Зимней повседневной одеждой западносибирских крестьянок на протяжении полутора столетий были овчинные некрытые шубы и полушубки, тулупы, такие же, как и у мужчин. Различия в будни между женщинами богатого и бедного состояния не наблюдалось Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 141..

Большим разнообразием отличались женские головные уборы, распространенные на территории Западной Сибири в конце XVIII - XIX вв. Как известно, женские головные уборы имели не столько утилитарное значение, сколько отражали определенные общественные градации в положении женщины.

Западносибирские девушки по общерусской традиции до замужества ходили с непокрытой головой. В обычные дни вплетали в косу разноцветные шелковые ленточки Там же. С. 144.. Нарядным девичьим убором в Западной Сибири считалась "лента", известная в Европейской России уже в XVII в. и, вероятно, получившая распространение на зауральской территории со времени переселения сюда крестьян.

В первой половине XIX в. этот древнерусский убор отмечен на юге Томского и в Ялуторовском уезде. Н. Абрамов (1848 г.) так описывал его: "В праздники и на гулянье девушки надевают головной убор, называющийся лентою: это повязка шириною вершка в три из шелковой ткани, с вышивкой золотом или из галунов, с бисерными и жемчуговыми, у богатых, поднизьями. Она, будучи к верху шире, имеет вид короны и завязывается на затылке тонкими лентами. Коса заплетается от самой головы, простирается вниз по шее и спине, оканчивается косником в виде треугольника, сделанного из картузной бумаги, обтянутой шелковой материей с нанизанными на ней бисером разными цветными камешками и фольгой" Лебедева Н.И., Маслова Г.С. Русская крестьянская одежда XIX - начала XX в. // Русские: Историко-этнографический атлас. М., 1967. С. 246.. Однако под влиянием города лента начинает постепенно вытесняться из костюма девушек. Повсеместно в XIX в. в праздничном наряде незамужних крестьянок присутствовал шелковый платок, повязанный концами назад так, чтобы макушка оставалась открытой. Платок, как предметный символ девичества, фигурировал в свадебном обряде при рукобитии. Он выступал в роли задатка, который обязательно вручался невестой жениху при свадьбе "убегом" Миненко Н.А. Брак у русского крестьянского и служилого населения Юго-Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX в. // Советская этнография. 1974. № 4. С. 42..

Наиболее распространенным из женских головных уборов в рассматриваемом регионе в XVIII в. являлся кокошник. Его название происходит от слова "кокошь", что одновременно "курица" и "петух". Для этого традиционного в феодальный период на Русском Севере головного убора характерно соединение в одно целое твердой основы и мягкого нарядного верха Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 145..

М. Швецова описала праздничный головной убор старообрядок -- жительниц Змеиногорского округа, "кичку". Он состоял из собственно кички ("сооружения из проволочных обручей, обтянутых материей"), поверх которой надевался "кокошник" из шелка или бархата, вышитый золотом и серебром, сзади к кичке подвязывали позатыльник, закрывающий весь затылок, промежуток между кокошником и позатыльником покрывался шалью Там же. С. 146..

В качестве зимнего головного убора в Западной Сибири повсеместно в конце XVIII - XIX вв. женщинами использовался чебак -- теплая шапочка, подбитая и опушенная различными мехами (у "избыточных" -- собольими), покрытая фабричным сукном или шелком (штофом). Чебак, как правило, покрывали "шапошным" платком, шалью Там же. С. 147..

В женский костюм в Западной Сибири в конце XVIII - XIX вв. входила преимущественно кожаная, иногда валяная обувь. До середины XVIII в. крестьянки носили в основном коты (род полусапожек), башмаки, которые приобретали на рынке. Во второй половине века женщины начинают использовать чарки, считавшиеся ранее в основном мужской обувью. В первой половине XIX в. на всей территории Западной Сибири повседневная и нарядная обувь была однотипна. В будни женщины носили чарки (род калош, толстые башмаки с опушками и оборочками), обутки (Шадринский уезд) с шерстяными чулками Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 149..

Рассмотренные элементы женской одежды в определенных сочетаниях с друг другом составляли более или менее устойчивые комплекты. Приведем описания некоторых из них. Повседневный наряд жительниц Тарского, Ишимского округов Тобольского наместничества (конец XVIII в.) может быть представлен так: холщовая домотканая рубашка, крашеный холщовый сарафан, коричневый или синий, чепец шелковый с позументом (Ишимский округ); в ушах -- серьги "со ставками" средней величины, козловые или юфтевые башмаки, мужские чарки (у бедных) Там же. С. 152..

В Ялуторовском уезде (первая половина XIX в.) женщины-крестьянки обычно носили рубашку холстяную, дубас из крашеного холста, пояс, сплетенный из разноцветных шерстяных нитей, повойник, чарки. В праздничные дни -- рубашку из тонкого белого холста с нарядной запонкой (на груди под рубахой, как и в будни, -- крест), сарафан -- смотря по состоянию -- темно-фиолетового холста, ситца, китайки или шелка, пояс из разноцветного шелка, на шее бусы: маржан и корольки, китайский жемчуг (у богатых), цепец (кокошник), повязанный "бумажным" или шелковым платком. Зимой, кроме того, надевали крытые шубы с краганами (капюшонами) на заячьих, беличьих мехах Лебедева Н.И., Маслова Г.С. Русская крестьянская одежда XIX - начала XX в. // Русские: Историко-этнографический атлас. М., 1967. С. 247..

Сложившееся в Западной Сибири за полтора столетия сбалансированное соотношение традиций и инноваций (с локальной динамикой в отдельных районах) позволило крестьянам, не утратив основ русской культуры, создать костюм, адекватный местным условиям.

3.3 Жилые постройки крестьян Сибири

В Западной Сибири в конце XVIII - XIX в. использовались в основном те же строительные приемы, что и в Европейской России.

На изучаемой территории было известно и особенно активно использовалось в XIX в. устройство двух срубов в доме и двух рубленых смежных стенок (т.е. "связь" -- две "клети", соединенные между собой) -- очень древний и характерный прием в зодчестве Русского Севера. Распространение и сохранение этой строительной традиции, обеспечивающей долговечность жилища (две стены с промежутком между ними создают возможность естественного проветривания и замедляют гниение дерева), объясняется расселением в Западной Сибири на всех этапах освоения выходцев из Архангельской, Олонецкой, Вологодской и Новгородской (северные езды) губернии. В западно-сибирской деревне умели возводить срубы с внутренней поперечной пятой стеной (пятистенок) и с двумя взаимно перпендикулярными внутренними стенами (крестовик) Эти более сложные приемы, вероятно, появились и "прижились" здесь благодаря переселению властями в данный регион вятских, новгородских, чердынских, костромских и московских плотников, отличавшихся большой искусностью Лебедева А.А. Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала XX в. М., 1979. С. 120..

В XIX в. во всем регионе некоторые крестьяне начинают использовать для возведения стен жилища кирпич, более прочный и огнестойкий материал Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе 1861 - 1880 гг. М., 1978. С. 62.. Его распространение в деревенской среде ограничивалось не только материальными возможностями, но и в определенной степени особенностями крестьянской психологии. В частности, долматовские жители, бывшие монастырские крестьяне, умевшие выделывать кирпич и имевшие возможность строить из него дома, даже "при страшной нужде" в строевом лесе продолжали следовать "старине". Завершенность строения у крестьян ассоциировалась с наличием крыши. Во всех районах Западной Сибири на протяжении конца XVIII - XIX вв. основной являлась наиболее древняя по происхождению двухскатная крыша самцовой конструкции. Устраивалась она таким образом: бревна-самцы передней и задней стен сруба постепенно укорачивались до образования таким путем треугольных фронтонов. Характерными элементами самцовой безгвоздевой крыши являлись "курицы". Они представляли собой жерди с крепкими крючковатыми концами, вдалбливаемые верхними частями в стропила так, чтобы на образовавшийся крюк удобно было положить боковой жолоб. Последний поддерживал на крыше доски, не прибитые гвоздями. "Охлупень" (конек) -- толстое бревно -- завершал конструкцию Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 105.. В первой половине XIX в. в пределах территории Колывано-Воскресенского горного округа и в Шадринском уезде встречались двухскатные крыши со стропильной конструкцией, более новой по сравнению с самцовой. Роль самцов в ней играли до 16 пар стропил в виде "пустых" треугольников, соединенных поперечными слегами. "При таком устройстве расход материала был меньше, что весьма существенно в лесостепной зоне Там же. С. 106.. В конце XVIII -- XIX в. у западносибирских крестьян под влиянием города начинают появляться на пятистенках и крестовиках четырехскатные крыши шатровой конструкции.

Большее разнообразие применительно к условиям Западной Сибири проявлялось в характере кровельного материала. Так, в таежной и лесной зонах в течение всего изучаемого времени крестьяне, имевшие срубы домов из хвойных пород деревьев, покрывали их тесом или драницами, дранью (название колотых досок, распространенное на Русском Севере). Считалось, что последние -- длинные (более аршина) и тонкие (менее вершка) пластины шириной 4--5 вершков -- лучше всего получались из сосны, а красивый и прочный тес -- из ели и пихты. Учитывалось также и то, что драницы обходились дешевле, так как из каждой половины бревна их получалось несколько штук, а тесница -- только одна, поэтому "топорный тес" использовали более зажиточные поселяне. Пиленый тес -- доски -- начали применять в деревенском строительстве с конца XVIII в. в Тюменском, Верхотурском, Колывано-Воскресенском горных округах, где имелись "пильные мельницы" -- лесопилки. Для прочного крепления пиленого теса и охлупня использовались гвозди. Вместе с тем в ряде глухих мест лесной полосы Западной Сибири вплоть до 60-х гг. прошлого столетия не знали употребления пилы и для покрытия жилищ пользовались "топорным тесом" Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 110..

В лесостепной зоне кровельным материалом являлось не только дерево. Так, например, в юго-западной части Шадринского уезда (середина XIX в.), где сосновые избы составляли 75 %, а березовые -- 25 %, тесовые крыши имели 25 % строений, из дранья -- 50 % и из земляного дерна -- 25 %. Последние хотя и были лучшими "в отношении безопасности от пожаров", но оказывались самыми непрочными: в сухую погоду ветер сдувал с крыш землю, в дождь грязь скатывалась вниз и своей тяжестью гнула и ломала стропила Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). Новосибирск, 1979. С. 106.. Крестьяне жилища из березового леса крыли "фашининником" (хворостом) или "скалою" (северное название бересты), иногда дополняли эти материалы двумя рядами дерна Потанин Г.Н. Материалы для истории Сибири. М., 1867. С. 201..

В Западной Сибири с момента заселения распространились традиционный вид русской печи и единая для всех районов техника ее возведения, сходная с используемой на Русском Севере. Такая печь, как правило, устраивалась в избе. Она сбивалась из глины следующим образом: на пол ставили четырехугольный ящик из толстых плах и набивали его песком, этот фундамент носил название подпечка: затем сооружали из досок "костер" (объем, палуба), вокруг которого "били" молотками "токмачами" печные стены; после этого в еще "сырой" конструкции вырезали цело и просушивали печь легким огне. До середины XVIII в. в западносибирском регионе преобладали беструбные печи. Процесс перехода от "черной", курной печи к печи с тягой, трубой здесь завершился в основном к началу XIX в. В середине века печи первого типа встречались как исключение Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 120..

Оформление оконных проемов в крестьянском строительстве изучаемого региона на протяжении полутора столетий совершенствуется. Преобладающие в начале XVIII в. волоковые окна (вырубленные в одном или двух смежных бревнах, в небольшой раме, закрывающиеся задвижной доской) в дальнейшем сочетаются с колодными, больших размеров, имеющими ставни и наличники. К концу XVIII в. волоковые окна начинают уступать место колодным, распространяется стекло -- лучший по сравнению со слюдой светопропускающий материал. Для крепления его в раме использовалась самодельная замазка -- глина, смешанная с конопляным маслом Там же. С. 122..

Местная сибирская администрация принимала некоторые меры, регламентирующие крестьянское строительство. Так, в конце XVIII в. всем прибывшим для поселения в притрактовой зоне разрешалось строить дома только одного определенного размера. В это же время в районах, где не имелось других кровельных материалов, чиновники внедряли дерновое покрытие жилищ. Можно назвать еще ряд мероприятий, в частности в начале XIX в. Тобольским губернским правлением предписывалось сельским жителям в целях пожарной безопасности "класть печи в отдалении от стен" Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 131.. Исправнику, а также земской полиции, волостному и сельскому начальству Белоярской волости ставилось "в непременную обязанность" следить за тем, чтобы крестьяне "избегали безобразных берестяных и дерновых крыш, заменяя такие деревянными".

В конце XVIII в., как и в предыдущий период, в таежной зоне крестьяне ставили рубленые дома по своему усмотрению. Первоначальные жилища -- избы и хоромы -- не имели украшений и располагались внутри двора. Внешний вид жилых построек в это время в значительной мере определялся системой отопления. У "белых" изб имелись трубы, у "черных" - деревянные дымники, оканчивающиеся "дырчатой" будочкой с отверстиями по бокам, покрытой на два ската. Эти крестьянские жилища имели на "лицевой стороне" три маленьких волоковых окошечка, среднее из них располагалось выше других. Через него, наряду с дымником, в основном и шел дым от печи. Расположенные на фасаде небольшие спаренные "оконца" без какого-либо декоративного убранства как характерная черта "белых" изб зафиксированы в проектах "образцовых" домов С. Ремезова, выполненных в начале XVIII в. Петропавловский Н. По Ишиму и Тоболу (из путешествий и исследований крестьянского быта Западной Сибири) // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. Омск, 1886. Кн. VIII. Вып. 1. С. 1 - 34..

Наблюдения путешественников и краеведов позволяют выявить характерные черты внешнего облика крестьянских строений в первой половине XIX в. В Березовском округе большая часть построек имела хороший внешний вид, подчеркивал местный лекарь В.Н. Шавров. "Жилища крестьян Шадринского уезда, -- писал священник А. Третьяков, -- с первого взгляда могли бы нравиться в общей массе вкусу даже прихотливому". Благоприятное впечатление производили на современников и ищимские селения. В округах Тюменском, Ялуторовском, Курганском и Шадринском путешественник И. Белов отметил хорошо и даже красиво построенные деревянные дома Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). Новосибирск, 1979. С. 162.. Такие обращавшие на себя внимание жилища строили чаще всего плотники-умельцы.

Влияние города на характер крестьянских домов сильно ощущалось в расположенной около Тюмени Каменской слободе, жители которой большей частью промышляли извозом, а женщины -- тканьем ковров. Городской архитектуры дома были и в Ялуторовском округе у состоятельных крестьян, занимавшихся, помимо "крестьянской промышленности", торговлей скотом. В Тарском округе также все лучшие дома принадлежали торгующим крестьянам. Довольно большие, построенные на городской манер дома имелись в притрактовых селах Ишимского округа. На Алтае, обзаводились жилищами "на городскую руку" крестьяне, разбогатевшие на торговле. Их дома нередко имели мезонин -- деталь, характерную для русского классицизма -- стиля, господствовавшего в первой половине XIX в. в крупных городах Западной Сибири. Кроме того, черты этого стиля проявлялись в устройстве крылец в виде "портика о четырех колонках". В больших притрактовых селениях Томской губернии -- Кийском, Спасском, Вознесенском -- нередко встречались дома городской архитектуры с лавками "для мелочной торговли" Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 135..

В западносибирской деревне феодального периода из общей массы добротных построек выделялись не только дома городской архитектуры. Замечание чиновников, ревизовавших в 1841 г. Томскую губернию, о том, что "наружный вид и постройка селений зависит от состояния домохозяев и обилия в лесах", в основном справедливо по отношению ко всему региону. В зоне тундры, где использовался "судовой сплавной лес", срубы до половины засыпались землей, делалось минимальное число оконных проемов. В местностях, где в достатке имелся строительный лес, например в Бурлинской волости на Алтае, богатеи и середняки владели добротными домами, обшитыми снаружи тесом, бедняки довольствовались "убогими хижинами с какими-нибудь двумя полуокнами". В селениях Омского округа, расположенных в степи, по наблюдениям проезжавших, улицы были "унизаны" бедными с берестяными кровлями "хижинами", между которыми, однако, встречались и дома "на городскую стать" Там же. С. 140.. Те из жителей, кому удавалось сделать крышу из узкого березового теса, оформляли резьбой верхний охлупень -- "князек". Остальные, чтобы скрасить бедную наружность своих жилищ, раскрашивали и расписывали узорами ставни.

Местные сибирские власти по распоряжению правительства принимают в первой половине XIX в. организационные меры по внедрению "образцовых фасадов, высочайше утвержденных" для обывательских домов в притрактовых и заводских селах. Определенную работу по благоустройству взяла на себя Томская губернская строительная комиссия. Она, в частности, предписывала барнаульскому земскому исправнику "постепенно стараться" о наведении опрятности, покраске домов на главных улицах, выпрямлении улиц, особенно в селениях на больших трактах. Белоярскому земскому исправнику надлежало строго следить за возведением домов согласно планам и наличием у ранее построенных жилищ приличных крыш и заплотов Миненко Н.А. Живая старина: будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск, 1989. С. 52.. Однако практические результаты указанных мероприятий оказались незначительными. Внедрение проектов "образцовых фасадов" проходило с трудом из-за больших размеров таких построек, сложности их возведения, отсутствия у большей части жителей достаточных для этого средств.

С середины XIX в. начинает активно развиваться народное декоративно-прикладное искусство, связанное с использованием резьбы и росписи в оформлении деревенских построек.

Итак, на формирование внешнего облика крестьянского жилища в Западной Сибири в конце XVIII - XIX вв. оказывал влияние целый ряд факторов, в первую очередь следует назвать природно-климатические условия и миграционные процессы. Существенную роль играли социально-экономическое положение, а также особенности сознания разных групп крестьянства. Развитие строительной техники, народного зодчества, городская архитектура и в некоторой степени административная политика определяли направления в изменении внешнего вида сельских домов.

Остановимся на внутреннем оформлении жилых помещений. В избах, отапливаемых "по-черному", встречавшихся у западносибирских крестьян до конца XVIII в., как и в Европейской России, отделывалась только хорошо видимая внутренняя поверхность стен. Три-четыре венца, составляющие обычно в "черной" избе плавный переход к законченному верху, и бревна сруба под неподвижными лавками не стесывались. В связи с переходом к топке "по-белому" стали отделывать -- "оскабливать" -- всю плоскость стен. В XIX в. в большинстве изб западносибирских крестьян стены оставались небелеными и некрашеными. Конечно, такого эффекта невозможно было добиться в домах, построенных из тонкого березового леса. В степных районах уже с конца XVIII в. покрывали стены белой глиной. В Шадринском уезде, по наблюдению А. Третьякова, в "раскольничьих деревнях пазы стен изнутри замазывались известью и белой глиной" Григоровский Н. Очерки Нарымского края // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. Омск, 1882. Кн. IV. С. 15.. На Алтае староверы, согласно традиции, выкрашивали, расписывали стены и потолки в яркие цвета. Старообрядческие группы сохраняли присущие им ранее способы внутренней отделки жилых помещений.

В XIX в. для оформления горниц крестьяне начинают использовать "шпалеры" (городские обои). В Березовском, Тарском, Ишимском, Ялуторовском округах ими полностью "обвешивались", "околачивались" стены парадного помещения. На Алтае таким способом выделяли только передний угол, вероятно подчеркивая его семиотическую ценность. Те, кому не удавалось приобрести новинку из-за ее относительной дороговизны, для оклейки горниц употребляли холст или оставляли, как и раньше, гладковытесанные стены непокрытыми Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 170..

В конце XVIII в. в горницах состоятельных крестьян имелись колодные окна со слюдяными "оконцами" Там же. С. 173.. В XIX в. стекло использовалось для горничных окон круглогодично, а для избенных -- только летом. Зимой в основном жилом помещении рамы затягивались пленкой из хорошо очищенной "брюшины" рогатого скота, а на севере региона -- из рыбьего пузыря или "налимьих шкур". Необходимость такой замены крестьяне объясняли отсутствием при этих оконницах "мокроты от намерзания" льда, обычно образующегося на стеклянной поверхности. Преимущество материалов животного происхождения, по-видимому, связано с тем, что они меньше реагировали на разницу внешней и внутренней температуры воздуха, не конденсировали влагу, благодаря чему не запотевали, лучше предохраняли от холода. Вместе с тем окна с натянутой на рамы пленкой пропускали только рассеянный свет. Для того чтобы иметь возможность посмотреть на улицу, крестьяне в некоторые "брюшины" "вмазывали маленькие кусочки оконного стекла в медный пятак величиной, которые оттаивались усиленным дыханием человека" Швецова М. Из поездки в Риддерский край // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. Омск, 1898. Кн. XXV. С. 18..

Таким образом, традиция, возникшая на более низком уровне развития производительных сил, сохранялась в новых условиях с частичным специальным применением, имеющим рациональные основы, выявленные длительным опытом. Однако лишь зажиточные слои населения комбинировали применение стекла и "животной пленки", бедные же продолжали, как и в XVIII в., использовать бумагу, пропитанную маслом, "брюшину" и "тряпицы".

После захода солнца источниками света в избах западносибирского крестьянства в конце XVIII - XIX вв. могли быть, как и на всей территории Российского государства, лучина, жирник, свеча.

Внутренняя обстановка крестьянских изб на всей территории России в XVIII в. была подчинена достаточно строгим, хотя и неписаным, законам. Большая часть мебели, конструктивно связанной со срубом, была неподвижной. Вдоль стен, не занятых печью, тянулись широкие лавки, предназначенные не столько для сидения, сколько для сна. С этой же целью делали полати -- специальный помост. Над лавками устраивали полки, где хранили предметы домашнего обихода. В стены вбивались деревянные колышки для одежды Потанин Г.Н. Материалы для истории Сибири. М., 1867. С. 190.. У печи сооружался голбец в виде шкафа с лестницей в подполье. Названная встроенная мебель, без которой трудно представить удовлетворение основных жизненных потребностей, имелась, как правило, в "черных" и "белых" избах крестьян Западной Сибири.

У крестьян, имеющих постройки двухчастного типа, в жилом помещении находились приспособления для хранения одежды и ценных вещей. В начале XVIII в. это преимущественно коробья, коробы, коробки (гнутые из луба сундучки), что свидетельствует о сохранении в Западной Сибири древнего по происхождению вида "подвижной" обстановки северных великорусов. В конце XVIII в, "домашние пожитки" запирали чаще всего в сундуки. Ящики, коробья в это время встречаются достаточно редко Сабурова Л.М. Культура и быт русского населения Приангарья (конец XIX - XX вв.). Л., 1967. С. 152..

Украшения в избах и клетях, предназначенных для повседневного труда и быта, встречались редко. Известно, только, что в Шадринском уезде к праздникам прикрепляли к потолку на нитках "садки". Такие фигуры, "вроде люстр из соломы, испещренные лоскутками разноцветных материй", искусно делали крестьянские девочки. По стенам изб и клетей здесь обычно развешивали на гвозди полотенца домашнего изделия "с вычурами по концам". Украшение избы полотенцами отмечено и в Томской губернии Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). Новосибирск, 1979. С. 164..

Приведенные материалы показывают: в Западной Сибири в XIX в. сохраняется рациональное, отработанное русским крестьянством в течение веков использование площади и объема основного жилого помещения. Названия и устройство элементов интерьера -- голбца, залавка, грядки, стамика -- свидетельствуют о генетической связи с северно-русской планировкой и обстановкой жилища. На Алтае прослеживается влияние среднерусских традиций. В это время наблюдаются как частичные изменения в устройстве традиционного вида встроенной мебели" (полатей), так и исчезновение его в домах зажиточных крестьян (Ишимский округ).

По мнению западносибирских крестьян, следовало: чтобы семья была здорова, в загнете печи (горнушке) постоянно держать найденную на дороге подкову, "боронный зуб" или обломок косы; чтобы "нечистый" не поселился в доме, под матицей держать ветку вереса или чертополоха; в крещенский сочельник для предохранения от "нечистого" на верхе дверных косяков начертить кресты. Большое семиотическое значение они придавали определяющим "сущностям" дома -- печи, матице, а также стенам и дверям, своеобразным границам с внешним миром.

Наряду с избой в состав жилого комплекса в конце XVIII - XIX вв. входили клети и горницы. Клети-горницы иногда оставались неотапливаемыми, холодными, но если имелась печь, то, как правило, "белая". К концу XVIII в. число теплых горниц увеличивается. Этот процесс, вероятно, был связан со стремлением крестьян использовать горницу не только в летнее время, но и круглый год, а при расширении семейства сделать ее жилым помещением. Печи в горницах оборудовались более ценившимися в деревнях чугунными заслонками. В XIX в. некоторые хозяева ставили там по-прежнему "битую" печь, но топили ее из сеней, чтобы в горнице не было "угара". Зажиточные сельчане отдавали предпочтение голландским (кирпичным) печам, которые занимали места меньше, чем традиционные русские, и могли быть украшены "карнизами и столбиками" Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 187.. Обстановка горницы с момента ее выделения в жилом комплексе зависела от ее основной функции быть комнатой для гостей. Здесь отсутствовала, за исключением лавок, встроенная мебель. В актовых материалах конца XVIII в. по Томскому и Тюменскому уездам встречаются такие элементы интерьера крестьянских горниц, как посудный шкафчик, "стол крашеный столярной работы с задвижными ящиками", ковер настольный, сундуки для хранения вещей, а также посуда: подносы железные "под краской", стаканы оловянные, "обложенные медью", стаканы "зеленой меди", блюда небольшие оловянные, вилки.

Лавка, идущая вдоль задней стены в горнице, называется конником. В другой половине горницы помещается печка, а в углу против печки находится кровать. От собственно горницы кровать отделяется занавесой. Как правило, в горнице на кровати, где чаще всего спали молодые девушки, находились лучшие постельные принадлежности крестьянской семьи. В Березовском, Сургутском округах в каждом доме имелись перины и пуховые подушки, так как на Севере, богатом дичью, перо и пух ценились дешево. В других районах Западной Сибири с комплексным земледельческо-скотоводческим хозяйством крестьяне обычно подушки делали перовыми. Чаще, чем перины, использовались войлоки, потники из овечьей шерсти. Во дворах, имеющих большое количество овец, встречались "шубные" одеяла и подушки из войлока. В южных волостях Томского округа в крестьянской среде отмечено использование полстей (кошм) киргизских, а на Алтае -- казахских "сырмаков" в роли одеял.

Индивидуальный вкус сельских жителей в большей степени проявлялся в деталях, дополнявших интерьер горницы. В этой комнате крестьяне помещали значимые в материальном и культурном отношении вещи, предметы их гордости. Так, в северо-западных районах зимой по стенам развешивали шкуры лисиц или соболей в доказательство того, что хозяин "зверолов". Горницы богатых барабинских крестьян отличались росписью. Аналогичные украшения встречались и в притрактовых селениях Тарского округа. У богатых были наклеены картинки религиозного содержания, а также "русские полководцы с армией в миниатюре", у остальных -- "бумажные оболочки с кирпичного чая с неизбежными «иероглифами» или хвост какой-нибудь птицы, распущенный веером. У многих жителей в горнице красовались самовары. У приписных крестьян Алтайского горного округа эта вещь считалась предметом роскоши, которую имели немногие. Для украшения горниц на Алтае использовали казахские узорные коврики, а в районах с развитым мараловодством -- рога Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. С. 200..

На всей территории Западной Сибири горницы были "наполнены" женскими рукоделиями. Браное тканье в сочетании с "красной бумагой", вышивка и кружево -- основные способы отделки холщовых скатертей, настольников, полотенец, утиральников, рукотертов.

Таким образом, переселенцы из разных губерний России, а также старообрядцы сохраняли в Западной Сибири традиции мест выхода. В результате контактов с аборигенным населением здесь в быт русских вошли некоторые убранства горницы.

Таким образом, под влиянием целого ряда факторов - природно-климатического, социально-экономического, этнического жилые постройки в период позднего феодализма развивались как составная часть материальной культуры западносибирских крестьян.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проделанной работы можно сделать следующие выводы.

Динамика численности и структуры крестьянской семьи Западной Сибири в конце XVIII - XIX вв. определялась социально-экономическими условиями. Однако отмеченная зависимость не была прямолинейной; она опосредовалась крестьянским сознанием. Развитие производительных сил в стране (и в Сибири, в частности), рост товарно-денежных отношений и постепенная ломка патриархальной замкнутости деревенской жизни раскрепощали личность, усиливали в ней индивидуалистические настроения. Давящая тяжесть родительской опеки ощущалась все острее. В результате семейные разделы становились повседневным и массовым явлением.

На численность и структуру семьи оказывали влияние и другие факторы: политика властей, уровень естественного прироста населения, географическая среда. Правительство и сибирская администрация, заинтересованные в сохранении больших тяглоспособных семейных «коопераций», предпринимали всевозможные меры к ограничению разделов. Однако изменить основные тенденции в развитии крестьянской семьи власти оказывались не в состоянии. Более того, вопреки собственному желанию, власти на определенной стадии способствовали дроблению семей - до 1823 г. утвержденный порядок набора рекрутов (из больших семей брать в первую очередь) создавал у крестьян дополнительную заинтересованность в отделах.

Рост рождаемости и сокращение смертности в сибирской деревне к середине XIX в. вели к увеличению размеров семей -- преимущественно за счет нетрудоспособных и малотрудоспособных членов. Специфичным оказывалось развитие семьи и географически изолированных районах. Здесь отмеченные процессы протекали с некоторой заторможенностью.

В целом же на протяжении конца XVIII - XIX вв. - при всех локальных и временных различиях -- в западносибирской деревне преобладали (особенно к концу периода) малые простые семьи.

Особенностью сибирской деревни являлась активная роль женщин во всех сферах хозяйственной деятельности семьи (кроме промыслов), отсутствие четких разграничений «мужских» и «женских» занятий. Исключительная роль женщины в поддержании семейного «домообзаводства» и «хлебопашества» поднимала ее авторитет в семье и обществе, воспитывала в ней чувство собственного уважения.

Выполнение крестьянской семьей своей основной - хозяйственной - функции оказывалось возможным лишь благодаря обстановке доброжелательности, любви и взаимной поддержки в отношениях мужа и жены, родителей и детей (несмотря на рост к концу периода «сыновнего эгоизма»). «Ужасы» сельской семейной жизни, о которых много писалось в дореволюционной историографии, оказывались мифом, возникшим в результате предвзятого подхода к истолкованию тенденциозно подобранных фактов. Хотя крестьянское мнение и признавало за мужем главенствующую .роль в доме, однако лишь в случае, если он оказывался рачительным домохозяином-работником и умел уважать достоинство женщины. Муж и жена, в глазах общины, в равной мере были ответственны за поддержание взаимного «согласия»; они обязывались жить совместно и в «любви», соблюдать супружескую верность, содержать и воспитывать детей - своих будущих кормильцев.

В сфере регулирования крестьянского семейного быта достаточно значительной оказывалась роль сельской общины стремившейся, с одной стороны, консервировать патриархальные обычаи и мораль, а с другой - обеспечить выполнение каждой семьей феодального тягла и в этих целях нередко идущей на нарушение традиции. Власти предписывали общине руководствоваться в данном случае указами и распоряжениями «сверху». Причем попечительские тенденции в практике сибирских администраторов заметно усиливаются со временем. Стимулируя, направляя и постоянно контролируя регламентирующую деятельность общины в отношении крестьянской семьи, местные чиновники непосредственно занимались «установлением порядка в сельской жизни», что обусловливалось в первую очередь фискальными интересами казны. Однако в итоге западносибирские земледельцы в конце XVIП - XIX вв. обладали все же, несомненно, большей самостоятельностью в организации своей семейной жизни, чем помещичьи крестьяне Европейской России.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Источники

1. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. - М., 1852. - 218 с.

2. Григоровский Н. Крестьяне-старожилы Нарымского края // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. - Омск, 1879. - Кн. I. - С. 1 - 25.

3. Григоровский Н. Очерки Нарымского края // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. - Омск, 1882. - Кн. IV. - С. 1 - 31.

4. Неклепаев И.Я. Поверья и обряды Сургутского края // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. - Омск, 1903. - Кн. XXX. - С. 1 - 32.

5. Павлов А. 3000 верст по рекам Западной Сибири: Очерки и заметки. - Тюмень, 1878. - 186 с.

6. Петропавловский Н. По Ишиму и Тоболу (из путешествий и исследований крестьянского быта Западной Сибири) // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. - Омск, 1886. - Кн. VIII. - Вып. 1. - С. 1 - 34.

7. Потанин Г.Н. Материалы для истории Сибири. - М., 1867. - 383 с.

8. Сибирские сказы, предания, легенды / Сост. А. Мисюрев. - Новосибирск, 1959. - 328 с.

9. Сибирский губернатор Д.И. Чичерин в переписке с духовенством. Сообщ. Кузнецов-Тобольский. - Тобольск, 1896. - 297 с.

10. Скалозубов Л.Н. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. - Тобольск, 1895. - 371 с.

11. Швецова М. Из поездки в Риддерский край // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. - Омск, 1898. - Кн. XXV. - С. 1 - 22.

2. Литература

12. Александров В.А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.). - М.: Наука, 1976. - 274 с.

13. Бородавкин А.П. Реформа 1861 г. на Алтае. - Томск, 1972. - 253 с.

14. Бочанова Г.А. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири. Конец XIX - начало XX в. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1978. - 152 с.

15. Бояршинова З.Я. Заселение Сибири русскими в XVI - первой половине XIX в. // Итоги и задачи изучения истории Сибири досоветского периода. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1971. - С. 26 - 38.

16. Бояршинова З.Я. Крестьянская семья Западной Сибири феодального периода // Вопросы истории Сибири. Вып. 3. - Томск, 1967. - С. 3 - 19.

17. Бусыгин Е.П., Зорин Н.В., Михайличенко Е.В. Общественный семейный быт русского сельского населения Среднего Поволжья. - Казань, 1973. - 198 с.

18. Горюшкин Л.М. К характеристике народонаселения Сибири периода империализма // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. - Новосибирск, 1975. - С. 75 - 89.

19. Горюшкин Л.М. Крестьянская община и маслодельная кооперация в Сибири (конец XIX - начало XX в.) // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура. - Новосибирск, 1975. - С. 187 - 206.

20. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX - начало XX вв.). - Новосибирск, 1967. - 324 с.

21. Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и землевладельческое освоение. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1965. - 261 с.

22. Громыко М.М. Некоторые вопросы истории Сибирского крестьянства периода феодализма // Проблемы истории советского общества Сибири. Вып. 2. История крестьянства Сибири досоветского периода. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1970. - С. 6 - 29.

23. Громыко М.М. Община в обычном праве сибирских крестьян XVIII - 70-х гг. XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1971. - Вильнюс, 1974. - С. 388 - 396.

24. Громыко М.М. Труд в представлениях сибирских крестьян XVIII - первой половины XIX в. // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура. - Новосибирск, 1975. - С. 130 - 142.

25. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири XVIII - первой половины XIX в. - Новосибирск, 1975. - 346 с.

26. Громыко М.М. Этнографические и фольклорные источники в исследовании общественного сознания русских крестьян Сибири XVIII -- первой половины XIX в. // Источниковедение отечественной истории. М.: Наука, 1977. - С. 105 - 121.

27. Данилов В.П. К вопросу о характере и значении крестьянской поземельной общины в России // Проблемы социально-экономической истории России. - М.: Наука, 1971. - С. 341 - 359.

28. Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе 1861 - 1880 гг. - М., 1978. - 219 с.

29. Жидков Г.П. Некоторые задачи изучения крестьянской поземельной общины // Проблемы истории советского общества Сибири. Вып. 2. История крестьянства Сибири досоветского периода. - Новосибирск, 1970. - С. 124 - 132.

30. Зверев В.А. Внутрисемейные отношения у русских крестьян Сибири конца XIX - начала XX в. // Крестьянство Сибири периода разложения феодализма и развития капитализма. - Новосибирск, 1981. - С. 82 - 108.

31. Зверев В.А. Крестьянское население Сибири в эпоху капитализма (проблемы физического и социального возобновления): Учебное пособие. - Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1988. - 88 с.

32. Зверев В.А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (историко-демографический анализ). - Новосибирск, 1991. - 138 с.

33. История Сибири. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1968. - Т. 3. - 428 с.

34. Кабузан В.М. Изменения в размещении народонаселения России в XVIII - первой половины XIX в. - М.: Наука, 1971. - 251 с.

35. Кабузан В.М. Народонаселение России в ХVIII в. - первой половине XIX в. - М.: Наука ,1963. - 361 с.

36. Кожухов Ю.В. Русские крестьяне Восточной Сибири в первой половине XIX века (1800 - 1861). - Л.: Наука, 1967. - 386 с.

37. Косвен М.О. Семейная община и патронимия. - М.: Наука, 1963. - 259 с.

38. Красен человек ученьем: Материалы о воспитании и образовании детей в селениях Сибири / Сост., предисл., примеч. К.Е. Зверевой, В.А. Зверева. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1995. - 116 с.

39. Лебедева А.А. Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала XX в. - М.: Наука, 1979. - 319 с.

40. Лебедева Н.И., Маслова Г.С. Русская крестьянская одежда XIX - начала XX в. // Русские: Историко-этнографический атлас. - М., 1967. - С. 245 - 248.

41. Малых А.А. Из истории пчеловодства государственных крестьян Томской губернии (конец XVIII - первая половина XIX вв.) // Из истории Сибири. - Томск, 1975. - С. 52 - 69.

42. Малых А.А. Рыболовный промысел в государственной деревне Западной Сибири в 40 - 50-е годы XIX в. // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. - Томск, 1976. - С. 23 - 29.

43. Маслова Г.С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в XIX - начале XX в. // Восточно-славянский этнографический сборник. - М.: Наука, 1956. - С. 270 - 285.

44. Миненко Н.А. Брак у русского крестьянского и служилого населения Юго-Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX в. // Советская этнография. - 1974. - № 4. - С. 37 - 54.

45. Миненко Н.А. Живая старина: будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1989. - 160 с.

46. Миненко Н.А. Община и русская крестьянская семья в Юго-Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. - С. 104 - 125.

47. Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1979. - 350 с.

48. Миненко Н.А. Численность и структура русской крестьянской семьи Юго-Западной Сибири в ХVIII в. // Вахрушинские чтения. Вып. 2. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1973. - С. 32 - 39.

49. Миронов Б.Н. Семья: нужно ли оглядываться в прошлое? // В человеческом измерении. - М., 1989. - С. 205 - 238.

50. Пронин В.И. Земледельческие орудия и сельскохозяйственные машины в Сибири второй половины XIX - начала XX в. // Из истории крестьянства Сибири. - Томск, 1978. - С. 80 - 98.

51. Пронин В.И. Население Сибири за 50 лет (1863 - 1913 гг.) // История СССР. - 1981. - № 4. - С. 50 - 69.

52. Рабцевич В.В. Крестьянская община в системе местного управления Западной Сибири (1775 - 1825 гг.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. - С. 126 - 151.

53. Рогозин Н.Е. Некоторые вопросы экономического развития Западной Сибири после отмены крепостного права // Учен. зап. Белорусск. ун-та. - 1957. - Вып. 1 (38). - С. 50 - 64.

54. Сабурова Л.М. Культура и быт русского населения Приангарья (конец XIX - XX вв.). - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1967. - 261 с.

55. Сафронов Ф.Г. Вопрос о собственности на землю в сибирской исторической литературе // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. - С. 266 - 285.

56. Соловьева Е.И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. - Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1981. - 328 с.

57. Соловьева Е.И. Численность и структура русской крестьянской семьи во второй половине XIX в. // Хозяйственное освоение Сибири и рост ее народонаселения (XVIII - XX вв.). - Новосибирск, 1979. - С. 126 - 140.

58. Сухотина Л.Г. К вопросу о феодальных пережитках в сибирской деревне накануне первой русской революции // Вопросы истории Сибири и дальнего Востока. - Новосибирск, 1961. - С. 32 - 45.

59. Троицкий Ю.Л. Описательный портрет как способ этнографической характеристики русских крестьян Сибири XIX в. // Развитие культуры сибирской деревни в XVII - начале XX в.: Межвузовский сб. научных трудов. - Новосибирск: Изд. НГПИ, 1986. - С. 63 - 69.

60. Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). - Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1992. - 252 с.

61. Щегалов Т.К. Ярмарки Юго-Западной Сибири в XIX - начале XX века: Из истории формирования и развития всероссийского рынка. - Барнаул, 2001. - 504 с.

Размещено на Allbest.ru