Практика Международного Суда ООН в области урегулирования экономических споров государств

Четвёртое возражение касалось того факта, что якобы ещё не были исчерпаны все местные правовые средства урегулирования спора.

Испания представила заявления о том, что если третье и четвёртое возражения не будут отклонены Судом, то они должны быть присоединены к существу спора, что и было сделано Судом.

3. После рассмотрения предварительных возражений Испании Суд перешёл к рассмотрению дела по существу.

Прежде всего Суд обратился к рассмотрению фактических обстоятельств дела. Компания «Барселона Трэкшн» была зарегистрирована в Канаде, где и находилось её головное отделение. Часть дочерних компаний «Барселона трэкшн», располагающихся в Каталонии, была зарегистрированы в Канаде, часть - в Испании. В 1936 году использование облигаций «Барселона Трэкшн» было приостановлено ввиду гражданской войны в Испании; после войны испанские власти отказались разрешить перевод иностранной валюты, необходимой для использования стрелинговых облигаций, что затрагивало интересы и самой компании «Барселона Трэкшн». В 1948 году три испанских держателя облигаций компании обратились в суд города Реус (Испания) с просьбой объявить компанию банкротом, так как она не выплачивает проценты по облигациям. В том же году Судом было принято решение об объявлении компании банкротом и о конфискации её имущества, а также имущества её дочерних компаний. В соответствии с этим решением руководящий персонал этих компаний был уволен, были назначены испанские директора. Затем были выпущены новые акции дочерних компаний, которые в 1952 году на публичном аукционе были проданы компании «Фуэрас Электрикас де каталунья», организованной незадолго до этого. Таким образом, данная компания стала контролировать компанию «Барселона Трэкшн» в Испании.

Касательно разбирательства дела о банкротстве компании «Барселона Трэкшн» Суд пришёл к выводу, что в 1948 году эта компания не получила судебного уведомления о рассмотрении дела о банкротстве, не была представлена в суде города Реус, не совершала процессуальных действий в испанских судах.

Затем Суд обратился к рассмотрению вопроса о праве Бельгии оказывать дипломатическую защиту бельгийским акционерам компании, зарегистрированной в Канаде, который был поднят в третьем предварительном возражении Испании. Логика суда в данном вопросе заслуживает особого внимания.

Согласно рассуждению Суда, нормы международного права, касающиеся дипломатической защиты, находятся в постоянном развитии, и в них учитывается роль институтов внутригосударственного права. Во внутригосударственном праве только компания имеет права требовать компенсации по суду. Акционер, интересы которого нарушены действиями, направленными против компании, может обратить просьбу принять соответствующие действия только к данной компании. Действия, направленные против компании, не влекут за собой ответственности перед акционерами http://www.icj-cij.org/docket/files/50/5341.pdf.

Суд решил, что существует международно-правовая норма, согласно которой только государству, в котором зарегистрирована компания, принадлежит право дипломатической защиты в её отношении.

Суд отверг аргумент, согласно которому, если руководствоваться нормами права справедливости, государство в определённых случаях должно иметь возможность оказать защиту своим акционерам компании, которая пострадала вследствие нарушения норм международного права. Принятие концепции дипломатической защиты акционеров, по мнению Суда, невозможно, так как она может стать почвой для конкурирующих между собой претензий различных государств, что повлечёт за собой неустойчивость в международных экономических отношениях http://www.icj-cij.org/docket/files/50/5341.pdf.

После рассмотрения дела по существу в своём решении от 1970 года Суд постановил, что Бельгия не имеет права оказывать дипломатическую защиту акционерам канадской компании в связи с мерами, принятыми против неё в Испании.

9. Дело компании «Электроника Сикула С.П.А» (ЭЛСИ)

1. Это дело было возбуждено в 1987 году после заявления США, в котором утверждалось, что Италия должна возместить убытки, которые компания ЭЛСИ понесла в результате действий Италии, которые, согласно, США, явились нарушением Договора 1948 года о дружбе, торговле и судоходстве http://www.icj-cij.org/docket/files/76/9677.pdf.

В 1967 году американской компании «Рэйтеон» принадлежало 99% акций компании ЭЛСИ, 1% - компании «Мэчлет», дочерней компании «Рэйтеона». Сама компания ЭЛСИ была учреждена в Палермо, где размещался её завод по производству электронных компонентов.

С 1964 по 1966 год компания ЭЛСИ испытывала трудности с погашением своей задолженности. С 1967 года «Рэйтеон» начала предпринимать определённые меры с тем, чтобы добиться самообеспеченности ЭЛСИ. С 1967 по 1968 год проводились многочисленные встречи с итальянскими компаниями и должностными лицами с тем, чтобы найти для ЭЛСИ итальянского партнёра или чтобы рассмотреть возможность оказания правительственной поддержки. Данные встречи не привели к какому-либо результату, поэтому «Рэйтеон» начала планировать ликвидацию ЭЛСИ, чтобы минимизировать её убытки.

Было решено прекратить деятельность компании 28 марта 1968 года. 29 марта сотрудникам ЭЛСИ были разосланы письма с уведомлением об увольнении.

Тем не менее, всё это время не прекращались встречи с итальянскими должностными лицами, которые призывали ЭЛСИ не закрывать завод и не увольнять рабочих. 1 марта мэр Палермо издал указ о реквизиции завода ЭЛСИ и её активов на шестимесячный срок.

19 апреля ЭЛСИ подала административную апелляцию на указ о реквизиции префекту города Палермо. По делу об этой апелляции префект города Палермо вынес решение от 22 августа 1968 года об отмене указа о реквизиции.

И Италия, и США сошлись во мнении о том, что после издания указа о реквизиции имело место занятие завода его рабочими.

26 апреля ЭЛСИ подала заявление о несостоятельности на том основании, что реквизиция явилась причиной того, что компания утратила контроль над заводом и не может вследствие этого воспользоваться собственными активами. Также в заявлении отмечалось наступление срока платежей, которые компания не в состоянии выплатить. Судом Палермо 16 мая было принято постановление о банкротстве.

16 июня управляющий имуществом ЭЛСИ подал в суд Палермо иск на мэра Палермо и на министра внутренних дел Италии за убытки, понесённые в результате реквизиции. Этот иск был удовлетворён апелляционным судом Палермо в связи с утратой контроля над заводом в период реквизиции.

К ноябрю 1968 года было закончено разбирательство по делу о несостоятельности. Но к тому моменту не осталось никаких средств из реализованной суммы для выплаты держателям акций - «Рэйтеон» и «Мэчлетт».

2. В своём контрмеморандуме Италия выдвинула возражения против приемлемости данного дела на том основании, что «Рэйтеон» и «Мэчлетт» не исчерпали всех местных средств правовой защиты, имевшихся в Италии http://www.icj-cij.org/docket/files/76/9681.pdf. Касательно данного вопроса США выразили сомнение в том, что правило исчерпания местных средств правовой защиты вообще может быть применено, так как в данном деле речь идёт о нарушении международного договора (вышеупомянутый договор 1948 года) независимо от существования спора о нарушении, жертвами которого стали «Рэйтеон» и «Мэчлетт» http://www.icj-cij.org/docket/files/76/13094.pdf.

Суд решил, что существо спора заключено в ущербе, который понесли эти компании вследствие недобровольного изменения порядка распоряжения активами ЭЛСИ. Как утверждалось, подобное изменение было вызвано принятием указа о реквизиции. Следовательно, именно этот указ является основным предметом иска США, и поэтому компания ЭЛСИ должна использовать местные средства правовой защиты. Рассмотрев те меры, которые были предприняты ЭЛСИ для обжалования указа о реквизиции, а затем управляющим имуществом банкрота для возмещения ущерба, причинённого реквизицией, Суд пришёл к выводу, что местные средства правовой защиты были использованы полностью.

3. Затем Суд перешёл к отдельному рассмотрению тех статей, которые, как утверждали США, нарушила Италия, в частности: статьи 3, 5 Договора 1948 года.

1) Второй пункт статьи 3 Договора о дружбе торговле и сотрудничестве (ниже - ДТС) гласит: «Гражданам, корпорациям и ассоциациям каждой из Высоких Договаривающихся Сторон разрешается в соответствии с применимыми законами и положениям в пределах территории другой Высокой Договаривающейся Стороны организовывать, контролировать и управлять корпорациями и ассоциациями этой другой Высокой Договаривающейся Стороны…» http://www.icj-cij.org/docket/files/76/6707.pdf.

Иск США основывался на праве контроля и управления: по утверждению США, реквизиция лишила ЭЛСИ и права, и практической возможности продать свой завод и активы для выполнения обязательств перед держателями акций и кредиторами. Ответчик заявлял, что «Рэйтеон» и «Мэчлетт» в силу финансового положения ЭЛСИ были фактически лишены прав контроля и управления, о лишении которых в результате реквизиции они заявляют. В свете вышесказанного Суд поставил следующий вопрос: была ли компания «Рэйтеон» в состоянии осуществить упорядоченную ликвидацию предприятия, если бы эти планы не были сорваны реквизицией.

Суд пришёл к выводу, что осуществление ликвидации предприятия зависело от целого ряда факторов, которые находились вне контроля ЭЛСИ, среди которых Суд перечисляет следующие: возможность продать активы по цене, позволяющей оплатить долги всем кредиторам полностью; сложности продажи активов по выгодной цене в короткие сроки; готовность кредиторов оказать содействие проведению упорядоченной ликвидации; претензии уволенных служащих и т.д. На этом основании Суд пришёл к выводу, что осуществимость планов ликвидации не является установленной в достаточной мере. Таким образом, реквизиция не явилась решающим фактором, предопределившим невозможность осуществления упорядоченной ликвидации, следовательно, нарушение Италией статьи 3 Договора ДТС не имело место http://www.icj-cij.org/docket/files/76/6707.pdf.

2) Иск США по статье 5 Договора ДТС касался защиты и безопасности граждан и их собственности. США считали, что Италия нарушила данную статью, разрешив работникам ЭЛСИ занять завод. Италия утверждала, что завод принадлежал не компаниям «Рэйтеон» и «Мэчлетт», а итальянской компании ЭЛСИ.

Суд решил, что защиту завода, организованную итальянскими властями, нельзя расценивать как недостаточную для обеспечения полной защиты и безопасности с учетом того, что не было установлено, что присутствие рабочих на заводе явилось причиной нанесения ущерба заводу; что власти были не в состоянии обеспечить не только охрану завода, но и обеспечение его производственной деятельности http://www.icj-cij.org/docket/files/76/6707.pdf.

На основании всего вышесказанного Суд пришёл к выводу, что Италией не были нарушены положения Договора ДТС.

10. Дело Амаду Садио Диалло

1. В декабре 1998 года Гвинея подала в Международный суд заявление о возбуждении дела против Демократической Республики Конго. Гвинея требовала от ДРК выплаты долгов, причитающихся Амаду Садио Диалло и его компаниям, добиваясь тем самым права на осуществление дипломатической защиты от имени господина Диалло в отношении трёх категорий его прав: его личных прав как частного лица, его прямых прав как компаньона компаний «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир», а также прав этих компаний http://www.icj-cij.org/docket/files/103/7175.pdf.

Фактические обстоятельства этого дела следующие.

В 1964 году г-н Диалло поселился в ДРК (с 1960 по 1971 год страна называлась Конго, с 1971 по 1997 год - Заир), где основал импортно-экспортную компанию «Африком-Заир» в форме закрытого товарищества с ограниченной ответственностью. В 1979 году г-н Диалло принял участие в создание другого закрытого товарищества с ограниченной ответственностью - «Африконтейнерз-Заир». 30 % в капитале этой компании принадлежало «Африком-Заир». После ухода двух членов товарищества из «Африконтейнерз-Заир» в 1980 году доли участия в этой компании распределились следующим образом - 60% принадлежали «Африком-Заир» и 40% - г-ну Диалло. Вскоре г-н Диалло стал управляющим компанией «Африконтейнерз-Заир».

В течение 1990-х годов продолжались различные судебные тяжбы между двумя вышеуказанными компаниями, с одной стороны, и их деловыми партнёрами - с другой. Эти споры в большинстве своём до сих пор остались неурегулированными.

31 октября 1995 года премьер-министр Заира издал приказ о высылке г-на Диалло из страны, которая объяснялась тем, что присутствие г-на Диалло в стране и его поведение нарушают общественный порядок в Заире. 31 января 1996 года г-н Диалло был депортирован из Заира и самолётом возвращён в Гвинею. Сама высылка из г-на Диалло из Заира была оформлена и доведена до сведения г-на Диалло в форме уведомления о том, что ему отказано во въезде по причине незаконного проживания.

2. ДРК выдвинула два предварительных возражения касательно приемлемости заявления Гвинеи: Гвинея не имеет правоспособности выступать в настоящем разбирательстве, так как права, защиты которых она добивается, принадлежат не г-н Диалло, а компаниям «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир»; ни г-н Диалло, ни сами компании не исчерпали всех средств правовой защиты, имеющихся в конголезской правовой системе http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13500.pdf.

Суд рассмотрел применимость данных возражений к каждой категории прав г-на Диалло, в защиты которых выступает Гвинея.

По мнению ДРК, требования Гвинеи в отношении прав г-на Диалло как частного лица неприемлемы, так как он не исчерпал всех внутренних средств правовой защиты. На данное возражение Гвинея ответила, что в отношении высылки г-на Диалло с конголезской территории не существовало каких-либо эффективных средств правовой защиты, так как изначально его высылка была обозначена как «отказ во въезде». Также Гвинея утверждала, что внутренние средства правовой защиты были бы бесполезны в данном случае, так как цель высылки г-на Диалло заключалась именно в том, чтобы не дать ему возбудить судебное разбирательство http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13496.pdf.

Суд отметил, что в данном вопросе ему необходимо установить, выполнил ли заявитель - Гвинея - необходимые требования для осуществления дипломатической защиты. Для этого необходимо ответить на два вопроса - является ли г-н Диалло гражданином Гвинеи и исчерпал ли он все внутренние средства правовой защиты, имеющиеся в ДРК http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13856.pdf.

По поводу первого вопроса между сторонами не было разногласий.

По поводу второго вопроса стороны расходятся во мнении о том, существуют ли в конголезской правовой системе реальные средства правовой защиты, которые должен был исчерпать г-н Диалло. Суд отметил, что высылка при её осуществлении была обозначена как отказ во въезде. Согласно конголезскому законодательству, отказ во въезде не подлежит обжалованию. Далее Суд отметил, что даже если речь идёт не об отказе во въезде, а о высылке, ДРК не смогла доказать, что в её правовой системе предусмотрены средства обращения с жалобой на решения о высылк http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13856.pdfе.

На этих основаниях Суд пришёл к выводу о том, что возражение ДРК о неприемлемости заявления Гвинеи на основании того, что не были исчерпаны внутренние средства правовой защиты, не может быть принято.

В отношении требований Гвинеи касательно прав г-на Диалло как члена товариществ «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир» ДРК заявила, ссылаясь на решение Суда по делу «Барселона Трэкшн», что в соответствии с международным правом государство гражданства может свою дипломатическую защиту в пользу членов товарищества или акционеров только в том случае, если ущемлены их прямые права в этом качестве. В том случае, если якобы противоправные действия были направлены против самих компаний, государство не имеет подобного права. Гвинея, также ссылаясь на на решение Суда по делу «Барселона Трэкшн», отметила, что в данном деле речь идёт о закрытых товариществах с ограниченной ответственностью, а не об акционерных обществах. Существенная разница, по мнению Гвинеи, заключается в том, что в закрытых товариществах доли участия не могут передаваться свободно, что подчёркивает личный характер этих компаний http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13496.pdf.

Суд отметил, что по конголезскому законодательству закрытые товарищества являются самостоятельным юридическим лицом, которое отличается от членов товарищества в частности тем, что имущество членов товарищества отделяется от имущества компании. Следовательно, долги компании, причитающиеся ей с третьих лиц или наоборот, относятся к её правам и обязательствам. На этом основании Суд отверг довод Гвинеи.

Рассмотрев доводы сторон, суд пришёл к выводу, что возражение ДРК касательно неприемлемости заявления Гвинеи не может быть принято в той части, в какой оно касается его прямых прав как члена товариществ «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир».

ДРК заявила, что г-н Диалло не исчерпал все средства внутренней правовой защиты от предполагаемых нарушений его прав как члена товарищества. Касательно этого возражения Суд отметил, что, во-первых, ДРК не доказала наличие в конголезской правовой системе средств правовой защиты от приказа о высылке (а именно с его высылкой Гвинея связывала нарушение его прав как члена товариществ). Во-вторых Суд отметил, что в правовой системе ДРК отсутствуют средства правовой защиты от предполагаемых нарушений прав г-на Диалло как члена товарищества. В связи с этим Суд отверг данное возражение ДРК.

ДРК утверждала, что Гвинея не может осуществлять дипломатическую защиту в пользу г-на Диалло и в порядке субституции компаний «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир» независимо от нарушений прямых прав г-на Диалло на основании того, что государством национальной принадлежности этих компаний является ДРК. Гвинея со своей стороны обратила внимание на то, что норма о дипломатической защите компании в порядке субституции и её характер как нормы обычного права подтверждаются многочисленными арбитражными решениями. Также, в подтверждение своей позиции, Гвинея обратила внимание на то, что фактически эти компании управлялись одним г-ном Диалло.

Суд решил, что в данном случае ему необходимо ответить на вопрос, существует ли в обычном международном праве норма о дипломатической защите в порядке субституции. На данный вопрос Суд, предварительно изучив практику государств и решения международных судов и трибуналов, ответил отрицательно http://www.icj-cij.org/docket/files/103/13856.pdf. На этом основании он принял данное возражение ДРК.

Так как Суд решил, что Гвинея не обладает правоспособностью осуществлять дипломатическую защиту в отношении предположительно противоправных деяний ДРК по ущемлению прав компаний «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир», рассматривать дополнительно возражение ДРК, основанное на неисчерпанности внутренних средств правовой защиты, не требуется.

Таким образом, в своём решении от 2007 года Суд проанализировал предварительные возражения ДРК против приемлемости заявления Гвинеи и пришёл к выводу, что заявление Гвинеи является приемлемым в той части, в какой оно касается защиты прав г-н Диалло как частного лица, и втой части, в какой оно касается защиты его прямых прав в компаниях «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир».

3. Затем Суд перешёл к рассмотрению требований Гвинеи по существу.

А) В отношении прав г-на Диалло как частного лица Гвинея настаивает на том, что в 1988-1989 годах г-н Диалло стал жертвой ареста и заключения под стражу, а в 1995-1996 годах - жертва ареста, заключения под стражу и высылки и страны в нарушение норм международного права. На этом основании Гвинея делает вывод, что она имеет право на дипломатическую защиту.

1) В отношении событий 1988-1989 годов ДРК утверждает, что требование Гвинеи касательно этих событий, заявлено с опозданием, вследствие чего его стоит признать неприемлемым. В отношении событий 1995-1996 годов ДРК утверждает, что то, как обращались с г-ном Диалло, не противоречило её обязательствам по международному праву.

Суд установил, что требование Гвинеи касательно нарушения прав г-на Диалло в 1988-1989 годах фактически было заявлено в ответе Гвинеи, представленном в 2008 году, после того как Суд вынес решение по предварительным возражениям ДРК. Суд не счёл, что это требование подразумевалось в заявлении или было напрямую связано с вопросом, являющимся предметом заявления: правовые основания ареста Диалло в 1988 году были отличными от оснований его ареста в 1995 году (в 1988 году его заключили под стражу в ходе уголовного расследования по делу о мошенничестве) http://www.icj-cij.org/docket/files/103/16244.pdf. На этих основаниях Суд постановил, что это требование является неприемлемым.

2) Гвинея утверждала, что при аресте, заключении под стражу и высылке г-на Диалло в 1995-1996 годах ДРК нарушила ряд своих международных обязательств:

- ст.13 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст.12.4 Африканской хартии прав человека и народов;

- ст.1 и ст.2 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст.6 Африканской хартии прав человека и народов;

- условия, в которые был помещён г-н Диалло во время заключения, можно квалифицировать как бесчеловечное и унижающее достоинство обращение с человеком, что запрещено международным правом,

- подпункт b пункта 1 Венской конвенции о консульских сношениях.

Суд поочерёдно рассмотрел каждое из этих требований.

2.1) Гвинея считала, что статья 13 Международного пакта о гражданских и политических правах и статья 12.4 Африканской хартии прав человека и народов были нарушены в связи с высылкой г-на Диалло, по следующим трём причинам: 1) оно должно было быть подписано президентом Республики, а не премьер-министром; 2) следовало предварительно проконсультироваться с Национальной иммиграционной службой; 3) следовало указать основания высылки.

Суд отметил, что тот факт, что решение о высылке г-на Диалло не противоречит Конституционному акту ДРК от 9 апреля 1994 года.

В отношении остальных двух доводов Суд постановил, что высылка г-на Диалло действительно противоречила законодательному акту ДРК 1983 года, следовательно, статья 13 Международного пакта о гражданских и политических правах и статья 12.4 Африканской хартии прав человека и народов (которые предусматривают, что иностранец, законно находящийся на территории участвующих в данных договорах государств, может быть выслан только во исполнение решения, вынесенного в соответствии с законом) были нарушены http://www.icj-cij.org/docket/files/103/16244.pdf.

2.2) По мнению Гвинеи, статьи 1 и 2 Международного пакта о гражданских и политических правах и статья 6 Африканской хартии прав человека и народов были нарушены по следующим причинам: 1) арест и заключение под стражей г-на Диалло в 1995-1996 гг. были проведены не в соответствии с такой процедурой, которая установлена законом; 2) эти действия носили произвольный характер; 3) при аресте г-на Диалло ему не сообщили ни причин ареста, ни предъявляемых ему обвинений.

Суд подтвердил первое утверждение Гвинеи на том основании, что арест и заключение под стражу г-на Диалло противоречили законодательному акту ДРК 1983 года. Второе утверждение Гвинеи также было подтверждено в свете числа и серьёзности нарушений, которыми сопровождались задержания г-на Диалло. Третье утверждение Гвинеи не было подтверждено Судом, так как обязанность сообщения причин ареста существует только в том случае, если кого-то арестовывают в связи с уголовным разбирательством.

2.3) В отношении третьего требования Суд решил, что Гвинее не удалось убедительно продемонстрировать, что под стражей г-н Диалло подвергался бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

2.4) По мнению Гвинеи, имело место нарушение подпункта b пункта 1 Венской конвенции о консульских сношениях, так как при аресте в 1995 году г-н Диалло не был проинформирован безотлагательно об имевшемся у него праве просить консульские учреждения своей страны об оказании ему содействия. Суд постановил, что со стороны ДРК действительно имело место данное нарушение.

Утверждения Гвинеи о том, что арест и высылка г-на Диалло в 1995-1996 гг. нарушили его права как члена товариществ «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир», рассматривались Судом в свете того, что в своём решении от 2007 года Суд постановил, что приемлемыми являются только те требования Гвинеи, которые связаны с нарушением прямых прав г-на Диалло как члена вышеуказанных товариществ. Требования, связанные с нарушением прав самих товариществ, являются неприемлемыми. Эту точку зрения Суд также подтвердил тем, что по заирскому законодательству правосубъектность этих компаний отлична от правосубъектности г-на Диалло http://www.icj-cij.org/docket/files/103/16244.pdf.

Б) Требования Гвинеи, связанные с прямыми правами г-на Диалло как члена товариществ, касаются: 1) права на участие в общих собраниях обоих товариществ и право голоса на них; 2) права назначать управляющих; 3) права на собственность в отношении долей в уставном капитале «Африком-Заир» и «Африконтейнерз-Заир».

Суд рассмотрел каждое из этих требований.

1) Суд пришёл к выводу, что право г-на Диалло участвовать в общих собраниях и голосовать на них не было нарушено, так как в статье 22 устава «Авриконтейнерз-Заир» предусматривается, что в качестве доверенного лица член товарищества может назначить какого-либо другого члена товарищества. В данной компании имелось два члена товарищества - г-н Диалло и «Африком-Заир», соответственно, в качестве доверенного лица г-н Диалло мог назначить представителя или агента «Африком-Заир».

2) Права, связанные с вопросами управления компаниями, по мнению Суда, нарушены не были, так как, во-первых, назначение управляющего входит в сферу компетенции самой компании и не является правом какого-либо члена товарищества; во-вторых, право г-на Диалло быть назначенным управляющим также не было нарушено, так как фактически он остаётся управляющим компаниями до сих пор.

3) Утверждение Гвинеи о том, что было нарушено право г-на Диалло на собственность в отношении долей в уставном капитале компаний, было отклонено Судом на том основании, в соответствии с общими принципами права правоспособность компании и правоспособность её акционеров отличается друг от друга, следовательно, различаются имущество акционера компании и имущество самой компании.

Таким образом, в своём решении от 2010 года Суд постановил, что ДРК нарушила свои обязательства по статьям 1, 2 и 13 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьям 6 и 12.4 Африканской хартии прав человека и народов и по подпункту b пункта 1 Венской конвенции о консульских сношениях.

В своём решении от 2012 года Суд установил сумму и порядок выплаты компенсации, которую должна осуществить ДРК.

11.Дело, касающееся определённого имущества

1. 1 июня 2001 года княжество Лихтенштейн подало заявление о возбуждении разбирательства против Федеративной Республики Германии в отношении спора, касающегося решений германских судов начиная с 1998 года рассматривать определённое имущество граждан Лихтенштейна в качестве германских активов, которые были арестованы в целях репарации или реституции как следствие Второй мировой войны без обеспечения какой-либо компенсации за утрату этого имущества http://www.icj-cij.org/docket/files/123/7077.pdf.

Лихтенштейн обосновал юрисдикцию Суда, сославшись на статью 1 Европейской конвенции о мирном урегулировании споров от 1957 года, которая вступила в силу между Германией и Лихтенштейном в 1980 году.

В 2002 году Германия выдвинула предварительные возражения относительно юрисдикции Суда, а также приемлемости заявления, поданного Лихтенштейном.

2. Прежде всего, Суд рассмотрел фактические обстоятельства дела.

Во время Второй мировой войны Чехословакия являлась воюющей против Германии страной. В 1945 году Чехословакия приняла ряд указов, согласно которым определённое имущество граждан Лихтенштейна, в том числе имущество князя Франца Иозефа II, было конфисковано.

В 1952 году между США, Францией, Великобританией и Германией была подписана Конвенция об урегулировании вопросов, возникших в результате войны и оккупации. Шестой главой данной конвенции был введён особый режим, касающийся имущества, арестованного в связи с Второй мировой войной.

Статья 3 данной Конвенции гласит:

«1. Федеративная республика не выдвигает в будущем никаких возражений против мер, которые были приняты или будут приняты в отношении германских внешних активов и другого имущества, арестованных в целях репарации или реституции, или в результате состояния войны, или в результате состояния войны, или на основании соглашений, которые уже заключены или будут заключены тремя державами с другими союзническими государствами, нейтральными странами или бывшими союзниками Германии.

3. Никакие требования или иски не являются приемлемыми в отношении лиц, которые приобрели или передали право собственности на имущество на основании мер, указанных в пунктах 1 и 2 данной статьи…» http://www.icj-cij.org/docket/files/123/8234.pdf

В 1990 году был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии между США, Францией, Великобританией и Германией. В этом же году состоялся обмен нотами между правительствами всех четырёх стран. Из этого обмена Суд заключил, что Конвенция о регулировании прекращает своё действие, но статья 3 шестой главы остаётся в силе.

В 1991 году один из музеев в Брно (Чехословакия) передал картину художника Питера Ван Лара в аренду музею в Кёльне (Германия). Эта картина с 17го века находилась в собственности семьи правящего князя Лихтенштейна, и в 1945 году она была конфискована Чехословакией в соответствии с вышеупомянутыми указами.

В 1990-х годах князем Лихтенштейна Хансом Адамом II в германских судах был подан иск о возвращении ему этой картины. Иск был отклонён на основании статьи 3 шестой главы Конвенции об урегулировании, согласно которой никакие требования или иски в связи с мерами, принятыми в отношении германских внешних активов в результате Второй мировой войны, не являются приемлемыми в германских судах.

3. Затем Суд перешёл к рассмотрению предварительных возражений Германии.

1) В своём первом предварительном возражении Германия утверждала, что между сторонами в принципе отсутствует какой-либо спор. Лихтенштейн основывал свой иск на изменении позиции со стороны Германии, якобы имевшее место в 1990-х годах, касательно применения Конвенции об урегулировании к имуществу, конфискованному Чехословакией в 1945 году. Германия же утверждала, что никакого изменения позиции не было, и что в данном споре необходимо разграничивать вопрос о правомерности экспроприации со стороны Чехословакии и вопрос о юрисдикции германских судов по этому делу http://www.icj-cij.org/docket/files/123/8296.pdf. В отношении обоих вопросов Германия не изменяла свою позицию: она не признавала юридической действительности мер Чехословакии по конфискации имущества Лихтенштейна; Конвенция об урегулировании не позволяла германским судам выносить решение о правомерности мер по конфискации. Лихтенштейн утверждал, что его спор с Германией касается позиции Германии, в соответствии с которой в 1995 году впервые Германия стала рассматривать активы Лихтенштейна как германские внешние активы в целях Конвенции об урегулировании.

Суд, сославшись на собственную практику, а также на практику Постоянной Палаты Международного Правосудия, в соответствии с которой спор представляет собой разногласие по вопросу права или факта, решил, что в данном случае необходимо установить, является ли требование одной стороны оспариваемым другой стороной. Суд пришёл к выводу, что в настоящем разбирательстве имеются претензии по вопросам факта и права, которые Лихтенштейн предъявил Германии, и данные претензии отрицаются последней; что в силу этого отрицания между Лихтенштейном и Германией существует правовой спор. Таким образом, первое предварительное возражение Германии было отклонено.

Суд решил, что предмет спора состоит в том, нарушила ли Германия международные обязательства перед Лихтенштейном, применив статью 3 шестой главы Конвенции об урегулировании в отношении имущества Лихтенштейна, которое было конфисковано Чехословакией в 1945 году.

2) Согласно второму предварительному возражению Германии, Международный Суд не обладает юрисдикцией для разрешения данного спора, так как этот спор относится к фактам и ситуациям, которые возникли до 1980 года, когда Европейская конвенция о мирном урегулировании споров вступила в силу в отношениях между Германией и Лихтенштейном http://www.icj-cij.org/docket/files/123/8296.pdf.

По мнению Германии, факты и ситуации, относительно которых возник спор, относятся к 1945 году, т.е. к дате конфискации имущества Лихтенштейна Чехословакией. Лихтенштейн утверждал, что до 1995 года между ним и Германией существовало взаимопонимание касательно того, что имущество Лихтенштейна, конфискованное в результате указов 1945 года, не может считаться попадающим под действие Конвенции об урегулировании в силу нейтралитета Лихтенштейна; что решения германских судов, вынесенные в 1990-х годах по делу о картине Питера Ван Лара показали ясное изменение позиции Германии. Таким образом, фактом или ситуацией, относительно которой возник спор, Лихтенштейн считает принятое в 1990-х годах Германией решение о применении Конвенции об урегулировании к имуществу Лихтенштейна.

Суд пришёл к выводу, что он не располагает достаточными основаниями для того, чтобы подтвердить, что до вынесения решения германскими судами по делу о картине Питера Ван Лара существовало согласие между Лихтенштейном и Германией в том, что Конвенция об урегулировании не применяется к имуществу Лихтенштейна, арестованному за границей в качестве германских внешних активов. Вопрос о применении Конвенции к имуществу Лихтенштейна ранее не рассматривался в германских судах, не рассматривался прежде в ходе межправительственных переговоров. Следовательно, решения германских судов в 1990-х годах по делу о картине Питера Ван Лара не представляют собой изменение позиции Германии. Несмотря на то что эти решения стали основанием для спора между Германией и Лихтенштейном, факты или ситуации, относительно которых возник спор, относятся к 1945 году.

На этом основании Суд принял второе предварительное возражение Германии и сделал вывод, что он не может выносить решение по существу требований Лихтенштейна.

12.Юрисдикционные иммунитеты государства

1. В 2008 году Германия подала в Суд заявление о возбуждении дела против Италии в отношении спора, возникающего из нарушений обязательств по международному праву, совершённых Италией посредством её судебной практики и заключающихся в том, что она не соблюдает юрисдикционный иммунитет Германии, которым она пользуется в соответствии с международным правом.

Германия просила Суд постановить, что Италия не соблюдает юрисдикционный иммунитет Германии:

- допустив предъявление к ней гражданских исков в итальянских судах с требованием возмещения вреда, который был причинён нарушениями международного гуманитарного права, совершёнными германским рейхом во время Второй мировой войны;

- приняв принудительные меры в отношении «Вилла Вигони», являющейся собственностью германского государства на итальянской территории;

- объявив подлежащим исполнению решения греческих гражданских судов, вынесенные против Германии и основанные на деяниях, аналогичных тем, которые стали основанием для исков, поданных в итальянских судах http://www.icj-cij.org/docket/files/143/14923.pdf.

Юрисдикцию Суда Германия обосновывала на основании Европейской конвенции о мирном разрешении споров, вступившей в силу между Германией и Италией в 1961 году.

В своём контрмеморандуме Италия просила признать требования Германии необоснованными (кроме требования относительно «Вилла Вигони»), также Италия выдвинула встречные требования о возмещении вреда, которое причитается итальянским жертвам грубых нарушений международного гуманитарного права, совершённых силами германского рейха. Данное требование было отклонено постановлением Суда от 2010 года на основании того, что оно не попадает под юрисдикцию Суда http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16648.pdf.

2. Суд рассмотрел каждое из вышеупомянутых представлений Германии.

1) Суд отметил, что стороны спора придерживаются разных точек зрения относительно объёма юрисдикции Суда в контексте договоров, приведённых Италией и касающихся предполагаемого несоблюдения Германией своих обязательств по возмещению вреда итальянским и греческим гражданам, ставшими жертвами преступлений, совершённым германским рейхом в 1943-1945 годах.

В свете вышеупомянутых договоров Суд решил, что стоящая перед ним задача заключается в том, чтобы ответить на вопрос: способно ли полное неисполнение государством обязанности выплатить возмещение, которую оно предположительно несёт, иметь юридические последствия для существования и сферы применения юрисдикционного иммунитета этого государства в иностранных судах. Суд отметил, что в случае, если ответ на этот вопрос будет положительным, возникает следующий вопрос: имели ли итальянские суды достаточные основания для отказа Германии в иммунитете при конкретных обстоятельствах данного дела с учётом поведения Германии в отношении выплаты возмещения.

Суд отметил, что обе стороны спора согласны в вопросе о юридической действительности иммунитета государства как части международного обычного права, но при этом расходятся в вопросе о сфере и степени применения нормы об иммунитете государства, а именно: распространяется ли иммунитет на действия, совершённые вооружёнными силами государства во время вооружённого конфликта http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16883.pdf.

Германия утверждает, что соответствующего ограничения на иммунитет не существует. Италия утверждает, что Германия не имеет права на иммунитет в делах, рассмотренных в итальянских судах, по двум причинам: этот иммунитет не распространяется на гражданские правонарушения или деликты, вызвавшие смерть, телесные повреждения или ущерб имуществу, которые совершены на территории государства Суда; Германия не имеет права на иммунитет, поскольку её деяния связаны с грубейшими нарушениями императивных норм международного права, и нет никаких альтернативных средств взыскания за эти нарушения.

Касательно первого довода Италии Суд заявил, что в международном обычном праве до сих пор существует норма, которая требует предоставления государству иммунитета в судебных разбирательствах, которые касаются гражданских правонарушений, предположительно совершённых его вооружёнными силами на территории другого государства.

Касательно второго довода Италии Суд заявил, что, международное обычное право в том состоянии, в котором оно находится на сегодняшний момент, не предполагает лишения государства его иммунитета по причине того, что оно обвиняется в серьёзных нарушениях международного права прав человека или права вооружённых конфликтов; также международное обычное право не ставит иммунитет государства в зависимость от наличия эффективных альтернативных средств правовой защиты для получения возмещения.

Таким образом, Суд пришёл к выводу, что отказ со стороны итальянских судов предоставить Германии иммунитет представляет собой нарушение обязательств итальянского государства перед Германией http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16883.pdf.

2) Следующий вопрос, рассмотренный Судом - являются ли принудительные меры в отношении «Вилла Вигони» нарушением иммунитета Германии от обеспечения исполнения судебного решения. На основе статьи 19 Конвенции ООН об юрисдикционных иммунитетах государств, Суд пришёл к выводу, что перед тем, как могут быть приняты принудительные меры в отношении имущества, принадлежащего иностранному государству, должно быть соблюдено по меньшей мере одно условие: данное имущество должно использоваться для деятельности, не преследующей государственные некоммерческие деятельности. «Вилла Вигони» являлась помещением для культурного центра, созданного с целью содействия культурному обмену между Германией и Италией, т.е. использовалось для государственных некоммерческих целей. Следовательно, принудительные меры в отношении «Вилла Вигони» являются нарушением иммунитета Германии от обеспечения исполнения судебного решения.

3) Третий вопрос, рассмотренный Судом по представлению Германии - предполагаемое нарушение юрисдикционного иммунитета Германии решениями итальянских судов, в которых объявляются подлежащими исполнению в Италии решения, вынесенные греческими судами против Германии в разбирательствах по поводу массовых убийств в Дистомо.

Суд решил, что в данном вопросе необходимо выяснить, соблюдали ли сами итальянские суды юрисдикционный иммунитет Германии, приняв заявление об экзекватуре. При принятии заявления об экзекватуре суд Италии должен был задаться вопросом, был бы он, в соответствии с международным правом, обязан предоставить иммунитет государству ответчику, если бы он сам рассматривал какое-либо дело по существу спора, идентичному тому спору, по которому было вынесено решение иностранного суда. Суд пришёл к выводу, что, в свете этой логики, итальянские суды, которые объявили подлежащим исполнению в Италии решения греческих судов, вынесенные против Германии, нарушили иммунитет последней http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16883.pdf.

Таким образом, Суд поддержал первые три представления Германии.

В отношении четвёртого представления Германии Суд не счёл необходимым включать прямо выраженное заявление в пункт постановляющей части, согласно которому Италия несёт международную ответственность.

В отношении пятого представления Германии Суд пришёл к заключению, что решения и меры, принятые в нарушение юрисдикционных иммунитетов Германии, которые всё ещё действуют, должны быть прекращены, а последствия, наступившие в результате таких мер, должны быть устранены таким образом, чтобы положение, которое существовало до совершения противоправных деяний, было устранено.

13.Юрисдикция и принудительное исполнение судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров

В 2009 году Королевство Бельгия подало в Суд заявление о возбуждении дела против Швейцарской Конфедерации в отношении спора, касающегося толкования и применения Луганской конвенции 1988 года по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров, связанного с решением швейцарских судов не признавать решение бельгийских судов http://www.icj-cij.org/docket/files/145/15763.pdf.

Постановлением Суда от 2011 года данное дело было исключено из списка дел, рассматриваемых Судом, на том основании, что представитель Бельгии в своём письме от 2011 года просил Суд вынести постановление о прекращении производства по делу, а Швейцария в пределах установленного срока не выразила возражений против прекращения производства http://www.icj-cij.org/docket/files/145/16460.pdf.

Заключение

Из приведённого в основной части данной работы анализа практики Международного Суда ООН по разрешению экономических споров государств можно сделать несколько выводов.

Необходимо отметить, что разбирательство по большинству дел не доходило до стадии рассмотрения дел по существу: во многих случаях Суду надлежало решить вопрос о собственной юрисдикции, о приемлемости заявления, рассмотреть предварительные возражения и т.п. Так или иначе, но многие из рассмотренных выше дел не привнесли существенного вклада в развитие именно международного экономического права.

Рассуждения Суда касались в первую очередь основных принципов международного права в целом, либо вопросов толкования и применения международных договоров, что относится к такой отрасли международного права, как право международных договоров.

Данные рассуждения, несомненно, представляют большой интерес для исследователя, в частности, и для человека, интересующегося международным правом, в целом. Но они выходят за рамки целей и задач данной работы в том виде, в каком они были обозначены и определены во введении.

Тем не менее, вышесказанное не относится ко всем делам Международного Суда ООН, рассмотренным в данной работе. Рассуждения Суда в рамках разбирательств по некоторым из этих дел в действительности привнесли немало нового и конструктивного в международное экономическое право.

Во-первых, это касается такого института международного права, как дипломатическая защита.

В деле Ноттебома Судом был сформулирован международно-правовой критерий для определения гражданства лица, а именно: наличие реальной, фактической связи гражданина со страной гражданства.

В деле компании «Интерхандель» Судом был озвучен принцип необходимости исчерпания внутренних средств правовой защиты, который является основополагающим принципом института дипломатической защиты.

В деле компании «Барселона Трэкшн» Судом было сделано несколько важных выводов касательно дипломатической защиты юридических лиц, а именно: право дипломатической защиты юридического лица принадлежит государству регистрации данного юридического лица; дипломатическая защита акционеров юридического лица, пострадавших в результате действий, направленных против компании, акционерами которой они являются, невозможна.

Правила, регулирующие дипломатическую защиту юридических лиц, были сформулированы Судом более детально в деле, касающемся Амаду Садио Диалло.

Во-вторых, отдельного внимания заслуживают рассуждения Суда по делу об юрисдикционных иммунитетах государства (Германия против Италии), а именно рассуждения Суда об обычно-правовой природе юрисдикционных иммунитетов государств и современном состоянии обычно-правовых норм, регулирующих сферу применения юрисдикционных иммунитетов государств.

Стоит отметить, что ни институт дипломатической защиты, ни институт юрисдикционных иммунитетов государств не получили вплоть до сегодняшнего дня должного договорного закрепления в международном праве.

Единственный международный документ, в котором была предпринята попытка изложить основные правила, регулирующие дипломатическую защиту - это проект статей Комиссии международного права о дипломатической защите, который до сих пор является исключительно проектом.

В 2004 году была принята Конвенция ООН об юрисдикционных иммунитетах государств, которая, тем не менее, не вступила в силу. По состоянию на 2010 год Конвенцию ратифицировали 10 государств, а для вступления Конвенции в силу количество ратифицировавших её государств должно быть не менее 30 Вылегжанин А.Н. Международное экономическое право / А.Н. Вылегжанин. Д.К. Лабин, В.М. Шумилов. - М.: Кнорус. 2012. - 272 с. - ISBN 978-5-406-01953-5..

В свете вышесказанного рассуждения Суда об обычных нормах, регулирующих дипломатическую защиту и юрисдикционные иммунитеты государств, приобретают особую ценность.

Список использованной литературы

1. Вылегжанин А.Н. Международное экономическое право / А.Н. Вылегжанин. Д.К. Лабин, В.М. Шумилов. - М.: Кнорус. 2012. - 272 с. - ISBN 978-5-406-01953-5.

2. Международное право : учебник / Ю.М. Колосов, Ю.Н. Малеев и др. ; Отв. ред. А.Н. Вылегжанин ; МГИМО (У) МИД России. М. : Юрайт ; Высшее образование, 2009. - 1012 с. - ISBN 978-5-9692-0438-6.

3. Дипломатический словарь, А.Я.Вышинский и С.А.Лозовский, Государственное издательство политической литературы, 1948 г.

4. Устав ООН;

5. Статут Международного Суда ООН.

6. http://www.un.org/ru/icj/contentiousprocedure.shtml#three;

Размещено на Allbest.ru