Специфика категории хронотопа в жанре фэнтези

Проблема хронотопа в литературоведении. Пространственно-временная организация романа Дж. Толкиена "Властелин Колец", доминанты художественного пространства. Пространственно-временной континуум романа М. Семеновой "Волкодав", используемые виды хронотопа.

Рубрика Литература
Вид магистерская работа
Язык русский
Дата добавления 11.12.2013
Размер файла 113,9 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

М. Бахтин указывает на то, что хронотоп имеет сложную структуру: каждый “объемлющий” хронотоп “может включать в себя неограниченное количество мелких хронотопов: ведь каждый мотив может иметь свой особый хронотоп. … Хронотопы могут включаться друг в друга, сосуществовать, переплетаться, сменяться, сопоставляться, противопоставляться или находиться в более сложных взаимоотношениях. Эти взаимоотношения между хронотопами сами уже не могут входить ни в один из взаимоотносящихся хронотопов” [6, 397]. Так, например, хронотоп дома и хронотоп дороги образуют бинарную хронотопную структуру, которая реализуется в стандартной фабульной модели: герой выходит из дома, совершает путешествие и возвращается домой (дом-дорога-дом). Эта модель может иметь некоторые разновидности: после долгих странствий герой, наконец, обретает дом или целью героя может являться само путешествие (иногда в метафорическом плане), а дом наоборот стесняет, ограничивает его натуру. То есть жизненную линию персонажей формирует некий хронотоп: так, судьбу Сэма определяет хронотоп дома. В течение всего путешествия он вспоминает о доме. Он, будучи садовником, думает, как обустроить дом и сад; его призвание - заботиться о процветании (во всех смыслах) своего дома-микромира. Для Фродо определяющим становится хронотоп пути-дороги. Он является героем пути, дома он скучает, его гнетет однообразие. Поэтому по возвращении домой, он не находит себе места в том ограниченном микромире и выбирает другой путь. В качестве третьего компонента хронотопной структуры дом-дорога следует назвать хронотоп вечности. В романе “Властелин колец” он является разновидностью хронотопа Иного мира. Хронотоп вечности, прежде всего, характеризует бесконечность, временная и пространственная, которая при этом обладает целительными свойствами (ср.: финал романа М. Булгакова “Мастер и Маргарита”, где героям дарована Вечность).

Таким образом, в произведении Дж.Р.Р. Толкиена отразились следующие формы хронотопа: мифопоэтический, эпический, авантюрный, идиллический. Среди видов хронотопа доминируют хронотоп пира, битвы, пути-дороги, Иного мира.

Глава 3. Пространственно-временной континуум романа М. Семеновой “Волкодав”

В основе пространственно-временной организации романа “Волкодав” лежат славянские фольклорно-мифологические представления об устройстве мира. М.Семенова не акцентирует внимание на самой космогонии, однако упоминает о ней косвенно для того, чтобы подчеркнуть различие между народностями своего художественного мира. У каждого этноса в романе свои представления о структуре мира, но автор более подробно останавливается лишь на веннской модели мира (представителем этого этноса является Волкодав), восстановить которую можно по отрывочным сведениям. Так, например, в представлении веннов мир был создан Великой Богиней: “Как объяснить чужаку, что там, наверху, есть Великая Мать, Вечно Сущая Вовне, которая однажды в день весеннего равноденствия родила этот мир вместе с Богами, людьми и девятью небесами? Как рассказать ему, что Хозяйка Судеб, Богиня закона и правды - женщина? И еще о том, как из другого мира прилетела пылающая гора, и Отец Небо заслонил Мать Землю собой?..” [1, 77]. Солнечную колесницу везут по небу белые кони: “…конь был белый, без единого пятнышка. Венны знали, что именно такие влекли по небу золотую колесницу”. Волкодав обращается к духу лошади: “Скачи на Небо, лошадка, …скачи по вечному Древу сквозь небеса, за синий Океан, на серебряные луга. Там тебе Матери соткут новую шубку краше нынешней. Станешь опять жеребенком, опять родишься на свет” [1, 75]. А на юге “где пролегал животворный путь Солнца, … высилось вечное Древо, зиждущее миры, … в горнем океане зеленел Остров Жизни, священная Обитель Богов” [1, 24]. При этом каждый род веннов имеет своего тотема. Так, в романе упоминаются роды Соловьев, Барсука, Пятнистых Оленей и т.д. Сам Волкодав принадлежит роду Серых Псов. Отличить представителя одного рода от другого можно по деталям одежды и по внешности. После смерти каждый представитель рода предстает перед тотемным животным. Так, Волкодав задается вопросом “Что скажет он Старому Псу, когда над ним зашумит крона вечного Древа?..” [1, 106].

В романе преобладают фольклорные образы и мотивы. Силы природы в романе одухотворены. Солнце, Небо, Земля, Луна, Ветер являются равноправными персонажами, которые способны переживать за героев, помогать им или чинить препятствия. То есть широко используется прием поэтического параллелизма, о котором писал А.Веселовский [12]. Перед поединком Волкодав обращается к солнцу: “Благослови мой меч, прадед Солнце” [1, 129]. Таким образом, устанавливается родство между силами природы и человеком. Одушевляются также и первоэлементы: деревья, вода, огонь, земля, металл. Ломая ветку с дерева, Волкодав просит у него прощения; прежде чем переплыть через реку, он бросает в нее лепёшку: “В роду Серого Пса не было принято обижать Светынь, праматерь-реку, оставляя ее без приношения” [1,13]. Река же, в благодарность, помогает герою переплыть свои воды незамеченным: “Помогая ему, Светынь гнала мелкие волны: поди различи мелькнувшую голову среди ряби, в неверных бликах луны” [1,13]. “Он залил костер водой. Бог Огня, как известно, смертельно обижается, если костер затаптывают ногами. Угли зашипели - сперва сердито, потом жалобно” [1,40]. Используются также постоянные эпитеты: солнце - “Всевидящее Око Богов”.

Почитание гор свойственно славянам. Находясь на возвышенности, человек приближается к небу. Культ неба и солнца характерен для славянской мифологии. Неслучайно вход в Страну праведников в романе М. Семеновой находится на горной вершине: “А в самой вершине вздымался исполинский каменный палец, величественный даже на фоне островерхих снежных хребтов. …несмотря на ясное солнце, …у основания пальца, где он вырастал из скальной гряды, белёсыми клочьями плавал туман. Он клубился там всегда - …галирадцы испокон веку прозывали голый каменный монолит Туманной Скалой. И со времён столь же отдаленных почитали это место как странное Курсив - М.Семеновой.” [1, 167-168].

Море в романе предстает как грозная своенравная стихия, перед которой люди испытывают страх и благоговение: “Океан неистово ломился внутрь суши, и порой под его напором вся масса воды, не находившая выхода из тупика, принималась тяжело раскачиваться взад и вперед. … содрогались утесы, а путники силились вжаться в твердь… Морской Хозяин бесчинствовал …” [1, 575] .

Река и мост в романе “Волкодав” выступают в качестве границы, каждый раз отделяя героев от приближающейся опасности (врагов). Перейдя мост, кнесинка оказывается в безопасности: “Обнаружился и мост. Легкий, зыбкий подвесной мост на … волосяных канатах, мост, составленный из тоненьких … дощечек. … Мост обещал спасение.” [1, 479-480]. Река является границей между племенными землями: “Сивур испокон веку считался пограничной рекой. Здесь кончались владения галирадского кнеса. Дальше до самых велиморских Врат тянулись сумежные земли, населенные племенами” [1, 361]. Переправляясь через реку, кнесинка покидает свои земли, за Сивуром для нее начинаются чужие владения. Сама переправа также сопряжена с опасностью.

В романе представлены такие виды пространственных оппозиций:

· правый/левый

У кнесинки Елени два советника-витязя. Волкодав называет их Правый и Левый в соответствии с тем, по какую сторону от трона государыни они стоят. Левый - Лучезар - является пособником Жадобы, стремящегося убить Елень. Правый - боярин Крут - верно служит государыне и всячески оберегает ее.

· свой/чужой

Каждый этнос, населяющий мир, созданный М.Семеновой, имеет свой язык, своих тотемов, своих богов и, соответственно, свои представления о сотворении мира. Эти различия нередко становятся поводом для разногласий и открытой вражды между представителями разных этносов: “Племя Волкодава испокон веку считало саккаремцев распутным и бесчестным народом, совершенно недостойным щедрого солнца, богатой земли и прочих неумеренных благ, доставшихся им безо всякого на то права, не иначе как по недосмотру Богов”. [1, 33]

Эта оппозиция реализуется также и в противопоставлении города и естественного, невозделанного пространства (поля, леса и т.п.). Город связан для Волкодава с условностями и ограничениями: “Город Волкодаву не нравился. Слишком много шумного, суетящегося народа, а под ногами вместо мягкой лесной травы - деревянная мостовая … . Босиком не пройдешься.” [1, 81]. Ему больше по душе море и лес: “Волкодаву нравилось море. Больше, чем море, он жаловал только родные леса.” [1, 82].

· север/юг

Север в представлениях славян связывался с опасностью. Юг же имел положительную коннотацию: именно на юге пролегает путь солнца.

В романе М. Семеновой нарушаются принципы героико-эпического повествования. Убив своего врага Винитария, Волкодав поет ритуальную Песнь Смерти, сам готовясь умереть, поскольку считал свою миссию на земле выполненной. Но, спасая молодую девушку-рабыню и старика-узника, Волкодав и сам избегает смерти: “Боги отсрочили его гибель ради того, чтобы он спас этих двоих” [1, 28]. В этом смысле роман “Волкодав” нетрадиционен: как правило, сюжет произведения фэнтези строится как путь героя к определенной цели, реализация его героической миссии, предназначения. Роман же Семеновой начинается с возмездия, которое герой считал целью своей жизни: “...для Волкодава это была цель, к которой он шел одиннадцать лет. Ради которой он жил. Ради которой бессчетное число раз оставался в живых. Он никогда не загадывал, что там может быть после. После?.. Зачем? Для кого и для чего? “После” попросту не было. Вчера кончилась жизнь.” [1, 30] . Весь роман предстает как вариация традиционных эпических сюжетов о героях, осуществивших свою миссию. На протяжении всего дальнейшего повествования герой пытается приспособиться к обычной жизни.

Время в романе часто меняет скорость. Оно может замедляться, ускоряться, совсем останавливаться. Иногда происходят скачки во времени, автор периодически забегает вперед: “Через несколько дней они узнбют о том, как на Светыни сгорел замок кунса Винитария по прозвищу Людоед…” [1, 55].

В романе присутствует мотив исцеления. Тилорн и Ниилит способны излечить даже умирающего, “вдохнуть в него жизнь”. Такое исцеление означает способность влиять на время, отведенное человеку на жизнь. Целителям подвластно время, они могут контролировать временные потоки, ускорять их естественный ход, чтобы, например, ускорить процесс заживления ран: “Широкая рана, только что зиявшая в тощем животе Эвриха, почти затянулась. Глубокая царапина, слегка сочившаяся сукровицей, - и ничего больше.” [1, 136].

Прогностическое время связано с проникновением в будущее, которое открывается во сне. Так, кнесинка видит вещий сон о сражении, в котором Волкодав получает тяжелые раны, давая возможность Елени спастись от смерти: “…она увидела себя на мосту. Мост был длинный, составленный из множества дощечек, соединенных веревками. Он тянулся через ущелье, на дне которого плавали клочья тумана … . Кнесинка бросилась бежать по мосту … обернулась. Какой-то человек с берестяной личиной вместо лица силился … полоснуть мечом толстый канат, а Волкодав не давал ему этого сделать, … не подпускал ко входу на мост…” [1, 351-352]. Впоследствии этот сон в точности сбудется.

Важная роль в структуре повествования отводится ретроспективному времени, которое реализуется, прежде всего, в воспоминаниях Волкодава. Прошлое и настоящее для него неразрывно связаны: когда ему было двенадцать лет, на родную деревню мальчика напало войско кунса Винитария. Он чудом выжил и попал в плен, но, бежав из него, поклялся отомстить убийце своего рода. Долг прошлому диктует поступки Волкодава в настоящем. В этом эпизоде использован архаичный сюжет о чудесном рождении. В день нападения Винитария должен был состояться обряд инициации мальчика, когда ему должны были дать имя, но этого не произошло. Весь род Серых Псов, которому принадлежал мальчик, был истреблен. Он остался последним представителем этого рода и именно в тот день, чудом уцелев, переродился для новой жизни, целью которой стало возмездие.

Существенную роль в романе имеет обрядовое время. Для людей с мифологическим типом мышления обрядовое время - это время вечности, когда происходит воссоединение времен. Совершая в настоящем те же действия, что и их предки в прошлом, люди закладывали основу успешного будущего (в рамках одного цикла, поскольку время двигалось циклично, а не линейно). Мотивы совершения обрядов укладывались в формулу: “Так делали мои предки, так должен делать и я”. Каждый обряд представляет собой совокупность неких действий и словесных формул, совершённых и произнесенных в определенной последовательности. М.Семенова включает в структуру романа обряд приветствия и свадебный обряд.

К обрядовому времени представляется возможным отнести также отраженные в романе приметы и поверья, которые выстраиваются в некий свод правил, определяющий границы запретов. Например: “Заговорить с врагом - значит протянуть между ним и собой незримую, но очень прочную нить, которая делает невозможным убийство”. [1, 23] Этим поверьем объясняется то, что Волкодав никогда не разговаривал с Лучезаром напрямую, а только через посредников. Особое отношение у веннов к волосам. “Сыновья Серого Пса распускали их только для большого дела, требовавшего высокого сосредоточения духа” [1, 39]. После убийства Людоеда “Волкодав расчесал волосы надвое и заплел с каждой стороны по косе, пропуская пряди снизу вверх в знак того, что большое дело уже совершено. На девятый день он заплетет их иначе, отдавая сделанное прошлому…” [1, 39]. Дж.Фрэзер в книге “Золотая ветвь” описывает сходный обряд: совершивший убийство “не имел права расчесывать волосы; его волосы не должны были развеваться на ветру” [73, 209]. Таким образом, накладывается табу на произнесение определенных слов или совершение определенных действий. Либо наоборот, обычай обязывает к совершению ряда действий. Так, у веннов существует обычай: “Веннские женщины дарили бусы женихам и мужьям, и те нанизывали их на ремешки, которыми стягивали косы. С гладкими ремешками показывались на люди одни вдовцы и те, до кого женщина еще не снисходила” [1, 54]. Такую бусину подарила Волкодаву 10-летняя девочка из рода Пятнистых Оленей, которую он встретил в Большом Погосте на пути в Галирад. Именно этим подарком она связала свое будущее с будущим Волкодава.

Обрядовое время формирует в романе мифопоэтический хронотоп.

Особым значением наделяется оружие. Подбирая ножны для меча, Волкодав хотел купить готовые, но мастер взывает к нему, дабы тот не оскорблял меч таким образом. “Волкодав задумался над его словами. В глубине души он был уверен, что меч всё поймет и не обидится на него… однако нелишне было и побаловать добрый клинок: отплатит, небось” [1, 84]. Как пишет М.Семенова в своей энциклопедии “Мы - славяне!”, “мечам доверяли вершить “Божий суд” - судебный поединок” [91, 460], то есть меч наделялся разумом и мог действовать по законам нравственности. При этом меч вмещал в себя и душу. Так, во сне Волкодав видит свой меч в человеческом облике и ведет с ним разговор, таким образом знакомясь с ним. Меч говорит ему о своем предназначении: “Мечи исполняют то, для чего их ковали. …Меня сделали для того, чтобы я отгонял зло” [1, 140]. Волкодав знакомится со своим оружием. При этом меч оказывается похожим на своего хозяина. “Меч - оружие особенное, просто так его не дают и не берут” [1, 61]. Меч может выбирать своего владельца, а потом служить ему (ср.: меч Эскалибур в цикле артуровских легенд). “Меч - свят. В нем Правда Богов” [1, 546]. Меч возвращается к Волкодаву, держа обещание не покидать своего хозяина.

Идиллический хронотоп в романе “Волкодав”, прежде всего, связан с понятием дома. Дом для Волкодава является неким идеальным пространством, где жизнь связана с выполнением повседневных обязанностей. “Есть ли такое место на свете, где можно выстроить дом, и мужчина, уходя из него, не станет бояться, что в его отсутствие дом ограбят и спалят враги? …Где цветут яблони и зреет малина, где шумит вековой бор, а ледяные ручьи с хрустальным звоном сбегают со скал…” [1, 110].

Роман “Волкодав” изобилует рассуждениями героя, в связи с этим нам представляется необходимым выделить особое медитативное время повествования. Волкодав мысленно часто возвращается в прошлое или анализирует настоящее. Сюжетное действие в таких случаях останавливается (замедляется), повествование переносится в другую пространственно-временную плоскость. Это создает особую внутреннюю реальность, внутренний хронотоп. В этой реальности пространство и время функционируют по другим законам: границы между прошлым, настоящим и будущим практически отсутствуют, обратимость времени становится абсолютной, расстояния между пространственными объектами перестает играть существенную роль. То есть герой в своей внутренней реальности ментально может путешествовать во времени и пространстве. Автор намеренно выделяет всё, что относится к внутренней реальности, графически: размышления, мечты, сны выделены курсивом: “Волкодав почувствовал, как дрогнуло сердце… Совсем как тогда, черемуховой весной, когда смотрел он из леса на свой родной дом. И думать не думал, что вновь испытает нечто подобное. Если бы я убил Людоеда днем, я никогда бы не встретил этих людей. Потому что сам бы погиб. Да и кое-кого из них, надобно думать, уже не было бы в живых. Но я пришел ночью, и вот она, моя семья, - стоит на холме. Моя семья. Которую Хозяйка Судеб вновь у меня отнимает. Но я поступил так, как поступил, и ни о чем не жалею, потому что, со мной или без меня, они всё-таки живы Курсив - М.Семеновой .” [1, 310-311].

Сновидения предстают в романе как способ проявления внутренней реальности. Именно в снах Волкодав одновременно может существовать в двух плоскостях. В снах он оберегает от опасностей Оленюшку, чью бусину он носил в волосах. Так, Волкодаву снится сон, будто он в подобии собаки охраняет от воров клеть у дома Оленюшки: “Перед дверью клети, словно кого-то заслоняя собой, стоял пёс. Громадный, с крупного волка. Широкогрудый. И удивительно страшный. … Они [воры] напоролись не на простую собаку. У страшного серого зверя были человеческие глаза.” [1, 108-109]. В другом эпизоде Серый Пёс спас Оленюшку от чужого человека и вывел ее из леса: “Матерый зверь с разгона перелетел через кусты и встал между нею и ее преследователем. Полудикий, невероятно свирепый пёс веннской породы.” [1, 291]. В обоих эпизодах проявляется мотив оборотничества. Волкодав принимает облик пса, на это время его человеческое тело “засыпает”. Пес является тотемным животным рода Волкодава. Качества этого животного определяют как моральные, так и физические характеристики самого героя: преданность, стремление к справедливости, готовность к самопожертвованию, силу, ловкость, быстроту реакции. При этом Волкодав “оборачивается” псом бессознательно: “…накатил на него однажды приступ странной сонливости, природы которой он и сам поначалу не понял. Собственно, он по-прежнему ясно воспринимал окружающее и, наверное, смог бы даже сражаться, если бы на него кто-то напал. Но какая-то часть его разума необъяснимо унеслась прочь, и он с не меньшей ясностью увидел себя большой серой собакой, бегущей по сосновому лесу. … Он вспомнил схожий сон, посетивший его летом. Тогда это был действительно сон. А теперь всё свершалось вроде как наяву.” [1, 299]. Далее следуют размышления Волкодава: “Самый первый мой предок был собакой. … Я - последний в роду. Даже если я женюсь, мои дети уже не будут Серыми Псами. Что, если Хозяйка Судеб начертала мне, последнему, снова сделаться зверем? ... И скоро стану все чаще и чаще видеть себя собакой, а человеческая моя жизнь станет подергиваться дымкой, делаясь похожей на сновидение и постепенно забываясь совсем?..” [1, 299].

Большую роль в романе играет мифологема круга. Согласно мифологическим верованиям, круг обладает сакральной функцией и, кроме того, является древним солярным символом. Как известно, славяне были солнцепоклонниками, поэтому для них круг - один из важнейших символов. Прежде всего, круг выполняет функцию оберега. Так, например, во время ночлега люди обводят свои палатки “оборонительными кругами”: “люди самых разных вер … единодушно полагались на оберегающую силу круга. …сольвенны чертили круги ножами, сегваны выкладывали их камешками, а вельхи - веревками из конского волоса … Пока еще не стемнело, в круге оставляли проход. Когда все … отправятся спать, проходы замкнут.” [1, 390]. Ночью границы между миром живых и миром мертвых становятся проницаемыми, и тогда мертвые могут потревожить живых. Чтобы обезопасить себя, люди чертят вокруг своей стоянки-ночлега круг. “Он …принялся чертить круг, охватив им, как обычно, и костер, и колышки растяжек, и дерево, давшее им приют. Только на сей раз он чертил его не ножом, а отцовским молотом, волоча его по земле” [1, 42]. Человек, вышедший за пределы круга, подвергает себя опасности: на него могут напасть мертвые. Ожившего мертвеца можно побороть осиновым колом, после чего земля навсегда поглощает его: “Венну показалось, будто измятая трава расступилась, а труп внезапно прирос к земле и не мог больше оторвать от нее ни руки, ни ноги. А потом земля начала втягивать силившегося вырваться Людоеда, всасывая его все глубже, смыкаясь над его локтями, над коленями, над лицом… Волкодав выпустил кол только тогда, когда на поверхности не осталось ничего, кроме распрямившейся травы. Кол, однако, продолжал уходить в землю и наконец скрылся целиком” [1, 44] .

Форму круга имеет также древнее святилище, где находят убежище обороняющиеся от нападений врага: “Неведомый народ приволок откуда-то … валуны и взгромоздил их один на другой, воздвигнув некое подобие дома без крыши, двенадцатью узкими … входами-выходами на все стороны света. … Жилище, выстроенное племенем для своих Богов, одновременно служило цитаделью-кромом народу. Если нападал враг, каменное кольцо Курсив мой - А.М. надежно укрывало неспособных сражаться.” [1, 379]. Святилище является сакральным местом, поэтому вход в него открыт не для всех. Прежде чем войти, Волкодав спрашивает разрешения у местных богов. Узкий вход также сделан намеренно: согласно мифологическим представлениям, через узкую щель злым силам тяжелее проникнуть. Внутри святилища находится родник. Вода, как известно, имеет очистительные функции. Кроме того, автор подчеркивает, что там даже время течет по-другому: “Здесь было даже теплее, чем в других местах, и вьюнок еще цвел совсем по-летнему Действие происходит осенью. - А.М. ”. [1, 381].

В романе “Волкодав” доминируют следующие виды хронотопов:

Хронотоп Иного мира

Иной мир в романе “Волкодав” имеет разные ипостаси. Во-первых, он предстает как мир, где обитают праведные люди. В финале романа герои ищут спасения в Стране праведников, вход в которую находится на вершине горы. Гора в данном случае ассоциируется с Мировой Горой, Вершиной Мира: “Туманная Скала исполинским каменным пальцем указывала в небеса. Она стояла с рождения мира. Она будет точно так же стоять здесь и завтра, и еще тысячу лет. И точно так же будут огибать ее вершину розовые облака”. [1, 584]. Вход в параллельный мир являет собой плотное облако: “Только потом Волкодав увидел Врата. … Словно балансируя на грани обрыва, в воздухе висел плотный сгусток клубившегося под ветром тумана. С виду - самое обыкновенное облачко, которых здесь, наверху, было в достатке. Вот только ветер почему-то никак не мог оттащить его в сторону и только рвал края…” [1, 584]. Попасть в эту Страну может не каждый, она скрыта от недостойных людей: “Врата пропускают не всякого. Вещественным своим обликом они напоминают туманное облачко, и человек недостойный просто выйдет с другой стороны, даже не заметив, что там было что-то, кроме простого тумана. Достойный же переступит границу и проникнет в наш мир.” [1, 565]; “Счастлив, кому по ту сторону облачка вправду откроется праведный мир. Недостойного ждал полет вниз, навстречу прожорливым волнам” [1, 585]. Путь в Страну праведников также непрост: “Тропа наверх была узкой и вдобавок местами обледенела” [1, 573]; “Если идти по тропе вверх, то скала была слева, а обрыв - справа”; “В других местах дорога снова превращалась в узкий карниз и зависала над бездной. Внизу, далеко под ногами, сталкивались в чудовищной пляске, пожирали и опрокидывали друг друга исполинские водяные валы.” [1, 575].

В романе также появляется образ острова, куда после смерти переносятся души умерших: “Наверное, души Нада и Киренн уже шагали, обнявшись, по прозрачным морским волнам на закат, туда, где стеклянной твердыней вздымался над туманами Остров Яблок Курсив мой - А.М., вельхский рай Трёхрогого - Ойлен Уль…” [1, 188]. Следует отметить, что этот образ Стеклянного замка, скрывающегося в тумане острова и само название “Остров Яблок” заимствованы писательницей из кельтской мифологии.

Хронотоп сражения, поединка

Время в процессе поединка, как правило, замедляется. “В эту долю мгновения Волкодав успел понять, что уже видел его [убийцу] раньше… . …Дальше всё происходило одновременно. Кнесинка Елень не успела испугаться. Ее отшвырнуло прочь… , а пригнувшийся Волкодав, как спущенная пружина, с места прыгнул на толмача, стоявшего в четырех шагах от него. Уже в полете его догнал крик кнесинки. … Как всегда в таких случаях, время замедлило для него свой бег, и он увидел, как досада от испорченного броска сменилась на лице убийцы страхом и осознанием гибели. Потом искаженное лицо и руки со второй парой ножей … подплыли вплотную. Ножи так и не ударили. Ударил Волкодав. … Он свалился в пыль рядом с обмякшим телом убийцы, и время снова потекло, как всегда.” [1, 224-225].

Имеет место также и разрыв пространственной целостности: во время боя Волкодаву видится образ Матери Кендарат, которая пытается смирить его ярость: “Волкодав уже летел к нему, распластываясь в прыжке. Левая рука, выброшенная вперед, мертвой хваткой стиснула кнутовище. Между тем как правая сложилась в кулак и… Перед его умственным взором предстала маленькая старушка… . Она строго смотрела на Волкодава и грозила ему пальцем, укоризненно покачивая головой Здесь курсив М.Семеновой.. Венн остановился, понимая, что был уже очень близок к убийству.” [1, 154].

Хронотоп площади

Площадь является центром города. На ней происходят главные события в жизни города: суд, казни, общественные собрания (вече). “Середину торговой площади Галирада никогда не загромождали лотки и палатки. И деревянная мостовая здесь была не бревенчатая и даже не дощатая, как вблизи крома. Середину площади выстилали дубовые шестиугольные шашки. Там висело на двух столбах звонкое било, которым призывали народ несправедливо обиженные. Там, на разостланном ковре, помещался столец государыни кнесинки, когда она принимала вновь прибывших купцов. Там ставили свой помост жрецы, возвещавшие истины Богов-Близнецов. Там совершался и суд, если речь шла о деле значительном” [1, 547]. Здесь решаются судьбы людей, пересекаются общее и частное.

Хронотоп пути-дороги

Дорога принадлежит к числу универсальных образов фольклора и литературы. В романе “Волкодав” реализуется один из ведущих мотивов, связанных с этим образом: мотив выбора дороги. Перед отправлением из Галирада, чтобы передать кнесинку жениху, государь намечает путь на карте и передает ее витязям: “Еще за несколько дней до отъезда, Волкодаву случилось увидеть карту… на карте были обозначены Галирад, Северные Врата и всё, что между. Красная ниточка, пролёгшая поперёк карты, отмечала путь, который предстояло одолеть поезжанам.” [1, 311-312]. Таким образом, предполагается движение по заданному, продуманному маршруту. Однако у развилки Лучезар уговорил кнесинку поехать по другому, более короткому пути: “Им предстояло выехать к развилке, где дорога разделялась на две: Старую и Новую. …Старая дорога была почти заброшена, и уже довольно давно. Благоразумные люди ездили всё больше по Новой. Именно она и была обозначена красной краской у Волкодава на карте.” [1, 368-369]. Воительница Эртан предупреждает Елень о том, что “Старая дорога проходит краем болот. Нехорошие это места. Дурные.” [1, 369]. Кроме того, эта дорога имеет внешние признаки, которые указывают на то, что по ней не следует ехать: она “сплошь заросла кустарником и молодыми деревцами, и над ней, в предупреждение несведущим путникам, висел знак запрета, смерти и скорби” [1, 374]. Но кнесинка, не побоявшись дурной славы этого места, принимает решение ехать по Старой дороге. Отступление с намеченного пути оборачивается несчастьями. Многие воины из сопровождающего отряда гибнут, защищая Елень. Сама же кнесинка остается целой и невредимой благодаря Волкодаву, оберегающему ее. Таким образом, выбор пути приравнивается к выбору судьбы. Заданность пути-дороги проявляется также и в том, что дорога сама ведет героев: “Дорога впереди…заблудится не давала” [1, 368]. Кроме того, архаичное отношение к дороге как к одушевленной субстанции, которая вступает во взаимодействие с теми, кто вступает на нее, зафиксировано и в языке: дорога “вела”, “пустилась”, “уходила” и т.п.

Каждая остановка в пути отмечена каким-либо событием, которое может считаться поворотным для определенных персонажей. Так, во время стоянки-ночлега у болот происходит нападение на кнесинку и ее сопровождающих, в результате которого погибла служанка Елени, которую перепутали с госпожой, Эртан получила смертельную рану и т.д.

Хронотоп пира

Для этого хронотопа также характерно замедление сюжетного действия. Автор переключается на описание самого пиршества: яств, игрищ, разговоров.

Хронотоп суда

Вершение суда создает особый хронотоп, разводя повествование в две плоскости: плоскость настоящего (это время-место, когда свершается суд) и плоскость прошлого (когда был совершен поступок, за который судят в настоящем). Вместе с этим для подсудимого все три временные плоскости (включая и будущее) сходятся в одну точку: события прошлого получили отголосок в настоящем и определяют его будущее. То есть для того, чтобы решить судьбу человека, определить его будущее, необходимо обратиться к его прошлому. Решение же выносится в настоящем.

В славянской мифологии понятия судьбы, доли связывали с Родом и рожаницами. Б.А. Рыбаков предположил, что связь рожаниц и Рода была идентичной связи Зевса с мойрами в греческой мифологии. Мойры были дочерьми Зевса (верховного греческого бога) и Фемиды (богини правосудия) и выражали волю богов, прядя нить жизни и обрывая ее в положенный срок [57, 52]. У славянских народов в более древний период существовали представления о божестве Судьбы - Срече (наиболее полно они сохранились у южных славян). Среча - красивая девушка, которая прядет золотую нить. Ей противостояла Несреча - злая судьба, которая прядет очень тонкую нить, способную оборваться в любой момент. “Пpоцесс пpядения был в пpедставлении пеpвобытного человека неpазpывно связан с идеей движения: непpеpывно кpyжится веpетено, непpеpывно кyдель пpевpащается в нить... "Hить жизни" - это движение во вpемени”, - писал Б.А. Рыбаков [57, 265]. Понятие судьбы было связано с решением, постановлением, определением. Выносить решение мог вождь, совет старейшин, коллектив pавнопpавных. “Слово "судьба" в древних памятниках иногда означает "суд", "пpиговоp", "решение". Таково же значение слова "pок" ("постановление", "правило", "судьба", "срок", "меpа"). Близок к этому и смысл слова "сpеча". Оно легко объясняется такими производными, как "наpеченная" (суженая невеста), "обpеченный" (пpиговоpенный) и т. п.” [44, 260].

В романе “Волкодав” изображено несколько сцен суда, вершит суд кнесинка Елень, молодая государыня, которая славится своей мудростью и справедливостью.

В мире Волкодава есть свое божество, “дающее каждому смертному его долю” [1, 94], которое так и зовут описательно Хозяйкой Судеб, очевидно, умышленно не называя истинного имени (которое табуировано). А время венны “измеряли в нитках, выпрядаемых опытной мастерицей” [1, 582].

Финал романа остается открытым, оставляя автору возможность написать его продолжение, чем М. Семенова и воспользовалась. После выхода романа “Волкодав” было создано еще четыре книги, которые вместе с первым романом образовали пенталогию: “Право на поединок”, “Камень-истовик”, “Знамение пути”, “Самоцветные горы”.

Таким образом, в романе М. Семеновой “Волкодав” нашли отражение мифопоэтический, идиллический хронотопы, наиболее важными также являются хронотопы сражения/поединка, Иного мира, пира, площади, суда, пути-дороги.

Заключение

Жанр фэнтези зародился в европейской литературе в первой половине ХХ века в рамках неомифологической тенденции. В основе художественной системы фэнтези лежит создание “вторичной реальности” с помощью своеобразного “сращения” мифа, сказки и приключенческого романа. Фэнтези представляет собой попытку воссоздать цельный мир, в котором господствуют законы ирреальности, условности и иносказания.

Роман Толкиена “Властелин Колец”, опубликованный в 1955 году, породил волну художественных поисков в аналогичном русле. Самого же автора считают родоначальником наиболее популярного сегодня жанрового направления, в основе продуктивности которого лежит продолжение и развитие мифотворческой, народно-поэтической традиции, стремление к обновлению и использованию архетипичных мифологических образов и сюжетов в контексте современности.

Классической разновидностью фэнтези считается отображение воссозданного вторичного средневекового мира (“альтернативной истории”), в повседневность которого вторгаются потусторонние или сверхъестественные (магические) силы. Как правило, главной задачей при “сотворении” такой “альтернативной истории” становится создание по-своему идеального “Вторичного Мира”, который не отягощен бытовыми реалиями (как в реалистической литературе) и не ограничен законами природы (как в научной фантастике). Тем не менее, для российского литературного процесса такая форма не является продуктивной, о чем свидетельствует ее непопулярность в среде писателей. Однако в начале девяностых годов ХХ века появились произведения, которые дали возможность говорить о появлении “русской фэнтези”. В их основе лежит по-новому осмысленная славянская мифопоэтическая картина мира. Речь идет, прежде всего, о романах М. Семеновой, посвященных Волкодаву. Писательница, сохраняя верность родовым признакам фэнтези, пытается не только изобразить средневековый бытовой антураж, но и раскрыть внутренний мир своего героя, наполнить цикл романов психологизмом.

Интерес к жанровой специфике фэнтези породил необходимость изучения пространственно-временной организации художественных миров “программных” произведений западной и российской фэнтези: романов “Властелин Колец” Дж.Р.Р. Толкиена и “Волкодав” М. Семеновой.

В основу созданной Толкиеном мифосистемы легли представления древних германцев о структуре мира. Пространственная структура предполагает наличие двух подсистем: “горизонтальной” и “вертикальной”. Каждая из этих подсистем нашла отражение в романе. Лес Кветлориэн как бы поднимается над Средиземьем по вертикали и представляет собой “высший” мир, более совершенный. Проникновение в него возможно лишь с согласия его владык. “Призрачный мир” условно опускает попавшего в него по вертикали вниз, в мир теней.

Пространственно-временная организация романа “Волкодав” базируется на славянских фольклорно-мифологических представлениях об устройстве мира. М. Семенова не акцентирует внимание на космогонии, однако упоминает о ней косвенно для того, чтобы подчеркнуть различие между этносами своего художественного мира.

В ряду общих черт пространственно-временного континуума романов Дж.Р.Р. Толкиена и М. Семеновой следует выделить следующие.

Доминантами художественного пространства романов “Властелин Колец” и “Волкодав” являются: концентричность, иерархичность, анимизм пространственных объектов.

В романах реализована система пространственных оппозиций: свое - чужое, вертикаль - горизонталь, верх - низ, запад - восток, север - юг, левый - правый.

При конструировании пространства используются такие фольклорно-сказочные пространственные образы, как дом, река, море, лес, горы.

И Дж.Р.Р. Толкиен, и М. Семенова используют прогностическое время. Проникновение в будущее в романе “Властелин Колец” может происходить в момент визионерства, во сне или с помощью волшебных предметов (зеркало Галадриэль). Это время доступно только избранным персонажам. Важная роль в романе отведена предсказаниям, которые, несомненно, связаны с прогностическим временем. В романе “Волкодав” будущее открывается во сне.

Важная роль в структуре романа М. Семеновой отводится ретроспективному времени, которое реализуется, прежде всего, в воспоминаниях Волкодава. Ретроспективное время в романе Дж.Р.Р. Толкиена наблюдается при смене точек зрения или смене повествователя.

Существенную роль в романах имеет обрядовое время, которое “разрывает” будничное, земное время и прорывается в сакральное, вечное.

В тексте используется прием ретардации, который применяется при описании обрядов, ритуалов (свадебный обряд, похороны), праздников (пира), сцен сражения.

Одной из характерных черт фэнтези является двоемирие. В Средиземьи присутствует несколько параллельных миров: Призрачный Мир, лес Кветлориэн и другие [отдельными признаками параллельного мира (деформация пространства и времени) обладают Раздол (эльфийский город-крепость) и дом Тома Бомбадила]. В романе “Волкодав” признаки параллельного мира имеют мир мертвых, Страна праведников а также мир внутренней реальности главного героя.

Каждый из романов обладает также рядом специфических черт.

Время в романе Толкиена создано по линейно-циклической модели, которая характеризуется соединением историзма с мифом о “вечном возвращении”. При этом мифологическое и историческое время в романе Толкиена функционирует как расчленено, так и нерасчлененно. Цикличность мифологического времени прослеживается также в смене исторических эпох Средиземья. Каждая Эпоха представляет собой отдельный цикл, который заканчивается битвой добра и зла. Победа над темными силами ознаменовала приход новой Эпохи, начало нового цикла развития мира Средиземья. Таким образом, хронотоп произведения ориентирован в будущее.

Историческое (линейное) время зафиксировано в авторских хрониках (“Алая Книга Западных Пределов”), которые, по замыслу Толкиена, являются частью его романа. Они обрамляют текст и содержат сведения о народах Средиземья. Таким образом, авторские хроники являются первичным текстом, на основе которого создается роман “Властелин Колец”.

Сюжетная организация событий в романе “Властелин Колец” не совпадает с последовательностью фабульного времени. Со второй части романа (“Две Твердыни”) одна сюжетная линия распадается на несколько, при этом они движутся независимо друг от друга, в разных направлениях и с разной скоростью.

Переключение точек зрения - один из основных нарративных приемов романа. Он используется для создания всеобъемлющей, целостной картины событий в романе, для объективизации повествования, уравновешивания действующих персонажей.

В мире Средиземья существует своя система летоисчисления, при этом в Хоббитании календарь и летоисчисление отличается от общего.

Символическое значение в романе приобрел образ башни, с которым связано несколько конфликтов: между темными и светлыми силами Средиземья, между ложным и истинным знанием.

Особое место в структуре текста занимают географические карты. Картографирование является одним из способов создать целостную, упорядоченную картину мира в произведении.

Хронотоп в романе “Властелин Колец” строится на основе синтеза нескольких его форм: мифопоэтического, эпического, авантюрного, идиллического.

В романе “Волкодав” представлены следующие формы хронотопа: мифопоэтический и идиллический.

Среди видов хронотопа, представленных в романах М. Семеновой и Дж.Р.Р. Толкиена, мы выделили следующие:

Хронотоп пира

С него, согласно эпической традиции, начинается повествование в романе “Властелин Колец”; в романе “Волкодав” хронотоп пира появляется лишь в середине сюжетного действия.

Данный хронотоп характеризуется широким фоном (“пир на весь мир”), ретардацией. Это время праздника, которое разрывает линейность повествования.

Хронотоп пути-дороги

Хронотоп пути-дороги характеризуется, прежде всего, динамичностью; события, произошедшие на дороге, являются решающими.

Хронотоп битвы / сражения(поединка)

Сцены битв в романе “Властелин Колец” сконцентрированы во второй части. Сцены сражений насыщены апокалиптическими мотивами. Для того чтобы показать масштаб сражения, точка зрения нередко поднимается над полем боя, и повествование ведется с высоты птичьего полета.

М. Семенова большое внимание уделяет деталям, описаниям техники боя. Время в сценах сражений замедляется.

Хронотоп Иного мира

Пространственно-временная организация Иных миров Средиземья (Лес Кветлориэн, Призрачного мира) отличается от обычной. Переходя через границу между реальным и Иным миром, персонажи наблюдают временную и пространственную трансформацию. Время в нем обратимо, оно может изменять скорость и направление движения, пространство также качественно меняется, приобретает новые характеристики, становится многослойным.

Иной мир в романе “Волкодав” также имеет разные ипостаси. Во-первых, он предстает как мир, где обитают праведные люди, во-вторых, как остров, куда после смерти переносятся души умерших.

В романе “Волкодав” также доминируют хронотоп площади и хронотоп суда. На площади, как правило, решаются судьбы людей, пересекаются общее и частное. Хронотоп суда разводит повествование в две плоскости: плоскость настоящего (это время-место, когда свершается суд) и плоскость прошлого (когда был совершен поступок, за который судят в настоящем). Вместе с этим для подсудимого все три временные плоскости сходятся в одну точку: события прошлого получили отголосок в настоящем и определяют его будущее. То есть для того, чтобы решить судьбу человека, определить его будущее, необходимо обратиться к его прошлому. Решение же выносится в настоящем.

Помимо всего, роман “Волкодав” насыщен рассуждениями героя, в связи с этим мы считаем необходимым выделить особое медитативное время повествования. Волкодав мысленно часто возвращается в прошлое или анализирует настоящее. Сюжетное действие в таких случаях останавливается (замедляется), повествование переносится в другую пространственно-временную плоскость. Это создает особую внутреннюю реальность, внутренний хронотоп, где пространство и время функционируют по другим законам.

Зеркало в романе “Властелин Колец” реализует особую форму пространственно-временных отношений, являясь посредником между субъектом и неким абсолютным знанием и осуществляя связь с категорией судьбы.

Таким образом, Дж.Р.Р. Толкиен при создании романа “Властелин Колец” отразил динамику мира в целом, при этом судьба всего мира может зависеть от одного существа. Целостность в изображении картины мира достигается за счет включения в структуру повествования хроник, географических карт, календаря (системы летоисчисления). М. Семенова в романе “Волкодав” сосредотачивается на внутренней динамике героя, отступив от принципов героико-эпического повествования. Автор демонстрирует читателю, что в любое время люди терзались сходными переживаниями. Поэтому общие вопросы устройства мира интересуют автора лишь в контексте исторического фона, как мировоззренческая база героев, которая объясняет мотивы их поступков.

Из художественного мира Толкиена легко вычленяется авторская концепция мироустройства. Сам автор называл свои произведения культурно-лингвистическим экспериментом, и этот факт во многом объясняет пристальное внимание автора к проблемам слова, звука, времени и пространства. Мир “оживает” благодаря звуку, он рождается в Песне, в которой заложена Жизнь Мира (его начало и конец). Сотворенный мир -полиэтничен и, соответственно, полилингвистичен. “Многоголосие” является условием существования мира: отход от полилингвистичности и полиэтничности предвещает его Закат (“сумерки богов”, “конец света”). Основа жизни - множественность и многообразие. Постепенное смешение культур, где нивелируется их своеобразие, и глобализация - свидетельство упадка мира. Эти обобщения позволяет сделать четко выписанная история мира и его структура. Автор раскрывает природу пространства и времени посредством их художественного изображения. Самый большой Дар, который получает человек от Творца, - Смертность (с точки зрения современного человека это парадоксально). Время Толкиен понимает как энергию, преобразующую материю. После распада материи энергия не исчезает, она вновь воплощается материально, передавая память о прошлых жизнях. Так объясняется призвание человека, его опыт, мудрость. Человек не только живет во времени, во временньй энергии, но и является ее носителем. Время заключено в человеке, оно определяет скорость жизни, то есть соответствие внешних и внутренних потоков времени (о человеке, у которого не совпадают эти потоки, говорят, что он опередил свое время, родился не в свое время и т.п.). Человек, который достиг такого соответствия, способен чувствовать мировую гармонию. Периодически уходя из мира и возвращаясь в него снова, люди способны менять жизни, чувствовать разнообразие мира. Эльфы же бессмертны. Они не чувствуют ход времени, они лишь фиксируют преобразования, чинимые временем.

М. Семенова не ставила для себя задачу создать целостную концепцию мироустройства, а сосредоточила внимание на взаимоотношениях героя с миром и его внутренней трансформации.

Итак, специфику пространственно-временной организации романов фэнтези образуют следующие черты:

1. Использование и последующее трансформирование архетипичных мифологических образов и сюжетов.

2. Усложнение структуры художественной модели мира за счет появления параллельных миров и переосмысления природы времени.

3. Доминирование таких характеристик пространства, как концентричность, иерархичность и анимизм пространственных объектов.

4. Использование семантических связей пространственных компонентов с фольклором.

5. Наличие авторской концепции мира, которая реализуется, прежде всего, как авторский миф.

6. Смешение реального и фантастического (включение чуда в повседневную жизнь персонажей) Волшебная реальность фэнтези для героев произведений является обыденной, поскольку носителями власти над законами времени и пространства являются обитатели их мира, имеющие доступ в параллельное пространство..

Таким образом, синтез фольклорных и авторских форм хронотопа определил специфику пространственно-временных отношений в романах “Властелин Колец” Дж.Р.Р. Толкиена и “Волкодав” М. Семеновой.

хронотоп пространственный толкиен волкодав

Список использованной литературы

І. 1. Семёнова М. Волкодав. - СПб.: Азбука-классика, 2006. - 592 с.

2. Толкиен Дж. Р. Р. Властелин Колец / Пер. с англ. В. Муравьева, А. Кистяковского. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 992 с.

3. Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. - L., 2001.

ІІ. 4. Алексеев С., Батшев М. Фэнтези - развитие жанра в России // Книжное дело. - 1997. - №1. - с.83-86.

5. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. - М.: Наука, 1982.

6. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе //Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: “Художественная литература”, 1975. - с.234-407.

7. Бойницький В.В. Відокремленість та автентичність створеного світу у романі “Володар Кілець” Дж.Р.Р.Толкієна // Мовні і концептуальні картини світу. - К.: Київський університет імені Тараса Шевченка, 1998. - с. 187-192.

8. Бойницький В.В. “Володар Кілець” Дж.Р.Р.Толкієна: Співвідношення окремості Серединної Землі та її подібності до реального світу // Мовні і концептуальні картини світу. - К.: Київський університет імені Тараса Шевченка: 2000. - с. 46-51.

9. Бонналь Н. Толкиен: Мир чудотворца. - М.: София, ИД Гелиос, 2003.

10. Борхес Х.Л. Наставления: Эссе. - СПб.: Азбука-классика, 2005.

11. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940.

12. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов //Мерлин и Соломон: Избранные работы. - М.: ЭКСМО-Пресс; СПб.: Terra Fantastica, 2001. - с. 637-734.

13. Гарцевич Е. Славянское фэнтези // Книжный ряд. - 2005. - №20. - с.43-46.

14. Гончаров В. Русская фэнтези -- выбор пути // Если. - 1998. - с.211-219

15. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1972.

16. Гуревич А.Я. Средневековый героический эпос германских народов // Старшая Эдда: Эпос. - СПб: Азбука-классика, 2005. - с.5-20.

17. Гуревич А.Я. Что есть время? // Вопросы литературы. - 1968. - №11. - с.151-174.

18. Гуревич Г. Что такое фантастика и как ее понимать? //Литературная учеба. - 1981. - с. 179-185.

19. Дудко Д.М. Славянская фэнтези: вчера, сегодня, завтра // http://www.rusf.ru/star/stat/index.htm

20. Ермакова Г. М. Время в трилогии Д. Р. Р. Толкиена "Властелин колец" // Романо-германская филология: Межвузовский сборник научных трудов. - Саратов: Издательство Саратовского университета, 2003. - Вып. 3. - с. 217-225.

21. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. - Л.: Наука. Ленингр. отд., 1979.

22. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методы изучения литературы. Компаративистика. // Наша школа. - 2004. - №4. - с. 98-106.

23. Злыднева Н.В. Порог в визуальном тексте балкан: к проблеме сжатого пространства/времени // Terra balkanica / Terra slavica. Балканские чтения IХ / К юбилею Т.В. Цивьян. - М.: Ин-т славяноведения, 2007. - С.175-179.

24. Исмаилов И.М. Категории пространства и времени в механистической картине мира // Философские аспекты учения о времени, пространстве, причинности и детерминизме: Сборник статей. - М., 1985. - с.21-30.

25. Кабаков Р.И.“Повелитель Колец” Дж.Р.Р.Толкина: эпос или роман?. - Л., 1988. - 14 с.

26. Кабаков Р.И.“Повелитель Колец” Дж.Р.Р.Толкина и проблема современного литературного мифотворчества // Автореф. дис. … канд. филол. наук. - Л., 1989.

27. Карпентер Х. Дж.Р.Р.Толкин. Биография. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. - 432 с.

28. Касперський Е. Про теорію компаративістики // Література. Теорія. Методологія /Упорядкування та наук.ред. Данута Улицька. - К.: Вид. дім “Києво-Могилянська академія”, 2006. - С. 518-540.


Подобные документы

  • Понятие хронотопа в литературоведении. Историчность хронотопа в рассказе Ф. Горенштейна "С кошелочкой". Яркая топонимическая карта - особенность рассказа. Существенная взаимосвязь, неразделимость времени и пространства в художественном мире.

    реферат [12,9 K], добавлен 27.01.2007

  • Особенности художественного мира фэнтези. Жанровая специфика славянской фэнтези. Становление фэнтези в русской литературе. Сюжет и композиция романа "Валькирия" М. Семеновой. Система персонажей и конфликтов, фольклорно-мифологические образы в романе.

    дипломная работа [96,7 K], добавлен 02.08.2015

  • Биография создателя "Властелина колец" Дж.Р.Р.Толкиена. Влияние его жизни на историю написания романа, на характеры героев. "Властелин Колец" - безусловно, вещь величественная, но это не литература - это целый мир, созданный воображением автора.

    реферат [37,5 K], добавлен 11.03.2008

  • Ономастика, топонимика и топонимия, топонимы. Топонимия Британских островов. Обзор концепции топонимов Д.И. Еромоловича, А.В. Суперанской. Основные принципы перевода топонимов. Анализ переводов топонимов в романе Дж.Р.Р. Толкиена "Властелин колец".

    дипломная работа [117,5 K], добавлен 03.07.2012

  • Главные подходы к интерпретации пьесы Педро Кальдерона "Жизнь есть сон". Понятие хронотопа, его основные виды. Время Вечности и время личности в пьесе. Действительность, создаваемая в художественном произведении. Пространственные доминанты пьесы.

    реферат [34,8 K], добавлен 12.09.2014

  • Понятие о художественном мире произведения. Становление фэнтези в русской литературе. Анализ романа М. Семеновой "Валькирия": сюжет и композиция, система персонажей и конфликтов, фольклорно-мифологические образы и мотивы. Роман как авторский миф.

    дипломная работа [78,6 K], добавлен 10.07.2015

  • Понятие хронотопа в теории и истории литературы. Пространственно-временные отношения в художественном тексте. Специфика изображения образа Парижа в романе Оноре де Бальзака. Особенности изображения пространства провинции в "Утраченных иллюзиях".

    курсовая работа [113,7 K], добавлен 16.09.2014

  • Структура, жанровая форма, образная система литературного произведения. Структура образа художественного персонажа: словесный, речевой, психологический портреты, имя, пространственно-временной континуум. Анализ художественного текста в старших классах.

    дипломная работа [103,5 K], добавлен 21.01.2017

  • Определение жанра фэнтези, особенности жанра в современной русской литературе. Соотношение жанра фэнтези с другими жанрами фантастической литературы. Анализ трилогии Марии Семеновой "Волкодав", мифологические мотивы в трилогии, своеобразие романов.

    реферат [50,2 K], добавлен 06.08.2010

  • История создания романа. Связь романа Булгакова с трагедией Гете. Временная и пространственно-смысловая структура романа. Роман в романе. Образ, место и значение Воланда и его свиты в романе "Мастер и Маргарита".

    реферат [44,8 K], добавлен 09.10.2006

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.