Способы номинации персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Понятие "номинация" в лингвистике и литературоведении. Персонаж как система номинаций. Частотная характеристика имен в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Традиции именословия в творчестве писателя, происхождение имен героев в его романе.

Рубрика Литература
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 07.06.2009
Размер файла 115,5 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

2

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

УЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. И.Н. УЛЬЯНОВА

Кафедра русского языка

Допущена к защите:

Зав. кафедрой русского языка

________________________

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

"Способы номинации персонажей в романе М. Булгакова

"Мастер и Маргарита"

Автор работы: Бережная Ирина Евгеньевна,

филологический факультет

Специальность "Русский язык и литература"

Руководитель работы: Кузьмина Н.А.

Оглавление

  • Введение
    • Глава 1. Персонаж как система номинаций
    • 1.1 Понятие "номинация" в лингвистике и его использование в литературоведении. Номинации персонажа
    • Глава 2. Общая характеристика имен в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
    • 2.1 Частотная характеристика имен в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
    • 2.2 Проблема исследования имен в произведении.
    • 2.3 Семантика имен
    • 2.4 Поэтика названия романа.
    • 2.5 Повторная номинация при организации текста.
    • Глава 3. Принципы и способы номинации персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
    • 3.1 Типология имен персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
    • 3.2 Традиции именословия в художественном творчестве М.А. Булгакова
    • 3.3 Происхождение имен героев в романе Булгакова
    • Заключение
    • Список использованной литературы
    • Приложения

Введение

Художественная литература обладает рядом признаков. Один из них - создание персонажей (героев, лиц), чья "жизнь", действия, мысли и чувства составляют основу сюжета эпических, драматических, лиро-эпических произведений.

При определении персонажной сферы произведений необходимо учитывать условность искусства: ведь субъектами (лицами) здесь могут выступать и ветер, и солнце, и орел ("Колыбельная песня" А.Н. Майкова), Кузнечик-Музыкант в одноименной поэме Я.П. Полонского, восхищавшей B. C. Соловьева: "Полонский стянул и сжал обычное содержание человеческой жизни в тесный мирок насекомых" [45,90].

Но все-таки наиболее широкие возможности для раскрытия характера, личности открываются перед писателем при создании человеческих персонажей (именно о них пойдет речь в нашей работе). О силе художественной иллюзии, возникающей при сопереживании романным героям и героиням, пишет А.И. Белецкий: "... В фиктивности этих человеческих образов мы, за немногими исключениями, не сомневаемся. И в то же время эти призраки по временам приобретают для нас большую реальность, чем окружающие нас живые люди, мы считаемся с ними, как с подлинно существующими или существовавшими, воспринимаем себя и других в формах, созданных творческим воображением писателя. Нетерпеливые читатели осаждают дом Ричардсона, чтобы узнать от него или от его домашних, жива ли Кларисса Гарлов, героиня его обширного и еще не дописанного до последней главы романа; к могиле несчастного Вертера отправляются поклонники, готовые последовать его примеру. Эти наивные выражения непроизвольной веры в реальное бытие поэтических героев типичны, может быть, для определенного общественного возраста; но и более зрелое общество не перестает по-своему галлюцинировать литературными образами..." [9,89]

Одним из свидетельств такого "галлюцинирования литературными образами" является превращение собственных имен персонажей в нарицательные, чему немало способствуют и сами писатели, "оживляющие" литературных героев, и литературная критика, закрепляющая расширительное значение антропонимов: "Гамлет и Дон-Кихот" И.С. Тургенева, "Господа Молчалины" М.Е. Салтыкова-Щедрина, "Леди Макбет Мценского уезда" Н.С. Лескова, Обломов в трактовке Н.А. Добролюбова, затем Д.Н. Овсянико-Куликовского и др.

В русской классической литературе персонажи, в особенности главные, интересны читателю как определенные характеры, типы, личности (в русской критике, литературоведении для обозначения обобщения, которое заключено в образе-персонаже, используются разные термины, самый традиционный и семантически нейтральный из них, по-видимому, характер) [9,164]. Читатель проходит путь от образа человека к истолкованию его характера, и "в свете диалогичности литературы, ее обращенности к читателю особенно очевидна необходимость разграничения персонажа как характера и как образа" [17,172]. Ведь один и тот же персонаж может пониматься читателями, критиками по-разному (полемика Ф.М. Достоевского с В.Г. Белинским о характере Татьяны Лариной, Н.Н. Страхова и Д.И. Писарева - о типе Раскольникова); с другой стороны, в творчестве одного писателя можно часто проследить вариации одного типа ("лишний человек" у И.С. Тургенева, озаглавившего одно из своих ранних произведений - "Дневник лишнего человека").

У писателя много средств для раскрытия характера, для мотивировки его развития: поступки и высказывания персонажа, портрет, мнения о нем других героев и др. Выразительным стилистическим приемом, несомненно, и сильно влияющим на интерпретацию читателем образа-персонажа, являются его номинации, вычленяемые в тексте как некая цепь; часто можно говорить о системе номинаций.

Роман "Мастер и Маргарита", признанный одним из наиболее значимых произведений М.А. Булгакова, представляет собой оригинальное явление в русской литературе XX в. Его антропонимы, вобравшие в себя веяния разных эпох, поражают особой поэтичностью. Они приобретают обобщенно-символическую окраску, занимая ведущую позицию в вербальном воплощении художественной концепции произведения, в решении индивидуально-эстетических задач. Имена персонажей участвуют в раскрытии главных тем романа, выступают в качестве ключевых слов в сложной композиции текста. В этой связи актуальна постановка вопроса о художественном стиле автора и своеобразии его антропонимической системы.

Имена собственные, как известно, исследуются лингвистами и литературоведами в разных аспектах. В работах ономастов изучается ряд специфических проблем, обусловленных своеобразием антропонимии в языке и речи. В частности, стилистические функции антропонимов в художественной литературе исследовали Ю.А. Карпенко, В.А. Никонов, Н.К. Фролов, соотношение ономастикона поэтического и реального, системность поэтической ономастики и её роли в художественном тексте - С.И. Зинин, В.Н. Михайлов, Г.А. Силаева, О.И. Фонякова, поэтику имен собственных - Л.И. Андреева, В.М. Калинкин, Э.Б. Магазаник, В.А. Кухаренко, Л.М. Щетинин, процессы номинации - М.В. Голомидова, В.М. Калинкин, М.Э. Рут, А.В. Суперанская, Н.К. Фролов и др. Сегодня отсутствует целостное системное описание антропонимической системы романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" и всех черновых вариантов этого произведения. Антропонимия итогового текста подверглась лишь фрагментарному анализу. Среди немногочисленных лингвистических трудов, посвященных антропонимии М.А. Булгакова, следует выделить работы Г.Ф. Ковалева, А.В. Белой, Ю.В. Кондаковой и О.Ю. Устьянцевой.

Актуальность дипломного исследования определяется общими задачами изучения антропонимов, как одной из важных образующих лексических подсистем языка, помогающей целям постижения глубинного смысла художественного текста. Онимическая лексика предоставляет богатейшие возможности для исследования способов индивидуально-авторской организации вымышленного именника, системы контекстных связей, подтверждающих отбор тех или иных назывных единиц.

Исследование художественного антропонимикона, представленного в текстах разных редакций романа "Мастер и Маргарита", позволит проникнуть в авторскую лабораторию и выявить внутренние закономерности организации антропонимического пространства произведения. Описание динамики имен может способствовать систематизации не только лингвистических данных о своеобразии булгаковской антропонимии, но и сведений о культурных, социально значимых событиях, послуживших стимулом для творческого мышления.

Объектом исследования является роман М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита".

Предметом являются способы номинации, характеризующие образы основных персонажей.

Цель исследования - комплексное изучение антропонимического пространства романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита", помимо основного текста учитываются предшествующие основному варианту тексты (с опорой на материалы ученых).

Задачи исследования:

1. Выявить антропонимическую систему имен в романе.

2. Сопоставить варианты назывных конструкций разных редакций романа "Мастер и Маргарита".

3. Определить принципы наименования персонажей романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита".

4. Выявить приёмы наименования персонажей с учетом динамики их функционирования.

Материалом исследования послужили именования персонажей, извлеченные из романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" методом постраничной сплошной выборки разных печатных вариантов, а также имена персонажей в его черновых редакциях, рассмотренные в своих работах некоторыми учеными.

На разных стадиях исследования применялись традиционные в лингвистике и ономастике способы (наблюдение, лингвистическая интерпретация) и методы исследования, в том числе описательный, сравнительно - сопоставительный, этимологический и стилистический. Их использование продиктовано целью работы и характером интерпретируемого материала. Из общенаучных способов активно использовался прием наблюдения, а также статистический прием, основанный на интерпретации количественных данных материала исследования и заключающийся в простейшем подсчете имен и выделения наиболее употребительных в них.

Работа строится в соответствии с поставленными задачами. Общий объем квалификационной работы 66 страниц, в том числе 57 страниц основного текста. Работа состоит из введения, трех глав и заключения, списка использованной литературы и приложения.

Глава 1. Персонаж как система номинаций

1.1 Понятие "номинация" в лингвистике и его использование в литературоведении. Номинации персонажа

Важнейшая функция языка - наименование, обозначение предметов и явлений действительности. Лексикон того или иного естественного языка (русского, французского и т.д.) составляют прежде всего названия вещей, в широком значении слова "вещь", восходящем к латинской оппозиции res / verba. Для обозначения этой функции в лингвистике используются разные термины: номинативная (А.А. Реформатский); репрезентативная (К. Бюлер) референтивная (денотативная, или когнитивная) (Р. Якобсон).

Номинативная функция языка (мы будем употреблять первый термин) не является единственной и изучается в лингвистике в сопоставлении с другими его функциями, в частности с экспрессивной, т.е. выражением "эмоционального состояния говорящего, воли, желания, направленных как призыв к слушающему" (Л.Л. Реформатский). Так, междометия (аи! ой!) обычно выполняют только экспрессивную функцию, в отличие от знаменательных частей речи. Выделяют и другие функции языка. Для нашей темы в особенности важно разграничение собственно номинативной (назывной) функции и семасиологической, т.е. функции выражения понятий. Согласно А.А. Реформатскому, "слова могут называть вещи и явления действительности; это номинативная функция, функция называния; есть слова, которые в чистом виде выполняют эту функцию, - это собственные имена; обычные же, нарицательные, совмещают ее с функцией семасиологической, так как они выражают понятия" [42,94].

Слова номинативный, номинация - однокоренные. Термин "номинация" (от лат nominatio - наименование) имеет очень широкое значение. Приведем одно из определений номинации: "образование языковых единиц, характеризующихся номинативной функцией, т.е. служащих для называния и вычленения фрагментов неязыковой действительности и формирования соответствующих понятий о них в форме значений языковых единиц - слов, сочетаний слов, фразеологизмов и предложений. Этим термином определяют и результат процесса номинации - значимую языковую единицу" [42,174] Как видим, с номинацией связывается обозначение и вещей, и понятий о них.

Номинациям и принципам их классификации посвящено много исследований [24,59]. Выделим лишь те положения теории номинации (точнее, теорий, поскольку авторы и концептуально, и терминологически во многом расходятся друг с другом), которые особенно важны для литературоведения.

1. Номинации - это слова, относящиеся к самостоятельным (знаменательным) частям речи, а также словосочетания, фразеологизмы, предложения (отнесение к номинациям не только предложений, но и "текстов", как у Г.В. Колшанского [29,49], по-видимому, размывает границы понятия).Б. Рассел различает терминологически две лексические единицы, выполняющие номинативную функцию: слова {имена) и словосочетания {дескрипции). Значения дескрипций складываются из значений компонентов, причем основной смысл часто заключается в определении, а не определяемом слове.

Однако это не общепринятые термины (так, для Н.Д. Арутюновой номинации и дескрипции - синонимы) [2,107]. Посредством номинаций обозначаются предметы, признаки, процессы - словом, любые элементы действительности.

Если личные и указательные местоимения, выполняют только депктическую, т.е. "указательную", функцию, они не являются номинациями; как подчеркивает внутренняя форма слова, местоимения употребляются "вместо имени".

За исключением собственных имен, названные номинации не только обозначают вещи, но и выражают понятия; в терминах семиотики, референтом может быть и денотат, и / или сигнификат. Контрастным фоном для номинаций является речь, где слова имеют грамматическое значение, но не имеют значения лексического. Такова, например, знаменитая "педагогическая" фраза, придуманная Л.В. Щербой: "Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка". Соответственно, нет номинаций или они малочисленны в футуристической "зауми" (некоторые стихотворения В. Хлебникова, А. Крученых, В. Каменского и др.), в которой нашла свое крайнее выражение формалистическая оппозиция: поэтический практический язык. Неоднократно отмечалось, что ценность поэзии В. Хлебникова не в "зауми" как таковой, но в изобретении неологизмов на основе известных корней слов ("Заклятие смехом"), во введении экспериментальных звуковых комплексов в контекст, в целом коммуникативную функцию выполняющий. Так, стихотворение "Бобэоби пелись губы..." "построено, как двуязычный словарь: слева - "заумное" слово, справа - его "умный" перевод. Параллелизм правой и левой частей сам собою провоцирует читателя на поиск "каких-то соответствий", в которых собственно и заключена жизнь изображенного на "холсте" Лица". Иначе говоря, звуковые комплексы (бобэоби, вээоми, пиээо, лиээй, гзи-гзи-гзэо) семантизируются лишь благодаря правым частям строк, состоящим из слов-номинаций. [25,34]

В лингвистических работах отмечается, что личные и указательные местоимения в определенном контексте могут выполнять не только дейктическую, но и номинативную функцию. Вообще местоимения (всех разрядов) имеют определенную семантику, о чем пишет Н.Ю. Шведова: "В классе местоимений сосредоточены и абстрагированы понятия (смыслы, "идеи") живого и неживого, личности и неличности, движения, его начала и завершения, предельности и непредельности, частного и общего, количества, признака сущностного и приписываемого, собственности и несобственности, совокупности и раздельности, совместности и несовместности, элементарных и в то же время главных связей и зависимостей" [46,163] Этот потенциал реализуется в определенном контексте. По А.А. Реформатскому, "местоимения - слова ситуационные, т.е. их значение определяется знанием ситуации речи, когда местоимения связываются с понятием, они перестают быть местоимениями, а переходят в знаменательные слова: "Мое я", "внутреннее я". "Пустое Вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила" (Пушкин), "Сам пришел" - в старой купеческой среде - вес эти я, Вы, ты, сам - уже не местоимения, а существительные" [29,158].

В художественном тексте, где преодолевается энтропия смысла, свойственная - в той или иной степени - обычной речи, где "в принципе нет слов и форм немотивированных" [14,63], превращение местоимений в имена - нередкое явление (характерен приведенный пример из Пушкина).

"Он и она - баллада моя. / Не страшно нов я. / Но страшно то, что он - это я, / И то, что она - моя" (В.В. Маяковский. "Про это"). "В те ночи светлые, пустые, / Когда в Неву глядят мосты, / Они встречались, как чужие, / Забыв, что есть простое ты" (А.А. Блок. "В те ночи светлые, пустые... "). В строфах обоих поэтов местоимения он, она, они подчеркивают общечеловеческую суть ситуации: не все ли равно, какие имена носят влюбленные?

Аналогичная тенденция, свидетельствующая о мотивированности поэтического слова, - семасиологическая функция собственных имен: антропонимов (Молчалин, Репетилов, Самсон Силыч Большое); топонимов (уезд Терпигорев, город Глупое, Пошехонъе) и др. Причем "говорящие" имена (истоки этой традиции в европейской литературе исследователи усматривают в аттической комедии) [49,90] - самый явный, но далеко не единственный вариант семантизации антропонимов. В некомических жанрах новой литературы семантика и даже символика собственных имен обычно не лежит на поверхности: Лиза ("Бедная Лиза" Н.М. Карамзина), Светлана (одноименная баллада В.А. Жуковского), Евгений Онегин, Макар Девушкин, Настасья Филипповна Барашкова, Великатов и Мелузов ("Таланты и поклонники" А.Н. Островского), Жилин и Костылин ("Кавказский пленник" Л.Н. Толстого), Клим Самгин, Аннет Ривьер ("Очарованная душа" Р. Роллана), Тонио Крегер (одноименный рассказ Т. Манна). Подобные антропонимы являются предметом исследований, учитывающих разные факторы (этимологию, семантический ореол имени в определенных традиционных контекстах, соотнесенность с другими антропонимами в произведении и др.

При изучении антропонимов персонажей литературоведение опирается на данные лингвистики. Лингвистический комментарий позволяет судить о "степени соответствия имен персонажей реальной антропонимической норме" [50,184]. В художественной литературе широко используется социально-знаковая функция тех или иных имен, отчеств, фамилий, прозвищ, присоединяемых к антропонимам названий, титулов (князь, граф и т.п.), соответствующих форм обращений. Так, в России XVIII в. "крестьянских девочек часто называли Василисами, Феклами, Федосьями, Маврами. Девочка, родившаяся в дворянской семье, такого имени получить не могла. Зато в дворянских семьях бытовали тогда такие женские имена, которые были неупотребительны у крестьянок: Ольга, Екатерина, Елизавета, Александра; "со времени Екатерины II официально было узаконено, что особ первых пяти классов следовало писать с отчеством на - вич; лиц, занимавших должности с шестого класса до восьмого включительно, предписывалось именовать полуотчеством, всех же остальных только по именам"; "периодом окончательного "офамиливания" населения страны можно считать вторую половину XIX века" [33,78] (когда стали давать фамилии бывшим крепостным крестьянам). Принятые в обществе антропонимические нормы закреплены в пословицах: Наши вичи едят одни калачи; Без вотчины, так без отчества; Богатого по отчеству, убогого по прозвищу; По имени называют, по отчеству величают.

Точность воспроизведения в художественной литературе этих норм и обычаев способствует эффекту достоверности изображения; на этом фоне выделяются (как приемы) разного рода нарушения антропонимической нормы, этикетного узуса и пр.: Татьяна Ларина; Аркадий Долгорукий, но не князь, а "просто Долгорукий" ("Подросток" Достоевского); Евгений Васильев (так в "Отцах и детях" Тургенева представляется Николаю Петровичу Кирсанову Базаров, демонстративно подчеркивая свое недворянское происхождение).

1.2 Лингвистические проблемы номинации литературных персонажей

Явление номинации - это сложный феномен речи, при котором происходит вербализация мыслительного процесса, направленного на обозначение окружающей действительности путем выявления отличительных признаков реалий. Номинация в художественном тексте протекает в ментально-знаковой области и состоит из нескольких взаимообусловленных ступеней творчества: от предпосылок именования персонажа до их реализации в назывном слове. Структуру созданного номинативного знака образуют три составляющих - денотат, форма и значение. Форма и денотат соотносятся между собой не прямо, а через значение: денотат отражается в значении, значение придает знаковость форме. Следовательно, номинативный, в нашем случае антропонимический, знак символизирует связь экстралингвистического (личность именуемого), лингвистического (звука или звуковой последовательности, образующей слово) и логического (наших представлений о данном лице).

Основное отличие номинации в языке от номинации в речи состоит в том, что в речевых актах требуется не два составляющих (денотат - имя), а, как минимум, четыре: номинатор (тот, кто создает наименование), номинант (именуемый объект), номинат (именование) и адресат (тот, для кого создается наименование). Известно, что важнейшим фактором актуализации различных смысловых компонентов слова в речи является наличие именующего субъекта, творческое начало которого проявляется в возможности выбора различных признаков объекта при его именовании. Слово выступает как посылка к смысловой интерпретации заданного писателем образа. Являясь результатом авторской рефлексии, оно, несомненно, ориентировано на адресата (воспринимающего текст), присутствие которого следует признать существенным элементом процесса номинации, обусловливающим характер её протекания. Не вызывает сомнения и тот факт, что именующий учитывает степень возможной осведомленности читателя о качествах называемого лица и стремится представить в номинации наиболее информативные из них, что способствовало бы его адекватному восприятию. Номинатор не может создавать произвольные номинативные единицы, поэтому, определяя их содержание (мотивировочный признак) и форму, он должен стремиться к тому, чтобы они были понятны реципиенту. Таким образом, в художественном тексте номинативный процесс, прежде всего, ориентирован на читателя, поскольку жизнь произведения в большей степени зависит от восприятия читающей личности, от того насколько понятен и доступен смысловой потенциал созданного имени. Следовательно, имя, как элемент текста, проецируясь на сознание воспринимающего субъекта, способно стать катализатором смыслообразующего процесса, результатом которого оказывается понимание произведения, то есть его смысловое воссоздание.

Анализ ономастического материала художественного текста позволяет восстановить этапы работы автора, направленной на наречение отдельных персонажей вымышленного им мира. Задача писателя состоит в том, чтобы назвать этих героев таким именем, посредством которого персонаж в сознании читателя будет связываться с определенным словесным портретом, чертами характера, поступками, мыслями, своеобразной речью. Следовательно, поэтоним может восприниматься как результат номинации, отражающей номинативные принципы писателя, особенности его языкового мышления. [53, 112]

Порождая литературное имя, автор стремится к сохранению в его семантике признаков мотивированности, поскольку они предопределяют восприятие образа персонажа. Мотивационная сторона выбора собственного имени, связанная с номинацией как процессом и номинацией как результатом этого процесса, должна отражать суть имени: для чего антропоним создается, как он создается, каким образом в информации, которую он несет, отражаются причины и цели его порождения.

Мотивированность поэтонима является одним из центральных постулатов в теории номинации. Отсюда анализ мотивированности имени собственного в художественном тексте связан с выделением в структуре онима мотивировочного признака и выявлением на его основе мотива номинации. Под мотивом номинации в ономастике принято понимать отраженную в антропониме экстралингвистическую причину выбора собственного имени для конкретного литературного героя.

Традиционно в антропонимике различают три вида мотивированности - фонетическую, морфологическую, семантическую. Фонетически мотивированные антропонимы обладают экспрессивностью, связанной с их звуковым оформлением. Звуковая огласовка онима с тонкой и бесконечно разнообразной игрой оттенков позволяет полнее, ярче, живее выразить в произведении и, соответственно, вызвать у читателя, определенные впечатления, переживания, размышления.

Благодаря семантической мотивировке в именовании прослеживается связь с семантикой мотивирующей лексемы. В онимах с семантическим типом мотивированности реализуется мотивационный признак, который находит свое отражение в лексическом мотиваторе номинативной единицы и является реальным признаком номинируемого предмета, то есть тем признаком, обнаружение которого служит начальным шагом появления того или иного именования. Морфологическая мотивированность антропонима проявляется в определенной структурной оформленности имени, что связывает антропоним с морфемикой языка, с определенными лексико-грамматическими разрядами слов. Морфологическая мотивированность, как правило, дает представление об особенностях создания общего смысла имени собственного на основе его конкретных составляющих - морфем.

В художественном произведении собственное имя, его смысл и форма, ситуации его употребления никогда не бывает случайным, так как имена собственные, вкупе с языком и стилем произведения, занимают особое место в системе художественно-изобразительных средств, служащих для выражения авторского замысла. Появление именования определяется сюжетно-тематическим содержанием произведения, его ведущими идеями, законами жанра и стилистической системой текста в целом. Поэтому литературный оним, будучи важным элементом художественной структуры, может активно продуцировать содержательно-концептуальную и подтекстовую информацию произведения. Конденсируя в своей семантике необходимые образные смыслы, поэтоним отображает индивидуально-авторское понимание событий и фактов, описанных в созданном воображаемом мире, передает читателю скрытую информацию, извлекаемую благодаря способности имени порождать ассоциативные и коннотативные значения. [42,93]

Однако основные способы номинации (деривация, семантический перенос, композитообразование и т.д.) являются универсальными и занимают центральное положение в системе номинативных средств любого языка.

Теория номинации и мотивации в современной лингвистике является одной из формирующихся и развивающихся теорий, находящихся в поле зрения многих исследователей. В лингвистике различают четыре вида номинаций:

1. Номинации, соответствующие нормам и образующиеся естественным путем, они называются нормальными или естественными номинациями.

2. Мутации, т.е. номинации, характеризующиеся стандартностью, но возникающие в языке незаметно для его носителей. Это номинации возникшие на основе метафоры, метонимии: кара алтын - нефть и т.д.

3. Номинации, создаваемые сознательно, номинации целеполагающего наречения, направленное введение названия в общественный лексикон, это - искусственные номинации: конгресс-холл <= дворец и т.д.

4. "Патологическая" номинация, представляющая отклонение от нормы, возникающая в результате влияния факторов экстралингвистического характера. [44,28]

Проблемы номинации, мотивации и мотивированности лексических единиц, вопросы соотношения мотивированного и мотивирующего слов, определение степени мотивированности производного слова, в том числе сложных слов, установление мотивационных связей лексических единиц получили освещение в ряде работ известных лингвистов, как О.И. Блинова, Е.С. Кубрякова, И.С. Улуханов, Е.А. Земская, Н.Д. Голев, Л.Б. Коржева и др.

Проблема отражения действительности языком является основой для исследования мотивации производного слова. Мотивация наглядно выражает основную гносеологическую функцию слова - языковую фиксацию знаний. Мотивация номинативной единицы обозначает конкретные свойства обозначения объектов действительности через ход общественной практики. Кроме этого, мотивация вводит наименование в систему языка как языковую единицу. Мотивация развивает языковую единицу и актуализирует её в процессе функционирования. Все эти проблемы мотивации не теряют своей актуальности по сей день.

Проблема мотивации восходит к концепции В. Гумбольдта о внутренней форме языка. Пытаясь охарактеризовать сущность языка, В. Гумбольдт дает несколько определений языка: "Язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность - совершенно духовная и проходящая бесследно - посредством звука речи материализуется и становится доступной для человеческого восприятия. Деятельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство" [31, 78].В. Гумбольдт создал также знаковую теорию языка. Он отмечал, что язык есть одновременно и отражение, и знак. Слово - знак отдельного понятия, но нельзя себе представить, чтобы создание языка началось с обозначения словами предметов внешнего мира. Для того, чтобы слово стало словом, оно не просто должно быть облечено в звуковую оболочку, а должно представлять собой двоякое единство - единство звука и понятия. Таким образом, он отмечает, что слово как элемент языка мотивировано тем характерным признаком предмета, который лег в основу его наименования и был закреплен языковой практикой; таких характерных признаков может быть много. В. Гумбольдт затронул ряд лингвистических вопросов, в том числе проблему внутренней формы языка. Он указывает, что "форму языка составляет нечто постоянное и единообразное в деятельности духа, выражения мысли" [31, 81].

В учении А.А. Потебни была развита идея внутренней формы слова. Поскольку человек воспринимает тот или иной предмет сразу несколькими органами чувств, направленными на восприятие различных признаков предмета, то этот предмет в совокупности своих признаков образует для мысли постоянную величину, чувственный образ предмета, в котором однако какой-нибудь признак преобладает. Один из признаков, преобладающий над всеми остальными, по словам ученого, внутренняя форма [41, 122].

Мотивология в работах О.И. Блиновой, Н.Д. Голева получила развитие как самостоятельная дисциплина в лингвистике. "Мотивология - по словам Е.С. Кубряковой - это учение о мотивах номинации, которое имеет свой научный аппарат, свой объект исследования, особые методы анализа, свои цели и задачи, отграничивающие от наиболее близкого к нему учения - этимологии. Мотивология - молодой зарождающийся раздел языкознания, изучающий явления мотивации слов" [34,3-15]. Этот лингвистический раздел взаимодействует и соприкасается с другими отраслями языка - семасиологией и ономасиологией.

Казахстанские ученые в своих работах уделяют внимание вопросам, касающимся типов и видов мотивированности, учитывая научные работы в этом плане Е.С. Кубряковой, И.С. Торопцева, А.А. Уфимцевой, Т.К. Кияк и др. Особое внимание казахстанские ученые уделяют вопросам, связанным с внутренней формой слова. Как мы знаем, впервые концепцию внутренней формы слова ввел А.А. Потебня: "Внутренняя форма - то, что возвышает членораздельный звук до выражения мысли, взятой во всей совокупности своих связей и систематичности" [41, 116]. Исходя из этого, можно делать вывод, что внутренней формой слова - выступало первоначальное значение. А дальше значение слова углублялось и расширялось. Таким образом, внутреннюю форму можно определять как на уровне словообразовательного значения, где она выступает как мотивационное значение, так и на уровне лексико-словообразовательного значения, где к мотивационному значению добавляется дополнительная информация.

Современные ученые выделяют три типа мотивации: эксплицитную, лексикализованную, имплицитную и соответствующие им степени мотивированности. Мотивация в комплексе включает в себя:

1) мотивацию наименования и постижения закономерностей объективного мира (онтологическое свойство мотивации);

2) мотивацию наименования и внутренней формы слова (семантический аспект);

3) мотивацию и ее системную значимость, характеристику парадигматических и синтагматических отношений мотивированной номинативной единицы (организация системных отношений в лексике);

4) мотивацию и процесс коммуникации (функциональный аспект).

Одним из центральных в теории мотивации является понятие мотивированности слова. Наличие различных терминологических трактовок в метаязыковом континиуме мотивированности слов обусловлено предметом той науки, в рамках которой дается определение. Так, для словообразования - науки о законах и способах образования слов - свойственно определение мотивированности через соотношение производящего и производного слова, мотивированность - это обусловленность его значения значением другого слова, от которого оно образовано. [23, 26 - 137]

Понятие номинации широко используется в лингвистике, где оно выступает как родовое по отношению к любым обозначениям некого объекта [3, 134].

В соответствии со структурой мира литературных произведений как специальный предмет исследования выделяется номинация персонажа. Предпочтение той или иной номинации зависит от "точки зрения" говорящего, а также от формы речи, ситуации общения.

Глава 2. Общая характеристика имен в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

2.1 Частотная характеристика имен в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Методом постраничной сплошной выборки имен в романе обеих редакций нам удалось выявить 254 антропонима. В Приложении А указан перечень имен персонажей в алфавитном порядке.

У исследователей разные данные по этому вопросу. В работах Лесскиса Г. указывается, что в произведении 256 поименованных персонажей. Багирова Е.П. в своих работах отмечает, что в тексте содержится 222 имени, а в черновых редакциях романа - 828 антропонимов.

Выборка имен в романе Булгакова - очень непростая задача, так как, как уже говорилось выше, имеются разные печатные варианты "Мастера и Маргариты". Соответственно, в них содержится разное количество поименованных персонажей.

2.2 Проблема исследования имен в произведении

Творчество М. А Булгакова стало в последние десятилетия предметом пристального интереса широкого круга исследователей. Однако не все грани художественного мира писателя изучены одинаково полно. К числу проблем, явно недостаточно исследованных, следует отнести проблему имен литературных персонажей в произведениях М.А. Булгакова и, в первую очередь, в романе "Мастер и Маргарита".

Имя является важнейшим моментом создания образа, его неотъемлемой частью. С.Н. Булгаков, исследуя философию имени, "учение о гармонии имен и их организации" [19,256], написал о природе имени следующее: "Имена суть <... > жилы, кости, хрящи, вообще части ономастического скелета человека" (Там же: 254). Этими словами можно определить и роль имени в художественном пространстве. П.А. Флоренский утверждал, что имена в художественном произведении являются не "случайными кличками", а "средоточными ядрами самих образов". [48,463]

М.А. Булгаков очень внимательно относился к подбору имен для персонажей, что давно было отмечено в литературоведении. [40,386; 27,51; 37,17]

Изучение природы имени в том или ином художественном произведении требует обращения к рукописям писателя. Как отметил Д.С. Лихачев, "текстологическое исследование - это фундамент, на котором строится вся последующая литературоведческая работа". [35,178] Рукописи свидетельствуют о тщательной работе Булгакова над каждым именем. В исследовании Багировой Е.П. на основании архива М.А. Булгакова в РГБ им.В.И. Ленина рассмотрена история каждого наименования, описаны все метаморфозы, произошедшие с именами персонажей на нелегком пути создания романа. Время возникновения некоторых наименований установить не удалось, так как в архиве отсутствует одна из последних тетрадей Булгакова. М.О. Чудакова пишет об этом факте следующее: "Необходимо отметить, что неизвестно местонахождение одной из двух тетрадей <... >, в которые Е.С. Булгакова вносила новые варианты отдельных сцен романа во время последней болезни писателя - под его диктовку. Текст тетради был ею использован при посмертной перепечатке романа, а также при подготовке журнального его варианта и зарубежных изданий, но тетрадь не была передана в ГБЛ вместе с другими рукописями романа" [52,101]. Во многих случаях рукописные материалы позволяют избежать ложных толкований имен. Объяснение происхождения имен некоторых персонажей потребовало обращения к записным книжкам Булгакова, книгам из его личной библиотеки. На всем протяжении создания романа "Мастер и Маргарита" Булгаков собирал фамилии и имена для персонажей, составлял целые списки и делал пометки по ходу написания текста. Приведем их полностью в хронологическом порядке.

Багирова Е.П. в своих трудах отмечает следующее.

В первом варианте главы "Дело было в Грибоедове" 1931 г.

вверху 10-й страницы записано и очерчено: "Беллетрист Шпуш-ко", вверху 12-й страницы - "Прусевич, Кимляков, Копейко и Авраам Бошкодиларский". На 16-й странице под названием лишь намеченной главы "Сеанс окончен" записаны фамилии: "Вордолазов. Актриса Варя Чем-бунчи".

В черновиках романа 1933 г. на 215-й странице есть небольшой список - "Фамилии: Манифест, Мундар, Минфет.

Стопка, Внучата, Архибаба

Унганский, Эполетов, Полубелый, Поротый, Качественный

Сеченый, Сам-Сановник, Гау гоголь".

В самом начале тетради, которую Булгаков начинает 12 июля 1934 г. в Ленинграде, в правом верхнем углу 3-ей страницы записана фамилия Штаншиникова с пометкой 1935.13 августа уже в Москве Булгаков записывает следующие фамилии: "Хнурдов, Сеяцкий, Лозовой, Босой, Пафнутьев, Богохульский, Маслицин, Бескудников". В конце этой тетради Булгаков пишет длинный список "Фамилии для романа":

Поплавский

Посланников, Маточкин-Шар, Павианов, Богохульский, Варенуха, Бутыркин, Сладкий, Босой

Семплеяров

Шпичкин Прилавкин Соловьев Локотков Абабков Семукович Юрцев Понырев Мозырев

Сампур

Могойтуй

<неразборчиво> Булак

Семейкин Галл -

Ленькин

Атлашкин

Базюкин

Близнецов

Бодрягин

Чиплев Хотунок Аксай Лихой Журавкин Избердей Дрязчин Подвислов

<неразборчиво>-Байгора Урбах Нахай Чапчачи Нежопа Пашкин Бескудников Констринский Свинский

Износков Бембей Храмкин Желдыбин Денискин

Шеломов Шкотов Шоссейный Шпичкин Избердей

Буздяк Докшукин Чапчачи

Бурдасов Доскин Нежопа

Водокачкин Доечатый Яшкин

Водопаев Драгунский Бескудников

Водопроводов Евдаков Соловьев

Выползов Ягнышев Абабков

Тадюкин Ерусланов Семукович

Дачкин Жукопов Юрцев

Глухарев Загривов Понырев

Пролейкин Зюзин Мозырев

Гринькин Зюкин

Двубратский Иглаков

Паприхин Кавунов

Цевылелов Комиссаров

Оптухин Шамхалов

Зигфрид Кефер Десятков

Бек Кноп Медяков

Рейнвальд Таль Харузин

Прейс Бриллинг Кобылкин

Кноблох Брун Проскуряков

Хазов Вормс Левитский

Виппер Залит <неразборчиво>

Кижнер Кренкель Фиников

Кравец Кафенгауз Щенков

Беркенчейли Камзолкин

Куфтик

Вульферт

'* Брандый

Гибшман Дрейер

ф Лейберг

Нулендер Поляков Цингер Тольцман Цируль

Дмитроковский Каваленский Свентицкий ^ Млобзеевский

Зернов л Вашков

Гомофский Вишняков Кистяковский Вышеславцев Верховский Синицкий Ставровский Ступин Лупандин

В тетради 1934-1935 гг. над названием главы 16 "Что снилось Босому" сделана следующая запись: "Фамилии: Китайцев, Аминь-Голова, По-кобатько, Радужный".

На титульном листе тетради, которую Булгаков начинает 6 июля 1936 г. в Загорянске, записано: "фамилии: Бидонников

и Гангренов". В этой же тетради есть два списка фамилий. "Двенадцать литераторов: Бескудников, Двубратский, Квант, Непременова, Загривов, Поприхин, Абабков, Глухарев, Денискин". На другом листе небольшой список: "Фамилии

Косяков, Эпохов, Шерстянников, Могарыч, Поплавский, Бидонни-ков".

В тетради с материалами к роману 1938-1939 гг. Булгаков составляет большой список наименований, в который вносит как уже оформившихся на тот период персонажей, так и намечает новые фамилии:

"Фамилии, имена, названия.

Лапшонникова, секретарь редакции

Покобатько Милица Андреевна, актриса

Пролежнев Мстислав Лаврович, литератор Ласточкин Латунский, критик

Скрипкин Д<неразб. > Ариман, критик

Пигмеев Радужный Борис Григорьевич, дядя Берлиоза" Бедненко Загривов Николай (во сне Босого)

Бедняжко

Китайцев

Поплавский

Аминь-Голова

Мышьяк

Лазурный

Гюго

Кристальный Хрустальный

Андрей Лукич Соков, буфетчик

Хустов-30 Двубратский - 31 Квант - 32 Бескудников - 33 Латунский - 34

Ламия, Гелла Мормолика

Пятнажко

Шелуха

Непочинишь

Ветчинкевич

Филармонов

Канонеркин

Птенчиков

Суховей

Петраков-Суховей".

Под этими цифрами, как нам кажется, подразумеваются номера квартир литераторов, мимо которых мчится Маргарита в поисках квартиры Латунского: "Вот налево - он 34-й номер! Карточка "О. Латунский"". Это строки из главы 21 "Полет" редакции романа 1937-1938 гг. - "Мастер и Маргарита". Здесь фамилии литераторов, жильцов Дома Драмлита, следуют точно в таком порядке, как в указанном списке. В главе 21 следующей редакции романа - машинопись 1938 г. - номера квартир перемещаются на 80-е: квартира Латунского - 84, Кванта - 82, что сохраняется в окончательной редакции романа.

В этих же материалах помещены три небольших списка фамилий и имен:

"Материал для фамилий

Свиное-Жито Павильон

Кечельбан Павук

Рыдванский Паклевкин

Разницын Паклун"

Реомюр

"Имена

Авдей

Аврелий

Аким

Амвросий

Бальтазар

Фабриций

Флавиан

Хризостом

Непомук

Фирс

<неразб. >"

"Женские имена для романа:

Агата

Адельфина

Дениза

Гертруда

Клара

Матильда".

Внимание Булгакова к именам персонажей, очевидно, было понятным и для его читателей-современников. В архиве Булгакова сохранилось письмо от некоего Алексея Николаевича (15 сент. 1932 г), который обратился к писателю с необычной просьбой: "Назовите, пожалуйста, одного из отрицательных персонажей какого-нибудь из Ваших будущих произведений Мордвиновым, Владимиром Васильевичем. Будет очень хорошо, когда весь мир услышит об этом величайшем из негодяев". В письме указаны даже адрес и телефон "мерзавца Мордвинова".

В дневнике Е.С. Булгаковой примечательна следующая запись (29 сент. 1937 г): ""Бег" с утра.

М.А. искал фамилию, хотел заменить ту, которая не нравится. Искали: Каравай... Караваев... Пришел Сережка и сказал - "Каравун".

М.А. Булгаков вписал.

По данным Багировой Е. П., вообще иногда М.А. объявляет мальчикам, что дает рубль за каждую хорошую фамилию. И они начинают судорожно предлагать всякие фамилии (вроде "Ленинграп". .) ". [32,169]

Если отношение Булгакова к наименованиям своих персонажей было столь чутким, то вопрос о роли имени в его творчестве давно должен был привлечь внимание исследователей. В 1976 г. М.О. Чудакова в обзоре материалов обработанного ею архива Булгакова, указав варианты имен будущих Римского и Варенухи в ранних редакциях романа "Мастер и Маргарита", отметила, что эти варианты дают интересный материал для изучения антропонимики Булгакова. [51,63] Имена отдельных персонажей "московских" глав романа "Мастер и Маргарита", имена "древних" глав, а также имена Воланда и его свиты так или иначе рассмотрены следующими исследователями: М.О. Чудакова, Л.М. Яновская, А.З. Вулис, В.Я. Лакшин, И.Ф. Бэлза, В.И. Лосев, Б.С. Мягков, Б.М. Гаспа-ров, В.А. Чеботарева, И.Л. Галинская, К.Л. Дульбе, В.И. Немцев, О. Кушлина, Ю. Смирнов, Б.В. Соколов, Г.А. Лесскис, О.В. Викторович, Nadine Natov, Lesley Milne. Имена отдельных персонажей романа "Мастер и Маргарита" рассматриваются в работах следующих исследователей: И.Л. Альми, Ф.Р. Балонов, М.В. Безродный, Л.Л. Вельская, С. Бобров, А.Н. Боголюбов, М.О. Булатов, Б. Бахтин, И. Волгин, Н. Гаврюшин, О Есипова, И. Золотусский, М. Золотоносов, Е.А. Иваныпина, В.А. Коло-таев, А. Кораблев, А. Королев, Н. Кузякина, О. Лекманов, Л.В. Лесков, Д.М. Магомедова, Г.В. Макарова, А.А. Абрашкин, В.П. Маслов, А. Мейер, Н.А. Пермякова, О.А. Подгаец, Т.А. Стойкова, Р.Д. Тименчик, Е.Д. Толстая, Л.Л. Фиалкова, В.В. Химич, Э. Шульман, Е.А. Яблоков. Политическая трактовка имен характерна для исследователей А.Н. Баркова, СВ. Никольского, М.В. Черкашиной. Имена в творчестве Булгакова стали предметом специального изучения в работах следующих исследователей:

Л.В. Белая, Г.Ф. Ковалев, Ю.В. Кондакова, В.Д. Кулешова, Т.И. Суран, О.Ю. Устьянцева.В.Д. Кулешова (1978) анализирует имена ершалаимских глав, Т.И. Суран (1991) - внутреннюю форму имен собственных отдельных персонажей романа "Мастер и Маргарита", Г.Ф. Ковалев - автобиографические имена в творчестве Булгакова на материале романов "Белая гвардия", "Театральный роман" и "Мастер и Маргарита", а также имена Воланда и его свиты.

Исследователь предлагает разделить имена персонажей "Мастера и Маргариты" на две группы: имена, обозначающие реальных исторических лиц, и многочисленные вымышленные антропонимы.

Л.В. Белая предлагает классифицировать имена персонажей романа "Мастер и Маргарита" на основании процесса "авторизации", т.е. творческого освоения писателем словесного материала [8,104]:

1) имена с нулевой степенью авторизации (Понтий Пилат, Пушкин, Ариман, Маргарита, Воланд и др.);

2) собственно авторизованные имена {Степан Богданович Лиходеев, Наташа, Афраний и др.);

3) косвенно авторизованные имена {Иешуа Га-Ноцри, Латунский, Михаил Александрович Берлиоз и др.).

Ю.В. Кондакова (2001) сравнивает некоторые имена в творчестве Булгакова и Гоголя, предлагая следующую классификацию:

1) "говорящие" имена {Соков, Рюхин и др.);

2) ономастические гибриды {Иероним Поприхин, Аделъфина Буздяк и др.);

3) фонетически "перегруженные" имена и фамилии {Чембукчи и др.);

4) интерономастические двойники {Иероним Поприхин и др.);

5) интроономастические двойники {Короткое - Колобков);

6) "двойные" имена {Виктор Викторович Мышла-евский и др.);

7) "двойные" фамилии {Семейкина-Галл и др.);

8) ономастические хамелеоны;

9) имена-близнецы {Петрусъ - Иванушка);

10) имена-отщепенцы {Августа Авдеевна и др.);

11) сочетание фамильного антропонима и апеллятива {мадам Иванова и др.);

12) имена-андрогины {Василиса и др.);

13) чужие имена {Берлиоз и др.).

О.Ю. Устьянцева кратко рассматривает имена всех персонажей трех романов Булгакова "Белая гвардия", "Театральный роман" и "Мастер и Маргарита".

Итак, в большинстве работ в поле зрения исследователей оказываются либо имена отдельных персонажей, либо беглый обзор многих имен без детального углубления в смысл каждого из них.

2.3 Семантика имен

Подобно своему любимому писателю Гоголю и друзьям и коллегам по газете "Гудок" Ильфу и Петрову, Булгаков придавал огромное значение выразительности фамилий персонажей как способу их мгновенной и запоминающейся характеристики.

На полях ранних рукописей и в черновых тетрадях можно найти целые списки фамилий, только лишь часть которых была использована в тексте романа. Но уж когда Булгаков находил удачную фамилию, он неохотно с ней расставался. В процессе многолетней работы над "Мастером и Маргаритой" многие персонажи обменивались фамилиями: Воланд назывался Азазелло, Могарыч - Богохульским, Римский - Поплавским, а Поплавский - Латунским… Такие персонажи, как Иванушка Бездомный, Берлиоз, Варенуха, в ходе работы над романом сменили несколько имен.

Утверждение И. Белобровцевой и С. Кульюс, что "имена в романе не повторяются, за исключением Пелагеи Петровны - обитательницы коммунальной квартиры, чью перепалку с соседкой прекращает невидимая Маргарита, и Пелагеи Антоновны, жены Босого", не точно: в романе, помимо двух Пелагей, три Анны - Чума-Аннушка, Анна Францевна, бывшая хозяйка "нехорошей квартиры", и Анна Ричардовна, секретарша Прохора Петровича, а также три Николая - Николай Иванович, сосед Маргариты, Николай, швейцар в "Доме Грибоедова", и Николай Канавкин, согласившийся добровольно сдать валюту, порождение сна Никанора Ивановича.

Многие имена - говорящие. Маргарита означает "жемчужина". Имя Семплеярова - Аркадий Аполлонович, т.е. "пастух Аполлона"; любопытно, что в списке персонажей редакции 1931 г. Семплеяров звался Пафнутий Аркадьевич, что, по сути, означало то же самое: Пафнутий - "принадлежащий богу". В дальнейшем Булгаков лишь пояснил, какое именно божество имеется в виду - Аполлон, покровитель искусств. Вслед за Семплеяровым еще ряд имен (Амвросий и Фока, Алоизий, Ида Геркулановна и др.), несколько неожиданных для жителей России, вводят в московские главы античную тему.

Семантика других имен ясна и без отсылки к латыни или греческому: Лиходеев, Бездомный, Павианов, Сладкий, Богохульский, Босой, Могарыч…

Подчас само звучание фамилии, даже лишенной четкого смысла, порождает комические или негативные ассоциации. Таково описание полночной пляски в "Доме Грибоедова", участники которой, названные лишь по имени и в большинстве своем не появляющиеся более на страницах романа, остаются пластическими образами в сознании читателей: Глухарев, Тамара Полумесяц, Квант, Жукопов, Драгунский, Чердакчи, Денискин, Штурман Жорж, Семейкина - Галл, Иоганн, Витя Куфтик, Павианов, Богохульский…

Особую группу составляют "музыкальные" имена. Л. Белозерская пишет об этом в "Воспоминаниях": "В заключение мне хочется отметить еще одну особенность в творчестве Булгакова: его тяготение к именам провославных музыкантов… В "Мастере и Маргарите" литератор носит фамилию Берлиоз. Фамилия врача - психиатра, на излечении у которого находится Мастер, - Стравинский".

В ершалаимских главах большинство имен было задано евангельским сюжетом. Но и здесь Булгаков отошел от привычных звучаний (Иешуа вместо Иисуса, Матвей вместо Матфея, Каифа вместо Каиафы, Тиверий вместо Тиберия). [36,363-364]

2.4 Поэтика названия романа.

По справедливому замечанию литературоведа В.И. Тюпы, "заглавие художественного текста (как и эпиграф, если таковой имеется) представляет собой один из существеннейших элементов композиции со своей поэтикой", "заглавие - это имя произведения, мыслимое в категориях имяславия, то есть манифестация его сущности". Попытаемся сформулировать, как название в данном случае манифестирует сущность произведения. [58]

Поданным исследований Лесскиса Г. и Багировой Е., название булгаковского романа напоминает нам о знаменитых в мировой литературе "Ромео и Джульетте", "Тристане и Изольде", "Дафнисе и Хлое"… Название романа М. Булгакова создано по той же модели, и оно активизирует схему "Он и она". Такое традиционное название сразу же предупреждает читателя, что в центре будут герои-любовники, что линия любовная - центральная. Причем "память" названия и текстов-предшественников нам подсказывает (скорее, на подсознательном уровне), что, очевидно, это повествование будет носить трагический характер, как то уже и было в истории мировой литературы. Вспомним, например, начальные строки средневекового романа "Тристан и Изольда": "Не желаете ли, добрые люди, послушать прекрасную повесть о любви и смерти?", или же финальные строки "Ромео и Джульетты": "Но нет печальней повести на свете, // Чем повесть о Ромео и Джульетте". Видимо, поэтичной, романтичной и вместе с тем трагичной должна быть и история, которая последует за названием предлагаемого романа. Надо думать, это будет история о новых Ромео и Джульетте в новом - ХХ веке. Название романа, таким образом, уже сразу заявляет тему любви - одну из главных для М. Булгакова.


Подобные документы

  • Образы солнца и луны в романе Булгакова "Мастер и Маргарита". Философские и символические значения образов грозы и тьмы в романе. Проблема изучения функций пейзажа в художественном произведении. Божественное и дьявольское начало в мире Булгакова.

    реферат [50,5 K], добавлен 13.06.2008

  • Исследование духовной трансформации главных героев романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита" через его цветосимволический код и приемы психологического воздействия на читателя. Синтез религиозных и философских идей, культурных традиций в произведении.

    статья [32,4 K], добавлен 18.04.2014

  • Cимволикa предметного мира романа Булгакова "Мастер и Маргарита" - символ черного пуделя, масонская символика; глобус Воланда и скарабей – атрибуты власти. Cимволикa цвета в романе - желтое и черное; цвет глаз как характеристика. Роль символа в романе.

    реферат [44,0 K], добавлен 19.03.2008

  • История создания романа "Мастер и Маргарита". Идейно–художественный образ сил зла. Воланд и его свита. Диалектическое единство, взаимодополняемость добра и зла. Бал у сатаны - апофеоз романа. Роль и значение "темных сил" заложенных в романе Булгаковым.

    реферат [48,1 K], добавлен 06.11.2008

  • История создания романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита"; идейный замысел, жанр, персонажи, сюжетно-композиционное своеобразие. Сатирическое изображение советской действительности. Тема возвышающей, трагической любви и творчества в несвободном обществе.

    дипломная работа [112,0 K], добавлен 26.03.2012

  • Завязка основного действия, особенности характеров главных персонажей в историческом романе Булгакова "Белая гвардия". Философская проблематика повести "Собачье сердце", художественное композиция и библейский сюжет в романе "Мастер и Маргарита".

    реферат [28,5 K], добавлен 23.06.2010

  • История создания романа. Связь романа Булгакова с трагедией Гете. Временная и пространственно-смысловая структура романа. Роман в романе. Образ, место и значение Воланда и его свиты в романе "Мастер и Маргарита".

    реферат [44,8 K], добавлен 09.10.2006

  • Литературные приемы раскрытия тематики неизбежной ответственности человека за все, что он думает или делает в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Бессмертие как форма наказания (по мысли автора). Вечность моральных принципов человека во все времена.

    сочинение [7,7 K], добавлен 06.12.2011

  • Судьба писателя. Судьба художника в мире, в котором гибнут таланты. Какой дом обрел Иван Бездомный. "Только человек ответственен за добро и зло". В романе затрагиваются такие вопросы как: Что лежит в основе человеческого поведения?

    реферат [29,1 K], добавлен 05.06.2003

  • Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Проблема взаимоотношения добра и зла и ее место в русской философии и литературе. Обличение истории Воланда и тема мистики в романе. Парадоксальный и противоречивый характер романа. Единство и борьба добра и зла.

    реферат [34,5 K], добавлен 29.09.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.