Лексика религиозной семантики и ее стилистические функции в поэтическом языке Константина Романова

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

1.Введение.

2.Основная часть.

· Понятие «семантического поля»;

· Формирование пласта лексики, семантически восходящей к религии.

3.Лексика религиозной семантики в поэтическом языке Константина Романова.

· Лексико-семантическое поле «религия»;

Классификация религиозной лексики в языке К. Романова;

· Схема семантического поля;

· Стилистическая функция ЛСП «религия» в стихотворениях К.Р.

Заключение.

Список использованной литературы.

1. Введение

Язык художественной литературы представляет научный интерес для лингвистов. Это связано с тем, что когда мы говорим о языке литературы, то имеем в виду использование языка в совершенно особых условиях - в ситуации отличной от обиходности, повседневности.

Язык художественной литературы выражает эстетическую функцию. Таким образом, появляется концепция «языка как искусства».

Рождение художественной литературы - это принципиально новый этап в развитии языка. И содержание, и язык художественного текста неизмеримо сложнее любого другого явления. Сложность содержательной стороны состоит в том, что способом и средством воссоздания реальности является образ, который позволяет соединять несоединимое: абстрактное с конкретным, общее с индивидуальным, типичное с уникальным. Образ адресован одновременно и чувству, и разуму, ибо порождается он одновременно и чувством, и разумом.

Таково, например, определение поэзии (с теоретической точки зрения - определение разрешений на семантическую сочетаемость), данное Федерико Гарсией Лоркой: «Что такое поэзия? А вот что: союз двух слов, о которых никто не подозревал, что они могут соединиться - и что, соединившись, они будут выражать новую тайну всякий раз, как их произнесут".*

Становится очевидным, что проблема семантики слов стоит очень остро, особенно в языке художественной литературы.

Семантика - всё содержание, информация, передаваемые языком или какой-либо его единицей (словом, грамматической формой слова, словосочетанием, предложением).

Нам интересно провести исследование в аспекте изучения языка, выделяющего отношение языковых единиц к обозначаемым ими предметам и процессам.

Объект нашего исследования - поэтический язык рубежа XIX - XX столетий, ведь временные переломы почти всегда ведут за собой изменения в различных сферах человеческой деятельности (в том числе и в языке) Знаменательно также и то, что автор исследуемого языкового материала - представитель последней российской императорской фамилии - Великий князь Константин Константинович Романов. Уровень образованности князя предполагает высокое качество его творческой деятельности. В ходе исследования эта гипотеза подтвердилась, ведь язык его произведений оказался насыщен образами, множеством исторических, литературных и библейских ссылок, а также обнаружился чрезвычайно разнообразный и богатый словарь.

Итак, тема нашей работы «Лексика религиозной семантики и её стилистические функции в поэтическом языке Константина Романова».

Цель нашей работы: дать понятие семантического поля и показать его использование в языке стихотворений К.Р., определить стилистические функции слов с религиозной смысловой нагрузкой, а также проследить историю формирования пласта лексики религиозной семантики в русском языке.

2. Основная часть

· Понятие «семантического поля»

художественный литература религиозный лексика

Лингвисты раскрывают значение термина «семантическое поле» по-разному. Наиболее академичная трактовка предлагается в энциклопедии по языкознанию под редакцией Ярцевой: «Семантическое поле - совокупность языковых единиц, объединённых общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемого явления».*

О.С. Ахманова определяет семантическое поле так: «Это частичка действительности, выделенная в человеческом опыте и теоретически имеющая в данном языке соответствия в виде более или менее автономной микросистемы».**

Несмотря на очевидную разность этих формулировок, они не противоречат друг другу. Следовательно, на основании всего вышесказанного мы можем дать наиболее широкое толкование этого вопроса. Итак, семантическое поле - это совокупность языковых единиц, составляющих тематический ряд, слова и выражения языка, в своей совокупности покрывающие определённую область значений.

На возможность существования разных типов лексических объединений учёные обратили внимание ещё в 19 веке. Первоначально теоретическое осмысление понятия поля содержалось в работах Ипсена и Трира.

Для семантического поля постулируется наличие общего семантического признака, объединяющего все лексические единицы поля и обычно выраженные лексемой с обобщающим значением (архилексемой).

Слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются в нашей душе независимо от нашего сознания в различные группы. Основанием для объединения слов в лексико-семантические группы (ЛСГ) служат словесные ассоциации, отражающие связи предметов в окружающем мире. В отличие от полисемии, которая характеризуется смысловой связью внутри значений одного слова, эти ассоциации возникают на основе смысловых связей между различными словами, в результате сопоставления, отождествления и различения их значений.

Понятие «поле» подразумевает нечто обширное, однородное и упорядоченное, поэтому мы вправе обозначит принципы структурирования семантического поля. На наш взгляд, необходимо выделить шесть пунктов - признаков семантического поля:

1) элементы поля - слова, поэтому единицей отбора поля является чаще всего значение слова;

2) иерархичная организация

3) смежные поля взаимодействуют при помощи вторичных значений;

4) минимальное объединение элементов семантического поля - лексико-семантические группы - единицы одной части речи, обладающие общим значением поля. Из их комбинаций складываются подклассы и всё поле, состоящее уже из языковых единиц разных частей речи;

5) единицы поля иногда кроме семантических отношений, способны бывают обнаружить другие категориальные отношения: синонимию, антонимию, ассоциативность;

6) общая структура поля имеет иерархичный характер.

Таким образом, семантическое поле характеризуется связью слов или их отдельных значений, систематическим характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью поля, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для среднего носителя языка.

Группировка лексических единиц в поле и целостный тип их рассмотрения позволяют:

1) показывать системный характер связей значений в кругу семантически родственных слов и одновременно выделить индивидуальность «избранных признаков» в различных названиях вторичного происхождения;

2) обратить внимание на природу и способ существования в языке переносных значений, а также на их экспрессивно-стилистический характер;

3) указать на связи данного семантического микрополя с другими, семантически смежными классами лексических единиц.

Важнейший признак, по которому мы группируем слова в поле - некая общность лексических значений. Термины «значение», «значение слова», «лексическое значение» и подобные даже представителями одного и того же направления или близких ориентаций в лингвистической семантике понимаются весьма различно. Семантическая терминология отражает специфический подход к пониманию сущности языкового значения и методов его исследования. Отсюда употребляемые в разных школах и отдельных работах относительные по содержанию термины не всегда покрывающие полностью друг друга.

Значение понимается то как ситуация, в которой говорящий произносит языковую форму, и как реакция, которую она вызывает у слушателя, то как отношение слова к обозначаемому им предмету, то есть отношение факта языка к внеязыковому факту (вещи, явлению, понятию), или отношение между именем и его смыслом, которое делает возможным называть одним другое, то как отношение между знаком и деятельностью (прагматизм, операционализм), знаком и его употреблением, знаком и другими знаками и т.д.

Выделим два главных и тесно связанных аспекта рассмотрения языкового значения:

1) значение как специфическое отражение внеязыковой действительности;

2) значение как смысловое содержание знака в составе лексической единицы, имеющей в языке соответствующие функции.

Применительно к понятию «семантическое поле» верным является первое определение, потому что значение предметности слов, свойственное реальным вещам реального мира, доминирует в данном контексте.

Основной аспект лексического значения - так называемый сигнификат («собственно семантика») - определяется через отношение знака к сигнификату (смыслу), то есть к понятию.

Сигнификативное значение даёт обобщённое представление о смысловой стороне, потенциальной семантической возможности слова. Причём в этом случае абсолютно неважно то, что за ассоциации, что за представления, что за образы вызывает у человека это слово.

Мы считаем необходимым в первой части теоретической главы обозначить ещё два понятия. В языке выделяют ещё один вид семантических отношений - гипонимию. Гипонимия (от греч. hypo - под, внизу и onyma - имя) - это тип семантических отношений, при котором слова, обозначающие вид или часть, семантически подчиняются словам, соответственно обозначающим род или целое. На наш взгляд, самый яркий пример - это слова «тополь», «берёза», «дуб», «ясень» и т.д., называющие виды деревьев, семантически подчиняются родовому названию - слову «дерево».

Слово, включающее в себя семантику другого слова, является гиперонимом по отношению к нему.

Между гиперонимами и гипонимами существует не только родовидовая зависимость, но также зависимость, свойственная целому и его части.

Для проведения нашего исследования необходимо было разобраться во всех вышеназванных явлениях, ведь они в той или иной степени проявляются в том семантическом поле, над которым проводилось исследование.

Одним из самых нелёгких этапов работы было формирование группы лексических единиц, относящихся к полю. Задача усложнялась тем, что в современном языкознании утвердилось представление о том, что каждое языковое явление имеет центральную и периферическую части (сродни главное и частное значение в слове, истинная омонимия и связанные с ней явления, основное значение грамматической категории и его модификации и мн. др.).

В основе такого явления лежит асимметрический дуализм языкового знака, открытый С.О.Карцевским.*

Это даёт основание говорить о первичных (главных) и вторичных (частных) значениях, о первичных и вторичных формах какого-нибудь содержания.

Принцип такой асимметрии лежит и в основе организации такой сложной комплексной единицы как семантическое поле.

Итак, мы выяснили, что набор лексических единиц ведётся лишь по одному основному признаку - наличию общей смысловой черты с главным и остальными словами поля.

В отношении нашего исследования справедливо будет признать необходимость более детального рассмотрения формирования пласта религиозной лексики в русском языке.

· Итак, рассмотрим формирование пласта лексики религиозной семантики в современном русском языке

Лексический уровень языка очень консервативен и при этом чрезвычайно подвижен. Он развивается благодаря непрерывному накоплению слов. Лексический уровень представляет собой открытую систему. В «центре» этого уровня - общеупотребительные слова (их относительно немного). Но дальше лежит «необозримое поле» слов, которые мы понимаем, но сами не употребляем.

Это пассивный запас лексики. К пассивному запасу лексики относятся архаизмы и историзмы. Ни «центр», ни «окраины» лексического уровня не установлены раз и навсегда.

Размышляя над тем, к какому запасу - активному или пассивному - относятся слова религиозного значения, мы не придём к однозначному выводу.

Конечно, прислушиваясь к разговору молодых людей, мы не выделим в их речи ни одной лексической единицы этого поля, а вот в храме мы услышим их активно используемыми. Так к какому классу их всё-таки можно отнести: к архаизмам, или к активно действующим профессионализмам? Наверное, в той или иной степени верны обе гипотезы.

Итак, разобравшись с положением их в языке, необходимо обратиться к истории формирования этого пласта лексики. Как известно, язык всегда отвечает потребностям человек и называет новые предметы и явления. Здесь может быть два пути пополнения лексического состава: полисемия (перенос значения нового явления на уже существующее слово по принципу смежности, сходства и т.д.) или заимствование из других языков.

С появлением на Руси христианства у людей появилась потребность называть недавно возникшие реалии, дать им оценочную характеристику и т.д. Этот вопрос решился чрезвычайно быстро из-за того, что миссионеры, проповедовавшие на русской земле, «принесли» с собой и новые слова. Именно в связи с этим почти вся лексика религиозной семантики заимствованная. В основном это эллинизмы и латинизмы, что также связано с местом возникновения христианства и родным языком миссионеров.

Но ни в коем случае нельзя полагать, что новое слово «приживается» в языке легко и без изменений. Процесс адаптации, «вживания» иноязычного слова в лексической системе русского языка имеет определённые закономерности. Обычно считают, что для освоения иноязычного слова необходимы следующие условия:

ь передача иноязычного слова графическими средствами заимствующего языка;

ь соотношение слова с грамматическими классами и категориями заимствующего языка, то есть грамматическое его освоение;

ь словообразовательная активность заимствованной единицы в языке-рецепторе;

ь фонетическое освоение иноязычного слова;

ь семантическое его освоение;

ь регулярное употребление его в речи.

Религиозная лексика была в определённый момент истории чрезвычайно востребованной. Не стоит думать, что этот пласт полностью состоял из заимствований. Были и исконные слова, это - старославянизмы.

Старославянизм - слово, заимствованное из старославянского языка. Старославянизмам присущи определённые приметы, свидетельствующие об их происхождении.

Остановимся на семантических приметах. Во многих словах отвлечённое значение в соответствии с русским конкретным (семантический признак сочетается с фонетическим). Например: влачить существование (древнерусское волочить бревно), ограждать заботой (огород), преграда (перегородка), препона (перепонка).

В одних случаях старославянизмы закрепились в русском языке, вытеснив русские соответствия. Враг (ворог), владеть (володеть), плен (полон), сладкий (солодкий), храбрый (хоробрый).

В других случаях сосуществуют оба варианта, но с различием в значении: Власть - волость, глава - голова, главный - головной, гражданин - горожанин, здравый - здоровый, нрав - норов, прах - порох, страна - сторона и т.д.

В третьих случаях общеупотребителен русский вариант, а старославянизм используется только со стилистической целью. Берег (брег), волосы (власы), золото (златой), молодой (младой), холодный (хладный).

Напомним ещё аз, что происхождение слов в семантическом поле - вопрос второстепенный. Главное, по-прежнему, смысловая общность и тематическая однородность, соблюдение принципа иерархичности и наличие других категориальных отношений: синонимии, антонимии, гипонимии, ассоциативности и т.д.

Раскрыв основные теоретические вопросы, связанные с определением семантического поля, обозначением внутренних отношений лексических единиц между собой, проследив историю формирования пласта религиозной лексики, переходим к фактической части нашей работы.

3. Лексика религиозной семантики в поэтическом языке Константина Романова

· Лексико-семантическое поле «религия». Классификация религиозной лексики в языке К. Романова

Для составления схемы ЛСП необходимо обозначить тематические группы будущего поля. Итак, лексико-семантические группы религии:

ь именования Бога;

ь именования Богородицы;

ь имена собственные;

ь фразеологизмы;

ь околобиблейские выражения;

ь вкрапления;

ь церковнославянизмы;

ь принадлежности культа. Здания;

ь человек;

ь действия.

Исследуя религиозную лексику в языке Константина Романова, мы сразу же обратили внимание на цикл стихотворений «Библейские песни» и стихотворное драматическое произведение «Царь Иудейский». Названия произведений указывают на использование лексики религиозного содержания.

При сборе фактического материала мы обнаружили 69 лексических единиц, которые включили в семантическое поле с архилексемой «религия».

Причём драматическая поэма дала материал для сектора «вкрапления». Руководствуясь примечаниями и ссылками на евангельский текст, мы выписали из Евангелия цитаты, соответствующие поэтическому материалу. Например:

Но Иисус и вам, и нам опасен:

Объединиться мы должны теперь.

Вы видите, мы сладить с Ним не в силах,

Весь мир идёт за Ним из-за чудес…

(Царь Иудейский, с.205)

«Фарисеи же говорили между собою: «Видите ли, что не успеваете ничего? Весь мир идёт за Ним…»

(Евангелие, Иоанн. XII, 19).

Или:

Возьми, возьми!

Распни Его! Распни.

(Царь Иудейский, с. 275).

«Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом лифостротоп. Тогда была пятница перед Пасхою и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: «Се Царь ваш!» Но они закричали: «Возьми, возьми, распни Его!»

(Евангелие, Иоанн. XIX, 13 - 15)

Вкрапление - это дословное цитирование фрагмента общеизвестного текста какого-либо произведения в другом.

Нами было обнаружено 6 случаев вкрапления у К.Р., причём пять из них в драме «Царь Иудейский», а ещё одно в стихотворном переложении евангельской притчи «О десяти девах». Например:

Внезапно в немой тишине полуночи

++Послышался клик: «Се Жених

Грядет! Исходите на встречу!» И девы восстали,

Спеша полуночный исполнить обряд.

(К.Р., Избранное, с. 43, «Притча о десяти девах»).

Интересны также обнаруженные нами в духовных стихотворениях К. Романова околобиблейские выражения. Околобиблейские выражения - это словосочетания, явно несущие в себе ссылку на библейский сюжет, на описанную в Библии ситуацию, но перефразированные для ритмического благозвучия или со стилистической целью.

Мы можем представить пять случаев использования околобиблейских выражений в поэтическом языке Великого князя:

Блаженны мы, когда идём

Отважно, твёрдою стопою,

С неунывающей душою

Тернистым жизненным путём.

(Блаженны мы…, с.187)

Это явно соотносится с евангельскими заповедями блаженства:

«Блаженны нищие духом…

Блаженны плачущие…

Блаженны кроткие…» и т.д.

В языке Константина Романова нами отмечены фразеологизмы и фразеологические выражения, исследуемого семантического поля, связанные тесно с текстом Ветхого и Нового заветов. Все они библейского происхождения.

Фразеологизм - это лексически неделимое, устойчивое в своём составе и структуре, целостное по значению словосочетание, воспроизводимое в виде готовой речевой единицы.

Фразеологические выражения - устойчивые в своём составе обороты, семантически делимые и состоящие полностью из слов со свободными значениями, что сближает их со свободными словосочетаниями, но в процессе общения воспроизводимые как готовые речевые единицы (что сближает их с фразеологическими единицами).

Например:

Когда креста нести нет мочи,

Когда тоски не побороть,

Мы к небесам возводим очи,

Творя молитву дни и нощи,

Чтобы помиловал Господь.

(Когда креста нести…, с.160)

Нести крест - добровольно и неуклонно выполнять свой долг, несмотря на его тяжесть; терпеть страдания.

Когда Иисуса Христа вели к месту казни, палачи заставили его самого нести крест, на котором он будет распят. «И, неся крест свой, он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа», - сказано в Евангелии от Иоанна.

Читаем также у Луки: «Кто не несёт креста своего и идёт за мною, не может быть моим учеником».

Я умываю руки в знак того,

Что неповинен я в крови невинной.

За праведника вам держать ответ!

(Царь Иудейский, с.277)

Умывать руки - устраняться от ответственности за что-либо.

В Евангелии от Матфея читаем: «Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки пред народом и сказал: невиновен я в крови Праведника сего; смотрите вы» Понтий Пилат, наместник римского кесаря в Иерусалиме, был вынужден уступить требованию черни казнить Иисуса Христа. М.И. Михельсон в «Ходячих и метких словах» так объясняет этот обычай: «По древнему обычаю, обвинители, для доказательства невиновности своей, умывали руки. Умывание рук производилось морской водою; за неимением её прибавляли соли к пресной воде. В католической церкви и поныне употребляется солёная вода».

Так же прямую связь с Библией имеют слова из следующей семантической группы - имена собственные. Спорным стал вопрос о выделении их в отдельный сектор, ведь справедливым было бы и включение их в группу вкраплений, но так как все эти имена сохранили грамматическую самостоятельность (изменяются по падежам, вступают в синтаксическую связь с другими словами), мы решили их вычленить отдельно.

В языке Константина Романова Нами отмечено шесть имён собственных, ассоциирующихся у большинства носителей языка с пластом религиозной лексики. Например:

Псалмопевец Давид

(Название стихотворения, с. 24)

Псалмопевец - поющий псалмы. // Писатель псалмов, Давид. Псалом - вдохновенная песнь Давида, одна из священных песней, составляющих часть Ветхого Завета.

(В.И.Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, III, с.534).

Врагам не выдам тайны я,

Воспомянуть не дам Иуду

Тебе в лобзании моём,

Но за разбойником я буду

Перед святым твоим крестом

Взывать коленопреклоненный:

О, помяни, Творец вселенной,

Меня во царствии Твоем.

(Молитва, с.75)

Иуда Искариот - один из двенадцати апостолов-учеников Иисуса Христа - предал своего учителя.

Следующие два блока - именования Бога и именования Богородицы - можно объединить, так как эти единицы поля, кроме семантических отношений, обнаруживают категориальные отношения синонимии.

Именно принцип синонимии лежит в основе структуры формирования этих блоков.

У Константина Романова мы отмечаем 12 синонимов к слову «Бог» и 2 к «Богородице»

Из именований Бога наиболее интересна обширная синтаксическая конструкция, которая действует скорее не на разум, а на интуицию, причём только на человека тонкой душевной организации, способного проводить параллели и склонного к ассоциативности мышления:

Смеркалось… Ударили в церкви к вечерне,

И тихий послышался звон.

Лились, замирая вдали, эти звуки,

Как зов милосердный Того,

Кто дал человеку душевные муки

И в горе утешит его.

(Уволен, с. 128).

Также следует обратить внимание и на сохранившийся до современности звательный падеж слова Бог:

Когда - чего избави, Боже! -

Пожар случится где-нибудь.

(Письмо к дежурному по полку, с. 99)

Всего же в ЛСГ «Бог» у нас 12 лексем: Бог, Господь, Иисус, Христос, Творец, Создатель, Боже, Властитель, Жених, Царь, Всезрящий, «Тот, кто дал человеку душевные муки и в горе утешит его».

Наименее продуктивная группа в семантическом поле - именования Богородицы (2 единицы). Например:

С какою кротостью и скорбью нежной

Пречистая взирает с полотна!

Грядущий час печали неизбежной

Как бы предчувствует она.

(Надпись к картине, с.30).

И:

В тихом безмолвии ночи

С образа, в грусти святой

Божией Матери очи

Кротко следят за тобой.

(Колыбельная песенка, с. 84)

Незначительная группа абстрактных старославянизмов содержит два однокоренных слова (душа, дух), но поражает сходство их значений в стихотворном контексте, и различие в толкованиях словаря. Например:

Но лишь души твоей больной

Святая песнь коснётся, -

Мгновенно скорбь от песни той

Слезами изольётся.

(Псалмопевец Давид, с. 25).

Душа - бессмертное духовное существо, одарённое разумом и волею.

(В.И. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, I, с.504).

Пусть звуков арфы золотой

Святое песнопенье

Утешит дух унылый твой

И облегчит мученье.

(Псалмопевец Давид, с.24).

Дух - бестелесное существо, обитатель не вещественного, а существенного мира; относя слово это к человеку, иные разумеют душу его, иные же видят в душе только то, что даёт жизнь плоти, а в духе высшую искру Божества, ум и волю, или же стремление к небесному.

(В.И. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, I, с.503).

Одушевлённые существительные обозначают людей и могут относиться к другому семантическому полю с архилексемой «человек», но благодаря ассоциативным связям они полноправно вступают в данное семантическое поле: праведник, причастник, христиане, православный народ. Например:

Стая, мимо уплывая,

Тонет в безднах голубых…

И у праведника, руки

Простирающего к ней.

(Будда, с. 149).

Праведник - праведно живущий; во всём по закону Божью поступающий, безгрешник.

(В.И. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, III, с. 380)

И колокола благовест унылый

Сзывал к вечерне христиан.

(На площади св. Марка, С. 52)

Христиане - верующие во Христа, исповедники Евангелия; Люди крещёные, над кем совершён обряд крещенья.

(В.И. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, IV, с. 565)

Самая продуктивная группа в семантическом поле - существительные, обозначающие предметы религиозного культа, обрядовую утварь, конфессиональные здания: икона, лик, молитва, лампада, кадило, святыня, вечерня, омовенье, престол, жертва, алтарь, купол, колокол, благовест, часовня, собор, келья, церковь, храм.

Последний сектор поля несколько необычен, так как представлен он глаголами:

Не говори, что небесам

Твоя молитва недоходна:

Верь, как душистый фимиам

Она Создателю угодна.

(Без названия, с. 108).

Таким образом, лексемы, полученные в ходе исследования поэтического языка Константина Романова на предмет содержания в нём лексики, семантически восходящей к религии, мы можем систематизировать в поле и построить его схему.

· Схема семантического поля «РЕЛИГИЯ»



· Стилистическая обусловленность использования слов религиозной семантики в языке К.Р.

Использование религиозной лексики является обдуманным и целенаправленным литературным приёмом, используемым для достижения определённого эффекта.

Например, воздействовать путём использования высокой, стилистически окрашенной лексики на читателя, изменить его духовный настрой, обратить его думы к миру горнему, создать атмосферу чинности, храмовости. Такая лексика служит своеобразным сигналом и для чтеца - оратора. Голос для её произнесения должен содержать пафос и быть величественным:

Лиру и меч мы сплетали цветами

И не гадали о том,

Как наш алтарь разгорится с годами

Светлым и жарким огнём.

(На 25-летие Измайловского досуга, с. 195).

В поэме «Царь Иудейский» лексика призвана создавать исторический фон, стоит на службе реалистичности повествования и фактической точности:

Свершилось бичеванье. Прокуратор,

Несчастного увидев, ужаснулся.

Его истерзанный кровавый вид

Разжалобит, он думал, иудеев. -

В венке терновом, в багрянице, с тростью

К ним вывел я страдальца Иисуса.

И произнёс Пилат: «Се Человек!»

(Царь Иудейский, с. 270)

В лирических стихотворениях дело обстоит иначе, так как поэзия прежде всего воздействует на чувство, а потом на разум, то эта лексика играет здесь совершенно другую роль. Она призвана создавать атмосферу оторванности от реальной жизни, восторженности духа и успокоенности, ведь в мире, где звучит благовест, кротко смотрят иконы, курят кадила просто не может быть некомфортно душе:

(…)Меня

Влекло неведомою силой

К старинному собору, чтобы дня

Забыть и шум, и утомленье

Благоговейного исполнен умиленья

Переступил святыни я порог…

Лампады теплились, дымилися кадила,

И сумрачная мгла, казалось, говорила:

Здесь соприсутствует нам Бог! -

И стал молиться я спокойный и безмолвный.

(На площади св. Марка, с.52).

К стилистическому приёму можно отнести и использование библейских фразеологизмов - это попытка создать поэтические формулы, которые и вне контекста всего стихотворения будут иметь смысловую ценность и значимость:

С невыразимой тоскою во взоре

Мужа жена обняла;

Полную чашу великого горя

Рано она испила.

(Умер, с. 65).

Таким образом, мы определили стилистические функции религиозной лексики в произведениях Константина Константиновича Романова.

Заключение

По итогам проведённой нами работы необходимо сделать ряд выводов.

Для начала обобщим теоретические сведения.

В первой главе мы дали определение поля, обозначив его следующим образом: «Семантическое поле - лексическое объединение языковых единиц, составляющих тематический ряд». Чётко выделили шесть обязательных признаков семантического поля и три обязательных его функции.

Далее мы рассмотрели формирование пласта религиозной лексики в современном русском языке. Нами была сделана попытка исторически объяснить появление этой лексико-семантической группы в языке. Были перечислены источники пополнения словесного запаса этой группы. Также была поставлена проблема неоднозначности отношения слов религиозной семантики к активному и пассивному запасу языка.

Суммировав и систематизировав все теоретические сведения, мы перешли к работе над фактическим материалом, то есть непосредственно обратились к произведениям К.Р.

Нами было исследовано около 85 стихотворений и драматическая поэма «Царь Иудейский» (всего около 300 страниц) и обнаружено 69 лексических единиц, относящихся к семантическому полю с архилексемой «религия».

Следующим этапом было формирование лексико-грамматических групп (их у нас получилось 10) в рамках обозначенного поля, а затем уже составление целостной лексической картины, которая схематически представлена в виде таблицы и по сути своей является графическим отображением поля. Главное в нём - смысловая общность и тематическая однородность, а также соблюдение принципа иерархичности.

В работе также говорится о стилистической обусловленности использования слов религиозной семантики в языке Константина Романова.

Необходимо отметить, что все положения в фактической части нашего исследования проиллюстрированы примерами из стихотворных текстов Константина Константиновича Романова.

В заключение необходимо сказать, что все положенные в начале работы цели в процессе исследования были достигнуты.

Список использованной литературы

1. Ахманова, О.С. Словарь-справочник лингвистических терминов. - М., 1969.

2. Виноградов, В.В. Лексикология и лексикография. - М., 1997.

3. Грушко, Е.А. Современные крылатые слова и выражения (энциклопедия). - М., 1991.

4. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1991.

5. Денисенко, В. Семантическое поле как функция // Филологические науки - №4, 2002.

6. Евангелие - М.: «Просветитель», 2003.

7. К.Р. (Великий князь), Избранное. - М., 1991.

8. Меньшиков, Семантика и стилистика грамматических категорий русского языка. - Днепропетровск, 1989.

9. Новиков, Семантика русского языка. - М., 1992.

10. Осповат, Л. Гарсиа Лорка. - М., 1965.

11. Романов, К.К. Времена года. - М., 1994.

12. Романов, К.К. «Вестник света» и «Бесы» русской литературы. - М., 1991.

13. Фолсом, Ф. Книга о языке - М., 1974.

14. Энциклопедический словарь юного филолога. - М.: Педагогика, 1984.

15. Языкознание: Большой энциклопедический словарь /под ред. Ярцевой/. - М., 1998.

Размещено на Allbest.ru