Принцип изображения советского солдата в военной прозе

В произведении Бондарева же, хотя изображены те же солдаты и офицеры, от образов героев тянет истеричностью, некой разбитостью. Образ санинструктора Зои Елагиной, хоть и вносит лиричность в произведение, но добавляет трагичности, и к тому же неприятный налет пошлости, поднимая, однако, больную тему женщины на войне. Герои то и дело ругаются из-за пустяков, вступают в мелкие ссоры, поддевают друг друга. Те же самые ситуации у Некрасова разрешаются по-иному, без чувства унижения и досады со стороны героев. В образах повести В.Некрасова чувствуется большее достоинство в сравнение с образами героев «Горячего снега».

Опять же, огромная разница между поведением героев Бондарева и Некрасова в сценах сражения. Во время налета самолетов на поезд, где едет батарея, все ведут себя не по-военному истерично, и после Кузнецов испытывает злость и унижение, глядя на своих бойцов, унижение от того, что их «заставили испытать страх смерти». Какое может быть унижение, ведь страх смерти - нормальное явление на войне, где смерть повсюду? Этого нет у Некрасова, как нет и налета трагичности, несмотря на то, что смерть, каждодневная и вездесущая, несомненно, присутствует в повести.

Образы солдат и офицеров у Бондарева, на наш взгляд, более нарочиты, не так искренни и реалистичны, как в повести Некрасова. Ни Бондареву, ни Некрасову нельзя отказать в умении показать всю горькую правду войны. Однако если герои Некрасова примиряются с этой горечью, как с неизбежным злом, то герои Бондарева несут ее в себе постоянно, ни на минуту не забывая об этом.

Керженцев, к примеру, углубляясь в воспоминания о родном городе, родном доме, друзьях и близких, умеет уйти мысленно от происходящей с ним здесь и сейчас войны. Это ничуть не ослабляет его, напротив, помогает обрести силу духа, спокойствие и ясность ума.

Фарбер, отрешенный от окружающей его страшной действительности, и на войне остается вежливым, погруженным в себя интеллектуалом, держащимся особняком, несмотря на невольную близость, возникающую между воюющими вместе.

Нет подобных образов у Бондарева. Каждый из его героев находится на войне всем своим существом, каждую секунду помня, где он, помня страх смерти и ужас, окружающий их. Это-то и делает образы героев «Горячего снега» более трагичными, нежели героев повести В.Некрасова.

Кроме того, важно отметить еще одно, немаловажное отличие между образами в произведениях двух писателей: несмотря, на то, что и у Некрасова, и у Бондарева образы яркие, реалистичные, детально и внимательно прорисованные, однако у Бондарева сильней выражены внутренний мир героев, ход их мыслей, их эмоции и чувства. У Некрасова мы можем наблюдать такое лишь на примере изображения главного героя, лишь его внутренний мир доступен нам, остальных героев мы как бы видим сквозь его образ, через его восприятие.

В произведении Бондарева герои больше рассуждают, больше размышляют, и все их помыслы так или иначе связаны с войной. Мы постоянно (и много чаще, чем у Некрасова) слышим, как отдаются приказы, слышим военные сводки и сообщения, озвучиваются стратегические планы. Его герои думают о том, что происходит здесь и сейчас, а здесь и сейчас - война. Это объяснимо и понятно в образе Бессонова - ведь он командарм. О чем еще может думать командующий, находящий на передовой, где разворачивается важная операция, от успеха которой зависит дальнейший ход войны? Однако и лейтенант Кузнецов, если не считать нескольких быстро промелькнувших воспоминаний, даже не промелькнувших, а сверкнувших, как молния, в минуты наибольшего душевного напряжения, все время обращен мыслями к войне, к своей боевой задаче. Он, то думает о собственной приближающейся гибели, то его охватывает боевое бешенство, ненависть к захватчикам, то желание защитить Зою, то жалость к раненным и погибшим бойцам, то ярость против Дроздовского. Мысли и эмоции сменяют друг друга резко и быстро, и благодаря этому можно почувствовать напряженность сознания героя, то как он чувствует происходящие вокруг него ужас и хаос.

Таким образом, через эти два образа Бондарев передает восприятие войны человеком. Мы ощущаем это двойное видение, этот взгляд с разных ракурсов, этот параллельный ход мыслей двух разных, почти ничем несвязанных людей, чьим связным является война.

Подобного «параллельного зрения» в повести Некрасова нет, как и нет аналога «параллельным» образам Бессонов-Кузнецов, Бессонов-Дроздовский. Как мы уже говорили, в произведение Некрасова мы видим происходящее события и участников глазами главного героя, в то время как у Бондарева мы имеем возможность сравнивать два взгляда сквозь призму двух образов главных героев, причем эти образы можно считать как условно сближенными, так и диаметрально противоположными. Следовательно, в «Горячем снеге» изображение имеет двойной ракурс, и это позволяет нам сравнить взгляд «сверху» и так называемый «взгляд из окопа», видение человека, руководящего войной и человека, вершащего войну. Тем более, что в финале повествования Бондарев сводит эти два взгляда, сближает и сливает в конечном итоге, отдавая предпочтение взгляду «из окопа». Конечно, с художественной точки зрения подобный принцип изображения имеет большие преимущества, более ценен, имеет больше возможностей развить образы, преломить видение читателя.

В повести Некрасова с войной связаны действия героев, внутренне же главный герой даже отстраняется от мыслей о происходящем вокруг него, словно стараясь отгородиться от войны стеной из мирных воспоминаний довоенного времени. Да и другие герои, если и размышляют о войне, то больше в абстрактном, психологическом направлении. Они сравнивают себя довоенных с теми, какими они стали сейчас, как изменились люди вокруг, как изменились их отношения с другими людьми. «…Игорь ничего не отвечает, насвистывает. Он здорово осунулся за эти дни нос лупится, кокетливые когда-то - в линеечку - усики обвисли, как у татарина. Что общего сейчас с тем изящным молодым человеком на карточке, которую он мне как-то показывал...»; «…Понимаешь, до войны для меня ребята были, ну, как бы это сказать, ну, чтобы пить не скучно одному было. А сейчас... Вот есть у меня разведчик один. Да ты его знаешь, комбат, тот самый, из-за которого мы с тобой поругались вроде. Так я за него, знаешь, зубами горло перегрызу…».

Разница между героями Некрасова и Бондарева еще и в том, что персонажи Некрасова - в большинстве своем уже обстрелянные бойцы, воющие уже не первый год, освоившие, как, к примеру, Фарбер, да и главный герой, не одну военную профессию, понимающие уже, что война - это не только атаки, ордена, и «не посрамим, братцы», что война - это тяжелая каждодневная работа, мало имеющая отношение к подвигам и орденам. Работа, порой почти невыполнимая из-за недостатка материалов, нехватки рук, которые на войне - каждая наперечет. Однако герои Некрасова делают всю эту обыденную работу с таким же устремлением и серьезностью, с какой выполняют боевые операции и ходят в атаку. Или вернее будет сказать наоборот - что ходят в атаку с такой же сноровкой и сосредоточенностью, с какой работают на войну.

«…Сидят в углу, грызут семечки, изредка перебрасываются словами. Вид усталый.

- Целый день кайлили в туннеле, а утром придем, опять за кирку. Ни спины, ни рук не чувствуешь.

Гаркуша протягивает руку, жесткую, заскорузлую, точно рогом покрытую сплошной мозолью…».

В то время как большинство из героев произведения Бондарева (бойцы, командир батареи, командир взвода, командир орудия) - молодые, иные еще необстрелянные, иные, уже успевшие повоевать, но немного. Они часто путаются в своих приказах, они поддаются эмоциям в своих личных отношениях, таща личные симпатии и неприязни за собой в хаос сражения, чего, конечно, лучше не делать. И однако же иногда именно эти эмоции помогают им сохранить разум, ясность рассудка в месиве войны. Так, когда лейтенант Кузнецов защищает Зою у орудия, не думая, о том, что их все равно может убить обоих, возможно, даже одним и тем же осколком. Он не мыслит в этот момент разумно и рационально, он только чувствует где-то под хаосом скачущих в потрясении мыслей, что это ему необходимо - сберечь живое, приникшее к нему существо, ищущее его защиты, его поддержки. И теплота этого чувства помогает им обоим уберечь свой разум от потрясений в ужасе и смерти, которые окружает их отовсюду.

Образы Бондарева не то чтобы более человечные. Но они более приземленные, более реалистичные, хотя - одновременно и более пафосные, чем образы повести Некрасова. Герои Бондарева подвержены страстям в большей степени, чем герои Некрасова.

При этом ни в коем случае не имеется в виду, что герои «В окопах Сталинграда» - сухие и механизированные, что это лишь образы, в которых отражается война. Но если сравнить образы бойцов и офицеров в повести Некрасова и образы командиров и бойцов батареи в произведении Бондарева, то мы сможем увидеть, что у Некрасова как офицеры, так и простые бойцы в большинстве своем - зрелые люди, не всегда по возрасту, но всегда по психологии своей, по образу мышления, это опытные бойцы (если не считать нескольких эпизодических персонажей), которые несут бремя войны стойко и без жалоб. Если сравнить даже восемнадцатилетнего ординарца Валегу и командира батареи Дроздовского, то насколько же более зрелым и серьезным выглядит необразованный ординарец рядом с подтянутым и молодцеватым (но лишь внешне!) комбатом.

Образы большинства героев произведения Бондарева имеют в себе нечто инфантильное, нежное. Самым ярким примером может, пожалуй служить лейтенант Давлатян - с его «школьным голосом», большими глазами, частыми приступами застенчивости, нежной его дружбе с Кузнецовым, постоянному смущению от присутствия Зои.

Но и сам главный герой - совсем еще мальчик, с его робостью, резкостью, которой он пытается скрыть свое смущение, его невольную реакцию на девушку, которая в общем-то поначалу мало значит для него, лишь волнует своим присутствием Женственности, с его подростковой завистью к тем, кто уверенней его и имеет больше полномочий (завистью не злой и жадной, а ревнивой завистью подростка, который видит у соседа лучший велосипед). И чем ярче проступает инфантильность в образе героя в начале повествования, тем страшнее выглядит метаморфоза с его стремительным взрослением после пройденного ада, после всех потерь.

Детские черты мы видим и в ревнивом Дроздовским, к тому же любителем «поработать на публику» со этой его торжественной парадностью, молодцеватой, но несколько нарочитой подтянутостью, демонстративными обтираниями, истеричностью, которая появляется в нем после первого боевого шока, склонностью устраивать сцены.

Инфантильность проступает и в Зое с ее тягой быть возле мужчин батареи, с ее манерой полуфлирта, так опасно раздражающей мужчин, с ее нарочитой смелостью, которая не вяжется с глубоко живущим в ней страхе, оказавшись раненной, показаться мужчинам, окружающим ее, в невыгодном свете, в унижающем положении. Страхе, так сильно укоренившимся в ней, что она готова на самоубийство ради того, чтобы избежать подобной участи.

Слабость и глупость больного ребенка видна и в Чибисове - сломленном, задавленным вечным страхом, которым окружила его война. Возможно, это наиболее инфантильный персонаж в произведении

Единственный персонаж, в котором почти нет детских, инфантильных черт, это Уханов. Умный, опытный и снисходительный к слабостям других, он выглядит взрослым и сильным на фоне всей этой вереницы героев, выглядящей детским хороводом. Однако и в нем, в этой его бесшабашности, в склонности к ухарским выходкам тоже есть нечто подростковое, ребячливое.

Выводы

Таким образом, мы выяснили, что основные отличия принципа изображения советского солдата в произведениях В.Некрасова и Ю.Бондарева - это, во-первых ракурс изображения: у Некрасова мы видим все и всех вокруг глазами главного героя, воспринимаем других героев через призму взгляда главного; у Бондарева же видение войны разделено между двумя героями и раздвоено между двумя пространствами. Мы видим бойцов батареи, солдат вокруг глазами Бессонова, строгого командующего, отмечающего каждый недочет, старающегося запомнить старших офицеров, цепляющего зорким глазом отношения между солдатами и командирами.

Во-вторых, основные качества, по которым можно противопоставить образы героев Некрасова и образы героев Бондарева - зрелость / инфантильность. И если у Некрасова мы видим в основном зрелых воинов, опытных бойцов, рано повзрослевших молодых мужчин, уже приспособившихся к тяготам войны и мало о них упоминающих, то у Бондарева, напротив, мы видим целый ряд героев, в чьих образах проступает инфантильность. Даже на простом перечислении интерьера/ экстерьера в произведении можно увидеть разницу, где Керженцев осматривая новую обстановку, оценивает прежде всего боеспособность нового места, а не го комфорт. Герои Некрасова крайне редко жалуются на банальные бытовые неудобства, которые с такой щедростью преподносит война. Мы совсем мало слышим жалоб героев, где им пришлось спать, что им пришлось есть. Другое дело - герои произведения Бондарева. Мы часто замечаем жалобы на холод, на неудобства, на усталость после переходов, на дурную водку, запаздывающее питание - все то, о чем деликатно молчит Некрасов.

Основные же сходства в принципе изображения советского солдата в произведениях Некрасова и Бондарева - это реалистичность, непафосность, избегание изображения ложного героизма, желание показать образы героев, такими, какими запомнились их прототипы авторам. Цель и того, и другого писателя - показать всю горькую правду войны, не замутняя истины.

И поэтому очень важно сделать образы героев живыми, дышащими, страдающими, показать читателю сквозь призму их сознания лихорадку боя, горечь потери товарищей, радость победы, все невзгоды и радости, через которые их проводит война. И потому очень важна для писателей правда характеров, жизненность образов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Особняком в военной литературе выделяется проза «лейтенантского поколения», показавшей нам войну во всех ее возможных проявлениях: передовая, плен, партизанский край, победные дни 1945 года, тыл. Войдя в состав «военной прозы», «литература лейтенантов» задала главные темы художественных поисков для этого жанра: тема судьбы и нравственного выбора.

На войне, перед лицом постоянно ожидаемой смерти, человек просто вынужден делать свой нравственный выбор: сказать правду или солгать, струсить и предать или же погибнуть, но остаться верным долгу.

Главных принцип изображения людей на войне в произведении В.Некрасова - не судить. Образы в повести человечные, настоящие. Герои боятся, совершают ошибки, имеют личные неприязни и симпатии. Но их личные человеческие качества не отражаются на их боеспособности.

Основной принцип изображения советских солдат (от рядовых и до генералов) у Юрия Бондарева основан на контрастности и динамичности.

Образы у Бондарева не статичные, не застывшие. Они развиваются в ходе развертывания повествования, раскрываются полнее, больше, и иной раз совсем с неожиданной стороны, сбрасывая маски и фальшь, представая перед читателем в другом свете.

Контрастность в изображении Бондарева состоит в его принципе сводить противоположные на первый взгляд образы, сталкивать их, но из этого сталкивания выводить не противопоставление, а наоборот, сближение. Из различий образов Бондарев выводит их конечное сходство и сближает то, что, казалось бы, сближенным быть не может.

Динамика образов у Бондарева - тоже несомненный факт, хотя это касается не всех героев.

Основные отличия принципа изображения советского солдата в произведениях В.Некрасова и Ю.Бондарева - это, во-первых ракурс изображения: у Некрасова мы видим все и всех вокруг глазами главного героя, воспринимаем других героев через призму взгляда главного; у Бондарева же видение войны разделено между двумя героями и раздвоено между двумя пространствами.

Во-вторых, основные качества, по которым можно противопоставить образы героев Некрасова и образы героев Бондарева - зрелость / инфантильность. И если у Некрасова мы видим в основном зрелых воинов, опытных бойцов, рано повзрослевших молодых мужчин, уже приспособившихся к тяготам войны и мало о них упоминающих, то у Бондарева, мы видим целый ряд героев, в чьих образах проступает инфантильность.

Основные же сходства в принципе изображения советского солдата в произведениях Некрасова и Бондарева - это реалистичность, непафосность, избегание изображения ложного героизма

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Вайль Б. Некрасов Виктор Платонович. БЭС.- С. 329

2. Гладилин А. «Пишу Вам как подписчик „Огонька“» // Огонек, 1989, 8-15 апр.

3. Горбунова Е. Юрий Бондарев: очерк творчества. - М.: Сов. Россия, 1989. - 432.с.

4. Дзюба И. Не сдавшийся лжи // Радуга.- Киев.- 1990.- №2.

5. Идашкин Ю.В. Грани таланта: О творчестве Юрия Бондарева. М.: 1983

6. Положий В.И. Концепция героической личности в творчестве Ю.Бондарева. М.: 1983

7. Бондарев Юрий Васильевич. Горячий снег: Роман / Бондарев Юрий Васильевич. - М.: Соврем. писатель,1994. - 366с

8. Некрасов Виктор Платонович. В окопах Сталинграда: Роман. Рассказы. Повесть / Сост. Т.П. Голованова. - Л.: Лениздат, 1991

Размещено на Allbest.ru