ВВЕДЕНИЕ

Организованная преступность на сегодняшний день является одним из основных факторов дестабилизирующих общественную жизнь, препятствующих осуществлению социально-экономического развития и представляющих угрозу демократии и стабильности. Она не только подхлестнула количественный рост преступности в целом, но и придала ей новые качественные характеристики. Борьба с организованными формированиями стала общенациональной проблемой, а в силу ее транснациональной природы приняла глобальный характер.

По данным МВД РФ в настоящее время в России действуют 116 преступных организаций, имеющих межрегиональные и международные связи, общей численностью более четырех тысяч активных участников. Под их контролем находится, по меньшей мере, 500 крупных хозяйствующих субъектов. Особая опасность организованной преступности заключается в том, что в последнее время она относит к сфере своих интересов целые отрасли промышленности. По официальным данным организованная преступность проявляет себя наиболее активно в металлургической, лесопромышленной, нефтедобывающей, алкогольной и табачной промышленности, а также в автомобильном бизнесе.

Российские ученые впервые заговорили об организованной преступности в нашей стране в годы горбачевской перестройки, гласности. В 1989 году в Москве был проведен круглый стол на эту тему, в котором участвовали ученые-правоведы и представители силовых структур. Специалисты в области профессиональной преступности предлагали свои подходы в определении понятия организованной преступности, ее признаков, выделяли ряд факторов и причин, сыгравших решающее значение в формировании данного явления в России.

В последнее время ученые и практики почти всех стран мира принялись за активное изучение феномена организованной преступности. Однако, не смотря на то, что данная проблема широко освещается в отечественных и зарубежных СМИ и научных изданиях, по-прежнему остаются дискуссионными вопросы о понятии организованной преступности, о ее формах и уровнях, времени возникновения и т.д.

Цель исследования - выявить особенности возникновения и развития организованной преступности в России.

Исходя из поставленной цели, в работе определены следующие задачи:

1)     исследовать историю возникновения организованной преступности в России;

2) на основе анализа отечественных и зарубежных исследований дать криминологическую характеристику организованной преступной деятельности;

2)     выделить формы проявления организованной преступности;

3)    изучить личность участника организованной преступной деятельности;

4)     проанализировать уголовно-правовые меры борьбы с организованной преступностью в России.

Объект исследования - организованная преступность, как явление.

Предметом исследования данной работы является деятельность организованных преступных групп, преступных организаций и преступных сообществ в мире, на территории России и Республики Татарстан.

При написании работы, были проанализированы важнейшие источники - нормативная база, научные и публицистические статьи, а также специальные монографические исследования по данной проблематике.

В работе представлены и официальные данные - отчеты МВД РФ и РТ по борьбе с организованной преступностью в последние годы, материалы уголовного дела «Хади Такташ».

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ

Процессу теоретического осмысления организованной преступ-ности в нашей стране нет еще и двадцати лет. С 1926 до 1997 г. в России действовал Уголовный кодекс, принятый 2-й сессией ВЦИК XII созыва. Основной костяк этого кодекса составляли нормы, сфор-мулированные в двадцатые годы нашего столетия, и частично заим-ствованные из Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. И если в 1988 г. в общественно-политических и даже, как ни странно, литературных изданиях появились первые откровенные пуб-ликации о том, что слова «мафия» и «организованная преступность» применимы к некоторым социальным явлениям на территории на-шей страны, и привлекли к этому внимание широких слоев населе-ния, то научно обоснованный вывод о существовании в нашей стра-не организованной преступности хоть и был сделан несколько рань-ше, в начале 80-х годов, но оставался скрытым в тиши академичес-ких учреждений Организованная преступ-ность/ Под ред.А.И.Долговой, С.В.Дьякова. М., 1989. С. 4. Учебные программы по криминологии не содер-жали упоминания об организованной преступности до начала девя-ностых годов. Лишь с 1987 г. государство скоординировало крими-нологические исследования организованной преступности в научных учреждениях органов, в задачу которых входила борьба с преступно-стью: Прокуратуры СССР, МВД и КГБ. При этом были использова-ны эмпирические данные за 25-летний период, которые свидетель-ствовали о зарождении и развитии организованной преступности как минимум с периода введения в действие уголовного законодатель-ства I960 г., никоим образом эту тенденцию не отражавшего до внесения в него изменений, которые были связаны с установлением уголовной ответственности за простейшие формы проявления орга-низованной преступности. Имеется в виду усиление уголовной ответственности за вымогательство: включение в УК РСФСР норм об ответственности за вымогательство, совершенное органи-зованной группой, и ужесточение санкций ст. 95 (вымогательство государственного, кооперативного или общественного имущества) и 148 (вымогательство личного иму-щества), которые ранее наказывались лишением свободы на срок до 4 и 3 лет соответственно, либо (вымогательство личного имущества) исправительными работами на срок до 1 года; видимо, явная мягкость санкций этих статей и несоразмерность с ответственностью за другие виды имущественных преступлений, за которые предус-матривалось наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет, отчасти объяснялись тенденциозным отношением к личности потерпевшего от вымогательства Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1989. № 3. Ст. 50; введение в систему норм Общей части Уголовного кодекса статьи 17¹,о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой СЗ РФ. 1994. № 10 Ст. 1109..

Организованную преступность как специфическую форму криминальной активности многие специалисты считают неотъемлемой принадлежностью государственности на протяжении всего периода существования государства Максимов С. Организованная преступность в России: состояние и прогноз развития // Уголовное право. 1998. № 1. С. 91; Организованная преступность. С. 106-107., и расценивают шайки разбойников, коррумпированные чиновничьи аппараты, вооруженные политичес-кие организации, намеревающиеся насильственно устранить суще-ствующий режим, как традиционные формы российской организо-ванной преступности. Сторонники этой точки зрения ссылаются на архивные данные, свидетельствующие, по их мнению, о том, что преступные группы и сообщества, имевшие большинство призна-ков, характерных для организованной преступности, действовали и в дореволюционной России, и в годы нэпа, и в военные и первые послевоенные советские годы Криминология / Под ред. Н.Ф.Кузнецовой, Г.М.Миньковского. М., 1998 - С. 348-349..

Более взвешенный подход к вопросу о времени возникновения в нашей стране организованной преступности свойствен авторам кни-ги «Основы борьбы с организованной преступностью», признаю-щим, что, по крайней мере, в советское время в традиционной обще-уголовной групповой преступности имелись организованные ее виды, да и вообще стремление к организованности и профессионализации криминальной деятельности в преступной среде существовало по-стоянно, но отождествление этой групповой преступности с органи-зованной преступностью в современном ее понимании является определенным упрощением Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В.С.Овчинского, В.Е.Эминова, Н.П.Яблокова. М., 1996. С. 150-151. и, оценивая эти организованные формы групповой преступности, можно говорить лишь о наличии в них ряда элементов, свойственных организованной преступности как соци-альному явлению.

Поэтому все же российская организованная преступность в том виде, в каком она сегодня является объектом криминологического изучения, стала самостоятельным явлением, заслу-живающим отдельного осмысления, а не только трактовки как под-вида преступности в целом и как варианта групповой преступной деятельности, в конце 70-х - начале 80 годов XX в. Вряд ли мы в этом смысле опередили развитые страны, - Италию, где мафия во второй половине прошлого века представляла собой всего лишь тай-ную организацию, имевшую целью борьбу с угрозой народных вол-нений, что чуть позже вылилось в борьбу с крестьянскими коопера-тивами и в род политического бандитизма; Америку -- где появление «Ла Коза Ностра» (и по сей день считающейся наиболее мощной преступной организацией в США) относят к самому концу 90-х го-дов прошлого столетия, а ее упрочение и распространение влияния в Нью-Йорке -- к периоду действия «сухого закона», который, как известно, был введен в 1919 г. Сами американцы признают, что организованная преступность существует в США с начала XX в. и вначале представляла собой лишь локальное явление. Массовая эмиг-рация в Соединенные Штаты Америки итальянцев - сицилийцев, калабрийцев, неаполитанцев, -- выходцев из тех местностей, где наиболее сильно влияние итальянских преступных организаций: ма-фии (Сицилия), каморры (провинция Неаполь), ндрагетты (Калаб-рия), произошла в первые 10-15 лет XX в. Среди эмигрантов были как уже состоявшиеся лидеры преступных организаций, так и бед-ные крестьяне, и люди, по тем ил» иным причинам спасавшиеся за границей от преследования итальянского закона. Все они, вполне естественно, на чужбине тяготели к соотечественникам, а в особен-ности к тем из них, кто имел какое-то влияние и мог оказать поддер-жку. Их зависимым положением в полной мере пользовались члены преступных сообществ, вовлекая в мафию, перенесенную на амери-канскую почву. С этим было связано бурное развитие в США мафи-озных, гангстерских организаций, из которых впоследствии выросла уже американская мафия, щедро подпитанная неизбежными по-следствиями «сухого закона» -- незаконным изготовлением алкоголь-ных напитков и подпольной торговлей алкоголем.

Фактически моментом становления в нашей стране организован-ной преступности можно считать, с приближением в несколько лет, момент общественного осознания существования у нас этого явления, т.е. момент, когда наше общество уже не смогло игнорировать нали-чие, как тогда выражались из-за отсутствия научного инструмента-рия, «мафии».

Но почему именно тогда произошел взрыв криминальной актив-ности определенного направления, принявшей форму организован-ной преступности? Напрашивается вывод о том, что именно в конце 70-х - начале 80-х годов в стране совпали во времени и пространстве необходимые условия, спровоцировавшие резкое изменение уровня и структуры преступности и других ее качественных и количествен-ных характеристик. Если следовать терминологии Н.Ф.Кузнецовой, появился специфический комплекс детерминант, входящих в систе-му криминогенной детерминации См. подробнее: Н.Ф.Кузнецова. Проблемы криминологической детерминации.М, Изд-во МГУ. 1984.: т.е. комплекс причин, условий и коррелянтов (корреляционная связь - это многофакторная детер-минация в массовидных системах, к коим, безусловно, относится преступность; иными словами, это детерминация, при которой изменения в одном ряду факторов в сторону возрастания или уменьше-ния вызывают соответствующие изменения в другом ряду факторов).

Структура преступности определяется, как известно, соотноше-нием форм преступности или видов преступлений, классифицируе-мых по уголовно-правовым либо криминологическим основаниям. С этого времени (т.е. с конца 70-х - начала 80-х годов) число группировочных признаков структурных элементов преступности пополни-лось новыми признаками, относящимися к доле групповых преступ-лений корыстно-насильственной направленности, к организованно-сти и вооруженности преступных групп. Резко, буквально на поря-док, возрос уровень преступности - показатель, характеризующий напряженность криминогенной ситуации и выражающийся в отно-шении числа зарегистрированных преступлений к количеству насе-ления, -- и не только общий, но и по отдельным ее видам и формам.

Динамика основных показателей преступности описываемого пе-риода красноречиво свидетельствует о взрыве криминальной активно-сти в стране: так, в 1987 г. было зарегистрировано на 11,4% меньше преступлений, чем в предыдущем, 1986 г., в 1988 г. снижение коли-честве преступлений продолжалось (-8,8%), зато прирост количества преступлений, зарегистрированных в 1989 г., составил 20,9%, и в даль-нейшем приращение носило ураганный характер: в 1990 г. - +37,4%, в 1991 г. - +62,4, в 1992 г. - +106,3 (!), в 1993 г. - +109,2, в 1994 г. -+96,7. При этом на фоне роста зарегистрированных преступных про-явлений, вплоть до 1994 г. неуклонно снижалось число осужденных: 1987 г. - 27,2%; 1988 г. - 46,4; 1989 г. - 45,2; 1990 г. - 32,6; 1991 г. -25,5; 1992 г. - 17,0; 1993 г. -0,6; и только в 1994 г. эта цифра слегка нормализовалась и составила +15,9% Безопасность и здоровье нации в аспекте преступнос-ти. М., 1996. C.579..

В решении вопроса о совокупности условий, способствовавших развитию организованной преступности в нашей стране, было бы самонадеянным абстрагироваться от мирового опыта борьбы с этим явлением; а этот опыт свидетельствует о неких общих условиях, вли-яющих на динамику преступности в сторону ее роста:

застой и распад экономики; в Италии подавление северо-итальянской буржуазией зачатков промышленности Юга Италии и Сицилии привело к обнищанию и деградации Юга и обострило социальные
контрасты, борьба крестьян против феодального гнета и насилия
породила возникновение тайной организации средних классов для
подавления крестьянских волнений, из которой и выросла мафия; у
нас этот фактор был усилен на фоне упадка государственной экономики развитием кооперативного и фермерского движения -- т.е. образованием класса предпринимателей, безопасность которых стала их собственной проблемой, что обусловило их высокую виктимность по отношению к организованной преступности;

разложение бюрократического аппарата, высокая коррумпированность органов власти и управления, контролирующих органов;

общее падение нравственности среди населения, переоценка
моральных ценностей, конфликт поколений;

наличие запрещенных законом видов деятельности, приносящей доход, - например, проституции или торговли предметами, изъятыми из гражданского оборота (так называемая эксплуатация порока); в Америке мощный импульс развитию организованной преступ-ности придал, как уже говорилось, «сухой закон» -- законодатель-ство о запрете на ввоз и продажу спиртных напитков.

Правда, последнее из перечисленных условий на российской почве приобрело специфическую национальную окраску. «Во-первых, -- отмечает Я.Костюковский, - "теневая" экономика "советского" пе-риода представляла случай, уникальный для мировой практики. Прерогативой этой отрасли "капиталистического народного хозяй-ства" всегда были: наркобизнес, проституция, порнобизнес, неза-конные операции с оружием и т. п., т.е. предоставление нелегаль-ных услуг и товаров. В нашем же государстве "теневики" заполняли ниши, образуемые дефицитом, занимаясь производством товаров народного потребления от полиэтиленовых пакетов до автомобилей. Являясь незаконными, они попадали в сферу интересов преступного мира. Когда "теневая" экономика получила возможность стать ле-гальным бизнесом, она естественным образом перетянула за собой и своих "кураторов" Косткжовский Я. Новые интересы организованных преступных сообществ // Девиантное поведение и социальный контроль в посттоталитарном обществе. Между-народная конференция. 27-29 июня 1996 г. Тезисы докладов. СПб., С. 21.».

Определяющим, кризисным моментом этапа окончательного формирования организованной преступности в нашей стране стало двухлетие 1988-1989 гг. Все вышеперечисленные криминогенные детерминанты усугубились в этот период таким событием, как вывод советских войск из Афганистана. Позитивный, казалось бы, поли-тический факт, с воодушевлением воспринятый прогрессивной об-щественностью, как международной, так и отечественной, вызвал ряд негативных последствий социального плана: в частности, при-вел к тому, что в наше общество, коренным образом изменившееся за последние несколько лет, попыталась, и неудачно, влиться до-вольно многочисленная группа людей - военнослужащих, оставшихся не у дел, без социальных гарантий, не сумевших адаптироваться к новой экономике и новой системе ценностей. Подобно тому, как итальянские мафиози в Америке начала века покровительствовали «лишним людям» из числа иммигрантов и вовлекали их в преступ-ную организацию, давая то, чего не могло и не хотело предоставить им государство, -- работу, защиту и социальную поддержку, бывшие «афганцы» очень быстро стали объектом пристального внима-ния преступных организаций России конца века. Их активный воз-раст, боевой опыт, навыки обращения с огнестрельным оружием, т.е. те качества, которые не были востребованы государством, ока-зались востребованными представителями организованной преступ-ности; и более того, некоторые военнослужащие, прошедшие бое-вую школу в Афганистане и горячих точках Родины, стали искать свою собственную нишу в системе организованной преступности, не дожидаясь, пока к ним проявят интерес. Таким образом, орга-низованная преступность получила мощную подпитку в виде обучен-ных, подготовленных человеческих резервов, что существенно уп-рочило ее позиции.

Произошел феномен «многозначности фактора»: социально-по-зитивное событие, играющее роль фактора криминогенной детерми-нации, приобрело криминологически негативные черты. Резюмируя дискуссию между Н.Ф.Кузнецовой, которая назвала причинами и условиями преступности «систему социально-негативных, с точки зрения господствующих общественных отношений, явлений и про-цессов, детерминирующих преступность как свое следствие» Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. С. 44., и А.И.Долговой, возразившей, что преступность могут порождать и «самые позитивные факторы», если они взаимодействуют с негатив-ными Криминология / Под ред.А.И.Долговой. М., 1997. С. 267., В.Н.Кудрявцев заметил, что не может быть позитивным уже по определению то, что порождает преступность; здесь смешивают-ся разные значения одного и того же фактора: например, если для социально позитивного процесса не подготовлены условия, он мо-жет быть криминологически негативным, относительный же харак-тер оценки социальных явлений объясняется многозначностью их причинных связей Кудрявцев ВЫ. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирова-ния. М., 1998. С. 15..

Участие россиян в боевых действиях в Афганистане и в «горячих точках» бывшего СССР создало еще один благоприятный для разви-тия организованой преступности фактор: наводнило внутренний ры-нок относительно дешевым, не стоящим на учете в информацион-ных центрах МВД оружием. И именно в эти годы приобретают мас-совый характер вооруженные столкновения между различными преступными группами.

Так, в самом начале 1988 г., 22 января, в Москве, прямо на Большой Академической улице, произошла одна из первых воору-женных разборок - между членами долгопрудненской и люберецкой преступных группировок по поводу права контролировать Рижский рынок столицы. В июле 1988 г. там же, в Москве, имело место столкновение с применением оружия между азербайджанскими пре-ступниками и членами ореховской преступной группировки также по поводу передела сфер влияния. В августе того же года началась «война» между чеченской и славянскими группировками столицы. В Петербурге (тогда еще Ленинграде) в 1989г. произошло серьез-ное вооруженное столкновение между представителями тамбовского и малышевского преступных сообществ; с этого времени оператив-ные сводки происшествий практически не обходились без упомина-ний о «военных действиях» на фронтах борьбы организованной пре-ступности за сферы влияния. В тот же период криминальной стати-стикой фиксируются также вооруженные столкновения между мили-цией и преступными группами Топильская Е.В. Организованная преступность. - Спб. Юридический ценрт Пресс, 1999. - С.10..

Все это означало, что количество преступных группировок было уже столь велико, что превысило число объектов и зон, которые могли контролироваться ими с целью извлечения преступного дохо-да, и с этого времени началось не просто распределение, но пере-распределение сфер влияния и борьба за первенство. Бурные про-цессы, «войны» уже внутри самой системы организованной преступ-ности свидетельствовали о том, что система стала целостной и само-стоятельной, т.е. организованная преступность в нашей стране в ос-новном сформировалась как национальное явление. Более того, имен-но в эти годы сформировалась такая криминологическая категория, как личность участника организованной преступной деятельности, отличающаяся от личности преступника, совершившего обычное уголовно-противоправное деяние в группе.

Так, к концу 80-х годов выделились крупные преступные группи-ровки со сложной структурой, возглавляемые людьми, которых безоговорочно признавали лидерами не только внутри, но и за преде-лами группировки; некоторые из них и назывались по имени лидера: «малышевская», «могиловская», «кудряшовская» -- в Санкт-Петер-бурге, «трифоновская», «овчинниковская» -- в Свердловске, «чикуновская» - в Саратове и др. - по всей России. Топильская Е.В. Организованная преступность. - Спб. Юридический ценрт Пресс, 1999. - С.11.

Те обстоятельства, что внутри группировок и по отношению груп-пировок друг к другу жестко соблюдалась иерархия, существовали правила поведения для членов группировок разных уровней - рядо-вых и руководителей, и противоречия, возникавшие между группи-ровками в процессе осуществления организованной преступной дея-тельности, разрешались руководителями этих группировок с соблю-дением определенного ритуала, -- свидетельствовали о формирова-нии к тому моменту субкультуры организованной преступности, а это, в свою очередь, указывало на целостность организма российс-кой «мафии». Ведь, согласно общей теории систем, появление у нового образования каких-либо интегральных свойств, не присущих отдельным составляющим этого образования, расценивается как глав-ный признак целостности системы. Субкультура организованной преступности - это свойство системы в целом, поскольку преувели-чением было бы говорить о наличии собственной субкультуры в каж-дой преступной группировке и даже сообществе.

Естественно, субкультура организованной преступности не ограничивается кодексом поведения; подобно тому, как воровская, блатная субкультура находила отражение в фольклоре, в музыкальных и поэтических произведениях, - ложная романтика организованной преступной деятельности так же стала выражаться в продукции ки-нематографа, литературы и музыки. Но если воровская «романтика» распространялась в основном изустно, и к тому же распространение ее сдерживалось идеологическими рычагами, -- то представители организованной преступности, извлекая из своей деятельности вы-сокие доходы, получили возможность вкладывать их в массмедиа и шоу-бизнес и тиражировать продукты своей субкультуры с помощью средств массовой информации.

Подтверждением существования субкультуры организованной преступности является и наличие определенного стереотипа внешно-сти и образа жизни представителей организованной преступности в зависимости от положения, занимаемого ими в иерархии преступ-ной организации. При этом стереотипы претерпевают изменения в соответствии с тем, как меняется и развивается сама система орга-низованной преступности. Представление об организаторе преступ-ной группы, «числящемся "в миру" маленьким человеком» Васильев В.Л. Роль психологии в раскрытии и расследовании преступлений в сфере организованной преступности//Международное сотрудничество в борьбе с орга-низованной преступностью. Материалы международной научно-практической кон-ференции. СПб., 27-29 мая 1997 г. С. 29., ушло в прошлое вместе с системой ценностей, характерной для члена со-ветского общества. С того момента, когда в глазах большинства бес-сребренничество перестало считаться достоинством, а как социаль-но успешный стал рассматриваться только тот, кто имел определен-ный материальный уровень, независимо от духовных и интеллекту-альных достижений (за редчайшим исключением), размылся и ка-нул в небытие образ «крестного отца», вынужденного маскировать свой достаток от окружающих (фигура, в большой степени навязан-ная обывателю литературными и кинематографическими призведе-ниями, где смешивались образы «крестного отца мафии» и «вора в законе», который как раз и был обязан, по существовавшим тради-циям, вести жизнь «маленького», неприметного человека, не имею-щего семьи и не только сторонящегося роскоши, но и порицающего тягу к роскошной жизни у приближенных). Напротив, сформиро-вался стереотипный имидж лидера преступной организации как пре-успевающего бизнесмена, независимо от характера бизнеса, со все-ми атрибутами жизни преуспевающего человека, с точки зрения масс. Этот стереотип жестко диктовал участникам преступных объединений образ жизни и стиль поведения, что являлось неотъем-лемой составляющей авторитета лидера преступной организации; достаток и успешность уже не скрывались, а наоборот, выпячива-лись; на этом этапе развития организованной преступности лидер в образе «маленького человека» уже не котировался ни внутри группи-ровки, ни за ее пределами, в других группировках, и выполнять организаторские функции, поэтому был не в состоянии.

В те же годы (1988--1989) правительство приняло пакет законодательных актов, относящихся к регламентации кооперативного движения, бросив на растерзание преступных группировок целую волну потенциальных потерпевших, о высоком уровне виктимности кото-рых уже было сказано выше. Известный исследователь преступного мира России в целом и Санкт-Петербурга Андрей Константинов в своем совместном со шведским журналистом Малькольмом Диксе-лиусом труде приводит следующий пример в подтверждение тезиса о том, что организованная преступность восполняет потребность биз-несменов в защите, которую не может обеспечить общество на со-временной стадии развития российской экономики: владелец кафе в Санкт-Петербурге считает, что бандиты -- это единственная гаран-тия стабильности и надежности в нестабильном обществе. «Только банда может гарантировать необходимое отмщение, защитить меня. Другой банде должно быть известно, что ее ждет, а иначе мне не видать покоя» Дикселиус М., Константинов А. Преступный мир России. СПб., Библиополис, 1995. С. 177.. Естественно, что это не благотворительность со сто-роны преступных группировок, и деятельность по «защите» бизнес-мена соответствующим образом последним оплачивается.

Следующий кризисный момент, характеризующийся новым вит-ком в развитии организованной преступности, - начало 90-х гг. (1991-1993). Это период развала Советского Союза: утрата связей между Министерствами внутренних дел бывших союзных республик, расформирование ранее единой системы учета преступлений и лиц, их совершивших, - и прозрачные границы, позволявшие без особого труда перемещаться из России на территорию других государств и выходить тем самым за пределы досягаемости правоохранительных, органов России. Сложилась парадоксальная ситуация, когда пре-ступники легко преодолевают межгосударственные границы, а для работников правоохранительных органов эти границы являются не-приступным барьером.

В 1993 г. в Минске правительства ряда стран СНГ и Балтии, в том числе и России, подписывают Конвенцию «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам». Отныне, чтобы получить какую-либо информацию, имею-щую значение для раскрытия преступления, или решить вопросы экстрадиции лица, совершившего деяние, предусмотренное уголов-ным законом, следственные органы прокуратуры и милиции вынуж-дены обращаться в правоохранительные органы бывших союзных рес-публик, ныне ставших зарубежными государствами, через Генераль-ных прокуроров и Министерства иностранных дел. Но с большин-ством зарубежных стран, куда выезжают представители российской организованной преступности для того, чтобы скрыться от правосу-дия или осуществлять преступную деятельность, у нашей страны нет никаких договоров, согласно которым осуществлялась бы правовая помощь, экстрадиция и перевод заключенных.

В эти же годы (1991-1993) российская организованная преступ-ность приобрела еще один признак, свидетельствующий о переходе ее на качественно новую ступень развития, -- транснациональность. По мнению авторов книги «Основы борьбы с организованной пре-ступностью», в 1996 г. еще не было оснований рассматривать рос-сийскую организованную преступность как единую транснациональ-ную организацию Основы борьбы с организованной преступностью. С. 27.. Но эксперты ООН отметили, что не все преступные группировки действуют на этом уровне, однако не вызывает сомнений наличие неразрывных связей между местными и глобальными структурами организованной преступности. Практика показывает, что к 1993г. национальная организованная преступность в России вполне удов-летворяла этой сентенции. Представителями организованных пре-ступных групп и сообществ были налажены транснациональные каналы ввоза оружия, наркотиков, вывоза «живого товара» -- женщин для занятия проституцией за рубежом.

Причем факт приобретения к этому времени российской организованной преступностью характера транснациональности подтверждается взглядом не только изнутри, но и со стороны. По сообщению Генерального прокурора Латвийской Республики Яниса Скрастиньша Особенности развития организованной преступности в странах Балтии. Доклад Генерального прокурора Латвийской Республики Яниса Скрастиньша. Вильнюс 7-10 мая 1996 г., на втором месте в структуре организованной преступности, после рэкета, в странах Балтии стоит контрабанда, которая осуще-ствляется по двум направлениям: первое -- транзит алкогольных и табачных изделий из стран Запада в страны СНГ, с оставлением значительной доли в Балтии для реализации, и второе -- транзит нефтепродуктов, цветных и редких металлов из стран СНГ на Запад. Третье место в структуре организованной преступности стран Балтии занимает рынок сбыта украденных машин и транзит украденных ма-шин из Европы в Россию; роль одного из крупнейших «контраген-тов» в этом транзите, бесспорно, принадлежит России. Таким об-разом, криминологический анализ организованной преступности государств, граничащих с Россией, косвенным образом подтверж-дает транснациональный характер российской организованной пре-ступности.

В 1992-1993 гг. вновь стали актуальными вопросы квалифика-ции преступления, предусмотренного ст.77 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., - бандитизма, хотя в годы стагнации было продекларировано, что борьба с этим видом преступлений увенчалась успехом и что печально знаменитое «дело автоматчиков» - банды Балановского и Зеленкова, которые в 1975 г., планируя нападение на банк и хищение крупной суммы денег, совершили ряд умышленных убийств с целью завладения оружием, - было последним случаем проявления бандитизма в СССР.

Приходилось признать, что, спустя четверть века, произошел такой неожиданный всплеск бандитизма, который потребовал упо-рядочения судебной практики. В Постановлении Пленума Верхов-ного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. №9 «О судебной практике по делам о бандитизме» было прямо указано на особую опасность этого преступления, представляющего реальную угрозу как для личной безопасности граждан и их имущества, так и для нормального функционирования государственных, обществен-ных и частных структур в экономической и иных сферах их деятель-ности Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. №3..

В действительности, конечно, заявления застойных лет о том, что с бандитизмом в СССР покончено, носили искусственный ха-рактер, поскольку проявления бандитизма имели место. Так, в Санкт-Петербурге (Ленинграде) в конце 70-х -- начале 80-х годов действовала банда Николаева -- вооруженная преступная группа, сорганизовавшаяся для нападения на граждан и завладения их иму-ществом, и совершившая несколько убийств. Деятельность этой груп-пы полностью подпадала под признаки преступления, предусмот-ренного ст. 77 УК РСФСР 1960 г., все элементы состава этого пре-ступления были налицо, однако по идеологическим соображениям была применена квалификация -- по совокупности ст. 102 и 146 УК РСФСР, как умышленные убийства из корыстных побуждений, сопряженные с разбойными нападениями.

В переломные 1992--1993 годы идеологические соображения уже не оказывали влияния на квалификацию преступных деяний.

Но в целом до конца 80-х годов таких преступных проявлений в общей структуре преступности действительно было относительно нич-тожное количество.

В 1992--1993 годах резко выросло количество, и усугубилась жес-токость насильственных проявлений организованной преступности, в силу названных выше экономических, социальных и политических причин. Усилилась конкуренция между преступ-ными группировками и сообществами. Повысилась общественная опасность групповой преступности за счет устойчивости, вооружен-ности, сплоченности групп, -- т.е. за счет того, что организован-ные группы по своим характеристикам все более приближались к бандам.

Более того, количественные изменения в структуре организован-ной преступности на этом этапе перешли в качественные в связи с естественным процессом концентрации множества разрозненных груп-пировок, слияния мелких групп и вхождения их в более крупные и сильные преступные организации. Это совпало по времени с ослаб-лением правоохранительных структур -- с неадекватной историчес-кому моменту квалификацией специалистов в области борьбы с орга-низованной преступностью, ослаблением межгосударственных по-лицейских связей, дезавуированием единой системы учета инфор-мации, технической отсталостью, -- и на фоне отсутствия должного государственного противодействия организованной преступности выступило дополнительным условием, способствующим ее разви-тию.

Таким образом, в 1992--1993 годах формирование системы орга-низованной преступности как транснационального явления в России было в основном закончено. Это не означает, что с указанного мо-мента организованная преступность существует в нашей стране в за-стывшем виде, не развиваясь и не видоизменяясь. Преступность, и организованная преступность в том числе, - чрезвычайно гибкая си-стема, весьма чувствительная к научно-техническому прогрессу, по-литической обстановке, даже к демографической и национальной ситуации. Но с этого времени организованная преступность в Рос-сии приобрела все необходимые признаки, свойственные организо-ванной преступной деятельности в международном понимании этого вопроса.

Не прошло и десятилетия с момента признания на государствен-ном уровне факта существования в нашей стране организованной преступности, и 14 июня 1994 г. Президент Российской Федерации принимает неотложные меры по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности, издав Указ № 1226 Собрание законодательства РФ. 1994 № 8. Ст. 804., которым фактически изменены некоторые нормы уголовно-процессуального закона, предоставлены дополнительные права органам, осуществляющим борьбу с организованной преступностью, существенно, по сравнению с действующим законодательством, ог-раничены основные права и свободы граждан, предложено поста-вить на особый контроль местности, где распространены факты бан-дитизма и иных проявлений организованной преступности. Несмот-ря на вопиющую неконституционность Указа № 1226, он просуще-ствовал ровно три года, его действие было прекращено Президен-том Российской Федерации в июне 1997 г.

Несмотря на то, что, по утверждению некоторых авторов, «в России с 1989 г. налажен статистический учет организованной пре-ступности» Криминология / Под ред.В.Н.Бурлакова и В.П.Сальникова. СПб., 1998. С. 422., достоверность этого учета вызывает серьезные сомне-ния, так как на основании применявшейся уголовной статистики, особенно до введения в действие нового Уголовного кодекса, невоз-можно было вычленить долю организованной преступности; опреде-ление организованной преступности законодателем не было дано, оно существовало только на теоретическом уровне, а на практике члены «мафиозных» структур несли ответственность по тем же правовым нормам, что и обыкновенные преступники; уголовно-противоправные деяния, совершенные представителями организо-ванных криминальных объединений, квалифицируются как разбои, вымогательства, взяточничество, убийства. Следственные и судеб-ные органы не вели отдельного учета показателей, ха-рактеризующих организованную преступность. Таким образом, ста-тистическими методами обработки судебной практики невозможно было получить сведения, характеризующие состояние организован-ной преступности. Единственным более или менее достоверным ис-точником информации, дающей представление об организованной преступности в стране, являлись дела оперативного учета, формирующиеся и анализируемые подразделениями по борьбе с организованной преступностью. Эти подразделения используют свою терми-нологию и принципы учета, отличающиеся от терминологии законодательных актов и научных трудов, и от методики учета, принятой в органах официального статистического учета.

С момента окончательного формирования в нашей стране системы организованной преступности налицо рост таких тяжких и особо общественно опасных преступных проявлений, как бандитизм, и уменьшение количества таких примитивных проявлений организо-ванной преступной деятельности, как вымогательство.

Но, как уже говорилось выше, организованная преступность как чрезвычайно гибкий, приспосабливающийся и постоянно развива-ющийся организм, сформировавшись в основном, продолжала со-вершенствовать формы своего проявления, никоим образом не оста-навливаясь на вымогательстве и бандитизме. Исследователями-со-циологами отмечено стремление представителей организованной пре-ступности к повышению профессиональных навыков, использова-нию в своей противоправной деятельности последних достижений науки и техники, высоких технологий. «Hi-tech преступления свя-заны с компьютерной техникой, банковскими махинациями, но новые технологии просачиваются и в совсем прозаические области криминала -- фальсификация спиртных напитков, производство нар-котиков, угон автомобилей, разработка нового оружия», -- делает вывод Я.Костюковский на основании данных, полученных в ходе интервьюирования в 1995-1996 гг. представителей преступного мира Костюковский Я. Новые интересы организованных преступных сообществ. С. 20..

Несмотря на некоторые исторические параллели с западными странами в формировании системы организованной преступности, в советском варианте она, как справедливо отмечено авторами книги «Основы борьбы с организованной преступностью», не импортиро-валась с Запада, она -- «доморощенный феномен, результат опреде-ленных объективных закономерных процессов» Основы борьбы с организованной преступностью. С. 151.. Именно поэтому организованная преступность в нашей стране сначала сформировалась как внутринациональное явление и лишь позднее приобрела черты транснациональности.

Периодика развития в нашей стране организованной пре-ступности выглядит следующим образом:

60-е годы XX в. - начало формирования преступных групп с
относительно высокой степенью организации, в рамках общеуголовной групповой преступности;

70-е - 80-е годы XX в. - выделение в структуре преступности
организованных преступных проявлений, формирование кримино-логической категории личности участника организованной преступной деятельности;

конец 80-х годов -- окончательное формирование российской
организованной преступности как национального социального явления, достигшее кризисной точки в 1988-1989 гг.;

начало 90-х годов - завершение процесса концентрации преступных группировок, образование преступных сообществ, окончательное формирование российской организованной преступности как самостоятельного социального явления, носящего транснациональный характер; кризисный, переломный момент этого этапа -- 1992--
1993 годы.

ГЛАВА II. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

Поскольку организованная преступность является одной из форм преступности вообще, все элементы определения преступности от-носятся в равной мере и к организованной преступности. Но для того, чтобы дать криминологическое определение организованной преступности, нужно выявить еще и специфические черты, прису-щие только ей, и отличающие ее от других форм преступности.

Следует согласиться, как нам кажется, с теми учеными, которые опреде-ляют организованную преступность как систему социальных связей и отношений, сложившихся по поводу извлечения незаконной при-были Основы борьбы с организованной преступностью. С. 155., однако это определение не может претендовать на полноту, так как на определенном этапе развития преступного сообщества из-влекаемая им прибыль перестает быть незаконной.

Видимо, определяя понятие организованной преступности, не-обходимо учитывать и такой признак, как влияние на политическую обстановку региона, а затем и страны в целом, в целях изменения ее в интересах преступных сообществ. И в свете этого признака про-блема организованной преступности приобретает ярко выраженный политический аспект, и борьба с нею выходит за рамки уголовно-правовой, становится и политической.

По оценке экспертов Московского института МВД РФ, к началу 1997 г. в стране имелось свыше 150 преступных сообществ со сред-ней численностью по 90 человек, в состав которых входили более 4.000 государственных должностных лиц, и объем дохода от преступ-ной деятельности этих сообществ составлял более 4 триллионов руб-лей. На основании этих данных и сравнении их с аналогичными показателями организован-ной преступности ряда зарубежных стран некоторые исследователи делают вывод о завершении стадии стихийного саморазвития, при которой господствуют организованные группы малой численности (2-4 человека), с узкой специализацией и локально-объектовой зо-ной преступного влияния, и о начале стадии интенсивного форми-рования преступных сообществ (преступных организаций) со слож-ной иерархической структурой, по меньшей мере, двухуровневым управлением, имеющих относительно большую численность (от 90 до 1.000 человек), гибкую универсальную специализацию и преиму-щественно региональный (межрегиональный) либо транснациональ-ный масштаб деятельности Максимов С. Организованная преступность в Рос-сии: состояние и прогноз развития // Уголовное право. 1998. № 1. С. 94.

По данным некоторых исследователей, уже к 1994 г. организо-ванные преступные объединения контролировали в России 40.000 приватизированных предприятий, включая 400 банков Костюковский Я. Новые интересы организованных преступных сообществ. С. 19., что вряд ли было под силу группам из 2-4 человек, с узкой специализацией и локально-объектовой зоной преступного влияния.

Процесс глобальной консолидации организованных преступ-ных объединений, который должен завершиться образованием не-ких «высших советов», кои поставят перед собой сверхопасные для общества цели и будут иметь в своем распоряжении мощные крими-нальные силы для достижения этих целей, уже начался. И в этом, кстати, усматривается несколько иной колорит направления нацио-нального развития организованной преступности, нежели, напри-мер, в Америке.

Нетрудно уловить определенное сходство формирования некото-рых подразделений «Коза Ностра» с российскими преступными объе-динениями (например, бойцы, которые составляют основу объеди-нения, а также определенные люди в иерархии, которые служат «бу-фером» между руководством и нижестоящими членами организации и т.п.). Однако консолидация преступных объединений в Америке была произведена авторитарно: план создания разветвленной орга-низации путем переформирования уже имеющейся структуры был предложен и воплощен жестким лидером, сверху.

В нашей стране организованные преступные объединения еще весьма разобщены, далеко не все жестко дисциплинированы и вряд ли подчинятся авторитарным требованиям переформирования, даже если бы и нашелся человек, который обладал достаточным автори-тетом и силой для того, чтобы такое переформирование осуществить, а себя утвердить на роль лидера единого сообщества.

Сделанный В.С.Устиновым в 1993 г. прогноз развития орга-низованной преступности в нашей стране Устинов B.C. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности. С. 55-57. предполагал в следу-ющие за указанным ближайшие годы все больший размах органи-зованных форм вымогательства, сопровождающийся разделени-ем рэкетирами сфер деятельности, и переориентацию на органи-зованный рэкет общеуголовных преступников; а также резкое воз-растание организованной преступности в сфере наркобизнеса. В то же время В.С.Устинов не предсказывал процветания организо-ванной преступности в сфере игорного бизнеса, и указывал на отсутствие каких-либо перспектив развития ростовщичества, по непонятным причинам относя этот вид деятельности к организо-ванной преступности, несмотря на то, что ростовщичество не является даже уголовно-противоправным деянием.

Сейчас уже можно судить о том, насколько оправдался этот про-гноз.

Анализ состояния преступности позволяет высказаться о том, что в настоящее время весь наркобизнес в нашей стране не только конт-ролируется, но и осуществляется организованными преступными объединениями. Сферы деятельности разделены, включая и игор-ный бизнес, а что касается «организованного» вымогательства, то количество этих преступлений как таковых пошло на убыль, поскольку способы получения незаконных доходов преступными объединения-ми уже в 1991-1993 годах стали приобретать более изощренный ха-рактер. Преступниками вместо привычных требований о передаче имущества или прав на него, сопровождающихся угрозами или при-менением насилия, стала применяться форма вымогательства, зака-муфлированная под охранную деятельность: представители преступ-ных групп вынуждали владельца какого-либо предприятия оформ-лять их на работу как охранников и получали вымогаемые деньги по ведомости; в случае обращения потерпевшего в правоохранительные органы такое документальное оформление якобы имевших место тру-довых отношений существенно затрудняло процесс доказывания, по-скольку было сложно установить постфактум, выполнялась ли по-дозреваемыми услуга по охране предприятия, и если она не выпол-нялась -- было ли это вымогательством или просто ненадлежащим выполнением договора оказания услуги. В дальнейшем формы вы-могательства все усложнялись.

Механизм принуждения яв-ляется необходимым атрибутом и залогом успешного функциониро-вания организованной преступности подобно тому, как гарантией стабильности валюты служит обеспечивающий ее золотой запас стра-ны. Механизм принуждения включает в себя членов преступного объединения, в чьи функции по распределению обязанностей вхо-дит применение насилия или оказание другого рода противоправно-го воздействия на жертву с целью принуждения ее к выполнению требований организованного преступного объединения, а также сред-ства, которыми они пользуются (оружие, предметы, употребляе-мые в качестве оружия, средства для сбора информации, которая может быть использована для шантажа жертвы). При этом следует помнить, что аппарат принуждения и возможность применения на-силия есть неотъемлемые черты организованной преступности, без них никакая экономическая деятельность организованной преступ-ной группы невозможна. Если группа субъектов объединяется для достижения незаконным путем экономической выгоды, не имея при этом аппарата принуждения и не предполагая для успеха своей дея-тельности применять насилие, то их следует отнести к групповой преступности, но никак не к организованной; строго говоря, в этом и заключается отличие групповой экономической, «должностной» или «беловоротничковой», как ее еще называют, преступности от организованной. В свое время экономическая преступность в на-шей стране - так называемые «цеховики» или «теневики» перешаг-нули рубеж, отделяющий их от организованной преступности, в тот момент, когда создали в своих группах аппарат принуждения для более успешного достижения своих экономических целей.

Анализ организованной преступной деятельности как в нашей стране, так и в зарубежных странах с очевидностью свидетельствует, что организованная преступная деятельность всегда носит групповой характер. Если в характеристике преступной деятельности отсутствует этот признак, то ни при каких других обстоятельствах эта деятель-ность не может быть отнесена к сфере организованной преступнос-ти.

Еще одной обязательной чертой организованной преступности, правда, присущей не только этой форме преступности, но и еще, как минимум, профессиональной, является умышленный характер деяний. Организованная преступная деятельность не может быть нео-сторожной, так как само понятие «организация» по отношению к какому-либо виду деятельности означает упорядоченный, осмыслен-ный ее характер, в связи с чем в массив проявлений организованной преступной деятельности не входят никакие неосторожные деяния, совершенные по легкомыслию или небрежности. Это не означает, что представителями организованных преступных объединений не может быть совершено неосторожных преступлений; но такие пре-ступления ими совершаются за рамками их участия в организован-ной преступной деятельности, скажем, -- в быту, либо могут явить-ся «побочными продуктами» этой деятельности. Например, можно представить факт нарушения участником организованного преступ-ного формирования правил дорожного движения при попытке скрыть-ся с места совершенного убийства. Но общественная опасность это-го деяния несравнима с опасностью для общества организованной преступной деятельности, хотя следует признать, что «и при совер-шении преступлений по неосторожности в комплексе причин замет-ную и даже решающую роль играют субъективные качества личнос-ти» Криминология / Под ред.В.Н.Бурлакова, В.П.Сальникова. С. 151., -- иными словами, личность с негативными качествами более предрасположена к совершению даже неосторожных преступлений, чем личность, у которой преобладают позитивные качества. А учи-тывая, что личность члена организованного преступного формиро-вания как участника преступной группы, обладающей повышенной общественной опасностью, характеризуется более выраженной ан-тиобщественной установкой по сравнению с другими лицами хотя бы потому, что участие в организованной преступной деятельности предполагает длительную, непрекращающуюся криминальную актив-ность, - можно предположить, что такими лицами совершается боль-шее количество неосторожных преступлений, чем не вовлеченными в организованную преступную деятельность.