Имиджевые характеристики национального характера и их роль в адаптации специалиста в иной этнической сфере

Более изученными есть социально-психологические средства наследования черт характера, которые называют традиционными.

Традиция - важнейший механизм стабилизации и интеграции народов, передача от поколения до поколения духовных ценностей, идеалов, которые содержатся в основе национального характера.

Национальный характер имеет многогранную структуру и состоит из таких компонентов:

а) национальная самоидентификация;

б) национальное сознание и самосознание;

в) етноконсолидирующие и етнодиференцирующие признаки;

г) этнические стереотипы, чувства и т.п..

Каждый из перечисленных компонентов может стать предметом отдельного исследования.

Методика семантического дифференциалу Ч. Озгуда применяется для этнопсихологических, культурологических, социальных, социологических и других исследованиях[ Charles E. Osgood. The Nature and Measurement of Meaning. Psychological Bulletin. Vol. 49. N 3. 1952. ].

Чтобы раскрыть базовую структуру личности, типичную для данного народа, нужно исследовать господствующие у него способы социализации ребенка, т. е. средства его приобщения к культуре, общественным нормам, символам. Зная же эту структуру, можно с большей или меньшей степенью вероятности предсказать и социальное поведение индивидов этого типа..

В теории «культуры и личности» речь идет как бы о взаимодействии двух равных и самостоятельных величин. Личность развивается по своим имманентным законам (стадии психосексуального разбития), культура же понимается как сумма внешних воздействий. Такое понимание дуалистично.

Сосредоточив внимание на влиянии культуры, т. е. специфической для данного общества (группы) знаковой системы, эта теория оставляет в тени социально-экономический строй общества, его социальную структуру. Общность некоторой системы значений, и наличие определенных вариаций (подкультур) внутри этой общности связаны именно с социальным расчленением общества. В принципе этого никто не отрицает.

К. Клакхон и О. Маурер, излагая общую концептуальную схему теории «культуры и личности», подчеркивали, что в ней необходимо выделять четыре группы детерминант:

· универсальные, свойственные всем людям;

· общинные, характерные для членов данного сообщества (группы);

· ролевые, обусловленные специфическим социальным положением;

· идиосинкразические, присущие только данному лицу.

Все эти детерминанты в. свою очередь перекрещиваются с воздействием биологических, природных, социальных и культурных факторов. В итоге личность предстает как состоящая из следующих компонентов[ Clyde Kluckkohn and О. Н. Mowrer. «Culture and Personality»: a Conceptual Scheme.-- «The American Anthropologist», vol. 46, 1944, p. 4.].

Принцип равенства наций не означает одинаковости, тождественности их свойств. Наоборот, именно многообразие этнических групп делает их общение друг с другом таким плодотворным и необходимым для общеисторического развития. Развиваясь в неодинаковых природных, социальных, культурных условиях, различные народы аккумулировали большое многообразие характеров, типов мышления, форм поведения, каждый из которых более или менее соответствовал породившим его условиям. Однако, признавая многообразие этнических свойств и признаков, марксистско-ленинская теория нации: а) не допускает их абсолютизации; б) рассматривает их как производные от исторических условий, в особенности от способа производства материальных благ. Хотя каждая этническая группа, взятая в целом, представляется уникальной, любая из ее типичных черт присуща не только ей. одной, но характеризует также, в большей или меньшей степени, другие народы. Неразбериха и путаница в проблеме национального характера возникает как раз из-за непонимания диалектики общего, особенного и единичного. Раскрыть характер народа -- значит раскрыть его наиболее значимые социально-психологические черты.

Это касается не только наций, но и индивидов. Каждый человек, взятый в отдельности, неповторимо своеобразен, уникален. Но попробуйте охарактеризовать его индивидуальность -- вы не можете это сделать иначе, как с помощью ряда общих понятий, определяющих свойства, присущие не только этому человеку, но и другим людям. Невозможно зафиксировать различия, не указывая при этом существенные сходства. Сравнение как индивидов, так и этнических групп проводится главным образом по степени выраженности у них тех. или иных общих черт или качеств.

Разные классы и социальные группы обладают своими специфическими чертами, которые невозможно подвести под одну общую формулу.

Уже Р. Линтон разграничивал «социально требуемую» структуру личности (т. е. такую, которая была бы оптимальной в данной среде) и реальную, модальную структуру (наблюдаемую среди членов данного общества). Эти понятия явно не совпадают, и Инкелес и Левинсон прямо предлагают ограничить понятие национального характера вторым значением, т. е. свести его к способу или способам распределения личностных вариантов внутри данного общества. Но сами «социальные требования», формирующие характер, тоже будут разными по отношению к разным классам одного и того же общества.

Отсюда -- признание того, что для сложной индустриальной нации наиболее теоретически правильной и эмпирически реалистичной является «мультимодальная концепция национального характера», признающая наличие нескольких преобладающих типов личности [ A. Inkeles and D. J. Levinson. National Character..., p. 982.].

Стремление свести все многообразие социальных типов к единой «базовой» структуре рождает опасное упрощенчество и практически дает лишь более или менее стройное теоретическое обоснование стереотипам этнических групп, имеющим хождение в донаучном, обыденном сознании.

Вопрос о стиле мышления, различия ценностных ориентации разных народов[ F. R. Kluckhohn and F, L, Strodtbeck. Variations in Value Orientations. Evanston (Illinois), 1961.], например их отношение к труду. Трудолюбие, как и леность,-- это моральное качество, которое можно понять.

И объяснить только в соотнесении с общей системой ценностей, принятой данным обществом, народом и зависящей от его социально-экономического строя и образа жизни. Народа, который бы не трудился, никогда не было и быть не может. Но так же, как различны виды трудовой деятельности, не одинаково место, занимаемое трудом в системе социальных ценностей.

В одних культурах производство материальных благ мыслится как важнейшая сфера жизнедеятельности, как главный способ самоутверждения и самореализации личности. В других оно занимает гораздо более скромное место.

Как пишет Эрик Лундквист, то, что на Западе называют способностями и инициативой, среди папуасов считается плохими качествами. Каждый, кто пытается выделиться, нажиться за счет других или работает слишком усердно, по мнению папуасов,-- плохой человек. Идеалом здесь будет тот, кто ничуть не старается возвыситься, работает в меру, мягок и сдержан в обращении, в меру услужлив по отношению к другим и доволен своим положением равноправного члена деревенской общины.

Таким образом, индивидуальные стимулы трудовой активности, такие как соревнование, конкуренция и т. и., здесь не развиты. Что же касается стимулов коллективных, то они могут быть эффективны, только если соответствующий коллектив, общество динамичны, устремлены вперед, ориентированы на растущие общественные и личные потребности.

И степень напряженности, «ритм» труда, и его отношение к свободному времени, и его ценностный смысл зависят от целого комплекса исторических условий.

«Труд в традиционных сельских общинах отнюдь не свободен от неприятных сторон и даже от мучительных порой усилий. Но это коллективный труд, ритмы которого идут от природы, как ее переживает община. Он развертывается в неквантифицированном времени. Наоборот, труд в индустриальном обществе подчинен иным ритмам, чем природа. Прикрепленный к своей машине, подчиненный механическим ритмам, промышленный наемный рабочий должен выполнять индивидуальное и количественно определенное задание. Его производственное время квантифицировано» [ P. Fougeyrollas. Modernisation des hommes, p. 104.].

Во многих развивающихся странах так остро стоит задача формирования трудовой морали и дисциплины, которые не выработаны в предшествующем развитии. Те или иные ценностные ориентации могут способствовать или, наоборот, препятствовать социальному успеху, в зависимости от того, насколько они соответствуют объективным потребностям.

Национальный характер каждой современной нации напоминает палимпсест, пергамент, на котором поверх старого, более древнего текста написан новый; стоит смыть верхний слой, и под ним появляется не видная вначале, иногда сильно поврежденная, но все-таки сохранившаяся древняя надпись[ R. Virtanen. French National Character in the Twentieth Century.-- «The Annals of the American Academy of Political and Social Science:», March 1967 p. 89.].

В истории народа каждый этап исторического развития оставляет свои неизгладимые следы. Чем длиннее и сложнее путь, пройденный народом, чем больше качественно различных фаз он содержит, тем сложнее и противоречивее будет его национальный характер.

Неудачи любых попыток «составления для каждой этнической общности чего-то вроде социально-психологического паспорта»[ Б. Ф. Поршнев Социальная психология и история,М., с. 101.] отражают не только несовершенство наших понятий и методологические трудности, но также и противоречивость самого исторического развития, запечатленного в психологии народа.

Г. Триандис вместо того чтобы сопоставлять эмоциональность, общительность и тому подобные качества американцев и греков «вообще», Триандис сопоставляет стереотипные ожидания (экспектации), существующие в том и другом обществе в отношении лиц, занимающих определенные социальные позиции, т. е. выполняющих определенную социальную роль. Различия в соответствующих ролевых экспектациях и стереотипах позволяют предсказать вероятные эмоциональные реакции друг на друга, допустим, американского мастера и греческого рабочего. Введение такой безличной социологической переменной, как социальная роль, существенно конкретизирует исследование и позволяет делать более объективные сравнения[ Н. С. Triandis, V. Vassiliou and M. Nassiakou. Three Cross-Cultural Studies of Subjective Culture.;-- «Journal of Personality and Social Psychology». Monograph Supplement, vol. 8, N 4, pt. 2, April 1968.].

Такое понятие, как «национальный характер», особенно явственно ощущается во время пребывания за границей. Невольно возникающее чувство, что люди, живущие в разных странах, -- другие, непохожие, различно реагирующие на одни и те же явления, по-разному ведущие себя в общественных местах и даже внешне отличающиеся друг от друга, наводит на мысль о существовании особенностей, присущих народам, населяющим нашу планету.

Представители «брендингового» подхода - А. Чумиков, М. Бочаров, В. Музыкант - предлагают рассматривать имидж территори, который влияеит на становление национального характера, то есть говорить о создании «страны (региона) - бренда», «страны - торговой марки». Брендинг в данном случае выступает как основа нематериальных активов государства, «вид деятельности, направленный на создание устойчивых представлений в сознании потребителей об объекте окружающего мира».

Имидж мы понимаем как «образ-представление». И хотя не все представления можно отнести собственно к имиджу того или иного субъекта или объекта, тем не менее, они создают некоторый цельный образ.

Как психологический феномен имидж может пониматься как оценочная реакция психики социального субъекта - индивидуального, группового или массового - на некоторое значимое для этого субъекта явление внешнего мира[ Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990]. Важнейшей характеристикой имиджа является его субъектно-объектная обусловленность. Имидж может рассматриваться как субъектно-объектное отношение и как его результат. Объектом имиджа выступает объект оценки/объект мнения - некоторое внешнее по отношению к субъекту событие, явление, процесс, феномен объективного или субъективного мира обладающие характеристиками значимости и публичности. К числу объектов, относящихся к сфере общественного бытия, могут относиться исторические события, политические решения, нормативные акты, явления и процессы из сферы политики, экономики, социальной жизни, культуры, спорта. Объекты имиджа в своем субъектном измерении могут иметь индивидуальный, групповой, массовый, институциональный и смешанный индивидуально-институциональный характер. Индивидуальные объекты имиджа - это отдельные личности, представляющие любые сферы общественной жизни. К числу объектов имиджа идеальной природы относятся разного рода идеологические и ценностные конструкты, научные теории, религиозные воззрения, мифологические образы и т.п.

2.3 Мировой опыт формирования специалистов в иной этнической среде

Уже в 70-е гг. ХХ в. в международно-политическую лексику исследователями международных отношений был внесен тезис о существовании двух крупных «цивилизаций» -- так называемых «Севера» и «Юга». Потом появились термины «Запад», «Восток». Сегодня используются понятия «Запад» и «Незапад». Под каждым из них понимаются не только государства, но и культурно-исторические особенности народов, наций, этносов.

Разные цивилизации, исходя из собственных представлений о сути вещей, по-разному воспринимают понятия добра и зла, жизни и смерти, счастья и беды, трагедии и комедии. Например, исламская цивилизация не воспринимает западные стандарты жизни. И не потому, что они лучше или хуже мусульманских, а потому, что они другие, чуждые. В этом контексте следует правильно понимать английское «Foreign», означающее не только «иностранное, заграничное, чужеземное», но и «незнакомое, чужое, инородное». Это не синоним врагов, это просто чуждость. Не понимая причин бунта исламской молодежи в пригородах Парижа (Лондона, Берлина, Мадрида), французы (немцы, англичане, американцы, испанцы) взирают на мир ислама со смесью страха, недоверия и недоумения. Эти чувства они переносят на всю исламскую цивилизацию и ее религию, считая их источником «зла и насилия».

Как отмечает российский исследователь Востока Р. Ланда, надежды на то, что процесс глобализации все «отрегулирует» и поставит на место, являются призрачными. По его мнению, следует «не поучать мусульман и вообще людей Востока, как им жить, не навязывать им свои правила и представления, а стараться понять их ценности, истоки их убеждений и жизненных кредо» [ Цветкова, Н. Социальные процессы в странах Востока // Восток. 2007. № 5. С. 151--159., с. 152].

Западная цивилизация, возникнув как «равная среди равных», в последующем потеснила, а потом и способствовала гибели или упадку цивилизаций Южной и Центральной Америки, Мексики. Развитие крупнейших и древнейших цивилизаций Азии и Африки -- Индостана, Персии, Аравии, Магриба, Эфиопии, Южной Африки было заторможено, а потом надолго вошло в полосу стагнации и мучительного приспособления к северо-американцам и западноевропейцам.

Поэтому не случайно история международных отношений почти до XXI в. воспринималась как история экспансии западной цивилизации, все проблемы как бы вертелись вокруг США и стран Западной Европы. Пик их прямого контроля над остальным миром был достигнут в 1920 г. -- 25,5 млн кв. миль (из 52,5 млн кв. миль общей земной поверхности).

В XXI в. зона контроля уменьшилась до 12,7 млн кв. миль (Западная Европа, Северная Америка, Израиль, Австралия и Новая Зеландия) с населением 11 % мирового в 2005 г. и 10 % -- в 2025 г. (меньше численности китайской, индуистской, исламской цивилизаций). Вершина промышленного производства пришлась на 1928 г. -- 84,2 % мирового (64,1% -- в 1950 г., 48,8 % -- на рубеже тысячелетий).

К 2015 г. доля Запада в мировом валовом продукте составит примерно 30 %. В 1900 г. Запад командовал 44 % военнослужащих мира, а в начале XXI в. -- 21 % [ Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций : пер. с англ. М.: АСТ, 2003., с. 17].

До XXI в. судьбы мира вершились исключительно внутри западного ареала. Его цивилизация в силу явного технологического превосходства над остальными народами фактически навязала им свое представление об образе существования. Никакие национальные или культурные особенности в расчет при этом не принимались. Католико-протестантские ценности, которые, кстати, постоянно игнорируются и на Западе, считались единственно достойными для организации всего мирового сообщества. Демократия, понимаемая как приоритет личности над государством, являлась сутью социального мироустройства, а товарная экономика -- способом достижения всеобщего благополучия. Но, как считает один из идеологов антиглобалистов К. Маркос, «этот самый образ разлагает величайшие культуры Африки, Европы и Латинской Америки: уничтожаются целые народы, превращаясь в пресную копию американского стандарта, обезличиваются нации» [ Челядинский, А. А. Международный терроризм -- своеобразная форма нетрадиционной войны // Гуманитарно-экономический вестник. 2005. № 1. С. 47--57.]. Теперь начался процесс крушений этого «универсума», поскольку происходит морально-этическая деградация западного общества, прежде всего связанная с постоянной уменьшаемостью национального населения. Западная Европа стремительно превращается в Азиопию. Усиливается энергозависимость Запада от других цивилизаций. Ведь только одни США тратят 35 % мировой энергии, которую забирают у других стран и народов; невозможно себе представить, что произошло бы с жителями Западной Европы и США, если бы вдруг прекратилась подача энергии в их страны. Они стали заложниками собственной системы ценностей. Чтобы избежать этого коллапса военные США разместились в 120 странах мира. Их совместно с союзниками интересуют не права человека и свободы личности, а прагматическая цель -- пользуясь политическим и военным преимуществом, застолбить эти энергетические территории до конца XXI в.

Восточноевропейская, или православно-славянская цивилизация относится к «пограничной» цивилизации, поскольку в Евразии так же, как и в странах Латинской Америки, происходит процесс взаимовлияния, смешения разных этносов и культур. Пограничность восточноевропейской цивилизации характеризуется, во-первых, тем, что она, как никакая другая, «граничит» со всеми другими цивилизациями, кроме африканской и латиноамериканской. Во-вторых, и это главное, восточноевропейская цивилизация была в значительной степени деформирована историческим опытом, прежде всего, стремлением создать новую общность -- советский народ. После распада СССР начался мучительный процесс возрождения значимости православия, коллективизма, иной трудовой этики. Особый исторический опыт, отличный от западной цивилизации менталитет, различия положения элиты и нации повлияли на становление данного типа цивилизации. Как отмечает один из идеологов евразийства России А. Панарин, опыт его страны показывает, что «ни один противник не может принести столько вреда собственной стране, как ее властные структуры, испытывающие к ней страх и ненависть. Целенаправленная эксплуатация этих фобий -- главная находка нашего противника в холодной войне и главная причина российских катастроф» [ Панарин, А. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М., 2002., с. 31]. Все это затрудняет переход к западной цивилизации с ее рациональным принципом жизни. В начале ХХ в. к православной цивилизации относилось 8,5 % населения Земли, в 2007 г. -- 5 %. В 1980 г. страны православного ареала производили почти 18 % мирового ВВП, а в начале XXI в. -- чуть больше 6 % [ Мировая экономика: прогноз до 2020 г. / под ред. акад. А. А. Дынкина, М.: Магистр, 2007., с. 91]. Поэтому призванием этой цивилизации является поиск своего места и роли под влиянием тех вызовов и угроз, которые будут нарастать в современном мире.

В русле развития современной географии сформировалась особая концепция географического пространства, рассматриваемого с точки зрения определенных географических образов. В рамках данной концепции Д. Замятин определяет образ страны как «устойчивый и диверсифицированный географический образ, основной чертой или особенностью которого является стремление к усложнению структуры и усилению степеней взаимосвязанности его основных элементов». Например, в качестве стержневого образа для Германии можно рассматривать немецкую философию, германский милитаризм, культурно-историческую обособленность немецких земель, центральное географическое положение в Европе.

Стержневой образ предполагает свое определенное «ветвление» и продуцирование вторичных и «поддерживающих» образов».

Наибольшее количество ярких черт, «изюминок» страны, по мнению автора, аккумулирует в себе геокультурный образ, являющийся наиболее тонко структурированным и динамичным географическим образом. Первичное «уплотнение» геокультурного образа страны связано с его размещением в пространстве самых общих культурных символов и образов. Также содержательное насыщение геокультурных образов может происходить за счет ключевых символов историко-мифологического пространства, локализуемых в соответствующем страновом ареале. Наиболее значимые в образно-символическом смысле природные или культурные ареалы какой-либо страны могут иногда выступать и в качестве образа всей страны, акцентируя внимание на наиболее ярких и существенных чертах ее образа. Образ страны напрямую связан с этническим образом, и часто они образуют устойчивые образно-географические системы или комплексы, позволяющие представить страну и олицетворяющий ее народ наиболее емко и объемно.

В числе образных структур, влияющих на образ страны, Д. Замятин называет и геополитический образ страны. Под геополитическим образом в данном случае понимаются целенаправленные и четко структурированные представления о географическом пространстве, включающие наиболее яркие и запоминающиеся символы, знаки, образы и характеристики определенных территорий, стран, регионов, маркирующие их с политической точки зрения. Речь идет о фактическом отождествлении определенного географического пространства с конкретной, проводимой кем-либо политикой.

В контексте образования региональных образов, в данной концепции формулируется понятие геоэкономического образа. Геоэкономика проецирует «финансовый имидж» региона, а мощность и структурированность геоэкономического образа во многом зависит от историко-географического фундамента.

Культура представляет собой многоуровневый, многофункциональный организм. В каждой культуре можно выделить общечеловеческий, национально-специфический, социально-групповой и личностно-индивидуальный уровни.

Проследить развитие этого сложного образования непросто, так как движение может быть внутренне противоречивым и разнонаправленным:

· На уровне общечеловеческом актуализируются одни процессы,

· на национальном - другие,

· на социально-групповом - третьи и т.д.

· На личностном уровне труднее всего уловить закономерности, движение кажется абсолютно хаотическим.

Понятие “имидж” в свою очередь дало имя науке “имиджелогия”. Она изучает проблемы формирования и создания в массовом сознании образов общественных институтов (государства, политических партий, организаций, учреждений) и отдельных политических лидеров, разрабатывает совокупность приемов, технологий и средств формирования в массовом сознании соответствующих образов [ Почепцов Г. Профессия: имиджмейкер. Монография. - 2-е изд. - К.: ИМСО МО Украины, 1998. - 256 с. ].

Имидж - социально психологическое явление, потому специалисты имиджмейкеры в своей работе учитывают его двойную -- социальную и психологическую - природу. Будучи образом субъекта для социальной группы, имидж в определенном значении является в то же время и образом данной группы для данного субъекта, ведь построение имиджа происходит в соответствии с представлениями субъекта о характеристиках группы, для которой создается имидж.

Имидж нельзя рассматривать лишь как феномен психической жизни индивида, но в то же время было бы неправильно описывать его и как исключительное проявление внешних относительно индивида факторов, в том числе действия группы [ Петрова Е.А. Психология имиджа: Психосемиотический подход // Психология как система направлений: Ежегод. Рос. психол. о-ва. - М.; 2002. - Вьш.2. - Т. 9. - С. 432-454., с. 432]

В самом общем виде имидж можно определить как набор определенных качеств, какие люди ассоциируют с определенной индивидуальностью - отмечает П. Флоренский: „Всюду, где есть власть где нужно выразить победу над средой, нужен профиль. Так изображается царь, полководец, император, вождь...” [ Флоренский П. Symbolarium (Словарь символов). Вып.1. Точка / Некрасова Е.А. Неосуществленный замысел 1920-х годов создания "Symbolarium'a" (словаря символов) и его первый выпуск "Точка" // Памятники культуры. Новые открытая. 1982. - Л., 1984. - С.100.]. П. Флоренский считает, что именно поэтому политиков традиционно изображали на монетах.

Л. Гольдберг и О. Шмелев сделали выводы, которые подтверждали существование пяти факторов формирования общественного сознания. Среди главных факторов, которые задают параметры восприятия человека:

1) альтруизм, дружелюбие (отвечает второму фактору, за Гольдбергом);

интеллигентность (пятый фактор, за Гольдбергом);

активность, экстраверсия (первый фактор, за Гольдбергом);

самоконтроль, сознание (отвечает третьему фактору, за Гольдбергом).

коммуникативность („индивидуальный коммуникативный стиль общения”, харизматичность)[ Гольдберг Л.Р., Шмеяея А.Г. Межкультурггое ксследоваяке личностньгх черт: "Большая пятерка" факторов в английском и русском языках // Психол. журнал. - 1993. - №4. - С. 32-40.,с.32-40].

Понятие "менеджмент" (от англ. managenement - управление, управление) рассматривается как процесс управления материальными и человеческими ресурсами в интересах их эффективного использования с целью достижения целей управления обществом, политической, экономической или социальной структурой, отдельными сообществами и тому подобное. Иначе говоря, менеджмент - это совокупность влияния на определенных лиц и определены органы с помощью особенных инструментов и методов с целью достижения целей организации.

Современный менеджмент специалисты рассматривают как процесс непрерывных взаимосвязанных действий, которые достали название управленческих функций:

§ планирование;

§ организация;

§ мотивация;

§ контроль.

Планирование заключается в формулировке целей объекта управления и способов их достижения. Это дает возможность получить представление о существующем состоянии, направлениях необходимого и вероятного развития, а также о самых эффективных способах достижения определенных целей.

Организация - это все, что касается организационного построения объекта управления, его внутренней структурной иерархии, конкретных заданий, полномочий и ответственности подразделов или отдельных работников.

Мотивацию используют для создания соответствующих материальных и моральных стимулов для обеспечения выполнения работниками своих обязанностей относительно объекта управления и общества в цілому

Контроль заключается в тщательной проверке выполнения определенных планов, соответствия их структуры целям организации и так далее Результаты контроля используются для выработки новых управленческих решений и коррекции ранее одобренных организационных мероприятий.

Любая культура большинства в смысле самоорганизации слабее, чем культура меньшинств. Так, в Испании масса каталонских, баскских организаций и т.д., но нет кастильских организаций. Или ханьские организации в Китае: ведь 95% китайцев и есть ханьцы.

Сам факт меньшинства, даже независимо от его статуса в государстве и от этнической культуры, формирует свой стиль жизни, иную мотивацию достижений, другой уровень активности, группового социального взаимодействия. Чаще всего представителям меньшинств нужно прилагать больше усилий, чем этническому большинству, чтобы двигаться вперед. А для представителей большинства требуется меньше конкурентных усилий, ведь они представляют доминирующую культуру в обществе.

Вполне нормальной ситуацией является адаптация меньшинства к культуре большинства, уважение к доминирующей культурной среде. В то же время этническое меньшинство должно иметь необходимое право требовать взаимного понимания и уважения, иметь возможность сохранять свою идентичность, не противопоставляя ее доминирующей культурной среде.

Для гармоничного развития общества не нужно и невозможно устанавливать также квоты, пропорции национального представительства во власти или в бизнесе.

Каждый человек должен иметь возможность иметь социальный статус, соответствующий его способностям, квалификации и т.д. И в то же время следует обратить внимание и на опыт США, где общество и государство стремится к утверждению толерантности, политкорректности, к расширению возможностей доступа этнических меньшинств к образованию, карьерному росту, культурному представительству. Положительно следует оценить то, что, например, престиж образования у этих меньшинств обычно выше, чем у национального большинства.

При рассмотрении этнических отношений возможны два подхода, которые известный западноевропейский философ Майкл Уолцер называет «процедурными» и «ситуативными» подходами[ Уолцер М. О терпимости. М, 2000.].

Первый подход - это своего рода нормативный взгляд, идеальный (гипотетический) вариант развития ситуации. Культурное многообразие здесь выступает как исторический и моральный императив и как универсальная данность, а мультикультурализм - как идеология и политика признания и даже поощрения этого многообразия в качестве единственно правильного политического выбора и механизма.

Второй подход дает историческое и контекстуальное объяснение разным социокультурным ситуациям и различным реакциям общественной среды на сам факт культурных различий и на их меняющуюся динамику.

Среди ведущих российских экспертов взгляды на этничность как на одну их форм культурных различий могут расходиться. Так, ряд специалистов по кросскультурной психологии исходят из того, что во всем мире (обычно имеется в виду Запад) деактуализация этничности - один из основных вариантов привнесения толерантности в общество. Другие абсолютизируют значение отчетливого и устойчивого этнического самосознания со всеми его стереотипами, хотя это далеко не всегда благоприятствует развитию общества, страны.

В реальной жизни, в противовес фундаменталистским трактовкам этничности, как неких «миров» и «статусов», многие россияне совершили или еще совершают переход в другую «национальность» по предпочтительному (экономически или политически более выгодному) выбору. Иногда они изобретают для себя «отдельную» идентификацию: эрзя вместо мордвы, кряшены и булгары вместо татар, поморы и казаки вместо русских и т.п. Многие меняют свое название на более благозвучное и, как им кажется «подлинное», а не на навязанное: лопари на саамов, эскимосы на инуитов, якуты на саха и т.п.

Преимущественно в инструменталистских целях (получение привилегий по закону, обеспечение гарантированных мест в органах власти, контроль за местными ресурсами и т.д.) принадлежности к «социалистической нации» аварцев, удмуртов, тувинцев, хакасов или алтайцев, в пользу еще более узких идентичностей, - так называемых «субэтносов», количество которых уже исчисляется десятками.

Огромное влияние на человека оказывает не семейная или местная социальная среда. Благодаря им передаются язык, некоторые нормы и ценности, а также знания.

Находясь в социуме человек сталкивается с политикой этнических элит, позиция властей, идеология, преобладающая в том или ином административном или государственном образовании.

Именно окружающая человека общественная среда, а не «этнический код» или «этнический мир» конструирует этническую идентичность. Последняя почти никогда не бывает доминирующей среди других форм идентификации человека (по полу, возрасту, профессии, религии, месту проживания, гражданской принадлежности, увлечениям и т.п.).

Исследования российских этносоциологов подтверждают это и на отечественных материалах, не говоря уже о том, что такой взгляд является доминирующим в зарубежной литературе об идентичности.

В данном случае главное заключается не в самом факте наличия полиэтничного общества (государства), совместного проживания и взаимодействия людей с культурно отличительными характеристиками (не людей разных культур), а в том, какой смысл то или иное общество придает культурным (этническим, языковым, религиозным, расовым) различиям, как и в каких целях эти различия используются.

Сердцевина культурного многообразия - это признание культурной сложности на уровне не только группы, но и отдельного человека. К сожалению, отечественный научный, политический и управленческий арсенал понимания и взаимодействия не предполагает, что такое возможно и что это есть норма, а не маргинальность или аномалия.

Современный подход к проблеме культурного многообразия и желания проводить эффективную (мирную и к общей пользе) политику многокультурности, тогда необходим ряд существенных корректив в науке и в общественном управлении. Простейший путь сохранения многообразия культур - это их консервация (выражаясь более элегантно - «сохранение, поддержка и развитие») в том виде, как это многообразие сложилось на данный момент в нашей стране и в мире в целом.

Авторы «Доклада о развитии человека 2004», подготовленного Программой развития ООН, «не сведется ли после этого борьба за культурное многообразие к поддержке культурного консерватизма, когда людей будут призывать оставаться верными своим культурным корням и не пытаться перенимать другие образы жизни. Это приведет к переходу на позиции, противоречащие свободе, и к ограничению права выбора образа жизни, в котором, возможно, были бы заинтересованы многие. Таким образом, мы окажемся в сфере иной исключительности, а именно - исключительности из участия, в отличие от исключительности по образу жизни, так как люди, принадлежащие к культурам меньшинств, будут исключены из участия в преобладающем направлении культуры[ Доклад о развитии человека 2004. Культурная свобода в современном многообразном мире. М, 2004. С. 21.] применение международных стандартов, выстроенная и интегрированная на их основе инфраструктура технического регулирования (включая аккредитацию, сертификацию и стандартизацию) повышает конкурентоспособность и капитализацию предприятий, отраслей и стран в целом, снижая издержки и риски, упрощает транснациональное перемещение товаров и услуг, способствует взаимовыгодному сотрудничеству.

Международная сертификация стала неотъемлемой составляющей инвестиционных и инновационных процессов, повышения капитализации и конкурентоспособности. Она является одним из основных инструментов нетарифного регулирования, повышения безопасности и качества продукции/услуг. Именно сертификация на соответствие требованиям международных стандартов устраняет барьеры между странами, реально интегрируя их, значительно снижая и распределяя издержки и риски.

К тому же техническое регулирование экономического взаимодействия стран с помощью сертификации является межгосударственным правовым регулированием отношений их хозяйствующих субъектов. Оно применяется в мировой экономике как необходимый рыночный механизм, направленный на защиту потребителей от недобросовестных предпринимателей, снижение уровня коррупции и пр. Профессионально выстроенные процессы технического регулирования снижают степень административного давления и произвола, усиливают прозрачность и конкурентоспособность бизнеса, как следствие -- повышают его рыночную стоимость, капитализацию экономики страны в целом.

Сегодня 75% расходов в структуре себестоимости ВВП США и стран-членов ЕС приходится именно на организацию управления (всеми) ресурсами.

Оптимизация расходования ресурсов при помощи управления бизнес-процессами (в основном в системах менеджмента качества -- СМК) за счет экономии ресурсов, повышения эффективности и качества их использования позволяет этим странам высвободить из структуры себестоимости продукции и услуг до 60% расходов.

Инвестиции в так называемый «человеческий капитал» - специалистов и менеджеров, способных не только разрабатывать новые технологии, но и превращать их в привлекательный, востребованный и качественный коммерческий продукт, признаны мировым сообществом самыми выгодными для роста конкурентоспособности экономики и усиления самого государства. Особую роль обретают сегодня социальные проекты, связанные с повышением качества независимой экспертизы, подготовкой и сертификацией квалифицированных специалистов для бизнеса и государства. Специалистов компетентных, способных на основе системного подхода решать сложнейшие современные задачи.

Компетентность и квалификация менеджеров, всего персонала, прямо влияющих на качество разработки и принятия решений, должны подтверждаться соответствующим сертификатом авторитетного специалиста или органа сертификации. В соответствии с требованиями стандарта ISO 17024 сертификат выдается только после прохождения соответствующего курса обучения (подготовки) по аккредитованной программе и успешной сдачи специалистом квалификационного экзамена.

ГЛАВА 3. АНАЛИЗ ОСОБЕННОСТЕЙ РОССИЙСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА

имиджмейкинг этнический национальный

3.1 Технологии формирования национального характера

Поликультурное, полинациональное государство имеет собственные и весьма серьезные проблемы. В одном ареале, в одном государстве «соседствуют» различные общности людей не только с разными культурными ценностями и социальным опытом, но и с биологическими различиями (физиологические характеристики, специфика гормональных процессов и питания), с особенностями в психической структуре личности (темперамент, акцентуации характера, особенности становления основных психических процессов и т.д.)[ Этнические стереотипы в меняющемся мире / Отв. ред. и сост. Батьянова Е.П., Калабанова А.Н. - М., 1998. - 135 ].

В любом из этих аспектов любая нация, народность оригинальна. Подобная оригинальность сохраняется даже в процессе многовековых миграций целых народов. Ассимилируясь в ту или иную полиэтническую среду, народ сохраняет свою специфику и оригинальность, хотя, разумеется, не полностью и не в «чистом виде».

Примерами такой консервации служат и многовековой процесс расселения евреев в поликультурные государства, когда действует основной принцип: «Принимать культуру других народов, сохраняя свою», и обычаи, сложившиеся в современных русских, армянских, украинских кварталах городов США.

Однако в современных условиях социально-экономической дестабилизации стремление сохранить оригинальность той или иной нацией, народностью характеризуется иногда негативными проявлениями. 

Особенно ярко эти проявления заметны в современной России.

Этнические стереотипы, воплощающие присущие обыденному сознанию представления о своем собственном и чужих народах, не просто суммируют определенные сведения, но и выражают эмоциональное отношение к объекту. В них своеобразно сконденсирована вся история межнациональных отношений. Уже простое описание тех или иных черт содержит в себе определенный оценочный элемент[ И. С. Кон. Психология предрассудка (О социально-психологических корнях этнических предубеждений).-- «Новый мир», 1966, № 9.].

То, что применительно к собственному народу называется разумной экономией, применительно к другим может именоваться скупостью. То, что «у себя» характеризуется как настойчивость, твердость характера, у «чужака» называется упрямством. Один и тот же психологический комплекс, в зависимости от отношения к его носителю, может называться и непосредственностью, и беззаботностью, и безответственностью.

Английский этнолог Джоффри Горер [ G. Qorer and S, Rickman. The People of Great Russia. London, 1949.] связывает особенности русского национального характера, в частности свойственное русским уважение к власти, с принятым в русских семьях обычаем туго пеленать младенцев.

Горер не утверждает, что именно пеленание младенцев и только оно одно делает русских как нацию «законопослушными». Он считает лишь, что продолжительное тугое пеленание, которому подвергаются младенцы в русской практике ухода за ребенком, является одним из средств, при помощи которых русские, не сознавая этого, передают своим детям чувство необходимости сильной власти.

Ддаже формирование индивидуального характера обусловлено целой совокупностью культурно-исторических факторов, из которых никак невозможно выделить отдельный момент (тем более такой сравнительно частный, как способ ухода за младенцем), чтобы определить его удельный вес в общем процессе формирования личности. Не подлежит сомнению, что такие построения относительно целой нации произвольны.

Важным шагом вперед была здесь теория социального характера Эриха Фромма, в которой он стремится использовать некоторые положения марксизма. Фромм уже не ограничивается констатацией того, что социальные условия воздействуют на особенности психосексуального формирования ребенка. Под «социальным характером» он подразумевает гораздо более многогранный процесс функционального приспособления индивида к требованиям общества.

Социальная структура каждого общества и положение различных классов внутри этого общества, пишет Фромм, предписывают его членам определенные формы поведения.

Функция социального характера и состоит в том, чтобы направить энергию членов общества в общее русло, чтобы люди хотели следовать существующим социальным нормам и чтобы они получали удовлетворение, поступая в соответствии с требованиями своей культуры [ Е. Frotnm. Beyond the Chains of Illusion. My Encounter with Marx and Freud. New York, 1962, p. 83--85.].

Социальный характер оказывается присущим уже не только этническим общностям, но и любой классовой, социальной, экономической группе, и формируется он не только в детском возрасте, специфическими способами воспитания, но всей совокупностью социальных условий.

Еще дальше в этом направлении идет Дэвид Рисмэн, который изменения американского национального характера в XX в. прямо связывает с изменениями в характере общественных отношений и культуры, демографических тенденциях, с урбанизацией, с влиянием средств массовой коммуникации и т. д.[ Ю. А. Замошкин. Кризис буржуазного индивидуализма и личность. Социологический анализ некоторых тенденций в общественной психологии США. М., 1966.].

Этничность включает в себя не только язык, мировидение, мифологию и прочее, но и традиции, связанные с системой жизнеобеспечения. Нельзя сводить этничность к специфическим духовным ценностям. Огромную роль играет сфера материальной культуры, т.е. система хозяйствования, пища, одежда, жилище и некоторые другие формы материальной культуры. Материальная культура только в малой степени вытекает из духовных ценностей этнической группы, поскольку исторически формировалась в определенных природно-климатических условиях, постоянно подвергалась техническим инновациям и культурным заимствованиям, а также воздействию мировых цивилизационных достижений.

Не духовная культура определяет материальную а наоборот, в большей степени научно-технический прогресс и инновационная деятельность людей, природные и материальные ресурсы, которыми обладают людские сообщества, воздействуют на культурное производство, включая культурные ценности.

Это воздействие может быть противоречивым, оно ведет к модернизации духовных ценностей в свете общего прогресса общества, гуманизации общественной жизни, сотрудничеству и сближению людей с разными этнокультурными корнями как условию более гармоничного, менее конфликтного существования полиэтничных сообществ в рамках государств.

Государства на основе этнокультурного разнообразия проживающего в них населения сами формируют более сложные национальные культурные комплексы и традиции в системе экономического и культурного поведения людей. В России - это российская национальная культура, материальные и духовные компоненты которой сложились и развиваются на основе многих этнических традиций с безусловным преобладанием среди них культуры русского народа и русского языка.

Системы жизнеобеспечения различных этнических групп, некогда сильно отличавшиеся, в современную эпоху сближаются, прежде всего, в силу развития мирового производства на основе общих технологий и появления сходных форм трудовой организации (частный аграрный производитель-фермер, компания, банк и т.п.). Система жизнеобеспечения - это определенный строй экономической жизни, хозяйственный опыт, трудовые традиции, трудовая этика. Эта система складывалась и менялась на протяжении истории у разных народов, но под понятием «народ» можно понимать как этнические общность и традицию, так и население государства и его национальную традицию. Поэтому можно отметить, например, трудовые навыки и традиции, русских, татар, чукчей, баварцев, аляскинских старожилов, американских индейцев. Также как россиян, немцев, американцев и т.д.

Условия и образ жизни наций (как многоэтничных гражданских сообществ) и этносов (этнических групп) постоянно, особенно в XX веке, развивались и модернизировались. Это особенно явно прослеживается в новейшей истории народов. Поэтому городское население, если его сравнивать с сельским, уже не так привязано к традиционным хозяйственным комплексам, в том числе этнически обусловленным.

Современное трудовое поведение членов этнических сообществ отражает некую общую установку под названием «интересы людей», которая определяется базовой для любого людского сообщества социальной стратегией.

Элементами такой стратегии являются, прежде всего, желание преуспеть в жизни, обеспечить себя, свое потомство, достичь определенных жизненных благ, исполнить определенную социальную миссию, на понимание которой этническая принадлежность оказывает некоторое влияние. Однако, это влияние никогда не было определяющим (если не иметь в виду какие-то исторические кризисные моменты, связанные с угрозой существованию этноса), а в современную эпоху перспективна тенденция к снижению этого влияния. Необходимо стремиться соответствовать требованиям современной экономики, чем ссылаться на русские народные сказки и поговорки, вроде преимуществ «лежания на печи» как чего-то не просто «исконно русского», но и более морального, противостоящего «бездумному» прагматизму и «презренному» стяжательству.

Многое из того, что относится к экономическому поведению людей и трудовой морали и т.п. и то, что привыкли связывать с этническими факторами или этническими традициями, вовсе не закреплено жестко за определенной этнической группой, а обусловлено историческим опытом страны, государства, системой, в которой живет этот этнос.

В трудовом поведении советских людей, независимо от национальности, ярко проявлялось отсутствие достаточных стимулов к труду при социализме, уравниловка, не говоря уже о полном отсутствии возможностей для подлинного предпринимательства. Одно из базовых проявлений мировосприятия, которое свойственно представителям всех национальностей в социалистическом мире, было, например, такое: «Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем».

Общая социальная и экономическая культура, которая складывается в рамках государства, гораздо мощнее влияет на процесс рыночной трансформации, чем партикулярные этнические и культурные традиции. Более того, если сохраняется какая-то этническая партикулярность или малая этнокультура, то она сохраняется чаще всего не на уровне отдельной национальной группы, скажем, кабардинцев, балкарцев, ингушей, чеченцев, а на уровне определенных региональных комплексов, где есть общие климатические, хозяйственные условия, которые действуют на протяжении длительного времени.

Русский, который живет на Северном Кавказе, вместе с ингушем или осетином на протяжении десятилетий и даже столетий, в своем хозяйственном опыте, трудовом поведении, в своей адаптации больше повторяет ингушей или балкарцев, чем русских поморов, которые живут в Архангельской области. Поэтому культурный фактор воздействует не менее, а даже более мощно, чем партикулярная культура каждого этноса. Хотя на этническом факторе часто зацикливаются все неофиты в области обществоведения, которые вторгаются в этническую тематику. Часто им кажется, что именно в этносе они найдут что-то, что поможет им понять российскую реальность. Доходит до того, что предлагают создавать какие-то особые хозяйственные отношения, поскольку де у нас особая этнокультура, отторгающая мировой опыт.

В мировой социальной и культурной антропологии существует общий взгляд относительно того, что способность человека к инновациям гораздо более выражена, чем приверженность традициям. И абсолютизировать традицию как некую детерминанту поведения человека, особенно культурно-этническую, я бы не стал. Мой вывод прост - культурно-детерминированная склонность людей к адаптации, модернизации, восприятию технологических достижений является гораздо более сильной, чем принадлежность к определенному этносу, и эта культурная детерминанта формируется все более под влиянием глобальных процессов, а не национальных традиций. Кстати, наше поколение быстро, всего за десять-двенадцать лет, сменило многие жизненные привычки и ориентиры. Новые, продиктованные становлением рынка установки уже в основном восприняты массовым сознанием, более того, мы научились за эти годы жить в новых рыночных условиях. Большинство населения, независимо от национальной принадлежности, воспринимает эти условия как естественные. Несмотря на низкий жизненный уровень значительной части населения, резко изменились представления о приемлемом жизненном стандарте и резко возросли жизненные притязания и стремление их реализовать.

3.2 Модель адаптации специалиста в иной этнической среде

Человечество вступило в эпоху глобальной трансформации мировой экономики в постиндустриальную инновационную экономику на основе знаний. Конкуренция ужесточается уже на глобальном уровне. Мировые рынки ставят задачи снижения издержек, глобальных и иных рисков на базе новых форматов (инноваций) ведения бизнеса, инструментов и механизмов, ускоренного освоения новейших технологий, перехода на широко признаваемые международные стандарты.

Социальная адаптация - есть процесс и результат встречной активности субъекта и социальной среды, - утверждал Ж. Пиаже, - это становление индивида социальным существом. Протекание данного процесса зависит в первую очередь непосредственно от самого человека -специалиста, от его желания или нежелания укорениться на новом месте жительства и работы.