Спектр форм реализации КСО канадскими компаниями весьма обширен. Успешно реализуются проекты государственно-частного партнерства. Благодаря этой форме сотрудничества бизнеса и государственных структур на всей территории Канады создано 170 000 футов новых школьных прощадей, 4790 больничных коек, 170 залов судебных заседаний, 930 километров автомобильных дорог и другая жизненно важная инфраструктура. В период с 2003 по 2012 гг. создано 517 000 новых рабочих мест. [140, c.1]

Широко распространены благотворительные организации. Их общее число превышает 86 000. [104] Канадские компании глубоко вовлечены в процесс создания общественного блага. Так, например, компания Corel спонсирует местные благотворительные мероприятия и поощряет работу сотрудников на общественных началах. [24] Компания Four Seasons. Hotels and resorts поддерживает организации, занимающиеся борьбой с раком. [101] Компания Magna финансирует широкий круг социально значимых проектов в местах жительства своих работников, сотрудничает с местными благотворительными организациями. Более того, данная компания имеет собственную «Корпоративную Конституцию», в которой закреплено, что Magna на постоянной основе выделяет 2% своей прибыли на благотворительные, культурные, образовательные и иные социально значимые цели. [134] Многие компании сотрудничают с организацией Excellence Canada (до 2011 года - Национальный институт качества Канады) в вопросах совершенствования качества и здорового рабочего места. [108]

Учитывая специфику и сторические традиции Канады, создано множество неправительственных организаций в поддержку коренных народов севера: Canadian Indigenous Nurses Association; Association of Canadian Universities for Nothern Studies; Council for Yukon First Nations и т.д.

Говоря о канадской национальной модели КСО, необходимо обратить внимание и на тот факт, что позиция канадского общества относительно КСО и устойчивого развития учитывается государственными структурами при составлении Федеральной Стратегии. Чтобы учесть мнения как можно большего числа канадцев, Правительством организовано множество возможностей для коммуникации: рекоммендации по электронной почте, онлайн-пространство для дискуссий «Let's Talk Sustainability», встречи с заинтересованными сторонами, вебинары и т.д. Примечательно, что такой подход нашел отклик среди населения. Правительство получило более 540 письменных комментариев и 900 сообщений с предложениями в социальных сетях, которые помогли сформировать окончательный вариант Стратегии на 2016-2019 гг. [4, с.2]

Таким образом, канадская национальная модель КСО имеет «гибридный» характер. Она совмещает черты американской (инициация КСО самими компаниями) и европейской (континентальной) (повышенное внимание со стороны государства) моделей. С точки зрения автора диссертации, данная модель является наиболее эффективной и сбалансированной. Она устроена таким образом, что исключает давление со стороны государства, но при этом позволяет в форме многостороннего диалога в системе «государство-бизнес-НКО-общество» выявлять и эффективно решать актуальные социальные проблемы. К данной модели можно применить клише «сделано людьми для людей». Особенно ценным является тот факт, что государственными структурами учитывается мнение жителей страны, тем самым повышается уровень лояльности общества, формируется дух сопричастности. По нашему мнению, при формировании российской национальной модели КСО целесообразно учитывать, в первую очередь, канадский опыт.

2.5 Скандинавская национальая модель КСО

Скандинавская национальная модель КСО, наряду с британской и канадской, имеет «гибридный» характер. Она характерна для трех стран, входящих в Европейский Союз, - Швеции, Дании и Финляндии, а также для Норвегии и Исландии.

Нордические страны достаточно разнообразны с экономической точки зрения. Основу экономики Норвегии составляют доходы от нефтяного сектора. Швеция, напротив, обделена углеводородами, но богата рудными полезными ископаемыми. Дания, Финляндия и Исландия имеют очень скромные запасы природных ресурсов. Это объясняет высокую долю сектора услуг в экономиках данных стран. Роднит нордические страны ориентация на торговлю с зарубежными партнерами, главным из которых является Европейский Союз, а также высокий уровень налоговой нагрузки и государственного участия в решении большинства социальных проблем.

К основным проблемам скандинавских стран можно отнести: старение населения вследствие увеличения возраста вступления в брак, распространения идеи «child-free» и создания однополых семей; высокая налоговая нагрузка как триггер для ухода с национального рынка молодых и талантливых предпринимателей (например, основателей Skype); наплыв мигрантов, полагающихся на систему социальных пособий.

Однако, несмотря на все имеющиеся сложности, нордические страны неизменно занимают лидирующие позициив различных рейтингах, связанных с уровнем благосостояния. Так, например, согласно рейтингу, составленному организацией Transparency International, в 2016 году все 5 стран вошли в первую 20-ку самых низкокоррумпированных стран мира. [118] Другой рейтинг - Рейтинг устойчивой конкурентоспособности 2016, составленный независимым аналитическим центром SolAbility. Первые пять позиций заняты пятью обозначенными нами скандинавскими странами. [136] С позиции ООН, нордические страны относятся к странам с очень высоким уровнем человеческого развития. [124]

Специфика КСО в скандинавских странах во многом обусловлена сложившейся экономической и социальной моделью всеобщего благосостояния. Она предполагает высокую долю государственного участия в решении бОльшей части социальных проблем. Жесткая фискальная система обязывает бизнес отдавать львиную долю доходов в виде налоговых платежей (45,8% - в Швеции, 43,6% - в Норвегии и Финляндии, 40,4% - в Исландии и целых 49% - в Дании). [28] Государство, в свою очередь, аккумулирует данные средства и в дальнейшем распределяет, руководствуясь принципом справедливости, то есть обеспечивает граждан качественной медициной, образованием, социальными пособиями разной направленности и т.д.

Необходимо отметить, что успешное функционирование модели такого типа возможно только при условиях: а) высокого уровня транспарентности в государственных структурах; б) доверия общества и частного сектора к государственным структурам. Первое условие успешно обеспечивается правительствами нордических стран посредством предоставления открытого доступа ко всем финансовым отчетам и привлечения СМИ. Второе условие является результатом первого. Жители нордических стран могут гордиться развитостью и гуманностью собственной социальной системы и, при необходимости, получить всю интересующую информацию, относящуюся к данному вопросу.

Для скандинавской модели КСО характерна высокая степень проработки законодательной базы. Швеция, Дания и Финляндия имеют Национальные планы действий в области КСО. Норвегия и Исландия оперируют множеством Планов разной направленности, касающихся прав человека, гендерного разнообразия, защиты детей, здравоохранения, безопасности продуктов питания и т.д. В Норвегии действует Рабочая программа по кооперации с Европейским Союзом в решении ключевых задачь в сферах конкурентоспособности, образования, миграции, климатической и энергетической политики (Norway in Europe. The Government's Work Programme for Cooperation with the EU). [14]

Странами уделяется особое внимание развитию «зеленой энергетики». Этому способствуют их географические и климатические особенности. Все 5 стран имеют Национальные планы действий в области возобновляемых источников энергии, опирающиеся на Директиву Европейского Союза (Directive 2009/28/EC). [18] По данным информационного портала Independent, в 2015 году Дания покрыла 140% собственной потребности в электроэнергии за счет энергии ветра. Оставшаяся часть была экспортирована в Германию, Швецию, Норвегию. Почти 100% электроэнергии в Исландии поступает от гидро- и геотермальных источников. [133]

Скандинавский бизнес к идеям КСО относиться с должной степенью внимания. Спектр форм реализации КСО весьма обширен. Он варьрируется в зависимости от конкретных потребностей общества, которые не были удевлотворены государством в рамках широкой системы социального обеспечения.

Шведская розничная сеть по торговле одеждой H&M постоянно работает над улучшением условий хлопководства. Она является лидером среди компаний-потребителей органического хлопка. Кроме того, компанией запущена масшабная программа по сокращению текстильных отходов: любой желающий может сдать отслуживший текстиль в один из магазинов H&M с целью переработки и вторичного использования полученного сырья. [95]

Финская компания Valio уделяет повышенное внимание вопросам безопасности производимых молочных продуктов. На некоторых фермах молоко от больных животных, которое не поступает в производство, не выливается, а отдельно сдаивается для последующей переработки в биоэнергию. [47]

Вопросы корпоративной ответственности являются частью ежедневной работы другой финской компании - Fazer. Она специализируется на производстве хлебобулочных и кондитерских изделий. Заботясь о здоровье своих потребителей, Fazer разрабатывает новые, более полезные виды хлеба (например, хлеб для людей с чувствительным желудком). [65, p.21]

Скандинавские компании вправе самостоятельно принимать решение о выборе тех или иных форм реализации КСО. Однако их свобода не является безграничной. Правительства нордических стран имеют возможность продвигать КСО посредством принуждения бизнеса к раскрытию нефинансовой информации. Лидером в вопросах государственного регулирования КСО является Швеция. Она же с большим отрывом опережает другие скандинавские страны по общему количеству опубликованных нефинансовых отчетов в 2015 году (рис. 4).

Рис. 4. Количесто нефинансовых отчетов, опубликованных в скандинавских странах в 2015 году (по состоянию на 1.05.17 г.)

Составлено по: [115]

Именно Швеция первой в мире обязала государственные компании представлять отчеты по устойчивому развитию. [94, с.3] Швеция и Дания расширили сферу применения Директивы 2014/95/EU. Раскрывать нефинансовую информацию теперь должны все компании с численностью более 250 сотрудников. [63, с.31] Аналогичные тенденции можно наблюдать в Финляндии (с 2011 года государственные компании обязаны сообщать о своих показателях устойчивого развития) и Норвегии (в 1998 году в Закон о бухгалтерском учете внесены поправки, согласно которым все норвежские компании обязаны раскрывать информацию об условиях труда, гендерном равенстве и экологических вопросах). [60, с.954-955]

Серьезное государственное участие присутствует и в сфере НКО. Центральные и местные органы власти оказывают серьезную финансовую поддержку третьему сектору, например, в форме грантов различных типов. [90, с.8]

Итак, скандинавской национальной модели присущи: государственный патернализм, обсуловленный сложившейся экономической и социальной моделью всобщего благосостояния; активность со стороны бизнеса в решении вопросов, которые не покрываются системой государственного обеспечения; высокая степень доверия бизнеса и общества государственным структурам. В совокупности все эти факторы позволяют модели успешно функционировать и развиваться, делая северные страны крайне привлекательными для искателей «скандинавской сказки».

2.6 Латинская национальная модель КСО

Латинская национальная модель КСО достаточно неоднозначна. Мнения исследователей относительно нее разделились. Одни утверждают, что данная модель существует, и ставят ее в один ряд с англо-американской, европейской и японской (в частности, Н.В.Кузнецова и Е.В.Маслова). [53, с.22] Другие исследователи, напротив, отрицают факт ее существования. К этой группе относится Д.Песке, основатель и исполнительный директор Центра социальной ответственности и устойчивого развития VINCULAR при Католическом университете в Чили. Он утверждает: «В странах Латинской Америки социальный аспект КСО является более приоритетным, чем правительственная политика в отношении данной концепции или экологическая составляющая. Однако я не могу выделить это в отдельную модель». [30]

Автор настоящей диссертации склонен к поддержке позиции Д.Песке. На наш взгляд, говорить о самостоятельной латиноамериканской модели КСО не приходится. В соответствии с данным нами ранее определением, национальная модель определяется взаимодействием государства, бизнеса, НКО и общества в целом. Вместе они образуют единую систему с присущими ей национальными особенностями, позволяющими отличать одну модель от другой. «В развивающихся странах больший акцент делается на трудовые практики и возможности общин, поскольку среда, в которой работают компании, характеризуется низким уровнем благосостояния и высоким уровнем бедности». [30] Иными словами, частные и государственные силы бросаются на решение насущных проблем (борьбу с бедностью, коррупцией, неуплатой налогов) и часто этим ограничиваются. Следовательно, необходимые для существования самостоятельной модели связи в системе «государство-бизнес-НКО-общество» формируются неэффективно и сводятся к одностороннему взаимодействию - «государствообщество», «бизнесобщество», «НКОобщество». Такая картина является типичной для развивающихся стран.

Латиноамериканские страны сильно дифференцированы по уровню социально-экономического развития. Так, в соответствии с Индексом человеческого развития (ИЧР), Чили и Аргентина близки к европейским странам (Польша, Литва, Словакия), в то время как Гаити имеет одинаково низкий показатель с африканской Угандой. [124, p.198] Для всех стран региона характерна зависимость от экспорта. Большая их часть специализируется на экспорте ограниченного числа видов сырья и продукции (Эквадор - нефть и бананы, Куба - сахар и т.д.). Главными сферами материального производства стран Латинской Америки на сегодняшний день являются горнодобывающая и обрабатывающая промышленность.

Ведущие позиции в региональной экономике занимают как зарубежные, так и местные ТНК (преимущественно из США и европейских стран). Крупнейшие зарубежные ТНК рассматривают Латинскую Америку в качестве перспективного развивающегося региона. Их базирование, как правило, сопровождается привнесением собственных правил и стандартов делового поведения, которые нередко берутся на вооружение крупными местными компаниями. Приведем несколько примеров социально ответственных инициатив, исходящих от зарубежных ТНК (таблица 5).

Таблица 5

Социально ответственные инициативы зарубежных ТНК в Латинской Америке*

* Составлено по: [113], [114], [128], [130]

Как мы уже упомянули, региональный бизнес активно перенимает идеи западных партнеров, в ответ на запрос с их стороны присоединяется к использованию международных стандартов. Одним из показательных примеров является транснациональная горнодобваающая компания Vale, основные производтвенные мощности которой находятся в Бразилии. Она занимается решением широкого круга социально значимых задач, опираясь на 17 целей устойчивого развития, представленных в обозначенной нами ранее Повестке ООН до 2030 года. При подготовке Отчета в области устойчивого развития использует GRI-станадарты. [141] Для решения приоритетных задач в социальной сфере компанией учрежден фонд - Vale Foundation. С нашей точки зрения, Vale - типичный представитель американо-европейской модели КСО.

Необходимо отметить, что именно Бразилия выступает лидером в распространении практик КСО среди стран Латинской Америки. В 2015 года она с существенным отрывом обогнала остальные страны по общему количеству выпущенных нефинансовых отчетов. Следом за Бразилией расположились Колумбия, Аргентина, Чили и Мексика (рис. 5).

Рис. 5. Количесто нефинансовых отчетов, опубликованных в латиноамериканских странах в 2015 году (по состоянию на 5.05.17 г.)

Составлено по: [115]

По данным бразильской фондовой биржи BM&F Bovespa, в 2016 году 100% местных (бразильских) компаний руководствовались GRI-стандартами при подготовке нефинансовой отчетности, что на 7% больше, чем годом ранее. [100]

Как мы можем заметить, латиноамериканские компании (в особенности представители крупного бизнеса) проявляют заинтересованность в вопросах социально ответственного поведения. Более того, ими инициируется создание НКО с целью развития КСО в регионе. Среди наиболее известных НКО можно выделить Anina Foundation и Ethos Institute for Business and Social Responsibility. Данные организации выступают центрами распространения знаний и обмена опытом в вопросах развития КСО в регионе. Инициативность НКО несколько компенсирует пассивность государственных структур и слабость институтов правоприменения.

Пассивность государственных структур и отсутствие наработанной законодательной базы - не единственные проблемы, препятствующие развитию КСО в регионе. Опираясь на сведения, представленные С.П.Перегудовым и И.С.Семененко, обозначим основные «антидрайверы», осложняющие процесс формирования латиноамериканской модели КСО: неэффективное корпоративное управление; нестабильный инвестиционный климат; неразвитая социальная инфраструктура; неравномерное развитие региона (в странах Центральной Америки и Карибского бассейна, в отлиие от стран Южной Америки, принципы КСО или не внедряются вовсе, или внедряются малоэффективно); бедность и низкое качество жизни В 2014 году уровень бедности в латиноамериканских странах составлял 28,2% (уровень крайней нищеты - 11,8%). [126]; низкий уровень транспарентности в деятельности правительственных структур и крупного бизнеса, вследствие чего - недоверие к ним общества; высокий уровень преступности Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC) признало Латинскую Америку регионом с самым высоким уровнем преступности в мире. [55] и коррупции; налоговая недисциплинированность. [68, с.123-130]

Учитывая количество и сложность обозначенных проблем, неудивительно, что КСО не является приоритетной задачей как для государственных структур, так и для местных компаний. На наш взгляд, говорить о формировании латиноамериканской модели в ближайшей перспективе не приходится. Можно только предположить, что сохранится тенденция заимстования идей и практик западных партнеров (из Европы и США) как необходимое условие взаимодействия на мировом рынке.

Таким образом, нами проанализировано 6 западных моделей КСО. Каждой из них присущи свои особенности, позволяющие отличать одну национальную модель от другой. С подробной сравнительной характеристикой национальных моделей можно ознакомиться, обратившить к приложению Е, таблице Е.1. На наш взгляд, целесообразным также является краткий обзор (brief review), позволяющий сформировать общее представление о западных моделях КСО (таблица 6).

Таблица 6

Краткий обзор (brief review) западных моделей КСО*

* Составлено автором диссертации (собственная разработка)

Говоря о множестве существующих на сегодняшний день национальных моделей КСО, стоит задаться вопросом: «Целесообразно ли странам с еще формирующимися национальными моделями избирать собственный (уникальный) путь развития в данном направлении?». Иными словами, есть ли необходимость «начинать с нуля»?

С точки зрения автора диссертации, необходимости в этом нет. Богатый опыт, накопленный «странами-пионерами» в течение многих десятков лет, целесообразно рассматривать как источник знаний и лучших корпоративных практик.

Выводы по главе 2

Таким образом, в результате второго этапа исследования:

1. Раскрыто понятие национальной модели КСО.

2. Определены критерии, на основании которых проведен сравнительный анализ американской, европейской (континентальной), британской, канадской, скандинавской и латинской национальной моделей КСО.

3. Представлена сравнительная характеристика данных моделей. Определены их основные сходства и различия.

4. Представлена краткая характеристика каждой из обозначенных национальных моделей КСО.

5. По результатам сравнительного анализа сделан вывод о нецелесообразности формирования отдельными странами собственных (уникальных) моделей КСО, учитывая богатый опыт, накопленный западными странами на протяжении многих десятков лет.

6. 

ГЛАВА 3. КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В РОССИИ

3.1 Этапы и особенности формирования российской модели КСО

В России интерес к проблематике КСО со стороны бизнеса возник лишь в начале 2000-х гг. Страна постепенно выходила из затяжного трансформационного кризиса. Наметилась экономическая и политическая стабильность, наблюдался рост производства. Компании стремились выйти на международные рынки. Вместе с тем наблюдались серьезные социальные проблемы: несовершенство налоговой и пенсионной систем, демографический кризис, запущенность социальной сферы, неразвитость социальной инфраструктуры. В период массовой приватизации (1990-е годы) многие бывшие государственные компании стремились избавиться от непрофильных активов. К таким активам относились: столовые, спортивные залы, санатории, дома отдыха, детские лагеря и т.д. Считая данные объекты инфраструктуры «балластом», компании принимали решение от них отказаться. Об удобстве и благополучии работников, как правило, речи не шло. Проблема социальной несправедливости становилась все острее. Государство не справлялось с задачей обеспечения достойных условий для свободной жизни и развития человека. Появлялась необходимость формирования новой модели взаимодействия государства и бизнеса, предусматривающей перераспределение бремени социальной ответственности от государства к бизнесу. [44, с.131].

В.С.Сопин, доцент кафедры экономической теории и социальной политики Экономического факультета СПбГУ, выделяет три основных этапа в развитии социальной ответственности российских компаний в постсоветский период (таблица 7).

Таблица 7

Этапы развития социальной ответственности в России*

* Составлено по: [80, с.57]

В 2004 году тема КСО зазвучала с высоких трибун. Президент России В.В.Путин, обращаясь к Федеральному Собранию, отметил, что задачами социально ответственного бизнеса являются:

- безусловная и полная уплата налогов;

- участие крупного бизнеса в реализации жизненно важных проектов (концентрация на самых насущных для граждан страны проблемах). [74, с.4].

Подчеркивалось, что «необходимо постепенно передавать негосударственному сектору функции, которые государство не должно или не способно эффективно выполнять». [2]

Среди представителей делового сообщества не утихали дискуссии относительно терминологии и содержания понятия КСО применительно к российским реалиям ведения бизнеса. Первые итоги этих дискуссий были подведены Социальной хартией российского бизнеса, принятой Съездом Российского союза промышленников и предпринимателей в 2004 году. В Хартии были зафиксированы общественная роль корпоративного сектора, его миссия, цели и ценности. Она представляет собой стандарт ведения бизнеса для российских компаний. Присоединяясь к Хартии, компании демонстрируют добровольное стремление следовать основополагающим принципам ответственной деловой практики и интегрировать их в процессы принятия управленческих решений. [82, с.12] На сегодняшний день действует новая редакция Хартии, принятая в феврале 2008 года и учитывающая современные тенденции в области КСО. Новая редакция была признана соответствующей стандартам Глобального договора ООН.

Принципы Хартии год от года становятся все более востребованными (таблица 8). По данным РСПП на 9 марта 2017 года, к Социальной хартии российского бизнеса присоединилась 261 компания с общей сисленностью работников, превышающей 7 млн человек. [81]

Таблица 8

Динамика участников Социальной хартии российского бизнеса*

* Составлено по: [44], [74], [81]

Несомненно, это свидетельствует о растущем интересе со стороны компаний к проблематике КСО. Однако общее количество участников пока невелико.

Еще одним значимым событием 2004 года стала публикация Ассоциацией Менеджеров совместно с Программой развития ООН Доклада о социальных инвестициях в России. [31] Основной его темой являлся анализ роли бизнеса в общественном развитии. Доклад стал одной из первых публикаций, посвященных проблематике КСО в России и доступной мировому экспертному сообществу. На сегодняшний день актуальным является третий релиз Доклада (2014), подготовленный Ассоциацией Менеджеров (АМ) совместно с Высшей школой менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета при поддержке группы компаний «Новард». [32] С момента публикации первого Доклада прошло 10 лет, однако, как отмечает Президент АМ В.Б.Сенин, о развитости российской экономики говорить не приходится. Компании ориентируются на краткосрочные выгоды вместо устойчивого развития в долгосрочное перспективе. Далеко не все компании имеют опыт КСО, а для тех, кто такой опыт все же имеет, это не является приоритетным направлением и сводится к управлению рисками. [32, с.5]

С.А.Герасимова, директор Центра КСО ММВШБ МИРБИС, отмечает, что на сегодняшний день около 50-60% российских компаний не уделяют внимание КСО. Около 25% - имеют «хаотичную» структуру КСО, то есть компании не рассматривают КСО как систему, а внедряют отдельные инструменты и элементы. Около 10% компаний реализуют КСО в соответствии с международными стандартами, и лишь 5% действительно ориентируются на социальные инновации и изменения. [23]

В.Ю.Ковалев, первый заместитель исполнительного директора АМ, утверждаает, что КСО присутствует в основном в крупных и средних российских компаниях. [23] С его утверждением нельзя не согласиться. В рамках конференции «Корпоративная социальная ответственность бизнеса: стратегии развития в России» АМ представила ежегодный рейтинг «ТОП-50 российских менеджеров по КСО 2016». [87] Победителями являются управленцы компаний с крупнейшей рыночной капитализацией: Северсталь, Unilever, UC RUSAL, Сахалин Энерджи, Норильский никель и т.д. При составлении рейтинга его авторы, очевидно, осознавали, что степень проникновения стандартов КСО в культуру отечественного бизнеса (в особенности, малого) невелика. Однако подобные рейтинги стимулируют менеджеров активнее развиваться в данном направлении, повышают их мотивацию.

Крупнейшие российские компании, занимающие верхние строчки различных рейтингов, являются лидерами нефинансовой отчетности. В России первые нефинансовые отчеты появились в начале 2000-х годов. В 2001-2002 гг. вышли первые экологические отчеты компаний «Газпром» и «Рязанская ГРЭС». Первый социальный отчет опубликовала компания «Бритиш Американ Табакко Россия» («БАТ Россия»). [59, с.14/15] В 2004 году около десяти российских компаний приступили к подготовке первых отчетов. Этому способствовали публикации переводов международных стандартов и руководств на русский язык (Агентство социальной информации и некоммерческая организация «Эколайн» подготовили переводы стандартов АА 1000 и GRI). [74, с.5]

На сегодняшний день в России количество компаний, публикующих нефинансовые отчеты, по абсолютным показателям невелико. По данным Национального Регистра РСПП, всего, начиная с 2000 года (нарастающим итогом), 164 компании опубликовали 751 нефинансовый отчет (приложение Ж, рисунки Ж.1-Ж.2). [63, с.14-15]

Динамика выпуска нефинансовых отчетов компаниями по годам (с 2001 по 2016 гг.) представлена на рисунке приложение Ж, рис. Ж.3. [63, с.14] Обратим внимание на 2 «пика» выпуска нефинансовых отчетов, приходящихся на 2007 и 2013 гг. С позиции РСПП, первый «пик» может быть обусловлен подготовкой новой редакции Социальной хартии российского бизнеса (подготовлена в 2007 г., утверждена в 2008 г.), которая привлекла внимание компаний к проблематике КСО. Второй «пик», вероятно, связан со вступлением России в ВТО (22 августа 2012 года), активным привлечением зарубежных кредиторов, принятием Антикоррупционной хартии российского бизнеса (20 сентября 2012 года). [63, с.15]

Наиболее активно нефинансовые отчеты выпускают компании в 5 отраслях: нефтегазовой, металлургической, химической, электроэнергетической и атомной. [63, с.15-17]. Они формируют существенную долю в ВВП России. Отметим, что большинство компаний выпускают нефинансовые отчеты на ежегодной основе. Более длительный период отчетности является скорее исключением, чем правилом.

В целом можно сказать, что наблюдается поступательный рост количества компаний, желающих публиковать нефинансовые отчеты. С одной стороны, это свидетельствует о все большем проникновении концепции КСО в деловую среду. С другой, существует опасность подмены положительно зарекомендовавшей себя на практике концепции КСО на «конвейер» по производству отчетности, имеющей мало общего с реальной практической деятельностью и в действительности преследующей единственную цель - отвести от себя внимание государственных структур.

Как мы успели убедиться, вопросы социально ответственного поведения стали востребованными в России относительно недавно, в связи с чем возникает закономерный вопрос: «Можно ли на сегодняшний день говорить об уникальности и самобытности российской национальной модели КСО?». Мнения академического и делового сообществ на данный счет разделились.

Одни утверждают, что российская модель КСО как самостоятельное, уникальное явление отсутствует. Согласно данной точке зрения, Россия придерживается уже существующих моделей социальной ответственности (американской, европейской (континентальной) или их комбинации) и развивается в соответствии с ними. Такая позиция была обозначена экспертами Ассоциации Менеджеров в «Докладе о социальных инвестициях 2004». Они полагают, что «по источникам регулирования, практике и драйверам российский вариант КСО представляет собой смесь британской модели (добровольное инициирование бизнесом) и континентальной схемы (желание предприятий получить от государства четкие законодательные рамки КСО)». [31, с.23-24] Иными словами, речь идет о модели, об уникальности которой говорить не приходится.

С другой точки зрения, российская национальная модель КСО совмещает в себе черты других моделей, но при этом сохраняет собственные исторические традиции и особенности. Данной позиции придерживается В.С.Сопин. Он убежден, что «российские национальные особенности не могут не оказывать определенного влияния на содержание КСО и во многом определяют специфику отношений бизнеса и общества в России». [80, с.51]

Тем не менее сторонники обеих точек зрения едины во мнении, согласно которому КСО в России находится на начальной стадии развития.

Автор диссертации поддерживает позицию В.С.Сопина. Действительно, российской модели, находящейся на этапе формирования, свойственны черты американской и европейской (континентальной) моделей, но вместе с тем существуют особенности, связанные с географией, историей, социально-политической ситуацией, менталитетом, юридическими аспектами, традициями деловой практики, которые, несомненно, оказывают влияние на формирование российской национальной модели КСО и в то же время затрудняют (делают невозможным) применение (адаптацию) моделей КСО, сложившихся в других странах. Обозначим некоторые из таких особенностей (таблица 9).

Таблица 9

Особенности, оказывающие воздействие на формирование российской национальной модели КСО*

Учитывая обозначенные нами особенности (проблемы), зададимся вопросом о возможности применения в России моделей КСО, сложившихся в западных странах.

С точки зрения автора диссертации, к российским реалиям могут быть адаптированы американская, европейская (континентальная), британская и канадская модели КСО, так как особенности данных моделей в общем не противоречат местным особенностям ведения бизнеса и обладают богатыми историческими традициями данной темы.

Применение скандинавской модели, напротив, является весьма затруднительным в силу ряда причин, главными из которых являются: недоверие российского общества к власти; низкий уровень социальной активности; низкая степень общественного самосознания; негативное отношение общества к национальной налоговой системе; высокий уровень коррупции.

3.2 Рекомендации по формированию российской модели КСО

Итак, принимая во внимание тот факт, что КСО в России находится на начальном этапе развития, и учитывая выделенные нами особенности, оказывающие влияние на данный этап, предложим рекомендации для государственных структур, частного сектора и прочих акторов. Следование данным рекомендациям, с точки зрения автора диссертации, будет способствовать более эффективному развитию КСО в России, а также формированию российской национальной модели КСО (таблица 10).

Таблица 10

Рекомендации по формированию российской национальной модели КСО*

* Составлено автором диссертации (собственная разработка)

Остановимся на предложенных рекомендациях более подробно.

Рекомендации для государственных структур.

1. Разработать Национальную политику в области КСО.

Российские эксперты сходятся во мнении относительно необходимости разработки Национальной политики в области КСО. Так одна из рекомендаций частному сектору, предложенная в «Докладе о социальных инвестициях в России - 2014», акцентирует внимание на важности реализации данной задачи совместно с предпринимательским и профессиональным сообществами. Эксперты отмечают, что документ, именуемый ими как Национальная концепция устойчивого развития и социальной ответственности, должен включать меры по индикативному прогнозированию, планированию, государственному стимулированию КСД. [32, Выводы]

Необходимость в создании единой Политики «назрела» уже давно. Нормы КСО получили закрепление в документах на уровне отдельных субъектов РФ. Так, например, в Саратовской области действует Постановление Правительства «О добровольной корпоративной социальной ответственности организаций» (№ 88-П от 7.03.2008). Союзом работодателей Ростовской области разработан и принят «Кодекс социально ответственного бизнеса». В Воронежской области действует «Стандарт корпоративной социальной ответственности» для местных предприятий. [54] Однако все эти документы акцентируют внимание на разных показателях, разработаны с применением разных методик. О слаженности в вопросах регулирования КСО, к сожалению, говорить не приходится. Необходимость в рамочном государственном документе ощущается все сильнее, однако реальных пратических действий в этом направлении на сегодняшний день не ведется.

А.Е.Костин, кандидат экономических наук, исполнительный директор некоммерческого партнерства «Корпоративная социальная ответсвтенность - Русский Центр», в статье «Добровольность КСО и роль государства в ее развитии: вызовы и возможности в России» обращает внимание на то, что «с одной стороны, в посланиях Президента РФ в последние годы неоднократно указывалось на значимость социальной ответственности бизнеса для развития страны. Однако, с другой стороны, на уровне Правительства РФ не предпринималось никаких существенных решений и не проводилось никаких значимых мероприятий в этой области в развитие этих положений». [52] Автор отмечает, что обязанности развития КСО и устойчивого развития бизнеса, регионов и страны в целом не вменены ни одному федеральному ведомству. Получается, что слова расходятся с реальными практическими дейтвиями, а вопросы развития КСО «повисают в воздухе» и не получают развития.

Переломным моментом в решении проблемы как раз и станет разработка Национальной политики в области КСО, которая позволит скоординировать действия государства и субъектов РФ в данном вопросе. Как справедливо отмечает А.Е.Костин, эта Политика в силу своего межсекторального характера должна распадаться на отдельные планы развития и стимулирования, а регионам следует разработать собственные, не противоречащие Национальной политике, программы в данной области.

2. Поддерживать государственно-частное партнерство (ГЧП).

ГЧП для российской экономики - достаточно новое явление. Первые проекты на основе механизмов ГЧП появились в 1990-е годы. Однако, как отмечают эксперты, по-настоящему значимых прорывов в этой сфере с тех пор не наблюдается. [69] Тем не менее развитие партнерских отношений в системе «бизнес-общество-государство» позволяет реализовывать долгосрочные общественно значимые проекты на взаимовыгодных для бизнеса и государства условиях. Механизм ГЧП является инструментом развития региональной и муниципальной инфраструктуры, привлечения инвестиций, повышения качества оказываемых услуг населению. [42, форзац] Наиболее активно он используется в строительстве объектов инфраструктуры: городов, автомобильных дорог, мостов, железнодорожных путей, аэропортов, морских портов.

На сегодняшний день рынок проектов ГЧП в России демонстрирует высокие темпы роста в количественном выражении: от 86 проектов, прошедших стадию коммерческого закрытия в 2013 году, до 873 проектов в 2015 году. По прогнозам экспертов, к 2018 году число таких проектов может превысить отметку в 5000. [42, с.7] Наиболее благоприятными регионами по уровню развития ГЧП являются: Москва, Московская область, Самарская область, Новосибирская область и Санкт-Петербург. [73]

В качестве примеров успешных проектов (то есть проектов, доведенных до стадии коммерческого завершения), реализуемых с использованием механизма ГЧП, можно привести:

? строительство Западного скоростного диаметра вокруг Санкт-Петербурга: общий объем инвестиций в проект составил 212 млрд руб., из которых 82,9 млрд руб. - средства частных инвесторов; [70]

? обход города Одинцово (Московская область): инвесторами выступили государство и частные инвесторы в отношении 40% и 60% соответственно; [77]

? строительство путепровода в Рязани: объем средств, вложенных частным инвестором составил 252 млн руб. [85]

Все это - ресурсоемкие проекты, которые должны способствовать укреплению репутации ГЧП в России.

Необходимо отметить, что ГЧП объективно не сможет решить все проблемы развития инфраструктуры в стране. Однако, как справедливо отмечается в докладе «Государственно-частное партнерство в России», разработанном коллективом экспертов Центра развития ГЧП при поддержке ТПП РФ, механизмы ГЧП в ряде случаев способны значительно повысить эффективность государственных расходов. [26]

3. Поддерживать социально ответственные компании.

Одной из наиболее эффективных мер поддержки, с точки зрения автора диссертации, является предоставление государством налоговых льгот социально ответственным компаниям. Однако эта мера не является единственной.

С целью выявления социально ответственных компаний авторитетными деловыми организациями России составляются рейтинги в области КСО. Среди таких рейтингов можно выделить:

? рейтинг Ассоциации Менеджеров «ТОП-50 менеджеров по КСО»;

? рейтинги РСПП: «Лидеры индексов РСПП», «Лидеры российского бизнеса: динамика и ответственность» (Всероссийский конкурс);

? рейтинг агентства «Репутация» «КСО среди российских компаний».

Все они носят в большей степени мотивационный характер и способствуют укреплению деловой репутации участников. О материальном поощрении речи не идет. Однако, с нашей точки зрения, подкрепление почетного звания «лидер российского бизнеса в области КСО» материальным вознаграждением было бы крайне желательным. Система материальных вознаграждений пробудит в компаниях соревновательный дух и чисто практический интерес. Количество компаний, желающих присоединиться к лидерам, увеличится. Вопросы о конкретных суммах вознаграждений (грантов) и источниках финансирования остаются открытыми. Однако самой идее материального поощрения необходимо уделить внимание.

Построение системы материальных поощрений, несомненно, является весьма сложной задачей. Основные сложности заключаются в изыскании необходимых денежных сумм, а также в распределении этих сумм между участниками. Лидирующие позиции в рейтингах традиционно занимают крупные компании, в то время как представители среднего и малого бизнеса остаются не у дел. Решением данной проблемы (при условии высокой заинтересованности представителей бизнеса и готовности развиваться в направлении КСО) может стать составление отдельных рейтингов для малого, среднего и крупного бизнеса.

Так или иначе, вопрос развития системы материальных поощрений для социально ответственных компаний требует внимания и тщательной проработки как со стороны государственных структур, так и со стороны деловых организаций.

4. Совершенствовать налоговое законодательство, развивать благоприятный предпринимательский климат.

13 марта 2017 года в Москве в рамках 10-й Недели российского бизнеса (НРБ) состоялся форум «Настройка налоговой системы с целью стимулирования деловой активности, создания конкурентных условий для развития российских предприятий». Открывая мероприятие, президент РСПП А.Шохин обратил внимание на то, что на сегодняшний день «структура налоговой системы такова, что стимулов для инвестиций (в российскую экономику - прим. автора диссертации) не так много». Он напомнил об установке, данной Президентом РФ В.В.Путиным, на «донастройку налоговой системы».