В традиционной культуре хакасов (как и во многих других традиционных обществах) воспитание детей не было четко закреплено в каких-либо нормах. Оно было органично включено в образ жизни народа.

С 5 - 6 лет мальчика уже сажали на коня, выбирая при этом самого смирного. Первый раз ребенка сажали вместе со взрослым мужчиной. Когда мальчик переставал бояться лошади, его привязывали к ней одного так, чтобы он не упал. Приучали детей к езде верхом обязательно на неоседланной лошади. Это было вызвано опасением, что мальчик мог упасть и при этом запутаться в упряжи или его ступни могли застрять в стременах.

Примерно с этого же возраста мальчиков учили запрягать лошадь, как для верховой езды, так и с телегой или повозкой. Девочек тоже учили ездить верхом на лошади или управлять ею, т. к. могла возникнуть необходимость отправить девочку за скотом или вместе со взрослыми за сеном. Девочки чаще всего имели свои седла, если это позволяло благосостояние семьи, но девочки также могли ездить верхом без седла. Всем женщинам, а значит, и девочкам запрещалось садиться на ызых'у (освященную лошадь рода), которая считалась чистой и священной. А поскольку женщина была «нечистым» существом, то она не могла прикасаться к ызых'у. Только женщина, родившая и воспитавшая девятерых сыновей, могла садиться на освященную лошадь [Бутанаев В.Я., 1993. С. 27].

Как только ребенок овладевал навыками верховой езды, одной из главных его обязанностей становилась пастьба скота (примерно с 6 - 7 лет). Первое время он выезжал вместе с отцом или старшими братьями, а затем и один или со своими сверстниками. В это время ребенка обучали навыкам обращения со скотом. У каждого ребенка во время пастьбы были свои обязанности. Нередко весь скот семьи, включая овец, коров и лошадей, пасся вместе. За ним следили несколько детей, обычно 4 - 5 человек. Один ребенок следил за тем, чтобы телята не высосали молоко у коров, другой смотрел за ягнятами, третий -- за лошадьми и т. д. Иногда дети жили по нескольку дней там, где пасется скот. Тогда другие дети привозили им еду.

Начиная с 7 - 8 лет детей начинали брать с собой на сенокос. Дети могли сгребать сено, а также отвозить уже высушенное и готовое для длительного хранения домой. Взрослые набрасывали сено на телегу и закрепляли его, а ребенок (мальчик или девочка) вез его домой. Косить и скирдовать сено детям не разрешалось, т. к. не разрешалось брать в руки острые предметы.

В возрасте примерно 10 лет дети становились полноправными работниками в семье. Каждый ребенок точно знал круг своих обязанностей и неукоснительно их выполнял. Начиная с этого возраста дети могли отправляться вместе со взрослыми и в поле, на земледельческие работы.

Мальчик в этом возрасте должен был уметь полностью управляться с любыми домашними животными, работать на кошарах (хозяйственных постройках для скота), колоть дрова, следить за огородом, помогать при окоте скота.

Девочек учили всему тому, что имело отношение к ведению домашнего хозяйства. К 10 годам они сами убирали юрту, следили за чистотой посуды, мебели, умели готовить повседневную пищу, ухаживать за скотом, поддерживать огонь в домашнем очаге, пасти кур, гусей, ягнят. Учиться шить одежду девочки начинали с шитья одежды для кукол. Кукольная одежда должна была быть точно такой же, как и одежда для взрослых. Научившись шить кукольную одежду, девочка училась штопать сначала свою одежду, а затем и одежду остальных членов семьи. При этом взрослые следили за длиной стежков. Примерно с 12 - 14 лет девочка уже самостоятельно шила верхнюю одежду и сама украшала ее вышивкой.

Таким образом, к моменту наступления брачного возраста девочки и мальчики овладевали всеми необходимыми навыками самостоятельной трудовой деятельности как в доме, так и в сфере традиционного производства (скотоводство, охота, рыболовство, собирательство, земледелие, огородничество).

Родители (и вообще взрослые) очень внимательно следили за приобщением детей к труду. За хорошую пастьбу скота детей награждали наиболее вкусной частью мяса. Если ребенок спасал или находил ягненка, теленка, его отличали подарком, чаще всего дарили рубашку, какую-нибудь другую одежду или наделяли мясом.

Следует отметить, что в каждой семье был один человек, который следил за воспитанием детей. Чаще всего это был старший мужчина в доме. Времени для того, чтобы специально обучать ребенка какому-либо делу, чаще всего не было, поэтому он всему учился в процессе труда, подражая взрослым. Взрослые не акцентировали внимание на способностях ребенка, считая само собой разумеющимся участие детей в ведении хозяйства, и не заставляли делать что-либо без личного желания ребенка. Если ребенок постоянно отказывался от работы, то первое время считалось, что он еще не вырос, его кости не окрепли. Ему старались поручать работу, не требующую применения силы (в основном это была работа по дому). Но если ребенок достигал возраста саарбах и ничего не умел делать, то тогда он подвергался осмеянию со стороны взрослых и детей, если только он не был болен.

Интересным нам кажется обучение трудовым навыкам детей шаманов. Родители всячески старались не допускать даже упоминаний о родственниках-шаманах [Дыренкова Н.П., 1930. С. 282]. Но если у ребенка проявлялись наклонности шамана, родители не препятствовали этому.

В возрасте 14 - 15 лет родители могли отправить ребенка в другую семью, для того чтобы он сам добывал себе деньги на свадьбу (мальчик) или на приданое (девочка). К этому возрасту ребенок должен был уметь выполнять все работы. Родители договаривались о плате с человеком, у которого работали его дети. Ребенка отдавали в зажиточные хозяйства сроком от месяца до полугода, иногда и на больший срок. Расчет получали родители после окончания работы. Мальчиков в основном нанимали для пастьбы скота, а девочек -- для того чтобы нянчить маленьких детей. Эти дети жили со всей семьей в юрте, но наделялись низким социальным статусом, т. к. считались «чужими» для хозяина огня и юрты. Поэтому они спали возле двери.

Очень интересным нам кажется исследование такой системы воспитания детей, когда родители отдавали детей своим родственникам. Это происходило чаще всего тогда, когда, во-первых, у родителей было уже несколько детей, и они не могли прокормить всех и, во-вторых, если в семье родственников были готовы взять на воспитание и для хозяйственных работ мальчика или девочку. Нередко ребенка отдавали и в чужую семью для того, чтобы он зарабатывал деньги. Но мы в данном случае рассматриваем только воспитание родственниками.

Мальчики чаще всего пасли скот, помогая хозяину приемной семьи, следили за чистотой в хозяйственных пристройках и т.д. Девочек, как уже говорилось, принимали в чужую семью в качестве нянек. Девочка должна была уметь ухаживать за младенцами и маленькими детьми. Обращались с приемными детьми так же, как и с родными. Приемные родители были обязаны обеспечивать ребенка одеждой, едой, хорошо с ним обращаться. Живя в семье своих родственников -- приемных родителей, дети нередко называли и считали их мамой и папой. С собственными родителями они общались редко, чаще всего из-за невозможности посещать друг друга (из-за занятости и больших расстояний).

Как правило, ребенок жил у приемных родителей до возраста постам, т.е. до 15 - 16 лет. Но нередко именно из дома приемных родителей девочку отдавали замуж. В этом случае приемный отец мог наделить девочку приданым. Таким образом, в некоторых случаях в семьях приемных родителей ребенок наделялся равными правами с родными детьми.

В системе воспитания хакасы придерживались в основном метода свободного, но целенаправленного воспитания, и при этом не забывали силы воздействия слова. Большое внимание уделялось привитию детям традиционных этических норм поведения. Дети разных деревень нередко враждовали между собой. При встречах во время пастьбы скота они подтрунивали друг над другом, но драться было категорически запрещено. Если мальчик нарушал обычай и бил какого-либо человека, то считали, что у него тяжелая рука. В таких случаях мать заставляла сына сесть к очагу и взять рукой, которой он ударил человека, из него золу и съесть. Это действие-клятва предписывало ребенку уже никогда в жизни не поднимать ни на кого руку, даже в случае необходимой защиты.

Ребенок в хакасской семье пользовался и наделялся различными правами. Хакасское общество уже к началу XIX в. достигло определенной стадии развития, когда существовала достаточно развитая система обычного права. Правовые нормы патриархально-родового характера нашли свое выражение не только в обычном праве, но и в специальном Проекте Степных Законов 1822 г., которые были специально разработаны Государственным комитетом Российского государства. Как отмечалось ранее, разработчики достаточно хорошо изучили правовые институты хакасов и органично включили их в соответствующие разделы закона [Бутанаев В.Я., 1990. С. 264 - 273].

В Проекте Степных Законов для южных скотоводов и промышленников и кочующих земледельцев Енисейской губернии есть специальные главы, посвященные детям. Это главы «Дети» и «Опека» в разделе II «Частные гражданские законы инородцев», а также глава «Наследие» в разделе «Имущество». Права и обязанности детей упоминаются и в других главах, разделах и параграфах.

Дети по закону имели право на получение от родителей или опекунов полноценного содержания и воспитания до совершеннолетнего возраста. Причем если ребенок рожден вне брака, то он должен был воспитываться семейством матери. Но отец ребенка, о котором, как правило, узнавали окружающие, должен был при наступлении совершеннолетия подарить ему бычка и деньги. В некоторых случаях ребенок отдавался на воспитание в семью отца. И в том и в другом случаях ответственность за воспитание и содержание детей нес старший мужчина в семье. Если мать, выходя замуж» не хотела забрать своего внебрачного ребенка в новую семью, то старший мужчина в семье матери должен был взять на себя его воспитание.

В том случае, если мать или отец детей, рожденных вне брака, вступали в брак, их дети получали все законные права. Хакасы справедливо полагали, что дети не повинны в грехе родителей, которые, в свою очередь, считались опозоренными и опозорившими своих родителей.

Другим неотъемлемым правом детей являлось получение от родителей наследства. Причем глава семейства мог завещать незаконным наследникам «только одни домашние вещи и платье» (п. 48). Юрты, скот, деньги и все долговые расписки завещались только детям, причем если в семье были приемные дети, то они наделялись наследством наравне с остальными детьми. Отец был обязан выделить дочери при ее выходе замуж приданое. В приданое, кроме скота, обязательно входил сундук с одеждой и отрезами ткани и абдре (маленькая коробочка) с украшениями. Если же этого не происходило по какой-либо причине, то дочь имела право на часть имущества отца после его смерти. Иногда сводные дети получали наследство от собственных родителей (дети отца -- от отца, дети матери -- от матери), как это зафиксировано в Проекте Степных Законов в п. 56. Имущество обычно делилось между всеми детьми поровну (для девочек -- приданое), но младший сын получал свою долю наследства, отличавшуюся от доли своих братьев (ему доставалась юрта отца, его стадо и т. д.; как правило, доля младшего сына была большей, чем доли его братьев и сестер), т. к. младший сын после своей женитьбы не покидал родителей, а оставался жить в юрте вместе с ними. Его обязанностью было заботиться о родителях, и он считался главным наследником. После смерти отца именно младший сын распределял между своими братьями и сестрами наследство. В случае преждевременной смерти главы семьи вдова получала в собственность пятую часть имущества, дочери -- по десятой части, а сыновья остальное делили поровну.

Вплоть до совершеннолетия детей отец (или опекуны) обязаны были платить за сыновей ясак и повинности.

Как гласил закон, обязанность детей заключалась в полном повиновении родителям, причем родители имели право вмешиваться в жизнь детей и в управление их имуществом вплоть до своей смерти. Особое внимание уделялось детям, которые в силу ряда причин оставались без родителей. Для присмотра над ними учреждалась опека из одного или двух избранных людей. Опека была завещательная (когда один из родителей еще при своей жизни назначал опекуна для своих детей) или учреждаемая (когда опекун выбирался из ближайших родственников или уважаемых в улусе людей Инородной Управой). Кроме того, Инородная Управа могла назначить опекуна сама, если находила, что мать или близкие родственники «не способны или худо управляют делами сирот» (п. 23).

В опекуны назначали людей хорошего поведения. Особый параграф запрещал выбирать «людей развратных, расточительных и жестоких» (п. 25).

Обязанности опекуна полностью совпадали с обязанностями отца (главы семьи), т.е. воспитание и содержание ребенка, сохранение и умножение его имущества. Инородная Управа могла в любой момент проверить опекуна. К тому же односельчане сироты внимательно следили за ним, часто приглашали в гости опекуна вместе с ребенком. Опека продолжалась до совершеннолетия ребенка или до его свадьбы.

В разделе III «Уголовные законы инородцев» также говорится о детях. В п. 66 говорится о том, что вор до 15 лет наказывается розгами в присутствии родителей. Дети, не повинующиеся своим родителям, также наказывались розгами. Таким образом, из материалов Степных Законов явствует, что воспитание и содержание детей должно было быть обязанностью не только родителей. Все общество следило за детством и становлением детей и в случае необходимости брало на себя заботу о них. В законах отражено право детей на собственность, наследство или приданое.

Глава 3. Ребенок в системе традиционных обычаев и обрядов

3.1 Система религиозных представлений

Согласно традиционным представлениям хакасов, весь космос, вселенная делились на три мира. Верхний мир находился на небесах и был населен девятью творцами (чаян), среди которых Тенгри («небо»), Умай (прародительница хакасов и покровительница детей, божественная супруга Тенгри), Кугурт-Чаячы (громовержец) [Бутанаев В.Я., 1995. С. 32], Чалтырах-Чаячы (создатель света) и др. Творцы (чаяннар) создали мир, растения, животных, человека. В нижнем мире -- айна чиpi (айна -- «черт», чиpi -- «мир, земля») правят семь подземных божеств (айналар), которые считались злыми, враждебными человеку. Они сотворили ползающих животных, насекомых, болезни и шаманов. Глава подземного мира -- Эрлик-хан. Ему подчинялись Узут-хан -- глава царства душ умерших людей, Тамы-хан -- глава девятого слоя подземного мира, где грешные души подвергаются самым страшным наказаниям, и другие божества. Средний мир носил название куннiг чир, т.е. «солнечный» мир. Здесь обитают люди, а также духи -- хозяева местностей и природных явлений -- ээзi. Небесные и подземные божества вели между собой непримиримую борьбу, арена ее -- средний мир. Шаманы являлись посредниками между людьми и божествами.

После присоединения Хакасии к России начался процесс насильственной христианизации хакасов. С конца XIX в. официально все хакасы числились православными. Однако нельзя считать их настоящими христианами. Из православия хакасы восприняли лишь внешние атрибуты -- иконы, кресты. Постов они не соблюдали, в церковь ездили лишь по праздникам, да и то не все, а нередко не посещали церквей и в главные христианские праздники -- Рождество, Пасху, Троицу. В то же время эти праздники широко отмечались хакасами, иногда даже принимая характер «съезжих». Отчасти причину непринятия хакасами православия можно объяснить недостаточной подготовкой самих миссионеров. В первую очередь мешало незнание ими хакасского языка, культуры народа. Несмотря на множество открывшихся в XIX в. в Хакасии миссионерских школ, дети, обучавшиеся в них, зачастую занимались лишь заучиванием текстов Священного Писания, не понимая, о чем идет речь. Лишь в начале XX в. появились первые священники-хакасы, которые читали проповеди на сагайском и кызыльском диалектах. Догматика православия оставалась для хакасов непонятной и чуждой, что в немалой степени способствовало сохранению традиционного мировоззрения.

Традиционная система религиозных представлений находила свое отражение в многочисленных обрядах как религиозного, так и нерелигиозного характера. Проведение жизненно важных для ребенка обрядов диктовалось обычаями, предписаниями. В повседневной жизни семьи, ее членов занимали важное место и магические действия, основанные на вере в сверхъестественные качества отдельных предметов, видов животных и растений.

В течение года хакасами совершалось несколько религиозных молений. Главным считался тун пайрам, отмечавшийся раньше, видимо, весной, с наступлением нового года. Сейчас он проводится в июне. Еще его называют «праздником первого айрана». После завершения посевной хакасы совершали обряд урен хурты -- «праздник убиения земляного червя» [Бутанаев В.Я., 1995. С. 14]. Земледельцы окропляли засеянные пашни хлебным вином и просили богов и духов оградить всходы от вредителей и послать хороший урожай. В настоящее время он не проводится.

С того возраста, как ребенок начинал ходить и разговаривать, его уже можно было брать с собой на различные религиозные моления хакасских родов. Это прежде всего моления таг ээзi (моление горному духу), суг ээзi (духу воды), моления, обращенные Худай'ю (верховному божеству), и другие. Во время проведения таг ээзi представители рода испрашивали у горного духа и Худай'я счастья, здоровья и благополучия для всех семей рода, а также получения кут'ов. Специально к молению готовили большое количество айрана (молочная водка, традиционный алкогольный напиток не только хакасов, но и остальных народов Саяно-Алтая), закалывали несколько баранов, иногда лошадь. Пока мужчины совершали моление на горе, женщины у ее подножия готовили пищу. Сваренное мясо выкладывали большими кусками на березовые жерди, которые лежали на земле, образуя собой длинные столы. Женщины не должны были подниматься на гору, т. к. считались нечистыми существами, а дети (и мальчики, и девочки) поднимались вместе с мужчинами. В обряде моления дети не участвовали, они только смотрели издали на все происходящее. Во время праздничного угощения все разделялись на три большие группы (в частности, так поступали бельтиры). Все «столы» образовывали три круга: за одним сидели сами бельтиры, за второй сажали чужеродцев и гостей, которые не могли подниматься на родовую гору, т. к. считались «чужими», за третьим столом кормили всех детей празднующего рода.

Иногда мальчики могли участвовать в родовом молении. При этом они надевали на свой головной убор специальное украшение улдурба, которое должно было показать божеству, сколько детей есть в семье и сколько зародышей на детей семья просит еще.

Жертвы приносились не только божествам небесным (чаяннар), главным из которых был Худай (Тенгри), но и подземным (айналар), считавшимся злыми духами. Они подчинялись, по представлениям хакасов, Эрлик-хану. Подземные духи стремились причинить зло людям, а особенно детям, т. к. они представлялись незащищенными. Поэтому нередко хакасы приносили жертву и этим духам, для того чтобы задобрить и отвести беду от дома, семьи, рода; либо также проводили родовое жертвоприношение, или же могли принести жертву и на семейном уровне.

У каждой семьи существовало несколько патронов-охранителей -- тoc'ей, которые располагались в юрте на женской и мужской половинах. Как правило, жертвы тoc'ям приносились в темное время суток, чтобы не мог увидеть или услышать никто из посторонних, но дети при этом присутствовали. Тос'и становились покровителями рода, дома или семьи только в том случае, когда про них не забывали, им поклонялись и совершали регулярные жертвоприношения (окуриванием чабреца, растопленным на угольках маслом, молоком и пр.).

Изображения тoc'ей отнесены С.В. Ивановым к скульптуре религиозного назначения. Среди них описаны антропоморфные, зооморфные, условные и реалистические [Иванов С.В., 1979. С. 121]. Сам термин тoc имеет древнее происхождение и скорее всего связан с историей так называемых «лесных народов» [Древнетюркский словарь, 1969. С. 582]. В хакасской традиции любой его вид обозначался парным словосочетанием, где прилагательное указывает на этноним, географию, цвет или вид промысловых зверей. Для культур тюркоязычных народов Южной Сибири характерно присутствие множества видов «охранителей» со сложной градацией социального и семиотического порядка, с определенной функциональной ориентацией. Культ хакасских тос'ей имеет свои аналогии с таковыми только среди теленгитов Горного Алтая [Дьяконов В.П., 1976. С. 143 - 147]. У последних зафиксированы общие с хакасами термин, «иконография», функциональная направленность. Эта аналогия является не случайной и обусловлена этнической историей теленгитов, часть из которых в раннем средневековье была расселена среди лесных народов, в пределах страны кыргызов и кем-кемджиутов, т.е. в пределах современной Тувы и Минусинской котловины.

У хакасов существовали специальные тoc'и, посылающие болезни или предохраняющие от них детей. Это такие, например, как алтын-тос (алтын -- «золото»), который напускает болезни на детей и грызет грудь у взрослых. Сделан он в виде палочки с прикрепленными к ней лоскутками ткани. Его следует кормить несколько раз в год, ставя перед ним блюдце или чашку с молоком. Если же ребенок заболевал, то тос'ю приносили жертву (коровье масло, растопленное на горячих углях, которым окуривают тос и при этом кланяются ему).

С раннего детства детям рассказывали о горных людях -- таг кiзiлер. По представлениям хакасов, они живут внутри гор, лишь изредка выходя в солнечный мир. Этих людей можно выделить по отсутствию у них бровей, русым волосам, шапке, надвинутой на самые глаза. С ними можно было столкнуться во время их «переезда» от одних гор к другим, когда горные люди составляли «свадебный» поезд. При этом в воздухе раздавался звон колокольчиков, шум, приятная и странная музыка, которые завораживали человека («солнечного» человека, т. е. человека живущего на земле) и притягивали его к горным людям. Если человек не мог совладать с собой, то он уходил вместе с горными людьми в их пещеры и оставался там на некоторое время. Живые, «солнечные» люди нужны были горным для воспроизводства собственно их потомков, остававшихся в горах. «Солнечный» же человек мог вернуться в свой дом, но отличался после этого странностями в поведении и каждую весну, когда, по представлениям хакасов, раскрываются горы, уходил к своим детям. Хакасы уважительно относились к таким людям, всегда угощали и вообще старались их всячески задабривать, т. к. считали, что таким образом умасливают горных духов. Но при этом очень строго оберегали своих собственных детей от подобной участи. Детям запрещали одним ходить в горы, уходить с посторонними людьми, которые могли оказаться горными. Родители объясняли детям, что, если у них в горах возникнет непреодолимое желание идти в направлении какой-либо пещеры или большого камня, тут же нужно повернуть в другую сторону и быстрее бежать домой.

У детей воспитывали с детства особое отношение к ызыx'y. Это освященное животное рода, чаще всего это была лошадь. Ызых обеспечивал связь рода с небесными божествами и был посвящен им. Ызых пасся вместе с остальным скотом, но его нельзя было использовать для работы, за ним велся тщательный уход. Мужчины и мальчики могли садиться на ызых'а, но девочкам и женщинам это категорически запрещалось. Его также нельзя было заколоть на мясо. После того как ызых умирал, его астрагалы собирали и хранили в семье, отдельно от остальных, в специальной шкатулке. Они также могли служить охранителями ребенка.

После рождения ребенка его мать, отец или повитуха совершали ряд действий, которые должны были познакомить мать-огонь (от iнe), которая считалась покровительницей юрты и всех ее обитателей, с новым членом семьи. Для этого проводился обряд общей трапезы нового члена семьи (младенца) и матери-огня. Ребенку обмазывали лицо, язык и губы жиром, другую часть которого отдавали огню, прося при этом здоровья и счастья младенцу. После этого мать с ребенком на руках трижды совершала поклон огню. Через эту акцию покровительница домашнего очага брала ребенка под свою защиту от злых духов. Такой же обряд проводился и при первом посещении матери с ребенком чужой юрты. Через некоторое время после рождения ребенка кто-либо из близких родственников специально приглашал молодых родителей вместе с ребенком посетить их. Приглашающие закалывали барана и варили хан (кровяная колбаса). Мать отправлялась в гости, как правило, в сопровождении своего мужа и свекрови. Они должны были принести с собой вино и тулуп (гостинец). Подойдя к юрте, мать останавливалась возле порога и не проходила в дом. Хозяйка юрты брала ребенка на руки, обмазывала ему рот, язычок и лоб жиром (масло, сметана), произнося при этом следующие слова: «Хасх пул, таланнын пул!» (в переводе с хакасского: «Будь здоров, будь счастлив!»), а остатки жира клала в огонь, говоря, обращаясь к нему: «0т iнечек, пала часка nip, таланнын ползен, хасх ползен, куп сют ползен!» (в переводе -- «Матушка огня, дай ребенку счастья, пусть будет счастлив, будет здоров, пусть будет много молока!»). После этой процедуры мать ребенка должна была побрызгать в огонь вином и, взяв ребенка на руки, трижды поклониться с ним огню. Считалось, что, если не соблюсти подобный ритуал, у матери пропадет молоко, и она не сможет его выкормить.

Иногда совершали поклонение и специальному тос'ю, который находился на стенке юрты за дверью и считался «хозяйкой» юрты. Это была небольшая кукла в платье с нарисованным углем, взятым из очага этой юрты, «лицом». Кукле обмазывали «лицо» жиром и просили дать ребенку счастья и здоровья. Хозяйка дома, куда пришли мать с ребенком, обязательно дарила ребенку монетку, бисер или раковинку «на зубок», произнося при этом благопожелания, например: «Пусть вырастет богатым!» [Бутанаев В.Я., 1988. С. 212], или вместо подарков ребенку могла провести сажей небольшую полоску на лбу, говоря при этом: «Будь свободным человеком (букв. „белолобым"). Живи до тех пор, пока твоя черная голова не побелеет и твои белые зубы не пожелтеют!» [Бутанаев В.Я., 1988. С. 213].

Кроме того, если ребенок находился рядом с юртой, то при появлении около нее постороннего человека мать обязательно проводила полоску на лбу или щеке ребенка, используя при этом уголек, взятый из домашнего очага. Такая процедура защищала ребенка от любого вреда, сглаза. Этот факт свидетельствует о важных защитных функциях от iне в отношении ребенка как в пределах юрты, так и вне ее. Такую же роль, по представлениям хакасов, проявляла и богиня Умай-iче («мать Умай»).

3.2 Обряды, связанные с рождением ребенка