Деятельность школы постглоссаторов и её историческое значение

Задача средневековой схоластики - укрепить преобладание логических интересов над практическими. Вместо того, чтобы собирать и познавать факты, их превращали в понятия и из этих понятий судили о фактах; из логических понятий выводили последствия, которые можно ожидать только от фактов. Вместо изучения фактов различали понятия, подыскивали аргументы и логические «извороты». Диалектика побуждала становиться выше частностей, принимать во внимание отвлеченное целое. Любая научная работа могла вестись только в диaлектическом направлении. Содержание источников римского права было уже установлено; предстояло создать новое право. «Эта задача не могла ограничиваться формулированием норм; без обобщений, ведущих к образованию понятий, в которые укладываются правоотношения и нормы, не было бы вообще юриспруденции в смысле идейного господства над сферою права, и оставалась бы одна практическая казуистика». Бартоло преувеличивал значение понятий, но его работа над их образованием - это огромная положительная заслуга.

Исторический анализ произведений Бартоло с точки зрения международного частного права показывает, что он никогда не злоупотреблял диалектикой «ради пустой забавы». Бартоло продвигался вперед в своих рассуждениях путем разделений и различений, но в этом не было ничего от схоластики, а было расчленение вопроса, которое составляет необходимое условие логически правильного рассуждения. Расчленялись именно отдельные вопросы, а не экзегетически изучаемый материал римских источников. Слабое влияние диалектического метода на труды Бартоло по поводу конфликтов обусловливается и тем, что эти вопросы имели второстепенное значение, лежали в стороне от «большой дороги», по которой шла юридическая мысль той эпохи. Изучение трудов Бартоло в сфере конфликтного права демонстрирует, что он исследовал материал аналитически, чтобы на его основе создавать новые нормы. Иначе «нельзя было бы объяснить образование науки конфликтного права. Постглоссаторы расчленяли вопросы, потому что считались с различиями в нормируемых правоотношениях».

Пример схоластического метода Бартоло приводит Н.М. Коркунов. Конституция Omnem обращена Юстинианом к Теофилу, Дорофею и другим юристам и имеет заголовок: imperator Caesar Flavius Justinianus Theophilo, Dorotheo etc. salutem. Бартоло считает нужным объяснить, что заголовок состоит из трех частей: первая - до слова Theophilo - содержит имена и титул того, кто пишет; вторая - до слова salutem - имена тех, к кому обращается пишущий, третья выражает к ним привет. Это схоластический метод, метод аналитический, приводивший не к объединению, а лишь к разложению материала. Истолкование экзегеза текста начинается с введения (praemitto), в котором дается общая характеристика и определяется предмет подлежащего толкованию места источников, объясняются термины. Затем следует аналитическое разложение (partitio) содержания на составные элементы (scindo). После этого формулируется содержание (summon), приводятся casuses, потом прочитывается текст (perlego). Эти пять элементов составляют меньшую по объему часть схоластических экзегез. Наиболее широкое развитие получали три остальных. При объяснении оснований изъясняемого закона (do causas) исходным является различие четырех оснований (causa efficiens, materialis, formalis, finalis). Под «cognoto» понимаются замечания, делавшиеся в произвольном порядке, под «objicere» - обсуждение контроверз. Рассмотрение контроверз приводит к установлению distinctiones, ampliationes, limitations, как средств для согласования различных воззрений.

Ещё до Бартоло схоластический метод применялся к обработке юридического материала. Однако Бартоло «умеет в пользовании этим методом соблюсти меру у него форма не подавляет, как у других, содержание. Принятый им схоластический метод не мешал ему внести оживление в изучение римского права». Ф.К. фон Савиньи отрицает, что Бартоло изобрел новый метод в юриспруденции и ввел в экзегезу схоластику: «Склонность к диалектике у него есть, но без преувеличений и извращений он применяет этот метод с умом... Он просто делал то же, что и другие, но делал это лучше многих. Он оживил экзегезу римских текстов собственными мыслями, и в этом ему могла помочь его судейская деятельность. Если к этому прибавить впечатление от живой умной личности великая слава, которую распространили его многочисленные ученики, станет понятной». До Бартоло в области науки международного частного права были лишь отрывочные высказывания по поводу отдельных вопросов. Бартоло первым обратился к диалектике с целью теоретического построения. Он первым задумался над общим принципом, который можно было бы положить в основу решения конфликтов. Бартоло рассчитывал сформулировать этот принцип, применив диалектический метод. Учёный пошел путем расчленения понятия статута, чтобы раскрыть его конфликтное содержание.

Глава 5.Оценка вклада постглоссаторов в теорию права

Бельгийский ученый XIX в. М. Лоран видел в работах постглоссаторов тенденцию считать все статуты личными. Эта тенденция восторжествовала в итальянской школе XIX в. и составила «главную славу» предшественников Бартоло: «Врожденные враги феодализма - юристы ломбардских городов, сделались защитниками личного статута, который они потом, конечно, пытались основать на римском праве, источнике всякой истины». Французский профессор А. Лэне утверждал, что итальянские юристы XIII- XIV вв. не имели никакой системы, а разрешали каждый отдельный случай согласно справедливости природе вещей; различие личных и реальных статутов было для них только одним из многих других подразделений. Для самого А. Лэне высшим выражением справедливости является регулирование личного статуса иностранца по его национальному закону; и заслугу «итальянской доктрины» он видел в том, что она вела к этому идеалу. В австрийской литературе начала XX вв. было высказано мнение, что постглоссаторы исходили из идеи личной свободы и придавали особое значение правовой сфере личности.

В исследованиях XIX - начала XX вв. встречается утверждение, что первая теория «настоящей коллизии» была создана постглоссаторами, которые все законы делили на три группы статутов: statuta personalia, realia и mixta, соответственно тому, касаются ли права, охраняемые этими статутами, личности, ее имущества или других отношений. В настоящее время уже общепризнанно, что это не так, - Жан Фабер провел только первое различие между реальными и личными статутами; теоретическое их построение впервые предложил Бартоло; класс смешанных статутов ввел в научный оборот д'Аржантре (XVI в.). В трудах предшественников Бартоло можно найти только зародыш теории статутов. Впоследствии эта теория, основанная постглоссаторами, из Италии проникла во Францию, Германию, Бельгию и Голландию. Во Франции данная доктрина господствовала до составления Кодекса Наполеона; голландские статутарии оказали огромное влияние на английскую и американскую юриспруденцию.

Во многом благодаря постглоссаторам принципы lex loci contractus и lex loci solutionis, независимые от личного статута сторон, закрепились в судебной практике того времени. Как только это произошло, реалии объективной действительности привели к утверждению нового принципа, возникшего из необходимости подчинения иностранцев процедурному закону страны суда вне зависимости от возможного заявления иностранного закона. Таким образом в международных коммерческих контрактах была проведена четкая грань между существом дела и формой слушаний, и созданы категории независимого материального закона, определенного ad litem decidendam, и процедурного закона ad litis ordinationem.

Средневековых юристов занимала и проблема методов применения судами иностранного права. В трудах постглоссаторов был сформулирован вопрос: чем должен руководствоваться суд при установлении содержания и применении иностранного закона - теми же процессуальными правилами, которые он использует в отношении законов своей страны, или правилами процесса, которые относятся к порядку установления фактических обстоятельств дела.

Постглоссаторами были сформулированы и основы теории о публичном порядке. Основным принципом, вдохновлявшим этих ученых, был принцип справедливости или природы вещей. Чаще всего справедливым им казалось такое решение, которое соответствовала цели или воззрениям данного территориального закона. По мнению А. Лэне, в этом учении заложены зачатки теории о публичном порядке.

Сам термин «публичный порядок» впервые на законодательном уровне появился только в Кодексе Наполеона 1804 г., однако категория «публичный порядок» своим появлением в инструментарии МЧП обязана трудам постглоссаторов. В римском праве не существовало такого основания недействительности правоотношений, как публичный порядок; в этом качестве использовалось нарушение добрых нравов. На основании римских текстов ученые XIII-XIV вв. сформулировали правило о недействительности сделок, направленных на «чрезмерное стеснение свободы личности должника или имеющих своей целью принудить его к принятию такого решения, которое должно быть выражением лишь собственного свободного убеждения». Это правило было воспринято в качестве постулата законодательством и судебной практикой европейских стран. Со времен постглоссаторов противоречие добрым нравам рассматривалось как безусловное основание для отказа в применении иностранного закона. Концепция добрых нравов стала предтечей теории публичного порядка и заложила ее основные принципы.

Постглоссаторы являются основоположниками теории прикрепленности - первой из четырех главных идей, сформулированных юридической мыслью в поисках ответа на вопрос о причинах придания юридического значения иностранным правовым нормам. В основе этой теории лежит представление, что нормы права прикреплены к объектам. Эта прикрепленность представляет собой качество, присущее праву как таковому, т.е. выступает как всеобщая закономерность. Национальное право должно (или не должно) придавать юридическое значение иностранным правовым нормам в зависимости от того, к какому предмету материального мира эти нормы прикреплены. Человек обладает способностью физически перемещаться из страны в страну, с ним перемещаются и прикрепленные к нему правовые нормы; следовательно, они должны приобретать юридическое значение в другой стране. Нормы права, прикрепленные к вещи, этим качеством не обладают, поскольку сами вещи в принципе не переезжают из страны в страну. Такие нормы не могут получить юридическое значение в другой стране. В XIII-XIV вв. утвердилось мнение, что нормы права непосредственно прикреплены к предметам материального мира.

Конструкция непосредственной прикрепленности основывалась на том, что правовую норму к предмету прикрепляют юридические по своей природе факты. Прикрепленность правовых норм к предметам материального мира - это нечто само собой разумеющееся. Здесь хорошо видно, что постглоссаторы воспринимали право как явление природы, стоящее на одном уровне с ее другими реальностями. Прикрепленность выступает как одна из разновидностей связей между всеми явлениями природы, и каждая норма воздействует на какой-либо предмет, оказываясь прикрепленной к нему («теория воздействия»). Кроме того, некоторые предметы порождают нормы права, что и создает их прикрепленность («теория порождения»). Вообще нормы права порождаются не человеком, а только вещами, причем недвижимыми. Для средневековых юристов мысль, что недвижимость обладает особой «правосоздающей» силой, была естественной, само собой разумеющейся.

Вслед за глоссаторами постглоссаторы рассматривали воздействие нормы права на предмет как явление, однопорядковое с физическим воздействием предметов друг на друга. В XIII-XIV вв. в юриспруденции было воспринято и развито представление, что воздействие правовой нормы способно переходить с одной вещи на другую, с ней связанную. Постглоссаторы вообще были убеждены, что все предметы материального права (в том числе человек) взаимосвязаны. Это выражено, в частности, в формуле «Глоссы»: «Движимое имущество приковано к костям». Данная связь присутствует, безусловно, в отношениях между документом, содержащим завещание, и наследственной массой. Это иллюстрирует утвержденная постглоссаторами юридическая сила завещания, составленного по местному статуту при участии 4 свидетелей (хотя по римскому праву было необходимо 7 свидетелей): «Статут воздействует на само завещание... и эффект как следствие переходит с завещания на все вещи».

Постглоссаторы - авторы теории прикрепленности были юристами, средневековыми по своему мировоззрению. Они объективно не могли исходить из общих философских идей, а сама идея о прикрепленности правовых норм к предметам материального мира была вполне в духе того времени. Человек в современном им мире был прикреплен разветвленной сетью связей к земле, сеньору, общине, цеху, гильдии, церковному приходу. К этому постглоссаторы добавили прикрепленность людей и вещей к нормам права. При этом концепция прикрепленности не давала постглоссаторам твердых критериев для решения главного практического вопроса: какая норма к какому конкретному предмету прикреплена? Отсутствие этого ориентира приводило к полностью субъективным, подчас сиюминутным решениям по вопросам юридической силы и применения норм иностранного закона. Однако для постглоссаторов мысль о прикрепленности отнюдь не была догмой, способной дать ответ на любые вопросы. Ф. Мейли советует современным юристам обратиться в школу постглоссаторов, так именно благодаря этим ученым применение иностранного права в определенных случаях впервые было признано правовой обязанностью государства.

Заключение

Основные выводы по итогам исследования:

Постглоссаторами принадлежит честь начала разработки доктрины статутов. Благодаря переработке римского наследия средневековыми юристами эта доктрина (в начале своего развития) содержала сильные элементы христианского универсализма и одновременно отличалась казуистичными и схоластичными методами интерпретации. Своего расцвета теория статутов достигла именно тогда, когда доктрина школы постглоссаторов развилась в полной мере; их теория статутов «впоследствии также стала методом частного международного права». Согласно этой все статуты должны быть классифицированы по видам, а затем для каждого вида должен быть установлен коллизионный принцип, т.е. коллизионные принципы следовало устанавливать, исходя из содержания соответствующих материальных норм гражданского права.

Прогрессивный характер конфликтных решений постглоссаторов лучше всего проявляется в сфере обязательственного права. Оптимальным образом потребностям роста коммерческих контактов соответствует применение «принципа индивидуальности к случаям, вовлекающим правоспособность договаривающихся сторон; то же самое было верно для законности права места заключения контракта». Применение к вопросам формы контрактов начала lex loci actus способствовало формированию гарантий, что коммерческая сделка заключена в надлежащей форме, и ее законность не может быть оспорена по формальным признакам. Экономическая потребность требовала индивидуальных решений конфликтов и в то же время - установления коллизионных критериев, применимых ко всем типам отношений. Экономическая потребность объективно диктовала утверждение коллизионного принципа, который обеспечивал, что контрактами нужно управлять согласно закону места их заключения; личный закон контрагентов при этом не должен иметь значения. Применение lex loci contractus и lex loci solutionis способствовало установлению доверия между субъектами договора. Данные коллизионные начала были сформулированы и развиты постглоссаторами.

Постглоссаторами были сформулированы и основы теории о публичном порядке. Основным принципом, вдохновлявшим этих ученых, был принцип справедливости или природы вещей. Чаще всего справедливым им казалось такое решение, которое соответствовала цели или воззрениям данного территориального закона. Постглоссаторы являются основоположниками теории прикрепленности. В основе этой теории лежит представление, что нормы права прикреплены к объектам. Эта прикрепленность представляет собой качество, присущее праву как таковому, т.е. выступает как всеобщая закономерность. Национальное право должно (или не должно) придавать юридическое значение иностранным правовым нормам в зависимости от того, к какому предмету материального мира эти нормы прикреплены.

Список использованной литературы

Васильев А.А. Правовая доктрина постглоссаторов //История государства и права. - 2010. - № 22. - С. 10-11.

Гетьман-Павлова И. В. Наука международного частного права: дозволительный и запретительный статуты в теории Бартоло де Сассоферрато //Международное публичное и частное право. - 2008. - № 5 (44). - С. 19-

Котляр И.А. Jus commune («общее право») и «генеральный обычай» против «специального обычая» и «давности» в европейском ученом праве в XII-XIV вв. // История государства и права. - 2011. - № 11. - С. 21-24

Царегородская Е.В. Структура правового обычая в истории правовой мысли //Известия вузов. Правоведение. - 2007. - № 1. - С.202-213.

Размещено на Allbest.ru