· в определении системы необходимых жертв и компенсаций: так как исходный текст представляет собой сложную систему, жертвы и компенсации распределяются с позиций всей системы, и, соответственно, имеют системный характер;

Переводчик в процессе работы может корректировать и уточнять тактику перевода, так как между ним и оригинальным текстом существуют отношения обратной связи.

В лингвистической теории перевода, из числа факторов, определяющих выбор тактики перевода, наибольшее значение имеет цель перевода, тип переводимого текста и характер предполагаемого рецептора перевода, а также условия выполнения перевода [Комиссаров 2002: 114, 337]. Согласно мнению В. Н. Комиссарова, переводческая тактика существует в виде ряда вариантов, строящихся на определенных принципах, предусматривающих:

· «стремление как можно полнее понять переводимый текст и найти ему точное соответствие в языке перевода» и «максимум усилий для нахождения лучшего варианта»;

· определение цели перевода и доминанты переводческого процесса, выбор способов передачи исходного сообщения, а также учет реального употребления в языке перевода избираемого варианта;

· ознакомление с предметом исходного сообщения (путем изучения параллельных текстов на языке перевода, справочников и энциклопедий), а также со всем текстом оригинала до начала перевода, составление списка терминов и незнакомых слов, дословный перевод, чтение вслух отрезков перевода и преобладание предпереводческого анализа или постпереводческого редактирования [Комиссаров 1997: 33, 77].

Итак, не отрицая вышеописанных компонентов переводческой тактики: «организация», «планирование», «системность» - мы можем заключить, что тактика перевода есть подвижная, в определенной степени индивидуальная (но не уникальная для каждого нового текста, поскольку текстам свойственны типовые, универсальные черты) категория.

Несмотря на то, что сравнительный анализ коммуникативных возможностей исходного языка и языка перевода не является первостепенной задачей переводчика, от этого во многом зависит конкретная переводческая тактика и приемы, применяемые в процессе перевода. В основе тактики перевода лежит ряд принципиальных установок, из которых сознательно и бессознательно исходит переводчик. Они очевидны, но по-разному реализуются в определенных условиях переводческого действия.

Еще одно положение, лежащее в основе тактики переводчика, гласит, что переводчик должен избегать так называемого «переводческого языка» (translatese), снижающего качество языка перевода под влиянием иноязычных форм. Субъективно переводчик видит свою задачу в том, чтобы «перевод звучал так, как его написал бы автор оригинала, если бы он писал на языке перевода» [Комиссаров 1990].

Тактику перевода можно рассматривать в двух аспектах - тактики перевода де-юре и тактики перевода де-факто [Мешалкина 2008]. Тактика перевода де-юре - это программа действий переводчика, которая разрабатывается с учетом теории и сложившейся практики перевода текстов конкретного характера. Тактика перевода де-факто - это наличие системности и целенаправленности в практических действиях переводчика, вектор которых ориентирован в сторону достижения адекватности. Системность и целенаправленность работы переводчика, влияющие на качество текста перевода, - признак наличия тактики де-факто, согласующиеся с тактикой де-юре.

Среди переводчиков-практиков встречаются не полагающиеся на теоретические концепции перевода, однако в их работах не наблюдается тактика де-факто. Большинство из них, имея богатый опыт и исходя из него, сформулировали для себя определенные переводческие требования и установки, относящиеся к переводу в целом, а также тех или иных стилей, жанров, типов текста. Не останавливаясь на выборе одной универсальной тактики, они, тем не менее, способны реализовать ту или иную тактику на практике.

Начинающие же переводчики, осмыслив тактику перевода, упрощают себе путь к действительно качественному переводу. Учась мыслить в рамках определенной переводческой тактики, они получают возможность ускорить свое профессиональное развитие.

Правильное формулирование и применение тактики перевода позволяет достичь адекватности и одновременно способствует балансированию переводчика между полюсами «вольность-буквальность».

Предпереводческий анализ оригинала, то есть предшествующий выполнению перевода и сопровождающийся «прикидками», первыми оценками того, как надо будет подходить к передаче явлений и черт оригинала, играет немаловажную роль в разработке тактики перевода. Функционально-стилистические и жанровые особенности исходного текста, как и его авторско-стилистические особенности, осмысляются переводчиком так, что в его сознании возникает представление о стилеобразующих особенностях перевода. Обязательным этапом является сопоставление стиля и жанра, идиостиля оригинала с аналогами ПЯ, чтобы вероятные варианты несходства имелись переводчиком в виду.

Необходимым моментом является и осмысление затекстовой информации, имеющей отношение к теме текста. Так, если в нашем исследовании мы рассматриваем художественный перевод, перевод поэтический, перевод определенного автора, переводчику необходимо получить сведения о его биографии, творческом пути, особенностях поэтики и т.д.

Итак, умение переводчика выстраивать и реализовывать переводческую тактику, оптимальную для данного текста (с учетом особенностей функционального стиля и жанра, а также особенностей данного типа текстов / конкретного текста), можно считать интегральным переводческим умением, важнейшим сводным показателем теоретической и практической подготовки переводчика.

Раскрывая проблему переводческой тактики в современном переводоведении, обозначим типологию тактик перевода:

1) общая установка - «стремление переводчика как можно полнее понять переводимый текст и найти ему наиболее точное соответствие в языке перевода» [Комиссаров 2002]; «суперинтенция» [Шевченко 2005];

2) этапы переводческого процесса-«предпереводческий анализ», «аналитический вариативный поиск», «анализ результатов перевода» [Алексеева 2001];

3) микростратегии перевода (применение переводческой тактики на уровне текста);

4) макростратегии перевода (применение переводческой тактики на уровне дискурса и коммуникации).

Таким образом, существуют разнообразные подходы к формированию тактики перевода: дискурсивно-коммуникативный, когнитивный, текстоцентрический, лингвоперсонологический, междисциплинарные. В то же время тактика перевода охватывает ряд смежных понятий (методы, способы, операции, техники, приемы перевода, модель перевода, (пред) переводческий анализ, языковая личность переводчика) и универсальных категорий переводоведении (адекватность, эквивалентность, вторичность, переводимость). Мы убеждены, что тактика перевода в контексте переводоведения может рассматриваться как важная переводоведческая проблема и открывать новые перспективы для исследования в этой области.

2.3 Проблема эквивалентности и адекватности перевода

Отличительным свойством правильно выправной тактики при создании «хорошего» перевода большинством переводоведов признается его способность оказывать на читателя влияние, сходное или почти идентичное тому, которое оказывает на своего получателя оригинальный текст произведения. Известно, что абсолютная тождественность перевода оригиналу не может быть достигнута, поэтому понятие тождественности заменено другим определением.

Л. К. Латышев, автор учебного пособия «Технология перевода» [Латышев 2000], полагает, что исходный и переводной тексты должны быть, прежде всего, равнозначны по своей способности вызывать реакции у своих адресатов, то есть обладать «равноценностью регулятивного воздействия». Безусловно, развернутый термин Латышева, обозначающий такое свойство, «степень семантико-структурного подобия текста перевода тексту оригинала» можно было бы принять, если бы в науке о переводе не существовали более лаконичные термины - эквивалентность и адекватность.

Исследованием актуальной для переводоведения проблемы эквивалентности адекватности перевода занимались многие выдающиеся лингвисты, такие как Я. И Рецкер, А. Д. Швейцер, В. В. Виноградов, В. Н. Комиссаров, Ю. Найда и др. В теории перевода существуют различные точки зрения на соотношение понятий «эквивалентность» и «адекватность». Мы видим целесообразным рассмотреть позиции исследователей, ориентированных непосредственно на лингвистику, так как определяем степень эквивалентности и адекватности выбранных нами поэтических переводов в рамках лингвистического аспекта.

Многие отечественные ученые длительное время отождествляли значения, содержащиеся в терминах «адекватность» и «эквивалентность», употребляя их как синонимы. В то время как в зарубежной «скопос-теории», разработанной К. Райс и Г. Фермеером, эти понятия строго разграничивались, что впоследствии стало причиной большой путаницы в терминологии. Согласно теории скопоса, перевод является адекватным, если он соответствует поставленной цели. При этом тип текста не имеет значения. Таким образом, адекватностью можно назвать отношение между ИТ и ПТ, вытекающее из цели перевода. «Цель оправдывает средства», поэтому для достижения цели переводчик сам определяется наиболее адекватный способ перевода текста. Следовательно, понятие «адекватность» имеет отношение к процессу, технологии перевода. Эквивалентность есть результат выполненного перевода. Под эквивалентностью, в рамках скопос-теории, понимается функциональное соответствие текста перевода тексту оригинала. То есть эквивалентность - это лишь разновидность адекватности. Эквивалентным перевод признается в том случае, если переводчику удалось реализовать ту же цель, что стояла и перед автором ИТ.

Среди ученых, разрабатывающих лингвистическую теорию перевода и вслед за зарубежными исследователями разграничивающих понятия «эквивалентность» и «адекватность», можно выделить Л. С. Бархударова, В. Н. Комиссарова. Л. К. Латышева, В. Коллера, И. Альбрехта и др. Они внесли значительных вклад в разработку терминологии переводоведения.

Л.К.Латышев последовательно противопоставляет понятия «эквивалентность» и «адекватность» и раскрывает их следующим образом: по мнению ученого, эквивалентность - это «оптимальное переводческое решение» [Латышев 1981: 127] и, соответственно, результат переводческого процесса, а адекватность - это путь к оптимальному переводу, способ нахождения оптимального переводческого решения, то есть процесс перевода, в результате которого может возникнуть эквивалентный перевод. Итак, для того чтобы достичь высокой степени эквивалентности перевода, переводчику необходимо определиться с выбором адекватного способа перевода.

Многие лингвисты в своих работах, посвященных исследованию проблемы адекватного перевода, ставят вопрос об иерархии эквивалентности. При этом принцип определения ее уровней у каждого свой. Так, Л. С. Бархударов представляет иерархию уровней эквивалентности в рамках терминологии языкознания: перевод на уровне фонем (графем), уровне предложений и на уровне текста. А В. Г. Гак и Ю. И. Львин выделяют формальные, смысловые и ситуационные эквиваленты.

А. Д. Швейцер, взяв в качестве объекта своих исследований модели и иерархию эквивалентности перевода, пришел к выводу, что «фактически существует лишь два уровня эквивалентности - семантический и прагматический» [М.: Наука 1988:86, 87]. Первый, утверждает он, как правило, «проистекает из структурно-типологического сходства, потенциально заложенного в данных языках и реализуемого в реальных речевых произведениях». Смысловая же и ситуативная эквивалентности являются в действительности двумя разновидностями семантической эквивалентности [М.: Наука 1988].

В. Н. Комиссаров различает эквивалентность на уровне высказывания, на уровне сообщения, на уровне описания ситуации, на уровне языковых знаков и эквивалентность цели коммуникации [Комиссаров 1980: 59-100]. Единицы оригинала и перевода могут быть эквивалентны друг другу на всех пяти уровнях или только на некоторых из них. Полностью или частично эквивалентные единицы и потенциально равноценные высказывания объективно существуют в исходящем языке и в языке перевода, однако их правильная оценка, отбор и использование зависят от знаний, умений и творческих способностей переводчика, от его умения учитывать и сопоставлять всю совокупность языковых и экстралингвистических факторов. Комиссаров также различает потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Но главным остаётся то, что на любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

В процессе эволюции взглядов на адекватность перевода понятие эквивалентности трактовалось по-разному. По мнению Я. И. Рецкера, оно распространялось лишь на отношения между единицами текста, но не на межтекстовые отношения. Рецкер, изучая эквивалентные соответствия, утверждал, что в теории и практике перевода существует двоякое понимание эквивалента. Зачастую под ним подразумевается любое соответствие слову или словосочетанию подлинника в данном конкретном контексте. Однако такое мнение сводит на нет существенное различие между категориями словарных соответствий. Эквивалентом же, считает ученый, является постоянное равнозначное соответствие, не зависящее от контекста.

Для Дж. Кэтфорда решающим критерием эквивалентности является семантический критерий соотнесенности с предметной ситуацией в текстах оригинала и перевода. А концепция «динамической эквивалентности» Ю. Найды предполагает «качество перевода, при котором смысловое содержание оригинала передается на языке-рецепторе таким образом, что реакция рецептора перевода в основном подобна реакции исходных рецепторов». Под реакцией здесь подразумевается общее восприятие сообщения, включающее понимание его смыслового содержания, эмоциональных установок и др. Таким образом, в определение эквивалентности вводится прагматическое измерение - установка на рецептора.

Выдающийся русский литературовед и языковед, доктор филологических наук В. С. Виноградов в своей книге «Введение в переводоведение» также раскрывает проблему эквивалентности перевода и под этим понятием подразумевает «сохранение относительного равенства содержательной, смысловой, семантической, стилистической и функционально-коммуникативной информации, содержащейся в оригинале и переводе» [Виноградов 2001: 183]. Следовательно, задачу переводчика Виноградов видит не в подгонке текста под чье-то восприятие, а в сохранении содержания, функций, стилевых, стилистических, коммуникативных и художественных ценностей оригинала. И в случае достижения цели восприятие перевода в языковой среде перевода будет относительно сходным с восприятием оригинала в своей языковой среде. По мнению Виноградова, главное в любом переводе -- это передача смысловой информации текста. Другие ее виды и характеристики, функциональные, стилистические (эмоциональные), стилевые, не могут быть переданы без отражения смысловой информации, так как все остальные компоненты сообщения наслаиваются на нее, раскрываются в ней и переходят в образные ассоциации.

Таким образом, в современном переводоведении под эквивалентностью перевода подразумевается максимальная идентичность всех уровней содержания текстов оригинала и перевода.



2.4 Лингвистический аспект переводоведения. Формальная и динамическая ориентации в переводе

В современном языкознании проблема переводческой деятельности связана с лингвистическим аспектом межъязыковой коммуникации. До середины XX века, когда переводческая проблематика стала привлекать внимание языковедов, полагалось, что перевод не является предметом изучения лингвистической науки, а сами переводчики считали, что лингвистические аспекты перевода играют в «искусстве перевода» чисто техническую роль. Сейчас же лингвистический аспект перевода затрагивает вопросы передачи исходного текста на уровне языка (фонетическом, морфологическом, синтаксическом, семантическом), языковых соотношений, поиска эквивалентных единиц ПЯ. Сюда же входят методы, приемы, принципы перевода, помогающие переводчику решить проблему достижения эквивалентности и адекватности.

В переводоведении существуют принципы ориентации перевода на формальную и динамическую эквивалентность. Переводчик, выполняющий формально эквивалентный перевод (Ф-Э), опирается на исходный текст, стремясь передать как можно более полно форму и содержание текста оригинала. к таким формальным элементам относятся: 1) грамматические единицы, 2) постоянство в употреблении слов и 3) значение в рамках исходного контекста. Под воспроизведением грамматических единиц понимается следующее: (а) перевод существительного существительным, глагола - глаголом и т.д., (б) точное воспроизведение всех оборотов и предложений (то есть такие единицы не членятся и не перестраиваются), (в) сохранение всех формальных указателей (знаков пунктуации, абзацев, поэтических форм).

В переводах динамической эквивалентности (перевод Д-Э) внимание направлено в большей степени на реакцию получателя, нежели на исходное сообщение. Поэтому переводчик приспосабливает свой перевод к ПЯ - на уровне грамматики и на уровне лексики. В переводах Д-Э возможны осуществления грамматических модификаций, так как необходимость многих грамматических преобразований диктуется обязательностью структур ПЯ. Также в процессе перевода не исключены такие перестройки, как изменение порядка слов, замены существительных глаголами, местоимений существительными. На уровне лексики преобразования предстают в виде многочисленных альтернатив.

Таким образом, переводчик сам определяет для себя принципы ориентации при создании перевода для достижения эквивалентности.

2.5 Лингвистические трансформации и стилистические сдвиги при переводе

Определение понятию «переводческая трансформация» пытались дать такие известные лингвисты, как Л. С. Бархударов, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. К. Латышев, В. Н. Комиссаров и другие. Однако основополагающим принято считать определение Л. С. Бархударова, так как оно наиболее полно раскрывает сущность проблемы. Мы же, подводя общее заключение о понятии, делаем вывод, что переводческая трансформация - это межъязыковое преобразование, перестройка элементов исходного текста, операция перевыражения смысла или перефразирования с целью достижения переводческой эквивалентности.

Я. И. Рецкер к лексическим трансформациям относил следующие приемы:

· прием дифференциации и конкретизации (при переводе абстрактных понятий, многозначных слов, требующих уточнений в переводе);

· прием генерализации (замена английского понятия более широким русским)

· прием компенсации (при невозможности передать отдельные элементы оригинального текста средствами переводимого языка возникает необходимость компенсировать такую потерю при переводе с целью сохранить целостность идиостиля автора);

· прием опущения (опущение знаменательных слов, но не служебных);

· лексическое добавление (включение в перевод слов, отсутствующих в оригинале);

· смысловое развитие («отход от прямого словарного соответствия переводимому слову или словосочетанию, т. е. такого соответствия, которое содержится в англо-русском словаре или непосредственно вытекает из указанных в нем значений» [М.: Просвещение 1982: 48]);

· антонимический перевод (использование при переводе слова или словосочетания, имеющего прямо противоположное значение тому слову или словосочетанию, которое употреблено в оригинальном тексте;

· целостное преобразование (при невозможности в процессе перевода оттолкнуться от словарных или контекстуальных значений отдельных слов, но при необходимости понять смысловое значение всего переводимого целого и «перевыразить» его по-русски, порой весьма далекими от подлинного текста) [там же].

Проблема передачи идиостиля автора при помощи различных переводческих приемов рассматривалась А. Поповичем в работе «Проблемы художественного перевода».

Для достижения эквивалентности переводчик, согласно исследованиям А. Поповича, стремится овладеть образной структурой оригинального текста. Он может касаться тематики текста лишь в той степени, в которой она связана с его стилистической реализацией. Соответственно, передача содержания оригинала характеризуется движением вектора процесса перевода в направлении к особенностям идиостиля автора, а «сходство и отличия перевода от оригинала выражаются или в равноценности изобразительных средств, или в изменении стиля подлинника» [М.: Высш. Школа 1980: 99].

Стилистические сдвиги, о которых ведет речь А. Попович, вытекают из индивидуального образного и выразительного идеолекта переводчика, его пристрастий и индивидуальных склонностей [М.: Высш. Школа 1980: 99]. Исследователь рассматривает следующие возможности переноса стилистических ситуаций оригинала в целевой язык:

1) Адекватное воспроизведение переводчиком смыслового инварианта оригинала; соответствие изобразительных элементов перевода оригиналу как в функциональном, так и в структурном отношении.

2) Несмотря на существование эквивалентных средств выражения, воссоздание переводчиком инварианта оригинала с преднамеренным акцентом на стилистические моменты для добавления в перевод эстетической информации. Возможная индивидуализация средств выражения.

3) «Негативный сдвиг» (переводчик нивелирует особенности оригинала, обедняет, упрощает его стиль).

4) Вынужденное обращение переводчика к заменяющим средствам ввиду отсутствия в его распоряжении стилистических средств для воспроизведения образных примет оригинала.

Мы придерживаемся точки зрения А. Поповича о классификации тематических и стилистических изменений в переводе. По мнению ученого, классификация может быть представлена следующим образом:

· Стилистическое соответствие: сохранение всех основных черт содержательного и стилистического строения оригинала, функциональное восполнение межтекстового инварианта в оригинале и переводе.

· Стилистическая субституция (для достижения стилистического соответствия с оригиналом при переводе идиом, поговорок и других устоявшихся выражений): замена выражения, устоявшегося в системе языка оригинала, устоявшимся выражением в системе языка перевода, вследствие чего происходит перекодирование на уровне стиля, но не на уровне языка.

· Стилистическая замена - инверсия: «функциональный прием при переводе поэзии, когда смысловое построение текста подчиняется первостепенным по важности требованиям организации стиха» [М.: Высш. Школа 1980: 102]. То есть переводчик имеет право для достижения стилистического сходства в переводе перемещать отдельные языковые элементы из одного стиха в другой, без ущерба для семантики и стиля перевода.

· Стилистическое усиление: усиление выразительности в переводе за счет намеренного подчеркивания ее переводчиком, применению соответствующих стилистических приемов.

· Стилистическая индивидуализация: прием, «в котором проявляется идиолект переводчика за счет структуры оригинала» [М.: Высш. Школа 1980: 105] (изменение строфической организации стиха, изменение ритма, изменение системы образного выражения и др.).

· Стилистическое ослабление: приглушение выразительных стилистических приемов и замену их менее сильными, даже нейтральными.

· Стилистическая нивелировка: при стирании в переводе характерных черт построения оригинала.

· Стилистическая утрата: при отсутствии возможности передать особенности текста оригинала (например, эмоциональность) на лексическом уровне.

Необходимо заметить, что, как и всякая типология, типология стилистических сдвигов в тексте носит абстрактный и дедуктивный характер, поэтому она не применима прямолинейно без учета контекста. Следовательно, при оценке определенных изменений выразительных средств в переводе учитывается и то, что такое изменение само по себе является не показателем качества выбора, сделанного переводчиком [М.: Высш. Школа 1980: 109].

Анализ различных концепций эквивалентности перевода в связи с вопросом выбора переводческой тактики позволил нам установить, что эквивалентность - это максимальная идентичность всех уровней содержания текстов оригинала и перевода, тактика - это программа действий переводчика по достижению состояния адекватности перевода. Для достижения эквивалентности переводчику необходимо выбрать наиболее эффективную тактику с учетом особенностей языка источника, языка перевода, стиля и жанра переводимого текста, цели и рецептора перевода. В связи с этим при рассмотрении переводов И.А. Бродского для выявления особенностей переводческой тактики мы предлагаем использовать следующий план анализа:

1. Составление подстрочников с использованием билингвальных словарей.

2. Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

3. Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык.

4. Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические приемы и стилистические сдвиги).

5. Формулировка основных стратегических принципов перевода И. Бродского (по окончании анализа всех трех переводов для более целостного описания переводческой тактики).



Глава III. Переводческая тактика И. Бродского как способ достижения эквивалентности перевода

3.1 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Посещение»

Прежде чем приступить к анализу перевода, мы предоставляем оригинальный текст стихотворения Джона Донна «Посещение» и его поэтический перевод, выполненный И. Бродским.

The Apparition. by John Donne

When by thy scorn, O murd'ress, I am dead,

And that thou thinkst thee free

From all solicitation from me,

Then shall my ghost come to thy bed,

And thee, feign'd vestal, in worse arms shall see:

Then thy sick taper will begin to wink,

And he, whose thou art then, being tired before,

Will, if thou stir, or pinch to wake him, think

Thou call'st for more,

And, in false sleep, will from thee shrink

And then, poor aspen wretch, neglected thou

Bathed in a cold quicksilver sweat wilt lie,

A verier ghost than I.

What I will say,

I will not tell thee now,

Lest that preserve thee; and since my love is spent,

I'd rather thou shouldst painfully repent,

Than by my threatenings rest still innocent.

Посещение перевод И. Бродского

Когда твой горький яд меня убьет,

Когда от притязаний и услуг

Моей любви отделаешься вдруг,

К твоей постели тень моя придет.

И ты, уже во власти худших рук,

Ты вздрогнешь.

И, приветствуя визит,

Свеча твоя погрузится во тьму.

И ты прильнешь к соседу своему.

А он, уже устав, вообразит,

Что новой ласки просишь, и к стене

Подвинется в своем притворном сне.

Тогда, о бедный Аспид мой, бледна,

В серебряном поту, совсем одна,

Ты в призрачности не уступишь мне.

Проклятия? В них много суеты.

Зачем? Предпочитаю, чтобы ты

Раскаялась, чем черпала в слезах

Ту чистоту, которой нет в глазах.

1) Составление подстрочника стихотворения.

Нами использовался билингвальный англо-русский онлайн словарь «Cambridge Dictionary» [http://dictionary.cambridge.org/dictionary/english- russian/]. Для большей наглядности мы посчитали целесообразным составить таблицу, состоящую из 3 столбцов: первый столбец - строки из текста оригинального стихотворения, второй столбец - подстрочный перевод, третий столбец - вариант перевода И. Бродского.



Таблица 1. Подстрочный и поэтический переводы стихотворения Д. Донна «Посещение»

Номер стиха	Оригинальный текст стихотворения	Подстрочный перевод	Вариант перевода И. Бродского
1.	When by thy scorn, O murd'ress, I am dead,	Когда из-за твоего презрения, о убийца, я буду мертв,	Когда твой горький яд меня убьет,
2.	And that thou thinkst thee free	И ты будешь думать, что ты освободилась (свободна)	Когда от притязаний и услуг
3.	From all solicitation from me,	От всех моих притязаний,	Моей любви отделаешься вдруг,
4.	Then shall my ghost come to thy bed,	Тогда мой призрак придет к твоей кровати,	К твоей постели тень моя придет.
5.	And thee, feign'd vestal, in worse arms shall see:	И тебя, притворную весталку, в худших руках увидит:	И ты, уже во власти худших рук,
6.	Then thy sick taper will begin to wink,	Тогда твоя больная свеча начнет угасать,	Ты вздрогнешь. И, приветствуя визит,
7.	And he, whose thou art then,	И тот, чья ты сейчас,	Свеча твоя погрузится во тьму.
8.	being tired before,	Будучи до этого утомленным,	И ты прильнешь к соседу своему.
9.	Will, if thou stir, or pinch to wake him, think	Если ты шевельнешься и вознамеришься его разбудить, подумает	А он, уже устав, вообразит,
10.	Thou call'st for more,	Ты просишь большего,	Что новой ласки просишь, и к стене
11.	And, in false sleep, will from thee shrink	И, в притворном сне, удалится от тебя	Подвинется в своем притворном сне.
12.	And then, poor aspen wretch, neglected thou	И тогда, несчастная (дрожащая как) осиновый лист,	Тогда, о бедный Аспидмой, бледна,
		негодница, брошенная ты,
13.	Bathed in a cold quicksilver sweat wilt lie,	Промокшая в холодном серебряном поту, обратишься обманчивой (призрачной),	В серебряном поту, совсем одна,
14.	A verier ghost than I.	Большим призраком, чем я.	Ты в призрачности не уступишь мне.
15.	What I will say, I will not tell thee now,	Что я скажу, я не скажу тебе сейчас,	Проклятия? В них много суеты.
16.	Lest that preserve thee;	Чтобы не уберечь тебя;	Зачем? Предпочитаю, чтобы ты
17.	and since my love is spent,	И поскольку моя любовь прошла,	Раскаялась, чем черпала в слезах
18.	I'd rather thou shouldst painfully repent,	Я бы (предпочел), чтобы ты больно раскаивалась,	Ту чистоту, которой нет в глазах.
19.	Than by threatenings innocent.	rest	my still	Чем из-за моих угроз оставалась невиновной.

2) Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

Поскольку данное исследование представляет собой опыт лингвистического анализа перевода, нами, будет рассмотрено, в первую очередь, эквивалентное соотношение слов, использованных Донном, и их вариантами в переводе Бродского, а также мы обратим внимание на то, что подверглось переводческим трансформациям в процессе перевода и как они повлияли на образную структуру, систему тропов, ритмический и метрический строй и идейность стихотворения.

Текст оригинала состоит из 18 стихов. Текст перевода содержит 19 стихов. Формально стихотворение написано и переведено в рамках простого будущего времени. Лирический герой словно предвидит, предсказывает вероятные события, которые произойдут с ним и его возлюбленной.

Первое, на что мы должны обратить внимание, это особенности употребления местоимений «thy», «thou», «thee» («твой», «ты», «тебя»), являющиеся устаревшими вариантами «you», «your». Такое употребление слов характерно для исторической эпохи, в которую жил Джон Донн, и свойственно высокому литературному стилю. И. Бродский же по причине отсутствия в русском языке архаизмов местоимениям 2-го лица единственного числа, вынужден был перевести их буквально.

Стих 1. Бродский посчитал допустимым заменить слово «scorn» (букв. «презрение») словосочетанием «горький яд». В результате такой замены переводчик получил более сильную метафору «коварства женской природы». Кроме того, подверглось трансформации предложение «I am dead» (букв. «я буду мертв»), которое Бродский, использовав модуляцию, сократил до «убьет», сделав его простым глагольным сказуемым по отношению к подлежащему «яд». Таким образом, мы наблюдаем формальное сохранение переводчиком структуры предложения в первом стихе, однако по содержанию оказавшееся образно более сильным за счет получившегося олицетворения. Иными словами, переводчик использует прием стилистического усиления, обусловленный культурными установками: в русской языковой картине мира факт измены, предательства воспринимается как событие из ряда вон выходящее.

Содержания стихов 2 и 3 Бродский в своем переводе поменял местами, то есть использовал прием инверсии, сохранив при этом идею «освобождения героини от чувств лирического героя», перефразируя ее (прием субституции). Своеобразным окказиональным синонимом к слову «solicitation» (букв. «домогательство») в переводе Бродского оказалось словосочетание «(от) притязаний и услуг (моей) любви» (стилистическое усиление). Тем самым переводчику удалось избежать употребления грубых,вульгарных слов, противоречащих русской поэтической картине мира, и сохранить «порыв и сильное чувство» лирического героя.

Стих 4. Здесь Бродский лишь заменил слово «ghost» на синонимичное ему «тень», нисколько не изменив при этом формы и содержания оригинала. Более того, такой русский эквивалент английскому «ghost» является классическим. Так, всем известно, что в переводах А. Кронеберга и Н. Полевого трагедии У. Шекспира «Гамлет» «тень отца Гамлета» в оригинале звучит как «Ghost of Hamlet's father». Таким образом, в данном случае Бродский -переводчик опирался на русские транслятологические традиции.

Стих 5. Бродский находит наиболее близкие эквиваленты лексическим единицам оригинала: «and» - «и», «thee» - (букв. устаревшее «ты») - «ты», «worse» (букв. форма сравнительной степени прил. «плохой» - «хуже») - «худших», «arms» - «рук» Тем не менее он решил не переводить словосочетание «feign'd vestal» (букв. «притворная весталка»), так как, вероятно, старался избегать перевода подобной лексики («весталка» контекстом стихотворения понималась бы носителем русской культуры как «девственница»).

Стихи 6, 7, 8 и 9 подверглись наибольшей трансформации со стороны переводчика. Во-первых, Бродский позволил себе добавить лексические единицы, отсутствующие в оригинале: «вздрогнешь», «сосед». Во-вторых, метафора «thy sick taper will begin to wink» в переводе усиливается за счет изображения «конечности», «завершенности» горения свечи: «свеча твоя погрузится во тьму». На наш взгляд, такая вольная интерпретация образа выглядит как результат применения индивидуализации, переводческой трансформации, которая относится к числу запрещенных, поскольку обусловлена влиянием идиостиля Бродского, для поэзии которого характерны категории «времени», «света» и «тьмы». Тем не менее, мы полагаем, что такое отступление от оригинала вполне адекватным, так как Бродский, будучи последователем творчества Джона Донна и других английских поэтов-метафизиков, использовал в своем творчестве особенности традиций английского метафизического стиха. Таким образом, индивидуализация на самом деле оказывается модуляцией, актуализирующей фоновую семантику английских лексем.

Стихи 10 и 11. Бродский словосочетание «thou call`st for more» передает схожим по структуре вариантом «что новой ласки просишь», заменив прилагательным «новой» («еще одной», «очередной») слово «more» (букв. «большего») и применив прием стилистического усиления. Также в переводе Бродского лирический герой не просто удаляется («will shrink»), а «подвинется в своем притворном сне» «к стене», что вносит элемент драматизма в сложившуюся ситуацию. Мы находим абсолютно справедливым выбор Бродским эквивалента «в притворном сне» оригинальному «in false sleep» (букв. «в ложном, фальшивом»). Такая замена эквивалентна с точки зрения норм русской поэтической речи.

Стих 12. Здесь наблюдается наибольшее расхождение с оригиналом: Бродский перевел словосочетание «poor aspen», буквально переводящееся как «осина», «лист осины», с помощью существительного «aspen», то есть «Аспид». Бродский тем самым не просто показывает, а усиливает отношение лирического героя к героине: аспид - это ядовитая змея, следовательно, в образе девушки Бродский подчеркивает такие черты, как язвительность, хитрость, вероломство. Мы убеждены, что это не признак вольного перевода со стороны переводчика, а подтверждение его профессиональной переводческой компетенции. Бродский верно понял образ героини стихотворения, использовав для этого прием модуляции, то есть смыслового развития. Итак, мы полагаем, что такое переводческое замещение эквивалентно отразило метафору Донна о коварности женской природы.

Стихи 13 и 14. В переводе на русский язык мы обнаруживаем абсолютно эквивалентные лексические соответствия, найденные Бродским: «Bathed in a cold quicksilver sweat wilt lie» - «В серебряном поту, совсем одна», «A verier ghost than I» - «Ты в призрачности не уступишь мне».

В стихах 15, 16 и 17 Бродскому, вероятно, не удалось подобрать таких грамматических соответствий оригинальным «What I will say, I will not tell thee now» и «Lest that preserve thee» (см. букв. перевод в Таблице 1), чтобы они в переводе предстали гармонично со всем контекстом. Поэтому Бродский решил отойти от текста оригинала и, осмыслив психологическое и эмоциональное состояние лирического героя, конкретизировал его «вопросы» героине. В результате, в переводе Бродского эти предложения предстали в виде вопросно-ответной формы, словно герой ведет диалог с самим собой, внутри себя: «Проклятия? В них много суеты». Налицо стилистический прием усиления. Нам кажется такой вариант перевода вполне допустимым, так как в целом настроение оригинального стихотворения носит философский характер.

Стихи 18 и 19. В оригинальном тексте лирический герой испытывает чувство озлобленности по отношению к своей возлюбленной, поступки которой его разочаровали («I'd rather thou shouldst painfully repent» - «Я бы (предпочел), чтобы ты больно раскаивалась»). Бродский же усиливает моральное падение героини, намеренно заменив слово «love» на «чистоту». Мы расцениваем такое понимание текста как некоторое расхождение с оригиналом или внесение переводчиком элемента вольности (индивидуализации), однако видим, что получившийся окказиональный синоним в целом не искажает идейной нагрузки стихотворения, а напротив вносит оттенок напряжения в ситуацию конфликта.

3) Определение степени эквивалентности и адекватности перевода стихотворения на русский язык.

Исходя из определения отечественными лингвистами Л. К. Латышевым и В. Н. Комиссаровым терминов «эквивалентность» и «адекватность» перевода (см. пункт 2.3.), мы пришли к выводу, что выполненный Бродским перевод стихотворения Д. Донна «Посещение» можно назвать поэтически адекватным, так как он решает литературно-эстетические задачи переводческого акта, не нарушает нормы или узуса ПЯ. Бродским были соблюдены размер, рифмовка исходного текста, а также жанрово- стилистические требования к поэтическим текстам: оригинальное произведение и его перевод относятся к жанру стихотворения, написанного пятистопным ямбом, смежной (парной) и перекрестной (попеременной) рифмовками. Проблематика, система образов и тропов в переводе отражены без ощутимых потерь. Следовательно, перевод Бродского достигает, согласно лингвистической теории В. Н. Комиссарова (см. пункт 2.3.), всех пяти уровней эквивалентности:

· на уровне высказывания (в переводе Бродского воспроизводится значительная часть значений синтаксических структур оригинала);

· на уровне сообщения (Бродский применял прием семантического перефразирования для сохранения в переводе цели коммуникации и идентификации ситуации в оригинале);

· на уровне описания ситуации (при невозможности связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации);

· на уровне языковых знаков (перевод Бродского характеризуется максимальной соотнесенностью лексического состава, так как мы можем указать на такие соответствия всем знаменательным словам оригинала при помощи билингвального словаря);

· на уровне цели коммуникации (при невозможности более детального воспроизведения содержания оригинала).

Из сказанного нами выше следует, что Бродский, создавая перевод, руководствовался принципом ориентации на динамическую эквивалентность, так как он периодически осуществлял грамматические и лексические трансформации.

Таким образом, мы имеем все основания считать выполненный Бродским перевод стихотворения адекватным и эквивалентным оригинальному тексту.

4) Установление и описание закономерных для переводческих методик И. Бродского особенностей (лингвистические трансформации и стилистические сдвиги).

В рамках анализа перевода данного стихотворения мы выявили следующие применяемые Бродским в качестве переводческих методик лингвистические трансформации:

1. Антонимический перевод (стих 15). Посредством этой комплексной лексико-грамматической замены Бродский смог трансформировать отрицательную конструкцию в вопросительную.

2. Целостное преобразование (стих 12). Бродский, столкнувшись с невозможностью подобрать соответствие словосочетанию «poor aspen» (пер. «о бедный Аспид»), применяет эту лексическую трансформацию, чтобы «перевыразить» его русскими словами и переосмыслить.

3. Прием лексического добавления (стихи 1, 2, 6, 9, 10, 15). Широко применяется Бродским, так как, по его мнению, многие остающиеся в оригинале элементы должны быть выражены в переводе с помощью дополнительных лексических единиц.

4. Прием опущения (стихи 5, 12, 13, 19). В процессе перевода Бродский отказывался от передачи семантически избыточных слов, значения которых оказывались нерелевантными или легко восстанавливаются в контексте.

5. Прием модуляции (смыслового развития) (стихи 6, 7, 8, 9). Бродский применял данный прием при замене переводимой единицы на контекстуальное, логически связанное с ней слово или словосочетание с целью заменить развивающуюся в тексте причину ее следствием (или наоборот).

6. Стилистическое усиление (стихи 15, 16, 17). Для передачи некоторых особенностей идиостиля английского автора Бродский, ввиду нейтральности значений некоторых слов ПЯ, использовал переводческий прием, усиливающий восприятие контекста.

7. Индивидуализация (стихи 6, 7, 9). Использованный Бродским прием индивидуализации оказывается модуляцией, актуализирующей фоновую семантику английских лексем.

Более того, обязательным для Бродского принципом перевода является сохранение ритмического строя и размера оригинального стихотворения, его интонации. Также для Бродского-переводчика важно сохранить существенное и заменить несущественное. Существенным мы, вслед за Бродским, считаем характерные черты эпохи, литературы английского барокко, национальную и социальную специфику, творческую индивидуальность автора. Бродскому удается передать черты идиостиля автора путем подбора лексики, обладающей высокой стилистической окраской, там, где это возможно, он сохраняет тип и структуру тропа. Там, где такая возможность отсутствует, руководствуется нормами русской поэтической картины мира.



3.2 Анализ перевода стихотворения Джона Донна «Прощанье, запрещающее грусть»

A valediction forbidding mourning

by John Donne

As virtuous men pass mildly away,

And whisper to their souls to go,

Whilst some of their sad friends do say,

"Now his breath goes," and some say, "No."

So let us melt, and make no noise,

No tear-floods, nor sigh-tempests move;

'Twere profanation of our joys

To tell the laity our love.

Moving of th' earth brings harms and fears;

Men reckon what it did, and meant;

But trepidation of the spheres,

Though greater far, is innocent.

Dull sublunary lovers' love

--Whose soul is sense--cannot admit

Of absence, 'cause it doth remove

The thing which elemented it.

But we by a love so much refined,

That ourselves know not what it is,

Inter-assurиd of the mind,

Care less, eyes, lips and hands to miss.

Our two souls therefore, which are one,

Though I must go, endure not yet

A breach, but an expansion,

Like gold to aery thinness beat.

If they be two, they are two so

As stiff twin compasses are two;

Thy soul, the fix'd foot, makes no show

To move, but doth, if th' other do.

And though it in the centre sit,

Yet, when the other far doth roam,

It leans, and hearkens after it,

And grows erect, as that comes home.

Such wilt thou be to me, who must,

Like th' other foot, obliquely run;

Thy firmness makes my circle just,

And makes me end where I begun.

Прощанье, запрещающее грусть

перевод И. Бродского

Как праведники в смертный час

Стараются шепнуть душе:

"Ступай!" -- и не спускают глаз

Друзья с них, говоря "уже"

Иль "нет еще" -- так в скорбный миг

И мы не обнажим страстей,

Чтоб встречи не принизил лик

Свидетеля Разлуки сей.

Землетрясенье взор страшит,

Ввергает в темноту умы.

Когда ж небесный свод дрожит,

Беспечны и спокойны мы.

Так и любовь земных сердец:

Ей не принять, не побороть

Отсутствия. Оно -- конец

Всего, к чему взывает плоть.

Но мы -- мы, любящие столь

Утонченно, что наших чувств

Не в силах потревожить боль

И скорбь разъединенных уст, -

Простимся. Ибо мы -- одно.

Двух наших душ не расчленить,

Как слиток драгоценный.

Но Отъезд мой их растянет в нить.

Как циркуля игла, дрожа,

Те будет озирать края,

Не двигаясь, твоя душа, где движется душа моя.

И станешь ты вперяться в ночь

Здесь, в центре, начиная вдруг

Крениться, выпрямляться вновь,

Чем больше или меньше круг.

Но если ты всегда тверда

Там, в центре, то должна вернуть

Меня с моих кругов туда,

Откуда я пустился в путь.

5) Составление подстрочника стихотворения.

Таблица 2. Подстрочный и поэтический переводы стихотворения Д. Донна «Прощанье, запрещающее грусть»

Номер строфы	Оригинальный текст стихотворения	Подстрочный перевод	Вариант перевода И. Бродского
1.	As virtuous men pass	Как добродетельные	Как праведники в
	mildly away,	люди мягко умирают,	смертный час
	Andwhispertotheir	И шепчут своим	Стараются
	souls to go,	душам идти,	шепнуть душе:
	Whilst some of their sad	В то время как	"Ступай!" - и не
	friends do say,	Некоторые из их	спускают глаз
	“Now his breath goes,”	Грустных друзей	Друзья с них,
	and some say, “No.”	говорят,	говоря "уже"
		“Теперь его дыхание
		идет,”а некоторые
		говорят “нет”.
2.	So let us melt, and make	Так давай	Иль "нет еще", -
	no noise,	растворимся, не делая	Так в скорбный
	Notear-floods,nor	шума,	миг
	sigh-tempests move;	Без слез-потоков, без	И мы не обнажим
	Twereprofanationof	Вздохов бурь	страстей,
	our joys	расстанемся,	Чтоб встречи не
	Totellthelaityour	Было бы профанацией	принизил лик
	love.	наших радостей	Свидетеля
		Рассказать мирянам нашу любовь.	Разлуки сей.
3.	Movingofth'earth brings harms and fears; Men reckon what it did, and meant; But trepidation of the spheres, Though greater far, is innocent.	Движение земли приносит разрушения и страх, Люди считаются с тем, что оно наделало и значило для них, Но трепетность сфер, Хотя куда грандиозней, безвредно.	Землетрясенье взор страшит, Ввергает в темноту умы. Когда ж небесный свод дрожит, Беспечны и спокойны мы
4.	Dull sublunary lovers' love Whose soul is sense - cannot admit Ofabsence,'causeit doth remove Thethingwhich elemented it.	Любовь скучных подлунных влюбленных Чья душа в ощущении не может признать Отсутствия ,потому что оно удаляет Элементы, из которых она состоит.	Таки любовь земных сердец: Ей не принять не побороть Отсутствия - оно конец Всего ,к чему взывает плоть.
5.	But we by a love so much refined, That ourselves know not what it is, Inter-assurиdofthe mind, Care less, eyes, lips and hands to miss.	Но мы посредством любви, такой утонченной, Что сами не знаем, что это, Взаимно-уверенные, Меньше заботимся о том, что будут скучать наши глаза, губы и руки.	Номы-мы, любящие столь Утонченно, что наших чувств Не в силах потревожить боль И скорбь разъединенных уст, -
6.	Our two souls therefore,	Следовательно, наши	Простимся ,ибо
	which are one,	Две души, которые	мы - одно.
	ThoughImustgo,	одна,	Двух наших душ
	endure not yet	Хотя я должен ехать,	не расчленить,
	Abreach,butan	еще претерпят	Как слиток
	expansion,	Не разрыв, но	драгоценный. Но
	Likegoldtoaery	растяжение/	Отъезд моих
	thinness beat.	Распространение в	растянет в нить.
		пространстве,
		Как золото для
		Воздушной взбитой
		тонкости.
7.	If they be two, they are	Если бы их было две,	Как циркуля игла,
	two so	их было бы две так,	дрожа,
	As stiff twin compasses	Как ножки циркуля	Те будет озирать
	are two;	две,	края,
	Thy soul, the fix'd foot,	Твоя душа - та, что	Где кружится моя
	makes no show	Зафиксирована в	душа,
	To move, but doth, if th'	центре, не выказывает	Не двигаясь,
	other do.	Движения, но	душа твоя.
		движется, если
		движется другая.
8.	And though it in the	И хотя она находится	И станешь ты
	centre sit,	в центре,	вперяться в ночь
	Yet, when the other far	Пока другая вдалеке	Здесь, в центре,
	doth roam,	кружит,	начиная вдруг
	It leans, and hearkens	Она наклоняется, и	Крениться,
	after it,	следует за ней,	выпрямляясь
	And grows erect, as that	И выпрямляется,	вновь,
	comes home.	Когда та прибывает	Чем больше или
		домой.	меньше круг.
9.	Such wilt thou be to me,	Такой будешь и ты	Но если ты всегда
	who must,	для меня, кто должен,	тверда
	Liketh'otherfoot,	Как другая ножка,	Там, в центре, то
	obliquely run;	косвенно кружить;	должна вернуть
	Thy firmness makes my	Твоя твердость делает	Меня с моих
	circle just,	мой круг правильным,	кругов туда,
	Andmakesmeend	И заставляет меня	Откуда я
	where I begun.	закончить, где я начал.	пустился в путь.

6) Сравнение в рамках лингвистического аспекта репрезентации лексических единиц подстрочника с их эквивалентным вариантом в переводе И. Бродского.

Строфа 1. Верное осознание Бродским первой строфы позволяет ему видоизменять некоторые языковые элементы в оригинале. Так, словосочетание «virtuous men» (букв. «добродетельные люди») переведено одним словом «праведники». Мы считаем данный подбор эквивалента справедливым, не изменяющим основной идеи стихотворения. В оригинале «праведники» «мягко умирают» («pass mildly away»), в то время как у Бродского это выражение заменено именным словосочетанием «в смертный час», поскольку буквальный перевод не был бы адекватно понят носителем русского языка. Некоторые добавления Бродский внес, изменив модальность стихотворения и применив прием транспозиции (замены одной части речи другой): оригинальное «whisper» (букв. «шепчут») в переводе приобретает оттенок «попытки» - «стараются шепнуть душе», что влияет на перенос логического ударения со смыслового глагола «шептать» на модальный «стараются». Данное отступление от текста оригинала мы видим вполне целесообразным, так как основной целью Бродского было сохранение размера оригинала (четырехстопный ямб). В качестве других переводческих приемов Бродский применяет опущение. Так, в переводе мы наблюдаем пропуск слова «breath» (букв. «дыхание»), которое, по мнению Бродского, может быть опущено. В результате этого получилось нежелательное ослабление метафоры «now his breath goes», которое Бродским переводится достаточно буквально («ступай»). Такое изменение системы тропов оригинального стихотворения, на наш взгляд, является не самым удачным, так как утрачивается характерное для творчества Донна метафизическое восприятие образа. Более того, в первой строфе Бродский решается на очередное отклонение от текста оригинала: он предпринимает инверсию, перенеся часть последнего стиха «and some say «no», объединяя ее с началом последующей строфы («иль «нет еще», - так в скорбный миг»).