Крупные сделки юридических лиц

Корпоративным законодательством не указано, что член совета директоров, предъявляя иск о признании крупной сделки недействительной, действует от имени юридического лица. Но в то же время к иску члена совета директоров можно применить аналогию иска акционера, так как по своей природе такой иск является косвенным иском, потому что иск направлен не на восстановление нарушенных прав члена совета директоров, а на защиту интересов общества.

Представляется, что расширение перечня лиц, имеющих право оспорить крупную сделку посредством включения в него членов совета директоров является позитивным изменением законодательства, поскольку расширяет возможности защиты от недобросовестных действий единоличного исполнительного органа общества. Так, например, суды указывали на невозможность предъявления председателем совета директоров иска о признании крупной сделки недействительной, так как в силу прямого указания закона крупная сделка, которая совершена с нарушением установленных требований, может быть признана недействительной по иску корпорации или акционера (участника). Постановление ФАС Северо-Западного округа от 10.05.2006 по делу № А05-9717/2005-32

В соответствии с п. 2 ст. 15 Закона об автономных учреждениях, если крупная сделка совершена в противоречие установленных законом требований, то она может быть признана недействительной по иску самого автономного учреждения или его учредителя.

Крупная сделка, совершенная унитарным предприятием без согласия собственника его имущества может быть оспорена таким собственником. См., например, Определение Верховного Суда РФ от 27.06.2016 № 308-ЭС16-6850 по делу № А32-5429/2015, Определение Верховного Суда РФ от 18.02.2015 № 307-ЭС14-8470 по делу № А56-39295/2013

При оспаривании крупной сделки необходимо помнить о моменте начала течения срока исковой давности.

В соответствии со ст. 181 ГК РФ иски о признании сделок недействительными могут быть предъявлены в течение одного года с момента, когда истец узнал или должен узнать об обстоятельствах, которые являются основаниями признания сделки недействительной.

Как ранее было отмечено, что крупная сделка может быть оспорена как по иску юридического лица, члена коллегиального органа управления, так и по иску участника или акционера. Следовательно, вопрос о времени начала течения срока исковой давности наступает в зависимости от того, кто является истцом по делу: участник (акционер), член совета директоров или само юридическое лицо.

В судебном процессе бремя доказывания момента о том, когда лицо узнало или должно было узнать о совершении крупной сделки, лежит на обществе.

Нередко ответчики в ходе судебного разбирательства по вопросу признания крупной сделки недействительной по иску корпорации заявляют, что срок исковой давности об оспаривании сделки начинает течь с момента, когда единоличный исполнительный орган узнает о совершении такой сделки. Однако такая позиция неверная, что подтверждается арбитражной практикой Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 01.02.2016 № Ф02-7277/2015 по делу № А78-5879/2013; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12.08.2015 № Ф05-10607/2015 по делу № А40-65/14..

Действующее законодательство не определяет конкретного момента, когда появляется «знание» о совершении крупной сделки, поэтому каждый случай необходимо исследовать в суде. Одним из таких моментов может являться годовое общее собрание, на котором обществом утверждается отчетность.

Согласно п. 3.6 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров (утв. Постановлением ФКЦБ России от 31.05.2002г. № 17/пс) Постановление ФКЦБ от 31.05.2002 № 17/пс «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку созыва и проведения общего собрания акционеров». Утратил силу.// Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». ранее существовала обязанность общества в годовой отчет включать информацию о заключенных крупных сделках, поэтому отправной точкой для определения начала течения срока исковой давности можно было считать годовое общее собрание.

В настоящее время Приказом ФСФР России от 02.02.2012 № 12/6/пз-н «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров» Приказ ФСФР России от 02.02.2012 № 12-б/пз-н «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку созыва, подготовки и проведения общего собрания акционеров» // Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». , которое вступило в силу 28 февраля 2013 года, данная обязанность не предусмотрена, что, в свою очередь, может породить определенные трудности.

Также немало вопросов существует, какой момент считать началом течения срока исковой давности по искам, поданным от имени участника или акционера хозяйственного общества. По общему правилу, срок исковой давности для истца-акционера (участника) следует отсчитывать от момента нарушения прав и интересов участника (акционера).

Анализируя положения п. 2 ст. 181 ГК РФ, приходим к следующему выводу: указанная норма предполагает, чтобы участник организации должен принимать активные действия в деятельности общества. Таким образом, в некоторый период участник может и не обладать информацией о совершаемых организацией сделках, но такой участник имеет реальную возможность узнать о деятельности организации и может реализовать такую возможность.

Согласно п. 1 ст. 8 Закона об ООО участник общества вправе знакомиться с бухгалтерскими документами общества, получать соответствующую информацию о хозяйственных процессах организации.

Исходя из смысла ст. ст. 9 и 10 ГК РФ физические и юридические лица в своем интересе и по своему усмотрению осуществляют гражданские права.

Анализ приведенных положений показывает, что лицо, которое намерено оспаривать сделку при должной осмотрительности и заботливости, действуя добросовестно, имеет возможность получить необходимую информацию об оспариваемых сделках уже после их совершения, в том числе ознакомится с документацией общества.

Если же участник общества не мог ознакомиться с такой документацией, он должен привести доказательства, что с его стороны предпринимались необходимые действия для получения информации, но ему по неизвестным причинам было отказано в ее получении, что у него не была реальная возможность реализовать предусмотренные корпоративном законодательством права на участие в организации.

Однако, например, по мнению О.В. Федосовой, подход судов об определения начала течения срока исковой давности в зависимость от момента раскрытия хозяйственным обществом информации является неправомерным, так как превращает права участника корпорации на управление обществом и на получение информации о деятельности общества в обязанность Федосова О.В. Указ. соч. С. 20. . Данная позиция противоречит сути участия в корпоративной организации и не должна приниматься в расчет.

Итак, исходя из контекста п. 2 ст. 181 ГК РФ для определения начала срока исковой давности необходимо определить дату последнего дня, когда участнику хозяйственного общества могло стать известно о совершении крупной сделки.

На наш взгляд, точка зрения начала течения исковой давности от годового общего собрания представляется наиболее оправданной и разумной, так как неограниченная во времени возможность участника или акционера оспорить крупную сделку нарушает интересы контрагента, нарушая нормальный экономический оборот. С учетом сказанного, представляется, что сложившаяся арбитражная практика по вопросу определения начала стечения срока давности, верной.

Соответственно, следует и дальше придерживаться отраженной в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ об оспаривании крупных сделок и сделок с заинтересованностью о том, что срок давности о признании сделки недействительной, которая совершена с нарушением правил ее одобрения, должен исчисляться с того момента, когда истец узнал или должен был узнать, что такая сделка должна быть одобрена в предусмотренном законом или уставом порядке, несмотря на то, что она и была совершена раньше. При этом предполагается, что участник должен был узнать о том, что сделка совершена с нарушением порядка ее одобрения не позднее даты проведения годового общего собрания по итогам года, в котором совершалась оспариваемая сделка, если при проведении этого собрания можно было сделать вывод, что сделка совершалась организацией (например, из бухгалтерской отчетности видно, что состав активов организации изменился по сравнению с прошлым годом).

Если же участник юридического лица не присутствовал на общем собрании, то он вправе при предъявлении иска о признании крупной сделки недействительной ссылаться на то, что он узнал о решении, принятом на собрании, при определенных обстоятельствах, например, в судебном споре по иному делу; при ознакомлении с учредительными документами в новой редакции; при получении информации от третьих лиц (в том числе, протоколы заседания совета директоров хозяйственного общества) Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде // Вестник ВАС РФ. 2005. № 4,5. С. 138-139. .

На наш взгляд, в данном случае срок исковой давности следует отсчитывать от времени изготовления и направления протокола проведения общего собрания участников (акционеров), так как согласно ст. 63 Закона об АО и ст. 37 Закона об ООО общество в течение 10 дней после проведения собрания обязано изготовить протокол о проведении собрания и направить его участнику (акционеру) общества.

Следует заметить, что если между участниками корпорации заключен корпоративный договор, например, которым предусмотрен заперт на одобрение сделки, то решение одобрении крупной сделки может быть оспорено по иску участника такого корпоративного договора в случае, когда другая сторона знала о том, что корпоративный договор запрещает одобрять крупную сделку.

3.2 Условия признания крупной сделки недействительной

П. 6 ст. 79 Закона об АО и п. 4 ст. 46 Закона об ООО определено, что крупная сделка может быть оспорена уполномоченными на это лицами по правилам ст. 173.1 ГК РФ - недействительность сделки, которая совершена без необходимого в силу закона согласия третьих лиц, органа юридического лица или государственного органа (органа местного самоуправления).

Согласно нормам о крупных сделках хозяйственных обществ суд признает крупную сделку недействительной при наличии следующих обстоятельств:

- если отсутствует согласие на совершение сделки либо ее последующее одобрение;

- если не доказано, что контрагент по сделке знал или должен знать о том, что сделка совершена с нарушением норм о крупных сделках юридического лица.

Причем согласно п. 2 ст. 15 Закона об автономных учреждениях при оспаривании такой сделки также надо доказать, что контрагент по сделке знал или должен был знать о том, что отсутствует одобрение сделки со стороны наблюдательного совета автономного учреждения.

Ранее до введения новых положений о крупных сделках хозяйственных обществах сделка не могла быть оспорена, если:

- голосование акционера или участника не могло повлиять на результат одобрения независимо от участия в общем собрании акционеров или участников общества, а также

- недоказанность факта, что совершение такой сделки может повлечь или повлекло причинение обществу или акционеру (участнику) хозяйственного общества убытков или иных неблагоприятных последствий.

На настоящий момент невозможность истца своим голосом повлиять на совершение сделки, подпадающей под критерии крупной сделки, и недоказанность убытков или неблагоприятных последствий для юридического лица более не являются основании, при наличии которых суд мог бы отказать в удовлетворении требований о признании крупной сделки юридического лица недействительной.

Представляется неоднозначным вопрос о том, заложен ли фактор убыточности сделки в само понятие крупной сделки (в признак выхода за пределы обычной хозяйственной деятельности). На наш взгляд, в полной мере отождествлять соответствующие признаки все-таки не следует. Например, при совершении сделки по продаже одного из производственных активов организации за существенное вознаграждение говорить об убыточности сделки, возможно, и не придется, но деятельность хозяйствующего субъекта будет существенным образом изменена за счет отчуждения имущества, поэтому вопрос об убыточности в предложенном случае требует проведение тщательного экономического анализа.

На наш взгляд, с первым критерием (невозможность повлиять на решение о согласии на совершение крупной сделки) можно согласиться, так как, прежде всего, количество голосов участника юридического лица должен рассматриваться судом при оспаривании решений собраний хозяйственных обществ, а не при решении вопроса об оспаривании сделки.

Данная позиция нашла свое отражение и в правовой науке. Так Кузнецов А.А поставил позицию о наличии убыточности сделки и иных неблагоприятных последствий под сомнение Кузнецов А.А. Оспаривание крупных сделок и сделок с заинтересованностью: общие замечания // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2014. № 2. С. 4-28. .

Во-первых, было закреплены необоснованные различия в правовом регулировании по оспариванию сделок, которые совершены с нарушением условий осуществления полномочий. Так, в случае оспаривания крупных сделок необходимо доказать причинение убытков, а согласно п. 1 ст. 174 ГК РФ условие о наличии убытков как основание для оспаривания не упоминается, а иных убедительных причин в пользу существования позиции об убыточности сделки, кроме как соблюдение «стабильности гражданского оборота» не приводится.

Во-вторых, само по себе факт отсутствия соответствующего одобрения крупной сделки со стороны уполномоченных лиц нарушает права и законные интересы участников юридических лиц, поэтому не требует наличия доказанности причинения убытков участникам организации или самой организации при совершении крупной сделки.

В-третьих, крупная сделка представляет собой не просто некоторое ограничение полномочий, но и оставляет право за участниками организации возможность решать ее судьбу, поэтому решение может обуславливаться не только соотношением категорий «прибыльно или неприбыльно». Следовательно, оставлять сделку в силе означает, прежде всего, лишение участников такого права. Это же суждение разрешает признавать оправданным тот факт, что корпоративное законодательство устанавливает особый порядок принятия решения об одобрении крупной сделки, так как действия, которые затрагивают существо бизнеса, не должны совершаться в отсутствие на то воли участников юридического лица.

Представляется, что закон в первую очередь должен быть направлен на охрану воли организации, а возможное возражение о правах контрагента опровергаться тем, что сделки признается недействительной в случае, когда контрагент знает о совершении сделки с пороком воли (отсутствует соответствующее одобрение крупной сделки право)

По нашему мнению, с изъятием об убыточности сделки следует не согласиться. Одним из возможных вариантов можно было предусмотреть опровержимость убыточности сделки по крупной сделке, но не исключения данного фактора из предмета доказывания при оспаривании крупной сделки.

Согласно нормам о крупных сделках сделка может быть признана недействительной, если в ходе судебного разбирательства будет доказано, что другая сторона по сделке знала или заведомо должна знать о том, что сделка является для хозяйственного общества крупной и имеются нарушения порядка ее одобрения.

Таким образом, бремя доказывания недобросовестности контрагента возложено на лицо, которое обратилось с иском.

Ранее недобросовестность стороны по сделке часто предполагалась, и именно поэтому ответчик должен был доказать, что, совершая сделку, он не знал и не мог предположить о том, что сделка совершена с пороками воли.

Судебная практика при решении данного вопроса исходила из того, что другая сторона по сделке или приобретатель знала или должна знать о ее совершении с нарушением требований законодательства, если обстоятельства явно свидетельствуют, что сделка является крупной, но, несмотря на данный факт, заключает такую сделку Постановления Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 1795/11, от 18.02.2014 № 15822/13.. В остальных случаях, если не было доказано обратное, то презюмировалось, что контрагент по сделке не знал и не должен был знать о том, что сделка являлась крупной для хозяйственного общества. При этом участники данных правоотношений должны были проявить осмотрительность. Однако, по мнению судебных инстанций, соблюдение процедур по одобрению сделки не может с достоверностью свидетельствовать о добросовестности контрагента Определение Верховного Суда РФ от 13.08.2015 № 303-ЭС15-8244.

Кузнецов А.А. Разумная осмотрительность при совершении сделки. Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 13.08.2015 № 303-ЭС15-8244 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 9. С. 26 - 28..

Новелла о добросовестности стороны по сделке приведена в соответствие с п. 5 ст. 10 ГК РФ, которым устанавливается презумпция добросовестности участников гражданского оборота.

При этом следует ли при совершении сделки запрашивать у контрагента подтверждение того, что подпадает ли она под признаки крупной сделки, и получено ли согласие на ее совершение?

По мнению А.А. Маковской, контрагент не застрахован от ошибок, поэтому он может только лишь полагаться на бухгалтерский баланс, как на надлежащее доказательство определения пороговой величины крупности сделки при совершении сделки Маковская А. Крупные сделки и порядок их одобрения акционерным обществом // Хозяйство и право. 2003№ 5. С46-51. Маковская А.А. Комментарий к Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2007 г. № 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью» // Хозяйство и право. .2008. № 3. С. 32-52. .

Действующее корпоративное законодательство не предусматривает обязанности совершения таких действий со стороны контрагента, ровно как обязанности общества предоставлять такие законодательства.

Однако, если при заключении договора лицу заведомо известно или имеются веские основания полагать, что сделка требует одобрения уполномоченным органом юридического лица, то, на наш взгляд целесообразно запросить соответствующую информацию по такой сделке или включить в договор положение о заверении обстоятельств - получении необходимых одобрений на сделку (ст. 431.2 ГК РФ). Или иначе суд может прийти к выводу, что, несмотря на то, что была проявлена должная осмотрительность при заключении договора, сторона должна знать о пороке ее совершения.

Интересным представляется ситуации, когда на момент совершения сделки контрагент исходил из того, что для ее заключения получено необходимо согласие, но впоследствии такое согласие признано недействительным.

Поэтому представляется, что по таким ситуациям необходимо учитывать совокупность следующих обстоятельств:

1) знал ли контрагент о наличии судебного спора по вопросам оспаривания такого согласия;

2) является ли он связанным лицом с лицом, которое обеспечило принятие неправомочного решения; и

3) насколько являются очевидными пороки решения на одобрения крупной сделки.

Среди арбитражной практики следует обратить внимание на Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.10.2015 по делу № Ф05-14631/2015 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.10.2015 № Ф05-14631/2015 по делу № А40-27319/2013. , оставленное в силе Определением ВС РФ от 16.02.2016 № 305-ЭС15-19331 Определение Верховного Суда РФ от 16.02.2016 № 305-ЭС15-19331 по делу №А40-27319/2013. . Данная судебная практика указывает на то, что контрагенту может быть недостаточно формального получения решения о согласии на сделку без надлежащей проверки содержания такого решения.

Но вместе с тем, считаем, что возлагать некие обязанности на противоположную сторону сделки по проведению юридического и фактического анализа корпоративных отношений (одобрения крупной сделки) стороннего лица неправильно.

Пунктом 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что оспоримая сделка может быть признана недействительной, если сделка нарушает права и охраняемые законодательством интересы лиц, оспаривающих сделку, в том числе, если сделка повлекла для такого лица определенные последствия.

Закрепления такого положения может послужить аргументом для ответчика, но ситуация осложняется тем, что согласно правовой позиции ВС РФ, изложенной в Постановлении Пленума от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при оспаривании сделки на основании ст. 173.1 ГК РФ доказывать наличие неблагоприятных последствий не требуется, так как само по себе отсутствие согласия уже является достаточным доводом для признания сделки недействительной, поскольку отсутствие согласия на совершение крупной сделки уже нарушает нормы и интересы общества.

Но вместе с тем основополагающей деятельностью функционирования юридического лица является извлечение прибыли (п. 1 ст. 50 ГК РФ), поэтому может ли формальное нарушение процедуры одобрения крупной сделки повлечь за собой неблагоприятные последствия для общества вне зависимости от экономической основы? Представляется, что нет.

Нарушая порядок одобрения крупной сделки, то есть без получения согласия на ее совершения со стороны уполномоченных органов, сторона по сделке может ошибочно полагать, что сделка относится к сделке, совершаемой в процессе обычной хозяйственной деятельности, или не видит очевидные основания взаимосвязанности сделки, сама по себе сделка, может быть совершена в интересах организации, а также предусматривает соразмерное встречное представление по сделке. Поэтому в такой ситуации признание сделки недействительной не направлено на то, чтобы восстановить нарушенные права и законные интересы общества, но при этом может причинить убытки, как самому обществу, так и его контрагенту по сделке.

Лицу (ответчику), которое оказалось в подобной ситуации, следует ссылаться на ст. 4 АПК РФ Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 19.12.2016) // СЗРФ от 29.07.2002. № 30. Ст. 3012. и ст. 11 ГК РФ, а также практику их применения, согласно которым основная цель судебной защиты - восстановление нарушенных прав.

Кроме того, одним их аргументов защиты может послужить довод о наличии злоупотребления в действиях истца (ст. 10 ГК РФ). Так, если имеются все доказательства того, что крупная сделка, совершенная без надлежащего согласия, не является убыточной, не несет никаких неблагоприятных последствий для юридического лица, участник организации или член совета директоров продолжают настаивать на удовлетворении иска о признании сделки недействительной, то их действия вполне можно квалифицировать как злоупотребление правом, приносящее вред обществу и другой стороне сделки. В качестве обоснования такой позиции может послужить пункт 2 Обзора практики ВС РФ, утвержденной Президиумом 24.12.2014г. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 24.12.2014) // Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».). Согласно разъяснениям, содержащихся в указанном пункте Обзора, при определении обстоятельств, которые явно свидетельствуют о злоупотреблении лицом своим правом на оспаривание крупной сделки, в частности использование корпоративных правил одобрения крупной сделки специальными органами исключительно в целях причинения вреда контрагенту, с которым совершена спорная сделка, то арбитражный суд должен отказать в удовлетворении иска такому лицу.

Таким образом, законодатель ввел презумпцию добросовестности контрагента. Прежде суд не соглашался признавать крупную сделку недействительной, если сторона доказала, что контрагент не знал и не должен был о нарушении порядка совершения сделки, то есть презюмировалась недобросовестность контрагента-ответчика. Контрагенту самому приходилось доказывать добросовестность своих действий по заключению крупной сделки.

Введение презумпции добросовестности освобождает другую сторону сделки от повышенного риска о признании сделки недействительной впоследствии. Если директор компании действует, нарушая корпоративные нормы, то контрагент зависит от его действий.

В судебной практике полномочия директора на совершение сделки расцениваются как неограниченные, в результате чего контрагент не должен контролировать, имеются ли какие-либо внутренние ограничения ( например, в уставе) (п. 2 Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положение раздела I части первой гражданского кодекса Российской Федерации). Этот подход содержит в себе то, что третьи лица перед совершением сделки не обязаны проверять, как руководство организации выполняет требования, предъявляемые к одобрению крупной сделки.

В новых правилах по крупным сделкам законодатель специально отметил, что истец должен доказать не только осведомленность второй стороны об отсутствии согласия, но и об ее особом характере. Вот почему истец несет бремя доказывания недобросовестности контрагента.

В российской правовой доктрине также высказывается мнение о том, что бремя доказывания недобросовестности стороны сделки, должен нести именно истец См.: Гутников О.В. Указ. соч. С. 335; Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 4-28. Клемешева О.Г. Право акционера на оспаривание сделки, совершенной акционерным обществом // Евразийский научный журнал. 2015. № 6. С. 15-23. .

По нашему мнению, такая позиция заслуживает поддержки, так как в этом заключается идея действия директора от имени общества. При заключении сделки третьи лица полагаются на внешнюю легитимацию субъекта, действующего от имени юридического лица, (наличие доверенности, сведения о директоре, содержащиеся в ЕГРЮЛ). Поэтому, если представляемый желал ограничить полномочия представляющего, но не указал это во внешних средствах легитимации, то именно на него необходимо возложить обязанность доказать, что стороне сделки заведомо было известно об установлении ограничений.

Возложение на участника гражданского оборота беремени доказывания иным образом способно разрушить саму идею органа юридического лица, так как никто не будет доверять тому, что перед ним представитель, который обладает необходимыми полномочиями, не смотря на то, что он предъявляет внешний акт легитимации своих полномочий. Все будут стараться получить подтверждение непосредственно у представляемого (организации). Применительно к юридическим лицам это означает, что каждый раз при совершении сделки необходимо запрашивать подтверждение согласия на сделку, а значит, размываются граница института юридического лица, так как эти создается угроза лишения его самостоятельности в экономическом обороте.

В юридической литературе существует несколько подходов решения о том, как защитить слабую сторону в крупной сделке.

Согласно первому подходу контрагенту по сделке хозяйственного общества необходимо предоставить возможность требования признания крупной сделки недействительнойКузнецов А.А. Указ. соч. С. 4-28. .

Однако, на наш взгляд, такой поход представляется необоснованным, так как признание крупной сделки недействительной должно строиться на соблюдении интересов стабильности гражданского оборота, юридического лица и его контрагентов. В случае, если контрагенту будет предоставлено право на оспаривание крупной сделки, то баланс интересов ставится под сомнение, так как у контрагента в данном случае имеет чрезмерно сильный аргумент для навязывания своей воли.

Второй подход состоит в том, что контрагент для защиты своих интересов может воспользоваться институтом добросовестного приобретения, а также принципа разумности и добросовестности. Поэтому в данном случае установлению подлежит обстоятельство, что другая сторона знала или должна была знать о том, что крупная сделка требует одобрения компетентным органом управления, а также, что такого одобрения получено не было, несмотря на требование контрагента.

В отношении крупных сделок, которые признаны недействительными, законодательством определено, что к ним применяются общие положения о последствиях недействительности сделки - при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне то, что было получено по сделке (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Установление в отношении недействительности крупной сделки института реституции не отменяет вопроса о возможности применения в данном случае институтов кондикции, виндикации, возмещения убытков.

В.А. Белов, рассуждая о сущности института недействительности сделок, совершенных с пороком воли, отмечал, что в данном случае преодолеть неблагоприятные последствия необоснованного отчуждения имущества не с помощью применения института реституции, а посредством такие правовых средств, как виндикация, кондикция и возмещение убытков Белов В.А. Чертова дюжина вопросов (о судьбе института недействительности сделок)// URL:http://www.clj.ru/interest/914.html [08.04.2017]. .

Если предположить, что участник юридического лица или само общества при неправомерном отчуждении имущества юридического лица единоличным исполнительным органом предъявили бы вместо иска о признании крупной сделки недействительной виндикационный иск, то новые обстоятельства доказывания (недобросовестность, бевозмездность и воля отчуждения), могли бы способствовать увеличению шанса на возврат имущества обществу.

Например, исходя из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума ВС РФ и ВАС РФ Федерации от 29.04.2010 № 10/22, приобретатель не считается получившим имущества на возмездной основе, если отчуждатель не получил в полном объеме то, что ему причиталось по сделке (плату или иное встречное предоставление) к тому моменту, когда приобретатель узнал или должен узнать о неправомерном отчуждении Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 (ред. от 23.06.2015) «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс»..

Кроме того, в пункте 30 вышеуказанного совместного Постановления ВС РФ и ВАС РФ указано, что приобретатель является добросовестным, если он докажет, при совершении сделки он не знал и не мог предположить о том, что имущество отчуждается продавцом неправомерно, и предпринимал все разумные меры по выявлению правомерности отчуждения. При этом собственник имущества вправе опровергать возражения приобретателя о добросовестности применения, то есть доказать, что в момент совершения сделки покупатель должен был усомниться в праве продавца. При предъявлении иска о признании крупной сделки недействительной указанные обстоятельства не имеют значения и не влияют на рассмотрение дела.

Вместе с тем, следует согласиться, что применение критериев таких, как недобросовестность, возмездность отчуждения, воля отчуждателя, могли бы предоставить более гибкие средства защиты интересов участникам юридического лица.

Кроме признания крупной сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, участник организации или само общество для защиты своих интересов могут воспользоваться способом защиты гражданских прав - возмещением убытков, так как возмещение убытков напрямую связано с вопросом ответственности органов управления юридического лица при осуществлении им своей деятельности.

По итогам анализа третьей главы настоящего исследовании можно сделать следующие выводы:

1. Правом на подачу иска об оспаривании крупной сделки может воспользоваться участник, обладающий не менее 1 % общего числа голосов, само юридическое лицо или члены совета директоров хозяйственного общества, а также учредитель автономного учреждения и собственник имущества унитарного предприятия.

Если количество голосов для оспаривания крупной сделки меньше установленного закона предела, то закон разрешает найти других сторонников-участников, которые также против совершения крупной сделки и подать совместно с ними иск об оспаривании крупной сделки.

2. Срок исковой давности для участников хозяйственных обществ начинает течь с момента проведения годового общего собрания.

3. Для удовлетворения иска о признании крупной сделки недействительной необходимо обосновать следующие обстоятельства:

- сделка должна быть одобрена в соответствии с правилами об ее одобрении;

- не было получено надлежащее одобрение сделки;

- контрагент знал или должен знать, что для организации сделка является крупной и, не смотря на отсутствие надлежащего одобрения, заключил крупную сделку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной магистерской работе был произведен комплексный анализ норм законодательства, судебной практики, а также юридической научной литературы, посвященной институту крупных сделок юридических лиц в Российской Федерации.

В работе были изучены вопросы о критериях, при наличии которых сделка признается крупной, в частности, основополагающий критерий крупной сделки - сделка, выходящая за пределы осуществления хозяйственной деятельности для хозяйственных обществ, а также качественный и количественный критерии квалификации крупной сделки; вопросы, связанные с порядком одобрения крупной сделки, требования, предъявляемые к такому решению, а также вопрос оспаривания крупных сделок, совершенных с нарушениями, предусмотренные корпоративном законодательством.

На основе анализа норм о крупных сделках юридического лица можно сделать следующие выводы:

1. Крупной признается сделка, выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и превышающая установленное законодательством пороговое значение балансовой стоимости активов (уставного фонда), определенное на последнюю отчетную дату на основе бухгалтерской отчетности.

Новое легальное понятие крупной сделки, как и ранее, основывается на стоимостном критерии сделки, однако данный критерий будет рассматриваться только лишь после исследования вопроса при совершении сделки, выходит ли она за пределы обычной хозяйственной деятельности организации хозяйственного общества. Структура же крупных сделок автономного учреждения и унитарного предприятия является более простой.

2. После внесения изменений в корпоративное законодательство в отношении института крупной сделки количественный критерий крупной сделки не может быть изменен (повышен) самим хозяйственным обществом. До внесения соответствующих изменений действовало правило, согласно которому в уставе общества с ограниченной ответственностью могло быть закреплено положение об «отвержении» режима крупных сделок, предусмотренный законодательством, в чем было отображен принцип диспозитивности правового регулирования. Основания причины исключения данного положения заключается в том, что основополагающим принципов признания сделки крупной является вопрос о прекращении или изменении деятельности общества при совершении крупной сделки, а не процентное соотношение отчуждения активов (имущества) организации.

3. С 01 января 2017 года понятие «обычная хозяйственная деятельность» получает свое легальное закрепление. Так, под обычной хозяйственной деятельностью следует понимать деятельность, которая не выходит за пределы обычной предпринимательской активности в ее «глобальном значении» (выходит за эти пределы сделка, которая приводит к прекращению деятельности общества или изменению вида деятельности, или существенным образом изменяет ее масштабы, независимо от ранее заключенных организацией таких сделок).

Определяющим критерием для того, чтобы отнести сделку к сделке, совершаемой в процессе обычной хозяйственной деятельности, является то, что она не должна приводить к прекращению деятельности, а также изменению его вида и существенному изменению масштаба деятельности. Но в то же время законодательством не определяются количественной критерий признаки существенности изменения масштабов деятельности общества, тем самым данный признак является оценочным и будет включаться в предмет толкования, то есть сами участники юридического лица должны будут оценить сделку на возможность изменения деятельности общества, что впоследствии может быть опровергнута судом.

4. В целях квалификации крупной сделки необходимо брать в расчет балансовую стоимость активов (имущества) за последний отчетный период, под которым понимать месяц, то есть месячную бухгалтерскую отчетность, которая предшествует дате совершения сделки, так как именно месячная бухгалтерская отчетность обеспечивает наиболее надежную защиту при оценки отчуждаемого имущества, выступающего предметом крупной сделки.

5. Существенным нововведением о крупных сделка, совершаемых акционерным обществом, является положение о том, что совет директоров должен утвердить заключение о крупной сделке. Такое заключение должно отображать информацию о предполагаемых последствиях для деятельности акционерного общества по результатам совершения сделки и оценку целесообразности ее совершения. Такое правовое регулирование следует поддержать с учетом нового подхода к определению крупной сделки путем квалификации сделки как изменяющей масштабы деятельности организации.

Однако остается открытым вопрос о последствиях согласовании сделки, когда совет директоров не представляет заключение или представляет заключение о нецелесообразности сделки или об отрицательных последствиях для акционерного общества. Представляется, что в таком случае согласование крупной сделки возможно, так как Закон об акционерных обществах не содержит запрет на подобного рода согласования, а значит, в подобной ситуации можно одобрить крупную сделку.

6. В Закон об акционерных общества необходимо внести норму, которая обязывала бы совет директоров акционерного общества передавать вопрос об одобрении крупной сделки общему собранию акционеров при условии, что членами совета директоров не достигнуто единогласие при принятии решения об одобрении крупной сделки, тем самым, ликвидировать пробел, который существует по вопросу компетенции органов управления при принятии решения об одобрении крупной сделки. Соответствующую норму можно предусмотреть в Законе об обществах с ограниченной ответственностью.

7. По общему правилу в решении о согласии на совершение сделки или о последующем ее одобрении должны быть указаны предмет и цена, стороны сделки, а также иные существенные условия или порядок их определения, то есть на законодательном уровне закреплено положение о возможности согласования сделки, в которой определены не существенные условия, а закреплен порядок их определения.

8. Крупная сделка, которая совершения с нарушением порядка ее одобрения, может быть признана недействительной по иску юридического лица, члена совета директоров и участников организации, которые владеют не менее чем 1 % голосующих акций или общего числа голосов участников. Следовательно, с одной стороны, перечень участников, которые вправе оспорить сделку, расширен за счет права члена совета директоров хозяйственного общества, но, с другой стороны, сужен, так как установлены требования к проценту участия в уставном капитале.

Исключение из числа субъектов на оспаривание сделки лиц, голосование которых не могло повлиять на одобрение или неодобрения крупной сделки, является позитивным моментом, так как количество голосов, прежде всего, должно рассматриваться при рассмотрении вопроса о признании недействительным решения, а не самой сделки.

9. Крупную сделку, совершенной с нарушением порядка ее одобрения, можно признать недействительной по правилам статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации - сделка, совершенная без соответствующего согласия, необходимость получения которого закреплена законом.

Суд откажет в удовлетворении требования о признании крупной сделки недействительной при наличии следующих обстоятельств:

- если к моменту рассмотрения дела в судебном разбирательстве представлены доказательства последующего одобрения сделки;

- не доказано, что другая сторона по сделке знала или должна была знать о том, что сделка является крупной и отсутствует согласие на момент совершения сделки. Соответственно, бремя доказывания осведомленности другой стороны в получении согласия возложено на истца.

Исключение основания - причинение убытков обществу, является не совсем обоснованным, поэтому для преодоления возможным вариантом можно предусмотреть опровержимость убыточности сделки по крупной сделке, но не исключения данного фактора из предмета доказывания при оспаривании крупной сделки.

10. Начало течения срока исковой давности по вопросам признания крупной сделки недействительной следует отсчитывать от годового общего собрания, на котором утверждается финансово отчетности, для ознакомления которой участник организации должен предпринять необходимые действия, так как участнику принадлежит право знакомиться с финансовой отчетностью. Поэтому игнорирование данного права при определении законодательством момента, когда такое право может быть реализовано участником, не может служить оправданием в пропуске срока исковой давности, за исключением уважительных причин.

Размещено на Allbest.ru