Разговорная лексика широко используется в художественной литературе. Авторы подчиняют её своим целям, используют для создания образов своих персонажей, так как речь в художественном произведении является средством непосредственной связи читателя с персонажем без помощи автора. Так же речь - один из важнейших компонентов характеристики героев произведения. По речи мы можем определить, кто этот человек по профессии, какое образование получил, местность, где происходит действие, в какой обстановке находится персонаж. Поскольку часто авторы описывают бытовую обстановку, появляется необходимость использовать разговорную речь, чтобы максимально приблизить изображаемую сцену к реальности.

Лексический состав разговорной речи отличается стилистической пестротой. При том, что нейтральных слов явно больше, в разговорной речи вполне допустимы сниженные разговорные и даже просторечные и жаргонные слова, а вместе с тем книжные, и специальные.

Отношение морфологических классов слов. По данным Частотного словаря: существительные составляют 27% всей лексики, глагол - 17%, местоимения - 13%, а частицы - 1%, то в разговорной речи существительные составляют 14,8%, местоимения - 17%, а частицы - 15%. Характерно, что среди знаменательных слов самым употребительным в разговорной речи является глагол - 17%. Однако, по количеству разных лексем существительные значительно превышают глаголы, что обусловлено разнообразием предметов и явлений окружающего мира. В то время как меньшее разнообразие глаголов - меньшим разнообразием процессов.

Могут быть сдвиги в семантике (слово "нормальный" в значении "подходящий"). Существует определённая свобода в использовании слов: сдвинутые и сиюминутные значения, окказиональная замена одного слова другим, местоимения употребляются без опоры на контекст.

Разговорная лексика делится на две большие группы:

1) общеупотребительные разговорные слова;

2) разговорные слова, социально или диалектно ограниченные. Существует разделение внутри первой группы разговорной лексики, в соответствии с ним выделяют:

1) разговорно-литературный пласт (лексика, связанная нормами литературного употребления)

2) собственно-разговорный пласт (лексика, не связанная строгими литературными нормами)

3) просторечия, которые, в свою очередь, делятся на

1. Литературные просторечия - лексика приближена к собственно-разговорному пласту

2. Собственно-просторечие - для лексики характерно нарушение языковых норм.

3. Грубое просторечие - нарушение этической нормы, лексика содержит оскорбление.

Русская разговорная лексика со всеми своими экспрессивными и словообразовательными нюансами принадлежит литературному языку, без неё невозможна общая речевая стихия, невозможно неофициальное общение, которое занимает основное языковое пространство реального человека. Разговорная лексика, обладая набором специфических признаков, прежде всего, семантических, экспрессивных и словообразовательных, хотя и не всегда чётко, но отдаляется от нейтральной общеразговорной лексики. При этом разговорная лексика неразрывно связана с оценочной стороной языка.

Просторечная лексика также употребляется в различных видах речевого общения, но часть её находится за пределами литературного языка и вызывает неприятие большинства людей, а часть просторечной лексики представляет собой "нижний" слой разговорной лексики, пограничную зону между литературной и нелитературной лексикой.

Главным критерием для разграничения разговорной и просторечной лексики может служить проявление в яркой степени грубости и интенсивности оценки по экспрессивно-эмоциональной шкале. При этом яркое проявление положительной оценки всё же не переводит слово из разговорной в просторечную.

При недостаточно чёткой дифференциации разговорных и просторечных слов, с одной стороны, и разговорных и книжных - с другой, вследствие наличия стилевой переходности, можно всё-таки достаточно определённо сказать, что разговорные слова воспринимаются как стилистически сниженные по отношению к книжным, а просторечные как стилистически сниженные по отношению к разговорным. Естественно, что градации достаточно подвижны.

Разговорно-литературный пласт. Как просторечная, так и собственно-разговорная лексика имеет эмоционально-экспрессивную окраску (ласкательности, бранности, шутливости и т.д.). Что касается содержательной стороны разговорно-литературной лексики, то она имеет, как правило, конкретное значение (читалка, столовка, зачётка), реже встречаются слова с отвлечённой семантикой (похвальба, бессмыслица, ворожба). Наряду с разговорными могут употребляться и нейтральные в стилистическом отношении слова, имеющие в качестве разговорного (или просторечного) одно из своих возможных значений, например "встряхнуться" - в значении "оживиться, ободриться". Может быть и специфическое наименование по функции, заменяющее название конкретных примеров: Дай чем написать (карандаш, ручка).

Литературно-разговорная лексика образуется с помощью специальных суффиксов и приставок

Характерны образования с суффиксами субъективной оценки: головка, пылинка, вечерок, сладенький. Например, с помощью суффикса - ик - (телик, велик), с помощью суффикса - ыш - (детёныш, зародыш). Она может представлять типичные конденсаты (подсобка, зачётка, напряжёнка), субстантиваты (контрольная, дипломная, докторская), о которых писала И.П. Глотова. Она подчёркивает, что сокращённые усечённые и конденсированные номинации в разговорной речи выполняют две функции:

1) реализуется принцип экономии речевых средств;

2) удовлетворяется "жажда экспрессии" (В.Д. Девкин). Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки, М.: Наука, 1985

В морфологическом отношении для такой лексики характерно существование параллельных форм: в отпуске - в отпуску, в цехе - в цеху (формы на - е имеют книжный характер, формы на - у разговорный и просторечный, иногда просторечно-профессиональный); стилистические варианты (фиксируются и в формах именительного падежа множественного числа у существительных), например, названиях лиц по профессиям: инженеры - инженера, слесари - слесара (варианты на - а - разговорны). Однако, в ряде случаев такие варианты служат дифференциации значений: кондуктора (работники транспорта) и кондукторы (технический термин). Стилистические варианты подобных форм нельзя путать с формами, связанными с разными значениями слов, образованных от слов-омонимов. Такие формы стилистически не реализуются. Например: корпусы (туловища) - корпуса (зданий), мехи - меха, образы - образа и др. Существуют также особые звательные формы: Мам! Пап!

Собственно-разговорный пласт. Собственно-разговорная лексика образуется: имена прилагательные с суффиксами - ущ-, - ющ-, - енн - (толстущий, длиннющий, широченный). С суффиксом - аст - (грубастый, рукастый). С помощью особого словосложения: ротозей, треклятый, зубоскал. Существительные с помощью суффиксов: - ль - (враль), - ун - (крикун, болтун), - ин-, - ён-а (сластёна), - ух-а (грязнуха, показуха), - ежк-а (делёжка), - ушк-, - юшк - и т.д. Ещё более сниженная окраска фиксируется в просторечной лексике. Необходимо заметить, что деление на принадлежность суффиксов к разговорно-литературному пласту и собственно-разговорному пласту, а так же к просторечной лексике, условно. Всё зависит от словообразующего слова: чаще всего слова, образованные непосредственно от нейтральных слов, получают разговорную окраску, а образованные от разговорных - просторечную. Например: разговорное громила - от нейтрального громить, просторечное вышибала - от разговорного вышибать. Так же образуется с помощью изменениям нейтральных слов. К словам, образованным таким образом относятся и усечённые слова, русские и иноязычные (маг - магнитофон, рэ - рубль). Нейтральные слова могут приобретать новые значения. Оттенок разговорности возникает в немаркированных словах, используемых в ином значении. Например, слово старик, обращённое к мальчику, употребляется в значении "друг", у слова "рыцарь" появилось ассоциативное значение "самоотверженный, благородный человек".

Для лексики собственно-разговорного пласта характерны: приставочные глаголы, например: выбранить, выругать, заполучить, заиметь; формы инфинитива на - ть - вместо - ти - (несть, снесть); существительные общего рода: неряха, показуха. Существительные женского рода при литературно-нейтральных формах мужского рода, например: секретарша, билетерша (в официальном стиле секретарь, билетер, если речь идёт о женщине), профессорша (такая форма рождает двусмысленность: профессор сама жена профессора), инженерша. Многие из таких образований закрепились только как стилистически сниженные названия "жены по мужу": генеральша, губернаторша. В отдельных случаях схожие формы не имеют стилистической окраски и являются единственными в своём роде наименованиями, порождёнными профессиональной речью: спринтерша, пловчиха, ткачиха. Образуются на базе словосочетаний: сгущёнка, маршрутка, подземка, неотложка. Часты в употреблении глагольные междометия: бах, бац, плюх (в воду). Специфические предикативы-оценки: Он не ахти, так себе, ничего.

Просторечия. Понятие "просторечие" до конца не определено, можно сказать, что это цельная лингвистическая категория русского национального языка, находящаяся в его разговорной разновидности, одной стороной входящая в литературный язык, другой соприкасающаяся с нелитературными подразделениями (жаргонами, диалектами).

Большинство просторечных слов обладает оценочностью, экспрессивностью, эмоциональностью и образностью. Е.М. Вольф отмечает, что "особенностью оценки в естественном языке является асимметрия между положительной и отрицательной" зонами "хорошо/плохо". Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки, М.: Наука, 1985 Просторечные элементы с отрицательной эмоционально-оценочной коннотацией составляют около 60% (пакостник, похвальбишка, сволота). Их можно отнести к грубому просторечию. Нейтральные составляют более 20% (поверток, присловка, росстань), их можно отнести к собственным просторечиям. Слов с положительной эмоционально-оценочной коннотацией около 20% (племяшка, сподручник), такие слова максимально приближены к литературной лексике.)

Для исследования состава просторечий в лексикографии, в художественной речи важность приобретает дифференциальный подход к просторечию. Дело в том, что термин "просторечие" в применении к русскому литературному языку периода его национального развития противоречив и явно недостаточен, поскольку обозначаются функционально и во много материально разные явления. С одной стороны совокупность общепонятных речевых средств народно-разговорного характера, находящиеся вне действия литературной нормы, с другой, те из просторечных лексико-фразеологических единиц, которые по тем или иным причинам оказались вовлечёнными в сферу литературного языка, то есть, попавшие под действие литературной нормы.

Противоречивость термина "просторечие" ярче всего выявилась в лексикографической практике. Пометой "прост." отмечается слово, которое свойственно, как говорится в словаре Ушакова, "простой, непринуждённой или даже грубоватой устной, не связанной нормами литературного языка, и стоит на границе литературного употребления. Эта помета в то же время может иметь запретительный характер". Между тем по самому своему значению толковый словарь устанавливает, фиксирует лексический состав литературного языка. Очевидно, что пометой "прост." фиксируются лексико-фразеологические единицы второго рода - "принятые" как особые средства стилистической выразительности в литературных текстах.

В научной литературе сложился термин "литературное просторечие". Этот термин, способствуя расчленению понятия "просторечие", вносит существенное уточнение в саму проблему просторечия в его соотношении и взаимодействии с литературным языком.

Термин "литературное просторечие" и обоснование соответствующего понятия были предложены Ю.С. Сорокиным в 60-ых годах.

Литературное просторечие - лексико-стилистическая категория, исторически обуcловленная. Выделение этой категории совершилось в рамках русского литературного языка XIX в. в послепушкинский период. Порождённое взаимодействием литературного и народно-разговорного языка, литературное просторечие - непосредственный результат, следствие действия общенациональной литературной нормы, которая складывается в эпоху Пушкина. Его становление неразрывно связано с формированием в условиях развития национального языка разговорной литературной речи, подчиняющейся литературной норме. Литературные просторечие составляет "нижний" пласт литературного языка.

Далеко не всё, что проникает в узус носителей литературного языка и в литературные тексты, становится достоянием русского литературного языка. Те народно-разговорные элементы, которые в силу разных причин попадают в литературные тексты, первоначально фигурируют в этих текстах - при всей мотивированности их включения - как своего рода "вкрапления" иной, некодифицированной устно-разговорной сферы, четко противопоставленной литературном языку. Таково положение всех вновь вводимых в литературные тексты народно-разговорных слов и оборотов речи.

В составе литературного текста народно-разговорные слова и выражения с неизбежностью вступают в отношения с традиционными для литературными словаря единицами, шире - его пластами, разрядами. Особенно важную роль в приобщении народно-разговорных элементов к сфере литературного языка играют синонимические и широкие идеографические соответствия, которые устанавливаются в литературных текстах с книжными лексико-фразеологическими единицами, а так же контексты, которые поясняют смысл, семантику или авторское осмысление вводимого в текст слова, оборота речи.

Самобытная экспрессия и принадлежность к сфере непринуждённой, неофициальной устной речи, а так же содержательно-тематическая и идейно-эстетическая заданность включения в текст (воспроизведение колорита среды, местности, эпохи, социально-речевая характерология) определяют особое положение такого рода слов и выражений по отношению к литературной норме. Яркая экспрессивность и характерологичность единиц литературного просторечия не противоречат их нормированности. Нормированность их состоит в определении достаточно узкой области или отдельных случаев употребления. Литературно-просторечная лексика вносит дополнительное разнообразие в стилистические нормы современного русского литературного языка, углубляя их структуру, способствуют развитию его синонимических ресурсов.

Можно говорить о целой системе приёмов включения народно-разговорных слов в литературный текст и соотнесения их с литературной нормы. При включении в состав литературного языка народно-разговорного слова, созданного по словообразовательным моделям книжного характера, имеющим окраску разговорности, как правило, были очевидны деривационные связи их с литературными соответствиями.

Слова, включающиеся в литературный язык на правах единиц литературного просторечия, могут иметь разную судьбу. Одни остаются в сфере литературного просторечия до наших дней (болезный, большак, братан, гораздо, страшенный, ядреный). Другие перешли в нейтральный слой русской разговорной речи (зря, повадно, мальчуган, лебезить), третьи получают общелитературное распространение, нередко становясь достоянием книжной лексики (беднота, быт, шумиха).

Собственные просторечия. Для этих слов характерно нарушение языковой нормы. Например: ажно, айда, вдариться, вертаться, сзаду, сымать и т.д. В семантическом плане - конкретность, суженность значения, при этом имеется в виду то обстоятельство, что до своего "сужения" одно слово относилось к более широкому кругу предметов или явлений.

Собственные просторечия образуются: от основ имен существительных: путем отбрасывания перфикса: (по) стоялец, суффикса: расстрой (ство), ржавь (чина), скоп (ление), посыл (ка). Сложные существительные, включающие основы "сам" и "рук": самосуд, самоуправ, самогрей, рукодел, солнопёк, портомойня. Сниженная оценка может содержаться с основе слова, иногда к основе с конкретным значением присоединяется "книжный" суффикс). Такая форма показывает оттенок просторечности: подарение, придурковатость, скончание, небушко и др. В большинстве случаев сниженность и грубоватость просторечным словам придают специальные языковые средства и способы их использования: формы слов, суффиксы, перфиксы, ударение, произношение и др.

Такая разговорная лексика употребляется для создания повышенной тональности речи, придаёт ей выразительность, усиливает воздействующую силу высказывания. Её отличают: преимущественное употребление в обхиодно-разговорном стиле общения; соотносительность с нейтральным словом или сочетанием (дождь - дождина, огуречик - огурец, хлебчик - хлеб); включение в речевые произведения без нарушения их стилистической тональности. Можно выделить следующие разряды собственно-просторечной лексики: ласкательная (бабонька, роднуля, милашечка); одобрительная (ладный, башковитый), шутливая, ироничная (барствовать, взбрызнуть), пренебрежительная (драндулет, калымага), снисходительная (мужичонка, мужичишка), намеренно вежливая (колбаска, хлебчик), намеренно усилительная (холодрыга, дождна).

Таким образом, собственные просторечия используются при создании неэкспрессивных просторечный речевых произведений, являющегося основой обиходно-разговорного стиля общения.

Грубое просторечие. Отличительной чертой является то, что единицы речи чаще всего употребляются в экспрессивно-оценочной функции. Это ведёт к тому, что экспрессивное слово передаёт двоякую информацию:

1) обозначает понятие об этом;

2) содержит его характеристику, квалификацию, оценку с позиции субъекта речи.

Для грубого просторечия характерно антропоцентрическое устройство, в ней наиболее представлена группа "человек", отражающая жизнедеятельность человека во внутренних и внешних проявлениях. При этом отмечается отклонение от средней нормы, и на первый план выходит параметрическая характеристика. Помимо проявления количественного и качественного параметра квалификация может носить ценностный характер. Основанием квалификации выступает типизированное социальное представление о положительном или отрицательном содержании явления с точки зрения этических представлений. Чаще всего отмечается отступление от "социальной нормы", причём нейтральное или положительное имеет незначительное отражение. Отрицательная оценка предаётся через отрицательную эмоцию (неодобрение, осуждение, неприятие, раздражение, пренебрежение, презрение), имеющую в языке формально выраженные признаки и показатели экспрессивности.

Грубые просторечия образуются, соединяясь с литературной основой: пустобрех, симпатяга, скатёрка, скороходь. Другие, соединяясь с корнем и изменяя его фонетическую оболочку (почтарь, слых) или морфологический состав (слабина, сласть, смирена), не нарушают норму, хотя ограничивают употребление возникшего слова в литературной речи. У имён существительных с помощью суффиксов - ай-, - ак-, - ач, - ень, - их, - ох, - уй со значением лица (слюнтяй, развихляй, запивоха). - аг (а), - уг (а), - дыг (а), - уш (а) со значением общего рода (блатяга, забулдыга, вруша). У имён прилагательных с помощью суффиксов - аст-, - ат-, - ист-, - лив-, - оват, - ащ-, - ющ-, - енн - со значением избыточности признака (губатый, разговористый, гнусливый, дурковатый). Иногда суффикс в литературном слове заменяется другим, который придаёт всему слову просторечную окраску (скребка - скребница, средствие - средство). Можно встретить одновременно замену суффикса и перфикса: росшивь ("вышивка"). Глаголам, по мнению исследователей не свойственны аффиксы, вносящие эмоциональную оценку, носителем значения качества и меры экспрессии является обычно основа. Помимо формально выраженных признаков, можно выделить дополнительные показатели экспрессивности. Семантика экспрессивного слова может быть обусловлена: семантикой производящей основы (хавать - хавчик, шляпа - прошляпить, собака - собачиться). Так же семантикой производящей основы и экспрессивного суффикса (вор - ворюга, балаболить - балаболка). Семантикой деривационной базы, состоящей из словосочетаний (сматывать удочки, толстопуз). Грубые просторечия могут быть звуковой формой (тырить, фифа, цаца) - слова с размытой внутренней формой, (профукать, нюня) - звукоподражательные слова.

Получается, что формальные признаки, показатели экспрессивности, употребление в определённых жанрах речи (порицание, хула, неодобрение), автоматизм употребления определяют основную "социальную функцию" грубых просторечий - быть средством отрицательной оценки.

Сама оценочность связана с семой интенсивности признака или действия, обозначаемого словами. Для единиц характерен качественно-количественный признак (волтузить, дубасить, лупцевать - бить кого-либо с слой; валять, дуть, жарить, жечь, крыть - делать что-либо интенсивно).