Возрастные группы в семейной обрядности русских и белорусов

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования

«Гомельский государственный университет

имени Франциска Скорины»

Исторический факультет

Кафедра истории славян и специальных исторических дисциплин

Возрастные группы в семейной обрядности русских и белорусов

Курсовая работа

Гомель 2007

ВВЕДЕНИЕ

семейный обрядность родильный свадебный

Актуальность темы курсовой работы заключается в том, что в научной литературе излагается, как правило, общая последовательность актов семейной обрядности, их типология, но менее освящена проблема действующих лиц обряда, их возрастные группы. Однако в реальности обряда акт не мыслим без его исполнителя, относительно которого существуют жёсткие возрастные и половые регламентации. Разные исполнители изменяют семантику одного и того же акта: так, например, обмывание тела после кончины поручается непременно старым, или непременно людям того же пола, что и умерший.

Материалы и исследования по этнографии русских и белорусов показывают, что возрастная дифференциация традиционного коллектива в XIX - начале XX в. воспринималась собирателями и учёными как естественная биологическая данность, значение которой выступало на первый план в брачно-семейных отношениях и в некоторых реликтовых формах культуры, главным образом ритуальных.

Изучение возрастных групп в семейной обрядности русских и белорусов важно, так как на сегодняшний день возрастает интерес к народной духовной культуре, важнейшими проявлениями которой считаются обряды, сопровождающие важные моменты жизни человека - рождение ребёнка, свадьба, похороны.

Стоит отметить, что специально данная тема не изучалась. Новизна исследования состоит в том, что специального и полного исследования возрастных групп в семейной обрядности как такового не существует ни у русских, ни у белорусов и впервые подверглись углубленному, обобщающему и сравнительному изучению дифференциация возрастных групп в семейной обрядности.

Целью данной курсовой работы является выявление и характеристика возрастных групп в семейной обрядности русских и белорусов. Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

Следует отметить, что для русских и белорусов в целом характерно условное разграничение семейных обрядов. Семейные обряды - рождение ребёнка, свадьба, похороны - исполнялись теми же коллективами: семьёй, половозрастной группой, группой родственных семей, общиной или какой-то их частью.

Семейные обряды русских и белорусов были родственны и типологически близки. Обряды, связанные с рождением ребёнка, значительно менее сложные, чем свадебные обряды, и были более развиты у белорусов и менее - у русских. Похоронная обрядность была весьма сходной, отличалась преимущественно входящими в её состав фольклорными элементами. Во всех, вышеперечисленных семейных обрядах, принимали участие все возрастные группы : дети, взрослые, старики, но в разных обрядах одни и те же возрастные группы вели себя более активно (дети на свадьбе), в других обрядах менее активно (дети на похоронах).

В курсовой работе рассматривается период, охватывающий ХЙХ - ХХ век. В это время уже стали появляться записи с научными целями по данной тематике. При этом свадебные обряды русских и белорусов чаще описывались специально, а обряды родильные и похоронные, как правило, включались в общие описания или работы по народным верованиям, народной медицине и тому подобное, возрастные группы отдельно в литературе не описывались, а входили в комплексное описание самих обрядов.

Имеется обширный круг источников по данной теме. Основную базу для её исследования составили работы фольклористов и этнографов, а также публикации фольклорно-этнографических источников ХЙХ-ХХ веков.

Основные методы исследования, использовавшиеся в данной работе - историко-сравнительный, описательный, типологический.

1. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ

Для разработки данной тематики был изучен широкий круг научной литературы и проанализирован ряд источников.

Семейные обряды русских и белорусов фиксировались с конца ХVЙЙЙ - начала ХЙХ в. Более раннее время их развития было отражено в документах неэтнографического характера (летописные свидетельства, акты, записки путешественников, церковные обличения и т.д.), в рукописной и позже - в печатной художественной литературе. Записи с научными целями стали производиться с 50-60-х годов ХЙХ в. С тех пор накопились тысячи опубликованных или хранящихся в архивах описаний. Тем не менее, тема возрастных групп в семейной обрядности до сих пор самостоятельно не рассматривалась. Возрастная дифференциация семейных обрядов воспринималась и рассматривалась собирателями и учёными как естественная биологическая данность, значение которой выступало на первый план в брачно-семейных отношениях, а также в ритуальных аспектах обряда.

Важнейшими источниками для изучения возрастных групп в семейной обрядности явились работы Карского Е. Ф. «Беларусы» [19], Богдановича А. Е. «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов» [9], Сержпутовского А. К. «Прымхi i забабоны беларусаў-палешукоў» [56], а также книги «Жыцця адвечны лад: Беларускiя народныя прыкметы i павер'i » [16], «Народные приметы: хотите - верьте, хотите - проверьте» [44], «Вяселле» [13] из серии БНТ (беларуская народная творчасць).

Карский Е. Ф. в своей работе даёт описание обрядов и песен, сопровождающие разные события из жизни человека: обряды и песни при рождении человека, свадебные обряды и песни, а также обряды при погребении и похоронные причитания. Следует отметить, что это была первая попытка систематизации и анализа родильных обычаев и обрядов белорусов, а также русских, украинцев и некоторых других народов. Описания возрастных групп, в большинстве носят описательный характер и рассматривают главным образом положение женщин, детей и отдельные формы поведения молодёжи.

Работа Сержпутовского А. содержит большой фактический материал связанный с семейной обрядностью. В одном из разделов собраны данные о верованиях и забабонах, которых придерживались женщины в период беременности, об обрядах и магических действиях, которые выполняла бабка-повитуха во время родов, обряды при первом купании новорожденного, улаживании его в коляску, при праздновании крестин и первого пострига ребёнка. А также в работе Сержпутовского даётся описание обрядов, связанных со сватовством, самой свадьбой и поминальной обрядностью. Преимущественное внимание уделяется женщинам, детям и молодёжи в исследованиях по родильной и свадебной обрядности.

Комплексное описание возрастных групп в семейно-бытовой обрядности представлено в книге «Жыцця адвечны лад». В ней собран материал о родильной, свадебной и похоронной обрядности. Главной действующей полувозрастной группой являются женщины, функции и роль которых проявляется во время проведения обрядов, направленных на обеспечение легких родов, сопровождающие сами роды и крестины. В свадебной обрядности описываются функции различных возрастных групп связанных со сватовством, в период венчания, приготовлением каравая. Ценным и значимым при изучении возрастных групп в семейной обрядности является то, что материал записан непосредственно со слов людей, с сохранением диалектных особенностей, которые по возможности оставались без исправлений.

Не менее важными работами для изучения возрастных групп у русских и белорусов являются работы Сысова В. «Беларуская пахавальная абраднасць» [57], Зеленина Д. К. «Восточнославянская этнография» [17], Кухарёнок Т.И. «Радзінныя звычаі і абрады беларусаў: канец ХЙХ - пачатку ХХ ст.» [33], Раковой Л. В. «Традыцыi сямейнага выхавання ў Беларускай вёсцы» [49]. В книгах серии «Народы и культуры» - «Русские» [51] и «Белорусы» [6] собран материал по семейной обрядности, позволяющий провести сравнительный анализ, касающийся роли, функции, а также возрастных рамок групп, задействованных в данных обрядах.

Значимой работой для изучения родильной обрядности, является работа Кухарёнок Т. В своей книге «Радзінныя звычаі і абрады беларусаў: канец ХЙХ - пачатку ХХ ст.», автор стремился охарактеризовать комплекс родильной обрядности белорусов конца ХЙХ - начала ХХ века в плане определения его территориальных и локальных особенностей, проследить изменения в данной обрядности на протяжении времени. В данной работе автор систематизировал и описал основные функции и действия различных возрастных групп на каждом этапе родильной обрядности. Центральной фигурой во всех обрядовых действиях выступала женщина (роженица), а также бабка повитуха, также даётся описание обрядовых действий мужа, кумовьёв и соседей. То есть, комплексно описываются функции всех возрастных групп, задействованных в данном обряде.

В монографии «Этнография восточных славян» довольно подробно описана семейная обрядность, включающая в себя родильную, свадебную и похоронную обрядность. Она представлена в сравнении между русскими, украинцами и белорусами.

В монографии Бернштама Т. «Молодёжь в обрядовой жизни русской общины» [8] исследуется половозрастная структура традиционного русского сельского общества. В центре внимания - совершеннолетняя молодёжь, её положение в общине, особенности образа жизни, функций и поведения, место и роль в обрядово-символической системе семейной жизни. В композиции каждой главы разделы о молодёжи занимают заключительное место: таким образом отчётливее выступают все изменения и особенности, связанные с переходом в совершеннолетие.

В «Беларусах. Том 5. Сям'я» собраны материалы по обрядам, касающихся сватовства, запоин, девичника, каравайной обрядности, обычаев и обрядов в хатах жениха и невесты перед браком, веселья в хате жениха после свадьбы и веселья в хате невесты после свадьбы, обычаев и обрядов, которые сопровождали развод мужа и жены, а также погребально-поминальные обряды. Возрастные группы принимавшие участие в данных обрядах описываются комплексно, по ходу самого обряда.

Сысов В. М. в своей работе даёт подробное описание поэтапной погребальной обрядности, а также возрастных групп участвовавших в ней. Данная обрядность также описывалась в работе Карского Е. Ф. и Аксёнова А.

Некоторые аспекты родильной обрядности, связанные с возрастными группами, нашли отражение и на страницах периодических изданий в частности журнала «Роднае слова», который содержит большое количество статей, написанных Кухарёнок Т.: «У нашай Кацярынкi - што год хрэсьбiны да радзiнкi » [31], «Чакаючы дзiця» [32] , «Люлi, люлi, малое, кааб налета другое» [29], «Кумы мае улюблённыя…» [28], «Калi на свет дзiця прыходзiць, новы кусок хлеба родзiць» [27], «Ля калыскi тры долi стаялi…» [30]. А также в данном журнале содержатся статьи И. Крука «Сячыся - рубайся, i на гэты свет, младзенец, яўляйся» [23], «Я не адна, са мной другi» [24].

Названные исследования дают общее представление о функциях, роли и действиях возрастных групп, задействованных в родильной обрядности. В них есть ценный фактический материал по отдельным аспектам данной обрядности. Стоит подчеркнуть, что данная обрядность была достаточно полно освящена, как в литературе, так и на страницах периодической печати.

При комплексном и сравнительном изучении возрастных групп была также использована следующая литература: «Энциклопедия русских примет» [61], «Беларусы. Т.5. Сям'я» [3], «Беларусы. Т.6. Грамадскiя традыцыi» [5], «Беларусы. Т.7. Вусная паэтычная творчасць» [4], «Русские обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» [50]. Важными работами при рассмотрении данного аспекта являются работы: Лаврентьевой Л. С. «Культура русского народа: обычаи, обряды, занятия, фольклор» [35], Литвинки В. «Святы i абрады беларусаў» [34], Зеленина Д. К. «Восточнославянская этнография» [17], Коваля В. И. и Новока В. С. «Беларускiя народныя святы i звычаi» [21], а также публикация Касько В.К. «Традыцыйныя звычаi i абрады беларусаў» [20].

Следует отметить, что свадебная обрядность представляла собой более сложный комплекс обрядовых действий. Она включала в свой состав участие всех возрастных групп. Главная роль отводилась молодёжи и взрослым, старики и дети находились на второстепенном плане. Для русских и белорусов в целом характерна органическая переплетённость возрастных групп в свадебных и родильных обрядах.

Разработка погребальных обрядов и причитаний была вообще не значительна. Главными возрастными группами были старики и взрослые, участие детей в данном обряде ограничивалось до минимума.

В целом тематика данной курсовой работы довольно полно обеспечена литературой. Основная трудность состоит в том, что деление на возрастные группы в обрядах не представлено, они в большинстве своём носят описательный характер и рассматриваются главным образом как комплекс обряда.

2. ДЕЛЕНИЕ НА ВОЗРАСТНЫЕ ГРУППЫ В СЕМЕЙНОЙ ОБРЯДНОСТИ

Письменные источники (церковные и светские) содержат достаточно многочисленные сведения о «возрастах» населения. По собранным данным XIX-XX в., в белорусском и русском крестьянском обществе этого времени преобладало представление о трёх основных фазах жизненного цикла: начале, середине и конце; им соответствовали три возрастные категории - дети, взрослые, старики. Но в локальных традициях (нередко одних и тех же областей) население называло разное число категорий в семейной обрядности, без выделения на основные и переходные: от двух (дети и взрослые) до пяти (дети, подростки, молодёжь, взрослые, старики) [17, c. 181]. В отдельных областях в бытовой практике выделялось до девяти стадий, учитывающих все значимые социовозрастные изменения. За основу систематизации материала было принято деление на три возрастных слоя.

Дети. Новорожденный (младенец) и ребёнок, в среднем до 5-7 лет. В разных областях наблюдается отношение к младенчески-детскому возрасту и к подростковому (11-12 лет, а иногда и до 14-15 лет).

Взрослые: молодёжь. Представления о наступлении совершеннолетия у русских и белорусов сильно варьировали. Представления о необходимости выбора для брака максимально подходящего срока породили выделение, главным образом в девичьем возрасте совершеннолетия, периодов начала, пика и конца. Физиологическая зрелость девушки не всегда считалась полным совершеннолетием, т.е. достижением брачного возраста: бывало, что физиологические признаки скрывались до пика совершеннолетия. Конец совершеннолетия - критическая для выхода замуж пора. Совершеннолетие парней в совокупности характеризовали все признаки взрослого социовозрастного статуса мужчины: способность к браку и деторождению, к мужским трудовым и военным ролям. Эти признаки в поздней общерусской традиции объединяли совершеннолетних, т. е. ещё холостых юношей, и взрослых - молодых ( и даже не молодых ) мужчин.

Взрослые (семейные) и старики. Определение взрослого состояния имело локальные вариации и по-разному реализовывалось для мужчин и женщин. С брачного статуса молодожёнов (новобрачных) начинался полный взрослый возраст. «Молодой» девушку считали и называли как во время свадебного ритуала и после венчания, так и в течение первого года замужества и до рождения первого ребёнка, а также в течение долгого времени, если первый ребёнок был мальчик (лет до 40). Мужчин, достигших преклонных лет, но ещё способных к деторождению могли называть и считать «молодыми». Пожилыми называли людей около 50 до 55-60 лет. В Западной Сибири термин «старики» мог применяться к людям, достигшим 45-50 лет: если крестьянин женил старшего сына, он уже считал себя «стариком» и отделялся со «старухой» от семьи в особой комнате. В категорию «престарелых» входили люди уже действительно старые [8, c. 36-38 ].

Каждая из обозначенных возрастных групп имела свои общественные, правовые, поведенческие и ритуальные особенности.

Главная роль в семейной обрядности принадлежала женщине. При исследовании возрастного и социального статуса женщины, выделяются языком следующие фазы жизни женщины.

Дева, девица, девушка, девка, деваха - всякая женщина до венца; девушками могли называть друг друга баба, а также мать дочерей. Невесток именовали дочками.

Баба - замужняя женщина низших сословий, особенно после первых лет, когда она была молодкою; вдова.

Молодуха, молодка - женщина в первый год замужества, до появления первого ребёнка или до появления первой дочери.

Большуха - хозяйка, главная женщина в доме, жена хозяина, старшая сноха в доме.

Старуха - старшая женщина в доме, неплодная.

От рождения и до 10-13 лет девочку именуют девчонкой, после этого возраста - девкой. Переходом от детства к девичеству служило участие в девичьих «беседах» - младших (10-13 лет: без визитов парней и с участием взрослых) и старших (от 13 лет). На младшей беседе девочку посвящали в пряхи, чаще всего это делала бабушка [39, c.213].

Статус молодухи был очень близок девичьему: она участвовала в девичьих посиделках, в девичьих весенних ритуалах, принимала участие в совместных девичьих работах, то есть практически во всех делах девушек за исключением тех, которые организуют выбор суженного или тех которые предполагали вольные отношения с парнями. В семье молодуха была скорее объектом, чем субъектом ритуальной деятельности.

Если магико-ритуальная деятельность девицы осуществлялась в пределах своей половозрастной группы, вне семьи, и совершалась в соответствии с годовой календарной обрядностью, то магико-ритуальная функция женщины была ориентирована на интересы семьи-рода и соотносилась с обрядами жизненного цикла [1, c.26-28].

Следует обратить внимание на то, что каждый переходный обряд - свадебный, родильный - «организовывал» социальный переход от одного возрастного статуса к другому. Так, по совершении свадебного обряда парень-жених становился мужем-мужиком, девушка - женой-молодкой, мать и отец жениха - свёкром и свекровью. С появлением ребёнка менялся статус родителей - жена переставала быть молодухой, изменялся её костюм и род занятий. С появлением внуков свёкра именовали дедом не только в семье, но и в деревне, что также предписывало ему новый тип поведения.

Становясь матерью, женщина получала магические знания, связанные с уходом за детьми, лечением детей и мужа, посвящалась в новое для неё сообщество женщин-матерей. Ритуальная функция женщины-матери ограничивалась своей семьёй. Она, как и другие члены семьи могла принимать участие в поминовениях, но, например, не достигнув статуса большухи, не могла обмывать покойника. Становясь большухой, женщина оказывалась посредником между миром живых и предками-родителями. Она готовит поминальные трапезы на праздники и ходит на кладбище «кормить» родителей. Поминальная деятельность - в русской традиции преимущественно женская - прямо связана с нарастающей с возрастом женской ритуально-магической активностью. Если молодая женщина располагает сведениями, касающихся магической защиты себя и будущего ребёнка, то большуха оказывается ответственной не только за своих детей и внуков, но и за всех членов семьи-рода - живых и мёртвых, а также за всё, что род окружает: дом, двор, животных, хозяйство.

О переходе к следующему возрастному статусу известно очень немного. Есть отдельные свидетельства, что пожилые женщины, переставая делить постель со своим мужем или овдовев, шили себе особые головные уборы - шапочки из ткани, целиком закрывающие волосы, которые носили до смерти. С переходом к следующему возрастному статусу связано и изменение местонахождения в доме; женщина в доме мужа меняла его трижды: отдельное или отгороженное помещение - для молодых, в дальнем от двери углу - на кровати - хозяин и хозяйка, на печи - старики [8, c. 24-26].

Тем не менее, можно сделать вывод, что традиционной функцией женщины оказывается забота о роде во всех его формах: предки, обряды, связанные с изменением социовозрастного статуса родственников и свойственников (родины, свадьбы, похороны, поминовение, лечение болезней), разрешение (вплоть до магического) семейных проблем и т.д. По мере изменения возрастного статуса женщины сфера её ритуальной деятельности расширялась - от лица, на которое был направлен ритуал, к лицу, за ритуал отвечающему.

Чтобы установить общее распределение «ролей» между исполнителями обрядов разных возрастных групп, необходимо рассмотреть обряд как примитивное драматическое действие.

3. ВОЗРАСТНЫЕ ГРУППЫ В РОДИЛЬНОЙ ОБРЯДНОСТИ РУССКИХ И БЕЛОРУСОВ

Семейные обряды символически оформляют и закрепляют как существующие, так и ранее существовавшие отношения между возрастными группами семейного коллектива и между родственниками вообще. Без рассмотрения этого вопроса невозможно полное представление о характере взаимоотношений различных возрастных статусов и их роли в семейной обрядности, связанной с рождением ребёнка.

Основное назначение всего комплекса родильной обрядности - способствовать удачному исходу родов, обеспечить здоровье и благополучие новорожденного. Д.К. Зеленин предложил трёхчленное деление этого комплекса :

1). обычаи и обряды, предшествующие родам и связанные с ними;

2). обряды приёма новорожденного в семью и общину;

3). обряды «очищения» [17, c. 319].

Вторая группа, в свою очередь, состояла из обычая проведывания роженицы и празднования родин, обрядов, связанных с приобщением новорожденного к семье, обычая выбора кумовьёв, церковного обряда крещения, обычаев и обряда крестин. Третья группа включала обычай банного «карантина», ритуальное мытьё в бане, обряд «размывание рук» и церковный обряд «очищения» роженицы.

В возрастные группы участников обрядового комплекса, связанного с рождением ребёнка входили взрослые и старики ( повитуха, роженица, её муж, свекровь, замужние женщины и вдовы, члены семейного коллектива и другие родственники), менее значимыми участниками были дети. [1, c.27].

Во время родов главные действующие лица были роженица, повитуха и муж роженицы. Приближение родов и сами роды роженица тщательно скрывала; существовало твёрдое убеждение, что родовые муки будут тем сильнее, чем больше людей узнает о происходящем событии. Наиболее чаще это скрывали от незамужних девушек, в особенности от старых дев, а также от хитрых и злых людей, которые могут причинить вред (испортить, сглазить и т.п.).

Местом для родов очень часто избиралось нежилое помещение: баня хлев и т.п. Нередко рожали и в поле во время работы. Роженица изо всех сил старалась удержаться от крика, чтобы не услышали соседи. Повивальную бабку звали уже после окончания родов, или в крайнем случае, когда они уже начались, но приглашали её тайно, так как бытовало поверье: чем больше людей знает о родах, тем труднее они будут. Как правило повитуху звал муж роженицы. В некоторых населённых пунктах приглашение повитухи входило в обязанности свекрови. Иногда это делала сама роженица [32, c.98].

Повивальная бабка, относящаяся как правило к старшей возрастной группе, непременно была женщина, у которой были свои дети и умеющая выполнять различные действия практического и религиозно-магического характера; предпочтение отдавалось уважаемым вдовам и вообще тем женщинам, которые вели безупречную нравственную жизнь, обычно она получала за свою помощь вознаграждение. Девушек и молодых женщин народ считал для роли повитухи непригодными, поэтому так редко обращались в этих случаях к профессиональным акушеркам. В некоторых семейных коллективах функции повитухи иногда выполняла свекровь-вдова [33, c.117].

Присутствие мужа было необязательно, и роль его в большинстве случаев была пассивна. Тем не менее в некоторых областях можно обнаружить явные пережитки кувады. Пока длились роды, муж роженицы издавал стоны, надев женское платье или юбку, а иногда повязав голову платком [42, c.67]. Широко было распространено представление, что родовые муки можно перенести с женщины на её мужа. Например, считалось, что присутствие мужа при родах и некоторые его действия облегчают роды. В случае трудных родов роженицу водили по избе через ноги мужа, сидящего на полу. Для облегчения родов муж давал роженице пить воду из своего рта. При задержании последа к пуповине привязывали лапоть мужа и муж водил роженицу по избе.

По наиболее распространенной у русских традиции повитуха жила или

находилась большую часть времени у роженицы в течение трех дней. Основной ее обязанностью в то время было купание матери и ребенка, а также надзор за тем, чтобы их никто не испортил. Кроме того, в случае необходимости она оказывала в практическую помощь: могла подмести полы, подоить корову, приготовить обед, что давало возможность роженице отдохнуть после родов. В отношениях крестьян к повивальным бабкам большую роль играла вера в магическую связь между ними и принятыми ими детьми. Это определяло выбор повитухи, личные качества которой, поведение, возраст должны были соответствовать определенным требованиям. Повитухой могла быть только пожилая женщина (у нее уже не должно быть месячных очищений), безупречного поведения, т.е. "не замеченная в неверности мужу". В некоторых местах считали, что повивать могут лишь вдовы. Профессиональному искусству повитухи была свойственна определенная этика: все свои знания она должна была направлять на сохранение жизни ребенка. Одно лишь подозрение в том, что она тайно занимается абортами, т.е. совершает страшный грех, моглолишить ее практики. Избегали приглашать и таких повитух, у которых свои, а тем более повитые дети, умирали: их нежизнеспособность свидетельствовала не только о недостаточном знании приемов родовспоможения, но и о том, что у нее "тяжелая рука" [41, c.10-13].

Повивание детей можно рассматривать как профессиональное ремесло. За свой труд повитуха получала вознаграждение, обязательность которого гарантировалась этическими нормами деревни. Обычно женщины становились повитухами добровольно, чаще всего имея намерение немного заработать. Но в дальнейшем, независимо ни от размера предполагаемой оплаты, ни от личных взаимоотношений, она не могла отказаться от помощи роженице. По наиболее распространенной у русских традиции оплата труда повитухи складывалась из индивидуального вознаграждения, получаемого от роженицы, и коллективного, собираемого на крестинах. Реальная связь новорожденного и роженицы с пуповиной и последом лежит в основе универсальных представлений о существовании последующей магической связи между ними и убежденности в том, что на здоровье и будущее ребенка можно повлиять через эти предметы. В народной медицинской практике для предотвращения кровотечения пуповину перевязывали [33, c.79-84].

Соответственно важное место в комплексе родильной обрядности русских занимали обряды «очищения». Главными возрастными группами этих обрядов были старики (повитуха), а также взрослая женщина (роженица). В основе этих обрядов лежало представление о «нечистоте» родившей женщины. Считалось, что в течение определённого периода она была восприимчива к вредному воздействию и сама была источником негативной силы. В результате этого в народе бытовало представление о необходимости обрядового очищения лиц, которые принимали какое-либо участие в родах или даже просто присутствовали при них. Общепринято к очистительным обрядам в комплексе родильной обрядности относить ритуальное мытьё в бане, банный «карантин», обряд «размывания рук» и церковное «очищение». В основном все обряды, кроме последнего, проходили в бане. Основное назначение вышеназванных обычаев и обрядов заключалось в «очищении» роженицы и новорожденного. Окончательно роженица освобождалась от «нечистой силы» через 40 дней, когда ходила в церковь получать так называемое «благословение-освящение» или «очистительную молитву».

«Очищение» повитухи происходило во время обряда «размывание рук». В данном обряде главными действующими лицами были повитуха и роженица. Ритуальное обмывание рук повитухи как бы обеспечивало ей право продолжать свою миссию [24, c.200-201].

Участие и даже простое присутствие мужа при родах жены требовало и его «очищения». Следовательно и муж, относящийся к старшей возрастной группе, мог принимать участие в данном обряде. Анализ родильной обрядности русских свидетельствует, что специального обряда «очищения» отца новорожденного не было. К этому обряду следует отнести ритуальное кормление его пересоленной кашей во время крестинного обеда, так как использование соли придаёт ему очистительный характер. Кроме того, соль использовали и в обряде «очищения» повитухи «размывание рук»: повитуха мыла руки с мылом и солью, ей дарили мыло и соль.

Важное место в комплексе родильной обрядности занимали обычаи и обряды, символизирующие приём новорожденного в семью и общину. Первая группа обычаев символизировала признание новорожденного отцом. К ней относился обычай заворачивать ребёнка после рождения в отцовскую рубаху.

Обычай, когда повитухе после обряда «размывания рук» платила не роженица, а члены семейного коллектива, символизировал признание новорожденного членом этой семьи [38, c.188-189].

Участие всех возрастных групп в родильном обряде происходит во время обрядов проведывания роженицы, празднование родин и крестинный обед. Смысл следующей группы обычаев и обрядов заключался в признании новорожденного членом коллектива родственников.

Следует отметить, что если обряд связанный с рождением ребёнка, совершается в строжайшей тайне и в интимном кругу, то следующий акт, напротив, характеризуется участием всех возрастных групп.

Когда таинственная процедура заканчивалась, во многих северно-русских областях устанавливали над баней роженицы высокий шест или вывешивали её рубашку, которая была на ней во время родов. Это служило для соседок сигналом, что надо навестить роженицу; такое посещение называлось наведы, а у белорусов - ў провiдкi. Приходили только замужние женщины, причём не с пустыми руками; они приносили домашние лакомства, пироги, блинчики и т.п. То, что принесли женщине в подарок, мужу её есть не разрешалось, но дети могли этим лакомиться [54, c.275].

Существует обычай приглашать на крестинный обед всех жителей деревни, хотя приходят, конечно, не все. У русских в некоторых местностях на крестинную кашу приходят дети в возрасте до 7-8 лет со всей деревни; это в основном дети того же пола, что и новорожденный. Обращаясь к женщине, готовящей еду, хозяин дома полушутя говорит о собравшихся детях: «Сажай их обедать, чтобы они нашего N (новорожденного) в крапиву не посадили». В других местах каждый гость уносит с крестинного обеда немного каши в платке для своих детей, т.е. дети, хотя и не присутствуют на ритуальной трапезе, тем не менее принимают в ней участие [60, c.456].

Наконец, все взрослые гости во время крестинного обеда кладут немного денег на ритуальное кушанье, будь то каша или пирог; часть этих денег получает повивальная бабка, но основная сумма предназначается роженице. В обычае приглашать на крестинный обед всех жителей деревни содержится прямое указание на то, что община берёт новорожденного и его мать под свою защиту.

Ключевым моментом являются крестины, а действующие в нем лица - кум и кума [28, c.103-104], относящиеся к взрослой возрастной группе.

Отец новорожденного ребёнка и в этой части обряда ведёт себя пассивно. Когда совершается таинство крещения, он, так же и мать ребёнка, в церкви не присутствует. Его отсутствие объясняется, по-видимому, тем, что он в связи с рождением ребёнка считается нечистым, осквернённым.

Важные функции в комплексе родильной обрядности выполняли крёстная мать и крёстный отец новорожденного, которые относились к старшей возрастной группе. В кумовья выбирали как родственников - братьев, сестёр, свояка, шурина, дядю, тётю; так и чужих, но богатых, почётных, влиятельных. Широко распространено было такое явление, как выбор кумовьёв среди соседей [25, c. 105-106].

Что касается крёстных родителей, то их можно рассматривать как представителей общины, как посредников между общиной и отцом. Во время крестинного обеда крестные родители высоко поднимают правой рукой обрядовый пирог и, подняв, разламывают; горшок с кашей русские также поднимают высоко вверх и на какое-то время ставят его на полку, приделанную под самым потолком. Остатки вина из стаканов хозяин дома и гости плещут в потолок. Отец новорожденного, съев пересоленной каши забрасывает ложку на полати и иногда прыгает по избе. У белорусов прыгает также повивальная бабка, после того как ей дарят платок на голову. Цель этих магических действий, выполняемых разными возрастными группами - обеспечить быстрый рост новорожденного.

К крестинному обеду обычно подают две каши - одну от хозяина дома, а другую - от повивальной бабки. Каша повитухи, как правило, очень крутая, пшённая или гречневая; иногда её варят с мёдом. Горшок из-под этой каши обычно разбивают тут же на столе, что магически символизирует обновление жизни. Гости стараются съесть кашу побыстрее, чтобы новорожденный рано начал говорить; с этой же целью крёстные отец и мать должны как можно больше разговаривать. Дети выбегают с кашей из избы, а затем, съев кашу, кладут в пустую посуду петуха или курицу (в зависимости от пола новорожденного) ногами кверху; всё это делается для того, чтобы новорожденный научился петь и быстро бегать [24, c.202-203].

У русских крестный отец приносит вёдра с водой для крещения в руках, не пользуясь коромыслом; это должно предохранять ребёнка от сутулости. Крёстная хватает кусок льняной ткани, на котором ребёнка вынимали из купели, и кА можно быстрее бежит к реке, чтобы выстирать ткань - тогда и ребёнок научится быстро бегать. После обеда перед возвращением домой крёстные отец с матерью немного отдыхают, чтобы ребёнок был тихим и спокойным.

Если в семье новорожденного уже есть дети старше шести лет, то они автоматически становятся няньками , и на них возлагается забота о ребёнке, который ещё не умеет ходить; девочка в 6-7 лет, мальчик в этом же возраста также присматривает за малышами, если у него нет сестёр [26, c.98-99].

Становясь матерью, женщина получала магические знания, связанные с уходом за детьми, лечением детей и мужа, посвящалась в новое для неё сообщество женщин-матерей. Подтверждением существования такой социальной группы внутри крестьянской общины может служить следующий обычай. В течение шести недель после родов мать и её ребёнка могли проведывать только члены семьи, а также женщины деревни, которые приносили специальные угощения (чаще всего мочёные яблоки, бруснику, молоко, печенье), которые предназначались только для молодой матери и повитухи и не могли быть переданы домашним [29, c.105-106].

Изложенный материал позволяет сделать следующий вывод. В первой и третьей группе обычаев и обрядов родильного комплекса (исходя из трёхчленного деления Д. К. Зеленина) объектом и активными участниками многих обрядовых действий являлись роженица, её муж, повитуха. Новорожденный на протяжении всего комплекса являлся объектом, на который были направлены различные обрядовые действия. Во второй группе обычаев и обрядов, символизирующих приём новорожденного в семью и общину, активными участниками выступали муж роженицы, свекровь, повитуха, крёстный отец, крёстная мать, родственницы. Пассивными участниками являлись мужчины семейно родственного коллектива.

4. ВОЗРАСТНЫЕ ГРУППЫ В СВАДЕБНОЙ ОБРЯДНОСТИ РУССКИХ И БЕЛОРУСОВ

Свадебный обряд русских и белорусов - это очень сложный спектакль с большим числом действующих лиц - "чинов", исполнявших определенные традицией роли. Их поведение и возрастные группы довольно четко и строго регламентировались.

Свадьба выходила за узкие рамки семьи в гораздо большей мере, чем обряды, связанные с рождением ребёнка; одна из основных целей свадебного обряда - признание брака общинной.

Основными, центральными фигурами были молодые: жених и невеста. Вокруг них и разворачивалось свадебное действие, хотя сами они чаще всего вели себя пассивно. Невеста должна была выражать покорность и благодарность родителям за то, что они ее "вспоили, вскормили". С момента сватовства до отъезда в церковь невеста горько оплакивала свою девичью жизнь в родительском доме и всячески выражала свое нерасположение к жениху - "чужому чужанину" и его родне - "злым чужим людям". Создаваемый невестой образ в течение свадьбы менялся. Эти изменения имели реальные основания. До отъезда со свадебным поездом к венцу невеста много плакала, ее "горе" достигало эмоциональной кульминации во время девичника и при расставании с родным домом. С момента же отъезда из дома невеста прекращала плакать. В Пермской губернии, например, отъезжая к венцу, она бросала через плечо платочек, которым утирала слезы, чтобы они остались дома [8, c.209-211].

Активными участниками свадьбы были родители жениха и невесты (особенно жениха), ближайшие родственники с обеих сторон, крестные родители, а также сваты, тысяцкий, брат невесты, дружка, девушки-подружки невесты (боярки) и другие, т.е помимо самих молодожен в свадебном обряде активную роль принимали взрослые, молодёжь и старики. Дружка (дружко) - представитель жениха, и как правило, такого же возраста, что и жених. Его свадебные функции были обширны и разнообразны. Он был главным распорядителем на свадьбе, эту функцию он часто делил с тысяцким, который в свою очередь, относился к более старшей возрастной группе, следил за тем, чтобы обычай соблюдался так, как его понимала община. Он должен был уметь балагурить и веселить участников свадьбы. Постоянная импровизация требовала от дружки ума и находчивости (существовало выражение: "выбирай такого дружку, чтобы загадки разгадывал"). По народным представлениям, дружка был наделен магической силой. По значению в свадьбе и характеру роли близка к дружке сваха. В помощь дружке избирали подружье, т.е. молодых парней схожего возраста с дружкой, в помощь тысяцкому - старшего боярина, который был схожего возраста с тысяцким и т.д. В южнорусском обряде назначались каравайницы, специально приглашённые женщины, выпекавшие обрядовый каравай, от них требовалось не только кулинарное мастерство, но и хороший эстетический вкус. Каравайницами могли быть только замужние взрослые женщины, обязательным считалось наличие у них детей и взаимопонимание в семье. В самом приготовлении каравайного обряда участвовали не только взрослые женщины и молодые девушки, но и взрослые мужчины и молодые неженатые парни. «Петь во время выпекания каравая и его украшения приглашали молодых незамужних девушек, готовить дрова, печь и необходимые приспособления для приготовления обрядового хлеба - женатых мужчин, сажать каравай в печь - неженатого парня, желательно кучерявого. Приглашали и соседей, потому что считалось, что чем больше людей, шума и веселья, тем лучше удастся каравай, а значит, будущая жизнь молодожёнов ». На каждом этапе каравайного обряда, каждому возрасту соответствовали свои роли. Например, дети (десять мальчиков, которые назывались запорозцами, т.е. стоящими за порогом) принимали участие в театрализованной игре при разделе каравая, имитируя голоса подаренных молодожёнам домашних животных, звон денег, высказывали шуточные формулы-пожелания. В некоторых районах (главным образом северных) обязательным персонажем свадьбы был колдун, как правило, он относился к старшей возрастной группе. Он разделял с дружкой некоторые магические функции. Кроме того, активными участниками ритуала были родственники с обеих сторон. Они участвовали в свадебном застолье и во многих обрядах, обменивались подарками, одаривали молодых и их родителей и т.п [13, c.332-334].

Каждый персонаж свадьбы отличался своим возрастным статусом, а соответственно и своей одеждой или каким-то дополнительным ритуальным элементом. Обычно это были полотенца, ленты, платки, венки, цветы, зеленые ветки. Невеста в дни, предшествующие свадьбе и в дни самой свадьбы, несколько раз меняла одежду и головной убор, что означало перемены в ее состоянии. Жених, который сначала именовался князем - молодым, а затем просто молодым, не менял одежды, но имел свои символы -- цветок или букетик на головном уборе или на груди, платок, полотенце на плечах и т.д. В день свадьбы жених и невеста одевались нарядно и по возможности во все новое. Различались обряды и в зависимости от социальной среды. Богатство и пышность свадьбы обуславливались достатком родителей жениха и невесты, хотя в любом случае традиция требовала праздновать свадьбу широко и богато. Свадьба могла длиться более недели, а могла быть сыграна в 2-3 дня. Ограниченность средств нередко заставляла прибегать к такой своеобразной форме брака как свадьба убегом, "самокруткой", при которой свадебный пир сокращался до минимума. Ритуал зависел и от конкретных бытовых ситуаций. Особыми чертами отличались сиротские свадьбы и свадьбы, когда жених шел примаком в дом невесты [37, c.6-8]

Для крестьянина семья имела исключительное значение. От нее зависело как его экономическое состояние, так и духовно-культурное. Поэтому создание семьи, вступление в брак было одним из наиболее важных событий его жизни. Оно же во многом определяло поведение и отношения между молодежью. Тема брака постоянно присутствовала и проявлялась в жизни подрастающего поколения, особенно она усиливалась по мере приближения к брачному возрасту. Мальчики приобщались к мужским работам, девочки - к заботам будущей матери и хозяйки. По существу вся добрачная жизнь девушки была подготовкой к замужеству. Отношение к дочери в крестьянской среде во многом определялось по пословице: "дочь - чужая добыча, дочь отцу матери не корысть (не кормилица)", она "ключница чужому отцу, ларешница чужой матери". Но все эти соображения, конечно, не влияли на желание родителей по-лучше выдать дочь замуж и достойно сыграть свадьбу. Поэтому буквально с рождения дочери мать начинала готовить ей приданое. Хорошее приданое обеспечивало женщине некоторую имущественную независимость и более престижное положение в семье мужа. Кроме того, размеры приданого и его качество влияли и на общественное мнение. К 16-17 годам девушка считалась невестой, и следовательно переходила в соответствующую возрастную группу. Ее хозяйственные обязанности оставались прежними, но менялось ее поведение, по-другому относились к ней в семье и в деревенском обществе. Девушку-невесту "славили", т.е. старались создать и упрочить за ней лестную, похвальную репутацию. Она имела право одеваться лучше младших сестер, получала большую свободу в поведении [46, c.36-38].

В возрасте невесты девушка владела местным репертуаром хороводных и игровых песен, знала свадебный обряд. Одной из важной и необходимой обязанностью невесты было умение плакать с причетом, к плачу она начинала готовиться заранее.

Важным моментом в предбрачной обрядности были общественные смотрины невест. Они помогали найти подходящую невесту не только в своем селе (деревне), но и в соседних, выяснить экономическое положение ее семьи, узнать о поведении и характере. Родители старались подобрать "ровню" (достоинство крестьянина нередко заставляло называть богатому жениху, чтобы их дочь не была в доме мужа служанкой). Смотры устраивали и в весенне-летние гуляния и на святки, обычно приурочивая их к престольным праздникам, на которые съезжались гости из соседних деревень. Нередко смотры проходили на Крещенье [51, c.412-414].

Обычно недели через две или через месяц после смотров мать жениха, взяв с собой сестру или замужнюю дочь, отправлялась сватать ту девушку, которую облюбовала на общественных смотрах. Важное место в предбрачной жизни молодежи занимали девичьи гадания о замужестве, апогей которых приходился на святки. С заключением брака были связаны и дни святых, особо почитаемых девушками и женщинами как помощников в замужестве, родах и женских работах.

Итак, весь добрачный период был своеобразными университетами деревенской молодежи. За работами и увеселениями шел постоянный процесс передачи трудового и духовного опыта сельского мира. Молодежь усваивала традиционные этические представления и нормы поведения, перенимала фольклор. Незаметно, но постоянно крестьянская община формировала своих будущих членов, готовила их к взрослой семейной и общественной жизни [3, c.118-119].

По нормам обычного права женитьба сына и выдача замуж дочери были обязанностью родителей или людей, заменяющих их. Они должны были подготовить детей к будущей самостоятельной жизни, позаботиться об их браке, сыграть свадьбу.

К браку сельское общество относилось очень ответственно, всячески осуждая тех, кто не вступал в брак в установленное обычаем время, считая таких людей безнравственными, нарушающими законы крестьянской жизни и обычаи предков.

Задумав женить сына, родители начинали встать ему невесту. Они советовались с родственниками и друзьями, узнавали у кого есть "девки на выданье", ездили наездники по окрестным деревням, посещали собрания молодежи, смотры невест, и конечно, особенно в конце XIX - начале XX вв. узнавали у сына, нет ли у него самого какой-нибудь девушки на примете. Желание сына учитывалось, но не всегда оно было решающим, тая как девушка должна была отвечать требованиям родителей и родственников, поскольку свадьба - это прежде всего определенный хозяйственный акт, прием в семью, в хозяйство работника и продолжателя рода. Для крестьянина главным в браке была экономическая сторона. Мотивы для вступления в брак по важности можно расположить в такой последовательности: необходимость иметь больше рабочих рук в хозяйстве, боязнь нравственного падения молодежи и любовь. Возраст вступления в брак в большинстве губерний был примерно одинаковым: 18-19 лет для жениха, 16-17 лет для невесты. Иногда невесты бывали старше жениха. Считалось, что жених непременно должен быть старше невесты на два или три года. Малолетних обычно не засватывали. Чаще придерживались мнения: "за старым жить - только век должать, за малым жить - только маяться, за ровней жить - тешиться". Как уже говорилось, обычно в большинстве районов России при выдаче дочерей замуж соблюдалась очередь по старшинству, которая нарушалась, если старшая почему-либо отказывалась от брака или являлась "не способной". Засидевшихся девушек (обычно в возрасте 23--25 лет) считали "перестарками", "вековухами" и женихи их избегали, думая, что они с "пороком". Такое же недоверие и презрение вызывали засидевшиеся в холостых молодые люди (бобыли, "перестарки"). При всем трезвом подходе к выбору невесты и жениха в народе существовало убеждение, что "суженого и конем не объедешь", и что "всякая невеста для своего жениха родится" [46, c.36-38].

Первые браки обычно заключались с соблюдением всех обычаев и обрядов свадебного ритуала. Так же праздновались свадьбы вдовых мужчин с девушками, ранее не состоявшими в браке. Браки же вдовых и холостых мужчин с вдовами не сопровождались свадебными обрядами.

Воля родителей играла важную роль при выборе невесты и жениха. К концу XIX - началу XX вв. с ростом в деревнях отходничества характерной и достаточно распространенной была ситуация, когда родители, не спросившись сына, находящегося на стороне, готовили к его возвращению невесту. Так же не всегда спрашивали согласия девушки на вступление в брак. В случае противодействия со стороны детей, родители нередко прибегали к принуждению и угрозам. Как правило, отказов при обряде венчания в церкви не было, так как воля родителей почиталась. Конечно, так было не всегда и не везде. Часто молодым людям предоставлялась свобода выбора, и согласие жениха и невесты играло весьма важную роль. Бывали случаи, что парни вступали в брак и не спросившись разрешения у родителей, но со стороны девушек такого почти не было, так как они находились в большей материальной зависимости от родителей. Случаев принуждения к браку крестьянским обществом неизвестно. Браки без разрешения родителей всегда вызывали долгие толки в среде крестьян как явление исключительное. По глубокому убеждению православных крестьян браки, заключенные без согласия родителей, противозаконные и в большинстве случаев кончаются для сторон несчастливо" [7, c.16-17].

Сироты вступали в брак с согласия большака или большухи в доме. При включении брака круглых сирот посаженного отца и посаженную мать выбирали из родственников, а если не было родственников, то из чужих. При отсутствии крестного отца или матери, выбирали посаженного отца крестного и посаженную мать крестную. После брака между посаженными родителями и детьми никаких особых отношений не устанавливалось.

Традиционный русский свадебный цикл как бы разделялся на три основных периода: предсвадебный, собственно свадьбу и послесвадебный. Первый период начинался негласным семейным советом - "сходом" в доме жениха. В нем участвовали родители и ближайшие родственники жениха, в отдельных случаях приглашали особо уважаемых односельчан или соседей. Жених, как правило, в сходе участия не принимал. На сходе обсуждали имущественное положение родителей невесты, ее поведение и здоровье, родословную - нет ли у нее родства с женихом, трудолюбива ли ее семья, не было ли в родстве пьяниц или непутевых; разбирали так же личные качества невесты, ее умение вести хозяйство, способность к женскому рукоделию. Особое внимание уделяли таким чертам характера, как кротость, уважительность, от которых зависели добрые отношения в семье. К помощи сходов - советов прибегали и в тех случаях, когда приходилось брать невесту из зажиточного дома или из бедного, круглую сироту, а также выдавать в чужую деревню или женить рекрута. Обычно крестьяне из чувства собственного достоинства старались взять ровню, считая, что "лучше на убогой жениться, чем с богатой браниться". Нередко уже на этих советах определяли свадебные расходы, решали какую сумму денег отдать за невесту, прикидывали размер ее приданого. В конце XIX -- начале XX вв. семейные советы, хотя и имели уже только совещательное значение, но все же оказывали большое влияние на окончательное решение. Их деятельность красноречиво свидетельствовала о том, каким важным и ответственным событием была предстоящая свадьба не только для двух семей, но и для всех родственников жениха и невесты и для деревенского общества [10, c.110].

Существовало несколько способов сватовства, например, родители жениха ехали в дом невесты и начинали переговоры. В других случаях в дом невесты засылали сваху или свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и его родителями. Иногда жених сам предупреждал невесту о том, что приедет свататься, и с разрешения ее родителей ехал со своими родителями к ней в дом для смотра невесты.

Нередко сваты сначала приезжали в деревню, где жила предполагаемая невеста, останавливались у какого-нибудь знакомого или родни и ждали, когда стемнеет, в это время расспрашивали о невесте, ее родных, их материальном положении. В сумерках посылали спросить, можно ли прийти, и, получив разрешение, начинали сватовство. Бывало, что парень еще не сделал окончательного выбора, тогда он вместе с родителями приезжал в деревню, где жила невеста, расспрашивал о ней и в зависимости от собранных сведений уезжал или начинал сватовство.