В связи с этим предлагаем внести изменения в указанное разъяснение высшей судебной инстанции, изложив определение чужого имущества следующим образом: «...предметом хищения и иных преступлений, предусмотренных главой 21 УК РФ, является чужое имущество, т.е. имущество, на которое виновный заведомо не имеет ни действительного, ни предполагаемого права (права собственности, права требования по договору и т.д.)». Данное определение позволит более четко и правильно подойти к вопросу отграничения преступлений против собственности от самоуправства.

Представляется, что предметом самоуправства могут выступать все указанные выше предметы, характерные для хищения, кроме того, предметом самоуправства может выступать собственное имущество.

Достаточно неоднозначно решен в теории вопрос об определении правового статуса имущества, в отношении которого у виновного отсутствуют вещные и обязательственные права, но данное имущество изымается им в целях погашения долга, Фойницкий И.Я., например, указывал«...из понятия похищения устраняются все случаи, когда виновный действовал в видах осуществления действительного или предполагаемого права на захватываемое им чужое имущество, т.е. самоуправно, например, для получения долга, для обеспечения его...» Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личный и имущественные. М., Статут. 2006. С. 164.. Соглашаясь с выводом об отсутствии в данном случае хищения, в силу отсутствия, в частности, корыстной цели у виновного, вынуждены, однако, резюмировать, что посылка о самой возможности наличия у виновного действительного или предполагаемого права на чужое имущество является ошибочной, поскольку действительное или предполагаемое право должны быть основаны на законном притязании на данный конкретный предмет.

Однако осуществление изъятия имущества, на которое у виновного отсутствует действительное или предполагаемое право, в целях погашения долга потерпевшего не означает автоматически наличие в действиях субъекта хищения, а не самоуправства, так как для первого характерен еще ряд признаков, которые могут отсутствовать при самоуправном изъятии чужого имущества (корыстная цель, признак причинения ущерба собственнику и т.д.). Равным образом, не зависит наличие состава самоуправства от наличия права на изымаемое имущество, обязательный признак- наличие какого-либо действительного или предполагаемого права требования по отношению к потерпевшему.

В связи со сказанным полагаем необходимым изложить п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в новой редакции: «7. Не образуют состава кражи или грабежа противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику, в связи с предполагаемым правом на это имущество, либо связи с реализацией иного действительного или предполагаемого права. В зависимости от обстоятельств дела такие действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации по статье 330 УК РФ или другим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации».

Спорным является вопрос об изъятии имущества, право собственности, на которое перешло по гражданско-правовой сделке, однако, права на которое не переоформлены в установленном законом порядке - например, в практике хозяйственного оборота получила распространение так называемая «продажа транспортных средств по доверенности», то есть продавец и покупатель не оформляют письменный договор купли-продажи, ограничиваясь выдачей покупателю генеральной доверенности на право распоряжения данным транспортным средством. На первый взгляд, данное имущество продолжает оставаться собственностью продавца, так как договор купли-продажи не подписывался.

Однако необходимо помнить, что в силу п.2 ст. 170 ГК РФ сделка по выдаче доверенности является ничтожной как притворная, и к этой сделке, в соответствии с той же нормой подлежат применению правила о прикрываемой сделке - купле - продаже. На основании изложенного, следует сделать вывод, что право собственности на автомобиль перешло к покупателю, о чем продавцу достоверно известно, соответственно данное имущество для него является чужим. Вопрос о квалификации действий лица, изымающего автомобиль «проданный по доверенности», должен решаться с учетом всех фактических обстоятельств по делу.

В зависимости от момента возникновения умысла на изъятие автомобиля, способа изъятия, а также целей изъятия можно говорить либо о мошенничестве (если умысел на изъятие автомобиля возник у виновного еще до заключения сделки и потерпевший был введен им в заблуждение), либо о краже, грабеже или разбое (если умысел на изъятие возник после совершения сделки), либо об угоне. Ссылка виновного на то, что он продолжает оставаться собственником должна быть в данном случае отклонена по указанным выше основаниям и расценена как способ избежать ответственности или облегчить ее. В случае же, если виновный стремится в данном случае путем изъятия автомобиля (чужого уже для него имущества) защитить свои права (например, право на получение покупной цены, которая потерпевшим недобросовестно не уплачена), при наличии всех иных оснований можно говорить, в том числе, и о самоуправстве.

Говоря о разграничении указанных составов по признакам объективной стороны необходимо отметить возможную внешнюю их схожесть в случаях осуществления своего права путем изъятия имущества, находящегося у потерпевшего; в таких примерах необходимо тщательнейшим образом исследовать все остальные элементы состава преступления, в частности уделяя особое внимание наличию или отсутствию корыстной цели у виновного.

При разграничении ст. 330 УК РФ и ст. 165 УК РФ необходимо отметить, в первую очередь, их различие по признакам объективной стороны: второй состав предусматривает наступление строго определенных имущественных последствий - неполучение потерпевшим должного. Круг возможных последствий в самоуправстве намного шире. Кроме того, в ст. 165 УК РФ обязательным признаком объективной стороны является способ совершения преступления - обман или злоупотребление доверием. Совершение самоуправства также возможно с использованием обмана, но обязательного требования к данному признаку в уголовном законе не содержится.

В объективной стороне самоуправства обязательными признаками являются деяние, выражающееся в самовольной с нарушением установленного порядка реализации права, последствия, причинная связь между ними, а также обстановка, характеризующаяся особыми взаимоотношениями между виновным и потерпевшим - наличием между ними обязательственного правоотношения, а также наличием высказанной или презюмируемой оспариваемости действий виновного. В хищениях в качестве обязательных элементов присутствуют действие, заключающееся в противоправном изъятии и (или) обращении имущества, последствия в виде реального имущественного ущерба собственника или иного законного владельца и причинная связь между указанными последствиями. Разбой, вымогательство и угон предусматривают совершение соответствующих действий. В ряде составов преступлений против собственности в качестве обязательных выступают факультативные признаки объективной стороны. Хищения, например, разграничиваются между собой в зависимости от способа изъятия (обращения) имущества.

Преступления против собственности и самоуправство также можно разграничить по следующим признакам:

Преступления против собственности в подавляющем большинстве случаев совершаются действием (изъятие имущества в хищениях, требования его передачи в вымогательстве и т.д.), самоуправство же, если исходить не из буквы действующего уголовного закона, а из сути этого преступления, возможно, совершить и путем бездействия - путем уклонения от исполнения обязанности, например, уклонение от возврата арендуемого помещения;

В преступлениях против собственности действие всегда направлено на имущество, самоуправство может совершаться и без воздействия на имущество, при реализации прав, не носящих имущественный характер;

В части преступлений против собственности, - хищениях, предусмотренные законом последствия носят строго определенный характер - реального имущественного ущерба, определяемого исходя из стоимости похищенного имущества. Возможные последствия в самоуправстве обозначены в законе неопределенным термином -- «существенный вред». Исходя из этого, перечень возможных последствий в самоуправстве намного шире, нежели в хищениях - это могут быть, например: упущенная выгода, организационные последствия, вред здоровью. Реальный имущественный ущерб также может быть последствием в составе самоуправства со следующей оговоркой: он отсутствует при реализации действительного права на получение от потерпевшего материальных ценностей путем изъятия равноценного имущества последнего. При этом необходимо исходить из того, что потерпевший не претерпел уменьшения наличного имущества - одновременно с уменьшением активов равномерно уменьшилась и кредиторская задолженность потерпевшего, то есть общий баланс его имущества не пострадал. Имущественный ущерб в самоуправстве может выражаться, например, в том, что самовольно изъятое в обеспечение исполнения требований имущество в результате ненадлежащего режима его хранения будет повреждено, уничтожено или похищено.

Хищения и вымогательство разграничиваются по способу совершения: кража совершается тайно, грабеж открыто, мошенничество - путем обмана или злоупотребления доверием и т.д. Разбой совершается с применением физического или психического насилия, в особо квалифицированном составе грабежа также предусмотрен признак применения насилия.

Для самоуправства ни один из указанных способов не является обязательным, но любой из них может присутствовать. Лицо, самовольно реализующее право, может действовать как тайно, так, и открыто, применяя обман или не используя оный и т.д. Действия субъекта в самоуправстве могут быть направлены как на немедленное получение удовлетворения, так и направлены в будущее. Использование при реализации права физического или психического насилия также возможно - подобные действия подпадают под квалифицированный состав статьи 330 УК РФ.

Наиболее разработанным и наименее спорным является вопрос о разграничении преступлений против собственности и самоуправства по субъективным признакам.

В составе самоуправства, исходя из положений логики, субъектом является лицо, имеющее по отношению к виновному действительное или предполагаемое право требования. Кроме того, ни при каких обстоятельствах субъектом самоуправства не может быть должностное лицо, так как преступления против порядка управления совершаются подвластными в отношениях социального подчинения субъектами. Далее сказано, что не обязательно, чтобы предшествовавшее нарушению положение вещей восстанавливалось самим правообладателем - помощь в реализации действительного или предполагаемого права в нарушение установленного порядка может быть оказана и третьими лицами, которые, при наличии соответствующего поручения лица, имеющего право, понесут ответственность как исполнители. В подавляющем большинстве преступлений против собственности также предусмотрен общий субъект. Исключение составляет статья 160 УК РФ - «Присвоение или растрата», субъектом которой является только лицо, которому данное имущество вверено. Однако и здесь необходимо еще раз отметить, что если данный субъект совершит действия в отношении вверенного имущества не в целях хищения, а, например, в целях погашения задолженности по зарплате, то, при наличии всех иных условий, ответственность он понесет не за хищение, а за самоуправство. Отличие в признаках субъекта между преступлениями против собственности и самоуправством видится в установленном законодателем возрасте, с которого наступает уголовная ответственность. Ответственность за некоторые преступления против собственности - кражу, грабеж, разбой и угон установлена с 14 лет, за остальные преступления против собственности и за самоуправство ответственность наступает с 16 лет. При этом законодатель исходил из классической посылки, что невозможно привлечение лица к ответственности за действия, опасность которых он не осознает. Уже в четырнадцатилетнем возрасте человек осознает, что брать чужое нехорошо, однако требовать от него осознания того факта, что для реализации какого-либо права необходимо соблюдать установленный порядок недопустимо Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ преступлений против собственности // Российская юстиция. 2007. № 9. С. 22..

По признакам субъективной стороны рассматриваемые составы разграничиваются следующим образом. Современное российское уголовное законодательство указывает на корыстную цель как на обязательный признак хищения. Помимо этого и теорией, и практикой признано, что при совершении хищения виновный действует с прямым умыслом по отношению к последствиям в виде ущерба собственнику, поскольку данное последствие является обязательным условием достижения конечной цели виновного. Корыстная цель характерна также и для вымогательства, хотя прямо в уголовном законе об этом не сказано. Отсутствие указания на это в ст. 163 УК РФ справедливо критикуется А.В. Хабаровым и позволяет ему делать вывод о том, что «действия по истребованию долгов, соединенные с угрозой и насилием» должны квалифицироваться как вымогательство Хабаров А.В. Преступления против собственности: влияние гражданско-правового регулирования. Дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург., 1999. С. 96.. На наш взгляд подобная точка зрения в корне неверна, так как мы полагаем корыстную цель органически присущей составу вымогательства, а очередная недоработка законодателя не должна служить основанием для ухудшения положения виновных.

Помимо этого вымогательство, а также состав, предусмотренный ст. 166 УК РФ - угон, возможны только с прямым умыслом, поскольку являют собой по законодательной конструкции формальные составы. Для самоуправства, по нашему мнению, характерно наличие косвенного умысла (в неквалифицированном составе), так как конечная цель виновного заключается не в причинении значительного ущерба потерпевшему, а в восстановлении своего нарушенного права.

При самоуправстве наличие корыстной цели исключено - виновный не стремится к обогащению, им двигает лишь желание восстановить свои нарушенные права, получить причитающееся, должное.

Также следует остановиться на вопросе разграничения самоуправства и неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угона). Спорным является вопрос о квалификации действий виновного, который, реализуя свое действительное или предполагаемое право, завладевает автомобилем или иным транспортным средством, принадлежащим потерпевшему или находящимся у него. В зависимости от того, имел виновный действительное или предполагаемое право на изымаемый предмет, речь, по нашему мнению, должна идти о посягательстве, направленном против отношений собственности (если действительное или предполагаемое право отсутствует) или против указанного объекта не направленном (если оное имелось). При этом, на наш взгляд, указанный вопрос должен быть разрешен с учетом разработанного нами определения действительного или предполагаемого права на имущество как вещного или обязательственного притязания на конкретный предмет. Не следует забывать, что отсутствие, какого бы то ни было права на изымаемый объект вовсе не означает отсутствия в действиях лица состава самоуправства, он имеется в случаях, когда за счет изымаемого чужого имущества погашаются обязательства его собственника. При этом при реализации права возможны две диаметрально противоположные ситуации:

1. Виновный изымает автомобиль, на который у него имеется действительное или предполагаемое право. Подобная ситуация имеет место, например, в случае изъятия собственником сданного в аренду автомобиля данного имущества у арендатора помимо процедуры расторжения договора. В этом случае необходимо принимать во внимание следующее: если виновный реализует свое право на получение данного конкретного автомобиля, то отношения собственности под угрозу причинения вреда не ставятся, поскольку реализация прав виновного в данном случае и являет собой активную часть содержания правоотношения собственности. Завладение своим имуществом в данном случае является частным способом реализации права, и, соответственно, полностью охватывается диспозицией статьи 330 УК РФ, по которой, при наличии иных условий, и должна наступать ответственность.

2. Во втором случае виновный изымает автомобиль в целях исполнения какого-либо обязательства, предметом которого данное транспортное средство не является, то есть виновный не имеет на него ни действительного, ни предполагаемого права. В этих условиях необходимо, помимо всего прочего, говорить о причинении ущерба отношениям собственности - виновный, входящий в неопределенно широкий круг обязанных субъектов, причинил вред, правоотношению собственности, посягнув на неприкосновенность ее предмета. При квалификации подобных действий необходимо исходить из того, что ст. 166 УК РФ, в отличие от хищений, сконструирована законодателем в виде формального состава - ответственность наступает за сам факт неправомерного завладения транспортным средством, причинение ущерба потерпевшему находится за рамками основного состава, корыстная цель также не является обязательной. Особые признаки предмета преступления - транспортного средства, заключающиеся в том, что оно является источником повышенной опасности, а также, чаще всего (но не обязательно), имеет значительную стоимость, как раз, и обусловили установление наказуемости неправомерного завладения им. Указанные выше моменты не охватываются составом самоуправства, поскольку не учтены в его конструкции и, соответственно, требуют дополнительной квалификации.

Соответственно, в ситуации, когда действительное или предполагаемое право виновного, например, на получение возмещения от потерпевшего, реализуется путем изъятия у последнего автомобиля или иного транспортного средства, на который виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права, мы имеем дело с идеальной совокупностью статей 166 и 330 УК РФ (их соответствующих частей, в зависимости от обстоятельств). В части реализации действительного или предполагаемого права ненадлежащим образом действия виновного представляют собой самоуправство. Однако избранный преступником способ - угон автомобиля, является уголовно-наказуемым, что влечет за собой необходимость дополнительной квалификации.

Необходимость разграничения составов ст. 330 и ст. 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения» обусловлена легальным определением сделки, данным в ст. 153 ГК РФ - «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Исходя из этого, выделяются три вида сделок: правопорождающие, правоизменяющие и право-прекращающие. Таким образом, действия, направленные на исполнение существующей обязанности (возврат суммы долга, передача запроданного имущества, возмещение причиненного в прошлом ущерба) являются разновидностью правоизменяющей (при частичном погашении долга или изменении существа обязательства, например, при отступном) или право прекращающей (при полном погашении суммы долга) сделки. В связи с обозначенным определением сделки возникает проблема при квалификации действий виновного, который не своими действиями восстанавливает свои действительные или предполагаемые права, а принуждает потерпевшего исполнить обязанность одним из указанных в диспозиции ч. 1 ст. 179 УК РФ способов - «под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких». В подобных случаях мы также имеем дело с принуждением к совершению некоей сделки и, одновременно, ненадлежащую реализацию своего права, соответственно, наблюдается конкуренция между ст. 179 и 330 УК РФ Веселов Е.Г. Физическое или психическое принуждение // Юридический мир. 2008. № 9. С. 23..

1.Самоуправство может совершаться как собственными действиями виновного, так и руками потерпевшего, преступление, предусмотренное ст. 179 УК РФ по своей природе совершается только посредством действий потерпевшего;

2.В ст. 179 УК РФ предусмотрена ответственность не только за принуждение к совершению сделки, но и к отказу от ее совершения. Самоуправное же поведение заключается именно в принуждении к совершению сделки;

3. Наиболее важное отличие заключается, по мнению автора, в том, что исходя из места ст. 179 УК РФ в системе уголовно-правового регулирования, ее диспозиция охватывает случаи принуждения к совершению двухсторонних и многосторонних правопорождающих сделок, то есть те ситуации, при которых стороны не были связаны до совершения сделки какими-либо правоотношениями (либо эти правоотношения не имеют ничего общего со вновь совершенной сделкой). Действия же самоуправца в рамках ст. 330 УК РФ предполагают наличие правоотношения между виновным и потерпевшим, в котором они соответственно выступают в качестве кредитора и должника, и принуждение к совершению последним односторонней правоизменяющей или правопрекращающей сделки, направленной на исполнение обязанностей потерпевшего. Таким образом, очевидно, что ст. 179 УК РФ применяется в тех случаях, когда виновных стремится установить обязательственные правоотношения, а ст. 330 УК РФ - там, где имеется намерения реализовать права, вытекающие из уже имеющегося обязательства,

§2 Отграничение самоуправства от превышения должностных полномочий

Поскольку самоуправством мы признаем осуществление своего действительного или предполагаемого права, постольку при рассмотрении вопроса об отграничении самоуправства от смежных составов нельзя обойти стороной составы к самоуправству по этому признаку тесно примыкающие, то есть представляющие собой реализацию предоставленного законом права с нарушением установленного порядка. Наиболее близким в этом плане к самоуправству является состав, предусматривающий ответственность за превышение должностных полномочий (286 УК РФ). На близость названных составов обращал внимание еще В.Л. Есипов, который указывал, что «превышение власти как форма преступной самодеятельности должностных лиц стоит ближе всего к самоуправству как форме преступной самодеятельности частных лиц» Есипов В.Л. Превышение и бездействие власти, но русскому праву. М., Статут. 2003. С. 13; Снежко А.С. Превышение должностных полномочий: законодательный и правоприменительный аспекты (по материалам судебной практики Краснодарского края). Дисс. канд. юрид. наук. Краснодар., 2004. С.112..

Расположение самоуправства и указанного состава в различных главах предопределено различием в объекте посягательства. Видовым объектом самоуправства является порядок управления, то есть отношения по поводу осуществления властных полномочий, при которых в отсутствие служебной зависимости управомоченный субъект вправе давать обязательные для исполнения подвластным субъектом указания. В преступлениях, предусмотренных главой 30 УК РФ (в том числе ст. 286 УК РФ), видовой объект являет собой общественные отношения, обеспечивающие нормальный порядок несения государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Нетрудно заметить, что самоуправство исторически отнесено к посягательствам на суверенитет власти, то есть такое положение вещей, при котором вся ее полнота сконцентрирована у государственного аппарата, виновный при этом устанавливает собственный порядок поведения, собственные правила, установки, с которыми вынуждены считаться третьи лица. В разграничиваемом же составе виновные в силу занимаемого положения имеют возможность в той или иной степени предопределять поведение третьих лиц. Однако сама эта возможность используется не в соответствии с ее предназначением. Расположение самоуправства и преступлений, закрепленных в главе 30 УК РФ, в одном разделе - «Преступления против государственной власти», обусловлено общностью их родового объекта, коим являются общественные отношения по поводу нормального отправления государственной власти. Суверен в равной степени заинтересован как в том, чтобы на его властную монополию не осуществлялось посягательств, так и в том, чтобы лица, наделенные властными полномочиями, использовали оные в соответствии с их предназначением.

Потерпевший, как обязательный элемент состава, что обосновано нами в работе ранее, присутствует в самоуправстве - это должен быть только обязанный субъект, в отношении которого с нарушением установленного порядка осуществляются права виновного. Вред, причиненный иным лицам, требует дополнительной квалификации. Должностные преступления в большинстве своем не содержат специфических требований к потерпевшим.

С объективной стороны разграничиваемые преступления представляют собой материальные составы, причем последствия обозначаются в диспозициях статей одинаковым термином - «существенный вред», различаются, только лица, которым этот вред причиняется - в ст. 286 УК РФ это «граждане или организации либо.... общество или государство», а в ст. 330 УК РФ предполагается, что это «граждане и организации».

Внимательное исследование сравниваемых составов позволяет сделать вывод, что самоуправство представляет собой, по сути, превышение полномочий, совершенное подвластным субъектом (в отличие от ст. 286 УК РФ, в которой обязательным является специальный субъект - должностное лицо). Оспариваемость, как обязательный признак самоуправства не выдвигается в составе ст. 286 УК РФ, поскольку должностное лицо осуществляет свои полномочия в сфере публичного права, для которого и так характерна формула «все, что не разрешено, запрещено». Таким образом, выдвижение требования оспариваемости для состава ст. 286 УК РФ представляло бы собой простое дублирование, что не соответствовало бы принципу законодательной экономии. Следовательно, при определении того, является ли совершенное деяние самоуправством, допустимо руководствоваться разъяснениями высшей судебной инстанции, касающимися превышения должностных полномочий (безусловно, с учетом специфики субъекта): это те действия «...которые относятся к полномочиям другого должностного лица либо могли быть совершены самим должностным лицом только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или под законном акте, а также действия, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершить» Семенов В.М. Отграничение кражи от смежных составов преступления // Российский следователь. 2005. № 10. С. 24..

Наиболее существенные отличия выявляются при исследовании субъекта сравниваемых составов. В статье 286 УК РФ субъектом является должностное лицо, то есть субъект, обладающий признаками, закрепленными в примечании к ст. 285 УК РФ. В управленческих отношениях должностное лицо, являющееся представителем власти, занимает положение управомоченного субъекта, имеющего возможность, как определено в примечании к ст. 318 УК РФ, определять поведение лиц, «не находящихся от него в служебной зависимости».

В составе же самоуправства должностные лица никогда не могут выступать в качестве субъекта, поскольку по сути своей преступления против порядка управления осуществляются субъектом, который обязан подчиняться властным установкам суверена, или, говоря короче, является подвластным субъектом. Должностные же лица выступают в качестве представителя власти и, в случае посягательства на него или его интересы, должны нести ответственность по нормам главы 30 УК РФ.

Выводы по II главе

Преступления против собственности и самоуправство также можно разграничить по следующим признакам:

Преступления против собственности в подавляющем большинстве случаев совершаются действием (изъятие имущества в хищениях, требования его передачи в вымогательстве и т.д.), самоуправство же, если исходить не из буквы действующего уголовного закона, а из сути этого преступления, возможно, совершить и путем бездействия - путем уклонения от исполнения обязанности, например, уклонение от возврата арендуемого помещения;

В преступлениях против собственности действие всегда направлено на имущество, самоуправство может совершаться и без воздействия на имущество, при реализации прав, не носящих имущественный характер;

В части преступлений против собственности, - хищениях, предусмотренные законом последствия носят строго определенный характер - реального имущественного ущерба, определяемого исходя из стоимости похищенного имущества. Возможные последствия в самоуправстве обозначены в законе неопределенным термином -- «существенный вред». Исходя из этого, перечень возможных последствий в самоуправстве намного шире, нежели в хищениях - это могут быть, например: упущенная выгода, организационные последствия, вред здоровью.

Самоуправство может совершаться как собственными действиями виновного, так и руками потерпевшего, преступление, предусмотренное ст. 179 УК РФ по своей природе совершается только посредством действий потерпевшего;

В ст. 179 УК РФ предусмотрена ответственность не только за принуждение к совершению сделки, но и к отказу от ее совершения. Самоуправное же поведение заключается именно в принуждении к совершению сделки;

Наиболее важное отличие заключается, по мнению автора, в том, что исходя из места ст. 179 УК РФ в системе уголовно-правового регулирования, ее диспозиция охватывает случаи принуждения к совершению двухсторонних и многосторонних правопорождающих сделок, то есть те ситуации, при которых стороны не были связаны до совершения сделки какими-либо правоотношениями (либо эти правоотношения не имеют ничего общего со вновь совершенной сделкой). Действия же самоуправца в рамках ст. 330 УК РФ предполагают наличие правоотношения между виновным и потерпевшим, в котором они соответственно выступают в качестве кредитора и должника, и принуждение к совершению последним односторонней правоизменяющей или правопрекращающей сделки, направленной на исполнение обязанностей потерпевшего.

Наиболее существенные отличия ст. 285, 286 УК РФ выявляются при исследовании субъекта сравниваемых составов. В составе самоуправства должностные лица никогда не могут выступать в качестве субъекта, поскольку по сути своей преступления против порядка управления осуществляются субъектом, который обязан подчиняться властным установкам суверена, или, говоря короче, является подвластным субъектом. Должностные же лица выступают в качестве представителя власти и, в случае посягательства на него или его интересы, должны нести ответственность по нормам главы 30 УК РФ.

С учетом места самоуправства в системе действующего уголовного закона был сделан вывод о наличии пробелов в правовом регулировании, которые необходимо устранить. В частности, если исходить из сути самоуправства, оно наказывается только в случае, если лицо присваивает полномочия властного субъекта при защите своих прав (или прав третьих лиц, предоставивших ему соответствующие полномочия). Однако, за рамками уголовно-правового регулирования остались случаи присвоения полномочий представителя власти в тех случаях, когда это деяние совершается не в видах осуществления своего действительного или предполагаемого права. В связи с этим предлагается дополнить УК РФ новой статьей 330.1.

Статья 330.1 Самовольное присвоение полномочий должностного лица.

1.Самовольное присвоение полномочий должностного лица, причинившее существенный вред, -наказывается.,.

2.То же деяние, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, -наказывается...

Заключение

Тщательное уголовно-правовое исследование самоуправства вскрывает всю сложность и многозначность рассматриваемого явления. Необходимость четкого установления всех юридически значимых элементов состава самоуправства обусловлена необходимостью охраны установленного порядка разрешения споров, обеспечения прав и гарантий, предоставляемых участникам спора при его нормальном, законном разрешении. Кроме того, установление уголовно-правовой репрессии позволит сохранить монополию государства и его органов на применение мер принуждения, на осуществление правоприменительной деятельности. На различных этапах научной работы нами выявлены отдельные особенности исследуемого преступного деяния и сформулированы конкретные предложения о внесении поправок в действующий уголовный закон, рекомендации по изменению правоприменительной практики.

Исследование истории развития отечественного законодательства об ответственности за самоуправство позволяет выделить ряд основных этапов - начиная от полного разрешения самоуправных действий, являвшихся единственно возможным способом защиты, переходящего в стадию постепенного ограничения возможности самоуправства (по кругу лиц, по обстановке и т.д.), заканчивая полным запретом и введением государственной монополии на осуществление принуждения. Примечательно, что этот процесс проходил параллельно с усилением роли государственного аппарата в жизни общества.

1. Представляет интерес эволюция взглядов на суть самоуправства - в XIX веке его признавали посягающим, в первую очередь, на частные интересы. Однако, уже в XX веке исследователи единодушно сходились во мнении, что основной вред в результате самоуправных действий причиняется нормальной деятельности государственного аппарата.

Изначальная посылка, заключающаяся в том, что самоуправство является способом защиты права, привела к необходимости установления характера, оснований возникновения защищаемых прав, которые по сути своей являются правами частными, возникающими на основании юридических фактов, предусмотренных законодательством соответствующих отраслей права.

2. Исследование вопроса о сути самоуправства как самовольства привело к выводу о том, что это правонарушение представляет собой ситуацию, при которой один из равных по правам и обязанностям субъектов (управомоченный) присваивает себе статус субъекта, осуществляющего управленческие функции, нарушая тем самым сложившиеся отношения социального подчинения, в которых и ему самому, и лицу, в правовую сферу которого вторгается виновный, отведена роль субъекта подвластного.

3. С учетом места самоуправства в системе действующего уголовного закона был сделан вывод о наличии пробелов в правовом регулировании, которые необходимо устранить. В частности, если исходить из сути самоуправства, оно наказывается только в случае, если лицо присваивает полномочия властного субъекта при защите своих прав (или прав третьих лиц, предоставивших ему соответствующие полномочия). Однако, за рамками уголовно-правового регулирования остались случаи присвоения полномочий представителя власти в тех случаях, когда это деяние совершается не в видах осуществления своего действительного или предполагаемого права. В связи с этим предлагается дополнить УК РФ новой статьей 330.1.

Статья 330.1 Самовольное присвоение полномочий должностного лица.

1.Самовольное присвоение полномочий должностного лица, причинившее существенный вред, -наказывается.,.

2.То же деяние, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, -наказывается...

4. Ввиду того, что самоуправство тесно примыкает к иным составам, предусмотренным УК РФ, в частности, должностным преступлениям, автором даны рекомендации по отграничению их друг от друга на практике. Самоуправство и должностные преступления разграничиваются, в первую очередь, по признаку субъекта - наличие состава ст. 330 УК РФ в действиях должностного лица исключено, поскольку самоуправство - суть самовольство, которое проявляет подвластный субъект. По тем же самым основаниям мы полагаем, что нет никаких оснований исключать из числа субъектов ст. 330 УК РФ лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческих организациях, ибо они также относятся к подвластным субъектам.

5. Ныне действующая норма об ответственности за самоуправство размыта и не позволяет точно установить - что вообще представляет собой это деяние.

При буквальном прочтении может создаться ложное представление, что ст. 330 УК РФ является общей для всех умышленных преступлений. Подобный вывод, как нам представляется, не соответствует воле законодателя, а является лишь побочным эффектом неудачно сформулированной нормы. В связи с этим автором предлагается новая конструкция диспозиции основного состава ст. 330 УК РФ, которая позволяет в большей степени отразить все уголовно-правовые особенности исследуемого состава. Кроме того, данная статья должна быть дополнена примечанием, содержащим указание на повышенный возраст, с которого наступает уголовная ответственность за данное преступление:

Статья 330 Самоуправство

«1. Самоуправство, то есть самовольная, вопреки установленному нормативным правовым актом порядку реализация своего действительного или предполагаемого права, когда правомерность формы реализации этого права оспаривается потерпевшим, если такими действиями причинен существенный вред, -наказывается...

Примечание; ответственность за преступление, предусмотренное настоящей статьей, наступает с 18 лет».

6. Для формирования единообразной практики квалификации самоуправства целесообразно рассмотреть возможность принятия Постановления Пленума Верховного суда РФ, в котором необходимо обратить внимание судов на некоторые важные моменты, связанные с выявленными характеристиками.

Нам представляется, что учет рекомендаций, приведенных в дипломном исследовании, основанных на исследовании изучаемого явления в различных аспектах: историческом, сравнительно-правовом, теоретическом и практическом позволит (пусть только в небольшой части) исправить недостатки в действующем уголовном законе. Конечным итогом должно стать, по мнению автора, столь эффективное действие нормы об ответственности за преступное самоуправство, что случаи самоуправного осуществления права станут редкостью в силу неэффективности подобных способов.

Список источников и литературы

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. // Российская газета. 1993. № 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 22.07.2008) // С3 РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 16.07.2008) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 22.07.2008) // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст.1.

5. Федеральный закон от 24.07.2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.

Научная литература и материалы периодической печати

6. Алексеев С.С. Теория права. М., Статут. 2004. - 684 с.

7. Арзуманов С.Ю. К вопросу об особенностях квалификации преступлений // Российский следователь. 2007. № 8. С. 23.

8. Башков А.В. Вымогательство: отграничение от самоуправства // Российский юридический журнал. 2008. № 4. С. 23.

9. Бобронский П.О. Военное право в России при Петре Великом. СПб., Питер. 2003. - 742 с.

10. Борбат А.В., Завидов Б.Д., Ендольцева А.В., Милевский А.И. Состав преступления как основание уголовной ответственности // Юридический мир. 2008. № 8. С. 21.

11. Бояров С. Предполагаемое право в уголовном праве России // Уголовное право. 2006. № 1. С. 23.

12. Булыко А.Н. Современный словарь иностранных слов. М., Мартин. 2008. - 976 с.

13. Веселов Е.Г. Физическое или психическое принуждение // Юридический мир. 2008. № 9. С. 23.

14. Винавер A.M. На грани уголовной и гражданской неправды. М., Статут. 2001. - 632 с.

15. Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. М., Статут. 2004. - 896 с.

16. Временное позаимствование в уголовном праве: вопросы ответственности / Под ред. Лопашенко Н.А. М., Волтерс Клувер. 2008. - 228 с.

17. Гауяман Л.Д. Борьба с насильственными посягательствами. М., Юридическая литература. 1969. - 476 с.

18. Дагель П.С. Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж., Воронежский университет. 1974. - 324 с.

19. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М., Юридическая литература. 1975. - 398 с.

20. Дубовец П.А. Ответственность за телесные повреждения по советскому уголовному праву. М., Юрлитиздат. 1964. - 264 с.

21. Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России (вопросы теории). М., Юнити-Дана. 2008. - 278 с.

22. Елисеев С. Хищение похищенного: проблемы квалификации // Уголовное право. 2008. № 1. С. 16.

23. Есипов В.Л. Превышение и бездействие власти, но русскому праву. М., Статут. 2003. - 236 с.

24. Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ преступлений против собственности // Российская юстиция. 2007. № 9. С. 22.

25. Кизилов А.Ю. Уголовно-правовая охрана управленческой деятельности представителей власти. Ульяновск., УЛГУ. 2007. - 346 с.

26. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. Лебедев В.М. М., Юрайт-Издат. 2008. - 836 с.

27. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Чекалина А.А., Томина В.Т., Сверчкова В.В. М., Юрайт-Издат. 2007. - 824 с.

28. Коротенко А.Н. Квалификация преступлений против собственности, граничащих со сферой менее опасных деяний (опыт системного подхода) // Российский судья. 2007. № 6. С. 22.

29. Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. М., Статут. 2006. - 498 с.

30. Малинин В., Капканов В. Уголовная ответственность за самоуправство // Уголовное право. 2006. № 4. С. 13.

31. Меньшагин В.Д. Преступления против порядка управления. М., Народный комиссариат юстиции СССР. 1938. - 428 с.

32. Модельный уголовный кодекс для стран СНГ. // Информационный бюллетень межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ. 1996. Приложение № 10. С. 206.

33. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., Русский язык. 2006. - 1128 с.

34. Памятники русского права. Выпуск третий. Памятники права периода образования русского централизованного государства XIV- XV вв. / Под ред. проф. Юшкова С.В. М., Госюриздат. 1955. - 536 с.

35. Петин И.А. Принцип системности, его значение и отражение в уголовном праве России. М., Юрист. 2007. - 236 с.

36. Поленов Г.Ф. Ответственность за преступления против порядка управления. М., Юридическая литература. 1966. - 218 с.

37. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Громова Н.А. М., ГроссМедиа. 2008. - 768 с.

38. Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Саратов., СЮИ. 1987. - 486с.

39. Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., Питер. 2006. - 386 с.

40. Российское законодательство X-XX вв.: В 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси. / Под ред. Виленского Б.М. М., Юридическая литература. 1991. - 524 с.

41. Сапронов Ю.В. Некоторые проблемы разграничения самоуправства от смежных составов преступлений // Российский следователь. 2004. № 3. С.27.

42. Семенов В.М. Отграничение кражи от смежных составов преступления // Российский следователь. 2005. № 10. С. 24.

43. Скобликов П.А. Самоуправство при решении имущественных споров: Вопросы уголовно-правового противодействия // Правоведение. 2000. № 3. С. 17.

44. Скорилкина Н., Дадонов С., Анненков А. Отграничение самоуправства от вымогательства // Законность. 2001. № 2. С. 32.

45. Снежко А.С. Превышение должностных полномочий: законодательный и правоприменительный аспекты (по материалам судебной практики Краснодарского края). Дисс. канд. юрид. наук. Краснодар., 2004. - 276 с.

46. Соколова О.В. Самоуправство: уголовно-правовая характеристика. Дисс. канд. юрид. наук. Иваново., 2001. - 286 с.

47. Сташис В.В., Бажанов М.И. Преступления против порядка управления. М., Юридическая литература. 1978. - 264 с.

48. Стерехов Н.В. Ответственность за угрозу по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 1972. - 42 с.

49. Сурков И.К. Самоуправство (уголовно-правовые и криминологические аспекты). Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Самара., 2006. - 38 с.

50. Тальберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство. М., Статут. 2001. - 568с.

51. Феофилактов А.С. Некоторые вопросы квалификации преступного самоуправства // Российский судья. 2008. № 4. С. 27.

52. Феофилактов А.С. Проблемы уголовно-правовой ответственности за самоуправное взыскание долгов // Налоги (газета). 2007. № 8. С. 11.

53. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личный и имущественные. М., Статут. 2006. - 786 с.

54. Фролов Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность: Автореф. дис.: докт. юрид, наук. Свердловск., 1971. - 44 с.

55. Хабаров А.В. Преступления против собственности: влияние гражданско-правового регулирования. Дисс. канд. юрид. наук. Екатеринбург., 1999. - 278 с.

56. Щербаков А. Самоуправство // Уголовное право. 2008. № 1. С. 17.

Учебная и учебно-методическая литература

57. Конин Н.М. Административное право России: Учеб. М., ТК Велби. 2008. - 682 с.

58. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник М., Юристъ. 2006. - 824 с.

59. Мелехин А.В. Теория государства и права: учебник М., Маркет ДС. 2007. - 862 с.

60. Теория государства и права / Под ред. Пиголкина А.С. М., М., Городец. 2008. - 846 с.

61. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. Рарога А.И. М., Юристъ. 2008. - 678 с.

62. Уголовное право. Часть особенная / Под ред. Гаухмана Л.Д. М., Эксмо. 2005. - 684 с.

63. Уголовное право России Особенная часть / Под ред. Здравомыслова Б.В. М., Юрист. 2003. - 702 с.

64. Хабаров А.В. Уголовное право РФ. Особенная часть Тюмень., Изд-во ТГУ. 2005. - 642 с.

Электронные источники

65. Энциклопедия Брокгауза и Эфрона. Статья о Игоре Рюриковиче, великом князе киевском // http://bref.nm.ru/il.htmS15.

Практические источники

66. Постановление Конституционного Суда РФ от 30.07.2001 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1 статьи 77 и пункта 1 статьи 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с запросами арбитражного суда Воронежской области, арбитражного суда Саратовской области и жалобой открытого акционерного общества «Разрез «Изыхский» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 32. Ст. 3412.

67. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. С. 22.

68. Обзор кассационной и надзорной практики по уголовным делам Верховного суда Республики Хакасия за 2004 год. Кассационное определение от 30 июня 2004 года // Интернет-сайт Верховного Суда Республики Хакасии http//supcouitkhakasnet.ru/obzor/obzjjg_2004 .html.

69. Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 0703/255 от 23.06.2005 г.// Судебная практика (приложение к информационному бюллетеню Управления судебного департамента в Самарской области). 2005. № 3 (18). С.11.