Но после инъекции эфедрина (что это за наркотик и куда именно произведена инъекция, Пелевин не уточняет, а мы не можем делать никаких выводов, поскольку недостаточно осведомлены в данном вопросе) картина резко меняется в заметно лучшую сторону.

…Николай поднял голову и огляделся. Трудно было поверить, что осенняя Петроградская улица может быть так красива. За окном цветочного магазина в дубовых кадках росли три крошечных сосенки, улица поднималась вверх метра на полтора и становилась шире, окна верхних этажей отражали только что появившуюся в просвете туч луну - все это было Россией и было до того прекрасно, что у Николая на глаза навернулись слезы.

Мы защитим тебя, хрустальный мир, - прошептал он и положил ладонь на рукоять шашки. Юрий крепко держал ремень карабина у левого плеча и не отрываясь глядел на луну, несущуюся вдоль рваного края тучи. Когда она скрылась, он повернул вдохновенное лицо к спутнику.

Удивительная вещь эфедрин, - сказал он. Николай не ответил - да и что можно было ответить? Уже по-иному дышала грудь, другим казалось все вокруг, и даже отвратительная изморось теперь ласкала щеки. Тысячи мелких и крупных вопросов, совсем недавно бывших мучительными и неразрешимыми, вдруг оказались не то что решенными, но совершенно несущественными, центр тяжести жизни был совершенно в другом, и когда это другое вдруг открылось, выяснилось, что оно всегда было рядом, присутствовало в любой минуте любого дня, но было незаметным, как становится невидимой долго висящая на стене картина.

Нечеловеческая полчаса назад улица внезапно преобразилась. Уже другие нотки слышатся в голосах героев, другие мысли мучают их умы. "…И даже отвратительная изморось теперь ласкала щеки", - с помощью этого олицетворения автору особенно хорошо удалось показать кардинальное изменение состояния героев, особенно Николая, который всего лишь несколько минут назад ненавидел окружающую действительность всеми фибрами души, а теперь вдруг ощутил прилив патриотизма.

Необычным в повести Пелевина кажется то, что олицетворяет он не только природу и улицу, а и переживания своих героев, Юрия и Николая. Посмотрим, как это у него получилось.

В окружающей его броне блаженства появилась крохотная трещинка, в которую просочилось несколько капель неуверенности и тоски. Трещинка постепенно росла, и скоро мысль о предстоящем завтра утром (ровно в пять тридцать) повороте всей жизни и судьбы перестала доставлять удовольствие. А еще через пару минут, когда впереди замигали и поплыли навстречу два горящих друг напротив друга фонаря, эта самая мысль стала несомненным и главным источником переполнившего душу страдания.

"Отходняк", - наконец вынужден был признаться себе Николай.

Теперь ясно стало, что ждет впереди: отходняк. Сначала он был где-то возле фонарей, а потом, когда фонари оказались рядом, он отступил в клубящийся у пересечения с Литейным туман и пока выжидал.

По улице пробежала черная собака неопределенной породы с задранным вверх хвостом, рявкнула на двух сгорбленных серых обезьянок в седлах и нырнула в подворотню, а вслед за ней со стороны Литейного появился и стал приближаться отходняк.

Отходняк представлен в виде живого существа, чуть ли не человека, преступника, выжидающего свою жертву где-то за углом. Таково психическое состояние наших героев после недолгого действия эфедрина, и они в каждом движущемся объекте подозревают врага, которым является отходняк.

Итак, мы видим, что олицетворения Пелевина помогают лучше и образнее представить происходящие в психике главных героев перемены.

Метонимия - это троп, в котором наименование одного предмета переносится на другое не вследствие сходства между ними, а вследствие их взаимообусловленности.

Замены метонимического характера часто используются в литературе.

Характер взаимообусловленности между явлениями, которая передается через метонимию, может быть разным. Поэтому и разновидности метонимии разнообразны. У Пелевина в "Хрустальном мире" употребляется следующий вид: обозначение людей (или целого народа) именем места, где они находятся.

Понимаете ли, - отозвался пролетарий, - я служащий фирмы "Карл Либкнехт и сыновья", и у нас соглашение о снабжении лимонадом всех Петроградских постов и караулов.

На самом деле Генеральный штаб снабжает лимонадом не посты и караулы, а людей, которые в этих караулах и на этих постах несут службу.

Точно так же и в этом примере:

Не извольте беспокоиться, господа юнкера! Всю Россию напоим!

Под названием страны подразумевается народ, который в ней проживает.

Возможные разновидности метонимии весьма многообразны, но цель их всегда одна: выделить основное, наиболее важное в данном случае и представить выделенное в яркой, предметно ощутимой форме.

Особый вид метонимии представляет синекдоха - замена родового названия видовым, множественного числа единственным, множественного числа обобщенным названием (или наоборот). В повести Пелевина синекдоха тоже нашла свое место.

"Жмот", - подумал Николай, далеко, словно для сабельного удара, перегибаясь с лошади и поднося левую ноздрю к чуть подрагивающим пальцам товарища (Юрий держал ложечку двумя пальцами, сильно сжимая, словно у него в руке был крошечный и смертельно ядовитый гад, которому он сдавил шею).

Он не спешил разгибаться, надеясь, что Юрий подумает и о его правой ноздре, но тот вдруг захлопнул коробочку, быстро спрятал в карман и кивнул в сторону Литейного.

Сначала автор употребляет вместо наименования носа наименование левой ноздри, затем - правой. Предположительно он делает это для того, чтобы читатель яснее мог представить, каким именно образом в организм героя попадает наркотическое вещество.

В принципе, синекдоха выполняет те же функции, что и все другие виды метонимии. Вся ее специфика определяется только особым характером ее образования.

Кроме уже рассмотренных нами изобразительно - выразительных средств, создатель "Хрустального мира" в своем произведении активно использует гиперболу.

Гипербола является специальным словесным средством художественного преувеличения, максимального заострения раскрытия сущности того, о чем говорит писатель. Она образуется путем замены буквального определения резко преувеличенным, что дает возможность не только полнее осветить существенный признак определяемого явления, но и передать его с особой эмоциональностью.

"С двадцатью всадниками австрийскую батарею взял" - говорит о герое - инвалиде медсестра, явно преувеличивая его героизм, но делая это с благими намерениями, без насмешки.

Перед собой пролетарий толкал вместительную желтую тележку с надписями "Лимонадъ" на боках, а на переднем борту тележки был тот самый рекламный плакат, который выводил Николая из себя даже и в приподнятом состоянии духа - сейчас же он показался всей мировой мерзостью, собранной на листе бумаги.

В приведенном предложении резко преувеличивается безобразие рекламного плаката с целью донести до читателя то физическое и психическое состояние, которое всякий раз сопровождает ломку.

В восклицании коменданта, управляющего тележкой с лимонадом "Всю Россию напоим!" тоже присутствует гипербола. Возможно, содержимое тележки и позволяет напоить вкусной жидкостью постовых и караульных, но чтобы всю матушку-Русь - это вряд ли.

Особой разновидностью тропа является ирония - перенос значения, выражающий насмешку. В иронии перенос, в отличие от всех других тропов, определяется тем, что предполагает смысл, прямо противоположный значению называемого слова.

С начала дежурства пошел уже второй час, а прохожих навстречу не попадалось, из-за чего совершенно невозможно было выполнить приказ капитана Приходова.

Не пропускать по Шпалерной в сторону Смольного ни одну штатскую б…, - сказал капитан на разводе, значительно глядя на Юрия, - ясно?

Здесь с легкой насмешкой сообщается о приказе капитана и так же иронично объясняется причина, по которой невозможно его исполнить.

Ироничным тоном кричит Николай вслед незнакомому господину: "В городе чрезвычайное положение, подышите пару дней в окошко!". Это - насмешка в адрес непонравившегося человека.

Особой разновидностью иронии является сарказм - ирония, заключающая в себе злую, горькую насмешку.

Пример сарказма находим в "Хрустальном мире":

Педант называется: берет кокаин, а отдает эфедрином.

Так говорит Юрий о Ваське Зиверсе, эпизодическом персонаже повести, которую мы исследуем. Оттенок сарказма в тоне Юрия позволяет сделать вывод о наркотических вкусах главного героя: он предпочитает эфедрину кокаин. Потому и недоволен тем, что товарищ вернул долг ампулами эфедрина.

Как и остальные виды тропов, ирония и сарказм используются Пелевиным в основном для передачи особенностей характеров главных героев, а также их внутреннего состояния и настроения.

Выводы по главе 2