В платоновском мире и животные, и предметы, и неживая природа - такие же существа, как человек, способные страдать и ощущать собственное одиночество и неполноту мира: «Таракан же каждое утро подползал к оконному стеклу и гладел в освещенное теплое поле; усики его трепетали от волнения и одиночества».

Неразделимость человека и природы, характерную для поэтики Платонова, ярко иллюстрирует центральный персонаж романа - Саша Дванов. Его мышление схоже с мифологическим, первобытным, он чувствует себя полноправной частью природного и даже предметного мира: «Когда Саше надоедало ходить на работу, он успокаивал себя ветром, который дул день и ночь. - Я так же, как он <...> - Я работаю хоть один день, а он еще и ночь - ему хуже», «когда осенью заунывно поскрипывали ставни и Саше было скучно сидеть дома вечерами, он слушал ставни и чувствовал: им тоже скучно - и переставал скучать»

Такой прием позволяет Платонову подчеркнуть дисгармоничность создаваемого им мира: так как природа и человек - одно целое, то пустота и одиночество присуще как человеческой душе, обществу, так и окружающей природе. Неслучайна в этом контексте роль пространства, о котором частично говорилось в первой главе. Пространство, степь вокруг Чевенгура - это пустой, холодный космос, небытие, в котором человеку невозможно найти пристанище.

«Над бурьяном стоял один тихий и пустой воздух, а по заросшему тракту в Чевенгур сдувалась ветром бесприютная перекати-поле, одинокая трава- странник».81 Таким образом, пустота, с которой пытаются бороться платоновские герои, захватывает и человека, порождая в нем страх, и все вокруг, создавая некую «гармонию одиночества».

Ряд символов и мотивов составляют мифопоэтическую ткань платоновского текста. Каждый из этих элементов имеет амбивалентный смысл, показывает взаимовлияние и соотнесенность разных аспектов бытия.

Мотив материнства является основополагающим в романе. Архетипический образ матери, по принципу амбивалентности платоновского мифологизма, выражает соотношение жизни и смерти. Следует отметить важную связь материнства и плодородия, восходящую к архаическим мифам. В начале романа появляется такой персонаж, как Марья. Она беспрестанно рожает, для крестьян ее беременность напрямую связана с плодородием земли: Это ?Ну, Марья нынче девкой ходит -- летом голод будет?82. Это представление тесно связано с крестьянским мифологическим мышлением: «В крестьянском мировидении человеческое воспроизводство и земное плодородие взаимообусловлены, они гармонично взаимодействуют, обеспечивая устойчивость бытия»83. Постоянная беременность Марьи выражает представление о цикличности мира и гармоничности вселенной, существующей по определенным законам: постоянное рождение нового человека является основой бытия. Но именно в этот год, с которого начинается действие романа, становится годом засухи и голода, и в это же время «Марья ходила порожняя, пустая». Так Платоновым разрушается традиционный миф, в этом образе порожней, бесплодной женщины проявляется дисгармония всего мироустройства: бесплодна не только земля, но и человек, нарушаются некие древние законы мироздания. К тому же это бесплодие символично выражает мысль о невозможности рождения в мире нового человека, а, следовательно, невозможность и переустройства мира. Мифологическая связь образа матери со смертью прослеживается и в других образах. Например, Саша Дванов видит свою мачеху после родов (важен так же мотив бессмысленного рождения - именно в голод и засуху Мавра Фетисовна рожает двойню). Описание Мавры весьма отталкивающе, и передает не столько радость от рождения нового человека, сколько страх и отвращение, роженица метафорически уподобляется мертвецу: «Она обнажила полную ногу в морщинах старости и материнского жира; на ноге были видны желтые пятна каких-то омертвелых страданий и синие толстые жилы с окоченевшей кровью, туго разросшиеся под кожей и готовые ее разорвать, чтобы выйти наружу».84 Мотив нарушения древней связи между мирозданием и человеком проявляется также в эпизоде детоубийства: старуха Игнатьевна помогает матерям избавиться от детей, которых невозможно прокормить.

Практически для каждого героя образ матери очень важен, так как является неким связующим звеном между ними и миром, и отсутствие этой связи - то есть смерть матери - воспринимается как утрата «рая детства», обреченность человека на одинокое скитание (и, соответственно, поиск смысла в других людях): «Второй раз увидел Копенкин свою давно умершую мать -- в первый раз она снилась ему перед женитьбой: мать уходила по грязной полевой дороге; спина ее была так худа, что сквозь сальную кофту, пропахшую щами и детьми, проступали кости ребер и позвоночника»85. В связи с этой утратой в романе появляется важный мотив сиротства, о котором речь пойдет ниже.

Одним из важнейших мифологических символов в романе является солнце. Так как модель мира в «Чевенгуре» является двусторонней, символическое значение солнца наполняется новыми оттенками.

Символическое значение солнца во многих культурах и мифологиях - цикличность жизни, ее возрождение. Связь солнца и жизни людей в модели мира романа очевидна: «из солнечной середины неба сочилось питание всем людям, как кровь из материнской пуповины». Но образ солнца у Платонова амбивалентен, поэтому оно становится смертельным и является враждебной человеку сущностью, вызывает голод и засуху: «Под колокол ранней обедни поднималось солнце и в скорое время превращало всю землю и деревню в старость, в запекающуюся сухую злобу людей».86 Так в романе выражена идея разрушения гармонии, древних отношений между человеком и землей, лежащие в основе т.н. крестьянского мифа. Если следовать трактовке этого образа Афанасьевым, то солнце является неким маркером, «карателем зла», знаком неправильно устроенного нового мира.

Также важно выделить образ «застывшего солнца», который повторяется на протяжении всего романа: «у нас солнце стоит и будет стоять в упор» - говорит калека Кондаев. В Чевенгуре солнце «мобилизовано на вечную работу», является единственным работающим пролетарием. Бесконечная работа солнца выражает остановку времени (в онтологическом смысле), отсутствие сменяемости циклов, т.е. своеобразное вневременье и, фактически, конец света. Этот мотив иллюстрирует амбивалентность смоделированного Платоновым мира. С одной стороны, остановка времени означает некую упорядоченность, присущую именно утопическим моделям мира. Но в контексте Чевенгура это безвременье становится именно признаком хаотичности и вечного становления окружающего мира, которое никогда не приведет к гармонии.

Следующий мифопоэтический элемент - это земля, символически восходящий к мифу о сотворении мира и даже в большей степени, чем солнце, связанный с перерождением. Если рассматривать землю в контексте вертикальной и горизонтальной структуры мироздания, то она выполняет функции центра мира, срединного пространства. Поэтому земле в ряде традиций приписывался сакральный статус, она наделялась свойством очищения. Земля, как носитель определенной энергии, считается хранилищем всех жизненных форм. Это представление отражается в погребальных церемониях: покойника хоронят в земле, полагая, что он должен возродиться из нее. Кроме того, земля представляется местом обитания предков и вместилищем новых поколений.

Итак, Земля играет важную роль в мифопоэтической модели романа «Чевенгур». Образ Земли тесно переплетен с мотивом рождения и смерти. В мифологических представлениях земля - это символ перерождения, очищения души. И в этом контексте значимым выглядит погребение убитых буржуев.

Именно посредством земли чевенгурцы, которым свойственно мифологическое мышление, планируют «очистить» души буржуев для того, чтобы в новом мире коммунизма поменялось сознание человека. Так они совершают своеобразный акт жертвоприношения. Но, следуя логике романа, особому устройству модели мира, которая пронизана трагическими мотивами, можно понять, что воскрешения, скорее всего, не произойдет. Кровавые жертвы, принесенные будущему, не дадут плодов - они наоборот становятся знаком угасания существующего мира.

Земля также символически связана для героев романа с образом матери. Это соответствует созданному народным сознанием образу Матери сырой земли, «в котором переплетены материнское и хтоническое начала, сочетаются значения утробы и могилы».87В земле погребены родители многих персонажей, но они не воспринимаются ими как умершие, несуществующие, а будто продолжают жить: Захар Павлович хочет посмотреть на мать в могиле, чтобы почувствовать причастность к ней; маленький Саша Дванов после того, как ушел из дома, приходит именно на могилу к отцу. В этом фрагменте прослеживается мотив перерождения: Дванов проходит своеобразный обряд инициации, благодаря земле могилы отца его душа «очищается». Но финал романа и символическое возвращение Саши к отцу - в его «водяную могилу» - является обратной стороной мифологического представления о перерождении.

«Дванов понудил Пролетарскую Силу войти в воду по грудь и, не прощаясь с ней, продолжая свою жизнь, сам сошел с седла в воду -- в поисках той дороги, по которой когда-то прошел отец в любопытстве смерти». Дванов не смог найти в своем мире истину, которую искал его отец, и его скитания оказались бесплодны. Таким образом, Платонов последовательно изменяет значение каждого мифопоэтического элемента на противоположное, усиливая трагическую основу создаваемого им мира. Образ родителей и утраченного детства в сознании героев трансформируется в чувство коммунизма: «Копенкин любил мать и Розу одинаково, потому что мать и Роза было одно и то же первое существо для него, как прошлое и будущее живут в одной его жизни. Он не понимал, как это есть, но чувствовал, что Роза -- продолжение его детства и матери, а не обида старушки».89 В связи с этим мотив сиротства, пронизывающий все повествование, становится основополагающим. Сиротами ощущают себя практически все персонажи - и большевики, и «прочие», и Саша Дванов, и Захар Павлович. «Никто из прочих не видел своего отца, а мать помнил лишь смутной тоской тела по утраченному покою»90 «Дон-кихот» революции Пашинцев увидит в Копенкине “такого же сироту земного шара, каков он сам”. В соответствии с этим жители Чевенгура образуют некую «сиротскую семью», чтобы преодолеть собственное сиротство.

Потеря родителей имеет важный подтекст. Как отмечает Спиридонова, «В творчестве Платонова, опирающемся на народную философию жизни, мать есть природная, физически заданная связь человека с миром, отец -- институт социальной и духовной преемственности».91 Так человек, лишенный связи с родителями, одновременно лишен и первородной связи с миром. Отсутствие матери, воплощающей в себе чувство причастности к жизни, и отца, который является неким наставником на жизненном пути, приводит героев к опустошению и невозможности обрести себя в мире. Сиротство вынуждает героев романа искать выход из их одиночества, является основным побуждением к созданию нового мира. Но Платонов показывает невозможность выхода из этого замкнутого круга, в созданном им мире одиночество героев неизменно: герои не способны воссоединиться ни с родителями, ни друг с другом, единение с природой так же нарушено.

Сам город Чевенгур, центр модели мира романа, рукотворное воплощение «идеалов» большевиков, имеет амбивалентное символическое значение. Связанный с мотивами сиротства и рода (люди стекаются в него именно для того, чтобы воссоединиться здесь с такими же скитальцами и, можно сказать, обрести семью), концентрирующий в себе лучшие устремления души чевенгурцев, Чевенгур, однако, становится для своих жителей могилой. «Рай детства», в который подсознательно стремится каждый персонаж, оборачивается адом, возвращает убитых в небытие.

Таким образом, мифологическая модель мира в романе «Чевенгур» основана на разорванных глубинных отношениях человека и бытия, которые не позволяют осуществиться мечте о новом мире. Рассматриваемые нами мифологические мотивы и символы, наполненные двойственным значением, подчеркивают антиутопическую направленность романа.

4.3 Мифопоэтическая модель мира в романах Кафки

Мифопоэтика Кафки очень специфична: у него отсутствуют явные параллели с традиционными мифами, но использование некоторых мифологических элементов и фантастическая основа его произведений позволяет говорить о своеобразном авторском мифотворчестве. Исследователи по-разному интерпретировали произведения Кафки в мифологическом, религиозном и других аспектах. Для нашего исследования важны лишь некоторые мифопоэтические элементы.

Первый важный мифологический символ в романе «Замок» - это сам Замок, который, что важно, располагается на горе. Гора во многих мифологиях является распространенным вариантом мирового древа, воспринимается как центр мира и соединяет в себе «небесное» и «земное» начало мира, так как вершина тянется вверх, а подножье горы - вниз. На вершине горы, согласно многим мифологиям, обитают боги, под горой (или в ее нижней части) -- злые духи, принадлежащие к царству смерти, а на земле (посередине) -- человеческий род.92 Итак, гора, на которой находится Замок - и соответственно Замок - является своеобразной границей между двумя мирами - небесным и подземным. Замок, как упоминалось во второй главе, явно противопоставлен Деревне, которая олицетворяет как раз материалистическое, низменное начало бытия (об этом говорит грубость и уродливость лиц крестьян, замкнутость помещений, больше похожих на норы, атмосфера тесноты и грязи). С мифологической точки зрения Замок близок именно к раю, то есть является обителью «богов» (точнее, божков, которые пародийно трансформируются в образах замковых чиновников). Замок, являющийся божественной обителью для жителей Деревни, на поверку оказывается странным, практически демоническим местом. Взаимопроникновение Деревни и Замка, их обоюдная связь также обозначает смешение небесных и низменных начал в мифологии Кафки, таким образом бинарности добро-зло, небесное-земное утрачивают свое исконное архаичное значение в данной модели мира, отражая несовершенство и хаос мироустройства.

Особенности пространства в романе позволяют говорить о мифологической основе данной модели мира. Землемер, как уже было отмечено в предыдущей главе, появляется словно из небытия. Действие романа начинается именно с того, что Землемер, перейдя через мост с проезжей дороги, «смотрел в кажущуюся пустоту». Мост в данном случае является важным мифопоэтическим символом. В мифопоэтической традиции мост - образ связи между двумя точками сакрального пространства, переход из одного мира в другой. Постройка моста в культуре зачастую сопровождалась ритуалом, так как знаменовала собой путь из старого пространства к новому, смену циклов, переход из одной жизни в другую. Таким образом, прибытие Землемера в Деревню является для него важным этапом, это своего рода обряд инициации - Землемер становится на путь движения к Замку, забывая свое прошлое. Если трактовать мост как символ перехода в потусторонний мир, то все движение К. от моста к Замку сопоставимо с мифами о путешествии души по загробному миру. Следуя мифологической традиции, душа, проходящая через испытания, должна очиститься и перейти на новый уровень. В процессе преодоления этих испытаний (которые символически выражены в борьбе К. с чиновничьим аппаратом) в мифологии происходит «становление человека как героя, божества или богоподобного существа».94 Топоров пишет о «ритуале освоения пространства» мифологическим героем посредством обхода территории, освящения ключевых точек. Победа героя (имеется в виду победа над мифологическим противником, например чудовищем, или достижение героем «сакрального центра») в данном случае означает приобщение «хаотичного» пространства «космизированному и организованному культурному пространству».95 Этот мотив освоения напрямую связан с инициацией мифологического героя. В случае с Землемером происходит своеобразная анти- инициация. Препятствия в виде замковых условностей («барьеры», о которых шла речь в предыдущей главе)и жителей Деревни, во-первых, не позволяют ему достигнуть центра, пространство данной модели мира является непроницаемым и неизменным, заставляя любого героя постоянно ходить по кругу - только это движение означает не бессмертие, а скорее символическую смерть. Чем ближе герой к «сакральному центру», тем больше он теряет свою душу и целостность, и в конце концов полностью соединяется с миражным миром, который словно захватывает и уничтожает его. Примечательно то, что в черновиках Кафки одним из вариантов конца романа была именно смерть Землемера, которому в конце концов Замок официально позволил остаться в Деревне. В окончательной редакции физическая смерть заменяется духовной.

Потустороннюю, мистическую основу мира, в котором происходит действие, подчеркивается не только образами героев, чиновников (которые кажутся призраками), но и за счет повторяющейся мифологемы моста. Мост является символом пограничности мира, недаром трактир, в котором совершаются знаковые для К. события, называется именно «У моста».

Также важно то, что Землемер все время движется именно по периферии и не способен проникнуть в центр пространства. Как отмечает Топоров, периферия в сказках и мифах отличается «особой опасностью и концентрацией злых сил», она прямо противопоставлена центру. Землемер и все остальные персонажи, обитающие на периферии, фактически погружены в пучину хаоса. Видимая гармония, которую обеспечивают законы Замка (как мы выяснили, не упорядочивающие жизнь, а, наоборот, нивелирующие ее), с мифологической точки разрушена, так как не существует целостности между «верхом и низом», Замком и деревней.

Итак, сакральный центр мира, т.е. Замок, является недостижимым для героя, соответственно обессмысливая весь его путь и делая невозможным его символическое перерождение. Так на мифологическом уровне подчеркивается оторванность кафкианского героя от законов бытия - точнее, бытие в модели мира произведений Кафки само по себе является антимифологическим, оно настолько дисгармонично, что глубинные мифологические свойства мира не могут в ней воплотиться.

Образ Землемера сопоставим с библейским образом «Вечного Жида» Агасфера. Землемер, как и Агасфер, фактически обречен вечно скитаться в ожидании помилования. В этом образе проявляется типичный для Кафки мотив вины и искупления греха: но если Агасфер был осужден за то, что отказал Христу, когда тот просил позволить ему прислониться к стене дома, чтобы отдохнуть - то грех Землемера заключается уже в самом его существовании. В этом контексте можно считать Деревню своеобразным Чистилищем, в котором обитают все жители и сам Землемер - в вечном ожидании «второго пришествия», милости Замка, которое никогда не осуществится.

В романе «Процесс» сакральным центром является, с одной стороны, сам Высший суд, который никто из персонажей никогда не видел. Это, опять же, указывает на «десакрализацию» описываемого пространства. Кроме того, этот центр символизирует тотальную обреченность мира, представленного в романе, так как каждый обитающий там персонаж становится «обвиняемым» не просто с юридической точки зрения, но и в экзистенциальном плане.

С другой стороны, некоторые исследователи (например, Мальцев) отмечают символическую центрированность именно Собора. Он заключает в себе функцию скрепляющего мироздание одухотворенного начала и параллельно является еще одним «лицом Закона», так как священник оказывается связанным с Высшим судом тюремным капелланом. В данном контексте характерно «Собор для Йозефа К. выполняет символическую функцию западни, что вступает в диссонансные отношения с традиционными представлениями о храме как убежище в общеевропейской культурной картине мира»

Итак, в мифопоэтических моделях мира Ф. Кафки можно отметить разрушение традиционных мифологических представлений, что указывает на дегармонизацию мира в целом: во-первых, храм (Собор) в качестве центра мира больше не является символом убежища и спасения - он приобретает карающую функцию, становится еще одним символом несвободы и угнетения человека.

Восходящая к мифологическим представлениям иерархия, противопоставление «земного мира» и божественного, способствует разрушению гармонии мироустройства: и Замок в одноименном романе, и Высший суд в «Процессе», выступая в качестве организующей мир силы, в то же время уничтожают его.

4.4 Сопоставление мифопоэтических моделей мира Ф. Кафки и А. Платонова

При сопоставлении мифопоэтики произведений Кафки и Платонова можно заметить в них повторяющиеся мотивы и образы.

В каждой из моделей миров романов есть собственный сакральный центр мира: это Чевенгур, Замок и в некоторой степени Собор. Этот центр носит амбивалентный характер: с одной стороны, он является воплощением надежд и мечтаний героев, неким объединяющим звеном между ними и миром. С другой стороны, сакральный центр в произведениях имеет деструктивную сущность, и на самом деле не скрепляет мир, а разрушает его первооснову, делает невозможным для существования человека всю модель мира.

Также объединяющим для произведений является мотив странничества. Герои скитаются по заброшенным мирам в поисках смысла и истины, но их смерть в конце (реальная - как в романе «Процесс», полуреальная - в романе «Чевенгур» или символическая («Замок») подразумевает нежизнеспособность моделей мира, внутри которых герои пытаются действовать.

Разрыв глубинных родственных связей на мифологическом уровне во всех трех романах так же кажется нам значимым аспектом. Потеря преемственности жизни главными героями означает

Оба писателя создают собственный неомиф, который принципиально отличается от традиционного. В традиционном мифе моделируется гармоничный, устоявшийся мир, в котором благодаря взаимосвязи всех элементов действуют определенные законы бытия. В неомифе Кафки и Платонова эти законы имеют отрицательную характеристику, мир дисгармоничен, что порождает неправильное устройство общества и препятствует жизни героев. Основные положения мифа - например, постоянная смена жизненных циклов (рождение, смерть, затем снова рождение), обеспечивающая целостность миру - в романах Платонова и Кафки «выворачиваются наизнанку»: время застывает, смерть является окончательным состоянием бытия, вслед за которым не следует рождение.

Заключение

В результате нашего исследования мы пришли к выводу, что, во-первых, антиутопическая направленность произведений тесно связана с мировоззрением писателей. И Ф. Кафка, и А. Платонов, каждый по-своему, чувствовали грандиозные по своим масштабам изменения, произошедшие в новой эпохе. Несомненно, что для обоих писателей характерно трагическое мироощущение, которое, однако, имеет разные оттенки. Для советского писателя безоговорочная вера в достижение гармоничного мира переросла в тяжелое сомнение, которое, однако, не стало окончательно безысходным. Финал романа, означающий, с одной стороны, уход героя из разрушенного мира, оставляет надежду на преображение человечества в будущем - возможно, в другой вселенной. А. Платонов изобразил не столько крушение и бесполезность идеалов человечества, сколько неправильность их реализации и неготовность мира воплотить эти идеалы именно в конкретной исторической эпохе.

Для Ф. Кафки же новая эпоха стала закономерным воплощением всех кошмаров человечества, его отношение к мироустройству гораздо трагичнее, чем у Платонова. Ф. Кафки и А. Платонова имеют определенные сходства. Они объединяют в себе антиутопические и мифологические черты с целью изобразить дисгармоничное устройство вселенной, в которой нет места свободному человеку, желающему добиться правды и справедливости. Важнейшая черта неомифологизма писателей - амбивалентность и

последовательное разрушение основных мифопоэтических мотивов, имеющих положительное значение в традиционной мифологии. Символы жизни становятся символами смерти, сакральный центр мира в произведениях обретает не созидательную, организующую - а разрушительную функцию. Эти особенности мифомоделирования позволяют выразить нарушение глубинных связей человека и бытия, что соответствует атмосфере ХХ века, духу трагического упадка, произошедшего при наступлении новой эпохи.

Антиутопические черты максимально ярко выражены в произведениях Ф. Кафки. Его миры имеют иерархическую структуру, общество и отдельно взятый в нем человек всегда испытывает давление иррациональных «злых сил», которые действуют, как правило, посредством чиновничьего аппарата. Порядки, установленные в обществе, по своей сути абсурдны и нужны только для подавления воли людей, которые в романах Кафки теряют свою человеческую сущность и становятся такими же слепыми, бездушными сущностями, как и подавляющие их представители власти. В модели мира сохраняются все жанровые признаки антиутопии: одностороннее взаимодействие общества с властью, которая ограждает себя от прямой связью с жителями Деревни; регулирование общества методами устрашения; конфликт между личностью и окружающим миром. Личность в таком мире не способна стать свободной и вырваться за рамки общепринятых норм, так как всеобщая атмосфера униженности делает невозможной даже саму мысль о другой жизни. Герой Кафки всегда чувствует на себе давление подавляющих его сил и действует только в кругу дозволенного. И Землемер, и Йозеф К., при их кажущемся протесте против законов мироустройства, которые приговаривают человека к смерти или пустой, зависимой жизни, даже не думают о возможности жить иначе - так как в данной модели мира иное устройство вселенной просто не допустимо.

Роман «Чевенгур» с точки зрения жанра балансирует между утопией и антиутопией. Антиутопический характер модели мира проявляется, во-первых, в особенностях устройства общества: власть захватывается определенной группой лиц, которые пытаются организовать жизнь людей, исходя из собственных взглядов на мир. Несмотря на то, что эти взгляды основаны на принципах справедливости, взаимовыручки и равноправия, методы устройства коммунизма весьма жестоки и нелепы. Эти попытки выстроить новый мир в конечном итоге оборачиваются катастрофой: чевенгурская коммуна разрушена, так как утопическим идеалам не суждено сбыться в данном мироустройстве.

Список использованной литературы и источников

1. Агеносов В.В. Идейно-художественное своеобразие романа-мифа А.Платонова «Чевенгур» // Писатель и время. М., 1991. С. 127--144.

2. Адорно Т. Заметки о Кафке [Электронный ресурс]. URL: http://www.kafka.ru/kritika/read/zametki-o-kafke

3. Андеев А. Проблематика романа Ф. Кафки «Замок» [Электронный ресурс]. URL: http://samlib.ru/s/shok_a_w/kafka-1.shtml

4. Ануфриев А. Е. Утопия и антиутопия в русской прозе первой трети ХХв.: Эволюция, поэтика: дисс….д-ра филолог. Наук: 10. 01. 01. М., 2002.

5. Архипов Ю. Главный классик века// Кафка Ф. Процесс. Замок: Романы. Рассказы. - М.: Эксмо, 2013. - 720 с.

6. Батай Ж. Литература и Зло. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 166 с.

7. Баршт К. А. Поэтика прозы Андрея Платонова. -- СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. -- 320 с.

8. Белобратов А. Процесс «Процесса»: Франц Кафка и его роман-фрагмент // Кафка Ф. Процесс. СПб.: Азбука классика, 2003. С. 281-316.

9. Беньямин В. Франц Кафка/ Философия по краям. М.: Ad Marginem, 2000. - 318 с.

10. Бочаров С.Г. «Вещество существования» // Андрей Плато- 11.нов. Мир творчества. М., 1994. С. 10--46.

12 .Гальцева Р., Роднянская И. Помеха - человек. Опыт века в зеркале антиутопий.// «Новый мир». 1988. №16. - С

13 .Гессе Г. Франц Кафка [Электронный ресурс]. URL: http://www.hesse.ru/books/articles/?ar=19

14. Голованов И. А. Идея переустройства мира в ранней публицистике А. Платонова. Вестник Челябинского государственного университета. 2012.

№ 17 (271). Филология. Искусствоведение. Вып. 66. С. 48-50.

15 .Гулыга А. В. Философская проза Франца Кафки // Вопросы эстетики.

Вып. 8, М, 1968. С. 290-325.

16 .Гюнтер Х. По обе стороны утопии. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

17 .Давид К. Франц Кафка. -- Харьков: Фолио; Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 384с.

18. Данилкова Ю. Ю. Антропологическое измерение романа Ф. Кафки

«Процесс» [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antropologicheskoe-izmerenie-romana-f-kafki- protsess

19.Данилкова Ю. Ю. Проблема вины в творчестве Ф. Кафки : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.03.- Москва, 2002.- 173 с.

20. Евсеев Е. Н. Художественная проза Е. И. Замятина :Творческий метод, жанры, стиль, дисс….д-ра филолог. Наук: 10. 01. 01. М., 2001. - 380 с.

21. Затонский Д.В. Франц Кафка и проблемы модернизма. - М.: Высшая школа, 1982. 136 с.

22 .Карельский А. В. «Лекция о творчестве Франца Кафки» // Иностранная литература, 1995, № 8. С. 102-109.

23 .Кафка Ф. Процесс. Замок: Романы. Рассказы. - М.: Эксмо, 2013. - 720с. 24.Кафка Ф. Афоризмы. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. - 192 с.

25.Кафка Ф. Роман, новеллы, притчи. М.: Изд-во «АСТ», 1965.

26. Копелев Л. У пропасти одиночества [Электронный ресурс]. URL: http://www.kafka.ru/kritika/read/subjectivizm

27.Краткая энциклопедия символов [Электронный ресурс]. URL: http://www.symbolarium.ru/

28. Король З. Образ собора в романе Франца Кафки «Процесс». Собор -- ловушка или путь

к спасению? // Вопросы филологии. Вып. 15. -- СПб.: Изд-во Политехнического университета, 2009.

29. Король З.А. Специфика художественного пространства и времени в романах Ф. Кафки [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/spetsifika-hudozhestvennogo-prostranstva-i- vremeni-v-romanah-frantsa-kafki

30. Константинов Д. В. Антиутопии: будущее без человека. Вестник Томского государственного университета. 2013. № 366. С. 42-48

31. Кузнецов П. Утопия одиночества // Новый мир. 1992. - №10. -С.243-250.

32. Ланин Б. Анатомия литературной антиутопии [Электронный ресурс]. URL: http://ecsocman.hse.ru/ons/msg/198244.html

33. Леви-Строс К. Структура мифов // Вопр. философии. 1970. № 7.

34. Мамардашвили М. К. Очерк современной европейской философии. --М.: Прогресс-Традиция, Фонд Мераба Мамардашвили, 2010. 584 с.

36. Мальцев Л.А., Регурецкая Е. М. Мифологизация города в творчестве Б. Шульца и Ф. Кафки [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mifologizatsiya-goroda-v-tvorchestve-b- shultsa-i-f-kafki

37. Мелетинский Б.М. Поэтика мифа. -- М.: ?Восточная литература? РАН, 2000. -- 407 с.

38. Мелетинский Е. М. От мифа к литературе. М.: РГГУ, 2001. - 162 с.

39. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс [Электронный ресурс]. - URL: http://knigosite.org/library/read/76950

40 .Платонов А. П. На заре туманной юности: Повести и рассказы. - М.: Советская Россия, 1990. - 480 с.

41 .Платонов А. П. Сочинения, т.1. М.: ИМЛИ РАН, 2004. -

42 .Платонов А. П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть. -- М.: Время, 2011. -- с.

43 .Платонов А. Джан [Электронный ресурс]. URL: http://platonov- ap.ru/stories/djan

44. Платонов А. Сатана мысли [Электронный ресурс]. URL: http://rulibs.com/ru_zar/prose_su_classics/platonov/6/j96.html

45.Пенкина Н. В. Философские идеи прозы Андрея Платонова: проблема человека: Монография. -- Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2012. -- 104 с.

46. Серебрякова Е. Г. Антиутопия А. Платонова и А. Зиновьева: две модели реальности [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antiutopiya-a-platonova-i-a-zinovieva-dve- modeli-realnosti

47.Солдаткина Я.В. Мифопоэтика русской эпической прозы 1930-1950-х годов: генезис и основные художественные тенденции. - М.: Экон- Информ, 2009. - 356 с.

48. Солдаткина Я. В. Особенности мифопоэтики романной прозы А. Платонова: диалог с мифологемами эпохи [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-mifopoetiki-romannoy-prozy-a-p- platonova-dialog-s-mifologemami-epohi

49. Спиридонова И. А. Мотив сиротства в «Чевенгуре» А. Платонова в свете христианской традиции [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/motiv-sirotstva-v-chevengure-a-platonova-v- svete-hristianskoy-traditsii

50 .Сучков Б. Мир Кафки// Кафка Ф. Роман, новеллы, притчи. М.: Изд-во

«АСТ», 1965.

51 .Сучков Б. Лики времени. Ф. Кафка. С. Цвейг. Г. Фаллада. Л. Фейхтвангер. Т. Манн. М.: Художественная литература, 1969. 444 с.

52 .Топоров В.Н. Мифы народов мира: Энциклопедия [Электронный ресурс].URL: http://philologos.narod.ru/myth/mnmindex.htm

53 .Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Прогресс-культура, 1995. -623 с

54 .Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. - М.: ACT: ACT МОСКВА, 2006. - 571с.

55. Фромм Э. Комментарий к роману Д. Оруэлла «1984» [Электронный ресурс].URL: http://www.etheroneph.com/obzory/269-erikh-fromm- kommentarij-k-romanu-dzh-oruella-1984.html

56. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2000. - 398 с.

57. Чаликова В. Предисловие//Утопия и утопическое мышление: Антология зарубежной литературы. М., 1991. 405 с.

58. Чаликова В.А. Утопия и свобода. М.: Весть, 1994. - 184 с.

59. Шубин Л. А.Поиски смысла отдельного и общего существования. - М.: Советский писатель, 1987. -- 368с.

60. Ярошенко Л. В. Жанр романа-мифа в творчестве А.Платонова. Гродно: ГрГУ, 2004. - 137 с.

61. Яблоков Е.А. На берегу неба (Роман Андрея Платонова «Чевенгур»). СПб.: Petropolis, 2001. - 376 с.

Приложение

Методическая разработка дополнительного урока литературы в 11 классе на тему: «Антиутопические произведения А. Платонова»

Цель урока: продолжение изучения творчества А. Платонова, закрепление знаний.

Задачи урока:

- образовательные - познакомить детей с произведениями, отработать навыки устной речи, расширить кругозор;

-воспитательные - способствовать развитию эстетического вкуса, формированию культуры общения и культуры речи;

-развивающие - продолжить развитие когнитивных способностей учащихся: умение анализировать текст произведения, сопоставлять, сравнивать, обобщать полученную информацию; способствовать формированию самостоятельной познавательной деятельности.

- этические - сформировать умение слушать других, аргументировано доказывать свою точку зрения.

Ход урока:

1. Вступительное слово учителя.

Добрый день, ребята! Сегодня мы будем изучать творчество уже знакомого вам писателя, А. Платонова, и закрепим знания о таком жанре литературы, как антиутопия.

(сообщение учителя о биографии писателя, об основных принципах его творчества)

2. Актуализация знаний об антиутопии.

Итак, А. Платонову довелось жить в непростую эпоху. Давайте вспомним, какие еще романы-антиутопии создавались в это время? Выделим основные признаки антиутопии, которые встречались нам в романах «481 градус по Фаренгейту», «1984», «О дивный новый мир».

- Какое общество описывается в этих романах? Какая роль в этом обществе у главного героя? Отличается ли он от других персонажей?

3. Обсуждение повести «Котлован» и романа «Чевенгур».

Наша задача - выяснить, чем антиутопии зарубежных писателей и Замятина отличаются от произведений А. Платонова.

- Мы вспомнили черты героев известных антиутопий. Есть ли похожие герои у Платонова? Что хотят эти герои? Почему они несчастны?

- Как герои хотят сделать свою жизнь лучше? Что пытаются построить?

- Какие черты эпохи можно увидеть в романах? Какие исторические события там описываются?

- Сравните картины «раскулачивания» в «Котловане» и сцену очищения города от буржуев в «Чевенгуре». О чем говорят эти сцены?

- Счастливы ли герои? Какие мысли для них характерны?

- Как герои относятся друг к другу?

- Как выдумаете, почему Платонова объявили антисоветским писателем и запретили на много лет?

3. Составление сопоставительной таблицы (возможно, работа по группам).

4. Домашнее задание: сочинение на тему «Эпоха в творчестве А. Платонова», «Герои произведений А. Платонова и поиск смысла жизни».

Размещено на Allbest.ru