Ономастическое пространство рассказов, с помощью которых создаются образы персонажей произведений

Национально-культурная специфика антропонимов актуализируется через коннотативный потенциал, накопленный в процессе их функционирования в рамках определенной лингвокультурной общности. Содержательное насыщение коннотаций имеет, таким образом, постепенный характер. Культурный фон имени оказывает влияние на «энциклопедическую информацию» 55, 324, заключенную в имени, усиливая и закрепляя его национально-культурное своеобразие, которое фиксируется в сознании носителей русского языка.

3.4 Экспрессивно-оценочный тип психолингвистического уровня

Возникнув на базе языковой системы, антропонимические коннотации в то же время соприкасаются с эмоциональной, экспрессивной и оценочной сферой психики человека, использующего имя в речи, и имеют окказиональный характер. Однако они могут быть общими для группы или даже всех представителей данной лингвокультурной общности, то есть характеризоваться узуальностью. Л.И.Зубкова выделяет четыре коннотации этого типа: коннотация нормативности, оценочности, эмоциональности и экспрессивности 21, 66.

Следуя значению коннотации как наращению, то есть какой то дополнительной информации, которую несет имя собственное, выделенная коннотация нормативности не является такой, ведь нормативность - это то, что зафиксировано в словарях, можно сказать не подлежит изменению. Поэтому в анализируемых произведениях следует выделять коннотацию оценочности. эмоциональности и экспрессивности.

Эмоциональные, оценочные и экспрессивные компоненты в антропонимах тесно связаны и дополняют друг друга, они базируются на субъективной оценке и обладают значительной силой воздействия на реципиента, эмоциональным состоянием говорящего во многом продиктован выбор форм антропонимов. Например: «Клара стала называть его Серый. Ласково» 65, 75; « Я прошу, Кларнетик. - Он ее называл - Кларнетик. Илии Кларнет, когда надо громко позвать» 65. 77; «Его звали Митька, Дмитрий, но бабка звала его Митрий, ласково - Мотька, Мотя. А уж дружки переделали в Моню - так проще…» 65, 185; « - Сергунь! - ласково позвала Клава» 65, 209. Оценка отражает не признак денотата, а определенное отношение говорящего к нему и характеризует ситуацию общения, т.е. личные имена собственные становятся выражением оценки не в языке, а в речевом акте, в ситуации применения имени к конкретному референту.

Эмоциональность и оценочность трудно разграничить, поскольку если имя выражает положительное или отрицательное суждение, то оно обладает оценочным компонентом, который дополняет, уточняет, то есть эмоция участвует в передаче информации как смысловой компонент. Эмоционально-оценочный аспект является, таким образом, специфической частью прагматического потенциала антропонимов.

Под оценочным употреблением антропонима мы понимаем положительную или отрицательную культурно обусловленную характеристику референта в коммуникативной ситуации. Отождествляя имя с особенностями его носителя, оценка имени может закрепиться в функции вторичной номинации. Оценивая качества человека, его способности окружающие могут наделить его, кроме официального имени, еще и дополнительной характеристикой, также выражающая оценку к личности, а в последующем примере эта номинация передается по родственных отношениях: « Анатолия Яковлева прозвали на селе обидным, дурацким каким-то прозвищем - «Дебил». Дебил - это так прозвали в школе его сына, Ваську, второгодника, отпетого шалопая. А потом это словцо пристало и к отцу. И ничего с этим не поделаешь Дебил и Дебил. Даже жена сгоряча, когда ругалась, тоже обзывала - Дебил» 65, 209. Ассоциативное содержание антропонима Дебил связано с особенностями его носителя, явно отличающегося от других и, судя по данному прозвищу, вызывающего отрицательное отношение в окружающих.

На эмоционально-оценочном уровне коннотация имени зависит от времени, социально-исторического поля, в котором функционирует имя, от ареала его распространения, а также от сложившихся в обществе эстетических оценок, семейных традиций именования и индивидуальных взглядов.

В.И Болотов объясняет появление у личных имен собственных дополнительных коннотаций экспрессивно-эмоционального характера следующим образом: « Для идентификации денотата в социальном поле семьи достаточно одного имени личного. Избыточность форм приводит к избыточности содержания, но денотат меняется, следовательно, появляются дополнительные коннотации экспрессивно-эмоционального характера» 14, 341.

Для экспрессивно-эмоциональной коннотации выразительным средством являются многообразные суффиксы оценки. По подсчетам Е.Ф.Данилиной, в арсенале русского антропонимического образования употребляются 64 суффикса для различных форм личного имени 41, 155. Такого обилия словообразовательных средств нет ни в одном другом антропонимическом классе, да и ни в одной семантически единой группе аппелятивной лексики. По своей структурно-системной организованности личные имена, а точнее формы «субъективной» оценки могут не уступать обычной лексике языка, а иногда и превосходить ее. Большинство личных имен образуют формы с суффиксом -ка, который с давних пор несет пренебрежительное значение. К ним относятся как мужские, так и женские имена, а именно:

Мишка: «Перво-наперво: подай на Мишку на алименты» 65, 109;

Васька: «Потом на сцену вышел один нахальный парень, Васька Семенов, колхозный счетовод» 65, 68;

Гринька: Гринька, по общему мнению односельчан, был недоразвитый, придурковатый» 65, 50;

Ванька: «Ванька Колокольников проигрался к обеду в пух и прах» 65, 17;

Юрка: «За столом, обложенным учебниками, сидел восьмиклассник Юрка, квартирант Евстигнеича, учил уроки» 65, 111;

Нинка: «Нинке Кречетовой советовали: да выходи ты скорей за него» 65, 343;

Манька: «Маньке напиши, чтоб парнишку учила» 65, 109;

Наташка: «На печке сидела маленькая девочка с большими синими глазами, играла в куклы. Это сестра Ваньки - Наташка» 65, 18; и др.

Но, как видим из контекста, наличие суффикса -ка не всегда говорит о пренебрежительной форме, а вовсе наоборот - этот суффикс преобретает функции уменьшительно-ласкательного значения.

Не менее важное значение имеют суффиксы -ович-, -овна- в отчества героев свидетельствуют о признаке почета в народной среде:

Петрович: « Петрович? Здоров. Я это, да» 65, 341;

Михеевна: « - Я позову Михеевну - пособорует?» 65, 110;

Владимир Николаевич: « - Здравствуйте, Владимир Николаич, - приветливо откликнулась мать» 65, 130;

Ермолай Григорьевич: «Ермолай Григорьевич, дядя Ермолай… вечный был труженик, добрый, честный» 65, 16 и др.

Обилие суффиксальных образований национально-специфическая черта русского антропонимикона. Эмоциональные, оценочные и экспрессивные составляющие коннотативного значения не привязаны жестко к какой-либо одной форме антропонима: анализ суффиксальных форм имен не выявил прямой зависимости между суффиксом имени и определенным смыслом, так как одна и та же суффиксальная форма имени может иметь несколько значений, актуализируемых в различных контекстах. Антропонимические суффиксы содержат лишь потенциальные возможности для реализации определенных коннотативных значений.

3.5 Прагматический тип речевого уровня (коннотации антропонимических формул и стратегий обращений)

Помимо четырех типов Л.И.Зубкова выделяет пятый на речевом уровне. Существование любой антропонимической формулы именования русского человека (однокомпонентной - Степан, Лариса, Анатолий, двухкомпонентный - Степан Воробьев, Сергей Куликов, Клавдия Николаевна, Иван Петрович и трехкомпонентный - Малюгин Григорий Степанович, Гребенщикова Анна Кузьминична), а также степень ее распространенности объясняется экстралингвистическими и внутриязыковыми факторами. Национальное своеобразие трехкомпонентной (имя + отчество + фамилия) и двухкомпонентной (имя + отчество) формул обосновывается не количеством компонентов, а качественным их составом: отчество - это отличительная особенность только русского речевого этикета. Варьирование сочетаниями компонентов (не допускается лишь сочетание фамилии и отчества - Малюгин Степанович, Гребенщикова Кузьминична и препозиция отчества имени - Иванович Константин, Петрович Вадим), использование различной наполняемости однокомпонентной модели (имя в различных формах и вариантах - Андрей, Андрюха: «Андрей! ... Золотой памятник отольем!.. На весь мир прославим! А я с тобой рядом работал!.. Андрюха!» 65, 184; Дмитрий, Митрий, Мотька, Мотя, Моня: « Его звали Митька, Дмитрий, но бабка звала его Митрий, ласково Мотька, Мотя. А уж дружки переделали в Моню - так проще» 65, 185 и др., отчество в функции вокатива, фамилия) предоставляет коммуникантам возможность менять регистр общения. Экспрессивно-оценочные коннотации помогают реализовать прагматические категории, связанные с многоуровневым построением коммуникации.

Овладеть антропонимикой русского языка - значит не только усвоить употребительные в нем личные имена собственные, но и одновременно воспринять сопровождающие их ассоциации, то есть овладеть закрепленным в них национально-культурным богатством. Изучение антропонимов и их коннотаций дает возможность лучше понять духовную жизнь русского народа, рассматривать их как фрагмент языковой картины мира, сформировавшейся в русской лингвокультурной общности второй половины XX века.

Заключение

Талантливый художник всегда вносит нечто новое, неповторимо-индивидуальное в художественную ономастику, и по его умению совершенствовать стилистические функции имен можно судить о его мастерстве и даже о его творческом потенциале.

В.М. Шукшин предпочитал писать о сельской жизни. Однако этнографические приметы сельской жизни, внешность людей деревни, пейзажные зарисовки не особенно занимали писателя -- обо всем этом если и заходила речь в рассказах, то лишь попутно, бегло, вскользь. Его рассказы являли вереницу жизненных эпизодов, драматизированных сценок, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их не натужностью, краткостью («короче воробьиного носа»), стихией беззлобного смеха. Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии, незнатные, не выбившиеся «в люди», -- одним словом, те, кто внешне, по своему положению вполне соответствовали знакомому по литературе XIX века типу «маленького человека».

Однако каждый персонаж в изображении Шукшина имел свою «изюминку», противился усреднению, являл особый образ существования или оказывался одержимым той или иной необычной идеей. Шукшин создал целую галерею запоминающихся персонажей, единых в том, что все они демонстрируют разные грани русского национального характера. И это не безликая масса. Писатель подчеркивает, выделяет отдельные личности, он называет их, конкретизирует предельно и ясно.

Шукшин отбирал фамилии, имена, прозвища, запечатлевая знаки эпохи, исторические, социальные, психологические моменты. Закономерно, что у него, как и в реальной действительности, «сельские жители» более индивидуализированы в имени, нежели горожане, в их именах большая степень оценочности, экспрессии, большая зависимость от «молвы», «мнения народного».

Язык Шукшина пронизан субъективностью, потому субъективный, то есть человеческий фактор всё больше и больше перемещается в центр современных лингвистических исследований. При анализе образов-персонажей был определен субъективно-оценочный аспект языка, в том числе в исследовании номинации художественного текста. С помощью номинаций автор представил портреты персонажей. Не смотря на пестроту и количественное многообразие имен, фамилий, прозвищ, шукшинская антропонимика поддается четкой систематизации, художник номинирует своих героев в зависимости от отношений героев между собой, например только по имени, или по отчеству, что свидетельствует о действительно теплых отношениях персонажей. Таким образом, имена собственные в анализируемом тексте можно разделить на несколько типов, а именно:

1) номинация по имени;

2) номинация по имени и фамилии;

3) номинация по имени и отчеству;

4) номинация по имени, отчеству и фамилии;

5) номинация по фамилии;

6) номинация по отчеству.

Отдельно как особый тип номинации можно выделить прозвища. Прозвища - активное и действенное средство создания выразительности и эмоциональности в произведениях.

1) прозвища часто употребляются писателями в произведениях для именования персонажей.

2) прозвища несут в себе какую-либо особенную черту человека, характерную персонажу. Источником образования прозвищ могла быть любая причина из ранее перечисленных причин.

3) употребление прозвищ тесно связано с образом героя, бытом и нравами социальной группы, о которой идёт речь в произведении, с жанром и стилем литературы.

Номинации героев (однокомпонентные, двухкомпонентные, трехкомпонентные) автором, самими персонажами говорят о том, что имена собственные являются одними из главных языковых средств для характеристики героев, для выражения их стилистической функции и вообще для русского национального характера.

Кроме номинаций персонажей важным в создании образов героев являются антропонимические коннотации. Изучение антропонимических коннотаций имеет значение не только в теоретическом плане, но и в прикладном, поскольку «знание того, какими референтными и эмоционально-экспрессивными коннотациями обладают собственные имена, способность адекватно понять и употребить их в своей речи - одно из слагаемых речевой культуры» 43, 7. В рассказах В.М.Шукшина определены пять типов коннотаций, а именно:

1) языковой тип лингвистического уровня (коннотации документальности, разговорности и народности);

2) историко-языковой тип пост-лингвистического уровня (коннотации заимствованности, архаичности и новизны);

3) историко-культурный тип экстралингвистического уровня (коннотации социальности, популярности, иноязычности и национально-культурной специфики);

4) экспрессивно-оценочный тип психолингвистического уровня;

5) прагматический тип речевого уровня (коннотации антропонимических формул и стратегий обращений).

Антропонимические коннотации всех пяти выделенных уровней национально окрашены. Проявляясь как в языке (в редуцированном виде), так и в речи, антропонимическая коннотация вызывает в сознании носителей языка отнесенность имени к культурному пространству, указывает на национально-культурные стереотипы. Антропонимическая коннотация на уровне языка - это неотъемлемая часть содержания антропонима, дополнительный макрокомпонент значения, мотивированный ассоциативным переосмыслением имени собственного представителями лингвокультурной общности и имеющий узуальный характер, т.е. это культурно обусловленная ассоциативная норма. На уровне речи антропонимические коннотации отражают отношение говорящего к адресату или объекту речи через модификации звукового облика имени и использование вариантов и суффиксальных форм имени в широком диапазоне оценочных, эмоциональных, экспрессивно-образных и стилистических характеристик. Коннотации на уровне речи прагматически ориентированы и носят групповой и ситуативно-обусловленный характер.

Таким образом, антропонимическая коннотация - это комплексный, многоуровневый тип культурной коннотации, многогранное социально-лингвистическое явление, обусловленное лингвистическими и экстралингвистическими факторами. Она имеет образно-ассоциативный и звукосимволический мотив и формальные показатели - суффиксы субъективной оценки. Процессы образования форм и вариантов имен способствовали привнесению новых социальных оценок, дополнительных эмоциональных и эстетических оттенков, закреплявшихся в языковом сознании носителей русского языка.

Мотивированная ассоциативным переосмыслением в категориях определенной культуры, антропонимическая коннотация способна вызывать определенные представления о национально-культурной сфере, ситуациях использования форм и вариантов имени и ролевых отношениях между коммуникантами, внося дополнительные эмоциональные, оценочные, экспрессивные, стилистические оттенки и национально-культурное разнообразие в коммуникацию.

Определенные фоновые знания носителей языка могут обусловливать появление коннотаций; с другой стороны, сами коннотации указывают на национально-культурные стереотипы. Зафиксированные в общественном сознании, они оказывают влияние на функционирование имен в тот или иной исторический отрезок времени и сами могут претерпевать изменения под влиянием социо-культурных факторов, то есть не характеризуются стабильностью. Наличие культурного компонента в национальной антропонимике не подлежит сомнению. Антропонимическая коннотация всегда культурно маркирована, типична для носителей определенного языка, благодаря ей мы имели возможность проследить это на анализируемых произведениях В.М. Шукшина.

Таким образом, проведенный анализ показал, что антропонимикон произведений писателя разнообразен и многопланов. Калейдоскоп собственных имен, модернизирующих реальный мир, в рассказах В.М. Шукшина становится и проявлением особенностей индивидуального авторского, письма. Выбирая определенный ономастический материал (антропонимы) для построения своих текстов, автор тем самым воплощает особую ономастическую картину мира. Каждый оним, каждая модель занимают свое место, создавая целостное восприятие художественного пространства рассказов.

Библиография

1. Апухтина В.А. По страницам книг Василия Шукшина // Филологические науки. - 1979. №6. - С.18 - 22

2. Апухтина В.А. Современная советская проза 60-70 годы. - М.: Высшая школа, 1984. - 384c.

3. Белая Г. Искусство есть смысл…// Вопросы литературы. - 1973. №7. - С.14 - 21

4. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. - М.: Наука, 1983. - 191с.

5. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. - М.: Просвещение, 1983. - 224с.

6. Быстров В.Н. В. Шукшин и Ф. Достоевский (К проблеме гуманизма) // Русская литература. - 1984. №4. С.17 - 22

7. Вартаньянц А.Д., Якубовская М.Д. О двух типах художественного пространства и времени в рассказах В.М. Шукшина // Филологические науки. - 1984. - №4. - С.17 - 23

8. Введенская Л.А., Колесников И.Л. От собственных имен к нарицательным. - М.: Просвещение, 1989. - 287с.

9. Веселковский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. - М.: Наука, 1974. - 264с.

10. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. - 315с.

11. Владимиров П.В. Введение в историю русской словесности. - К., 1986. - 414с.

12. Вопросы теории английского языка. М.: Наука, 1975. - 381с.

13. Воронов В. Художественная концепция. - М.: Наука, 1984. - 418с.

14. Восточнославянская ономастика. - М.: Просвещение, 1972. - 294с.

15. Говердовский В.И. Коннотемная структура слова. - Харьков, 1989. - 287с.

16. Григорьев В.П. Поэтика слова. - М.: Наука, 1976. 343с.

17. Европейское сознание: формирование мировоззренческой парадигмы в образном пространстве современной России. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2002. - Ч.1. - 218с.

18. Зайцева К.Б. Английская стилистическая ономастика. - Одесса, 1973. - 289с.

19. Зинин С.И. Антропонимия «Войны и мира» Л.Н. Толстого // Русский язык в школе. М., 1978, № 4. - С.48 79.

20. Зинин С.И. Введение в русскую антропонимию. - Ташкент, 1972. - 278с.

21. Зубкова Л.И. Своеобразие и типы антропонимической коннотации // Филологические науки. - 2009. №1. С.65-73

22. Имена: код личности и судьбы. - К.: МЗУУП, 1992. - 256с.

23. Канторович В. Новые типы, новый словарь, новые отношения: О рассказах В. Шукшина // Сибирские огни. - 1987. №9. С.

24. Карпенко М.В. Русская антропонимика. - Одесса, 1970. - 387с.

25. Карпова В. Талантливая жизнь: Василий Шукшин - прозаик. - М., 1986. - 304с.

26. Коваль А.П. Життя і пригоди імен. - К.: Вища школа, 1988. - 198с.

27. Коробов В. Василий Шукшин. - М.: Наука, 1977. - 315с.

28. Лейдерман Н.Л. Современная русская литература: 1950-1990-е годы. - М.: Издательский центр «Академия», 2006. - 688с.

29. Магазинник Э.Б. Ономапоэтика или «говорящие имена» в литературе. Ташкент, 1978. - 246с.

30. Магазинник Э.Б., Ройзензон Л.И. Ономастилистика и ономапоэтика. Самарканд, 1974. - 321с.

31. Мельник Т. Фольклорні традиції в створенні В. Шукшиним образу «чудіка» // Філологічні науки. - 2006. Вип.1-2 (48-49). С.149-152

32. Мельник Т.В. «Чудики» Василия Шукшина // Зарубіжна література в школі України. - 2007. №12. С.16-19

33. Методика преподавания русского языка и литературы: Республиканский научно-методический сборник. - К., 1987. - 342с.

34. Михайлов В.Н. Экспрессивные свойства и функции собственных имен в русской литературе // Филологические науки. - 1966. - №2. - С.54-64

35. Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1976. - 315с.

36. Овчаренко А. От Горького до Шукшина. - М.: Современный писатель, 1982. - 401с.

37. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Русский язык, 1975. - 846с.

38. Ономастика (сборник статей). - М.: Наука, 1969. - 465с.

39. Ономастика и грамматика. - М.: Наука, 1981. - 375с.

40. Ономастика та етимологія: Збірник наукових праць на честь 65-річчя І.М. Желєзняка. - К., 1997. - 494с.

41. Ономастика. - М.: Наука, 1969. - 235с.

42. Ономастика. Типология. Стратиграфия. - М.: Наука, 1988. - 354с.

43. Отин Е.С. Словарь коннотативных собственных имен. - Донецк, 2004. - 476с.

44. Панкин Б. Строгая литература. - М., 1980. - 276с.

45. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. - М.: Наука, 1988. - 192с.

46. Поэтика и стилистика русской литературы. - Л.: Наука, 1971. - 408с.

47. Проблема советской литературы (метод, жанр, характер). - М., 1978. - 336с.

48. Проблема характера в советской литературе. - Челябинск, 1988. - 241с.

49. Русская литература ХХ в. - М.-Смоленск, 1995. - 432с.

50. Русская литература ХХ в. - Ч 2. - Смоленск, 1995. - 384с.

51. Русская ономастика и ее взаимодействие с аппелятивной лексикой. - Свердловск, 1976. - 376с.

52. Русская современная критика 1956 - 1983. - М., 1984. - 469с.

53. Силаева Г.А. Антропонимия романа Л.Н. Толстого «Война и мир». - М., 1979. - 267с.

54. Стрелкова И. Истина, правда, справедливость. О сокровенном в прозе В. Шукшина. // Литература в школе. - 2003. №6. С.20 - 23

55. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. - М.: Наука, 1973. - 324с.

56. Суслова А.В. О русских именах. - Л.: Лениздат., 1985. - 265с.

57. Творческие взгляды советских писателей. - Л.: Наука, 1981. - 286с.

58. Теория и методика ономастических исследований. - М.: Наука, 1986. - 256с.

59. Торопов И.Г. Вам жить дальше: Рассказы и повести. - М.: Современник, 1977. 511с.

60. Фольклор. Поэтическая система. - М.: Наука, 1977. - 343с.

61. Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. - Л., 1990. - 238с.

62. Хисамова Г.Г. Социально-психологические типы языковых личностей в рассказах В.М. Шукшина // Филологические науки. - 2008. №4. С.100-110

63. Черносвитов Е.В. Пройти по краю. Василий Шукшин: Мысли о жизни, смерти и бессмертии. - М., 1989. - 186с.

64. Шагивалиева А.Г. Русский национальный характер в изображении В.М. Шукшина // Филологические науки. - 1986. №4. - С.197201

65. Шукшин В.М. Беседы при ясной луне.- К.: Вэсэлка, 1991. - 350с.

66. Шукшин Василий. Три вещи надо знать о человеке: как он родился, как женился, как помер… Советский экран, 1975. - 375с.

67. Щетинин А.М. Слова, имена, вещи. Очерки об именах. - Ростов-на-Дону, 1966. - 416с.

68. Языки и картина мира. - Тула: Лань, 2002. - 532с.

69. Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. - 298с.

Размещено на Allbest.ru