Обеспечение безопасности сотрудников правоохранительных органов

Так, по мнению Г.Н. Берзенкова и В.С. Комисарова посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Представляется, что данная позиция является ошибочной и противоречит теории уголовного права, ибо «наличие специальной цели - воспрепятствования правомерной деятельности или месть за такую деятельность, исключает возможность совершения данного преступления с косвенным умыслом».

И тогда получается, что виновный осознает, что посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего (или их близких), предвидит неизбежность или возможность причинения смерти потерпевшему и желает наступления его смерти, т. е. совершает это преступление с прямым умыслом. Если же виновный, не осознает, что потерпевшими являются указанные лица, то его действия следует квалифицировать по статье о преступлениях против личности.

Так, Пермским областным судом С. был осужден по ч. 3 ст. 213 и ч. 2 ст. 318 УК РФ. Он признан виновным в хулиганстве, совершенном с причинением насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти Б. с вязи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Заместитель прокурора Пермской области, не оспаривая приговор в отношении осуждения С. за хулиганство, в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора в части его осуждения по ч. 2 ст. 318 УК с направлением дела на новое рассмотрение, указав, что С. ударами ножа причинил работнику милиции Б. колото-резанные ранения в левой паховой области и пытался нанести ещё несколько ударов, т. е. совершил посягательство на жизнь работника милиции, в связи, с чем органы предварительного следствия обоснованно квалифицировали его действия по ст. 317 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор Пермского областного суда оставил без изменения, а кассационный протест - без удовлетворения, указав, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии у виновного прямого умысла на посягательство против жизни сотрудника правоохранительного органа и правильно квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 318 УК как применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти.

Изложенное позволяет нам согласиться с мнением большинства специалистов, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких может быть совершенно только с прямым умыслом. Умысел при этом может быть как заранее обдуманным, так и внезапно возникшим, как конкретизированным, так и не конкретизированным. Посягательство в виде покушения на убийство возможно только с конкретизированным умыслом, при котором лицо осознает опасность своих действий для жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, предвидит неизбежность или реальную возможность наступления их смерти и желает наступления именно смерти потерпевшего.

Соглашаясь с приведенной точкой зрения, мы полагаем, что преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, не может быть совершено с косвенным умыслом. В диспозиции данной нормы говорится о целенаправленности поведения виновного: посягательство совершается в целях воспрепятствования законной деятельности соответствующих лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности или из мести за такую деятельность.

Посягая на жизнь сотрудника правоохранительного органа, посягающее лицо в своем сознании держит прямой умысел на лишение жизни таких лиц. Однако, совершая преступление в отношении указанных лиц, преступник, нередко, может только догадываться, что потерпевшим от его посягательства могут стать и иные лица, и его умысел на прямую не направлен на лишение их жизни, т. е. на лишение жизни тех лиц, которые находились рядом в момент посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов (например, случайный прохожий). Возможность наличия в действиях лица в отношении случайных свидетелей его посягательства на сотрудника правоохранительного органа и убийстве их, косвенного или прямого умысла нами не отрицается.

Осуществляемая сотрудниками правоохранительного органа и военнослужащими законная деятельность, для посягающего на них лица не выгодна, так как интересы последнего направлены на дестабилизацию общественного порядка и общественной безопасности. Так, по мнению А.В. Шабанова, правомерная деятельность сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего побуждает субъекта совершить посягательство на них и нередко на их близких, в связи с такой деятельностью первых. В контексте данной точки зрения отметим, что осуществляемая сотрудниками правоохранительного органа и военнослужащими служебная деятельность выступает для преступников в виде, провоцирующего их на посягательства на указанных лиц и их близких, фактора. Поскольку целенаправленность деяния очевидна, постольку наличие цели обязательно включает в себя определённую мотивировку.

Так, 28 июня 2003 г. М. и Б. предложили А. за вознаграждение в 5 тысяч долларов США, совместно с Б. совершить убийство оперуполномоченного МВД М., в связи с его служебной деятельностью по борьбе с уголовным экстремизмом и терроризмом.

Для совершения убийства М. (сотрудника) М. (боевиком) были распределены роли между Б. и А. и переданы им два автомата Калашникова с боеприпасами. Б. должен был возле дома М. (сотрудника) по ул. Ш. Аэропорта, 19 дождаться его приезда, после чего он вместе с А. должны были совершить убийство М. (сотрудник).

А., дав своё согласие, вместе с Б., 28 июня 2003 г. около 21 часов, на автомашине ВАЗ 2106, подъехали к дому М. (сотрудника) и стали дожидаться его приезда. Когда М. (сотрудник) в 24 часа прибыл к месту своего проживания, Б. и А., прихватив из автомашины, заранее приготовленные ими два автомата Калашникова, подбежали к нему и с целью умышленного лишения его жизни произвели в него несколько выстрелов.

От полученных огнестрельных ранений М. (сотрудник) скончался на месте. Преступная организация, которая имела структуру строгого подчинения своих членов, была создана М. и Б. ещё до убийства М. (сотрудника). Они же являлись её руководителями. Обязанности членов преступного сообщества были строго распределены. Её руководители разрабатывали планы совершения преступлений в отношении сотрудников правоохранительных органов и назначали конкретных исполнителей таких преступлений. Для свершения последних, приобретались различные виды огнестрельного оружия, взрывчатые вещества и боеприпасы.

В диссертационном исследовании, проведенного А.Р. Саруханян конкретными доминантами соответствующего варианта криминального поведения лиц являлись: стремление избежать ответственности за совершённое преступление или правонарушение - 63%; месть за осуществление служебной деятельности - 17%; хулиганские стремления - 12%; иные доминанты - 3%. По нашему мнению, данные доминаты были сопряжены с недовольством служебной деятельностью сотрудников полиции, ФСБ и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

По нашему мнению, основной доминантой в формировании общественно опасного поведения виновного в совершении преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, выступает недовольство служебной деятельностью сотрудника правоохранительного органа. Вместе с тем, в каждом отдельном случае, доминанта имеет свою собственную конвенцию. Речь идёт о таких доминантах, которые непосредственно повлияли на выбор поведенческой реакции.

И на самом деле, сущность совершения преступлений, ответственность за которые предусмотрена в ст. 317 УК РФ заключается в том, что при их совершении лицо стремится не просто любыми средствами противодействовать законной деятельности правоохранителей, но и выбирает для достижения своих целей крайнее средство - лишение представителей власти жизни. Правильно отмечает А.Р. Саруханян, что «весь настрой виновного, его доминирующие побуждения, основанные на мотиве, свидетельствуют о его единственном и наиболее для него значительном побуждении - на лишение жизни лица, вызывающего у виновного защитные чувства или чувства неприязни». Соглашаясь с этой позицией отметим, что неприязнь и иные чувства в контексте рассматриваемого преступления неразрывно связаны с деятельностью потерпевших по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Таким образом, можно заметить, что правильное определение цели совершения деяния влияет на отграничение посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа от иных смежных видов посягательств. Определённую наглядность представляет в данном случае следующий пример из практики: в феврале 2005 г. в г. Махачкале Республики Дагестан руководитель преступного сообщества для совершения посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и их мести за такую деятельность, решили подорвать автомашину «УАЗ» с сотрудниками милиции на ул. Промшоссе в г. Махачкала. Для осуществления задуманного, они разработали план и распределили между собой роли. 23 февраля 2005 г. примерно в 20 часов В. и И., пришли на ул. Промсоше в г. Махачкала, где было ранее ими установлено взрывное устройство с пультом его приведения в действие и спрятались за земляной насыпью. Тем временем З., выполняя отведенную роль, встал между гаражами и в случае возникновения помех или опасности должен был предупредить об этом В. и П. Примерно в 21 час они увидели единую милицейскую автомашину УАЗ с сотрудниками милиции. Когда она поравнялась с местом закладки взрывного устройства, И. и В. привели его в действие. После чего З., В. скрылись с места происшествия. В результате взрыва, сотрудник милиции О. скончался от полученных ранений, В. и К. получили тяжкие телесные повреждения, Э. был причинен лёгкий вред здоровью, а автомашина УАЗ- 469 с государственными номерами М 0466 05 RUS была уничтожена.

Указанными же преступниками с конца 2004 г. по сентябрь 2005 г. на территории Махачкалы было совершено несколько подрывов милицейских автомашин: на ул. Промшоссе, пр. Акушинского недалеко от АЗС «Юкос» напротив русского кладбища, возле дороги, ведущей в пос. Хушет, ул. Бейбулатова, пр. Акушинского, 35, новой дороге, ведущей от магазина «1000 мелочей» в Редукторный поселок. Ими же были осуществлены и подрывы опорного пункта милиции на ул. Ш. Аэропорта, на мосту по ул. Ш. Аэропорта, автобуса с сотрудниками милиции за Редукторным поселком, солдат на ул. Маяковского и т.д.

Из приведенного примера видно, что убийства нескольких сотрудников правоохранительных органов боевиками Незаконного Вооружённого Формирования были совершены в целях нарушения общественной безопасности, но не в связи с осуществлением этими лицами функций по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Таким образом, при разграничении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа от смежных и иных составов преступлений, необходимо установить целенаправленность действий виновного и фактический итог его поведения, который, по отношению к цели, несомненно, вторичен, но наличие, которого позволяет квалифицировать деяние по фактически содеянному.

Таким образом, на основании вышеизложенного материала нами сделаны выводы в рамках настоящего параграфа. Так субъективная сторона рассматриваемого нами вида преступления характеризуется следующими признаками:

- вина - выражается в форме прямого умысла;

- мотив - базируется на установке, т. е. готовности лица к совершению поведенческого акта определённой направленности. Если установка предполагает агрессию, тогда и мотив будет формироваться по агрессивному сценарию. А если учесть к тому же провоцирующую ситуацию задержания или других правомерных действий сотрудника правоохранительного органа, тогда мотив, лежащий в основе принятия виновным решения на лишение жизни сотрудника очевиден;

- цель - воспрепятствование сотруднику правоохранительного органа и военнослужащему в выполнении ими постановленных перед ними государством служебных задач, а так же их законной деятельности.

Отсюда следует, что мотив в цель, наряду с виной, являются обязательными признаками посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких.

Многие из перечисленных данных учитывались судом при назначении виновным наказания за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких в связи с законной деятельностью указанных по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, чем достигалась его индивидуализация.

2.3 Особенности статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа

При уголовно-правовой характеристике посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа следует обратить внимание на особенности статуса потерпевшего от рассматриваемого преступления.

Так, например, М.П. Редин считает, что деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности осуществляет конкретно определённый круг лиц, наделённых соответствующими полномочиями. Разделяя в целом позицию М.П. Редина, необходимо дополнить, что основным условием, которое предъявляет закон к деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, является принадлежность к правоохранительным органам.

По мнению Э.А. Шапиева по рассматриваемой статье в результате посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа потерпевшим не может рассматриваться лицо, выполнявшее неурегулированные правом функции охранника или телохранителя. Соглашаясь с данной позицией, считаем верным отдельно остановиться на вопросе, связанным с сотрудниками частных детективных или сыскных агентств, участвующие совместно с работниками правоохранительного органа в обеспечении общественного порядка и общественной безопасности. По нашему мнению, они (вышеуказанные сотрудники) должны быть признаны таковыми потерпевшими, поскольку они фактически выполняют работу правоохранителя.

Таким образом, под правоохранительными органами понимается совокупность государственных органов, специальной функцией которых является борьба с правонарушениями и обеспечение законности. Традиционно к их числу относили суд, прокуратуру, органы юстиции, внутренних дел, государственной безопасности.

К сотрудникам правоохранительных органов, выполняющим функции по охране общественного порядка, относятся лица, наделённые в законном порядке полномочиями по охране жизни, здоровья, прав и свобод граждан, собственности, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, а также наделенные правом применения мер принуждения. К ним относятся: сотрудники органов внутренних дел, органов Федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, органов пограничной службы РФ, службы внешней разведки, таможенных органов.

В связи с определённой спецификой деятельности полагаем необходимым отдельно остановиться на статусе работника полиции, военнослужащего и лиц, которые относятся к числу близких сотрудников правоохранительных органов.

Согласно ФЗ РФ «О полиции» её задачей является, в частности, охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности. По подчинённости полиция входит в структуру МВД РФ, являясь, его составной часть. Однако не все сотрудники МВД относятся к категории правоохранителей, поскольку из всей системы МВД РФ к органам полиции, имеют отношение лишь подразделения по оперативной работе и по охране общественного порядка. Именно данные подразделения, структурирующие полицию, по мнению Н.К. Рудого, осуществляют функции, в частности, по охране общественного порядка, а их сотрудники могут выступать в качестве потерпевших в результате совершения рассматриваемого преступления.

Остальные сотрудники МВД могут быть потерпевшими в рассматриваемом нами случае только тогда, когда они специально привлекаются к выполнению функций по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Данную позицию придерживается и А.Р. Саруханян, которые в качестве дополнения отмечает, что в соответствии с законом РФ «О чрезвычайном положении» для обеспечения режима чрезвычайного положения используются, в частности, сила и средства органов внутренних дел. «В такого рода ситуациях, отмечает А.Р. Саруханян, любой сотрудник МВД, привлечённый к обеспечению режима чрезвычайного положения, становится потенциальным потерпевшим посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа».

Таким образом, можно сделать вывод, что в структуре МВД существует подразделение полиции, сотрудники которого являются потенциальными потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, в силу возложенных на них официально полномочий, а также сотрудники, которые могут быть таковыми потерпевшими, но лишь в силу временно возложенных на них функций охраны общественного порядка, обеспечения общественной безопасности.

Особый акцент на деятельность подразделений полиции мы делаем специально, поскольку основная масса работы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, ложится на плечи сотрудников этих органов. Не случайно, поэтому потерпевшими от преступления, предусмотренного ст.317 УК РФ, в большинстве случаев являлись именно работники полиции. Причём наибольшее количество посягательств было направлено против работников полиции, несущих службу в общественных местах.

По мнению Н.И. Ветрова, в качестве потенциальных потерпевших от анализируемого преступления закон называет лиц, которые являются близкими не только конкретных сотрудников правоохранительных органов, но и военнослужащих, осуществляющих службу по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Считаем позицию Н.И. Ветрова верной, из которой вытекает, что хотя близкие сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, выполняющих обязанности по охране общественного порядка, не несут службу управленческого характера, тем не менее, их отношение к сотрудникам, наделённым необходимыми полномочиями для поддержания стабильности социального сосуществования, позволяет влиять на последних с целью нарушения их правомерной деятельности, что, и является непосредственной целью виновного.

Понятие «близкого» носит правовой характер. Оно разъяснено ст.5 УПК России. Но уголовно-правовое значение этого понятия значительно шире процессуального - оно включает в себя такие категории, как «родственник», «близкий родственник» и собственно «близкий». Близкими признаются две категории лиц: а) близкие родственники сотрудника правоохранительного органа по прямой нисходящей или по прямой восходящей линии, супруги и другие лица, признаваемые близкими родственниками в соответствии с семейным законодательством; б) лица, состоящие в иных близких отношениях, в чьей судьбе они заинтересованы.

Необходимо отметить, что под «близкими» потерпевшего, согласно сложившейся практике, «следует понимать близких родственников (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, внуки, супруг), а также иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся жизненных обстоятельств дороги потерпевшему».

В учебной литературе к близким практически единодушно, вслед, за постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27января 1999 г., наряду с близкими родственниками относятся иные лица, состоящие с соответствующими сотрудниками в родстве или свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений. К таким лицам, по нашему мнению необходимо отнести, в частности, относиться друг, подруга, любовница и т.п. Посягатель может достичь желаемого результата не только посредством воздействия на самого сотрудника или военнослужащего, но и на человека, судьба которого небезразлична выполняющему обязанности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности сотруднику или военнослужащему. Как правильно отмечает В.В. Полухин, в итоге могут оказаться, по существу, два потерпевших - непосредственно сотрудник, на которого оказывается косвенное воздействие посредством воздействия на близкого ему человека, и близкий, который в данном случае выступает как необходимое средство для воздействия на сотрудника или для мести сотруднику правоохранительного органа или военнослужащему.

Соглашаясь с В.В. Полухиным хотим также отметить, что близкие сотрудников правоохранительных органов или военнослужащие, несущие службу по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, выступают в процессе рассматриваемого нами преступления вовсе не как граждане, жизнь и здоровье которых закон охраняет в специальных главах УК РФ, но как представители лиц, наделённых управленческими функциями. Будучи представителями лиц, наделённых функциями охраны общественного порядка или общественной безопасности, близкие воспринимают часть их полномочий в том смысле, что способны влиять на решение в свою очередь близким им лицам - сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Посягательство на их жизнь затрагивает вовсе не жизнь человека, как основополагающую цель посягателя. Жизнь в данном случае - необходимый, но дополнительный объект, а сам близкий, также как и его жизнь, выступают или определяющим средством воздействия на правоохранителя, либо военнослужащего или средством мести за принятые ими решения.

Таким образом, лицо, близкое правоохранителю или военнослужащему, косвенным образом вовлечено в процесс принятия управленческих решений, выступает не в качестве обычного гражданина, а гражданина, имеющего возможность влиять на управленческие решения, и посягательство на такого субъекта есть посягательство на порядок управления через соответствующего потерпевшего. Близкий, следовательно, является неким абстрактым воплощением управленческих возможностей и в таком качестве правомерно должен быть призван потерпевшим от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, выполняющих обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Например, 29.10.2004 года, примерно во 2 часу, на окраине садоводческого общества «Турист» Макашарипов Р.М., Абдуллаев Р.Н., Курамагомедов М.А., перевозя огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства и проезжая на автомашине марки ВАЗ-2107 за государственным номерным знаком В 246 НВ 05 РУС, обстреляли из автоматического огнестрельного оружия ехавший им навстречу экипаж автомашины УАЗ ППСМ при УВД гор. Махачкалы в составе: Ахмедова М.М., Мамедова У.М., Умарова З.М., в результате чего касательное ранение, скрылись с места происшествия, оставив вышеуказанную автомашину на дороге.

В свою очередь, И.А. Бобраков, определяя статус потерпевшего в результате рассматриваемого посягательства, обращает отдельное внимание на вопрос современного бытия сотрудников правоохранительных органов, которые «…вынуждены искать сторонние заработки, ибо служебный оклад не может удовлетворить минимальную необходимую «потребительскую корзину» сотрудника и его семьи». Соглашаясь с мнением И.А. Бобракова в том, что такая проблема имеет место быть, отметим также тот факт, что вовлечённость в рыночные отношения позволила гражданам - и сотрудникам правоохранительных органов в том числе, - получать прибыль помимо основного места работы, разумеется, на законных основаниях.

Но при этом не смотря на имеющиеся проблемы в сфере финансовой и социальной обеспеченности сотрудников, отметим, что для них (сотрудников) законным основанием является Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31 июля 1995 г. Так, в соответствии со ст. 11 закона государственный служащий не в праве заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической, научной или иной творческой работы. Сотрудникам полиции совместительство разрешается в любом подразделении органов внутренних дел на вакантных должностях рядового и начальствующего состава и на вакантных должностях работников в свободное от основной службы время, что регламентировано, в частности, постановлением правительства РФ «О порядке и условиях службы (работы) по совместительству с системе Министерства внутренних дел Российской Федерации» от 23 июля 1993 г. Однако рыночные отношения порождают порой неадекватные отношения, выходящие за рамки закона.

Таким образом, можно сделать вывод, что сотрудники правоохранительного органа, фактически выполняя функции по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, но, делая это вне правового поля, ограничивающего их легитимную деятельность, осуществляющую соответствующие функции не на законном основании и, значит, не могут рассматриваться в качестве потерпевших от преступления, предусмотренного ст.317 УК РФ.

2.4 Вопросы отграничения преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ от смежных составов преступлений

Логическим завершением уголовно-правовой характеристики посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа является рассмотрением вопроса о соотношении этого преступления со смежными преступлениями, имеющими одинаковую социальную природу. Прежде всего, к таким преступлениям следует отнести убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п.«б» ч.2 ст. 105 УК РФ), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ).

В первую очередь, по нашему мнению, следует разграничить рассматриваемое преступление от убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга Данные нормы различаются по признакам объекта преступления. В ст. 105 УК РФ основным непосредственным объектом является жизнь потерпевшего; нормальная служебная деятельность данных лиц - лишь факультативный непосредственный объект преступления против личности. В ст.317 УК основным непосредственным объектом выступает нормальная управленческая деятельность правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка; жизнь человека здесь - дополнительный объект.

По нашему мнению, разграничения можно проводить и по признакам объективной стороны преступления. Так, например, ст. 105 УК РФ сформулированная законодателем как материальный состав, и для признания его оконченным преступлением необходимо наступление смерти потерпевшего. В свою очередь, покушение на убийство, не закончившееся смертью потерпевшего, следует квалифицировать по ст. 30 и 105 УК РФ. Тогда получается, что ст. 317 УК РФ является усечённым составом преступления: покушение на убийство охватывается ст. 317 УК РФ и ссылки на ст. 30 УК РФ не требуется.

Рассматриваемые преступления также отличаются друг от друга субъектом преступления. Ответственность за убийство наступает с 14 лет, за посягательство на жизнь работников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких - с 16 лет. Так по мнению, Н.И. Ветрова, если сопоставить санкции ч.2 ст. 105 УК РФ и ст. 317 УК РФ, то окажется, что в сущности санкции части второй статьи 105 УК РФ мягче: за квалифицированное убийство предусмотрено наказание от 8 лет лишения свободы, а за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа - от двенадцати. Разделяя эту позицию, и учитывая несовершеннолетний возраст, а также связанные с ним психологические нюансы, которые нуждаются в учёте при назначении наказания, считаем, что санкция части второй ст. 105 УК РФ отвечает необходимым требованиям обращения с несовершеннолетними.

Рассматриваемые преступления разграничиваются и по субъективной стороне. Законодатель определил в качестве обязательных признаков субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, специальную цель в виде воспрепятствования законной деятельности сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, либо мотив мести за такую деятельность.

По мнению Н.К. Рудого, при совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких всегда имеется умысел на лишение жизни человека, но наличие субъективной стороны состава преступления - цели воспрепятствования законной деятельности либо мотива мести за такую деятельность, исключает квалификацию преступления по ст. 105 УК РФ. Соглашаясь с данной позицией, можем сделать вывод, что посягательство на жизнь указанных лиц на почве личных неприязненных взаимоотношений надлежит оценивать как преступление против личности. Так же, по нашему мнению, следует квалифицировать и действия виновного, заблуждавшегося относительно личности сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. И наоборот, когда виновный считает, что посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, а на самом деле убивает простого гражданина, деяние следует квалифицировать по совокупности как умышленное убийство (ст. 105 УК РФ) и покушение на преступление, предусмотренного ст.317 УК РФ.

Развивая сказанный выше тезис, отметим, что посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, совершенное хотя и в момент исполнения ими обязанностей по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, но не в целях воспрепятствования указанной деятельности или мести за неё, а по другим мотивам (ревность, месть на бытовой почве, личные неприязненные отношения), не может быть квалифицировано по ст. 317 УК РФ.

Аналогичной позиции придерживается и Е.П. Таможник, по мнению которого в рамках ст. 317 УК РФ не могут быть квалифицированны «…посягательства на жизнь работников правоохранительных органов, совершенные не в связи с конкретной деятельностью этих лиц, а только в связи с фактом принадлежности данного человека к тем или иным правоохранительным органам. Разделяя данную позицию, уточним, что такого рода действия надлежит квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, совершенное при выполнении ими иных обязанностей, не связанных с охраной общественного порядка или обеспечением общественной безопасности, по нашему мнению, надлежит квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, если наступила смерть потерпевшего, либо по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ст. 105 УК, если смерть потерпевшего не наступила по не зависящим от виновного обстоятельствам.

При убийстве необходимо установить также отношение лица к преступным последствиям. Угрозы убийством или неосторожное лишение жизни не могут квалифицироваться по ст. 317 УК. Неосторожное причинение смерти сотруднику правоохранительного органа, военнослужащего в связи с осуществлением деятельности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, должно квалифицироваться не по ст. 317 УК РФ, а по ст. 109 УК РФ. Например, дебошир толкнул милиционера, тот упал, ударился головой о бордюрный камень, вследствие чего наступила смерть.

Нами выработана позиция, по которой покушение на убийство работников правоохранительных органов следует отграничить от причинения тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК РФ). Согласно судебной практике по делам об убийствах при этом необходимо из совокупности всех обстоятельств совершенного посягательства и учитывать, в частности, способ и орудия преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранение жизненно важных органов), причины прекращения виновным преступных действий, предшествующее преступление и последующее поведение виновного и потерпевшего, характер их взаимоотношений.

Не исключены ситуации, когда незаконные действия работников правоохранительных органов и военнослужащих вынуждают граждан к необходимой обороне. В подобных обстоятельствах посягательство на их жизнь следует считать правомерным, совершенным в состоянии необходимой обороны. Те же действия в состоянии физиологического аффекта следует квалифицировать по ст. 107 УК РФ.

Статья 317 УК РФ также конкурирует со ст. 277 и 295 УК РФ. По мнению А.М. Гамидова, в данном случае «возникает конкуренция специальных норм, поскольку все три указанные статьи выделены из общей нормы - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ». Разделяя данную позицию, уточним, что объективная сторона всех трёх преступлений сформулирована как посягательство на жизнь. Различаются они по категории потерпевших и по характеру охраняемой деятельности.

Так, что касается ст. 277 УК РФ, то здесь потерпевшими являются государственный или общественный деятель. «Действия по подготовке к террористическому акту (ст. 277 УК РФ) и к посягательству на сотрудника правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ) внешне могут совпадать полностью. В обоих случаях преступник приобрёл взрывное устройство, изучил время и маршрут движения будущего потерпевшего на работу и домой и выявил (определил) наиболее удобное место для исполнения задуманного преступления. Решить, по какой статье надо квалифицировать преступление (по ст.277 УК РФ или по ст. 317 УК РФ), по мнению Н.В. Иванцовой, можно только с учётом признаков субъективной стороны преступления. Соглашаясь с этим отметим также, что посягательство на их жизнь государственного или общественного деятеля предпринимается в связи с их государственной или политической деятельностью.

В свою очередь, в ст. 295 УК РФ среди потерпевших, перечисленных в диспозиции, есть и работники правоохранительных органов. При этом, в ст. 295 УК РФ охраняется их деятельность по осуществлению правосудия, тогда как в ст. 317 УК РФ - деятельность по защите общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Причем следователи и работники органов дознания могут, по мнению М.П. Редина, выполнять функции, указанные как в ст. 295 УК РФ, так и в ст. 317 УК РФ. Данная точка зрения, по нашему мнению, верна, ибо в этом случае следует в первую очередь выяснять, в связи с чем было совершено посягательство: если оно связано с деятельностью по пресечению преступного акта, то вменяется ст. 317 УК РФ. Так, если это связано с производством дознания по уголовному делу - налицо ст. 295 УК РФ. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких, совершенное в связи с исполнением обязанностей по предварительному расследованию преступлений либо другой правоприменительной деятельности, следует квалифицировать по ст. 295 УК РФ.

Далее. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа следует отграничивать от преступления, предусмотренного в ст. 318 УК РФ (применении насилия в отношении представителя власти). Так, по мнению М.П. Редина, разграничение данных преступлений можно провести по объекту преступления. Дополнительный объект в ст. 317 УК РФ, считает ученый - это жизнь потерпевших, а в ст.318 УК РФ- это здоровье личности. В свою очередь, Н.А. Громов считает, что рассматриваемые нами преступления отличаются друг от друга и по категории потерпевших. В ст.318 УК РФ перечень потерпевших значительно шире, чем в ст.317 УК РФ. Для уточнения скажем, что кроме работников правоохранительных органов, в него включаются и иные должностные лица (представители власти). Разграничение можно провести и по характеру деятельности. В ст.317 УК РФ - это охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, в ст. 318 УК РФ- любая законная должностная деятельность представителей власти. По признакам объективной стороны преступления они отличаются тем, что ст. 317 УК РФ включает убийство или покушение на убийство, а ст. 318 УК РФ- угрозу применения насилия либо насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего, либо применение физического насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего.

В рамках разграничения ст.ст. 317 и 318 УК РФ, Н.К. Рудый отмечает, что «деяние было направлено на лишение сотрудника правоохранительного органа жизни, следовательно, недоведение его до успешного итога не снимает с лица, виновного в совершении посягательства, ответственности за вину в преступлении, предусмотренном ст.317 УК РФ. Данная позиция нам близка, отметим лишь тот факт, что если бы злоумышленник намеревался сознательно причинить сотруднику правоохранительного органа вред определённой тяжести, тогда деяние следует квалифицировать по фактически содеянному, которое в данном случае охватывается диспозицией ст. 318 УК РФ.

Этот вывод подтверждается и судебной практикой, исследование которой показало, что при установлении в ходе судебного следствия степени вины подсудимого, совершившего посягательство, прежде всего, выясняется наличие прямого умысла на убийство или покушение на убийство. Например, Президиум Верховного Суда РФ, удовлетворив протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, переквалифицировал действия осуждённого со ст. 317 УК РФ на ч. 1 ст. 318 УК РФ. Из материалов дела видно, что Т., держа в руке нож и высказывая в адрес участкового инспектора В. угрозы убийством, пытался приблизиться к нему. Однако В. удалось обезоружить Т. Обосновывая обвинение Т. по ст. 317 УК РФ, суд не указал в приговоре, на чем основаны его выводы о наличии в действиях Т. прямого умысла на убийство В. Между тем осуждённый Т. утверждал, что «умысла на убийство участкового инспектора В. не имел и ножом на него не замахивался». Президиум Верховного Суда РФ согласился с доводами протеста о том, что поскольку вид угрозы в законе не конкретизирован, то это может быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угроза неопределённого характера, что и имело место в данном конкретном случае. При таких обстоятельствах действия Т. в отношении В. охватываются диспозицией ч. 1 ст. 318 УК РФ как угроза применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением своих служебных обязанностей. Например, у подсудимого отсутствовал умысел на совершение конкретных действий, хотя в описательной части приговора суд установил, что З. с силой стягивал галстук на потерпевшем, отчего последний задыхался, эти действия представляли опасность для его жизни и здоровья и он пресек их выстрелом в ногу З. Таким образом, вывод суда о направленности умысла виновного противоречив, в то время как субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст.ст. 317, 318 УК РФ, предусматривает наличие только прямого умысла.

Другой пример можно привести по следующему уголовному делу, рассмотренному Верховным судом Республики Дагестан 24 мая 2000г., в качестве обвиняемого проходил И.М.Р. Он был признан виновным в том, что следовал в нетрезвом состоянии на автомашине и нарушил правила дорожного движения. Работник ГИБДД остановил машину и потребовал у И.М.Р. предъявить водительское удостоверение. В тот момент, когда сотрудник ГИБДД хотел открыть дверь автомобиля, И.М.Р. нажал на газ. Сотрудник не смог удержаться на ногах и упал. Суд, рассмотрев дело, пришёл, на наш взгляд, к правильному выводу: действия И.М.Р. не были направлены непосредственно на лишение жизни сотрудника ГИБДД, но содержали насилие в отношении последнего.

Совершая посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или его близкого, виновный осуществляет это потому, что сотрудник правомерно исполнял возложенные на него обязанности. Если полагать, что причиной здесь являются исключительно обязанности в их абстракции, а вовсе не деятельность сотрудника, тогда убийство сотрудника правоохранительного органа только по той причине, что он относиться к органам правопорядка, во всех случаях следует квалифицировать по ст. 317 УК РФ. Однако это не так. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или его близкого самым тесным образом, неразрывно связано с их деятельностью. Чтобы опровергнуть предложенную посылку, необходимо тогда опровергнуть тезис: посягательство совершено на жизнь сотрудника правоохранительного органа, который ровным счётом ничего не делал по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, а занимался, например, лишь паспортной работой, являясь между тем сотрудником правоохранительного органа (работа в полиции). В такой ситуации деяние следует рассматривать как простое убийство и действия виновного квалифицировать по ст. 105 УК РФ.

В свою очередь авторы одного из комментария считают, что «…сама по себе деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности и является необходимой причиной совершения преступления, генетически порождающей действие преступника». Разделяя данную позицию, отметим, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, совершенное при выполнении ими иных обязанностей (например, при конвоировании осужденного) следует квалифицировать по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ (либо по ч.3 ст.30 и п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ).

Таким образом, в целях разграничения посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа от других смежных составов и иных насильственных преступлений, необходимо установить целенаправленность действий виновного и фактический итог его поведения, который, по отношению к целенаправленности, несомненно, вторичен, но наличие которого позволяет квалифицировать деяние по фактически содеянному.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проделанная работа позволяет сделать ряд выводов, которые представлены ниже:

1. Так, начиная с 1997 г. наблюдается тенденция роста числа погибших и раненых сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих. Отчетливо проявляющееся стремление организованных преступных сообществ к проникновению во властные и финансовые структуры органически сопряжено с активизацией насильственных акций в отношении представителей власти и управления.

2. С учетом складывающейся криминальной ситуации в основу реформы уголовного законодательства России, завершившейся принятием нового УК РФ, было положено и концептуальное положение о том, что необходимо повысить уровень правовой защищенности сотрудников правоохранительных и контролирующих органов, иных представителей власти, а также граждан, участвующих в пресечении правонарушений.

3. Ряд норм УК РФ обеспечивает повышенную охрану жизни представителей власти, сотрудников правоохранительных и контролирующих органов. В Уголовный Кодекс включены три состава посягательств. Одно из центральных - это посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего в целях воспрепятствования их деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность. Потерпевшими при совершении комментируемого преступления могут быть: сотрудник правоохранительного органа или иного государственного органа, а также военнослужащий, осуществляющие в соответствии с действующим законодательством функции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также близкие этих лиц.

4. Нормативное регулирование ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа является важным звеном последовательно осуществляемой уголовной политики в области охраны общественного порядка или обеспечения общественной безопасности. Норма УК РФ, охраняя жизнь правоохранителя или их близких, тем самым усиливает охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, способствует повышению авторитета сотрудников правоохранительных органов и иных лиц, осуществляющих соответствующие обязанности, создает условия для более успешной борьбы с преступностью и нарушениями общественного порядка.

5. По своему характеру деятельность правоохранителей викитимна. Часто именно деятельность по обеспечению правопорядка и общественной безопасности является основным поводом для преступника к совершению посягательства. Однако степень викитимности деятельности по охране общественного порядка или обеспечению безопасности зависит в известной мере от лиц, такую деятельность осуществляющих и, прежде всего, от законности их поступков. Данное обстоятельство необходимо учитывать лицам, осуществляющим управленческие функции, дабы не пасть жертвой преступного посягательства.

Непосредственным объектом преступления являются общественный порядок и общественная безопасность как разновидности порядка управления. Жизнь сотрудников или их близких не может быть непосредственным объектом данного преступления. Если считать иначе, тогда нарушается композиция теоретических построений уголовного права о едином непосредственном объекте преступления.

6. Анализ субъективных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа позволил сделать вывод о возможности посягательства только с прямым умыслом. Косвенный умысел исключен вовсе. При этом определяющую роль в преступлении играет мотив, который представляет собой импульс, детерминирующий поведенческий акт, и в таком качестве лишен социально оценочных свойств: он не может быть ни плохим, ни хорошим.

8. Диспозиция статьи 317 УК РФ в определенной мере бланкетная. Ее основа - законы РФ «О безопасности», «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации». Отдельные положения некоторых из названных законов не отражают, однако, реалии современности. Представляя собой важную бланкетную часть уголовно-правовой нормы, законы должны быть новеллизированы в соответствии с нуждами современной ситуации и необходимостью повышения эффективности квалификации преступных посягательств.

9. Было выяснено, что необходимо более конкретно в самом Уголовном кодексе определить круг должностных лиц контролирующих государственных органов, выполняющих в установленном законом порядке указанные функции, которые могут быть потерпевшими по данной статье. Также представляется целесообразным дополнить ст. 317 УК РФ частью второй, с указанием конкретных квалифицирующих признаков: совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; с применением огнестрельного оружия. Пределы использования термина «посягательство» в законотворческой деятельности должны быть ограничены названием главы или статьи, но он не может быть положен в основу характеристики конкретного состава. И в заключении отметим, что наиболее приемлемый способ достижения поставленной законодателем цели - это указать в диспозиции о равной наказуемости оконченного убийства и покушения на убийство сотрудника правоохранительного органа.

10. С учетом результатов нашего исследования мы полагаем, что было бы правильным, в целях совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики борьбы с посягательствами на жизнь сотрудников правоохранительных органов, внести в ст. 317 УК РФ изменения и дополнения, и изложить ее в следующей новой редакции:

Статья 317. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

1. Покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность, а равно их близких с той же целью либо по тому же мотиву, совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, участниками незаконного вооруженного формирования, а равно с применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывного устройства:

- наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.

3. Убийство сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность, а равно их близких с той же целью либо по тому же мотиву, совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, участниками незаконного вооруженного формирования, а равно с применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывного устройства:

- наказывается пожизненным лишением свободы или смертной казнью.

Примечание: Сотрудниками правоохранительного органа в настоящей статье признаются сотрудники органов внутренних дел, Федеральной Службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, ФСБ, учреждений и органов уголовно -- исполнительной системы, федеральных органов государственной охраны, работники контрольных органов Президента РФ, глав субъектов Федерации и таможенных органов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. // Российская газета. М., 1993. № 237. (в. ред. от 30.12.2008 N 6-ФКЗ).

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 01.03.2012 г. №18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ).1 марта 2012 г. N 18-ФЗ.

3. «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в ред. от 01.03.2012 N 17-ФЗ).

4. Собрание законодательства РФ. 2004. № 13. Ст. 1475.

5. Собрание законодательства РФ. 2005. № 2. Ст. 238.

6. Собрание законодательства РФ. 2006. № 27. Ст. 2700 (ч. 1).

7. Собрание законодательства РФ. 2007. № 25. Ст. 2964.

8. Собрание законодательства РФ. 2008. № 47. Ст. 4472.

9. Собрание законодательства РФ. 2009. № 2. Ст. 140.

10. Архив Верховного Суда РФ, дело № 86 2000./ Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. № 7. С. 21Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2004 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 8. С. 26.

11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99 п. 1 (ред. от 03.12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».

12. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 10.08.2005 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2005 года» // СПС Консультант Плюс от 14.04.2010 года. Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2009 № 46-О09-21//СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.

13. Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2007 № 23-о06-68// СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.

14. Определение Верховного Суда РФ от 10.08.2006 № 46-О06-62//СПС Гарант по стоянию на 20.04.2010 года.

15. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 10.08.2005 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2005 года» // СПС Консультант Плюс от 14.04.2010 года. Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2009 № 46-О09-21//СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.