Правила возмещения вреда, причиненного должностными лицами при осуществлении уголовного судопроизводства

Общим основанием для применения принуждения при освидетельствовании является наличие сведений о том, что на теле лица, вероятно, имеются следы преступления, особые приметы, другие признаки, существенные для дела. Юридическим основанием для проведения освидетельствования является постановление о его проведении (ч. 2 ст. 181 УПК). Проведение принудительного освидетельствования в отсутствии постановления о его проведении, а также несоблюдение процессуального порядка производства этого следственного действия следует признать нарушением норм уголовно-процессуального закона, т. е. незаконным.

Часть 6 ст. 181 УПК устанавливает недопущение действий, унижающих достоинство или опасные для здоровья освидетельствуемого лица. Если в нарушение этого запрета освидетельствуемому лицу причиняется вред его здоровью или освидетельствование сопровождалось действиями, унижающими достоинство, то в этом случае освидетельствованное лицо вправе требовать возмещения имущественного и морального вреда. Имущественный вред выражается в физическом расстройстве, а понесенные убытки в материальных затратах, необходимых для восстановления нормального физического состояния. Моральный вред выражается в нравственных страданиях, возникших вследствие оскорбления чувства стыдливости в результате действий, унижающих человеческое достоинство.

Уголовно-процессуальный закон устанавливает различный объем и содержание сведений, необходимых для принятия обоснованного решения о проведении таких следственных действий, как выемка и обыск. Так, если "точно известно", где и у кого находятся определенные предметы (ст. 167 УПК), следовать вправе произвести лишь их выемку и не может производить поисков. В этом случае предварительные сведения носят не вероятный, а достоверный характер. Если же следователь имеет достаточные основания полагать, что в помещении или ином месте находятся вещественные доказательства, а также другие предметы или документы, могущие иметь значение для дела, в связи с чем необходим поиск, принимается решение о производстве обыска, (ст. 168 УПК).

В следственной практике встречаются случаи, когда при производстве выемки или обыска причиняется имущественный вред. Полагаем, что это может иметь место вследствие непродуманной организации и приемов поиска при обысках. В отдельных случаях поиск может сопровождаться разбором строений и иного имущества, вскрытием тары с готовой продукцией. В этом случае целесообразно участие специалиста при производстве этих следственных действий. При производстве выемки и обыска следователь должен избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров, дверей и других предметов (ст. 170 УПК).

Иногда в протоколах производства обыска отсутствует указание на разъяснение прав лиц о добровольной выдаче. Так, например, следователь вынес постановление согласно ст. 168 УПК, но при производстве обыска им были выбиты два бревна из стены жилого дома гр. Ш., в результате чего дом получил осадку. В протоколе обыска отсутствует указание на разъяснение прав лиц о добровольной выдаче. Следовательно, в данном случае следователем были нарушены требования ст. 170 УПК о том, что "следователь предлагает выдать предметы или документы..." Допустим, что в выбитых бревнах следователь обнаружил тайник, а владелец дома отказался добровольно указать местонахождение тайника, тогда причиненный вред возмещению не подлежит, поскольку владелец дома нарушил закон (ст. 127 УПК). Столь категоричный ответ может быть дан, если владелец дома знал о существовании тайника, но если он не знал или не мог знать, то в этом случае представляется, что причиненный вред возмещению подлежит, в меньшем объеме.

Чаще всего поиск при производстве обыска осуществляется без участия специалиста и недостаточно продуманными приемами. Это приводит к неоправданному увеличению имущественного вреда.

Обращает на себя внимание тот факт, что следователи и лица, производящие дознание, небрежно производят опись изъятого имущества. В результате чего происходит утрата, растрата или порча имущества. Так, при изъятии нательного крестика у гр. К., признанного согласно ст. 86 УПК вещественным доказательством, следователь вопреки требованиям владельца о приглашении специалиста в описи отразил только цвет крестика, специалист или эксперт для определения драгоценного металла приглашен не был. После прекращения уголовного дела в порядке п. 2 ст. 208 УПК владельцу был возвращен другой крестик. Гражданин К. настаивал, что у него изъяли золотой крест старинной работы. В приведенном примере следователь нарушил § 12 Инструкции от 18 октября 1989 г. о том, что изъятые предметы, ценности, являющиеся вещественными доказательствами, должны быть осмотрены (в необходимых случаях - с участием специалиста), подробно описаны в протоколе осмотра. В протоколе указываются количественные и качественные характеристики предмета, все другие индивидуальные признаки, позволяющие выделить объект из числа ему подобных. Определение драгоценного металла (золото, серебро, платина и металлы платиновой группы), драгоценных камней и жемчуга производится с учетом мнения специалиста или заключения эксперта.

В целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества законом (ст. 175 УПК) предусмотрено наложение ареста на имущество. Основанием наложения ареста на имущество в целях обеспечения гражданского иска следует считать наличие заявленного иска и причиненного преступлением материального ущерба, а в целях конфискации имущества - квалификация действий обвиняемого статьей, предусматривающей указанный вид дополнительного наказания. Данное процессуальное действие приостанавливает право распоряжения собственника своим имуществом. В случае незаконного наложения ареста на имущество собственнику может быть причинен имущественный вред.

Нарушения требований уголовно процессуального закона при наложении ареста на имущество могут проявляться по-разному: арест имущества без вынесения мотивированного постановления; наложение ареста в отсутствие заявления потерпевшего от преступления или квалификация деяния не предусматривает конфискацию имущества; арестованное имущество входит в перечень предметов, не подлежащих аресту; при производстве описи имущества допущены неточности в количестве, мере или индивидуальных признаков; невручение копии протокола о производстве наложения ареста на имущество. В ходе проведенного исследования установлено, что наиболее часто встречающимся нарушением является отсутствие подробного описания индивидуальных признаков имущества; точного указания количества, меры, веса (ч. 2 ст. 176 УПК).

Законом предусмотрено, что в случае необходимости имущество, на которое наложен арест, может быть изъято (ст. 175 ч. 5 УПК). Малогабаритное имущество может храниться непосредственно у следователя или лица, производившего дознание.

В следственной практике встречаются случаи, когда арестованное имущество, хранящееся у указанных должностных лиц, используется ими в личных целях или передается во временное пользование другие лицам. Предположим, что следователь наложил арест на видеомагнитофон и видеокассеты, а в описи не указал точного количества видеокассет и их техническое состояние. На просьбы гр. Т. об уточнении количества видеокассет, их техническое состояние следователь не обратил внимание. Установлено, что арестованное имущество использовалось следователем и его коллегами в личных целях.

В дальнейшем постановление о наложении ареста было отменено. Имущество, возвращенное гр. Т., оказалось испорченным: видеомагнитофон требовал ремонта; видеокассет возвращено меньшее количество чем было арестовано и изъято, а часть возвращенных видеокассет не подлежала дальнейшему использованию. Потерпевшему Т. причинен имущественный вред. Отсутствие подробного описания арестованного и изъятого имущества, точного указания его количества и качественных показателей, небрежное хранение позволяет отдельным недобросовестным должностным лицам использовать это имущество в личных целях, что в конечном итоге приводит не только к нарушению прав собственника, а также к дискредитации правоохранительных органов.

В то же время небрежности, допущенные должностными лицами при производстве описи имущества, могут негативно сказаться на обеспечении гражданского иска и возможной конфискации, определении размера материального ущерба, причиненного преступлением и повлиять на квалификацию преступления.

В случае необходимости орган дознания, следователь вправе отстранить от должности обвиняемого. Основанием назначения этой меры предупредительного характера может быть воспрепятствование обвиняемым установлению истины по уголовному делу и дальнейшему занятию преступной деятельностью.

Юридическими фактами, влияющими на приостановление трудовых отношений обвиняемого в отношении которого назначается указанная мера, являются мотивированное постановление, санкционированное прокурором или его заместителем, и приказ администрации юридического лица, в трудовых отношениях с которым находится обвиняемый. Причем основным юридическим фактом является постановление следователя, органа дознания об отстранении от должности. Нарушения требований ст. 153 УПК могут иметь место, если постановление вынесено в отсутствие необходимости, т. е. без основания или постановление вынесено в отношении гражданина, занимающего иное процессуальное положение (например, в отношении подозреваемого).

Следующим условием наступления гражданско-правовой ответственности является причинно-следственная связь. Необходимо, чтобы уголовно-процессуальными действиями должностных лиц следственно-судебных органов при осуществлении ими правоприменительной деятельности и отправлении правосудия был причинен вред гражданину или юридическому лицу. Так, следователь, лицо, производящее дознание, привлекает гражданина к уголовной ответственности, применяет меру пресечения в виде заключения под стражу (ст. 96 УПК), отстраняет от должности (от. 153 УПК), накладывает арест на имущество обвиняемого (ст. 175 УПК), а впоследствии, убедившись в неправомерности привлечения гражданина к уголовной ответственности, выносит постановление о прекращении производства по делу по реабилитирующим основаниям. В этом случае незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности, применение мер уголовно-процессуального принуждения - это причина; неполучение законных доходов во время отстранения от работы, запрет распоряжаться арестованным имуществом вследствие неиспользования имущества гражданин может нести убытки, имущество может быть утрачено, повреждено - это следствие. В связи с возбуждением уголовного дела на денежные средства, находящиеся на расчетных и текущих счетах, на иное имущество юридического лица может быть наложен арест. При этих обстоятельствах наложение ареста на имущество юридического лица - причина; понесенные в связи с этим убытки юридического лица -следствие.

Установление непосредственной причинно-следственной связи не представляет трудностей, когда нарушение уголовно-процессуальных норм находится в непосредственной связи с наступившими неблагоприятными последствиями, например, при неправомерном применении мер пресечения в виде заключения под стражу или подписки о невыезде; при производстве обыска, выемки, освидетельствовании. Установление причинно-следственной связи усложняется, когда процессуальные акты и действия вышеупомянутых должностных лиц находятся в опосредованных связях с наступившими последствиями.

Так, определением Верховного Суда РФ гр. Т. было отказано в части взыскания заработной платы и восстановлении на работе в связи с незаконным осуждением. Из материалов дела установлено и не отрицается самой гр. Т., что после постановления обвинительного заключения она обратилась в дирекцию гостиницы "Золотой Колос" с заявлением об увольнении по собственному желанию и на этом основании была уволена по ст. 31 КЗоТ РФ с выплатой отпускных. Гр. Т. получила трудовую книжку и препятствий к трудоустройству не имела. При таких обстоятельствах суд обоснованно отказал гр. Т. в возмещении ущерба за указанный период, так как увольнение с работы не находится в причинно-следственной связи с вынесением неправосудного приговора и увольнением по ст. 29 п. 7 КЗоТ РФ.

Усложнено установление причинной связи при вынесении оправдательного приговора, поскольку он не находится в непосредственной связи с причиненным вредом (увольнение с работы, приостановление выплаты пенсии, лишение специальных званий, орденов, медалей, утрата права пользования жилым помещением). Вынесение процессуального акта - оправдательного приговора является итогом деятельности судебно-следственных органов на протяжении всего процесса, начиная с возбуждения уголовного дела.

Следовательно, обвинительный приговор и решения компетентных органов образуют сложную причинную связь, состоящую из нескольких звеньев. Сложная структура причинной связи имеет место в правоотношениях по возмещению вреда, причиненном при фактическом задержании обвиняемого (подозреваемого), когда лицо находится в квартире, принадлежащей на праве частной собственности. Причиной возникновения имущественного вреда явилось нарушение обязанностей обвиняемого (подозреваемого) по обязательному исполнению постановлений следователя, органа дознания. В свою очередь это послужило причиной принудительного проникновения в жилое помещение уполномоченных должностных лиц, которые, правомерно осуществляли свои функции на законном основании. Таким образом, имущественный вред причинен нарушением возложенных уголовно-процессуальным законом обязанностей и правомерными действиями. Имущественного вреда можно было бы избежать, если бы обвиняемый (подозреваемый) выполнил постановление следователя, органа дознания о его задержании. Отказ собственника квартиры открыть входную дверь только способствовал увеличению имущественного вреда. Таким образом, в деликтных обстоятельствах по возмещению вреда, причиненного должностными лицами следственно-судебных органов, имеет место два вида причинно-следственной связи по своей структуре: согласно п. 1 ст. 1070 ГК- сложная причинно-следственная связь; п. 2 ст. 1070 и ст. 1069 ГК- простая и сложная причинно-следственная связь.

Наступление гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, исходит из двух принципов: принципа причинения и вины. В наступлении гражданско-правовой ответственности согласно п. 1 ст. 1070 ГК лежит принцип причинения. Сам факт причинения вреда, возникшего в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности... порождает гражданское правоотношение, в рамках которого реализуется гражданско-правовая ответственность за причиненный вред. Такое построение обусловлено интересами максимальной защиты конституционных прав граждан, а также особенностями отношений, существующих в этой специфической государственно-властной деятельности.

Принципиально иное решение вопроса содержится в п. 2 ст. 1070 ГК: предполагается вина причинителя вреда. По общим правилам для наступления гражданско-правовой ответственности безразлично, какую форму имеет вина.

Основные выводы можно сформулировать следующим образом. Правоотношения по возмещению вреда, причиненного органам дознания, предварительного следствия имеют гражданско-правовую природу. Вышеназванные правоотношения складываются в рамках гражданско-правовой ответственности за причиненный вред.

Гражданско-правовая ответственность за имущественный вред, причиненный потерпевшему, наступает независимо от вины должностных лиц органов дознания и предварительного следствия за незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение мер пресечения в виде заключения под стражу и подписки о невыезде. Предлагается дополнить вышеназванный перечень: незаконным задержанием и незаконным применением принудительных мер медицинского характера.

Гражданско-правовая ответственность за имущественный и моральный вред, причиненный иной незаконной деятельностью органов дознания, предварительного следствия наступает по общим правилам деликтной ответственности. Под иной незаконной деятельностью следует понимать: освидетельствование, отстранение от должности, выемка, обыск, наложение ареста на имущество. При производстве указанных процессуальных действий противоправность может иметь место как в случае вынесения незаконного и необоснованного постановления, так и в случае фактического выполнения указанных процессуальных действий.

В гражданских правоотношениях по возмещению вреда, причиненного должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, имеет место два вида причинно-следственной связи: согласно п. 1 ст. 1070 ГК сложная структура причинной связи; п. 2 ст. 1070 - простая и сложная структуры причинной связи.

Гражданско-правовая ответственность должностных лиц за причиненный вред при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности исходит из двух принципов: принципа причинения и принципа вины.

2.5 Объем, размер и порядок возмещения вреда, причиненного в сфере уголовного судопроизводства

По общему правилу причиненный вред возмещается в полном объеме причинителем вреда (ст. 1064 ГК).

Тот перечень имущественных потерь потерпевшего, который имеется в Положении о порядке возмещения ущерба от 18 мая 1981 г., в настоящее время носит лишь примерный характер. В частности, Положение упоминает о возмещении заработка и других трудовых доходов, которых потерпевший лишился в результате незаконных действий, о штрафах, взысканных во исполнение приговора суда; о судебных издержках; о суммах, выплаченных потерпевшим за оказание юридической помощи; об имуществе, конфискованном или обращенном в доход государства судом или изъятом органом дознания или предварительного следствия, и т. д. Возмещение подлежит и любой другой имущественный вред потерпевшего, выразившийся в неполучении дохода по вкладу, облигации и иной ценной бумаге; в убытках по сделкам, которые не были своевременно исполнены или были вынужденной прерваны, в лишении возможности принять наследство или сохранить его от расхищения и т. п.

Изучение следственно-судебной практики показало, что в возмещении вреда допускаются ошибки, как гражданами, так и правоохранительными органами.

Заработная плата подлежит возмещению за различные временные периоды: за время лишения свободы (с зачетом заработка, полученного в местах лишения свободы); за время отстранения от работы, за время содержания под стражей. Так, гр. О. требовал возмещения заработной платы за время заключения под стражей и отстранения от работы без учета времени применения меры подписки о невыезде. В некоторых случаях сами граждане ошибочно определяют объем возмещения. Так, гр. А просил возместить заработную плату за время лишения свободы до даты прописки по прежнему месту жительства, так как без прописки он не мог трудоустроиться.

Судом по собственной инициативе могут заменяться способы возмещения, несмотря на требования граждан. Так, гр. Т. требовала возвратить ей флакон духов, изъятых у нее во время обыска, в натуре, однако суд отказал ей в этом способе возмещения, присудив их стоимость, ссылаясь на то, что на момент рассмотрения исковых требований духи во флаконе содержались только на 1/3, и в описи изъятых вещей не указано, что духи находились в опечатанном флаконе. И, наоборот, гр. В. просил возместить ему стоимость золотой цепочки, изъятой у него в ходе следствия, суд, заменив способ возмещения, возвратил золотую цепочку в натуре. Каковы бы ни были способы возмещения, вред должен быть возмещен полностью.

Что касается восстановления нарушенных трудовых прав, действующее законодательство также требует совершенствования.

Полагаем, что следует внести соответствующую норму в будущий федеральный законодательный акт в следующей редакции: "время содержания под стражей, время отбывания наказания, а также время, в течение которого гражданин не работал в связи с отстранением от работы (должности) засчитывается в общий трудовой стаж в тройном размере, а в стаж работы по специальности - по фактической продолжительности этого времени".

Однако на практике должностные лица следственно-судебных органов продолжают руководствоваться нормой, установленной в ст. 6 Положения в существующей редакции, т. е. восстанавливая общий трудовой стаж по фактическому отбытию наказания.

Особого внимания заслуживает вопрос восстановления на работе гражданина, который был незаконно осужден или привлечен к уголовной ответственности.

В случае приглашения на работу на другое предприятие правомерно, требовать записи об увольнении в связи с переходом на другую работу. Это подтверждается и судебной практикой. Так, при удовлетворении протеста зам. генерального прокурора СССР на решение Московского областного суда от 10 марта 1983 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР от 6 мая 1983 г. по иску Ф. к Коломенскому холодильнику Московской области конторы "Росмясомолторг" о восстановлении на работе и взыскании заработной платы, Президиум Верховного Суда РСФСР исходил из того, что администрация Коломенского холодильника необоснованно отказала в предоставлении гр. Ф. прежней работы, уволенного п. 7 ст. 29 КЗоТ РФ. На момент рассмотрения дела Президиум Верховного Суда РФ гр. Ф. работал старшим инструктором в заготовительной конторе Коломенского райпотребсоюза, восстанавливаться на работе в Коломенский холодильник не пожелал, а просил изменить формулировку оснований увольнения и признать его уволенным по п. 5 ст. 29 КЗоТ, поскольку в отношении него имеется письменное ходатайство Коломенской заготконторы Коломенского райпотребсоюза о переводе на должность ст. инструктора Коломенского холодильника. Учитывая, что ему прежняя или другая равноценная работа после вынесения постановления о прекращении против него уголовного дела не была предоставлена по вине администрации Коломенского холодильника, с ответчика в пользу гр. Ф. - взыскана заработная плата за 3 месяца вынужденного прогула на основании ст. 214 КЗоТ РФ. Исковое требование гр. Ф. об изменении формулировки увольнения с Коломенского холодильника по ст. 29 п. 5 КЗоТ РФ в связи с переводом на работу в заготконтору Коломенского райпотребсоюза удовлетворено.

Единственным обстоятельством, исключающим возмещение государством причиненных убытков, является самооговор. Если самооговор является следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, то причиненный ущерб подлежит возмещению. Чаще всего под самооговором в следственно-судебной практике понимают показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого о признании своей вины в совершении инкриминируемого деяния. По данным проведенных исследований, самооговор является следствием не умысла потерпевшего, а влияния таких неблагоприятных обстоятельств, как немедленный арест, производство обыска в доме, неоднократные допросы по одному и тому же поводу, чаще всего самооговор выступает следствием применения недозволенных методов ведения предварительного расследования. Представляется, что самооговор, как обстоятельство, исключающее возмещение вреда, не является бесспорным.

В нашей стране уже более полутора десятков лет существует институт возмещения государством вреда, причиненного человеку незаконным уголовным преследованием. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. было утверждено Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (далее - Положение). В соответствии с этим актом лица, в случае причинения им вреда незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, получили, в частности, право на возмещение со стороны государства нанесенного им имущественного ущерба. О компенсации же морального вреда в материальной форме в этом документе не упоминалось.

Вообще, принцип допустимости возмещения морального вреда в материальной (денежной) форме стал находить отражение в отечественном законодательстве значительно позднее - с 90-х гг. Так, Верховным Советом СССР были приняты 31 мая 1991 г. новые Основы гражданского законодательства, Союза ССР и республик (далее - Основы), действие которых было распространено на территорию Российской Федерации с 3 августа 1992 г. Статья 131 Основ позволила возмещать моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями, в денежной или иной материальной форме при наличии вины причинителя вреда. Однако только с 1 марта 1996 г., с принятием части второй Гражданского кодекса РФ, реабилитированные лица получили конкретную и бесспорную законодательную базу для компенсации со стороны государства и своих моральных переживаний, связанных с неправомерным уголовным преследованием (ст. 1100 ГК РФ).

Правоприменительная практика последних лет показывает, что суды, отказывая в конечном итоге "жертвам правосудия" в удовлетворении исков о компенсации морального вреда, причиненного им до 1 марта 1996 г., ссылались прежде всего на то, что ч. 2 ст. 127 Основ, регулирующая отношения по возмещению вреда от незаконного уголовного преследования, делает ссылку на специальный законодательный акт, в данном случае на Положение от 18 мая 1981 г., которое не содержит норм, предусматривающих возможность материальной компенсации морального вреда.

Такой подход к данной проблеме, однако, разделяется далеко не всеми юристами. Изложение иных точек зрения по этому вопросу представляется достаточно актуальным и по сей день, поскольку именно с начала 90-х годов в судах значительно возросло количество вынесенных оправдательных приговоров и соответственно стало больше лиц, которые могли бы претендовать на материальную компенсацию перенесенных ими моральных страданий (только в 1993-1994 гг. в судах Российской Федерации было оправдано 6256 человек).

Наверное, нет особой необходимости убеждать кого-либо в том, какие сильнейшие муки и переживания испытывают граждане, ставшие жертвами судебных или следственных ошибок. Для таких людей компенсация причиненного им морального вреда зачастую оказывается намного важнее, нежели возмещение имущественного ущерба. Многомесячное, а нередко и многолетнее необоснованное пребывание человека под стражей, помимо острейших переживаний нравственного характера, почти всегда сопряжено для него и с огромными физическими страданиями, являющимися следствием не выдерживающих никакой критики условий содержания в следственных изоляторах. Общеизвестно, что в следственных изоляторах России не обеспечивается даже элементарный жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья. Большинство следственных изоляторов размещено в зданиях дореволюционной постройки, требующих незамедлительного ремонта и реконструкции. Число содержащихся в камерах, как правило, в несколько раз превышает санитарные нормы, отчего арестованные вынуждены спать по очереди, на полу, часто без постельных принадлежностей. Все это ведет к конфликтам, сопровождающимся драками и получением увечий. Перенаселенность камер, естественно, приводит к антисанитарии, в результате которой в СИЗО свирепствуют инфекционные заболевания. На очень низком уровне находятся также питание и медицинское обслуживание заключенных. Конечно, практически невозможно возместить перенесенные в таких условиях невиновным человеком нравственные и физические страдания. Но хотя бы их денежная компенсация, в том числе и за моральный вред, причиненный в период с 3 августа 1992 г. по 1 марта 1996 г., была бы в высшей степени оправданной. Ведь речь идет о тысячах реабилитированных в указанный период людей.

В этой связи заслуживает внимания точка зрения А. Эрделевского, который, выражая свое несогласие со складывающейся судебной практикой, отмечает следующее. С одной стороны, п. 1 Положения от 18 мая 1981 г. реабилитированным, помимо восстановления различных прав и возмещения имущественного вреда, предусматривается также и компенсация иного ущерба, откуда делается вывод, что этот пункт в части возмещения иного, т. е. неимущественного, ущерба имел своего рода резервный характер, так как на момент утверждения Положения отечественное законодательство не предусматривало возможности возмещения морального вреда.

С другой стороны, давая правовой анализ ч. 2 ст. 127 Основ, А. Эрделевский считает, что она не требует "специального порядка" или "порядка, специально установленного", а требует лишь, чтобы соблюдался тот порядок, который установлен законодательными актами. Соответственно для возмещения морального вреда такой порядок предусмотрен - это общий исковой порядок, когда гражданин обращается в суд с требованием (иском) о возмещении ему из средств государственной казны (п. 3 ст. 25 Основ) морального вреда на основе гражданско-процессуальных норм.

Этим объясняется и упоминание в ч. 2 ст. 127 Основ о порядке, установленном законодательством, как об особой процедуре именно по возмещению имущественного вреда, предусмотренной Положением от 18 мая 1981 г. Думается, что указанный способ возмещения морального вреда "жертвам правосудия" был бы наиболее приемлем только на временном отрезке его причинения с 3 августа 1992 г. по 12 декабря 1993 г. и возможен только в случае виновных действий должностных лиц правоохранительных органов и судов, так как ст. 131 Основ не предусматривает компенсации морального вреда при отсутствии вины причинителя вреда.

Значит, вину должностных лиц нужно доказывать на общих основаниях, при предъявлении иска. Однако зачастую такая вина труднодоказуема. Иногда невозможно определить виновность конкретного должностного лица, нередки и случаи, когда чья-либо вина вообще отсутствует (скажем, имела место ошибка свидетеля при опознании подозреваемого, результаты которого послужили главным основанием для неправомерного привлечения невиновного к уголовной ответственности).

С принятием Конституции РФ, ст. 53 которой предоставляет каждому право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, закладывается правовой фундамент для возмещения со стороны государства реабилитированному любого вида вреда (какие-либо изъятия в статье отсутствуют), причем независимо от вины должностных лиц, поскольку данное условие также не оговаривается. Представляется, что поэтому реабилитированный гражданин вправе, опираясь на ст. 53 Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу и прямое действие, предъявить иск к государству о компенсации понесенных им моральных страданий, связанных с незаконным уголовным преследованием. Таким образом, наверное, можно говорить, что уже с 12 декабря 1993 г. фактически презюмируется ответственность государства за причинение вреда действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Однако даже с введением в действие части второй ГК РФ нашли разрешение далеко не все проблемы, связанные с компенсацией морального вреда "жертвам правосудия".

Из смысла ст.ст. 1070 и 1100 ГК вытекает, что механизм возмещения реабилитированным имущественного и морального вреда различен. В первом случае, в соответствии с имеющейся в ст. 1070 ГК ссылкой на порядок, установленный законом, материальный ущерб возмещается в соответствии с продолжающим действовать Положением от 18 мая 1981 г. В случае же с компенсацией морального вреда в ст. 1100 ГК такая ссылка отсутствует, равно как и сам законодательный акт, регулирующий специальный порядок его возмещения. В связи с этим для компенсации морального вреда остается только общеисковой порядок.

Использование же в этой ситуации аналогии с процедурой возмещения имущественного ущерба, предусмотренной Положением от 18 мая 1981 г., в полной мере вряд ли возможно. В таком случае по делам, прекращенным на досу-дебных стадиях, размер компенсации за причиненный моральный вред должен был бы определяться не судами, а органами предварительного следствия и прокуратуры. А это, с учетом известной специфики и сложности определения размера компенсации за такой вид вреда, не будет основано на законе, так как войдет в противоречие, в частности, со ст.ст. 151, 1101 ГК РФ. В соответствии с ними только суд может возложить обязанность денежной компенсации морального вреда и определить ее размер. Однако если окончательное решение о признании лица невиновным принималось судом, то и вопрос о возмещении ущерба решается в судебном порядке, а именно в соответствии со ст. 369 УПК РСФСР, как того требует постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 декабря 1988 г. № 15 "О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей".

Иначе говоря, в таком случае еще до внесения соответствующих изменений в законодательство можно говорить о возможности рассмотрения вопроса о возмещении реабилитированным всех видов вреда в одном судебном заседании, что позволит сэкономить время и душевные силы и без того настрадавшимся от правоохранительной и судебной системы реабилитантам, будет хоть немного препятствовать росту количества гражданских дел в судах. Это представляется возможным, если допустить аналогию в возмещении морального вреда с процедурой возмещения ущерба, установленной Положением от 18 мая 1981 г. Данный подход будет тем более справедлив, поскольку в отношении "жертв преступлений" суды уже давно стали действовать фактически по аналогии, принимая решение о возмещении им морального вреда при постановлении приговора (хотя ст.ст. 29, 54 УПК РСФСР до сих пор предусматривают возмещение в рамках уголовного судопроизводства только материального вреда).

В этой связи не лишним будет привести в качестве примера нормы законодательства зарубежных стран о возмещении морального вреда за незаконное осуждение и арест в материальной форме. Так, в УПК Польши предусмотрено удовлетворение за причиненную несправедливость, которая предполагает компенсацию за вынесенные Физические страдания, связанные с самим фактом применения незаконных мер, либо вызванные полученными при этом телесными повреждениями здоровья. В Германии в соответствии с Законом о возмещении ущерба, возникшего в результате уголовного преследования от 8 марта 1971 г. (с последующими изменениями) для исчисления неимущественного ущерба предусмотрена ставка 10 марок за каждый день, проведенный в заключении. Во Франции точного критерия для определения размера возмещения не существует. Так, за 6 дней незаконного лишения свободы назначалось 3000--4000 франков возмещения. В другом случае за 40 дней незаконного лишения свободы - 4000 франков. Одному из осужденных, незаконно находившемуся под стражей в течение 8 лет, было выплачено 125000 франков, а другому незаконно арестованному лицу, пробывшему под стражей 9 дней, назначили возмещение в 1500 франков. Как видим, в зарубежной практике нет унифицированного критерия для исчисления размера возмещения морального вреда в денежной форме.

Представляется целесообразным установить минимальный уровень - единицу измерения для возмещения морального вреда. Такой единицей измерения может стать стоимость суточного довольствия осужденных к лишению свободы, содержащихся в следственных изоляторах и других учреждениях уголовно-исполнительной системы. Теперь рассмотрим порядок возмещения вреда. В процессе возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу и т. д., он сталкивается с целым рядом труднопреодолимых преград. Во многом это обусловлено несовершенством и несогласованностью действующего законодательства. Статья 58-1 УПК предусматривает, что при прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления, а также при постановлении оправдательного приговора орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и принять предусмотренные законом меры к возмещению ущерба, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Условия и порядок возмещения ущерба определяются действующим законодательством, а именно - Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей", Положением о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденным тем же Указом, Инструкцией по применению указанного Положения. Реализация перечисленных актов в настоящий момент с учетом положений гражданского законодательства (ст.ст. 1070, 1071 ГК РФ) вызывает определенные трудности в правоприменительной практике.

Положением и Инструкцией предусмотрена достаточно сложная и громоздкая досудебная процедура возмещения ущерба. Гражданину, а в случае его смерти - наследникам и иждивенцам одновременно с уведомлением о прекращении дела в стадии предварительного расследования либо с копией вступившего в законную силу оправдательного приговора или постановления (определения) суда направляется извещение, разъясняющее право и порядок возмещения ущерба (п. 6 Инструкции).

Для определения размера ущерба гражданин в течение 6 месяцев после направления ему извещения может обратиться:

при прекращении производства по делу органами дознания или следствия, входящими в систему МВД или ФСБ, в соответствующее областное управление и приравненное к нему звено;

при прекращении производства по делу следователем прокуратуры либо органами дознания, не входящим в систему МВД или ФСБ, - в прокуратуру области и приравненного к ней звена, осуществляющих надзор за расследованием дела;

при вынесении оправдательного приговора или прекращении дела судом первой инстанции либо в кассационном или надзорном порядке - в суд, рассмотревший дело по первой инстанции (п. 10 Инструкции).

Определение размера ущерба производится в месячный срок со дня обращения гражданина указанными выше органами путем вынесения постановления (определения), в котором должен быть приведен подробный расчет подлежащих выплате сумм и разъяснен порядок его обжалования и опротестования (п. 11 Инструкции).

Не позднее трех суток после вынесения постановления (определения) о размере ущерба заверенная гербовой печатью его копия направляется гражданину или его наследникам, которую они предъявляют в финансовый отдел исполкома районного Совета народных депутатов для получения чека, который оплачивается учреждениями Госбанка за счет средств республиканского бюджета.

На практике складывается парадоксальная ситуация, когда гражданин, даже основательно изучивший указанные нормативные акты, не может в полной мере реализовать свое право на возмещение ущерба, не зная точно, какой конкретно орган осуществляет указанное возмещение.

Остается - обращение в суд. Статьей 118 ГПК предусмотрен исковой порядок возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности либо незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Суд же при рассмотрении требований истца ввиду явно устаревшего законодательства и отсутствия четкого механизма реализации нормы (ст. 1070 ГК РФ) сталкивается с проблемой определения надлежащего ответчика.

Практика показывает, что суды в качестве "ответчиков" по указанной категории дел привлекают различные органы: от департамента финансов субъекта Федерации и территориальных органов федерального казначейства до соответствующих органов государственной власти и непосредственно должностных лиц.

С учетом существующего ныне разграничения компетенции орган местного самоуправления не может выдавать чек, на основании которого будет осуществляться возмещение причиненного гражданам ущерба за счет средств федерального бюджета. По тем же причинам гражданин не может обратиться и в финансовый орган субъекта Российской Федерации, который также не уполномочен распоряжаться средствами казны РФ.

Позиция Верховного Суда РФ по данному вопросу однозначна: возложение материальной ответственности в связи с незаконным привлечением лица к уголовной ответственности на орган местного самоуправления противоречит закону. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменяя постановление судьи, которым на финансовый отдел администрации района возложена обязанность возместить ущерб двум гражданам в связи с незаконным привлечением их к уголовной ответственности, указала, что вред, причиненный гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности, возмещается государством. В силу ст. 12 Конституции Российской Федерации органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти. На этом основании со ссылкой на ст. 1070 ГК РФ при новом рассмотрении дела суду рекомендовано выяснить, на какой орган федерального казначейства должно быть возложено возмещение причиненного заявителям вреда.

Однако и органы федерального казначейства также не наделены правом выступать в судах от имени Российской Федерации. В соответствии с Указом Президента РФ от 8 декабря 1992 г. № 1556 "О федеральном казначействе", Положением о Федеральном казначействе Российской Федерации, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 августа 1993 г. № 864, их задачей, среди прочих, является организация бюджетного и финансового исполнения республиканского бюджета Российской Федерации. Тем самым они уполномочены исполнять решения, принятые распорядителями средств федерального бюджета, не представлять Российскую Федерацию, от имени которой приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде могут лишь органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (п. 1 ст. 125 ГК РФ).

Из этого следует, что органы федерального казначейства по искам, обязанность удовлетворения которых лежит на Российской Федерации (возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры и суда и пр.), не являются надлежащими ответчиками и не могут выступать в суде от имени Российской Федерации.

Не совсем четки в части решения вопроса об определении надлежащего ответчика по делам указанной категории и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации.

В п. 12 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ" отмечалось, что в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект РФ или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. При удовлетворении иска взыскание денежных сумм производится за счет средств соответствующего бюджета, а при отсутствии денежных средств - за счет иного имущества, составляющего соответствующую казну.

В обзоре же судебной практики за первый квартал 1997 г. указано, что при рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу, ответственность за который установлена ст.ст. 1069 и 1070 ГК РФ, надлежащими ответчиками являются Министерство финансов РФ, если вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, управление финансов субъекта РФ, если вред должен возмещаться за счет казны субъектов РФ, либо финансовый отдел муниципального образования, если вред возмещается за счет казны этого образования. При этом в решении об удовлетворении иска должно быть указано, что соответствующая сумма возмещения взыскивается за счет казны РФ (казны субъекта Федерации, казны муниципального образования), а не за счет средств самого финансового органа.

Анализ правоприменительной практики позволяет сделать вывод о том, что процедура возмещения вреда реабилитированным лицам далека от совершенства. Многие вопросы и, в частности, привлечение по указанным делам в качестве ответчика Министерства финансов РФ, решаются весьма нерационально, что приводит к необоснованному затягиванию сроков рассмотрения дел, отвлечению работников для осуществления представительских функций, значительному удорожанию судебной процедуры, в целом же - к отсутствию бережливости в расходовании средств на отправление правосудия. Если суды, руководствуясь соответствующими разъяснениями Верховного Суда РФ, по каждому гражданскому делу данной категории станут привлекать в качестве ответчика Министерство финансов РФ, то это неизбежно приведет к увеличению сроков их рассмотрения.

Кроме того, для осуществления функции представительства в судах министерству необходимо будет увеличивать штат сотрудников либо на местах осуществлять подготовку соответствующих специалистов. Целесообразно, чтобы эти функции (при необходимости) исполнял представитель третьего лица - государственного органа, должностное лицо которого выносило решение о прекращении дела по реабилитирующему основанию.

Заслуживают всяческой поддержки предложения о дополнении УПК главами об общих условиях возмещения вреда гражданину в случае его реабилитации. Такое решение, облегчив реабилитированным гражданам практическую реализацию своих прав, будет способствовать оптимизации уголовного процесса, сокращению сроков рассмотрения дел данной категории и, что немаловажно, снимет проблему определения надлежащего ответчика.

Основные выводы из вышеизложенного можно сформулировать следующим образом. Вред, причиненный незаконными действиями в сфере уголовного судопроизводства, должен возмещаться в полном объеме. Судебно-следственные органы отступают от принципа полного возмещения вреда. Это связано с ошибками судебно-следственных органов, а также противоречиями, сложившимися между нормативными актами бывшего Союза ССР, и действующим законодательством Российской Федерации.

Размер причиненных убытков устанавливается на момент вынесения судебного решения по рыночным ценам. Расчет среднемесячного заработка следует производить с учетом индексации доходов населения на момент вынесения судебного решения.

Целесообразно установить минимальный уровень размера денежной компенсации возмещения морального вреда. Таковым минимальным уровнем - единицей измерения может стать стоимость суточного довольствия лиц, содержащихся под стражей в следственных изоляторах и других учреждениях уголовно-исполнительной системы.

Действующими законодательными актами порядок восстановления субъективных гражданских прав имеет многоступенчатый характер, что не позволяет гражданам в полной мере и своевременно осуществить свои права. Судебно-следственные органы не всегда надлежащим образом выполняют обязанности, возложенные на них от. 58-1 УПК.

Целесообразно установить двухступенчатый порядок восстановления гражданских прав:

1) направление уведомления с разъяснением гражданам их прав по восстановлению нарушенных субъективных гражданских прав;

2) рассмотрение заявлений граждан и юридических лиц о восстановлении субъективных прав в период совершения в отношении них незаконных действий.

Рассмотрение заявлений следует осуществлять в судебном исковом порядке. Подачу искового заявления с материально-правовыми требованиями такого рода следует освободить от уплаты государственной пошлины. Гражданское дело должно слушаться с участием прокурора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование отношений по возмещению вреда, причиненного должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, позволяет сделать следующие основные выводы и предложения.

Обязательство, возникающее вследствие причинения вреда, следует понимать как гражданское правоотношение, по которому потерпевший (кредитор) имеет право требовать от должника (причинителя) полного возмещения противоправно причиненного вреда путем предоставления имущества в натуре или возмещения причиненных убытков.

Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, носят охранительный характер и являются одним из способов защиты нарушенных субъективных гражданских прав.

Деликтные обязательства являются формой реализации гражданско-правовой ответственности и направлены на восстановление не только имущественных прав потерпевшего, но и его здоровья, чести, достоинства, деловой репутации и других неимущественных прав.

Субъектами деликтного обязательства являются причинитель вреда (должник) и потерпевший (кредитор). Субъектный состав обязательства может быть более сложным, поскольку причинитель вреда и субъект ответственности за причиненный вред могут не совпадать в одном лице. На стороне должника выступают как бы два субъекта: непосредственный причинитель вреда и субъект ответственный за причиненный вред. К категории потерпевших относится широкий круг лиц.

Содержанием обязательства, возникающего вследствие причинения вреда, является право кредитора (потерпевшего) требовать восстановления нарушенного права в то состояние, которое оно было до совершения правонарушения, а должник (деликвент) обязан возместить имущественный или неимущественный (моральный) вред, причиненный вследствие деликта, за счет своего имущества в полном объеме.

Основанием обязательства, возникающего вследствие причинения вреда, при наступлении виновной ответственности является полный состав гражданского правонарушения, при наличии безвиновной ответственности - "усеченный" состав гражданского правонарушения.

Правоотношения, возникающие вследствие причинения вреда должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, имеют гражданско-правовую природу и представляют собой гражданско-правовую ответственность.

Под обязательством, возникающим вследствие причинения вреда, должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, следует понимать гражданское правоотношение, по которому кредитор (гражданин или юридическое лицо) вправе требовать полного возмещения вреда, а должник (государство, которое выступает в качестве субъекта ответственности) обязан полностью возместить причиненный вред.