Категория вины в гражданском праве

Однако такие определения приводят исследователей к логичному и правильному выводу о том, что в гражданском праве "вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Во всяком случае, ни кредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальное намерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образом либо создать невозможность его исполнения" Там же.. О.А. Кудинов полагает, что законодатель это делает намеренно: "Законодатель не случайно ни в одной из норм ГК РФ не предусмотрел в качестве условия ответственности за нарушение обязательства вину должника исключительно в форме умысла, - пишет автор. - Если законодатель считает необходимым предусмотреть ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, он устанавливает в качестве необходимого условия ответственности вину в форме умысла или грубой неосторожности. Тем самым законодатель не исключает (но никогда не выдвигает в качестве необходимого условия) изначальное намерение должника нарушить обязательство либо создать невозможность его исполнения" Кудинов О.А. Обязательства вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения: Юридический комментарий. М.: Городец, 2006. С. 41..

С этим высказыванием согласиться сложно. Как быть, к примеру, в случае, предусмотренном п. 1 ст. 963 ГК РФ, где умысел и грубая неосторожность как формы вины употребляются отдельно. И тут, несмотря на то, что в этой статье речь идет о грубой неосторожности страхователя, а не страховщика (кредитора по обязательству), и суду и страховщику придется при наличии вины страхователя определять, имел ли страхователь изначальное намерение превратить страхование в источник наживы или не имел.

Как это сделать? В литературе приводится в качестве примера Постановление Президиума ВАС РФ № 249/97 от 24 июня 1997 г. См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 24.06.1997 № 249/97 // Вестник ВАС РФ. 1997. № 10.. В протесте предлагалось принятые судебные акты отменить и в иске отказать, поскольку согласно письму управления Государственной противопожарной службы самовольное подключение к электросети жилого дома и возникновение пожара в месте пересечения электроснабжения и кровли свидетельствуют о возникновении пожара по вине владельца палатки. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отверг ссылку на вину в форме умысла со стороны страхователя. Удовлетворяя иск, Президиум обратил внимание на то, что Законом Российской Федерации "О страховании" страховщикам предоставлено право при необходимости запрашивать сведения, связанные со страховым случаем, у организаций, располагающих информацией об обстоятельствах страхового случая, а также самостоятельно выяснять причины и обстоятельства страхового случая. Наступление страхового случая в данном деле подтверждено актом органов пожарного надзора и актом, составленным представителями страхователя и страховщика. Доказательств совершения страхователем умышленных действий, направленных на наступление страхового случая, либо сообщения страховщику заведомо ложных сведений об имуществе или обстоятельствах, имеющих существенное значение для суждения о страховом событии, страховая фирма не представила См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Изд. испр. и доп. М.: Статут, 2002. Кн. 3. С. 618..

Каким образом Президиуму удалось отделить грубую неосторожность юридического лица от умысла, как из текста Постановления, так и из комментария, данного профессором М.И. Брагинским в своей монографии, не ясно. Ссылка на то, что "законом Российской Федерации "О страховании" страховщикам предоставлено право при необходимости запрашивать сведения, связанные со страховым случаем у организаций, располагающих информацией об обстоятельствах страхового случая, а также самостоятельно выяснять причины и обстоятельства страхового случая", потеряла свою силу, так как Федеральным законом от 31 декабря 1997 г. "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О страховании" гл. 2 "Договор страхования" была из Закона исключена.

Пункт 8 ст. 10 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации", вступивший в силу с 16 января 2004 года, обязывает организации и индивидуальных предпринимателей предоставлять страховщикам запрошенные ими документы и заключения. То есть в настоящее время у страховщиков нет полномочий запрашивать сведения у государственных органов или сведения, составляющие коммерческую тайну.

Так, арбитражные суды, сославшись на ст. 23, 24 Конституции Российской Федерации и ст. 61 "Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан" отказались удовлетворить иск страховщика к ФГУ "ГБ МСЭ по г. Москве" о предоставлении надлежащим образом заверенных копии документов, установив, что дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде См.: Постановление ФАС Московского округа от 28.09.2006 № КГ-А40/7397-06 // Документ опубликован не был. [Эл. ресурс]. СПС КонсультантПлюс..

Получается, что при наличии доказательств, подтверждающих вину страхователя в наступлении страхового случая, страховщику в суде требуется предоставить не только доказательства того, что данное нарушение могло предотвратить любое и каждое лицо, действующее с минимальной степенью заботливости и осмотрительности, но также постараться доказать, что лицо действовало или бездействовало намеренно.

Рассматривая вопрос умышленной формы вины, прежде всего, следует отметить, что в настоящее время понятие умысла в гражданском законодательстве практически тождественно определению аналогичной категории в уголовном праве. Однако в правовой доктрине высказываются аргументированные мнения о том, что "недопустимо перенесение понятия "вина" как психологического отношения лица при разделении на умысел и неосторожность из сферы уголовного права в сферу гражданского без учета традиционных цивилистических конструкций. В гражданском праве вина имеет специфику, которая выражается в отношениях, характеризующихся как товарно-денежные, связанные с компенсаторно-восстановительной функцией гражданско-правовой ответственности. Согласно новейшим научным взглядам трактовка вины как "психического отношения" нарушителя к своему поведению и его результату практически бесполезна" Коньшина А.К. Указ. соч. C. 116-117..

По мнению А.К. Коньшиной умышленную вину можно рассматривать как "намеренные действия либо бездействие должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения" Там же. С. 118.. Иными словами, пытаясь исключить психологическую составляющую при раскрытии формы вины авторам все же не удается отойти от нее полностью, о чем свидетельствует использование в приведенной выше цитате категории "намеренные действия". Представляется, что полное исключение психологических составляющих в определении понятия вины и ее формы в гражданском праве невозможно.

Следует также отметить стремление многих авторов провести аналогию с уголовным правом не только в отношении понятия формы вины, но и форм умысла. Так, С. Киселев предлагает следующую формулировку: "Проступок признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало антиобщественность своего деяния (действия или бездействия) и желало его наступления или предвидело возможность или неизбежность наступления антиобщественных последствий и желало их наступления" Киселев С. Формы и виды вины в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 24.. Косвенный умысел автор определяет так: "Проступок признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало антиобщественность своего деяния (действия или бездействия), предвидело возможность наступления антиобщественных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично" Там же..

В качестве аргумента в поддержку своей позиции о допустимости аналогии с уголовным правом автор приводит утверждение о том, что правонарушения в различных сферах имеют общие черты, их объединяющие, относя само понятие правонарушения к категории родовых.

Кроме того, находит поддержку в правовой доктрине и обоснование того, что субъективную сторону деяния всегда характеризует интеллектуальный и волевой моменты, из сочетания которых определяется ее форма и вид Шапрынский С.А. Умысел как форма вины в гражданском праве // Экономика и социум. 2014. № 3(12). [Эл. ресурс]. URL: http://iupr.ru/domains_data/files/zurnal_12_2014/Shaprynskiy%20S.A..pdf. С вышеприведенной позицией можно согласиться.

Однако, необходимо учитывать то, что особенностью умышленной формы вины в гражданском праве является опять же таки отсутствие четкого разграничения на прямой умысел и косвенный, что связано с отсутствием оснований такого деления. Последствия правонарушения как при прямом, так и при косвенном умысле в гражданском праве одинаковы.

Мотивы правонарушения, совершенного с умышленной формой вины, в гражданском праве не имеют такого значения, как, например, в уголовном. Основным критерием меры ответственности в гражданском праве, как представляется, выступают имущественные последствия правонарушения, их размер и характер. Это связано с важнейшей функцией гражданско-правовой ответственности - компесаторной. Для реализации последней не столь значительно решение вопроса, какими мотивами руководствовался субъект правонарушения, совершая его. В любом случае он должен возместить причиненный своим деянием ущерб в полном объеме.

В качестве иллюстрации сказанного можно привести следующий пример из судебной практики.

"В.Л. и В.Е. обратились в суд с иском к Д. о возмещении ущерба, причиненного в результате залива квартиры в размере 138 751 руб., в обоснование иска сославшись на то, что они являются равнодолевыми собственницами квартиры, расположенной по адресу: <данные изъяты> Д. принадлежит квартира <данные изъяты> по указанному адресу, в результате залива которой 24 февраля 2013 г. им и был причинен ущерб, который они просят взыскать. Кроме того, истицы просили взыскать судебные расходы на составление отчета об оценке и оплату госпошлину.

М. также обратилась в суд с иском к Д., утверждая, что в результате залива от 24 февраля 2013 г., произошедшего по вине ответчицы, была повреждена и принадлежащая истице квартира <данные изъяты> в доме по адресу: <данные изъяты> размер ущерба составляет 255 867 руб. истица просит взыскать с ответчицы указанную сумму ущерба и судебные расходы.

Определением суда от 12 августа 2013 г. вышеуказанные гражданские дела были объединены в одно производство.

В судебном заседании по делу ответчица Д. против удовлетворения исков возражала, отрицая наличие своей вины в причиненном ущербе, утверждала, что залив произошел вследствие действий сотрудника управляющей организации МУП "Октябрьское Жилищное Управление", который, явившись по вызову ответчицы в связи с небольшой протечкой в батарее отопления, расположенной на кухне ее квартиры, сорвал кран с батареи, не вовремя перекрыл горячую воду, которая начала под сильным напором вытекать из поврежденной трубы, чем усугубил размер ущерба, причиненного квартире истиц и ответчицы.

Представитель третьего лица МУП "Октябрьское Жилищное Управление" (по доверенности П.) исковые требования поддержала, полагая, что причиной залива явилась самостоятельная, не согласованная переустановка радиаторов отопления на кухне, в результате которой были использованы резьбовые соединения без сварки, с использованием материалов, качество которых не подтверждено сертификатами, а также не рассчитанных на рабочее давление системы центрального отопления, в результате чего произошла коррозия ниппельного соединения между краном и муфтой; кроме того, на перемычке стояка ответчицей был самостоятельно установлен секущий кран, использование которого на батарее, при перекрытии влечет его попеременное охлаждение, сжатие металла, в результате чего возможна течь воды в некачественно выполненном соединении. Явившись по вызову в связи с протечкой батареи в квартиру ответчицы, слесарь-сантехник Г. обнаружил на кухне биметаллическую батарею с двумя шаровыми кранами и краном на перемычке, обмазанные пластилином и протекающие. В ходе исследования оборудования с целью обнаружить причину протечки произошел прорыв из-за ветхости поставленных кранов.

Решением суда от 19 сентября 2013 г. исковые требования В.Л., В.Е. и М. удовлетворены.

В апелляционной жалобе Д. поставила вопрос об отмене указанного решения как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права.

Выслушав объяснения явившихся лиц, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия посчитала решение суда правильным и оснований для его отмены не нашла.

Согласно представленным в материалы дела актам обследования жилых помещений (№ 96 от 25.02.2013 г. и № 97 от 25.02.2013 г.) квартиры В-вых и М. получили значительные повреждения в связи с заливом, который произошел 24 февраля 2013 г. в результате самостоятельной переделки системы отопления с применением материалов ненадлежащего качества в квартире, принадлежащей Д.

Согласно заявлению Д. от 25 февраля 2013 г., она обратилась в МУП "ОЖУ" с просьбой восстановить отопительную систему в принадлежащей ей квартире, так как радиаторы были установлены самостоятельно. 26 февраля 2013 г. ответчица Д. в комментариях к предписанию, адресованному ответчице управляющей компанией МУП "ОЖУ", указала, что обязуется исправить систему отопительных приборов в изначальное состояние. Согласно акту № 98 от 01 марта 2013 г., ответчица Д. выполнила работы по предписанию ОЖУ, система отопления была собрана правильно, на сварке.

Как следует из показаний слесаря-сантехника МУП "ОЖУ" Г., 24 февраля 2013 г. он находился на вызове по адресу: <данные изъяты> когда в 15:00 часов к нему поступила заявка о протечке батареи в квартире по адресу: <данные изъяты>. Придя по адресу, он увидел в кухне биметаллическую батарею с двумя шаровыми кранами (плюс кран на перемычке). Верхний кран был замазан пластилином, замотан тряпками, протекал. Г. открыл кран на перемычке, после чего, размотав тряпки в месте протечки, без усилий взялся за верхний кран, который сразу же отвалился, разошлось его соединение с трубой. При этом второй стороной он остался быть соединенным с батареей. Г. не успел даже открутить этот кран, как он, будучи поврежденным, сразу же отошел от батареи. Оценить заранее характер неисправности, без непосредственного осмотра крана, не было возможности, так как место протечки было замотано тяпками и полотенцами. На устранение залива, перекрытие воды действительно ушло порядка 40 минут, поскольку ключей от подвала или чердака, где можно перекрыть воду, у Г. не было, они согласно установившемуся в организации порядку, находятся в определенном месте.

Оценив в совокупности представленные по делу доказательства, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ответственность за причинение имущественного ущерба лежит на Д. как на собственнике квартиры, не обеспечившего надлежащее, работоспособное состояние системы отопления, расположенной в квартире.

При этом суд исходил из того, что доказательств, опровергающих наличие вины ответчицы в заливе от 24 февраля 2013 г. ею представлено не было, как и не представлено доказательств, подтверждающих причинно-следственную связь между действиями работника МУП "ОЖУ" и причинением ущерба истцам. Ходатайств о проведении по делу экспертизы ответчицей не заявлялось, размер ущерба также не оспаривался.

В этой связи суд обоснованно взыскал с ответчицы в пользу истиц испрашиваемые суммы в счет возмещения ущерба, а также на основании ст. ст. 98, 100 ГПК РФ судебные расходы, наличие и размер которых материалами дела подтверждены" Апелляционное определение Московского областного суда от 14.04.2014 по делу № 33-6309 // Документ опубликован не был. [Эл. ресурс]. СПС КонсультантПлюс..

Еще один аналогичный пример: "К.Н.В. обратилась в суд с иском к закрытому акционерному обществу "Управляющая компания "Верх-Исетская" о взыскании ущерба, причиненного заливом квартиры, убытков, компенсации морального вреда. В обоснование иска истец указала, что в <...> года произошел залив квартиры, расположенной по адресу <...>, принадлежащей истцу на праве собственности. Управляющей компанией многоквартирного <...> является ответчик ЗАО "УК "Верх-Исетская". <...> был составлен первичный акт об аварии - протечке горячей воды и причинении истцу ущерба. <...> составлен акт, в котором была установлена причина аварии: сгнила труба ГВ в перекрытии между <...> стояке по кухне. Место аварии находится в зоне ответственности ответчика. С целью определения размера ущерба, причиненного заливом квартиры, истец обратилась в ООО "Уральский аналитический центр независимой оценки собственности". Осмотр поврежденного имущества был осуществлен <...>. На указанный осмотр были вызваны представители ответчика, которые присутствовали при осмотре, однако от подписи отказались. Стоимость услуг оценщика составила <...> рублей. Согласно отчету об оценке стоимость восстановительного ремонта по факту затопления составила <...> рублей, из которых <...> рублей - расходы на материалы, <...> рублей - расходы на ремонтные работы, стоимость кухонного гарнитура в размере - <...> рублей. На основании ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации истец просила взыскать с ответчика стоимость восстановительного ремонта в размере <...> рублей, расходы по проведению оценки в размере <...> рублей. С учетом дополненных исковых требований просила взыскать компенсацию морального вреда в размере <...> рублей, судебные расходы в размере <...> рублей - за оказание юридических услуг, <...> рублей - за копирование документов.

Решением Верх-Исетского районного суда <...> от <...> исковые требования удовлетворены частично. С ответчика в пользу истца взыскана сумма ущерба, причиненного заливом квартиры, в размере <...> руб., убытки в размере <...> руб., компенсация морального вреда в размере <...> руб., судебные расходы в размере <...> руб., всего - <...> руб. В удовлетворении остальной части иска, отказано.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд руководствовался положениями статьи 15, п. 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 161, 158 ч. 1, 154 ч. 2, 39 ч. 3 Жилищного кодекса Российской Федерации, п. 5, 42, 5.3.7, 5.3.2, 5.3.6 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13.08.2006 № 491, исходя из презумпции вины, установленной статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом того, что ответчиком доказательств, подтверждающих отсутствие вины в причинении вреда имущества истца, не представлено, пришел к выводу, что обязанность по возмещению ущерба, причиненного имуществу истца, надлежит возложить на ответчика, в результате виновных действий которого, что выразилось в ненадлежащем исполнении обязанности по содержанию общего имущества многоквартирного дома, был причинен ущерб имуществу истца" Апелляционное определение Свердловского областного суда от 29.08.2014 по делу № 33-11297/2014 // Документ опубликован не был. [Эл. ресурс]. СПС КонсультантПлюс..

С учетом вышеизложенного, можно прийти к следующим выводам. Во-первых, понятие умышленной формы вины в гражданском праве практически аналогично праву уголовному. Во-вторых, разграничение умышленной формы вины на прямой умысел и косвенный не имеет практического значения при решении вопроса об ответственности субъекта при совершении гражданского правонарушения. В-третьих, мотивы умышленного правонарушения при рассмотрении вопроса о степени ответственности в гражданском праве также не влияют на ее объем.

§ 2. Неосторожная форма вины

Приступая к анализу неосторожной формы вины, также как и в случае с умышленной формы вины, прежде всего, следует констатировать существенные заимствования в трактовке понятия "неосторожность" из науки уголовного права. Но нельзя отрицать, что в гражданском праве неосторожность имеет свою специфику, производную от специфики регулируемых им общественных отношений. В то же время, сложно опираться только на гражданско-правовые подходы к понятию неосторожности в силу их недостаточной исследованности.

В отличие от императивных уголовно-правовых отношений, в гражданском праве преобладает принцип диспозитивности. В этой ситуации, когда большинство вопросов могут решаться по соглашению сторон, легче проявить неосторожность, понадеявшись на наличие взаимного согласия, молчаливо выраженной взаимной воли.

Еще один важный аспект заключается в том, что неосторожность может быть следствием усложнения правового регулирования. При наличии большого числа разнообразных норм, регулирующих определенную группу общественных отношений, всегда найдется место для неосторожных действий.

Основы цивилистического подхода к понятию неосторожности были заложены еще в римском праве. Как было отмечено выше, римскому праву были известны такие понятия, как заботливость, грубая неосмотрительность и обыкновенная неосмотрительность. В последующем в римском праве, а вслед за ним и во французском гражданском законодательстве понятие неосторожности не входило в понятие вины, рассматривалось как отдельное основание ответственности. Российский подход в этом плане ближе к германскому.

Современное гражданское законодательство России знает и использует термин "неосторожность". Например, в п. 4 ст. 227 ГК РФ говорится, что нашедший вещь отвечает за ее утрату или повреждение лишь в случае умысла или грубой неосторожности. П. 1 ст. 401, которая устанавливает основания ответственности за нарушение обязательств, гласит, что лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности [выделено авт.].

Что имеет в виду законодатель под неосторожностью?

В том же пункте рассматриваемой статьи говорится, что лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Отсюда можно сделать вывод, что неосторожность и есть непроявление той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от лица по характеру обязательства и условиям оборота. Конкретное содержание необходимой заботливости и осмотрительности будет в каждом случае различным, установить его может только суд.

По мнению Ю. Терешко, лицо может считаться невиновным, если докажет, что проявило достаточную осмотрительность и заботливость, которые от него требовались в конкретном случае, и приняло все необходимые и возможные от себя меры для предотвращения вреда См.: Терешко Ю. Убыточный шопинг // ЭЖ-Юрист. 2007. № 43. С. 5.. В пояснение своей позиции автор приводит следующий пример: покупатель, проходя через узкий, загроможденный проход в магазине, уронил вазу. Камеры видеонаблюдения показали, что покупатель шел осторожно, медленно, придерживая сумку, старался не задеть близлежащие полки с товаром, однако ваза все же упала. Как представляется, в данной ситуации покупатель не должен возмещать стоимость товара, так как он невиновен (лицо проявило достаточную степень осторожности со своей стороны, а вот продавец, наоборот, способствовал тому, чтобы ваза была разбита).

А.В. Юдин и М.С. Шейфер, анализируя данный вопрос на примере ответственности членов семьи лица, не способного в момент причинения вреда отдавать отчет в своих действиях, указывают, что критерием для определения оснований ответственности членов семьи лица является выяснение вопроса о том, проявили ли они необходимую в условиях проживания с лицом, страдающим психическим расстройством, степень заботливости и осмотрительности, которую требовали от них сложившиеся обстоятельства.

Например, если раньше уже имели место факты причинения вреда таким лицом, применения принудительных мер медицинского характера, однако члены семьи лица не инициировали процедур по признанию лица недееспособным, то можно констатировать отсутствие с их стороны той степени заботливости и осмотрительности, которых требовала от них сложившаяся обстановка. В случае если заболевание проявило себя неожиданно, при отсутствии каких-либо предшествующих фактов, дающих основание предвидеть возможность причинения вреда, вина совместно проживающих лиц отсутствует См.: Юдин А.В., Шейфер М.С. Проблемы юридической ответственности членов семьи лица, не способного в момент причинения вреда понимать значение своих действий и руководить ими // Юрист. 2007. № 9. С. 5-6..

Как отмечалось выше, ряд современных авторов выделяет в неосторожности две степени: грубую и легкую неосторожность.

Проблема разграничения грубой и легкой степени неосторожности имеет определенное практическое значение. С одной стороны, по общему правилу нормы деликтной ответственности не придают значения тяжести или степени вины при определении размера вреда, подлежащего возмещению. Однако в виде исключения из указанного правила законом может быть предусмотрено влияние степени вины участников деликтного обязательства на объем ответственности. Например, размер возмещения, подлежащего взысканию в пользу потерпевшего, должен быть уменьшен, если его грубая небрежность содействовала возникновению или увеличению вреда. При этом учитывается и степень вины причинителя вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1083 ГК РФ). Легкая (простая) неосторожность в подобной ситуации не подлежит учету См.: Суханов Е.А. Гражданское право: Учебник. 2-е изд. Т. II, полутом 2. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 381..

Так решением Заводского районного суда г. Орла от 11.01.2011 г., оставленным без изменения судом кассационной инстанции, частично удовлетворены исковые требования Некрасова А. В. к Пахомову А. Е. о взыскании материального и морального вреда, причиненного в результате ДТП.

В ходе рассмотрения дела судом установлено, что в действиях потерпевшего Некрасова А. В. имела место грубая неосторожность, содействовавшая возникновению вреда в результате произошедшего ДТП, так как он переходил дорогу в неположенном месте, за что был привлечен к административной ответственности по ст. 12.29 ч. 1 КоАП РФ.

В связи с чем судом был уменьшен размер компенсации морального вреда по сравнению с заявленным со ссылкой на ч. 2 ст. 1083 ГК РФ, согласно которой, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению вреда, размер возмещения вреда должен быть уменьшен См.: Обзор судебной практики Орловского обласного суда от 14.11.2011 "Рассмотрение дел о возмещении вреда, причиненного здоровью" // Документ опубликован не был. [Эл. ресурс]. URL: http://oblsud.orl.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=184.

Можно ли при анализе неосторожной формы вины исключать психический момент? Отвеяа на данный вопрос, стоит отметить, что в советский период развития гражданско-правовой науки психическому отношению лица к совершенному им гражданскому правонарушению придавалось больше значения, чем в современных условиях, когда не первый план выходит модель ожидаемого поведения. Однако, отвечая на вопрос, почему лицо в той или иной ситуации не следовало модели ожидаемого поведения, не проявило должной осмотрительности и заботливости, нельзя полностью игнорировать психическое отношение лица к его действиям.

Как отмечал В.П. Грибанов, "вина предполагает: а) наличие возможности предвидеть результаты своих действий; б) возможность предотвращения наступления невыгодных последствий" Грибанов В.П. Ответственность сторон по договору поставки. М.: Госюриздат, 1962. С. 12..

В случае неосторожности виновный мог предвидеть последствия своих действий, мог предотвратить наступление невыгодных последствий, но не сделал этого, не проявив должной воли или должного интеллектуального напряжения. Он легкомысленно отнесся к возможности наступления неблагоприятных последствий, и это уже своего рода психический момент в его действиях.

Таким образом, в любой неосторожности присутствует волевой момент, связанный со способностью личности к определенной самоорганизации. Другое дело, что этот момент, как правило, не учитывается в вопросе наступления ответственности, но это не значит, что его нужно полностью игнорировать.

В целом, можно сказать, что при анализе неосторожной формы вины проявляется как определенное сходство в гражданско-правовом и уголовно-правовом подходах, так и важное различие между ними.

В отличие от уголовного права, праву гражданскому неизвестны конкретные составы правонарушений. В гражданском праве существуют только общеправовые запреты: не причинять вред имуществу, здоровью, чести и достоинству других лиц; не нарушать принятые на себя обязательства; не нарушать требования законодательства. В этих условиях главное значение имеет установление судом факта причинения вреда или неисполнения обязательства. Наличие вины имеет вторичный характер, в большинстве случаев не влияет на санкции к правонарушителю. Еще меньше влияет на них конкретная форма вины.

Неосторожная форма вины в этих условиях сводится к непроявлению должной внимательности, осмотрительности, заботливости. В то же время можно согласиться, что психическое содержание неосторожной формы вины выражается в недостаточной интеллектуальной и волевой активности субъекта, приведших к неблагоприятным последствиям См.: Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: Учебное пособие. Изд-во Ленинградского ун-та, 1983. С. 80..

Разделение неосторожности на грубую и легкую степени, свойственное современному цивилистическому подходу, основано на степени проявленной невнимательности, небрежности, непредусмотрительности и незаботливости. Подходы, свойственные уголовному праву, в данном случае неприменимы.

В судебной и арбитражной практике достаточно часто возникает вопрос о том, была ли проявлена достаточная осмотрительность и осторожность.

Например, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа рассматривал дело, когда государственное учреждение финансировалось из федерального бюджета и допустило несвоевременное исполнение своего обязательства вследствие недостаточного бюджетного финансирования. Суд в этой связи отклонил ссылку на ст. 401 ГК РФ и указал, что отсутствие у учреждения находившихся в его распоряжении денежных средств нельзя было расценивать как принятие им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота См.: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 19.09.2006, 12.09.2006 № Ф03-А73/06-1/3391 по делу № А73-12428/2005-39 // Документ опубликован не был. [Эл. ресурс]. СПС КонсультантПлюс..

Обобщая вышеизложенное, можно прийти к следующим выводам. В гражданском праве неосторожность является одной из форм вины. Причем законодатель говорит только о грубой неосторожности, именно она, проявленная потерпевшим, в определенных случаях учитывается судом как основание снизить размер ответственности с причинителя вреда. Вместе с тем, в теории выделяют, помимо грубой, простую или легкую неосторожность.

Разграничение степеней неосторожности связано с анализом разумной заботливости и осмотрительности, проявленной или непроявленной в каждом конкретном случае. Трудность состоит в том, чтобы точно определить, что понимать под заботливостью и осмотрительностью в тех или иных обстоятельствах, как определить, какая степень заботливости и осмотрительности была проявлена конкретным лицом. Все эти вопросы отдаются на усмотрение суда, и, в конечном счете, их решение определяется правосознанием судьи.

Проблема разграничения форм вины еще более усугубляется, когда речь идет о смешанной вине, присущей институту деликтной ответственности.

Как свидетельствует практика, нередко в возникновении вреда виновен не только причинитель вреда (должник), но и потерпевший (кредитор). Например, вред причинен транспортным средством пешеходу, переходившему дорогу на запрещающий знак светофора или в неположенном месте. Иногда по вине потерпевшего увеличивается вред. В таких случаях говорят о смешанной (взаимной) вине.

Взаимная вина имеет место, если возникший вред - неделимый результат поведения как делинквента, так и самого потерпевшего, вследствие чего невозможно определить, какая часть вреда причинно связана только с поведением правонарушителя или потерпевшего. При этом неблагоприятные имущественные последствия и моральный вред возникают только у пострадавшего. Размер возмещения такого вреда определяется с учетом степени вины каждой из сторон.

Как видно, должна существовать причинная связь как между деянием делинквента и наступившим вредом, так и между поведением потерпевшего и вредоносным результатом. При этом используемый законодателем термин "содействия" возникновению или увеличению вреда понимается цивилистами по-разному. Одни из них рассматривают вредоносное поведение потерпевшего в качестве второстепенной причины, которая сопутствует или содействует главной причине - поведению правонарушителя См.: Калмыков Ю.Х. Возмещение вреда, причиненного имуществу. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1965. С. 33.. Другие же считают эти причины равноценными См.: Будман Ш.И. Влияние вины кредитора и потерпевшего на ответственность должника и причинителя вреда по советскому законодательству: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1975. С. 10.. Вряд ли оправдано деление причин на главные и второстепенные, важно, чтобы они были юридически значимыми. При этом содействие не предполагает обязательную одновременность вредоносных действий делинквента и потерпевшего. Виновное поведение пострадавшего может предшествовать, сопутствовать деянию правонарушителя либо возникать по окончании такого деяния См.: Антимонов Б.С. Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении. М.: Госюриздат, 1950. С. 246..

Нельзя также согласиться с Ш.И. Будманом, который предлагал различать содействие потерпевшего возникновению вреда и его содействие увеличению вреда, что, по мнению исследователя, должно влечь разные правовые последствия. При этом автор для обоснования своей точки зрения проводил аналогию с правилом об учете вины кредитора при нарушении договорного обязательства. Так, им предлагалось освобождать делинквента от ответственности, только если потерпевший умышленно содействовал возникновению вреда, умышленное же содействие увеличению вреда пострадавшим должно влечь лишь уменьшение размера возмещения См.: Будман Ш.И. Указ. соч. С. 14, 18.. Представляется, что нет оснований для такого разграничения и тем более для установления различных правовых последствий. Неважно, содействовал ли потерпевший только увеличению или возникновению вреда, главное, что его виновное поведение стало наряду с деянием делинквента юридически значимой причиной нераздельного вредоносного результата.

В цивилистической литературе предлагается отличать вину потерпевшего от вины делинквента. При этом одни авторы вину потерпевшего вообще не считают виной в юридическом смысле, полагая, что под ней понимается само поведение пострадавшего, которое обусловило возникновение вреда или увеличение его размера См.: Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части. Учебник. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2003. С. 345, 346.. Другие же, признавая рассматриваемое правовое явление юридической виной, отграничивают его от вины делинквента. Основное отличие, по их мнению, заключается в том, что виновное поведение потерпевшего не задевает чужой правовой сферы, не затрагивает интересов другого лица См.: Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 117-120.. С позиции традиционного учения о вине в гражданском праве ошибочны оба мнения. Конечно, говоря об учете вины потерпевшего, законодатель имеет в виду поведение потерпевшего, содействовавшее возникновению или увеличению вреда, с субъективной стороны характеризующееся умыслом или грубой неосторожностью. Однако недопустимо сводить понятие вины к самому поведению деятеля, т.е. объективизировать ее. Что касается другой позиции, то, как видно, разграничение проводится не между психическим отношением делинквента и потерпевшего к вредоносному результату своего поведения, а между последствиями их поведения, что никак не может характеризовать различия их вины. Таким образом, нет оснований отличать вину делинквента от вины потерпевшего, и следует согласиться с авторами, придерживающимися мнения, что к указанным понятиям применимо общее понятие вины и ее форм См., напр.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С. 164-166..

Однако, несмотря на то что к вине потерпевшего полностью применимо гражданско-правовое определение вины, она имеет некоторые особенности. Прежде всего, в отличие от вины правонарушителя, вина пострадавшего не предполагается и должна быть доказана делинквентом, т.е. в данном случае действует несвойственная гражданскому праву презумпция невиновности. Кроме того, учету подлежит не любая вина потерпевшего, а только умысел и грубая неосторожность. Как было установлено выше, наличие простой неосторожности пострадавшего не влияет на размер возмещения вреда. Эти особенности объясняются разным правовым положением делинквента и потерпевшего, так как на стороне последнего возникает вред. Для пострадавшего причинение вреда в большинстве случаев неожиданно и нежелательно, а потому от него нельзя требовать проявления той же степени внимательности, что и от делинквента, совершающего правонарушение. По этой же причине справедливо предполагать и невиновность потерпевшего. Наконец, умысел и грубая неосторожность пострадавшего - обстоятельства, освобождающие полностью или частично от деликтной ответственности, и поэтому не могут заранее предполагаться, а должны быть доказаны тем, кто на них ссылается.

В цивилистической литературе высказывается мнение о том, что виновное поведение потерпевшего, содействовавшее возникновению или увеличению причиненного ему вреда, противоправно, а сам потерпевший должен рассматриваться как правонарушитель, поскольку нарушает нормы права (например, правила дорожного движения, техники безопасности) и вызывает неблагоприятные имущественные последствия для всего общества в целом или для причинителя вреда (обязанность возместить вред) См.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2-х т. М.: Статут, 2012. Т. II. С. 249-257; Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1955. С. 384-392, 400-402, 425-427; Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 117-119, 122; и др.. Вследствие этого, как полагают одни авторы, потерпевший несет ответственность в виде уменьшения размера возмещения причиненного ему вреда или отказа в возмещении. При этом указанная ситуация называется ими смешанной ответственностью См., напр.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. С. 384-392, 400-402, 425-427; и др.. Другие же, не признавая такие неблагоприятные последствия для потерпевшего ответственностью, полагают что речь идет все же о санкции для него См., напр.: Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 118; и др..

С указанными мнениями нельзя согласиться. Виновное поведение потерпевшего не может признаваться противоправным с гражданско-правовой точки зрения, так как не нарушает гражданско-правовых норм Прим. авт.: Нарушение потерпевшим правил дорожного движения, на которое часто ссылаются сторонники признания противоправным виновного содействия потерпевшего в причинении ему вреда источником повышенной опасности, является административным правонарушением, а не гражданско-правовым и поэтому влечет административную ответственность. Кроме того, виновное поведение потерпевшего может вообще не нарушать никаких правовых норм.. В цивилистике нет запрета на причинение вреда самому себе либо обязанности предотвращать такой вред. Поэтому и содействие в причинении себе вреда не может влечь гражданско-правовой ответственности, а уменьшение размера возмещения или отказ в нем не могут рассматриваться как новая форма деликтной ответственности или санкция. Иначе такая "ответственность" возникала бы у потерпевшего независимо от ответственности делинквента. Это отрицают сами же сторонники смешанной ответственности. Нельзя согласиться и с утверждением, согласно которому виновное поведение потерпевшего вызывает неблагоприятные имущественные последствия для причинителя вреда (обязанность возместить причиненный вред) См.: Гражданское право: В 2-х т. Т. I: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 392. и тем самым влечет нарушение его субъективных прав См.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. С. 387-391.. Такие последствия вызываются вредоносным поведением самого делинквента. Поэтому не возникает и никакого другого (вторичного) деликтного обязательства, как полагал С.М. Корнеев, состоящего из права причинителя вреда на уменьшение размера вреда и обязанности виновного потерпевшего отказаться от требования получить полное возмещение См.: Гражданское право: В 2-х т. Т. I: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 392.

Мнение, согласно которому в случае виновного содействия потерпевшего в причинении ему вреда возникает встречное деликтное обязательство, в котором кредитором выступает делинквент, а должником - потерпевший, высказывалось еще в дореволюционной цивилистической литературе. Критикуя указанную позицию, Т.М. Яблочков справедливо замечал, что убыток, который поразил одно лицо, не является в то же время убытком, поражающим и первого повредителя только потому, что последний должен отвечать за него. Предположение, что потерпевший своим поведением создает деликтное обязательство в пользу противника, основано, таким образом, на полном смешении установившихся в науке права понятий. См.: Яблочков Т.М. Влияние вины потерпевшего на размер возмещаемых ему убытков. Том 1: Часть теоретическая. Ярославль: Тип. Губернского Правления, 1910. С. 46.. Как правильно замечает В.М. Болдинов, указанное право причинителя вреда обращено не к потерпевшему, а к суду См.: Болдинов В.М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2000. С. 129.. Таким образом, виновное поведение потерпевшего, содействовавшее причинению ему вреда, не может рассматриваться в качестве гражданского правонарушения и не влечет гражданско-правовой ответственности (санкции); поэтому представляется недопустимым применять к данной ситуации понятие "смешанная ответственность" На неудачность термина "смешанная ответственность", как вводящего в заблуждение относительно ответственности потерпевшего, обращалось внимание еще советскими цивилистами (см., напр.: Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 121; Будман Ш.И. Указ. соч. С. 12-13; Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 163; и др.)..

Хотя законодатель рассматривает наличие умысла или грубой неосторожности потерпевшего в качестве обстоятельства, освобождающего полностью или частично причинителя вреда от деликтной ответственности, в цивилистической литературе это обстоятельство признается некоторыми авторами как исключающее ответственность См., напр.: Гражданское право: В 2-х т. Т. I: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 393; Болдинов В.М. Указ. соч. С. 126; и др.. Такое утверждение основывается на том, что, поскольку причиной вреда является не только деяние делинквента, но и виновное поведение самого потерпевшего, размер ответственности ограничивается величиной той части вреда, которую причинил ответчик. Но так как наступивший результат представляет собой нераздельную величину, вследствие чего невозможно определить, какая часть вреда причинно связана только с поведением правонарушителя или потерпевшего, то размер вреда приходится устанавливать приблизительным образом путем учета степени виновности каждой из сторон. Такое обоснование учета вины потерпевшего широко распространено в цивилистической литературе См., напр.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. Т. II. С. 249; Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. С. 382-384; и др.. Однако также представляется неверным. Если бы законодатель разделял указанную точку зрения, учету подлежала бы любая вина потерпевшего, и наличие умысла потерпевшего при виновности правонарушителя не влекло бы отказа в возмещении вреда, а лишь его уменьшение соразмерно степени вины сторон. Кроме того, при грубой неосторожности потерпевшего в случае повреждения здоровья или смерти гражданина уменьшению подлежал бы размер возмещения не только утраченного заработка, но и дополнительных расходов и имущественных потерь, причиненных смертью гражданина. Думается, что вина потерпевшего, содействовавшая причинению ему вреда, показывает отношение самого пострадавшего к умалению или уничтожению его благ, его оценку наступивших последствий - как желаемый результат, который уже нельзя рассматривать в качестве вреда, т.е. неблагоприятное последствие для потерпевшего, или как непоправимую трагедию. Именно поэтому не подлежит учету простая неосторожность потерпевшего, а его умысел освобождает правонарушителя от ответственности. Грубая же неосторожность потерпевшего свидетельствует о его нежелании наступления вреда, но при этом им не принимаются элементарные меры к сохранению здоровья; это позволяет заключить, что сам пострадавший не ценит принадлежащее ему благо, поэтому и размер возмещения подлежит уменьшению. Таким образом, несмотря на наличие состава правонарушения в деянии субъекта ответственности, законодатель учитывает еще и то, как сам потерпевший относится к наступившему результату; именно об этом могут свидетельствовать его умысел и грубая неосторожность, которые и подлежат учету судом и являются обстоятельствами, не исключающими деликтную ответственность, а освобождающими (полностью или частично) от нее.

Согласно абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК РФ при наличии грубой неосторожности потерпевшего уменьшению подлежит не весь объем вреда, причиненного повреждением здоровья, а лишь утраченный заработок (доход). Как справедливо отмечается в литературе, это вызвано строго целевым характером дополнительных расходов, которые необходимы для восстановления трудоспособности потерпевшего или обеспечения ему нормальных бытовых условий См.: Будман Ш.И. Указ. соч. С. 15.. Также это можно объяснить и конституционно закрепленным правом гражданина на охрану здоровья, поскольку, утратив в связи с повреждением здоровья прежний заработок (доход), потерпевший не смог бы за счет собственных денежных средств оплатить дополнительные расходы и восстановить (может быть, и не в полной мере) свое здоровье.

Грубая неосторожность потерпевшего также не учитывается и при возмещении вреда, причиненного смертью гражданина. Это объясняется необходимостью более полной защиты интересов иждивенцев умершего, которые нередко не имеют собственных средств к существованию. Представляется также, что при наличии умысла погибшего гражданина и вины делинквента, но отсутствии вины лиц, которым причинен вред смертью гражданина, более правильно было бы не отказывать в возмещении вреда, а лишь уменьшить его размер в зависимости от степени вины погибшего и делинквента, о чем внести изменения в соответствующие правовые нормы.

В гражданско-правовой литературе не раз обращалось внимание на то, что умысел потерпевшего необходимо отличать от согласия потерпевшего на причинение ему вреда. Так, Б.С. Антимонов писал, что если потерпевший изъявил свое согласие на совершение другим лицом действия, которое привело к вредоносному результату, то создавшееся положение по большей части нельзя считать случаем вины потерпевшего См.: Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 232.. Т.М. Яблочков замечал, что согласие потерпевшего может быть принято судьей во внимание, но понижение ответственности делинквента будет осуществлено не во имя его согласия как такового, а во имя вины потерпевшего. Поэтому объяснение вины потерпевшего идеей соизволения несостоятельно См.: Яблочков Т.М. Указ. соч. С. 30-31.. Умысел и согласие потерпевшего на причинение ему вреда близки по своей природе, но не тождественны. Они связаны с психическими процессами, происходящими в сознании пострадавшего, и свидетельствуют о желании наступления у него вреда. Однако умысел потерпевшего означает соответствующее психическое отношение потерпевшего к своему вредоносному поведению, согласие же потерпевшего характеризует его отношение к чужому вредоносному деянию. Кроме того, согласие потерпевшего на причинение вреда имеет правовое значение только по отношению к правомерному деянию, а умысел потерпевшего учитывается при наличии правонарушения (деликта).

Я.В. Трофимов замечает, что "при наличии умысла обеих сторон более правильным было бы не освобождать делинквента от ответственности, а лишь уменьшать ее, так как нельзя освобождать от ответственности лицо, намеренно причинившее вред другому лицу, пусть даже действовавшему умышленно" Трофимов Я.В. Понятие вины и ее значение как одного из условий гражданско-правовой ответственности в законодательстве России и Китайской Народной Республики (сравнительный анализ): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 8.. Думается, что указанное замечание справедливо, так как иначе деликтная ответственность перестанет выполнять свою превентивную функцию, присущую любому виду юридической ответственности. Представляется, что освобождение от ответственности за вред, причиненный повреждением здоровья или смертью гражданина, должно предоставляться лишь при отсутствии умысла делинквента, о чем необходимо внести уточнение в п. 1 ст. 1083 ГК РФ.

Законом предусмотрен критерий уменьшения размера возмещения при содействии грубой неосторожности потерпевшего возникновению или увеличению вреда - степень вины потерпевшего и причинителя вреда. Однако чем должен руководствоваться суд при уменьшении ответственности невиновного делинквента, когда его ответственность наступает независимо от вины? Решение этого вопроса отдано на усмотрение судьи.

Как показывает судебная практика, суд определяет степень вины потерпевшего в процентах, в соответствии с которыми уменьшает размер возмещения вреда. Так, Колпинский федеральный районный суд Санкт-Петербурга, рассматривая дело по иску С. к Е. о возмещении вреда, причиненного здоровью в результате ДТП, и установив отсутствие вины ответчика и наличие грубой неосторожности потерпевшего, уменьшил размер возмещения утраченного потерпевшим заработка. При этом он указал в решении, что так как вина С. в причиненном повреждении его здоровья составляет 80%, то возмещению подлежат 20% от суммы утраченного заработка См.: Архив Колпинского федерального районного суда Санкт-Петербурга за 2002 г. Дело № 2-1174..