Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Под обстоятельствами, исключающими преступность деяния, понимаются условия (правила), при соблюдении которых внешне похожее на преступление деяние не является общественно опасным.

В Уголовном кодексе Российской Федерации Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон № 63-ФЗ от 13 июня 1996 года // Российская газета. 1996. 18-20, 25 июня. (далее по тексту - УК РФ) выделены шесть таких обстоятельств, которые признаются социально полезными и целесообразными, несмотря на то, что определенными действиями причиняется вред охраняемым уголовным законом интересам.

К таким обстоятельствам законодатель относит: необходимую оборону (ст. 37), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38), крайнюю необходимость (ст. 39), физическое и психическое принуждение (ст. 40), обоснованный риск (ст. 41), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).

Перечисленные в указанных нормах уголовного закона обстоятельства устраняют признак общественной опасности и придают действиям социально полезный характер.

В силу этого данные нормы иногда называют стимулирующими Дракина М. Н. К вопросу о соотношении понятий «стимулирование» и «поощрение» // Юридическая наука и образование. 2008. № 1. С. 25., поскольку они направлены на повышение социальной активности граждан и сотрудников правоохранительных органов в определенных жизненных ситуациях, при выполнении служебных обязанностей, при пресечении преступлений и иных правонарушений, а также устранении грозящей опасности интересам личности, общества и государства. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, позволяют обеспечить реальную защищенность граждан, и поэтому знание всех правовых аспектов и приемов, используемых для пресечения преступлений, являются необходимым элементом подготовки юристов, а также профессиональной подготовки сотрудников правоохранительных органов. При этом если необходимой обороне посвящено большое количество научных исследований, то таким обстоятельствам, исключающим преступность деяния, как задержание лица, совершившего преступление, и крайняя необходимость, уделяется несравнимо меньше внимания. И, хотя статьи 38 и 39 УК РФ с момента его принятия ни разу не изменялись и не уточнялись (что показывает в целом удовлетворительный уровень законодательной техники при их конструировании), применение закрепленных в них норм до сих пор вызывает на практике ряд трудностей. Указанные соображения и обусловливают актуальность научных исследований данных институтов уголовного права России, включая данное.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих по поводу уголовно-правовой квалификации действий лица, правомерно причинившего вред охраняемым уголовным законам благам при задержании лица, совершившего преступление, или в состоянии крайней необходимости. Предметом исследования является совокупность норм уголовного закона, регулирующих такую квалификацию, материалы следственной и судебной практики, справочные и статистические материалы, доктринальные и учебные источники, посвященные данному вопросу.

Целью данной работы является комплексная характеристика уголовно-правовых институтов правомерного причинения вреда охраняемым уголовным законам благам при задержании лица, совершившего преступление, или в состоянии крайней необходимости.

Достичь данной цели поможет последовательное решение следующих задач:

- общая характеристика обстоятельств, исключающих преступность деяния, и их классификация;

- анализ истории становления уголовно-правовых норм, регулирующих уголовно-правовую квалификацию правомерного причинения вреда при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния;

- изучение условий правомерного причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление;

- анализ особенностей квалификации правомерного причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление;

- изучение условий правомерного причинения вреда в обстоятельствах крайней необходимости;

- анализ особенностей квалификации правомерного причинения вреда в обстоятельствах крайней необходимости.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция, классификация, сравнение и т.п.) и частнонаучные (историко-правовой метод, метод сравнительного правоведения, метод изучения следственной и судебной практики, формально-юридический метод и т.п.) методы юридического познания.

Изучению обстоятельств, исключающих преступность деяния, посвящали свои труды такие известные ученые-специалисты в области уголовного права как А. А. Арямов, П. С. Дагель, Б. Д. Завидов, И. Я. Козаченко, В. В. Колоссовский, Н. Ф. Кузнецова, В. В. Мальцев, З. А. Незнамова, С. В. Пархоменко, Р. А. Сабитов, П. С. Яни и многие другие.

Задачи исследования определяют его структуру. Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых делится на параграфы, заключения, библиографического списка.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И КЛАССИФИКАЦИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ

§ 1. Понятие обстоятельств, исключающих преступность деяния

Отсутствие общественной опасности деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ) или вины лица, совершившего общественно опасное деяние (ч. 1 ст. 5 УК РФ), исключают возможность признания деяния преступлением и привлечение лица, его совершившего, к уголовной ответственности, хотя бы содеянное формально содержало признаки какого-либо состава преступления, предусмотренного российским уголовным законом.

Среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, лишь формально сходного с преступлением, и уголовную ответственность за его совершение, особое место в уголовном праве занимают те из них, которые указывают на правомерность совершаемого деяния, если даже оно связано с причинением уголовно наказуемого вреда. Они свидетельствуют о том, что совершенное при этих обстоятельствах деяние лишено общественной опасности и виновности или только виновности, а значит, преступности, и разрешено (дозволено) уголовным законом.

Действующее уголовное законодательство относит к таким обстоятельствам необходимую оборону (ст. 37 УК РФ), причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ), физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ), обоснованный риск (ст. 41 УК РФ), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

Действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны (акт необходимой обороны), крайней необходимости (акт крайней необходимости), необходимости задержания лица, совершившего преступление (акт необходимого задержания преступника), или обоснованности риска (акт обоснованного риска), лишены общественной опасности.

Эти действия, по выражению Е. Н. Холоповой, представляют собой «акты общественно полезного поведения, поскольку лица, их совершающие, руководствуются нравственно оправданными мотивами и, вынужденно попадая в рискованные положения или создавая их по своей инициативе, действуют осознанно ради достижения общественно полезных целей» Холопова Е. Н. Использование судебно-психологической экспертизы как средства доказывания обстоятельств, исключающих преступность деяния // Российский следователь. 2011. № 11. С. 37.. Поскольку субъект такого поведения осознает общественную полезность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно полезных последствий, представляющих собой результаты достижения общественно полезных целей, и желает их наступления, он совершает не виновный, а сознательный нравственно оправданный и социально одобряемый поступок. Социально-правовая и нравственно-психологическая оценка деяний, совершаемых при указанных обстоятельствах, не меняется от того, что они сопровождаются причинением вреда, являющегося необходимым следствием поведения, направленного на достижение более значимых общественно полезных результатов.

Другую группу обстоятельств, отнесенных уголовным законом к исключающим преступность деяния, составляют физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ).

Деяния, совершаемые при указанных обстоятельствах, признаются правомерными, но не потому, что они являются в целом общественно полезными, хотя наличие этого момента нельзя не заметить, а потому, что они совершаются невольно, по внешнему принуждению (физическому или психическому, в том числе вследствие приказа или иного обязательного для исполнения распоряжения), а значит, и невиновно. Собственно, к таковым можно отнести деяния, о которых говорится лишь в ч. 1 ст. 40 и ч. 1 ст. 42 УК РФ.

Согласно ч. 2 ст. 40 УК РФ, «вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 настоящего Кодекса». Из смысла приведенного нормативного положения можно сделать вывод, что действия, совершаемые при указанных обстоятельствах, «рассматриваются законодателем как специфические разновидности акта крайней необходимости и по своей социально-правовой и нравственной природе существенно отличаются от тех деяний, о которых говорится в ч. 1 ст. 40 УК РФ» Луньков Д. А. Место и название института посредственного причинения вреда требуют уточнения // Российский юридический журнал. 2011. № 5. С. 111..

В ч. 2 ст. 42 УК РФ также говорится не об исполнении законного приказа или распоряжения (ч. 1 ст. 40 УК РФ), а о совершении лицом умышленного преступления «во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения», за которое оно «несет уголовную ответственность на общих основаниях».

Действия, совершаемые при обстоятельствах, указанных в гл. 8 УК РФ в качестве исключающих преступность деяния, являются во всех случаях вынужденными, необходимыми. Но в одних случаях состояние вынужденности или необходимости вызывается внешними обстоятельствами (при необходимой обороне - общественно опасным посягательством; при крайней необходимости и при обстоятельствах, указанных в ч. 2 ст. 40 УК РФ, - опасностью, непосредственно угрожающей правоохраняемым интересам; при обстоятельствах, указанных в ч. 1 ст. 40 УК РФ, - физическим принуждением, делающим человека неспособным руководить своими действиями (бездействием); при исполнении приказа или распоряжения - законным и обязательным для лица приказом или распоряжением), в других случаях - внутренними побудителями необходимости следовать своему нравственному долгу в рискованных ситуациях, предусмотренных ст. ст. 38 и 41 УК РФ. В последних случаях лицо действует по собственной инициативе, причиняя вынужденный вред правоохраняемым интересам для достижения общественно полезных целей, которых оно не может достигнуть без причинения такого вреда.

В основе содержания деяний, совершаемых при указанных в уголовном законе обстоятельствах, исключающих их преступность, лежит субъективное право или профессиональная обязанность.

Правомерность актов необходимой обороны, крайней необходимости, в том числе в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 40 УК РФ, применения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, и деяний, совершаемых при обоснованном риске, объясняется в сущности тем, что «все они представляют собой деяния, направленные на осуществление субъективных прав, таких, например, как право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, неприкосновенность жилища, личную собственность и некоторые другие» Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. Ставрополь, 2011. С. 30..

Субъективные права могут относиться к собственным правам действующего лица или правам других лиц, в интересах которых осуществлялся соответствующий акт поведения. Иными словами, гражданин имеет возможность защищать права и свободы как свои, так и иных людей.

В Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека от 4 ноября 1950 г. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ETS № 5) (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 года). Конвенция с изменениями подписана Россией 28 февраля 1996 года и ратифицирована с оговоркой и заявлениями (Федеральный закон от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ) // Бюллетень международных договоров. 1998. № 7. С. 3-18, 20-35. указывается на правомерный характер лишения жизни, когда оно является результатом применения силы в случаях абсолютной необходимости: при защите любого лица от незаконного насилия, при производстве законного ареста или воспрепятствовании побегу лица, задержанного на законном основании; при законно предпринятых действиях в целях подавления бунта или мятежа (ч. 2 ст. 2).

О том, что причинение вреда при обстоятельствах, предусмотренных ст. ст. 37 - 39 и 41 УК РФ, базируется на субъективном праве лица защищать свои и чужие правоохраняемые интересы, свидетельствует и сам уголовный закон.

Так, в ч. 3 ст. 37 УК РФ говорится о праве на необходимую оборону в равной мере всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу, независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Подобное положение можно распространить и на остальные случаи причинения вреда при вышеуказанных обстоятельствах, закрепив его в соответствующих редакциях в ч. 2 ст. 38, ст. ст. 39 и 41 УК РФ. Во всех этих случаях речь идет о праве на риск, который всегда присутствует при указанных обстоятельствах и выражается в личной опасности действующего лица претерпеть фактические последствия. Целесообразно сформулировать положение о превышении пределов обоснованного риска в ч. 4 ст. 41 УК РФ подобно тому, как это предусматривается в ч. 2 ст. 37, ч. 2 ст. 38 и ч. 2 ст. 39 УК РФ, и указать во всех этих нормах, в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ, что именно с превышением пределов соответствующей необходимости, а не с любым «нарушением условий правомерности» (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ) законодатель связывает смягчение наказания за содеянное.

В основе правомерности деяний, совершаемых при обстоятельствах, предусмотренных ст. ст. 37 - 39 и 41 УК РФ, находится субъективное право, независимо от профессиональной подготовки и служебного положения лица. «Но это вовсе не значит, что лица, на которых возложена профессиональная, в том числе служебная обязанность защищать правоохраняемые интересы других лиц, общества или государства, не могут и не должны действовать в соответствии с правилами, установленными уголовным законом для необходимой обороны, вынужденного причинения вреда при задержании преступника, крайней необходимости и обоснованного риска» Сильников А. М. Особенности правового регулирования применения сотрудниками полиции специальных средств // Административное право и процесс. 2011. № 9. С. 61..

Из обстоятельств, исключающих преступность деяния, специально предусмотренных уголовным законом, только в основе исполнения приказа или распоряжения всегда лежит соответствующая профессиональная обязанность, которую лицо исполняет добросовестно и в рамках закона, если соблюдает условия правомерности, предусмотренные ст. 42 УК РФ. Вместе с тем исполнение обязательных для лица приказа или распоряжения во многих случаях также может происходить при обстоятельствах, указанных в ст. ст. 37 - 39 и 41 УК РФ, что, по нашему мнению, обязывает исполнителя действовать в соответствии с правилами, установленными этими уголовно-правовыми нормами.

В других случаях границы правомерности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение приказа или распоряжения, определяются прежде всего не общественно полезной направленностью совершаемого деяния, а законностью обязательных для лица приказа или распоряжения или же тем, что исполнитель по крайней мере не осознает того, что они незаконны и, возможно, имеют общественно опасную направленность, т.е. определяются собственными правилами правомерности деяния, предусмотренными ст. 42 УК РФ.

В отличие от других обстоятельств, предусмотренных в гл. 8 УК РФ, в основе правомерности деяния, совершаемого в результате физического или психического принуждения, лежит не субъективное право и не профессиональная или какая-либо иная позитивная обязанность действовать во имя достижения общественно полезной цели либо во имя исполнения законных приказа или распоряжения, а вынужденное следование внешнему диктату, который либо непреодолим, поскольку лишает принуждаемого физической возможности руководить своими действиями (ч. 1 ст. 40 УК РФ), либо ставит его в положение крайней необходимости, в котором он сохраняет лишь относительную способность выбирать между угрожаемым ему последствием и тем вредом, который необходимо причинить для устранения этой угрозы (ч. 2 ст. 40 УК РФ). При данных обстоятельствах лицо не противодействует внешнему общественно опасному посягательству, а подчиняется ему вследствие непреодолимой силы или под влиянием угрожающей ему опасности, и само под влиянием соответствующего принуждения причиняет правоохраняемым интересам уголовно-наказуемый вред. Иными словами, принуждаемый становится орудием в руках преступника или иного опасного для общества лица, тогда как, например, при необходимой обороне жертва общественно опасного посягательства противодействует посягающему, причиняя ему вред ради защиты правоохраняемых интересов от его посягательства.

В юридической литературе к обстоятельствам, исключающим преступность деяния, также относят: исполнение закона, согласие потерпевшего, исполнение профессиональных функций или обязанностей наряду с исполнением обязательного приказа, осуществление своего права Российское уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 2008. С. 227., принуждение к действию для выполнения правовой обязанности Ткаченко В. И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 2009. С. 11. или принуждение к повиновению применительно к ответственности за преступления против военной службы Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Спб., 2006. С. 11..

Учитывая изложенное, едва ли целесообразно признавать в качестве самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, принуждение к действию для выполнения правовой обязанности, к повиновению в рамках соответствующих служебных обязанностей.

Значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, весьма велико и своеобразно.

Лицо, совершившее деяние при данных обстоятельствах, не освобождается от негативной уголовной ответственности, как, например, в случаях, предусмотренных ст. ст. 75, 76, 78 УК РФ, поскольку привлечение к такой ответственности или освобождение от нее возможны, согласно ст. 8 УК РФ, лишь при наличии в совершенном деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.

Обстоятельства, указанные в гл. 8 УК РФ, «не являются преступлениями», как отмечалось, прежде всего потому, что лицо, причиняющее вред при этих обстоятельствах, действует (бездействует) невиновно, а «уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается» (ч. 2 ст. 5 УК РФ). Иными словами, исключая деяние из разряда преступлений, закон исключает негативную уголовную ответственность, а не освобождает от нее.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, позволяют разграничить преступления с этими правомерными деяниями и обеспечить правильное решение вопросов ответственности за содеянное при соблюдении или несоблюдении причинителем уголовно наказуемого вреда оснований и условий правомерности деяния, совершаемого в ситуациях, предусмотренных ст. ст. 37 - 42 УК РФ.

Обстоятельства, предусмотренные ст. ст. 37 - 39 и 41 УК РФ, исключают не только виновность лица в совершении преступления, но и общественную опасность содеянного. Более того, они придают совершаемому при этих обстоятельствах деянию вынужденный характер и социально полезную направленность. При необходимой обороне, крайней необходимости, необходимости задержания лица, совершившего преступление, и обоснованном риске причинение вреда целиком подчинено защите сравнительно более важных в социально-правовом отношении интересов. В этих случаях поведение лица строго ограничено пределами необходимости для достижения таких социально полезных целей, как: предотвращение общественно опасного посягательства; устранение доступными в данной ситуации средствами опасности, угрожающей наступлением более тяжких последствий; задержание преступника и пресечение его дальнейшей преступной деятельности; получение общей выгоды в интересах общества. Такие обстоятельства призваны утверждать и усиливать позитивный аспект уголовной ответственности за деяния, имеющие четкую позитивную социальную направленность.

Уголовно-правовые нормы, регламентирующие правила поведения лица в этих обстоятельствах, должны не только гарантировать ему ненаступление каких-либо негативных правовых последствий, но и поощрять правомерное, социально полезное поведение законопослушных граждан и должностных лиц, добросовестно выполняющих свой долг, помогать им преодолевать пассивность и страх перед возможной в подобных случаях ошибкой, воспитывать людей в духе уважения законов, интересов других лиц, непримиримости к преступлениям и другим антиобщественным поступкам. В своей нормотворческой деятельности законодатель должен исходить из постулата: долг общества и государства - предупреждать зло и не только поддерживать, но и вознаграждать добро.

§ 2. История развития уголовно-правового института обстоятельств, исключающих преступность деяния

В Российском государстве на разных этапах его истории институты необходимой обороны и задержания преступников по-разному определялись в уголовном законодательстве. Уже в древнерусских правовых памятниках, например в Русской Правде, ограничивался произвол, формировался подход к защите жизни и собственности. Право убивать ночного вора, задерживать преступника и причинять ему вред можно было до рассвета. Собственник мог преследовать вора только в пределах двора или жилища, и отражение посягательств на жизнь и имущество предоставлялось только ближайшим родственникам убитого либо собственнику.

Дальнейшее развитие права необходимой обороны получило в Уложении 1649 г. Русский правовед А.А. Берлин писал, что «только в Уложении 1649 г., а позже - в Воинских артикулах и Морском уставе мы находим уже довольно подробное регулирование необходимой обороны» Берлин А. А. О необходимой обороне. Ярославль, 2011 (по изданию 1911 года). С. 8.

Вопросы необходимой обороны в законодательстве Петра I нашли отражение в Воинских артикулах 1716 г. и в Морском уставе 1720 г. Если в Уложении 1649 г. необходимая оборона отражалась в разных статьях и разделах, то здесь она впервые получила специальное наименование: «Нужное оборонение». Правила оборонения излагались в главе о смертоубийстве, поскольку под правом необходимой обороны понималось право убийства нападающего. Воинские артикулы признавали необходимую оборону при посягательстве на жизнь, а в Морском уставе - при нападении, угрожающем здоровью Дмитренко А. П. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве Российской Федерации. М., 2011. С. 18..

По сути, заложенные в Воинских артикулах и Морском уставе правила дошли до наших дней.

Необходимая оборона допускалась при наличии следующих условий:

1) нападение должно быть противозаконным и насильственным;

2) нападение должно быть беспричинным (нападающий, не имевший права на защиту);

3) нападение должно быть непосредственно предстоящим или только что начавшимся и требующим мгновенного отражения, если все другие способы уклониться от нападения оказались тщетными;

4) необходимо было соответствие средств обороны со средствами нападения.

Разрешалось обороняться всеми доступными средствами («как можно») только в случае, когда обороняющийся находился в опасном для жизни состоянии. Несоблюдение условий обороны влекло наказание виновного за умышленное убийство либо причинение вреда здоровью. Ничего не говорится об обороне имущественных прав. Разрешая убийство вора, вошедшего в дом ночью, артикулы имели в виду лишь защиту жизни.

В Уложении 1845 г. вопросы необходимой обороны рассматривались как в Общей, так и в Особенной части уголовного законодательства Михайлов В. И. Свод законов 1832 г. и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: общая характеристика и ситуации правомерного вреда (обстоятельства, исключающие преступность деяния) // История государства и права. 2010. № 24. С. 16-21..

В статьях 101 и 102 (Общая часть) предусматривались следующие условия правомерности необходимой обороны:

1) средства защиты должны соответствовать средствам нападения. Применять оружие против безоружного лица можно было в случае, если нападающий был сильнее либо когда «нападение учинено наедине» и притом с опасностью для жизни;

2) оборона признавалась законной только тогда, когда защищающемуся угрожала опасность, поэтому убийство противника, обратившегося в бегство, признавалось нарушением правил законной обороны;

3) обороняющийся должен «уступать нападающему», стараться не причинять ему вреда до тех пор, пока его жизни не угрожает опасность.

Указанные правила законодательно закрепили пассивность обороны. Правда, были внесены и определенные новшества. Необходимая оборона считалась законной не только для личной защиты, но и для защиты других лиц как при посягательстве на жизнь и здоровье, так и на целомудрие и честь женщин. Она допускалась и для защиты имущества от воров и разбойников, но при этом оборонявшийся обязан был объявить соседям и начальству о последствиях обороны.

Оборонявшийся имел право убить вора или ранить его на месте кражи и тогда, когда он не оказывал сопротивления. Причинение вреда нападающему признавалось законным только при условии, если обороняющийся не мог прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства. Обо всех обстоятельствах и последствиях необходимой обороны обороняющийся обязан был немедленно объявить соседним жителям, а при первой возможности - и ближайшему начальству. Признавалось злоупотребление обороной, если обороняющийся причинял нападающему вред, когда опасность уже миновала.

Статьи 1467 и 1493 Уложения предусматривали наказуемость за убийство и причинение увечья или ран при превышении пределов необходимой обороны.

Более обобщено и сформулировано понятие необходимой обороны в уголовном Уложении 1903 г. В этом Уложении к обстоятельствам, исключающим противоправность деяния, также было отнесено исполнение закона и приказа, если приказ не предписывал явно преступного, а также крайнюю необходимость. В статье 45 Уложения 1903 г. вовсе были исключены ограничительные условия. В то же время необходимо отметить, что расширение пределов необходимой обороны представляло неограниченные возможности оправдывать любые насилия, направленные на защиту частной собственности.

Понятие необходимой обороны в уголовном праве советского периода вытекает из материалистического понимания преступности. Впервые оно было дано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. Согласно Руководящим началам наказание не применялось к лицу, совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством защиты от насилия его или другого лица, если при этом не были превышены меры необходимой обороны. В этом акте не содержалось никаких указаний о правовой оценке причинения вреда преступнику при его задержании.

Дальнейшее развитие понятие необходимой обороны нашло в УК РСФСР 1922 г. и Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. Уголовный кодекс 1922 г. в ст. 19 несколько расширил право необходимой обороны, допустив защиту не только самой личности обороняющегося или других лиц, но и их прав. В Основных началах впервые в советском уголовном законе говорилось о задержании преступника. Правомерное причинение смерти или тяжких повреждений при задержании преступника рассматривалось как необходимая оборона, а превышение мер, необходимых для его задержания, как превышение пределов необходимой обороны.

Свое дальнейшее развитие институт необходимой обороны получил в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., в которых действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, не рассматривались как преступление, что нашло отражение в УК РСФСР 1960 года Уголовный кодекс РСФСР утвержден Законом РСФСР от 27 октября 1960 года // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. С. 591 (утратил силу)..

В Уголовном кодексе РФ 1996 года наряду с известными практике необходимой обороной и крайней необходимостью нашли отражение и другие обстоятельства, исключающие преступность деяния.

Уголовная политика раскрывает содержание деятельности государства в сфере противодействия преступности. Государство, основываясь на конституционных предписаниях (ст. ст. 2, 3, 4, 13, 45 Конституции Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года) // Российская газета. 1993. 25 декабря.), осуществляет функцию борьбы с преступностью, которая несет угрозу безопасности личности, обществу, государству.

Эта государственная функция осуществляется на конституционной основе уголовно-правовыми средствами.

В связи с этим одним из важнейших направлений уголовной политики является создание уголовно-правовой основы, в качестве которой выступает уголовное законодательство.

О взаимодействии уголовной политики и уголовного законодательства свидетельствуют труды многих ученых, в которых подчеркнута приоритетность уголовного закона при осуществлении мер уголовно-правового воздействия, направленных на противодействие преступности Дагель П. С. Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1982; Беляев Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Спб., 2006; Панченко П. Н. Российская уголовная политика. Общетеоретическая концепция борьбы с преступностью: ее становление и предмет. Томск, 2008; Коробеев А. И., Усс А. В., Голик Ю. В. Уголовно-правовая политика: тенденции и перспективы. Красноярск, 2001; Босхолов С. С. Основы уголовной политики: конституционные, криминологические, уголовно-правовые и информационные аспекты. М., 2009; Звечаровский И. Э. Уголовное право России: понятие, принципы, политика. СПб., 2001; Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. 2004. № 3; Лесников Г.Ю. Уголовная политика // Энциклопедия уголовного права. Т. 1. СПб., 2005.. В действующем уголовном законодательстве, составляющем основу уголовной политики, значительно усилено внимание, направленное на защиту прав и законных интересов личности. Законодатель реализовал цель уголовной политики адекватным отражением потребности в защите своих прав при отражении нападения путем внесения изменений и дополнений в институт обстоятельств, исключающих преступность деяния. Направления уголовной политики нашли свое выражение в нормах данного института в следующем:

Прогрессивная тенденция уголовной политики обеспечила возможность законодательного закрепления в качестве абсолютного права необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ). В этом законодательном нововведении реализована конституционная норма (ст. 45 Конституции), гарантирующая гражданам право защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом. Из института необходимой обороны против опасного для жизни нападения изъят существовавший ранее ограничительный критерий защитных действий, что дает возможность гражданам всеми способами осуществлять самозащиту от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни, или непосредственной угрозой применения такого насилия. Об эффективности действия ч. 1 ст. 37 УК РФ в плане защиты жизни личности свидетельствует предоставленное законом право причинять любой вред посягающему.

Идея уголовной политики, направленная на совершенствование уголовного законодательства, нашла выражение в исключении ограничительного критерия правомерности действий обороняющегося лица в случае, если нападение было неожиданным и обороняющееся лицо не могло объективно оценить характер и степень общественной опасности посягательства (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ). Эта норма способствует выполнению основной задачи уголовной политики, заключающейся в повышении эффективности рассмотрения уголовных дел, связанных с применением оборонительных действий. Отныне следственные и судебные органы, обеспечивающие реализацию уголовной политики посредством применения уголовно-правовых норм, призваны защищать права личности на необходимую оборону, особенно в ситуации неожиданного посягательства.

Социальный аспект уголовной политики выражен в нормах статьи, регламентирующей задержание лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ). Эти нормы являются действенным средством борьбы с преступностью, поскольку, во-первых, способны оказать сдерживающее воздействие в отношении лиц, совершающих преступления, так как закон предоставляет право задерживаемому лицу причинять вред преступнику; во-вторых, действия граждан, направленные на задержание преступника, в силу их высокой социальной ценности обеспечены нормами УК РФ, поскольку действия таких граждан признаны непреступными. В нормах ст. 38 УК РФ, признающих общественно полезными действия лица при задержании, отражена уголовная политика, выражающая взгляды государства предоставить возможность гражданам противодействовать преступности путем осуществления действий, целью которых является доставление преступника органам власти и пресечение возможности совершения ими новых преступлений.

Нормы ст. 39 УК РФ предоставляют возможность гражданам посредством причинения вреда охраняемым законом интересам предотвратить грозящую им опасность, если эта опасность не могла быть устранена без причинения вреда. Социальная полезность данной статьи заключается в том, что законодатель, во-первых, защитил объекты уголовно-правовой политики - жизненно важные интересы личности, общества, государства от угрожающей опасности; во-вторых, закрепил социальное последствие поведения субъекта, устранившего угрожающую опасность, так как его деятельность в данной обстановке признана непреступной; в-третьих, признал правомерной защиту одних благ за счет причинения вреда другим, поскольку причиняется вред меньший, чем тот, который мог наступить при невмешательстве субъекта в развитие событий; в-четвертых, включил в норму модель возможного поведения субъекта, которая выражена в действиях, направленных на устранение опасности, непосредственно угрожающей личности, интересам общества или государства.

В ч. 1 ст. 40 УК РФ предусмотрено правовое основание, исключающее преступность деяния - физическое принуждение, применяемое к лицу с целью заставить его совершить действие (бездействие), в результате которого причиняется вред охраняемым законом интересам. В этой норме выражено стремление государства более полно учесть интересы личности, нуждающейся в защите от последствий вынужденно совершенных действий (бездействия) под воздействием непреодолимого принуждения. Социальная ориентация уголовной правовой политики отражена законодателем в исключении преступности деяния при вынужденном причинении вреда охраняемым законом интересам.

Принципиальное направление уголовной политики в сфере развития уголовного законодательства воплощено и регламентации обоснованного риска, ранее неизвестного отечественному законодательству. Законодатель в ч. 1 ст. 41 УК РФ закрепил социально полезный образец поведения субъектов в различных сферах деятельности. В данной статье предусмотрена защита лица, осуществившего рискованные действия, в основе которых лежит достижение общественно полезной цели. Обоснованно рискованные действия, совершенные во имя общественного блага, характеризуются вероятностью причинения вреда охраняемым законом интересам. Государственное волеизъявление, направленное на защиту прав лиц, стремящихся к достижению общественно полезных результатов, выражено в признании рискованных действий непреступными в случае причинения вреда правам и законным интересам при соблюдении указанных в законе ограничительных условий.

Нововведением законодателя является ст. 42 УК РФ, в которой представлены две модели поведения лиц, связанные с исполнением (неисполнением) приказа или распоряжения. Законодателем учтено требование уголовной политики, предписывающее дифференцировать ответственность лиц в зависимости от характера совершаемых действий. Так, ч. 1 ст. 42 УК РФ защищает лицо, совершившее действие (бездействие) в рамках обязательного для него приказа (распоряжения), в ходе осуществления которого был причинен вред охраняемым законом интересам. Ответственность за причиненный вред несет лицо, отдавшее приказ. В ч. 2 данной статьи предусмотрена ответственность лица, осознающего исполнение незаконного приказа или распоряжения. В случае неисполнения такого приказа лицо освобождается от уголовной ответственности.

Таким образом, уголовная политика, содержанием которой является целенаправленное противодействие преступности, ориентирована не только на совершенствование форм и методов деятельности правоохранительных органов, но и на расширение социальной базы борьбы с преступностью. Эту базу формируют действия граждан по противодействию преступности. Данное направление уголовной политики нашло реальное воплощение в современном уголовном законодательстве, нормы которого направлены на активизацию граждан в сфере противодействия преступности. Об этом свидетельствует структурное изменение норм, исключающих преступность деяния.

УК РФ 1996 года впервые в истории отечественного уголовного законодательства расширил перечень соответствующих обстоятельств, интегрировал их в единый институт и на законодательном уровне закрепил понятие «обстоятельства, исключающие преступность деяния». Принципиальная позиция законодателя, ориентированная на стремление государства включить в антикриминальную деятельность граждан, выразилась в увеличении числа обстоятельств, исключающих преступность деяния, путем отнесения к ним помимо необходимой обороны (ст. 37 УК РФ), задержания лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ), и возможность неисполнения приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ). Вторую группу обстоятельств, не связанных с противодействием преступности, но позволяющих гражданам отстаивать законные интересы, образуют крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ), физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ) и обоснованный риск (ст. 41 УК РФ).

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ ПРАВОМЕРНОГО ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ

§ 1. Понятие и условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление

Наиболее близко к обороне, необходимой каждому для защиты правоохраняемых интересов, по своему социально-правовому назначению и юридической природе примыкает то, что законодатель в ст. 38 УК РФ называет «причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление» или то, что, по мнению С. В. Пархоменко, более точно отражает суть происходящего - «причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом» Пархоменко С. В. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния // Законность. 2009. № 1. С. 13..

Как отмечается в современной литературе, социальная полезность действий субъекта задержания в данном случае определяется общественной опасностью и тяжестью совершенного задерживаемым преступления. Такая полезность сопоставляется с вредом, который наступил или мог наступить в связи с предшествующим или последующим поведением задерживаемого, а также с вредом, причиняемым задерживаемому Необходимость же причинения последнего определяется наличием целей задержания, предусмотренных в ч. 1 ст. 38 УК РФ, - доставить лицо органам власти и тем самым обеспечить неотвратимость уголовной ответственности за содеянное, предупредить возможность совершения этим лицом новых преступлении

Однотипность социально-правовой сущности деяний, преступность которых исключается, регламентированных в ст. 37, 38 УК РФ, исторически предопределила ситуацию, при которой нормативно-правовая основа для признания правомерным причинения вреда при задержании отпочковалась в свое время от нормативно-правовой основы необходимой обороны и практики ее применения. И хотя в теории уголовного права практически всегда усматривались различия в юридической характеристике данных обстоятельств, и в судебной практике, прежде всего, и в законодательстве вплоть до 1996 года (т. е. до момента принятия УК РФ в 1996 году) принципиальных различии между этими деяниями не проводилось

В рамках существующей регламентации в УК РФ необходимой обороны и причинения вреда при задержании различия между ними обычно усматриваются в следующем:

1) основанием необходимой обороны является любое общественно опасное посягательство. Основанием применения мер задержания - только преступное посягательство;

2) действия субъекта необходимой обороны имеют своей целью защиту охраняемых законом благ. При применении мер задержания - доставление лица, совершившего преступление, в органы власти и пресечение совершения им новых преступлений;

3) необходимая оборона допустима и при наличии возможности избежать посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. При задержании вред правомерен только в том случае, когда иных, «безвредных» мер задержания не было;

4) право на применение мер задержания, в отличие от права на необходимую оборону, не может ни при каких условиях быть реализованным до момента совершения (начала) преступления Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть: Учебник / Под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай. М., 2009. С. 234-235; Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. М., 2010. С. 377-378; Иванов Н. Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник для вузов. М., 2010. С. 300..

Характеристика юридической природы причинения вреда при задержании, особенно в современной литературе, сопровождается также обоснованным указанием на необходимость учета при этом еще и разноотраслевой регламентации данного института.

Недооценка этого обстоятельства нередко приводит к полемике по различным основаниям, а потому к ее бесплодности. Поэтому вряд ли сегодня в условиях раздельной регламентации необходимой обороны и причинения вреда при задержании в уголовном законе имеет смысл дискуссия по поводу суждений, высказываемых в литературе 60-70-х гг. прошлого столетия, лишь об уголовно-процессуальном основании и порядке оценке последнего деяния, преступность которого исключается Тишкевич И. С. Оборона от общественно опасного посягательства и меры по задержанию преступника: Автореф. дис.... докт. юрид. наук. М., 1969. С. 36..

Вместе с тем только сегодня в связи со специальной регламентацией причинения вреда при задержании в УК РФ есть основания для отграничения задержания в уголовно-правовом смысле от уголовно-процессуального и административного задержания.

Необходимо проанализировать законодательную регламентацию причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

В первую очередь напрашивается вопрос об определении основных параметров такой регламентации. Как это ни парадоксально, но уже в решении этого - по сути формального, а не содержательного - вопроса единообразие в теории уголовного права отсутствует.

Юридический (в большинстве своем - уголовно-правовой) анализ причинения вреда при задержании осуществляется в литературе по различным параметрам, когда одни и те же условия правомерности называются при характеристике самого акта задержания и акта причинения вреда «преступнику».

Причем некоторые авторы в этой связи говорят лишь об условиях правомерности действии по задержанию, а некоторые - только об условиях правомерности причинения вреда Бушуев Г. В. Социальная и уголовно-правовая оценка причинения вреда. М., 2009. С. 41-42; Побегайло Э. Ф. О юридической сущности действий, направленных к задержанию преступника. М., 2007. С. 139..

Н. Г. Иванов предлагает в «правила задержания» включать «требования, относящиеся к факту посягательства и к факту задержания». При этом условия правомерности причинения вреда задерживаемому, специально не выделяемые автором, рассматриваются им при характеристике последнего «факта» Иванов Н. Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник для вузов. С. 300-303; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, А. В. Наумова. М., 2012. С. 319-325..

Аналогичным образом поступает и И. М. Тяжкова с той лишь разницей, что, назвав вторую группу условий правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, «условиями правомерности, относящимися к осуществляемому задержанию», в дальнейшем автор говорит об «условиях причинения вреда задерживаемому лицу» Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. С. 371-374..

В связи с изложенным представляется верным мнение В. А. Блинникова о том, что в поле зрения уголовного закона институт задержания попадает только в том аспекте, который отражает оценку причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, и что ненасильственные акты задержания такого лица вообще не интересуют уголовное право Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния... С. 103..

Необходимо, однако, заметить, что ненасильственные акты задержания, оцениваемые с точки зрения не уголовного, а иного законодательства (административного Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: Федеральный закон № 195-ФЗ от 30 декабря 2001 года // Российская газета. 2001. 31 декабря., уголовно-процессуального Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон № 173-ФЗ от 18 декабря 2001 года // Российская газета. 2001. 22 декабря., Федерального закона «О полиции» О полиции: Федеральный закон № 3-ФЗ от 7 февраля 2011 года // Российская газета. 2011. 8 февраля. и т. п.), повлекшие за собой противодействие со стороны задерживаемого, связанное с насилием, вполне могут интересовать уголовное право, но в аспекте действия другого института - необходимой обороны (ст. 37 УК РФ).

Другими словами, там, где нет насилия при задержании, влекущего причинение вреда задерживаемому, там нет основания для применения ст. 38 УК РФ, с другой стороны, только ненасильственное противодействие со стороны задерживаемого подпадает под действие данной статьи.

Таким образом, отвлекаясь от рассуждений о социальной полезности и необходимости задержания лица, совершившего преступление, следует признать, что в уголовном законе должна определяться главным образом только одна группа условий действия этого института - условий правомерности причинения вреда при задержании, что, собственно, и пытается решить законодатель в ст. 38 УК РФ.

Вопрос о субъекте задержания лица, совершившего преступление, вообще не возникал бы в рамках уголовного права, если бы за ним не стоял другой: вопрос о субъекте причинения вреда при задержании.

И хотя, как отмечает В. А. Блинников, это частносовпадающие понятия, вряд ли можно согласиться с автором в том, что задержание является «правом народа», а «причинять уголовно значимый вред задерживаемому может далеко не каждый» Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния... С. 107..

Действительно, нельзя с юридической точки зрения причинять вред в состоянии, правом на возникновение которое ты не обладаешь, равно как и допустима ситуация, при которой право на задержание может не сопровождаться предоставлением права на причинение вреда задерживаемому. Дело, однако, в том, что данное «право народа» нигде не формализовано и может констатироваться лишь как следствие принципа «разрешено все, что не запрещено законом».

Можно согласиться с тем, что такое право у народа есть и исходя из неопределенности содержания ст. 38 УК РФ по этому поводу. Но если это так, то при отсутствии формальных запретов на причинение вреда каждым ограничивать их в таком праве также несостоятельно. И данный вывод не колеблет утверждение А. Г. Кибальника и И. Г. Соломоненко о том, что правом на причинение вреда обладают лишь те лица (из числа «народа»), которые были очевидцами преступления либо имели основания сделать вывод, что именно задерживаемое ими лицо совершило такое деяние Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Практический курс уголовного права России. Ставрополь, 2011. С. 129., если не ставить знак равенства между вопросом о наличии права на причинение вреда при задержании и вопросом об условиях его реализации. Поэтому в рамках существующего законодательства простые граждане обладают правом, а специально уполномоченные на то лица обязанностью задерживать лиц, совершивших преступление; причинять же при этом вред задерживаемому правомочны и те, и другие.

Итак, субъектом задержания и причинения вреда задерживаемому в настоящее время может быть каждый. Учитывая социальную направленность института задержания и тот факт, что в действующем законодательстве это положение ни в одном акте не закреплено, следовало бы именно с него и начинать регламентацию данного института в УК РФ. Говорить ли при этом и о задержании, и о причинении вреда задерживаемому как о праве каждого - это самостоятельный вопрос.

Нет ли парадокса в том, что к действиям по причинению вреда задерживаемому лицами, специально уполномоченными на задержание, закон предъявляет требования более конкретные и жесткие, чем к подобным действиям обычных граждан?

При том, что действия и тех, и других должны отвечать условиям, предусмотренным в ст. 38 УК РФ, закон дополнительно требует, чтобы, например, сотрудники полиции, применяя физическую силу, специальные средства или огнестрельное оружие, предупреждали о намерении их использования, предоставляя по общему правилу достаточное время для выполнения своих требований без их реального применения. Помимо этого они должны стремиться к тому, чтобы любой ущерб, причиняемый при задержании был минимальным (ст. 18 Федерального закона «О полиции»).

Подобные требования содержит и Закон РФ «О государственной охране» О государственной охране: Федеральный закон № 57-ФЗ от 27 мая 1996 года // Российская газета. 1996. 6 июня.. И хотя у этой проблемы есть другая сторона - когда действия, связанные с причинением вреда при задержании, оцениваются на основании только названных актов, игнорируя ст. 38 УК РФ, логика в нормативном регулировании причинения такого вреда отсутствует. Подготовленные специально, обязанные проходить периодическую подготовку на пригодность к действиям, связанным в том числе и с задержанием правонарушителей, сотрудники правоохранительных органов ограничены (и обоснованно) в реализации права на причинение вреда по сравнению с обычными гражданами (глава 5 Федерального закона «О полиции»). Так, может быть, презюмируя обоснованность таких ограничений, с учетом существующей практики применения данного института, в целях предупреждения необоснованного причинения вреда задерживаемому лицами, специально на то не уполномоченными, а впоследствии - и привлечения последних к уголовной ответственности за «благородное дело» (задержание лица, совершившего преступление, с причинением ему вреда) следовало бы таких лиц лишить права на причинение вреда либо ограничить его реализацию конкретными ситуациями?