Николай Кружков "О сокровенном" Избранные эссе и воспоминания

Лирика Олега Чухонцева исповедальна, она постоянно будет напоминать нам о том, что «раздвоенность, психоневроз, с самим собой несовпаденья» (поэма «Однофамилец») заканчиваются маниакальным синдромом, где «всего один сдвиг - и запахнет бедой»:

«О, как хочется жить!

Вот уж поднят высоко

Михаила Архангела меч золотой.

Не убий. Дай отсрочку.

Помедли. Постой.

Нету выбора. О, как душа одинока!»

Через какие катаклизмы надо пройти поэту, чтобы написать эти строки!»

«Какие мы видели сны! Какие мы лжи претерпели» («За строкой исторической хроники»), - чтобы русские люди через духовное просветление и нравственное очищение вступили на путь познания Истины и Красоты!

«Я назвал бы Россию Голгофой…»

(Молитвенное Слово иеромонаха Романа)

С тех пор, как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка,

В очах людей читаю я

Страницы злобы и порока.

М. Ю. Лермонтов



Нет ничего прекрасней смерти,

Когда она ведет к Христу!

Иеромонах Роман (Матюшин)

Есть ценности вечные - духовные. Ими живет русский человек. Почему в наше столь многострадальное для России время растет интерес к поэзии иеромонаха Романа (в миру Александра Ивановича Матюшина )? Видимо, потому, что духовное возрождение России немыслимо без великих подвижников, к коим и принадлежит выдающийся русский православный поэт, живущий ныне в скиту Ветрово, неподалеку от Пскова. Вот что пишет о нем в предисловии к поэтическому сборнику «Внимая Божьему веленью» (2005г., Минск) Валентин Распутин: «…песни его, прозвучавшие в скорбную пору нашей Голгофы так неожиданно и так необходимо…есть ответ на духовные отеческие потребности… Сказать, что это молитвенный и аскетический голос - значит указать только на одну и, пожалуй, не главную окраску израненного сердца и мятущейся души человека, продирающегося к свету. В них есть и скорбь, и боль, и безжалостное к себе покаяние, и первые движения пробуждающейся души, и счастливые слезы ее обретения». Поэты в России всегда были пророками. Сам иеромонах Роман в предисловии к своему последнему сборнику «Пред всеми душа виновата» (2006 г.) пишет: «Один Бог - Истина, Свет, Жизнь, Любовь, Премудрость. Один Господь - Святая Цель всего творения. И любые виды искусства - прежде всего пути, приводящие к Свету или уводящие во мрак. Творящий оправдается или осудится сотворенным. Посему - да будет сотворенное не слуху и зрению, а душе!»

Что отличает стихи иеромонаха Романа? Предельная искренность и исповедальность… Некрасовская и есенинская грусть… О самом поэте мы знаем немного: родился в 1954 году, в семье сельской учительницы. Учился в университете, преподавал в школе. В 1983 году принял монашеский постриг, в 1985 рукоположен в иеромонахи. Служил в одном из приходов Псковской области, сейчас живет в скиту Ветрово, недалеко от Пскова. Мог ли стать о. Роман настоятелем храма и священнослужителем? Конечно, мог бы… Но надо было выбирать одно из двух: служение Церкви или Поэзии. Александр Матюшин выбрал последнее. И тем самым избрал своей миссией служение Христу. Духовные песнопения востребованы нашим обществом: теперь все - от Жанны Бичевской до Олега Погудина и Сергея Безрукова обратились к песням известного русского инока. Когда в обществе возникает духовный вакуум, его надо чем-то заполнять. Порнографией, уголовщиной, попсой и рекламой. Жаждой обогащения любой ценой. Но ведь есть еще «мир лучший, мир духовный» (Ф.И.Тютчев). Поэтому поэзия отца Романа оказалась столь необходимой в наше смутное и тревожное время. В стихотворении «Земля от света повернет во тьму», написанном в 1987 году по мотивам Екклесиаста, русский православный поэт признавался:

Людская память - вешняя вода,

Она умрет, как город осажденный.

Блажен, кто никого не осуждал,

Но преблажен за Правду осужденный.

Как не вспомнить в связи с этим Нагорную проповедь Иисуса Христа: « Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф,V, 10)! Сам поэт был «осужден» за Правду не единожды. Когда написал стихи, посвященные генералу Макашову, когда поддержал сербов в их справедливой борьбе за независимость своей родины («О, Сербия - ведомая к пропятью!..»). Когда гневно бросил в лицо своим оппонентам:

Ты говоришь, скривив лицо в страданьи,

Что мир погиб в неправде и во зле.

Но если уж Христа, Христа продали,

То что не продается на земле?

Не правда ли, очень созвучно нашему времени, когда все продается и покупается - благородство, совесть и честь? Пусть упрекнут меня в невежестве, но для меня иеромонах Роман - поющий поэт. Такой же, как Булат Шалвович Окуджава, с которым я имел великую радость духовно общаться… Правда, темы у них разные. Но Поэт в известном русском иноке доминирует над монахом. И это - главное. Вспомним стихи Булата Окуджавы:

История, перечь ей - не перечь,

сама себе хозяйка и опора.

Да здравствует, кто сможет уберечь

ее труды от суетного вздора!

Да, не на всех нисходит благодать,

не всем благоприятствует теченье.

Да здравствует, кто сможет разгадать

Не жизни цель, а свет предназначенья!

Свет своего предназначенья на земле разгадал и посвятил ему свое служение и жизнь Александр Матюшин (иеромонах Роман), написавший пронзающие человеческие сердца болью и искренностью строки:

Без Бога нация - толпа,

Объединенная пороком,

Или слепа, или глупа,

Иль, что еще страшней, жестока.

И пусть на трон взойдет любой,

Глаголющий высоким слогом.

Толпа останется толпой,

Пока не обратится к Богу!



Мы забываем, что предназначение Человека на земле - оставить след в душах потомков. Мы погрязли в суете. И об этом пишет поэт:

Земное застит кругозор.

Когда кругом постройки -

Закроются вершины гор,

Откроются помойки.

Избрали бы другой закон,

И жизнь была бы краше,

Познали бы, как велико

Предназначенье наше!

Что говорить, напрасный труд,

Коль жизнь заради брашен…

………………………………..

Но лебеди не поплывут

Среди помоек ваших.

Лирическая исповедь иеромонаха Романа - это боль любящего сердца, которое страдает и сострадает, мучается и молится, верит и надеется…Исповедь души, жаждущей покаяния и просветления: «О душа, что тебе не хватает? Чистоты, чистоты, чистоты». Впервые с творчеством русского инока я познакомился несколько лет назад, когда в исполнении Жанны Бичевской услышал песню «Если тебя неудача постигла…» («Родник»), которая сейчас стала всенародно известной:

За родником - белый храм,

Кладбище старое,

Этот забытый край

Русь нам оставила.



С тех пор духовные песнопения о.Романа я слышал много раз в исполнении Максима Трошина - трагически ушедшего из жизни в 17 лет и подающего такие надежды православного русского певца и композитора! Звучали песнопения поэта в исполнении архидиакона Романа (Тамберга), тоже трагически погибшего 4 мая 1998 года в 37 лет! Поют их «петербургская княжна» Ирина Скорик, Жанна Бичевская, детский хор «НИКА», вышел диск Олега Погудина, где замечательный русский певец исполняет песни на стихи иеромонаха Романа. Сподобился обратиться к его творчеству и известный киноактер Сергей Безруков. И все-таки сам поэт исполняет свои песни удивительно проникновенно и просто, чисто и мудро. Читая его стихи, понимаешь, что сам приобщаешься к живому роднику высокой русской духовной культуры. В них часто звучит боль за Россию:

Святая Русь, Расеюшка, Расея,

Сидишь над вавилонскою рекой,

А впереди - застенки колизеев,

До них осталось нам подать рукой.

Как современно звучат эти стихи, написанные двадцать лет назад! «Избави от грядущих бед Святую Русь мою», - с мольбою к Господу обращается поэт и все-таки сквозь земные скорби и страдания видит Свет Истины, через «страдальчество и искупленье» познает радость Бытия, Красоту и Гармонию. Не потому ли самое апокалиптическое по духу стихотворение «Земля от света повернет во тьму», где есть строки, поражающие воображение своей предельной и, потому, страшной Правдой:

Нечестию живущих нет границ,

И люди жить и умирать устали.

О, семя любодеев и блудниц,

Когда б вы знали на Кого восстали!

Не возноситесь, Судия воздаст,

И это будет бедствием из бедствий.

Святы твои слова, Екклесиаст:

Все, что без Бога, - суета суетствий!

(Нет смысла скрывать, что это наш сегодняшний день), - заканчиваются на оптимистической ноте:

Но верю я, что Истина Сама

Вовек восторжествует над землею.

И будет свет, и посрамится тьма,

И сокрушится всяк, творящий злое!

Есть и другие прекрасные лирические откровения нашего замечательного современника. Стихотворение « И Млечный Путь, и кроткий полумесяц», ставшее духовной песней, - предельно искреннее и исповедальное, тоже призывает плыть одинокого странника к «живому огоньку», искать путь во тьме, не отчаиваться и не унывать, ибо уныние, как известно, - тяжкий грех:

А без надежды суетно движенье,

И прошлого никак не понести.

И наша жизнь - не только отраженье…

Греби, родимый! Есть куда грести.

Гони кручину, призывая Бога,

Остави отражение-тоску,

Под небом звездным лунною дорогой

Плыви к тому живому огоньку.



«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» Не так давно я получил по электронной почте письмо, которое привожу в сокращении, от девушки из Эстонии. Прочитав мое стихотворение «Исписаны последние страницы», завершающее поэтический сборник « В начале было Слово», вышедший в 2003 году, где впервые широко представлена религиозная лирика, она почувствовала ту духовную Благодать, без которой не мыслит, видимо, своего существования: «Здравствуйте, уважаемый Николай Николаевич!

Благодарю Вас за письмо. Я, во-первых, грешная, а, во-вторых, мало в чем разбираюсь, потому что я мало училась и общалась.

Мне 22 года, я живу в Эстонии, в городе Тарту, учусь на эстонской филологии. Я тоже пишу стихи, но мало. Хочу быть писателем, если это в наше время нужно и воспринимается молодежью. Мой жених живет в Москве, он тоже пишет - стихи и прозу.

Мне бы у Вас спрашивать мнения, а не Вам у меня! Спаси Господи за Ваше стихотворение. Оно - святое. Смысл этого стихотворения для меня: Человек начинает писать, Бог заканчивает.

Человек вошел в жизнь, в ликование Церкви. Человека стало больше ("Христос, апостолы, евангелисты" - все как будто часть Вас).

С Богом - прозрение, прощение и облегчение. Также ассоциация с тем, что последние страницы - последние дни жизни. Блажен, кто в последние дни приходит в церковь, кто может в последние часы жизни надеяться на Бога, кто может последние дни провести с Богом.

* * *

Храни Вас Бог сейчас и каждый час,

И в каждом деле не остави Вас!

Пусть Бог даст причаститься в этот раз,

Чтоб Вы смогли быть в Нем, а он бы в Вас!

Анна»

Вспоминаю строки стихотворения, о котором пишет Анна:

Исписаны последние страницы.

Жизнь коротка, зато душа щедра.

И вот уже к заутрене пора -

Пришла пора и Богу помолиться…

Как светел храм! От тысячи свечей

Исходит свет, молитвою струится,

И музыка божественных речей

Ложится на последние страницы…

Я был счастлив, получив письмо из Тарту от Анны Везбер, которая в наше столь многострадальное время причастилась к высокому и самому, пожалуй, исповедальному искусству - поэзии. Что же касается поэзии о.Романа, следует отметить, что особое место в творчестве русского инока занимает тема покаяния, причем «безжалостного к себе покаяния», о чем и писал Валентин Распутин: «Когда пойду на суд душой», «Исчезну я с лица земли», «В минуту скорбную сию» - лирические исповеди поэта, призывающие нас к совести - к «глубине личности, где человек соприкасается с Богом» (Николай Бердяев):

Я все обеты преступил,

Неправде послужив,

Одну лишь истину открыл,

Что даром жизнь прожил.

И даже истины одной

И той не понести -

Прости меня, Создатель мой,

За все меня прости…

( «Покаяние»)

Мы счастливы в этом мире духовным и душевным общением. Поэтому и призывает иеромонах Роман в одном из своих стихотворений всех нас обратиться в детей, чтобы услышать голос нашего Небесного Отца:

Нас куда-то несет в непроглядную темь,

И погибельным вехам не видно конца.

Ложь и Смута окрест. Обратитесь в детей!

Обратитесь в детей, и услышите голос Отца.

В предисловии к своему последнему сборнику «Пред всеми душа виновата», о котором я упоминал выше, изданному в прошлом году в Минске, поэт признается: «Не миру судить, не миру и угождаю». И, обращаясь ко всем талантливым людям Русской Земли, призывает: « Имущие дарования! Вас одарили не для стяжания праха и восхваления тлена. Не мыльным забавам - дыхание человека, не суете - озарение. Земное слишком быстротечно, чтобы служить земному. Доколе богатиться нищетою? Употребите полученное на врачевание пораженного. Путеводите словом к Слову и образом к Образу! Возвращайте таланты душами Христу! Едините Божие с Богом! Да обретут ищущие, да испиют жаждущие! В этом и оправдание получения, и награда за возвращение. Большей награды не желает и мое достоинство». В наше тревожное время всеобщего хаоса, утраты духовных ориентиров и нравственных ценностей, стихи и духовные песнопения отца Романа напоминают о Вечности, помогают человеку обрести в себе утерянный им образ Божий.

Иеромонаху Роману.

Твори молитву не спеша,

Верь: суета всегда некстати -

Пусть, плача, молится душа,

Взыскуя Горней Благодати.

Так Образ Божий, Божий Лик,

Пречистая и Пресвятая,

Я сердцем любящим постиг,

Страницы инока листая…

Н.Кружков, 2007 г.

Новелла Матвеева:

« Определенья поэзии нет…»

Люди всему позавидуют, надо - не надо.

Если вы Гойя - завидуют горечи взгляда,

Если вы Данте - они восклицают: «Еще бы!

Я и не то сочинил бы в условиях ада!»

«Последний романтик эпохи», - это сказано именно о ней. Не потому ли она так любит Александра Грина и его «Алые паруса»? Нет, она не ждала прекрасного принца, как Ассоль. Рядом с ней всегда был душевно щедрый и всегда понимающий ее муж, поэт Иван Киуру, которому она посвящала свои песни и стихи. Впервые я и мои друзья - два Сергея, Глотов и Шмидт, - увиделись с Новеллой Николаевной в мае 1974 года. Дверь московской квартиры открыла простая женщина. Приветливая, тихая, добрая. «Поющий поэт», как говорил Булат Окуджава, Новелла Николаевна Матвеева сразу пригласила нас войти. Тогда, в 1974 году, московские поэты не спрашивали, «Кто? Зачем?»

... Мне, студенту филологического факультета Орехово-Зуевского педагогического института, было тогда 20 лет. Сергей Глотов и Сергей Шмидт были моложе и учились в десятом выпускном классе. В просто обставленной квартире мы долго говорили о поэзии и творчестве, и Новелла Матвеева подарила каждому из нас свой только что вышедший из печати поэтический сборник «Ласточкина школа».

Многие ее песни тогда нам были уже хорошо знакомы. «Цыганка-молдаванка», «Дома без крыш», «Караван» и многие другие:

Набегают волны синие…

Зеленые, нет, синие…

А где-то есть страна Дельфиния

И остров Кенгуру…

Новелла Николаевна не может передвигаться в общественном транспорте. Не позволяет болезнь. Поэтому на свои встречи со слушателями всегда ходит с гитарой пешком. Одевается очень просто, чем однажды покоробила вечно элегантного Андрея Вознесенского. Но она не придает этому значения. У нее свой духовный мир и свои жизненные приоритеты. И все-таки ее интеллект и эрудиция поражали всех тех, кто с ней общался. В одном стихотворении она призналась:

«Поэзия должна быть глуповата»,-

Сказал поэт, умнейший на Руси.

Что значит: обладай умом Сократа,

Но поучений не произноси.

Не отражай критических атак,

Предупреждай возможность плагиата…

Поэзия должна быть глуповата,

Но сам поэт - не должен быть дурак.

У Новеллы Николаевны было свое видение мира: очень светлое… Душу вещей она чувствует и понимает, потом под ее волшебным пером эти вещи преображаются, от них струится тепло и свет. Она ищет гармонию в мире, полном жестоких коллизий и противоречий, верит в тепло домашнего очага, в красоту и чистоту мира. А свой внутренний мир она бережно охраняет, он закрыт для посторонних глаз. Не допускает туда никого.

Эпоха «поющих» поэтов подарила нам много выдающихся лириков. Александр Галич и Булат Окуджава, Вероника Долина и Юрий Визбор, Александр Городницкий и Ада Якушева. Новелла Матвеева - из их числа. Сама она на всю жизнь сохранила детское, непосредственное восприятие мира. Поэтому и утверждает:

Царственным шагом проходят года,

краденым блеском украсив чело…

Черпать из детства мы будем всегда,

Хоть бы и не было в нем ничего!

В стихотворении «Поэт» Новелла Матвеева признается:

Поэт не озеро в кувшинковых заплатках:

Он - боль и ненависть, надежда и прогноз…

И она сама гордо несет звание Поэта, оставаясь до конца верной своей миссии: согревать души людей добрым словом, открывать им «мир лучший, мир духовный». Ее лирика сродни живописи. А живопись она обожает. Поэтому одну из своих поэм посвятила Питеру Брейгелю Старшему, предварив ее строками Ренана: «Хула великого мыслителя угоднее Богу, чем корыстная молитва пошляка». Есть там пронзительные строки:

А спросят: «Гармония - сказка?»

«Чистейшая правда!» - отвечу,

Но я-то пока не питаю

Надежды на личную встречу.

Она ненавидит мещанство. Для нее мещанин - олицетворение пошлости:

Что значит «мещанин» - как следует не ясно.

Непознаваема его земная суть.

Пытаясь уловить его натуры ртуть,

Умы сильнейшие срываются напрасно.

Одно устойчиво, одно бесспорно в нем:

Всегда романтика была ему отрада!

Он - дерзостный Икар (когда лететь не надо),

Пустынный Робинзон (при обществе большом)…

В его понятии смешались воедино

Стриптиз и …Золушка. Горшок и бригантина.

Доспехи ратника - и низменная лесть…

О, как бы он желал безумства Дон-Кихота

Безумно повторить! (Но из того расчета,

Чтоб с этим связанных убытков не понесть.)

Я вспоминаю беседу с моим учителем, замечательным человеком Розой Леонидовной Поберевской (как не хватает ее сейчас всем нам!). Мы говорили о том, что у многих современных красивых девушек отсутствует, пожалуй, самое главное - духовная и душевная красота. Деньги для них - единственная желанная вещь. Раньше была юмористическая песня про дикарей, которые «на лицо ужасные, добрые внутри, а сейчас на лицо прекрасные, злобные внутри», - утверждал я.

«Нет, Коленька, не злобные, а подлые», - поправила она меня. Буквально на днях я имел возможность в этом убедиться. И все-таки, что же такое красота? «Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» (Николай Заболоцкий). Что ж, пошлость востребована современными нравственными уродами. Стриптиз и порнография духа у нас теперь на каждом шагу - так что невозможно избавиться от чувства «тошноты нравственной».

Когда читаешь стихи Новеллы Николаевны, осознаешь, что поэзия - синтетическое искусство, это и живопись, и музыка, и Слово. И все-таки гражданские мотивы в её лирике занимают особое место. Достаточно вспомнить стихотворение «Мечта о недруге». Есть там замечательные строки:

Искать себе врагов прямых, как солнце юга,

Открытых, царственных - не велика заслуга:

Как можно требовать, дружище, от врага,

Чего не требуют обычно и от друга?

………………………………………………..

И враг же у тебя! Отвага в честном взгляде,

Лежачего не бьет, не нападает сзади…

Послушай! Вот тебе пяток моих друзей,

Но этого врага отдай мне бога ради.

У деда моего был, сказывают, враг:

В раздоре - золото, сокровище для драк:

Не сразу нападет, а крикнет: «Защищайся!»

Никто, никто уже теперь не крикнет так!»

Вспоминаю встречу с Новеллой Матвеевой в июне 1987 года в ее московской квартире, недалеко от Тверской (тогда - улице Горького). Я прочитал в тот день Новелле Николаевне свое стихотворение «Тютчев». «Это стихотворение украсит любой «Альманах библиофила», - призналась она. Свои стихи читал и Дима Быков, студент факультета журналистики МГУ, которого с Новеллой Николаевной и Иваном Семеновичем Киуру связывала давняя дружба. Иван Семенович подарил мне свой лирический сборник «Неунывающий клевер», а Новелла. Матвеева - грампластинки со своими песнями и большой том стихотворений. Я рассказал ей о Павловском Посаде, о том, как, если идти по нашему провинциальному городу, он постепенно переходит в поле, рощу, сосновый бор. 20 лет прошло со дня этой последней встречи! Изменился мир, из нашей жизни ушла романтика, а вместе с ней - песни Новеллы Матвеевой… Дмитрий Быков стал известным журналистом и литературным критиком… «Мир - цельным вижу я, как юноша Новалис», - это признание Н.Матвеевой говорит о ее умении видеть и замечать Красоту Бытия там, где ее не видят другие…

А мне очень нравится ее «Пестрый ларчик», где кратко, емко, лаконично (как у любимого Новеллой Николаевной Хайяма) сказано о самом сокровенном:

Мудрец вопросы миру задает.

Дурак ответы точные дает.

Но для того ли мудрый вопрошает,

Чтоб отвечал последний идиот?

*

Есть, есть разрыв - ручаюсь головой! -

Меж сущностью и формой стиховой:

От формы - пляшешь, носишься, летаешь…

От сути - ковыляешь, чуть живой…

*

Поэт не о себе скорбит. Как ни тяжка

Зависимость певца от черствого куска,

Стократ ему больней, что от куска зависят

Умы, характеры, народы и века.

У Новеллы Матвеевой - свой взгляд на вещи. Своя жизненная и гражданская позиция. Свое видение мира. И свой путь в поэзии… «…Далека же ты в небе , звезда Идеала! Но стремиться к тебе - это тоже не мало». В стремлении человека к Идеалу видит Новелла Матвеева смысл его жизни. В свое время великий русский поэт Иннокентий Анненский спросил: «Что такое поэзия?» И сам ответил на свой вопрос (цитирую по памяти): «Вообще, по-видимому, есть реальности, которые лучше вовсе не определять. Разве есть покрой одежды, достойный Милосской богини?» Новелла Матвеева выразила то же самое, только в стихах:

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что поэзия - дух,

Равнообъемлющий дух. Но поэт

Выберет главное даже из двух.

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что поэзия - плоть.

Так отчего же не любит поэт

Всякую тварь, как задумал господь?

…Есть очертанья у туч грозовых,

А у любви и у музыки - нет…

Вечная тайна! Сама назовись!

Кто ты, поэзия? Дай мне ответ!

Кто ты и что ты? Явись, расскажи!

Ложь рифмоплета тщеславия для?

Так отчего же столь горестной лжи

Тысячелетьями верит земля?

Из интервью Новеллы Матвеевой газете «Книжное обозрение» (2006 г.):

«Я могла бы работать детектором лжи».

- У меня телевизор украли - поздравьте! Когда я получала Государственную премию в Кремле, в дом залезли воры. Кстати, в самый момент вручения премии у меня с ног чуть не слетела босоножка, и я как бы оступилась. Правда, потом успокоилась: не одна такая - вслед за мной еще один Лауреат уронил свой диплом. Путин сказал: «Вы тут все роняете, а президент должен за вами подбирать!»



Встреча с Анастасией Цветаевой

Встречу с Анастасией Ивановной Цветаевой, сестрой великого русского поэта Марины Цветаевой, 24 декабря 1987 года, можно назвать судьбоносной… Творческая группа городского клуба любителей поэзии «Лирика» готовила очередную литературно-музыкальную композицию, посвящённую жизни и творчеству великого русского поэта Осипа Мандельштама…

Анастасии Ивановне шёл девяносто четвёртый год, но она была в прекрасной форме: меня сразу поразила её блестящая эрудиция, феноменальная память и удивительный интеллект, без которых невозможно духовное общение - эта драгоценность, которую способны оценить люди творческие, неординарные…

Я вошёл в ёё скромную квартирку и поразился тому, какое простое и вместе с тем дорогое убранство окружало меня… «Дорогое» - с точки зрения человека, причастного к поэзии… На стене висели портреты её современников: отца Ивана Владимировича Цветаева, матери, блестяще одарённой пианистки,, Максимилиана Волошина и многих других поэтов, с которыми дружила Анастасия Ивановна…

Мы разговорились… Анастасия Ивановна, выпустившая к тому времени книгу мемуаров «Воспоминания», рассказала об Осипе Эмильевиче Мандельштаме, а потом, взяв ручку, написала на листке бумаги, что отличало этого выдающегося поэта. Записка Анастасии Ивановны хранится у меня до сих пор (см. ниже).

К этому времени вышла из печати книга мемуаров А.А.Саакянц «Марина Цветаева. Страницы жизни и творчества»… В своё время мы уже прочитали её с женой… Анастасия Ивановна в чём-то соглашалась с автором книги, но что-то было для неё абсолютно неприемлемо… Впрочем, как и воспоминания об Осипе Мандельштаме, написанные его женой Надеждой Яковлевной: «Она незаслуженно оскорбила многих уважаемых мною людей», - сказала Анастасия Ивановна.

Мы говорили о Мандельштаме, о сестре Анастасии Цветаевой Марине, о Максимилиане Волошине… «Сейчас в планетарии один из моих друзей сделал программу «Космос Максимилиана Волошина». Обязательно побывайте там…

Я помню эту композицию. В планетарий я поехал сразу после встречи с Анастасией Ивановной… Помню звёздное небо, музыку И.С.Баха, стихи Максимилиана Волошина. Всё это завораживало, заставляло забыть о сиюминутном, о нашем бренном существовании, о суете сует и всяческой суете… Ведь рядом была Вечность! И я смотрел из времени в Вечность и пытался каким-то шестым чувством понять тайны мироздания…

Анастасия Ивановна вспомнила, что каждый год ездит к святому источнику, навещает Коктебель, где находится дом Максимилиана Волошина. В то время её рассказы печатались в журнале «Аврора». Она взяла два экземпляра журнала, надписала мне и моей жене, а второй попросила передать Олегу Чухонцеву, что я и сделал, заехав в редакцию журнала «Новый мир». Олег Григорьевич тогда заведовал тогда отделом поэзии. В журнале и только что вернулся из США.

Анастасия Ивановна - не просто долгожитель. Поражает и её творческое долголетие, и неиссякаемая жажда познания красоты и гармонии… Общаясь с ней, чувствуешь, что рядом действительно есть «мир лучший, мир духовный». И без этого духовного Бытия не может быть ни красоты, ни любви, ни гармонии, ни поэзии…

Записка Анастасии Цветаевой (из архива автора). Судьба и ремесло

Актер Алексей Влади-мирович Баталов - не просто интеллектуал. Он - интеллигент в самом высоком значении этого слова. Когда я решил пригласить его в Павлов-ский Посад, то с трудом застал дома. Он то в Комитете по Ленинским премиям, то в Колонном зале Дома Союзов, то в экспедиции…

Профессор ВГИК, в совершенстве владеющий актерским мастерством, он с головой ушел в режис-суру, когда снимал фильм «Три толстяка», где сам сыграл главную роль. Он естественен и прост в общении. Когда я первый раз позвонил ему, он сразу перешел на «ты». Не зная и не видя собеседника, он прекрасно чувствовал его речь, по которой мог судить о его интеллекте и духовном потенциале.

В Павловский Посад он приехал летом 1986 года, несмотря на то, что ему трудно было вырваться из Москвы: съемки в кино, лекции во ВГИКЕ, общественная деятельность. Много времени занимала работа на радио: «Театру у микрофона» он отдавал много жизненной энергии и творческих сил. К тому времени вышла его книга «Судьба и ремесло» (1984 г.), в которой он рассказал о тех, кто был ему особенно дорог. Об Анне Ахматовой, чей портрет он написал по ее просьбе, поскольку сам серьезно занимался живописью, о своем родном брате, который был священником в Ярославле (в комнате актера, на стене, величественно возвышалась старинная икона)… О тех замечательных людях, с кем свела его судьба. Это писатель Константин Паустовский, композитор Сергей Прокофьев, кинорежиссер

Иосиф Хейфиц, киноактеры Иннокентий Смоктуновский, Ролан Быков, Михаил Ульянов, Василий Шукшин, французский актер-мим Марсель Марсо. Вспоминал, как на машине возил Анну Ахматову по Москве, как в Царском Селе они бродили по Царскосельскому саду и она показывала ему то место, где в жаркие дни любил прятаться Пушкин.

Но вернемся к летнему дню 1986 года. В Москве тогда проходили Игры Доброй Воли, и для въезда в столицу иногородним машинам требовался пропуск. Пришлось ехать в ГАИ…

Что-то в этот день произошло с телефоном - звоню по междугороднему Алексею Владимировичу - и не могу дозвониться. Страшно волнуюсь. А вдруг что-то случилось? А что, если он не сможет приехать? Подъезжая к его дому, думаю только об одном: лишь бы застать его на месте. Как оказалось, в этот день и сам Баталов волновался. Вхожу в квартиру. Обстановка будничная. А сам он прост и естественен, как всегда: «А я все ждал Вашего звонка, переживал...».

Сели в машину. Алексей Владимирович оказался прекрасным собеседником. Мы говорили с ним обо всем: о театре, о поэзии и даже о политике. Когда читал ему стихотворение Олега Чухонцева «…И дверь впотьмах привычную толкнул», он внимательно слушал, а потом сказал: «А лучше, если бы стихотворение заканчивалось строчкой - «сознанье смерти или смерть сознанья». Еще в пути я попросил рассказать его павловопосадцам о встречах с Анной Ахматовой.

На встречу во Дворец культуры «Октябрь» в этот день собралась аудитория, которая с полуслова понимала все, о чем говорил Алексей Баталов. Когда речь зашла об Анне Ахматовой, он упомянул об одном эпизоде из ее жизни. Однажды, когда она в очередной раз навестила семью Баталовых, ей вдруг стало плохо. Но этого сразу никто не заметил. Она спокойно взяла свою сумочку и вышла в другую комнату. А потом выяснилось, что у Анны Андреевны - обширный инфаркт… Она всегда стойко переносила удары судьбы: расстрел мужа Николая Гумилева, арест сына Льва Гумилева (в будущем выдающегося ученого-историка). А свою боль изливала в стихах:

Муж в могиле, сын в тюрьме.

Помолитесь обо мне.

В тот вечер Баталов рассказал еще много интересного, а по окончании встречи все посмотрели фильм «Поздняя встреча» по рассказу Юрия Нагибина.

Алексей Владимирович побывал в музее платка, который тогда находился во Дворце культуры «Октябрь», и ему очень понравилась шаль ручной работы Константина Аболихина, его экскурсоводом был директор Дворца культуры Владислав Генрихович Кастэлляз.

И если раньше актер был известен лишь по кинофильмам, работе на радио и мультипликации, то после этой встречи многие открыли для себя Баталова как человека - тонко чувствующего, интеллигентного и невероятно талантливого. У меня он навсегда остался в памяти сердца, и когда я беру в руки его прекрасную книгу «Судьба и ремесло», то каждый раз открываю все новые и новые грани удивительного таланта прекрасного Человека и Артиста.

И год как день… И день как миг…

Мы жмем сквозь беды и невзгоды

И экономим чьи-то годы

За счет непрожитых своих.

1985 год был счастливым для тех павловопосадцев, кто любит театр и кино. В гостях у нас побывали Булат Окуджава, Александр Калягин, Леонид Филатов…

Об одном дне, проведенном рядом с прекрасным актером театра и кино, я бы хотел рассказать. Август 1985 года. Леонид Алексеевич Филатов снимается в двухсерийном фильме «Чичерин». Я в ту пору работал ответственным секретарем Павлово-Посадской организации Всесоюзного общества книголюбов и приглашал в гости к павловопосадцам актеров, поэтов, писателей, в числе которых были Аркадий и Георгий Вайнеры, Кир Булычев, Сергей Козлов, Валентина Пономарева, Елена Камбурова, Игорь Кириллов, диктор центрального телевидения, (тогда он вел школу художественного мастерства дикторов, в числе его учеников - Татьяна Веденеева), Алексей Баталов, Ирина Муравьева, Андрей Макаревич, Владимир Вишневский, Георгий Тараторкин, Сергей Юрский, Валентин Гафт и многие другие. Помню: звоню Нине Щацкой - жене Леонида Филатова, прошу выступить актера на Электрогорском мебельном комбинате. Отвечает: у Леонида Алексеевича состояние, близкое к инфаркту (знаю, что человек он эмоциональный, как и все актеры с Таганки). Сочувствую, но все-таки настаиваю на своей просьбе. Леонид Алексеевич соглашается на встречу в Электрогорске. Приезжаю нему. Дверь открывает Нина Сергеевна. Леонид Алексеевич вводит меня в квартиру. Мы знакомимся. В квартире на Роргожском валу, где тогда жил Леонид Алесеевич, книги, книги, книги и фотографии друзей - актеров театра Драмы и Комедии на Таганке, и, конечно, Владимира Высоцкого и Юрия Любимова. Леонид Алексеевич снимает с полки свою фотографию, надписывает и дарит мне.

Садимся в микроавтобус и направляемся с Рогожского вала в сторону шоссе Энтузиастов. По дороге беседуем. Леонид Алексеевич - человек увлеченный, рассказывает о театре, о работе над фильмом «Чичерин», где он играет главную роль, произносит на итальянском языке длинную фразу и уточняет: «Это мой ответ в фильме Габриэле д Аннунцио (итальянскому писателю - его в фильме прекрасно сыграл Ролан Быков. Делимся впечатлениями о фильме «Успех», где Филатов выступил в необычной для него роли - режиссера провинциального театра.

Читаю свои стихи «Притча о лестничной клетке». Филатов внимательно слушает и спрашивает: «Они опубликованы?». Отвечаю: «Нет. Мне психологически трудно перейти барьер, который отделяет меня от Пушкина и Тютчева, Окуджавы и Чухонцева». «Это Вы напрасно, - говорит Леонид Алексеевич. - У Вас свой стиль и почерк, свое лицо в поэзии. Надо издаваться».

Пройдет еще семь лет, прежде чем выйдет мой первый поэтический сборник «Откровение» (1992 г.) В нем читатели найдут и «Притчу о лестничной клетке».

Едем быстро…Горьковское шоссе свободно от машин - и вот мы в большом актовом зале электрогорского мебельного комбината. Я счастлив, потому что Леонид Алексеевич собирается прочитать сказку «Про Федора-стрельца, удалого молодца» и цикл пародий на Андрей Вознесенского, Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Сергея Михалкова «Таганка-75». Зал заворожен, все хватаются за животики, заливаясь смехом. Леонид Алексеевич умеет заводить аудиторию! Рассказывает о работе в театре, в кино, о своих друзьях - актерах. Встреча подходит к концу, и всем жаль расставаться с актёром, который признается: «Русский артист уникален. У него широкое амплуа. Он может сыграть мужика, может - графа. Кого угодно…Западные киноактеры так не умеют. У них стереотипы».

Прощаясь с Леонидом Алексеевичем, вспоминаю его работы в кино: в «Экипаже», «Избранных», «Успехе» и «Грачах».

Потом довелось увидеть его и в Чичерине, и в «Забытой мелодии для флейты», пообщаться с Татьяной Догилевой, которая сыграла одну из главных ролей в этом фильме.

Последние годы Леонид Алексеевич очень болел. В это время на телевидении выходила его авторская программа «Чтобы помнили…» - о незаслуженно забытых актерах, о тех, кто был гордостью советского киноискусства. Когда актера не стало, в телеэфир вышел последний выпуск программы «Чтобы помнили…» - о Леониде Филатове. Вел передачу Леонид Ярмольник, который тоже по моей просьбе приезжал в Павловский Посад… Он приходил на помощь Филатову в трудные минуты его жизни. Но остались стихи, песни, сказки Леонида Алексеевича. Остались кинофильмы, запечатлевшие его образ…

Сейчас зашла речь о том, чтобы поставить памятник Леониду Филатову. А перед моими глазами - живой актер. И его стихи:

Мы - простаки. Мы в жизнь бежим.

Мы верим в хлеб, в любовь и в книги

И не подсчитываем миги,

Что составляют нашу жизнь.

Кадр из фильма «Забытая мелодия для флейты». Фото с дарственной надписью актрисы Татьяны Догилевой автору.

«Прохиндей» всегда рядом с нами»

Александр Калягин - явление уникальное в нашем театральном искусстве и в отечественном кинематографе. Способность к перевоплощению у него уникальная. Но самое удивительное в том, что артистическое вдохновение - его жизненная потребность. Как все мы не можем обойтись без воздуха и дыхания, так и он не может без игры. Игра - его главный козырь. В нем всегда присутствует что-то от игрока, который сделал ставку и проигрывать не собирается.

Он, как всегда, неуловим. Его трудно застать дома. Отвечает двусмысленно - знает себе цену. В нем самом есть что-то от Чичикова, прохиндея и кота Леопольда. Даже трудно поверить в то, что он смог бы сыграть серьезную роль, скажем, например, Василия Андреевича Жуковского… Но это только так кажется.

В Павловский Посад Александра Александровича удалось привезти чудом.

Заранее получив согласие на встречу, я приехал в назначенный день к нему домой. Звоню. Открывает дверь он сам Смерив меня оценивающим взглядом, говорит: «Мне нужно принять ванну и выпить кофе». И закрывает дверь. Я возвращаюсь в машину, которую послали за ним из Павловского Посада. Сидим с водителем, ждем. Проходит минут двадцать. Выходит Калягин. Садится в машину. Едем. По дороге он спрашивает, обращаясь ко мне: «А как Вас зовут?». Я отвечаю: «Николай Николаевич». Он восклицает: «А! Это тот самый Николай Николаевич, который вытащил меня в Павловский Посад?». Потом по его просьбе мы заехали за аккомпаниатором, а когда проезжали Ногинск, утомлённый дальней дорогой актер устало сказал: «Как же далеко этот ваш Павловский Посад!».

Впрочем, все по порядку. Итак, в 1985 году в Доме культуры фабрики имени Свердлова (ныне ДК «Филимоновский») состоялась творческая встреча с корифеем отечественного киноискусства. Организатором ее выступил ваш покорный слуга. К тому времени Александр Калягин, сыгравший роль В.И.Ленина в спектакле по пьесе Михаила Шатрова «Так, победим», поставленном Олегом Ефремовым во МХАТе, был удостоен Государственной премии СССР и звания «Народный артист РСФСР».

Кинозрители знали его по фильмам, поэтому, когда машина с народным артистом подъехала к Дому культуры в Филимоново, кто-то произнес: «Здравствуйте, я ваша тетя приехала». Александр Александрович сохранял олимпийское спокойствие. Повторяю: в нем самом было что-то от Чичикова и кота Леопольда, но ведь были и другие работы в театре и кино! Фильм Никиты Михалкова «Раба любви» и «Последняя дорога» (о трагической смерти А.С.Пушкина), где он прекрасно сыграл роль Василия Андреевича Жуковского, как и впоследствии, уже возглавив

Союз театральных деятелей России, в многосерийном телевизионном фильме «Бедная Настя». В нем всегда жила любовь к перевоплощению. Это дается не каждому. И - повторяю - он знал себе цену.

На сцене ДК фабрики имени Свердлова он рассказывал о работе над спектаклем «Так, победим». О том, как встретили труппу театра с премьерой спектакля в Австрии, куда выезжал на гастроли МХАТ. Александр Александрович - прекрасный чтец-декламатор (правда, я до сих пор не могу понять, зачем ему понадобился аккомпаниатор, что-то сыгравший на рояле). После встречи с актером демонстрировался фильм «Прохиндиада».

Александр Калягин, предваряя показ фильма, сказал: «Если вы вдумаетесь, почему в последней сцене фильма из «Мерседеса», который движется в сторону границы СССР, исчезает главный герой, а автомобиль обгоняют на своей машине сотрудники ГАИ, едет сам по себе и никем не управляется, то вряд ли поймете, что же произошло. А ничего особенного не произошло - тот, кто был в «Мерседесе», растворился среди нас, как свойственно всем прохиндеям».

Я вспоминаю сейчас эти слова и думаю: «А ведь он был прав!». Прохиндеев сейчас - пруд пруди! Доказательство тому - продолжение фильма - новые «Прохиндиады», где все тот же неуловимый герой, блестяще сыгранный А.Калягиным, переносится уже в нашу эпоху, столь щедрую на всякого рода проходимцев и шулеров, сидящих, правда, уже и в правительстве России, и в Государственной Думе, и в Совете Федерации. Так что российская прохиндиада продолжается.

А Александр Александрович Калягин, благодаря своему блестящему мастерству и таланту актера, продолжает работать в театре и кино, возглавляя Союз театральных деятелей России, ведет большую общественную работу. И день, проведенный в Павловском Посаде, живет в памяти тех, кому удалось попасть на встречу с прекрасным артистом и интересным человеком в том самом 1985 году. А я вспоминаю кинофильм «Последняя дорога», где Александр Александрович сыграл придворного поэта В. А. Жуковского. В этом фильме Иннокентий Смоктуновский выступил в роли барона Геккерена. И реплика, брошенная барону поэтом, тоже осталась в памяти. «А знаете ли Вы, что поэзия в России - власть?». В этом - весь Александр Калягин. Человек и артист.

Встреча с Сергеем Юрским

Сергей Юрский - зрелище, внушающее оптимизм. Если бы только одни разносторонние дарования! Если бы только блестяще сыгранная им роль Остапа Бендера в «Золотом теленке», или запомнившийся всем директор из «Республики «ШКИД» Викниксор, или неугомонный хлопотун в фильме «Любовь и голуби». Сергей Юрский обладает даром перевоплощения и сопереживания.

И живет он в разных стихиях, и ему все дается. При этом он остается глубоко интеллектуальным человеком, умеющим жить прочитанным. В день своего приезда в Павловский Посад он рассказывал мне о театре и кино, о любимых поэтах, среди которых, бесспорно, Олег Чухонцев, чьи стихи он декламировал со сцены.

«Зычный гудок, ветер в лицо, грохот колес нарастающий…» - читал Юрский как-то по-особенному. Манера чтения у него вообще своеобразная. Читал он рассказы Василия Шукшина.

Юрский - человек с чувством юмора и скрытой иронией. А ироничен он всегда. Это черта характера и его творческая манера. Но есть у него редкое качество: обостренное чувство слова. Далеко не всякий киноактер может похвастаться таким замечательным набором ролей, да и среди друзей Сергея Юрского много людей творческих, высокоодаренных. Творчество для него - смысл жизни.

Вспоминаю, как мы ехали по Горьковскому шоссе, а Юрский читал названия городов и поселков. Название нашего города ему понравилось сразу: «Павловский Посад - красивое, исконно русское название, а то вокруг какие-то железобетонные названия и режут слух. Представьте себе: Железобетонск».

Дорогой мы говорили о театре. В то время вышел сборник комедий и драм известного драматурга Валентина Азерникова. Автор надписал ее так: «Сергею Юрскому от сочинителя - с надеждой». Юрский взял книгу и сделал рядом следующую надпись: «Уже прочитал и передариваю Николаю Николаевичу. Павловский Посад. 22 марта 1986 года. Сергей Юрский».

Конечно, становление Юрского как актера прошло в Ленинградском драматическом театре, где играли многие замечательные, хорошо известные всем актеры. А имя Георгия Товстоногова знала вся страна. Он был не только выдающимся театральным режиссером. Он был духовным наставником многих актеров, в числе которых Павел Луспекаев, хорошо известный кинозрителям по фильму «Белое солнце пустыни», и Людмила Чурсина, впоследствии перешедшая в театр Советской Армии, где она блестяще сыграла роль Настасьи Филипповны в спектакле «Идиот» по роману Ф.М. Достоевского.

Сергей Юрский очень дорожил своей актёрской школой. Ведь далеко не каждому дано быть артистом, обладающим удивительным даром перевоплощения. Именно эту черту подметил Леонид Филатов у русских актеров, которые способны прекрасно сыграть любую роль. И Сергей Юрский занимает в этом ряду особое место.

В день приезда актёра, в марте 1986 года, любители театра и кино, собравшиеся в ДК «Октябрь», восторженно встретили фильм Владимира Меньшова «Любовь и голуби», где Юрский сыграл одну из главных ролей. Встреча с замечательным актером навсегда осталась в памяти павловопосадцев.

Савва МОРОЗОВ: линии судьбы

Вплотную рядом с мировым горем, и часто на вулканической почве, человек развел свои маленькие сады счастья. Будем ли мы рассматривать жизнь глазами того, кто хочет от бытия лишь одного познания, или того, кто покоряется и смиряется, или того, кто наслаждается преодоленной трудностью, -- всюду мы найдем редкие ростки счастья рядом с несчастьем - и притом тем более счастья, чем вулканичнее была почва; но было бы смешно говорить, что этим счастьем оправдано само страдание.

Фридрих Ницше

Род Морозовых, полный творческой силы, оставил глубокий след в экономическом и культурном развитии России, занимая одно из первых мест в создании русской промышленности и в постройке железных дорог, подготовляя переход от земледельческому строю к современному индустриальному государству. На всем общественном выдвижении Морозовых, от крепостной зависимости до руководящего положения в купеческой Москве, лежит печать старообрядчества, из поколения в поколение накопившейся статической энергии и упорства, вылившейся затем в динамическую энергию творчества.

Родиной Морозовых был исконно русский край - Гуслицы. При постройке одной из новых улиц в Орехово-Зуеве, на месте древнего старообрядческого кладбища, бульдозер вытащил остатки надгробия. На нем сохранилась надпись: «Под сим камнем погребено тело раба Божьего крестьянина Василия Федорова Морозова. Преставился 1825 года августа 10 в 6 часу утра. Жития ему было от роду 7? ( вторая цифра сбита ) лет 8 месяцев и 10 дней. День Ангела его бывает генваря 30 дня. От благодарного сына со внуками незабвенному родителю». Это было захоронение родоначальника знаменитой морозовской династии. Отец Саввы Морозова Тимофей Саввич был человеком поистине необыкновенного ума и энергии, доброты и мягкости. О молодости его матери Марии Федоровны Симоновой известно мало. Мать ее была женщиной совестливой и в доброте, и в чистоте старалась воспитать свою дочь. В свои 16 лет Маша умела читать и писать, знала французский. Семья Морозовых, где она оказалась, жила просто, сохраняя типичные черты богатого крестьянского быта. Мария Федоровна привыкла к мужу, полюбила его. Тимофей начал делиться с ней своими мыслями, посвящал в свои дела. В 1849 г. у них родилась первая дочь. В 1854 г. появляется вторая дочь Александра. Но Мария Федоровна чувствовала, как хочет Тимофей сына - наследника его дела. И в 1855 г. родился мальчик - Иван, затем через два года - Арсений. Родители недолго были счастливы: в один год ( 1858 ) они хоронят обоих сыновей. Но в страшный год смерти мальчиков Бог дарит им дочь Юлию, а в 1862 г. сына Савву. Тимофей был безмерно счастлив. В 1863 году на свет появился второй сын Сергей. Всего в семье Тимофея Саввича и Марии Федоровны было девять детей, но малолетними умерли два мальчика и две девочки и в живых остались: Анна ( 1849 ), Алевтина ( 1850 ), Александра ( 1854 ), Юлия ( 1858 ), Савва ( 1862 ) и Сергей ( 1863 ). В домашнее хозяйство и образование детей Тимофей Саввич почти не вмешивался, доверив это Марии Федоровне. Все дочери Морозовых получили классическое образование, включавшее обучение иностранным языкам, занятия музыкой, танцами. Воспитанием сыновей занимался гувернер Евгений Александрович, человек всесторонне образованный, которого братья звали «генерал». Мальчики, помимо английского и французского, изучали еще и немецкий язык. В начале 70-х годов в доме Морозовых появился молодой, только начинающий свою педагогическую деятельность Василий Осипович Ключевский. Бывал в морозовском доме и другой выдающийся историк - Сергей Михайлович Соловьев. Соловьев и предложил Тимофею Саввичу пригласить Ключевского в качестве домашнего учителя для Юлии, Саввы и Сергея. В доме в Трехсвятительском была прекрасная библиотека.

Из воспоминаний Саввы Морозова: «Детство у меня было скучное: все книги да книги. Воспитывали нас по уставу древнего благочиния и за плохие успехи в английском языке драли старообрядческой лестовкой. А лестовкой-то больнее, чем простым ремнем: она с рубчиками. После порки нянька мазала задницу елеем и заставляла молиться Пантелеймону-целителю, чтоб скорее заживало…По субботам, после всенощной, когда нам, детям, меняли белье, на меня с братом Сергеем выдавалась только одна чистая рубашка. Рубашка доставалась Сергею - он был у матери любимчиком, а я донашивал ту, что он снимал, -- грязную. Очень мне это было обидно. Почему так делалось, не понимаю, жили мы богато… Нянька мне рубашку тайком стирала. Хорошая у нас была нянька Федосья. Кроме няньки, ничего приятного про детство не помню. В гимназии я научился курить и не веровать в Бога. В университете увлекался химией, а чаще всего с однокашниками - Сергеем Толстым, сыном Льва Николаевича, и с Олсуфьевым - резались в карту, а то ездили в Грузины, к цыганам. Была там одна цыганка Катюша. Огонь! Толстого она называла простоквашей, а меня почему-то подпругой. Разве я похож?» По просьбе матери, стал Савва Тимофеевич управляющим. При Савве Тимофеевиче Никольская мануфактура достигла выдающегося положения не только у нас в России, но и за границей. Он установил новое современное оборудование, изменил технологию производства тканей, вникал в каждую мелочь, советовался с рабочими и служащими. Инженер Н.А.Тихонов вспоминал о первых днях работы на фабрике: «Я чувствовал себя так, точно я вылеплен из песка и сейчас рассыплюсь. Морозову все это было нипочем. Возбужденный, суетливый, он бегал вприпрыжку с этажа на этаж, пробовал прочность пряжи, засовывал руку в самую гущу шестеренок и вынимал ее оттуда невредимой, учил подростков, как надо присучивать оборванную нитку. Он знал здесь каждый винтик, каждое движение рычагов. К нему подходили инженеры, мастера, рабочие, о чем-то его спрашивали не слышными сквозь стук голосами, он отдавал какие-то распоряжения, писал записки, указывал куда-то руками, похлопывал рабочих по плечу и угощал папиросами из большого кожаного портсигара». Он, в отличие от отца курил, курил и курил вместе со всеми в своем кабинете, где дым стоял коромыслом. Именно он пригласил в Орехово-Зуево английских футболистов учить россиян этой игре. При нем улучшилось положение рабочих, он ликвидировал знаменитый бунт, названный впоследствии « морозовской стачкой», штрафы почти совсем отменил, выстроил для рабочих много хороших благоустроенных казарм, создал образцовую медицинскую службу. В 1904-1905 г.г., когда началось волнение, он решил привлечь рабочих к участию в прибылях товарищества мануфактуры. Но Мария Федоровна - директор и распорядитель мануфактуры была с ним категорически не согласна и в апреле 1905 г. устранила Савву Тимофеевича от управления фабрикой.13 мая Саввы Морозова не стало.Покончил он жизнь самоубийством, или его застрелили ( причин для этого было более чем достаточно), но обстогятельства его смерти до сих пор остаются тайной.Немирович-Данченко по поводу гибели Морозова писал: «Человеческая природа не выносит двух равносильных противоположных страстей. Купец не смеет увлекаться. Он должен быть верен своей стихии, стихии выдержки и расчета. Измена неминуемо поведет к трагическому конфликту…А Савва Морозов мог страстно увлекаться. До влюбленности. Не женщиной - это у него роли не играло, а личностью, идеей, общественностью». К истории трагической гибели Саввы Морозова мы еще вернемся. Он мечтал о превращении России в мощную и цивилизованную промышленную державу, способную встать на один уровень с европейской цивилизацией и культурой. Он хотел, чтобы рабочие его фабрики были ее совладельцами. Этот проект вызвал гнев его матери. Она отстранила сына от управления фабрикой и организовала с помощью жены Саввы его отъезд за границу для лечения от сильнейшей депрессии. В одном из разговоров в это время он признался М. Горькому: «Одинок я очень, нет у меня никого! И есть еще одно, что меня смущает: боюсь сойти с ума». В. Немирович-Данченко вспоминал: «Среди московских купеческих фамилий династия Морозовых была самая выдающаяся. Савва Тимофеевич был ее представителем. Большой энергии и большой воли. Не преувеличивая, говорил о себе: если кто станет на моем пути, перейду и не сморгну. Держал себя чрезвычайно независимо… Знал вкус и цену простоте, которая дороже роскоши…Силу капитализма понимал в широком государственном масштабе». Будучи студентом Московского университета, он влюбился в жену двоюродного брата Сергея Викуловича Морозова, развел их и женился на ней. Зинаида Григорьевна Зимина (1867-1947), по одной версии, была когда-то простой работницей на одной из морозовских фабрик, по другой - она - дочь богородского, а позднее московского купца второй гильдии Г.Е.Зимина, родом из того же села Зуева, где хозяйничали Морозовы.