Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Сделки, указанные в частях первой-третьей настоящей статьи, являются ничтожными и влекут за собой последствия их недействительности, предусмотренные гражданским законодательством.

Сделки с земельными участками, находящимися в частной собственности, а также сделки по предоставлению арендованных земельных участков в субаренду, передаче арендаторами своих прав и обязанностей по договорам аренды земельных участков другим лицам, сделки по предоставлению права аренды земельных участков в залог и внесению права аренды земельных участков в качестве вклада в уставный фонд хозяйственных товариществ и обществ совершаются в письменной форме в порядке, установленном гражданским законодательством, и подлежат государственной регистрации в порядке, установленном законодательством о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним. Сделки, совершенные с несоблюдением формы или требования о государственной регистрации сделок с земельными участками, являются ничтожными и влекут за собой последствия их недействительности, предусмотренные гражданским законодательством [22, ст. 47-49].

При рассмотрении сделок, несоответствующих нормам жилищного законодательства рассмотрим нормы Жилищного кодекса Республики Беларусь.

Договор найма жилого помещения - соглашение, по которому одна сторона (наймодатель) обязуется предоставить за плату другой стороне (нанимателю) жилое помещение во владение и пользование для проживания в нем.

Договор найма жилого помещения в судебном порядке может быть признан недействительным в случае:

представления гражданами не соответствующих действительности сведений о нуждаемости в улучшении жилищных условий, на основании которых им было предоставлено жилое помещение;

нарушения прав других граждан или организаций на жилое помещение, являющееся предметом договора найма;

нарушения условий и порядка предоставления жилого помещения, определенных настоящим Кодексом и иными законодательными актами;

в иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

Требования о признании недействительным договора найма жилого помещения государственного жилищного фонда (договора найма жилого помещения частного жилищного фонда, если наймодателем является организация) могут быть предъявлены в течение трех лет со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания договора найма жилого помещения недействительным.

Требования о признании недействительным договора найма жилого помещения частного жилищного фонда, если наймодателем является гражданин, могут быть предъявлены в соответствии с гражданским законодательством.

В случае признания договора найма жилого помещения недействительным наниматель жилого помещения и проживающие совместно с ним граждане обязаны в течение трех суток освободить жилое помещение и сдать его наймодателю [23, ст. 59, 64-65].

Не допускается продажа жилых помещений, построенных или приобретенных с привлечением льготного кредита в течение года со дня погашения этого кредита, за исключением случаев, предусмотренных Указом.

В случае же совершения такой сделки она являлась бы ничтожной и при наличии умысла у продавца жилого помещения, денежная сумма, полученная им, от продажи помещения должна быть возвращена покупателю, а само помещение поступает в распоряжение Республики Беларусь. При наличии умысла у обеих сторон, уплаченная покупателем денежная сумма также подлежала бы взысканию в доход Республики Беларусь [24, п. 1.19].

Таким образом, можно сделать вывод, что сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения. Под требованием законодательства, о котором говорится в ст. 169 ГК, следует понимать предписания не только законодательных актов, но и любых актов законодательства, например инструкций, положений и тому подобных актов министерств и ведомств. Под действие этой не подпадают сделки, совершенные с нарушением актов законодательства, когда они признаются недействительными по другим нормам права, со специальными правовыми последствиями.

2.4.2 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним

В соответствии с Законом Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (далее - закон о госрегистрации) государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом - юридический акт признания и подтверждения государством факта совершения сделки.

Государственной регистрации подлежат договоры, которые являются или могут стать основанием возникновения, перехода, прекращения прав или ограничений (обременений) прав на недвижимое имущество, в том числе договоры:

отчуждения недвижимого имущества (купля-продажа, мена, дарение, рента и др.);

об ипотеке, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь;

доверительного управления недвижимым имуществом;

аренды, субаренды, безвозмездного пользования недвижимым имуществом, за исключением случаев, установленных законодательными актами Республики Беларусь;

залога зарегистрированного или внесенного в единый государственный регистр недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь права аренды недвижимого имущества;

залога зарегистрированной доли в праве собственности на недвижимое имущество;

вычленения изолированного помещения, машино-места из капитального строения (здания, сооружения);

раздела недвижимого имущества, являющегося общей собственностью, на два или более объекта недвижимого имущества;

слияния двух или более объектов недвижимого имущества в один объект недвижимого имущества с образованием общей собственности;

об установлении или изменении долей в праве собственности на недвижимое имущество;

об изменении или расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

Государственной регистрации подлежат также иные сделки с недвижимым имуществом в случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь.

Сделка с недвижимым имуществом, подлежащая государственной регистрации, считается заключенной с момента государственной регистрации, если иное не предусмотрено законодательными актами Республики Беларусь.

Государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом может быть признана недействительной только в судебном порядке [25, ст. 9].

Для более точного анализа сделок, несоответствующих нормам законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним, рассмотрим соглашение об изменении и расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

В 2008 г. были внесены изменения в закон о госрегистрации. Открытый перечень сделок, которые подлежат обязательной государственной регистрации, был дополнен соглашением об изменении и расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

Однако детальный анализ содержания ст. 9 закона о госрегистрации позволяет усмотреть в указанной норме обусловленное индуктивным характером правила, изложенного в п. 3 данной статьи, внутреннее противоречие, что может повлечь сложности применения к соглашению о расторжении договора купли-продажи (мены, дарения) недвижимости.

Гипотеза этой нормы состоит из двух частей: общей и конкретизирующей. Общая часть предусматривает универсальный критерий отнесения сделок к категории обязательно регистрируемых. Разработчики закона о госрегистрации в качестве такого критерия избрали возможность (неизбежность) возникновения, изменения или прекращения прав на недвижимое имущество исходя из содержания сделки. Однако соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества (за исключением ренты), прямо указанное в перечне обязательно регистрируемых сделок конкретизирующей части гипотезы, не соответствует определяющему критерию общей части гипотезы изложенного в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации правила. Это может привести к утрате единообразия его применения, что недопустимо, особенно при регулировании оборота недвижимости - важнейшего объекта инвестиционной деятельности.

В отличие от п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации подп. 22.3.46 перечень административных процедур, осуществляемых государственными органами и иными организациями по заявлениям граждан [26, гл 22] и единый перечень административных процедур, осуществляемых государственными органами и иными организациями в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей [27, п. 17.50 гл. 17] прямо предусматривают регистрацию соглашений о расторжении договоров об отчуждении недвижимости. Однако законодательство об административных процедурах не позволяет однозначно трактовать наличие обязанности по государственной регистрации сделки как условие ее действительности и определить момент ее заключения.

Согласно ст. 423 ГК правовым последствием расторжения договора, в том числе по соглашению сторон, является прекращение всех основанных на нем прав и обязанностей. Следовательно, соглашение о расторжении договора не может рассматриваться в качестве основания возникновения или изменения каких-либо прав.

Соглашение сторон о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимости служит основанием прекращения обязанности продавца (иного отчуждающего субъекта) по передаче недвижимого имущества (вещного права на него) и права покупателя (иного приобретающего субъекта) требовать исполнения указанной обязанности. Однако согласно п. 2 ст. 8 закона о госрегистрации данное право не подлежит государственной регистрации. В связи с этим следует констатировать однозначное несоответствие соглашения о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества общему критерию правила, изложенного в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Предположительно по этой причине в 2008 г. открытый перечень обязательно регистрируемых сделок, образующий конкретизирующую часть гипотезы рассматриваемого правила (п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации), был дополнен прямым указанием на соглашение о расторжении зарегистрированного договора [41, ].

В качестве связки общей и конкретизирующей частей законодатель использовал оборот «в том числе», что придало данному перечню не столько уточняющий (дополняющий), сколько иллюстрирующий (раскрывающий) характер. В результате правило подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации может толковаться по-разному [28, с. 92-93].

Согласно первому варианту толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации обязательной государственной регистрации подлежит только такое соглашение о расторжении договора, которое может стать основанием прекращения обязательно регистрируемых прав на недвижимое имущество, т.е. соответствующих общему критерию определения обязанности по регистрации сделок. В данном случае оборот «в том числе следующие сделки» означает, что государственной регистрации подлежат все сделки, перечисленные в конкретизирующей части гипотезы рассматриваемой нормы, при условии, что на их основании возникают (прекращаются) права, подлежащие регистрации.

В качестве примера соглашения о расторжении договора, влекущего прекращение регистрируемых прав, можно привести соглашение о расторжении договора доверительного управления недвижимым имуществом, соглашение об ипотеке и др. Однако соглашение о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества не прекращает прав, подлежащих регистрации. Исходя из данного варианта толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, можно предположить, что соглашение о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества не подлежит государственной регистрации, т.к. не является сделкой, соответствующей общему критерию, предусмотренному анализируемой правовой нормой.

Согласно второму варианту толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Данный вариант толкования основан на отграничении общей и конкретизирующей частей рассматриваемого правила. Открытый перечень обязательно регистрируемых сделок, содержащийся в конкретизирующей части комментируемой нормы, не раскрывает, а дополняет общую часть правила п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации. С учетом такого толкования оборот «в том числе следующие сделки» означает, что государственной регистрации подлежат все перечисленные в конкретизирующей части сделки независимо от их соответствия основному критерию общей части этой нормы - критерию возникновения (прекращения) регистрируемых прав на основании сделки. Критерий, закрепленный в части первой п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, не распространяется на сделки, прямо перечисленные в части второй (подп. 3.1-3.9 п. 3) ст. 9 закона о госрегистрации, и предназначен для отнесения к обязательно регистрируемым иных сделок, не названных в перечне. Такой вариант толкования позволяет отнести к обязательно регистрируемым сделкам соглашение о расторжении договора купли-продажи недвижимости, несмотря на отсутствие возникновения, изменения или прекращения на его основании регистрируемых прав. Соответствие сделок, перечисленных в подп. 3.1-3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации. критерию возможности (неизбежности) возникновения регистрируемых прав не является обязательным условием возникновения обязанности по их государственной регистрации.

Однако несмотря на видимое соответствие букве закона, данный вариант имеет слабую сторону - несоответствие структуре анализируемой нормы. Исходя из этого варианта толкования составляющие правила п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации меняются местами. Часть первая п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, содержащая критерий возникновения регистрируемых прав, становится дополняющей, а часть вторая - основной. Государственной регистрации подлежат все сделки, перечисленные в подп. 3.1-3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, а также иные сделки, если они могут стать основанием возникновения, изменения или прекращения регистрируемых прав на недвижимое имущество. Такое прочтение содержания рассматриваемого правила не полностью соответствует его структуре.

В п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации сперва формулируется определяющий критерий отнесения сделок к обязательно регистрируемым, а затем приводится перечень таких сделок. В качестве связующего элемента использован оборот «в том числе сделки, укачанные в перечне», который, на наш взгляд, означает подчинение перечня сделок определяющему критерию. Указанный оборот придает перечню открытый характер, что противоречит рассматриваемому варианту толкования. Полагаем, перечень обязательно регистрируемых сделок мог бы носить закрытый характер при наличии обособления от формулировки определяющего критерия посредством:

- исключения связующего оборота:

- использования союза «а также-.

В содержании п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации подобное обособление составляющих частей правила отсутствует. Следовательно, соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества не соответствует определяющему критерию и поэтому не подлежит обязательной регистрации, что, по нашему мнению, нецелесообразно.

На первый взгляд обязанность по регистрации соглашения о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества может быть усмотрена из содержания правила п. 1 ст. 422 ГК, согласно которому соглашение об изменении или расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если иное не предусмотрено законодательством [28, с. 94-96].

Однако правильность вышеприведенного вывода зависит от точного определения правовой природы государственной регистрации как элемента формы или как административного акта, что было рассмотрено нами ранее.

На практике могут возникать случаи, когда сделка подлежит обязательной государственной регистрации, однако это прямо не предусмотрено законодательными актами. Рассмотрим предварительный договор о заключении сделки с недвижимым имуществом.

В нормах действующего законодательства Республики Беларусь не содержится однозначного правила относительно наличия или отсутствия обязанности по государственной регистрации предварительного договора, предусматривающего обязанность заключения основного договора по поводу недвижимого имущества. При этом возможные экономические, технические и правовые препятствия для заключения основного договора, будучи причинами заключения предварительного договора, могут являться основаниями для отказа в государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом. Поэтому обязательная государственная регистрация предварительного договора исключает возможное принятия участниками рынка обязательств в отношении создаваемых недвижимых объектов, а равно обремененных объектов. Это, на наш взгляд, ограничивает возможность реализации основной функции предварительного договора - создания сторонами обязательств по заключению основного договора в будущем, в случае, когда заключить такой договор в настоящем не представляется возможным.

В перечне видов сделок с недвижимым имуществом, подлежащих государственной регистрации, предварительный договор не указан. Однако данный перечень является открытым. Конкретный договор может быть отнесен к категории «обязательно регистрируемых» в соответствии с общим критерием, изложенным в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Предварительный договор не подлежит государственной регистрации, в частности, потому что предметом предварительного договора является обязательство сторон по поводу заключения будущего договора, а не обязательства по поводу недвижимого имущества [29]. Однако данная формулировка представляется недостаточно оптимальной в контексте содержания вышеуказанного правила п.3 ст. 9 закона о госрегистрации. В этой норме в качестве обязательно регистрируемых указываются такие договоры, как соглашение о разделе (слиянии) недвижимого имущества и договор доверительного управления недвижимым имуществом. Вопрос о предмете таких соглашений является дискуссионным. На наш взгляд, предметом соглашения о разделе (слиянии) недвижимого объекта является право общей (индивидуальной) собственности на недвижимое имущество, а не само это имущество. Соглашением о слиянии недвижимого объекта предусматривается не передача этого объекта, а возникновение права обшей собственности на него. Сам недвижимый объект по данному соглашению выступает не предметом, а его конкретизирующей составляющей, как, например, инвентарный номер и место нахождения недвижимого имущества по договору купли-продажи.

Так, определяющим критерием отнесения сделки к категории обязательно регистрируемых является не ее предмет, а содержание:

В этом аспекте рассматриваемое правило ст. 9 закона о госрегистрации не применятся в отношении предварительного договора о заключении сделки с недвижимым имуществом. Предварительный договор не может быть основанием, неизбежным или возможным правовым последствием которого может стать возникновение, изменение иди прекращение прав на недвижимое имущество, подлежащих государственной регистрации. Исполнение обязанностей, предусмотренных предварительным договором не может повлечь возникновение, изменение или прекращения прав на недвижимое имущество, а может привести к заключению основного договора, исполнение которого повлечет указанные последствия.

Тем не менее, согласно п. 2 ст. 399 ГК предварительный договор заключается в форме, установленной законодательством для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Государственная регистрация договора, исходя из содержания норм действующего законодательства, может рассматриваться как требование к форме сделки.

Открытый перечень сделок, подлежащих государственной регистрации, содержащийся в ст. 9 закона о госрегистрации. включает в частности договоры, направленные на отчуждение недвижимого имущества. В связи с этим может быть сделан вывод об обязательной государственной регистрации предварительного договора о заключении сделки по отчуждению недвижимого имущества.

Однако такой вывод можно сделать только после определения правовой природы государственной регистрации.

Согласно правилу, сформулированному в п. 1 ст. 159 ГК, сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной), а государственная регистрация не относится к форме договора. Следовательно, предварительный договор, по которому стороны обязуются в будущем заключить договор, подлежащий обязательной государственной регистрации, не требует обязательной государственной регистрации.

Вывод о том, что государственная регистрация не является самостоятельной формой сделки исходя из содержания правила ст. 159 ГК, на наш взгляд, является бесспорным. Значительно сложнее констатировать правильность квалификации государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом как самостоятельного юридического (административного) акта или как акта, совершение которого является обязательной составляющей формы этих сделок. При этом правила ст. 165 ГК и ряда иных норм могут иметь два противоположных варианта толкования:

Государственная регистрация - эго самостоятельный юридический акт, совершение которого не является составляющей письменной формы сделки, что исключает обязательную регистрацию предварительного договора на основании ст. 165. п. 2 ст. 399 ГК и ч. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Правила ст.ст. 159, 165 и п. 2 ст. 399 могут иметь и другой вариант толкования: государственная регистрация - это юридический акт, совершение которого является составляющей письменной формы сделки. Так, в п. 2 первоначальной, недействующей в настоящее время, редакции постановления Пленума Высшего Хозяйственного суда Республики Беларусь от 16 декабря 1999 г., № 16 «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» разъяснялось, что соблюдение формы договора включает в себя и его регистрацию в случаях и порядке, установленных ст.ст. 165, 320, 360 ГК. Данным разъяснением руководствовался хозяйственный суд Минской области, удовлетворяя требование об установлении факта ничтожности предварительного договора о заключении договора купли-продажи недвижимости. В мотивировочной части указанного решения хозяйственным судом было отмечено, что предварительный договор должен быть заключен в той же форме, которая предусмотрена действующим законодательством для основного договора, как это предписывается п. 2 ст. 399 ГК, а несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность. Таким образом, хозяйственный суд Минской области в мотивировочной части своего решения квалифицировал государственную регистрацию сделки с недвижимым имуществом как обязательную составляющую формы сделки [14, с 129-133].

В соответствии с действующей редакцией постановления Пленума Высшего Хозяйственного суда Республики Беларусь «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом является обязательным условием ее совершения, но не элементом ее формы.

В соответствии со статьей 1147 ГК до вступления в силу акта законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним обязательное нотариальное удостоверение требуется также для договоров продажи недвижимости (статья 521 ГК), продажи предприятия (статья 531 ГК) и дарения недвижимого имущества (пункт 3 статьи 545 ГК) по правилам, установленным законодательством, действовавшим до вступления в силу ГК.

Если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Таким образом, можно сделать вывод, что государственной регистрации подлежат договоры, которые являются или могут стать основанием возникновения, перехода, прекращения прав или ограничений (обременений) прав на недвижимое имущество, подлежащих государственной регистрации, в том числе договоры, указанные в п. 3.1-3.9 ч. 3. ст. 9 закона о госрегистрации. Однако не всегда можно четко определить, подпадает ли тот или иной договор под критерий ст. 9 закона о госрегистрации, относительно обязанности по государственной регистрации, что вызывает сложность в правоприменении. Решение этой ситуации будет зависеть от различного толкования ч. 3. ст. 9 закона о госрегистрации.

2.4.3 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам хозяйственного и финансового законодательства

При рассмотрении вопроса о нарушение хозяйственного законодательства необходимо в первую очередь проанализировать закон Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» в редакции от 13 июля 2012г.

Сделки должника, в том числе совершенные должником до момента открытия в отношении его конкурсного производства, по иску управляющего признаются хозяйственным судом недействительными в случае, если они были совершены в течение:

шести месяцев до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если эти сделки влекут предпочтительное удовлетворение имущественных требований одних кредиторов перед другими кредиторами, возникших до совершения этих сделок, или эти сделки связаны с выплатой члену кооператива (лицу), выходящему (исключенному) из кооператива, стоимости пая, выдачей иного имущества либо осуществлением иных выплат, установленных уставом кооператива, или эти сделки связаны с получением (отчуждением) либо выделом доли в имуществе должника - юридического лица или ее стоимостного либо имущественного эквивалента участнику должника в связи с его выходом из состава участников должника;

одного года до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если этими сделками должник умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом;

трех лет до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если должник вызвал свою неплатежеспособность уголовно наказуемым деянием, установленным вступившим в законную силу приговором суда, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом или если должник путем совершения таких сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок были заинтересованными в отношении должника лицами, которые, как предполагается, знали о том, что должник совершением этих сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов [30, ст. 109].

Сделка, которая противоречит государственным или общественным интересам, ничтожна. При наличии факта совершения такой сделки хозяйственный суд по собственной инициативе или по требованию иных лиц применяет последствия недействительности ничтожной сделки в соответствии с Гражданским кодексом Республики Беларусь [30, ст,110].

Характеризуя сделки, несоответствующие требованиям хозяйственного законодательства, следует отметить, что запрещено совершать сделки, предусматривающие отчуждение имущества должника или его части лицам, которые привлечены к субсидиарной ответственности или приговором суда признаны виновными в ложном банкротстве, сокрытии банкротства, преднамеренном банкротстве, в срыве возмещения убытков кредиторам, а также их близким родственникам. Такие сделки в силу статьи 170 ГК являются ничтожными [31, п. 12].

В соответствии с нормами действующего законодательства Республики Беларусь и Российской Федерации о хозяйственных обществах в качестве правовых последствий совершения обществом сделки с заинтересованностью, в нарушение установленных защитных требований, предусматривается их недействительность, признаваемая судом по иску правомочного лица. Иными словами, указанные следки отнесены к категории оспоримых сделок.

Другой подход реализован в Молельном законе СНГ. Согласно п. 9 ст. 139 указанного акта сделки, в которых присутствует конфликт интересов являются ничтожными, сели их последствия причиняют ущерб обществу, а орган общества, правомочный заключать (одобрять) такие сделки действовал намеренно в убыток обществу, о чем другая сторона в сделке знала или должна была знать [32].

Анализ норм гражданского законодательства Республики Беларусь, Российской Федерации и Модельного гражданского кодекса государств - участников, утвержденного постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств участников СНГ от 29.10.1994 (далее Модельный кодекс) позволяет сделать вывод о неприменении ничтожности сделок в качестве правовых последствий нарушения норм, регулирующих корпоративные отношения. При этом указанными сделками, на наш взгляд, следует понимать сделки, выходящие за пределы правоспособности коммерческой организации, и сделки, совершенные такой организацией с превышением полномочий ее органа управления, а также атипичные сделки (крупные и сделки с заинтересованностью). Полагаем, отнесение таких сделок к категории оспоримых представляется обоснованным, так как ничтожность сделок следует устанавливать в следующих случаях:

- при необходимости защиты публичного интереса наряду с частным

- при необходимости повышение уровня защиты частного интереса слабейшего участника гражданского правоотношения

Коммерческую организацию, включая и хозяйственное общество, однозначно нельзя отнести к категории заведомо слабейших участников гражданских правоотношений. Для такой организации отсутствуют объективные обстоятельства технического, экономического, организационного, компетентного или правового, характера, которые осложняли бы реализацию или защиту ее гражданских прав.

В этой связи необходимо отметить, что сделки, совершенные с нарушением норм корпоративного права, могут затрагивать не только имущественные интересы самого юридического лица и его участников, но и определенных третьих лиц, прежде всего, кредиторов соответствующей организации. Любая из рассматриваемых сделок может повлечь ущемление имущественных интересов кредиторов, если ее исполнение приведет к возникновению убытков у коммерческой организации, являющейся их должником. С учетом этого возникает вопрос о целесообразности установления недействительности сделок, не соответствующих нормам корпоративного права, по требованию кредитора юридического лица, совершившего такие сделки. Нарушение корпоративно-правовых норм при заключении сделок, как правило, имеет место в результате конфликта интересов участников юридического лица и (или) его органов управления. Поэтому признание недействительности таких сделок по инициативе третьих лиц может рассматриваться как вмешательство в частные дела, не обусловленное необходимостью защиты интересов третьих лиц. Такое вмешательство исключает не только целесообразность, но и соответствие правовой нормы о ничтожности сделок общества с заинтересованностью одному из принципов гражданского права. Вопрос о защите интересов кредиторов при совершении организацией сделок с нарушением норм корпоративного права, на первый взгляд, не имеет юридического смысла, так как экономическая несостоятельность организации-должника может наступить и в результате действительных сделок, совершенных, например, вследствие низкой квалификации менеджеров.

Необходимо признать, что заведомо убыточная сделка, в том числе с заинтересованностью аффилированных лиц общества, может ущемлять интересы кредиторов общества не в меньшей степени, чем, например, понижение его уставного фонда или реорганизация общества. Однако защите имущественных интересов кредиторов при понижении размера уставного фонда уделяется значительное внимание в правотворчестве и цивилистической науке.

Целесообразность защиты интересов кредиторов коммерческой организации признана при регулировании (исследовании) общественных отношений, складывающихся по поводу защиты уже нарушенных интересов кредиторов. Такая тенденция обусловлена исключительной сложностью реализации принципа невмешательства в частные дела при обеспечении достаточного уровня защиты интересов третьих лиц, в частности кредиторов, которым нормами действующего гражданского законодательства Беларуси и России не предоставляется право оспаривания сделки, не соответствующей целям деятельности юридического лица.

Для повышения уровня защиты интересов кредиторов при совершении юридическим лицом - должником сделок с нарушением норм корпоративного права не обязательно относить такие сделки к категории ничтожных - для достижения этой цели достаточно наделить кредиторов правом на оспаривание таких сделок. Ничтожность сделок предполагает возможность неопределенности круга субъектов, чьи интересы нарушены в результате их совершения, тогда как кредиторы организации-должника могут быть определены на момент совершения сделки. Иными словами, имущественный интерес кредиторов является частным и не имеет публичной составляющей. Признание ничтожности сделки для защиты частного интереса представляется малоэффективным и может повлечь ряд негативных последствий, например необоснованное вмешательство государственных органов в дела юридического лица. Кроме того, ничтожная сделка может не исполняться ее сторонами при отсутствии решения суда, устанавливающего факт ничтожности, что не является приемлемым для любой сделки, чья противоправность возникла в результате корпоративного конфликта.

На наш взгляд, конфликт интересов участников общества, в результате которого была заключена невыгодная для общества сделка, должен разрешаться только при наличии автономии воли каждого участника. Нормы, устанавливающие ничтожность сделок, ограничивают автономию воли сторон при разрешении спора и допускают участие в спорном корпоративном правоотношении субъектов, которые не являются участниками корпоративного конфликта, например, контрагента общества по сделке, правомочного ее не исполнять. Увеличение количества участников любого спора, в том числе и корпоративного конфликта, никогда не способствует его разрешению. Осведомленный о наличии юридических фактов, влекущих ничтожность сделки, контрагент общества может отказаться от ее исполнения в любой момент.

Такой отказ будет правомерным. Наряду с отказом от исполнения, контрагент может заявить требование об установлении факта ничтожности сделки с заинтересованностью (применении последствий ее ничтожности).

Применительно к сделке с заинтересованностью аффилированных лип, заключенной без одобрения высшим (наблюдательным) органом общества, отказ контрагента от исполнения сделки с заинтересованностью, а равно удовлетворение его требования об установлении факта (применении последствий) ничтожности такой сделки, может не соответствовать имущественным интересам общества в двух ситуациях:

- исполнение сделки с заинтересованностью соответствует интересам общества при последующем изменении экономического результата первоначально убыточной сделки.

Следует отметить, что согласно п. 9 ст. 139 Модельного закона СНГ обязательным условием ничтожности сделки с заинтересованностью является факт причинения обществу ущерба в результате совершения такой сделки [1]. В этой связи представляется корректной постановка вопроса о неприменении анализируемой модельной нормы к сделкам, экономический результат которых в конечном итоге оказался положительным. Однако понятие ущерба во временном аспекте можно толковать по-разному, в том числе как имущественные потери, возникшие в результате совершения сделки на определенный момент времени:

- исполнение убыточной сделки с заинтересованностью может соответствовать интересам общества при превышении суммы убытков хозяйственного общества, возникающих в результате отказа контрагента oт исполнения сделки с заинтересованностью и (или) реституции имущества, полученного по такой сделке, над суммой убытков, возникших у общества в результате исполнения сделки.

Норма п. 9 ст. 139 Молельного закона СНГ, предусматривающая ничтожность сделок с заинтересованностью, совершенных с нарушением норм корпоративного нрава, представляется недостаточно оптимальной для применения в качестве эталонной.

Данная норма предусматривает ничтожность сделки, затрагивающей только частные интересы участников корпоративных отношений, ни один из которых не является заведомо слабейшей стороной этих отношений.

Ничтожность сделок, не затрагивающих публичных интересов и (или) прав слабейших участников правоотношений, влечет ряд негативных последствий и не создает значимых преимуществ в защите интересов юридического лица и его участников.

Представляется более целесообразным предоставить кредиторам право оспаривать сделки с заинтересованностью, совершенных с нарушением норм корпоративного нрава [33, с. 128-135].

Характеризуя антимонопольное законодательство, следует отметить, что запрещаются и в установленном порядке признаются недействительными вступление в объединения или их создание (существование), заключение и осуществление в любой форме соглашений (согласованных действий) между хозяйствующими субъектами, договоренность осуществлять или осуществление других видов координированной деятельности, если это имеет целью или результатом (может иметь своим результатом):

раздел товарного рынка по территориальному принципу; по видам, объемам сделок; по видам, объемам товаров и их ценам; по кругу потребителей;

исключение или ограничение доступа на товарный рынок других хозяйствующих субъектов;

необоснованное (искусственное) повышение, снижение или поддержание цен, в том числе на аукционах и торгах;

необоснованное ограничение производства товаров, а также подконтрольность реализации товаров на товарном рынке;

осуществление операций с ценными бумагами, кредитными ресурсами, в том числе с иностранной валютой, целью или результатом которых являются достижение, сохранение или усиление доминирующего положения на товарных рынках;

отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками);

иные последствия, которые устраняют или могут ограничивать конкуренцию, препятствуют ее установлению или развитию (могут повлечь устранение, ограничение конкуренции или воспрепятствовать ее установлению или развитию).

Запрещаются и в установленном порядке признаются недействительными полностью или частично достигнутые в любой форме соглашения (согласованные действия) хозяйствующих субъектов, один из которых занимает доминирующее положение на товарном рынке, а другой является его контрагентом, если такие соглашения (согласованные действия) имеют либо могут иметь своим результатом устранение, ограничение конкуренции или воспрепятствование ее установлению или развитию [34, ст. 6].

Характеризуя валютное законодательство, рассмотрим следующий пример.

Между ООО "Строительная компания "Наука" (далее - Компания) и Сахарук Е.А. (далее - Покупатель) был заключен договор купли-продажи, согласно которому компания обязалась продать долю в праве собственности на нежилое помещение. Цена договора была указана в рублях.

Покупатель полностью оплатил товар, но ненадлежащим образом: расчеты были произведены в иностранной валюте (долларах США), а не в рублях. Компания не исполнила обязанности передать покупателю нежилое помещение по акту приема-передачи.

Покупатель уступил право требования передачи в собственность нежилого помещения по договору купли-продажи, а также право требования предусмотренной договором неустойки Сыскову С.Г., о чем Компания была уведомлена.

Сысков С.Г. (далее - Кредитор) и Компания заключили соглашение о новации долгового обязательства по передаче нежилого помещения и уплате неустойки в заемное обязательство.

Неисполнение Компанией такого соглашения стало основанием для обращения Кредитора в суд с заявлением о включении его требования в реестр требований кредиторов общества, в отношении которого к тому времени было возбуждено дело о банкротстве.

При рассмотрении данного спора перед судами встал вопрос, является ли нарушение валютного законодательства при исполнении обязанности по оплате товара основанием для признания договора купли-продажи ничтожным как противоречащим закону.

Суд первой инстанции удовлетворил требование, заявленное кредитором, исходя из доказанности фактов оплаты стоимости доли первоначальным кредитором и неисполнения новированного денежного обязательства Компанией.

Суд кассационной инстанции отменил определение суда первой инстанции и отказал Кредитору в удовлетворении его требования.

Суд исходил из того, что договор купли-продажи является ничтожным, поскольку оплата стоимости доли была произведена в иностранной валюте (долларах США). Это нарушает действовавший на момент возникновения исполнения договора запрет на осуществление расчетов в иностранной валюте между юридическим и физическим лицами.

В связи с этим суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что обязанность Компании по передаче Покупателю нежилого помещения не возникла и, следовательно, право требования не могло быть предметом уступки. Новация также не могла быть произведена, поскольку отсутствовало новируемое обязательство.

Президиум Высшего Хозяйственного Суда РБ пришел к выводу о том, что действия по передаче Компании и принятию ею в счет оплаты наличной иностранной валюты противоречат валютному законодательству, но это не влечет недействительности договора купли-продажи и прекращения обязанности Компании по его исполнению.

Таким образом, вывод суда кассационной инстанции о недействительности соглашения о новации вследствие отсутствия новируемого обязательства, об отсутствии в связи с этим у Кредитора права требования к должнику по договору купли-продажи ошибочен и нарушает единообразие толкования и применения норм права. На основании этого Президиум ВХС Республики Беларусь отменил постановление суда кассационной инстанции.

Внешнеторговая сделка может быть признана недействительной прежде всего по основаниям, установленным применяемым законодательством. В Республике Беларуси они изложены в ст. 167-182 ГК.

При определении оснований недействительности внешнеторговых сделок суды ссылаются на нормы права, применимые к обязательствам сторон по этой сделке. Положения выбранного права могут не совпадать с белорусским, и соответственно сделка, которая в Беларуси была бы однозначно признана недействительной, не будет являться таковой, например, при применении англо-американского законодательства.

К внешнеэкономическим, как и к другим сделкам применяется правило о том, что недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно было предположить, что сделка была бы совершена и без включения в нее недействительной части. Например, при нарушении экспортером установленного законодательством 90-дневного срока для поступления денежных средств от экспорта товаров (работ, услуг) контракт признается недействительным, но только в части платежа за товар. Сам же внешнеэкономический контракт как гражданско-правовая сделка сохраняет юридическую силу, поскольку он не содержит условий, которые бы противоречили действующему законодательству и влекли его недействительность в целом [35, п. 2.6].

Необходимо также отметить, что такой элемент внешнеторгового контракта, как арбитражная оговорка, является автономным, независимым от остальных. При этом недействительность всего контракта или некоторых из его условий не влияет на действительность арбитражной оговорки.

Кроме общих требований, к внешнеэкономической сделке, применяется также требование об обязательной письменной форме [1, ст. 163]. Несоблюдение этого условия влечет недействительность сделки.

Письменную форму можно определить как фиксацию волеизъявления сторон на материальном носителе - едином документе, подписанном сторонами, либо сообщении, переданные по телеграфу, телефаксу и т.п. В силу внешнеэкономическая сделка, хотя бы одним из участников которой является юридическое лицо или гражданин Республики Беларусь, совершается в письменной форме независимо от места ее заключения. Несоблюдение же простой письменной формы внешнеэкономической сделки, как уже говорилось, влечет за собой ее недействительность [1, п. 2 ст. 1116 ГК].

Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. допускает заключение контракта международной купли-продажи в любой форме, в том числе и в устной. Факт заключения контракта может доказываться любыми средствами, включая и свидетельские показания.

Однако при присоединении к конвенции государство может сделать специальное заявление об обязательности письменной формы контракта, если коммерческое предприятие одной из сторон контракта находится в таком государстве. Соответствующее заявление при присоединении сделала и Республика Беларусь. Следовательно, в отношениях с белорусскими лицами контракт, регулируемый конвенцией, должен заключаться только в письменной форме. В такой ситуации только в письменной форме должны совершаться также оферта, акцепт или иное выражение намерения.

В соответствии с указом Президента Республики Беларусь от 04.01.2000 № 7 «О совершенствование порядка проведения и контроля внешнеторговых операций», который в настоящее время утратил силу, стороны обязаны предусмотреть во внешнеторговом договоре наличие даты и места заключения договора, предмета договора, количества, качества и цены товара, условий расчета и поставки, валюты платежа, сроков поставки товаров, ответственности сторон, порядка разрешения споров, а также названий, юридических адресов и банковских реквизитов договаривающихся сторон. При отсутствии данной информации в договоре сделка вполне может быть признана как не соответствующая законодательству.

Еще одним условием действительности внешнеторговых сделок является правомочия сторон на совершение сделки. Поэтому, вступая в переговоры с зарубежными партнерами о заключении контракта, необходимо проверять правовой статус партнера (организационно-правовая форма, место регистрации юридического лица, объем правоспособности), а также его финансовое положение и коммерческую репутацию, полномочия его представителя (единоличного органа управления или иного лица) на заключение контракта. Иначе есть вероятность заключить заранее недействительную сделку.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что сделки, несоответствующие нормам хозяйственного и финансового законодательства, ничтожны, если это прямо предусмотрено в законе. В рамках данной главы был рассмотрен недостаток ст. 57 закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах». Так, сделки хозяйственных обществ с заинтересованностью признаются оспоримыми, а значит круг субъектов, которые могут подать иск о признании сделки недействительной, ограничен. Зачастую эти сделки нарушают права кредиторов, которые, не имея возможности подать иск о признании такой сделки недействительной, не могут защитить свои права.

3. Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Для изучения правоотношений, складывающихся по поводу установления факта ничтожности сделок, следует рассмотреть становление института недействительности сделок.

В качестве этапов процесса эволюции института недействительной сделки в белорусской науке выделим следующие:

Первый этап (X-XVIII вв.) - возникновение социально-экономических предпосылок законодательного закрепления института сделки как универсального понятия, что достаточно четко прослеживается уже во времена римского права. Недействительная сделка - явление редкое и крайне трудоемкое исходя из нюансов признания таковой и градации. Для Беларуси принятие Статутов Великого Княжества Литовского 1529, 1566, 1588 годов предопределило реальные возможности различных слоев населения в отношении признания сделок недействительными, создало предпосылки для дальнейшего развития теории недействительности сделки [43, с. 119].

Второй этап (XIX в. -начало XX в.) - выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права Беларуси, установление соотношения понятии «сделка» и «договор», законодательное закрепление категории «сделка». Попытки определения сущности недействительной сделки, разноплановые классификации оснований и выделение степеней недействительности (деление сделок на ничтожные и оспоримые).

Третий период (середина XX в. - 1990-е гг. XX в.) - законодательное закрепление недействительности сделок в отдельных составах. Формулировка противоречивых научных определений недействительной сделки, доктринальное соотношение данной категории с понятиями «сделка», «юридический факт», претензии в отношении отождествления недействительной сделки и гражданского правонарушения. Отсутствие легального определения недействительной сделки [45, с. 235-236].

Четвертый период (1990-е гг. XX в. - по настоящее время) - динамичная реализация предпосылок объемного научного и практического толкования возникающих вопросов в отношении недействительных сделок, ориентация на устранение пробелов и коллизий в белорусском гражданском законодательстве в рассматриваемой сфере [36, с. 61-62].

Как уже было отмечено ранее, ничтожная сделка является недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям законодательства. Она недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом. То, что ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом, не означает, что установление факта ее ничтожности возможно во внесудебном порядке любым органом, в том числе налоговой инспекцией [37, с. 28].

Хозяйственные суды вправе с соблюдением правил подведомственности рассматривать иски об установлении факта ничтожности сделки и применении последствий ее недействительности.

Хозяйственным судам следует иметь в виду, что в силу пункта 1 статьи 167 Гражданского кодекса основания недействительности сделок установлены нормами этого кодекса и иных законодательных актов, которые носят императивный характер. Поэтому утверждение мировых соглашений по таким требованиям недопустимо как противоречащее законодательству [15, п. 25].

Участники сделки, предполагающие наличие факта ничтожности сделки вправе предъявить требование об установлении факта ничтожности сделки, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта.

Несмотря на это, нередко истцы в исковых заявлениях просят признать ничтожную сделку недействительной. Это неправильно. Законодатель четко определил способы зашиты гражданских прав применительно к оспоримым и ничтожным сделкам. Поэтому в исковых заявлениях истцам в отношении оспоримых и ничтожных сделок необходимо формулировать предмет; своих требований в соответствии предписаниями ГК.