Сказанное относится к деятельности граждан и частных юридических лиц. Для государственных органов и должностных лиц соблюдение сроков, оформление документов, соблюдение процессуальных и процедурных правил является обязательным, если достижение соответствующего правового результата относится к их компетенции.

Правомочие требования - правомочие, содержание которого состоит в возможности требовать исполнения или соблюдения юридической обязанности.

По своему юридическому значению право требования - правомочие на чужие действия; оно является своего рода юридически вспомогательным средством: призвано обеспечить исполнение или соблюдение юридической обязанности другим лицом или лицами.

Хотя право требования и не выражает всего богатства субъективного права (главное в этом содержании-возможности на свои положительные действия), оно является для субъективного права исходным и обязательным элементом. Юридическое существо любого субъективного права заключается в том, что управомоченному предоставляется средство, при помощи которого он может проявить свою волю и инициативу, чтобы добиться осуществления другим лицом возложенной на него юридической обязанности. В качестве такого средства, с приведением в действие которого начинает «работать» весь механизм юридического обеспечения, и выступает право требования.

Право требования с корреспондирующей ему юридической обязанностью образует стержень всякого правоотношения. Они как раз и создают связь между лицами те провода, по которым идет активная правовая энергия от юридических норм через правовую связь сначала в юридический инструментарий (в том числе в иные правомочия, в право на собственные активные действия), а затем в реальные, жизненные отношения.

Здесь, при обособлении права требования с корреспондирующей ему юридической обязанностью, вырисовываются известные основания для различения собственно правовой связи (право требования плюс обязанность) и правоотношения в целом, где либо субъективное право, либо обязанность могут в тех или иных пределах выходить за рамки связи как таковой и иметь определенное самостоятельное значение.

Право требования первоначально может иметь потенциальный характер - выступать в виде потенциально-неопределенного права (например, право лица на исправление повреждений жилой площади при авариях) или потенциально-определенного права (например, право лица на получение пенсии при наступлении необходимого срока) Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права / Ю.Г. Басин. - Алма-Ата. 1963. - С. 123-126.. Однако и в том и в другом случаях право требования уже существует, оно неизбежно переходит в действенную стадию при наступлении юридических фактов, развивающих данный фактический состав - фактов аварии, истечения срока.

Центральное место в структуре относительных субъективных гражданских прав занимает правомочие требования. В обязательстве это правомочие реализуется активными действиями должника. Поэтому действия должника нередко называют непосредственным предметом обязательства, а само обязательство именуют «отношением между сторонами по поводу действий должника». Значимость поведения должника для удовлетворения интереса кредитора обусловлена следующим. Поскольку кредитор не может удовлетворить свой интерес своими собственными действиями, закон предоставляет ему возможность воспользоваться для этого чужими действиями должника. Эта возможность воплощается в правомочии требования, которое представляет собой правомочие на чужие действия.

Будучи правомочием на действия должника, правомочие требования не может быть осуществлено действиями самого кредитора. Так, например, реализация принадлежащего заимодавцу правомочия требования предполагает совершение действий по возвращению предмета долга. Такие действия сам заимодавец совершить не в состоянии, так как возвратить долг самому себе нельзя. Поэтому какие бы действия он ни совершал, они никогда не будут являться средством реализации его правомочия требования Крашенинников Е.А. Структура субъективного права Построение правового государства: вопросы теории практики / Е.А. Крашенинников. - Ярославль, 1990. - С. 6; Крашенинников Е.А. Содержание относительных субъективных прав Е.А. Крашенинников // Проблемы повышения качества и эффективности правовой деятельности. - Омск, 1990. - С. 45..

Поскольку правомочие требования реализуется исключительно поведением обязанного лица, для характеристики его материального содержания важно определить форму должного поведения в относительном гражданском правоотношении.

При передаче имущества третьим лицам его собственник не утрачивает юридических возможностей по владению, пользованию и распоряжению принадлежащим ему имуществом Нетишинская Л. Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения Л.Ф. Нетишинская // Арбитражный и гражданский процесс. -2005. - № 7.- С. 19-20.. Поэтому обязанность хранителя не пользоваться имуществом, полученным на хранение, можно трактовать как входящую в содержание абсолютного правоотношения обязанность воздерживаться от вмешательства в сферу вещного права собственника этого имущества. В свою очередь обязанность автора не передавать произведение, являющееся предметом авторского договора, для использования третьим лицам без письменного согласия другой стороны договора можно объяснить путем обращения к категориям права распоряжения и ограничения распоряжения. В указанном случае автор подлежит установленным по закону ограничениям распоряжения своим произведением, которые выражаются в том, что распоряжение может последовать только с согласия контрагента по авторскому договору. Само собой разумеется, что предложенные объяснения не претендуют на разрешение поставленной проблемы в целом. Однако перечисленные выше обстоятельства позволяют утверждать, что обязанность поп facere не может рассматриваться в качестве обязательственно-правовой.

Определение формы должного поведения в обязательстве проливает свет на материальное содержание правомочия требования, заключенного в обязательственном субъективном праве. Поскольку кредитор имеет право на действия должника, последние как раз и составляют материальное содержание правомочия требования. Это содержание может быть различным в зависимости от того или иного вида обязательства. Положительные действия должника могут состоять в передаче имущества управомоченному, в выполнении работы, оказании услуги, и т. п. Исходящее от должника предоставление может быть воплощено в одной или нескольких активных операциях, иногда даже в целой серии однотипных актов исполнения на протяжении определенного времени (например, по обязательству поставки).

Таким образом, материальным содержанием правомочия требования, входящего в состав обязательственного субъективного права, выступают активные действия должника. Это позволяет именовать его правомочием на чужие действия. Правомочие требования имеет уникальную правовую природу. Являясь составным элементом относительного субъективного права, оно всегда реализуется поведением обязанного лица. При этом с функциональной точки зрения это правомочие представляет собой возможность распоряжаться чужими действиями контрагента как своими Власова А.В. Структура субъективного гражданского права / А.В. Власова. - Ярославль, 2002. - С. 42..

Как мы уже знаем, правомочие требования, заключенное в обязательственном субъективном праве, реализуется активными действиями должника. Совершая предписанные ему действия, должник предлагает кредитору исполнение по обязательству. При этом он создает для кредитора только возможность удовлетворения интереса, по поводу которого стороны вступили в обязательственное отношение. Фактическое удовлетворение интереса кредитора наступит лишь после того, как он примет предложенное ему исполнение. В этой связи возникает вопрос, является ли принятие исполнения по обязательству правом или обязанностью кредитора-вопрос, который имеет самое непосредственное отношение к проблеме структуры обязательственных субъективных прав.

По этому вопросу в цивилистике существуют две основные конструкции: согласно одной из них кредитор вправе принять исполнение по обязательству, согласно другой - обязан к совершению соответствующих действий. Гражданское законодательство РФ и законодательства ряда западноевропейских стран также не дают однозначного ответа на поставленный вопрос.

Отдельные нормы Гражданского кодекса РФ, а именно - нормы, регламентирующие отношения из договоров купли-продажи, поставки, подряда, хранения, поручения и комиссии, предусматривают соответствующую обязанность кредитора принять исполнение по обязательству (п. 1 ст. 484, п. 1 ст. 513, п. 1 ст. 720, п. 1 ст. 899, п. 3 ст. 975, ст. 1000). Однако в кодексе отсутствует общее правило, которое бы обязывало кредитора к принятию предложенного ему должником исполнения.

С принятием Гражданского кодекса РФ среди цивилистов наметилась тенденция критического отношения к конструкции обязанности кредитора принять исполнение по обязательству. В последних публикациях, касающихся рассматриваемого вопроса, обращается внимание на то, что в нынешних условиях нельзя заставить кредитора принять исполнение, так как отсутствуют основания для того, чтобы можно было обязать сторону договора использовать принадлежащее ей субъективное право.

Из защищаемого нами взгляда отнюдь не следует, что в случае непринятия надлежащего исполнения кредитором должник лишается средств защиты своих интересов. В результате беспричинного уклонения кредитора от принятия исполнения имущественное положение должника нередко ухудшается. Поэтому возникает необходимость в установлении средств защиты, которые бы в полной мере обеспечивали интересы должника. Однако необходимость в защите этих интересов не является основанием для обязывания кредитора к принятию исполнения, поскольку трактовка принятия как права, а не обязанности кредитора обеспечивает большую степень защиты интересов должника при просрочке его контрагента. В подтверждение сказанного приведем следующие аргументы.

Если допустить, что кредитор обязан принять исполнение по обязательству, то в случае нарушения этой обязанности к нему можно применить меры гражданско-правовой ответственности. Но применение этих мер возможно лишь при наличии вины, т. е. при виновном непринятии исполнения (ст. 401 ГК РФ). Если кредитор докажет, что просрочка произошла по обстоятельствам, за которые ни он сам, ни те лица, на которых в силу закона, иных правовых актов или поручения кредитора было возложено принятие исполнения, не отвечают, то интерес должника в возмещении причиненных просрочкой убытков остается незащищенным (п. 2 ст. 406 ГК РФ).

Напротив, признание за кредитором права принять исполнение означает, что убытки, возникшие у должника вследствие просрочки кредитора, возмещаются в любом случае, так как возмещение убытков происходит в результате применения мер гражданско-правовой защиты. Таким образом, должник оказывается в более защищенном положении, если действия кредитора по принятию исполнения расцениваются в качестве действий, направленных на осуществление его субъективного права. Следовательно, конструкция обязанности кредитора принять исполнение не оправдывается и с точки зрения обеспечения интересов должника.

В случае просрочки кредитора должнику предоставляется охранительное субъективное гражданское право - право требовать от кредитора возмещения убытков. Это право, представляющее собой средство защиты охраняемого законом интереса должника, возникает при наличии обстоятельств, предусмотренных гипотезами охранительных гражданско-правовых норм о кредиторской просрочке. Как справедливо отмечалось в литературе, в разряд юридических фактов, влекущих возникновение охранительных гражданских прав и обязанностей, входят некоторые правомерные действия. Это обстоятельство свидетельствует о том, что защита права или охраняемого законом интереса не всегда связывается с реализацией мер юридической ответственности. Закон предусматривает такие способы защиты, как признание недействительной сделки, совершенной под влиянием заблуждения (п. 2 ст. 167, п. 2 ст. 178 ГК РФ); истребование имущества у добросовестного приобретателя (п. 1 ст. 302 ГК РФ); возмещение вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости (абз. 1 ст. 1067 ГК РФ) и любое другое возмещение вреда, причиненного правомернымидействиями(п. 3 ст. 1064 ГК РФ). В указанных случаях необходимость в защите права или охраняемого законом интереса обусловлена не правонарушением, а фактом совершения правомерного действия. Поэтому здесь нельзя вести речь о гражданско-правовой ответственности лица, на которого возложена обязанность совершить те или иные действия в защиту права или охраняемого законом интереса другого субъекта.

В связи с изложенным следует признать ошибочным правило п. 2 ст. 406 ГК РФ, которое связывает наступление предусмотренных им последствий с виной либо самого просрочившего кредитора, либо тех лиц, на которых было возложено принятие исполнения от должника. О вине кредитора можно говорить только в том случае, если бы на нем лежала обязанность принять от должника исполнение. Но принятие исполнения есть право, а не обязанность кредитора. Поэтому и категория вины к просрочившему кредитору неприменима. Отсюда вытекает, что указание в п. 2 ст. 406 ГК РФ на вину кредитора как на условие возложения на него обязанности возместить должнику вызванные просрочкой убытки не имеет под собой оснований. Установленная в этой норме санкция должна применяться к кредитору в силу самого факта допущенной с его стороны просрочки. По изложенным причинам ст. 406 необходимо вывести за пределы главы 25 ГК РФ, посвященной ответственности за нарушение обязательств, так как просрочка кредитора не образует состава гражданского правонарушения, а обусловленная ею обязанность по возмещению причиненных просрочкой убытков не фигурирует в качестве меры гражданско-правовой ответственности.

Помимо права должника на возмещение убытков, действующее гражданское законодательство РФ предусматривает и иные последствия просрочки кредитора в принятии надлежащего исполнения обязательства. Так, по денежному процентному обязательству на сумму долга прекращают начисляться проценты в течение периода просрочки кредитора (п. 3 ст. 406 ГК РФ). Это означает невозможность увеличения объема обязанности, лежащей на должнике. Сама эта обязанность, равно как и корреспондирующее ей право, сохраняется, поскольку отказ кредитора от осуществления принадлежащего ему права не влечет прекращения права (п. 2 ст. 9 ГК РФ). Допущенная кредитором просрочка дает должнику также право внести причитающиеся с него деньги или ценные бумаги в депозит нотариуса, а в случаях, предусмотренных законом, - в депозит суда (п. 1 ст. 327 ГК РФ). В литературе было высказано мнение, что при взаимном характере договора просрочка кредитора в принятии первоначального исполнения управомочивает должника на расторжение договора, ибо при этих условиях он не только освобождается от обязанностей, но и отказывается от прав по тому же самому обязательству. Однако при одностороннем характере договора должник не вправе его расторгнуть, так как это было бы равнозначно освобождению должника от уплаты долга или от возврата имущества кредитору.

Существование в законодательстве разнообразных средств защиты охраняемых законом интересов должника не колеблет защищаемое нами представление о правовой природе действий кредитора по принятию исполнения, а, наоборот, доказывает правильность трактовки принятия исполнения как права, а не обязанности кредитора.

Таким образом, принимая исполнение по обязательству, кредитор осуществляет особую юридическую возможность, заключенную в его субъективном праве в качестве субправомочия. Это субправомочие наряду с субправомочием по заявлению требования составляет правомочие на собственные положительные действия обладателя права, которое вместе с правомочием требования образует содержание субъективного права кредитора.

2.2.2 Применение как форма реализации нормы права и субъективного права

Применением права называется особая форма его реализации - рассмотрение и решение дел управомоченными на то государственными органами или должностными лицами и принятие решений, определяющих юридическое значение установленных обстоятельств дела. Акт применения права (индивидуальный правовой акт, решение по конкретному делу) является юридическим фактом, ведущим к возникновению, изменению, прекращению правоотношений.

При применении правовой нормы может возникнуть проблема «обратной силы» закона, под которой понимается распространение действия юридической нормы на обстоятельства и факты, существовавшие до ее установления (т.е. изменение юридической оценки, квалификации фактов и обстоятельств прошлого). Поскольку правовая норма - это не только правило должного, обращенное в будущее, но и обещание государства решать определенную категорию дел только обозначенным в норме способом, придание закону обратной силы крайне нежелательно, если это ухудшает правовое положение какой-либо категории граждан, и, наоборот, допустимо, а иногда обязательно, если это меняет их правовое положение к лучшему. На этом основана обратная сила уголовного закона, устраняющего наказуемость деяния или смягчающего наказание (ст. 10 УК РФ ) и запрет придания обратной силы закону, устанавливающему или отягчающему ответственность лица (ст. 54 Конституции РФ).

Таким образом, применение - это такой способ реализации права, который связан с властными действиями юрисдикционных органов и должностных лиц. Последние выступают от имени государства, выполняя возложенные на них специальные функции и полномочия. Перед нами - одна из форм государственной деятельности, направленной на претворение правовых предписаний в жизнь, практику.

Применять нормы права - это, значит, применять власть, а нередко - принуждение, санкции, наказание. Правоприменение осуществляют только специальные субъекты. Именно поэтому рядовые граждане не могут применять правовые нормы, иными словами, употреблять власть; такими прерогативами они не наделены, хотя вопрос этот в литературе небесспорный.

Так, по мнению М.С. Строговича, гражданин, задержавший на улице хулигана и доставивший его в милицию, тем самым якобы применил к нему норму права. Ученый, передавший в дар государству свою научную библиотеку или какую-либо иную ценную коллекцию, например собрание картин, тоже применил соответствующую правовую норму. Но применение ли это? Как нам представляется, в первом случае гражданин исполнил свой гражданский долг; во втором - использовал предусмотренное законом право подарить любую вещь любой организации или лицу. Здесь нет элемента властности.

Правоприменение непосредственно связано с эффективностью действия законов и иных нормативных актов, совершенствованием механизма правового регулирования, поддержанием правопорядка и дисциплины в обществе. Его цель - упорядочение взаимоотношений между людьми и их объединениями, придание им организованного и стабильного характера.

Характерные особенности применения права заключаются в следующем:

1) это - властно-императивная форма реализации права;

2) осуществляется компетентными, уполномоченными на то органами и должностными лицами;

3) носит процессуально-процедурный характер;

4) состоит из ряда последовательных стадий, т.е. отличается стадийностью;

5) имеет под собой соответствующие юридические основания;

6) связано с вынесением правоприменительных актов;

7) является разовым и индивидуально-определенным действием, касающимся персонифицированных субъектов;

8) направлено на урегулирование конкретных ситуаций.

Указанные признаки показывают специфику правоприменения и достаточно четко отграничивают его от первых трех форм реализации права - соблюдения, исполнения и использования. Следует лишь помнить, что при использовании, как уже отмечалось, нередко тоже требуется «вмешательство» соответствующих агентов власти, но оно носит здесь характер содействия, участия в осуществлении гражданином своего права, ибо без этого субъект просто не сможет воспользоваться предоставленной ему законом возможностью (например, уволиться с работы, вступить в брак, заняться предпринимательской деятельностью). В целом же в названных выше трех формах право реализуется добровольно, без принуждения.

Реализация или осуществление права (претворение его в жизнь) - это родовое, наиболее широкое, собирательное понятие, а соблюдение, исполнение, применение, использование и другие формы - видовые. Их надо соотносить с общей категорией - «правореализация».

Применение норм права не является простым однозначным действием. Оно представляет собой достаточно сложный процесс, состоящий из ряда логически последовательных стадий. Таких стадий пять:

1. Установление и анализ фактических обстоятельств дела (стадия доказывания);

2. Выбор правовой нормы, по которой надлежит разрешить дело.

3. Проверка юридической силы и толкование выбранной нормы.

4. Вынесение правоприменительного акта (документально-оформительская стадия);

5. Контрольно-исполнительная стадия (реальное исполнение приговора или решения суда по гражданскому делу, доведение их до заинтересованных лиц и органов).

На первой стадии главной целью является выяснение объективной истины по делу. Для этого по закону необходимо совершить целый ряд процессуальных действий (осмотр места происшествия, опрос свидетелей, исследование вещественных доказательств, следов, документов, назначение, если это нужно, экспертизы, фотосъемка и т.д.). Важно установить мотивы преступления, выяснить причины, способствовавшие его совершению. Еще римские юристы рекомендовали руководствоваться здесь следующей формулой: что - где - когда - кто - как и почему. Ответив на все эти вопросы, следователь может получить более или менее ясную картину случившегося, т.е. установить фактическую основу дела.

Поиск истины - труднейшая задача, особенно по сложным преступлениям, подготовленным и совершенным профессионалами (например, заказные убийства, дела о коррупции, грабежах, разбоях, хищениях, рэкете). При этом истина должна быть абсолютной, а не относительной, по крайней мере к этому надо стремиться.

Практические последствия такой концепции хорошо известны. Версий может быть много, а истина одна, и она должна быть установлена во что бы то ни стало. В противном случае дело нельзя считать законченным. Другой вопрос - сложность добывания истины (запутанность ситуации, недостаток доказательств и т.д.). По каким-то делам она в силу этого и не устанавливается, но тогда дело нельзя считать расследованным, а стало быть, и нельзя направлять его в суд.

Под абсолютной объективной истиной в данном случае понимается полное соответствие выводов следствия или суда фактическим, реальным обстоятельствам, тому, что произошло в действительности.

На второй стадии - при выборе нормы - дается юридическая квалификация совершенным действиям. Эта стадия требует высокой подготовленности и профессионализма лица, применяющего правовую норму. Необходимо, к примеру, решить, какое преступление совершено - умышленное или неосторожное; если установлен умысел, то какой - прямой или косвенный (эвентуальный). Неосторожность тоже бывает двух видов - самонадеянность (легкомыслие) или небрежность. В зависимости от этого избираются разные нормы или их части. Все это представляет собой логическую операцию подведения конкретной ситуации под надлежащую норму закона. «Закон всеобщ, а случай единичен» (К. Маркс).

Третья стадия предполагает проверку юридической силы выбранной нормы, ее действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, устранение возможных противоречий, коллизий, пробелов, расхождений. Необходимо убедиться, не отменена ли данная норма или не отпали ли те условия, на которые она была рассчитана. Норма подвергается всестороннему толкованию с помощью известных приемов и способов (грамматического, логического, систематического, специально-юридического и др.).

Что касается коллизий и пробелов, которые могут встретиться в правоприменении, то наука и практика выработали следующие правила их преодоления:

а) если противоречат друг другу акты одного и того же органа, но изданные в разное время, то применяется последний по принципу, предложенному еще римскими юристами: «Позже изданный закон отменяет предыдущий во всем том, в чем он с ним расходится»;

б) если коллизионные акты изданы одновременно, но разными органами, то применяется акт, обладающий более высокой юридической силой (например, закон и указ, указ и правительственное постановление), т.е. принимается во внимание иерархия нормативных актов и отдельных норм;

в) если расходятся общефедеральный акт и акт субъекта Федерации, то применяется первый (в пределах предметов ведения РФ и совместного ведения - ст. 76 Конституции РФ);

г) в случае противоречия между федеральным актом и актом субъекта Федерации, изданным в пределах его компетенции, приоритет имеет последний (ч. 6 ст. 76 Конституции РФ);

д) если обнаружен пробел в праве (отсутствие нужной нормы), то решается вопрос о применении правовой аналогии в ее двух видах - аналогии закона и аналогии права.

На четвертой стадии в результате проведенных всех вышеуказанных операций выносится правоприменительный акт (например, приговор суда по уголовному делу, судебное решение по гражданскому делу).

Пятая, заключительная, стадия связана с реальным исполнением принятого акта, доведением его до логического завершения. Это очень важно, ибо невыполненное решение сводит на нет весь правоприменительный процесс. Например, из всех судебных решений по имущественным взысканиям исполняется лишь половина. И только сейчас, когда введен институт судебных приставов, положение несколько улучшилось.

В целом применение правовых норм должно быть справедливым, законным, обоснованным, своевременным и гласным. Только в таком единстве оно может быть эффективным, достигать своих целей, приносить пользу.

Правоприменительный акт - один из видов правовых актов. Он определяется в юридической науке как известный официальный документ, изданный компетентным органом или должностным лицом по какому-либо делу (вопросу) в отношении конкретного субъекта или субъектов на основе соответствующей правовой нормы.

Назначение актов применения права вытекает из их названия - они призваны применять юридические нормы к соответствующим лицам, но ни в коем случае не создавать новые нормы и не изменять или дополнять старые; это не их функция.

Наиболее характерные признаки (специфика) правоприменительных актов заключаются в следующем:

1) они имеют индивидуально-определенный характер, т.е. относятся к конкретным лицам, которых можно назвать поименно (например, приговор суда, приказ об увольнении работника с работы, указ о награждении гражданина орденом). Этим они отличаются от нормативных актов, имеющих безличную (неперсонифицированную) природу;

2) являются властными и обязательными для исполнения, поскольку исходят от государства либо с его согласия от общественных объединений, органов местного самоуправления, других структур и образований (делегированные полномочия); за неисполнение таких актов могут последовать санкции;

3) не содержат в себе правовой нормы (общего правила поведения), поэтому не являются источником и формой права; их назначение - не создавать, а применять нормы права;

4) выступают в качестве юридических фактов, порождающих конкретные правоотношения между тем, кто применяет норму, и тем, к кому применяют; тем самым эти акты осуществляют локальное (казуальное) правовое регулирование, конкретизируя общие предписания;

5) исчерпываются однократным применением и на иные ситуации и других субъектов не распространяются; после разового применения прекращают свое действие;

6) обеспечиваются государственным принуждением, так как речь идет о претворении воли законодателя в жизнь, если даже для этого требуется использовать силу власти.

Следует иметь в виду, что далеко не все официальные документы представляют собой правоприменительные акты (например, разного рода справки, доверенности, квитанции, накладные, платежные поручения, дипломы, аттестаты, грамоты, удостоверения личности и т.д.), так как они не подходят под указанные выше признаки. Подобные «казенные бумаги» выступают технико-операционными средствами служебных взаимоотношений между гражданами и организациями, а также последних между собой.

Классический правоприменительный акт (например, приговор суда) должен обладать необходимыми внешними атрибутами (реквизитами), т.е. отвечать установленным правилам и требованиям (место и время вынесения, дата, подпись, печать, ссылка на закон, кем издан и т.д.). Он должен также иметь определенную внутреннюю структуру: описательную часть, мотивировочную и резолютивную, в которой излагается само решение. Без некоторых элементов такой атрибутики самый важный акт может утратить свою юридическую силу.

Виды правоприменительных актов. Акты применения норм права отличаются большим разнообразием, поэтому они классифицируются по различным основаниям.

По отраслевому признаку они подразделяются на уголовно-правовые, гражданско-правовые, административно-правовые, финансовые и др.

По субъектам их издания - на акты судебных органов, арбитражных, прокурорских, следственных, контрольных; органов представительной и исполнительной власти, местного самоуправления; акты президента, правительства, федеральных министерств и ведомств.

По юридической природе - на правоохранительные, правоисполнительные, правовосстановительные, правообеспечительные.

По последствиям - на правообразующие, правопрекращающие и правоизменяющие (например, приказ ректора о зачислении в вуз, об отчислении из вуза, о переводе с одной формы обучения на другую в том же вузе).

По форме выражения - на письменные и устные (например, штраф за неправильную парковку автомобиля, за безбилетный проезд в общественном транспорте, за переход улицы в неположенном месте); акты-документы и акты-действия. Акты-действия, в свою очередь, могут быть подразделены на словесные (распоряжение или резолюция руководителя подчиненному совершить определенное действие) и конклюдентные, или молчаливые: разного рода указатели, сигналы, жесты, команды, символы, ясно показывающие намерения применить норму права (остановить автомашину, затормозить, свернуть в сторону), если требования будут нарушены. Отказ от выполнения всех этих знаков, указателей и сигналов влечет за собой юридическую ответственность (А.Д. Черкасов).

По названию акты применения права могут иметь форму указа, постановления, приказа, распоряжения, протокола, резолюции, разрешения, приговора, акта о наложении штрафа, указания и т.д. Нередко они совпадают с названиями нормативных актов. Важно, чтобы правоприменительный акт не содержал общего правила поведения.

Следует отметить, что среди правовых актов есть такие, которые содержат в себе как признаки индивидуальной определенности, так и черты нормативности, в силу чего их трудно отнести только к тем или другим. Например, приказ министра обороны о призыве на воинскую службу очередных новобранцев, равно как и приказ о демобилизации отслуживших свой срок военнослужащих, является, с одной стороны, правоприменительным актом, поскольку он применяет в данных случаях соответствующие нормы Конституции РФ и Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» от 28 марта 1998 г., а с другой стороны, такой приказ относится к сотням и тысячам субъектов индивидуальных и коллективных (военкоматов всех уровней) и тем самым регулирует довольно обширный пласт общественных отношений. А это уже - свойства нормативного акта.

Так что деление правовых актов на нормативные и ненормативные, в частности акты применения норм права, в какой-то мере условно, не абсолютно. Данное обстоятельство необходимо иметь в виду при определении юридической природы того или иного правового документа. Тем не менее, указанные выше разграничительные признаки между нормативными и правоприменительными актами остаются в силе.

2.3 Пробелы в объективном праве и способы их восполнения при решении вопроса о реализации субъективного права

Под злоупотреблением правом предлагается понимать деяние управомоченного лица в форме действия или бездействия по реализации принадлежащего ему субъективного права, совершаемое в рамках предоставленных законом возможностей, результаты которого выходят за установленные пределы осуществления права по причине намерения управомоченного субъекта причинить вред и (или) объективного причинения вреда правам и законным интересам других лиц.

Большинство ученых, занимающихся исследованием проблемы злоупотребления правом, считают, что оно представляет собой правонарушение или отдельные виды злоупотребления правом являются правонарушением Пашин В.М. Институт злоупотребления субъективными правами de lege ferenda. В сб.: Актуальные проблемы гражданского права / под ред. О.Ю. Шилохвоста. - М., 2003; Радченко С.Д. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом

/ С.Д. Радченко // Журнал российского права. - 2005. - № 11; Яценко Т.С. Шикана как правовая категория в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук.. Такая позиция по-разному обосновывается, однако почти все ее сторонники не забывают сделать оговорку о том, что злоупотребление правом представляет собой особый вид правонарушения, или о том, что отдельные виды злоупотребления правом представляют собой правонарушение, и т.д. Такая позиция видится не вполне корректной, так как ведет к потере самостоятельности и самоценности института злоупотребления правом, однако игнорировать мнение сторонников указанной позиции нецелесообразно. Встать на позицию отождествления двух существенно отличающихся правовых явлений можно, только не углубляясь в суть ни одного из них. Так, если использовать понятие «правонарушение» в широком смысле, согласно которому данное явление представляет собой антиобщественное деяние, причиняющее вред обществу и караемое по закону, совсем не сложно доказать, что указанными признаками характеризуется и злоупотребление правом.

По мнению В.П. Грибанова, злоупотребление правом возможно и необходимо использовать в науке гражданского права. При этом под злоупотреблением правом предлагается понимать особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав / В.П. Грибанов. - М., 1972..

А.А. Малиновский, автор многочисленных работ, посвященных проблеме злоупотребления правом, высказал еще более оригинальное отношение к злоупотреблению правом: «Злоупотребление правом не является особым видом правового поведения. Оно представляет собой такую форму реализации субъективного права в противоречии с его назначением, при которой субъект, используя управомочивающие нормы, ущемляет интересы других лиц посредством совершения правонарушений или аморальных проступков» Малиновский А.А. Злоупотребление правом (новый подход к проблеме) // Домен RU..

Такая позиция вообще стирает грани между злоупотреблением правом и правонарушением, с одной стороны, и злоупотреблением правом и правомерным поведением - с другой.

Т.С. Яценко не отождествляет понятия «злоупотребление правом» и «правонарушение», однако она считает, что шикана (злоупотребление правом с целью причинения вреда) является правонарушением. Главным аргументом, обосновывающим данную позицию, является то, что шикана носит противоправный характер в силу нарушения лицом обязанности не совершать действий по реализации своего права, направленных на причинение вреда другому лицу, что следует из смысла ст. 10 Гражданского кодекса РФ Яценко Т.С. Шикана как правовая категория в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук..

М.М. Агарков считает, что случаи злоупотребления правом представляют собой поведение лица, превышающего границу своего права, правонарушение Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в современном гражданском праве / М.М. Агарков // Известия Академии наук СССР. Отделение экономики и права. - 1946. - № 6..

По мнению С.Г. Зайцевой, считающей злоупотребление правом отдельным видом правонарушения, трудности, связанные с распознанием ситуаций со злоупотреблением правом и классификацией их в качестве таковых, обусловлены деятельностью нарушителя в «правовом поле» Зайцева С.Г. К вопросу о способах противодействия проявлению феномена «злоупотребление правом» в реальной жизни / С.Г. Зайцева // Юрист. - 2003. - № 9.КонсультантПлюс: примечание.. То есть в момент совершения деяния, которое позже может быть квалифицировано как злоупотребление правом, субъект использует свое право, реализует предоставленные законом возможности, но последствия этого деяния выходят за пределы осуществления права.

В наиболее популярных учебниках по гражданскому праву говорится о том, что злоупотребление правом, как оно определено в ст. 10 Гражданского кодекса РФ, - это гражданское правонарушение Гражданское право. Ч. 1 / под ред. Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева. - СПб., 2004; Гражданское право: учебник. Т. 1 / под ред. Е.А. Суханова. - М., 2004. , которое может иметь характер деликта (внедоговорного нарушения), а также быть нарушением условий ранее заключенного договора или принятого одностороннего обязательства. Особенность таких правонарушений состоит в том, что они связаны с осуществлением принадлежащего лицу субъективного гражданского права, за рамки которого оно выходит.

Это делает такое поведение лица правонарушением, и в интересах обеспечения правопорядка и нормального имущественного оборота для него должны наступать неблагоприятные правовые последствия, применение которых призвано стимулировать надлежащее осуществление субъективных прав. Однако они необычайно разнообразны как по основаниям возникновения, так и по своему содержанию и определять их рамки непросто.

Действующее законодательство, отражая требования рыночной экономики, признает за субъектами права значительную свободу в определении содержания и порядка осуществления их гражданских прав. Согласно ст. 1 Гражданского кодекса РФ граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав, а произвольное вмешательство кого-либо в частные дела недопустимо. Статья 14 Гражданского кодекса допускает самозащиту гражданских прав, обращение к которой очевидно исключает злоупотребление правом.

Эти обстоятельства и чрезмерно краткие и общие формулировки ст. 10 Гражданского кодекса РФ ведут к тому, что суды получают значительную самостоятельность при применении нормы гражданского законодательства о злоупотреблении правом. Это подтверждает складывающаяся по данному вопросу судебная практика. При этом допускается смешение института злоупотребления правом с другими близкими ему правоохранительными институтами, условия применения которых существенно различаются.

По мнению О. Садикова Садиков О. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России / О. Садиков // Хозяйство и право. - 2002. - № 2. - С. 16 - 18. , злоупотребление правом по своим задачам и внешним признакам, когда оно возникает вне договорных отношений, напоминает обязательства вследствие причинения вреда (гл. 59 ГК РФ), а злоупотребление правом в рамках договора - ответственность за нарушение обязательств (гл. 2 ГК РФ). Однако условия применения названных институтов имеют существенные различия, поставлены в зависимость от субъекта правонарушения, и их сближение, а тем более смешение не должно допускаться, ибо ведет к неправильным и несправедливым конечным правовым выводам.

Вместе с тем в Гражданском кодексе РФ имеются отдельные правовые нормы, которые должны быть отнесены к иным формам злоупотребления правом, упоминаемым в ст. 10, хотя в них сам термин «злоупотребление правом» не используется. К числу таких норм относятся правила ст. 240 о бесхозяйственно содержимых культурных ценностях и ст. 241 о ненадлежащем обращении с животными. Это достаточно очевидные и, к сожалению, довольно распространенные случаи злоупотребления правом.

В названных статьях речь идет о реализации (в форме действия или бездействия) принадлежащего собственнику права, которое ведет к такому результату, который право и правосознание считают недопустимым и требующим правового воздействия. Особые правовые последствия такого поведения собственника (выкуп имущества по суду) вполне вписываются в общую формулу п. 2 ст. 10 ГК РФ, согласно которой при злоупотреблении правом оно не защищается.

Случаи злоупотребления правом, несомненно, сложнее распознать, чем случаи противоправных действий (правонарушений). Однако злоупотребление правом, по мнению М.И. Бару, в конечном счете ведет к правонарушению. При этом если противоправное действие даже формально не основано на праве и выступает в чистом виде, то злоупотребление правом всегда внешне опирается на субъективное право и формально до определенного момента (момента начала нарушения прав других лиц) не противоречит объективному праву. Если у лица нет субъективных прав, злоупотребить правом оно не может. Совершить же правонарушение оно может и при отсутствии субъективного права Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса / М.И. Бару // Советское государство и право. - 1958. - № 12.. В этом заключается основное отличие злоупотребления правом от правонарушения, в связи с которым отождествление рассматриваемых явлений даже в порядке исключения из общего правила, сделанного с оговорками, представляется необоснованным и нецелесообразным.

М.И. Бару приводит такой пример злоупотребления правом собственности: «Домовладелец, не добившись с помощью суда выселения из дома неугодного ему квартиранта, уничтожил в отсутствие квартиранта часть дома (принадлежавшего домовладельцу на праве собственности), оставив квартиранта под открытым небом» Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса / М.И. Бару // Советское государство и право. - 1958. - № 12.. Данный пример иллюстрирует, как управомоченный субъект своими действиями нарушает права другого лица. Однако здесь возникает коллизия между законодательно установленным запретом злоупотребления правом и правом собственника распоряжаться своим домом по своему усмотрению. Использование права на распоряжение имуществом, а точнее - злоупотребление этим правом, привело к нарушению права квартиранта на жилище.

И.А. Покровский считает, что «шикана есть не что иное, как самый обыкновенный деликт. То обстоятельство, что средством для причинения вреда является здесь осуществление права, никоим образом не может послужить оправданием, так как права предоставляются для удовлетворения собственных законных интересов, а не для причинения зла другим» Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права / И.А. Покровский. - М.: Статут, 1998.. Однако это не всегда происходит именно так, поскольку правонарушения (деликты) совершаются посредством нарушения правовых запретов, а не при осуществлении субъективных прав.

Оспаривая эту позицию, профессор Н.С. Малеин писал, что «в таком случае возможно одно из двух: если субъект действует в границах принадлежащего ему права - и тогда он не злоупотребляет правом, или он выходит за пределы, установленные законом, и таким образом, нарушая закон, не злоупотребляет правом, а совершает элементарное правонарушение, за которое должна следовать ответственность...» Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость/ Н.С. Малеин. - М., 1992..

На первый взгляд тезис профессора Малеина безупречен. Действительно, многие злоупотребления являются противоправными, а следовательно, их надо рассматривать как правонарушение. Другие - не нарушают действующего законодательства, и значит, должны считаться поведением правомерным. Однако подобный догматический подход вряд ли способствует продвижению в научном праве, так как он исключает злоупотребление правом как юридически значимое явление, что ведет не к развитию права, а, наоборот, к его упрощению.

Профессор Я. Янев предлагает различать злоупотребление правом, правомерное поведение и правонарушение, считая неправильной позицию тех авторов, которые полагают, что злоупотребление правом представляет собой правонарушение. Поясняя свою позицию, он пишет, что «когда действия по осуществлению субъективных прав и исполнению возложенных юридических обязанностей находятся в полном согласии с нормами права и правом в целом, с назначением субъективных прав и юридических обязанностей, в согласии с общим духом и принципами права, его назначением в обществе и, как правило, с моральными принципами и принципами социалистического общежития, то они правомерны.