Преподаватели средневековых университетов: статус, положение, функции

В 1363 г., все в той же Шампани, в многодетной крестьянской семье, родился и Жан Жерсон. Он учился в Парижском университете, где Наваррский коллеж предоставлял стипендии для выходцев из Шампани. Выдающиеся способности позволили ему в виде исключения получить докторскую степень на пять лет раньше положенного по уставам срока - в возрасте 29 лет. Он часто выступает от имени университета с проповедями перед королем, а в 1395 г. он становится канцлером университета. Попытки реформирования всего преподавания сочетались со стремлением Жерсона поднять престиж учителя и приходского священника. Сенсацию вызвало его желание не просто получать доходы с дальнего прихода во Фландрии, но и реально исполнять там пастырские обязанности. В проповедях и письмах он критиковал схоластическое пустословие, охватившее университеты, пытался внедрить мистику в университетские стены, провозглашая неслыханный здесь тезис «лучше любить, чем знать». Выступая как моралист, Жерсон часто поднимает проблемы семьи и брака, воспитания детей, пытается разобраться в некоторых экономических проблемах. Он принимает участие и в любопытной интеллектуальной полемике, развернувшейся по поводу «Романа о Розе», причем выступает на стороне Кристины Пизанской, защищавшей достоинство женщин от нападок Жана де Мёна. Реформаторский пыл Жерсона распространялся и на дела государственные. В проповеди «Vivat rex», произнесенной перед королем в 1405 г., не только обосновывается высокое место университета в королевстве как советника и представителя интересов всех сословий, но и содержится призыв к реформам. Некоторое время Жерсон пользовался покровительством могущественных герцогов Бургундских, однако после убийства герцога Орлеанского бургиньонами и публичного оправдания этого деяния теологом Жаном Пти, позиция Жерсона меняется. Несколько раз сторонники герцога Бургундского пытались его убить, а в 1413 г., во время восстания кабошьенов, инспирированного герцогом, парижский дом теолога был разграблен. Зато после подавления восстания, Жерсон добивается осуждения доктрины Жана Пти епископом Парижским и не пытается добиться осуждения его на Констанцском соборе, в работе которого теолог принял активное участие (1414-1418). Захват Парижа бургиньонами помешал Жерсону вернуться в туда по окончании собора. По приглашению Фридриха Австрийского он посещает Венский университет. Затем, после 1419 г. обосновался в Лионе, где, верный провозглашаемым принципам, преподавал детям в школе при монастыре целестинцев. Последним его деянием перед смертью (1429) было письмо, где он как теолог убеждал короля и его советников поддержать Жанну д'Арк. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе (спецкурс)// www.worldhist.ru/teaching/special/courses/culture/Uvarov1.doc . С. 32.

Деятельность преподавателей не всегда была сопряжена с учебной работой. Профессорская деятельность, как правило, была не единственным. А то и не основным источником дохода университетского преподавателя.

Научная работа была одной из разновидностей деятельности преподавателей. «Интеллектуал» был убежден, что знания надо не только накапливать но и пускать в оборот. Знания должны продуцировать новое знание. «Интеллектуал не сомневался в практической ценности этого продуцирования. Абеляр напоминает Элоизе, что филистимляне хранили в тайне свою науку, чтобы прочие не воспользовались ею. Что касается нас, то обратимся к Исааку, выроем вместе с ним колодезь с живой водой, даже если филистимляне тому препятствуют, даже если они тому противятся, и продолжим копать такие колодцы, дабы о нас тоже могли сказать: «Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя» (Притч., 5, 15). И выкопаем так, чтобы колодези на наших площадях переполнились таким избытком вод, дабы наука Писания уже не ограничивалась нами, но чтобы мы и других научили ее пить». Жак Ле Гофф. Интеллектуалы в средние века /Перев. А. Руткевича. - М., 1997. - С.-54 Появляется сведений об опережающих время открытиях, сделанных магистрами университетов. Вспомним хотя бы «думающую машину» Раймонда Луллия, оптические эксперименты Роджера Бэкона Там же.Стоит вспомнить Жана Буридана, который был ректором Парижского университета, но которого потомки парадоксальным образом помнят только по скандальной любовной истории с Жанной Наваррской и по Буриданову ослу. Он предвосхитил основы современной динамики, дав определение движения тела, приближающееся к impeto Галилея и к количеству движения Декарта. Если тот, кто бросает метательный снаряд, с равной скоростью бросит легкий брусок дерева и тяжелый кусок железа, притом что оба они равны по размеру и форме, то кусок железа улетит дальше, поскольку запечатленное в нем стремление более интенсивно. Таков Альберт Саксонский, который своей теорией тяжести оказал влияние на все развитие статики вплоть до середины XVII века и привел Леонардо да Винчи, Кардана и Бернарда Палисси к изучению ископаемых. Что же касается Николая Орема, ясно указавшего на закон падения тел, суточное движение Земли и назначение координат, то он выглядит прямым предшественником Коперника. По мнению П. Дюгема, его доказательства опираются на аргументы, ясность и точность которых во многом превосходят то, что было написано Коперником по тому же поводу. Все это спорно, и такие споры продолжаются. Можно только сказать, что поразительные интуиции этих ученых долгое время не приносили плодов. Чтобы стать плодоносными, умозрениям нужно было освободиться от удавки средневековой науки - от отсутствия научного символизма, способного перевести умозрение в ясные формулы, пригодные для широкого применения и просто выражающие принципы науки; от отставания техники, не способной перенимать теоретические открытия; от тирании богословия, мешавшего артистам пользоваться ясными научными понятиями. Ученые XIV века стали раскрывать нам свои тайны в трудах А. Койре, А.-Л. Майера, А. Комба, М. Клагетта, Ж. Божуана Там же Ле Гофф. Интеллектуалы в средние века /Перев. А. Руткевича. - М., 1997.-С.-123. Таким образом, средневековый преподаватель стал предшественником великих ученых Нового времени.

Еще одной сферой приложения труда преподавателей была политика. Подобный интерес рождается у интеллектуалов на рубеже XIII-XIV вв. Но об этом речь пойдет ниже.

К концу XIII века университетские преподаватели начали занимать высокие посты в церковной и светской иерархии. Они сделались епископами, архидиаконами, канониками, советниками, министрами. Наступила эра докторов, богословов, законников. Своего рода университетское франкмасонство мечтает о руководстве всем христианским миром.

Помимо административно - бюрократической, средневековые преподаватели занимались и наставнической деятельностью при княжеских и королевских дворах. Здесь опять же стоит вспомнить о Жерсоне, который снискал себе известность так же и проповедями перед королевским двором и королем. Так же неустанно размышляя над трагической судьбой Франции, Жерсон много думал о воспитании будущего государя. Результатом его размышлений стало письмо наставнику юного дофина, будущего Людовика XI, где дает ясные и с виду простые рекомендации. Он предлагает 3 основных завета: воспитание, прежде всего остального, человеческих качеств истинного христианина, поощрение природных наклонностей человека к доброте, правде и справедливости и, наконец, приобщение к духовному наследию прошлого, дабы монарх был способен оценить и использовать во благо страны достижения формирующейся новой, гуманистической культуры. Жан Жерсон- Жану Майорпи, наставнику дофина Людовика XI// Антология педагогической мысли христианского средневековья.Т.2.-С.230

К концу XIV у преподавателей особый интерес стало вызывать воспитание не только будущего государя, но и студенчества, да и вообще подрастающего поколения. Это связано с тем, что в средневековых университетах занимались обучением, на воспитание никто не обращал внимание. Школяры отличались своенравностью и развращенностью, что и вызвало желание заняться воспитанием. В этой связи стоит упомянуть имена Виттарино да Фельре, Гаспарио Барциццо. Ревякина Н.В. Гуманистическая культура Падуи и университет в конце XIV-XV века// Традиции образования и воспитания в Европе XI-XVII вв.-С.63

Так Конверсини да Равенна, преподаватель Падуанского университета, бы юристом при дворе Каррара в 1379-1392 гг.Там же.- С.61

Таким образом, мы видим, что профессорство открывало для многих людей к удачному жизнеустройству. Многие преподаватели средневековья. благодаря своей ученой степени, добивались высокого положения в обществе. Так же мы видим, что деятельность преподавателей не всегда была связанна с учительством. Многие посвящали себя научным изысканиям или находили практическое применение своим знаниям - работали врачами, воспитателями детей высокопоставленных особ, юристами, консультантами, занимали различные должности в административно-бюрократическом аппарате. Профессиональная деятельность, как правило, была не единственным, а то и не основным источником дохода интеллектуалов. «Жить на одну зарплату» было уделом лишь маргиналов умственного труда: или совсем бедных (как клерки Базоши и начинающие учителя школ), либо уж очень изощренных в своем искусстве (как прославленные гуманисты - секретари, или художники, которым, впрочем, часто перепадали пожалования государей или церковные доходы). Собственно, интеллектуалы со степенью или без оной всегда получали что-то еще, кроме гонораров с клиентов или жалования. Они владели недвижимостью, быть может, даже ранее купцов осознав всю привлекательность и сравнительную безопасность инвестиций в земли и дома (Бернардо Макиавелли лучше прочих пополанов расписывает пасторальные пре-лести своей виллы); они немного приторговывали, скупали ренты. Основные выгоды от их деятельности носили косвенный характер. Им был обеспечен престиж, их избирали на должности, им охотно давали в долг, они обладали связями и владели ценной информацией. Сам интеллектуальный труд ipso facto окутывал их ореолом уважения, наделяя добродетелями высшего порядка. И в этом была заслуга интеллектуальной элиты, университетской культуры и давних традиций сакрализации знания.

4.3 Участие магистров в общественно - политической жизни

Процесс укрепления университетов был частью эволюции, превращавшей большие университеты в политическую силу конца Средних веков. Они играли активную роль, выходя иной раз на первый план в борьбе между государствами; становились театром, на сцене которого разыгрывались жесточайшие кризисы, поскольку университетские «нации» вдохновлялись теперь национальным чувством, а сами университеты интегрировались в новые структуры национальных государств. Жак Ле Гофф. Интеллектуалы в средние века /Перев. А. Руткевича. - М., 1997. - С.130. Преподаватели университетов играли немалую роль и в общественной жизни. Особенно активными члены университетов становились в части утверждения своей социальной и политической ответственности в наиболее беспокойные периоды истории; в частности, в начале Великой схизмы они рассматривали себя в роли тех, кто может предложить приемлемые пути разрешения кризиса. Со временем они демонстрируют стремление играть важную роль в делах государства. Так, «магистрам Университета Праги принадлежала заметная роль в богемском восстании 1419 г. Аналогичным образом и магистры Парижа предложили королю сотрудничество для содействия «реформированию королевства» во времена правления Карла VI, что послужило достаточным основанием для канцлера Джона Герсона, чтобы в своей большой речи в 1405 г. продемонстрировать ценность университета, который четырьмя своими факультетами «представляет» всю целостность доступного человеку знания, как в теоретическом, так и практическом измерении, и, кроме того, практикой приема в свои ряды представителей любой другой страны и государства выступает в роли микрокосма всего общества, а, следовательно, является лучшим интерпретатором идеи общей пользы» Городская культура. Средневековье и начало нового времени /Под ред. В.И. Рутенберга. - Л., 1986. - С.155.. Студенты и магистры проявили большую активность и во время Религиозных войн. Множество студентов и магистров приняли участие в восстании гугенотов 1562 г., хотя большая их часть была на стороне католических войск Блеза де Монлюк. С. Кассань-Брукэ отмечает, что хотя в университете, как и в самой Тулузе, большинство было на стороне католиков, быстрое распространение протестантизма среди студентов и магистров было закономерным. Они состояли в католическом городе социальную группу, открытую новым теориям. Очень часто религиозные конфликты накладывались на старые конфликты между студентами и горожанами, между «нациями», между отдельными колледжами, магистрами Уваров П..Ю. История средневековых университетов во франко-бельгийской историографии начала 80-х годов XX в.//Средние века. Вып № 50.М.,1987.С.320.

В XV в. в Чехии началось общественное движение социального характера, идеологией которого было реформация церкви. Вождем данного движения был профессор Пражского университета Ян Гус. Среди соратников Яна Гуса было много преподавателей Пражского университета. К ним принадлежал в частности Иероним Пражский, который проводил в жизнь идеологию реформации путем диспутов, организацией протестных действий сторонников реформации и некоторых других акций. Он сыграл важную роль данном движении и оказал существенное влияние на его исход. Лаптева Л.П. Человек второго плана в истории // http://www.roii.rsu.ru/men%202nd%20plan%20issue%202-05_02.pdf

«О какой пользе науки может идти речь, - задавался вопросом Герсон, - если она не связана с действием?… Каждый изучает что-то не только, чтобы знать, но и для того, чтобы демонстрировать и действовать» Жак Ле Гофф. Интеллектуалы в средние века /Перев. А. Руткевича. - М., 1997. - С.68.. Возникает искушение на основе такой позиции определить преподавателей средневековых университетов как «интеллектуалов», и это было действительно так с учетом того, что, в отличие от интеллектуалов современных, средневековые схоласты никогда не позволяли себе вмешиваться в дела, которые подрывали бы установленный порядок или были бы просто критически ориентированы по отношению к нему. За редким исключением, они не были склонны к насилию, восстаниям или поддержке популярных ересей. Будучи носителями знания, считавшегося стабильным и совершенным, истинность которого была установлена раз и навсегда еще в момент творения, они просто желали выполнять свой долг в условиях всех смут своего времени, стремясь лишь устранять нарушения в этом идеальном порядке.

Таким образом, на переходе от XIII к XIV столетию появляется новая сфера интереса интеллектуалов - политика. Недовольные церковью, они критиковали светскую власть пап и становились на сторону императоров. Таков итальянец Марселий Падуанский (1275-1343) - ректор и преподаватель Падуанского университета, помогавший императору Людовику Баварскому в борьбе с папой Иоанном XXII; в 1327 г. Он был отлучен от церкви и заочно приговорен к смертной казни. Таков Уильям Оккам (1300-1343) - преподаватель Оксфорда, не признавший «непогрешимости» папы и выступавший за независимость государства от церкви Средневековая Европа глазами современников и историков.Т3.-С.-229. Хотя между воззрениями этих двух мыслителей имелись важные различия, оба они находились подле императора Людовика Баварского в первой половине XIV в. и вели общую борьбу против папства с его притязаниями на светскую власть.

Их полемическая и теоретико-политическая активность способствовала появлению шедевра Марсилия Падуанского Defensor Pads. Следствием стала доктрина полноты государства, утверждение его автономии, покоящейся на разделении права и морали. Позитивистская концепция социальной жизни ведет к признанию божественных прав за утвердившимся социальным порядком. Если вы противитесь светской власти, даже при том, что ее носители не верны религии или извращают ее, то вы подлежите вечному проклятию… Всемогущее государство требует всех прав в социальной жизни, всеми силами утверждая единство этой жизни: оно имеет законодательную, исполнительную и юридическую власть. Оно универсально: на отданной ему территории ни один подданный не может избежать власти государя. В конечном счете, мирское государство не довольствуется тем, чтобы оттеснить церковь в духовную сферу. Государство притязает на некую духовную миссию, на право командовать и этой сферой. Наконец, исчезает всякое различие между духовным и временным: Без сомнения, законодателю-человеку не принадлежит… творение или приостановление духовных правил, поскольку последние суть не что иное, как предписания или дозволения самого Бога. Но человеку - законодателю или судье - принадлежит дознание всех законных или незаконных действий, совершаемых или не совершаемых людьми, мирянами или священниками, черным или бельм духовенством, идет ли речь о вещах духовных или вещах временных, с тем условием, что это не касается чисто духовных материй… Кажется, здесь мы слышим Лютера: Все, что не относится к жизни по благодати, все, что материализуется в жизни церкви и мира, принадлежит государству. Все, что относится к исполнению морального закона в веке сем, отходит от церкви и переходит к государству.

Эта доктрина взрывоопасна, она пройдет свой путь и заявит о себе в мыслях столь разных лиц, как Макиавелли и Лютер, Гоббс и Руссо, Гегель и Огюст Конт, Ленин и Шарль Моррас Жак Ле Гофф. Интеллектуалы в средние века /Перев. А. Руткевича. - М., 1997. - С.131-132.

Политические амбиции интеллектуалов порой были очень высоки. Так Жан де Мен, с Боэцием Дакийским утверждали, что интеллектуал стоит выше князя, выше короля. Они претендовали на участие, а порой и верховенство в государственных делах. Так Роджер Бэкон, сознавая, что наука должна быть коллективным трудом, мечтая об огромной команде ученых, желал также того, чтобы бренные руководители университетов держали в своих руках судьбы мира. Он умоляет папу проявить инициативу и создать такую когорту правителей. В связи с появлением в 1264 году кометы, предвещавшей чуму и войны, он пишет: Сколь великая польза была бы церкви, если бы ученые установили состояние небес на то время, сообщили о том прелатам и государям… Тогда не было бы ни такой бойни христиан, ни такого числа душ, отправившихся в ад. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе (спецкурс)// http//www.worldhist.ru/teaching/special/courses/culture/Uvarov1.doc . С. 28

Надо отметить, что чрезмерные политические амбиции интеллектуалов могли вызывать и осуждение. Но исходило оно… также от интеллектуалов. «Я считаю, что король должен управлять народом по совету мудрых, под коими я понимаю юристов, то есть тех, кто осведомлен в Каноническом и гражданском праве, в кутюмах и королевских законах, по их совету должно править, а не по совету артистов [т.е. философов], хотя они и знают принципы управления народом, а именно книги Этики, Экономики и Политики, но они знакомы с ними в общем, и не знают практики. Они же считают, что это великая ошибка, когда мир управляем не ими и не по их совету, а юристами, которых называют политическими невежами («yndioz politiques»).

Образ интеллектуала был исполнен противоречий. «Работа в философии» и добывание языком и пером средств к существованию уживалось с осуждением торговли знаниями. Бедность как нравственная категория, как атрибут философа соседствовала с призывами к королям и аристократам проявлять щедрость к ученым. Интеллектуальная элита подчеркивала свою отстраненность от мирской суеты, но активно вмешивалась в политику. Ученые осуждали претензии знати на благородство, но сами награждали себя рыцарскими добродетелями. Подобное нагромождение противоречий могло бы свидетельствовать о незавершенности процессов формирования социального типа интеллектуала и конституирования умственного труда как особого вида деятельности, если бы подобные противоречия не были свойственны и современным интеллигентам.

В действительности, конечно, ни рыцари, ни короли, ни даже епископы, не торопились отдавать интеллектуалам свои привилегии и бразды правления. Но все же их реальный вес в средневековом обществе неуклонно повышался. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе (спецкурс)// http//www.worldhist.ru/teaching/special/courses/culture/Uvarov1.doc . С. 29

Конечно, реально такую роль могли играть только магистры больших университетов (типа Парижа, Оксфорда или Праги). Но даже в университетах, которые были основаны сравнительно недавно, или второстепенных, преподаватели отдавали себе отчет в своей социальной ответственности за такую интеллектуальную подготовку элит, которая обеспечивала бы нормальное функционирование гражданских и церковных учреждений.

Заключение

В результате проведенного исследования становится понятно что, хотя в истории университетского образования ни один период не изучен лучше средневековья, все равно и здесь имеются многочисленные пробелы. Многочисленные архивные документы, рукописи и лекционные курсы университетских преподавателей все ещё остаются неопубликованными. Биографические сведения, касающиеся преподавательского состава, их социального и семейного положения, характер взаимоотношений между преподавателями, в значительной степени не известны. И, тем не менее, средние века дают свидетельство того, как в университетах зарождалась и одновременно возрождалась профессия учителя даже в те времена, когда вплоть до XV века многие курсы все чаще вели временные и случайные преподаватели.

Появление университетов в Европе в XII веке было закономерным процессом. Структура, организация, внутренняя культура этого нового образования повторяла очертания средневекового общества. Университет и его члены нераздельно были связаны с церковной властью, богословские факультеты становятся питомниками церковной науки. По своему устройству университет был сходен с городскими цехами. Степени: школяр, бакалавр, магистр повторяют деление в цехах на учеников, подмастерьев и мастеров. Преподаватели представляют ученую аристократию, наиболее выдающиеся члены которой были по своему положению наравне с благородными рыцарями. В университетах и их преподавателях усиливающаяся государственная власть зачастую видела свою опору. Надо отметить, что конституирование первых университетов проходило в борьбе со светской и церковной властью, в ходе которой университетские общины получили многочисленные привилегии: защиту от репрессалий, право на самоуправление, автономную юрисдикцию, на присвоение ученых степеней (на осуществление промоции), освобождения от налогообложения, различных повинностей и сборов и.т.д. Члены университетской корпорации так же были наделены иммунитетами, существенными для их положения в обществе. Это говорит о том значении, которое придавалось университетским магистрам, о заинтересованности в их труде светской и духовной власти.

Однако, несмотря на инкорпорацию преподавательских общин в структуры средневекового мира и внутригородскую жизнь, признание общественной значимости преподавательского труда, сам преподаватель был очень скован в своей профессиональной деятельности различного рода регламентами. Учебный процесс, методы и формы преподавания, содержание образования были строго оговорены в статутах. Внешний вид преподавателя, его поведение, взаимоотношения магистров со студентами также подвергались тщательной регламентации.

Нужно отметить тот факт, что преподавательский состав средневековых университетов не был однородным. В средневековые университеты стекался народ из разных стран, разного социального положения. Университеты, таким образом, на заре своего существования представляли собой объединения космополитические. Таким они оставались до XV-XVI вв. Но к XVI ситуация меняется. Действовавшие в большинстве образовательных центров правила замещения вакантных должностей, отдававшие предпочтения местным гражданам или обязывающие профессоров не принимать предложений от других университетов, вели к неуклонному сокращению числа преподавателей-иностранцев. Уже к концу XVI даже в «благополучных» (в точки зрения комплектования кадров) студиумах доля иностранной профессуры обычно не превышала 15 ? 20% (исключения составляли лишь немногие университеты ? Ингольштадт, Лейден, Падуя). Более того, в ряде высших школ (прежде всего, во Франции, Германии, Швейцарии) наметилась тенденция к «замыканию» докторских коллегий, Профессорские должности стали здесь почти наследственными: они передавались из рук в руки в узком кругу людей, связанных друг с другом узами родства (Тюбинген, Марбург, Гессен, Копенгаген и др.)

Что касается социального происхождения, преподавательская среда была по своему происхождению относительно гомогенной. Профессора редко являлись выходцами из высших слоев общества. Чаще всего это были сыновья интеллектуалов, священнослужителей (в протестантских землях), бюргеров (особенно в Нидерландах и во Франции) или мелких землевладельцев (Англия, Польша). Представителей дворянства среди них было немного: профессорство еще не воспринималось в полной мере как путь карьеры, выходцы из привилегированных слоев предпочитали более престижную и доходную гражданскую или церковную. Стоит отметить, что происхождение не играло особой роли в университете. Единственным мерилом отношений внутри средневекового вуза была ученая степень. Получение степени было возможным, если претендент на нее выполнил учебный план. Однако степени магистра достигали далеко не все студенты. Причины этому были различны: продолжительность обучения, стоимость публичного экзамена и.т.д.

Средневековые преподаватели различались не только по ученым степеням (бакалавр, магистр, доктор), но и по характеру выполняемой ими учебной нагрузки. Так выделяют 3 основных типа учителей: ординарные и экстраординарные преподаватели, а так же тьюторы. Первые читали основной материал, вторые - дополнительный. Тьютор был своего рода наставником. Безусловно, наиболее престижно было относиться к первому типу учителей. Кроме того, университетский преподаватель выполнял и административную университетскую работу - ректора, декана. Данные должности были выборными и, в принципе, любой мог их достичь. Однако, предпочтение отдавалось преподавателям богословских факультетов. В эпоху Возрождения ослабевала связь преподавательского корпуса с клерикальной средой: мирян стали допускать сначала на медицинские, а затем на юридические и артистические факультеты. Постепенно изживался обычай безбрачия профессуры (дольше он удерживался среди ректоров). Одним из важных факторов, способствующих упрочению статуса преподавателей и стабилизации их положения, стало появление в университетах (с XIV в. в Италии, а затем и в других странах Европы) оплачиваемых кафедр. Однако сам порядок замещения вакантных должностей оставался неурегулированным. Назначение подавателей могло осуществляться факультетом, университетом, властями (городскими магистратами, территориальной администрацией, церковным аппаратом, короной) или в смешанных формах.

Выделение преподавательской деятельности в разряд профессиональной начинается тогда, когда признается право преподавателя получать плату за свой труд. Церковь требовала бесплатного обучения, так как знание - Божий дар. Однако нарастающие влияние в обществе умонастроений горожан обуславливало в это время пересмотр многих взглядов, в первую очередь на труд и виды трудовой деятельности. Решающими критериями в суждениях по этим вопросам все чаще становились соображения общественной пользы и новый взгляд на труд как заслугу и достоинство. Признавалось справедливым вознаграждение за любую работу, вид трудовой деятельности становился основой для общественного разделения труда. Таким образом, уже к XIII в. в отдельную группу выделяется труд умственный, интеллектуальный.

Средневековых преподавателей можно отнести к интеллектуальной элите тех времен. В том числе и из их среды к XVI в. образуется прослойка интеллигенции.

Средневековым магистрам было свойственно представление о том, что знание есть путь к благородству. Благородство знания они противопоставляют благородству крови. Несмотря на это, носители университетской культуры смело награждали своих представителей рыцарскими эпитетами - «смелый, куртуазный, доблестный». К XIII в. намечается тенденция к аристократизации преподавательского корпуса. Это выражалось не только в вышеуказанных эпитетах, но и во внешнем виде (доктора и магистры носят длинную мантию, капюшон, подбитый беличьим мехом, нередко воротник из горностая и в придачу длинные перчатки, которые в Средние века считались символом социального ранга и могущества). Подражая нобилитету, магистры превращают артефакты своей деятельности в атрибуты властвования. Преподавательская одежда становится средством социальной репрезентации. Преподавательская кафедра все чаще и чаще украшается навесом, подчеркивая знатность её обладателя; она становится знаком их обособленности, высоты, величия.

Успех преподавательской карьеры, статус и положение магистра зависели от множества факторов: специализации, умений и навыков преподавателя, известности университета, в котором он преподавал. Как бы то ни было, но зачастую преподавательская деятельность открывала человеку значительные карьерные перспективы. Надо отметить и то, что родом занятий средневекового преподавателя не всегда и не только было преподавание. Многие посвящали себя научным изысканиям или находили практическое применение своим знаниям. К концу XIII века университетские преподаватели начали занимать высокие посты в церковной и светской иерархии. Они нередко становились епископами, архидиаконами, канониками, советниками, министрами. В европейском обществе наступила эра докторов, богословов, законников. Помимо административно - бюрократической, средневековые преподаватели занимались также наставнической, воспитательной деятельностью, служили советниками и консультантами при княжеских и королевских дворах. Уровень доходов преподавателей зависел также от их известности, персональных умений и навыков, наличия опыта, реноме университета, источников его финансирования (церковные бенефиции, доходы муниципалитетов, поступления из королевской или княжеской казны, взносы благотворителей и самих студентов), специфики факультета, характера преподаваемых дисциплин. Доход от преподавательской деятельности редко был единственным в бюджете преподавателя. Как уже оговаривалось выше, преподаватель средневековья реализовывал свой потенциал не только в стенах университета, но и за его пределами, занимаясь деятельностью, часто не сопряженной с преподаванием. Не редки были случаи, когда доход получаемый ими не в университете был существенно выше.

К концу средневековья университетские преподаватели все реже выступали в роли ученых-первооткрывателей. Если в средневековую эпоху именно университеты являлись генераторами передовых научных идей, то теперь эти функции стали брать на себя гуманистические кружки, придворные академии, королевские общества и другие неформальные объединения ученых (для проведения исследований последние нуждались в большей творческой свободе и досуге). С XV ? XVI вв. существенно возросла роль университетов в подготовке профессиональных кадров: утрачивая монополию на научные исследования, они вместе с тем укрепляли свое положение как центры формирования бюрократических злит. Выпускники университетов активно вторгались в сферу управления, методично насыщали собой государственный и церковный аппарат. Если в средневековый период продвижение по службе очень мало зависело от образовательного уровня, то теперь перед обладателями ученых степеней открывались широкие возможности карьерного роста и социального возвышения. В Италии уже в XIV в. университетская подготовка была необходимой для исполнителей многих муниципальных должностей (для викариев и ассесоров подеста, юристов, адвокатов, нотариусов, коммунальных врачей и учителей). Во Франции в XV в. выпускники университетов заполнили органы юстиции и финансовой администрации, парламенты, королевские трибуналы, административные советы.

Преподаватели университетов играли немалую роль и в общественной жизни. Особенно активными члены университетов становились в части утверждения своей социальной и политической ответственности в наиболее беспокойные периоды истории; в частности, в начале Великой схизмы они рассматривали себя в роли тех, кто может предложить приемлемые пути разрешения кризиса. Со временем они демонстрируют стремление играть важную роль в делах государства. Интерес к политике рождается у интеллектуалов на рубеже XIII-XIV вв. В университетской среде формируется представление об особом предназначении интеллектуалов, о важности их деятельности для судеб государства. Подобные умозаключения, в конце концов, приводит к тому, что средневековый интеллектуал начинает притязать на лидирующее место в обществе. Однако власть предержащие, безусловно, не были согласны с этим и не спешили отдавать бразды правления в их руки.

К XVI веку высшая школа существенно укрепила свои позиции: несмотря на сложные перестроечные процессы, она обрела в этот период времени большую стабильность и устойчивость. Университетское движение распространилось на новые территории, расширилась его социальная база, укрепились связи университета с властными структурами, возросло его влияние на общественную жизнь. Университеты всё глубже врастали в поры общества. В ренессансный период они удовлетворяли весьма широкий спектр социальных запросов. Помимо интеллектуальной, образовательной, просветительской, воспитательной функций, университеты взяли на себя также функцию воспроизводства духовных и светских (администраторы, юристы, медики) кадров, подготовку религиозных и политических элит. В эпоху Возрождения в европейских странах активно шли процессы монополизации университетскими выпускниками различных видов профессиональной деятельности, получал общественное признание статус работника умственного труда. Ослабевала связь университетов с клерикальными кругами: роль церкви в университетской жизни, хотя и медленно, но необратимо падала. Все это свидетельствовало об огромном интегративном потенциале высшей школы: в сложных исторических условиях переходного периода она доказала свою способность не только выживать, но и адаптироваться к происходящим переменам.

С другой стороны, в XV-XVI вв. в развитии высшей школы отчетливо проявлялись и негативные тенденции. Ломка старых корпоративных основ университетской жизни почти нигде не проходила безболезненно. Вместе с потерей политических и экономических иммунитетов университетские общины утрачивали и свою академическую свободу. Вмешательство государства в университетские дела неминуемо влекло за собой ужесточение идеологического контроля. Оборотной стороной этого процесса было снижение уровня преподавания, окостенение учебных программ, свертывание в университетах исследовательской работы, распространение протекционизма и коррупции. В XV-XVI вв. в преподавательской среде усиливается дух соперничества, идет борьба за лучше оплачиваемые места. С углублением социального и имущественного расслоения университетских общин подрывается их единство, разрушаются связующие магистров и студентов узы патернализма.

Большинство высших школ оставалось в XV-XVI вв. носителями старых схоластических традиций. Слабо затронутые гуманистическим влиянием (распространение гуманизма в университетской среде носило обратимый характер), они не смогли усвоить новые стандарты образованности и вписаться в разворачивавшуюся в европейском обществе интеллектуальную (а затем и сциентистскую) революцию. Многие новые дисциплины (политология, дипломатия, экономика, иностранные языки, картография и проч.) формировались в обход университетских кафедр. Оставаясь крупными поставщиками интеллектуальных услуг, университеты постепенно утрачивали свою монополию на научные исследования и подготовку элит, которой они вместе с учреждениями религиозных орденов пользовались в средневековую эпоху. Хотя в XVI столетии университетская наука и не была бесплодной (у университетов имелись реальные научные достижения), к концу века она уже не обеспечивала подлинного прогресса научного знания. Значительная часть творчески работающих ученых покидала университеты, переходя на службу к правителям государств, присоединяясь к научным кружкам, сообществам или отдавая предпочтение досугу и свободе.

Итак, с возникновением университетов в культурном развитии феодального общества произошли необратимые сдвиги. Начался длительный и трудный процесс становления европейской светской интеллигенции, а церковь стала терять монополию на образование. Роль университетов в общественной жизни феодальной Европы была сложной и противоречивой. Она не ограничивалась тем, что официальная схоластика стояла на страже интересов господствующего класса, а из университетской среды выходили кадры образованного духовенства и чиновников. Университеты были шумными перекрестками Европы, где встречались дети разных народов и представители разных поколений. Их достоянием становился аввероизм парижских и итальянских ученых, опередившие века, блестящие провидение Роджера Бекона, материализм Дунса Скота, антицерковные учения Джона Виклифа и Яна Гуса. Под знаком влияния идей этих идей развивалась передовая наука и общественная мысль XIII-XV вв., завоевывая свое право на существование в тяжелой и неравной борьбе с официальной идеологией.

Литература

1. Ашталос М. (Швеция). Средневековый университет: факультет теологии // Alma mater. 1998. №4. С. 52-56; №5. С. 44-49; №6. С. 45-48.

2. Вандермеш П.А. Преподаватели // Alma mater. 2000. №7 - 9.

3. Верже Ж. История средневекового университета: прототипы // Вестник высшей школы. 1991. №10; 1992. №1.

4. Верже Ж. Средневековый университет: учителя // Alma mater.1997. №2, 4, 5.

5. Гайденко В.П., Смирнов Г.А. Западноевропейская наука в средние века. М., 1989. 278 с.

6. Гештор А. Средневековый университет: управление и ресурсы // Alma mater. 1996. №5 - 6.

7. Городская культура: средневековья и начало нового времени. Л., 1989. 227 с.

8. Демков М.И. История западно - европейской педагогики. М., 1912. С. 141-173.

9. Де Либера А. Средневековое мышление (Penser au Moyen Age). М., Праксис, 2004. 368 С.

10. Джуринский А.Н. История педагогики древнего и средневекового мира. М., 1999. 207 с.

11. Душин О.Э. Университетская схоластика и рационализация власти в средние века // Образование и гражданское общество. Под ред. Ю.Н. Солонина. СПб., 2002. Вып. 1.

12. Западноевропейская средневековая школа и педагогическая мысль (Исследования и материалы): Сб. научн. трудов. Вып.I. - Ч.I. 1989.

13. Из истории университетов Европы XIII-XV вв. Воронеж, 1984. 198 с.

14. История образования и педагогической мысли за рубежом и в России. М., 2002.

15. Корнетов Г.Б. От первобытного воспитания к гуманистическому образованию: Учебное пособие.-М.: Изд-во УРАО, 2003. 221 с.

16. Лаптева Л.П. Человек второго плана в истории // http://www.roii.rsu.ru/men % 202nd % 20plan % 20issue % 202-05_02.pdf

17. Ле Гофф Ж. Интеллектуалы Средневековья.М., 1997. 160 с.

18. Ле Гофф Ж. Цивилизация Средневекового Запада. М., 1992. 375 с.

19. Ле Гофф Ж. Университеты и государственная власть в Средние века и эпоху Возрождения // Другое средневековье. Время, труд и культура Запада. Екатеринбург, 2000.

20. Лефф Г. Факультет свободных искусств // Alma mater.1997. №9

21. Лычагин А.В. Горожане и университет в средневековом Оксфорде в XIII-XV вв.: правовая основа обыденных взаимоотношений // Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения. Ставрополь, 2001. С. 51-58.

22. Лычагин А..В. Эволюция взаимоотношений английских университетов с церковью, государством и городской средой в XIII - первой половине XV вв.: Автореф. дис. … канд. ист. наук / Ставроп. гос. ун-т. Ставрополь, 2001. 25 с.

23. Марау П. Средневековый университет: карьера выпускников // Alma mater.1997. №6

24. Модзалевский Л.Н. Очерк истории воспитания и обучения с древних времен до наших дней. Т.1. Спб., 2000. 401 с.

25. Норт Дж. Средневековый университет: факультет свободных искусств. Квадриривиум // Alma mater. 1997. №10

26. От глиняной таблички к университету: образовательные системы Востока и Запада в эпоху древности и средневековья. М, 1998. 531 с.

27. Петров М.К. Из истории европейских университетов // Вестник Академии наук СССР. - 1979. - №8.

28. Петрова М.С. Грамматическая наука в поздней античности и средние века. Ars minor Доната // Диалог со временем. М., 1999. Вып. 1. С. 295 - 303.

29. Пиков Г.Г Средневековая система образования и университеты // http://students.gf.nsu.ru/medieval/univer-f.html

30. Пшизова С.Н. Флорентийский университет и развитие гуманизма в XIV-XV вв. // Средние века. М., 1993. Вып. 56.

31. Риддер-Симэнс Х де. Средневековый университет: мобильность //Alma mater. 1997. №1

32. Роуг В. Университет как явление средневековой культуры // Вестник высшей школы. 1991. №7 - 8

33. Сиройш Н. Средневековый университет: факультет медицины //Alma mater. 1997. №11 - 12

34. Сирэйси Н. Средневековый университет: факультет медицины // Alma mater.1997. №11, 12

35. Средневековая Европа глазами современников и историков. Часть II. Европейский мир X-XV вв. М., 1994. 384 с.

36. Средневековая Европа глазами современников и историков. Часть III. Средневековый человек и его мир. М, 1994. С. 227-244.

37. Струков Б.Г. Университеты Германии как центры образования и культуры в средние века; Автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1980

38. Суворов Н.С. Средневековые университеты // http://rl-online.ru/authors/180.htm

39. Таценко Т.Н. Немецкие студенты-юристы в итальянских университетах в XV-XVI вв. // Средние века. М., 1997. Вып. 60

40. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в средневековой Европе // http://www.worldhist.ru/teaching/special/courses/culture/Uvarov1.doc

41. Уваров П.Ю. История средневековых университетов во франко-бельгийской историографии начала 80-х гг. XX вв. // Средние века. М., 1987. Вып. 50

42. Уваров П.Ю. Университетский интеллектуал у парижского нотариуса //www.worldhist.ru/teaching/special/courses/culture/Uvarov1.doc

43. Уваров Ю.П. Интеллектуалы и интеллектуальный труд в средневековом городе // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 2. Жизнь города и деятельность горожан. М., наука, 1999. С. 221 - 264

44. Университеты Западной Европы: Средние века. Возрождение, Просвещение. Иваново, 1990. 120 с.

45. Фрийхоф В. Начало Нового времени: паттерны // Alma mater. 1999. №3 - 4.

46. Хэммерштейн Н. Университет в Новое время: отношение с властью // Alma mater. 1999. №10 - 12.

47. Школа и педагогическая мысль Средних веков, Возрождения и начала Нового времени (Исследования и материалы): Сб. научн. трудов. - М., 1991. 324 с.

Размещено на Allbest.ru