Уголовно-правовая сущность преступлений против личных прав и свобод

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Дипломная работа

Уголовно-правовая сущность преступлений против личных прав и свобод

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД

1.1 Понятие и содержание конституционных прав и свобод.

1.2 Основные проблемы классификации преступлений против конституционных прав и свобод.

ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД

2.1 Уголовно-правовой анализ преступных посягательств на неприкосновенность личной жизни.

2.2 Уголовно-правовой анализ преступного нарушения тайны переписки, телефонных разговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений.

2.3 Уголовно-правовой анализ преступного нарушения неприкосновенности жилища.

2.4 Уголовно-правовой анализ отказа в предоставлении гражданину информации.

2.5 Уголовно-правовой анализ преступного воспрепятствования осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий.

Глава 3. СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА В ОТНОШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЛИЧНЫХ ПРАВ И СВОБОД

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ

преступление тайна переписки неприкосновенность жилище

ВВЕДЕНИЕ

Защита прав и свобод человека и гражданина является составной частью более широкой проблемы взаимоотношений индивида и государства (человек и власть) ведущей проблемы политико-правовой мысли, имеющей многовековую историю. Но особую актуальность она приобрела в конце ХХ - начале ХХI века.

В документе Копенгагенского Совещания по человеческому измерению СБСЕ говорится о том, что правовое государство это - справедливость, основанная на признании и полном принятии высшей ценности человеческой личности. Подписав 10 июля 1992 г. в Хельсинки Декларацию «Надежды и проблемы времени перемен», Российская Федерация подтвердила свои обязательства соблюдать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 г. в области прав человека.

В настоящее время наибольшую актуальность приобрела проблема защиты прав и свобод человека и гражданина в рамках уголовного судопроизводства. Уголовное судопроизводство Российской Федерации является областью государственной деятельности, закреплённой нормами Конституции Российской Федерации, уголовно-процессуальным законодательством и другими федеральными законами. Права личности в уголовном процессе затрагиваются наиболее ощутимо, поскольку именно уголовный процесс образует сферу широкого и интенсивного применения - государственного принуждения. Должностные лица и государственные органы, на которые законом возложено ведение уголовных дел, обращаются к гражданам с обязательными для них требованиями. В уголовном процессе личность и государство должны выступать как равноправные субъекты.

Кроме того, фактическое неравенство между мощной машиной государственной власти и конкретным человеком должно уравновешиваться в суде. Одной из основных задач суда при осуществлении правосудия является судебная защита прав и свобод человека и гражданина. В правовом государстве именно суд гарантирует соблюдение прав и законных интересов личности при её взаимоотношениях с властью. Конституционные права и свободы гражданина являются непосредственно действующими и обязательны к соблюдению для законодательной, исполнительной и судебной власти. Практика Конституционного Суда Российской Федерации постоянно утверждает непосредственное действие норм Конституции России. Более того, в случае возникновения неясности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации оспариваемая норма о правах человека и гражданина, в том числе и норма уголовно-процессуального законодательства, постановления Конституционного Суда РФ действуют непосредственно.

Объектом исследования настоящей выпускной квалификационной работы выступают преступления против личных прав и свобод; предметом - их уголовно-правовая характеристика.

Целью работы являлось изучение правовой сущности преступлений против личных прав и свобод и соответствующей правоприменительной практики, а также выработка рекомендаций по её совершенствованию.

Для достижения поставленной цели требовалось решение ряда взаимосвязанных задач, а именно: 1) раскрыть понятие «личных прав и свобод»; 2) исследовать условия реформирования уголовного законодательства в отношении прав и обязанностей личности перед государством и государства перед личностью; 3) изучить действующее Российское законодательство с учётом актуальных проблем и перспектив развития механизма защиты личных прав и свобод; 4) рассмотреть практику применения соответствующих норм права; 5) разработать предложения и рекомендации по совершенствованию и реформированию уголовного законодательства на базе анализа международных стандартов, и отечественных норм права в области обеспечения основных прав и свобод личности.

Структура работы соответствует её цели и задачам, включает в себя введение, три главы (две из которых разделены на параграфы), и заключения.

Объём настоящей работы позволил остановиться только на наиболее важных и спорных вопросах темы, которые различно решаются в теории уголовно-процессуального права и практике расследования уголовных дел.

Гипотеза исследования состоит в том, что для более эффективной уголовно-правовой защиты конституционных прав и свобод российских граждан следует уточнить соответствующие формулировки и дефиниции в уголовном законодательстве Российской Федерации.

В работе использованы научные положения диалектической и гуманистической философии, учение о социальных явлениях, системный анализ изучаемых явлений и результатов, общие и частные методы исследования, в том числе историко-юридический, системно-правовой и другие подходы и методы. Основой исследования стал сравнительный анализ уголовного и уголовно-процессуального, некоторых аспектов конституционного законодательства, а также следственной и судебной практики по вопросам расследования и раскрытия преступлений против основных прав и свобод личности, результатов деятельности правоприменительных органов.

Теоретической базой исследования стали нормативно-правовые акты Российской Федерации и международных правозащитных организаций, практика Российских и зарубежных судов, труды таких правоведов, как М.В. Баглай, В.Н. Винокуров, В.В. Шелестюков, А.В. Ермолаев, Е.А. Копылова, В.П. Жеребкин, Н.И. Загородников, А.Ю. Шумилов, Н.Г. Иванов, И.А. Клепицкий, В.И. Радченко, Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедев, Ю.С. Конюшкина, С.М. Кочои, Л.О. Красавчикова, А.Н. Красиков и др.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД

1.1 Понятие и содержание конституционных прав и свобод

Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации являются одним из важнейших условий развития демократии и правового государства. Их соблюдение гарантировано государством и охраняется нормами различных отраслей законодательства. Поиск оптимальных моделей взаимоотношений государства и личности всегда представлял собой сложнейшую проблему. Эти модели в решающей степени зависели от характера общества, типа собственности, развитости экономики, культуры, политического режима, определялись законами, правящими классами и т.д. Главная трудность при этом заключается в установлении такого положения, когда личность имела бы возможность беспрепятственно развивать свой потенциал (способности, талант, интеллект), одновременно признавались бы и почитались общегосударственные цели. Подобный баланс как раз и получает свое выражение в правах, свободах и обязанностях человека, правовом статусе личности. Мировое сообщество рассматривает права человека и их защиту в качестве универсального идеала и основы прогрессивного развития. Россия, следуя курсом реформ, также провозгласила приоритет указанных ценностей, признала необходимость придерживаться международных стандартов, закреплённых во Всеобщей декларации прав человека (1948); Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (1966); Международном пакте о гражданских и политических правах (1966); Европейской конвенции о защите прав и основных свобод (1950) и др.

Подтверждением этой приверженности являются Декларация прав человека и гражданина 1991 г. и Конституция РФ 1993 г.

Конституция РФ совершенно иначе, чем ранее действовавшие советские конституции, подходит к регулированию правового положения личности. Теперь на первом плане правового регулирования находится не абстрактное общество, а отдельная личность, человек, как высшая ценность. Признание, соблюдение и защита прав человека - обязанность государства.

Очевидна направленность происходящих изменений в сторону личности, обеспечения её прав, свобод, законных интересов. Отечественное право становится гуманнее.

В Конституции Российской Федерации Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. (далее - Конституция) записано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст.2). В соответствии с Конституцией (ст.18) права и свободы человека и гражданина «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельности законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

Конституционному Суду РФ, одной из главных целей деятельности которого является защита основных прав и свобод человека, принадлежит главенствующая роль в укреплении идеи прав человека как фундамента всей российской государственно-правовой системы. Основополагающие конституционные принципы позволяют Конституционному Суду не только формально обосновывать свои выводы, но и углублять содержание конституционных принципов, исходя из буквы и духа Конституции РФ. Так, конституционная норма ст.2 (о высшей ценности человека, его прав и свобод, об обязанности государства признавать, соблюдать и защищать эти права и свободы) в решении Конституционного суда от 2 февраля 1996 года получает важное развитие: признается обязанность государства создавать при этом эффективные правовые механизмы устранения любых нарушений.
Согласно ч.4 ст.15 Конституции, «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Таким образом, Конституция РФ 1993 г. иначе, чем это было ранее, решает проблему соотношения правовой системы Российской Федерации и общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации. Они являются составной частью правовой системы России, обеспечиваются силой государства и судебной системы. Вместе с тем ряд международных норм предполагает наличие вненационального института защиты. Речь идёт о Европейском суде по правам человека.

Защита прав человека в Европе носит региональный, наднациональный и, главное, обязательный характер и в этом смысле является единственной, уникальной системой гарантий прав человека в мировой практике. Европейская конвенция о защите основных прав и свобод создаёт для государств - членов Совета Европы обязательства объективного характера, целью которых является всеобщая защита прав человека, выходящая за рамки интересов отдельно взятого государства Славкина Н.А. Европейская конвенция о защите основных прав и свобод и национальные законодательства / Н.А. Славкина // Власть. - 2000. - №6. - С. 29..

28 февраля 1996 года Россия официально стала 39-м членом Совета Европы. Вступив в эту европейскую региональную организацию, Россия взяла на себя обязательство признавать «принцип верховенства закона и принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под ее юрисдикцией, должно пользоваться правами человека и основными свободами» (ст.3 Устава Совета Европы). Россия взяла на себя обязательство в течение года подписать и ратифицировать важнейшие европейские соглашения, включая Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, на которой базируется вся европейская правозащитная система. Россия ратифицировала Конвенцию Федеральным законом от 30 марта 1998 года.

Исследователи отмечают, что деятельность вненационального судебного органа, помимо гарантий защиты прав и свобод человека в государствах - участниках, становится фактором изменения национального правопонимания и правоприменения. Национальные суды всё больше обращаются к судебной практике Страсбурга, когда они должны вынести решение, связанное с правами человека. Это влечёт за собой унификацию представлений о правах человека. В обобщённом виде можно представить две точки зрения на значение международных норм прав и свобод человека для национальных законодательств. Первая заключается в признании их абсолютной ценностью и требовании скорейшей интеграции в национальные законодательства. Российская правовая модель склоняется к этой точке зрения с некоторыми оговорками (вопрос смертной казни, например). Вторая заключается в признании необходимости адаптации «общечеловеческих ценностей» применительно к национальным мировоззрениям. Её, в частности, выразил академик РАН Моисеев Н.Н., выступая на открытии международной конференции, посвященной 50-летию всеобщей декларации прав человека «Права человека в России: Декларации, нормы и жизнь»: «Предположение о неких универсальных правах человека, одинаково пригодных для населения всей планеты, является такой же иллюзией, как и представление о возможности однозначной интерпретации представления о добре» Права человека в России: декларации, нормы и жизнь. (Материалы международной конференции, посвященной 50-летию всеобщей декларации прав человека) // Государство и право. - 2000. - №3. - С. 37..

Проблема прав человека не имеет однозначного решения и столь же многообразна, как и само представление о цивилизации. По существу, если она и не эквивалентна представлению человека о том, что есть понятие «добро», то тесно с ним связана. Считается, что представление о добре, как правило, носит сакральный характер, и разные конфессии и национальные традиции закладывают порой весьма разный смысли в это понятие. Точно так же и понятия о правах человека и человеческих ценностях тесно связаны в сознании людей с теми особенностями цивилизации, к которым они принадлежат и которые определяют на протяжении многих сотен лет их условия бытия и поведения.

Российское законодательство имеет свою специфику в прочтении международно-признанных прав и свобод человека. Признавая права и свободы человека, российская правовая система самостоятельно определяет объём этих прав и свобод, исходя из национальных особенностей. В ряде случаев национальное законодательство является даже более проработанным и «прогрессивным», с точки зрения сторонников либерально-индивидуалистического подхода к проблеме прав человека.

В отечественной социально-политической практике два подхода к оценке значения унификации прав и свобод человека порождают, с одной стороны, эмоционально-экспрессивный романтизм правозащитного движения, а с другой - скепсис и небезосновательные опасения части общества, которая видит в процессе унификации представлений о правах и свободах вмешательство в государственный суверенитет и нарушение прав нации самой определять базовые ценности.

Отечественные правоведы, оценивая значение международных механизмов защиты прав человека, балансируют между эйфорией и беспокойством. К примеру, авторы научного комментария к Конвенции, изданного Комиссией по правам человека при Президенте РФ и институтом государства и права РАН, в 1996 году пишут, что анализируя Европейскую Конвенцию и учреждённые ею контрольные механизмы, многие ученые и государственные деятели приходят к выводу о том, что она «стала самым совершенным и эффективным договором в области прав человека в мире». Американские профессора Марк Джанис и Ричард Кей считают «действительным чудом тот факт, что страны, ратифицировавшие Конвенцию, подчиняются даже спорным решениям Европейского Суда». Оценивая роль Конвенции в деле защиты прав человека, председатель Европейского Суда по правам человека Ролв Рисдал неоднократно подчёркивал, что за время своего существования она достигла уровня Конституционного закона Европы для всего континента. Аналогично её влияние и на российскую правовую систему. «Для России этот документ особенно важен, если учитывать пережитый ею длительный период тоталитаризма и наличие в стране сил, выступающих за возвращение в прошлое» Карташкин В.А., Ледях И.А. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и дополнительные протоколы. С научным комментарием. - М.: НОРМА, 1996. - С.6..

Многие отмечают слабую готовность отечественной правовой системы органично воспринять общеевропейский механизм защиты прав и свобод человека. «По своим правовым последствиям участие в Конвенции и Протоколах к ней явится для России самой настоящей правовой революцией» Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. - М.: Издательство МНИМП, 1998. - С.3.. «В России значение Европейской Конвенции во многом недооценивается, исследованию установленных ею норм не уделяется должного внимания» Клепицкий И.А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека. // Государство и право. - № 3. - С. 65.. Последний автор, касаясь вопросов соотношения конвенциональных норм и норм отечественного уголовного права, прямо называет в качестве причины недооценки отечественную традицию воспринимать нормы международно-правовых актов как оторванные от жизни декларации.

Предоставление индивиду права подать жалобу в Европейскую Комиссию по правам человека и обязательная юрисдикция Европейского Суда по правам человека были основными причинами, по которым Конвенция не сразу была ратифицирована государствами-участниками. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, принятая Советом Европы в Риме 4 ноября 1950 г., вступила в силу 3 сентября 1953 г. послед ее ратификации восемью странами - Великобританией, Данией, Исландией, Ирландией. ФРГ, Люксембургом, Норвегией, Швецией. Небезынтересно отметить, что пять из восьми стран являются монархиями. Только через 25 лет после описываемых событий, в 1975 году, участниками Конвенции стали все члены Совета Европы.

В этой ситуации становится очевидной роль национальных законодательств и судебных систем, обеспечивающих защиту прав человека. Конвенция предоставляет национальным законодателям большой простор для ограничительного законотворчества, предусматривая обширный перечень случаев ограничения свободы выражения мнений. «Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями и штрафными санкциями, предусмотренными законом и необходимыми в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступности, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия» (ст.10, ч.2). Европейский Суд по правам человека уже в одном из своих первых решений особо разъяснил ту роль, которую играет ст.26 Конвенции, устанавливающая в качестве критерия рассмотрения жалобы исчерпание всех внутригосударственных правовых средств защиты. Система защиты прав человека, установленная в Конвенции, по своей сути является субсидиарной, то есть вспомогательной. Ею установлено процедурное правило: лицо вправе подать жалобу в Совет Европы лишь исчерпав все доступные внутригосударственные средства правовой защиты. Это означает, что Европейская Конвенция рассматривает Европейский Суд по правам человека как дополнительный гарант обеспечения защиты прав человека национальными судами. Европейский суд должен содействовать национальным судам, являясь для них важной опорой в деле толкования и применения конвенциональных норм, а также осуществления контроля за соблюдением прав человека на национальном уровне. Требование исчерпания внутринациональных способов защиты прав способствует тому, чтобы государства совершенствовали свою судебно-правовую систему в целях наиболее эффективного соблюдения международно-признанных прав и свобод человека. Роль Европейского суда по правам человека имеет значимость в той степени, в какой «право Совета Европы предоставляет потерпевшему более высокий уровень защиты по сравнению с национальным законодательством» Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в Европейском Суде по правам человека // Законность. - 2000. - №3. - С. 40.. Помимо критерия исчерпанности внутригосударственных правовых средств защиты, в Конвенции сформулированы и другие критерии отклонения жалоб. Не принимаются анонимные и повторные жалобы, не содержащие новой информации или рассматриваемые в других международных органах, безосновательные, а также те, которые не совместимы с положениями Конвенции или представляют собой злоупотребление правом. В общем объёме жалобы, отсеиваемые вследстиве наличия указанных признаков, составляют 90%.

1.2 Основные проблемы классификации преступлений против конституционных прав и свобод

В юридической науке к настоящему времени разработано большое количество классификаций преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина. При этом наиболее распространенные типологии разграничивают указанные преступления в зависимости от конкретных категорий общественных отношений, на которые посягает та или иная группа нарушений.

Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина - это предусмотренные нормами гл.19 УК (статьи 136 - 149) виновно совершённые общественно опасные деяния, направленные против политических прав и свобод человека и гражданина.

Видовым объектом данной группы преступлений выступают конституционные права и свободы человека и гражданина.

«В зависимости от непосредственного объекта указанные преступления можно разделить на следующие группы: 1) преступления против политических прав и свобод; 2) преступления против социально-экономических прав и свобод; 3) преступления против личных прав и свобод» Кочои С.М. Уголовное право. Ощая и особенная части. Краткий курс. - М.: Констракт, 2009. - С. 72..

Третья группа, являющаяся предметом моего исследования, включает:

· нарушение неприкосновенности частной жизни - ст.137;

· нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений - ст.138;

· нарушение неприкосновенности жилища - ст.139;

· отказ в предоставлении гражданину информации - ст.140;

· воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий - ст.148.

Замечу, что приведённая выше классификация является наиболее распространённой, хотя и не единственной. Например, А.Н. Красиков выявляет среди преступлений, предусмотренных гл.19 УК РФ, «посягающие на:

· гражданские права и свободы, указанные в ст. ст. 136 - 140, а также 148 УК РФ;

· политические права и свободы человека, отмеченные в ст. ст. 141 - 142.1, 144 и 149 УК РФ;

· трудовые и иные права и свободы человека и гражданина, указанные в ст. ст. 143, 145, 145.1, 146 и 147 УК РФ» Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана политических, гражданских и иных конституционных прав и свобод человека и гражданина в России. - Саратов: Изд-во СГУ, 2000. - С. 29 - 31..

А.С. Курманов Курманов А.С. Состояние и перспективы развития уголовного законодательства России о защите конституционных прав и свобод человека: сравнительное теоретико-правовое исследование: Автореф. дис. ... д.ю.н. - Екатеринбург: Издательство ЕГУ, 2008. - С. 19 - 21. предлагает разграничивать все нарушения, предусмотренные гл.19 УК РФ, на преступления против:

· личных прав и свобод, предусмотренные ст. ст. 136 - 140, 148 УК РФ;

· политических прав и свобод (ст. ст. 141 - 142.1, 144, 149 указанного Кодекса);

· социальных прав и свобод (ст. ст. 143, 145, 145.1 УК РФ);

· интеллектуальных прав (ст. ст. 146 и 147 Кодекса).

Следует отметить, что перечисленные классификации достаточно условны. М.В. Баглай справедливо заметил, что отдельные права по своей сути и направленности могут относиться не к одной, а сразу к нескольким группам. При этом, как подчеркивает вышеуказанный автор, «все права и свободы являются неразделимыми и взаимосвязанными между собой» Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. 6-е изд., изм. и доп. - М.: Норма, 2007. - С. 166 - 167..

Например, позиция А.Н. Красикова в отношении ст.146 (нарушение авторских и смежных прав) явно отражает местонахождение названного состава преступления в Основах уголовного законодательства СССР, которые включили нарушение авторских и изобретательских прав в гл.4 «Преступления против политических и трудовых прав граждан» УК РСФСР. Такой подход был продиктован содержанием положений советского гражданского права, которое рассматривало авторскую и изобретательскую деятельность трудящихся только как часть прав советских граждан на труд. Института прав интеллектуальной собственности (прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) в современном его понимании в то время не было и не могло быть. Государство закрепляло за собой право использования данных результатов творческой деятельности советских граждан по своему усмотрению, оставляя авторам и изобретателям личные неимущественные права и право на вознаграждение. Хотя и утверждалось, что при совершении этих преступлений «не только нарушаются авторские права граждан, но и затрагиваются имущественные интересы личности» Загородников Н.И. Советское уголовное право. Общая и Особенная части. - М.: Юриздат, 1976. - С. 3., фактически данные «интересы» предусматривали лишь право на получение автором вознаграждения от государства за использование его произведения, изобретения или рационализаторского предложения. В настоящее время институт права на результаты интеллектуальной деятельности претерпел кардинальные изменения и стал одним из важнейших условий формирования национального гражданского законодательства, «построения цивилизованных рыночных отношений, обеспечения социальной ориентации экономики, инновационного социально-экономического развития, межгосударственного сотрудничества в рамках СНГ, ЕС и ВТО» Харченко В.Б. К проблеме упорядочения уголовно-правовой охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности в законодательстве Российской Федерации и Украины / [электронный ресурс] СПС Консультант-Плюс, 22.04.2012., а также признания международных конвенций, соглашений и договоров, ратифицированных высшими законодательными органами Российской Федерации.

Поэтому позицию А.С. Курманова, причисляющего ст.146 к подгруппе «интеллектуальных прав» следует признать актуальной и наиболее соответствующей объективной реальности.

В рамках той же, 146-й статьи, обращает на себя внимание ещё один аспект. Преступления против результатов интеллектуальной деятельности традиционно относят к посягательствам на провозглашенную в Основном законе охрану интеллектуальной собственности (ст.44 Конституции РФ). Действительно, ч.1 ст.44 Конституции РФ гласит: «Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом». Однако следует акцентировать внимание на том, что данная норма предусмотрена в главе конституции, гарантирующей права и свободы человека и гражданина, а термин «каждому» предполагает, что возможно прочтение: «Каждому человеку и гражданину гарантируется...». На это указывает и общепризнанная трактовка понятий «человек» и «гражданин» Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - СПб.: ТОО «Диамант», 1996. - С. 190, 707.. На именно такой, «личный», аспект применения рассматриваемой нормы указывает и то, что преступления, предусмотренные статьями 146 и 147 УК РФ, имеют место только в случае нарушения права на результаты интеллектуальной деятельности физического лица. В то же время наиболее значимая часть нарушений авторского права и смежных прав совершается в отношении правообладателей юридических лиц (корпораций по разработке программного обеспечения, звукозаписывающих организаций, организации вещания и др.).

Можно утверждать, что по уровню и распространённости нарушения исключительных имущественных прав на интеллектуальную собственность обладателей - юридических лиц наиболее опасны. Однако из-за отсутствия норм о нарушении прав на результаты интеллектуальной деятельности правообладателей - юридических лиц в уголовном законодательстве как РФ, так и большинства государств - участников СНГ в отношении данных посягательств применяются уголовно-правовые нормы, предусмотренные главами и разделами о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Они в настоящее время применяются по аналогии: по признаку сходства общественно опасных деяний по родовому (видовому) объекту. Однако следует помнить о том, что с точки зрения правовой доктрины применение метода аналогии в уголовном законодательстве весьма сомнительно. В уголовном праве РФ действует принцип nullum crimen sine lege (нет преступления без указания на него в законе). Ч.2 ст.3 УК РФ содержит идентичное положение: «Применение уголовного закона по аналогии не допускается». Кроме того, объект преступления является обязательным, общим, основным признаком любого состава преступления. Его отсутствие в любом случае исключает состав преступления.

Вместе с тем в абз.2 п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. N 14 О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2007 г. N 14 // [электронный ресурс] URL: http:// www.supcourt.ru/ vscourt_detale.php?id= 4798. 15.03.2012. указывается: судам следует учитывать, что помимо автора произведения (физического лица, творческим трудом которого создано произведение) или обладателей смежных прав (исполнителей, производителей фонограмм, организаций эфирного и кабельного вещания) потерпевшими по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст.146 УК РФ, могут быть иные лица (как физические, так и юридические), которым авторское право или смежные права принадлежат на основании закона, переходят по наследству либо по договору. По моему убеждению, данное положение прямо противоречит ч.2 ст.3 УК РФ и является не чем иным, как применением уголовного закона по аналогии. Считаю необходимым устранение подобной лакуны в законодательстве.

Сказанное выше отчасти объясняет различия в толковании нормы УК РФ, регламентирующей ответственность за нарушение в сфере равноправия. Так, А.Н. Красиков относит дискриминацию к преступлениям, связанным с посягательством на гражданские права Красиков А.Н. Указ. соч. С. 29 - 31.. Н.Г. Иванов связывает отмеченное преступление с посягательством на социальные (общественные) права Иванов Н.Г. Уголовное право Российской Федерации: Учебное пособие. - М.: Академия, 2000. - С. 339 -340.. С.В. Бородин причисляет дискриминацию к разновидности посягательств на политические права Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. - М.: Юристъ, 1997. - С. 106 - 108.. А.В. Кладков, классифицируя нарушения в сфере равенства прав как нацеленные против политических прав, связывает их также с посягательством на личные и социально-экономические права Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. - М.: Юристъ, 2004. - С. 124 - 126.. По этой причине Л.Г. Мачковский, С.Г. Келина и ряд других авторов считают, что норму, регулирующую защиту от дискриминации, не следует относить ни к личным, ни к социально-экономическим, ни к политическим правам, так как она имеет всеобъемлющий характер Маяковский Л.Г. Преступления против конституционных прав человека и гражданина: Автореф. дис. ... д.ю.н.: 12.00.08. - М.: Илекса, 2005. - С. 28 - 29; Курс российского уголовного права: Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. - М.: Спарк, 2002. - С. 259 - 261.. Она должна обладать обособленным, самостоятельным местом в соответствующей классификации прав человека и гражданина.

Одни авторы относят отказ в предоставлении гражданину информации, ответственность за который регламентирован ст.140 УК РФ, к категории преступлений, нацеленных против политических прав Курс уголовного права. Особенная часть / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. В 3-х тт. Т. 3. - М., 2002. - С. 342 - 345., другие - к посягательствам на личные права Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. - М., 2001. - С. 105 - 107.. Отмеченный дуализм проявляется также в признании многими авторами преступлений, направленных против интеллектуальной собственности, модификацией посягательств на социально-экономические права. Замечу, что уголовное законодательство нацелено на охрану не только лишь имущественных прав изобретателей и авторов, но также и их прав неимущественного характера. Некоторые ученые преступление, указанное в ст.144 УК РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), рассматривают в качестве одного из проявлений посягательства на социальные права Кузнецова Н.Ф., Аргунова Ю.Н. Об эффективности уголовно-правовой охраны трудовых прав граждан // Государство и право. - 1996. - N 10. - С. 65 - 66; Российское уголовное право: Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. - М., 1997. - С. 105 - 107.. На мой взгляд, отмеченная позиция недостаточно обоснована, так как свобода средств массовой информации, право в доступе к информации, затрагиваемые отмеченным деянием, представляют собой составляющие элементы свободы слова, свободы волеизлияния. Это точнее характеризует позицию законодателя, предусмотревшего уголовную ответственность за воспрепятствование соответствующей деятельности. Фактически же нельзя считать ошибкой отнесение рассматриваемого положения к трудовым и социальным правам, ибо «речь в соответствующей норме идет именно о профессиональной деятельности журналиста, его работе, деятельности в социуме. Следуя буквальным указаниям ст.37 Конституции РФ, можно заключить, что сущность свободы трудовой деятельности заключена в том, что каждый обладает правом свободно распоряжаться имеющимися у него способностями, талантами к труду, осуществлять выбор работы и своей профессии» Амрахов Н.И. Классификация преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина. / [электронный ресурс] СПС «Консультант-Плюс», 07.05.2012..

Что же касается условной подгруппы политических прав, то чаще всего юристы выделяют в её рамках, как уже отмечалось ранее, ст. ст. 141, 141.1, 142, 142.1 и 149 УК РФ. Права, указанные в названных статьях, во многом связаны с проявлением политической активности. Однако отнесение к этой подгруппе ст.149 не может считаться достаточно оправданным. Так, не всякое собрание и не всегда может быть чисто политической акцией. Согласно определению этого мероприятия, данному в одном из комментариев к УК РФ, под собранием следует понимать «совместное присутствие граждан в специально отведённом или приспособленном для этого месте для коллективного обсуждения каких-либо общественно значимых вопросов» Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный). 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 318 - 319.. Очевидно, что эти вопросы не обязательно будут касаться именно политики; коллективным обсуждением участники могут заниматься в рамках форума, встречи, решения трудовых вопросов и т.д.

Разумно было бы отнести ст.149 УК РФ к подгруппе, условно именуемой «Преступлениями против свободного волеизъявления». Помимо упомянутой статьи к этой категории логично причислить нарушение, предусмотренное ст.144 УК РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), ст.148 (воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий), ст. 140 УК РФ (отказ в предоставлении гражданину информации). Последнюю норму часто относят к нарушениям либо политических, либо личных прав граждан. Это не вполне точно, ведь получение информации наряду с ущемлением политических прав человека может касаться индивидуальных интересов частного лица.

Очевидно, что многие преступления тем или иным образом ущемляют личные права граждан. Поэтому формирование самостоятельной подгруппы, именуемой «преступлениями против личных прав», не совсем корректно. Ведь выделение нескольких составов не охватывает всю совокупность преступлений, способных затронуть личные права человека в широком смысле.

В связи с вопросом об отнесении ст.140 УК РФ к какой-либо классификационной подгруппе, отметим, что: «Общественная опасность преступления заключается в ограничении конституционных прав и свобод граждан, препятствии их реализации, подрыве доверия граждан к органам государственной власти и органам местного самоуправления» Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. - С. 320 - 321.. Таким образом, гражданин желает получить определенную информацию, ознакомление с которой ему гарантировано законом, однако встречается с противодействием (воспрепятствованием его свободному волеизъявлению) со стороны соответствующих должностных лиц и органов. Поэтому разумнее было бы отнести статьи 140, 144, 148, 149 УК РФ к подгруппе «Преступлений против свободного волеизъявления». Преступления же, предусмотренные статьями 137, 138, 139 УК РФ логично объединить в подгруппе «Нарушения неприкосновенности и тайны частной жизни». При этом нарушения, указанные в статьях 141, 141.1, 142, 142.1 УК РФ правильнее назвать «Преступлениями против избирательных прав граждан», но не нарушениями их политических прав и свобод, поскольку последние могут охватывать более широкий круг вопросов, нежели избирательные права.

Таким образом, рассматриваемая категория преступлений по ряду значимых признаков может быть объединена в следующие подгруппы:

1. против равноправия и трудовых прав человека (статьи 136, 143, 145, 145.1 УК РФ);

2. против интеллектуальных прав (статьи 146, 147 УК РФ);

3. против неприкосновенности и тайны частной жизни (статьи 137, 138, 139 УК РФ);

4. против избирательных прав (статьи 141, 141.1, 142, 142.1 УК РФ);

5. против свободного волеизъявления (статьи 140, 144, 148, 149 УК РФ).

Для всех преступлений, объединяемых в первую подгруппу, общими являются следующие критерии:

А) В качестве субъекта преступления почти всегда выступают лица, наделенные полномочиями исполнительной власти, производство допроса которых требует от следователя специальных знаний и сложных тактических приёмов.

Б) В качестве жертвы преступления обычно всего выступает лицо, находящееся в зависимости от решений и действий такого субъекта.

В) местом совершения подобных преступлений чаще всего выступает территория предприятия (организации, учреждения); осмотр необходимо производить в неотложном порядке, так как следы произошедшего преступления могут быть намеренно уничтожены, скрыты или искажены персоналом соответствующего объекта.

Аналогичный анализ вполне применим к остальным подгруппам. Любая классификация субъективна, а потому - условна; последняя же лучше всего способствует применению частных методик исследования, достижению практических целей криминалистов и следователей. Конечно, верхом наивности было бы утверждение, что степень защиты личности в правовом государстве зависит от того, на каком месте окажется в Особенной части УК РФ раздел, содержащий нормы, предусматривающие ответственность за преступления против прав и свобод личности. Предложенная здесь классификация лишь могла бы способствовать систематизации и эффективному применению соответствующих норм права. Однако, поскольку она ещё не получила широкого распространения, в следующей главе уголовно-правовой анализ преступлений против конституционных прав и свобод произведён сообразно традиции, устоявшейся в отечественном правоведении.

ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД

2.1 Уголовно-правовой анализ преступных посягательств на неприкосновенность личной жизни

«Право на неприкосновенность частной жизни означает право граждан на закрытость, защищённость некоторых сторон его жизни от государства, общества и других индивидуумов» Уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни / Под ред. Н.Г. Кадникова. - М.: Юриспруденция, 2011. - С. 3.. Вопросы уголовно-правовой охраны права на неприкосновенность частной жизни граждан подробно рассматривались в исследованиях И.П. Галыгиной, Р.Б. Головкина, В.П. Жеребкина, Е.Е. Калашниковой, П.Н. Макеева, В.Ю. Малаховой, Л.Г. Мачковского, Т.Н. Нуркаевой, И.А. Шевченко, И.Р. Диваевой и др. Большинство исследователей справедливо отмечают, что право на неприкосновенность частной жизни, хотя и относится к «правам второго поколения» Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. В.В. Лазарев. 2-е изд., доп. и перераб. - М.: Спарк, 2001. - С. 28., является важнейшим компонентом общего статуса личности. Однако в юридической литературе нет чёткого толкования права на неприкосновенность частной жизни. Некоторые авторы полагают, что эта категория социологическая, а не правовая Красавчикова Л.О. Личная жизнь граждан под охраной закона. - М.: Юридическая литература, 1983. - С. 13.. Другие считают, что каждый имеет об этом собственное представление, которое зависит от психологических характеристик конкретного человека, от норм и традиций, существующих в том или ином обществе в определенный исторический период Петросян М.Е. Что такое неприкосновенность частной жизни // Правозащитник. - 1995. - N 1. - С. 49.. Отдельные ученые предлагают воспринимать частную жизнь как «нематериальное благо, принадлежащее каждому гражданину от рождения, заключающееся в таких сторонах его внутренней жизни и сферах общения, которые сознательно сохраняются им в тайне от иных субъектов, подлежат безусловной защите в демократическом государстве как в случаях, прямо предусмотренных в законе, так и в иных случаях, и тех пределах, которые вытекают из существа данного блага и степени соотносимости его осуществления с правами и свободами других граждан» Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни. - М.: М3 Пресс, 2001. - С. 80.. По мнению И.В. Смольковой, частная жизнь включает в себя «жизнедеятельность человека в особой сфере семейных, бытовых, личных, интимных отношений, не подлежащих контролю со стороны государства, общественных организаций, граждан; свободу уединения, размышления, вступления в контакты с другими людьми или воздержание от таковых; свободу высказываний и правомерных поступков вне сферы служебных отношений; тайну жилища, дневников, других личных записей, переписки, других почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, содержания телефонных и иных переговоров; тайну усыновления; гарантированную возможность доверить свои личные и семейные тайны священнику, врачу, адвокату, нотариусу без опасения их разглашения» Смолькова И.В. Тайна: понятие, виды, правовая защита // Юридический терминологический словарь-комментарий. - М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 1998. - С. 74.. Вряд ли можно считать подобный перечень исчерпывающим. По всей видимости, в трудах исследователей происходит смешение частной жизни в широком и узком смыслах слова. В первом случае мы должны говорить о различных сведениях личного и семейного характера, а во втором - о защите персональных данных, врачебной, адвокатской, нотариальной и других тайн, для которых в УК РФ отведена роль специальных статей, охраняющих специфические области частной жизни человека.

Приходится признать, что категория «частная жизнь» не имеет юридического содержания; правовое регулирование лишь устанавливает пределы её неприкосновенности и допустимого вмешательства.

Европейская судебная практика в этом отношении весьма специфична. Так, Страсбургским судом к области, подлежащей защите, были отнесены следующие случаи: хранение в частной квартире, граничащей с рестораном, алкогольных напитков для собственного потребления (Европейская комиссия по правам человека, 8307/78 от 11 июля 1980 г.); распыление пепла умерших в собственном саду (Европейская комиссия по правам человека, 8741/79 от 10 марта 1981 г.); обладание загранпаспортом (Европейская комиссия по правам человека, 10307/83 от 6 марта 1984 г.); сексуальные отношения, нарушающие супружескую верность (Европейская комиссия по правам человека, 10119/82 от 11 октября 1984 г.); кочевой образ жизни (Европейская комиссия по правам человека, 9278/81). К не подлежащим защите были отнесены: защита участника общественной демонстрации от фотографирования полицейскими (Европейская комиссия по правам человека, 5877/72 от 12 октября 1973 г.); решение беременной женщины сделать аборт (Европейская комиссия по правам человека, 6959/75 от 12 июля 1977 г.); содержание собак (Европейская комиссия по правам человека, 6825/74 от 18 мая 1976 г.) Пректика Европейского суда по правам человека / [электронный ресурс] www.pomeshikural.ru/ clauses/ zakonoved/ 32/, 15.04.2012..

К сожалению, уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни граждан РФ осуществляется пока не в полной мере. Это обусловлено и частым изменением законодательства, предусматривающего ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни, и отсутствием чётких критериев разграничения гражданско-правовых деликтов, административных правонарушений и преступлений, совершаемых в данной сфере. Например, ст.150 Гражданского кодекса РФ говорит о защите многих нематериальных благ, в том числе и права на неприкосновенность частной жизни. В ст.13.11 Кодекса РФ об административных правонарушениях предусмотрена ответственность за нарушение установленного законом порядка сбора, хранения, использования или распространения информации о гражданах (персональных данных), а в ст.13.14 - за разглашение информации с ограниченным доступом. В ст.150 Гражданского кодекса РФ «Нематериальные блага» неприкосновенность перепутана с правом, а частная жизнь по содержанию отделена от личной и семейной тайны. Более того, в данном случае ничего не говорится о способах защиты этих благ (хотя неприкосновенность никак нельзя объявить личным благом). Лишь в ст.151 ГК РФ закрепляется возможность компенсации морального вреда (физических или нравственных страданий) при нарушении указанных благ. Однако размер компенсации является сугубо оценочным понятием, и вопрос в каждом конкретном случае решается судом. В Кодексе РФ об административных правонарушениях речь идёт о защите не права на неприкосновенность частной жизни, а персональных данных граждан. Персональные данные, по нашему мнению, не следует отождествлять с информацией о частной жизни. Вряд ли такая защита позволит эффективно бороться с нарушением права на неприкосновенность частной жизни.

Результаты социологических исследований показывают: не более 40% респондентов (среди них отсутствовали профессиональные юристы) знают о том, что право на неприкосновенность частной жизни гарантируется Конституцией РФ, только 35% респондентов осознают своё право на неприкосновенность частной жизни, не более 15 - 18% представляют себе содержание различных сторон частной жизни, около 30% осведомлены о праве на неприкосновенность частной жизни, только 10 - 12% опрошенных знают о способах и формах защиты права на неприкосновенность, в том числе об уголовно-правовой защите Уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни. Указ. соч. - С. 12.. Например, по исследованию, проведённому В.П. Жеребкиным, у одних респондентов право на неприкосновенность частной жизни ассоциируется с правом на невмешательство в его «личные дела», другие понимают под частной жизнью то, что принадлежит только ему (ей), третьи полагают, что это право на выбор образа жизни, сексуальных предпочтений, аборт, многие имеют в виду «просто быть предоставленным самому себе» Жеребкин В.П. Уголовно-правовая охрана частной жизни. Дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов: СГУ, 2003. - С. 41..

В России легко приобрести конфиденциальную информацию. По данным Генеральной прокуратуры РФ, в розничной продаже г. Москвы находятся такие базы данных на электронных носителях, как «Московская городская телефонная сеть», «МТС», «ГИБДД г. Москвы и Московской области», «Водительские удостоверения г. Москвы и Московской области», «ИНН физических и юридических лиц», «Таможня», «Пенсионный фонд», «Проводки Центробанка», «Административные правонарушения», «ЗИЦ ГУВД», «Паспортный стол г. Москвы», «Федеральный розыск», «ДТП г. Москвы», «БТИ» Из интервью с председателем Комитета Государственной Думы по безопасности Владимиром Васильевым / [электронный ресурс] http://www.rbcdaily.ru/, 27.04.2012..

В Уголовном кодексе РФ ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни предусмотрена ст.137. Она соответствует ч.1 ст.24 Конституции РФ, указывающей, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица «без его согласия не допускаются». Диспозиция ст.137 и других норм Особенной части УК РФ, предусматривающих ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни, носят бланкетный характер. Они требуют изучения других нормативных актов Прежде всего - нормы Конституции РФ, Гражданского, Семейного, Жилищного, Налогового и Уголовно-процессуального кодексов РФ, Законов «Об оперативно-розыскной деятельности», «О средствах массовой информации», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», «О персональных данных», «О связи», «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» и др., в которых полнее раскрываются различные понятия и категории, содержание и сферы частной жизни, основания её неприкосновенности и варианты возможного законного вмешательства в её пределы.