Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• 1. Петербург Достоевского, символика его пейзажей и интерьеров
• 2. Теория Раскольникова. Ее социально-психологическое и нравственное содержание
• 3. «Двойники» героя и его «идеи» в романе «Преступление и наказание»
• Заключение
• Литература

Введение

Роман «Преступление и наказание» занимает особое место в творчестве Достоевского. Никогда раньше он так широко не изображал нищету и страдания обездоленных, бесчеловечье и жестокость современной жизни. Роман вырос на основе глубоких и печальных раздумий писателя над важнейшими проблемами времени. Роман «Преступление и наказание» - поучительное, психологическое произведение. Анализ его дает огромные возможности для изучения типов людей, динамики их развития, поиска смысла жизни. В этом заключается актуальность и злободневность темы контрольной работы.

Объект исследования: роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Предмет исследования: социально-психологическое и нравственно-философское содержание романа.

Цель исследования: определение места романа «Преступление и наказание» в понимании правды жизни и смысла жизни человека.

В ходе выполнения работы решались следующие задачи: исследовались особенности: символики пейзажей и интерьеров в романе Достоевского, Петербург Достоевского, теория Раскольникова, «двойники» Раскольникова.

В работе над темой использовались основные методы социологии: наблюдение, сравнение, обобщение, индукция и дедукция, контент - анализ.

Контрольная работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованных источников.

Исследования проводились с помощью трудов: Соловьева С.М., Писарева Д.И., Кирпотина В.Я.

В результате исследования получены выводы о том, Достоевскому с необыкновенной силой удалось обнажить в «Преступлении и наказании» опасность для человечества индивидуалистического сознания, стремящегося утвердить себя. Огромная трагическая мощь романа, всестороннее разоблачение буржуазной идеи «сверхчеловека», глубокое воспроизведение социальных условий жизни столичной бедноты, подлинный демократизм и гуманизм писателя, его сочувствие «униженным и. оскорбленным» сделали «Преступление и наказание» одной из вершин реалистического романа XIX.

преступление наказание достоевский

1. Петербург Достоевского, символика его пейзажей и интерьеров

История преступления и наказания Раскольникова происходит в Петербурге. И это не случайно: самый фантастический на свете город порождает самого фантастического героя. В мире Достоевского место, обстановка, природа неразрывно связаны с героями, составляют единое целое? Только в мрачном и таинственном Петербурге могла зародиться «безобразная мечта» нищего студента, и Петербург здесь не просто место действия, не просто образ - Петербург участник преступления Раскольникова. На протяжении всего романа лишь несколько кратких описаний города, напоминающих театральные ремарки, но их вполне достаточно, чтобы проникнуть в «духовный» пейзаж, чтобы почувствовать «Петербург Достоевского».

После убийства Раскольников, бродя по Петербургу, остановился на Николаевском мосту и стал смотреть на Неву по направлению к Зимнему дворцу. «Он стоял и смотрел вдаль долго и пристально; это место было ему особенно знакомо. Когда он ходил в университет, то обыкновенно,- чаще всего, возвращаясь домой,- случалось ему, может быть, раз сто останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина... Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его, не доверяя себе, в будущее. Теперь вдруг резко вспомнил он про эти прежние свои вопросы и недоумения, и показалось ему, что не нечаянно он вспомнил теперь про них. Уж одно то показалось ему дико и чудно, что он на том же самом месте остановился, как прежде, как будто и действительно вообразил, что может о том же самом мыслить теперь, как и прежде, и такими же прежними темами и картинами интересоваться, какими интересовался... еще так недавно. Даже чуть не смешно ему стало и в то же время сдавило грудь до боли. В какой-то глубине, внизу, где-то чуть видно под ногами, показалось ему теперь все это прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама, и он сам, и всё, всё...»

Раскольников так же двойствен, как и породивший его Петербург (с одной стороны, Сенная площадь - «отвратительный и грустный колорит картины»; с другой - Нева - «великолепная панорама»), и весь роман посвящен разгадке этой двойственности Раскольникова - Петербурга.

Устойчивое отношение Достоевского к Петербургу как к «самому умышленному городу в мире», как к «сочиненному», «самому фантастическому в мире», объясняется тем, что писатель считал Петербург «детищем» Петра I; по мысли Достоевского, Петербург еще больше углубил пропасть между народом и интеллигенцией.

Другой пример одухотворения материи - жилища гepoeв Достоевского. «Желтая каморка» Раскольникова, которую Достоевский сравнивает с гробом, противопоставляется комнате Сони: у Раскольникова, закрытого от мира, - тесный гроб, у Сони, открытой миру, - «большая комната с тремя окнами»; о комнате старухи-процентщицы Раскольников замечает: «Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота». Жилища героев Достоевского не имеют самостоятельного существования - они лишь одна из функций сознания героев.

Исследователи обратили внимание, что в области словесной символики у Достоевского одно слово-образ занимает особое место. Это - лестница. Большинство как физических, так и психических движений Раскольникова происходит как нисхождение и восхождение по лестнице. В самом деле, в повествовании, исключая заключительную часть, Раскольников взбирается и спускается с лестницы, по крайней мере, 48 раз. Он должен подниматься и спускаться из своей чердачной комнаты на улицу. Он взбирается по лестнице, чтобы попасть в комнату Мармеладова; он должен подняться на несколько этажей до квартиры старой процентщицы; и до полицейской конторы; и до комнаты Сони. Моменты напряжений или колебаний характерным образом происходят на лестницах. Лестница имеет несколько символических значений и ассоциаций. Во-первых, это - подъем, усилие и даже борьба. Борьба, драматизированная в характере Раскольникова, является доминирующей темой романа. Восхождение и нисхождение Раскольникова являются своего рода психическим ритуалом, каждым шагом которого он частично определяет, в отношении добра и зла, свою психическую и моральную структуру. Его «путь» - это буквально путь «вверх» и «вниз».

M. M. Бахтин, выделяя символический смысл «лестницы» и «порога» в «Преступлении и наказании», пишет в связи с этим об особом осмыслении Достоевским пространства и времени в романе: «Верх, низ, лестница, порог, прихожая, площадка получают значение «точки», где совершается кризис, радикальная смена, неожиданный перелом судьбы, где принимаются решения, переступают запретную черту, обновляются или гибнут.

Прежде всего, Раскольников живет, в сущности, на пороге: его узкая комната - «гроб» выходит прямо на площадку лестницы, и дверь свою, даже уходя, он никогда не запирает (то есть это незамкнутое внутреннее пространство). В этом «гробу» нельзя жить биографической жизнью, - здесь можно только переживать кризис, принимать последние решения, умирать или возрождаться. На пороге, в проходной комнате, выходящей прямо на лестницу, живет и семья Мармеладова (здесь, на пороге, когда Раскольников привел пьяного Мармеладова, он впервые встречается с членами этой семьи). У порога убитой им старухи процентщицы переживает он страшные минуты, когда по другую сторону двери, на площадке лестницы, стоят пришедшие к ней посетители и дергают звонок. Сюда он опять приходит и сам звонит в звонок, чтобы снова пережить эти мгновения. На пороге в коридоре у фонаря происходит сцена полупризнания Разумихину, без слов, одними взглядами. На пороге, у дверей в соседнюю квартиру, происходят его беседы с Соней (а по другую сторону дверей их подслушивает Свидригайлов).

В романе часто повторятся число четыре. Так как мучительные колебания Раскольникова, символизирующие его психический разлад и моральное замешательство, все же должны представлять его возможную психическую и моральную цельность, то лестницы и число четыре связаны, так как лестница буквально ведет к определенному повторяющемуся уровню высоты - к четвертомy этажу.

Квартира жертвы находится на четвертом этаже здания; Раскольников прячет украденные вещи во дворе, где строится четырехэтажный дом; убогая комната Мармеладова находится на 4-м этаже; полицейская контора находится на 4-м этаже этого здания, и Раскольников направляется к четвертой комнате. В каждом случае эта окружающая обстановка отмечает критический момент в психической эволюции Раскольннкова: убийство, поиски тайника (укрывательство), первая встреча с Соней и окончательное признание. После преступления Раскольников четыре дня находится в бредовом состоянии. В истории воскрешения Лазаря, которую Соня читает Родиону Раскольникову, Лазарь был мертв четыре дня. История эта помещена в 4-м евангелии (Евангелие от Иоанна). У Раскольникова есть четыре основных бреда. Таким образом, мы имеем восемь (дважды четыре) проявлений числа «4», все связанные с преступлением Раскольникова, виной его и признанием.

Число 4 имеет основополагающее значение. Есть 4 времени года, четыре направления, четырехклеточные стадии в эмбриональном развитии, четыре стадии человеческой жизни, четыре «мира», четыре элемента».

«Преступление и наказание» - «наиболее совершенное по художественному выполнению произведение Достоевского создано при использования фактически одного желтого цвета. Этот желтый тон -великолепное «живописное дополнение к драматическим переживаниям героев» Соловьев С. М. Колорит произведений Достоевского //Достоев-ский и русские писатели. - М., 1971, С. 437. «Желтая каморка» Раскольникова «со своими желтенькими, пыльными обоями», «желтоватые, обшмыганные и истасканные обои» в комнате Сони Мармеладовой, мебель «из желтого отполированного дерева» в комнате Порфирия Петровича, «желтый» цвет обоев в номере гостиницы, где остановился Свидригайлов. «Желтый цвет уже сам по себе создает, вызывает, дополняет, усиливает атмосферу нездоровья, расстройства, болезненности, печали, - делает вывод С. М. Соловьев. - «Сам грязно-желтый, уныло-желтый, болезненно-желтый цвет вызывает чувство внутреннего угнетения, психической неустойчивости, общей подавленности.| В.В. Кожинов обратил внимание на «очень существенное сопоставление в «Преступлении и наказании» двух слов: слово «желтый» не раз соседствует с другим словом одного с ним корня -- «желчный, которое, кстати, тоже часто встречается в романе.

Слово «желтый» связано, по-видимому, еще и с тем, что «Преступление и наказание» - ярко выраженный петербургский роман. Дело в том, что образ Петербурга прочно ассоциировался в русской литературе с желтым цветом.

Таким образом, образ Петербурга и его интерьеров создает фон, способствующий раскрытию образов героев и их поступков.

2. Теория Раскольникова. Ее социально-психологическое и нравственное содержание

Идея Раскольникова, цель, которой он руководился, совершая свое преступление, нелегко раскрывается в романе. А от идеи Раскольникова зависит и идея всего произведения. Предлагая Каткову свой не написанный еще роман, Достоевский осторожно и отчасти даже двусмысленно характеризовал его как антинигилистический, как такой который ни в чем не может противоречить направ-лению «Русского вестника». Однако «Преступление и наказание» слишком явно не влезало в антинигилистический ряд, и образ Рас-кольникова слишком явно выделялся на фоне образов нигилистов, созданных даже Писемским или Лесковым.

Сначала, особенно в школьном и университетском преподавании, «Преступление и наказание» стали толковать в обыденно-моралистическом смысле, с церковно-христианским оттенком: с Раскольниковым произошло «нравственное чудо». Раскольников убил, но в нем заговорила совесть, он покаялся и принял каторгу, как наказание за грех, с тем, чтобы очиститься страданием; покаяние и наказание и привели его от греховной индивидуальной гордыни к покорности, к преклонению перед положительным государственным и церковным законом.

В демократическом лагере русской критики к Раскольникову подошли первоначально под углом зрения теории «невменения», согласно которой преступления являются лишь фаталистическим следствием неправильно и несправедливо сложившихся общественных отношений. При таком подходе идейные мотивы вообще выпадают из анализа злодеяния Раскольникова.

В.Ф. Переверзев не придавал никакого значения идее Раскольникова. Подробно и убедительно охарактеризовав классовые основы психологии Раскольникова в ряду других героев Достоевского, он счел его историю фатально предопределенной его социологией. Чтобы быть иным, Раскольников «должен бы был родиться в иной среде».

Фаталистическая дедукция преступления Раскольникова из условий его социального существования и особенностей его натуры низвела бы роман Достоевского до золаистского уровня. Для Достоевского этот путь был невозможен, да и не нужен.

Рядом с наивно-моралистической трактовкой образа Раскольникова одно время стало фигурировать психопатологическое объяснение его личности и его преступления. Психопатологическая версия объяснения романа отпала сама собою. Русские декаденты, в первую очередь Д. Мережков-ский и Лев Шестов, легко доказали несостоятельность наивно-моралистического толкования «Преступления и наказания». Взамен наивно-моралистического и натуралистиче-ского психопатологического истолкования идеи Рас-кольникова и романа в целом Мережковский и Шестов выдвинули толкование индивидуалистическое, даже гипериндивидуалистическое.

По учению Ницше, сильная личность, сильный человек неминуемо становится преступником. Всякое уклонение в сторону, любое оригинальное искание, всякая необычайная форма существования типологически близки к тому, что обычно называется преступлением. «Все новаторы в области духа, - писал Ницше, - носят на себе в течение известного времени печать отвержения, роковую печать чандалы Чандала - каста нечистых и отверженных, самая низшая каста в старой Индии. … Почти всякому гению, на известной ступени его развития, знакомо чувство Катилины Катилина стал героем первой юношеской драмы Г. Ибсена, так и озаглавленной - «Катилина». - чувство ненависти, мстительной злобы и возмущения против всего, что уже существует и чего не будет больше. Ницше Ф. Собр. соч., т. VI. М., изд. М. В. Клюкина, б/г. с. 153.

Апеллируя к имени Достоевского, Ницше называет сострадание самой «опасной болезнью» современности, «заразившей» почти все в Европе, от Парижа до Петербурга, от Шопенгауэра и до Толстого. Нет никаких сомнений, что Достоевский был болен той же «болезнью» и что созданный им Раскольников полон участия к чужому горю. Чем человек несчастнее, тем более Раскольников тянется к нему. Раскольников отважился на злодеяние и из желания уврачевать раны человечества, и из желания одного себя поставить над человечеством.

И. Гливенко полагал, что Достоевский руководился двумя основными идеями, «художественным воплощением или выразителем которых осталось одно и то же лицо. Схематически это можно изобразить так: 1. Раскольников, убивающий для того, чтобы вывести из тяжелого положения себя и семью и благодаря этому стать достойным гражданином и делать массу добра, и страдающий оттого, что он убил. 2. Раскольников, убивающий для того, чтобы убедиться, что он из числа людей, могущих беззаконно «преступить», и страдающий оттого, что он раскаивается в убийстве». Кирпотин В.Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова (Книга о романе Достоевского «Преступление и наказание»). 4-е изд. - М.: Худож. Лит., 1986. - С.73.

С выражением той или иной идеи в такой двойной постановке неразрывно связаны противоречия в характере героя: «…в первом случае совершение преступления с благой целью предполагает любовь к людям слабым и угнетенным и ненависть к сильным и угнетающим, во втором, - совершающий убийство ненавидит и презирает людей вообще».

В. Шкловский также считал, что «причины совершения убийства удвоены: двойственность эта ощущалась самим автором. В одной из «Записных книжек» под заголовком «Главная анатомия романа» Достоевский пишет: «Непременно поставить ход дела на настоящую точку и уничтожить неопределенность, то есть так или этак объяснить все убийство и поставить его характер и отношения ясно». Шкловский В. Собр. соч. в 3-х томах, т. 3, С. 310.

Этого выбора Федор Михайлович не сделал. Общественная жизнь многоразлична и противоречива, множественны и разнообразны человеческие страсти. Так, Ю. Борев говорит уже о «многослойном» их обосновании. «Мотивы преступления Раскольникова сложны и многослойны, - пишет он. - Прежде всего, это бедность... Во-вторых, Раскольников хочет... решать для себя вопрос: кто он - тварь дрожащая или Наполеон. И, наконец, в-третьих, Раскольников хочет решить проблему, можно ли, преступив законы враждебного человеку общества, прийти к счастью... Стремясь художественно доказать свою концепцию, Достоевский и выдвигает тройственный характер мотивировки преступления Раскольникова. Автор все время подменяет один мотив другим». Кирпотин В.Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова (Книга о романе Достоевского «Преступление и наказание»). Указ. изд. С.74.

Раскольников, по терминологии Достоевского, Лицо. Лицо обладает пафосом, образующим центростремительную силу, стягивающую воедино разные стороны личности, которые в противном случае распались бы и уничтожили сюжетно-идеологическое значение главного героя. Духовный мир Раскольникова, как и других лиц в романах Достоевского, может быть пояснен словами молодого Бакунина: «Любить, действовать под влиянием какой-нибудь мысли, согретой чувством,- вот задача жизни».

«Мысль, согретая чувством»,- это то, что Достоевский называл идеей-чувством, идеей-страстью. Идея-чувство, идея-страсть не вытесняет натуру человека, а охватывает ее, как огонь сухое дерево, она не превращает личность в отвлеченный, дистиллированный голос, а мобилизует все силы и все возможности личности, сосредоточивая их в одном пункте. Идея-страсть направлена на достижение не частных, а всеобщих целей, и она не является сама по себе «изобретением» Достоевского. Прообразом ее носителей являются Прометей, Дон-Кихот, Гамлет. Идеи-страсти с особой силой охватывают людей в кризисные и патетические периоды человеческой истории, когда массы жаждут и ожидают близких перемен, катастрофических или благих; когда основываются новые религии, во времена реформации и религиозных войн, в предреволюционные и революционные эпохи.

Идея-страсть выбивает человека из обыденной колеи, ломает и преобразовывает его характер, смирного делает храбрым, честного - преступником, заставляет его бросать насиженное место, делает его бестрепетным и перед каторгой, и перед эшафотом.

Достоевский делал свое дело с тою же силой и непринужденностью, что и Шекспир. В трагедии Шекспира Гамлет пытается выправить свихнувшийся мир, направить его вновь на путь гармонии и справедливости. Однако счастливый и благополучный Гамлет не мог бы сыграть предуготовленной ему Шекспиром роли. Мировая несправедливость и мировая неправда должны были поразить лично Гамлета, чтобы он задумался над окружающим и чтобы он подвигнулся на борьбу против мирового зла.

Раскольников должен был оказаться сам в нищете, участь Сони Мармеладовой должна была стать угрозой для его собственной сестры, голод и слепота должны были вплотную подступить к его собственной матери, чтобы он действительно возложил на свои плечи тяжкий груз - восстать против мира для того, чтоб подчинить его своей власти и повести к новому Иерусалиму.

Раскольников уже давно вынашивал в голове свою ужасную идею и свой ужасный замысел, но все это до поры до времени оставалось мрачной фантазией и мрачными игрушками, не более того. Он уже встретился с Мармеладовым, уже сердце его пронзили вопли униженных и оскорбленных, а он еще ничего не решил.

Но вот пришло письмо от матери. Он остался наедине с ним, он прочел наивную и жестокую по правде своей исповедь, являющуюся лишь несколько более облагороженной параллелью исповеди Мармеладова, и нож всеобщей беды пронзил его самого. «Почти всё время, как читал Раскольников, с самого начала письма, лицо его было мокро от слез; но когда он кончил, оно было бледно, искривлено судорогой, а тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам. Он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку и думал, долго думал… Письмо матери его измучило». Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: Роман /Прим. Е.М. Жегловой. - М.: Моск. Рабочий, 1984. - С.256.

Письмо матери поставило Раскольникова на роковую черту: или смириться перед участью своих родных и перед законом, царствующим в мире, или попытаться что-то сделать для спасения своих близких и тем самым восстать против царствующей в мире закономерности. Раскольников просто так никого бы не убил, даже в случае самозащиты. А вот за мать, за честь сестры, охраняя подростка, ребенка, за идею готов убить - и убил.

Таким образом, теория Родиона Раскольникова получает нравственное оправдание и объяснение.

3. «Двойники» героя и его «идеи» в романе «Преступление и наказание»

Образ Родиона Раскольникова, пожалуй, не был бы так полно раскрыт без помощи двух других образов молодых людей, олицетворявших молодое, перспективное и прогрессивное начало общества. Это Лебезятников и Разумихин. Они выступают в качестве альтернативы поведению Раскольникова. Они также находятся в поиске идеи, и также как Раскольников терпят поражение в этом поиске.

Имя Лебезятникова появляется на первых же страницах романа - в пьяной, униженной и патетической исповеди Мармеладова. Мармеладов рассказывает о Лебезятникове, не понимая толком, что он собой представляет, не имея достаточно ясных представлений о дифференциации общественных направлений. Мармеладов хватается только за кончики фактов, но факты эти характеризуют Лебезятникова весьма не лестно. Лебезятников - «нигилист», он следит за «новыми мыслями», он отказывается ссужать Мармеладова деньгами на водку не потому, что их у него нет (а у него их действительно нет, и Достоевский об этом еще скажет в конце романа), а по «науке», согласно требованиям «политической экономии».

Он приносит Сонечке «Физиологию» Льюиса (весьма распространенную в шестидесятых годах естественнонаучную популяризацию) с тайными мыслями не только просветить, но и «воспользоваться» распропагандированной Сонечкой. Лебезятников потерпел неудачу, но, когда Сонечка пошла по своему вынужденному скорбному пути, он отвернулся от нее, оскорбленный и ревнивый, и потребовал вместе с хозяйкой-сводней, чтобы она ушла из Ноева ковчега, в котором они все жили. Лебезятников мелок в своих страстях,- он «собственноручно» избил Катерину Ивановну, попытавшуюся защитить Соню, избил беззащитную, когда супруг ее лежал «пьяненький-с».

Таков ввод героя в роман. Характеристика Лебезятникова идет еще дальше вниз. Он оказывается «молодым другом» Петра Петровича Лужина, Когда Лужин излагает свое уже известное нам кредо, он как бы повторяет то самое, что Мармеладов услышал от Лебезятникова, когда попросил у него взаймы.

В последующем изложении, в скандальной и трагической сцене поминок, Лебезятников приобретает весьма существенную роль в развитии сюжета «Преступления и наказания». В связи с этим Достоевский уточняет его характеристику, но вместе с тем и ограничивает его значение, как образа или типа нигилиста. «Этот Андрей Семенович, - читаем мы в романе, - был худосочный и золотушный человек, малого роста, где-то служивший и до странности белокурый, с бакенбардами, в виде котлет, которыми он очень гордился... Сердце у него было довольно мягкое, но речь весьма самоуверенная, а иной раз чрезвычайно даже заносчивая, - что, в сравнении с фигуркой его, почти всегда выходило смешно». Андрей Семенович «был глуповат». «Это был один из того бесчисленного и разноличного легиона пошляков, дохленьких недоносков и всему недоучившихся самодуров, которые мигом пристают непременно к самой модной ходячей идее, чтобы тотчас же опошлить ее, чтобы мигом окарикатурить все, чему они же иногда самым искренним образом служат». Переверзев В. Творчество Достоевского. - М.: Госиздат, 1922. - С.68.

По словам самого Достоевского, Лебезятников принадлежал не к породе Базаровых, а к породе Eudoxie Кукшиных. Он был из числа вульгаризаторов, а не из последователей, исповедовавших идеи направления в их полноценном содержании.

Достоевский подчеркнуто отделяет Лебезятникова от основных кадров движения, если выразиться современным языком. Лебезятников все знал понаслышке, с третьего голоса. Да и то, что слышал или даже читал, понять не мог и, естественно, не мог и выразить членораздельно.

Лебезятников, как прямо говорится о нем в романе, «и дела-то своего пропагандного, может, не знает порядочно, потому что-то уж слишком сбивается...». Лебезятников вносил в «пропагандное дело» свою природную глупость - он приписывал Лужину готовность способствовать будущему и скорому устройству новой «коммуны», он полагал, что Дунечка с первого же месяца брака заведет любовников, не будет крестить детей и проч. и проч. Он постоянно сбивается, путается - и «уж куда ему было быть обличителем».

Лебезятников был задуман не только как пародия. О серьезности намерений писателя свидетельствует важное изменение в характеристике типа, внесенное в роман по сравнению с журнальной полемикой 1862-1863 годов. Тогда, три года тому назад, Достоевский обвинил «дохленьких недоносков» и недоучек нигилизма в корысти, в карьеризме, в свисте из-за «хлеба», он придумал им кличку «хлебных свистунов». Сейчас, после поражения, когда жизнь показала, что приверженность к левому лагерю приносит только бичи и скорпионы, он отмечает, что Лебезятников был «нигилистом» по убеждению, по страсти. Жил Лебезятников в аккуратной бедности, у него «никогда почти не было денег», никаких «хлебных» результатов увлечение «нигилизмом» ему не принесло.

В Лебезятникове Достоевский хотел дать сатиру на «нигилизм» и «нигилистов», но постоянно сбивается на карикатуру, притом довольно поверхностную. Лебезятников постоянно, ни к селу и ни к городу, употребляет слова «протест», «протестовать», он жалеет, что его отец и мать умерли, а то он бы «их огрел протестом!», он уверяет, что в будущем обществе роль женщины будет та самая, которая теперь выпала на долю Сонечки Мармеладовой, и что именно с этой своей «подготовкой» она и должна вступить в коммуну.

Достоевский теряет свободу художественного воображения. Все, что он вкладывает в уста Лебезятникова, взято из враждебной революционно-демократическому лагерю критики, он формирует образ по взглядам «антинигилистов». Он с жаром повторяет все низкопробные клеветы, которые консервативно-либеральная улица приписывала Чернышевскому, его «Что делать?», Фурье, Фейербаху. Лебезятников ко всему прочему бестактен. Он не замечает, что пошлые его разговоры никак не вяжутся с благородным и трагическим образом Сони.

Лебезятников подверстывает в свою болтовню и Писарева, не замечая различия, существующего между философскими и эстетическими взглядами Чернышевского и Писарева. Чтобы оправдать крайности карикатуры, Достоевский вдруг вкладывает в уста Лебезятникова слова, заимствованные чуть, что не прямым образом из статей Писарева: «Мы пошли дальше в своих убеждениях. Мы больше отрицаем! Если бы встал из гроба Добролюбов, я бы с ним поспорил. А уж Белинского закатал бы».

Лебезятннков лебезит перед всем, что носит на себе авторитет «прогресса», не будучи в состоянии разобраться в том, что такое прогресс. Он пошл, глуп - и наивен. Он пытается совратить Соню, не понимая, что делает, желая ей добра. Он не придает никакого значения живой личности, человеку. «Все зависит,- уверяет он,- в какой обстановке и в какой среде человек. Все от среды, а сам человек есть ничто». Ни Чернышевский, ни Добролюбов, ни Писарев не придавали среде фаталистического значения. Лебезятников снова вульгаризирует.

Если б Лебезятников исчерпывался измерениями Достоевского, то образ оказался бы полной неудачей. Мало того, он стал бы одним из проявлений того страшного и неправедного мира, против которого восстал Раскольников и наиполнейшим выражением которого в романе является Лужин. Но Достоевский был слишком большим художником, чтобы ограничиться голой предвзятостью. Достоевский заботливо проводит водораздел между Лебезятниковым и Лужиным. Лужин принадлежит к социальным антропофагам, Лебезятников болтается, как щепка, на поверхности взбаламученного общественного моря, никому не причиняя вреда. Лужин циничен, Лебезятников, пропагандирующий «Физиологию» Льюиса, не циничен. Как это ни неожиданно, в отношении Лебезятникова к Соне проглядывает и достоинство и человечность. Быть может, он даже влюблен в нее. Лужин советует Лебезятникову купить любовь Сони--ведь такова ее профессия! Ответ Лебезятникова показывает, что он не только не Лужин - что он альтернатива Лужину.

Дремучая глупость Лебезятникова отступает в тень, на первый план выдвигается и ему свойственное отношение к существующему как к извращенной действительности, в которой факт проституции оказывается не прообразом дурацки представляемого будущего, а злым укором условиям, в которых человек вынужден поступать противоположно своей натуре. «Н-ничего-то вы не понимаете, я вам сказал! - повто-ряет он. - Оно, конечно, таково ее положение, но тут другой вопрос! совсем другой! Вы просто ее презирае-те. Видя факт, который по ошибке считаете достой-ным презрения, вы уже отказываете человеческому существу в гуманном на него взгляде. Вы еще не знаете, какая это натура!» «Вы еще не знаете, какая это натура!» -- это мог сказать, пожалуй, и Расколь-ников.

Лебезятников верит в человека, верит даже в Лужина, верит, что даже скаредный Лужин может протянуть руку погибающему в жизненной пучине, да еще с тактом и деликатностью. Он не понял, что это провокация. А когда понял, то, не раздумывая, встал на защиту Сони.

Лебезятников смешон, но он не принадлежит к страшному миру, от которого отказывается Раскольников. Он глуп, он пытается забросить доброе семя в кремнистую душу Лужина, которого Раскольников постиг с первого слова, с первого шага. В основе представлений Лебезятникова лежит иная концепция мира, чем у Раскольникова, но когда нужно протянуть руку семье Мармеладовых, он действует вместе с Раскольниковым.

Начатый как карикатура, образ Лебезятникова оказался несоответствующим канонам антинигилистического романа. Вопреки бестолочи его речей, все же нельзя не отметить, что Лебезятников читал Чернышевского, Писарева, Вагнера.

Опровержение первооснов искаженных Лебезятниковым теорий Достоевский поручил в романе Разумихину, выступающему нередко в качестве рупора «почвеннических» взглядов самого Достоевского.

Лебезятников - образ отрицательный, Разумихин - образ положительный, Лебезятников, по роману, лакей чужих мыслей, Разумихин по роману, мыслит самостоятельно. Лебезятников пародиен, Разумихин довлеет самому себе, и все же он не менее полемичен, чем Лебезятников.

В черновых записях к роману Достоевский в одном месте написал «Рахметов» вместо «Разумихин». Это- описка, однако описка не случайная, Создавая образ Разумихина, Достоевский помнил о Рахметове из «Что делать?» Чернышевского. По авторскому замыслу Разумихин должен был явиться тем спасительным героем, каким в «Что делать?» выступает Рахметов. Разумихин, как и Рахметов, тип современного русского «богатыря», что-то вроде нереволюционного Никитушки Ломова. Рахметов останавливает понесшую лошадь, ухватившись за заднюю ось шарабана, Разумихин валит с одного удара полицейского-исполина. Чернышевский прибегает к гиперболическим описаниям, Достоевский, художественный почерк которого исключал количественное преувеличение, вводит Разумихина в круг нормальных по внешности персонажей. Но в набросках к его портрету сильно чувствуются приметы, подобранные у Чернышевского. Разумихин, как и Рахметов,- студент. «Разумихин был все тот же: добрый, высокий... иногда буянил и слыл за силача... Разумихин был еще тем замечателен, что мог неизвестно по скольку времени совсем не есть и терпеть необыкновенный холод как ни в чем не бывало. Однажды он целую зиму совсем не топил свою комнату и говорил, что так даже лучше спится».

У Чернышевского Рахметов выходец из родовитой и богатой среды, он приучает себя к терпению, готовясь к нелегким условиям революционного подполья. Разумихин беден, он содержал себя сам, перебиваясь случайными заработками, Рахметов ограничивает свои потребности и даже мучает себя из эксперимента, Разумихин - по нужде. Но вынослив он не менее, чем специально тренировавший себя персонаж Чернышевского. В окончательном тексте это звучит так: «Разумихин был еще тем замечателен, что никакие неудачи его никогда не смущали и никакие дурные обстоятельства, казалось, не могли придавить его. Он мог квартировать хоть на крыше, терпеть адский голод и необыкновенный холод».

Достоевский обладал необыкновенным даром трансформировать чужое в свое, большей частью в полемических целях, придавая «чужому» иное значение, чем то, которое находил в нем первоавтор. Достоевский ассимилировал чужое с собственным опытом, со своими собственными наблюдениями и находками. Для обрисовки буянства, пьянства, недисциплинированности, разбросанной вольности и несколько разрушительной распущенности Разумихина Достоевский, быть может, использовал черты и Аполлона Григорьева, его соратника по журналам «Время» и «Эпоха», одного из лидеров основанного Достоевским «почвенничества». Разумихин мог «пить до бесконечности, но мог и совсем не пить», мог проказить «даже непозволительно, но мог и совсем не проказить», «иногда буянил»,- повторяет Достоевский.

Черты эти не противоречили психологической природе Рахметова, они были заложены и в натуре последнего, но герой «Что делать?» взял их под контроль и подавил во имя наложенной па себя революционной схимы.

Но вот тут-то и начинается полемическая противоположность Разумихина Рахметову. Разумихин враг всякой теории, и тем более теории исключительной, всепоглощающей и всеподавляющей. Рахметов ходит только в те круги, которые нужны ему для дела, он сходится только с теми людьми, которые разделяют его принципы. Разумихин ходит в заведение к «Лавизе», легко заводит романы, быстро сближается с самым разношерстным людом, с простонародьем, с полицейскими чиновниками. Человеку он придает значение большее, чем его принципам.

Он против доктринерства, против «теоретиков», в том самом смысле, в каком был против и сам Достоевский, автор статьи «Два лагеря теоретиков».

Может показаться, что Разумихин прагматик. На самом деле это не так. Его отрицание теории в свою очередь опирается на теорию - теорию «почвенничества», проповедовавшегося журналами Достоевского. Обстоятельство это привносит в образ Разумихина элемент схемы, что не может быть сглажено даже исключительным мастерством Достоевского.

Идеологическая позиция и идеологические взгляды Разумихина вполне «почвеннические». Он критически относится к дореформенным порядкам, к дореформенной юриспруденции, Лужин и Лужины внушают ему отвращение. Он за версту чувствует людоедский запах, исходящий от их «убеждений». В общественном подъеме шестидесятых годов Разумихин занимает особое место. Он мнит себя вне направлений, западнических и славянофильских, он хочет стать над всеми существующими лагерями.

Однако Разумихин вовсе не отходит в сторону. Он хочет объединить все лучшее и всех лучших в разошедшихся крыльях русской общественности на одной и притом своей платформе. Он любит новую молодежь, он сам к ней ходит и собирает ее у себя, «все здешних и все почти новых» людей.

Разумихин проповедует примат жизни над теорией, он считает, что материалисты и утописты убивают жизнь, умерщвляют человеческую душу.

Разумихин относится к социалистам точь-в-точь как журналы Достоевского «Время» и «Эпоха». Отношение это негативное, но оно отличается от откровенной ненависти и страха, свойственных Каткову, в журнале которого как раз и печаталось «Преступление и наказание».

В Разумихине Достоевский - художник подвел итоги «почвенничеству», на пропаганду которого он потратил столько сил в своих недолговечных журналах. Инстинкт истины приоткрыл Достоевскому завесу будущего, он понял, кем станет его герой, носящий столь обязывающую фамилию. Великая история о наполеоновской мечте. О злодеянии, страданиях и муках Раскольникова не могла завершиться счастливой судьбой торговца книгами. Белов С.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»: Комментарий /Под ред. Д.С. Лихачева. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1984. -С.83.

Таким образом, Лебезятников и Разумихин - это, как бы «двойники» Раскольникова, варианты развития событий, выбор главного героя. Автор использует их образы, чтобы показать тупиковость ситуации.

Заключение

История преступления и наказания Раскольникова происходит в Петербурге. И это не случайно: самый фантастический на свете город порождает самого фантастического героя. В мире Достоевского место, обстановка, природа неразрывно связаны с героями, составляют единое целое. Только в мрачном и таинственном Петербурге могла зародиться «безобразная мечта» нищего студента, и Петербург здесь не просто место действия, не просто образ - Петербург участник преступления Раскольникова.

Идея Раскольникова, цель, которой он руководился, совершая свое преступление, нелегко раскрывается в романе. А от идеи Раскольникова зависит и идея всего произведения. Мотивы преступления Раскольникова сложны и многослойны. Прежде всего, это бедность... Во-вторых, Раскольников хочет решить для себя вопрос: кто он - «тварь дрожащая или Наполеон». И, наконец, в-третьих, Раскольников хочет решить проблему, можно ли, преступив законы враждебного человеку общества, прийти к счастью. Стремясь художественно доказать свою концепцию, Достоевский и выдвигает тройственный характер мотивировки преступления Раскольникова.

Образ Родиона Раскольникова, пожалуй, не был бы так полно раскрыт без помощи двух других образов молодых людей, олицетворявших молодое, перспективное и прогрессивное начало общества. Это Лебезятников и Разумихин. Идя каждый своим путем, они выступают в качестве альтернативы поведению Раскольникова. Они также находятся в поиске определенных нравственных ценностей, соприкасаются с нигилистическими идеями и также как Раскольников терпят поражение в этом поиске.

Таим образом, поэтика романа подчиняется одной главной и единственной задаче - воскресению Раскольникова, избавлению «сверхчеловека» от преступной теории и приобщению его к миру остальных людей.

Литература

1. Белов С.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»: Комментарий /Под ред. Д.С. Лихачева. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1984. -С.83.

2. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: Роман /Прим. Е.М. Жегловой. - М.: Моск. Рабочий, 1984. - С.256.

3. Кирпотин В.Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова (Книга о романе Достоевского «Преступление и наказание»). 4-е изд. - М.: Худож. Лит., 1986. - С.73. Шкловский В. Собр. соч. в 3-х томах, т. 3, С. 310.

4. Ницше Ф. Собр. соч., т. VI. М., изд. М. В. Клюкина, б/г. с. 153.

5. Переверзев В. Творчество Достоевского. - М.: Госиздат, 1922. - 493 с.

6. Писарев Д. И. Соч. в 4-х томах. Т. 2. - М.: Госиздат, 1964. - 453 с.

7. Соловьев С. М. Колорит произведений Достоевского //Достоевский и русские писатели. - М., 1971, С. 437.

Размещено на Allbest.ru