Гендерный фактор и его проявление в языке прозы и поэзии

Это время я без памяти люблю

Все погаснут до июля фонари

(Св.Ла «Письмо из июня самой себе»);

Изображается покорная любовь, где женщина, несмотря ни на что, будет продолжать любить:

Я огорчала вас,

Я осуждала вас -

Вслух и в душе,

Но при этом - я вас любила

(О. Слободкина «Милый»).

В изображении светлого чувства широко используются поэтессами такие средства художественной выразительности, как сравнения и метафоры, которые придают речи исключительную выразительность.

Любовь сравнивается с музыкальным инструментом, с помощью которого один человек управляет другим:

I was your instrument played upon like a harp

Sounding my lowest note to the highest my soul could reach

Yet now the melody is lost…

(Kathy Dove «Lost melody»);

А мужской образ любимого человека сравнивается с вором, укравшим сердце:

You came like a thief in the night

Stealing my heart. My life pouring out your burdens

(Alison Smith «You»);

Необходимо отметить такие черты, которыми наделяют женщины-авторы мужчин, как доброта, порядочность, щедрость:

In fact, he's never ever bored

He's kind and generous

(E. Smith «The beauty of age»)

His hair's a silvery gray -

His manner's quiet and gentle

(E. Atwood «Upon reaching»).

Заметим, что при описании женщины, которая любит, мы сталкиваемся с такими метафорическими выражениями, как:

И тихо, и незримо над Арбатом

Летела я с тобою рядом-рядом

(О. Дьякова «Арбат»).

В любовных стихах женщин-авторов много эпитетов, которые рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия всего, что окружает человека, когда глаз видит мир неотрывно от того, что слышит о нем ухо; когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются: «В страсти раскаленной добела»(О. Дьякова), «burning eyes of heaven» (K. Dove).

Используемые эпитеты и метафоры обогащают поэтический язык в смысловом и эмоциональном отношении:

Маленькая и непослушная

Моя душа

Обняла лапками твою душу

И

Спряталась носом в шарф

Твой

(Т. Ровицкая «Душа»).

В «женской» поэзии также встречается такой поэтический прием, как параллелизм: использование образов голубя и улитки, которые служат средством усиления поэтической выразительности. Данные художественные образы являются формой отражения действительности, обобщенной картиной человеческой жизни, преображаемой в свете эстетического идеала автора и созданной при помощи творческой фантазии. Эти образы сравниваются с молодой девушкой, которая находится в поиске любви, однако путь к ее счастью нелегок:

Есть улитка на тропинке,

Ей сегодня нелегко,

Ее счастье и любимый

От улитки далеко

(Св. Ла «Любовь»).

Cамое главное в поиске - не оступиться, не сделать ошибку, которая может привести к разрыву:

До милого-дорогого

Путь-дорожка нелегка,

Осторожно, ради Бога,

Не оступитесь

(Св. Ла «Любовь»).

Необходимо заметить, что художественные образы учат читателя думать, чувствовать, исследовать, стремиться к прекрасному, бороться за счастье.

Во многих стихотворениях поэтессы используют вымысел для создания собирательного образа микромира, в котором править, по их мнению, должны любовь и добро:

If we could all just live and love oh what a world it would be no need

For wars or anything oh what a world it would be the peace of blue

Skies and running streams the love of a young child at play oh how

Sweet it would be if we could learn to live and love the way it should be

(E. Bishop «If we could…»).

The beauty of my fantasy

We lie upon the sun-bleached sand

Our bodies entwined, hand in hand

(E. Atwood «The world»).

Воображаемый мир в стихах выступает в качестве спасения от жестокой реальности, любовных разочарований. В этом мире время для героя останавливается:

They saw we're into summer now, but my

Season's been delayed.

I'm still watching winter windows

And the trees are only just leafing out.

It's summer, but not here-

Summer in someone else's city

(Sarah Dennis «Breakfast»).

Но любовь в творчестве женщин-авторов отнюдь не только счастье. Часто это чувство порождает страдания, даже антилюбовь и пытки; мучительный, вплоть до распада, до прострации, излом души:

Why then did you exploit my love, my body, my mind

My heart has burned, tortured by your betrayal

(M. Moore «Soul»).

Как мы можем наблюдать, любовь в поэтической картине мира женщин-авторов многоликая: счастливая и несчастная, «заочная» и плотская, взаимная и безответная, мимолетная и вечная.

Любовь в «женской» поэзии связана и с материнством. Как отметил писатель М. Горький, «без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без матери нет ни поэта, ни героя».

Семья является той естественной средой, через которую проходят все реалии окружающего мира, воздействуя и формируя характеры лирических героинь. Их любовь, материнство, возможность реализовать себя в любимой работе, а также способность искренне переживать чувства других членов семьи являются главными составляющими счастья женщины. Именно в семье у женщин появляется осознание бога как источника жизни и рождается любовь к людям из понимания всеединства человеческого бытия. В семье герои ограждены от агрессии, лицемерия, равнодушия и жестокости внешнего мира.

В стихотворениях показывается бескорыстная любовь матери, которая не знает преград. Подчеркивается, что ребенок занимает центральное место в жизни женщин:

Мама, вся сияя от счастья,

Думала

Он самый красивый ребенок на свете

(Св. Ла «Ай-петрик»)

Обратим внимание на сравнения, которые используются в изображении материнской любви. Ребенок сравнивается с веточкой:

Веточка-веточка

Мамина деточка

(Т. Ровицкая «и…»);

ангелом:

Mama's little Angel

I prayed that God would see

How very much I love you

(Mary Cannon «My angel»).

Подчеркивается, что материнские руки - самые нежные, любящие, заботливые:

Care-worn, scarred, twisted, her hands were a

Testimonial to years of toil

Had they ever been slender, graceful instruments of love,

Gently soothing a crying child?

(E.Reece «My mother's hands»).

Следует отметить, что любовь в творчестве женщин-авторов связана с таким природным явлением, как дождь. Этот образ имеет двойственный характер. С одной стороны, ассоциируется со смертью:

Ты не напишешь

Ты не позвонишь

И будет дождь

А я сейчас уйду

От края крыши

И дождинкой вниз

(Св. Ла «Ты не придешь…»).

Иногда дождь является предвестником разлуки, символизирует душевную пустоту лирического героя:

Если хочешь уходить, уходи

Да и дождик ненароком пойдет

Ты смотри не утомляйся в пути

(О. Слободкина «Дождь»),

Всё равно, что носить,

Всё равно, кем казаться.

Будет дождь моросить

И в душе откликаться

(Св. Ла «Дождь»),

Встречаются стихотворения, в которых образ дождя наделен положительной семантикой, является средством, которое может снять душевную боль:

живой водой весенние дожди

уняли боль…

(Н. Нутрихина «Боль»).

Дождь также символизирует перемены в жизни лирического героя, счастье и удачу:

Дождинкой светлой день пришел,

И, погружаясь в каплю эту,

От сна очнувшейся душой,

Так хочется быть ближе к свету...

Так жить на свете хорошо!

(Т. Ровицкая «Дождинкой»).

Образ дождя, который может быть сильным или слабым, кратковременным, сравнивается с человеком:

Дожди бывают разные, как люди.

Тот сильный, потому так и гремит,

Тот слабый и задумчивый, тот грубый

Сбивает ветки, яростно шумит.

(Т. Ровицкая «Слепой дождь»).

Рассмотрим стилистические средства, используемые для интерпретации любви в поэтическом языке мужчин-авторов. В языке лирики английских поэтов широко используется сослагательное наклонение, выражающее желательное действие:

How easy would love be if minds could be read?

How easy would love be if all told was the truth?

How easy would love be if I could just tell you?

(B. Ellison «How easy would love be if …?»).

Широко используется такое средство художественной выразительности, как сравнение. Так, например, хорошая, отзывчивая жена у мужчины - это наивысшая ценность:

A man can have many blessings

In his life

But none of them have a greater value

Than that of having a good wife

(D. Johnson «A good wife»).

Любовь выступает в сравнении с огнем, который является символом чего-нибудь живого: он способен сжигать, оберегать, освещать путь человека. Как известно, огонь - это священный символ домашнего очага:

My love grows strong. My love doesn't smolder

My love for her is an everlasting Protective fire (символ)

(B. Bud «She»).

Огонь также символизирует женское тепло, надежность и заботу:

Your eyes show me the emotions that heat my skin

Sometimes such a thick feeling, sometimes so thin

So passionate so gentle warmth like a small fire

(Br. Bekkerman «The sight of you»).

Взаимная любовь сравнивается с сокровищем: «a treasure you'll find, what's known as true love» (D. Corso); интригой: «страстной любви небывалой интрига» (И. Штайн). Любовь является одним из высших ценностей земного существования, это стержень и опора в жизни, на ней держится мир, ею проверяется душевное богатство человека, любовь делает любого человека счастливым:

I didn't believe that I would enjoy having you in my life

But I discovered that having you around me makes me happy

(B. Bud «In my life»).

Мужчины-поэты интерпретируют любовь как подарок судьбы, а любимая девушка часто предстает в образе ангела:

I'm grateful for your love.

I know that you're a “special angel”

Who was sent to me above.

(D. Corso «You»).

Мужчины-авторы отмечают, что любить - значит, все делать вместе:

Together we cook, and bake those pies

(D. Corso «It's a cherry life»),

We go there together,

Where,

Everywhere,

Layer by layer,

Together

(D. Johnson «Together»).

Таким образом, любовь как чувство, само по себе необычное, получает, благодаря использованию стилистических средств, дополнительную смысловую окраску, что возвышает человека, вдохновляет, наполняет жизненной энергией.

Как правило, любовь может проявляться и в предельном выражении кризисных состояний: взлета или падения, первой пробуждающей встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертной тоски.

В лирике мужчин-авторов подчеркивается, что жизнь без любимой девушки бессмысленна, мир превращается во тьму.

Расставание приравнивается смерти:

Notions of separation do not exist.

There's no room for such in my head;

And must I exist without you Dear,

I would prefer that I were dead

(A. King «Without you»).

Отмечается также, что любовь может принести и разочарование, она часто разбивает сердце и ранит душу, человек становится беспомощным:

I cannot cope with a life full of distress

Every moment taking a breath without rest

Tired, of all the feelings that have tackled me

An emotion of love that once shackled me

(Br. Bekkerman «A bag of emotions»).

A feeling that stalks me everywhere I turn

A feeling so harsh, it makes my heart burn

I'll throw me off whenever I feel joy

(B. Ellison «You and me»).

Любовь сравнивается с болью, которая разрушает все вокруг, от этой боли трудно избавиться:

It never hurts to be extra careful

But it always hurts, because love is extra painful

(Br. Bekkerman «Eyes in rage»).

Обратим внимание на то, в каком именно ореоле представляет себе мужчина любимую, какие особенности характерны для обобщенного женского образа.

Заметим, что женский голос сравнивается с легким ветерком:

A soft and humble voice like her's

Is like the wind breezing through the air

(B. Ellison «I watch…»).

Следует отметить, что мужчина-автор подчеркивает изменчивость женской натуры: их голос может быть как мягким, мелодичным, спокойным, так и грубым, холодным, безразличным:

Your voice is soft, rough and smooth at the same time

But these rhymes are getting smoother with every line

(Br. Bekkerman «Sound»).

Любимая женщина сравнивается с водой и воздухом, без чего существование человека не мыслится:

She's necessity

She's air, water, and heat

My one flaw my one love

Her

(D. Corso «Her»).

Женский образ наделяется поэтами необыкновенной красотой, которую трудно описать:

I can't describe the one I love with words

Who's beauty is so overwhelming

I have yet not found something to describe her with

(B. Bud «А poet»),

I'll use your eyes to reflect the light

So I won't have to look away from your sight

I'm drawn to your beauty, it makes me weak

(Br. Bekkerman «Stay in my heart»).

Больше всего ценятся нежность и ласка:

И твой голос раны лечит,

Губы, руки, грудь и плечи

Сотворяют нежный круг

(Л. Сапожников «Полночное»).

В поэзии мужчин-авторов подчеркивается не только внешняя, но и духовная красота женского образа:

A face and mind that is so easy to admire

A manner so graceful a heart filled with love

A smile so rich and beautiful that can make you soar high above

(Br. Bekkerman «The sight of you»).

внимание на такую часть речи, как существительные, которые используются в изображении женского образа: «малышка, мышка, малышка-коротышка» (В. Таблер);

Мой гусарчик-кареглазик!

Мой цветочек! Мой алмазик!

Мой котенок!

(М. Генин «Моя»),

Голубая ты моя Принцесса,

Милая шалость, причуда,

Тропинка из темного леса.

(Е. Гуреев «Светлое»).

Любимая сравнивается с ангелом, который помогает найти правильное направление в жизни мужчины и который излучает добро и нежность:

To the brilliance of your glory,

And to the radiance of your glare.

You would be my angel,

To guide me through that tangled wood

(Br. Bekkerman «The poet's rose»).

Доверчивый твой взгляд сквозь синеву идет,

И вечность оставляет в нем мгновенья.

Ты ангел солнечный, тебя добро зовет,

И в тишину проникло озаренье.

(Е. Гуреев «Милая»).

В языке поэзии мужчины-авторы часто прибегают к существительным с уменьшительно-ласкательными суффиксами, подчеркивая глубину чувств героев.

Необходимо заметить, что в «женской» поэзии, в сравнении с «мужской», проявляется такая особенность, как использование междометий, которые играют большую роль в раскрытии образов, отображении их состояния души. Наблюдается употребление эмоциональных междометий, выражающих различные чувства: радость и удовольствие, сожаление и разочарование:

Ах, какая в воздухе нега!

Ах, какие волны тепла!

Ах, мне хочется встать утром рано!

(Св. Ла «Я»)

И ах, отпущены шары

Смотри, смотри, они летят

(О. Дьякова «Солнечные ветры»)

Oh, you, hypocrite, you have made a mockery of your own soul

Riveting beneath my flesh

(K. Dove «lost melody»)

Широкое использование междометий придает языку поэзии повышенную эмоциональную окраску, это ведет к тому, что общая структура стихотворения насыщается обращениями, восклицаниями.

Рассматривая поэтический язык мужчин-авторов, отметим, что они, стремясь к максимально конкретизированному, индивидуализированному образному показу действительности, также, как и женщины, широко используют метафору, которая дает возможность оттенения самых различных свойств, признаков, деталей явления, сближения его с другими и т. д. Метафора выступает как одно из средств изображения реальности: «эти дачи в чаду фонарей»(И. Жданов); «медлительный звон листопада» (М. Генин); «горы замерли на посту» (Л. Сапожников); «закружил меня листопад» (Л.Сапожников); «неслышной кошкою ходит по паркету маленький уют» (М.Генин); «I ride a trail of meteors» (D. Johnson); «spirit comes shining through» (D.Corso); «The skies cry, the sun dies» (D. Johnson).

На данных примерах можно наблюдать, что метафора, выражая моменты чувственной наглядности, является средством раскрытия через них существенных черт отражаемой действительности. Отметим также, что метафора обогащает наши представления о реальности, привлекая для ее характеристики новые явления, в то же время расширяя наше видение окружающего мира.

Следует заметить, что мужчина-автор часто прибегает к использованию рефрена, который служит для создания единства интонационной структуры стиха:

It may take days

It may take years

It may take sacrifice

Blood sweat and tears

(D.Johnson «Follow that dream»).

Повтор также может подчеркивать и конкретизировать авторскую мысль и идею:

Подари нам солнце, ласковое, нежное!

Подари нам дождик, что из тучки брызжет!

Подари нам дождик, подари нам радугу,

Всех людей хороших веселить и радовать!

(Л.Сапожников «радуга»).

Как мы можем наблюдать, использование повтора в языке «мужской» поэзии придает стихотворению новую образно-выразительную силу.

Таким образом, на примере стихотворной речи, которая помогает глубже понять и осознать специфику гендерного фактора, мы постарались проанализировать особенности языка женщин и мужчин-авторов. В результате было выявлено, что как в «женской», так и в «мужской» поэзии тема любви и жизни занимают центральное место, хотя, в некоторых случаях интерпретируются по-разному, что связано с проявлением гендерного фактора.

В раскрытии художественных образов женщины-авторы используют междометия, которые отражают эмоциональное состояние героев; параллелизм, вымысел. Необходимо заметить, что в языке женщин и мужчин-поэтов широко используются такие средства художественной выразительности, как эпитеты, метафоры, сравнения, которые обогащают поэтический язык в смысловом и в эмоциональном отношении.

3.2 Знаковая природа символов в поэтическом языке женщин и мужчин-авторов

В языке поэзии использование символов играет большую роль в раскрытии семантики образов, в отражении внутреннего эмоционального состояния героя, а также в изображении сущности каких-либо явлений. С предметной точки зрения, символ как словесный знак, который условно выражает сущность того или иного явления, имеет в своей основе переносное значение.

В поэтическом языке женщин-авторов, произведения которых явились объектом нашего исследования, наблюдается широкое использование таких символов, как птицы, тьма, солнце, корабль. Рассмотрим подробнее каждый из них.

Наблюдая за различными явлениями природы и считая себя ее органической частичкой, человек идентифицировал мир птиц с миром людей и наоборот. С образами птиц устойчиво связаны различные морально-нравственные и ценностные ориентиры. В языке поэтесс этот образ используется в изображении действительности, где птица, с одной стороны, символизирует внутренние переживания человека, душевную боль и отчаяние:

Резкий крик неувиденной птицы

Поглощают туман и река.

И от солнца расходятся спицы

И пронзают насквозь облака.

(Св. Ла «Мой крик»).

А с другой стороны, «птица» является символом счастья, удачи:

И птицею весенней

Уже обжит карниз.

Кричи, усердный грач,

В знак будущих удач,

(О. Дьякова «Душа светла»).

Образ птиц может быть связан с домашним очагом, женской любовью:

Лучше б мне ласточкою кружить

В небе за кругом круг,

Белой лебедушкой в доме жить,

Корм принимать из рук.

(Т. Ровицкая «Я эту точку поставлю сама…»).

С точки зрения символики птицы оцениваются в основном положительно [47, с. 478]. Известно, что формирование и развитие символически-образной системы происходило в ракурсе восприятия и отражения человеком действительности, осмысление своего места в окружающем мире. Считается, что существа, приближающиеся к небу с помощью своих крыльев, являются олицетворением человеческого желания избавиться от земной тяжести и, подобно ангелам, подняться в высшие сферы:

Birds are flying

I know not where

They are winging through the air

(E. Atwood «Migrating birds»).

Можно высказать предположение, что в данном поэтическом контексте образ птицы, связанный с небом, обусловлен известными в фольклорных традициях разных народов мифологическими представлениями о том, что именно птицы имели непосредственное отношение к созданию мира либо к его сконструированной модели. Довольно часто в народном творчестве встречается толкование птицы как символа души. Доказательством этого тезиса является тот факт, что в искусстве Древнего Египта птиц изображали с человеческими головами [47, с. 204].

Птицы символизируют силу, которая заставляет человека обдумывать многое заранее, прежде чем это воплотиться во что-то хорошее. Как птица поднимается в воздух за счет своих крыльев и держится, так и человеческая душа возвышается в теле за счет мышления.

В поэзии женщин-авторов птица выступает в сравнении с человеческой душой, которая не знает покоя:

Кричит встревоженная птица,

Кричит всегда среди ночи

(Св. Ла «А в том лесу…»),

A sea-gull cries. Then turns to soar

Into the vast blue gray sky

(E. Bishop «Fantasy»).

Птицы, олицетворяющие мысль и полет фантазии, также сравниваются с человеком, который, осмысливая окружающий мир, пытается найти свое место в жизни:

Oh you birds, where do you go,

So high above, and way down low?

You fly to a place we know not

Where your beauty is that, beyond compare

(E. Atwood «Migrating birds»).

В словаре по символике отмечается, что «низколетящие птицы - символ приземленности желаний, парящие в вышине - олицетворяют духовные стремления» [47, с. 205].

Птицы как посредники в передаче выражения божественной воли играют большую роль в предсказании и выступают символом печали, разлуки с родным местом:

Прилетела бессонница-птица

Стала пшенку клевать со стола

В той квартире, где я не жила

А пыталась-пыталась прижиться

(Св. Ла «Прилетела…»).

В поэзии мужчин-авторов птицы символизируют беспечно упущенное в жизни время:

Нет страницы с адресом,

стала страница птицей,

выпорхнула беспечно

синей ночной порою...

(Л. Сапожников «Около станции «сокол»»).

С образом птицы связано и такое светлое чувство, как любовь:

Вчера заколдованной птицей

Над миром куда-то летела.

И, надо же было случиться,

Устала и на землю села.

(Е. Гуреев «Светлое»).

В поэтическом языке женщин-авторов широко используется символ «тьма (темнота)», который трактуется как дополнительно-противозначащий символ света, который в составе бинарных оппозиций, выступает в качестве антитезы (свет - тьма).

С одной стороны, тьма - это предвестник беды, в ней скрывается печаль:

За дверью, в клети, в темноте

Умеют легко изгибаться, шептаться

Пророчить о близкой беде

(Т. Смертина «Умершие»).

Вечер темен и нежен слегка,

Внутри сложен, а зримостью прост.

Он тревожит. Он пьян. Глубока,

В нем печаль.

(Св. Ла «Вечер»)

В других произведениях понятие «тьмы» и «света» символизируют диалектику жизни, в которой наблюдаются как темные полосы, так и светлые. В процессе такого чередования, как правило, темнота проходит и появляется свет:

Когда в полумраке

Взмолилась от страха

Каким-то своим

Причитаньем навзрыд,

Явилась мне Дева,

Сияла рубаха,

Свет брызнул такой,

Что стал мрак позабыт...

(О. Дьякова «Сны»).

Изначально тьма является олицетворением древнего, начального хаоса, который был разорван лучом света [47, с. 207].

В приведенном стихотворении свет побеждает над тьмой, что обозначает, на наш взгляд, и символическую победу лирического героя над живущими в его душе страхом, тревогами и переживаниями.

«Тьма» также сравнивается с мраком, наступающим тогда, когда человек не ценит жизнь, напрасно тратит время:

Жизнь создана не просто так,

Воодушевляя на поступки,

Она так быстро увлекает, превращаясь во мрак,

Что успевает жизнь надоедать

Не в считанные годы, а в минуты.

(Св. Ла «Жизнь»).

Необходимо заметить, что в поэтическом языке мужчин-авторов, символ «тьма» имеет иногда и положительное значение: тьма выступает как бы другом лирического героя, является благоприятным условием для его философских размышлений, помогает сосредоточиться на главном, восстановить свои душевные силы, открыть новые потенциальные возможности:

How I love this time of night

When darkness eases in

It wraps its arms around me

And holds me like a friend

(D. Johnson «Time of night»).

Однако, в темноте не все люди чувствуют себя комфортно, особенно дети:

Порою ребенок боится потемок:

Не блажь - ясновиденья весть.

Младенческий дух непорочен и тонок:

Он знает - во тьме кто-то есть...

(Т. Смертина «полумрак»).

Антиподом понятия темноты является символ солнца. Занимает оно первое место среди всех небесных явлений. Восходящее на востоке солнце выступает как воплощение бессмертия и возрождения.

Солнце, излучающее свети тепло, является источником высших ценностей, равно как и рай связан с постижением счастья, одухотворенности. Иногда, этот символ бывает представлен в поэтическом языке некоторых стихотворений в сравнительном контексте с мифологемой рая:

Среди дерев могучих и больших

Явилось солнце, как гонец из рая

Росинки все до капли собирая

(Св. Ла «Ночной цветок…»).

Довольно часто образ солнца предстает в поэзии женщин-авторов в метафорическом контексте, символизируя внутренний мир лирического героя:

Просто било солнышко

Мне в окно

Просто предвесенняя

Дребедень

(Н. Нутрихина «Песня»).

В языке мужчин-авторов солнце символизирует состояние влюбленного человека, ассоциируется со светлыми чувствами лирического героя, переживающего внутренний подъем сил:

I've had my share of bad times

Since you've become a part of my life

For me the sun forever shines

(A. King «Deep within my heart»).

В поэтическом языке мужчин любимая девушка сравнивается с лучом солнца:

Как нежно и покойно на душе,

Минута вечности коснулась!

Как Солнца луч ты здесь была уже,

Но девушкой сейчас лишь улыбнулась.

(Е. Гуреев «Крик»).

Рассмотрим корабль как символ транспортного средства, которое, как считается, перевозит небесные тела, а также является символом путешествия и течения жизни: «Жизнь в этом мире подобна штормовому морю, через которое мы должны вести наше судно в гавань. Если нам удается противостоять соблазнам сирен, то оно приведет нас к вечной жизни» [47, с. 267]. Обычно корабль, бороздящий море, соотносится с символикой радости и счастья. «Плавание, с точки зрения любой философии абсолюта, отрицает возможность победного возвращения героя домой, и делает его вечным исследователем океанов и морей» [47, с. 56]. Корабль выступает как символ надежды на перемену к лучшему:

Корабли бумажные отпущены

Рядом с Иоанновским мостом

Мы с тобой надеемся на лучшее

Счастье оставляя позади

(Св. Ла «Корабли…»).

Как в поэтическом языке женщин, так и мужчин-авторов, корабль предстает в качестве связующего элемента между любящими людьми:

Пускать шальные наши корабли

И не пройдут, и станут. Пусть им.

Но все же были, все же шли:

Твои - ко мне.

К тебе - мои…

(Т. Ровицкая «Мы»),

Мне бы стать твоим кораблем,

Чтобы плыть по свету вдвоем.

Мне бы стать штормовкой твоей,

Чтобы ты смотрела теплей

(Л. Сапожников «Мостик»).

Как бы ни прочитывали разные авторы (и мужчины, и женщины) символику корабля, для всех их значение этого предметного образа имеет отношение к стремлению преодолеть определенное пространство, достичь гармонии во взаимоотношениях с любимым человеком.

Рассмотрим знаковую природу символов, которые чаще встречаются в творчестве мужчин-поэтов. Одним из таких символов является море. В его основе лежит значение «Нижнего океана» - вод, пребывающих в постоянном движении. В символическом значении море рассматривается как источник жизни и как ее цель.

Заметим, что в мужском поэтическом языке море связано с счастьем:

Что-то сказать вскользь, как будто случайно

И в завязавшемся вдруг разговоре

Счастья открыть необъятное море

(И. Штайн «Верхняя…»).

Море ассоциируется с полем и холмами, символизирует нелегкую жизнь, полную преград, которые человек должен преодолеть:

Море - бескрайнее поле,

Волны - нагие холмы.

Вот она - вольная воля -

Вихрь над глубинами тьмы.

(А.Сорокин «Жизнь»).

Символами жизни выступают также дорога и поезд. Каждый человек идет по своей жизненной дороге, которая может быть извилистой и с преградами:

Путь у нас крутой и длинный

(Л. Сапожников «Песня»),

Под звездами, над ветрами

Лежат мои пути

(И. Штайн «Мой»),

Я - повсюду и значит, что в жизни я видел много

И людей и событий. Я выбрал правильный путь.

Я лежу перед вами, как будто простая дорога,

Но отнюдь непроста, если только поглубже копнуть.

(М. Мигенов «Дорога»).

Дорога сравнивается с птицей, покинувшей свой родной край:

Улетает птицею дорога,

По обшивке камешки стучат.

Под крыло бросается дорога

(М. Генин «Улетает…»).

Поезд и дорога близки по значению. Поезд выступает в качестве проводника в жизненном пути человека, ассоциируется с печалью и разлукой:

Позади города, города

Неистоптанный край впереди

Проводи меня поезд туда

Проводи, проводи, проводи!

(Л. Сапожников «За окном»).

В отличие от «женской» поэзии, антитетические мотивы смерти и жизни встречаются в поэтическом языке мужчин чаще.

Смерть символизирует выход, избавление от всех проблем:

И я устал от этой боли!

И я решил тебя убить!

И совесть это мне позволит

(А. Сорокин «Аминь»).

Наличие мотивов и символов смерти многие исследователи объясняют такими глобальными событиями, как войны, авиакатастрофы, убийства, наводнения и т.д.:

Сегодня день убийством блещет!

…остыл под утро мрак ночной,

И гневом терпким и зловещим

Пропитан неба нижний слой

(М. Генин «Сегодня…»).

Символами смерти, как правило, выступают черный цвет и холод:

Intertwining, the light is cut, and the sound is shot

Hollow, insensitive, cold, and black

(B. Ellison «Ache»).

Для того, чтобы не жалеть перед смертью о зря прошедшем времени, человек должен ценить каждую минуту жизни:

Smell, see, live just for a moment,

Cause before you know it.

You could be dead,

And seeing, smelling, tasting living all Comes to an end

(D. Corso «Life»).

В изображении жизни поэты используют такие эпитеты, как: «Fragile, precious, blessing, curse» (B. Ellison); «fateful, outstretched, blind» (D. Johnson).

Отметим, что символическое значение какого-либо явления, действия, предмета соединяет практическое с духовным, человеческое с космическим, беспорядок с порядком, случайное с закономерным. Необходимо заметить, что человек - это существо, пользующееся символами, через которые он отражает свои взгляды на мир. Как подчеркнул исследователь Я. Шпренгер, «ни на одном этапе развития цивилизации человек не мог обходиться без символов» [41, с. 79].

Таким образом, такие символы как «море», «птицы» и «корабли», «тьма» и «солнце», «дорога» и «поезд», символы жизни и смерти, являются одновременно универсальными и специфическими средствами изображения действительности в поэзии как мужчин, так и женщин-авторов ХХ века.

гендерный поэзия фемининность рассказ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной дипломной работе, рассмотрев вопросы, связанные с гендерным фактором в художественных произведениях, целесообразно сделать следующие выводы.

Прежде всего, необходимо отметить, что сегодня наблюдается тенденция консолидировать усилия по формированию лингвистической гендерологии - самостоятельного научного направления, в центре которого находятся гендерные аспекты языка и коммуникации. В этой связи актуальным представляется решение не только общеметодологических вопросов, но и отдельных частных проблем, связанных с лингвистической гендерологией.

Анализ выразительных средств языка литературных произведений в аспекте гендера особенно важен, чтобы определить особенности проявления фемининности и маскулинности как культурных концептов, которые имеют несколько измерений - историческое, синхронное (актуальное), образное (внутренняя форма).

Что касается изучения проблемы восприятия мужчины и женщины в истории философии, то еще со времени Аристотеля существовало мнение о том, что не только биологическими факторами предопределено разделение полов. Каждый из последующих философов высказывал свою точку зрения по поводу соотношения категорий «мужского» и «женского».

Противоречивость И. Канта относительно неспособности женщин вследствие их природы совершать поступки, высказанная А. Шопенгауэром односторонность в оценке женского предназначения в жизни, субъективное мнение О.Вейнингера в отношении женской логики, его убежденность в том, что женщины понимают действительность гораздо хуже мужчин - основные итоги развития философской мысли в аспекте гендера в истории западной философии.

Своеобразное осмысление различий пола русскими философами в отличие от представителей западных, обусловлено социально-экономическими и историческими факторами развития общества.

Следует отметить, что с развитием общества складывались мифы и предрассудки о женщине. Миф остается мифом, пока в него верят, но благодаря этим мифологическим представлениям и закрепляются определенные стереотипы поведения. Какой бы ни была сегодня в восприятии современного человека комбинаторика традиционно сложившихся и модернистских ценностей, в силу того же мифа как мировоззренческого явления, связанного с воздействием на подсознание людей, все еще продолжают сохраняться жесткие социальнопсихологические модели фемининности и маскулинности.

Несмотря на то, что женщина, как и мужчина, может достичь больших успехов в профессиональной подготовке и карьерном росте, подсознательно и реально любая женщина помнит, что она - мать и не может не стремиться к созданию семьи.

Предпринятый нами анализ языка художественных произведений мужчин и женщин-писателей (русских и английских) в сопоставительном плане дал возможность увидеть, насколько разными могут быть их подходы к изображению внутреннего мира героев, как меняется в зависимости от стиля писателя и его художественного замысла арсенал языковых средств.

На вопрос, существуют ли общие закономерности в формировании языка женщин и мужчин-авторов и каковы отличительные особенности, мы ответили в отдельных параграфах, посвященных феноменам маскулинности и фемининности.

Если иметь в виду различные уровни реализации «женскости» языка, то можно отметить следующие положения.

- В рассказах русских и английских писательниц преобладают такие средства художественной выразительности, как эпитеты и метафоры.

- Имеют место вежливые речевые формы, отдельные слова с восклицательным значением употребляются в контексте художественных произведений с противоположными оттенками значений.

- По сравнению с языком «мужской» прозы, в женской речи превалируют слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

- Более высокая частотность употребления частиц «не» и «ни», выражающих более глубоко эмоциональное состояние героев.

- Использование вводных слов и конструкций является важным элементом в прозе женщин-авторов.

- Специфические особенности ведения диалога женщин-персонажей проявляются в корректной форме использования слов и предложений уточняющего характера, употребления вопросительных и восклицательных предложений с целью поддержания интеракции, демонстрации внутренней заинтересованности собеседником.

Что касается феномена маскулинности в художественном дискурсе, то нельзя не обратить внимание на такие особенности языка художественных произведений, как стремление к максимально точным и конкретным характеристикам персонажей. Эксплицитность мужчин наиболее проявляется в языке прозы: мы иногда удивляемся, насколько лаконичны мужчины-авторы , создавая тот или иной образ, изображая явления действительности, характеризуя тенденции современной жизни.

Необходимо также отметить такие особенности «мужского» творчества, как умение органично соединить вымысел и реальность в сюжете рассказов, информационный характер прозаических произведений.

Образы-символы, взаимосвязь слов со способом выражения действительности, большое разнообразие качественных характеристик в изображении реальности, идеализация женских образов, прямолинейность и конкретность речи - основные черты, определяющие язык прозы мужчин-авторов.

Следует отметить особенности ведения диалога мужчинами-персонажами, наблюдается их стремление к дискуссии, перебивание речи собеседника, проявление лидерства в диалоге с женщиной.

Что касается лирики, которая относится к экспрессивной группе искусств, то в ней наиболее выразительно и богато представлены средства художественной выразительности. Поэзия по своей родовой специфике связана с человеческим сознанием и подсознанием, поэтому в этом виде творчества мы можем наблюдать некоторые отличия в раскрытии тематики.

Например, в «женской» любовной лирике поэтессы чаще прибегают к использованию поэтических сравнений и метафорических выражений, параллелизма, образов-символов. Как показывает анализ произведений, осмысление женщинами-авторами чувства любви сопряжено с наибольшей гаммой противоречивых внутренних ощущений и эмоций, наполнено страданиями лирических героинь, переживающих состояние душевного излома, мучительной боли.

В поэзии мужчин-авторов наблюдается обращение к мифологическим образам, их семантике, широкое использование сравнений и метафор. Важное место в «мужской» и «женской» поэзии занимают образы-символы, которые могут отличаться оттенками значений, сохраняя при этом свою универсальность.

Следует заметить, что объективность интерпретации полученных результатов не свободна от субъективизма исследователя. Проанализировав языковые особенности вышеназванных произведений на предмет выявления гендерного фактора в прозе и поэзии русских и английских авторов ХХ века, мы сделали попытку определить как общие закономерности проявления фемининности и маскулинности в языке, так и отличительные черты творческих концепций мужчин и женщин-авторов. Однако, подчеркнем, что основные выводы нашего исследования носят относительный характер, так как не всегда пол человека определяет особенности речевого поведения.

СПИСОК ИСПОЛЬЗованных ИСТОЧНИКОВ

1 Абубикирова Н.И. Что такое "гендер"? //Женщина в обществе: мифы и реалии. Сборник статей / Редактор-составитель Круминг Л.С. - М.: Информация XXI век, 2001. - 189 с.

2 Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1998. - 240

3 Ананиашвили Э. О. Сущности искусства художественного перевода Литература и перевод: Проблемы теории. - М., 1992. - 396 с.

4 Антология гендерных исследований. Сб. пер. / Сост. и комментарии Е. И. Гаповой и А. И. Усмановой. - Мн., 2000. - 87 с.

5 Артишевская Т. Гендерная асимметрия в современном английском языке Женщина. Образование. Демократия: Сб. статей / Сост. Г. И. Шатон. - Мн., 2003. - С. 366-369

6 Бельчиков А. М. Социолингвистика. М.,2002. - 160 с.

7 Бурукина О.А. Проблема культурно детерминированной коннотации в переводе. М., 1998. - 281 с.

8 Бушев А. Проблемы гендерной лингвистики // Женщина. Образование. Демократия: Сб. статей / Сост. Г. И. Шатон. - Мн., 2003. - С. 288-293

9 Бушенко В. Гендерная лингвистика // Женщина. Образование. Демократия: Сб. статей / Сост. Г. И. Шатон. - Мн., 2003. - С. 303-308

10 Василенко С.П. Новые амазонки (Об истории первой литературной женской писательской группы. Постсоветское время) // Женщины: свобода слова и свобода творчества: Сб. статей / Сост. С. Василенко. - М., 2001. - С. 120-159

11 Вежбицкая А. Р. Язык. Культура. Познание. М., 1996. - 189 с.

12 Виноградов В. В. Проблемы русской лингвистики. М., 1981. - 317с.

13 Вейнингер О. Пол и характер: мужчины и женщины в мире страстей и эротики. М., 1991. - 260 с.

14 Вопросы теории перевода в современной зарубежной лингвистке. М., 1978. - 227 с.

15 Воронина О.А. Универсализм и релятивизм культуры в конструировании гендерной системы // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций. - М.: МЦГИ - МВШСЭН-МФФ, 2001. - 230 с.

16 Гегель Г. Лекции по философии истории /Перевод А.М.Водена / Санкт-Петербург: "Наука", 1993. - 300с

17 Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 704 с.

18 Головин К. Русский роман и русское общество. М., 1984. - 98 с.

19 Горошко Е. И. Особенности мужской и женской ассоциативной картины мира в русском языке. М., 2001. - 289 с.

20 Горошко Е. И. Словарь гендерных терминов. М: Информация -- ХХI век, 2002. - 256 с.

21 Земская Е. А., Китайгородская М. А., Розанова Н. Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании. - М.: Наука, 1993. - С. 45-86.

22 Зиммель Г. Женская культура. М., 1996. - 360 с.

23 Кант И. Сочинения. М., 1965. - Т. 4. - 460 с.

24 Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 1999. - 167 с.

25 Кирилина А.В. Развитие гендерных исследований в лингвистике // Филологические науки. - М., 1998. - С. 78-98

26 Кирилина А.В. Словарь гендерных терминов. М.: Информация -- ХХI век, 2002. - 256 с.

27 Коллинс А. И. Большой толковый социологический словарь. Том 1: Пер. с англ. // Под ред. И. И. Собельмана. - М.: Вече, 1999. - 544 с.
28 Короленко Ц. П. Мифология пола. М., 1994. - 120 с.

29 Майерс Д. Социальная психология. Спб., 1997 - 345 с.

30 Надеждин Н.Н. Женщины в изображении современных русских женщин-писательниц // Новый мир. - 1992. - № 92. - С. 57-89

31 Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. / Сост. К. А. Свасьян. - М., 1990. - 904 с.

32 Пономарев С.И. Наши писательницы. Спб., 1991. - 150 с.
33 Протопопов М. И. Женское творчество // Русская мысль. - 1991. - № 1. - С. 25-38

34 Путрова М. Современные проблемы исследования языка в гендерном плане // Женщина. Образование. Демократия: Сб. статей / Сост. Г. И. Шатон. Мн., 2003. - С. 275-277

35 Словарь гендерных терминов // Под ред. А. М. Кабирина.М.,1999. - 300 с.

36 Философия: Учеб. / Под ред. В. Д. Губина. - М., 1997. - 506 с.

37 Халеева И.И. Гендер в теории и практике обучения межъязыковой коммуникации // Доклад на Международной конференции «Гендер: язык, культура, коммуникация». - М., 1999. - С. 34-38

38 Халеева И.И. Гендер как интрига познания // Гендерный фактор в языке и коммуникации. - Иваново, 1999. - С. 101-110

39 Чуйко В. Современные женщины писательницы // Наблюдатель. - 1999. - №4. - С. 48-59

40 Шопенгауэр А. Избранные произведения / Сост. И. С. Нарский. - М., 1992. - 300 с.

41 Шпренгер Я. Молот ведьм / пер. с латинского Н. Цветкова. - М., 1990. - 290с.

42 Glossary of Feminist Theory / Ed. by S. Andermahr, T. Lovell and C. Wolkowitz / - London: Arnold; New York: Oxford University Press, 2000. - 56 c.

43 Mead M. Sex and Temperament in three Primitive Societies. N.Y., 1935. - 120

44 Scott W. Millennial Fantasies: The Future of "Gender" in the 21st Century. NY., 2000. - 78 c.

45 Tuana Т. Re-fusing Nature/Nurture //Hypatia Reborn. Essays in Feminist Philosophy. - Bloomington and Indianapolis, 1990. -С. 130-145

46 Tuttle L. Encyclopedia of feminism. NY., 1986. - 309 c.

47 Wine O. Encyclopedia of symbols and myths. NY., 1990. - 501 c.

48 Woppern P. Gender issues. NY., 2006. - 189 c.

49 Wurn M. Gender inequalities. NY., 2006. - 68 c.

СПИСОК источников иллюстративного материала

1 Битов А. Полет с героем // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 325 - 333

2 Генин М. Дорога // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С. 165 - 178

3 Горький М. Жизнь. М., 1978. - 203 c.

4 Дьякова О. Всадники вечера // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С. 45-67

5 Ерофеев В. Попугайчик // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 460 - 468

6 Жданов И. Эти // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.152 - 164

7 Конецкий В. Огурец навырез // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 339 - 369

8 Королев А. Голова Гоголя // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 479 - 492

9 Ла Св. Веткины сны. Спб., 2005. - 217 с.

10 Нутрихина Н. Дочь Эсфиры // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.110 - 118

11 Палей М. Кабирия с обводного канала // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. СПб., 2002. - С. 101 - 148

12 Петрушевская Л. Грипп // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 189 - 193

13 Петрушевская Л. Новые Робинзоны // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. С. 49 - 57

14 Поляков Ю. Красный телефон // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 406 - 415

15 Пьецух В. Я и сны // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 74 - 81.

16 Ровицкая Т. Четверг // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. С.98 - 107

17 Садур Н. Запрещено - все // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 507 - 522

18 Сапожников Л. А. Сегодня. // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.12-19

19 Слободкина О. День поминовения // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.78 - 95

20 Смертина Т. Тайны привидений // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.69 - 75

21 Сорокин А. Аминь // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. С. 140 - 151

22 Таблер Вл. Август // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. - С.126 - 138

23 Толстая Т. Любишь- не любишь // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 193 - 202

24 Тучков Вл. Смертельный поединок // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. С. 81 - 87

25 Улицкая Л. Сонечка // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 148 - 189

26 Штайн И. В поезде // Поэзия ХХ века / Сост. М.И. Корякиной. - М., 2001. С.118 - 125

27 Щербакова Г. Косточка авокадо // Русская проза 20 века: Хрестоматия для студентов высших учебных заведений/ Сост.С. И. Тиминой. - СПб., 2002. - С. 381 - 406

28 Atwood E. The harmonious storm // Poetry of XX century. NY., 2001. - C. 210 225

29 Bekkerman Br. Sound // Poetry of XX century. NY., 2001. - C. 10-19

30 Bishop E. Live and love // Poetry of XX century. NY., 2001. - C. 430 - 460

31 Bud Br. Children // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 70 - 88

32 Callen P. Charity. NY., 1997. - 21 с.

33 Cannon M. Easy way. // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 149-157

34 Cartland B. Crowned with love. М., 1995. - 67 c.

35 Chesterton G. K. The house of the peacock// Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 6 - 40

36 Chesterton G. K. The three horsemen of apocalypse// Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 40 - 71

37 Coppard E. A. The watercress girl. M., 2001. - 30 с.

38 Corso D. The lost episode // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 150 - 132

Dennis S. Romance. // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 24-38

39 Dove K. Time // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 335 - 350

40 Ellison Br. Ache // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 114 - 123

41 Ferber E. What she wore. NY., 2004. - 38 с.

42 Garrison Th. The Laying of the Monster. NY., 2001. - 31 с.

43 Johnson D. Together // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 98 - 109

44 King A. Without you // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 59 - 68

45 Kousen K. The lost episode. M., 2001. - 29 с.

46 Mansfield K. Honeymoon // Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 71 - 82

47 Mansfield K. Taking the veil// Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 82 - 92

48 Maugham W. S. Red // Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 187 - 228

49 Maugham W. S. The creative impulse // Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004 - С. 122 - 187

50 Maugham W. S. The voice of the turtle // Honeymoon and other stories by English Writers. M., 2004. - С. 92 - 122

51 Moore M. Fantasy // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 420 - 430

52 O'Henry No story. M., 2000. - 19 с.

53 Padmasol K. Case № 234. M., 1998. - 45 с.

54 Peattie E. The shape of fear. NY., 1969. - 28 с.

55 Reece E. Seasons of life. // Poetry of XX century. NY., 2001.- C480-500

56 Scott K. Life. // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 501-515

57 Smith A. The beauty of age // Poetry of XX century. NY., 2001.- C. 301 - 315

58 Wodehause P. The man upstairs. NY., 2000. - 28 с.

Размещено на Allbest.ur