Таким образом, под правоохранительным органом следует понимать орган (или лицо), охраняющий (охраняющее) общественный порядок и общественную безопасность методом силового правоприменения, то есть охраняющий (охраняющее) правопорядок. Это, например, милиция, другие органы внутренних дел, ФСБ РФ и их сотрудники, наделенные властными правомочиями Сопнева Е.В. О системе правоохранительных органов // Таможенное дело. 2007. № 3. С.34..

Между тем не следует, и преувеличивать эффективность действующей нормы, сформулированной в ст. 317 УК РФ в ее настоящей редакции, так как она направлена на уголовно-правовую защиту неоправданно узкого круга субъектов государственно-властных полномочий только сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких. В отличие от ст. 318 и 319 УК РФ, ориентирующихся на борьбу с насилием в отношении всех представителей власти и оскорблением их, она не обеспечивает столь необходимой на сегодняшний день правовой защиты должностных лиц, контролирующих органов, а также иных должностных лиц, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости Дубровин А.К. О разграничении форм противодействия сотруднику милиции // Общество и право. 2008. № 2. С.23.. Помимо этого, ст. 317 УК РФ диссонирует с содержанием Федерального закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» от 20 апреля 2005 г., который призван обеспечивать равнозначную правовую защиту сотрудников как правоохранительных, так и контролирующих органов Российской Федерации Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 17. Ст. 1455..

Посягательство лица на объект преступления с целью причинения ему общественно опасного вреда - это такая деятельность лица по реализации преступного намерения, при помощи которой преднамеренный замысел должен быть непосредственно приведен в исполнение.

Стадии осуществления преступного намерения возможны лишь при реализации преступлений, совершаемых с прямым умыслом. Это обусловлено тем, что стадии представляют собой определенные этапы реализации преступного умысла, направленного на осуществление конкретного преступления, а потому являются целенаправленной преступной деятельностью. Разъяснение Пленума Верховного Суда РСФСР, приведенное в Постановлении от 24.09.1991 № 3 «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка», о том, что «убийство указанных лиц совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение на их убийство - лишь с прямым умыслом» (п. 9), в части убийства их с косвенным умыслом нельзя признать основательным Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М., Норма, 2005. С. 413 - 414..

Преступления, предусмотренные статьями 317 УК РФ, являются особо тяжкими, и за совершение любого из них возможно наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет либо смертной казни или пожизненного лишения свободы. Вопрос о понятии посягательства на жизнь, а следовательно, о конструкции этих составов преступлений имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Все эти составы преступлений одночастные.

Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 22.09.1989 № 9 «О применении судами законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» (подп. «г» п. 5) и Пленум Верховного Суда РСФСР в Постановлении «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» (п. 9) разъяснили, что под посягательством на жизнь надлежит рассматривать убийство или покушение на убийство работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка. Единственное, с чем следует согласиться, - с правильным пониманием посягательства на жизнь как деятельности лица по реализации преступного намерения, при помощи которой преднамеренное убийство потерпевшего должно быть непосредственно приведено в исполнение.

Так 5 августа 2008 года, примерно в 22 часа 05 минут, Ц., находясь в состоянии алкогольного опьянения, имея при себе нож, пришел во двор дома, где проживает его бывшая сожительница Г., и стал стучать в окна указанного дома, нарушая тем самым общественный порядок и мешая отдыхать Г.

В 00 часов 35 минут 6 августа 2008 года, Г., желая пресечь указанные действия Ц. и выпроводить последнего со двора ее дома, позвонила в ОВД Большечерниговского района Самарской области и вызвала для оказания помощи наряд милиции.

У Ц., который не желал ехать вместе с сотрудниками милиции в отделение милиции, возник умысел на посягательство на жизнь А., идущего в непосредственной близости и сопровождавшего его по пути следования к автомобилю, являющегося сотрудником правоохранительного органа, в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечения общественной безопасности. Реализуя возникший преступный умысел, Ц. достал из своей одежды имеющийся у него при себе нож и нанес им один удар в область живота А. Т. и идущий позади Б. с целью пресечения преступных действий Ц., а также сам А., подавляя активное сопротивление Ц. и дальнейшие попытки посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, сопровождавшиеся словесными угрозами в их адрес, повалили Ц. на землю, отняли нож и применили в отношении него спецсредства - наручники.

Т. и Б. вызвали скорую медицинскую помощь, которая доставила А. в Большечерниговскую ЦРБ, где последнему была оказана квалифицированная медицинская помощь Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2009 № 46-О09-21//СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.

И.А. Бобраков делает неосновательный вывод о том, что посягательство на жизнь фактически отождествляется с приготовлением к убийству Бобраков И.А. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование // Российский следователь. 2006. № 3. С. 17., ссылаясь на одну из публикаций Редин М.П. Еще раз о конструкции составов преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 УК РФ //Современное право. 2007. № 8. С.34.. И.А. Бобраков сам воспроизводит вывод о том, что посягательство на жизнь потерпевшего следует связывать с моментом наступления непосредственной опасности жизни потерпевшего в результате действия виновного (наведение оружия для производства выстрела, замах ножом для нанесения удара, включение пульта дистанционного управления, подкладывание к кабинету потерпевшего взрывного устройства и т.п.) Бобраков И.А. Указ. соч. С. 17.. Непосредственное приведение преднамеренного убийства в исполнение (производство выстрела и т.п.) действительно находится за пределами посягательства на жизнь, поскольку с посягательством на жизнь сопрягается непосредственное приведение преднамеренного убийства в исполнение (производство выстрела и т.п.).

Редин М.П. предлагал сконструировать рассматриваемые составы преступлений «таким образом, чтобы они состояли из основных (посягательство на жизнь) и квалифицированных составов» Редин М.П. О понятии посягательства на жизнь и конструкции составов преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 Уголовного кодекса Российской Федерации // Безопасность бизнеса. 2007. № 3. С. 32.. В квалифицированные и особо квалифицированные составы необходимо включить, в частности, посягательство на жизнь, сопряженное с причинением тяжких телесных повреждений, посягательство на жизнь, сопряженное с причинением смерти соответствующим лицам. Однако И.А. Бобраков считает, что «это привело бы к необоснованному усложнению конструкции состава. Санкция статьи такова, что суд вполне способен индивидуализировать наказание при любых из указанных последствий» Бобраков И.А. Указ. соч. С. 17..

Законодатель при конструировании ст. 317 УК РФ, нарушил два других уголовно-правовых системных принципа криминализации, а именно полноты состава, а также соразмерности санкции и экономии репрессии.

Рассматриваемые составы преступлений являются оконченными с момента посягательства на жизнь потерпевшего, т.е. с момента осуществления лицом такой деятельности по реализации убийства, при помощи которой должны быть осуществлены действия (бездействие), непосредственно направленные на убийство.

Непосредственное приведение преднамеренного убийства в исполнение (производство выстрела и т.п.) находится за пределами посягательства на жизнь, и, естественно, общественная опасность такого деяния (а тем более закончившегося смертью потерпевшего) существенно выше, нежели посягательство на жизнь как таковое. Объем такой преступной деятельности лица значительно больше.

Представляется необоснованным Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2003 № 72-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тимирбулатова Салаудина Хасмагомадовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 57 и статьей 317 Уголовного кодекса Российской Федерации» в части отказа в принятии к рассмотрению жалобы на нарушение конституционных прав заявителя ст. 317 УК РФ.

С.Х. Тимирбулатов в феврале 2001 года был осужден Верховным Судом Кабардино-Балкарской Республики за организацию посягательства на жизнь военнослужащих в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ч. 3 ст. 33 и ст. 317 УК РФ) и ряд других тяжких и особо тяжких преступлений. По совокупности совершенных преступлений ему назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы с конфискацией имущества (ч. 3 ст. 69 УК РФ).

Считая вынесенный в отношении него приговор незаконным, С.Х. Тимирбулатов обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать ст. 317 УК РФ не соответствующей ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ. По мнению заявителя, то обстоятельство, что ст. 317 УК РФ предусматривает в качестве наказания за посягательство на жизнь военнослужащего пожизненное лишение свободы независимо от того, наступила смерть потерпевшего или нет, в то время как ч. 4 ст. 66 исключает возможность назначения пожизненного лишения свободы за приготовление к преступлению и покушение на него, создает неопределенность в правовом регулировании, позволяя судам по-разному решать вопрос о наказании за покушение на убийство.

Конституционный Суд РФ в обоснование своей позиции привел следующие мотивы. Статья 317 УК РФ устанавливает ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности этих лиц по охране общественного порядка и общественной безопасности либо из мести за такую деятельность. С учетом особой опасности действий, направленных на лишение жизни сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких, состав предусмотренного ст. 317 преступления сформулирован законодателем таким образом, что для признания его оконченным достаточно совершения виновным лицом соответствующих действий и не требуется обязательного наступления такого общественно опасного последствия, как смерть указанных в ней лиц.

Установление в санкции ст. 317 УК РФ наказания в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы за саму попытку лишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких не порождает неопределенности с точки зрения согласованности этой санкции с положением ч. 4 ст. 66, поскольку установленный ею запрет назначения в качестве наказания пожизненного лишения свободы относится лишь к приготовлению и покушению на особо тяжкие преступления против жизни и не касается оконченных преступлений. Следовательно, исключается возможность не только произвольной квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или членов их семей по различным статьям Уголовного кодекса РФ, но и разного подхода к решению вопроса о применении к этим действиям положений ч. 4 ст. 66 УК РФ.

Таким образом, самой по себе ст. 317 УК РФ конституционные права С.Х. Тимирбулатова не нарушаются. Кроме того, уголовный закон, предусматривая в санкции ст. 317 УК РФ наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет, смертной казни или пожизненного лишения свободы, а также допуская возможность назначения в порядке ст. 64 более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, позволяет суду дифференцированно решать вопрос о наказании лица, совершившего посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, в том числе в зависимости от того, наступила или нет в результате этих действий смерть потерпевшего.

Нет оснований согласиться с приведенными мотивами как заявителя С.Х. Тимирбулатова, так и Конституционного Суда РФ. Во-первых, ч. 4 ст. 66 УК РФ, исключающая возможность назначения смертной казни и пожизненного лишения свободы за приготовление к преступлению и покушение на него, вопреки утверждению заявителя С.Х. Тимирбулатова, действительно не имеет прямого отношения к ст. 317; она регламентирует назначение наказания за неоконченное преступление. Посягательство же на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317) является самостоятельным оконченным составом преступления, предусмотренным Особенной частью.

Во-вторых, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) - преступление с усеченным составом, считается оконченным с момента осуществления лицом такой деятельности по реализации преступного намерения, при помощи которой преднамеренное убийство потерпевшего должно быть непосредственно приведено в исполнение, а не с весьма неопределенного момента «совершения действий, направленных на лишение жизни сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких», как полагает Конституционный Суд РФ.

В-третьих, нельзя понимать под посягательством на жизнь попытку лишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. Попытка убийства представляет собой посягательство на жизнь потерпевшего, сопряженное с непосредственным приведением преднамеренного убийства в исполнение безотносительно к его результату.

В-четвертых, сконструировав составы преступлений (в частности, ст. 317 УК РФ) в виде одночастных, законодатель установил одинаковую санкцию за совершение деяний, имеющих различную общественную опасность (собственно посягательство на жизнь, полное покушение на убийство, убийство потерпевшего). Кроме того, конструкция этих составов нарушает принципы равенства граждан перед законом и справедливости в уголовном законодательстве (статьи 4, 6 УК РФ) и не отвечает требованиям должной дифференциации уголовной ответственности.

В-пятых, само по себе «наступление или нет в результате этих действий смерти потерпевшего» никакого отношения к применению ст. 64 «Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление» УК РФ не имеет. Более того, «этот закон является важным средством максимальной индивидуализации наказания» Уголовное право России. Общая часть: Учеб. / Под ред. Н.Ф Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., Зерцало, 2005. С. 559., но не его дифференциации.

Приведём мнение теоретика уголовного права и позицию судов первой инстанции относительно анализируемых составов преступлений (раскрытие понятия «посягательство на жизнь», их квалификация, применение наказания за их совершение) А.Н. Игнатов высказал следующие: «В нашей уголовно-правовой доктрине термин «посягательство» трактуется и как покушение, и как оконченное преступление, т.е. определенное действие, посягающее на определенный объект, в том числе не доведенное до конца. Но за покушение смертная казнь не может применяться. Смертная казнь будет применяться, только когда посягательство доведено до конца, т.е. осуществлено в полной мере, в полном объеме» Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 4-е издание, переработанное и дополненное. М.: Юрайт-Издат, 2007. С.688..

По приговору Верховного Суда Чеченской Республики Угурчиев признан виновным в покушении на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Органами предварительного расследования ему было предъявлено обвинение по ст. 317 УК РФ, т.е. в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению безопасности либо из мести за такую деятельность.

Суд, признав совершение осужденным преступления при обстоятельствах, установленных предварительным следствием, квалифицировал действия Угурчиева по ч. 3 ст. 30 и ст. 317 УК РФ как покушение на жизнь работника правоохранительного органа. При этом суд сослался на то, что умысел осужденного, установившего две боевые гранаты в салоне автомашины сотрудника ОМОНа, был направлен на убийство последнего, но преступление не было доведено до конца по не зависящим от воли осужденного обстоятельствам.

Принимая такое решение, суд не учел, что в соответствии с законодательством под посягательством на жизнь сотрудников правоохранительных органов понимается как убийство этих лиц, так и покушение на их убийствоОбзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2004 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 8. С. 26..

Законодательную конструкцию составов преступлений, предусмотренных статьей 317 УК РФ, по объективной стороне нельзя признать должной. Законодателю следует сконструировать эти деяния аналогично составу разбоя Редин М.П. О понятии посягательства на жизнь и конструкции составов преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 Уголовного кодекса Российской Федерации // Безопасность бизнеса. 2007. № 3. С. 32., что обеспечит должную дифференциацию уголовной ответственности и позволит более точно квалифицировать фактически содеянное, а также приведет к назначению справедливого наказания за совершение этих преступлений.

С субъективной стороны рассматриваемое преступление совершается с прямым умыслом. При убийстве лицо осознает общественно опасный характер совершаемых им действий в отношении одного из перечисленных в ст. 317 УК РФ потерпевших (либо его близких) предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего (интеллектуальный момент) и желает ее наступления (волевой момент). При покушении на убийство лицо осознает общественную опасность посягательства, выразившегося в покушении на убийство, осознает, что покушается на жизнь потерпевшего (либо его близких) в связи с его профессиональной деятельностью (интеллектуальный момент), и желает совершить это (волевой момент). В случае если наличие прямого умысла на лишение жизни потерпевшего материалами дела не установлено, действия лица должны быть переквалифицированы со ст. 317 УК РФ на ст. 318 УК РФ,

Так после совершения нападения на салон игровых автоматов в ночь на 8 июня 2005 года М. и С. уехали с места происшествия на такси. На улице 40 лет Победы, они заметили патрульный автомобиль ДПС РУВД Автозаводского района г. Тольятти ВАЗ-2114, в котором находились инспекторы ДПС Р. и Б. Желая скрыться от сотрудников милиции, М. и С. предложили водителю такси двигаться дальше. Патрульный автомобиль, включив проблесковые маячки, поехал за ними. Водитель такси остановился. С. выскочил из машины и побежал, но был задержан сотрудником милиции Б.

М. остался в такси. Сотрудник милиции Р. стал подходить к такси, но, увидев у М. в руках обрез, отошел к своей машине, достал служебное оружие. В это время М. вышел из такси, держа в руках обрез. Сотрудник милиции Р. крикнул М. лечь на землю, после чего произвел предупредительный выстрел вверх. Не подчинившись требованию сотрудника милиции, М., направив обрез ружья в сторону Р., произвел выстрел с целью причинения ему смерти. Однако по не зависящим от М. обстоятельствам метаемый снаряд (дробь) в Р. не попал, так как потерпевший успел спрятаться за свой автомобиль и произвел несколько выстрелов из служебного оружия в сторону М. В связи с активным сопротивлением Р., М. не смог реализовать свой умысел, направленный на причинение смерти сотруднику милиции, скрылся с места преступления.

Осужденный М., в целом, не отрицал указанных обстоятельств. В то же время он утверждал, что выстрелом из обреза хотел лишь испугать сотрудника милиции и скрыться.

Из материалов дела видно, что на месте происшествия не было обнаружено ни элементов заряда обреза, ни следов его воздействия на автомобиле или одежде потерпевшего.

Наличие же у М. прямого умысла на лишение жизни потерпевшего материалами дела не установлено. Доводы осужденного М. о том, что он произвел выстрел исключительно для того, чтобы напугать работника милиции, избежать задержания, и при этом не намеревался убивать потерпевшего, материалами дела не опровергнуты.

В то же время, производя выстрел в непосредственной близости от потерпевшего с целью испугать его, М. своими действиями, хотя и не причинил фактического вреда здоровью потерпевшего, но создавал реальную угрозу для его жизни и здоровья, и у потерпевшего имелись реальные основания опасаться осуществления этой угрозы.

При таких обстоятельствах приговор суда подлежит изменению, действия М. следует переквалифицировать со ст. 317 УК РФ на ст. 318 ч. 1 УК РФ как угрозу применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей Определение Верховного Суда РФ от 10.08.2006 № 46-О06-62//СПС Гарант по стоянию на 20.04.2010 года..

Обязательным признаком является цель либо мотив преступления. Цель воспрепятствования охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности - это стремление изменить такую деятельность, прекратить ее. Она достигается физическим уничтожением потерпевшего, а также одновременно запугиванием других участников процесса. Сравнительный анализ трех норм УК РФ о посягательстве на жизнь (ст. ст. 277, 295, 317) приводит к выводу о том, что термин «воспрепятствовать» (ст. ст. 295, 317) менее значителен по объему замысла по сравнению с термином «прекратить» (ст. 277) Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Слово, 1968. С. 573, 575 и что обозначать в данном случае цель как «прекращение» соответствующей деятельности более предпочтительно. Сравнение санкций этих норм (во всех трех случаях - наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет либо смертной казни или пожизненного лишения свободы) также показывает, что законодатель одинаково оценивает общественную опасность соответствующих деяний. Поэтому в ст. 317 целесообразно заменить понятие «в целях воспрепятствования» на понятие «в целях прекращения».

В таком случае предусмотренная в санкции мера наказания будет адекватна опасности целенаправленного посягательства на жизнь.

Мотив - месть потерпевшему за его законную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Отсутствие в содеянном названных в законе цели или мотива исключает ответственность по ст. 317 УК РФ. В таком случае при наличии необходимых признаков возможна квалификация по соответствующим статьям УК об ответственности за преступления против личности Ибрагимов С.М. К вопросу о низменном мотиве преступления // Российский следователь. 2007. № 9. С.23..

Так Ч. признан виновным в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности и из мести за такую деятельность.

Преступление совершено 20 сентября 2002 года в Октябрьском районе г. Грозного Чеченской Республики при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Так, Ч. 20 сентября 2002 года после обеда встретился с Л. во дворе полуразрушенного дома на ул. Краснофлотской г. Грозного, где было спрятано изготовленное В. взрывное устройство, после к ним подошел В. Как стемнело, они установили взрывное устройство напротив дома № 57 по ул. Краснофлотской г. Грозного и стали ожидать появления бронетехники федеральных сил. Л. наблюдал за обстановкой и должен был подать сигнал В. о появлении техники. Примерно после обеда со стороны трампарка в сторону микрорайона появилась автомашина УАЗ и когда поравнялась с местом установки фугаса, В. путем замыкания проводов произвел взрыв. При проверке показаний с выходом на место, Ч. указал место установки и подрыва взрывного устройства.

При назначении наказания Ч. суд учел общественную опасность содеянного, обстоятельства дела, а также, данные характеризующие его личность Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2007 № 23-о06-68// СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.

Субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Если посягательство на названных потерпевших совершает лицо в возрасте от 14 до 16 лет, оно квалифицируется как убийство, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 105, или как покушение на него со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.

§ 2. Вопросы правоприменения и совершенствования законодательства об ответственности за посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов

Нередко при применении нормы предусмотренной ст. 317 УК РФ возникают вопросы, практика работы с данной уголовно-правовой нормой выявила также проблемы теоретического характера, которые требуют рассмотрения.

С государственными правоохранительными органами, как нам представляется, при квалификации вопросов не возникает. Сложнее в правоприменении с негосударственными органами, например с частными детективными и охранными предприятиями Пономарев А.Ю. Проблемы осуществления охранно-сыскными структурами правоохранительной деятельности // Административное право и процесс. 2008. № 5. С.11..

По сложившейся в Российской Федерации практике сотрудники этих предприятий оказывают не только разрешенные им законом услуги населению, но и содействуют государственным правоохранительным органам в обеспечении правопорядка, зачастую передавая им информацию о готовящихся или совершенных преступлениях, участвуя в патрулировании общественных мест и оказывая непосредственное содействие в задержании преступников. При этом и в случаях, когда сотрудники частных детективных и охранных предприятий действуют в пределах предоставленных полномочий, на них тем не менее по сугубо формальным обстоятельствам не распространяется уголовно-правовая защита, предусмотренная ст. 317 УК РФ, так как Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», а также Закон Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации», перечисляя правоохранительные органы, не упоминают в их числе организации, выполняющие правоохранительные функции Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. М.: Велби, Проспект, 2007. С. 71..

Правоприменительная практика оказания содействия правоохранительным органам сотрудниками частных детективных и охранных агентств существует и за рубежом. Так, например, в США 76% опрошенных полицейских заявили, что они работают в тесном взаимодействии с частными службами безопасности с целью задержания преступников Шарп А. Рост «беловоротничковой» преступности: необходимость привлечения дополнительных ресурсов // Вопросы борьбы с преступностью за рубежом. 2005. № 31. С. 18 - 21.. Наибольшая поддержка правоохранительным органам со стороны частных охранных служб оказывается при возникновении угрозы либо совершении взрывов и других террористических актов. В подобных ситуациях службы безопасности передают полиции и контрразведке во временное пользование принадлежащие им технические средства и предоставляют служебную информацию, полученную в ходе осуществления охранной, детективной деятельности и экономической разведки. На наш взгляд, привлечение сотрудников негосударственных частных детективных и охранных предприятий к выполнению отдельных правоохранительных функций, отнесенных законодательством к ведению только государственных правоохранительных органов, и в Российской Федерации в ближайшее время также должно найти более широкое распространение. Именно поэтому справедливым представляется решение вопроса об их адекватной правовой защите. В связи с изложенным мы считаем, что не основано на законе ограничительное толкование понятия «сотрудники правоохранительного органа», включающее лишь личный состав милиции и работников прокуратуры Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / науч. ред. В.Н. Кудрявцев. М., Городец, 2007. С.178..

Столь узкое определение способно привести к дискриминации в правовой защите сотрудников других правоохранительных органов Российской Федерации: следователей следственных аппаратов прокуратуры, органов внутренних дел, федеральной службы безопасности; должностных лиц, уполномоченных вести дознание и оперативно-розыскную деятельность по уголовным делам, то есть работников органов внутренних дел, федеральной службы безопасности, таможенной службы, службы государственной охраны, службы судебных приставов; а также иных сотрудников государственных органов, для которых охрана правопорядка согласно закону является основной или одной из основных задач. В соответствии со ст. 8 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» данные должностные лица имеют правовой статус сотрудников правоохранительных органов Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 47. Ст. 4472..

Момент отграничения покушения от оконченного преступления, на наш взгляд, сознательно опускается законодателем, давая возможность следствию и суду трактовать как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа неоконченную преступную деятельность. В связи с этим целесообразно статью 317 Уголовного кодекса разделить на 2 части.

Например, часть первая - «Убийство сотрудника правоохранительного органа», часть вторая - «Покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа» либо «Причинение сотруднику вреда здоровью» с соответствующей градацией (делением) на части - по степени вреда здоровью, дифференцировав таким образом ответственность и наказание, установив по второй части более мягкое наказание, то есть построив данные нормы аналогично статьям 105, 111 - 115 УК РФ. Это было бы справедливо, поскольку сегодня человек может быть осужден на большой срок по ст. 317 УК РФ, в итоге даже не причинив сотруднику правоохранительного органа никакого вреда.

Таким образом, дифференцировав статью 317 на части, на наш взгляд, мог бы быть решен достаточно важный вопрос, касающийся квалификации деяния.

Безусловно, мы не оспариваем, что жизнь и здоровье сотрудников правоохранительных органов должны находиться под особой защитой со стороны государства, тем более сегодня, когда на территории России ведутся порой боевые действия, но во всем необходим справедливый и взвешенный подход. Так, ситуация, при которой квалификация по ст. 317 очевидна, может быть не совсем оправданна в других условиях. Например, жестокое убийство группой лиц по предварительному сговору сотрудника правоохранительного органа из чувства мести за его правомерную деятельность по пресечению преступления, безусловно, должно квалифицироваться по ст. 317.

Но ведь может быть и другая ситуация. Так, например, сотрудники милиции прибыли в квартиру по вызову, где А. в состоянии алкогольного опьянения нарушает общественный порядок. А., увидев сотрудников милиции, бросил в их сторону, к примеру, нож и попал милиционеру в руку, причинив ему легкие телесные повреждения.

Совершенно очевидно, что общественная опасность двух этих деяний различна. Как по последствиям, так и по причинам, которые способствовали совершению преступлений. Ясно, что во втором случае виновный также не может остаться безнаказанным, но квалификация его действий как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, на наш взгляд, неоправданна.

Во-первых, разделив ст. 317 УК РФ на части, можно было бы вообще исключить из УК статью 318, формулировка диспозиции которой, на наш взгляд, неудачна и потому заставляет законодателя разъяснять, что подразумевается под понятиями «насилие, не опасное для жизни и здоровья» и «насилие, опасное для жизни и здоровья» Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. Отвечают ли диспозиции статей 317 - 319 УК РФ целям и задачам правоохранительной деятельности? // Современное право. 2007. № 1. С.13..

На наш взгляд, устранение статьи 318 и включение в статью 317 частей, предусматривающих ответственность за причинение вреда здоровью сотрудника правоохранительных органов, решило бы сразу две проблемы: слишком широкого понимания понятий посягательства и насилия. Это исключило бы субъективный момент в принятии решений по делам данной категории, поскольку сегодня трактовать как посягательство или насилие можно практически любые противоправные действия, направленные против сотрудников правоохранительных органов.

Во-вторых, будет устранено противоречие между нормами Общей и Особенной частей УК относительно правил назначения наказания за оконченное и неоконченное преступления. В рамках правил назначения наказания за неоконченное преступление, установленных ст. 66 УК РФ, судебным органам будет значительно проще обеспечить принципы законности, справедливости и гуманизма в уголовном судопроизводстве.

Как известно, объективная сторона имеет существенное значение для правильной квалификации указанного преступления. Объективная сторона преступления, ответственность за которое установлена в данной статье, выражается в активных действиях, непосредственно направленных на лишение жизни. Данный состав является усеченным, так как момент окончания преступления сознательно перенесен законодателем на более ранние относительно наступления преступных последствий стадии ввиду повышенной общественной опасности данного преступления. На сегодняшний день это является фактом, однако с учетом вышесказанного мнения данный состав можно было бы усовершенствовать.

Преступление является оконченным с момента начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, независимо от наступившего результата, т.е. для признания их оконченными не требуется наступления преступных последствий в виде лишения жизни или причинения телесных повреждений. Поэтому при совершении указанных преступных деяний не может быть стадии покушения, в то время как стадия приготовления здесь вполне возможна. При посягательстве на жизнь указанных лиц возможна стадия приготовления. Точное разграничение оконченного посягательства на жизнь и приготовительных действий к его совершению имеет исключительно большое значение. Ст. 31 УК РФ предусматривает возможность освобождения лица от уголовной ответственности в случаях добровольного отказа от доведения преступления до конца. Применительно к ст. 317 УК РФ добровольный отказ может иметь место лишь на стадии приготовления. Покушение же на убийство образует оконченный состав посягательства на жизнь. Поэтому нельзя признать добровольным отказом от посягательства на жизнь работника правоохранительного органа тот факт, что виновный, однажды совершив покушение на убийство, отказывается от повторного покушения. Покушение на убийство любого из указанных лиц по действующему УК подлежит квалификации по ст. 317 без ссылки на ч. 3 ст. 30 того же Кодекса. Как раз этот момент и вызывает больше всего вопросов, о чем уже упоминалось выше.

Преступные посягательства на деятельность представителей власти по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности обладают сложной юридической структурой, так как имеют двуединый объект и одновременно причиняют или могут причинить ущерб двум видам социальных интересов, охраняемых уголовным законом. Такие преступления в теории уголовного права принято называть составными Уголовное право / Под ред. д.ю.н., проф. Н.И. Ветрова, д.ю.н., проф. Ю.И. Ляпунова. 3-е изд., испр. и доп. М.: ИД «Юриспруденция», 2004. С. 87; Уголовное право / Под ред. д.ю.н., проф. Н.И. Ветрова, д.ю.н., проф. Ю.И. Ляпунова. 4-е изд., испр. и доп. М.: ИД «Юриспруденция» 2007. С. 709 - 724; Уголовное право России. Практический курс: Учеб.-практ. пособ.: Учеб. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.В. Наумова. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 652..

Преступления исследуемой группы всегда вызывают или могут вызвать два последствия: нарушение законной деятельности представителей власти и причинение вреда личным интересам указанных лиц и их близких (жизни, здоровью человека, его чести и достоинству).

Основным последствием преступных посягательств на деятельность представителей власти является не причинение вреда личным интересам их и их близких, а воспрепятствование деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Личные же интересы этих лиц могут рассматриваться лишь в качестве дополнительных последствий, влияющих на управленческую деятельность представителей власти.

Повышенная охрана жизни, здоровья, чести и достоинства личности может иметь место лишь в тех случаях, когда соответствующим преступным посягательством причиняется одновременно вред не только этим личным благам, но и другим социальным интересам, которые могут рассматриваться как в качестве основного, так и в качестве дополнительного объектов. Иногда действия, причиняющие вред дополнительному объекту, выступают способом совершения другого, более общественно опасного, деяния, например посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа. В этом случае менее опасное преступление теряет черты самостоятельного деяния и не отражается в квалификации этого более тяжкого преступления Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений. М.: Издательский дом «Городец», 2007. С. 158..

Признание действий, влекущих дополнительные последствия в исследуемых преступлениях, способом причинения вреда основному объекту, т.е. деятельности должностных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, дает возможность правильно оценить обоснованность предусмотренной действующим уголовным законодательством системы составов этих преступлений.

В отечественной теории уголовного права общепризнано, что дополнительные последствия не могут быть более тяжкими, чем основные, так как в противном случае они выйдут за рамки этой уголовно-правовой нормы и потребуют вменения виновному самостоятельной статьи УК РФ Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 2001. С. 178.. При этом в роли способа совершения преступления может выступать только деяние, менее опасное, чем основное.

Если проанализировать существующую систему преступных посягательств на законную деятельность представителей власти, предусмотренных гл. 32 УК, то напрашивается мысль о том, что при ее построении были нарушены разработанные теорией права принципы законодательной техники Тенчов Э.С. Актуальные проблемы законодательной техники в уголовном праве // Государство и право на рубеже веков: Криминология, уголовное право, судебное право (Материалы Всерос. конф., 2 - 4 февр. 2000 г.). М., 2001. С. 147 - 150..

Можно предположить, что это умозаключение в первую очередь относится к составу, предусмотренному ст. 317 УК. Жизнь человека в современном цивилизованном обществе - важнейшая социальная ценность Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 248., а потому умышленное посягательство на нее признается одним из тягчайших преступлений. Именно поэтому лишь в немногочисленных случаях причинение смерти может рассматриваться в качестве дополнительного последствия, а иногда и способа другого, более тяжкого, преступления.

Так, при террористическом акте причинение смерти государственному или общественному деятелю является способом посягательства на общественную безопасность, стремлением дестабилизировать защищенность жизненно важных интересов общества.

Исходя из этого вряд ли можно признать, что деятельность представителей власти по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности имеет большую социальную значимость, чем жизнь этих должностных лиц. Если утверждать иное, то необходимо будет прийти к выводу о том, что невыполнение представителем власти обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности под реальной угрозой его жизни исключает состояние крайней необходимости и должно повлечь за собой уголовную ответственность. Именно поэтому в составе, предусмотренном ст. 317 УК, личное благо человека - жизнь указанных лиц, а также их близких - является дополнительным объектом уголовно-правовой охраны, а воспрепятствование деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности - основным.

Качественное изменение соотношения между последствиями, так как жизнь всегда более важное благо, чем деятельность лица, в этом сложном по структуре составе преступления, на взгляд ряда авторов, делает необоснованным нахождение его в главе «Преступления против порядка управления». В связи с этим некоторые авторы предлагают включить его в главу «Преступления против жизни и здоровья», говоря о том, что этот вид преступления предусмотрен в гл. 16 (п. «б» ч. 2 ст. 105) Кругликов Л.Л., Климцева О.Ю. О пробелах и аналогии в уголовном праве // Нормотворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовно-процессуальном праве: Сб. науч. ст. Ярославль, 2000. С. 3 - 17..

Возникают вопросы при квалификации посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов совершенных несовершеннолетними. Например, убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ) по отношению к посягательству на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ). Если в первом случае «родовым объектом является личность, а непосредственным - жизнь человека, то во втором случае посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов выступает в качестве способа посягательства на совершенно иной родовой объект - порядок управления (гл. 32 УК РФ). Работник же милиции, дружинник, военнослужащие, выполнявшие обязанности по охране общественного порядка, рассматриваются в качестве специфического предмета, посредством посягательства на который причиняется вред порядку управления как важному государственному институту» Чапурко Т.М. Энциклопедия уголовного права. Т. 11. Уголовная ответственность несовершеннолетних. СПб.: Изд. проф. Малинина. 2008. С.356.. Таким образом, если убийство совершается в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга лицом, достигшим 14-летнего возраста, его действия квалифицируются по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако если такое лицо посягает на жизнь сотрудника правоохранительных органов в связи с выполнением им функций по охране общественного порядка и общественной безопасности, его действия нельзя квалифицировать по ст. 317 УК РФ, так как субъектом этого преступления может быть лицо, достигшее 16 лет Лысенко А.В. Некоторые аспекты возрастных проблем при квалификации преступлений, совершенных несовершеннолетними // Общество и право. 2010. №2. С.34.. «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов - преступление с формальным составом, и считается оконченным с момента совершения действий, направленных на лишение жизни потерпевшего, независимо от наступления преступного результата. Убийство - преступление с материальным составом. Следовательно, если в результате посягательства наступит смерть сотрудника правоохранительных органов, действия виновного должны быть квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ» Рудый Н.К. Преступления, посягающие на служебную деятельность и личность представителей власти в уголовном законодательстве стран СНГ // Международное публичное и частное право. 2008. № 1. С.22..

Необходимо принять во внимание, что убийство (ст. 105 УК) считается оконченным лишь при наступлении смерти потерпевшего (материальный состав), тогда как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) признается оконченным при совершении умышленных действий, непосредственно направлен на лишение жизни сотрудника правоохранительного органа (усеченный состав), что усиливает ответственность за посягательство на жизнь представителя власти Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. № 9 «О применении судами законодательства об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1999. С. 296 - 301.. В отличие от материальных составов в усеченных последствия находятся за пределами состава, и виновный не стремится к совершению каких-либо действий, кроме действий, указанных в законе Курс уголовного права. Т. 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. доктора юридических наук, профессора Н.Ф. Кузнецовой, кандидата юридических наук, доцента И.М. Тяжковой. М.: ИКД Зерцало-М, 2002. С. 247.. Так, преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, будет окончено с момента начала посягательства на жизнь, вне зависимости от наступления последствий, и умышленные действия, направленные на убийство соответствующих лиц, квалифицируются по ст. 317 УК без ссылки на ст. 30 УК Обзор кассационной практики СК по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2004 год // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. № 8. С. 7 - 8.. Фактическое причинение легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью при наличии умысла на убийство не требует самостоятельной юридической оценки, поскольку оно является способом совершения более тяжкого преступления - посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Вместе с тем в случае совершения приготовительных действий, например приобретения оружия к совершению преступления, предусмотренного ст. 317 УК, необходима квалификация по ст. 30 УК, так как приготовительные действия не охватываются понятием «посягательство» Курс уголовного права. Т. 5. Особенная часть / Под ред. доктора юридических наук, профессора Г.Н. Борзенкова, доктора юридических наук, профессора В.С. Комиссарова. М.: ИКД Зерцало-М, 2002. С. 253..

Возникают вопросы при применении ст. 317 УК РФ за посягательство на жизнь сотрудника милиции, пытавшегося пресечь противоправные действия, в свободное от службы время. Практика однозначно признаёт сотрудника предъявляющего законные требования потерпевшим.

Горячкин пришел в дом Д., где из хулиганских побуждений с целью убийства нанес ему удары ножом в грудь и шею. На крики о помощи вышел находившийся в доме работник милиции - Х., который с целью пресечения преступных действий Горячкина, исполняя свои служебные обязанности по охране общественного порядка и обеспечения общественной безопасности, потребовал прекратить насильственные действия. В ответ на законные требования Х. Горячкин, зная, что тот является работником милиции, нанес ему удар ножом со значительной силой в живот, пытался нанести еще удары, однако потерпевший оказал активное сопротивление.

Своими действиями Горячкин причинил потерпевшим тяжкий вред здоровью.

В надзорной жалобе осужденный Горячкин, в частности, просил изменить судебные решения в части осуждения его по ст. 317 УК РФ. Свои доводы осужденный обосновал тем, что в приговоре не приведено данных, свидетельствующих о том, что потерпевший Х., находясь в квартире потерпевшего Д., выполнял служебные обязанности, связанные с охраной общественного порядка.

Диспозиция ст. 317 УК РФ предусматривает ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.

При этом обязательными признаками субъективной стороны данного преступления являются цель преступления (воспрепятствование законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности - стремление прекратить, изменить такую деятельность в настоящее время или в будущем) либо мотив (месть за такую деятельность - за уже выполненные действия).

Судом установлено, что Х., исполняя свои служебные обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности потребовал от Горячкина прекратить насильственные действия. В ответ на законные требования Х. Горячкин, зная, что тот является работником милиции, с целью убийства нанес ему удар ножом.

При таких обстоятельствах суд правильно квалифицировал действия Горячкина в отношении работника милиции по ст. 317 УК РФ как посягательство на жизнь работника милиции в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 10.08.2005 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2005 года» // СПС Консультант Плюс от 14.04.2010 года.

Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа совершенные с одной целью - воспрепятствования законной деятельности сотрудников милиции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в одном месте и по существу без разрыва во времени должны быть квалифицированы по одной статье 317 УК РФ.

Так, 17 апреля 2005 г., действуя в соответствии с п. 1 и п. 2 ст. 11 Закона РФ «О милиции», А. и Н. возле дома № 5 по ул. 1-я Линейная г. Воркуты подошли к М. и С.В., которым представились и, объяснив, что те, находясь в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, совершают административное правонарушение, попросили их предъявить свои документы.