Диспозитивность для производства по уголовным делам частного обвинения имеет такое же значение, какое имеет публичность для производства по делам частно-публичного и публичного обвинения. Это дает основание для вывода о том, что диспозитивность является принципом уголовно-процессуального права Отрицать наличие в уголовном процессе принципа диспозитивности лишь потому, что он не распространяет свое действие на производство по делам публичного и частно-публичного обвинения, некорректно, поскольку, следуя такой логике, и публичность нельзя было бы назвать принципом уголовного процесса, так как она не имеет значения прин­ципа для производства по делам частного обвинения и при производстве по гражданскому иску в уголовном деле..

Изложенное позволяет сформулировать определение: диспозитивность представляет собой принцип уголовного судопроизводства, в силу которого его участники, отстаивающие в деле свой личный, защищаемый или представляемый интерес, а также иные заинтересованные лица имеют возможность распоряжаться предметом уголовного процесса (обвинением) или спорным материальным правом при производстве по гражданскому иску в уголовном деле, а также распоряжаться в целях за­ щиты отстаиваемых интересов процессуальными правами, реализация которых оказывает значительное влияние на производство по уголовному делу.

Определение данного принципа, по моему мнению, следует закрепить в главе 2 УПК РФ.

2.2 Теоретические основы исследования диспозитивного режима уголовно-правового регулирования

Дипломная работа начинается с изучения эволюции научных представлений о соотношении частного и публичного в праве, оценки существующих подходов к определению понятий «диспозитивность» и «диспозитивный режим уголовно-правового регулирования». Основные признаки диспозитивности раскрываются в рамках критического анализа теорий распоряжения, интереса, выбора, сотрудничества, этатичного, динамического, идейно-концептуального и инструментального направлений. Диспозитивность в современном праве рассматривается как относительно самостоятельное и динамично развивающееся явление. Ее функциональная направленность ограничена защитой основных прав и свобод частного (физического и юридического) лица посредством предоставления ему возможности самостоятельно осуществлять свои права и обязанности. Проявляясь в различных отраслях права различным объемом правовых средств, диспозитивность сохраняет общеотраслевую целостность, идейно-политическую и функциональную направленность. Залогом ее устойчивости является неоднородность предмета отраслевого регулирования, неотъемлемое сочетание частных и публичных интересов, императивных и диспозитивных начал. Савицкий В.М., Ларин A.M. Уголовный процесс:. М., 2006. С.153.

Принципиальная позиция автора заключается в невозможности отождествления “диспозитивности в уголовном праве” и «диспозитивного режима уголовно-правового регулирования». Эти понятия органически связаны с дозволениями, но в диспозитивном режиме они имеют особый характер и ограниченного адресата. Речь идет о предоставлении возможности частному лицу - обладателю охраняемых уголовным законом прав - самостоятельно реализовывать их в рамках уголовно-правовых отношений с государством и преступником, предъявлять правовые требования и притязания для максимальной защиты своего интереса. Функциональные границы диспозитивного режима ограничены его направленностью на защиту интересов обладателя охраняемых уголовным законом прав и интересов и не позволяют включать в перечень средств диспозитивности обращенные к виновному дозволения (помилование, условно-досрочное освобождение, деятельное раскаяние, досудебное соглашение о сотрудничестве, освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, отсрочка отбывания наказания больным наркоманией и т.д.

Для правового режима в целом и диспозитивного режима в частности характерно ограничение предмета правового регулирования особым кругом общественных отношений; применение строго определенных методов правового воздействия; относительная замкнутость, высокая степень определенности и четкости правового регулирования как по кругу субъектов и объектов, так и по характеру применяемых методов.

Результатом стало определение диспозитивного режима уголовно-правового регулирования как имеющей идейную (правозащитную) направленность системы уголовно-правового регулирования отношений по реализации права на частный интерес с использованием специальных уголовно-правовых норм и институтов и особого сочетания методов воздействия с преобладанием метода децентрализации.

Как условный теоретический конструкт, диспозитивный режим основывается на диспозитивном методе (дозволении), но не сводится к нему. Он существует там, где регулирование уголовно-правовых отношений по реализации права на защиту субъективного права при помощи дозволений оказывается особенно эффективным. Диспозитивность проявляется также при производстве судебной экспертизы в отношении потерпевшего и свидетеля. Согласно ч.4 ст. 195 УТЖ РФ судебная экспертиза в отношении свидетеля может производиться только с его согласия или согласия законного представителя свидетеля Аналогичное положение предусмотрено ч.З ст.229 УПК Республики Беларусь.. Потерпевший (его законный представитель) вправе отказаться от производства судебной экспертизы лишь в случае, когда назначение таковой не является по за­ кону обязательным". Согласно Ч.4 ст. 195 УПК РФ согласия потерпевшего не требуется, если необходимо установить характер и степень вреда, причиненного здоровью; психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспри­нимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания; возраст потерпевшего, когда это имеет значение для уголовного дела, а документы, подтверждающие его возраст, отсутствуют или вызывают сомнение (пункты 2,4,5 ст. 196 УПК РФ)

Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования представлен в работе как система четырех элементов: принципов, предмета, методов и средств правового воздействия. Вступая в сложное взаимодействие, они существуют в особой, характерной именно для этого режима среде - сфере приоритетной защиты прав и свобод частных лиц. В практическом плане это означает, что, как только частное лицо - обладатель права на защиту права «вступает» в правоотношения, регулируемые в рамках диспозитивного режима, мобилизуется весь комплекс регулятивных, охранительных и обеспечительных процедур, осуществляется подбор способов и средств правового воздействия, максимально эффективных для защиты частного интереса.

Системный анализ диспозитивного режима позволил рассмотреть его в двух основных аспектах: с одной стороны, как элемент системы правозащитного регулирования, а с другой - как относительно целостное явление, обладающее собственной структурой, устойчивыми качествами и свойствами.

Взаимодействие диспозитивного режима с более общими правовыми образованиями представлено иерархическими (вертикальными) связями: система правозащитного регулирования > система уголовно-правового регулирования > диспозитивный режим уголовно-правового регулирования.

В числе сущностных свойств диспозитивности предлагается выделять его целостность, устойчивость связей между элементами, стимулируемость, функциональность, изменчивость и целесообразность. Главной целью диспозитивного режима обозначено обеспечение безопасности частного лица в сфере уголовно-правовых отношений через признание свободы частного лица в пользовании и распоряжении принадлежащим ему благом, восстановление прав потерпевшего и расширение возможностей для самостоятельной защиты права.

2.3 Идеологические основы диспозитивного режима в уголовном праве.

Рассмотрим комплексную оценку принципов как основополагающих начал диспозитивного режима уголовно-правового регулирования.

Методологической основой исследования принципов стал структурно-функциональный анализ, позволивший обобщить свойства и функции принципов, оценить их отношение к иным системообразующим категориям и институтам уголовного права, построить разветвленную модель связей общеотраслевых, отраслевых и внутриотраслевых принципов диспозитивности.

Под принципами диспозитивного режима уголовно-правового регулирования предлагается понимать обладающие объективно-субъективным характером, устойчивостью и системным единством основообразующие положения, которые выражаются в правовых идеях или нормах-принципах, отражают развитие уголовного права и определяют вектор развития диспозитивного режима уголовно-правового регулирования.

Система принципов диспозитивного режима рассматривается как своеобразное саморегулирующееся образование, допускающее «дозированное» внешнее управление и находящееся в состоянии постепенного (и непрерывного) усложнения и дифференциации своих элементов. Выполняя в нелинейном развитии диспозитивных начал уголовно-правового регулирования роль идеологических ориентиров, принципы являются мягким и эффективным средством перевода системы уголовно-правового регулирования на качественно новый уровень развития с привнесением в нее частноправовых начал.

В структуре принципов диспозитивности предлагается выделять три уровня: общеотраслевые принципы; отраслевые принципы уголовного права и принципы, свойственные исключительно диспозитивному режиму уголовно-правового регулирования.

Общеотраслевыми принципами диспозитивного режима являются принципы законности, равенства, вины, справедливости и гуманизма. На отраслевом уровне выделяются требования законности (ст. 3 УК РФ), равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), вины (ст. 5 УК РФ), справедливости (ст. 6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ). Внутриотраслевыми принципами диспозитивного режима являются: обеспечение приоритетной защиты прав и законных интересов личности, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела; обеспечение восстановления нарушенных прав; принципы восстановительного правосудия, активной самозащиты, экономии уголовной репрессии и др. Их взаимодействие осуществляется в рамках вертикальных и горизонтальных системных связей. Вертикальные связи строятся на соотношении «целого и части», «общего и особенного», а принципы одного порядка находятся в горизонтальных отношениях координации.

Особое внимание в дипломной работе уделено исследованию отраслевых и внутриотраслевых принципов диспозитивности.

Обращаясь к анализу законности как принципа диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, диссертант рассматривает его как совокупность двух требований 1) соответствия уголовного закона и практики его применения общепризнанным принципам и нормам международного права и Конституции РФ в части защиты и реализации права на частный интерес и 2) установления отраслевых особенностей статуса участников уголовно-правовых отношений только уголовным законом.

Потребность в защите частного интереса отразилась на содержании внутриотраслевого принципа равенства, выраженного в требованиях равной защиты равных по социальной значимости объектов; создания равных гарантий для реализации потерпевшими своих правомочий участника уголовно-правовых отношений; обеспечения равенства субъектов координационных уголовно-правовых отношений «потерпевший - преступник» и «потерпевший - причинитель вреда».

Внутриотраслевой принцип вины формируется на основе следующих требований: 1) требование о возмещении вреда потерпевшему в рамках уголовно-правовых отношений может быть обращено только к физическому вменяемому лицу, достигшему возраста уголовной ответственности; 2) при определении преступности и наказуемости действий, совершенных с согласия потерпевшего, оценивается психическое отношение лица к деянию и содержанию волеизъявления жертвы; 3) степень общественной опасности деяния, характер и объем уголовно-правовых последствий содеянного устанавливаются на основе учета психологического отношения к содеянному обладателя нарушенных прав.

Принцип справедливости в рамках диспозитивного режима уголовно-правового регулирования реализуется посредством: 1) обеспечения справедливой криминализации и пенализации деяний, посягающих на интересы частных лиц; 2) достижения соответствия характера и объема действий, направленных на возмещение вреда, общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (требование эквивалентного возмещения); 3) обеспечения оптимального сочетания частных и публичных интересов в рамках уголовно-правовых отношений.

Внутриотраслевой принцип гуманизма рассматривается как совокупность следующих требований: 1) установление уголовной ответственности за посягательство на личность, ее основные права и свободы; 2) защита прав жертв преступления через расширение возможностей самостоятельной защиты и реализации потерпевшим своих правомочий участника охранительных правоотношений; 3) обеспечение компенсации причиненного вреда и учет воли потерпевшего при определении наказуемости деяния.

Соблюдение принципа сочетания частных и публичных интересов в системе уголовно-правового регулирования требует построения иерархии личных, общественных и государственных интересов и установления законодательных пределов осуществления частных интересов в уголовном праве.

Принцип беспрепятственного осуществления прав обращен к обладателю субъективных прав, очерчивает возможности и границы его собственного поведения, предъявляет к иным участникам уголовно-правовых отношений требования недопустимости произвольного вмешательства в частные интересы личности или юридического лица.

Содержательный анализ принципа сохранения прав в уголовном праве позволил обосновать важность предоставления частному лицу возможности реализовать свое субъективное право в установленных законом пределах и недопущения свободного отчуждения благ, входящих в сферу естественных и неотъемлемых прав личности (например, права на жизнь).

Исходным в определении принципа недопустимости злоупотребления субъективным правом стало требование законодательной регламентации содержания, пределов и механизмов осуществления субъективных прав и оценки вынужденности причинения вреда и добросовестности осуществления прав и обязанностей участниками примирения.

2.4 Правозащитные отношения как предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования

В работе поставлена под сомнение утилитарная оценка уголовного права как охранительной отрасли, а уголовно-правовых отношений -- как властеотношений между государством и преступником. Такого рода подход приводит к отрицанию регулятивных возможностей уголовного права либо к их существенному ограничению. Особенности инструментария, используемого в УК РФ, позволяют говорить о своеобразии уголовно-правового регулирования, но не отрицают регулирования как такового. Сидоренко, Э. Л. Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования: монография / Э. Л. Сидоренко. - М.: Юрлитинформ, 2013. - 31 п. л.

Предмет диспозитивного режима связывается с правозащитным регулированием, которое определяется в работе как система правового воздействия в целях урегулирования общественных отношений, возникающих из факта возникновения и реализации права частного лица на правовую защиту. Концепция правозащитного уголовно-правового регулирования не ставит под сомнение существование правоотношений между государством и неопределенным кругом лиц при установлении уголовно-правовых запретов и отношений между государством и преступником при совершении преступления. Последние, равно как и отношения, возникающие при защите публичных (государственных или общественных) интересов, являются предметом уголовно-правового регулирования, но не диспозитивного режима как его структурного элемента.

Правозащитные отношения, составляющие предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, обладают рядом особенностей, которые выделяют их из общего ряда правоотношений:

1) они возникают на основе такого юридического факта, как реализация человеком своего права на уголовно-правовую защиту собственных субъективных прав;

2) характеризуются юридической связью, в которой управомоченной стороной является лицо, наделенное правом на правовую защиту (или правом на защиту права);

3) право на правовую защиту прав обеспечено возможностью применения к правонарушителю мер государственного принуждения.

Эти отношения возникают как при формировании и принятии уголовно-правовых запретов (регулятивные правозащитные отношения), так и в ситуации привлечения виновного к уголовной ответственности и назначения наказания (охранительные правозащитные связи), могут иметь вертикальный и горизонтальный характер. При всем многообразии данные отношения объединяет общий объект -- субъективное право частного лица (личности или юридического лица) на частный интерес.

Своеобразие правозащитных отношений выражается в правовом статусе частного лица - обладателя права. Этот статус включает в себя следующие правомочия:

1) право самостоятельно пользоваться своими правами и интересами (право-пользование). В системе уголовно-правовых отношений формой выражения правомочия на собственные действия является отчуждение человеком личных имущественных и неимущественных прав в рамках института согласия на причинение вреда своим интересам;

2) правомочие требования от государства действий, направленных на соблюдение международных и конституционных стандартов прав человека, создание эффективных механизмов правовой превенции, учет ценности охраняемого блага, отражение в уголовно-правовых запретах общественной опасности преступных посягательств на частные интересы;

3) возможность личности осуществлять самостоятельную защиту своих прав и прав третьих лиц посредством причинения вреда другим охраняемым законом интересам (правомочие на самостоятельную защиту);

4) право требования восстановления нарушенных прав и привлечения виновного к уголовной ответственности (право-притязание).

В зависимости от особенностей реализации права частного лица на самостоятельную защиту права выделяются следующие связи, составляющие предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования:

1) правоотношения «обладатель права -- государство». Их содержание составляет право-требование частного лица и корреспондирующая ему обязанность государства соблюдать правовые стандарты защиты личности и юридических лиц, создавать эффективную систему уголовно-правовой охраны субъективных прав;

2) уголовно-правовые отношения «обладатель права -- причинитель вреда», в рамках которых частное лицо реализует право - пользование своим благом через согласие на причинение ему вреда;

3) уголовно-правовые отношения «потерпевший - преступник» и «потерпевший - государство», в которых реализуется право-притязание 19Некоторые аспекты реализаци принципа диспозитивности в рамках производства по делам частного обвинения / Ученые записки: сборник научных трудов юридического факультета Оренбургского государственного университета. Вып. 5.. -- Оренбург: Изд. центр ОГАУ,  2012частного лица на восстановление нарушенных прав и привлечение виновного к уголовной ответственности. Компромисс, достигнутый в рамках отношений государства и потерпевшего, влияет на развитие охранительных связей «государство - преступник». Государство либо освобождает виновного от уголовной ответственности (ст. 76, примечание 2 к ст. 201 УК РФ) (смягчает наказание (п. «к» ч. 1 ст. 61 УК)), либо применяет к нему меры уголовно-правового принуждения;

4) правоотношения «обладатель права - причинитель вреда». Совершение общественно опасного посягательства инициирует возникновение отношений между обладателем права и причинителем вреда, где пострадавшая сторона наделяется правом на вынужденное причинение вреда в объеме и пределах, соответствующих ценности защищаемого блага, интенсивности действий причинителя вреда и обстановки самозащиты.

Акцентируя внимание на объекте уголовно-правовых отношений, рассматриваем его в двух ракурсах: через определение научной состоятельности существующих доктринальных оценок и с позиции объяснения природы диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, и заключает, что объектом правозащитных уголовно-правовых отношений являются регулятивные отношения по реализации субъективного права частного лица. Они имеют различное содержание и реализуются в различных сферах социальной и государственной деятельности, но вместе с тем обладают рядом общих признаков: а) объектом регулятивных отношений служат односторонние отношения интереса; б) в их содержание включено субъективное право частного лица на интерес, выраженное в правомочиях на собственные действия, праве-требовании и праве-притязании.

Проведенный в работе анализ субъектного состава правозащитных уголовно-правовых отношений является попыткой осмыслить методологическую основу учения об уголовно-правовых отношениях применительно к проблеме диспозитивности в уголовном праве.

Центральной фигурой правозащитных отношений, образующих предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования, является обладатель права на защиту субъективного права. Для него характерно наличие следующих правомочий:

1) обращенное к государству правомочие-требование введения уголовно-правовых запретов на нарушение прав и законных интересов, недопущения установления законов, ущемляющих или умаляющих эти права, дифференциации уголовной ответственности с учетом общественной опасности посягательств на интересы частных лиц и др.;

2) право-пользование, выраженное в согласии или просьбе о причинении вреда своим благам;

3) право на самостоятельную защиту субъективных прав, реализуемое в момент причинения либо создания угрозы причинения вреда своим правам, правам и интересам третьих лиц, общества и государства;

4) право-притязание, выраженное в обращении к государству с требованием привлечения виновного к уголовной ответственности;

5) право на прощение и примирение с виновным;

6) право на возмещение вреда, причиненного преступлением.

Обладатель права становится потерпевшим только тогда, когда его законные интересы нарушаются в результате преступного посягательства. Потерпевший как активный участник правозащитных уголовно-правовых отношений характеризуется тем, что: 1) является участником общественных отношений, на которые направлено преступное посягательство; 2) приобретает уголовно-правовой статус с момента совершения преступления; 3) является лицом, чьи права и законные интересы нарушаются непосредственно при совершении преступления.

Такой подход ставит под сомнение целесообразность установления статуса потерпевшего сквозь призму причинения либо создания угрозы причинения юридически значимого вреда (ст. 42 УПК РФ). Это не позволяет признавать потерпевшим лицо, пострадавшее от совершения неоконченного посягательства или от преступления с формальным составом. Возможным решением проблемы является определение материально-правового понятия «потерпевший» через термин «нарушение» охраняемых прав и дополнение УК РФ статьей 181 «Понятие потерпевшего от преступления» следующего содержания: «Потерпевшим от преступления признается лицо, права и свободы которого нарушаются при совершении преступления».

Особое внимание в работе уделено статусу государства как участника правозащитных уголовно-правовых отношений. В рамках диспозитивного режима оно является не управомоченным, а обязанным лицом, гарантом обеспечения прав и законных интересов частного лица.

Особенности предмета диспозитивного режима позволяют расширить представления и о лицах, причиняющих вред обладателю права. В правозащитных отношениях контрагентом обладателя охраняемых законом прав является лицо: 1) совершившее преступление; 2) совершившее общественно опасное деяние, не являющееся преступлением ввиду невменяемости или недостижения лицом возраста уголовной ответственности; 3) правомерно причинившее вред с согласия обладателя права; 4) пострадавшее вследствие устранения обладателем права опасности, непосредственно угрожающей охраняемым законом интересам личности, общества и государства в ситуации крайней необходимости.

Принимая во внимание целевую направленность диспозитивного режима уголовно-правового регулирования на максимально полную и эффективную реализацию прав частного лица на защиту, были определены и детально проанализированы корреспондирующие им юридические обязанности. Они условно разделяются на пять блоков: 1) обязанность совершать активные положительные действия в целях недопущения преступных посягательств на субъективные права частных лиц (государство, неограниченный круг лиц); 2) обязанность не препятствовать управомоченному субъекту пользоваться правовой защищенностью своих прав (государство, неограниченный круг лиц); 3) необходимость действовать в рамках границ, определенных законом и волей частного лица -- обладателя субъективного права на защиту (причинитель вреда); 4) применение государственного принуждения в отношении лица, совершившего преступление против прав и свобод частного лица (государство); 5) обязанность освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности (государство).

2.5 Методы диспозитивного режима уголовно-правового регулирования

Особое внимание уделено вопросу, возможно ли рассматривать метод как основной критерий деления права на отрасти. По моему мнению, признать, что метод является критерием отраслевой дифференциации, значит считать уголовное право исключительно публичной отраслью права с присущим ему императивным методом. В этом случае вопрос о границах диспозитивности в публичном праве не только не может быть решен, но и в полной мере поставлен. Кроме того, на невозможность выполнения методом функции дифференциации права указывает неоднородность регулируемых отношений даже в рамках одной правовой отрасли, а также то, что при всем своем многообразии методы правового регулирования представляют собой сочетание одних и тех же приемов правового воздействия и уже потому не могут быть рассмотрены как принципиально отличные друг от друга категории.

2.6 Нормы и институты как средства реализации диспозитивного режима уголовно-правового регулирования

К числу таких норм относятся освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ); согласие частного лица на причинение вреда своим интересам (примечание к ст. 122 УК РФ); частное и частно-публичное обвинение (ст. 20 УПК РФ, примечание 2 к ст. 201 УК РФ) и институт самостоятельной защиты личности (ст. ст. 37 и 39 УК РФ).

Исходным положением в исследовании освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим является констатация целевой направленности ст. 76 УК РФ на максимально полное выражение и реализацию частной воли потерпевшего. Избранный подход позволил наиболее полно раскрыть природу примирения сторон, выявить противоречия в его правовой оценке и сформулировать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства.

В частности, аргументируется мысль о возможности примирения сторон только в случае совершения преступлений небольшой или средней тяжести против личности и собственности. Дать согласие на примирение с преступником, принять реституцию и обратиться к государству с просьбой освободить виновного от уголовной ответственности может только лицо, чьи субъективные права и интересы были нарушены в результате совершения преступления. Принимая во внимание структуру УК РФ, диссертант считает оправданным ограничение условий примирения только случаями совершения преступлений, предусмотренных в главах 16 - 23 УК РФ.

Серьезное внимание в работе уделено статусу потерпевшего как участника примирения. Утверждается, что в процедуре примирения с виновным может участвовать только лицо, чьи права нарушены непосредственно в процессе совершения преступления, и отрицает возможность признания потерпевшим родственника лица, погибшего в результате преступного посягательства, а также частных (физических или юридических) лиц в случае совершения преступлений против общественных или государственных интересов.

Оценивая правосубъектность потерпевшего, отмечаем, что в случае примирения виновного с малолетним или невменяемым потерпевшим взаимодействие сторон сводится к профанации примирения. Возможным решением проблемы является ограничение круга потерпевших, способных участвовать в примирении, через установление в ст. 76 УК РФ дополнительного условия освобождения - действительности воли потерпевшего. Способность лица участвовать в примирении должна соизмеряться со способностью виновного осознавать общественную опасность деяния и предвидеть

возможность наступления общественно опасных последствий. Только в этом случае можно сохранить паритет интересов преступника и жертвы и обеспечить равенство их возможностей при реализации права на примирение. Что же касается компенсационных выплат и иных реституционных действий в пользу малолетних потерпевших, то они могут быть осуществлены виновным в рамках другого уголовно-правового института - освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ).

Важным условием эффективности освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением сторон является обязательность исполнения условий соглашения. В ст. 76 УК РФ предполагается, что соглашение о примирении имеет для обеих сторон обязательный характер: потерпевший не имеет право, получив возмещение причиненного вреда, отказываться от ранее состоявшегося примирения, а преступник обязан выполнить все условия заключенного соглашения. Но фактически гарантии исполнения условий соглашения в УК РФ не предусмотрены. В целях устранения указанного недостатка автор предлагает придать соглашению сторон реальный, а не консенсуальный характер через предоставление правонарушителю определенного срока на выполнение возложенных на него обязательств. Уголовно-правовое отношение в таких случаях не прекращается, а приостанавливается. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: Учебное пособие. 2-е изд. Стандарт третьего поколения. СПб.: Питер, 2015.

В работе также отмечается, что в условиях расширения диспозитивности в уголовном праве заглаживание вреда не может носить характер обязательного адекватного возмещения, и предлагается исключить из ст. 76 УК РФ словосочетания «заглаживание причиненного вреда» как признака, частично дублирующего понятие «примирение с потерпевшим».

Целевой направленности института освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим соответствует следующая редакция ст. 76 УК РФ:

«Статья 76. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим

1. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, предусмотренное главами 16 - 23 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим.

2. Освобождение от уголовной ответственности по части 1 настоящей статьи возможно только в случае полного выполнения сторонами условий примирения. Потерпевший не вправе вновь ставить вопрос о привлечении к уголовной ответственности лица, освобожденного в порядке части первой настоящей статьи».

Особое внимание в диссертационном исследовании уделено анализу согласия частного лица на причинение вреда своим интересам. Под ним понимается комплексный уголовно-правовой институт, определяющий основание и пределы реализации частным лицом права - пользования имущественными и личными неимущественными правами в рамках уголовно-правовых отношений.

Концепция правозащитного уголовно-правового регулирования позволила кардинально пересмотреть субъектный состав и содержание правоотношений, возникающих вследствие причинения вреда с согласия частного лица, и выделить: 1) горизонтальные связи «обладатель права - причинитель вреда», в которых согласие частного лица исключает преступность деяния; 2) правоотношения «потерпевший - преступник», в которых виновный причиняет вред не только интересам обладателя права, но и нарушает права третьих лиц, общества и государства либо превышает пределы так называемого «разрешенного» вреда. В этом случае согласие потерпевшего не исключает преступность деяния.

Действуя в рамках уголовно-правовых отношений с третьим лицом и давая согласие на причинение вреда, обладатель права, по сути, отказывается от своего субъективного права на благо. При этом под вредом в контексте настоящего исследования понимаются объективные изменения действительности, явившиеся следствием определенного деяния и имеющие весьма опосредованное отношение к общественной опасности поведения. О совершении общественно опасного деяния следует говорить не тогда, когда произошла или возникла опасность наступления последствий, а когда были нарушены охраняемые законом права.

На основании оценки признаков анализируемого понятия автор заключает, что под согласием на причинение вреда следует понимать юридически значимую, добровольную, конкретную и предварительную форму волеизъявления частного лица - обладателя права, достигшего предусмотренного в уголовном законе возраста и способного осознавать характер и значение совершаемых действий, на причинение вреда интересам, находящимся в его свободном распоряжении, не запрещенными законом способами (причинение вреда здоровью, имущественным и неимущественным правам).

Способность частного лица осознавать характер совершаемых в отношении него действий и руководить своим поведением при выражении согласия связывается с шестнадцатилетним возрастом как общим возрастом уголовной ответственности.

В работе выделяются следующие условия допустимости волеизъявления частного лица: 1) согласие не должно быть направлено на нарушение общественных и государственных интересов, а также частных интересов третьих лиц; 2) лицо, дающее согласие на нарушение или уступку личных, имущественных и иных прав и интересов, должно обладать правом свободного распоряжения этими благами; 3) общественная значимость способов нарушения права или воздействия на него не позволяют усмотреть противоправность или общественную опасность деяния; 4) согласие может быть дано лишь на совершение тех действий, которые разрешены законом. Исполнение с согласия лица запрещенных, являющихся общественно опасными и виновными действий (например, осуществление незаконного аборта, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность) влечет уголовную ответственность.

Потребность в развитии частных начал уголовно-правового регулирования указывает на своевременность дополнения главы 8 УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» новой нормой ст. 421 «Согласие на причинение вреда» следующего содержания:

«1. Не является преступлением причинение вреда личным имущественным или неимущественным правам, если лицо дало добровольное, конкретное, истинное и предварительное согласие на причинение им вреда.

2. Причинение вреда правам лица при нарушении условий добровольности, конкретности, истинности или предварительного характера согласия влечет уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».

В зависимости от того какое из условий правомерности действий нарушено, выделяются три категории преступлений, связанных с превышением пределов причинения вреда с согласия лица:

1) превышение пределов допустимого согласия, когда фактический вред выходит за рамки, определенные согласием потерпевшего. В этом случае виновный несет уголовную ответственность на общих основаниях;

2) причинение вреда, заведомо более тяжкого или качественно иного, чем определялось согласием потерпевшего. В таких ситуациях ответственность наступает на общих основаниях без учета согласия потерпевшего как смягчающего обстоятельства;

3) превышение в форме причинения вреда правам и интересам, не находящимся в свободном распоряжении потерпевшего. Деяние признается преступным в силу нарушения одного из условий согласия - его допустимости. Распространено мнение, что ответственность за содеянное при таких обстоятельствах всегда должны нести и нарушитель как непосредственный исполнитель преступления, и «согласная» жертва, выступающая здесь в роли соучастника преступления. Шамардин А.А. Частные начала обвинения и становления принципа диспозитивности в уголовном процессе России. Оренбург, 2011. С

Отнесение института частного и частно-публичного обвинения к средствам диспозитивного режима уголовно-правового регулирования объясняется наличием у него материально-правового основания.

Совершение преступления, предусмотренного в частях 2 и 3 ст. 20 УПК РФ, является юридическим фактом возникновения трех групп правозащитных отношений: «потерпевший - преступник», «потерпевший - государство» и «государство - преступник». Частный интерес обладателя права реализуется в первых двух группах отношений и существенным образом влияет на развитие отношений ответственности. В конечном итоге именно от волеизъявления потерпевшего зависит, будут ли применены к виновному меры уголовно-правового воздействия или он будет освобожден от уголовной ответственности. Уголовный процесс. Практикум: учебное пособие / коллектив авторов; под ред. А.С. Таран. М.: Юстиция, 2016.

Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / Л.А. Воскобитова, Т.С. Дворянкина; ред. П.А. Лупинская ; Моск. гос. юрид. акад. им. О.Е. Кутафина. - 3-е изд., перераб. и доп. -, 2013. - 1088

Диспозитивный характер института частного и частно-публичного обвинения выражается в предоставлении частному лицу права на защиту личного субъективного права посредством реализации в уголовно-правовых отношениях одного из следующих правомочий: 1) обращенного к государству права-притязания о применении в виновному мер уголовно-правового воздействия; 2) права на прощение виновного по делам частно-публичного и частного обвинения; 3) права на примирение с виновным по делам частного обвинения.

С точки зрения материального права отказ потерпевшего от обращения с заявлением о совершении преступления является юридическим фактом прекращения уголовных правоотношений и основанием освобождения виновного от уголовной ответственности. Поиск материального эквивалента процедуры отказа потерпевшего от подачи заявления привел диссертанта к выводу о необходимости законодательной регламентации качественно нового для уголовного права субинститута освобождения от уголовной ответственности в связи с прощением виновного потерпевшим.

Следует принимать во внимание качественные различия между категориями «прощение» и «примирение». Если прощение предполагает совершение потерпевшим одностороннего юридически значимого акта, который является обязательным условием освобождения виновного от уголовной ответственности по делам частно-публичного и частного обвинения, то примирение возможно только между преступником и жертвой по делам о преступлениях частного обвинения. Мельников А.А. Публичность и диспозитивность в правосудии 2010, с.34

Также можно указать на целесообразность введения в УК РФ ст. 762 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим» следующего содержания:

«1. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное частью первой статьи 115, частью первой статьи 116, частью первой статьи 1281, частью первой статьи 131, частью первой статьи 132, частью первой статьи 137, частью первой статьи 138, частью первой статьи 139, статьей 145, частью первой статьи 146, частью первой статьи 147, статьями 201, 202, 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, освобождается от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим.

2. Если преступление, предусмотренное предусмотренных статьями УК РФ, совершается индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с прощением потерпевшим, за исключением случаев, когда преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия,государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество. Бояринцев В.Н. Соотношение публичности и диспозитивности в советском судебном праве. Автореф. дисс... канд. юрид. наук. М., 2007. С.

Примечание. Под прощением потерпевшего в статьях настоящего Кодекса понимается добровольный отказ потерпевшего от обращения с заявлением о совершении преступления».

Важным средством реализации диспозитивного режима уголовно-правового регулирования является самостоятельная защита личности. Под ней автор понимает юридически значимое деяние частного лица - участника уголовно-правовых отношений, выраженное в причинении (угрозе причинения) вреда охраняемым уголовным законам интересам в целях защиты своих прав и прав других лиц, общества и государства, если при этом не были превышены пределы причинения вреда.

Право на самостоятельную защиту реализуется в правозащитных отношениях, включающих в себя следующие элементы:

- субъектный состав: частное лицо - обладатель права на самостоятельную защиту и лицо, которому причиняется вред (им может быть как посягающий в случае необходимой обороны, так и другое лицо, вред которому причиняется в ситуации крайней необходимости);

- объект правозащитных отношений - охраняемые уголовным законом права и свободы личности, общества и государства;

- содержание - право частного лица на самостоятельную защиту посредством причинения вреда другим охраняемым законом интересам; Уголовный процесс: учебник/ А.С. Александров, В.М. Быков; ред. А.П. Кругликов., 2015.

- юридический факт возникновения правоотношений - причинение или угроза причинения вреда правам и свободам личности, общества и государства.

К числу уголовно-правовых средств, обеспечивающих реализацию права на самозащиту, диссертант называет необходимую оборону (ст. 37 УК РФ) и крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ) и рассматривает правомерность защитных действий одновременно с двух позиций: через оценку основания права на самозащиту и определение юридического состава реализации права.

Признавая правозащитную направленность норм о необходимой обороне и крайней необходимости, автор предлагает указать в ст. ст. 37 и 39 УК РФ на причинение вреда как на предоставленный законом способ защиты своих прав, прав и законных интересов третьих лиц, общества и государства.

В работе аргументируются предложения, касающиеся установления пределов причинения вреда в случае защиты жизни, конкретизации признаков опасности и определения пределов превышения вреда в ситуации крайней необходимости.

По мнению диссертанта, повышение эффективности института самостоятельной защиты предполагает реализацию следующих предложений:

- замену действующей редакции ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» на следующую:

«1. Каждый имеет право на причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т. е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Каждый имеет право на причинение смерти посягающему лицу при защите от посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Названова Л.А. Принцип публичности в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.

2. Защита от посягательства, не причиняющего и не создающего угрозу причинения смерти обороняющемуся или другим лицам, является правомерной, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, т. е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства»;

- замену редакции ч. 2 ст. 39 УК РФ на следующую: «2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение охраняемым законом интересам равного или более значительного вреда, чем предотвращенный».

2.7 Соотношение принципов публичности и диспозитивности в уголовном процессе

Соотношение диспозитивности и публичности всегда являлось дискуссионным вопросом отечественной науки уголовно-процессуального права.

Существует множество определений принципа публичности уголовного судопроизводства, однако, все они сводятся к положениям о том, что, во-первых, уголовно-процессуальная деятельность осуществляется от имени государства, во-вторых, данная деятельность направлена на защиту государственных и общественных интересов, в-третьих, уголовный процесс возникает в каждом случае обнаружения соответствующих признаков преступления, в-четвертых, рассмотрение и разрешение уголовных дел осуществляется специально уполномоченными органами и должностными лицами, в-пятых, волеизъявление лица, пострадавшего от преступления, не учитывается при решении вопроса о начале уголовного судопроизводства.

По мнению Строговича М.С., принцип публичности выражается в том, что в процессе осуществления уголовного правосудия суд , прокурор и следователь не могут отказаться от исполнения действий, которые являются необходимыми для правильного разрешения дела Строгович, М. С. Основные вопросы советской социалистической законности / М. С. Строгович. - М.: Наука, 2013. - 252 с.. В свою очередь Чельцов М.А. Чельцов М.А. уголовный процесс. М., 2001. С 133 , видел сущность публичности процесса в том , что рассмотрение и разрешение уголовного дела производится соответствующими органами государственной власти в публичных интересах на основе их должностных полномочий, причем независимо от воли и желания иных участников процесса, отстаивающих в деле какой-либо иной, помимо публичного, интерес.

Публичность традиционно рассматривалась наукой уголовно-процессуальной наукой как доминирующая в рамках осуществления уголовного правосудия, поскольку целенаправленная деятельность государственных органов в уголовном процессе объясняется, прежде всего, той социально значимой ролью, которую выполняют указанные органы в регулировании общественных отношений, а также защите правопорядка. Согласно позиции Фойницкого И.Я. , право наказания обуславливает право государства на деятельность , задачей которой является осуществление карательной власти Штоль Д.С. Отдельные проявления диспозитивности уголовного процесса и особенности их закрепления в уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 7. - С. 104-107. Подобной же позиции придерживаются и другие авторы , отмечая, что реализация публичности состоит не столько в ужесточении уголовной репрессии, сколько в надежной гарантии неотвратимости ответственности, при этом, законодатель наделяет государство в лице уполномоченных органов и лиц широкими полномочиями по осуществлению уголовного судопроизводства, независимо от инициативы иных участников процесса.

Отметим, что публичность напрямую не закреплена в главе 2 УПК РФ, посвященной принципам уголовного судопроизводства, однако это не означает, что публичность не свойственна уголовному процессу. Напротив, как указывалось ранее, публичность является доминирующим началом в рамках уголовного правосудия. Его сущность отражена в части 2 статьи 21 УПК РФ , в соответствии с которой, уголовное преследование от имени государства осуществляется соответствующими органами и должностными лицами, которые в каждом случае обнаружения признаков преступления обязаны принять предусмотренные УПК РФ меры по установлению, как самого события преступления, так и лица или лиц, виновных в его совершении. Кроме того, должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, помимо указанных действий, должны принять все зависящие от них меры к полному, объективному, всестороннему исследованию обстоятельств дела с той целью, чтобы виновный понес справедливое наказание, а ошибочно обвиненный был реабилитирован.

Д.С. Штоль полагает правильным отразить в главе 2 УПК РФ не только принцип диспозитивности, как это указывалось ранее, но и принцип публичности, причем обоснованным является объединение данных руководящих принципов в одной статье уголовно-процессуального закона в следующем виде: «Часть. 1. Уголовное преследование от имени государства осуществляется соответствующими органами и должностными лицами, которые в каждом случае обнаружения признаков преступления обязаны принять предусмотренные меры по установлению, как самого события преступления, так и лица или лиц, виновных в его совершении. Часть. 2. Участникам уголовного процесса, отстаивающим в деле свой личный или представляемый интерес, а также иным заинтересованным лицам предоставлена свобода распоряжения материальными и процессуальными правами, реализация которых, обуславливает возникновение, изменение или прекращение уголовно-процессуальных отношений» Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник для вузов/ Т. Ю. Вилкова, М. И. Воронин 2013. с. 857-859..

Среди ученых не выработано единое мнение относительно соотношения и взаимодействия публичности и диспозитивности. Так, Шамардин А.А. , полагает, что уголовный процесс представляет собой соединение публичного и частного права, причем, с одной стороны, в нем присутствуют диспозитивность и состязательные начала, а с другой - защита нарушенных частных интересов возможна благодаря механизму уголовно-процессуального права, который обеспечивает быструю и эффективную защиту прав человека государством путем вынесения соответствующих судебных решений. Взаимодействие частных и публичных начал в праве основываются на диалектическом законе единства и борьбы противоположностей. Седаш Е.А. Частное начало в российском уголовном процессе. Саратов, 2010. С.2 Диспозитивность в определенном смысле сталкивается с публичностью в тех случаях, когда осуществляется выбор между предоставлением права потерпевшему защитить нарушенное преступлением право в суде, и передачей инициативы возбуждения уголовного дела государственным органам. При этом, диспозитивность и публичность не являются непримиримыми противоположностями.

Касаткина С.А. , подробно исследовавшая соотношение публичного и диспозитивного начала в уголовном судопроизводстве, а также установившая в качестве одной из задач своей работы раскрытие конкретных форм их проявления , классифицирует отдельные субъективные права, составляющие содержание указанных начал, исходя из осуществления различных уголовно-процессуальных функций, среди которых выделяются: обвинение, защита и суд Касаткина С. О соотношении публичных и личных интересов в российском уголовном процессе // Уголовное право. - 2011. - № 3. - С. 65-67..