Формирование познавательного интереса младших школьников через наглядность

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ФАКУЛЬТЕТ НАЧАЛЬНЫХ КЛАССОВ

ПРИМЕЧЁК МАРИНА АЛЕКСАНДРОВНА

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО ИНТЕРЕСА МЛАДШИХ

ШКОЛЬНИКОВ ЧЕРЕЗ НАГЛЯДНОСТЬ

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

ДОКТОР ПЕД. НАУК, ПРОФЕССОР

КАФЕДРЫ ПЕДАГОГИКИ И

ПСИХОЛОГИИ ФНК

БЕЛОВОЛОВ В.А.

Допустить к защите Квалификационная работа защищена

«___»___________2007 г. «___»_____________ 2007 г.

Научный Оценка _________________________

Руководитель ______ В.А. Беловолов Председатель ГАК _______________

^{(подпись) (подпись)}

Допустить к защите

«___» __________2007 г.

Декан ФНК ______________ С.П. Беловолова

^{(подпись)}

Новосибирск 2007 г.

Содержание

Введение …………………………………………………………………………. 3

Глава 1. Теоретическое обоснование формирования познавательного интереса младших школьников через наглядность.

1.1. Парадигмы образовательного процесса. …………………….………… 6

1.2. Оптимизация метода дидактики. ………………………………………. 19

1.3. Мотивация учения. …………………………………………………….. 24

1.4. Познавательный интерес, его место в системе мотивации. ….. 56

1.5. Наглядность: понятие, суть, виды, требования. …………………….. 71

Выводы по Главе 1. ……………………………………………………………. 75

Глава 2. Экспериментальная работа по формированию познавательного интереса младших школьников через наглядность.

2.1. Диагностика мотивов учебы и познавательного интереса младших

школьников. ………………………………………………………………….. 76

2.2. Познавательные затруднения младших школьников. ………..…. 81

2.3. Методика формирования познавательного интереса младших

школьников через наглядность. ……………………………….. 99

Выводы по Главе 2. ……………………………..…………………….. 104

Заключение ……………………………………………………………. 105

Библиография …………………………………………………………. 106

Приложения

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Состоит в том, что учитель начальной школы, прежде всего, должен научить детей учиться, сохранить и развивать познавательную потребность учащихся, обеспечить познавательные средства, необходимые для усвоения основ наук.

Целенаправленное решение этих задач возможно только в том случае, когда учитель будет знать, какова природа происхождения познавательной деятельности, из чего она состоит, в каком порядке следует её формировать у детей младшего и среднего школьного возраста, какие условия необходимо учитывать, чтобы гарантировать формирование намеченной познавательной деятельности у всех учащихся.

Познавательная деятельность формируется в процессе всей жизни человека. Ребенок не рождается с сформированным, развитым мышлением, готовым к познанию. Учебная деятельность деятельность требует от ученика вполне орпеделенных познавательных навыков и средств. И учитель должен знать, располагает ли этими средствами ученик, сформированы ли у него в дошкольный период.

Изучение принципов формирования познавательной деятельности школьника необходимо не столько для теоретического обоснования, сколько для практического применения.

Нужно четко представлять конкретное содержание различных видов познавательной деятельности. Т.е. чему и в какой последовательности надо учить учащихся, вооружить их приемами рационального логического мышления и т.д.

Особо должно рассматриваться воспитание навыков умения учиться, формированию общей познавательной деятельности. Принцип активности учащихся широко известен педагогике. Без побуждения деятельности ученика учитель не сможет достич поставленных целей. Но умение учиться включает как общие, так и специфичные виды познавательной деятельности. Прежде чем стать средствами усвоения, эти виды познавательной деятельности сами должны быть усвоены учащимися.

При формировании познавательной деятельности решается вопрос о том, как учить, какие методы использовать и в какой последовательности. Специально выделяются условия, реализация которых позволяет учителю гарантировать достижение поставленной цели. Особое внимание при этом уделяется функциональному контролю в учебном процессе.

Объект исследования: процесс формирования познавательного интереса младших школьников.

Предмет исследования: формирование познавательного интереса младших школьников через наглядность.

Цель исследования: определить пути формирования познавательного интереса у младших школьников через наглядность и экспериментально проверить.

Задачи исследования:

· Проанализироватьпсихолого-педагогическую литературу по данной проблеме;

· Раскрыть сущность понятия «познавательный интерес»;

· Провести психолого-педагогическое наблюдение за изменениями деятельности учащихся.

Гипотеза исследования: в основу дипломной работы положено предположение о том, что эффективность формирования познавательного интереса младших школьников будет протекать успешно, если:

ь использовать наглядность;

ь учитывать индивидуальные особенности младших школьников;

ь реализовать личностно-ориентированный подход.

Методы исследования: для решения поставленных задач и проверки исходных предположений применялись:

Ш наблюдение (учащиеся 1-х классов школы № 1 р.п. Сузун);

Ш методика «да» и «нет» (И. Красильникова, Д.Б. Эльконин);

Ш беседа;

Ш анализ литературы по проблеме;

Ш анализ результатов деятельности.

Этапы исследования:

1) обоснование проведения исследования;

2) определение экспериментального класса;

3) практические занятия;

4) отбор результатов эксперимента, создание базы данных;

5) анализ результатов эксперимента;

6) выводы.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО ИНТЕРЕСА МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ ЧЕРЕЗ НАГЛЯДНОСТЬ.

1.1. Парадигмы образовательного процесса.

ПАРАДИГМА (греч. paradeigma - пример, образец), 1) образец, тип, модель (например, общественных отношений). 2) В философии, социологии - исходная концептуальная схема, меняющаяся со временем и характерная для определённого этапа в развитии науки модель постановки проблем и их решения. 3) В риторике - пример, взятый из истории для доказательства, сравнения. 4) В грамматике - система форм изменяющегося слова, конструкции, например имени, глагола.

Методологические принципы формирования образовательной парадигмы. У каждой эпохи своя история культуры, свое понимание принципов формирования образовательной парадигмы. Не в ущерб именитым предшественникам нужно подчеркнуть, что в конечном счете изучение историко-педагогических процессов сегодня должно вестись с учетом как тех кризисных, катастрофических событий, которыми богата отечественная и мировая история ХХ века, так и нового духовного опыта русского человека, на актуальной миросозерцательной базе. Уроки истории дорого даются, но было бы странной причудой отвернуться, отмахнуться от них, засунув голову в песок наподобие страуса. И, если не прибегать к такой парадоксальной экстреме, то становится очевидно: прежние мерки, многие прежние подходы обнажают свою неполноценность, ущербность. Традиционный, иногда богатый, иногда скудный багаж методов, фактов и мнений требует пересмотра. Новая социокультурная ситуация заставляет переосмыслить многие утверждения, казавшиеся аксиомами. Задачей сегодняшнего дня является осмысление накопленного материала и опыта, определение в них пределов достоверного и полезной основы.

Наиболее наглядно это можно проследить на истории развития русской культуры. Проблематика истории культуры конкретизируется ныне в свете именно сегодняшнего запроса (вопрошания) к русской культуре, в связи с насущной потребностью современника. И если историческая культура России подчас воспринимается уже как музейная данность, оторванная от злобы текущего дня, выведенная за скобки культурного брожения и становления (одним из первых к такому выводу подвел А.Битов в романе «Пушкинский дом»), - то не менее сильна потребность опереться на культурную традицию, извлечь из нее неизжитый, нескомпрометированный смысл; и мы еще только надеемся найти этот смысл и обрести свое место в общей логике русской культуры.

Зачастую принято уличать русский народ в беспамятстве, упрекать его в том, что он не умеет извлекать уроков из собственного прошлого. Оставляя в стороне дискуссионный ресурс этого тезиса, замечу всё же, что именно изучение истории отечественной культуры, именно образовательные усилия, направленные на ее постижение, могут дать современному человеку надежный ориентир для самореализации, для самоопределения - как в нашем прошлом, так и в нашем настоящем.

Русская культура - одно из свершений человека, имеющих мировую значимость. Это совокупность духовных богатств, бесценный кладезь опыта, знаний, умений, уникальная и неповторимая практика творческого самовоплощения человека. В русский культурный опыт входят как высочайшие свершения, так и сложный, противоречивый путь к ним, трудные, напряженные духовные поиски и их неоднозначное отражение в различных формах, в том числе и в искусстве. Огромную значимость имеет формирование культурологической образовательной парадигмы, которая соответствовала бы особенностям столь богатого и столь непростого объекта. Эта парадигма призвана реализовать комплексный, а не узкодисциплинарный подход к проблеме, сочетающий теоретические и исторические аспекты, опирающийся на интеграцию надежных, полноценных философских, эстетических, искусствоведческих оснований.

Основными слабостями распространенного до последнего времени подхода к культуре в образовательном процессе были как дисциплинарная узость, абстрагирующаяся от полноты жизни и абсолютизировавшая частное, так и идеологическая избирательность в определении и осознании предмета истории культуры, которая предопределяла редукцию до логически, на первый взгляд, стройной, но крайне бедной схемы в рамках детерминистского экономико-социологического (или еще уже - классового) подхода или в пределах узко понятой народности и т.п. Культурная значимость придавалась лишь очень ограниченному набору фактов и мнений. Все прочие изымались из содержания культуры и из образовательной ее парадигмы как несущественные случайности, малозначащие «происшествия» - или привлекались бессистемно как ситуативные нарушения изначальной логической жесткости того или иного принципа. Недооценивалось личностное измерение истории культуры. Было ослаблено внимание к духовным ее основам и искаженно воспринимались как место духовной почвы, так и ее содержательная суть. Крайне бедно, а часто и ложно понималось бытийное содержание культуры. Молчала ее «сакральная душа».

С другой стороны, на протяжении последних десятилетий при научном изучении истории русской культуры мало-помалу происходило разрушение обедняющего культуру схематизма. Но это могло оборачиваться сугубой эмпиричностью в подходе к культуре, уклонением от ее осмысленной систематизации и от ее обобщенно-концептуального видения (чему способствовала и утвердившаяся в 1990-е годы постмодернистская релятивизирующая методология, упраздняющая онтологическую значимость культурного явления, артефакта).

Наконец, уже имеющиеся интересные (хотя и противоречивые подчас) опыты такого целостного видения, предпринимавшиеся крупнейшими учеными, историками русской культуры, медленно и неуверенно адаптируются образовательным процессом. Эти обстоятельства заставляют сформулировать в качестве насущнейшей задачи историко-культурного образования преодоление указанных его недостатков, достижение такого уровня образовательного процесса, который соответствовал бы современному состоянию научного знания.

Будем исходить из представления о том, что целью изучения истории русской культуры в современном образовательном процессе является прежде всего освоение (усвоение) учащимися основного культурного содержания российской истории, формирование представлений о значимости русской культуры, об ее духовных основаниях, о вершинах культуры, о роли личности в истории русской культуры, об исканиях человека и парадоксах культурного становления в России. Образовательный процесс призван способствовать духовному становлению учащегося, его культурному самоопределению в ясном сознании возможных альтернатив, с чувством ответственности за судьбу культурной традиции, за будущее народа и цивилизации в целом. Главной задачей при изучении истории русской культуры является раскрытие сущности культуры, определение ее духовного ядра, ее личностной компоненты, закономерностей культурного движения (как многоуровневого диалога), особенностей русского мировидения и русской художественной культуры.

Совершенно очевидно, что решать данную задачу можно разными способами. И от конкретного способа ее решения зависят реальные контуры образовательного процесса. В современной культурной ситуации в России появилась возможность разработки альтернативных моделей культурологического, историко-культурного образования (практикуется художественно-исторический подход с акцентом на достижения в сфере искусства, реже - методика школы диалога культур; потенциально перспективен и учет идей культурно-исторической концепции развивающейся личности). Эти модели могут опираться на различные основания, исходить из разных ценностных ориентиров, из разных представлений о сущности и содержании культуры, о внутрикультурной иерархичности (или отсутствии таковой), о культурном прогрессе и регрессе, членении истории культуры на отдельные эпохи и моменты, вкладе того или иного культурного деятеля или персонажа, способе отбора фактов из копилки прошлого и динамической картины настоящего.

В зависимости от понимания этих вопросов может складываться специфический целостный образ истории культуры. Специфика гуманитарного знания такова, что этот образ не обязан быть унифицированным. Существуют различные представления-образы русской культуры; притом вовсе не обязательно различия и противоречия являются антагонистическими. Они часто связаны взаимодополнительной связью. Заявленный здесь подход, вероятно, также не может считаться единственно возможным. Однако, с другой стороны, обоснованная концепция изучения истории русской культуры, опирающаяся на сущностное единство подхода к культуре и к ее образовательной экспликации, учитывает (как будет показано) многие позитивные стороны имеющихся подходов; она и может, и должна быть положена в основу образовательной деятельности на всех ее уровнях. Специально учитывалась возможность изучения культуры в рамках заданной парадигмы не только на уровне высшей школы и в послевузовской научной подготовке, но и в средней школе. Ценности, заложенные в фундамент предлагаемой концепции, претендуют вследствие своеобразия русской культуры не просто на понимание, но и на усвоение, на творческую переработку, в процессе которой, в частности, будущие педагоги призваны осознать свою ответственность перед культурной традицией и реализовать свое предназначение в школе «перед лицом» не только своих учеников, но и культуры, ориентируясь на ее вершинные создания.

Эстетическое начало в культуре обладает той степенью непосредственной очевидности, которая дает возможность нашему современнику предельно тесно соприкоснуться душой с миром русской культуры, оставшимся в далеком или близком прошлом. Изучение художественно-эстетического наследия позволяет раскрыть сегодня богатство духовного мира человека минувших веков, осознать характер стремления его к прекрасному и возвышенному, сделать предметом душевных переживаний вершины, противоречия и парадоксы русской культуры. Эстетический модус культуры раскрывает ее содержание предельно полно, являет это содержание во всем его диапазоне.

Эстетический анализ при изучении истории культуры сопрягается с общей логикой персоналистского подхода к культуре, что предполагает акцент на бытийное основание культуры, на высшие духовные ценности, на личностный опыт и диалогическую динамику культурного становления. Такой анализ позволяет выйти на конкретный уровень историко-культурной эволюции - и в то же время удержать в поле внимания смысловое ядро культуры, поскольку, по точному замечанию В.С.Библера, в эстетическом аспекте явление культуры раскрывает «всеобщность особенного ,- вот этого феномена культуры» . Высочайшее выражение такой смыслоемкой конкретности - эстетический анализ самовыявления исторической личности. Предмет осмысления нужно понять в связи со всем строем культурного творчества личности, как конкретное выражение культурной деятельности в чувственно воспринимаемых формах или незаинтересованное созерцание бытийных реалий.

Обоснование культурологической образовательной парадигмы требует осознания структурно-семантических принципов ее формирования, связанных единой логикой с развернутыми в 1 главе концептуальными принципами, философской и философско-эстетической теорией, предлагаемой в качестве базовой для изучения истории русской культуры. К таким принципам относятся особым образом интерпретированные историзм, типологизм и конкретная аналитичность .

Историзм предполагает изучение явлений культуры в широком историческом контексте, во взаимосвязях и взаимозависимостях. Типологизм определяет концептуально обобщенное видение культурных статики и динамики. Конкретная аналитичность означает обращение к конкретному явлению культуры, конкретной историко-культурной ситуации с целью понять их во всей их реальной смысловой полноте.

В результате анализов и обобщений, можно предложить осуществление системного подхода к изучению русской культуры в образовательном процессе. Системный подход объединяет, по словам М.С.Кагана, «элементно-структурный анализ с функциональным и историческим» . Следует, правда, оговориться: я не настаиваю на том, что реальная, существующая в конкретных обстоятельствах культура является системным объектом. Конкретная эмпирика культуры, очевидно, сложнее любой системности. Но, с другой стороны, я настаиваю на том, что можно осуществить системный процесс ее изучения в образовательном процессе. Материал культуры может быть упорядочен, в нем может быть выявлен тот смысл, который едва брезжил. На некотором уровне рационализации объекта, логической отвлеченности от сугубой эмпирики системный подход работает вполне успешно.

Самая традиционная, восходящая к Лейбницу систематизация культуры находит в ней реализацию трех основных духовных способностей человека: разума, воли и чувства. Им соответствует ценностная триада: истина, добро и красота. Реализуются же способности и ценности соответственно в науке, нравственности и искусстве. Эта схема хороша своей простотой и ясностью. В принципе ее не так уж трудно применить «в чистом виде» и к русской культуре, в процессе ее упорядочения для учебных целей. Однако представляется необходимым представить в образовательном процессе культуру как более емкую систему, в соответствии с теми принципами изучения культурных реалий, которые были здесь установлены. С другой стороны, я далек от мысли исчерпать системный потенциал культуры в принципе; такое намерение выходит за пределы образовательных задач.

Система русской культуры может быть представлена как соединение нескольких подсистем, каждая из которых представляет собой самобытное мифоритуальное единство, представленное в аспекте выражения символически, обладающее нравственно-эстетическим своеобразием, реализующее определенный синтез искусств. Эта подсистема есть культурный синтез : основная структурная единица культурологического образования. Такой синтез имеет обычно временную и пространственную локализацию, он может внутри иметь ряд этапов или разновидностей.

Древнерусский культурный синтез. Он представляет собой грандиозное мифоритуальное единство. Однако имеет и разновидности. Каждая из них обладает многоаспектной содержательностью, выразившейся в ключевых памятниках. Можно говорить о культуре локальных центров - древнего Киева, Новгорода Великого, Владимира, Москвы, Ярославля. Отчасти эти культурные миры сосуществовали, иногда сменяли друг друга. Значимые синтезы - культура старообрядчества, а также поморов, казаков.

Культурный синтез петербургского периода. Он имел ряд разновидностей/этапов, в соответствии с господствующими духовными тенденциями и ведущим типом культурного деятеля. Можно выделить следующие периоды синтеза: культура петровской эпохи, культура екатерининской эпохи, культурный расцвет первой трети Х I Х века, культура середины Х I Х века, плюралистическая культура конца Х I Х-начала ХХ века (ее разновидности: культура символизма, культура декаданса, маргинально-революционная культура, культура неоклассики и др.).

Советский культурный синтез. Он также знает ряд разновидностей (культура футуристического авангарда, неоклассика, абсурдистская культура, культура официоза, культура андеграунда) и этапов (культура 20-х гг., культура сталинской эпохи (эпохи тоталитаризма), культура конца 50-конца 60-х гг., позднесоветская культура).

Указанные подсистемы (синтезы) иногда весьма близки друг другу по своим ценностным ориентирам, по своему духовному содержанию. Иногда же они находятся в состоянии антагонизма. Однако есть и уровни анализа в образовательном процессе, на которых все они составляют, вероятно, некое единство, называемое «русская культура». Это отчасти уровень анализа русской идеи и ее реализаций. Это в гораздо большей степени уровень русской души, русского национального характера, русской картины мира, имеющих соответствующие этические и эстетические выражения. Существенным выражением имеющегося единства является стабильность диалогических механизмов культуры, на которую указывают исследователи и которые постигаются в образовательном процессе.

В целом русская культура неуклонно стремится к космичности, к гармонии, к разрешению споров и снятию противоречий. Однако в ней есть и свой хаос, во многом связанный как раз с радикализмом космизирующей деятельности. Ее глубина нередко определяется многоаспектным и противоречивым диалогом двух полярностей. Но есть в культуре и то, что выходит за пределы этого дуализма, некая интуиция единства, которая на протяжении тысячелетия способствовала сохранению культурной, духовной целостности.

Эти умозаключения интересно проверить со студентами, обратившись к культуре 1990-х гг. - начала XXI века . Существует немало исследований по поводу каждого из выделяемых для изучения в образовательном процессе культурных синтезов. Но ближайшая современность остается пока неосвоенной, неизученной. Это - своего рода терра инкогнита; в процессе изучения ее нужно еще понять, истолковать. Характеризуя духовные аспекты находящейся в становлении современной культуры, важно учитывать как их оригинальность, так и их связь с традицией. Осознавая культурные процессы этого периода, студенты имеют возможность опираться на собственный опыт. С другой стороны, они неизбежно уточняют свое видение мира, имеют возможность взглянуть на себя со стороны. Это способствует духовному росту студента.

Изучающие русскую культуру осознают, что в течение 1990-х годов складывалось новое качество культуры и жизни. В жизни осуществлялся переход от позднего тоталитаризма в стадии упадка к потребительскому обществу отчасти демократического, а отчасти олигархического типа; в культуре - от цензуры к свободе, от диктата власти к запросу рынка. Отметим, что в момент таких культурных перемен заново определяется способ связи культуры с отечественными духовными традициями. Русский духовный опыт сложен и неоднозначен. В культуре 90-х годов актуализировались некоторые его черты и векторы, проявившись, в частности, в искусстве. В новом веке на фоне несложившейся демократии и подавляемой олигархии оформился бюрократический режим расположенного к стагнации типа, оставляющий, впрочем, пространство свободного творческого поиска личности в жизни и в искусстве.

Довольно обычная черта духовного опыта современного человека - ощущение жизни в мире, где ни одна вещь не стоит на своем месте, не соответствует самой себе или чему-то иному, еще более надежному (мифологической «идее вещи»). Вектор общественного движения оказался для многих подозрителен и неприемлем. В этой связи иногда актуализируется традиционная в России по крайней мере начиная с Х VII века модель отношения к переменам и к новому устройству жизни, основанная на их неприятии, принимающем характер духовного отторжения в эсхатологическом ореоле. Пространство воспринято под знаком потери родины, мироотрицания. Так, в новейшем искусстве герой (а подчас и автор) оказался в состоянии, которое можно сопоставить с тем, в каком заставали себя русские старообрядцы или эмигранты ХХ века: вне родины. Это состояние духовной диаспоры - проживания вне традиционного местообитания. Человеку, который выбрался из-под руин самой отчаянной утопии, неутопичный, грубошерстный мир представляется руиной, выглядит ареной поражения. Обмылок утопии выброшен на берег суровой действительности, далекой от сантиментов. Берег, быть может, потенциально и спасителен. Но представляется жалкой отмелью, где нет настоящего дела, нет высокой участи и глобального смысла. Общественный перелом осознается как роковой надлом. Туда, в открывшуюся воронку пустого пространства, засасывает человека, вчера, как казалось ему, имевшего дом и двор.

Остро осознается и кризис таких позитивных для русского самосознания ценностей, как соборность, общественность, коллективность. Как следствие нагрянувших перемен, утрачено чуть ли не все то, что связывало людей живой мифической тканью воедино, при любых возможных разногласиях и разномыслиях. Один из мотивов современной литературы - посещение немолодым персонажем, заслуженным ветераном сегодняшней российской действительности, причем разыгрывается драма непонимания, неприятия реальности.

Интересна как предмет культурологического познания гендерная вариация в современной культуре. Существует традиционное представление о роли женщины в культуре. Это - своего рода почва. Основа стабильности; помощница, работница, покровительница, защитница, Представительство за естественное, органическое начало в мире и обществе до последнего времени могла взять на себя женщина. Хранительница памяти и традиций миростроя, восстанавливающая порядок, приводящая расхристанную жизнь к норме. Этот мифообраз, восходящий к архетипической символике, сохранился и в новейшей культуре. Но эрозия традиционных представлений о предназначении женщины ведет к появлению болезненных, а то и монструозных образов. В искусстве на смену идейным фанатичкам приходит полубезумные эгоистки, бесстыдные гедонистки.

Мужчина же в нынешней культуре часто помещается в координаты ухода. Это опять же весьма характерная российская реакция на провал миссии, на несвершенность замысла - уход из истории, которая оказалась слишком скверной. Возникла экзистенциально-пограничная, осевая ситуация , в которой перманенция кризиса и подступившее ножом к горлу одиночество подталкивают к тому, чтобы начать новый поиск истины, новую формулу спасения. Разнообразие таких формул обусловливает плюралистический облик современной культуры, что является ее специфической, нетрадиционной в целом чертой и заслуживает осмысления в образовательном процессе. Здесь проявляет себя в культуре личность на основе свободного выбора.

Среди версий ухода - различные проекции контркультурного в основе своей натурализма. Фальшь социальности противопоставляется «естественности», «органичности» в различных их трактовках. Скрыться от века в извилинах замысловатого либидо - программная причуда новейших эксцентриков, кощунников и аморалистов. Иногда же эрос романтизируется, но этот путь не может рассматриваться теперь как альтернатива натиску бытия. Еще один характерный и вполне традиционный выбор ухода: анархический бунт. Иногда невосприимчивость к надвинувшейся реальности оборачивается агрессией. Большая культурная тема - скитальчество, бесприютная маята. Скитальческий, страннический, удел современного человека, с которым мы встречаемся в литературе, восходит к русской судьбе, русской характерности. Воспоминания о бродячей Руси, о мире полнейшей житейской неприкаянности, где все имеют вид путешествующих, где заведомо нет и не может быть ничего прочного, надежного, устойчивого, уютного,- ставят на свое место культурные мотивы наших дней. Робинзонада - популярный вектор культурного выбора. Маленький человек, заброшенный в чуждый мир, терпящий лишения и бедствия, ищет спасения в щели, на краю света.

Иногда современность переживается и в категориях религиозного опыта. В ситуации, когда ценности обесценены, идеалы развенчаны, существующее ничтожно, а перспектива утрачена, бегство с корабля российской современности оборачивается иногда поиском вечности. Можно говорить о культурных странствиях, приобретающих по временам качество религиозного самоопределения. Причем искание Бога приобретает разные, порой экзотические выражения.

Религиозной лекарство от гордыни - смирение. Современность иногда воспринимается как расплата за грехи. Интересный современный опыт духовных скитаний открыт, например, прозаиком Юрием Малецким в повестях «Любью» и «Физиология духа» - значительных художественных произведений последних десяти лет. По Малецкому, жизнь мучительна в своей основе, идиллия тут - только момент, но полной и завершенной гармонии не дано состояться в мире по причине его тварности, падшести. Интеллектуальное скитание, душевный раздрай, отчаянный порыв к Богу и острое чувство личного греха, сковывающего крылья,- все это не обещает и не гарантирует ничего, кроме новых и новых попыток победить хаос. История (в форме жизни, локуса здесь и теперь) дается человеку как испытание, как наказание и искус. Подлинная, глубинная ситуация человеческого существования, в обрамлении разнородных отвлечений, самообманов, самообольщений - взывание из бездны, de profundis . Наверное, самое существенное в культуре наших дней, то, что должно быть осознано в образовательном процессе, - это присутствие личности , появление и неистребимость лишенного иллюзий героя.

1.2. Оптимизация метода дидактики.

Принцип наглядности в дидактике

В процессе познания окружающей действительности (то же и в процессе учения) участвуют все органы чувств человека. Поэтому принцип наглядности выражает необходимость формирования у учащихся представлений и понятий на основе всех чувственных восприятий предметов и явлений. Однако пропускная способность у органов чувств или «каналов связи» человека с окружающим миром различна. По мнению некоторых специалистов, если, например, орган слуха пропускает 1000 условных единиц информации за единицу времени, то орган осязания за ту же единицу времени пропускает 10 000 условных единиц информации, а орган зрения - 100000, т.е. около 80% сведений об окружающем мире человек получает с помощью зрения.

Таким образом, отмечая наибольшую пропускную способность информации у органов зрения, принцип наглядности ставят на первое место. Однако он предусматривает не только опору на зрение, но и на все другие органы чувств. На это положение обращал внимание и великий русский педагог К.Д. Ушинский. Он отмечал, что чем большее количество органов чувств принимает участие в восприятии какого-нибудь впечатления, тем прочнее оно закрепляется в нашей памяти. Физиологи и психологи объясняют это положение тем, что все органы чувств человека взаимосвязаны. Экспериментально доказано, что если человек получает информацию одновременно с помощью зрения и слуха, то она воспринимается более обостренно по сравнению с той информацией, которая поступает только через посредство зрения, или только через посредство слуха.

Применение наглядных и технических средств обучения способствует не только эффективному усвоению соответствующей информации, но и активизирует познавательную деятельность обучающихся; развивает у них способность увязывать теорию с практикой, с жизнью; формирует навыки технической культуры; воспитывает внимание и аккуратность; повышает интерес к учению и делает его более доступным.

Наглядность, используемая в процессе изучения различных учебных дисциплин, имеет свои конкретные особенности, свои виды. Однако дидактика изучает процесс обучения как таковой, безотносительно к какому-либо учебному предмету, поэтому она изучает наиболее общие виды наглядности:

Натуральная или естественная наглядность. К этому виду относятся естественные объекты и явления, т.е. такие, какие встречаются в действительности. Например, в процессе обучения демонстрируются растения или животные на уроках биологии, электродвигатели при изучении физики и т.п.

Изобразительная наглядность. К этому виду относятся: макеты, модели каких-то технических устройств, стенды, разнообразные экранные средства (учебные фильмы, диафильмы и пр.), графические учебные пособия (плакаты, схемы, таблицы, рисунки и пр.). К этому виду относится большинство наглядных пособий, которые используются в процессе обучения.

Специфическим видом наглядности является словесно-образная наглядность. К этому виду относятся яркие словесные описания или рассказы об интересных случаях, например, при изучении истории или литературы, различного рода звуковые средства (видео и магнитофонные записи).

Другим видом наглядности является практический показ обучающим тех или иных действий: выполнение физических упражнений на уроках физкультуры, работа с определенным инструментом на уроках трудового обучения, выполнение конкретных практических операций при обучении в ПТУ и т.п.

Все названные основные виды наглядности очень часто дополняются еще одним своеобразным видом, это так называемая внутренняя наглядность, когда в процессе обучения как бы осуществляется опора на прежний опыт обучающихся, когда им предлагается просто представить какую-либо ситуацию, какое-то явление. Например, при выводе формулы расчета сопротивления проводника (на уроках физики) учащимся не надо показывать проводники разного сечения, из разного материала. Здесь необходимо, чтобы они представили абстрактный проводник и логически рассуждали, отчего может зависеть его сопротивление.

В последнее время особое значение в процессе обучения отводится изобразительной наглядности (хотя желательно использовать разнообразные виды в их сочетании). Преимущества изобразительной наглядности (учебные кинофильмы, например) заключаются в том, что она дает возможность показать некоторые явления в ускоренном темпе (образование ржавчины при коррозии металлов) или в замедленном (сгорание горючей смеси в двигателе).

Реализуется принцип наглядности посредством следующих правил обучения:

1. Нельзя игнорировать даже самые простые, технически несовершенные, устаревшие пособия, если они дают положительный результат. Это могут быть, к примеру, самодельные пособия, изготовленные учителем или учащимися. Такие старые пособия порой не дают должного эффекта не потому, что они плохи сами по себе, а потому что неправильно используются.

2. Наглядные пособия необходимо использовать не для того, чтобы «осовременить» процесс обучения, а как важнейшее средство успешного обучения.

3. При использовании наглядных пособий должно соблюдаться определенное чувство меры. Если учитель даже располагает большим количеством хороших пособий по конкретному учебному материалу, это не значит, что они все обязательно должны быть использованы на уроке. Это ведет к рассеиванию внимания, и усвоение материала будет затруднено.

4. Демонстрировать наглядные пособия нужно лишь тогда, когда они необходимы по ходу изложения учебного материала. До определенного момента желательно, чтобы все приготовленные наглядные пособия (приборы, карты и пр.) были каким-то образом закрыты от взора учащихся. Их необходимо демонстрировать в определенной последовательности и в необходимый момент. Исключение составляют наглядные пособия типа табличек с правильным написанием трудных слов, плакатов каких-либо сложных физико-математических формул, таблиц умножения, математических постоянных величин, которые необходимо запомнить и т.п. Такие наглядные пособия должны постоянно находиться перед глазами учащихся.

5. С целью концентрации внимания учащихся необходимо руководить их наблюдениями. Прежде чем демонстрировать наглядное пособие, нужно разъяснить цель и последовательность наблюдения, предупредить о каких-то побочных, несущественных явлениях.

Наглядные пособия сами по себе в процессе обучения никакой особой роли не играют, они эффективны только в сочетании со словом учителя. Очень часто принцип наглядности воспринимается педагогами как необходимость непосредственных наблюдений учащимися за определенными явлениями. Однако не всякое восприятие и не всегда продуктивно, оно может быть таковым только при активном мышлении, при возникновении вопросов и стремлении учащихся найти на них ответы. Еще Н.Пирогов в свое время отмечал, что «ни наглядность, ни слово сами по себе, без умения с ними обращаться как надо... ничего путного не сделают» [11].

Существуют разные способы сочетания слова и наглядности, которые подробно проанализированы и обобщены Л.В.Занковым в его книге «Наглядность и активизация учащихся в обучении»[2]. Наиболее типичными из них являются:

§ при помощи слова учитель сообщает сведения об объектах и явлениях и потом, демонстрируя соответствующие наглядные пособия, подтверждает правдивость своей информации;

§ при помощи слова учитель руководит наблюдениями учащихся, а знания о соответствующих явлениях они приобретают в процессе непосредственного наблюдения за этим явлением.

Очевидно, что второй способ более эффективен, нежели первый, так как он ориентируется на активизацию деятельности учащихся, но чаще всего используется именно первый. Это объясняется тем, что первый способ более экономичен по времени, он проще для учителя и требует меньшего времени при подготовке к занятиям.

С одной стороны, наглядность может быть использована с целью обогащения чувственного опыта учащихся. В этих случаях она должна быть как можно ярче и красочнее, например, при изучении истории, литературы и т.п.

С другой стороны, наглядность может использоваться лишь для разъяснения сущности явления. Когда младших школьников мы обучаем счету, то не нужны плакаты с красивыми корабликами или самолетами, здесь необходимы плакаты с обычными карандашами, так как в противном случае мы привлечем внимание детей не к количеству предметов, не к счету, а к самолетикам, к самой картинке.

1.3. Мотивация учения.

Итак, учение -- это сложная деятельность, обязательно включающая в себя в развернутом или свернутом виде звено создания готовности, принятия учебной задачи, ориентировки в ней, звено учебных действий, преобразований учебного материала (а позднее и своей деятельности), звено контроля, оценки своей учебной работы. Такое понимание учения как целостной деятельности противостоит не изжитым окончательно функционалистским представлениям об учении как совокупности, сумме отдельных психических функций -- мышления, памяти, внимания и др. Главным для учения является не «протекание» этих функций, а участие ребенка в активной деятельности: именно в ней решаются задачи развития личности данного ученика (выше отмечалось, что задачи учителя должны воплотиться, «переплавиться» в задачи этого ученика); эта деятельность должна осуществляться способами, усвоенными данным учеником, доступными ему.

Учение нельзя сводить также к совокупности действий и операций. Надо помнить о том, что в ходе активной деятельности ученик превращается в ее субъекта, а это означает, что у него складываются новые особенности психического (умственного, нравственного) развития; их психологи называют психическими новообразованиями. Учение -- это не только и не столько техника учебной работы, но -- главное --воспитание личности каждого конкретного ребенка, решающего свои задачи, вытекающие из его индивидуально неповторимого опыта школьной и внешкольной жизни. В ходе учебного процесса учитель не только учит, но и воспитывает, формирует развивающуюся в ходе учения личность. Если по каким-то причинам этого нет, то учение из сложного воспитывающего процесса может превратиться в «натаскивание» на некоторый набор приемов и навыков учебной работы, никак не затрагивающее внутренней сущности человека. Значит, учение -- это активная целостная деятельность самого ученика в единстве ее компонентов (учебной задачи, учебных действий, самоконтроля и самооценки) и происходящие у ребенка изменения в психическом развитии, в характеристиках его личности.

Необходимо также иметь в виду, что учебная деятельность школьника всегда является совместной (с учителем, с учениками). Индивидуально протекающая учебная деятельность (ученик как Робинзон) есть абстракция. Реально ученик всегда (явно или неявно) использует переданные ему учителем общественно-выработанные способы учебных действий, соотносит свои задачи, свои действия и оценки со способами работы, оценками окружающих. В этом плане учебная деятельность всегда пронизана социальными взаимодействиями, общением ученика с другими людьми.

Смысл учения для школьников

Одна и та же учебная деятельность может иметь для разных школьников различный смысл. Это в общем виде и определяет их мотивацию учения. Выявление мотивации учения и смысла его для школьника в каждом конкретном случае играет решающую роль в определении учителем мер воспитательного воздействия.

Рассмотрим несколько примеров соотношения учения и его мотивации.

Один и тот же ученик учится по-разному по различным учебным предметам, ибо у него к этим предметам неодинаковый интерес, вследствие этого он не полностью реализует возможности своей учебной деятельности. Например, школьник не любит биологию и, хотя обладает соответствующими приемами умственной работы, не прибегает к ним и учится хуже, чем мог бы. Один и тот же ученик может обнаруживать зрелые формы мотивации на одном учебном предмете и пассивность, безразличие на другом. Здесь наблюдается различие в учебной деятельности из-за несовпадения мотивации к разным учебным предметам. Педагогическая работа в этих случаях должна состоять в восстановлении интереса к «нелюбимому» предмету, в данном случае к биологии.

Одно и то же поведение ученика в ходе учения может побуждаться разными мотивами и, значит, иметь разную значимость для школьника. Например, ученик может решать одну и ту же задачу и даже одним способом, но в одном случае он это делает, чтобы получить хорошую отметку учителя и одобрение родителей, в другом -- заслужить авторитет у сверстников, в третьем случае его интересует содержание самого предмета, в четвертом он видит путь от изучения этого предмета к будущей профессии, в пятом действует сочетание нескольких побуждений. Во всех этих случаях действие одно и то же (значит, и цель везде одна и та же), а мотивы разные. Отношение мотива и цели и образует смысл учения для ребенка (А. Н. Леонтьев)[5]

Одни и те же мотивы в разном возрасте могут иметь разную значимость для школьника, а значит, и разную побудительную силу. Например, мотив чтения дополнительной литературы в I классе не является значимым для жизни ребенка, а в старших классах в связи с подготовкой к дальнейшему образованию он может приобрести жизненное значение.

Одно и то же поведение в условиях совместной учебной работы также может иметь разный смысл для школьника. Например, ученик предложил помощь другому: в одном случае он хочет создать себе репутацию хорошего товарища, в другом испытывает подлинное сочувствие к трудностям другого. Хорошо, если от учителя не ускользнет эта разная «подоплека» одного и того же поступка. Знание направленности личности, ее подлинных мотивов помогает учителю прогнозировать поведение ученика при его включении в разные виды деятельности, в различные контакты с окружающими.

Советский психолог С. Л. Рубинштейн также обращал внимание на то, что один и тот же акт поведения детей в зависимости от его внутреннего содержания оказывается по существу совершенно различным поступком. Например, пишет он, ребенок жалуется старшему на то, что другой ребенок нарушает какое-либо правило общего поведения: в одних случаях эта жалоба может иметь основанием стремление ребенка проверить, надо ли это правило выполнять, сохраняет ли оно еще силу; в другом случае он действительно стремится поддержать дисциплину в группе; в третьем случае он руководствуется желанием доставить неприятность товарищу. «Внешне один и тот же акт, в зависимости от мотивов, из которых он исходит, и целей, которые он более или менее сознательно преследует, приобретает, таким образом, совсем различный и, в отношении педагогической своей ценности, иногда прямо противоположный смысл. Характеристика поступка, основывающаяся на внешней, результативной его стороне, является поэтому в значительной мере формальной характеристикой. Педагог, который строит свою работу с учетом только этой внешней формальной характеристики поведения учащегося, не раскрывая его внутреннего содержания по существу, не ведает, что творит. Добившись от учащегося форм поведения, внешне, результативно отвечающих моральным нормам, определенным правилам поведения, он, не зная мотивов, по которым в данной ситуации эти правила выполняются учащимися, собственно ничего не знает о самом учащемся, о личности ребенка. А ничего не зная о подлинных личностных мотивах настоящего поведения ребенка, он и подавно не может рассчитывать на то, чтобы верно определить его дальнейшее жизненное поведение. Не умея проникнуть во внутреннее содержание действий и поступков ребенка, в мотивы его действий и внутреннее отношение к задачам, которые перед ним ставятся, воспитатель, по существу, работает вслепую. Ему неизвестны и ребенок, на которого он должен воздействовать, и результаты его собственного воспитательного воздействия»[12].

Значит, проникновение учителя в сущность поведения школьника и его мотивации чрезвычайно важно. Между тем практические наблюдения « данные литературы свидетельствуют о том, что учителя затрудняются в ряде случаев определить истинную мотивацию ученика, специфические особенности мотивации, присущие той или иной возрастной группе школьников[7]. Порой учитель так сосредоточен на проблеме передачи знаний, что у него «не доходят руки» до анализа мотивации, но делать это очень желательно. Подобно тому как врач, призванный вылечить болезнь, изучает ее причины, переходит в анализе от внешних проявлений к внутренним симптомам, прослеживает их динамику и развитие, так а учитель, желающий выполнить свое высокое предназначение -- воспитание личности молодого человека, должен стремиться проникнуть в мотивацию его поведения, научиться видеть ее проявления и более глубокие, лежащие за ними причины в опыте жизни ребенка, его окружения, подлинный смысл его отдельных поступков.

Смысл учения -- это внутреннее пристрастное отношение школьника к учению, «прикладывание» школьником учения к себе, к своему опыту и к своей жизни. Понимание смысла учения, его личностной значимости не происходит «автоматически» в ходе усвоения знаний. Чтобы знания воспитывали, писал А. Н. Леонтьев, надо воспитать отношение к самим знаниям. Значит, желательно в ходе обучения сформировать у школьников активное внутреннее отношение к знаниям, к способам их приобретения. В этом случае усвоение новых знаний и способов работы приведет к личностному развитию школьников. Личностный смысл учения, как будет показано ниже, в разные школьные возрасты различен. По мнению психологов, содержание обучения и его методы должны анализироваться с точки зрения того, соответствуют ли они личностным смыслам учения школьников данного возраста.

Смысл учения для каждого школьника прямо опирается на систему идеалов, ценностей, которые он усваивает из своего окружения (общества в целом, семьи); благодаря этому уже до начала учения у школьников складываются представления о его смысле, в ходе же обучения в средней школе смысл может претерпевать существенные изменения.

Смысл учения -- сложное личностное образование. Он включает в себя, по крайней мере, следующие моменты:

осознание ребенком объективной значимости учения, которое опирается на общественно выработанные нравственные ценности, принятые в социальном окружении и семье данного ребенка; понимание субъективной значимости учения для себя, которое обязательно преломляется через уровень притязаний ребенка, его самоконтроль и самооценку учебной работы и ее отдельных звеньев; при определении уровня своих притязаний ребенок может исходить из своих возможностей в настоящее время (его психологи называют--актуальное «Я»), из представлений о том, какие возможности он мог бы иметь (потенциальное «Я») и т. д. Все это в целом определяет «зону субъективной ответственности»[4]. Значит, смысл учения связан с уровнем сформированное учебной деятельности, ее компонентов (учебной задачи, учебных действий, самоконтроля и самооценки) и с личностными образованиями (уровнем притязаний и др.), он затрагивает самые глубокие слои личности школьника. Поскольку все эти аспекты в ходе учения находятся в процессе развития, то и сам смысл учения по мере формирования учебной деятельности может развиваться или угасать, изменяться качественно.

Психологические наблюдения показывают, что при наличии смысла учения у школьников возрастает успешность учебной деятельности (как ее результатов -- запаса и качества знаний, так и способов, приемов приобретения знаний), легче усваивается и становится более доступным учебный материал, лучше происходит его запоминание, выше становится сознательность процесса учения, лучше концентрируется внимание учащихся, возрастает их работоспособность.

Смысл учения, его значимость для школьника лежат в основании мотивационной сферы. От смысла учения зависит направленность школьника, т. е. мотивы учения.

Виды мотивов учения

Мотив учения -- это направленность ученика на различные стороны учебной деятельности. Например, если активность ученика направлена на работу с самим изучаемым объектом (лингвистическим, математическим, биологическим и т. д.), то чаще всего в этих случаях можно говорить о разных видах познавательных мотивов. Если активность ученика направлена в ходе учения на отношения с другими людьми, то речь идет, как правило, о различных социальных мотивах. Иными словами, одних учеников в большей мере мотивирует сам процесс познания в ходе учения, других -- отношения с другими людьми в ходе учения.