Развитие русской литературы

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Оригинальные повести Петровского времени. Отражение в них социально общественных преобразований, бытовых черт и реалий современного общества. Новый тип героя

В первые десятилетия XVIII в. продолжают распространяться рукописные бытовые повести, известные на Руси еще с XVII в. Но под влиянием Петровских реформ в их содержании происходят существенные перемены. Одним из таких произведений была «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Словом «гистория» неизвестный автор подчеркивал подлинный, невыдуманный характер своего повествования. Герой повести, Василий Кориотский, -- молодой дворянин, представитель того сословия, на которое прежде всего опирался в своих преобразованиях Петр I. Автор наделяет его трудолюбием, любознательностью, находчивостью, бесстрашием. Сюжет «гистории» впитал в себя ряд мотивов, почерпнутых из рукописных повестей XVII в., в том числе из повести о шляхтиче Долторне, а также мотивы народной сказки. Но в эти традиционные формы автору удалось внести злободневное для Петровской эпохи содержание.

Прежде всего по-новому решается традиционная тема «отцов и детей». В повестях XVII в. о Горе-злочастии, о Савве Грудцыне родительский дом объявлялся хранителем не только материальных, но и моральных ценностей. Разрыв с ним приводил героя к полному жизненному краху. В повести о Василии Кориотском происходит переосмысление традиционной темы. Родительский дом разоряется, а представитель молодого поколения выступает его спасителем. Василий становится матросом. Этот выбор продиктован новой политической обстановкой, когда Россия, отвоевав берега Балтийского моря, сделалась крупной морской державой. В отличие от многих молодых дворян, тяготившихся службой, Василий с большой охотой и старанием выполняет все предложенные ему поручения и завоевывает любовь товарищей и уважение начальства. Чертой времени отмечена и поездка Василия в Голландию. Здесь, на верфях, осваивал кораблестроение сам Петр I.

В повести отразился возросший в начале XVIII в. международный престиж России, которую автор называет «российскими Европиями», т. е. страной, вступившей в круг европейских государств. Правитель Австрии -- «цесарь» -- с почетом принимает Василия -- простого русского матроса -- во дворце и оказывает ему всяческую помощь. По-новому трактуется и любовная тема. В повестях XVII в. любовь, как правило, считается греховным чувством. Достаточно вспомнить Савву Грудцына, которому в его любовных делах помогает бес. В повести о Василии Кориотском любовь облагорожена. Она заставляет героя ради спасения Ираклии, дочери «Флоренского» короля, пренебречь опасностью, рисковать своей жизнью. Головокружительное превращение матроса Василия в короля также передает своеобразие Петровской эпохи, благоприятствовавшей выдвижению лиц незнатного происхождения. Безродный Меншиков сделался, по словам Пушкина, «полудержавным властелином». Горничная пастора Глюка Марта Скавронская стала русской императрицей Екатериной I. Печатью новизны отмечен и язык повести. В него широко вошли ходовые выражения петровской России: «маршировать», «командировать», «термин», «во фрунт», «уволить» и др.

Несколько иной вариант судьбы молодого дворянина петровского времени представляет «Гистория о храбром российском кавалере Александре и о любительницах его Тире и Элеоноре». В отличие от Василия Кориотского, Александр -- сын обеспеченных родителей, поэтому его уход из дома мотивируется желанием получить достойное дворянина образование. «...Прошу ученить мя, -- заявляет он, -- равно с подобными, ибо чрез удержание свое можете мне вечное поношение учинити. И како могу назватися и чем похвалюся! Не токмо похвалитися, но и дворянином назватися не буду достоин». К сожалению, поведение Александра не отличается целеустремленностью Василия Кориотского. Приехав во Францию, он вместо учения отдается любовным увлечениям. Обращает на себя внимание обилие в повести героинь, -- любовниц Александра. Каждая из них наделена особым характером: трогательная, беззащитная Элеонора; решительная, агрессивная Гедвиг-Доротея; преданная и терпеливая Тира. Представляет интерес своеобразный диспут о женской добродетели, который ведут между собой три иностранных дворянина. Усиленное внимание к «женскому вопросу» объясняется прежде всего изменившимся положением русской женщины, которая, выйдя из терема, вошла в общество и вызвала к себе повышенный интерес,

Повесть о дворянине Александре отразила влияние самых разнообразных источников. На первом месте среди них стоит любовно-авантюрный роман, в том числе «Повесть о Петре златые ключи». Любовно-авантюрная трагедия особенно ощущается во второй части повести. Александр и Тира, спасаясь от своих недоброжелателей, попадают в Египет, Китай и даже Флориду, где жили, по словам автора, «человекоядцы», т. е. людоеды. Во время своих странствований герой и героиня разлучаются и все-таки находят друг друга. В конце повести легкомыслие и любовное непостоянство Александра получают своеобразное, хотя и чисто случайное возмездие. Перед самым возвращением в Россию он утонул, купаясь в море.

Судьба Александра дополняет наши сведения о русских дворянах первой четверти XVIII в. Среди них были люди и типа Василия Кориотского, последовательно и самоотверженно выполнявшие свой гражданский долг. Вместе с тем встречались и лица иного склада, которые, попав за границу, поддавались всякого рода соблазнам. Именно такой тип и выведен в «гистории» о дворянине Александре.

Под влиянием первой части повести о дворянине Александре возникла «Повесть о купце Иоанне». В этом произведении отразились изменения, происшедшие в купеческой среде. В отличие от купцов допетровской Руси, отец Иоанна ведет широкую торговлю с Западом и сам отправляет своего сына в Париж, чтобы тот приобрел опыт в торговых делах. Как и в «гистории» об Александре, сюжет повести связан с любовным увлечением героя. Однако повесть об Иоанне отличается спокойным и даже шутливым содержанием. В ней нет кровавых, драматических эпизодов и громких, патетических фраз. Она отразила деловое практическое мышление торговой среды, к которой принадлежал, по всей видимости, и сам автор.

2. Феофан Прокопович. Звание его «Поэтики»

Личность Феофана Прокоповича (1681--1736), крупнейшего церковного иерарха и одного из главных сподвижников Петра I на пути секуляризации русской культуры и отделения церкви от государства, служителя культа и светского культурного деятеля, оратора, проповедника и витии, подчинившего церковную проповедь пропаганде политических, военных, экономических, культурных реформ Петра I, для переходной эпохи русской истории является своеобразным воплощением того соединения крайностей в единое синкретическое целое, из которого растет русская светская культура нового времени. Профессиональным литератором, несмотря на свои драматургические и лирические опыты, Феофан отнюдь не был. И наиболее репрезентативный жанр его наследия -- Слово -- сам Феофан, безусловно, не рассматривал как литературный. Однако волею исторических судеб новой русской литературы ораторское искусство Феофана оказалось непосредственным истоком старших жанров профессиональной литературы нового времени. Ораторское искусство в начале XVIII в. занимало совершенно особенное место как в системе словесных искусств, так и в общественной жизни. Панегирик» значит «похвальное слово», и именно проповеди Феофана, написанные в основном в этом жанре, являются и наиболее ярким воплощением панегирического стиля, и концентратом общей атмосферы эпохи, которая зафиксирована в устойчивом жанре словесного творчества и его установках: проповеди -- Слове. Слово -- это жанр диалогичный, поскольку, формально будучи монологом, оно всегда ориентируется на воспринимающее сознание, к которому прямо обращено. Обращенность реализована в тексте ораторского жанра тройственным образом: 1) обязательным обращением в зачине к слушателям; 2) регулярным употреблением личного местоимения в формах множественного числа (мы, нам, наш), что подчеркивает наличие контакта между оратором и аудиторией и уподобляет мнение оратора мнениям его слушателей; 3) многочисленными риторическими вопросами и риторическими восклицаниями, которые разнообразят интонацию ораторской речи, уподобляют ее формально-монологический текст диалогу (вопросно-ответная структура речи) и выражают сильные эмоции оратора, которые должны передаться аудитории.

Печать творческого подхода и оригинального толкования положений эстетики и теории поэзии и красноречия, глубокого патриотизма лежит на трактатах Прокоповича «Поэтика» и «Риторика». С первых же страниц Поэтики Прокопович требует от поэзии серьезной проблематики, высокой нравственности. Заявив, что поэзия возникла « в колыбели самое природы» и «что чувство человеческое, в образе любви, было, первым творцом поэзии», Прокопович считает, что в дальнейшем, когда «набрала силы», поэты должны отказаться от того, чтобы «перебирать в мыслях, и словесно все эти забавные садики, ручейки, цветочки, набеленные щеки…» У настоящей поэзии должно быть другое назначение: сочинять »хвалы великим людям и память о их славных подвигах передавать потомству», ведать о тайнах природы, «наставлять и гражданина, и воина, как жить на чужбине». Поэзия по Прокоповичу должна поучать не только рядовых граждан, но и преподавать уроки государственной мудрости и самим правителям. Например, в 6 первых книгах описал плавания Энея, где словно в картинах гражданской жизни преподает наставления, как управлять государством. Дидактическая роль лит-ры, с точки зрения автора, очень велика: ведь недаром Аристотель « поставил судьей и руководительницей всех искусств и наук» политическую философию. Гуманистический характер взглядов Прокоповича на искусство нашел свое воплощение не только в его «обращении к античным первоисточникам, их хорошем знании и высокой оценке», но и в том, что этот ученый монах главным содержанием поэзии считал изображение человека, его деятельности и переживаний. Так, например, он не соглашается с Цицероном, отметившим, что к области поэзии принадлежит все, о чем можно писать стихи, утверждает, что «точнее рассматривая природу поэзии, мы говорим, что ее основной предмет приспособлен собственно к изображению людских действий посредством стихотворной речи». Отстаивая высокое искусство, Прокопович отчетливо представлял себе, что поэзия не может быть наполнена лишь голыми поучениями. Он немало места уделяет художественным средствам, дабы добиться наибольшего воздействия на ум и на чувства читателя, ставя вместе с тем вопросы специфики художественного творчества. Автор дает примечательную систему вымыслов, разделяя их на «вымысел самого события и вымысел способа, которым это событие совершено»

3. Эстетические и философские взгляды Кантемира. Кантемир - основоположник сатирического направления( анализ сатир 1, 2, 7). Белинский о Кантемире.

Антиох Дмитриевич Кантемир -- первый русский писатель-классицист, автор стихотворных сатир. Кантемир, создавший жанровую модель сатиры в русской литературе нового времени, опирался на европейскую литературную традицию от античных основоположников жанра до его современных интерпретаторов, он называет имена Горация, Ювенала, Буало. Всего Кантемир написал восемь сатир: пять в России, три за границе. Русские и заграничные сатиры заметно различаются по своим жанровым признакам. Сатиры, написанные в России, являются «живописными», т. е. представляют собой галерею портретов носителей порока; заграничные сатиры -- «философическими», поскольку в них Кантемир более тяготеет к рассуждению о пороке как таковом.

Тексты Кантемировых сатир буквально перенасыщены риторическими фигурами восклицания, вопрошения и обращения, которые поддерживают ощущение устной, звучащей речи, порождаемое текстом сатиры. Особенно разнообразны в своих функциях обращения, например: «Уме недозрелый, плод недолгой науки! // Покойся, не понуждай к перу мои руки» -- «Таковы слыша слова и примеры видя, // Молчи, уме, не скучай, в незнатности сидя» (С. 57, 61).

Одна из самых ярких стилевых примет Кантемировой сатиры -- это имитация ее текста под устную разговорную речь, звучащее слово. Подлинным смысловым центром сатир Кантемира является Сатира III «О различии страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому», адресованная Феофану Прокоповичу.

Ранние сатиры Кантемира создавались в эпоху, наступившую после смерти Петра I. Одним из пунктов разногласий было отношение к наукам и светскому образованию. В этой обстановке, первая сатира «явилась произведением огромного политического звучания, так как она была направлена против невежества как определенной социальной и политической силы, а не абстрактного порока... невежества воинствующего и торжествующего, облеченного авторитетом государственной и церковной власти».

Объектом сатиры стали гонители, или, по выражению самого автора, «хулители», наук и просвещения. Обращение писателя к своему уму, т. е. к самому себе, указывало читателю на то одиночество, в котором оказался молодой поэт среди осмелевших после смерти Петра I мракобесов. В сатире выведены два типа невежд. К первому из них относятся святоши Критон и помещик Силван. Их абсолютно не затронули нововведения петровского времени, и они предпочитают во всем придерживаться «праотческих» порядков. Критон убежден в том, что науки губят людей, приводят к ересям и безбожию. Он возмущается непослушанием молодежи, не соблюдающей постов, стремящейся до всего дойти своим умом, не признающей авторитета церкви:

Дети наши, что пред тем, тихи и покорны,

Праотческим шли следом к божией проворны

Службе, с страхом слушая, что сами не знали,

Теперь, к церкви соблазну, Библию честь стали;

Толкуют, всему хотят знать повод, причину,

Мало веры подал священному чину (С. 58)

Скопидом Силван подходит к наукам с другой, грубо практической точки зрения. Он смеется над медициной, называет врачей обманщиками, наживающимися на доверии пациентов. С самодовольством невежды он отрицает необходимость знания иностранных языков, алгебры и геометрии, не нужных ему в хозяйственных делах: «Землю в четверти делить без Евклида смыслим, / /Сколько копеек в рубле -- без алгебры счислим» (С. 59). Второй тип невежд представлен людьми нового поколения.

Молодых хулителей наук Луку и Медора новые веяния затронули чисто внешне. Весельчак и эпикуреец Лука уже познал прелести светской жизни, он против уединения, аскетизма, но, осуждая аскетизм, он вместе с ним отвергает и науки, мешающие веселому времяпрепровождению. Новомодный щеголь Медор сетует на то, что слишком много «бумаги исходит на письмо, на печать книг», и ему «не в чем уже завертеть завитые кудри» (С. 59). Хороший сапожник, в его глазах, предпочтительнее Виргилия, модный портной -- нужнее Цицерона.

Выразительны портреты епископа и судьи, прикрывающих глубокое невежество внешними знаками своего сана:

Епископом хочешь быть -- уберися в рясу,

Сверх той тело с гордостью риза полосата…

...Хочешь ли судьею стать, вздень перук с узлами,

Брани того, кто просит с пустыми руками (С. 60).

Вторая сатира -- «На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений» (1730) -- также связана с борьбой вокруг мероприятий петровского времени. Согласно изданной Петром I «Табели о рангах», продвижение дворян по службе ставилось в прямую зависимость от их усердия и образования. Тем самым был нанесен удар по боярским привилегиям, по местничеству. Древности рода были противопоставлены личные заслуги дворянина. Это вызвало недовольство потомственной аристократии, которая после смерти Петра стремилась вернуть себе былые права.

Сатира построена в форме диалога между сторонником петровской «Табели о рангах» Филаретом (в переводе с греческого «добродетельным») и защитником боярских привилегий Евгением («благородным»). Евгений глубоко оскорблен тем, что его обошли и повышением в чине, и наградами. Особенно возмущает его выдвижение на командные посты людей незнатного происхождения.

Свое право на чины и награды Евгений пробует утвердить на заслугах предков и на древности рода, к которому он принадлежит:

Знатны уже предки мои были в царство Ольги

И с тех времен по сих пор в углу не сидели --

Государства лучшими чинами владели (С. 69).

Но времена изменились, и в иных условиях притязания Евгения выглядят смешно и архаично. С резкой отповедью Евгению выступает Филарет, выразитель идей самого автора. Он воздает должное славным предкам своего приятеля, но считает, что заслуги отцов и дедов не должны прокладывать дорогу к высоким чинам и наградам их ленивому и бездарному потомку. Филарет перечисляет ряд должностей, которые мог бы занять Евгений -- полководец, судья, казначей, -- но которыми тот пренебрег по причине своей лености и невежества. По-новому ставится и вопрос о благородстве. «Разнится, -- заявляет Филарет, -- потомком быть предков благородных, или благородным быть» (С 71).

Из просветительской литературы пришла к Кантемиру и тема воспитания (см. сатиру VII «О воспитании. Князю Никите Юрьевичу Трубецкому»), которой много внимания уделяли английские просветители Локк и Шефтсбери. Выдвинув правильную мысль о решающем значении в формировании нравственного облика человека не словесных наставлений, а живых примеров, Кантемир главное место в своей сатире отводит показу порочных нравов и уродливых порядков, в окружении которых с ранних лет находится большинство дворян. «Эта сатира, -- писал Белинский, -- исполнена таких здравых, гуманных понятий о воспитании, что стоила бы и теперь быть напечатанной золотыми буквами».

Белинский о Кантемире: - он был "первым сподвижником Петра на таком поприще, которого Петр не дождался увидеть, но которое, как и все в России, приготовлено им же. О, как бы горячо обнял великий преобразователь России двадцатилетнего стихотворца, если бы дожил до его первой сатиры!".

- «Он «первый на Руси свел поэзию с жизнию, тогда как сам Ломоносов только развел их надолго». Главную заслугу Кантемира великий критик видит в том, что он брал материал для своих поэтических произведений из окружающей действительности. Этому благоприятствовал, по мысли Белинского, сатирический характер творчества Кантемира, который не давал ему увлекаться «риторикой». «Это сатирическое направление, -- писал он о Кантемире и его продолжателях, -- столь важное и благодетельное, столь живое и действительное для общества... никогда не прекращалось в русской литературе....»

4. Роль В.К. Тредиаковского в реформировании русского стихосложения «Телемахида». Значение поэмы

Огромной заслугой Тредиаковского перед русской поэзией, не только современной ему, но и последующей, была проведенная им реформа стихосложения. Ее принципы изложены им в трактате «Новый и краткий способ к сложению российских стихов». До Тредиаковского в русской поэзии имела место только силлабика, т.е. стихосложение, в котором поэты необращали внимание на качество, т. е. на ударность и безударность слогов, а следили только за равным числом слогов в рифмующихся стихах. Рифма в большинстве случаев была женская, унаследованная от польской поэзии, под влиянием которой и возникла русская силлабика. Главным недостатком силлабики была нечеткость проявления ритма. Следует сказать, что эту новую систему Тредиаковский не выдумал, не изобрел. Она уже существовала в ряде европейских литератур, в том числе в немецкой, с которой Тредиаковский был хорошо знаком. Но в русской поэзии господствовала силлабика. Вопрос заключался в том, какой из двух существующих в европейской литературе систем отдать предпочтение -- силлабической или силлабо-тонической, и Тредиаковский, в отличие от своих предшественников и современников, выбрал силлабо-тонику. Новая система отличалась от старой ритмической организацией стиха. Ритм создается правильным чередованием ударных и безударных слогов, изредка осложняемым пиррихиями (стопа, состоящая из двух безударных слогов) и спондеями (стопа из двух ударных слогов). Единицей ритма является стопа, т. е. соединение одного ударного с одним безударным слогом (Тредиаковский признавал только двусложные стопы).

При создании нового типа стихосложения Тредиаковский стремился исходить из особенностей русского языка. «Способ сложения стихов, -- писал он, -- весьма есть различен по различию языков».

Тредиаковский считал, что к реформе стихосложения его привела народная песня . Он прав в том, что в народной поэзии можно найти отдельные стихи, звучащие как правильные силлабо-тонические

В 1766 г. Тредиаковский издал книгу под названием «Тилемахида, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироической пиимы» -- вольный перевод романа раннего французского просветителя Фенелона «Похождения Телемака».

Историко-литературное значение «Тилемахиды», однако, заключается не только в ее критическом содержании, но и в более сложных задачах, которые ставил перед собой Тредиаковский как переводчик. В сущности, речь шла не о переводе в обычном смысле этого слова, а о радикальной переработке самого жанра книги. Тредиаковский создал на основе романа Фенелона героическую поэму по образцу гомеровского эпоса и соответственно своей задаче назвал книгу не «Похождения Телемака», а «Тилемахида».

В предисловии он раскрывает свое понимание жанра героической поэмы. Сюжет ее должен быть связан с античным миром. Ее героями не могут быть исторически достоверные лица ни древнего, ни нового времени. Как пример неудачной эпической поэмы Тредиаковский называет «Генриаду» Вольтера, где выведен подлинный французский король -- Генрих IV, живший в сравнительно недавнее время. Героическая поэма должна быть написана, по мнению Тредиаковского, только гекзаметром. Некоторые стопы гекзаметра могут быть хореическими. Этот стих кажется Тредиаковскому наиболее удачным не только потому, что он воспроизводит метрику гомеровских поэм, но и потому, что не имеет рифмы, которая, по его словам, только мешает (ставит «плотины») свободному, как река, эпическому повествованию. Выбор действующих лиц и сюжет «Тилемахиды» также полностью отвечает теоретическим требованиям автора. Переделывая роман в поэму, Тредиаковский вводит много того, чего не было в книге Фенелона. Так, начало поэмы воспроизводит зачин, характерный для древнегреческого эпоса. Здесь и знаменитое «пою», и обращение за помощью к музе, и краткое изложение содержания произведения. Роман Фенелона написан прозой, поэма Тредиаковского -- гекзаметром. Столь же радикально обновлен и стиль фенелоновского романа. С этой целью он вводит в «Тилемахиду» сложные эпитеты, столь характерные для гомеровского эпоса и полностью отсутствующие в романе Фенелона: медоточивый, многоструйный, остро-суровый, благоразумный, кровоточащий. «Тилемахиде» предметом осуждения становится верховная власть.

Осуждая как деспотизм, так и анархию, автор приходит к чисто просветительской мысли о необходимости издания в государстве законов, обязательных как для монарха, так и для подданных:

Я спросил у него, состоит в чем царска державность?

Он отвещал: царь властен есть во всем над народом,

Но законы над ним во всем же властны, конечно.

«Тилемахида» вызвала различное отношение к себе как у современников, так и у потомков.

5. Социально - политические, философские и эстетические взгляды А.П. Сумарокова. «Две эпистолы» - Сумарокова - манифест русского классицизма

Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма, -- трагедия и комедия.

Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Дворянин не должен унижать человеческое достоинство крестьянина, отягощать его непосильными поборами. Он резко критиковал невежество и алчность многих представителей дворянства в своих сатирах, баснях и комедиях.

Лучшей формой государственного устройства Сумароков считал монархию. Но высокое положение монарха обязывает его быть справедливым, великодушным, уметь подавлять в себе дурные страсти. В своих трагедиях поэт изображал пагубные последствия, проистекающие от забвения монархами их гражданского долга.

По своим философским взглядам Сумароков был рационалистом. Хотя ему и была знакома сенсуалистическая теория Локка (см. его статью «О разумении человеческом по мнению Локка»), но она не привела его к отказу от рационализма. «Логическое и математическое доказательства, -- писал он, -- не педантство, но путь к истине».

На свое творчество Сумароков смотрел как на своеобразную школу гражданских добродетелей. Поэтому на первое место им выдвигались моралистические функции. Вместе с тем Сумароков остро ощущал и сугубо художественные задачи, которые стояли перед русской литературой, Свои соображения по этим вопросам он изложил в двух эпистолах: «О русском языке» и «О стихотворстве». В дальнейшем он объединил их в одном произведении под названием «Наставление хотящим быти писателями» (1774). Образцом для «Наставления» послужил трактат Буало «Искусство поэзии», но в сочинении Сумарокова ощущается самостоятельная позиция, продиктованная насущными потребностями русской литературы. В трактате Буало не ставится вопрос о создании национального языка, поскольку во Франции XVII в. эта проблема уже была решена. Сумароков же именно с этого начинает свое «Наставление»: «Такой нам надобен язык, как был у греков, // Какой у римлян был, И следуя в том им // Как ныне говорит Италия и Рим» (Ч. 1. С. 360).

Основное место в «Наставлении» отведено характеристике новых для русской литературы жанров: идиллии, оды, поэмы, трагедии, комедии, сатиры, басни. Большая часть рекомендаций связана с выбором стиля для каждого из них: «Во стихотворстве знай различие родов // И что начнешь, ищи к тому приличных слов» (Ч. 1. С. 360). Но отношение к отдельным жанрам у Буало и Сумарокова не всегда совпадает. Буало очень высоко отзывается о поэме. Он ставит ее даже выше трагедии. Сумароков говорит о ней меньше, довольствуясь лишь характеристикой ее стиля. За всю свою жизнь он не написал ни одной поэмы. Его талант раскрылся в трагедии и комедии, Буало вполне терпим к малым жанрам -- к балладе, рондо, мадригалу. Сумароков в эпистоле «О стихотворстве» называет их «безделками», а в «Наставлении» обходит полным молчанием.

Связь эпистол Сумарокова с «Риторикой» Ломоносова несомненна. Например, автор вслед за Ломоносовым решает вопрос об употреблении церковнославянских слов в русском языке, где Михаил Васильевич советует «убегать от старых славянских речений», непонятных народу, но в «торжественных стилях сохранить те, значение которых народу известно». В «Эпистоле о стихотворстве» Сумароков выступил сторонником равноправия всех жанров, предусмотренных поэтикой классицизма, в отличие от Ломоносова, утверждающего ценность только «высокой» литературы:

Все хвально: драма ли, эклога или ода -

Слагай, к чему тебя влечет твоя природа…

6. Тематика и проблематика сатирических жанров поэзии А.П. Сумарокова. («хор по превратному свету; сатиры, басни»)

Сумарокову принадлежат десять сатир. Лучшая из них -- «О благородстве» -- близка по содержанию к сатире Кантемира «Филарет и Евгений», но отличается от нее лаконизмом и гражданской страстностью. Тема произведения -- истинное и мнимое благородство. Дворянину Сумарокову больно и стыдно за собратьев по сословию, которые, пользуясь выгодами своего положения, забыли об обязанностях. Подлинное благородство -- в полезных для общества делах:

А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,

Не в титле -- в действии быть должен дворянином (С. 190).

Древность рода, с точки зрения поэта, -- весьма сомнительное преимущество, поскольку родоначальником всего человечества, согласно Библии, был Адам. Право на высокие посты дает только просвещение. Дворянин-невежда, дворянин-бездельник не может претендовать на благородство:

А если ни к какой я должности не годен, --

Мой предок дворянин, а я не благороден (С. 191).

В других своих сатирах Сумароков высмеивает бездарных, но амбициозных писателей («О худых рифмотворцах»), невежественных и корыстолюбивых судейских чиновников («О худых судьях»), дворян-галломанов, уродующих русскую речь («О французском языке»). Большая часть сатир Сумарокова написана александрийскими стихами в форме монолога, насыщенного риторическими вопросами, обращениями, восклицаниями.

Особое место среди сатирических произведений Сумарокова занимает «Хор ко превратному свету». Слово «превратный» означает здесь «иной», «другой», «противоположный». «Хор» был заказан Сумарокову в 1762 г. для публичного маскарада «Торжествующая Минерва» по случаю коронации в Москве Екатерины II. По замыслу устроителей маскарада в нем должны были высмеиваться пороки предшествующего царствования. Но Сумароков нарушил предложенные ему границы и заговорил об общих недостатках русского общества. «Хор» начинается с рассказа «синицы», прилетевшей из-за «полночного» моря, об идеальных порядках, которые она видела в чужом («превратном») царстве и которые резко отличаются от всего того, что она встречает у себя на родине. Само «превратное» царство имеет у Сумарокова утопический, умозрительный характер. Но этот чисто сатирический прием помогает ему обличать взяточничество, неправосудие подьячих, пренебрежение дворян к наукам, увлечение всем «чужестранным». Наиболее смелыми выглядели стихи об участи крестьян: «Со крестьян там кожи не сдирают, // Деревень на карты там не ставят, // За морем людьми не торгуют» (С. 280).

По форме «Хор» резко отличается от других сатир Сумарокова. В нем -- явная ориентация на народное творчество. Начало стихотворения перекликается с широко известной фольклорной песней «За морем синица не пышно жила...». «Хор» написан безрифменными стихами, без соблюдения стоп.

Сумарокова можно считать основателем басенного жанра в русской литературе. Он обращался к нему на протяжении всей своей творческой жизни и создал 374 басни. Свои басни он называл притчами. Притчи Сумарокова отражают самые разнообразные стороны русской жизни того времени. По тематике их можно разделить на три основные группы.

Первая посвящена сугубо литературным вопросам. Здесь выводятся невежественные, бездарные поэты, нагло вторгающиеся в литературу («Жуки и Пчелы», «Кокушка»), писатели, засоряющие язык иностранными словами («Порча языка»), а также личные противники Сумарокова на поэтическом поприще -- Тредиаковский и Ломоносов («Сова и Рифмач», «Обезьяна-стихотворец») . Ко второй группе следует отнести притчи морально-бытового характера. В них осуждаются дикие развлечения («Кулашный бой»), повальное пьянство («Сатир и Гнусные люди»), бессердечие и ханжество («Безногий солдат»), чванство своим богатством («Соболья шуба») и ряд других явлений, связанных с невежеством и грубыми нравами разных слоев общества. Третью группу составляют притчи социально-политического характера, в которых обличаются деспотизм и бездарность правителей («Голуби и Коршун», «Болван»), хитрость и лицемерие придворных («Пир у Льва»), праздность и паразитизм дворян («Ось и Бык»), дворянское высокомерие («Блоха»), алчность и крючкотворство чиновников («Протокол», «Стряпчий)

Сумароков первый в русской литературе ввел в жанр басни разностопный стих и этим резко повысил ее выразительные возможности. А его баснях можно встретить такие выражения, как «и патоку поколупала» («Жуки и Пчелы»),«защекотало ей его ворчанье в ухе» («Безногий солдат»), «ни молока, ни шерсти» («Болван»), «и плюнула в глаза» («Спорщица»), «какой плетешь ты вздор» («Шалунья»).

7. А.П. Сумароков - основоположник национальной драматургии. «Дмитрий Самозванец

повесть сумароков эстетический повесть

Литературную славу принесли Сумарокову трагедии. Он первый ввел этот жанр в русскую литературу. Восхищенные современники называли его «северным Расином». Всего им написано девять трагедий: «Хореев», «Гамлет», «Синав и Трувор», «Артистона», «Семира», «Ярополк и Демиза», а спустя десять лет еще и «Вышеслав», «Дмитрий Самозванец» и «Мстислав».

Сумароков широко использовал в своих трагедиях опыт французских драматургов XVII-XVIII вв. -- Корнеля, Расина, Вольтера. Но при всем том в трагедиях Сумарокова были и отличительные черты. В трагедиях Корнеля и Расина наряду с политическими имели место и сугубо психологические, трагедии Сумарокова же носят резко выраженную политическую окраску. Авторы французских трагедий писали пьесы на античные, испанские и «восточные» сюжеты. В основу большей части трагедий Сумарокова положена отечественная тематика. При этом наблюдается интересная закономерность. Драматург обращался к самым отдаленным эпохам русской истории, легендарного или полулегендарного характера, что позволило свободно варьировать те или иные факты. Важным для него было не воспроизведение колорита эпохи, а политическая дидактика, провести которую в массы позволил исторический сюжет. В трагедиях Сумарокова республиканская тема отсутствует. Как убежденный монархист, он мог тирании противопоставить только просвещенный абсолютизм.

Трагедии Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом -- одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Не посягая на политические устои монархического государства, Сумароков затрагивает в своих пьесах его нравственные ценности. Рождается коллизия долга и страсти. Долг повелевает героям неукоснительно выполнять их гражданские обязанности, страсти -- любовь, подозрительность, ревность, деспотические наклонности -- препятствуют их осуществлению. В связи с этим в трагедиях Сумарокова представлены два типа героев. Первые из них, вступая в поединок с охватившей их страстью, в конце концов преодолевают свои колебания и с честью выполняют свой гражданский долг. К ним относятся Хорев (пьеса «Хорев»), Гамлет (персонаж из одноименной пьесы, представляющей собой вольную переделку трагедии Шекспира), Трувор (трагедия «Синав и Трувор») и ряд других.

Проблема обуздания, преодоления личного «страстного» начала акцентируется в репликах действующих лиц. «Преодолей себя и вознесися паче», -- поучает Трувора новгородский боярин Гостомысл, «Бери свою любовь и овладей собой» (Ч. 3. С. 136), -- вторит Гостомыслу его дочь Ильмена.

Сумароков решительно переделывает одну из лучших трагедий Шекспира «Гамлет», специально подчеркивая свое несогласие с автором. «„Гамлет" мой, -- писал Сумароков, -- на Шекспирову трагедию едва-едва походит» (Ч. 10. С. 117).

Ко второму типу относятся персонажи, у которых страсть одерживает победу над государственным долгом. Это прежде всего лица, облеченные верховной властью, -- князья, монархи, т. е. те, кто, по мысли Сумарокова, должен особенно ревностно выполнять свои обязанности:

Потребно множество монарху проницанья,

Коль хочет он носить венец без порицанья.

И если хочет он во славе быти тверд,

Быть должен праведен и строг и милосерд (Ч. 3. С. 47).

Трагедия «Дмитрий Самозванец» -- единственная из пьес Сумарокова, основанная на достоверных исторических событиях. Это первая в России тираноборческая трагедия. В ней Сумароков показал правителя, убежденного в своем праве быть деспотом и абсолютно неспособного к раскаянию. Свои тиранические наклонности Самозванец декларирует настолько откровенно, что это даже вредит психологической убедительности образа: «Я к ужасу привык, злодейством разъярен, //Наполнен варварством и кровью обагрен»

Сумароков разделяет просветительскую идею о праве народа на свержение монарха-тирана. Разумеется, под народом подразумеваются не простолюдины, а дворяне. В пьесе эта идея реализуется в виде открытого выступления воинов против Самозванца, который перед лицом неминуемой гибели закалывает себя кинжалом. Следует отметить, что незаконность правления Лжедмитрия мотивируется в пьесе не самозванством, а тираническим правлением героя: «Когда б не царствовал в России ты злонравно, // Димитрий ты иль нет, сие народу равно» (Ч. 4. С. 76).

Заслуга Сумарокова перед русской драматургией состоит в том, что он создал особый тип трагедий, оказавшийся чрезвычайно устойчивым на протяжении всего XVIII в. Неизменный герой сумароковских трагедий -- правитель, поддавшийся какой-либо пагубной страсти -- подозрительности, честолюбию, ревности -- и в силу этого причиняющий страдания своим подданным. Герои сумароковских пьес мало идеализированы. Обращают на себя внимание пространные монологи. Высокому строю трагедии соответствуют александрийские стихи. Каждая трагедия состоит из пяти актов. Соблюдаются единства места, времени и действия.

Также Сумароковым были написаны 12 комедий, например: «Тресотиниус», «Чудовищи», «Приданое обманом», «Лихоимец». Автор так и не написал ни одной «высокой комедии», но все же в процессе становления русской национальной драматургии комедии Сумарокова сыграли свою положительную роль. Одна из особенностей комедий Сумарокова: в них, как правило, слуги оказываются морально выше, умнее, находчивее, чем господа.

8. Сатирические журналы Новикова 1769-1774 гг. Полемика по вопросу о сатире в русской литературе 18 веке

Издателем журнала «Трутень» был Николай Иванович Новиков. После службы в Коллегии иностранных дел Новиков уходит в отставку и начинает заниматься литературной и издательской деятельностью. «Трутень» был первым журналом Новикова. Журнал «Всякая всячина», издателем которого был секретарь Екатерины 2 Козицкий, и «Трутень» различались во взглядах на характер и задачи сатиры. «Всякая всячина» слегка критиковала пороки людей, отвергала тему взяточничества. Осуждает она молодых девушек, которые ногу на ногу кладут, осмеивает громкий голос, обилие мебели в комнате или доме. Против такой сатиры императрицы выступил Новиков в «Трутне». Он отстаивал боевую сатиру, обличал не пороки, а их носителей. Различие взглядов на сатиру выявлялось в живой полемике: из номера в номер они оспаривали друг друга. В полемике принимали участие и такие журналы как «Смесь» и «Адская почта», которые были на стороне «Трутня». «Трутень» боролся с полицейским произволом (выступает против злоупотребления крепостным правом). Эпиграф к первой части «Трутня»: «Они работают, а вы их труд ядите». Так Новиков изображает крепостников: Недоум - он вынужден пользоваться воздухом, месяцем, солнцем, которым пользуется и простой народ. И он считает, что его нужно истребить; Безрассуда - считает, что крепостные сотворены для работы, исполнения нужд; Злорад - уверен, что рабам нужны «зверство и жестокие побои», как пища. В «Рецепте Безрассуду» Новиков предлагает ему «всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между крестьянином и господином». Тема крестьянского бесправия и помещичьего произвола раскрыта в «Копиях с отписок» в жанре переписки.

Новиков осуждает продажность суда. Создает сатирический образ правосудия в виде секретарей, которые объедают богатого купца, ждущего судейского решения. Противопоставляет этому честного и неподкупного разночинца. Создавая все эти портреты, Новиков опирался на русский классицизм - все они являются носителями какой-либо одной черты (значение имен: Забыл - Честь, Криводушин, Правдолюбов, Недоум). Новиков осмеивает щеголих, повседневное занятие одной из которых красоваться перед зеркалом. Но началось недовольство со стороны правительства и он прощается с читателями.

В апреле 1772 года он начинает издавать сатирический журнал «Живописец». Главная тема - обличие крепостнического произвола. Антифеодальные сатиры - «Отрывок путешествия» и «Письма к Фалалею». В «Отрывке» дана картина мужицкого рабства в деревне Разоренная («бедность и рабство повсюду встречалися со мною в образе крестьян»). Виновниками разорения крестьян были помещики - таков вывод путешественника. Описание деревни таково: «дворов около двадцати», «улица покрыта грязью, тиной и всякой нечистотой». Все люди на барщине. Автор называет деревню «обиталищем плача». Выделяется эпизод с тремя младенцами, которые брошены, т. к. матери их на барщине. Путешественник оказывает им помощь и выступает в защиту порабощенных. В цикле «Письма Фалалею» показаны живые фигуры поместных дворян(«они на нас работают, а мы их сечем, ежели станут лениться, так мы и равны» - распределение труда по Трифону Панкратьевичу). Присутствуют в журнале статьи, направленные против плохого воспитания. Продолжаются нападки на щеголей и щеголих. На втором году издания «Живописец» вынужден был смягчить свои нападки, а в 1773 году закрылся.

В 1774 году Новиков издает последний из своих журналов - «Кошелек». Предметом сатиры здесь делается галломания (пристрастие ко всему французскому). Писатель не имел возможности смело обличать главные пороки общества - шла крестьянская война под руководством Пугачева, и выступление в пользу крепостных могло рассматриваться как пособничество «бунтовщикам».

9. Драматургия Фонвизина 60-х годов. «Корион», «Бригадир»

Первыми дошедшими до нас художественным произведением Фонвизина были «Басни нравоучительные с изъяснениями господина Гольберга», изданные в 1761 году. Датский писатель не только осмеивал общечеловеческие пороки, но и выступал против социальной несправедливости. В переводе Фонвизин стремился к лаконизму, усилил сатирическую направленность, отбросил некоторые подробности. Перерабатывая, например, басню «Лисицыно нравоучение», Фонвизин отбросил латинские термины, упоминания о распрях между сектами и создал краткий кодекс подлости, следуя которому, недостойные люди могут в чем-то преуспеть («Ни в чем правды не держись, когда желаешь найти в свете свое счастье»). Работая над переводами басен, Фонвизин овладел мастерством диалога, добился простоты и ясности языка. До нас дошло несколько стихотворных сатир, где осмеивались конкретные лица.

«Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». Его создание было связано с участием Фонвизина в кружке князя Козловского. В начале «Послания» поставлены вопросы о смысле мироздания и смысле жизни («На что сей создан свет? И как мне в оном жить?»). Сатирик не доверял религиозным догмам. Смелость и новаторство Фонвизина в том, что за разрешением этих сложных вопросов он обратился к своим слугам - крепостным крестьянам.

Большеголовый Ванька («малейшего ума пространная столица») оказался наблюдательным и смышленым. Он установил каков «сей свет»:

Попы стараются обманывать народ,

Слуги дворецкого, дворецкие господ,

Друг друга господа, а знатные бояре

Нередко обмануть хотят и государя;

Вывод Ваньки - «дурен здешний свет». Для Петрушки «здешний свет» - «ребятская игрушка», а люди в нем «куклы».

Шумилов - преданный «рачитель» и «денег, и белья, и дел» своего барина, раб по положению и убеждению:

Я знаю то, что нам быть должно век слугами

И век работать нам руками и ногами...

«Корион». Эта пьеса была связана с его участием в кружке Елагина. Были обеспокоены бедностью отечественного репертуара в русском театре. Им было предложено «склонение на русские нравы» зарубежных пьес. Фонвизиновский «Корион» - перевод-переделка сентиментальной драмы французского писателя Грессе «Сидней». Заслугой Фонвизина было введение в пьесу образа крестьянина:

Да, мы разорены...

Платя-ста барину оброк в указны сроки.

Бывают-ста еще другие с нас оброки,

От которых ми погибли-ста вконец.

Удался в «Корионе» Фонвизину образ слуги Андрея. Он предан доброму барину. Это единственная иностранная пьеса Фонвизина на русский нрав.

«Бригадир». Основная задача драматурга - показать истинное лицо дворянства. Фонвизин был сосредоточен против трех лиц - Иванушки, Советника и Бригадира.

Желание Иванушки иметь жену, с которой бы он «говорить не мог иным языком, кроме французского» вызывает смех. Но не смех, а отвращение вызывает отступничество Иванушки и Советницы от своей нации, от родного языка. Омерзительно отношение Иванушки к собственным родителям, его эгоизм и неблагодарность. Вряд ли допустимо сыну вызвать своего отца на дуэль из-за того, что они оказались «ривалями» (соперниками). И уже совсем отвратительно ожидать смерти своих родителей: «Итак, вы знаете, что я пренесчастливый человек. Живу уже 25 лет и имею ещё отца и мать». При создании образа Иванушки Фонвизин отступал от правил классицизма. Так, Иванушка в последней сцене расставания проявляет искреннее чувство. Это стремление Фонвизина показать жизнь и характеры многостороннее, чем того требовал классицизм. Добролюбов отвечает на вопрос откуда берутся такие люди, как Иванушка: «Всему причиной воспитание». Грубый служака Бригадир и к своим близким относится с пренебрежением и жестокостью («скоро сам с рожи на человека походить не будешь», «я его за это завтра же без живота сделаю»). Наиболее жизненно полноценный образ Бригадирши. Запоминаются её слёзы над «офицершами», её верные наблюдения и остроумные замечания.

10. Публицистика Д.И. Фонвизина 1780-е годы

Фонвизин подал на имя Екатерины прошение «уволить со службы». Через три дня императрица подписала указ об отставке. Фонвизин демонстративно отказывался служить Екатерине, решив все силы посвятить литературной деятельности. Он пытался начать полемику с Екатериной II на страницах журнала «Собеседник любителей российского слова». Негласно журналом занималась сама Екатерина, печатая в нем свои пространные исторические и сатирические сочинения и свои статьи под названием «Были и небылицы». Фонвизин решил принять участие в журнале и напечатать в нем анонимно несколько сатирических произведений. В первом номере появился «Опыт российского сословника», отрывок словаря синонимов. С фонвизинским блеском написанные объяснения более ста слов в «Опыте» -- это сатирические миниатюры, в которых подвергалась осмеянию дворянская знать. Напр., «Сумасброд -- весьма опасен, когда в силе», «Глупцы -- смешны в знати» и т. д.

В последующих номерах Фонвизин напечатал сатиру на вельмож -- «Челобитная российской Минерве», на духовенство -- «Поучение иерея Василия в духов день». Особый интерес представляет «Путешествие мнимого глухого и немого». Герой -- рассказчик «Путешествия», по совету отца, чтобы лучше познать «сердца человеческие», притворяется глухим и немым. Тем самым ему «обнажаются» «людские мысли и самые сокровенные чувства». С юмором и сарказмом рисует Фонвизин образы провинциальных помещиков Пимена Щелчкова и Варуха Язвина.

«От чего многих добрых людей видим в отставке?», «От чего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?» и др. вопросы были заданы автору «Былей и небылиц» и вызвали резкий отклик императрицы, обвинившей Фонвизина «в свободоязычии».

Попытка Ф. издавать журнал «Друг честных людей, или Стародум», где он собирался проводить идеи «Недоросля», не увенчалась успехом: полиция не разрешила издание. В этом журнале должны были быть помещены переписка бывших действующих лиц комедии и другие сатирические произведения автора. Антикрепостнический пафос с особой силой звучит в «Письме Тараса Скотинина», который после смерти своей любимой свиньи Аксиньи захотел «прилепится к нравоучению», решив, что самый продуктивный способ исправлять нравы крепостных - наказывать из «березою». После смерти любимой свиньи Аксиньи Скотинин впал в отчаяние. Обезумевший в своем желании «несчастье над людьми выместить», он клялся сестре, что станет сечь крестьян «без пощады и жалости».

В письме сочинителя «Недоросля» к Стародуму и в ответе Стародума была начертана целая программа для «российских писателей». Писатель, «человек с дарованием», есть «страж общего блага». Он обязан «смело обличать перед троном, перед отечеством, перед светом» знатных вельмож, «не терпящих» правды, «бесславных лихоимцев», дерзающих «подкапываться под законы и простирающих хищную руку на грабеж отечества и своих сограждан». Писатель «имеет долг возвысить громкий глас свой против злоупотреблений и предрассудков, вредящих отечеству».

А вопрос в «Письме от Стародума» (отчего имеем мы так мало ораторов?) приобрел острую политическую направленность: в письме выдвигается требование - создать в России такое учреждение, где бы «честные люди», и прежде всего «люди с дарованием» -- писатели, имели возможность «рассуждать о законах и податях и где могли бы судить поведение министров, государственным рулем управляющих». Фонвизин последовательно добивался ограничения самодержавия Екатерины, требовал гласности, права общественных представителей судить законы, политику и все действия правительства. Для журнала Фонвизин подготовил сочинение -- «Придворная грамматика», в котором зло и беспощадно судил двор, министров, любимцев государя. Составленная в форме вопросов и ответов, она еще раз подчеркивала «неисцелимые» болезни екатерининского двора:

Вопрос: «Что есть Придворная Грамматика?»

Ответ: «ПГ - есть наука хитро льстить языком и пером…»

Вопрос: «Что есть придворная ложь?»

Ответ: «Есть выражение души подлой перед душой надменной…»

Вопрос: «Какие люди обыкновенно составляют двор?»
Ответ: «Гласные и безгласные…»

Все сатирические произведения нового журнала, обличавшие помещиков и судейских чиновников, вельмож и государевых министров, являлись в то же время обвинением Екатерине, и прежде всего ей. Это при ее дворе торжествуют наглость, ложь, лицемерие. Это она приближает к себе любимцев, которые грабят отечество, и изгоняет «честных людей».

Такой журнал, конечно, не мог быть напечатан. Представленный в полицию, он был запрещен. После «Недоросля» и «Нескольких вопросов», напечатанных в «Собеседнике», Екатерина решила покончить с деятельностью Фонвизина-писателя, запретив ему печататься.

Журнал Фонвизина распространялся рукописным путем.

11. «Недоросль» Фонвизина - первая русская реалистическая комедия. Вопрос об отношении «Недоросля» к классицистической комедии.

Ф. писал «Недоросля» 3 года и создал, по словам Гоголя, «истинно-общественную комедию», «где вскрыл раны и болезни нашего общества». Это - первая социально-политическая комедия на русской сцене. Сочетание воспроизведения ярких правдивых сцен из жизни дворянства с проповедью просветительских идей об обязанностях правительства В комедии отражены следствия основного конфликта эпохи: борьбы закрепощенного крестьянства со своими угнетателями-помещиками и выступлений просветителей против деспотизма Екатерины II. Прямого столкновения крепостных с помещиками Ф. на сцене не ставит, но глубоко раскрывает причины, приводившие к общему негодованию народ (т.е. к бунтам и восстаниям), и ищет способы его предупреждения путем облегчения участи порабощенных масс.