Размещено на http://www.allbest.ru/

25

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«КРЫМСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ В.И. ВЕРНАДСКОГО»

ГУМАНИТАРНО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ (ФИЛИАЛ) В г. ЯЛТЕ

ИНСТИТУТ ФИЛОЛОГИИ, ИСТОРИИ И ИСКУССТВ

КАФЕДРА ИНОСТРАННО ФИЛОЛОГИИ И МЕТОДИКИ ПРЕПОДАВАНИЯ

КУРСОВАЯ РАБОТА

по зарубежной литературе

на тему: «МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ТВОРЧЕСТВЕ ГРЭМА ДЖОЙСА»

Студентки 2 курса 21-АН группы направления подготовки 45.04.01 «Филология» профиля подготовки «Зарубежная филология»

Шинкарук Анастасии Глебовны

Руководитель: к. филол. н., старший преподаватель кафедры иностранной филологии и методики преподавания

Пономарева Е.В.

г. Ялта - 2015 г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ КАК ЯВЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО СОЗНАНИЯ

1.1 Становление и развитие магического реализма в литературе Латинской Америки

1.2 Специфика магического реализма в творчестве англоязычных писателей

РАЗДЕЛ 2. СВОЕОБРАЗИЕ МАГИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА В ТВОРЧЕСТВЕ ГРЭМА ДЖОЙСА

2.1 Особенности отражения магического реализма в творчестве Грэма Джойса

2.2 Сверхъестественное и чудесное в романе Грэма Джойса «Дом Утраченных Грез»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Магический реализм - это художественный метод, применяемый в литературе, изобразительном искусстве и кинематографе. Он заключается во внесении магических элементов в реалистичную картину мира.

Функция данного метода состоит в поиске в реальности необычного или даже фантастического, дающего возможность обыденности преобразиться, стать символом.

Магический реализм в литературе имеет вполне прослеживаемые корни и историю, что определенно дает возможность считать его отдельным литературным направлением.

Также он имеет свои признаки и концепцию и отличается структурой нарратации. Это делает произведения магического реализма более доступными к анализу и пониманию.

В настоящее время термин «магический реализм» активно фигурирует в критике, культурологии и литературоведении. В основном его ассоциируют с латиноамериканской литературой и рассматривают с двух сторон. В узком понимании его воспринимают как направление в латиноамериканской литературе ХХ века. А иногда его рассматривают как неотъемлемую часть латиноамериканского художественного мышления, так как история термина отражает основное свойство культуры стран Латинской Америки, а именно - поиск «своего» в «чужом». Представители латиноамериканского магического реализма используют западноевропейские кальки, адаптируя их для проявления собственного своеобразия.

Итак, актуальность нашего исследования состоит в изучении магического реализма как способа выражения реальности сквозь призму необычного, выявлении отличий латиноамериканского магического реализма от европейского (английского в частности) и определении особенностей этого направления в английской литературе.

Целью курсовой работы является выявление признаков магического реализма и его своеобразия в творчестве английского писателя Грэма Джойса на примере романа «Дом утраченных грез».

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

· раскрыть понятие «магический реализм»;

· определить особенности и признаки магического реализма;

· выяснить отличия англо-американского магического реализма от латиноамериканского;

· определить особенности английского магического реализма в романе Г. Джойса «Дом утраченных грез».

Объект исследования - магический реализм в творчестве англоязычных авторов.

Предмет исследования - поэтика магического реализма в произведении Г. Джойса «Дом утраченных грез».

При написании работы использовались теоретический, описательный и сравнительный методы исследования.

Научная новизна нашей курсовой работы состоит в раскрытии особенностей магического реализма в творчестве английского писателя Грэма Джойса на примере романа «Дом утраченных грез». В исследовании представлен сравнительный анализ английского и латиноамериканского вариантов магического реализма.

РАЗДЕЛ 1. МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ КАК ЯВЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО СОЗНАНИЯ

1.1 Становление и развитие магического реализма в литературе Латинской Америки

Первое упоминание о «магическом реализме» появилось в 1923 году в статье немецкого искусствоведа, фотографа и художественного критика Франца Роха «К проблеме интерпретации Карла Хайдера. Замечания о постэкспресиионизме».

В 1923 - 1926 гг. термин «магический реализм» имел хождение в Германии для обозначения постэкспрессионизма в живописи [1, с. 51]. Более широкое обсуждение этого понятия развернулось в 1925 году, после выхода книги Ф. Роха «Постэкспрессионизм. Магический реализм. Проблемы новейшей европейской живописи» [2, с. 5]. В своей монографии он назвал современных ему молодых художников-авангардистов «магическими реалистами». Этот термин используется в живописи и по сей день. Однако сегодня его значение несколько далеко от того, которое вкладывал в него Франц Рох.

В литературе понятие «магический реализм» появилось впервые в 1926 году в статье итальянского писателя, критика и композитора Массимо Бонтемпелли, который впоследствии стал основателем итальянского магического реализма. Термин обширно использовался на протяжении нескольких лет, но позже незаметно вышел из активного употребления [1, с. 51].

Однако ситуация заметно изменилась в 1927 г., когда понятие «магический реализм» начало использоваться во французском и испанском языках.

Применять словосочетание «магический реализм» к литературе впервые предложил французский прозаик и критик Эдмон Жалоу в 1931 году. Он писал о том, что предназначение магического реализма состоит в поиске в реальности странного, лирического и даже фантастического - тех элементов действительности, благодаря которым повседневная жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим метаморфозам [3, с. 229].

Магический реализм вновь возник в 1948 году благодаря венесуэльскому писателю и критику Артуро Услару Пьетри, который назвал этим термином отдельных представителей южноамериканской литературы. После этого на протяжении долгого периода магическими реалистами называли исключительно латиноамериканских писателей [1, с. 51].

Друг Артуро Пьетри, кубинский писатель Алехо Карпентьер, характеризуя свое видение «реальности чудесного», использовал термин «lo real maravilosso» ( с испанского приблизительно переводится как «чудесная реальность») в предисловии к своей повести «Царствие земное» и предложил концепцию магического реализма, которую можно свести к четырем основным позициям:

1. сама реальность Латинской Америки (история, география, этнический состав, культура) органически «чудесна»;

2. обилие чудесного в современной латиноамериканской прозе обусловлено верным отражением чудесной действительности континента;

3. «чудесное» латиноамериканского искусства противопоставлено «чудесному» литературы европейской как подлинное мнимому, естественное - искусственному;

4. «мир чудесного» - одно из основных отличительных свойств латиноамериканской литературы.

А. Карпентьер стремился описать обостренную реальность, в которой могут появляться элементы чудесного [4, с. 149].

Его произведения, а также произведения Габриэеля Гарсия Маркеса, Мигеля Анхеля Астуриаса и других латиноамериканских писателей сильно повлияли на «взрывное» развитие жанра в литературе Европы и США, которое началось 1960-е годы ХХ века.

В современной европейской литературе представителями магического реализма считаются Джонатан Кэрролл, Чайн Мьевилль, Марк Хелприн [1, с. 53].

Применительно к русской литературе термин «магический реализм» впервые употребил художник и прозаик Сергей Шаршун. В своей статье 1932 года в журнале «Числа» он называет Гоголя «великим родоначальником нашего магического реализма» [3, с. 230].

К русскоговорящим представителям этого направления относят Виктора Пелевина, Бориса Хазанова, Ольгу Славникову, Владимира Орлова и многих других, чье творчество содержит элементы магического реализма.

В современном значении «магический реализм» является скорее описательным термином, чем определяющим. Он применяется как метод, с помощью которого магические элементы, во многом взятые из мифологии, включаются в реалистическую картину мира.

В первой половине XX века возникло особое понимание и функциональное употребление мифа. В литературе он обрел исторические черты, его стали воспринимать в своей самостоятельности - как порождение далекой давности, отображающей повторяемость в общей жизни человека. Обращение к мифу дало возможность расширить временные рамки произведения. Также, заполняя собой все произведение или являясь в отдельных упоминаниях, а иногда и только в названии, миф дал возможность неограниченной художественной игры, множественных аналогий, непредсказуемых «встреч».

На сегодняшний день литературоведы выделяют целый список элементов, определяющих магический реализм. Наиболее общие из них:

· действующие лица принимают магические элементы и не пытаются их оспорить;

· частое использование символов и образов;

· подробное описание эмоциональных и душевных проявлений человека в обществе;

· искажение и коллапс времени;

· содержание фольклорных или мифологических элементов и легенд;

· представление событий с различных точек зрения, т.е. переходы ведения рассказа или мышления от одних персонажей к другим, а также к автору;

· контраст персонажей и времени;

· причина и следствие меняются местами (к примеру, персонаж может страдать до трагических событий).

Исходя из всего вышесказанного, «магический реализм» как литературное направление представляет собой некое смешение реального и выдуманного, обыденного и сказочного, простого и чудесного. Это особый способ видения мира через призму народно-мифологического сознания.

Классический латиноамериканский магический реализм имеет свои особенности. Его герои - это, как правило, индейцы или негры, которые выражают латиноамериканскую неповторимую индивидуальность, так как они совершенно различны в своем мышлении и восприятии действительности с европейцами или американцами. В произведениях южноамериканских магических реалистов на каждом шагу встречаются элементы откровенной фантастики, но в них совершенно нет ничего общего с традиционной научной фантастикой или фэнтези. Все заимствованные элементы европейской фантастики южноамериканские писатели приспособили для выражения мифологического народного сознания Латинской Америки. Фантастико-сюрреалистический кошмар индивидуалиста-европейца в магическом реализме сменился на миф, реально существующий в мире героя, и который не поддается осмыслению.

Писатель Алехо Карпентьери обосновал право автора выстраивать повествование так, чтобы «магическое», рожденное народным воображением, переплеталось в нем с действительностью, отображающей закономерность развития латиноамериканского общества. По этому поводу в одном из своих выступлений Габриэль Гарсия Маркес сказал, что верит в магию реальной жизни и считает, что Карпентьери называет «магическим реализмом» называет то чудо, каким является реальность Латинской Америки [1, с. 51].

В 50-70-е годы латиноамериканский роман ворвался в мир миллионов читателей. Мировую известность завоевали книги Алехо Карпентьера, Мигеля Анхеля Астуриаса, Карлоса Фуэнтеса, Габриэля Гарсия Маркеса, Хорхе Луиса Борхеса и многих других писателей Латинской Америки. Основным признаком их философии и художественного метода стало мифологическое мышление [1, с. 52].

Магический реализм способствовал обновлению и развитию латиноамериканской прозы [6, c. 126], в первую очередь романа. Успехи и специфика романистики в конце 50-х годов привели к появлению понятия «новый латиноамериканский роман». Однако не стоит считать эти термины тождественными или же расценивать магический реализм как ключевую формулу нового латиноамериканского романа. Магреализм является неким художественным методом воссоздания мифической или чудесной реальности. В основном сюжет таких произведений связан с деревенской жизнью, а новый роман граничит с так называемым постмодернизмом. Его представители в своем творчестве преимущественно использовали городскую тематику, что не укладывалось в рамки магического реализма. Также были различия в философии и осмыслении реальности.

Родоначальниками магического реализма в Латинской Америке по праву считаются Мигель Анхель Астуриас и Алехо Карпентьери. Они фактически представляют два основных ответвления этого течения. М. А. Астуриас, будучи уроженцем Гватемалы, связал свое творчество с этнокультурой центральноамериканских индейцев. А. Карпентьери же, выросший и проведший часть своей жизни на Кубе, свое творчество посвятил культурно-исторической специфике стран Карибского бассейна и отдал большую дань афроамериканской мифологии и фольклору.

В каждой стране Латинской Америки был писатель, который отражал реальность через мифологическую призму. В Перу - это Хосе Мария Аргедас («Глубокие реки», 1958), в Парагвае - Аугусто Роа Бастос («Сын человеческий», 1959), в Мексике - Хуан Рульфо и Карлос Фуэнтес, в Колумбии - Габриэль Гарсия Маркес («Сто лет одиночества», 1967) [6, с. 125-127].

Сами корифеи латиноамериканской прозы пытались понять причины успеха литературы Латинской Америки. И часто сходились во мнении, что такого «бума» она достигла благодаря щедрости фантазии и богатству южноамериканского мира. Стремление к неизведанному, странному во всех областях познания является общим знаменателем едва ли не для всех их сюжетов. И в конце концов латиноамериканские писатели смогли с помощью творчества шагнуть от индейского фольклора прямо к общечеловеческим ценностям [7].

1.2 Специфика магического реализма в творчестве англоязычных писателей

В ХХ веке магический реализм становится одной из новых черт западного художественного сознания и приобретает новаторский характер в творчестве писателей США и Великобритании. Как форма мифопоэтического мышления он был близок в своей основе к тому, что уже было представлено латиноамериканскими писателями. Однако зачастую западный магический реализм возникал независимо от них [8, с. 260].

Обращение к чудесному не было чем-то новым для британской прозы. К тому же изображение реальности сквозь волшебную призму характерны не только магическому реализму [10, с. 240]. Элементы чудесного и мистического появлялись и ранее, в произведениях знаменитых английских писателей реалистов, таких как Чарльз Диккенс или Мюриэл Спарк [10, c. 239].

К примеру, одна из самых знаменитых в Британии и в мире рассказов о рождестве - повесть Ч. Диккенса «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями». В ней автор соединяет сказочные и реальные элементы для того, чтобы «… подчеркнуть возрождение доброго, гуманного начала в человеке…» [14, с. 167]. В сюжете повествуется о предрождественских событиях в жизни мрачного и бессердечного скряги Эбинейзера Скруджа. Главный герой одинок и неприветлив. Он сторонится всех и все сторонятся его. Он холоден настолько, что это отражается на его внешности. Даже зимняя стужа его не беспокоила, потому что он сам был воплощением холода. Автор утверждает, что такие «Скруджи» живут среди нас. Перевоспитание таких людей по его замыслу возможно только фантастическим способом. Поэтому главную роль в этом процессе играет привидение бывшего коллеги Скруджа Джейкоба Марли и трех духов. Три духа показали главному герою прошлое, настоящее и возможное будущее. Увиденное меняет сознание героя: он становится добрым и щедрым, заново познает радость и тепло. Ч. Диккенс использует популярный в Британии в то время жанр рождественской повести, потому что все невозможное в реальной жизни может случиться в рождественской повести. Именно в этом заключается особенность поэтического мировоззрения Ч. Диккенса: он видит в реальности фантастические черты, а в фантастическом - признаки реальности [14, c. 166-67].

Британские писатели-романисты самостоятельно пришли к магическому реализму [11, с. 128]. Например, Дж. Фаулз, один из ярких представителей британского магреализма, уже в 1950-ых годах работал над романом «Волхв» (тогда еще «Маг»), а Г. Г. Маркес, корифей латиноамериканской прозы, написал свой знаменитый роман «Сто лет одиночества», считающийся образцом этого жанра, лишь в 1967 году.

К тому же творчество латиноамериканских и британских авторов основывалось на совершенно различных друг от друга принципах. Первые брали за фундамент национальный фольклор, жизнь народа, а местом действия преимущественно выступали деревни. Творчество последних же неразрывно связано с соответствующей литературной традицией [11, с. 128].

Безусловно, произведения А. Карпентьери, Г.-Г. Маркеса, М.А. Астуриаса и других мастеров латиноамериканской прозы сильно повлияли на развитие магического реализма в Европе и Северной Америке. Именно это и привело к тому, что понятие «магический реализм» стали употреблять в отношении к тем авторам, которые не имеют никакого отношения к Латинской Америке.

Творчество европейских и американских авторов разительно отличалось от соответствующего творчества латиноамериканских писателей. Различие заключалось в проявлении магического реализма на грани фэнтези и реализма. Суть магического реализма воспринималась как волшебный взгляд на реальный мир.

Существовали определенные критерии евро-американского реализма:

· действие происходит в нашем мире;

· волшебство и магия не поддаются законам и логике;

· магия и волшебство не вызывают удивления у персонажей, чаще всего они не обращают внимания на чудеса [1, с. 53].

Среди британских магреалистов отдельное внимание стоит уделить так называемым кросс-культурным писателям. Расцвет их творчества, возможно, связан с деколонизацией и распадом Британской империи: «среди причин все возрастающего влияния национальных литератур на английском языке критики и историки называют политические и культурные явления, такие как распад Британской империи, возрастающее осознание независимости в бывших колониях, а также реакцию на претензии Соединенных Штатов Америки принять на себя главенствующую роль в мировой политике» [12, с. 132].

К таким литературным деятелям конца ХХ - начала ХХI века относится англичанин А.С. Рушди. Писатель родился в Британской Индии за два месяца до обретения Индией независимости. Его произведения по праву считаются ярчайшими примерами этого направления. Одной из таких работ является роман «Дети полуночи». Повествование в книге ведется от имени главного героя Салема Синая, одного из детей, появившихся в полночь, в момент обретения Индией независимости Индией. Герои этого произведения обладают фантастическими способностями: повара умеют пропитывать пищу чувствами и эмоциями, некоторые владеют секретом превращения, другие могут по желанию увеличиваться или уменьшаться в размерах, менять пол, обладают даром прорицания и колдовства. Сам Салем имеет необычный дар обоняния, он способен по запаху различать чувства и мысли, а также владеет телепатией. Герои всех книг А.С. Рушди одарены необычной внешностью, уникальными талантами или способностями. Важной особенностью его произведений является связь с индийской мифологией. Писатель стремится к воссоединению со своей культурой и к привнесению ее части в современную реальность.

Еще одним крупным представителем английского магического реализма на рубеже ХХ и ХХI веков является Дж. Фаулз. В его романе «Волхв» сверхъестественное скрыто за занавесом обыденности [8, с. 261].

В сюжете романа английский интеллигент Николас Эрфе бежит из страны от неудач в любви и самореализации. Он уезжает на маленький греческий островок, где некий «маг» проводит жестокие психологические эксперименты, связанные с самыми сильными эмоциями и страхами, превращая жизнь в пытку.

Писатель старается «совместить очень необычную ситуацию» и реалистически представленные характеры» [9, с. 491].

Роман полон исторических и культурных аналогий и отсылок. Одной из самых частых является миф об Орфее. На это указывает даже говорящая фамилия главного героя (Орфей - Эрфе). Можно обнаружить и другие сюжеты и мотивы, связанные с мифами и легендами Древней Греции. Например, Морис Кончис, маг, выступает здесь как Аид. В его царство (виллу) главный герой попадает с помощью проводника Гермеса (но не Бога, а продовольственного поставщика). И в этом «царстве Аида» Николас проходит мучительные и трудные (психологические) испытания, которые в конце вернули ему его любовь [9, с. 492].

Американский магический реализм имеет некоторую отличительную особенность. Произведения писателей, работающих с этим художественным методом, завязаны не только на фольклорной традиции. В них также играет огромную роль американский литературный канон [8, с. 262] - литературные традиции США, сформировавшиеся под рядом политических, исторических и социальных явлений, таких как: колонизация, многоэтнический состав населения, рабство, пуританизм и «Американская мечта» [15, с. 5-8]. Во внимании американских писателей находятся рассуждения об американской самобытности. Во многих произведения американских писателей в заглавии фигурируют слова «Америка», «американец» и «американский» (к примеру, «Американский претендент» М. Твена или «Американская трагедия» Т. Драйзера) - это так называемая тенденция «американоцентризма» [15, с. 9] - разновидность европоцентризма, рассматривающая Америку как оплот новой культуры [16, с. 20]. «Исторически американское национальное сознание включало в себя глубокую веру в исключительность происхождения и судеб развития страны: американцы - новый народ, сформировавшийся из тех, кто искал и обрел свободу в Новом Свете, обладающий своего рода миссионерским предназначением» [16, с. 21].

Примером этого явления может служить цикл романов У. Кеннеди, связанных между собой общим местом действий - городом Олбани. Писатель создает образ национального микрокосма (греч. «микрос космос» - малый мир; понятие, излагаемое учение о параллелизме человеческого организма и Вселенной [17, с. 327]), особенный мир, наполненный сверхъестественными явлениями и событиями, которые подчиняются такой же особенной логике.

В американской прозе попытка воплощения магического реализма часто представляет собой игру постмодерна с соответствующей литературной традицией.

В таком русле пишет Дж. Апдайк. Внимание привлекает его роман «Бразилия». Его сюжетную основу составляет два начала - мифологическое и реалистическое. За основу писатель берет кельтскую легенду о Тристане и Изольде и переносит ее действия в современную Бразилию. В романе присутствует единство реалистических и мифологических образов. Очень ярко описаны особенности бразильской культуры: классовое неравенство и рабство, отношение к институту брака, к любви и сексу. Безусловно, имеют место элементы чудесного, переплетенные с обычной жизнью героев. К примеру, главные герои чернокожий Триштан и белокожая Изабел меняются цветами кожи с помощью магии шамана.

Еще одной особенностью американского магического реализма является этничность. Этническая литература прочно связана с культурами диаспор ее авторов. И это не просто связь. Это осознанное отражение культуры [8, с. 262]. Литературе США так же, как британской литературе, характерна кросс-культурность. Зарубежные критики (Л. Паркинсон Замора, В. Фэрис, М. Э. Бауэрс) считают, что к магическому реализму относятся произведения огромного числа современных писателей, что определяется как этническое, постколониальное, кросс-культурное [18, с. 190].

Примером такого творчества могут служить книги американской писательницы китайского происхождения М. Х. Кингстон. В своем романе «Воительница» автор воссоединяет образы китайских мифов и американской действительности.

Отличительным считается также творчество афроамериканских писателей. Для них магический реализм становится способом выражения своей культурной и этнической индивидуальности.

Неповторимость их творчества заключается в особенном мировосприятии.

Наиболее выдающаяся фигура афроамериканского магического реализма Т. Моррисон объясняет эту особенность способностью афроамериканцев видеть и принимать магическое, колдовское, прочно связанное с реальностью [8, с. 263]. В отличие от латиноамериканской прозы, где вымысел и реальность сосуществуют и органично дополняют друг друга, в афроамериканской литературе проблема состоит в другом. Центральные персонажи таких произведений живут в современном реальном мире и познают действительность с помощью западного рационального мышления. Однако герой ощущает, что для достижения гармонии с самим собой ему чего-то не хватает. И такому герою достаточно сложно принять культуру и традиции своих предков, так как он считает ее нелепой, «мифологическое мировоззрение кажется ему наивным, хотя только оно способно вывести героя на новый уровень существования, сделать его продолжателем традиций своих предков» [13, с. 7].

В литературном процессе конца ХХ - начала ХХI века магический реализм стал востребован не только на территории Латинской Америки, но и в Европе, и в Северной Америке. В англоязычных странах, таких как США и Великобритания, магреализм стал новым способом выражения самобытности различных культур, приобретя ряд своих отличительных черт. На данный момент он является одним из самых популярных направлений в литературе, искусстве и кинематографе [12, с. 18].

Основными признаками наличия магического реализма в литературных произведениях, по мнению литературоведов, являются:

1. присутствие сверхъестественных элементов в реалистическом повествовании, которые невозможно объяснить с позиции рационализма;

2. наличие в произведении двух взаимопроникающих миров - реального и нереального - и, соответственно, двух способов восприятия: рационалистического и принятии сверхъестественного как неотъемлемой части жизни;

3. использование элементов фольклора, мифологии, легенд определенного народа;

4. скрытое отношение автора к изображению естественного и сверхъестественного;

5. склонность к описанию функционирования общества на уровне коллективного мифологического сознания;

6. формирование ощущения присутствия волшебного мира с помощью реалистического описания необычных явлений, образов, картин;

7. стремление к карнавализации;

8. разрушение традиционных представлений о границах времени и пространства для раскрытия их относительности [8, с. 256];

9. несовпадение вполне конкретно очерченного магического пространства произведения с реальным географическим и историческим пространством;

10. наличие узнаваемых черт исторической реальности [20, c. 491];

11. искажение реальности посредством сна (галлюцинации, сумасшествие) [12, с. 50];

12. стремление объединить все вышеперечисленное в художественной целостности [8, с. 256].

Этими же признаками обладает и творчество англоязычных авторов. Однако, магический реализм в произведениях англо-американских писателей имеет свои характерные черты, отличающие его от латиноамериканского. Это неразрывная связь с литературной традицией [10, с. 240], кросс-культурность [18, с. 190] и возникновение на основе постмодернистской культуры [12, с. 83].

Таким образом, можно подтвердить мысль о том, что англо-американский магический реализм возник не под влиянием латиноамериканской литературы. Помимо общих признаков, он имеет свои особенности.

Следует отметить, что магреализм уверенно закрепился в творчестве англоязычных писателей, и именно в нем он развился и стал популярным как среди писателей, так среди и читателей. Направление стало используемым не только в литературе и живописи, но и в кинематографе [21, c. 55].

РАЗДЕЛ 2. СВОЕОБРАЗИЕ МАГИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА В ТВОРЧЕСТВЕ ГРЭМА ДЖОЙСА

2.1 Особенности отражения магического реализма в творчестве Г. Джойса

Одним из популярных в Британии магреалистов считается писатель Грэм Джойс, известный своими романами «Индиго», «Зубная фея», «Правда жизни». Примечательно, что сам Г. Джойс не относит себя к представителям магического реализма. Более того, отрицает его существование как жанра или направления: «магический реализм - фиговый листок, выдуманный интеллектуалами, которых несколько смущает чтение фэнтези, ужасов или чего-то еще с элементами сверхъестественного. Я на самом деле никогда не признавал этот ярлык настоящим жанром - это всего лишь два противоречивых слова...» [1, с. 52].

Однако же он небезосновательно считается мастером этого литературного метода. Его произведения пронизаны фантастическим, нереальным, магическим и мифологическим.

Одним из героев романа «Зубная фея» является интерпретированный фольклорный образ зубной феи - герой-трикстер [22, с. 272] («второе лицо» главного героя; мифический персонаж, сочетающий в себе демонические и комические черты, который мешает главному герою, совершает смешные и пакостные проделки [23, c. 639]).

В романе «Безмолвная земля» молодая английская пара застряла в другой реальности маленькой деревушки во французских Альпах, где с ними происходят странные фантастические вещи: все люди необъяснимым образом исчезли, главные герои не могут ни с кем связаться по телефону и каждый раз, когда они пытаются выбраться из деревни, дорога приводит их обратно.

В «Темной сестре» главная героиня Мэгги находит старый дневник бывшей владелицы дома, в котором она живет со своей семьей, и решает попробовать поколдовать. И ей это удается.

Итак, каждое из произведений Грэма Джойса имеет в своем повествовании фантастический элемент - основу магического реализма.

Следует отметить, что магический реализм каждого из его представителей имеет свои особенности. В нашей работе мы постараемся определить специфику этого метода в творчестве Грэма Джойса на примере романа «Дом утраченных грез».

Третий роман знаменитого британского писателя был написан в 1993 году. Возможно он взял за основу места событий именно Грецию потому что сам прожил год на острове Лесбос, где и начал свою писательскую карьеру.

В сюжете повествуется о молодой английской паре, Майке и Ким Хэнсон, которые решили распрощаться со всем, что есть у них в жизни (работа, дом, имущество, друзья) и отправиться в спонтанное путешествие с конечным пунктом в Греции.

Переезд или путешествие главных героев в другую страну является одним из основных мотивов в произведениях Г. Джойса. Так, главный герой романа «Реквием» Том оказывается в Иерусалиме, компания англичан из «Скоро будет буря» устраивают каникулы во Франции [24, с. 71], там же оказывается молодая пара из романа «Безмолвная земля». Сюжет романа «Индиго» разворачивается сразу в Чикаго и Риме, а главный герой романа «Курение мака» Джек со своим сыном Филом и другом Миком отправляется за дочерью в Таиланд [24, с. 71]. Каждый раз герои оказываются в иной культурной среде.

Такую тенденцию автор использует для изображения контраста между английским рационализмом и экзотической культурой других стран [24, с. 71], каковой является, например, культура Таиланда или Греции. Так, пастух Манусос из романа «Дом утраченных грез» рассуждает об «английском танце» Майка в саду: «чудной танец, иначе не скажешь» [25, с. 127] и затем оправдывает его нелепость - «…а почему, собственно, душе человека из страны с холодным климатом чем-то не отличаться…» [25, с. 127]. Так автор выражает самоиронию. Однако он не забывает подчеркивать и особенности греческого склада ума: «... сборщик платы за проезд выдавал им билеты, а потом, пройдя на пять футов вперед, забирал его обратно и рвал. Они даже остановились, дождались очередной машины и убедились, что для сборщика это была обычная практика. - Греция! - говорили они. - Таковы греки!» [25, с. 20-21].

Еще одна особенность магического реализма Грэма Джойса - это подробное описание реалистической составляющей. Автор подробно описывает природу острова Маврос, где происходят действия романа, его цвета, образы и даже запахи: «греческий остров, - заговорила Ники, - пахнет морем, шалфеем и дикой душицей; и горячим оливковым маслом из таверн; и соснами гор; и козой… <…> и гниющими водорослями, и вином, и нафталином… <…>… и древесным углем, и серой» [25, c. 121], «запахи, которые перечислила Ники. Все очень хорошо. Но один она пропустила. Извини. <…> Запах влагалища » [25, c. 122].

Также стоит отметить особенность магической составляющей романа. Одним из признаков магического реализма как жанра является отсутствие удивления у персонажей необъяснимым явлениям. В «Доме Утраченных Грез» можно наблюдать даже полное игнорирование этих явлений. В эпизоде, где Крис рассказывает Майку об увиденном им «пылающем человеке», Майк верит Крису, относясь к его рассказу с нескрываемым спокойствием и даже нотой иронии: «не укладывается в голове, правда?»[25, с. 173]. Сам же Майк был свидетелем и участником сверхъестественного, когда на него напал Святой Михаил. Он был удивлен, но не отнесся к этому с должной обеспокоенностью. Вообще на протяжении всей книги с героями случаются странные и необъяснимые происшествия. Все, о чем они не подумают, происходит на самом деле. Герои возможно и удивляются происходящему, но не пугаются и не пытаются в этом разобраться, а принимают как должное: «Господи! Иногда это проявляется само по себе, еще и сказать о нем не успеешь» [25, c. 30].

Примечательным является и мифологическая основа романа. Майк и Ким выбрали остров Маврос, потому что Майк считал, что именно здесь по древнегреческой легенде Орфей сошел в царство Аида. Исходя из отдельных моментов повествования, можно проследить аналогию с легендой об Орфее и Эвридике. Майк в романе, как и Орфей в легенде, должен преодолеть испытание («Путь Душ»), чтобы вернуть себе любимую. Орфей не должен был оборачиваться назад по пути из царства мертвых, а Майк не должен был хоть на шаг сходить с «Пути Душ» [22, c. 272]: «Однажды ступив на Путь Душ, ты не должен сходить с него ни на дюйм. Ни на один дюйм. Не должен позволить ничему увести тебя в сторону» [25, с. 315].

Следующей чертой, характерной для магического реализма Грэма Джойса, является метафоричность. Самой масштабной метафорой в «Доме Утраченных Грез» является остров. Вообще мифологема острова является одной из важнейших мифологем в английской литературе и является ключевой метафорой в произведениях многих писателей: Томаса Мора («Утопия»), Даниеля Дефо («Робинзон Крузо»), Джонатана Свифта («Приключения Гулливера»), Джона Фаулза («Волхв») [22, c. 271] (примечательно, что «Дом Утраченных Грез» часто сравнивают с произведением Дж. Фаулза «Волхв»). Образ острова легко поддается метафоризации. Его можно представить как модель вселенной или государства, или даже личности. Образ острова является близким и понятным для жителей Британии [22, с. 271], поэтому британские писатели и обращаются так часто к такой метафоре.

Дж. Фаулз в своем эссе «Острова» высказал следующую мысль: «В терминах сознания и самосознания каждый отдельный человек это как раз и есть остров <…> Именно ограниченность, предельность и замкнутость маленького острова, который можно охватить взглядом, обойти за один день, и связывает его с человеческим телом куда более тесными узами, чем любая другая географическая форма суши <…> Если честно, мы ведь такие же - наша «поверхность», внешность, видна всем, а душа, внутренняя половина нашего «я», ото всех скрыта и представляет собой настоящий лабиринт, который, впрочем, весьма увлекательно исследовать» [26, с. 475]. То есть пребывание персонажа на острове - это метафора скитания в «лабиринтах» личности в процессе самопознания [22, с. 271].

В произведении «Дом Утраченных Грез» мифологема острова интерпретируется с греческой концепцией теменоса - священного участка земли, где, согласно мифологическим представлениям древних греков, возможно было наблюдать божественные проявления. Эта метафора воплощена в самом тексте через название острова [22, с. 271]: «Как у большинства греческих островов, у него было второе имя, Тиминос, но жители неизменно называли его Мавросом, то есть «Черным» [25, с. 10]. Понятие теменоса автор переносит на весь остров, метафора становится сложной и развернутой [22, с. 271]: «Говорящая голова. Что если не было какого-то конкретного места? Что если оракулом был сам остров?» [25, с. 103].

Таким образом остров Маврос в «Доме Утраченных Грез» - это такое место, где реальное становится мифом, что дает возможность человеку осознать себя и мир. К. Г. Юнг в свое работе «Психология и алхимия» говорит о том, что теменос представляет собой табуированное пространство, где каждый человек способен встретить бессознательное. Именно в теменосе возможна встреча человека с основными архетипами человеческого бессознательного, которые выводит в своих работах К. Г. Юнг - с анимой, Самостью, тенью, мудрым старцем. Так с помощью понятия о теменосе появляется возможность рассматривать остров как человеческое бессознательное, где человек может познать себя и разрешить жизненные проблемы [22, с. 271].

Если продолжать говорить об архетипах, то можно выделить еще одну особенность в романе. В нем вполне успешно можно выделить выведенные К. Г. Юнгом архетипы. К примеру, Ким - жена Майка - является для последнего анимой или, если говорить на языке романа «Дом Утраченных Грез», «кефи», «… самая твоя сущность, душа…» [25, с. 126-127], так как именно ссора Майка и Ким является главным сюжетным конфликтом романа. Для разрешения этого внешнего конфликта, Майку необходимо сначала разобраться с внутренним, обрести Самость [22, с. 272], «…сойтись в поединке со своим врагом-духом и победить его» [25, с. 314]. На помощь к Майку приходит архетип мудрого старца - греческий пастух Манусос.

Таким образом. проанализировав роман «Дом Утраченных Грез» можно выделить следующие специфические черты магического реализма в творчестве Грэма Джойса:

· мотив путешествия, культурный контраст;

· поиск национального духа;

· детальное описание реальности;

· примирение героев с магическими явлениями;

· масштабная метафоричность;

· архетипичность образов произведения.

Исходя из этой специфики можно сказать, что все особенности произведений Грэма Джойса, особенно метафоричность, связаны с познанием персонажей самих себя и действительности, установлением душевного равновесия и гармонии между личностью и окружающей реальностью.

2.2 Сверхъестественное и чудесное в романе Гр. Джойса "Дом утраченных грез"

магический реализм творчество писатель джойс

Суть поэтики магического реализма состоит в объединении обыденного с чудесным в единое целое, что позволяет фантастическим эпизодам разворачиваться по естественным законам, как обыденная реальность. Основными принципами такого метода являются спокойствие и сдержанность в интонации автора [27, с. 419]. Писатель старается представить необъяснимые элементы в той же повествовательной плоскости, в которой изображены обыкновенные события. Это приводит к тому, что чудесные события воспринимаются как реально происходящие [28, с. 285]. Соответственно сверхъестественные явления не вызывают особой реакции у героев произведения [29, с. 48].

Сверхъестественное и чудесное в романе Грэма Джойса «Дом Утраченных Грез» сопровождает читателя и персонажей произведения от самого начала до самого конца.

В течение всего повествования с Майк и Ким сталкиваются с тем, что многие вещи, о которых они думают или говорят, материализуются. Так в самом начале романа на Майка нападает морская змея: «Странно. Только вчера вечером, сидя на балконе, они говорили о змеях - о морских тоже» [25, с. 15]. Но это не удивляет его. Герой просто находит странным такое совпадение. Похожее происходит и в сознании Ким, когда она увидела огромную змею на ветке смоковницы в саду их дома: «Она ничего не станет говорить Майку, решила Ким. Еще одна строка в списке, в растущем перечне мелких происшествий и эпизодических странностей, о которых преждевременно было рассказывать Майку. <…> Это было одно из цепи странных совпадений, над которыми следует поразмышлять…» [25, с. 17-18].

Следующим таким элементом стала гроза: «- Не похоже на грозу в Англии, - сказала Ким. И в этот миг, будто в ответ ей, молния гигантской кривой вилкой распорола воздух над водой…. <…> Они вздрогнули, расплескав вино, и выскочили из лодки. - Вот это похоже на грозу Англии, - сказал Майк, и тут же начался ливень» [25, с. 30]. Этому герои не придали значения, но моментом позже Майк рассказывает Ким о шаровых молниях и его рассказ прерывается: «Он не успел договорить. Гигантский круг раскаленного добела света прокатился по небу…» [25, с. 30]. Здесь Майк снова задумывается о странности происходящего, но снова не придает этому никакого сверхъестественного значения: «Господи! Иногда это проявляется само по себе, еще и сказать о нем не успеешь!» [25, с. 30].

Главные герои даже не думают над тем, чтобы обсудить происходящее. А когда заговаривают об этом, их это даже забавляет: «-Завтра в бухте появятся дельфины. - Что? - переспросил Майк.... <…> - Пытаюсь сделать предсказуемым то, что должно произойти. Чтобы не было неожиданностей» [25, с. 51]. Майк и Ким просто не хотят об этом говорить, и весь их разговор сводится к тому, что «это место такое» [25, с. 51].

Все же странности с ними случаются и до «этого места», когда они только отправились в Грецию: «Злые силы всячески старались заставить их вернуться обратно. На французской ферме, где они остановились на ночевку, Ким во сне попыталась вылезти из окна. Майк, когда они застряли в пробке на автобане в Германии, вдруг опомнился и впал в панику по поводу незаконченной работы. В Австрии оба терзались кошмарами и ссорились по нелепым поводам. <…> В Хорватии и Сербии с ними случались странные вещи» [25, с. 20]. Автор называет силы злыми не с точки зрения автора, а с точки зрения главных героев, потому что эти силы мешали им в достижении их мечты. Хотя возможно, что эти силы совсем не злые, а скорее наоборот. Возможно они предостерегали героев, предупреждали о тех страданиях, которые им предстоят. Но «к этим мелким эпизодам они относились как к неизбежным издержкам путешествия…»[25, с. 20], просто потому что не смогли их объяснить.

Французский философ, семиотик, теоретик структурализма в литературоведении Цветан Тодоров в своей книге «Введение в фантастическую литературу» выделяет разновидности чудесного с так называемыми «оговорками».

Первый тип - это гиперболическое чудесное, где элементы являются сверхъестественными в силу своих масштабов, которые превосходят привычные нам масштабы. Автор приводит пример из сборника рассказов «Тысяча и одна ночь», где Синдбад-мореход рассказывает об огромных размеров рыбе («двести локтей»).

Второй тип (довольно близкий к первому) - экзотическое чудо, которое не изображается как нечто сверхъестественное; предполагается, что читатель не знает подробно реалий той страны, о которой говорится в произведении, и поэтому у него нет повода подвергать такие явления сомнению. Например, птица руух из приключений того же Синдбада-морехода, которая была настолько большой, что могла закрыть собой солнце. Конечно для нас этой птицы не существует, но слушатели Синдбада не могли этого точно знать.

Третий тип чудесного называется орудийным, что обоснованно сущностью этого чуда: новые приспособления, технические усовершенствования, существование которых немыслимо в описываемую эпоху, но в конце концов все же возможным (к примеру, ковер-самолет - это чудесный аналог вполне реального в нашу эпоху самолета).

Четвертый тип чудесного - научный - возник еще во Франции в ХIX веке. Сегодня такое чудесное называют научной фантастикой. В этом случае сверхъестественное объясняется рационально, но законами, не признаваемыми наукой (в эпоху развития фантастических произведений к научному чуду относили истории с упоминанием магнетизма, который «научно» объяснял сверхъестественные явления, но сам магнетизм относился к этой же сфере сверхъестественного).

Во всех перечисленных типах сверхъестественное получает какое-то оправдание. Но существует еще одно чудесное, которое Ц. Тодоров не включает в вышеуказанный список, а выделяет его как некое ядро. Такой тип он именует как «чудесное в чистом виде», которое не имеет четко обозначенных границ и не может быть обосновано никаким способом [29, с. 49-51].

Именно таким является чудесное Грэма Джойса в романе «Дом Утраченных Грез». Его неспособен объяснить ни герой, ни читатель.

Пожалуй самым сверхъестественным моментом во все романе является Путь Душ. Для того, чтобы победить своего врага-духа, Майку предстояло пройти по указанной ему дороге и не сворачивать с нее ни под каким предлогом. По пути в деревню Палиохора Майк второй раз после аварии открыто сталкивается с совершенно необъяснимыми вещами и до последнего считает их ничем иным как уловками пастуха и старухи магисы. Первое, что Майк замечает это то, что Путь Душ - это не просто дорога: «…когда он разглядывал тропу, уходившую вперед, ему показалось, что по сторонам ее - слабое свечение. <…> И теперь он увидел, что полоса легкого тумана тянется на милю вперед…» [25, c. 317-318]. Но он не хочет в это верить и ссылается проделки разума: «Должно быть, у меня галлюцинации. <…> Что-то было в той мерзости, которую она [магиса] брызнула мне в рот» [25, с. 318].

Тем не менее, Майк продолжает двигаться. Первым его испытанием становится крестьянин, который пытался выманить героя с Пути Душ. Здесь он уже начинает воспринимать происходящее как реальность, а не как галлюцинацию: «Майк полез в карман за пачкой. Он хотел было подойти к нему и дать сигарету, когда человек вдруг напрягся и тут же отвел глаза с каким-то слишком уж беспечным видом. Майк посмотрел вниз на свои ноги и сообразил: чтобы шагнуть к человеку, придется в первый раз, как он оставил дом старухи, сойти с назначенной ему тропы» [25, с. 318-319]. Майк не сходит с тропы, он наконец полностью принимает происходящее как реальность и не пытается оспорить. С этого момента он начинает настоящую борьбу за спасение своей души.

Примечательным в романе «Дом Утраченных Грез» является то, что главные герои, сталкиваясь со сверхъестественным или чудесным, не считают должным рассказать об этом кому-либо (к примеру, то как Ким прочитали мысли Ники в турецкой бане). И не потому что их могут посчитать сумасшедшими, а потому что они не придают этому особого значения. Именно эта особенность романа растворяет границу между реальным и нереальным.

Элементы чудесного и сверхъестественного не играют в романе главную роль, а лишь помогают развитию сюжета. Их задачей не является доказательство присутствия магии в реальности. Они служат для изображения единства двух миров, их неразрывности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Целью нашей курсовой работы являлось выявление признаков магического реализма и его своеобразия в творчестве британского писателя Грэма Джойса на примере романа «Дом Утраченных Грез».

В ходе исследования мы выяснили, что понятие магический реализм означает художественный метод, в котором магические элементы включаются в реалистичную картину мира.

Также мы определили наиболее общие признаки магического реализма:

· действующие лица принимают магические элементы и не пытаются их оспорить;

· частое использование символов и образов;

· подробное описание эмоциональных и душевных проявлений человека в обществе;

· искажение и коллапс времени;

· содержание фольклорных или мифологических элементов и легенд;

· представление событий с различных точек зрения, т.е. переходы ведения рассказа или мышления от одних персонажей к другим, а также к автору;

· контраст персонажей и времени;

· причина и следствие меняются местами (к примеру, персонаж может страдать до трагических событий).

Для того, чтобы начать анализировать творчество Грэма Джойса, мы прежде всего определили общую специфику магического реализма в творчестве англоязычных писателей. Используя сравнительный, описательный и теоретический методы исследования, мы выяснили, что характерными чертами англо-американского магического реализма, отличающими его от латиноамериканского, являются кросс-культурность, неразрывная связь с литературной традицией и возникновение на основе постмодернистской культуры.

Также мы установили критерии произведений англо-американского магического реализма. Среди них мы выделили следующие:

· действие происходит в нашем мире;

· волшебство и магия не подаются законам и логике;

· магия и волшебство не вызывают удивления у персонажей произведения, чаще всего они не обращают внимания на чудеса.

Следующей нашей задачей было выявление признаков магического реализма в творчестве британского писателя-магреалиста Грэма Джойса. Основываясь на сюжетах таких его романов как «Зубная фея», «Безмолвная земля», «Курение мака», «Темная сестра» и других, мы выделили следующие специфические черты магреализма в творчестве автора:

· мотив путешествия, наличие культурного контраста;

· поиск национального духа;

· детальное описание реальности;

· примирение героев с магическими явлениями;

· масштабная метафоричность;

· архетипичность образов произведения.

Также мы рассмотрели значение чудесного и сверхъестественного в романе Г. Джойса «Дом Утраченных Грез». Эти явления помогают развитию сюжета. Их задачей не является доказательство присутствия магии в реальности. Они служат для изображения единства двух миров, их неразрывности.

Наша работа является актуальной, так как, не смотря на то, что в настоящее время магический реализм является популярным в искусстве, его активно применяют в литературе, живописи и кинематографе, вопрос о самостоятельности такого явления до сих пор не закрыт.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Б. Невский. Иллюзорный камуфляж. Магический реализм / Б. Невский // Мир фантастики. - М.: Игромедиа. - 2006. - № 39. - с. 51-53.

2. Гугнин А.А. . Магический реализм в контексте литературы и искусства ХХ века (феномен и некоторые пути его осмысления)». Доклады Научного центра славяно-германских исследований (2). М. - 1988 г.

3. Шаршун С.И. Магический реализм / под ред. Оцупа Н.А. // Числа. - Париж. - 1932. - № 6. - с. 229 - 231.

4. Дейнеко, И. Поэтика магического реализма в романе Габриэля Гарсиа Маркеса "Сто лет одиночества" / И. Дейнеко // Литература XX века: итоги и перспективы изучения : материалы Четвертых Андреев. чтений : сб. науч. ст. / [редкол. : Н.Т. Пахсарьян, М.Ю. Осокин, Н.А. Литвиненко]. - М., 2006. - С. 148-152. - (Андреевские чтения; Вып. 4).