Недействительность сделок

Необходимо так же отметить, что многие современные цивилисты считают термины оспоримая и ничтожная сделка несколько не соответствующими содержанию института недействительности. Так Е.А. Суханов указывал, что «классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые логически уязвима» Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т.1 полутом II./Под ред. проф. Е.А. Суханова. М., 2004. С.193.. По его мнению, более правильным является разделение сделок на абсолютно недействительные и относительно недействительные. При чем в качестве критерия такого разделения он предлагает считать «различную степень противоправности действий, совершенных в форме противоправных сделок» Там же. С. 193.. Подобных взглядов на разделение недействительных сделок придерживаются и авторы комментария к Гражданскому кодексу РФ, под общей редакцией Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. проф. Т.Е. Абавой и А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 421-422. (автор комментария к статье Халфина Р.О.) . Несколько иных взглядов на разделение недействительных сделок на оспоримые и ничтожные придерживается О.В. Гутников. Он в качестве основного критерия разделения сделок на указанные виды выделяет процессуальный порядок установления недействительности Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2004. С. 115. .

В то же время некоторыми современными специалистами отрицается практическая ценность разделения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные. Например, А.А. Киселев считал, что само по себе признание сделки недействительной означает, что она не влечет за собой никакого юридического результата и отрицается правом. Поэтому «такое понимание недействительности исключает какие-либо принципиальные различия по юридическим последствиям между ничтожными и оспоримыми сделками: и для тех и для других недействительных сделок они по сути одни и те же» Кисилев А.А. Понятие недействительности сделок. //СПС «Консультант плюс»..

По нашему мнению, такой подход является не совсем оправданным, а с точки зрения практики признания сделок недействительными и применения последствий их недействительности и вовсе неправильным. Ведь оспоримые и недействительные сделки различаются не только порядком констатации их недействительности. Фактически оспоримые сделки вполне могут существовать в качестве действительных, до тех пор, пока одна из сторон не посчитает, что такая сделка нарушает ее права. Вследствие этого подобная сделка может повлечь за собой не только реституцию, но и возмещение убытков. Тогда как ничтожные сделки являются недействующими с момента их совершения, и единственными их последствиями является односторонняя или двусторонняя реституция. Таким образом, разграничение сделок на оспоримые и ничтожные - это объективно необходимое правовое явление, призванное упорядочить основания и способы применения последствий недействительности сделок.

Хотя при этом следует отметить, что судебной практике известны случаи, когда одни и те же сделки, в зависимости от оснований, с которыми лицо обратится в суд могут быть признаны как оспоримыми, так и ничтожными Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 ноября 1997 г. N 21 «Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости»// Вестник ВАС РФ. 1998. N 1. С.49..

Помимо указанной «законодательной» классификаций, наиболее разработанной является разделение недействительных сделок в зависимости от того, порок какого элемента сделки как правоотношения или юридического факта влечет за собой ее недействительность. Традиционно по данной классификации недействительные сделки подразделяются на сделки с пороками субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы, сделки с пороками содержания Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное/Под ред. проф. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М., 2002. С.297.. Такое разграничение недействительных сделок помогает наиболее точно определить те обстоятельства и условия, наличие которых и является основанием их недействительности, что имеет немаловажное практическое значение. Кроме того, практическая ценность данной классификации заключается в том, что она не только не противоречит основной классификации сделок, подразделяющей их на оспоримые и ничтожные, но наоборот дополняет ее.

Помимо приведенных выше оснований и критериев для разделения недействительных сделок на виды О.В. Гутников в своей работе «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания» приводил следующие виды классификаций сделок:

- не соответствующие закону и не соответствующие воле отдельных лиц;

- с обязательными (абсолютными) и с необязательными (относительными) основаниями недействительности;

- с формальным и материальным составом недействительности;

- по критерию правомерности на правомерные и не правомерные действия Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2004. С. 116-117..

Данные классификации представляются так же достаточно интересными, однако их практическая ценность на наш взгляд значительно ниже чем, разделение сделок на оспоримые и ничтожные, а так же выделение сделок в зависимости от порочности образующих ее элементов. Виды недействительных сделок, выделяемые на основании именно этих двух классификаций и будут основным предметом нашего дальнейшего исследования.

2. ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА И ВИДЫ ОСПОРИМЫХ СДЕЛОК

2.1 ОСПОРИМОСТЬ СДЕЛОК И ЕЕ ВИДЫ

Как уже отмечалось в предыдущей главе, законодатель закрепил в Гражданском кодексе РФ только одно легальное разделение недействительных сделок на две большие категории: оспоримые и ничтожные. При этом законодатель определил и основные черты присущие данным типам недействительных сделок. Во-первых, оспоримая сделка недействительна только по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ. Во-вторых, оспоримая сделка может быть признана таковой только на основании решения суда. И, в-третьих, с требованиями о признании оспоримой сделки недействительной могут обращаться только лица, напрямую указанные в Гражданском кодексе РФ.

Рассмотрим приведенные выше черты оспоримых сделок более подробно.

Уже самый первый признак оспоримых сделок вызывает целый ряд нареканий со стороны практически всех цивилистов. Ведь Гражданский кодекс РФ является далеко не единственным источником гражданского права, и достаточно большой объем сделок регулируется иными федеральными законами. Поэтому установление такого правила фактически в значительной мере ограничивает перечень оснований, по которым сделка может быть признана недействительной в судебном порядке. В связи, с чем на практике содержание указанной нормы подвергается расширительному толкованию. К тому же многие специалисты ссылаются на содержание ст. 168 ГК РФ, которая определяет, что основание оспоримости сделки должно быть установлено в законе. Так, например, С.В. Шарова пишет: «Организации, заключая сделки, должны учитывать как требования Гражданского кодекса, так и других законов. Этот вывод косвенно подтверждается положениями статьи 168 ГК РФ о том, что недействительна любая сделка, противоречащая требованиям законов или иных нормативных актов» С.В. Шарова Недействительность сделок: основания и последствия// Российский налоговый курьер. 2004. N 3. С. 53..

Здесь налицо явная недоработка законодателя. Ведь фактически многие нормы иных федеральных законов нарушают требования Гражданского кодекса РФ и устанавливают свои основания для признания сделки оспоримой. Тогда как в соответствии с абзацем 2 п. 2 ст. 3 Гражданского кодекса РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу. Вследствие этого, нарушающими положения Гражданского кодекса являются такие нормы как п. 6 ст. 79 Федерального закона «Об акционерных обществах» который устанавливает, что крупная сделка, совершенная с нарушением требований настоящей статьи, может быть признана недействительной по иску общества или акционера Федеральный закон от 25 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст.1. Или п. 3 ст. 43 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» предусматривающий, что последующий договор об ипотеке, заключенный, несмотря на запрещение, установленное предшествующим договором об ипотеке, может быть признан судом недействительным по иску залогодержателя по предшествующему договору независимо от того, знал ли залогодержатель по последующему договору о таком запрещении Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 102 - ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» // СЗ РФ. 1998. N 29. Ст.3400. .

На наш взгляд, законодатель давно должен был исправить данный дефект и внести соответствующие изменения в ст. 166 ГК РФ, установив, что сделки могут быть признаны недействительными только по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом РФ и иными законами.

Следующий признак оспоримых сделок касается порядка фиксации их недействительности. Закон устанавливает, что только суд может признать сделку недействительной. Данное обстоятельство означает, что до момента установления судом ее недействительности, данная сделка существует как вполне правомерная. Кроме того, закрепление судебного порядка установления недействительности оспоримой сделки свидетельствует о том, что ее неправомерность носит или неочевидный или малозначительный характер. Вследствие чего закон предоставляет сторонам сделки самостоятельно решать вопрос, обращаться ли в суд с требованием о признании сделки недействительной или нет. «Оспоримыми являются сделки, в которых закон предоставляет возможность лицу самому решать, прибегать к судебной форме защиты своего права либо найти иные способы урегулирования отношений с лицами, связанными с ним» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 421. . Таким образом, получается, что достаточно велика вероятность того, что сделка с определенными пороками ее элементов может не быть оспорена в суде и следовательно будет считаться действительной. Данное обстоятельство как раз и обуславливает то, что в теории гражданского права очень часто оспоримые сделки именуются относительно недействительными. В свое время была выдвинута теория, согласно которой оспоримые сделки именовались относительно действительными.Рясенцев В.А Гражданское право. Учебник: Т. 1., М., 1993. С. 137..

Последним законодательно закрепленным признаком оспоримых сделок является специальный перечень субъектов, имеющих право требовать в судебном порядке признания сделки недействительной. Так же как и в случае с основаниями оспоримости законодатель проявил явную непредусмотрительность, установив, что соответствующими правами обладают только лица, указанные в Гражданском кодексе. Фактически данная норма ставит вне закона такие положения как, например, п. 1 ст. 43 ФЗ «Об акционерных обществах», закрепляющий право участника общества с ограниченной ответственностью на обращение с иском в суд о признании недействительным решения общего собрания учредителей, на котором данный участник не присутствовал, либо, если он голосовал против принятого решенияФедеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» //СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785. .

Другой пример, п. 8 ст. 44 ФЗ «О рынке ценных бумаг» предусматривает в качестве одного из полномочий федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг, возможность обращения в суд с иском о признании недействительными сделок с ценными бумагами Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918.. Для устранения всех подобных противоречий необходимо, так же как и в случае с основаниями недействительности, внести изменения в ст. 166 и расширить круг субъектов, имеющих право обращения в суд с требованиями о признании сделки недействительной.

В целом же, по мнению многих ученых именно ограниченный круг субъектов, которым предоставлена возможность оспаривания сделки, является наиболее существенным признаком, предопределяющим специфику данной категории сделок. Подобное положение во многом связано с неявным характером нарушений, которые являются основаниями для оспаривания действительности сделки в судебном порядке. А в некоторых случаях возможность оспаривания сделки напрямую зависит от субъективного отношения к ней конкретного участника гражданских правоотношений. То есть, только сторона сделки может реально оценить, насколько значительно ущемляются ее права, и в зависимости от этого принять решение по поводу обращения в суд с требованием о признании сделки недействительной. В то же время никто иной, корме соответствующего лица, не способен дать объективную оценку тем условиям, при которых была заключена сделка. В качестве примера можно привести уже упоминавшийся выше п. 1 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в котором возможность обращения в суд полностью зависит от субъективного мнения участника общества, по поводу того нарушены ли его права или нет.

По нашему мнению именно поэтому законодатель достаточно редко наделяет различные государственные органы, осуществляющие функции контроля в той или иной сфере, полномочиями обращаться в суд с требованиями о признании оспоримой сделки недействительной. Н.В. Рабинович писала по данному поводу следующее: «чисто личный характер права на оспаривание сделки, по существу должен был бы исключать возможность предъявления подобных исков даже прокуратурой по собственной инициативе, ибо органы прокуратуры, как и любые посторонние лица, не могут определить психическое состояние потерпевшего, эффект, произведенный на него угрозой, насилием, обманом и пр., не могут решить за третье лицо, дает ли оно согласие на сделку, не могут решить за представляемого, желает ли оно подтвердить ее или нет» Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С.18..

Таким образом, получается, что основным признаком оспоримой сделки, является наличие воли, которая является основополагающим фактором, участвующим в принятии конкретным субъектом решения об обращении в суд с требованиями признания сделки недействительной. В то время как при ничтожности сделок, признание их недействительности никак не зависит т воли конкретного субъекта и является объективным фактом.

Несколько к иному выводу пришел О.В. Гутников в результате исследования юридической природы оспоримых сделок. По его мнению «все оспоримые сделки характеризуются одним общим материальным признаком: их составы всегда связаны с нарушением юридически значимой для действительности сделки воли определенного лица» Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. С. 264..

Однако на наш взгляд с таким мнением нельзя согласиться, так как порочность воли (а по сути именно о ней ведет речь О.В. Гутников) является основанием как для признания сделки оспоримой, так и для признания ее ничтожности.

Помимо всего прочего весьма существенным обстоятельством для понимания юридической сущности оспоримых сделок является следующий момент. Какой характер носит сделка, которая обладает, указанными в законе признаками оспоримой сделки, но в отношении, которой судом еще не вынесено решение о признании ее недействительной. Выше нами неоднократно подчеркивалось, что подобные сделки являются вполне действительными. Однако фактически данные сделки обладают определенными дефектами, которые не совместимы с понятием действительной сделки. Вследствие этого нам представляется, что указанные сделки носят условно действительный характер.

Таким образом, оспоримые сделки представляют собой особую группу сделок, обладающих определенными дефектами отдельных сделкообразующих элементов (форма, воля, субъектный состав, содержание), юридическая неправомочность которых поставлена законом в зависимость от воли законом же определенного круга лиц, а так же признания судебным органом порочности одного или нескольких ее элементов.

Гражданский кодекс РФ предусмотрел семь общих оснований оспоримости сделок. Если разбить данные основания на виды по критерию дефектности конкретного элемента сделки, то можно сформировать две группы оснований. В первую группу входят сделки с пороками субъектного состава, включающие в себя следующие виды: сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ), сделки совершенные с превышением ограниченных полномочий (174 ГК РФ), сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 175 ГК РФ), сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ).

Вторую группу составляют сделки с пороками воли, к которым относятся: сделки, совершенные гражданином не способным понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

Еще одну весьма специфическую группу составляют сделки не соответствующие требованиям закона и оспоримые в силу прямого указания на это в самом законе (ст. 168 ГК РФ). В данную группу входит неограниченное число оснований недействительности, связанных с порочностью любых элементов сделки. Так как перечень подобных оснований очень широк мы не будем останавливаться на его рассмотрении, а непосредственно займемся изучением общих оснований недействительности оспоримых сделок.

2.2 НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК С ПОРОКАМИ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА

юридический сделка реституция порок

Прежде чем приступать к рассмотрению конкретных оснований недействительности оспоримых сделок, необходимо определиться с тем, что же собой представляет порок субъектного состава.

Сделка, как и любой другой юридический факт или правоотношение в обязательном порядке включает в себя такой элемент как субъект. И в юридическом факте и в правоотношении субъект играет очень важную роль, так как именно он является носителем субъективных прав и обязанностей, именно он совершает конкретные действия, посредством которых осуществляется реализация принадлежащих ему прав и исполнение возложенных на него обязанностей. В силу этого необходимо, чтобы субъект мог добросовестно и разумно пользоваться своими правами и исполнять имеющиеся у него обязанности Гражданское право. Часть первая/Под ред. проф. А.Г. Калпина и А.И. Масляева. М., 2000. С.137.. Поэтому действующее законодательство устанавливает определенные требования к субъектам гражданского оборота, которые призваны обеспечить в соответствующих условиях добросовестное и разумное использование прав и исполнение обязанностей. Поэтому случай, когда субъект, вступивший в сделку, не соответствует данным требованиям как раз и является пороком субъектного состава.

В теории гражданского права сделки с указанным пороком, как правило, подразделяются на два вида: сделки, связанные с ограничением дееспособности граждан, а так же сделки, связанные со специальной правоспособностью юридических лиц, либо со специальным статусом их органов Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное/Под ред. проф. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М., 2002. С. 298.. Такое разграничение обусловлено различиями, которые имеются в структуре дееспособности физических и юридических лиц. К тому же в отношении последних зачастую речь идет о специальной правосубъектности, ограниченной, например, наличием соответствующей лицензии или разрешения на соответствующий вид деятельности.

Для оспоримых сделок с пороками субъектного состава выделяют два основания, связанных с ограниченной дееспособностью граждан. К ним относятся совершение сделки несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а так же совершение сделки лицом, ограниченным судом в дееспособности. Основными критериями для отнесения указанных видов сделок к недействительным выступают возраст субъекта и его психическое отношение к совершаемым им действиям.

В соответствии с действующим Гражданским кодексом РФ несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет предполагаются частично дееспособными. Это означает, что им предоставлено право, при наличии письменного согласия их законных представителей совершать любые сделки. А такие действия как, распоряжение своим заработком, стипендией иными доходами, осуществление прав автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности, внесение вкладов в кредитные учреждения и распоряжения ими, совершение мелких бытовых сделок, вступление в члены кооператива несовершеннолетний вправе осуществлять самостоятельно, без какого-либо одобрения со стороны законных представителей. То есть законодатель полает, что несовершеннолетние в указанном возрастном отрезке еще не в полной мере могут осознавать всю серьезность и значительность совершения сделок и психологически не готовы принимать на себя осуществление гражданских прав и нести соответствующие этим правам обязанности. Поэтому ст. 175 ГК РФ и закрепляет правило согласно которому сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет без согласия его родителей, усыновителей или попечителя, в случаях, когда такое согласие требуется в соответствии со статьей 26 настоящего Кодекса, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя.

В приведенной норме достаточно четко прописаны условия, при наличии которых законным представителям предоставляется право на обращение с иском в суд: если несовершеннолетним совершена сделка, согласие на которую в обязательном порядке должны были дать его законные представители. При этом для совершения сделки достаточно согласия одного из законных представителей. Однако это не является препятствием для другого законного представителя обратиться в суд с требованиями о признании сделки недействительной, так как диспозиция п. 1 ст. 175 прямо указывает на отсутствие согласия именно родителей и усыновителей (а не одного из них). В подобном случае суд, при вынесении решения в первую очередь будет руководствоваться интересами самого несовершеннолетнего.

В целом же на наш взгляд необходимо отметить, что норма ст. 175 ГК РФ устанавливает положение, согласно которому подобная сделка может быть признана недействительной. Ключевым в данном случае являются слова «может быть признана». Это означает именно право, а не обязанность суда на отнесение сделки, совершенной несовершеннолетним к разряду недействительных. То есть, установив соответствие сделки интересам несовершеннолетнего суд, вправе признать данную сделку действительной. А О.В. Гутников даже полагал, что при отсутствии нарушений сделка именно должна оставаться действительной Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2004. С. 465..

Последствиями признания сделки совершенной несовершеннолетним недействительной будет двусторонняя реституция, осуществляемая в порядке, установленном абзацем 2 ст. 171 ГК РФ, то есть каждая сторона обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Кроме этого, закон в целях защиты интересов несовершеннолетнего предусмотрел возможность взыскания с дееспособной стороны реального ущерба, понесенного несовершеннолетним или его законными представителями в связи с совершенной сделкой. Единственным условием, делающим возможным такое взыскание является то обстоятельство, что дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны. Подтвердить данное обстоятельство достаточно сложно. Так, например, М.В. Кротов считает, что «подтвердить факт знания о недееспособности другой стороны можно, лишь предоставив информацию о том, что дееспособный гражданин знакомился с соответствующими документами, знал о возрасте, о ранее существовавших судебных решениях и т.п.» Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное/Под ред. проф. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М., 2002. С. 298-299..

Особую оговорку сделал законодатель в отношении несовершеннолетних лиц, приобретших на момент совершения сделки дееспособность в силу эмансипации (ст. 27 ГК РФ) или посредством вступления в брак.

Таким образом, получается, что возраст лица, выступающего стороной сделки, еще не является подтверждением того, что родители или усыновители таких лиц имеют право на обращение в суд с требованием о признании сделки недействительной. Поэтому суды в ходе рассмотрения подобных споров не должны довольствоваться установлением возраста несовершеннолетнего, совершившего сделку, а обязаны проверить наличие всех возможных обстоятельств, приводящих к дееспособности несовершеннолетнего. Так же суды обязаны проверять, не относиться ли оспариваемая сделка к разряду тех, совершать которые несовершеннолетний вправе и без согласия своих законных представителей в силу ст. 26 ГК РФ.

Схожие положения закрепил законодатель и в отношении сделок совершенных гражданами, ограниченными судом в дееспособности. Ст. 176 ГК РФ предусматривает следующее: «Сделка по распоряжению имуществом, совершенная без согласия попечителя гражданином, ограниченным судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, может быть признана судом недействительной по иску попечителя».

В отличие от случая недействительности сделки, закрепленного в ст. 175 ГК РФ в основе данного вида оспоримых сделок лежат психологические факторы. Согласно ст. 30 ГК РФ гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство. Из содержания данной статьи следует, что ограниченная дееспособность связана не с психическими заболеваниями и расстройствами, которые мешают человеку осознавать значение совершаемых им действий, а так же руководить ими. Основанием для установления данного института выступает злоупотребление лицом спиртными напитками или наркотическими средствами, которые «представляют собой такое чрезмерное или систематическое их употребление, которое находится в противоречии с интересами его семьи и влечет за собой непосильные расходы денежных средств на их приобретение, чем вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое материальное положение» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М.,2003. С. 98-99.. При этом за гражданином остается только право самостоятельного совершения мелких бытовых сделок. Поэтому не совсем понятна позиция законодателя, установившего оговорку о возможности оспаривания в судебном порядке только сделок, связанных с распоряжением имуществом. Ведь перечень действий, которые может совершить ограниченно дееспособный гражданин значительно шире.

Так согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами» ограниченно дееспособный гражданин не вправе без согласия попечителя совершать следующие действия: продавать, дарить, завещать, обменивать, покупать имущество, а также совершать и другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых; непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов (авторский гонорар, вознаграждение за открытия, изобретения, заработок в колхозе, суммы, причитающиеся за выполнение работ по договору подряда, всякого рода пособия и т.п.) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами» //Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993. М., 1994. С. 386. . Ведь суть ограничения дееспособности как раз и состоит в том, чтобы оградить его семью от материальных затрат на приобретение спиртного иди наркотических средств. Поэтому на наш взгляд стоит согласиться с мнением О.В. Гутникова о том, что необходимо внести изменения в п. 1 статьи 176 ГК РФ посредством исключения из данного пункта слов «по распоряжению имуществом» Гутников О.В. «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания». М., 2003. С. 470..

На данный же момент, пока указанные изменения не внесены в Гражданский кодекс, суд при рассмотрении исков, заявленных на основании данной статьи должен в обязательном порядке устанавливать связана ли оспариваемая сделка с распоряжением имуществом. Кроме того, суд основное внимание обязан уделить исследованию вопроса о том, связана ли оспариваемая сделка с распоряжением недвижимостью, а так же нарушает ли она чьи-либо законные права и интересы. При этом если в ходе разбирательства по делу, будет установлено, что сделка, в отношении которой заявлено требование о признании ее недействительной, вполне соответствует всем требованиям законодательства суд вправе признать данную сделку действительной и отказать в иске попечителю.

Последствиями признания недействительной сделки, совершенной лицом, ограниченным в дееспособности, является двусторонняя реституция, осуществляемая по правилам абзаца 2 п.1 статьи 171 ГК РФ. Попечитель так же вправе в качестве одного из исковых требований выдвинуть вопрос о взыскании с дееспособной стороны реального ущерба, понесенного его подопечным в результате совершения сделки.

Несколько более сложная ситуация складывается по поводу недействительности сделок, субъектами который являются юридические лица. Во-первых, это связано с особенностями правосубъектности юридических лиц. Как правило, у них в отличие от физических лиц не происходит отграничения правоспособности и дееспособности, и конечно же совершенно иные критерии лежат в основе порочности субъектного состава сделок с участием юридического лица.

Статья 173 ГК РФ предусматривает, что сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учредительных документах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности.

Если провести анализ положений данной статьи, то можно увидеть, что она фактически включает в себя два основания недействительности сделок. Это совершение сделки в рамках осуществления деятельности, не включенной в учредительные документы данного юридического лица. Второй состав включает в себя совершение сделки в сфере лицензируемой деятельности, юридическим лицом, у которого соответствующая лицензия отсутствует. В теории гражданского права указанные составы получали свои собственные наименования. Так Р.О. Халфина называет эти сделки внеуставными и безлицензионными Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина.М., 2003. С. 439..

Кроме того, и О.В. Гутников и Р.О. Халфина указывали на необходимость отграничения сделок, совершенных в противоречие целям, закрепленным в учредительных документах в силу прямого указания закона (О.В. Гутников называл их установленными публичной волей) от сделок, заключенных в противоречие целям, круг которых определен волей учредителей (по мнению О.В. Гутникова установленные частной волей Гутников О.В. «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания». М., 2003. С. 370). Первые вид сделок оба ученых предлагают относить к ничтожным в связи с несоответствием требованиям закона (ст. 168 ГК РФ). В отношении же сделок связанных с наличием лицензии мнения авторов расходятся. Гутников напрямую высказывает мнение о том, что законодатель допустил ошибку, отнеся безлицензионные сделки к разряду оспоримых. Ведь это дает возможность многим юридическим лицам нарушать лицензионное законодательство, так как оспоримая сделка до момента ее признания недействительной судом фактически является действительной и порождает соответствующие правовые последствия, что может привести к нарушению прав многих участников гражданских правоотношений. Поэтому Гутников считает необходимым внесение изменений в Гражданский кодекс РФ посредством введения нормы, согласно которой сделка, совершенная лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующими видами деятельности ничтожна. Гутников О.В. «Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания». М., 2003. С. 371

Р.О. Халфина, в свою очередь, высказывает мнение о том, что законодатель путем установления оспоримости безлицензионных сделок стремиться защитить интересы контрагентов, которые не знали об отсутствии лицензии у юридического лица. Однако эти благие цели приводят чаще всего к негативным последствиям. «По существу, утрачены возможности гражданско-правового воздействия на незаконное получение доходов от занятия лицензируемыми видами деятельности» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 440..

Судебная практика пошла по несколько иному пути. Так п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» установил, что подобные сделки могут быть признаны недействительными, если в ходе судебного разбирательства будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незаконности Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 6. с. 67..

На наш взгляд мнение ученых выглядит более обоснованным , нежели позиция Арбитражного суда и законодателю действительно необходимо подумать по поводу внесения соответствующих изменений в статью 173 ГК РФ.

Очень важным для понимания сути внеуставных и безлицензионных сделок является то обстоятельство, что данные сделки могут быть признаны недействительными только в том случае, если в судебном порядке удастся доказать, что контрагент по сделке знал или заведомо должен был знать о ее незаконности. В противном случае, как отмечал В.А. Рахмилович, происходит на первый взгляд парадоксальная вещь - сделка становиться действительной Рахмилович В.А. Распространяются ли нормы о недействительности сделок на добросовестного приобретателя // Журнал Российского права. 2003. № 12. С. 54. . На самом деле такое положение установлено законодателем в целях защиты прав добросовестного контрагента, которому не было известно о противоречии сделки, целям деятельности юридического лица, закрепленным в его учредительных документах или об отсутствии у него лицензии.

Именно по этой причине законодатель наделяет правом оспаривания указанных сделок лишь следующих субъектов: само юридическое лицо, его учредителей, а так же государственные органы, осуществляющие контроль за деятельностью юридического лица. К таким органам относятся в первую очередь прокуратура, органы налоговой инспекции, специализированные органы, осуществляющие контроль за лицензируемой деятельностью. По мнению законодателя, контрагент по сделке не имеет права ее оспаривать в связи с тем, что он знал о неправомерности сделки, но, тем не менее, сознательно пошел на ее совершение. Если же контрагент не знал о том, что сделка совершена в противоречие с целями деятельности, указанными в учредительных документах, или без наличия соответствующего разрешения (лицензии) на занятие конкретным видом деятельности, то соответственно у него не будет и оснований для обращения с подобным иском.

Следующим видом оспоримых сделок с пороком субъектного состава являются сделки, совершенные с превышением ограниченных полномочий. Данное основание недействительности сделок предусмотрено статьей 174 ГК РФ, которая устанавливает следующее: «Если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица - его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях».

Анализ положений приведенной статьи сразу же дает возможность выявить наиболее существенные условия, при наличии которых создаются предпосылки для установления в судебном порядке факта недействительности сделки.

В первую очередь к ним относится несоответствие объема прав, предоставленных определенному лицу (как юридическому, так и физическому) на основании договора или органу юридического лица на основании его учредительных документов, в сторону их ограничения, тому объему прав, который предоставлен данному лицу на основании доверенности или органу юридического лица на основании доверенности или закона либо если они считаются очевидными исходя из обстановки, в которой совершается сделка.

Вторым обязательным условием выступает то, что в ходе совершения сделки конкретное лицо или орган вышли за пределы предоставленного им объема прав.

Третье условие - осведомленность контрагента по сделке о наличии указанных выше ограничений, и что в силу этого у второй стороны по сделке не достаточный объем прав на ее совершение.

По мнению Р.О. Халфиной еще одним обязательным условием признания указанной категории сделок недействительными является то, что «ограничение должно быть неочевидным - его невозможно установить ни из содержания доверенности, ни из закона, ни из обстановки в которой совершается сделка» Комментарий кГражданскому кодексу Российской Федерации, части первой/ Под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С.441..

На наш взгляд, выделение данного условия является необоснованным. Ведь наличие различий между доверенностью и договором, доверенностью и учредительными документами, законом или обстановкой, в которой совершается сделка, в определении объема полномочий, а так же требование закона об обязательной осведомленности контрагента о данном обстоятельстве подразумевает под собой, что ограничение полномочий носит не очевидный характер.

В целом же норма статьи 174 ГК фактически предусматривает два самостоятельных вида ограничения полномочий - договорное ограничение и ограничение, зафиксированное в учредительных документах Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т.1 полутом II./Под ред. проф. Е.А. Суханова. М., 2004. С.199. . Различия между ними строятся на основании актов, которые непосредственно фиксируют ограничение, а так же на том, что договорное ограничение возможно в отношение как юридических, так и физических лиц.

Так же достаточно важно отметить и то обстоятельство, что полномочия указанных субъектов могут быть ограничены только на основании учредительных документов. Вот что по данному поводу говориться в п. 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»: «Наличие указанных ограничений, установленных в других документах, не являющихся учредительными, не может являться основанием для применения данной статьи» Постановление Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 9 от 14 мая 1998 г. «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 7. С.54..

Второе из обязательных условий недействительности указанной категории сделок предусматривает совершение уполномоченным на основании договора лицом или органом юридического лица действий за рамками полномочий, предоставленных им в соответствии с договором или учредительными документами. В связи с этим особую роль приобретает форма, в которой должны быть выражены имеющиеся ограничения. Так О.В. Гутников указывал, «…что в соответствующем договоре или в учредительных документах ограничение полномочий должно быть четко установленным. Это может быть прямая запись о том, что орган (поверенный) не вправе совершать сделки, отвечающие определенным признакам (выше определенной суммы, с недвижимостью и т.п.). Ограничение полномочий может так же следовать из остаточного характера компетенции органа юридического лица». Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. С. 379. На наш взгляд ограничения полномочий должны быть сформулированы таким образом, исключающим двузначное их толкование, чтобы они позволяли однозначно установить пределы компетенции поверенного или соответствующего органа юридического лица. Ведь двусмысленность в формулировке ограничений даст основание контрагенту по сделке ссылаться на данное обстоятельство и соответственно затруднит в суде доказывание ее недействительности.

Кроме того, в отношении юридических лиц следует заострить внимание на том моменте, что основаниями для применения статьи 174 ГК РФ является выход за пределы полномочий определенных в учредительных документах. Если же соответствующий орган юридического лица не выйдет за пределы полномочий, установленных законом. В соответствии с п.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» в указанных случаях надлежит руководствоваться статьей 168 ГК РФ Постановление Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 7. С. 53.. То есть, если орган юридического лица при совершении сделки выходит за пределы полномочий, установленных для него законом, то такая сделка является ничтожной, если законом не будут установлены иные последствия ее недействительности.

Имеют свои особенности и последствия выхода лицом, действующим на основании договора, за пределы своих правомочий. Данные особенности касаются ситуации, когда физическое или юридическое лицо действует на основании договоров, порождающих отношения представительства. «В соответствии со ст. 183 ГК при превышении полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. При этом действительность совершенной сделки не ставиться под сомнение, поскольку по закону ее действительность зависит только от осведомленности другой стороны в сделке о наличии ограничений»Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное/Под ред. проф. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М., 2002. С. 301. . Хотя далеко не все цивилисты разделяют указанную точку зрения. Так, например, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают, что «необходимо ограничительное толкование этой нормы: соответствующие последствия - договор признается заключенным с представителем - наступают только при наличии согласия третьего лица» Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С.140. . Однако на наш взгляд, подобный подход не учитывает интересы контрагента по сделке, который не знал о наличии какого-либо ограничения и поэтому имеет права требовать, признания сделки действительной, независимо от того, кто выступит в качестве другой ее стороны.

В целом же реально доказать осведомленность контрагента по сделке о том, что полномочия другой стороны ограничены на основании договора или положений учредительных документов достаточно трудно. Сформировавшаяся по данному вопросу судебная практика особо отмечает случай заключения сделки юридическим лицом, когда в преамбуле соответствующего договора указываются учредительные документы, на основании которых действует лицо, непосредственно подписывающее договор. Так п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» гласит, что поскольку из смысла статьи 174 ГК РФ следует, что закон допускает случаи, когда другая сторона в сделке не знала и не должна была знать об установленных учредительными документами ограничениях, ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, должна оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и в совокупности с другими доказательствами по делу. Такое доказательство, как и любое другое, не может иметь для арбитражного суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях Постановление Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 7. С. 53..

Такой подход со стороны судебной практики во многом оправдан. Ведь оформление преамбулы договора не относится к существенным условиям договора. Скорее это утвердившиеся и негласные правила оформления деловой документации, которые носят лишь формальный характер. Поэтому ссылка на положения устава или иного учредительного документа в преамбуле договора не может выступать в качестве доказательства информированности контрагента о наличии ограничения полномочий на совершение сделки. Нам представляется, что порядок доказывания того, обстоятельства, что сторона по сделке знала или заведомо должна была знать о наличии ограничения полномочий своего контрагента должно подтверждаться тем, что контрагент получал и соответственно знакомился, либо имел возможность получить и ознакомиться с документами, определяющими весь объем полномочий соответствующего органа или лица, так и с документами, зафиксировавшими их ограничения.

Правом на обращение в суд с требованием о признании подобной сделки статья 174 ГК РФ наделяет лиц, в интересах которых установлены ограничения полномочий. При этом закон не указывает прямо, кто относится к данной категории лиц. Судебная практика считает по данному поводу, что в тех случаях, когда ограничения полномочий органа юридического лица установлены учредительными документами, таким лицом, по смыслу статьи 174 ГК РФ, является само юридическое лицо. В случаях, прямо указанных в законе, данные иски вправе заявлять и иные лица (в том числе учредители). Таким образом, судебная практика устанавливает, что обратиться с иском о признании подобной сделки недействительной может только само юридическое лицо.

На наш взгляд такое положение несколько не согласуется с содержанием диспозиции статьи 174 ГК РФ. Данная статья должна подлежать расширительному толкованию и правом на обращение в суд с иском о признании сделки недействительной обладает любое лицо, которое в ходе судебного разбирательства докажет, что ограничения полномочий, содержащееся в учредительных документах, установлены в целях защиты его интересов.

Кроме всего прочего, судебная практика признает за лицами, в интересах которых установлены ограничения (а фактически за самим юридическим лицом), право на признание сделки. Лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в статье 174 ГК РФ. Поскольку данная норма не содержит положений об одобрении сделок, в силу статьи 6 ГК РФ к таким отношениям следует применять пункт 2 статьи 183 ГК РФ, регулирующий сходные отношения (аналогия закона) Постановление Пленума Высшего Арбитражного суда РФ 14 мая 1998 № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»// Вестник ВАС РФ. 1998. № 7. С. 53.. Данное положение содержится в п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ № 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок».

Однако далеко не все отечественные ученые согласны с подобным подходом. Так М.В. Кротов вполне справедливо указывал на следующее обстоятельство: «Орган юридического лица не может рассматриваться в качестве представителя, между органом и самим юридическим лицом не существует гражданских правоотношений. Поэтому применение к указанным статьям по аналогии ст. 183 ГК, регламентирующей отношения представительства, недопустимо» Гражданское право. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное/Под ред. проф. А.П. Сергеева, К.Ю. Толстого. М., 2002. С. 303.. В некотором смысле данная проблема является несколько надуманной. Ведь если лицо в интересах, которого установлены ограничения, одобряет сделку, то оно не будет и обращаться в суд с требованием о признании такой сделки недействительной. Если же заинтересованная сторона придет к выводу о том, что сделка вполне соответствует ее интересам уже в ходе судебного заседания, то она вправе отказаться от заявленного иска.