Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие

Размещено на http://www.allbest.ru

Содержание

Введение

1. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия

2. Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие

2.1 Объект посягательства

2.2 Объективная

2.3 Субъект преступления

2.4 Субъективная сторона

3. Проблемы квалификации посягательства на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, и совершенствование законодательной регламентации данного вида преступления

3.1 Отграничение посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, от смежных составов преступлений и проблемы квалификации данных преступлений

3.2 Совершенствование законодательной регламентации преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ

Заключение

Библиографический список



Введение

В соответствии со ст. 118 Конституции Российской Федерации правосудие осуществляется только судом. В системе властных государственных структур органы, осуществляющие правосудие, являются важнейшим инструментом построения демократического правового государства. Деятельность таких органов направлена на охрану человека (как высшей общественной ценности), его прав и свобод, а также собственности, окружающей среды иных наиболее значимых общественных благ. Органы правосудия весьма значимы в осуществлении функций охраны и укрепления законности, борьбы с преступностью и правонарушениями. Сказанное определяет то, что одной из основных задач проводимых в России в настоящее время социально-политических реформ является создание сильной и независимой судебной власти.

Эффективность правосудия во многом зависит от того, насколько надежно ограждены лица, осуществляющие правосудие, от какого бы то ни было влияния извне. Тем более недопустимы посягательства, создающие угрозу жизни лицам, осуществляющим правосудие. В науке уголовного права давно признана повышенная общественная опасность такого посягательства, поскольку оно ставит под угрозу не только жизнь лица, осуществляющего правосудие, но и направлено на создание препятствий нормальной деятельности по осуществлению правосудия. При этом не менее значима охрана жизни и тех субъектов, чья деятельность направлена на непосредственное обеспечение правосудия. Речь идет о лицах, осуществляющих предварительное расследование, прокурорах, судебных приставах, судебных исполнителях и иных лицах.

Уголовно-правовая защита указанных лиц обеспечивается статьей 295 УК РФ, расположенной в главе 31 «Преступления против правосудия», предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Данная статья введена в действующий уголовный закон России не случайно. За последние десятилетия преступность в стране многократно возросла и в качественном, и в количественном отношениях. Ее представители активно вторгаются в отношения в сфере осуществления правосудия. Стали не столь редкими случаи посягательств на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование. Следует отметить, что проблема обеспечения безопасности лиц, осуществляющих правосудие (и, в первую очередь, их жизни) актуальна и для всего мирового сообщества. На обеспечение такой безопасности направлен целый ряд принятых под эгидой ООН международно-правовых актов. Сказанное определяет актуальность темы настоящего исследования.

Объектом исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с посягательством на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование.

Предмет исследования включает в себя теоретические и исторические предпосылки, обусловившие появление и развитие уголовного законодательства, направленного на охрану жизни лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование; международные стандарты в указанной сфере; норму, предусмотренную статьей 295 УК РФ, а также смежные с ней правовые нормы иных отраслей права и практику их применения; доктринальные мнения по поводу определения сущности и квалификации рассматриваемого преступления; материалы судебной статистики.

Основная цель исследования состоит во всестороннем уголовно-правовом анализе состава посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование.

Поставленная цель обуславливает решение следующих задач:

осуществление ретроспективного анализа возникновения и развития законодательства, устанавливающего ответственность за преступления против правосудия, и прежде всего норм, направленных на охрану жизни лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование;

проведение уголовно-правового анализа признаков посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование;

анализ законодательной регламентации рассматриваемого преступления; посягательство жизнь правосудие

исследование вопросов, возникающих в практике применения преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ.

Структура дипломной работы обусловлена ее целями и задачами, кругом исследуемых вопросов и состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографии.



1. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия

Российское законодательство на протяжении всей истории своего развития предусматривало ответственность за преступления против правосудия.

Правовые акты дореволюционной России содержали достаточно широкий перечень уголовно наказуемых деяний, препятствующих осуществлению правосудия. Первоначально нормы об ответственности за преступления против правосудия были расположены в различных главах источников права. Например, неправосудие, ответственность за которое устанавливалась еще Судебниками 1497 и 1550 гг., относилось к должностным преступлениям, а лжесвидетельство и лжеприсяга - к преступлениям против веры.

Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. содержало ряд статей о преступлениях, посягающих на интересы правосудия. Эти нормы были включены в раздел "Преступления против порядка управления", где предусматривалась ответственность за взлом тюрем, увод или побег находящихся под стражей или надзором, а также в раздел "Преступления, нарушающие общественное спокойствие и порядок", в котором имелась норма об ответственности за лжедонос, лжесвидетельство и ложные показания. Должностные преступления регулировались специальной главой "О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде".

В Уголовном уложении 1903 г. преступлениям против правосудия была посвящена специальная глава "О противодействии правосудию", которая содержала 22 статьи, устанавливающие ответственность за следующие деяния: лжедонос; лжесвидетельство; подделку или предъявление суду лжедоказательства; лжеприсягу; ложные бесприсяжные показания в собственном деле; недонесение; отказ от представления вещественного или письменного доказательства по уголовному делу; укрывательство; погребение или сокрытие мертвого тела до судебно-медицинского осмотра при отсутствии цели скрыть следы преступления; отказ свидетеля, понятого, сведущего лица (эксперта) или переводчика без уважительной причины исполнять свои обязанности в процессе следствия или судебного рассмотрения дела; освобождение лица, находящегося в местах заключения или под стражей; побег из-под стражи или из места заключения; побег с поселения; побег с каторги; самовольное оставление обязательного места жительства или самовольное пребывание в местах, запрещенных для проживания, а также самовольное пользование правом, которого виновный лишен по приговору суда; нарушение распоряжения суда о невыезде с места жительства или временного пребывания. В данную главу была помещена норма об освобождении от наказания за недонесение и укрывательство, если это касалось преступления, в котором принимал участие сам обвиняемый или члены его семьи, а также если между ним и укрываемым существовали близкие родственные отношения.

Многие преступления, входившие в данную главу и известные современному законодательству, имели особенности, отличающие их от аналогичных составов действующих в настоящее время уголовно-правовых норм. Так, ответственность за лжедонос была представлена в Уложении двумя статьями. В одной из них шла речь о заведомо ложном заявлении органам власти, от которых зависело возбуждение уголовного преследования, о преступном деянии без указания на лицо, его совершившее (ст. 156). Другая статья посвящалась доносу в тесном смысле слова с заведомо ложным обвинением определенного лица в совершении преступления или служебного проступка с указанием оснований такого обвинения (ст. 157).

Представляется интересной и норма об ответственности за лжесвидетельство как заведомо ложные показания при производстве следствия или суда, даваемые свидетелями, "сведущими лицами", т.е. экспертами, переводчиками или при дознании "через окольных людей" (ст. 158).

Ложное заявление о каком-либо событии, сделанное на следствии или в суде лицом, на показаниях которого основывалось судебное решение или которое удостоверяло юридический факт, несомненно, представляло опасность для правосудия. Поэтому лжесвидетельство - это прежде всего преступление против правосудия, хотя оно подкреплялось религиозной присягой, что являлось основанием отнесения его к религиозным преступлениям. При работе над Уголовным уложением 1903 г. было признано нецелесообразным содержащееся в Уложении 1845 г. различие понятий "лжеприсяга", которая относилась к группе преступлений против веры, и "лжесвидетельство" как преступления против общественного спокойствия и порядка. Такое разделение приводило к дублированию одних и тех же положений и не способствовало четкости в формулировках составов.

Ненаказуемым по Уложению 1903 г. является лжесвидетельство лица, имеющего по закону право отказаться от дачи показаний, если на такое право ему не было предварительно указано (ч. 2 ст. 158). По Уставу уголовного судопроизводства мог отказаться от дачи показаний и, следовательно, избежать ответственности за лжесвидетельство близкий родственник обвиняемого, если он не был предупрежден о таком его праве и дал показания.

Ответственность за недонесение по Уголовному уложению 1903 г. предусматривалась несколькими статьями (ст. 162-164). В первой из них шла речь об ответственности за не извещение без уважительной причины "подлежащей власти или угрожаемого лица" о достоверно известном виновному замышляемом или предпринятом тяжком преступлении при условии возможности предупреждения или прекращения последнего.

Две другие нормы (ст. 163-164) посвящались ответственности за несообщение о достоверно известных определенных видах тяжких преступлений, направленных против Верховной Власти, Священной Особы Императора, Членов Императорского Дома, о государственной измене, а также об участниках этих преступлений.

Н.С.Таганцев, комментируя Уголовное уложение 1903 г., справедливо отмечал, что обязанность противодействия преступлениям есть нравственно-гражданская обязанность, наложить ее на каждого означало превращение каждого гражданина в полицейского служителя, карая его за невоспрепятствование как за неисполнение служебных обязанностей. Поэтому по Уложению уголовно наказуемым было недонесение только об определенных преступлениях, представляющих повышенную общественную опасность. Субъектами этих преступлений являются частные лица. Случаи недонесения, совершенные должностными лицами, перечислялись в главе о служебных злоупотреблениях (ст. 643-644).

В Уложении вопросам ответственности за укрывательство посвящались четыре статьи (ст. 166-169). Укрывательство было отделено не только от соучастия в преступлении, но и от пользования плодами преступления, которое относилось к имущественным преступлениям (ст. 616-619).

Уложение различает укрывательство преступного деяния и преступника. При первом виде укрывательства (ст. 166) действия виновного заключаются в повреждении, сокрытии или захвате доказательства по уголовному или гражданскому делу. При этом в законе различаются два случая, когда: 1) поврежденные, сокрытые или захваченные вещи уже приобщены к производству по уголовному или гражданскому делу лицами, производящими расследование, или судом; 2)они остались еще неизвестными органам правосудия.

Второй вид укрывательства (ст. 167 и 169) включал сокрытие и содействие в сокрытии лица, совершившего преступление. Ответственность за укрывательство лица, совершившего преступление, дифференцировалась в зависимости от вида наказания, к которому приговаривалось укрываемое лицо, и от тяжести преступления. Укрываемый может быть привлечен к следствию или суду или может разыскиваться властью по подозрению в совершении преступления, либо он еще не разыскивался властью, но совершил тяжкое преступление.

Уложением предусмотрены также особые случаи укрывательства, к которым относились: явка с повинной в преступлении, заведомо совершенном другим лицом; заведомо ложная выдача себя за лицо, обвиняемое в преступлении; отбывание наказания в виде лишения свободы за другое лицо, приговоренное к такому наказанию.

Ряд преступлений, посягающих на интересы правосудия, содержится в главе "О преступных деяниях по службе государственной и общественной". Субъектами этих преступлений являются служащие: виновные в непринятии мер или неучинении действий вопреки служебной обязанности по преследованию преступлений или по приведению в исполнение вошедших в законную силу определений, решений или приговоров суда (ст. 639); обязанные предупреждать и пресекать преступные деяния, виновные в непринятии мер по выполнению этой обязанности, если это повлекло совершение преступления (так называемое служебное попустительство) (ст. 643); виновные в недонесении о преступлении (ст. 643-644); исполнительных органов власти (полиция безопасности), обязанных принимать меры к задержанию преступников (специальные случаи укрывательства) (ст. 645); виновные в незаконном лишении свободы вследствие незнания своих обязанностей или небрежности (ст. 649); виновные в незаконном производстве обыска, осмотра или выемки (ст. 650); виновные в побеге арестанта вследствие небрежного исполнения своих обязанностей (ст. 652); виновные в вымогательстве показаний обвиняемого, свидетеля или сведущего лица (ст. 676); судьи, виновные в постановлении заведомо неправосудного решения (ст. 675); присяжные заседатели, виновные в принятии взятки, разглашении тайны совещания или голосования присяжных заседателей, в неявке по вызову суда для исполнения своих обязанностей, в отказе без уважительных причин исполнять свои обязанности (ст. 659, 677-679).

Таким образом, Уголовное уложение 1903 г. содержало достаточно развитую систему норм, способных обеспечить охрану правосудия от преступных посягательств со стороны как служащих государственных органов и присяжных заседателей, так и других лиц (свидетелей, потерпевших, экспертов, переводчиков, арестованных, осужденных, лиц, могущих нарушить отправление правосудия лжедоносом, лжесвидетельством, укрывательством, недонесением и т.д.).

При всем своеобразии институтов дореволюционного законодательства в сфере преступлений против правосудия основные его положения стали базовыми для советского уголовного законодательства в этой области.

Уже в первые годы советской власти появились специальные нормы об ответственности за преступления против правосудия. Так, декретом ВЦИК от 15 апреля 1919 г. "О лагерях принудительных работ" предусматривалась ответственность за побег из лагерей. Был принят Декрет СНК от 24 ноября 1921 г. о наказании за ложные доносы, который устанавливал ответственность за заведомо ложный донос органу судебной и следственной власти о совершении определенным лицом преступления, а также ответственность за ложные показания, данные свидетелем, экспертом или переводчиком при дознании, следствии или судебном разбирательстве по делу.

В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. преступления против правосудия не выделялись в качестве главы с самостоятельным родовым объектом, а были отнесены к различным главам: контрреволюционным преступлениям, преступлениям против порядка управления, должностным преступлениям, преступлениям против жизни, здоровья и достоинства личности, нарушению правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок.

В разделе "О контрреволюционных преступлениях" главы "Государственные преступления" предусматривалась ответственность за укрывательство и пособничество контрреволюционным преступлениям, не связанные с непосредственным совершением этих преступлений, и при неосведомленности об их конечных целях (ст. 68 УК).

К преступлениям против порядка управления, составляющим второй раздел главы "Государственные преступления", были отнесены недонесение о достоверно известных предстоящих и совершенных контрреволюционных преступлениях (ст. 89); освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения или содействие его побегу (ст. 94); побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный посредством подкопа, взлома или вообще повреждения затворов, стен и т.п., а равно побег с места высылки или с пути следования к ней (ст. 95); оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного производства Рабоче-крестьянской инспекции (ст. 104-а).

Глава "Должностные (служебные) преступления" включала такие преступления против правосудия, как постановление судьями из корыстных или иных личных видов неправосудного приговора (ст. 111); незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показания при допросе, заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов (ст. 112).

В главе "Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности" были помещены нормы об ответственности за заведомо ложный донос (ст. 177) и заведомо ложные показания (ст. 178).

В главе "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок" содержалось лишь одно преступление, посягающее на интересы правосудия - самовольное оставление определенного, установленного законным распоряжением администрации или судебных властей местопребывания (ст. 223).

Некоторые из норм о преступлениях против правосудия были внесены в Уголовный кодекс 1922 г. позднее постановлениями ВЦИК от 11 ноября 1922 г., от 10 июля 1923 г. и декретом ВЦИК и СНК от 25 августа 1924 г.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. также не имел специальной главы о преступлениях против правосудия. Статьи о соответствующих преступлениях были включены в три главы: "Контрреволюционные преступления", "Преступления против порядка управления" и "Должностные преступления".

В главе "Контрреволюционные преступления" посягательства на интересы правосудия были представлены нормой об ответственности за укрывательство и пособничество контрреволюционным преступлениям, а также за недонесение о достоверно известных фактах их подготовки и совершения.

Специальных составов об укрывательстве и недонесении об иных преступлениях этот Кодекс не предусматривал, поскольку заранее не обещанное укрывательство относилось к пособничеству. Уголовные кодексы ряда других союзных республик включили нормы о сокрытии преступления, преступника или следов преступления, не являющихся содействием преступлению (например, Кодексы Украины и Грузии). По поводу недонесения в Общей части Уголовного кодекса 1926 г. (ст. 18) говорилось, что оно влечет уголовную ответственность только в случаях, специально указанных в законе. Например, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. "Об уголовной ответственности за хищения государственного или общественного имущества" наказуемо было недонесение о хищении государственного или общественного имущества, совершенном повторно, а равно организованной группой или в крупных размерах.

Норма об ответственности за ложный донос и ложные показания в Кодексе 1926 г. помещалась в главе "Преступления против порядка управления", а в Кодексе 1922 г. - в главе "Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности". Это означает, что в данном случае законодатель признал приоритет охраны интересов правосудия.

К преступлениям против порядка управления были отнесены и самовольное оставление назначенного постановлением судебного или административного органа местопребывания, а равно неявка в срок к назначенному теми же органами месту жительства.

Таким образом, в Уголовном кодексе 1926 г. содержались следующие преступления против правосудия: постановление судьями неправосудного приговора, решения или определения (ст. 114); незаконное задержание, незаконный привод, принуждение к даче показаний (ст. 115); заведомо ложный донос, заведомо ложное показание (ст. 95); уклонение или отказ свидетеля, эксперта, переводчика и понятого от выполнения своих обязанностей, уклонение от исполнения своих обязанностей народного заседателя, воспрепятствование явке свидетеля или народного заседателя для исполнения своих обязанностей (ст. 92); оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного обследования (ст. 96); побег арестованного из-под стражи или из места заключения, побег с места обязательного поселения или пути следования к нему, самовольное временное оставление назначенного постановлением судебного или административного органа местопребывания, неявка в срок к назначенному теми же органами месту жительства (ст. 82); незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения либо содействие его побегу (ст. 81).

Для последующего развития законодательства характерна тенденция к более эффективной уголовно-правовой охране отношений, складывающихся в области правосудия.

В Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. законодатель пошел по пути дифференциации уголовной ответственности за преступления против правосудия, более четкого описания составов и их признаков, исключил ряд деяний, не представляющих большой общественной опасности, ввел ответственность за деяния, которые не были предусмотрены предшествующими уголовными кодексами. В Кодекс 1960 г. были включены такие новые составы преступлений, как привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176); понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц (ст. 183); растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 185); укрывательство преступлений (ст. 189); недонесение о преступлениях (ст. 190).

Впервые преступления против правосудия были выделены в самостоятельную главу, которая включала 15 статей. Эта глава помещалась между должностными преступлениями и преступлениями против порядка управления, что вполне оправданно, поскольку родовым объектом этих трех групп преступлений является правильное функционирование различных аспектов государственного аппарата. Для преступлений против правосудия - это общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия.

Начавшаяся в России судебная реформа потребовала укрепления уголовно-правовых гарантий независимости судебной власти в процессе осуществления правосудия. Это нашло отражение и в совершенствовании системы составов преступлений против правосудия, которая в конце 80-х гг. была дополнена нормами об ответственности за вмешательство в разрешение судебных дел (ст. 176.1), об угрозе по отношению к судье и народному заседателю (ст. 176.2), об оскорблении судьи или народного заседателя (ст. 176.3), о неисполнении судебного решения (ст. 188.2), о разглашении сведений о мерах безопасности, принятых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 184.1).

Необходимостью повышения эффективности отбывания наказания обусловлено введение в кодекс серии статей, направленных на пресечение действий, которые посягают на нормальную деятельность исправительных учреждений и на режим отбывания наказания. К ним относятся нормы об ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы (ст. 188.1), злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения (ст. 188.3), незаконную передачу запрещенных предметов лицам, содержащимся в исправительно-трудовых учреждениях (ст. 188.4).

В Уголовном кодексе РФ 1996 г. сохранена система норм об ответственности за преступления против правосудия. С учетом того, что судебная власть - самостоятельная ветвь власти, ей отведена отдельная глава в разделе "Преступления против государственной власти".

В структуре норм Особенной части Кодекса 1996 г. исследуемые составы занимают такое же место, как и в Кодексе 1960 г., т.е. они расположены между должностными преступлениями и посягательствами на порядок управления.

В Уголовном кодексе 1996 г. нормы о преступлениях против правосудия подверглись значительным изменениям, связанным со стремлением законодателя обеспечить максимальную уголовно-правовую охрану лиц, осуществляющих правосудие, и других участников судопроизводства, а также стабильность приговоров, решений и других судебных актов. Эта цель достигается путем дополнения указанных норм новыми составами, расширения в ряде случаев пределов ответственности и их дифференцирования, конкретизации формулировок составов и их квалифицирующих признаков, введением дополнительных квалифицирующих признаков.

Так, в Уголовный кодекс 1996 г. введены новые нормы об ответственности за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295), за клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300), фальсификацию доказательств по гражданскому делу, совершенную лицом, участвующим в деле, или его представителем, а также за фальсификацию доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником (ст. 303), провокацию взятки либо коммерческого подкупа в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа (ст. 304).

Определенным изменениям подверглись и санкции статей о преступлениях против правосудия. Увеличилось число статей, предусматривающих штраф, который является наиболее распространенным видом наказания в данной группе преступлений. Включены новые виды наказаний: арест, обязательные работы, ограничение свободы, которые составляют альтернативу лишению свободы.

Анализ изменений, внесенных в УК РФ 1996 г., позволяет сделать вывод о том, что на данном этапе законодатель пытается обеспечить охрану отношений по отправлению правосудия в основном за счет расширения сферы уголовной ответственности.

Вместе с тем тенденции гуманизации уголовного законодательства, дифференциации ответственности, создания условий для реализации принципа экономии репрессий проявляются и в декриминализации ряда преступлений против правосудия, предусмотренных Уголовным кодексом 1960 г.

Например, декриминализированы предусмотренные ст. 182 УК 1960 г. уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний и отказ или уклонение эксперта от дачи заключения. Низкая степень общественной опасности подобных действий и крайне редкое применение этой нормы на практике являются основанием для ее декриминализации. Совершение указанных действий влечет административную (ст. 165 КоАП РСФСР) или дисциплинарную ответственность.

Уголовный кодекс 1996 г. декриминализировал и такой вид прикосновенности к преступной деятельности, как недонесение о преступлениях. Практическая ненаказуемость этого деяния связана с тем, что недонесение часто сопряжено с заранее не обещанным укрывательством либо с соучастием в преступлении. В обоих случаях оно не требует самостоятельной квалификации, является частью более тяжкого преступления и охватывается статьей об ответственности за него.

В норме об ответственности за укрывательство законодатель значительно сузил рамки состава по сравнению с аналогичной нормой в УК 1960 г. В действующем Кодексе предусмотрена ответственность за укрывательство лишь особо тяжких преступлений.

Статьи об ответственности за ложные показания (ст. 307), за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308), за укрывательство преступлений дополнены примечаниями, согласно которым: а) свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождаются от уголовной ответственности за дачу ложных показаний, если они до вынесения приговора или решения добровольно заявят о ложности данных ими показаний, заключения или о заведомо неправильном переводе; б) не подлежит ответственности лицо, отказавшееся от дачи показаний против себя самого или своих близких; в) не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступлений лицо, являющееся супругом или близким родственником совершившего преступление.

Свидетельством гуманизма действующего уголовного законодательства является также декриминализация таких предусмотренных в УК 1960 г. деяний, как злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения и незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в местах лишения свободы и следственных изоляторах. За совершение указанных действий уголовно-правовая ответственность заменена дисциплинарной и административной. Практика показывает, что угроза уголовного наказания не обеспечивает предотвращения данных правонарушений, поэтому их пресечение и профилактика наиболее эффективны в рамках исправительного учреждения при надлежащей деятельности администрации (строгом соблюдении закона, контроле, правильном подборе мер взыскания).



2. Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие

2.1 Объект посягательства

Ст. 295 УК РФ является новой, ее включение в УК продиктовано стремлением усилить охрану работников органов правосудия и в особенности участников процесса от посягательств на их жизнь.

В Модельном УК (Рекомендательном законодательном акте для СНГ) отсутствовала норма об ответственности за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие в широком смысле слова. Объяснить это можно тем, что в этом УК была общая норма об ответственности за умышленное убийство лица в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 111). Вместе с тем Модельный УК в гл. 34 "Преступления против правосудия" в ст. 334 предусматривал ответственность за угрозу или насильственные действия в отношении лиц, участвующих в рассмотрении дела в суде, производстве предварительного расследования или исполнении судебного акта, т.е. за менее тяжкое, чем посягательство на жизнь, преступление, которое также охватывается имеющейся в этом Кодексе общей нормой об угрозе убийством (ст. 137), проявив тем самым непоследовательность в оценке общественной опасности рассматриваемого деяния.

Конечно, можно говорить о том, что, как и в Уголовном кодексе РФ имеется общая норма «Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга», предусмотренная п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, такая же норма «Убийство лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга» предусмотрена п. «б» ч. 2 ст. 111 МУК СНГ. Вместе с тем при законодательном конструировании гл. 34 МУК СНГ «Преступления против правосудия» была предусмотрена ст. 334 МУК СНГ «Угроза или насильственные действия в отношении судьи, присяжного заседателя прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя, адвоката, эксперта, переводчика», являющаяся специальной по отношению к ст. 137 «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Такой подход к уголовно-правовой защите интересов правосудия кажется менее последовательным, чем в УК РФ.

Аналогичный подход содержится в УК Республики Беларусь.

Законодательству ряда стран СНГ известны нормы, аналогичные ст. 295 УК РФ. По содержанию они близки к указанной норме, но имеют и некоторые отличия. Так, в ст. 340 УК Республики Казахстан дан исчерпывающий перечень потерпевших и в отличие от УК РФ нет указания на присяжного заседателя и на иное лицо, участвующее в отправлении правосудия. В ст. 287 УК Азербайджанской Республики сужен круг «близких» лиц и названы лишь «их близкие родственники». В УК Киргизской Республики (ст. 319) и Республики Таджикистан (ст. 357) в числе потерпевших назван «заседатель», а не «присяжный заседатель», как в ст. 295 УК РФ, т.е. расширен круг потерпевших. В ст. 305 УК Республики Молдова к числу потерпевших отнесено лицо, содействующее осуществлению правосудия. УК Украины в ст. 379 предусматривает ответственность за посягательство на жизнь только судьи, народного или присяжного заседателя либо их близких родственников в связи с их деятельностью, связанной с осуществлением правосудия. Таким образом, из сферы уголовно-правовой охраны выпали лица, осуществляющие предварительное расследование, что вряд ли можно признать правильным решением. Нет в этой норме также и указания на мотив и цель посягательства.

В европейском уголовном законодательстве есть нормы, аналогичные рассматриваемой. Например, в УК Франции в гл. 1 "О посягательствах на жизнь человека" в отделе 1 «Об умышленных посягательствах на жизнь» предусмотрена ответственность за умышленное убийство магистрата, присяжного заседателя, адвоката, на которых возложена какая-либо обязанность по публичной службе, при исполнении или в связи с исполнением этих обязанностей, если статус потерпевшего очевиден или известен исполнителю (ст. 221-4). Как видно, в этой норме четко обозначено конкретное субъективное отношение лица к статусу потерпевшего. Наказывается такое убийство пожизненным тюремным заключением. УК Испании в гл. 7 «Об обструкции правосудию и нарушении профессионального долга» в ст. 464 предусмотрена ответственность за действия, посягающие на жизнь, неприкосновенность, свободу, сексуальную свободу или имущество, в качестве мести таким лицам, как заявитель, сторона, обвиняемый, адвокат, прокурор, эксперт, переводчик, свидетель, за их деятельность в судебном процессе.

В отличие от Модельного УК российский законодатель в УК РФ впервые предусмотрел ответственность за посягательство на жизнь лиц, осуществляющих правосудие, предварительное расследование либо исполняющих судебные акты

Действующая редакция ст.295 Уголовного кодекса РФ устанавливает уголовную ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Общественная опасность данного преступления состоит в нарушении нормальной деятельности суда по рассмотрению уголовных, гражданских дел, дел об административных правонарушениях, деятельности органов следствия и дознания, а также деятельности по исполнению приговора, решения или судебного акта.

Появлению данного состава преступления в УК РФ 1996 г. предшествовала дискуссия о необходимости и целесообразности включения в уголовный закон специальных составов, охраняющих жизнь физического лица в зависимости от характера выполняемой им служебной деятельности.

Однако в новом Уголовном кодексе от идеи специальной защиты жизни или здоровья физического лица, выполняющего определенные социально значимые функции, не отказались. Таким образом, УК РФ теперь содержит три специальные нормы аналогичного содержания, различающиеся в основном по объекту преступления и потерпевшему: посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля - ст. 277; посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, - ст. 295; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа - ст. 317. Помимо традиционной ст. 317 УК («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») и ст. 318 УК («Применение насилия в отношении представителя власти»), в главе «Преступления против правосудия» были сформулированы ст. 295 УК («Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование») и ст. 296 УК («Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия и производством предварительного расследования»).

Следует отметить, что критические высказывания по поводу правомерности помещения указанных составов преступлений в данную главу остались.

Если быть точным, ст. 295, 296 УК РФ защищают не собственно правосудие, а жизнь, здоровье, честь и достоинство человека, вовлеченного в сферу отправления правосудия (в широком смысле этого понятия). В какой-то мере это исключение из общего правила построения глав и разделов УК РФ по объекту посягательства. Однако такие исключения знает не только данная глава. Подобные исключения есть и в других главах: например, ст. 317, 318 и 319 УК в главе «Преступления против порядка управления».

Сложно достигнуть построения Особенной части уголовного закона с абсолютным соблюдением единого критерия. Вероятнее всего, в этом нет необходимости, так как такое построение произойдет в ущерб удобства применения уголовного закона. При этом наличие в законе данных правовых норм вполне обоснованно, так как подчеркивает повышенную общественную опасность подобных деяний, значимость охраняемых отношений в сфере отправления правосудия.

Основным объектом являются общественные отношения, регламентирующие установленную законом деятельность системы правосудия. Дополнительным объектом - жизнь лиц, участвующих в отправлении правосудия.

В ст. 295 УК РФ дан достаточно полный перечень потерпевших. Ими могут быть лица, участвующие в отправлении правосудия. Закон на первое место поставил судью. В п. 54 ст. 5 УПК РФ сказано, что судья - это должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие. Пункт 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ регламентирует порядок рассмотрения уголовных дел судом коллегиально или судьей единолично. Из этой нормы закона следует, что потерпевшими могут быть судьи федеральных судов общей юрисдикции, мировые судьи, судьи районных судов, судьи военных судов, судьи апелляционных и кассационных инстанций.

Согласно ст. 4 ФКЗ «О судебной системе» от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ к федеральным судам относятся:

Конституционный Суд Российской Федерации;

Верховный Суд Российской Федерации;

верховные суды республик, краевые, областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, составляющие систему федеральных судов общей юрисдикции;

арбитражные суды округов, арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов Российской Федерации и специализированные арбитражные суды, составляющие систему федеральных арбитражных судов.

(часть 3 в ред. Федерального конституционного закона от 05.02.2014 N 4-ФКЗ)

К судам субъектов Российской Федерации относятся: конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, мировые судьи, являющиеся судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации.

В качестве потерпевшего также назван присяжный заседатель. Согласно п. 30 ст. 5 УПК РФ - это лицо, привлеченное в установленном законом порядке для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта. В ст. 3 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ сказано, что присяжными заседателями могут быть граждане, включенные в списки кандидатов в присяжные заседатели и призванные в установленном УПК РФ порядке к участию в рассмотрении судом уголовного дела.

Понимание иного лица, участвующего в отправлении правосудия, в научной литературе неоднозначно. А.И. Чучаев считает иными лицами общественных обвинителей и защитников, представителей организаций и трудовых коллективов, Л.В. Лобанова - арбитражных заседателей. Н.И. Пикуров относит к лицам, участвующим в отправлении правосудия всех тех лиц, чьи функциональные обязанности непосредственно связаны с принятием процессуального решения. Учитывая такой подход, к иным лицам следует отнести и арбитражных заседателей. Согласно Федеральному закону "Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации" от 30 мая 2001 г. N 70-ФЗ арбитражные заседатели принимают участие в рассмотрении дела и принятии решения наравне с профессиональными судьями. При осуществлении правосудия они пользуются правами и несут обязанности судьи.

Таким образом, потерпевшими в данном преступлении могут быть: судьи любых судов и звеньев, присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, судебный пристав, судебный исполнитель и их близкие. Иным лицом, участвующим в отправлении правосудия, является арбитражный заседатель (ст. ст. 17, 19 АПК РФ). Сотрудники суда, выполняющие технические функции (секретарь суда, помощник судьи и др.), не являются потерпевшими от этого преступления.

К другим потерпевшим закон относит прокурора, следователя, лицо, производящее дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя, т.е. участников уголовного судопроизводства и лиц, обеспечивающих исполнение судебных актов.

Защитник - это лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу (ст. 49). Наряду с адвокатом в качестве защитника может быть допущен один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи эти лица могут участвовать в уголовном деле вместо адвоката.

Эксперт в соответствии со ст. 57 УПК РФ - это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в установленном законом порядке для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Специалист - это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ст. 58 УПК).

Закон называет еще двух потерпевших: судебного пристава и судебного исполнителя. Для уяснения конкретного содержания этих понятий обратимся к Федеральному закону "О судебных приставах" от 21 июля 1997 г. N 118-ФЗ. В ст. 4 «Судебные приставы» эта категория лиц, участвующих в отправлении правосудия, подразделяется на: судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов, и судебных приставов-исполнителей, исполняющих судебные акты и акты других органов, предусмотренных Федеральным законом об исполнительном производстве. Следовательно, под судебным приставом надо понимать тех приставов, которые обеспечивают установленный порядок деятельности судов. Судебный исполнитель по смыслу закона - это пристав, исполняющий судебные акты и акты других органов, предусмотренных Федеральным законом об исполнительном производстве.

И наконец, еще одна группа возможных потерпевших. Это близкие лиц, названных в диспозиции нормы. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» закреплено, что к близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений. Да и в юридической литературе преобладает точка зрения о том, что к близким потерпевшему лицам относятся родственники, друзья, «лица, судьба которых не безразлична для потерпевшего (в силу сложившихся личных отношений они приравниваются к близким родственникам)». В п. 4 ст. 5 УПК РФ дан перечень близких родственников - супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

В п. 3 ст. 5 УПК РФ дано определение понятия «близкие лица» - иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений.

Завершая характеристику объекта и потерпевших исследуемого состава преступления, следует отметить, что предусмотренное главой 31 Уголовного кодекса РФ посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (как одно из преступлений против правосудия), не имеет широкого распространения в РФ. Однако является деянием, представляющим особую общественную опасность, поскольку посягает не только на общественные отношения в сфере осуществления правосудия, но и на жизнь лица, вовлеченного в эту сферу.

2.2 Объективная сторона

Объективная сторона преступления, предусмотренного в ст. 295 УК РФ, характеризуется законодателем как посягательство на жизнь указанных в статье лиц в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, выражается в активных действиях, направленных на лишение жизни лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, т.е. судей судов всех уровней, присяжных и арбитражных заседателей, прокуроров, следователей, лиц, производящих дознание, защитников, экспертов, судебных приставов, судебных исполнителей, а также их близких.
Ответственность по ст. 295 УК РФ наступает, если посягательство на жизнь названных в ней лиц находится в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта и если это преступление совершается с целью воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность. Оно квалифицируется по ст. 295 УК РФ, если совершено во время исполнения указанными лицами обязанностей по осуществлению правосудия и предварительного расследования, по поводу этой деятельности спустя какое-то время, если при этом преследовалась цель воспрепятствовать законной деятельности данных лиц или отомстить за такую деятельность. Например, посягательство на жизнь присяжного заседателя или его близких, совершенное после его участия в рассмотрении уголовного дела, но в связи с этим, образует состав рассматриваемого преступления.

В литературе отмечается, что использование понятия «посягательство» в названии ст. 295 УК РФ и диспозиции содержащейся в ней нормы, с одной стороны, позволило расширить стадиальную характеристику преступления, а с другой, наоборот, сузить содержание деяния, ограничить способы его совершения.

Следует сказать, что в науке уголовного права термин «посягательство» не имеет однозначного понимания - его рассматривают как буквально (этимологически), так и расширительно. Впервые он был использован советским законодателем в связи с изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников» и Закона РСФСР от 25 июля 1962 г., дополнившего Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. ст. 191.2 «Посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника».

Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 3 июля 1963 г. N 7 «О судебной практике по применению законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников» разъяснил, что под посягательством следует понимать как убийство, так и покушение на убийство. Аналогичное толкование термина «посягательство» содержалось в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 сентября 1991 г. N 3 «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка».

И в настоящее время под посягательством понимается убийство или покушение на убийство. Посягательство на жизнь лиц, перечисленных в анализируемой статье, а равно их близких должно квалифицироваться по статье 295 УК РФ независимо от того, была ли причинена смерть потерпевшему либо она не наступила в силу причин, не зависящих от роли виновного.

Например, К., держа в руке нож и угрожая судье И. убийством, пытался приблизиться к нему. Однако И. удалось обезоружить К. Квалифицируя содеянное К. по ст. 295 УК РФ суд в приговоре не обосновал свой вывод о наличии в действиях К. прямого умысла на убийство И. Между тем, как утверждал осужденный К., умысла на убийство судьи не имел и ножом на него не замахивался. Потерпевший И. в суде пояснил, что он сразу выбил нож у К., не дав ему возможности замахнуться. В соответствии с УК РФ подобные действия вполне можно квалифицировать и как посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие.

В основном ученые отмечают, что понятие «посягательство на жизнь» охватывает как умышленное причинение смерти (убийство), так и покушение на убийство любого из потерпевших, указанных в ст. 295 УК РФ. Но есть и те, кто не согласен с подобным утверждением. Так, еще Э.Ф. Побегайло писал, что по своей юридической природе "посягательство на жизнь" является покушением на убийство, выделенным законодателем в особый состав в целях общего предупреждения, а убийство - это уже не посягательство на жизнь, а лишение жизни. В связи с этим оконченное убийство специального потерпевшего предлагалось квалифицировать по п. «в» ст. 102 УК РСФСР 1960 г. (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ). С.В. Бородин считал, что позиция Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РФ может быть признана правильной только при условии, если считать, что под посягательством следует понимать и оконченное преступление. В обычном же словоупотреблении посягательство означает только покушение, и вряд ли от этого следовало отступать. Поэтому автор также делал вывод о том, что по сути дела посягательство на жизнь - это только покушение на убийство, но не оконченное убийство.

Таким образом, понимание термина «посягательство на жизнь» как убийства или покушения на убийство является ныне господствующим в теории уголовного права.

Но чтобы избежать путаницы в понимании значения понятия «посягательство на жизнь» рекомендуется внести изменения в действующую редакцию ст. 295 УК РФ «с целью уточнения содержания основного признака объективной стороны».