Елизавета Павловна любящая мать. Мы видим, как дорога Елизавета Павловна сыну, и какие нежные чувства их связывают, когда героиня приезжает в Берлин. Портрет героини неслучайно дается через восприятие сына, мы видим, с какой теплотой он замечает ее милые сердцу черты лица.

Елизавета Петровна любит сына, с легкостью отдает ему последние деньги, с удовольствием выбирает подарок. Им хорошо и уютно вместе, они словно говорят на одном только им понятном языке. Образ матери связан со светлыми и мирными детскими годами, полными любви и заботы.

Героини-матери обычно описываются Набоковым с теплом и трепетом, но есть и исключения. Например, есть нечто карикатурное в Александре Яковлевне Чернышевской. Ее постигло ужасное горе, смерть сына и она тяжело переживает это событие. Но в то же время Федор замечает, что эта женщина, потерявшая сына, постоянно вспоминая и рассказывая о нем, чувствует «восторг скорби» Годунову-Чердынцеву кажется вульгарным ее поведение, он не может поддерживать ее разговор о смерти сына, видя, что «траур окрылил ее, и слезы омолодили».

Неоднозначен и образ матери в романе «Приглашение на казнь». С одной стороныЦинциннат видит в ней искру настоящего чувства, видит, хоть на мгновение, что они связаны, но это лишь момент. Цецилия Ц. такая же пародия на мать, на человека, как и остальные обитатель мира романа.

Изучая героев произведений Владимира Владимировича Набокова, можно сказать, что хотя сюжет строится вокруг мужских образов, женщины- героини играют немаловажную роль для семантики его творчества. С помощью женских образов автор раскрывает внутренний мир героев, показывая их в развитии любовных отношений, раскрывая их внутренний мир через чувства к избранницам. Героини его произведений становятся верными подругами-музами или, наоборот, враждебными силами, воплощающими пошлость и карикатурную уродливость реальности.

2.3 Механизмы творческого процесса в набоковских романах

Творчество - процесс удивительный, сакральный, полный загадок и тайн, недоступных обывателю. Множество исследований посвящены писательскому труду и исследованию психологии творческой личности. В постсоветское время особенное внимание отечественной филологии было посвящено изучению типологии и особенностям художественного сознания в литературе ХХ века.

Олег Викторович Дефье свою докторскую диссертацию "Концепция художника в русской прозе первой трети ХХ века: типология, традиции, способы образного воплощения" посвящает исследованию концепции творческой личности, претерпевающей изменений вслед за преобразованиями истории и, как следствие, литературы. Исследователь считает, что литература XX века насыщает новым культурно-философским содержанием и смыслом статус художника-творца. И романы Булгакова, Пастернака и Набокова могут послужит ярким примером этих изменений.

Пожалуй, самым ярким романом, описывающим творчество и процесс возникновения творческого продукта, стал, конечно, «Дар». Ю. И. Левин анализируя роман, писал, что это книга ?производственный роман?38, отражающая процесс создания самого литературного произведения. ?Дар?, и в этом его уникальность, является и исследованием этого процесса, и результатом деятельности, и эти линии, переплетаясь и взаимодействуя создают множество вариаций.

И. И. Ковтунова говорила об экспериментальности романа, заключающейся в соединении традиционных форм повествования и новаторских стилистических и композиционных приемов, объединении пушкинского слога со стилистикой модернизма, превращения его в поток сознания.

Владимир Владимирович предлагает разнообразные интерпретации романа: «Дар» это и книга о судьбе, сводящей молодых героев, история о потерянной Родине, в которую нет возврата. Но в первую очередь, это произведение, посвященное нелегкому писательскому труду и творчеству.

Главный герой Федор - писатель и поэт, вынужденный жить в далекой и чужой для него стране. Сознание Федора, запутанное, но ясное, позволяет проникнуть в мир творческой личность, понять ее психологию и мотивы. Проводя нас по лабиринтам мыслей Годунова-Чердынцева, Набоков позволяет проникнуть читателю в процесс создания и формирования нового шедевра литературы. Да и главным героем «Дара» стал не только сам персонаж-писатель, но и вся русская литература.

«Дар» - это роман - головоломка, ведь сама книга это подробное описание творческого процесса, попытка проанализировать, как идея, возникшей в голове автора, превращается, постепенно, в уникальное творение.

Для Набокова творчество - неотъемлемая часть жизни, возможность обрести счастье и гармонию, поэтому для Федора писатель выбирает особый слог, длинный, тягучий, вбирающий в себя все мелкие детали, которые кажутся ненужными на первый взгляд. За неудачами в жизни героя идет радость, восторг творчества. Неслучайно даже сам сборник его стихов начинается с пропажи мячика и заканчивается обретением потери для уже повзрослевшего героя.

Горькая шутка о восторженной рецензии, мучающая героя, приводит к написанию стихотворения «Благодарю тебя, отчизна». Негативные эмоции, обида превращаются в поэтическое творение, разочарование открывает новые грани таланта. Владимир Владимирович дает нам яркое и полное представление о писателе, показывая, как творческое сознание, преобразуя окружающий мир и перерабатывая свои эмоции, создает уникальное творение.

В первой же главе Федор читает свой сборник «Стихи», посвященный его детству. Но воспоминания, возникающие на страницах книг, перебиваются голосами «фамильярно-фальшивых» критиков. Перечитывая свое творение, Годунов-Чердынцев вспоминает об отце, которого нет на страницах сборника, и задумывает написать книгу о нем.

Федор скучает по отцу, связывая его и с образом утерянной России. Утешением для героя становятся эти воспоминания, возможность хотя бы в мире воображения воссоздать прошлое. Как и вся классическая русская литература, набоковский герой осуществляет переход от поэзии к прозе, от романтических воспоминаний - к «суровой прозе», ориентированной на примеры пушкинских путевых записок.

Федор со светлой грустью вспоминает об отце, пытаясь по крупицам восстановить милый образ. Анализируя отца, он пытается понять его характер, проследить принципы творческой личности. «В моем отце и вокруг него, вокруг этой ясной и прямой силы было что-то, трудно передаваемое словами, дымка, тайна, загадочная недоговоренность…»

Идея путешествий Константина Кирилловича, его энтомологические исследования можно рассматривать в контексте вечного поиска смысла жизни, своего призвания, освещающего путь. Поэтому схема жизни, которую описывает Федор, изображается в триумфальных тонах: невероятное пространство, которое обошел его отец, поразительная, редкая коллекция, восемь крупнейших экспедиций, кругосветное путешествие-масштаб поразительный. Все эти сведения Годунов-Чердынцев выписывает из энциклопедии, где вся жизнь его отца отражена как сумма его побед, открытий и достижений. Такая книга помогает оценить личность человека, но не объясняет его суть, вечное стремление к поиску.

Константин Кирилловича преодолевает не только границы стран и материков, его самоотверженная любовь к своему делу, к природе и ее тайнам приближает к преодолению границы неизведанного остальным мира. Жизнь, посвященная энтомологии, трепетное отношение к ней, диалог с природой, возможность дать наименование своим открытием, приводит ученого в восторг сотворчества, и своим счастьем он делится с сыном.

С образом Константина Кирилловича связан мотив избранности и святости творца. Набоков заставляет Федора при описании его отца следовать за жанром средневековой литературы, создавая иконографический образ. Поэтому в воспоминаниях Федора чувствуется житийное начало, для своих родных Годунов-Чердынцев свят, изучая тайны энтомологии, он постигает смысл бытия.

Героизм, жажда знаний и приключений, стремление к идеалу в своей профессиональной деятельности, трагическая гибель-все это делает Константина Кирилловича идеальным героем. Но книга так и недописана.

Набоков не случайно оставляет биографию старшего Годунова-Чердынцева открытой. Для Набокова полная реконструкция судьбы творца не возможна, ведь в ней всегда есть тайны и загадки недоступные пониманию других. Федор с уважением относиться к отцу и его делу, и поэтому не может написать биографию, ограничивающую и замыкающую в круг жизнеописания всю его судьбу.

Но в непосредственную структуру романа включена другая книга, а именно Жизнеописание Чернышевского, в которой Федор выражает свое творческое кредо. Набоков показывает не только образ настоящих творцов, обладающих даром, но и их противоположностей. В этом вставном повествовании уже чувствуются приемы письма ХХ века: сложная композиция, лейтмотивная структура, соединение прозы и стиха.

Эта книга очень важна для структуры романа. Ее можно рассматривать в свете темы вечной разъединенности Федора, как творца, с родным и близким и вынужденным слиянием с чуждым и чужим.

Чтобы образ Николая Гавриловича получился ярким и отражал мысль автора, его необходимо было сделать антиподом Константина Кирилловича, идеального творца и героя. Этим объясняется негативная утрированность образа Чернышевского.

Выбрать в качестве объекта насмешки и порицания героя революционной демократии, известного и уважаемого, очень рискованно, это понимает Набоков, и отражает в романе. Редактор Васильев предостерегает Годунова-Чердынцева о том, что такой роман загубит его литературную жизнь, грозя порицанием общества. Но ответ Федора («Предпочитаю затылки») может стать девизом для настоящей творческой личности.

Чернышевский в книге предстает смешным и нелепым. Он, ставший героем и примером для подражания, изображается как слабый, беспомощный, неуклюжий. Чернышевского не трогают картины прекрасной природы, он не разбирается в эстетике жизни и искусстве. В повседневной жизни он также неудачлив: все время что-нибудь роняет, бьет, а починить не может. Его жена ему изменяет, а он, как герой «Приглашения на казнь», считает ее своей музой, закрывает на все глаза и даже учтиво общается с ее многочисленными любовниками.

Но, что самое ненавистное для Набокова, этот «современный буржуа» некомпетентен и в области искусства. Его кумир-Жорж Санд, которую он чтит намного больше Шекспира и Гомера, Фета считает идиотом, а в поэзии Пушкина видит лишь подражание Байрону.

Попытки Чернышевского, не наделенного ярким талантом, писать, вызывают насмешку автора: «Забавно-обстоятельный слог... застревание мысли в предложении и неловкие попытки ее оттуда извлечь... долбящий, бубнящий звук слов, ходом коня передвигающийся смысл в мелочном толковании своих мельчайших деталей, прилипчивая нелепость этих действий (словно у человека руки были в столярном клее, и обе были левые), серьезность, честность, вялость, бедность...».

Набоков не может принять пустого теоретизирования Чернышевского, навязывания своих идей целой стране, уверенности в своей правоте. Сама социальная функция его литературы неприятна автору, считавшего что грошовые истины произведений Чернышевского стоят мало.

Анализируя природу творчества Чернышевского, Федор развивает логическую цепочку, соединяя его с идеями Белинского, Гегеля, Маркса и, как отмечает Л.Н. Целкова, приходит к образу Ленина. Так Набоков объединяет творчество Чернышевского с политической жизнью страны. Разоблачение этого героя подвергает осмеянию и критике все устройство Советского Союза, с его ограничивающими социальными заказами в области литературы. Владимир Владимирович, продолжая спор между социально-демократической школой и, через образ Фета, с поэтами чистого искусства, отстаивает необходимости свободы литературы от окружающей действительности и идеологии.

И все же, несмотря на все попытки высмеять Чернышевского, есть в его образе и нотки сочувствия, появляющиеся при описании тюремной ссылки писателя. Одиночество, на которое обречен Чернышевский тонкой нитью соединяет его со всеми творцами, отверженными из-за своего дара.

Таким образом, мы видим, что нарочитое нагнетание негативных качеств личности Чернышевского связано, скорее, с композиционной задачей, а не продиктовано личной неприязнью к писателю Владимира Владимировича Набокова.

Творческий процесс явление непрерывное, поэтому заканчивается роман открытым финалом. На последних страницах книга Зина и Федор обсуждают идею создания самого «Дара», и герой задумывается, что мог бы написать руководство «Как стать счастливым?». Несмотря на изгнание, одиночество, оторванность от родных и жизнь в чуждом Берлине, Федор счастлив, потому что тонко чувствует не только несовершенство мира, но и его прелесть, энергию и гармонию, питающую творческую личность Годунова-Чердынцева. Роман "Дар" может считаться таким руководством.

Роман «Дар» завершается онегинской строфой, намекающей на преодоление всех границ, бесконечность бытия, обретенного через творчество «и для ума внимательного нет границы - там, где поставил точку я: продленный призрак бытия синеет за чертой страницы».

В 1934 году во время работы над романом "Дар" возникает идея произведения "Приглашение на казнь", сразу нашедшего отклик у читателя и признанного в среде русской эмиграции шедевром литературной мысли. Этот роман продолжает развивать тему творчества и становиться своеобразным анализом психологии творца-художника, ограниченного условиями несвободы.

Воображение писателя, его сознание играет важную роль. В.Ходасевич трактовал роман как аллегорию мира художника в момент создания литературного произведения. Ученый считал, что Набоков с помощью романа показывает мир, созданный в сознании автора и управляемый им же.

Мир, созданный Цинциннатом, иллюзорен и абсурден. Главный герой и сам раздваивается: часть его живет в мнимой реальности, в которой «вещество устало: сладко дремало время», другая же обретает в мире высших идей.

Тюремный мир героя не дает, кажется, возможности для творчества. В камере Цинциннат читает роман «Дуб», лучшее из того что возможно в его мире. И это произведение - лишь мертвый отголосок настоящей литературы (судя по всему, Набоков имеет в виду знаменитый роман Дж. Джойса «Улисс»).

Цинциннат создает свой мир, принимаясь писать: «Вот тупик тутошней жизни, - и не в ее тесных пределах искать спасения». Эффект текста в тексте создается как раз с помощью дневника героя и его письма к жене, полного боли и отчаяния. Исповедальность его творений объясняется давлением мира на психику героя, творчество - попытка создать новую реальность, в которой возможно свободное существование. Так Набоков с помощью романа

«Приглашение на казнь» показывает воплощение творческой идеи в рукопись, способность искусства преображать окружающий мир, тесно взаимодействуя с ним, а также провозглашает право любого художника на свободу, не ограниченную внешним миром.

Таким образом, романы «Дар» и «Приглашение на казнь» можно считать исследованием творческой личности и практическим руководством к созданию произведений литературы. Показывая портреты художников и пародии на них, автор исследует психологию сознания героя-творца, показывает их многочисленные произведения, победы и профессиональные разочарования, размышляет об истоках литературного труда, и представляет перед читателем сам процесс создания нового творения от искры зарождающейся мысли через тяжелый процесс материального воплощения ее на страницах книги к опустошающему счастью завершения и новому витку вдохновения.

2.4 Мотивы игры

В творчестве Владимира Владимировича Набокова игровое мировоззрение занимает важное место, поэтому для понимания текстов писателя, в тома числе романов «Дар» и «Приглашение на казнь», важно изучить игровые мотивы произведений.

Тема игры давно интересовала исследователей. Ее принципы в рамках развития культуры считают важным элементом эволюции общества. Фридрих Шиллер в «Письмах об эстетическом воспитании человека», писал об игре как эстетическом опыте, способствующем развитию личности и творческих способностей Ницше рассуждал об искусстве как об особом подражании, игре универсума, при котором вовлечение в игру помогает в создании новой реальности, новой жизни.

Изображаемый Набоковым мир строится по принципам игры. А.А. Пимкина считает, что мир произведений Владимира Владимировича - это "закономерность повторяющихся формальных элементов или мотивов, образующих своеобразный игровой узор"42 Писатель завлекает читателя в процесс игры. Моделируя сознание героя, автор показывает нам сквозь сны, видения и тайные символы, подсказки судьбы, его духовный мир и свое отношение к нему.

Тема двоемирия является важной составляющей творческой концепции Набокова. Писатель показывает иллюзорность человеческой жизни, где окружающая реальность лишь декорация, подчеркивая неестественность обитателей этого мира. Но сквозь покров ложного бытия просвечивается настоящая действительности, постичь и увидеть которую может лишь личность, не следующая стандартам и стереотипам общества.

Принцип двоемирия стал основополагающим дляроманов «Дар» и «Приглашение на казнь».

Роман Владимира Набокова «Приглашение на казнь" можно рассматривать как притчу, наполненную тайными знаками, шарадами, системой символов.

Таким образом, при анализе произведений Набокова необходимо рассматривать не просто отдельные элементы игры, а учитывать игру как основу философской и эстетической концепции творчества писателя.

Через игру раскрывается идея автора, поэтому мотивами игры проникнут весь текст: сама сюжетная линия, имена персонажей, взаимодействия героев, языковые каламбуры и ребусы, которые сопровождают читателя на протяжении всего произведения. Уже само название произведения задает направление игры. Автор как бы приглашает своего читателя в лабиринт текста произведения, полного ложных ходов и двойных смыслов. В интервью Владимир Владимирович любил называть своих героев «галерными рабами», марионетками, которые подчиняются авторскому желанию

На протяжении всего романа «Приглашение на казнь» маски и декорации созданного автором мира приоткрываются. Ходасевич писал, что данное произведение это «цепь арабесок, узоров, образов, подчиненных не идейному, а лишь стилистическому единству (что, впрочем, и составляет одну из «идей» произведения.) В «Приглашении на казнь» нет реальной жизни, как нет и реальных персонажей, за исключением Цинцинната. Все прочее -- только игра декоративных эльфов, игра приемов и образов, заполняющих творческое сознание или, лучше сказать, творческий бред Цинцинната.»

Это непросто представление, разворачивающееся на наших глазах, это открытая театрализация и фальшь. Итогом этого действа становится сцена казни Цинцинната.

Цинциннату отсекают голову, но мир масок и иллюзий не может победить. После казни вся бутафорская действительность исчезает, герой восстает, нарушая все порядки и вызывая смятение среди кукол, населяющих пространство романа.

Герой разоблачает карнавальную суть смерти, которую так пытается навязать ему Пьер и остальные, открывая истину.

«Ведь я знаю, что ужас смерти -- это только так, безвредное, -- может быть, даже здоровое для души, -- содрогание, захлебывающийся вопль новорожденного или неистовый отказ выпустить игрушку, -- и что живали некогда в вертепах, где звон вечной капели и сталактиты, смерторадостные мудрецы, которые -- большие путаники, правда, -- а по-своему одолели, -- и все-таки смотрите, куклы, как я боюсь, как все во мне дрожит…»44

С мотивом двоемирия связана тема зеркал, которые постоянно встречаются в текстах Набокова, давая подсказки к реальности-ирреальности событий и героев. Например, Пьер, играя в шахматы, говорит Цинциннату:

«Ничего нет приятнее, например, чем окружиться зеркалами и смотреть, как там кипит работа, - замечательно!»45В момент встречи Цинцинната с семьей, Марфинька пытается поймать зеркало, «стекавшее с кушетки»46, а зеркальный шкаф, привезенный к герою в камеру, сохраняет отражение спальни.

С мотивом театра тесно связаны мотивы масочности и двойничества. Герои «Приглашения на казнь» с легкостью подменяют друг друга, постоянно меняют образы, перевоплощаются: директор, Родион, адвокат-все сливается в клубок фальши, растворяясь в воздухе. Может быть, даже это один и тот же персонаж в разном облачении, ведь стоит Родиону снять свой рыжий парик, и он превращается в Родрига, Родриг надевает фартук - и на сцену возвращается Родион.

Тема двойников интересно обыграна автором в образах Цинцинната и Пьера. Даже их инициалы - П. и Ц. - похожи. Они как зеркальное отражение друг друга, только Цинциннат настоящий, а Пьер - искаженный образ. Они оба узники крепости, но главный герой действительно заключен в тюрьму, а его двойник - палач, ожидающий своего представления.

Да и сам Цинциннат раздваивается иногда, выступая в роли то персонажа, то автора: «Цинциннат сказал: ЇЛюбезность. Вы. Очень (Это еще нужно расставить). -- Вы очень любезны, -- сказал, прочистив горло, какой-то добавочный Цинциннат» или «Цинциннат встал, разбежался и -- головой об стену, но настоящий Цинциннат сидел в халате за столом и глядел на стену, грызя карандаш». Такое раздвоение героя заставляет согласиться с определением романа как метафоры, воссоздающей сознание автора в момент творения. Цинциннат нарушает правила игры, принятые в его мире, и тем самым не только показывает хрупкость игрового пространства, разваливающегося на наших глазах, но и становится ее победителем.

Мотив героев-двойников продолжается в романе «Дар». Л.Н. Целкова отмечает, что семьи, изображаемые в романе, являются своеобразными двойниками по отношению друг к другу. Набоков изображает семью Годуновых - Чердынцевых, Николая Гавриловича Чернышевского, Зины Мерц и семью Александра Яковлевича Чернышевского.

Годуновы-Чердынцевы представляют собой счастливый образец семьи, основанный на любви, заботе и теплом отношении друг к другу. Федор очень любит и скучает по матери, а отец стал его идеалом, примером для подражания. В остальных семьях нет такой гармонии: Ольга Сократовна, изменяет своему мужу, а Николай Гаврилович молча страдает, Зина ненавидит своего отчима, с его пошлыми и глупыми шутками.

Героями - двойниками можно считать Федора, Кончеева и Яшу Чернышевского. Их объединяет творческая судьба, любовь к поэзии и литературе. Федор очень близок с Кончеевым, в нем он видит пример настоящего творца, с ним видит в своем воображении длинные беседы о жизни и творчестве. Тенью скользит образ Яши - молодого поэта трагически погибшего из-за любви. Он появляется в романе эпизодически, но к нему возвращаются мысли Федора.

Можно сделать вывод, что использование Набоковым традиции изображения героев - двойников, позволяет писателю в раскрытии образов персонажей.

В структуру романа «Приглашение на казнь» непосредственно включена игра в шахматы и нетки, которые в контексте произведения приобретают символическое значение.

Игра в нетки вспоминается во время встречи с матерью, Цецилией Ц., когда она приходит навестить его в тюрьме: « Одним словом, у вас было такое вот дикое зеркало и целая коллекция разных неток, то есть абсолютно нелепых предметов: всякие там бесформенные, пестрые, в дырках, в пятнах, рябые, шишковатые штуки, вроде каких-то ископаемых, - но зеркало, которое обыкновенные предметы искажало, теперь, значит, получало настоящую пищу, то есть, когда вы такой непонятный и уродливый предмет ставили так, что он отражался в непонятном и уродливом зеркале, получалось замечательно; нет на нет давало да, все восстанавливалось, все было хорошо, - и вот из бесформенной пестряди получался в зеркале чудный стройный образ: цветы, корабль, фигура, какой-нибудь пейзаж. Можно было - на заказ - даже собственный портрет, то есть вам давали какую-то кошмарную кашу, а это и были вы, но ключ от вас был у зеркала. Ах, я помню, как было весело и немного жутко - вдруг ничего не получится! - брать в руки вот такую новую непонятную нетку и приближать к зеркалу, и видеть в нем, как твоя рука совершенно разлагается, но зато как бессмысленная нетка складывается в прелестную картину, ясную, ясную...»

Возможно, Набоков, с помощью этой игры показывает нам модель реальности, устроенной также как нетки: нас окружают бессмысленные и нелепые предметы и явления, из которых мы безуспешно пытаемся построить свою жизнь, а зеркало символизирует творчество. Преломляя уродливую реальность, оно дает улучшенную, гармоничную версию бытия.

Интересна игра Пьера и Цинцинната в шахматы. Известно, что Набоков сам увлекался этой игрой и очень ценил ее. Мотивом шахматной игры проникнут мир романа «Защита Лужина». Ее мотивы нашли отражение и в «Приглашении на казнь». Пьер сам навязывает Цинциннату не только свое общество, но и разнообразные игры. Цинциннат во время игры молчалив, он сосредоточен на игре и не желает поддерживать пустую беседу. Пьер пытается отвлечь героя глупыми фразами, возвратами ходоВ, невыносим даже сам его запах, но Цинциннат выигрывает. Победа главного героя символизирует и победу над окружающей реальностью, воплощенной в образе Пьера. Это противостояние подчеркивается и на языковом уровне: с помощью синтаксиса выделяются слова «так» и «мат». После победного слова Цинцинната «там», Пьер теряет самообладание и смешивает фигуры.

Важным элементом игры Набокова со своим читателем является интертекстуальность. Использование аллюзий и реминисценций позволяет писателю выразить свои художественные взгляды, эстетические принципы.

Набоков известен своим мастерством писателя-стилиста. Владимир Владимирович активно вносит игровой аспект не только в структуру произведений, но и выносит ее на языковой уровень. Само заглавие романа

«Приглашение на казнь» является анаграммой названия романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Использование в тексте специфических средств художественной выразительности, тропов подчиняется общему замыслу произведений.

Бицилли в своей рецензии на роман «Приглашение на казнь описывает функции различных приемов, используемых автором. Язык произведений Набокова богат неожиданными эпитетами и метафорами, обыгрыванием языковых штампов.

Аллитерации, использование ассонанса, анаграммы и палиндромы, различные каламбуры играют важную роль в семантике произведений.

Языковая картина романа помогает читателю понять авторский замысел. Как говорил Владимир Владимирович, художник мыслит «не словами, а тенями слов».49 Элементы и средства выразительности художественной речи позволяют прочувствовать оттенки смыслов, которыми Набоков насыщает узор своих произведений.

Таким образом, Владимир Владимирович Набоков создает произведения с игровой системой, которая вовлекает читателя и автора в активное взаимодействие. Для Набокова характерно строить текст в виде узоров и переплетений, образующих ткань произведения. Используя повторяющиеся игровые образы и мотивы, Владимир Владимирович создает особенную стилистику текста, характерную для его творчества.

2.5 Аллюзии и реминисценции

Набоков как модернист создавал свой текст для интеллектуального читателя, рассчитывая на зрительское восприятие, хорошо знакомое с литературными традициями. Поэтому, развивая традиции литературы модернизма, писатель насыщает свой текст многочисленными аллюзиями и реминисценциями.

Исследовательница Н. Букс высказывала мнение, что причиной насыщенной интертекстуальности текстов является сама манера письма с ее «полигенетичностью, то есть наличием у аллюзии нескольких адресатов».

«Приглашение на казнь» получило многообразные интерпретации литературных критиков, каждый из которых соотносил тексты Набокова с различными авторами. «Я, кстати, никогда не мог понять, почему от каждой моей книги критики неизменно начинают метаться в поисках более или менее известных имен на предмет неких сопоставлений. За минувшие три десятилетия в меня швырялись (ограничусь лишь немногими из артиллерийских игрушек) Гоголем, Толстоевским, Джойсом, Вольтером, Садом, Стендалем, Бальзаком, Байроном, Бирбомом, Прустом, Клейстом, Макаром Наринским, Мари Маккарти, Мэридитом (!), Сервантесом, Чарли Чаплином, баронессой Мурасаки, Пушкиным, Руски-ным и даже Себастьяном Найтом. Одного писателя, однако, ни разу в этой связи не упоминали - единственного, чье влияние в период работы над этой книгой я с благодарностью признаю: печального, сумасбродного, мудрого, остроумного, волшебного и во всех отношениях восхитительного Пьера Делаланда, которого я выдумал» - с иронией отмечает Набоков в предисловии к английской версии романа.

Действительно, «Приглашение на казнь» отсылает нас к различным текстам, в первую очередь к Библии. Жизненный путь Цинцинната соотносится с жизнью Христа и различных христианских святых, даже сама сцена казни насыщена пародийными мотивами казни Христа. Исследовательница Н. Букс отмечает, что эта аллюзия необходима для самой структуры романа: «Она переводит сюжет из вертикали библейского измерения в горизонтальную плоскость романного повествования».51

Атмосфера центрального зрелища позволяет вспомнить роман-сказку Ю. Олеши «Три толстяка», который наверняка был известен Набокову. Можно соотнести образ дочки директора тюрьмы Эммочки с ее пристрастием к балету с танцовщицей Суок. Но если героиня Олеши стала настоящей спасительницей, то Эмма лишь пародия на нее.

Карикатурой на доктора Гаспара стал м-сье Пьер, палач примеряющий различные маски, в том числе и доктора. Набоков видоизменяет песенку про любимого народом Гаспара, вкладывая ее в уста Пьера: «Кто заступится за вдовицу? М-сье Пьер. Кто снабдит трезвым советом, кто укажет лекарство, кто принесет отрадную весть? Кто? Кто? М-сье Пьер. Все - м-сье Пьер».52

Таким образом, можно сказать, что сказка Олеши с ярко выраженной идеологической тематикой стала объектом пародии для Набокова.

«Приглашение на казнь» тесно связано с текстами А.С. Пушкина. Даже эпиграф романа указывает на трактат по астрономии, который читал Евгений Онегин. А. Бессонова отмечает также интертекстуальные связи со стихотворениями «Странник» и «Пророк».

Некоторые исследователи считают, что источником к названию романа

«Приглашение на казнь» могут быть произведения Ш. Бадлера «Приглашение к путешествию» и музыкальной композиции Вебера «Приглашение к вальсу», а также «Шествие на казнь» Берлиоза.

Стоит упомянуть в связи с «Приглашением на казнь» и роман-притчу Кафки «Процесс». Метафизический подтекст, мрачный тон коридоров, мир клеток объединяет эти произведения. Но, как известно, Набоков не раз в интервью говорил, что не был знаком с «Процессом» на момент написания.

Сцена суда, мотивы казни, сама абсурдность существующей в романе реальности напоминает нам «Алису в стране чудес» (в переводе писателя «Аня в стране чудес») Из этой же сказки Набоков, возможно, позаимствовал черты комических вторичных персонажей. Например, Родион и Роман, тюремщик и директор тюрьмы, которые «оказались между собой схожи, и одинаково поворачивались одинаковые головки их на тощих шеях, головки бледно плешивые, в шишках, с пунктирной сизостью с боков и оттопыренными ушами», похожи на близнецов Тру-ля-ля и Тра-ля-ля, что еще больше подчеркивает комичность и нелепость ситуации.

Хотя всем известны резкие критические замечания Владимира Владимировича в адрес Ф.М. Достоевского, все же нельзя не провести параллель между «Приглашением на казнь» и «Преступлением и наказанием». Имя главного героя «Преступления и наказания» превратилось в имя тюремщика Родиона, директора Родрига и адвоката Романа Виссарионовича.

Философские диспуты между Раскольниковым и следователем напоминают беседы Цинцинната и Пьера. То, что герои Достоевского ведут идейно-нравственные споры в условиях свободы, подчеркивает предрешенность ситуации Цинцинната, который не может никак скрыться от назойливого внимания плача, и вынужден вступать с ним в разговор.

Л.Н. Целкова в своей диссертации53 проводит параллель между Соней и Марфинькой, объединяя их с точки зрения нравственности. Но если Соня, отмечает Лина Николаевна, вынуждена жить в мире разврата, чтобы спасти семью, то Марфинька - лишь ее карикатура, которая таким образом получает удовольствие от жизни.

Е. В. Егорова в статье «Диалог с Жуковским в романе Набокова» пишет, что, возможно, идея написания романа пришла к Владимиру Владимировичу после прочтения статьи В. Жуковского «О смертной казни» (1857), которая и вдохновляла и вызывала негодование. Ее идеи Набоков высмеет и в «Даре», с симпатией вспоминая, что Чернышевский презрительно относился к мысли, что «казнь должна умилять».

В некоторых героях можно увидеть пародию на традиционные образы из литературы символистов, взятых из итальянских комедий. Пьер - Арлекин, играющий роль шута, Цинциннат - Пьеро, страдающий о своей возлюбленной Коломбине - Марфиньке. Кстати, Марфинька напоминает нам еще и Прекрасную Даму из стихотворений Блока, точнее ее карикатурную версию: Цинциннат, как герой «Незнакомки» видит падение возлюбленной, но он бессилен и не может ничем ей помочь.

Роман «Дар» становится творческим осмыслением Набокова опыта русской литературы, с ее традициями, достоинствами и недостатками. Поэтому неудивительно, что множество аллюзий и реминисценций можно найти на страницах этого произведения. «Писатель превращает цитатность в прием и пользуется «чужой речью» открыто как равный» отмечает Л.Н. Целкова, исследуя «русских муз» романа.

Зависимость от опыта предшествующей литературной традиции Набоков сам объяснял ценность для модернистов лучших образцов классиков. Классическая литература привлекает писателя своим гармоничным стилем, цельностью, уникальностью, у нее многому можно и следует учиться писателям и поэтам. Описывая отца Годунова-Чердынцева, писатель указывает, что он любил А.С. Пушкина, но модернизм отрицал. Набоков комментирует, что главная ошибка в том, что он «не захотел высмотреть длинный животворный луч любимого своего поэта»56

На страницах романа «Дар» упоминаются различные классики русской литературы, становясь персонажами, важными для сюжетообразующей линии: Тургенев, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Тютчев, Чернышевский и многие другие.

Но все же самую важную роль Набоков отводит Гоголю и Пушкину, и внимательный читатель увидит множество подсказок. Первое апреля - день рождения Николая Васильевича - начальная точка романа. В описании «Жизни Чернышевского чувствуется дух Гоголя, его стилистика, создание вымышленных городов, населенных призраками и двойниками. Линию гоголевского подтекста сменяет пушкинская, пожалуй, ведущая в романе. Нормы эстетики и стилистики Годунов - Чердынцев черпает из произведений Пушкина, Любовь к поэту объединяет его с отцом. «Путешествие в Арзрум» Александра Сергеевича вдохновило Федора на написание книги, посвященной отцу. А Полковник Ракеев, арестовавший Чернышевского, увозил когда-то и гроб Пушкина. И неслучайно финальные строки романа соединяются с последними словами «Евгения Онегина». Восприятие Пушкина как образца гармонии определило формирование тонкого художественного вкуса Годунова-Чердынцева, повлияло на развитие его таланта.

Ю.Б. Орлицкий анализирует стиховые аллюзии романа «Дара», наблюдая и сопоставляя произведение Набокова со «Стихом» А. Белого. Исследователь замечает, что ямб Годунова-Чердынцева стилизован под ритмический рисунок А. Белого: «Мы имеем дело с сознательным, и притом вполне удачным - в том числе и в чисто художественном смысле - эстетическим и стиховедческим экспериментом».

Романы «Приглашение на казнь» и «Дар» объединены и общим периодом написания, и главными героями - художниками. Поэтому не удивительно, что они связаны и на уровне интертекста. Например, эпиграфом к «Приглашению на казнь» является высказывание Делаланда «Как сумасшедший воображает, что он Бог, так и мы думаем, что смертны». Автор эпиграфа вымышлен, но его афоризмы мы встречаем и в речи А.Чернышевского в конце романа «Дар». Так автор с помощью автоаллюзий связывает два текста.

Итак, можно сказать, что Набоков активно использует опыт и русской и зарубежной литературы. Особенно многочисленны связи с русской литературой: считая Гоголя, Пушкина и Салтыкова-Щедрина примером для любого писателя, опираясь на традиции их прозы, Владимир Владимирович создает новые уникальные произведения.

Анализ интертекстуальных связей романов Владимира Владимировича необходим для создания целостной картины семантики его творчества. Для писателя искусство - это способ понять жизнь и выйти на другой уровень существования, стать бессмертным. Используя связь с предшествующими литературными традициями, Набоков формирует круг своего читателя, человека умного и начитанного, способного разгадать замысел автора.

В текстах Набокова важен поиск нового стиля и эстетики, но все же это не просто прием, дань модернизму с его игрой с текстом. С помощью аллюзий и реминисценций Набоков показывает свои художественные взгляды, эстетические установки, маскируемые за интертекстом.



Заключение

Творчество Владимира Владимировича Набокова явление уникальное и специфическое. Множество работ посвящено анализу его произведений, но до сих пор единой концепции, объясняющей феномен его творчества, нет. Каждый текст, созданный Набоковым, сложная система, направленная на исключительное взаимодействие писателя, его творения и читателя.

Важной темой для Набокова, как художника, являлась тема творчества, его предназначения в жизни людей. Владимир Владимирович создал свою систему взглядов, которая отражена в его произведениях, выявить ее стала задачей исследования. На примерах романов «Дар» и «Приглашение на казнь» мы проследили, как развивается семантика творчества, из каких элементов она складывается и как эти функциональные часть взаимодействуют, образовывая неповторимый стиль автора.

История восприятия Набокова в мире критиков доказывает, что его произведения так многогранны. Набоков, как художник, развивался на глазах современников, русских эмигрантов, и как бы они не были настроены к автору, все же его стилистику и оригинальную манеру письма оценили все.

В ходе исследования удалось выявиться ключевые принципы мировоззрения художника. Во-первых, для Набокова было важно разграничить литературу и политику. Писатель множество раз выступал против использования литературы в качестве средства для идеологической борьбы. Из этого и следующий вывод, сделанный в процессе дипломной работы: для Владимира Владимировича главным условием было понимание искусства и его функций, как эстетической ценности.

Необходимыми элементами текстов становятся слог, образность и сама структура, образующие ткань произведения.

Анализируя связи Владимира Владимировича с разнообразными течениями и литературными направлениями XX века, можно сделать вывод, что в его творчестве органично сосуществуют элементы различных литературных концепций, создавая сложный узор его тестов. Но все же, в - первую очередь Владимиру Владимировичу были близки идеи и принципы модернизма.

Эстетическая концепция Набокова как модерниста, заключается в отражении своего мироощущения с помощью авторского «я» в своих произведениях. Творец не отражает существующую реальность, он создает сам совершенно новый мир, с его сложной структурой, познать которую может далеко не каждый читатель.

Важным элементов текстов Набокова является система героев романа, выстраиваемых в оппозиции друг к другу. Главным критерием в противопоставлении персонажей становится обладанием творческой искрой, даром, способным осветить мир. И нет страшнее преступления, чем попытка притворяться художником, скрывая под маской низость и ограниченность своего внутреннего мира. Главным оружием героев-творцов является слово, которое воссоздает лучшую реальность. Так Набоков в романах «Приглашение на казнь» и «Дар» описывает преобразование творческой идеи в текст, способность искусства, взаимодействуя с реальностью, преображать окружающий нас мир, а это невозможно в условиях несвободы. Герои-«пошляки» же нарушают функцию слова: используя его в пустых беседах, незначащих разговором, за потоком слов, как за маской, они скрывают отсутствие индивидуальности и наличия собственных мыслей.

Героев сопровождают яркие женские образы. Героиням произведений отведена важная роль. С помощью женских образов автор не только позволяет читателю лучше понять мужские образы, но и создает оппозицию среди героинь. Одни, как Зина Мерц или мать Годунова-Чердынцева, становятся верными подругами и помощницами в борьбе с пошлостью этого мира, другие, как Марфинька, воплощают в себе пороки общества.

Художественный мир Владимира Набокова - явление цельное, состоящее из разветвленной системы персонажей, мотивов, даже сюжетов.

Для своеобразия творчества писателя важны игровые мотивы в его произведениях, которые были выявлены в дипломной работе. Мотивы двоемирия, герои-двойники, зеркала, различные символы образуют сложный узор произведений. Писатель завлекает читателя в эту игру, делая его одним из участников. Игры, непосредственно используемые в произведениях - например, игра в шахматы Цинцинната или таинственные нетки - приобретают символическое значение.

В романах В.В. Набокова проявляется связь с предшествующими литературными традициями. Проанализировав интертекстуальные связи в произведениях, пришли к заключению, что аллюзии и ременесценции, которыми богаты тексты, это не просто прием, характерный для поэтики модернизма. Интертекст необходим для осознания семантики творчества Владимира Владимировича. Для писателя искусство - это способ создания новой картины миры, более совершенной и возвышенной, возможность стать бессмертным с помощью своих произведений. Связь с предшествующими литературными традициями, позволяет сформировать круг своего читателя- интеллектуала, способного проникнуть в художественный мир писателя.

Романы «Дар» и «Приглашение на казнь» стали своеобразным исследованием психологии творческой личности. Описывая героев- художников и пародии на них, автор проникает в сознание творца, показывает какие победы и разочарования встречаются в процессе творчества. Анализируя истоки литературного труда, Набоков показывает анатомию творческого процесса: от зарождения мысли, намека судьбы к воплощению на страницах своего произведения,

Владимир Владимирович Набоков создал свою уникальную и целостную систему изображения не только человека и его внутреннего мира в литературе, но и проанализировал мироощущение и психологию творческой личности. И хотя на сегодняшний день существует множество исследований и работ, посвященных особенностям его произведений, все же В.В. Набоков так и остается загадкой, а работы писателя вызывают неослабевающий интерес.

Список литературы

1. Аверин Б.В. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб.: Амфора, 2003.-398 с.

2. Аверин Б.В. Поэтика ранних романов Набокова//Набоковский вестник. СПб., 1998.№1.С.31-43.

3. АдамовичГ.В.ВладимирНабоков:Публ.ст.изкн.«Одиночество и свобода»// Октябрь. 1989. - № 1. С. 195-201.

4. Александров В.Е. Набоков и «серебряный век» русской культуры// Звезда. 1996. - № 11.С. 215-230.

5. Анастасъев Н.А. Феномен Набокова. М., 1992.-320 с.

6. Барабаш Ю.Я. Набоков и Гоголь (Мастер и Гений): Заметки на полях книги В.Набокова «Николай Гоголь»// Москва. 1989. -№ 1. - С. 180-183.

7. Берберова Н.Н. Курсив мой. Автобиография. М: Согласие, 1996. -736 с.

8. Бицилли П.М. Рец.:Приглашение на казнь. Париж: Дом книги, 1938//Классик без ретуши. М.НЛО.2000.С.141-144.

9. Букс Н. Эшафот в хрустальном дворце. О русских романах Владимира Набокова. М.: 1998 -208 с.

10. БойдБ.ВладимирНабоков:Американскиегоды.М.:Симпозиуми Независимая Газета, 2001. -950 с.

11. Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы. Биография. М.: Симпозиум и Независимая Газета, 2001. -695 с.

12. Вейдле В. Рец.: Современные записки, кн.42// Классик без ретуши. С.60-61.

13. Горковенко A.A. Роман В. Набокова «Дар»: авторская интерпретация на фоне эмигрантской критики 30-х годов// Русская классика XX века: пределы интерпретации. Ставрополь,1995. С. 73-76.

14. Давыдов С.А. «Гносеологическая гнусность" В.Набокова//Логос.1991.№1 С.175-184.

15. Давыдов С.А. «Пушкинские весы» В. Набокова// Искусство Ленинграда. 1991.-№6. С.39-46.

16. Дарк О. Загадка Сирина: Ранний Набоков в критике "первой волны" русской эмиграции//Вопросы литературы.1990.№3. С.243-257.

17. Дефье О.В. Концепция художника в русской прозе первой трети ХХ века: типология, традиции, способы образного воплощения. Дис.д-ра ф.н., М, 1999. - 450 с.

18. Долинин А.А. Истинная жизнь писателя Сирина: Предисл. // Набоков В.В. Собрание сочинений русского периода,T.l, СПб.: Симпозиум, 1999, С.9-25.

19. Долинин А.А. Предисловие к сборнику «Просвечивающиеся предметы». Спб.: Азбука, 1991.-12 с.

20. Долинин А.А. Цветная спираль Набокова//Набоков В. Рассказы. Приглашение на казнь. Роман. Эссе, интервью, рецензии.М.: Книга.1989. С.438-469.

21. Евтушенко Е.А. Владимир Набоков.1899-1977: (Вступ. заметка) // Огонек. 1987.12-19 сент, (№37). С.8.

22. Егорова Е.В. Диалог с В.А. Жуковским в романе В.В. Набокова «Приглашение на казнь».// Вопросы литературы. 2014. №3. С.208-223

23. Ерофеев В. В поисках потерянного рая: (Русский метароман В. Набокова)// Ерофеев В.В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990.С. 162-204.

24. Ерофеев В.В. Русская проза В. Набокова// Набоков В. Собр. соч. в 4-х т. М.: Правда, 1990. - Т.1,С. 3-32

25. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Л.: Восток и Запад, 1979.-495 с.

26. Залыгин С.П.Набоков и Гоголь//Залыгин С.П. В пределах искусства. М.,1988. С. 304-306.

27. Зверев А.М. Набоков. М.: Молодая гвардия, 2004.-345 с.

28. Иванов Г.В. Рец.: В. Сирин «Машенька». «Король, дама, валет». «Защита Лужина». «Возвращение Чорба»// Числа, 1930. № 1. С.233-236.

29. Коваленко А.Г. «Двоемирие» В. Набокова// Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Филология, журналистика. 1994. № 1. С. 93-100

30. Курдюмова Т.Ф. Владимир Владимирович Набоков// Лит. в школе. 1994. - № 5. С. 62-66.

31. Курицын В.В. Приглашение на жизнь: Юрий Живаго и Федор Годунов- Чердынцев//Урал.1989.№6.С.164-171

32. Кучина Т.Г. Творчество В. Набокова в зарубежном литературоведении.: Дис.к.ф.н.:М.,1996. -157 с.

33.Лебедев А.А. К приглашению Набокова// Знамя. 1989. № 10. С.203-213.

34. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: 1998. . - 824 с.

35. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики). Екб.: Монография, 1997. -317 с.

36. Лукьянин В.П. Владимир Набоков. «Дар»: (Предисловие)// Урал, 1988. № 3. С.71-72.

37. МаневичГ.И.РоманВ.Набокова«Дар»ипушкинскаяформула творчества//Маневич Г.И. Оправдание творчества. М.,1990. С.211-234.

38. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. -407 с.

39. Мельников Н.Г. Классик без ретуши. М.: Новое литературное обозрение, 2000. -688 с.

40. Млечко A.B.Пародиякакэлементпоэтики романов В.В.Набокова.: Дис.к.ф.н.,Волгоград,1998. -226 с.

41. Мочульский К.В. Роман В. Сирина.//Звено, 1926,С.2-3.

42. Мулярчик А.С. Набоков и "набоковианцы"// Вопр. лит. 1994. №3. С. 125- 169.

43. Мулярчик А. С. Русская проза Владимира Набокова. М.:МГУ, 1997. -140 с.

44. Набоков В.В. Дар. СПб.: Азбука. 2015. -412 с.

45. Набоков В.В. Интервью журналу «Playboy»// Владимир Набоков. Собрание сочинений американского периода в 5 томах,Т.5 СПб.: Симпозиум, 1997 С. 562-588

46. Набоков В.В. Лекции по русской литературе. СПб.:Азбука. 2014. -539с.

47. Набоков В.В. Под знаком незаконнорожденных. СПб.: Азбука, 2016. - 256 с.

48. Набоков В.В. Приглашение на казнь. СПб.: Азбука. 2011. - 188 с.

49. Ницше Ф.Рождение трагедии из духа музыки. СПб.: Азбука,2005.- 224 с.

50. Носик Б. М. Мир и дар Набокова. Первая русская биография писателя. М., 1995. - 573 с.

51. Орлицкий Ю.Б. Взаимодействие стиха и прозы: типология переходных форм: Автореферат дис. д-ра ф.н. М., 1992. - 52 с.

52. Осокин С.М. Рецензия//Русские записки (Париж). 1939. №13.С.198-199.

53. Паперно И.А.Как сделан "Дар" Набокова//Новое лит. обозрение.1993.№5. С.138-155.

54. Пильский П.М. Новая книга «Современных записок»//Сегодня. 1939. 24 марта. № 83. С.2

55. Пимкина А.А. Принцип игры в творчестве В. В. Набокова, Дис.к.ф.н., М.,1999. - 171 с.

56. Столярова С. О пограничной ситуации в произведениях писателя// Типология лит, процесса и творческая индивидуальность писателя: Межвуз. сб. научн. трудов.Пермь,1993. С.109-120.

57. Тихомирова Е.В. К интерпретации произведений В. Набокова// Русская классика XX века: пределы интерпретации. Ставрополь, 1995. С. 49-52.

58. Толстой И.И. Краткая библиография произведений Набокова// Аврора.1988. №7. С. 124-125.

59. Толстой И.И. Несколько слов о «главном герое» Набокова// Набоков В. Лекции по русской литературе. М., Независимая газета, 1996.С. 7-12.

60. Топоров В.Н. Набоков наоборот//Лит. обозрение.1990.№4. С. 71-75.

61. Ходасевич В.Ф. О Сирине//Октябрь. 1988. №6. С. 244-250.

62. Целкова Л.Н. Традиции русской прозы XIX века в романах Владимира Набокова 20-30-х годов и в романе Лолита:Дис.д-ра ф.н.,М.,2001.-428 с.

63. Шаховская З.А. В поисках Набокова. Отражения. М.,1991.С.9-107.

64. Шиховцев Е.Б. Театр Набокова//Театр.1988.№5.С.163.

65. Шульман М.Ю. Набоков, писатель. Манифест. М., 1998.-224 с.



Приложение

В приложении мы обратимся к рассмотрению программ, учебников по литературе, которые в том или ином объеме предполагают изучить творчество В.В. Набокова: В.Г. Маранцмана, Т.Ф. Курдюмовой, Г.И. Беленького, М.Б. Ладыгина, В.Ф. Чертова, В.Я. Коровиной.

В курсе программы по литературе В.Г. Маранцмана предусмотрено изучение творчества Набокова на профильном уровне, поурочное планированиепредставлено5часамиизучения.

«Диалог культур», «диалог искусств» - ключевые понятия, на которых строится методическое планирование В.Г. Маранцмана. Изучение творчества Владимира Владимировича связано с углубленным контекстуальным изучением творчество писателя: в биографическом контексте, контексте творчества самого писателя и историко- культурный контекста.

Подробное ознакомление с личностью писателя происходит на материалах романа «Другие берега», с рекомендуемой экскурсией в дом-музей В. Набокова в Рождествено и на Большой морской улице в Санкт-Петербурге. Программа предлагает и ознакомление со статьей В. Ерофеева. Роман «Дар» у Маранцмана является обязательным к прочтению каждым учеником, поэтому учебник для старшеклассников содержит систему заданий и дискуссий для уроков, посвященных диалогу культур в произведении. Что интересно, программа предполагает даже просмотр фильмов по романам В. Набокова («Машенька», «Защита Лужина», «Лолита»), после которых происходит обсуждением режиссерских интерпретаций. Можно сказать, что программа В.Г. Маранцмана для профильного уровня полно и всесторонне освящает и личность писателя, и его творчество

Программа под редакцией Т.Ф. Курдюмовой [Т. Ф. Курдюмова, С. А. Леонов 2016.] предусматривает 2 часа лекционного материала, посвященных литературе русского зарубежья, анализируются причины русской эмиграции; судьбы ее представителей. Дополняет этот материал учебник, в котором вниманию учеников представлены стихотворения, написанных поэтами- эмигрантами. После параграфа есть вопросы и задания, которые помогают обобщить и закрепить изученный. Ученики не только изучают творчество Набокова, но и получают обширные знания об этой эпохе и историко- культурной ситуации, сложившейся в России. Для изучения творчества В. Набокова программа Т.Ф. Курдюмовой отводит 5 часов. На выбор учителя предлагаются романы «Другие берега», «Дар»,