Интерпретация свободы в понимании Довлатова

Фонтанка, тяжелый чемодан, российская пивная, привычные заботы, вроде того, как приобрести кальсоны фирмы «Партизан» и нашить на них железные, с армейской гимнастерки, пуговицы.

Абсурдистский оптимизм Довлатова позволяет отыскать герою и на Невском «иную» жизнь. Там Красноперов встречает своих французских друзей: Жана Маре, Софи Лорен, девушку с девятью ресницами, Анук Эме и Кардинале. Под звуки оркестра он читает надпись на фотографии:

«Милому товарищу Красноперову.

Если любишь -- береги

Как зеницу ока,

А не любишь -- то порви

И забрось далеко.

Твоя Анук».

Стиль напоминает стишки школьниц. «Красноперов поднял руки и отчаянно воскликнул: «Где это я? Где?!». Не сдается ли герой перед иной жизнью, о которой так долго мечтал? Не боится ли герой свободы абсурдного мира?

Безмыслие для Довлатова -- состояние идеальное. В состоянии абсурда герой не боится ни женитьбы, ни сифилиса, ни других неприятностей жизни. Так непрактично и иррационально могут смотреть на мир только дети. В детском мироощущении, не обремененном глубокомыслием, жизнь кажется Красноперову иной. За этой блаженной детскостью скрывается намеренное оглупление окружающего мира.

Абсурдный мир -- это мир перевертышей. Поэтому, когда герой Довлатова влюбляется, он боится проникновения алогичного мира в его жизнь: «Тут у меня дикое соображение возникло, а вдруг она меня с кем-то путает, с каким-то близким и дорогим человеком? Вдруг безумие мира зашло слишком далеко?». Вера в абсурдность, как в счастливую закономерность, породила глубокий лиризм «сентиментальной повести». Герой, несмотря на внешнюю затуманенность, заговоренность действительности, пытается очистить столь запутанный мир абсурда и ответить на один-единственный вопрос: «Кто я такой? «. Но так глубок этот вопрос и так сложен ответ…ненужность, одиночество.

Сергей Довлатов смиряется с абсурдностью мира, как с явлением более милосердным, нежели жестокая действительность. Мир абсурда отличается от реального упорядоченного мира своей нечеловеческой хаотичностью. Это мир хаоса, но не агрессивного. В нем можно, если и не пережить всю свою жизнь заново, то хотя бы спастись, переждать эти тяжелые времена. Мир абсурда не может приносить человеку столько страданий, сколько приносит ему реальный мир. Потому что мир абсурда -- это мир быстрых перемен.

В мире, в котором все совершается быстро, герой не успевает печалиться, в этом высшее проявление абсурдного гуманизма. Довлатов всегда хотел, чтобы его читали со слезой. Для этого он выставлял «часто неуместные и чуждые тексту всхлипы в рассказе». Эти всхлипы, ни в коем случае не переходящие ни во что серьезное, характеризуют автора как приверженца милосердия быстрых перемен. Рассказ за рассказом, история за историей, где события бегут в мгновенной смене, позволяет определить довлатовское время как время ускоренное. Он мало прожил, потому что жил очень быстро. Но много пережил, потому что всегда торопился.

Заключение

Важной особенностью как литературной, так и общественной жизни страны 60-х годов ХХ века являлась полемика, основная цель которой состояла в том, чтобы отстоять право писателей на отражение правды об отрицательных сторонах жизни, о реальном положении вещей в Советском Союзе. Сергей Довлатов сумел показать реальность, сумел сохранить свободу личности, запечатляя своих героев свободомыслящими, реально существующими людьми.

Он открыл новый путь описания реальности - через смех, через абсурдные ситуации. Его герои не ограничены в действиях, решениях, они живые, настоящие. Лишь комическое может дать нам силу выдержать груз трагизма. Сергей Довлатов искал самого себя, руководствуясь особой внутренней нравственной системой: печальные рассказы переигрывал на мажорный лад, и этот театр его внутреннего «я» оказывался богаче, шире. В сфере иронии человек никогда не совместится с моралью, а о духовно-миссионерских чувствах не может быть и речи. Для Довлатова они существуют вместе: человек и его мораль.

Свобода в понимании Сергея Довлатова - это действительность, со всеми ее достоинствами и недостатками…Это размышления на тему «зачем я тут». Посредством стилистических особенностей автор воссоздает тот мир, который его окружает, возможно где-то приврав, но тем не менее мы ему верим.

Читая Довлатова, мы проводим время в свете, который является тоже неотъемлемой частью драмы жизни, и этот свет помогает нам отыскивать в себе человека, отыскивать в себе некоторые зачатки милосердия, так незаметно позаимствованные у прекрасного прозаика -- Сергея Довлатова.

Список литературы

1. Рейн Марк. Знаменитые эмигранты из России. - Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1999. - 320 с.

2. Джон Глэд. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. - М.: Кн. Палата, 1991. - 320 с.

3. Рейн Евгений. Мне скучно без Довлатова / Поэмы и рассказы. - СПб.: Лимбус Пресс, 1997. - 296 с.

4. Генис А. Довлатов и окрестности. - М.: изд-во «Вагриус», 2004. - 286 с.

5. Малоизвестный Довлатов. Сборник. -- СПб.: АОЗТ «Журнал «Звезда», 1999. - 512 с.

6. В. Соловьев, Е. Клепикова. Довлатов вверх ногами -- М.: коллекция «Совершенно секретно», 2001.

7. Бондаренко В. Плебейская проза С. Довлатова.// Наш Современник. -- 1997. -- № 2. -- С.257 - 270.

8. Вайль П. Без Довлатова // Звезда. -- 1994. -- № 3. -- С.162 - 165.

9. Довлатов С. Собрание прозы в 3-х томах. -- СПб.: Изд-во «Лимбус-пресс2, 1995.

10. Ерофеев Вик. Русские цветы зла. -- М.: Изд-во «Подкова», 1997. -- 504 с.

11. Камю А. Творчество и свобода. -- М.: Изд-во «Радуга», 1990. -- 602 с.

12. Фромм Э. Бегство от свободы. -- Минск: Изд-во «Попурри»,1998. -- 672 с.

Размещено на Allbest.ru