Функционально-семантическая категория умолчания представляет большой интерес для изучения лингвистами, литературоведами, психологами, культурологами Интерес лингвистов направлен на обнаружение и описание всех средств такой коммуникативной ситуации, при которой формально не выраженный денотат передается говорящим и осознается слушающим. То есть, умолчание связано как с заменой одних словоформ другими, так и с формальной непредставленностью языковых единиц в результате их пропуска.

Многие современные манипулятивные коммуникативные техники интенциально направлены на изменения картины мира реципиента. Использование различных речевых стратегий и тактик способно склонить слушающего к желаемой для говорящего точке зрения. Стилистические приемы и фигуры, служащие для усиления образно-выразительной стороны высказывания, во многом способны формировать точку зрения адресата.

В процессе произнесения и восприятия речи они привлекают внимание и возбуждают интерес слушателей к речи, активизируют у них логическое и образное мышление, воображение, логическую и образную память.

При детальном рассмотрении особого по своей значимости приема выразительности - умолчания, оказывается важным вспомнить, что суть речевого воздействия, как известно, заключается не только в том, как говорить, но и во многом как не говорить и чего не говорить. Прием умолчания самим определением задает этот принцип - это оборот речи, которым автор сознательно не до конца выражает мысль, предоставляя читателю или слушателю самому догадаться о невысказанном.

Умолчание есть сознательная незавершенность высказывания, которая порождает неопределенность смысла, и ведет к усилению выразительности (URL:http://www.ling-expert.ru/library/slovar)

Общее структурное свойство фигур убавления, к которым относится и умолчание, состоит в том, что в них какие-то единицы плана содержания остаются без соответствующих единиц плана выражения. Речь, обращает на себя внимание пропуском каких-либо элементов. Эффект, который они создают, - это впечатление поспешности, быстроты, готовности, энергичности. Причем они способны передавать и темперамент говорящего, и объективную скорость протекания событий.

«Умолчание» - одна из наиболее известных наряду с риторическим вопросом техник воздействия. Следует, однако, отметить, что под умолчанием понимают также и всевозможные недоговорки, не выраженные синтаксически [51, с. 34].

В лингвистической литературе выделяют общие признаки характерные для приема умолчания:

1. намеренность использования;

2. целенаправленность;

3.адресованность;

4. полиинтенциональность;

5. полное или частичное отсутствие словесного выражения (кроме вербализованного умолчания);

6. наличие скрытого смысла;

7. семантическое разнообразие;

8. конситуативная обусловленность. (М.Г. Ситдикова Электронный ресурс URL: tgspa.ru/info/science/action/docs/files_20/939.do).

Данные признаки способствуют реализации основных функций речевого воздействия, они выполняют специфические функции в общении (фасцинативную, креативную, эмоционально-экспрессивную, оценочную, этическую, спекулятивную). Рассмотрим их более подробно.

Фасцинативная функция. Фасцинацией называют некие «позывные», которые несет сообщение и которые заставляют адресата настроиться на его восприятие. Основной функцией коммуникативно значимого умолчания является именно привлечение внимания заинтересовать, заинтриговать собеседника (Ефимова Электронный источник)

Креативная функция. Использование приема умолчания в некоторых ситуациях может активизировать творческую и мыслительную деятельность слушающего, стимулировать познавательный интерес, воображение, чувство юмора.

Оценочная функция. Посредством умолчания можно более мягко, тактично, сдержанно выразить свое отношение, оценку чему- или кому-либо, сгладить негативную оценку, не причинив обиды собеседнику. Эмоционально-экспрессивная функция. С помощью умолчания можно передать или вызвать определенные эмоции, чувственные состояния у слушателя, которые помогут ему правильно оценить ситуацию и в конечном итоге, возможно, окажут влияние на формирование личностных качеств.

Этическая функция. Данная функция сходна с оценочной, но охватывает более широкий спектр ситуаций. Использование умолчания в этой функции выступает способом проявлением такта, снятия возможной конфликтности, неловкости ситуации, сохранения авторитета.

Спекулятивная функция. Встречаются ситуации, в которых говорящий использует прием умолчания для получения так называемой личной выгоды, пользы (т.е. как бы спекулирует этим приемом). Так, например, говорящий может прибегнуть к нему, чтобы сэкономить речевые и эмоциональные усилия, время.

Они участвуют в создании различных жанров речи; актуализируют разнообразные интенции говорящего; являются «строительным» элементом некоторых приемов.

Другие авторы указывают также, что умолчание как коммуникативная единица общения может выполнять в диалогическом дискурсе следующие функции: информативную, регулятивную, эмотивную, контактивную, дисконтактную, социокультурную.

Этот стилистический прием, основанный на понимании общих свойств человеческой природы, был хорошо известен древним ораторам. Античный ритор Деметрий в трактате «О стиле» писал: «Ведь тот, кто понял недосказанное вами, тот уже не просто слушатель, но ваш свидетель, и притом доброжелательный. Ведь он самому себе кажется понятливым, потому что вы представили ему повод проявить свой ум» [Буробин 2003: 207]. На высокую эффективность умолчания для обеспечения действенного убеждающего воздействия, сопровождающегося эффектом убеждающего внушения, обращал внимание и Р. Гаррис: «Существует способ повлиять на ум…, и этот способ самый успешный из всех. Все люди более или менее склонны к самомнению, и каждый считает себя умным человеком. Каждый любит разобраться в деле собственными силами: всякому приятно думать, что он не хуже всякого другого умеет видеть под землею… Когда вы хотите произвести особенно сильное впечатление… каким-нибудь соображением, не договаривайте его до конца, если только можете достигнуть цели намеком; предоставьте … самим сделать конечный вывод» [там же].

Усечение (апозиопезис), или незавершенные, недоговоренные, прерванные предложения, возникают и функционируют в конкретных (устных или письменных) речевых актах и различаются степенью определенности невыраженной информации. Так, усеченные конструкции, во-первых, могут выражать вполне определенную информацию, вплоть до однозначной. Напр.: Сатира? Что ж, тоже ничего. На безрыбье, как говорится… (газ.); Утром деньги - вечером стулья. Вечером деньги - утром стулья. Нет денег… (Ильф, Петров); Разгадаешь мою загадку - возьму к себе в подмастерья. Не разгадаешь… (братья Гримм). Во-вторых, усеченные конструкции могут содержать информацию неопределенную, допускающую несколько вариантов осмысления: Я боюсь, Виктор, мы не сможем… Мне надо уйти от тебя (Гранин); Фирс. - В прежнее время вишню сушили, мариновали, варенье варили, и бывало… Гаев. - Помолчи, Фирс (Чехов). Такая особенность усеченных предложений делает их одним из основных средств художественного приема умолчания.

Усеченные конструкции свойственны в основном разговорному и двум книжным стилям - художественному и публицистическому, где они выполняют характерологическую функцию, характеризуя говорящего с какой-либо определенной стороны: передают в речи прямую специфику устного говорения, выражают различные эмоции и эмоциональные состояния говорящего с точки зрения гнева, возмущения, негодования, досады, сожаления, смущения, неуверенности, замешательства, удивления, взволнованности, состояния раздумья, неосведомленности или, напротив, нежелания называть вещи своими именами или высказывать мысль до конца и т.д. Иногда введение в речь усеченных конструкций показывает не столько специфику говорения автора речи, сколько обстановку разговора или его восприятия. Такое использование усеченных конструкций связано с изобразительной (эстетической) функцией данного типа предложений. Усеченные конструкции способствуют также созданию в речи эффекта интимизации, рекламности, усилению в высказывании субъективно-модальных значений, оформлению в тексте композиционных стыков и переходов (в рамках диалога как реплика-стимул / реплика-реакция, введение перебивающей реплики, переход от реплики к паралингвистическому плану поведения персонажа (ср.: - Ты его не слушай! Он тебя обязательно обхитрит, обманет… - Иван Алексеевич махнул рукой (Шукшин), как средство динамического, не нарушающего естественности прямой речи перехода от одного субъектного плана к другому и др.).

Для официально-делового и научного стилей усеченные конструкции практически не характерны; редко, в основном в качестве окказионального явления, употребляются в научно-популярном стиле.

3. Когнитивно-прагматический потенциал приёма умолчания в масс - медиальном дискурсе

3.1 Специфика употребления стилистического приёма умолчания в масс-медиальном дискурсе

Исследуя в нашей работе прием умолчания и его когнитивно-прагматические цели, мы исходим из основных концептуальных положений О.В. Пузановой, автора диссертационного исследования «Прагматика и семантика умолчания» [Пузанова 1998: 15-160], выполненного в русле когнитивно-прагматического подхода. Здесь уместно обратить внимание на тот факт, что когнитивно-прагматический подход к лингвистическим явлениям представляется чрезвычайно перспективным, поскольку когнитивно-прагматическая парадигма является относительно новой, сформировавшейся и продолжающей формироваться в последние годы на базе двух наиболее влиятельных научных парадигм - когнитивной и прагматической; поскольку язык представляет собой одну из сторон ментальной деятельности человека, основывается на сложной когнитивной инфраструктуре, значит, его необходимо изучать во взаимосвязи с другими когнитивными способностями и механизмами; при этом, особая роль языка заключается в осуществлении коммуникации между людьми, язык - это инструмент действия и, одновременно, воздействия. Два этих положения составляют основу принятого в работе когнитивно-прагматического подхода.

В нашем исследовании нам необходимо выявить и описать когнитивные и прагматические факторы, обусловливающие выбор говорящим определенной конструкции (языковой структуры).

Вслед за О.В. Пузановой мы полагаем, что использование говорящим приёма умолчания своеобразно коррелирует с основными принципами и постулатами успешности процесса коммуникации, при этом прием умолчания в масс-медийном дискурсе может демонстрировать его обусловленность коммуникативными нормами, культурными и этническими традициями определённого социума.

Теоретический анализ лингвистической литературы показал, что индикатором умолчания на формально-грамматическом уровне является обрыв говорящим речевой цепи, когда часть сообщения не получает вербального выражения, однако, запланированный отправителем сообщения смысл высказывания, несмотря на его формальную незавершённость, актуализируется в конкретном дискурсе полностью. В качестве финального компонента такого незавершенного высказывания выступает, как правило, многоточие или тире. На просодическом уровне факт умолчания регистрируется вследствие интонационной незавершённости актуализируемого высказывания [Пузанова 1998: 56].

Далее исследователь отмечает, что умолчание дает возможность сокрытия всего того, что коммуникант не хочет сообщить своим собеседникам, чем, безусловно, определяется его главная роль. Умолчание создает многозначительные паузы, обходит некоторые важные моменты, перескакивая на новую мысль.

Особый интерес представляют положения О.В. Пузановой, констатирующие, что, для направления мыслей реципиента в нужную для говорящего сторону прием умолчания особенно эффективен, поскольку это действенный способ убеждающего внушения, состоящий в том, что коммуникант не договаривает все до конца, не вербализует детально очевидные мысли, конечные выводы, а только сообщает веские фактические данные, которые и на сознательном, и на подсознательном уровне «запускают» механизм мышления таким образом, что реципиент самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих интеллектуальных подсознательных и эмоциональных ассоциаций приходят к конечным выводам, прогнозируемым коммуникантом.

При этом следует иметь в виду, что умолчание реализуется в ситуации намеренного обрыва говорящим речевой цепи, когда часть сообщения не получает вербального выражения и характеризуется стремлением говорящего максимально воздействовать на реципиента. С одной стороны, говорящий использует умолчание для привлечения и акцентирования внимания собеседника на своей мысли. С другой стороны, посредством умолчания говорящий стимулирует умственную деятельность адресата, побуждает его к поиску, направляет ход его мыслей.

Другая исследовательница Н.Н. Шацких в своей статье, посвященной признакам недосказанности и умолчания, подчеркивает, что умолчание является «информативно и функционально значимым компонентом процесса общения» [Шацких 2007: 315-318].

Следует отметить, что О.В. Пузанова убедительно доказывает, что использование говорящим приёма умолчания своеобразно коррелирует с постулатами успешного речевого общения (количества, качества, отношения, способа), разработанными в конверсационной теории Г.П. Грайсом [Грайс, 1985].

Автор подробно характеризует данную корреляцию. Так, например, соблюдение говорящим постулата количества, как правило, обеспечивает оптимальную информативность его высказывания. Своеобразие употребления приема умолчания заключается в том, что рематическая часть недоговорённого высказывания оказывается в поверхностной структуре полностью невыраженной. Тем не менее, как свидетельствует анализ теоретической литературы по данной проблематике, употребление приема умолчания всегда информативно и может передавать широкий спектр значений (ложь, согласие, ненависть, просьбу, угрозу, упрёк, негодование и др.). Коммуникативная информация, передаваемая умолчанием всегда имплицитна.

Что касается постулата качества, то, согласно О.В. Пузановой, он предусматривает истинность высказывания говорящего. Применение приема умолчания как коммуникативного акта может передавать истинную или ложную информацию. Умолчание истинно, если в соответствии с интенцией говорящего события, явления, факты объективной действительности не подвергаются искажению и в конкретной коммуникативной ситуации легко декодируется реципиентом. Умолчание ложно, когда говорящий использует данный приём с целью сокрытия правды и дезинформации реципиента. Умалчивая факты действительности, говорящий обычно даёт ложную характеристику реальным событиям в целях соблюдения социальных норм и конвенций, сохранения гармоничных отношений с собеседником. По законам нравственности, требующим от коммуникантов искренности в общения, акт умолчания рассматривается как ложь. Не случайно в поговорках говорится: Сокрытие правды - та же ложь. Умолчание - молчаливая ложь. Умолчание - ложь молчания. Тем не менее, согласно правилам этического поведения, умолчание часто выступает как норма общения, то есть несообщение информации не является ложью, что также засвидетельствовано в народных поговорках: Умолчал, но не солгал. Умолчать - не значит солгать. Последняя интерпретация учитывает семантику глагола умолчать, перефразируемого как умышленно утаить.

Нельзя не согласиться с автором по поводу того, что релевантность приёма умолчания в дискурсе подразумевает естественность, логичность или необходимость его применения в ходе речевого общения. В частности, говорящий обрывает своё высказывание, в случае отклонения от темы общения или изменения вербального и / или экстралингвистического контекстов.

Характеризуя постулат способа, О.В. Пузанова пишет, что умолчание передаёт информацию имплицитно и представляет собой намёк, который может быть интерпретирован реципиентом по-разному, при этом, умолчание в соответствующем контексте может выступать как достаточно однозначный акт речи.

Механизм декодирования умолчания реципиентом происходит с учётом экстралингвистических, паралингвистических и лингвистических факторов общения.

Приём умолчания способствует реализации правил вежливой коммуникации (максим такта, великодушия, одобрения, скромности), выступая в качестве способа смягчения невежливости речевого акта, угрожающего «лицу» слушателя, что в итоге позволяет предотвратить конфликтную ситуацию и добиться максимальной эффективности социального взаимодействия. Соблюдение в диалогическом общении принципа вежливости обеспечивается следующими особенностями приёма умолчания:

1. тесная связь умолчания с социальными нормами поведения;

2. направленность приёма умолчания на адресата;

3. использование приёма умолчания с целью снижения эгоцентричности говорящего;

4. нацеленность приёма умолчания на соответствующий перлокутивный эффект;

К экстралингвистическим факторам общения, обеспечивающим успешное декодирование умолчания собеседником, в лингвистической литературе относят тему общения, темпоральный, локальный, культурный аспекты коммуникативной ситуации, тональность и регистр общения, а также коммуникативные роли, социальные статусы, личностные отношения участников коммуникации, их тезаурус, фоновые знания, стратегии и тактики общения.

Умолчание часто взаимодействует с различными средствами невербальной коммуникации (мимикой, жестами), которые поясняют, дополняют или опровергают смысл коммуникативного хода отправителя речи.

В исследованиях по данной проблематике отмечается, что лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием модальных глаголов, перформативов, оценочной лексики, междометий, фразеологизмов, инвективов, а также вопросительной или отрицательной интонацией.

Умолчание способно выполнять в процессе общения как обязательные, так и факультативные функции. К обязательным функциям обычно относят информативную и регулятивную. Среди факультативных наиболее частотны эмотивная, контактивная, дисконтактная, социокультурная.

Информативная функция умолчания является ведущей и заключается в его способности имплицировать различную коммуникативную информацию с опорой на прагмалингвистический контекст. Информативная функция умолчания характеризуется рядом специфических особенностей: в процессе непосредственного общения умолчание всегда имплицирует некую коммуникативную информацию, часто прагматически очень нагруженную, при этом адекватное восприятие имплицитно выраженных значений определяется макро / микроконтекстом и ситуацией общения. При этом отправитель сообщения «программирует» определённые импликационные процессы в сознании реципиента, заставляя слушателя домыслить то, о чём он умолчал.

Регулятивная функция умолчания заключается в воздействии на адресата и реализуется в ситуациях просьбы, совета, упрёка, угрозы.

Использование умолчания в ситуации просьбы позволяет смягчить прескриптивность коммуникативного акта и деликатно побудить адресата к действию, которое потребует от него определённых усилий, затрат времени, однако направлено на удовлетворение потребностей говорящего.

Рассмотрим более подробно, в чем состоит суть факультативных функций, отображенных в теоретической литературе. Эмотивная функция умолчания отражает эмоционально-психологическое состояние коммуниканта (волнение, потрясение, страх, негодование, гнев, ненависть, презрение, благодарность, смущение, удивление), непосредственно влияющее на его речевую деятельность. Актуализация эмотивной функции умолчания, как правило, является следствием эмоционального напряжения, вызванного экстралингвистическими условиями, и поэтому носит реактивный характер: умолчание занимает позицию зависимой реакции на то или иное коммуникативное действие собеседника. Для декодирования прагматического значения умолчания в эмотивной функции особая роль отводится авторскому описанию эмоционального состояния и поведения говорящего, конкретной ситуации общения, а также авторскому повествованию, эксплицирующему коммуникативный характер целеустановки эпизода общения.

Контактивная функция умолчания демонстрирует стремление говорящего к сотрудничеству. В случае межличностной разобщённости умолчание направлено на преодоление некоммуникабельности реципиента. При гармонично развивающемся контакте умолчание можно рассматривать как высшую форму взаимопонимания между собеседниками.

Умолчание способствует сохранению и укреплению контакта между коммуникантами на основе эмоционального, рационального или этического общения. При эмоциональном характере общения использование и декодирование умолчания происходят на основе чувств коммуникантов. Рациональное общение способствует актуализации умолчания благодаря общности личностных смыслов или жизненных позиций собеседников. При этическом характере общения реализация умолчания основана на сходстве нравственных, моральных представлений участников интеракции. Умолчание способно одновременно осуществлять эмоциональный, рациональный, этический виды контакта с учётом своеобразия межличностной коммуникации.

Дисконтактная функция умолчания свидетельствует о нарушении говорящим принципа Кооперации. Умолчание, выполняющее дисконтактную функцию, демонстрирует отчуждённость говорящего, состояние дискомфорта, испытываемое от общения с собеседником.

Социокультурная функция умолчания заключается в том, что его употребление обусловлено социально-культурными нормами и этническими традициями сообщества. Использование умолчания в социокультурной функции даёт говорящему возможность примирить свои асоциальные интенции с этикой речевого взаимодействия с целью предотвращения возможной конфликтной ситуации. Реализация социокультурной функции умолчания также обеспечивает соблюдение говорящим требований профессионального этикета в конкретном социоэтническом сообществе, что особенно актуально в таких сферах жизнедеятельности, как политика, юриспруденция, медицина. В работе О.В. Пузановой отражается тот факт, что Англии, как и во многих других социумах, люди часто вынуждены недоговаривать из-за различных табу, бытовых, религиозных верований, функционирующих в данном сообществе как норма. В социокультурной функции умолчания также находит своё отражение фактор половой принадлежности. Общий стратегический характер приёма умолчания объясняет более высокую степень его употребления мужчинами, чья речевая деятельность отличается большей рациональностью, чем женская. В социальном плане половой диморфизм не оказывает особого влияния на использование умолчания женщинами. Социокультурная функция умолчания также демонстрирует, что диалогическое общение регулируется формулой «свой - чужой». Как показывают исследования, в общении со «своим» использование приёма умолчания рассматривается как признак полного взаимопонимания между коммуникантами, в то время как в общении с «чужим» употребление коммуникантом умолчания направлено на сокрытие какой-то информации, дезинформацию. Кроме того, несмотря на богатство языка, говорящий использует ограниченные языковые ресурсы, в результате чего возникает противоречие между стремлением говорящего как можно более полно выразить свои мысли и невозможностью использования всех ресурсов, а также между стремлением к однозначности и необходимостью расширять контекст для ее достижения. Выражения, которые мы воспринимаем как обычные, становятся однозначными и понятными только благодаря нашему коллективному и индивидуальному опыту [Некрасова 2003: 7].

Таким образом, умолчание характеризуется интенциональностью, коммуникативной информативностью, специфической силой воздействия, полифункциональностью.

3.2 Анализ примеров из русского языка (на материале современной российской прессы)

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием нескольких предложений, создающим контекст; средства когезии (например, например, Включая случай, когда, пока) стилистически маркированной лексики («чудесные» люди, всякие «Феррари», клептократы, не доросли, грязные деньги).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие. Следующее предложение начинается с союза но.

В данном примере прием умолчания выполняет информативную функцию, которая у приема умолчания является ведущей и заключается в его способности имплицировать различную коммуникативную информацию с опорой на прагмалингвистический контекст (возможно, информацию о том, что наши коррупционеры делают все возможное, чтобы «дорасти» до уровня возможности расплачиваться казначейскими обязательствами своей страны, по крайней мере, употребление пока не доросли может явно натолкнуть на эту мысль), а также стремится подвести адресата к определенному самостоятельному заключению.

Обратимся к следующему примеру [Варсегов-Грачева 2013].

(5) Да и нереально соцработнику каждого мальца проконтролировать. Приходят к Филиппу, скажем, Киркорову чужая тетя и просит предъявить дитя… Или к министру какому-нибудь… Ха-ха. А в то же время я помню, как девочка из «элитарной» семьи из окна выбросилась оттого, что отец ее дрессировал взаперти словно мартышку, дабы успешно «выводить напоказ» - а учителя низко кланялись и не заикались о том, что ребенок со сверстниками не общается.

Макроконтекст: Статья представляет собой рассуждение колумнистов (т.е. авторов, ведущих колонку (раздел, рубрику) в каком-либо издании) о системе социального патроната (дискуссионная тема для нашей страны в связи с потенциальной опасностью ювенальной юстиции), они и являются авторами приема умолчания в примерах (5), (6), (7).

В данной дипломной работе была рассмотрена проблема специфики функционирования стилистического приема умолчания в массмедиальном дискурсе. Стоящая перед нами цель - определение прагматического потенциала стилистического приема умолчания в масс-медиальном дискурсе - определила весь ход научной работы. В первой главе мы рассмотрели масс-медиальный дискурс как особую систему, его структуру, составляющие элементы, основные характеристики и функции, а также некоторые инструменты реализации данных функций.

Вторая глава нашей дипломной работы посвящена непосредственно анализу стилистического приёма умолчания как выразительного средства языка, основных подходов к его изучению, а также его функциональных характеристик.

Прежде всего, необходимо отметить, что умолчание как целенаправленный коммуникативный акт характеризуется стремлением говорящего максимально воздействовать на реципиента. Кроме того были выявлены важные моменты. С одной стороны, автор высказывания использует умолчание для привлечения и акцентирования внимания собеседника на своей мысли. С другой стороны, посредством умолчания говорящий стимулирует умственную деятельность адресата, побуждает его к поиску, направляет ход его мыслей. В результате, самостоятельность и осознанность вывода повышают силу воздействия.

Следует отметить, что коммуникативная информация, передаваемая умолчанием, всегда имплицитна и обязательно декодируется реципиентом. Значение умолчания декодируется реципиентом с помощью комплекса семантико-прагматических факторов общения, к которым, в частности, относятся тема общения, темпоральный, локальный, культурный аспекты коммуникативной ситуации, тональность и регистр общения, а также коммуникативные роли, социальные статусы, личностные отношения участников коммуникации, их тезаурус, фоновые знания, стратегии и тактики общения. Декодирование умолчания слушателем часто происходит с опорой на макроконтекст, только он помогает правильно понять и интерпретировать данный стилистический прием.

В третье главе мы проанализировали конкретные примеры, содержащие стилистический прием умолчания. В рассмотренных нами примерах печатных изданий российской и британской прессы были выделены следующие важные составляющие для интерпретации коммуникативно-прагматического потенциала стилистического приема умолчания:

· макроконтекст, отражающий экстралингвистические параметры коммуникативной ситуации,

· лингвистический микроконтекст, характеризующийся наличием разнообразных языковых средств, среди них можно назвать средства формальной когезии (к тому же, дабы, что, но, а, ведь, по-прежнему и т.д. / and, if, by which, but, when, so и т.д.), а также стилистически маркированную лексику, а также параллельно употребляемые стилистические приемы (бессоюзие, однородные члены, архаизмы и т.д.).

В большинстве примеров в качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие, но в некоторых случаях это может быть предложно-номинативная конструкция (без комментариев /without comments).

В ходе исследования нами была выявлена интересная закономерность, характерная именно для британских изданий - это место употребления стилистического приема умолчания - в подписи к фото или в подзаголовке к статье, а не в основном тексте.

При выявлении функций стилистического приема умолчания в рамках масс-медиального дискурса было важно обращать внимание на жанровую принадлежность текста - источника данного приема. Анализ показал, что в основном, прием умолчания характерен для таких жанров, как публицистический очерк, интервью, мнение колумниста, то есть для тех жанров, в которых автор может высказать свою оценку того или иного события или явления. Для пресс-релизов или новостных сообщений употребление данного стилистического приема нехарактерно.

Что касается непосредственно функций приема умолчания, в ходе комплексного исследования было установлено, что в масс-медиальном дискурсе как в британской, так и в российской прессе авторы употребляют его в информативной, социокультурной, эмотивной, контактной и дисконтактной функциях.

Таким образом, высокая коммуникативная информативность, насыщенность и многофункциональность умолчания обеспечивают его способность к отражению субъективного мира адресанта и реализации его коммуникативных интенций.

Подводя итоги вышесказанному, можно сказать, что нам удалось решить поставленные цели и задачи: дать определения понятиям «дискурс», «масс-медиальный дискурс», «стилистический прием», «стилистический прием умолчания»; исследовать особенности стилистического приема умолчания; установить и описать основные условия и причины, побуждающие говорящего к выбору стилистического приема умолчания среди всего многообразия вербальных и невербальных средств коммуникации; проанализировать спектр значений, имплицируемых умолчанием в масс-медиальном дискурсе; выявить и описать основные функции, выполняемые умолчанием в масс-медиальном дискурсе.

В то же время в данной теме существует целый ряд спорных вопросов, требующих дальнейшего уточнения.

Библиография

медиальный дискурс умолчание стилистический

1. Александрова О.В. Язык средств массовой информации как часть коллективного пространства общества. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - 99 с.

2. Арнольд И.В. Стилистика английского языка (стилистика декодирования). - М., 1981. - 295 с.

3. Артамонова Ю.Д., Кузнецов В.Г. Герменевтический аспект языка СМИ // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования - М.: Изд-во МГУ, 2003. - С. 32-49.

4. Бардина Н.Е. Аксиологические стратегии аргументативного дискурса современного английского языка: На материалах политической риторики и социально-бытового общения. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол. н. - Иркутск, 2004. - 16 c.

5. Бернацкая А.А. Приём перечисления в стилистике и риторике // Риторика и синтаксические структуры: Тез. краев. науч.-практ. конф. - Красноярск, 1988. - С. 98-103

6. Борисенко В.И. Эвфемизмы в языке буржуазной пропаганды США // Социальная лингвистика и общественная практика. - Киев: Вгаца шк., 1988. - С. 147-156.

7. Борисова Е.Г. Знаковые уровни в политической рекламе // Рекламный текст. Семиотика и лингвистика. - М., 2000. - С. 209-214.

8. Борисова Е.Г., Пирогова Ю.К. Имплицитная информация в рекламе и пропаганде // Имплицитность в языке и речи. - М., 1999. - С. 145-151

9. Буробин В.Н. (ред.) Адвокатская деятельность. Учебно-практическое пособие. - М.: «ИКФ «ЭКМОС», 2003. - 624 с.

10. Володина М.Н. Язык СМИ - основное средство воздействия на массовое сознание // Язык СМИ как объект междисциплинарного - М.: Изд-во МГУ, 2003. - С. 9-31.

11. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. - 4-е изд. - М.: Айрис-пресс, 2002. - 448 с.

12. Ермоленко С.С. Язык тоталитаризма и тоталитаризм языка // Мова тоталитарного суспильства. - Киев, 1995.

13. Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: монография. - М.: Ин-т языкоз. РАН; Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.

14. Желтухина М.Р. Политический и масс-медиальный дискурсы: воздействие - восприятие - интерпретация // Язык, сознание, коммуникация. - М., 2003. - Вып. 23. - С. 38-51.

15. Зарецкая Е.Н. Риторика - М.: Дело, 2001. - 480 c.

16. Зильберт Б.А. Языковая личность и «новояз» тоталитаризма // Языковая личность и семантика: Тез. докл. науч. конф. 28-30 сент. 1994 г. - Волгоград: Перемена, 1994. - С. 50.

17. Карабан В.И. Пропаганда в свете теории речевых актов - Киев: Вища школа, 1988. - 146 с.

18. Качалова Н.А. Намек как элемент речевого акта и речевого жанра // Известия Саратов. ун-та. Сер. Филология. Журналистика. Т. 9. - Вып. 3. 2009. - С. 40-43.

19. Квятковский А.П. Поэтический словарь. - М.: Сов. Энцикл., 1966. - 376 с.

20. Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. - М., 2005. С. 22.

21. Кобозева И.М. Интенциональный и когнитивный аспекты смысла высказывания: Науч. докл. по опубликованным трудам, представленный к защите на соискание ученой степени доктора филологических наук. - М., 2003.

22. Конецкая В.П. Социология коммуникаций. Учебник. - М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997. - 304 с.

23. Кочкин М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Специальность 10.02.19 - теория языка. - Волгоград, 2003. - 184 с.

24. Красных, В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография. - М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352 с.

25. Леонтьев А.Н. Образ мира - М.: Академический Проект, 2008. - 784 с.

26. Леонтьев А.А. «Основы психолингвистики». - М., 1997. - 287 с.

27. Литовченко М.А. Парламентское общение как составная часть политического дискурса // От слова к тексту: Мат-лы докл. междунар. науч. конф. - Мн.: МГЛУ, 2000. - С. 172-173.

28. Луман Н. Реальность массмедиа. - М., 2005. - 250 с.

29. Макаров М.Л. Основы теории дискурса - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.

30. Маслова В.А. Онтологические и психолингвистические аспекты экспрессивности текста. Дис…. доктора филол. наук. - Минск, 1992. - 451 с.

31. Мелехова Н.А. Теоретические подходы к анализу телевизионного дискурса // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова в сфере гуманитарной науки. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, №4. 2009. - С. 90-92

32. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. - М., 2003. - С. 10.

33. Никитина С.Е., Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. Принципы составления и избранные словарные статьи. - М., 1996. - 172 с.

34. Новиков Л.А. Противоречие как художественный прием // Филологический; сборник: (к 100-летию со дня рождения академика Виноградова В.). - М., 1995. - 153 с.

35. Олянич А.В. Коммуникативные стратегии в религиозном дискурсе // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. Лингводидактические аспекты межкультурной коммуникации: Материалы Науч. сессии фак-та лингвистики и межкульт. коммуникации ВолГУ: Сб. науч. ст. Вып. 2. - Волгоград: Изд-во.: Волгоград, 2004. - С. 29-41.

36. Папченко М.Ю. Диалоговые структуры в языке немецкой телерекламы // Володина М.Н. Язык средств массовой информации. - М. 2003. - С. 644-654.

37. Пастухова В.Я. Парадигматическая и синтагматическая связанность компонентов оксюморонного сочетания. Дис…. канд. филол. наук. - Ростов н/Д., 1980. - 176 с.

38. Пеньковский А.Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке // Структурная лингвистика. - М.: Наука, 1989. - С. 54-82.

39. Пекарская И.В. Конструкции синтаксической контаминации как экспрессивное средство современного русского языка (На материале художественных и публицистических текстов). - Красноярск, 1995. - 210 с.