В результате преступных действий указанных лиц Б. был причинен крупный ущерб в сумме 77 450 тыс. руб.

Преступные действия К. и Д. областным судом были квалифицированы по ч. 3 ст. 126 и п. «а» и «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ.

Похищение, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, предполагает, что в результате действий по похищению наступает смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия. К ним, в частности, относится самоубийство потерпевшего, осложнение или развитие у него заболевания, материальный ущерб, срыв важной коммерческой сделки, осложнение межгосударственных отношений и т.д.

Рассматриваемое деяние является преступлением с двумя формами вины и материальным составом. Его особенность состоит в наличии умысла на похищение человека и неосторожности в отношении последствий, в силу чего умышленные действия виновного, направленные на лишение потерпевшего жизни или причинение иных тяжких последствий, исключают вменение рассматриваемого квалифицирующего признака и требуют самостоятельной оценки.

Неосторожное причинение смерти потерпевшему не требует дополнительной самостоятельной квалификации по ст. 109 УК РФ. Неосторожное причинение смерти или иных тяжких последствий должно быть причинно связано с действиями виновного по похищению человека. Отсутствие причинной связи (например, в ситуации, когда смерть потерпевшего явилась следствием применения оружия сотрудником милиции при задержании похитителя) исключает квалификацию содеянного по п. «в» ч. 3 ст. 126 УК РФ.

3. Применение законодательства по борьбе с посягательствами на физическую свободу человека и проблемы его совершенствования

3.1 Особенности квалификации похищения человека и привлечения к уголовной ответственности в судебной практике

Анализ Особенной части УК и ч. 1 и 2 ст. 75 приводит на практике к тому, что освобождение от уголовной ответственности предоставляется тем, кто выполнил лишь условия, названные в примечании к конкретной статье Особенной части. Так, в юридической литературе приводится следующий случай.

Суд г. Кронштадта освободил от уголовной ответственности за похищение человека четырех членов организованной группы, совершивших преступление при следующих обстоятельствах. Житель города У. был похищен обвиняемыми с целью принудить его подписать генеральную доверенность на имя организатора группы Б., предоставляющую последнему право распоряжаться собственностью потерпевшего, включая приватизированную квартиру. У. был вынужден подписать документ. Через семь дней он был доставлен из Санкт-Петербурга, где до этого удерживался, в Кронштадт и был освобожден. Спустя некоторое время та же преступная группа вновь похитила У. и отвезла его в отдаленную деревню Ленинградской области, которую У. не должен был покидать под угрозой расправы. Потерпевший был разыскан сотрудниками полиции. Против членов организованной группы по указанию прокурора было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении человека и вымогательстве. Суд признал подсудимых виновными в совершении названных преступлений, однако усмотрел основания для освобождения от уголовной ответственности за похищение человека, поскольку члены группы «добровольно освободили потерпевшего». Наказание было назначено только за вымогательство.

Однако данное решение суда представляется ошибочным. Суд руководствовался только примечанием к ст. 126 и не учел общее правило, установленное в ч. 1 ст. 75. Освобождение похищенного, дважды имевшее место, происходило не ввиду раскаяния, а по другим причинам. При этом никто из членов группы не явился с повинной, не способствовал раскрытию преступления и изобличению соучастников и т.д.

Покажем особенности квалификации похищения человека и привлечения к уголовной ответственности на примере практики Иркутского областного суда по уголовным делам о похищении человека, незаконном лишении свободы. Так, Иркутским областным судом проведено обобщение судебной практики рассмотрения судами области уголовных дел о похищении человека (ст. 126 УК РФ), в 2009 году и 1 полугодие 2010 года.

Согласно имеющимся данным в 2009 году в производстве районных (городских) судов и мировых судей находилось 13 уголовных дел по статье 126 УК РФ в отношении 26 лиц, из которых рассмотрены - 13 дел в отношении 26 лиц, в том числе: с постановлением приговора - 9 дел, по которым осуждено 20 лиц, оправдано - 1 лицо, прекращено 4 уголовных дела, из них по реабилитирующим основаниям в отношении 2 лиц, по иным основаниям - в отношении 3 лиц, рассмотрено дел в особом порядке - 1 уголовное дело в отношении 4-х лиц.

В 1 полугодии 2010 года в производстве районных (городских) судов и мировых судей находилось 16 уголовных дел по ст. 126 в отношении 30 лиц, из них рассмотрено 12 дел в отношении 21 лица, в том числе: с постановлением приговора - 9 дел, по которым осуждено 13 лиц, оправданных нет, прекращено 3 уголовных дела, из них по реабилитирующим основаниям - в отношении 3 лиц, по иным основаниям - в отношении 5 лиц, рассмотрено в особом порядке - 4 уголовных дела в отношении 6-ти лиц. Остаток на 01.07.2010 года составил - 4 уголовных дела в отношении 6 лиц.

Все привлеченные к уголовной ответственности 11 лиц признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных статьями 126 РФ, в отношении них постановлены обвинительные приговоры.

Кроме того, в 1 полугодии 2010 года 2 уголовных дела в отношении 8 лиц, обвиняемых, в том числе по ст. 126 УК РФ, возвращены прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ. Остаток на 01.07.2010 года составил - 1 дело в отношении 1 лица.

1. За указанные периоды судами области рассмотрено 29 уголовных дел в отношении 63 лиц, привлеченных к уголовной ответственности за похищение человека, незаконное лишении свободы (статья 126 УК РФ).

Из 29 осужденных в 2009 году 2 лица совершили преступления в отношении несовершеннолетних, 12 лиц - в отношении женщин.

Из 15 осужденных в 1 полугодии 2010 года 4 лица совершили преступления в отношении несовершеннолетних, 2 лица - в отношении женщин.

Изучение уголовных дел показало, что судами области нормы уголовного закона, предусматривающие уголовную ответственность за похищение человека, понимаются правильно, фактические обстоятельства деяния устанавливаются в соответствие с диспозицией ст. 126 УПК РФ, как умышленные противоправные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещение его с постоянного или временного местонахождения в другое место с последующем удержанием его в неволе.

Правильно определяется объект преступления - личная свобода человека, и факультативный объект - здоровье потерпевшего. При этом случаев осуждения родителей, бабушек, дедушек за изъятие детей, внуков из среды, в которых они находились - не имеется.

Судом 02 апреля 2010 года З., К. и Д. признаны виновным в открытом хищении имущества А., З. признан виновным в похищении у своего брата Александра паспорта и иных важных личных документов. З. и К. признаны виновными в похищении человека (А.), группой лиц по предварительному сговору с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Кроме того, З. признан виновным в умышленном убийстве А.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 10.07.2010 г. приговор изменен.

Из обвинения К. в части похищения потерпевшего А. группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, исключены признаки «применение предмета, используемого в качестве оружия» и «с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья». Судебной коллегией указано, что из материалов дела видно, что З. вооружился ножом уже непосредственно в квартире потерпевшего. У К. ножа и иных предметов при похищении А. не имелось, данных, свидетельствующих о том, что осужденные заранее договорились о применении ножа, материалы дела не содержат. Действия К. переквалифицированы со ст. 126 ч. 2 п. «а, в, г» УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Выводы судебной коллегии при изменении квалификации действий виновных сделаны, исходя из смысла положений общей части УК РФ (статей 33-35).

Вопросы квалификаций действий соучастников (в том числе и соисполнителей данного преступления) также могли бы найти отражение в разъяснениях Пленума ВС РФ для более правильного применения уголовного закона.

Также при квалификации действий виновных, когда похищение человека или незаконное лишение его свободы сопровождается применением насилия, имеются определенные трудности при разграничении субъективной стороны преступления относительно примененного насилия, которое применяется либо в целях похищения человека или незаконного лишения его свободы, либо с целью совершения других преступлений, составляющих реальную совокупность преступлений, или по иным мотивам, так как обычно органами расследования субъектная сторона преступлений устанавливается поверхностно, без детализации разграничения умысла относительно примененного насилия.

Так, приговором суда от 19 февраля 2009 года Л., У., И. признаны виновными в похищении человека группой лиц по предварительному сговору

Органами предварительного расследования действия подсудимых были квалифицированы как похищение человека группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

В судебном заседании не было установлено, что применение насилия, опасное для жизни или здоровья потерпевшего, а также применение предметов, используемых в качестве оружия, осуществлялось подсудимыми именно при похищении человека и было сопряжено с похищением потерпевшего. Как видно из показаний подсудимых, они наносили Ф. удары палками, ногами и руками за то, что, по их мнению, он совершил кражу автомагнитолы, но не хотел в этом признаваться, то есть по другим мотивам.

Поскольку в соответствии с требованиями закона похищение человека (в данном случае - похищение Ф.) является оконченным преступлением с момента фактического захвата и перемещения человека против его воли в другое место, суд пришел к выводу, что насилие, которое подсудимые применяли в отношении Ф. после его перемещения на прилегающую к автобазе территорию, не охватывается объективной стороной состава преступления «похищение человека». Последующее насилие со стороны подсудимых в отношении Ф., с применением предметов в качестве оружия, не сопряженное с его похищением, не может служить основанием для квалификации преступных действий подсудимых по указанным признакам статьи 126 УК РФ.

Судами области в указанные периоды не рассматривались уголовные дела, связанные с похищением человека или лишением его свободы, повлекшими по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия.

При рассмотрении судом уголовного дела З. и др. (фабула обвинения изложена выше) имело место убийство потерпевшего, который был предварительно похищен. При этом судом выяснялся вопрос о психическом отношении виновного к факту наступления смерти. В судебном заседании было установлено, что на почве мести за то, что потерпевший обратился с заявлением в ОВД о совершенных преступлениях, З. и К. похитили А., которого вывезли на кладбище. Находясь там же З., по тем же мотивам совершил умышленное убийство потерпевшего. По данному делу органом следствия и судом действия осужденного З. были квалифицированы по совокупности преступлений по ст. 126 ч. 2 и ст. 105 ч. 1 УК РФ.

Положительно бы отразились на практике применения судами законодательства о преступлениях, предусмотренных ст. 126 УК РФ разъяснения Пленума ВС РФ по вопросам квалификации действий виновных по ст. 126 УК РФ, в случаях похищения человека, сопряженных с совершением иных преступлений по одним и тем же мотивами (к примеру, вымогательством или последующим убийством).

При осуждении за преступление, предусмотренное п. «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ, судьи области понимают, что похищение человека из корыстных побуждений означает намерение лица получить материальную выгоду для себя или для третьих лиц либо избавиться от материальных обременении.

При этом учитывается, корыстный мотив должен возникнуть до начала совершения преступления и служить причиной его совершения, а возникновение такого мотива после совершения похищения человека или в процессе его удержания, не может служить основанием для квалификации преступления как совершенного из корыстных побуждений.

Практика назначения наказания лицам, совершившим указанные преступления следующая.

За изученные периоды судами области по статьям 126 и 127 УК РФ осуждено 44 лица.

Изучение дел показало, что наказание виновным назначалось в пределах санкций статей 126 УК РФ в виде лишения свободы, что соответствовало характеру и степени опасности совершенных преступлений, отвечало принципу справедливости.

Суды при назначении наказания учитывали характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни.

Лицам, признанными виновными в похищении человека, незаконном лишении свободы судами, как правило, назначалось наказание в виде реального лишения свободы - 25-ти из 44, что составило 56,8% от общего числа осужденных.

Из 25 осужденных к реальному лишению свободы только 5 лиц являлись ранее судимыми (20%), остальные 20 осужденных не судимы (80%). К примеру, приговором суда Иркутской области от 27 апреля 2010 года осуждены П. и Н. за похищение человека группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений и вымогательство, по предварительному сговору с применением насилия. По п. «а, з» ч. 2 ст. 126 УК РФ они осуждены к 8 годам лишения свободы каждый. Окончательное наказание определено с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ в 9 лет лишения свободы каждому с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Назначая наказание осужденным, суд учел, что подсудимыми совершены особо тяжкое и тяжкое преступные деяния, отсутствие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, личности подсудимых: отсутствие судимости, удовлетворительные характеристики с места жительства. При этом, по мнению суда первой инстанции, для достижения цели исправления с учетом принципа назначения наказания, соразмерного содеянному, необходимо назначить наказание обоим подсудимым только связанное с изоляцией от общества.

Приговором Иркутского областного суда от 19 июня 2009 года осуждены Л, К., К. и К. по п. «а, в. г, з» ч. 2 ст. 126, п. «а, в, г» ч. 2 ст. 163 УК РФ.

Решая вопрос о назначении осужденным наказания, суд учел характер и степень общественной опасности, совершенным ими преступлений, роль каждого при их совершении, их отношение к содеянному, данные характеризующие их личности, обстоятельства смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, и пришел к выводу, что исправление Л., К., К. возможно лишь в условиях их изоляции от общества.

В связи с наличием у всех подсудимых обстоятельств смягчающих наказание, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ и отсутствием у них обстоятельств отягчающих наказание суд счел необходимым назначить им наказание с учетом требований, предусмотренных ст. 62 УК РФ.

Изучение дел показало, что при назначении наказания виновным, суд решал вопрос о возможности применения в отношении каждого подсудимого ст. 73 УК РФ и назначении наказания не связанного с изоляцией от общества.

Так, учитывая данные, характеризующие личность подсудимой К., наличие у нее совокупности смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие обстоятельств отягчающих наказание, ее роль при совершении преступлений, суд пришел к выводу о возможности исправления подсудимой К. без реального отбывания наказания и в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное ей наказание определил условным 19 лицам признанными виновным в похищении человека, незаконном лишении свободы судами определено наказание с применением ст. 73 УК РФ, что составляет 43,2%.

Так, определяя Т. и К. наказание, суд руководствовался характером и степенью опасности совершенных преступлений, обстоятельствами совершения преступлений, личностью виновных, наличием смягчающих и отягчающих (у К. в виде рецидива преступлений) обстоятельств, ролью каждого подсудимого в совершенных преступлениях и мнением потерпевшего В., не настаивавшего на изоляции Т. об общества, и определил К. наказание в виде реального лишения свободы, Т. в виде лишения свободы условно.

В практике судов области наказание по указанной категории дел имеют место случаи, когда непосредственным исполнителям преступления назначалось в виде реального лишения свободы в пределах санкции ч. 2 ст., 126 УК РФ, наказание соучастнику (пособнику) преступления назначено в виде условного лишения свободы, также к пределах санкции ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Из 25 осужденных лиц, которым назначалось наказание в виде реального лишения свободы, 4 лицам суды сочли возможным применить ст. 64 УК РФ, определив наказание более мягкое, чем предусмотрено за данные преступления.

Так, определяя вид и размер наказания К. по п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ, суд учел данные о личности подсудимой, которая ранее не судима, к административной ответственности не привлекалась, однако склонна к бродяжничеству, алкоголизации, устойчивых социальных связей не имела. Также суд учел как обстоятельства смягчающие наказание: молодой возраст подсудимой, признание вины и раскаяние, содействие раскрытию преступления, неблагополучное состояние здоровья.

Изложенное в совокупности привело суд к убеждению о назначении наказания в виде лишения свободы, поскольку менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания.

При этом суд счел возможным назначить наказание более мягкое, чем предусмотрено санкцией ч. 2 ст. 126 УК РФ, применив ст. 64 УК РФ, поскольку установил исключительные обстоятельства, связанные с конкретными обстоятельствами дела, поведением виновной во время и после совершения преступления, свидетельствующими о ее раскаянии и направленным на содействие раскрытию преступления, ее молодой возраст -1988 года рождения. К. осуждена с применением ст. 64 УК РФ к 2 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

3.2 Отграничение похищения от смежных составов преступлений

Отграничение похищения от иных составов преступления происходит еще в уголовном праве России 19 века. Однако трудности на практике (да и в теории) в вопросе отграничения похищения от смежных составов преступления есть и в настоящее время.

Преступление «похищение человека» следует отличать от: незаконного лишения свободы; вымогательства; взятия заложников; самоуправства и др. составов преступлений.

Обращение к проблеме уголовно-правовой борьбы с похищением человека обусловлено двумя обстоятельствами.

Во-первых, данный вид преступления в последние годы получает все большее распространение. Основным мотивом его совершения служат корыстные побуждения, а точнее - выкуп. При этом вопрос о нем нередко решается, как показывает практика, не только на семейном, родственном уровне, уровне близких отношений, но и на государственном, а то и международном уровнях.

Во-вторых, с нашей точки зрения, имеет место конкуренция уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за похищение человека, совершенное из корыстных побуждений. Это является наиболее распространенным мотивом. Но ведь из тех же побуждений совершается и захват заложников.

Действительно, если обратиться к диспозициям п. «з» ч. 2 ст. 126 и п. «з» ч. 2 ст. 206 УК РФ, то мы увидим, что оба эти преступления характеризуются корыстной мотивацией и состоят в противоправном, тайном или открытом завладении человеком, совершенным с насилием или без такового, сопряженным с удержанием человека в определенном месте помимо его воли.

Таким образом, действия по похищению человека и захвату заложника практически идентичны. Конечно, похищение человека во многих случаях сопровождается изъятием его из привычной микросоциальной среды, перемещением в иное место. Но и захват заложника может быть осуществлен при этих же обстоятельствах.

Кроме того, похищение человека может быть произведено в ситуации, когда похищенный добровольно прибывает на место последующего насильственного удержания, когда похищение состоит в удержании человека в месте его привычного пребывания, но сопровождается дезинформацией о реальном местонахождении и т.д. Поэтому, на наш взгляд, критерий изъятия человека из его микросоциальной среды не может быть достаточным для разграничения похищения человека и захвата заложника. Да и содержание рассматриваемых уголовно-правовых норм не дает оснований для их разграничения по критерию перемещения человека.

В этой связи возникают и теоретически, и практически весьма значимые вопросы о том, как, на основе каких критериев можно провести разграничение между похищением человека, совершенным с целью получения выкупа и захватом заложника, совершенным с той же целью. Для ответа на эти вопросы необходимо провести сравнительный анализ составов рассматриваемых преступлений.

Обратимся, прежде всего, к объекту преступлений. Состав похищения человека помещен в главу 17 УК РФ, предусматривающую ответственность за преступления против свободы, чести и достоинства личности. Свобода личности гарантирована Конституцией РФ (ст. 22), вытекает также из положений ст. 9 Пакта о гражданских и политических правах. Объектом похищения человека является его личная свобода. При этом под личной свободой следует понимать не только свободу в физическом аспекте, т.е. свободу передвижения, перемещения и иную свободу поведенческого характера, лишенную физического или психического принуждения.

Таким образом, объектом похищения человека следует признать те охраняемые законом общественные положения, которые составляют содержание понятия свободы личности и которым причиняется вред при похищении человека. Часть 3 статьи 126 УК РФ предусматривает квалифицированный состав похищения человека, которое совершено организованной группой или повлекло по неосторожности смерть потерпевшего, иные тяжкие последствия. Данный вид похищения человека является двухобъектным составом, поскольку в этом случае преступлением причиняется вред не только свободе личности, но и иным общественным отношениям (жизни, здоровью, собственности и др.). Однако эти объекты в случае похищения человека будут не основными, а дополнительными.

В отличие от похищения человека захват заложника помещен в главу 24 УК РФ - преступлений против общественной безопасности. Закон РФ «О безопасности» относит к понятию «общественная безопасность» состояние защищенности жизненно важных интересов общества, т.е. комплекс потребностей, реализация которых обеспечивает существование и прогрессивное развитие общества. В теории уголовного права общепризнано, что основным объектом захвата заложника является общественная безопасность, а дополнительными - жизнь и здоровье людей, собственность, порядок управления.

Почему же основным объектом захвата заложника не является личность? Ведь именно на личность осуществляется посягательство, именно свободе, жизни, здоровью личности, прежде всего, угрожает захват заложника. Но давайте вдумаемся глубже. Основная опасность этого преступления заключается в том, что посягательство осуществляется, в первую очередь, в отношении жизненно важных интересов всего общества, неопределенно большого круга лиц. На это указывает цель совершения захвата заложника - понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника.

Таким образом, при захвате заложника посягательство направлено на обеспечение воздействия на самых разных субъектов правоотношений, на принуждение их к выполнению действий или бездействия в интересах лиц, захвативших или удерживающих заложника. Тем самым под угрозу причинения вреда прежде всего ставятся интересы государства, организаций, граждан. Сам же захват или удержание заложника являются средством достижения основной цели. Поэтому посягательство на свободу человека, а также на иные общественные отношения, за исключением общественной безопасности, при захвате заложника следует, на наш взгляд, отнести к дополнительному объекту захвата заложника.

Итак, казалось бы, у похищения человека и у захвата заложника разные основные объекты посягательства, и по этому критерию можно провести их разграничение. В действительности это не совсем так. Если проанализировать объект похищения, совершенного из корыстных побуждений, то мы увидим, что во многих случаях, так же, как и при захвате заложника, целью посягательства, его основным объектом является не свобода человека, а иные общественные отношения. Похищение же, лишение или ограничение свободы человека служит лишь средством достижения поставленной цели, способом посягательства на другие объекты.

Так, корыстный мотив может заключаться в стремлении получить деньги, имущество, права на него и т.д. При этом, как и при захвате заложника, требования об их передаче, совершении определенных действий или воздержании от их совершения предъявляются, как правило, не самому похищенному, а иным лицам, заинтересованным в его освобождении. В этих ситуациях, естественно, затрагиваются интересы неопределенно большого круга лиц. Поэтому, по нашему мнению, можно утверждать, что в указанных выше случаях свободу человека необходимо считать дополнительным объектом, а основным объектом - общественную безопасность.

В этой связи во многих случаях разграничение захвата заложника и похищения человека из корыстных побуждений по объекту преступления невозможно.

Весьма затруднительно разграничение двух рассматриваемых составов и по объективной стороне посягательства. Частично об этом уже говорилось выше.

Действительно, и захват заложника, и похищение человека из корыстных побуждений с точки зрения объективной стороны состоят в насильственном или не насильственном завладении человеком, изъятием его, как правило, из привычной ему микросреды, лишением или ограничением свободы и предъявлением определенных требований к иным субъектам с условием освобождения похищенного (захваченного) при выполнении этих требований. Таким образом, объективно стороны обоих составов полностью совпадают.

Исходя из данного обстоятельства, в юридической литературе делаются попытки проведения разграничения между похищением человека и захватом заложника лишь на основании того, что при похищении человека факт насильственного удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований виновными не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно, скрытно от других лиц и тем более органов государственной власти (включая правоохранительные органы); в тайне, как правило, сохраняется место удержания похищенного; круг лиц, к которым предъявляются противоправные требования, ограничен (сам похищенный, его близкие родственники, друзья, коллеги по работе).

Можно констатировать, что и по объекту, и по объективной стороне похищение человека, совершенное из корыстных побуждений и сопровождаемое предъявлением требований к иным субъектам совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия, выдвигаемых в качестве условия освобождения потерпевшего, в полной мере совпадает с объектом и объективной стороной захвата заложника.

Подводя итог, следует сделать вывод о том, что захват заложника, совершенный из корыстных побуждений, и похищение человека, совершенное из тех же побуждений и сопряженное с предъявлением требований к третьей стороне, являются одним составом, который должен, на наш взгляд, расцениваться как захват заложника. Наиболее четким критерием разграничения захвата заложника и других смежных составов является выдвижение определенных требований к государству, организациям или гражданам как условия, освобождения потерпевшего. Отсутствие этого признака будет означать и отсутствие состава захвата заложника.

Хотелось бы остановиться еще на следующем важном моменте. И ст. 126, и ст. 206 УК РФ имеют примечание, суть которого состоит в том, что при добровольном освобождении похищенного и, соответственно, заложника виновный освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Цель указанных примечаний вполне очевидна. Она заключается в стремлении законодателя спасти жизнь похищенного человека. При этом имеет место определенный законодательный компромисс. В случае похищения человека или захвата заложника институт добровольного отказа не может быть применен в связи с наличием оконченного состава преступления. Институт же деятельного раскаяния применяется лишь в ограниченном объеме в соответствии с ч. 2 ст. 75 УК.

В последнее время судебная практика стала сталкиваться с нетрадиционными способами получения гражданами положенных им материальных средств. Причем эти действия нередко сопровождаются применением физического или психического насилия. Почин таким нетрадиционным формам положили шахтеры Сибири. Отчаявшись получить зарплату, они стали захватывать руководителей шахт и в качестве условия их освобождения требовать немедленной выплаты положенного.

Основное отличие похищения человека от незаконного лишения свободы (ст. 127 УК РФ) состоит в способе посягательства на свободу потерпевшего, похищение всегда сопряжено с захватом (насильственным или без такового) и последующим его изъятием из места постоянного нахождения, противоправным перемещением в другое место и удержанием помимо его воли в изоляции. Одно лишь удержание потерпевшего в неволе, если этому не предшествовало завладение (захват), перемещение, состава похищения человека не образует и рассматривается как незаконное лишение свободы.

Исключением являются те случаи, родственникам потерпевшего или иным лицам даются ложные сведения о месте нахождения потерпевшего, например, об отъезде в другой город или в другую страну. Представляется, что сообщение таких ложных сведений следует рассматривать как один из признаков похищения человека, если это подтверждается при анализе субъективной стороны состава преступления.

По основному, дополнительным и факультативным объектам незаконное лишение свободы полностью совпадает с похищением человека. Потерпевшими в данных составах являются одни и те же категории лиц.

С объективной стороны важным различием между похищением человека и незаконным лишением свободы является способ совершения преступления. В случаях похищения происходит захват и последующее перемещение потерпевшего против его воли в другое место. Когда происходит незаконное лишение свободы, перемещение в другое место отсутствует, а происходит удержание потерпевшего в том месте где он оказался по своей воле. Данное различие иногда на вызывает сложности в квалификации действий преступников. Причем затруднения возникают не только у следователей и дознавателей, но и у судей. Это подтверждается судебной практикой.

Приговором суда Р. признан виновным в похищении человека, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, являясь организатором преступления, а также в неправомерном завладении автомобилем без цели хищения, при следующих обстоятельствах.

15 сентября 2004 года в помещении здания ОАО «Серпуховская бумажная фабрика», расположенного в Московской области в г. Серпухов по улице Пролетарской д. 134, Р., имея умысел, направленный на похищение Б. вступил в сговор с не установленным следствием лицом, подвергшим избиению Б., открыто завладевшим сотовым телефоном последнего, в последующем предоставлявшим потерпевшему телефон для осуществления им телефонных звонков, с целью получения от Б. материальных ценностей и денежных средств.

Р. и другое лицо, угрожая применением опасного для жизни и здоровья насилия в адрес Б., которые последний воспринимал реально, во исполнение преступного умысла, дал указание прибывшему вместе с ним К. вывести потерпевшего (против его воли) из здания фабрики, открыто таким образом захватив потерпевшего, при этом все осознавали преступный характер этих действий.

Продолжая свои действия, они сопроводили потерпевшего на улицу, где Р. потребовал передачи К. ключей от автомашины потерпевшего, поместив последнего в автомашину марки «Мерседес», и под управлением Р. переместили потерпевшего против его воли в автомашине в ресторан «Трактир Русь» в г Серпухове по улице Московская, д. 2/20, где незаконно удерживали.

К указанным лицам присоединился Г., после чего Р. и остальные лица, действуя в группе лиц, незаконно удерживая потерпевшего, доставили его в дом <…>, принадлежащий Р., с последующим удержанием потерпевшего на втором этаже дома до 16 сентября 2004 года. К указанной группе присоединился П.

По указанию Р.К. и Г. своим постоянным присутствием, а П. - непродолжительное время, на первом этаже дома исключали возможность для Б. без их ведома покинуть дом, незаконно удерживая его до утра 16 сентября 2004 года. В период с 8 до 12 часов по указанию Р., во исполнение ранее достигнутой договоренности, потерпевший был доставлен участниками незаконного его удержания Г. и П. к административному зданию ОАО «Серпуховская бумажная фабрика», расположенному по ул. Пролетарская, д. 134, П., подчинившись указанию Р., осуществлял сопровождение автомашины, на которой перевозили потерпевшего, а по приезду к зданию, действуя совместно и согласованно, Г. и П. по указанию Р., вопреки воле потерпевшего, провели его в здание фабрики и незаконно удерживали там, после чего передали Б. не установленному следствием лицу. Однако потерпевшему удалось сбежать.

В материалах дела нет сведений о документах, подтверждающих принадлежность автомобиля потерпевшему, а также факт существования данного автомобиля.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, находит, что судебные решения подлежат изменению.

До внесения изменений в приговор способом похищения потерпевшего признавались «угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего», которые тот воспринимал реально, по этому признаку действия Р. были квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Президиум областного суда исключил из приговора п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ и с исключением данного признака из приговора отсутствует способ, которым было совершено похищение потерпевшего В таком виде в приговоре отсутствует обоснование того, каким способом потерпевший «против его воли был перемещен из здания «Серпуховской бумажной фабрики» в ресторан, после в дом. принадлежащий Р. и вновь в здание бумажной фабрики»

Диспозиция ст. 126 УК РФ предусматривает в качестве предмета похищения - человека, т.е. физическое лицо, а в данном, конкретном случае здорового физически и психически человека мужского пола, который перемещался «помимо его воли», т.е. способность к сопротивлению и его воля были подавлены, исходя из первоначально установленного судом. Принимая во внимание, что ст. 126 УК РФ предусматривает в качестве способа похищения человека:

- насилие, применяемое к потерпевшему, опасное либо не опасное для жизни или здоровья последнего;

- угрозу применения такого насилия;

- обман либо злоупотребление доверием, как способ похищения потерпевшего (в этом случае потерпевший перемещается сам в место, где он впоследствии удерживается похитителями);

- использование беспомощного состояния потерпевшего (состояние алкогольного опьянения, либо под воздействием усыпляющих веществ), когда в силу физической невозможности противостоять похитителям потерпевший перемещается и удерживается последними.

Ни один из указанных способов похищения не был установлен по конкретному уголовному делу, поскольку «угроза применения насилия опасного для жизни или здоровья» как способ похищения потерпевшего исключена из приговора, а другие способы похищения не вменялись в вину осужденному.

Также из материалов дела видно и об этом указано в приговоре, что удержание потерпевшего Б. было произведено в связи с гражданско-правовыми отношениями, возникшими между потерпевшим, представлявшим интересы ООО «Биласко», и директором АО «Серпуховская бумажная фабрика» по причине наличия двух контрактов на поставку оборудования и непоставки оборудования со стороны ООО «Биласко».

Потерпевший сам приехал на фабрику в г. Серпухов и в процессе конфликта удерживался осужденным, не установленное следствием лицо удержание потерпевшего не производило, а только организовало его задержание.

При таких обстоятельствах действия Р. необходимо переквалифицировать со ст. 126 ч. 2 п «а» УК РФ на ст. 127 ч. 1 УК РФ, поскольку Р. совершил незаконное лишение потерпевшего свободы, не связанное с его похищением.

Торговля людьми (ст. 127.1 УКРФ) - это есть купля - продажа человека либо его вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение, совершенные в целях его эксплуатации. Объект преступления схож с похищением, но направлен именно на продажу человека.

Похищение человека может быть сопряжено с вымогательством (ст. 163 УК РФ). Содеянное в таких случаях квалифицируется по совокупности этих преступлений.

На практике происходит «смешение» составов похищения человека и самоуправства.

Объектом самоуправства является установленный порядок управления, и суть самоуправства заключается в нарушении данного порядка.

Похищение человека также необходимо отграничивать от торговли детьми и подмены ребенка.

Так же следует разграничивать состав похищение человека (ст. 126 УК РФ), от деяния предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

При квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника» следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность по данному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека либо захватом заложника. Содеянное должно квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 или ст. 206 УК РФ.

Немало ошибок в судебной практике возникает в случаях, когда похищение человека сопряжено с причинением ему смерти. В этих случаях содеянное нередко квалифицируется по ч. 3 ст. 126 УК как похищение человека, повлекшее смерть потерпевшего. При этом не всегда выясняется психическое отношение виновного к факту наступления смерти потерпевшего, не учитывается, что квалификация по ч. 3 ст. 126 УК предполагает неосторожную форму вины. Если же имел место умысел, то содеянное требует дополнительной квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК - как «убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника». На это, в частности, указал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)».

Похищение человека, сопряженное с его последующим убийством, следует отличать от убийства, сочетаемого с действиями, лишь внешне напоминающими похищение человека.

Отличие следует проводить по направленности умысла виновного и характеру совершаемых им действий. Если умысел виновного изначально был направлен на похищение человека, то есть его захват, перемещение в другое место с последующим удержанием там, а затем потерпевшего умышленно лишили жизни, то содеянное в этих случаях, как уже отмечалось, должно квалифицироваться по совокупности преступлений: по п. «в» ч. 2 ст. 105 и соответствующей части ст. 126 УК. Если же действия виновных были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, то состав похищения человека здесь отсутствует.

Заключение

Проведенный в рамках представленного дипломного исследования анализ теоретических и юридических основ правового регулирования института уголовной ответственности за похищения человека позволяет сделать следующие выводы:

1. Непосредственным объектом рассматриваемого преступления является личная свобода человека.

2. Объективная сторона похищения человека характеризуется действиями, которые могут выражаться в различных конкретных формах похищения и последующего лишения свободы. Потерпевший может быть похищен открыто или тайно: путем захвата, обмана, удержания его в собственной квартире с изоляцией от внешнего мира и т.п. При похищении человека последний лишается возможности по собственной воле определить место своего пребывания.

3. Похищение человека как преступное деяние включает как бы два элемента: похищение и лишение свободы, которые находятся в идеальной совокупности, поскольку похищение одновременно является и лишением свободы. Похищение и последующее лишение свободы может сопровождаться совершением других преступных действий: угрозами лишить жизни, издевательствами, истязаниями, изнасилованием и др.

4. Объективная сторона может включать и физическое или психическое принуждение потерпевшего к совершению действий, которые направлены на достижение цели преступника, например получение выкупа за освобождение, а также действий, которые сами по себе содержат состав преступления, например причинение вреда здоровью похищенным и другим удерживаемым лицам.

5. Не образует состава данного преступления лишение человека свободы в собственной квартире или в ином месте, где он оказался по своему желанию. Такие действия должны расцениваться как незаконное лишение свободы. Исключением являются те случаи, когда родственникам потерпевшего или иным лицам даются ложные сведения о месте нахождения потерпевшего, например об отъезде в другой город или в другую страну. Представляется, что сообщение таких ложных сведений следует рассматривать как один из признаков похищения человека, если это подтверждается другими обстоятельствами преступления.

6. Срок, в течение которого лицо удерживается после похищения, для данного преступления не имеет значения. Если установлен сам факт похищения, то время удержания может быть от нескольких минут, часов и дней до нескольких месяцев и более. Следовательно, преступление является оконченным с момента похищения человека и длящимся.

7. Субъект преступления - лицо, достигшее 14 лет. В настоящее время субъектом данного преступления не могут быть: один из родителей (усыновитель) малолетнего при похищении его у другого родителя или из любого иного места, где он находится на законном основании; близкий родственник (брат, сестра, дедушка, бабушка) - при условии, что все эти лица действовали в интересах малолетнего, а не в интересах третьих лиц, не состоящих в кровном родстве с малолетним и не являющихся его усыновителями. Однако в число субъектов целесообразно включить следующих лиц: родители, лишенные родительских прав; а также все близкие лица, действующие в интересах третьих лиц.

8. Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Эта норма дает преступнику возможность одуматься и освободить похищенного.

Кроме того, она может способствовать сдерживанию преступника от совершения насильственных действий в отношении похищенного. Представляется, что под «добровольным освобождением похищенного» следует понимать действия уже совершившего преступление лица, выразившиеся в том, что оно по собственной инициативе или по требованию родственников либо правоохранительных органов добровольно освободило потерпевшего без предъявления и выполнения последним каких-либо требований.

Были выделены следующие проблемы при квалификации похищения человека:

1. Российский уголовный кодекс имеет принципиальное отличие от уголовных кодексов большинства других стран мира в части полного освобождения от уголовной ответственности за похищение человека. Но примечание, которое дает такую возможность, сформулировано законодателем, слишком размыто, и как следствие неверно толкуется субъектом его применения, что является пробелом законодательства.

2. Уголовный кодекс действует уже более 15 лет, но на практике многие следователи и даже судьи неправильно квалифицируют преступления против свободы человека. Это связано с тем, что законодатель не дал четкую формулировку, а Пленум Верховного Суда не принял разъясняющие постановления по этому вопросу.

3. Большие проблемы сегодня существуют с разграничением похищения человека от смежных составов преступлений. Преступление «похищение человека» следует отличать от: незаконного лишения свободы; вымогательства, взятия заложников; самоуправства и др. составов преступлений. Основные критерии - объект и объективная сторона преступления.

Все вышесказанное свидетельствует о необходимости соответствующей корректировки норм действующего Уголовного кодекса. Отметим, какими видятся нам эти коррективы.

1. Примечание об освобождении от уголовной ответственности при условии освобождения виновным потерпевшего должно распространяться не только на похищение человека и захват заложника, но и на незаконное лишение свободы.

2. Формулировку примечания следовало бы изменить таким образом, чтобы освобождение от уголовной ответственности увязывалось с определенным сроком освобождения потерпевшего и с отказом от условий, выдвинутых при захвате заложника, или целей, которых хотело достичь лицо, совершая незаконное лишение свободы и похищение человека.

В частности, следующим образом: «в том случае, когда незаконно удерживаемое лицо добровольно освобождено в течение суток, считая со дня захвата, похититель освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях отсутствуют признаки иного преступления», поскольку при более длительном времени удержания похищенный испытывает существенное психологическое воздействие, результатом которого могут быть отдельные вредные последствия.

3. В примечании также следует указать порог степени тяжести совершенного преступления (средней тяжести), за которым освобождение от уголовной ответственности невозможно.

4. При несоблюдении означенных условий освобождения от уголовной ответственности факт добровольного освобождения потерпевшего без причинения ему существенного вреда должен признаваться обстоятельством, смягчающим ответственность.

5. Проблемой разграничения похищения человека от захвата заложника является отсутствие законодательной диспозиции, т.е. ее буквального законодательного описания. Целесообразно предложить следующую редакцию ч. 1 ст. 126 УК РФ следующего содержания: «Похищение человека - это умышленные действия, направленные на ограничение личной физической свободы человека против его воли, совершенные путем завладения (захвата) его в месте постоянного или временного пребывания и перемещения, сопряженные с последующим удержанием в ином месте, с целью получения от потерпевшего выгод или иных благ или по личным мотивам». В свою очередь, видится, что ст. 206 УК РФ следует считать как преступление транснациональной международной преступности, совершенное зачастую по политическим мотивам.

6. На законодательном уровне отсутствует правовая конструкция, разграничивающая проблемы согласования и рассогласования схожих юридических составов преступлений «похищение человека» и «захват заложника». На наш взгляд, решением рассматриваемой проблемы видится принятие в кратчайшие сроки Постановления Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 126 и 206 Уголовного кодекса Российской Федерации»

7. Целесообразно ввести следующий квалифицирующий признак в ст. 126 УК РФ - «совершенное в целях использования органов или тканей потерпевшего».

8. В целях виктимологической профилактики похищения людей необходимо осуществление мероприятий по распространению информации об обстоятельствах совершения данных преступлений, выявление виктимных лиц и создание их типологии, проведение с ними предупредительно-разъяснительной работы, их физическая защита и обучение методам самозащиты, в том числе специальная подготовка лиц, профессии которых наиболее виктимны (предприниматели, государственные служащие, работники правоохранительных органов и т.д.).

Таким образом, важным условием эффективности предупреждения похищения людей является комплексный подход к решению этой проблемы, заключающийся в системном использовании социально-экономических, социально-политических и правовых мер.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации, принятая на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. №4. Ст. 445.

2. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13 января 2011 г. №275-П07 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. №4.

3. Адельханян Р.А. Расследование похищения человека. М. 2003.

4. Бриллиантов А.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М., 2011.

5. Бриллиантов А.В. Похищение человека и захват заложников. // Адвокатские вести, 2001, №3.

6. Бачиева А.В., Гаужаева В.А. Анализ содержания понятия похищения человека // Журнал правовых и экономических исследований. -2010. - №1. - С. 35 - 45.

7. Букаев Н.М. Оспичев И.М. Особенности расследования похищения человека // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: Сб. науч. трудов. - Тюмень.: Изд-во Тюменского государственного института мировой экономики, управления и права, 2005. - С. 160-162.