Крайняя необходимость

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В настоящей действительности мы часто сталкиваемся с термином «Крайняя необходимость», в повседневной жизни мало придаем внимания данному термину и практически его не используем.

Но, тем не менее, данный термин нашел свое место и применение в Уголовном Кодексе РФ в ст.39 и в Кодексе об Административных правонарушениях РФ в ст. 2.7.

Законодатель использовал данный термин как своего рода оправдательный факт свершенного события, предположительно на случай непредвиденной и не разрешенной ситуации в силу каких либо непредвиденных обстоятельств, происходящих в момент нарушения гражданином Закона, а именно тогда, когда его жизни и жизни других граждан угрожает опасность, с целью предупреждения и изменения ситуации порой даже путем принесения малых жертв тем самым исключая большие.

Крайняя необходимость - понятие, слагаемое из нескольких составляющих, таких как:

крайний - последний, предельный срок (в свою очередь, предельный срок - последняя степень, граница чего - либо, т.к. срок - определенный промежуток времени);

необходимость - внутренняя, необходимая закономерность совершающегося, в действительности человеком, составляется сплошь из чистейших случайностей, а эти мнимые случайности и представляют ее форму.

Таким образом, мы приходим к выводу, что «Крайняя необходимость» не что иное, как внутренняя, необходимая закономерность совершающегося, в действительности человеком, составляется сплошь из чистейших случайностей в последний срок и определенный промежуток времени с целью непричинения вреда жизни и здоровью других граждан, а также имуществу и другим материальным ценностям.

Действующее уголовное законодательство в числе обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусматривает и крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ).

Состояние крайней необходимости порождается коллизией двух правоохраняемых интересов, когда во имя спасения одного (более важного) из них приносится в жертву другой, менее важный.

Например, для спасения людей и имущества от наводнения самовольно захватывается речное транспортное средство.

Действия эти внешне подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 211 УК, но преступными они не являются, поскольку совершены в условиях крайней необходимости.

Таким образом, действия (а иногда бездействие), совершенные в условиях крайней необходимости, не являются преступными вследствие того, что не содержат основного материального признака преступления (общественной опасности) и признаются законодателем социально полезными и отвечающими интересам гражданско-правового общества.

Глава I. Понятие и признаки крайней необходимости

§ 1. Понятие, значение и история крайней необходимости как уголовно-правового института

Институт крайней необходимости - один из старейших институтов уголовного права. «Упоминание о нем в отечественном законодательстве мы находим в гл. Х Соборного Уложения 1649 г В ст. 283 говорится: "а будет кто собаку убьет ручным боем не из ружья, оборонятся от себя, и ему за ту собаку цены не платить, и в вину ему того не ставити"» Гаухман Л. Д.

«В дальнейшем институт крайней необходимости получил развитие в Воинском Уставе Петра I, Положения о крайней необходимости нашли отражение в артикулах 123,154,180 и 195. Так, в артикуле 180 указывалось: "тако и с теми таким же образом поступать надлежит, когда у подданных дворы, бревна, заборы и прочее сломаны и сожжены или хлеб на поле отравлен, или потрачен будет, разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится» Гаухман Л. Д.

Данной нормой предусматривалась ответственность за истребление чужого имущества, однако в качестве обстоятельства, исключающего уголовную ответственность, называлась "необходимая нужда в этом", то есть когда существует в этом крайняя необходимость.

В условиях крайней необходимости (крайней голодной нужды) признавались в артикуле 195 Воинского Устава Петра I действия, образующие кражу продуктов, если она была малозначительной.

Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестные или питейные, или иное, что не великой цены украдет.

В более поздние годы, «анализируя в своих трудах институт крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, что положения о нем в действующих законодательных актах (Свод Законов по изданию 1842 г. и Уложение 1845 г.) были крайне неопределенны и противоречивы» Викторов И.Д.

На мой взгляд, более прогрессивными и отвечающими потребностям практики являлись положения о крайней необходимости, нашедшие отражение в Уголовном Уложении 1903 г.

Так, в ст. 46 говорилось, что "не почитается преступным деяние, учиненное для спасения жизни своей или другого лица от происшедшей вследствие угрозы, незаконного принуждения или иной причины опасности, в то самое время другим средством неотвратимой. При тех же условиях не почитается преступным и деяние, учиненное для ограждения здоровья, свободы, целомудрия или иного личного или имущественного блага, если учинивший имел достаточное основание считать причиняемый им вред маловажным сравнительного с охраняемым благом.

«Проводя сравнительный анализ Уложения 1845 г. и Уголовного Уложения 1903 г. в аспекте положений о крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, "то "Уложение 1845 года упоминало только о защите жизни, а действующее Уголовное Уложение рядом с защитой жизни ставит охрану здоровья, свободы, целомудрия, а равно всякого иного личного имущественного блага. Система Уложения и с теоретической и с практической точки зрения представляется более целесообразной» Викторов И.Д.

Институт крайней необходимости подвергался изменениям и в советский период развития уголовного законодательства. Впервые нормы крайней необходимости были включены в УК РСФСР 1922 г., а в УК 1926 г. существенно дополнены. Так, в ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что "меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общественно-опасные действия, если судом будет признано, что эти действия были совершены или в состоянии необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо на личность оборонявшегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются, когда те же действия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом.

Фактически, законодатель признавал действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, как впрочем, и при необходимой обороне, общественно-опасными и ненаказуемыми лишь в силу указания на это в законодательстве.

Такая формулировка закона существенным образом снижала социальную активность граждан в борьбе с общественно-опасными посягательствами и в защите охраняемых законодательством общественных отношений от грозящей опасности.

«Н.А. Беляев правильно заметил, что, вряд ли кто захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем, своим имуществом, если вред нападающему (при необходимой обороне) или третьим лицам (при крайней необходимости), причиненный при отражении посягательства или иной угрозе, рассматривается государством как опасный для общества» Ветров Н. И.

В такой редакции указанная норма просуществовала 34 года, и только принятие УК РСФСР 1960 г. позволило редакционно изменить ее и наполнить социально-позитивным содержанием. По своей правовой сущности действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, признавались непреступными и исключающими уголовную ответственность.

По социальной значимости они были отнесены к общественно-полезным действиям, одобряемым и поощряемым государством. Таким образом, закрепление в законодательстве правовых и социальных оснований для обоснования действий, совершаемых в условиях крайней необходимости, предоставляло гражданам широкую возможность принимать участие в предотвращении вреда правоохраняемым интересам.

Аналогичным образом решается этот вопрос и в современной доктрине уголовного права. В соответствии со ст. 39 УК РФ, "Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда".

Существенной новацией является дополнение нормы о крайней необходимости указанием на превышение ее пределов (эксцесс крайней необходимости), понятие которого дается в ч. 2 ст. 39 УК РФ.

Следует отметить, что многие ученые-криминалисты, занимающиеся исследованием института крайней необходимости, высказывали предложения, о его дополнении понятием "превышение". Еще ранее, до принятия нового УК, авторы теоретической модели УК справедливо отмечали, что такая законодательная норма ориентировала бы практику на правильное установление состояния крайней необходимости и надлежащую правовую оценку действия, хотя и выходящих за ее пределы, но в силу социально оправданных мотивов их совершения, представляющих меньшую общественную опасность. На наш взгляд, это решение законодателя является весьма правильным и отвечающим требованиям правоприменительной практики.

Говоря о социально-правовой природе института крайней необходимости, следует подчеркнуть, что право на защиту от опасности, угрожающей охраняемым законодательством интересам личности, ее правам, а также правам и свободам иных лиц, общества и государства является неотъемлемым, естественным и субъективным правом любого человека, -будь то гражданин России, гражданин другого государства или лицо без гражданства.

Каждый может использовать это субъективное право на защиту указанных благ собственными силами, но может и уклониться от его осуществления. В последнем случае такое бездействие заслуживает лишь морального осуждения, но исключает уголовную ответственность.

Вместе с тем, такое положение не распространяется на некоторые категории лиц, на которых возложены служебная или специальная обязанность бороться с опасностями, предотвращая причинение вреда личным, общественным или государственным интересам.

Это относится к сотрудникам милиции, которые не могут уклониться, например, от задержания особо опасного преступника, ссылаясь на исключительную опасность для их жизни и здоровья. Также они не вправе отказаться от освобождения лиц, захваченных в качестве заложников, ссылаясь на то, что это опасно.

Работники пожарной охраны не вправе уклоняться от выполнения своих обязанностей при тушении пожара и спасении людей, ссылаясь на невозможность предотвращения опасности, представляющей для них угрозу.

Обязанность бороться с опасностью возлагается и на других лиц: военнослужащих, медицинских работников, сотрудников различных спасательных служб.

Таким образом, учитывая то, что институт крайней необходимости обладает исключительно важными правовыми и социальными свойствами, есть все основания говорить о возведении его в ранг Конституционного права.

Исходя из изложенного, можно заключить, что крайняя необходимость является специфическим способом защиты более ценного блага путем причинения вреда менее ценному. Однако действия субъекта, совершаемые в состоянии крайней необходимости, могут быть признаны общественно полезными и непреступными только при соблюдении всех указанных в законе (ст. 39 УК) условий.

В теории уголовного права принято классифицировать их на две группы:

условия, характеризующие опасность;

условия, характеризующие действия, направленные на устранение опасности.

крайняя необходимость уголовный

Глава II. Условия правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости

§ 1 Условия, характеризующие опасность

Правовым основанием для причинения вреда является опасность, которая должна угрожать причинением существенного вреда интересам личности и правам данного лица или иных лиц, общества и государства, то есть она должна быть общественно опасной. Поэтому исключается право на крайнюю необходимость при условии причинения вреда правоохраняемому интересу при защите малоценного блага. Под опасностью следует понимать причинение или реальную угрозу причинения вреда.

По своим объективным свойствам она может угрожать наступлением различных последствий: причинение физического, морального и материального вреда. Источники, способные вызвать опасность, могут быть самыми разнообразными. Например, стихийные силы природы (наводнение, ураганы, землетрясения, извержения вулканов, пожары и т.п.).

Так, «рыболовный сейнер, оказавшись в зоне тайфуна, получил серьезное повреждение и из-за поступления в трюм большого количества воды стал терять плавучесть. Чтобы до подхода морского спасательного буксира не дать затонуть судну, капитан сейнера принял решение выбросить в море часть груза. Этими мерами был причинен большой ущерб государству. Но они оказались вынужденными и предотвратили гибель судна и людей, то есть еще больший вред» Лысаков Н. В.

Или другой пример, характеризующий названный источник опасности. «При тушении пожара на одном из предприятий упавшая балка придавила пожарнику руку. Попытка быстро освободить ее оказалась безуспешной. Поскольку потолочное перекрытие стало рушиться более интенсивно, что создало опасность для всех находившихся в помещении пожарников, командир отделения Ш. отдал приказ пожарнику С. отрубить руку пострадавшего и тем самым освободить его. Приказ был выполнен и жизнь последнего была спасена. Таким образом, действия Ш. и С. были совершены в состоянии крайней необходимости» Лысаков Н. В.

Источником опасности могут оказаться физиологические (голод, холод) и патологические (болезнь, тяжелое ранение потерпевшего) процессы, происходящие в организме человека.

«Гр-н К., промысловый охотник одного из госпромхоза Хабаровского края, был привлечен к уголовной ответственности за то, что в декабре 1986 г., не имея лицензии, застрелил лося, причинив ущерб охотничьему хозяйству на сумму 861 рубль. Но органы расследования не учли обстоятельств, предшествовавших добыче животного. В октябре 1986 г. К. на лодке отправился к месту охоты на пушных зверей. В 130 км от устья реки Сукнай его лодка перевернулась и большая часть продуктов, приготовленных на весь срок охоты утонула. Не имея возможности вернуться или добраться до ближайшего жилья, К. питался рыбой и остатками продуктов, а когда последние иссякли, застрелил лося. При таких обстоятельствах признать действия К. преступными нельзя, поскольку его жизни угрожала непосредственная опасность (голод) и он, находясь в состоянии крайней необходимости, вынужден был застрелить лося» Лысаков Н. В.

К источнику опасности следует отнести нападение диких и домашних животных (собаки, разъяренного быка, медведя). За исключением тех случаев, когда животное (например, собака) используется собственником как орудие преступления, скажем для нападения на кого-либо. При такой ситуации возникает право на необходимую оборону. «П. и Г., рабочие совхоза Хабаровского края, ночью, не имея на то разрешения, застрелили бурого медведя, охота на которого была запрещена. В ходе расследования установлено, что медведь, проникнув на свиноферму, повредил постройки, задавил нескольких поросят, несмотря на предупредительный выстрел, нападал на людей. В данном случае действия рабочих совхоза были продиктованы состоянием крайней необходимости» Лысаков Н. В.

Состояние крайней необходимости может возникнуть и вследствие общественно опасных, преступных действий другого лица.

«Употребив спиртное, неоднократно судимый К. предложил Ш., инвалиду II группы, пойти к знакомой С., которая систематически продавала вино домашнего изготовления. В том случае, если С. не даст им вина, К. решил убить ее, и с этой целью захватил с собой нож. Когда С. отказала им в продаже вина, К. достал нож и замахнулся на нее. Ш., увидев это, испугался и выбежал из дома. В его отсутствие К. убил С., после чего под угрозой ножа заставил Ш. возвратиться в дом, найти деньги потерпевшей и вытереть следы, оставленные на месте преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР указала, что действия Ш., выразившиеся в краже денег и сокрытии следов убийства, не являются преступными, поскольку совершены в состоянии крайней необходимости. Он для устранения опасности, угрожавшей его жизни, вынужден был согласиться с преступными требованиями К. Эта опасность в тот момент не могла быть устранены другими средствами, так как Ш. уступал К. в силе и последний, кроме того, был вооружен. Выполнив требования К., Ш. своими действиями нанес обществу менее существенный вред, чем последствия, которые наступили бы в случае реализации угрозы» Лысаков Н. В.

Преступление, как источник опасности, может быть как умышленным, так и неосторожным. Например, человек, спасаясь от преследования преступников, осуществляет захват чужого транспортного средства или допускает неосторожное обращение с огнем.

Акт крайней необходимости по защите жизни может быть совершен не только действием, но и бездействием. Например, свидетель, обязанный явиться в суд в указанное в повестке время, не явился по вызову вследствие болезни.

Состояние крайней необходимости может возникнуть и при коллизии двух обязанностей. Характерен в этом отношении следующий пример.

«Дежурный врач одной из поликлиник Л. отказался отправиться на вызов к тяжелобольной А. в поселок, расположенный от поликлиники в 3-4 км, так как к нему уже поступило три вызова к другим тяжелобольным (к ребенку с кровавой рвотой, к больной с приступом грудной жабы и к ребенку с высокой температурой) и, кроме того, он не был обеспечен транспортом. Когда после посещения трех больных Л. вернулся в поликлинику, он тут же справился, не прислана ли машина для выезда к тяжелобольной А. Сестра сообщила, что больная умерла. Врач Л. был признан виновным и осужден за неоказание медицинской помощи. Вышестоящая судебная инстанция отменила приговор по делу и прекратила его производство, признав, что отказ Л. был продиктован крайней необходимостью из-за непредоставления транспорта при наличии одновременно вызовов к другим не менее тяжелобольным, обслуживание которых входило в круг его обязанностей» Лысаков Н. В.

Опасность, как правовое основание для осуществления акта крайней необходимости, может быть создана и другими источниками, природа и характер которых может быть самой разнообразной.

Второе условие, характеризующее опасность, - наличность.

Наличность как признак опасности означает, что опасность уже непосредственно существует, она началась, (пожар вспыхнул, разбушевался ураган) и реально угрожает индивидуальным и общественным интересам или, если и не началась, то в ближайшее время неизбежно должна начаться (например, неминуемо ожидается наступление наводнения). Поэтому мы разделяем точку зрения тех ученых, которые считают, что состояние крайней необходимости создает не только лишь наличная опасность (непосредственно начавшаяся), но и будущая, неизбежность наступления которой очевидна.

Например, «М.С. Гринберг, ссылаясь на известное положение Воинского Устава Петра I ("Не должно есть соперника себе первого удара ожидать, ибо чрез такой удар может тако учиниться, что и противиться весьма забудет"), высказывался и за применение его к крайней необходимости. При этом он подчеркивает, что промедление или бездействие в ожидании "первого удара" от природы не менее опасно, чем ожидание такого же удара от преступника, ибо способно исключить возможность предотвращения вреда"» Лысаков Н. В.

С таким утверждением нельзя не согласиться. Возможность применения превентивных мер по устранению приближающейся опасности признается и судебной практикой.

«Так, Г. был осужден за самовольное строительство дома. Он был признан виновным в том, что без разрешения исполкома районного совета полностью разрушил свой находящийся в аварийном состоянии дом и построил новый. Г. неоднократно обращался во все инстанции с просьбой помочь ему решить жилищный вопрос, однако, несмотря на признание, что дом, где Г. проживал с семьей, находился в аварийном состоянии и дальнейшее пребывание в нем было опасно, строиться не разрешали. Когда одна стена дома обвалилась, сын осужденного Г. получил травму и был доставлен в большие, уличный комитет, учитывая, что проживание в аварийном доме невозможно, вынес ходатайство о его капитальном ремонте. Однако и это ходатайство не было удовлетворено. Не дожидаясь наступления более тяжких последствий, Г. разрушил свой старый дом и построил новый. Судебная коллегия по уголовным делам, учитывая все обстоятельства, пришла к выводу, что действия Г. были вызваны крайней необходимостью и дело было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления» Лысаков Н. В.

Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что действия, направленные на устранение опасности, которая ожидается в отдаленном будущем, так же как и опасности, которая уже миновала, не могут быть признаны совершенными в состоянии крайней необходимости. При этом не имеет значения, миновала ли опасность в силу объективных причин, устранена самим лицом или кем-либо другим. Вред, причиненный до или после, выходит за рамки состояния крайней необходимости и защита в зависимости от этого считается преждевременной либо запоздалой, что лишает ее правомерности.

Например, неправомерной следует считать ссылку на состояние крайней необходимости лиц, которые похитили с хлебозавода большое количество муки, мотивируя это тем, что в будущем году ожидается засуха или неурожай. Или когда кассиру предъявляется записка с требованием передачи денег под угрозой убийства в будущем, например, по пути домой, и он эти требования выполняет.

Опасность должна быть действительной, а не мнимой, существующей лишь в воображении субъекта.

Если вред причиняется третьим лицам при устранении "мнимой" опасности, вопрос об ответственности решается по общим правилам о фактической ошибке. Ошибка лица относительно действительного характера опасности не влечет уголовной ответственности, если в силу сложившейся обстановки, оно не предвидело и не могло предвидеть возможные последствия своего заблуждения. Налицо случай (казус) невиновного причинения вреда. В литературе приводится следующий пример.

«Лисицын, услышав крики о помощи Кулаева, купавшегося в Волге и начавшего тонуть, бросился к стоящему недалеко от берега баркасу, нагруженному мешками с сахарным песком, сбросил три мешка в воду, столкнул баркас, поплыл на нем к месту, где тонул Кулаев, и спас его от гибели. Сам же Лисицын плавать не умел. Его действия были признаны совершенными в состоянии крайней необходимости. Однако, можно легко представить, что Кулаев на самом деле не тонул, а звал на помощь из озорства. И если бы Лисицын совершил описанные выше действия, он не должен был бы нести ответственности, так как не только не предвидел, но и не мог предвидеть нереальность опасности, угрожающей Кулаеву» Лысаков Н. В.

Уголовная ответственность не исключается, когда лицо, допустившее ошибку, не проявило должной внимательности. В этом случае ответственность наступает как за неосторожное преступление.

«Ночью в лесу, приняв шевеление в кустах за готовящегося к нападению зверя, Б. выстрелил в направлении кустов и убил пьяного человека. У Б. была возможность проверить свои подозрения, но у него не возникло сомнений на этот счет, и он применил оружие. Б. подлежит ответственности за неосторожное убийство» Лысаков Н. В.

Для установления правомерности крайней необходимости следует исследовать не только признаки, характеризующие опасность, но и признаки, которым должны отвечать действия, направленные на ее устранение.

§ 2. Условия, характеризующие действия, направленные на устранение опасности

Посредством акта крайней необходимости можно защищать от опасности причинения вреда только те общественные отношения, которые охраняются уголовным законодательством. Каждый гражданин России, а также иностранцы и лица без гражданства, согласно закону, имеют право на защиту как индивидуальных, так и коллективных интересов. Защищать можно как личные права и свободы (жизнь и здоровье, свободу), так и близких лиц и посторонних. Нередко, находясь в условиях крайней необходимости, люди жертвуют собственной жизнью во имя жизни других. Характерен в этом отношении следующий пример.

«По мосту следовала грузовая машина, по договору перевозившая груз сторонней организации. Рядом с шофером в кабине сидел работник этой организации, сопровождавший груз. Параллельно с машиной в ту же сторону ехал трамвай. Неожиданно с трамвая спрыгнул ребенок (судя по описаниям очевидцев, школьник младшего класса) и чтобы предотвратить наезд на него, шофер круто повернул руль. Машина свалилась в реку. Шофер и экспедитор сторонней организации погибли» Лысаков Н. В.

«В становище Ретинское Полярного района Мурманской области продолжительное время шли снежные заряды, и катер, доставляющий заработную плату для рабочих, не мог туда пробиться. Людям не на что стало покупать продукты, и практически начался голод. Спасая положение, заведующая магазином стала продавать продукты в долг. Через несколько дней катер пришел, зарплата была роздана, долги погашены. В данном случае заведующая магазином, руководствуясь гуманными побуждениями, спасла жизни многих людей. И таких примеров в жизни немало» Лысаков Н. В.

Путем акта крайней необходимости может предотвращаться опасность, угрожающая внешней безопасности государства, имущественному благу, половой неприкосновенности личности и т.д.

Следует подчеркнуть, что положение о крайней необходимости не может быть применено для защиты неправомерных интересов.

Например, «директор школы не вправе ссылаться на состояние крайней необходимости, если применяет физическое насилие к ученику с целью получить от него признание в совершении кражи, ссылаясь на то, что в школе они участились и его действия продиктованы защитой коллективных интересов» Лысаков Н. В.

Специфика института крайней необходимости заключается и в том, что при действиях, направленных на предотвращение опасности, в большинстве случаев в жертву приносятся правоохраняемые интересы третьих лиц, непричастных к ее созданию. Собственно в этом состоит одно из отличий крайней необходимости от необходимой обороны, когда вред причиняется только нападающему. Под третьими лицами понимаются физические и юридические лица, деятельность которых не связана с возникновением опасности, создавшей условия крайней необходимости, но которые пострадали в результате причинения им физического, материального и иного вреда при устранении угрозы более важным правоохраняемым интересам.

Например, при выбрасывании части груза в море с целью спасения экипажа, пассажиров и судна, вред причиняется государству, которому принадлежит груз. При пожаре дома разрушаются близко расположенные к нему строения, принадлежащие другим собственникам, которым причиняется вред. При угоне автотранспортного средства вред также причиняется государственной организации либо частному лицу.

Во всех приведенных примерах вред причиняется третьим лицам, который выражается в имущественных последствиях, и формально такие действия подпадают под признаки конкретных составов Особенной части УК РФ, однако преступными они не являются, потому как совершаются вынужденно, в ответ на стихийные силы природы, общественно-опасные действия человека и т.д.

Вместе с тем, причинение вреда только третьим лицам не является безусловным. Вред в состоянии крайней необходимости может быть причинен и тому лицу, кто создал опасность. Например, при тушении в доме пожара, возникшего в результате умышленных или неосторожных действий его владельца, становится необходимым в целях предупреждения распространения огня на соседние домостроения разобрать крыши надворных построек виновного.

Таким образом, вред при крайней необходимости может быть причинен не только третьим лицам, невиновным в создании опасной обстановки, но и к тем лицам, которые имеют непосредственное отношение к созданию такой обстановки,

И в заключение, следует отметить, что актом крайней необходимости может быть причинен вред любым правоохраняемым интересам, в том числе государственным, например, природоохранной среде, правопорядку и т.д.

Важным условием правомерности крайней необходимости является неустранимость опасности при данных обстоятельствах другими средствами, кроме как причинением вреда правоохраняемым интересам. Как уже ранее отмечалось, состояние крайней необходимости характеризуется столкновением двух интересов, каждый из которых социально важен и заслуживает защиты со стороны закона. Лицо, при наличии коллизии благ, охраняемых законом, спасает более значимое из них с точки зрения социальной ценности.

Так, «К. ехал на машине по правой стороне, не нарушая правил дорожного движения. Около автобусной остановки на дорогу неожиданно выбежал гражданин Р., как выяснилось впоследствии. Наезд на него был неизбежен и, чтобы предотвратить это, К. резко свернул влево. В то же мгновение ехавший навстречу мотоцикл, управляемый Т., столкнулся с машиной и Т. получил телесные повреждения. Учитывая все обстоятельства дела, суд кассационной инстанции признал, что К. действовал в состоянии крайней необходимости, чтобы не наехать на Р. и прекратил дело за отсутствием в его действиях состава преступления. В приведенной ситуации у водителя К. была единственная возможность предотвратить наезд на пешехода - это резко свернуть в сторону. Таким образом, была спасена жизнь человека, но за счет причинения вреда здоровью другому, непричастному к созданию опасности человеку. Тем не менее, было спасено более высшее благо - жизнь человека» Лысаков Н. В.

Вполне очевидно, что состояние крайней необходимости исключает преступность деяния только в том случае, если причинение вреда было неустранимо другими средствами и способ, избранный в критической ситуации, был вынужденным и единственно возможным для устранения большего вреда.

Поэтому признак "неустранимости опасности иными средствами" является исключительно важным, выражающим сущность института крайней необходимости и позволяющим отграничивать его от необходимой обороны.

В уголовном законодательстве ряда зарубежных стран состояние крайней необходимости образуют лишь такие действия по устранению опасности, которые были единственно возможными в экстремальной ситуации и других способов причинения меньшего вреда не было.

Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что, если у лица была реальная возможность избежать причинения вреда правоохраняемому интересу другими средствами, не прибегая в крайнему их них, скажем обратиться за помощью к другим лицам или органам власти, спастись бегством, причинение вреда не может признаваться правомерным.

В этой связи «Н.С. Таганцев отмечал, что "опасность должна быть действительная и неотвратимая никакими иными средствами, уклонением от опасности, бегством, призывом на помощь, так как иначе не может быть оправдано вторжение в сферу чужих прав или нарушения закона; не нужно забывать, что здесь нет защиты права против неправа как при обороне»» Викторов И.Д.

Но в то же время было бы неверным утверждать, что совершенные в состоянии крайней необходимости действия должны составлять вообще единственно возможное средство предотвращения угрозы. Такое требование ограничило бы пределы крайней необходимости до столь узких рамок, что практически свело бы на нет, возможность прибегать к ней.

Правильным, на наш взгляд, является мнение признающее "вариантность" в выборе средств, при устранении опасности правоохраняемым интересам. В этой связи приводится следующий пример.

«Маршрутное такси с одиннадцатью пассажирами направлялось в аэропорт. Неожиданно из-за поворота показался движущийся навстречу грузовик, у которого отказали тормоза. Обстановка сложилась так, что если свернуть налево, то грузовик ударит в бок такси и наверняка погибнут люди, если направо - возможно столкновение со встречным потоком машин, сзади - идет рейсовый автобус с детьми. Водитель М. резко затормозил, поставил такси под колеса МАЗа, крикнул пассажирам: "Быстрее выходите" и в последний момент сам выскочил из машины. В результате происшествия была повреждена передняя часть машины, но все пассажиры и водитель остались живы. Было установлено, что опытный водитель из нескольких вариантов принял наиболее правильное решение, предотвратив гибель пассажиров» Лысаков Н. В.

Таким образом, если в распоряжении лица, имеются средства для устранения опасности, из которых можно выбирать, и это выбранное средство по его мнению будет являться наиболее эффективным, влекущим минимальное причинение вреда менее ценному благу для защиты более ценного, то все содеянное при благополучном исходе следует признать правомерным, совершенным в состоянии крайней необходимости.

Нередко действия, направленные на устранение опасности, остаются незавершенными. В теории уголовного права это получило название "неудавшаяся крайняя необходимость". Например, группа лиц с целью локализации пожара разрушает строения, близко расположенные к очагу. Однако их действия к желаемому результату не приводят, и огонь распространяется дальше. Хотя указанными действиями и причиняется вред собственникам, тем не менее, их следует отнести к социально-положительным и непреступным, несмотря на то, что цель не была достигнута. Нельзя, как нам представляется, в таких случаях привлекать причинителя к уголовной ответственности, поскольку он "не должен нести ответственность за результаты, противоречащие его объективным и субъективным усилиям, если сами эти усилия общественно-полезны". Поэтому поводу «В.Н. Козак справедливо заметил, что иное решение вопроса не будет стимулировать граждан защищать правоохраняемые интересы в состоянии крайней необходимости из-за боязни, что в случае неудачи им придется нести за это ответственность"».

Вместе с тем следует оговорить, что если в действиях причинителя вреда будет установлена неосторожная форма вины (небрежность или легкомыслие), то такие действия должны быть уголовно наказуемы.

Состояние крайней необходимости исключается в случае ее провокации.

Провокация - это намеренное искусственное создание опасности с целью умышленного причинения вреда правоохраняемым интересам под видом крайней необходимости.

В таких случаях виновный должен привлекаться к уголовной ответственности за умышленные преступления.

Например, материально-ответственное лицо с целью сокрытия недостачи, образовавшейся в результате хищения им товаров на складе, имитирует пожар, а затем под предлогом его ликвидации, заливает водой товарно-материальные ценности и документацию, приводя их в состояние полной непригодности.

В результате этих действий становится невозможным установить объем ущерба, причиненного хищением.

В данном случае ссылка на крайнюю необходимость будет явно надуманной.

Если опасность для правоохраняемых интересов создается по неосторожности самим лицом, а затем им же предпринимаются активные меры по ее устранению путем причинения меньшего вреда третьим лицам (например, оказывает помощь раненному им человеку путем использования чужой автомашины для доставления, раненного в больницу) ответственность при наличии соответствующих условий правомерности исключается.

Следующий признак, характеризующий действия при крайней необходимости, заключается в том, что причиненный вред при защите от опасности не должен превышать пределов крайней необходимости.

В теории уголовного права и судебной практике аксиоматичным является положение, что причиненный вред при устранении опасности правомерен лишь тогда, когда он менее значителен по сравнению с предотвращенным вредом.

Однако, когда возникает необходимость установления правомерности причиненного вреда и при этом сопоставляются социальные ценности, то возникают определенные проблемы в определении их приоритета.

В данном случае следует иметь в виду, что какого-либо метода, который можно было бы взять за основу, при сравнении количественных параметров двух видов вреда в природе не существует.

Вопрос о том, какое благо ценнее, является вопросом факта и решается в каждом конкретном случае в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

Глава III. Отличие крайней необходимости от других обстоятельств, исключающих преступность деяния

Наряду с вышеописанными состояниями практика столкнулась с такими обстоятельствами, устраняющими общественную опасность, как задержание лица, совершившего преступление, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. То, что они не имели собственной законодательной регламентации, значительно осложняло их юридическую оценку. Новый УК Российской Федерации (в Главе 8) учел требование практики и предусмотрел самостоятельное уголовно-правовое регулирование соответствующих институтов.

Характеристика необходимой обороны и крайней необходимости, общие представления об обстоятельствах, исключающих преступность деяний, а также накопленный эмпирический опыт позволяет проанализировать такой новый для отечественного уголовного права институт, как задержание лица, совершившего преступление (задержание). Определенная априорность суждений чревата некоторыми неточностями. Но и предварительное рассмотрение, надеемся, поможет формированию практики, которая, в свою очередь, скорректирует приведенные взгляды.

Задержание лица, совершившего преступление, отвечает законным интересам пострадавших от преступления, интересам общества и государства, в том числе правосудия. Принимая меры к задержанию, граждане способствуют реализации принципа неотвратимости наказания, помогают правоохранительным органам выполнить задачи уголовного судопроизводства. Кроме того, совершивший преступление, с целью сокрытия следов своей противоправной деятельности может совершить другие преступления и уже тем самым представляет собой социальную опасность. Известно также, что многие преступления совершаются не единично, а серийно, и крайне важно пресечь преступную деятельность на возможно более раннем этапе. Поэтому правомерное задержание лица, совершившего преступление, общественно полезно и, соответственно, правомерно.

Статья 38. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление

1. Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не было возможности, и при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.

2. Превышением мер, необходимых для задержания лица, совер-шившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».

Из текста закона видно, что по признакам правомерности задержание имеет сходство, как с необходимой обороной, так и с крайней необходимостью. То есть вред причиняется в связи с преступлением (общественно опасным деянием) и именно лицу, его совершившему; но при этом причинение вреда обусловлено невозможностью задержать лицо без причинения ему вреда. Вместе с тем нельзя не заметить и ряд существенных различий. Приведем их вкратце.

Основанием для действий по задержанию является не опасность посягательства, а сам факт совершенного преступления, с одной стороны, и намерение лица, его совершившего, уйти от ответственности, с другой стороны, иначе причинение вреда теряет всякий смысл.

В отличие от необходимой обороны задержание, с точки зрения уголовного закона, осуществляется только в отношении лица, совершившего преступление. Если известно, что общественно опасное деяние совершено душевно больным, который может быть признан невменяемым, или лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, причинение вреда при задержании, по смыслу закона, должно выходить за рамки статьи 38 УК РФ. Если же задерживающий не осведомлен о душевном состоянии и возрасте задерживаемого и эти обстоятельства для него не очевидны, такое заблужде-ние следует считать извинительным. Заметим, что закон применяет формулировку задержание «лица, совершившего преступление», а не задержание преступника. Преступником лицо может быть названо только по судебному приговору, его вину в совершении преступления еще требуется доказать в установленном законом порядке. Однако объективные признаки преступления должны быть налицо.

Нельзя исключить случаи, когда задержание может перерасти в состояние необходимой обороны, то есть когда задерживаемый совершает общественно опасное посягательство в отношении задерживающих или иных лиц (например, при активном сопротивлении). Таким образом, вступают в действие правила статьи 57 УК РФ, и праводеликтность теряет свое значение. Наряду с этим причинение при задержании вреда третьим лицам охватывается правилами крайней необходимости.

Весьма специфично закон определяет пределы причиняемого при задержании вреда. Они как бы синтезированы из институтов необходимой обороны и крайней необходимости. Допустимый вред, с одной стороны, определяется характером и степенью общественной опасности содеянного, без требования меньшего вреда. Как и при самозащите, это предполагает даже определенное превосходство наносимого вреда над тем, который причинен задерживаемым. С другой стороны, размер вреда поставлен в зависимость от обстоятельств задержания и определяется соображениями целесообразности, с тем, чтобы явно чрезмерный вред не был причинен без очевидной необходимости.

Несмотря на названные отличия в условиях правомерности, к задержанию применимы сходные с необходимой обороной и крайней необходимостью правила, хотя и они имеют определенную специфику.

Так, признак наличности состоит в том, что лицо уже совершило преступление, но еще не передано органам власти и не пресечена воз-можность совершения им новых преступлений. Отсюда своевременным можно признать задержание лица, подлежащего уголовной ответственности и скрывающегося от следствия и суда. Если преступление еще только замышляется, но реальных мер, направленных на достижение преступного результата не принято, то задержание следует считать преждевременным. (Пресечение преступного деяния, понятно, подчиняется правилам необходимой обороны.) Когда, наоборот, основания для задержания отпали (лицо задержано, явилось с повинной или обнаружило готовность добровольно сдаться властям), причинение вреда должно расцениваться как запоздалое задержание. При определении правовых последствий преждевременного или запоздалого задержания могут быть приняты во внимание правила, описанные в предыдущих разделах.

Наличность оснований для задержания должна сочетаться с их действительностью. Последнее, как представляется, следует рассматривать в четырех аспектах:

-факт совершения преступления;

-причастность к нему данного лица, которое подлежит уголовной от-ветственности и пытается неправомерно избежать ее.

Ошибка по поводу хотя бы одного из этих слагаемых предполагает мнимость задержания со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Специальная ответственность за нарушение правил задержания законом не предусмотрена, в таких случаях деяние должно быть квалифицировано по статье УК, устанавливающей ответственность за фактически совершенное преступление. Но данное обстоятельство названо в п. ж статьи 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание (то же самое касается действий в нарушение условий правомерности необходимой обороны, крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения). Напомним также, что понятием превышения необходимых для задержания мер охватываются только умышленные действия.

Как видим, рассмотрение дела о задержании лица, совершившего преступление, может представлять значительную сложность на практике. Это, прежде всего, относится к отграничению задержания от состояний необходимой обороны и крайней необходимости. Немало трудностей лежит и на пути определения правомерности задержания, особенно пределов допустимого вреда, признака действительности тральных мест при доказывании будут занимать психологические и физиологические характеристики задерживающего. Они станут актуальными при определении оснований для задержания, того, насколько адекватно задерживающим оценена личность совершившего преступление, характер и степень общественной опасности содеянного, обстановка задержания, необходимость причинения и размер вреда.

Последнее обстоятельство чрезвычайно важно установить в ходе производства по делу. Во-первых, иначе невозможно выяснить, соблюдены ли допустимые пределы. Во-вторых, с учетом величины неправомерно причиненного при задержании вреда к виновному на основании статей 61 п. «ж», 64, 73 УК РФ может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление (ниже низшего предела) либо условное осуждение.

В Главе 8 нового Уголовного кодекса наряду с задержанием лица, совершившего преступление, предусмотрены еще три ранее не регламентированных обстоятельства, исключающих преступность деяния: физическое или психическое принуждение, обоснованный риск и исполнение приказа или распоряжения. Учитывая их новизну и недостаточную изученность, а также известное сходство с рассмотренными выше состояниями, ограничимся лишь кратким комментарием к уголовному закону.

Причинение вреда под принуждением (физическим или психическим) регулируется статьей 40 УК РФ:

Статья 40. Физическое или психическое принуждение

1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уго-ловным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).

2. Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда ох-раняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса».

Применительно к этому обстоятельству специфическую трудность может составить определение способности руководить своими действиями (бездействием) со стороны лица, к которому применено физическое принуждение.

Физическое принуждение, как представляется, может быть выражено только в виде насилия, тогда как психическое принуждение заключается в угрозах, в том числе в отношении родственников или близких людей, шантаже, отказе выполнить те или иные действия, имеющие жизненно важное значение, высказывании намерения выполнить общеопасные действия (например, захват заложников, террористический акт, применение средств массового поражения, акт вандализма) и т.д.

Возможность скрыться, обратиться за помощью или самостоятельно противостоять физическому принуждению без особого вреда себе, свидетельствует о том что лицо могло руководить своими действиями (бездействием). Это исключает безусловную правомерность причинения вреда. При таких условиях, а также при психическом принуждении вступают в действие правила крайней необходимости, а именно, требования о неизбежности причинения вреда и о меньшем вреде.

Непреодолимое принуждение, подавляющее волю человека, чаще всего превращает его в орудие преступления, что закономерно устраняет общественную опасность и противоправность причинения им вреда. Если же у лица имеется выбор и оно сознательно причиняет меньший вред во имя сохранения более высоких ценностей, то такое поведение может быть не только правомерным, но и общественно полезным (например, причинение имущественного ущерба под угрозой гибели людей, повреждения памятника культуры и т. д.)

Принципиальное отличие принуждения от состояния крайней необходимости состоит в характере, источнике и направленности угрожающей опасности. В первом случае она заключается в целена-правленном физическом или психическом воздействии, может исходить только от физических лиц и применяется в отношении данного лица. Опасность при крайней необходимости носит спонтанный по отношению к данному лицу (нередко стихийный) характер и угрожает, так сказать, безадресно. Однако правила устранения угрозы, как видим, во многом сходны. Само собой разумеется, что вредоносное действие (бездействие) под принуждением должно быть направлено на третьих лиц; причинение вреда лицу (лицам), от которых исходит угроза, подчиняется правилам необходимой обороны.

В отличие от необходимой обороны, крайней необходимости и задержания лица, совершившего преступление, иные виды правомерного причинения вреда, в том числе под принуждением, могут выражаться в форме не только действия, но и бездействия.

Специальные условия правомерности предусмотрены для причинения вреда при обоснованном риске. Вот, что говорит об этом Уголовный кодекс Российской Федерации.

Статья 41. Обоснованный риск

1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уго-ловным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели.

2. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

3. Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия».

Из приведенной статьи закона видно, что действия в данном состоянии направлены не на устранение прямого вреда, а на достижение позитивного эффекта, то есть на изменение сложившейся обстановки, «вредной», рутинной по отношению к предполагаемому прогрессу. Угроза причинения опасных последствий исходит от самого лица, взявшего на себя ответственность за достижение общественно полезного результата, но в нарушение уголовно-правового запрета. Отсюда естественны и предъявляемые законом требования, нарушение которых не может служить оправданием для причинения вреда: