Организация помощи российским студентам в Европе в 1920-1939 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОРГАНИЗАЦИЯ ПОМОЩИ РОССИЙСКИМ СТУДЕНТАМ В ЕВРОПЕ В 1920-1939 гг.

Содержание

Раздел 1. Правовая и материальная помощь

Раздел 2. Помощь в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения

Список литературы

Раздел 1. Правовая и материальная помощь

Важнейшим аспектом деятельности системы российских эмигрантских студенческих обществ и союзов в 1920-1930-е годы являлось оказание многоаспектной помощи своим членам, а также и тем российским студентам, которые обращались к ним за разовой (в основном административной и правовой) поддержкой. Российские студенческие организации оказывали правовую, организационную, методическую и в отдельных случаях -материальную помощь своим участникам, способствовали их успешной интеграции в социальный и научный мир стран проживания.

Студентам, оказавшимся в чужой стране без денег, без имущества и с очень маленьким шансом найти работу была нужна помощь. При этом, очень многие хотели продолжить обучение и надеялись на помощь студенческих союзов. В этой главе будет рассмотрена конкретная деятельность студенческих союзов по организации помощи студентам. В первую очередь речь идет о материальной поддержке и организации поступления в иностранные вузы. Другой, не менее важной целью деятельности студенческих союзов было оказание правовой и административной помощи.

Правое положение русских эмигрантов в 1920-1930-е гг. было сложным. Во многих странах еще не было выработано четких правовых норм, определяющих статус эмигрантов, в том числе студенческой молодежи. Например, в ответ на запрос Правления ОРЭСО Союз Русских Студентов в Германии приводит следующую информацию:

"а) общего юридического акта, фиксирующего положение русских студентов, в Германии издано не было;

б) русские студенты в Германии находятся в том же положении, что и все русские беженцы;

в) они уравнены в правах с германскими студентами, за исключением права вступать в немецкие профессиональные союзы и случаи, когда студенты находятся в лагерях на положении интернированных;

г) на основании удостоверений русского представительства по делам беженцев выдаются немецкие эрзац-паспорта на три месяца;

д) русские студенты не состоят под защитой какого-либо иностранного дипломатического представительства;

е) дипломатические и торговые отношения между советским и немецким представительствами установлены, но на положении русских студентов в Германии этот факт никак не отразился".

В Польше в 1920-1930-е гг. в правовом отношении студенчество разделило участь всей русской эмиграции. В Польше отсутствовали основные нормы, регулировавшие положение эмигрантов из России; имелись только отдельные распоряжения и циркуляры, что ставило беженцев в зависимость от личной позиции должностных лиц.

После указа о выселении русских эмигрантов, прибывших после 12 октября 1920 года, началось практически массовое выселение из Польши российских беженцев. Каждые три месяца нужно было испрашивать разрешение на дальнейшее пребывание. "Каждый въезд и выезд требует специального разрешения, за которое нужно платить. В целом ряде районов русским жить не разрешается. В местечке Воломине (где находится студенческое общежитие) за русскими студентами установлен гласный полицейский надзор - каждые две недели студент должен являться в полицию для особой отметки".

В Чехословакии правовое положение студентов, находящихся на иждивении Правительства, регламентировалось особыми правилами, выработанными Комитетом совместно с Учебной Коллегией и утвержденными Министерством Иностранных Дел. Лица, нарушившие эти правила, подвергались взысканиям, налагавшимся Дисциплинарным Судом, в который входят по три представителя от Комитета, Учебной Коллегии и студенчества.

Правовым положением окончивших вузы занялось Бюро Студенческих Секций в Праге. В апреле 1925 года был выработан меморандум о положении русских, оканчивающих Вузы в Чехословакии. Меморандум этот через профессора А.С. Ломшакова был передан министру Бенешу, участникам Женевской конференции, а также разослан бывшим русским представителям в различных странах.

Правление ОРЭСО активно пыталось знакомить мировую общественность с положением русских студентов. Весной 1922 года был составлен общий доклад о положении студентов в эмиграции. Он былпереведен на французский, немецкий и английский языки и отправлен в Совещание Российских Послов в Париже, в Центр Американских Культурно-Благотворительных организаций в Женеве, Центральные Комитеты английских, германских, бельгийских, швейцарских, голландских, датских студенческих организаций, папе Римскому и отдельным видным общественным деятелям. Доклад этот также направлялся на проходившие Международные Студенческие Съезды.

Правление ОРЭСО делало и рассылало доклады о положении студентов в отдельных странах. Представители ОРЭСО участвовали в Международном Студенческом Съезде: в Лейпциге (7-12 апреля), Международной Студенческой Конференции, созванной Европейским отделом помощи студентам в Турнове (Чехословакия) и Съезде по вопросам студенческой самопомощи в Марбурге и многих других собраниях и съездах.

С начала июня 1922 года Правление ОРЭСО ведет переписку по вопросу вхождения представителей русского эмигрантского студенчества в Международную Конфедерацию студентов. Планировалась поездка П.В. Влезкова и Д.И. Мейснера в Париж, где они намеревались предпринять попытку добиться стипендий для русских студентов во Франции, а также обратиться в Лигу Наций с целью уточнения и улучшения правового положения студентов. Международные организации с самого начала были озабочены вопросами правового статуса беженцев, их перемещения из страны в страну и т.д. В 1919 году Лига Наций по предложению Красного Креста назначила Верховного Комиссара по делам беженцев. Им стал известный норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен. По предложению Нансена для эмигрантов были введены удостоверения личности, так называемый "нансеновский паспорт". К 1923 году проект введения таких паспортов был одобрен 31 государством, однако наличие такого паспорта не освобождало их владельцев от многих трудностей. С ним было нелегко переехать из одной страны в другую. Многие эмигранты все равно жили нелегально. Но это не могло решить все вопросы. С 28 по 30 июня 1928 года в Женеве под эгидой Международного Бюро по труду прошла конференция, посвященная правовому статусу беженцев. В ней приняли участие представители 15 стран. По результатам этой конференции 30 июня 1928 года было опубликовано "Соглашение о правовом статусе русских и армянских беженцев" (принятое частью стран). После этого во всех крупных центрах русской эмиграции были открыты представительства Нансеновского комитета. 28 октября 1933 года в Женеве принята "Конвенция о правовом статусе русских и армянских беженцев", опять-таки, утвержденная не всеми странами.

В 1921 году правительство Чехословакии объявило "акцию помощи русским". Еще в начале 1921 года по инициативе помощника министра иностранных дел Гирса был выработан план культурно-просветительной помощи русским эмигрантам, получивший одобрение президента Чехословакии Т.Масарика.

Первое время помощь оказывалась больше гуманитарная, материальная. Профессура высшей школы в лице декана механического отделения Политехнического института доктора Фельбера и торгово-промышленные круги через своего представителя - главного управляющего заводов "Шкода" Гануша начали гуманитарную акцию. Но вскоре стало понятно, что этого недостаточно. Правительство Чехословакии передало "русскую акцию помощи" в ведение МИД Чехословакии. Но и министерство не могло решать все вопросы. Поэтому летом 1921 года образовывается Комитет Помощи Русским Студентам. А в октябре 1921 года создается особый "Комитет по обеспечению образования русских студентов в Чехословакии".

К этому времени в Чехословакии уже находились около 300 русских и 800 украинских студентов. В Константинопольских лагерях набрали еще около тысячи студентов, которым предоставили возможность закончить образование в чехословацких вузах. К декабрю 1921 года до 1000 студентов уже были вывезены из Константинополя.

Правительством Чехословакии были созданы очень благоприятные условия для продолжения образования. Для преподавания пригласили русских и украинских преподавателей; часть из них была принята на работу в чехословацкие вузы, и их труд оплачивался Министерством народного образования). Другие стали преподавать в открывшихся русских и украинских учебных заведениях (они получали жалование от МИД). В 1921 -1922 гг. в Прагу были приглашены около 70 преподавателей.

В рамках "русской акции" правительство помогло въезду 5.500русских беженцев (с 1921 по1924 гг.). Многие приезжали самостоятельно. В середине 1920-х годов в Чехословакии находилось около 25 тысяч русских эмигрантов. Весной 1922 года 1750 русских студентов учились в вузах ЧСР, где до сентября 1921 года насчитывалось всего 200 - 300 русских студентов.

Таким образом, можно сделать вывод, что институциональная система российских студенческих обществ и союзов в 1920-1930-е годы достаточно эффективно осуществляла правовую и административную помощь российскому студенческому движению, способствуя созданию юридических условий российской молодежи для продолжения обучения в условиях эмиграции в европейских странах, США и на Дальнем Востоке.

Важнейшим аспектом деятельности студенческих обществ и союзов являлось оказание ими материальной помощи нуждающимся студентам, а также осуществление благотворительной деятельности.

Российские студенты-эмигранты нуждались во всем; прежде всего, в дешевом (а еще лучше - бесплатном) питании, одежде и обуви, в учебниках и тетрадях. Стипендии, пособия и вообще любая помощь были постоянным источником проблем для благотворительных организаций. Студенты не выплачивали долги, добивались пособий обманными способами и т.д.

Студенческие союзы обладали очень ограниченными финансовыми возможностями. Зачастую они создавались инициативной группой таких же студентов-эмигрантов, у которых не было финансовых средств. О сложности их материального положения говорит, например тот факт, что даже такое крупное объединение, как ОРЭСО, поначалу вынуждено было делить комнату с Союзом украинских студентов и арендовать печатную машинку. Правление СРС в Польше тоже не имело своего помещения и пользовалось по вечерам частью помещения Русского Комитета в Варшаве. Не лучше обстояло дело у других Союзов.

Столовые и общежития нужно было содержать, а средств порой не хватало даже на канцелярские расходы. Некоторые союзы поначалу были не в состоянии даже поддерживать переписку, поскольку на бумагу, конверты марки не было денег. Положение усугублялось послевоенным экономическим кризисом и безработицей почти по всей Европе.

Как уже говорилось выше, студенческие союзы существовали на членские взносы, доходы с платных лекций, курсов, вечеров и т.п. мероприятий, субсидии правительственных учреждений, пожертвования благотворительных организаций и частных лиц, случайных поступления, в редких случаях - доходы от предприятий Союза. Вот, собственно, перечень доходов, за счет которых жили студенческие Союзы. Кроме того, учитывая принцип аполитичности, они не имели права пользоваться материальной поддержкой политически направленных организаций. Естественно, денежных средств постоянно не хватало, и союзы вынуждены были просить помощи у различных благотворительных организаций.

Так, например, Союз российских студентов в Германии пользовался поддержкой Русского Красного Креста (РКК), фонда помощи при Всемирной Студенческой Федерации, Американского фонда и Германского Красного Креста. Большую помощь оказывал Союз Христианских молодых людей (YMKA). Он часто снабжал Союз одеждой и обувью для студентов. Кроме того, например, в течение 1920-1921 годов YMKA выдавал (на основании заключения Правления СРС) свыше 200 стипендий (в размере 400 марок в месяц), а также обеспечивал бесплатные обеды и платил за обучение наиболее нуждающихся студентов.

Русских студентов в Польше поддерживали Земско-Городской Комитет, Русский Комитет, и YMCA. Однако положение русских студентов в Польше было достаточно тяжелым. "Разве можно кого-нибудь тронуть разсказами о том, что часть студенчества до сих пор живет в лагерях, что студенты на свободе ходят в отрепьях, и прохожие на улице, принимая их за нищих, подавали милостыню, разве можно удивить рассказами о том, что студенты голодают, живут в неприспособленных для жилья помещениях и т.п." "Большинство студентов спит на голых досках, покрываясь шинелями, обычная пища студента - обед в столовой Красного Креста, состоящий из 5-6 ложек супа и стольких же картофеля" - пишет о польских студентах журнал "Студенческие годы".

Подробную информацию о жизни русских студентов в Польше дает докладная записка Правления СРС в Польше, датированная 8 октября 1921 года. В отношении одежды - 80 человек нуждается в платье и белье, 90 - в обуви. Сорок человек нуждается в медицинской помощи, 77 в питании. И абсолютно всем нужны учебные пособия. Бытовые условия жизни студенчества также были неблагоприятными: "из 175 членов Союза 101 проживает в Варшавском районе, а 75 до сих пор живет в военных лагерях. Пятнадцать человек устроены в совершенно не приспособленном для жилья общежитии в Повонзках, и только 11 членов Союза живут в удовлетворительных условиях. Часть студентов живет в загородных общежитиях и по углам частных квартир. Общежития плохо отапливаются, и вообще жилищные условия в большинстве их них не удовлетворительные. Студенты, находящиеся в лагерях интернированных в Стржалкове на Познани влачат нищенское существование. Они испытывают острую нужду во всем самом необходимом. На вывоз их оттуда надежды нет, поскольку Союз совершенно не в состоянии оказать им материальную поддержку хотя бы на первое время".

В июне 1921 года русские студенты, находящиеся в военных лагерях в Торне, на Острове-Ломжинском и в Пикулицах образовали студенческие организации, которые затем вошли в Союз русских студентов в количестве 75 человек (т.е. в полном составе). Союз русских студентов в Польше состоял из 300 членов, 173 из них являлись учащимися вузов. Из этих 173 только 26 человек получали ежемесячную стипендию в 60 франков, которой хватало только на ежедневный скромный обед. Из-за плохого питания почти все члены Союза страдали острым малокровием и легко поддавались всевозможным заболеваниям. Работы, даже самой тяжелой, не хватало. Только около 5% членов Союза имели постоянную работу. Показательно, что большинство студентов на летние каникулы 1925 г. уехало на заработок, и лишь 3% - на отдых, по приглашению лиц, отозвавшихся на призыв Союза.²⁸³

Положение осложнялось тем, что российским студентам как не польским подданным был закрыт доступ в профессиональные союзы, защищавшие своих членов от произвола работодателей. Вместе с тем журнал "Студенческие годы" информирует, что большая часть польского общества старается помочь русским беженцам (и местные власти, и польские вузы).

В 1925 году СРС в Польше насчитывает 164 члена. Из них только 80 являются студентами различных ВУЗов Варшавы.

Академическая работа в 1925 году, по сравнению с прошлыми годами, дала хорошие результаты. Почти все студенты сдали зачеты и практические работы; пять человек окончили вузы, имелось 6 "абсольвентов" и двое окончили ранее. Все это - в условиях материальной необеспеченности. Союз смог изыскать средства лишь на оплату экзаменов, практических работ и платы за правоучение. Эти средства составляют 66% всех поступлений, и были изысканы только благодаря энергии членов Союза. 34% поступило от "Русского попечительского Комитета", в виде стипендий Парижского Земгора. Они получались для 27 членов Союза в размере 25 злотых. И были совершенно недостаточными.

На годичном общем собрании Союза 31 мая 1925 г. были избраны почетными членами Союза М.М. Федоров и М.Э. Шмидт. Переизбрано Правление: председателем стал А.В. Игнатюк, секретарем - И.В. Величко.

Очень активно действовали студенческие организации в Чехословакии. Как вспоминал первый ученый секретарь Русского Юридического факультета Н.Н. Алексеев: "Прага оказалась интеллектуальным центром русского рассеянья, где сосредоточились, можно сказать, "сливки" русской противоболыпевистской эмиграции, и политической и ученой".

Чехословацкое правительство поначалу не жалело средств на "русскую акцию". В 1921 году ассигнования составили 10 млн. крон, а в 1927 году уже более 300 млн. крон. При условии падения или перерождения советской власти это давало шанс реализовать "стратегическую цель" всей акции, которая уже под конец была в официальном документе МИД сформулирована так: "Эти лица...(пользующиеся поддержкой) должны были после возвращения в восстановленную Россию пропагандировать ЧСР в культурном и экономическом плане, а суммы, затраченные правительством ЧСР, должны были быть возмещены призывом чешской интеллигенции в Россию..., а также размещением русских государственных заказов в чехословацкой промышленности, которая пользовалась бы приоритетом по сравнению с промышленностью других стран".

Во главе помощи студентам в Чехословакии стоял "Комитет по обеспечению образования русских студентов в Чехословакии", в который входят три представителя студенчества с правом решающего голоса. Для более тесной связи Комитета с Правительством и согласования его действий с пожеланиями последнего, в Комитет входил правительственный чиновник, заведовавший хозяйственным отделом Комитета. Общее руководство административным отделом находилось в руках профессора В.Д. Варенова.

К 15 октября в Прагу прибыло большое число русских студентов в надежде поступить в ВУЗ и получить помощь от Комитета. Но Правительство ЧСР, содержавшее в этот период 2049 русских и 203 чешских студентов не могло увеличить число стипендий; в результате вновь прибывшие 150 человек оказались в тяжелом положении.

В результате хлопот СРС их освободили от платы за обучение, нашли средства на имматрикуляцию. 75 студентов из числа нуждающихся получили бесплатное питание от и свыше 50 - от Земгора; от РОКК было получено 100 свитеров, 12 студентов еженедельно получали обмундирование в Европейской Студенческой Помощи, Земгором было обещано помещение. Таким образом, все русские студенты в Праге смогли поступить в высшую школу, получая помощь от указанных организаций.

Еще в начале 1921 года по инициативе помощника министра иностранных дел Гирса был выработан план культурно-просветительной помощи русским, получивший одобрение президента Чехословакии Т.Масарика. Активное участие в судьбе российских студентов принимала супруга президента, Алиса Масарик.

К лету 1922 года на иждивение Чехословацкого Правительства было принято 1719 студентов, из которых в Праге учится 1461 человек, в Брно 204 и в Пшибраме 54. Студенты из Братиславы были перевезены в Прагу и Брно. "Все студенты, принятые в Прагу, получают одежду, пальто и белье, купленное на средства, предоставляемые чешским правительством. Кроме полного содержания, по всей вероятности, студенты будут получать 20 крон. В месяц на мелкие расходы" - сообщает "Звено".

Студенты приезжали группами по 100 - 150 человек. Размещение русских беженцев в Чехословакии было очень затруднительно из-за квартирного кризиса. Журнал "Звено" сообщает о запланированном строительстве особого русского города из домиков легкого барачного типа.

Первоначально вновь прибывших студентов размещали в общежитии, в бывшей богадельне св. Варфломея. Здесь же была оборудована столовая на 1000 порций. Зимой 1922 года в этом общежитии проживали уже 210 русских студентов. Еще 350 были устроены в "Доме холостых" в Либне под Прагой, где каждому предоставлялась отдельная маленькая комната.

Журнал "Звено" рисует радужную картину пребывания русских студентов в Праге: "Благодаря славянскому добродушию, а также заботе проф. А.С. Ломшакова, уже давно находящегося в Праге, студентам посчастливилось оказаться в новой, несравненно лучшей действительности. Полный пансион, удобные теплые общежития с электрическим освещением, с отдельными кабинками. Готовый комплект обмундирования для каждого студента: костюм, пальто, ботинки, белье, шляпа, галстук и проч. Бесплатные трамвайные билеты, учебные пособия и проч. и проч. и, наконец, 50 кр. чеш. в месяц каждому на мелкие расходы, врачебная помощь, специальный лазарет, отлично поставленный зубоврачебный кабинет, бани и другие культурные удобства".

После прибытия в Прагу студентов, принятых Правительством на иждивение, пришлось менять организацию Союза, его Устав и т.д. Самое существенное изменение в Уставе - учреждение представительного органа -Собрания Уполномоченных. Союз Русских Студентов был преобразован. В основу его был положен принцип деления студенчества на академические секции, посылающие своих представителей (одного представителя от 20 человек) в Собрание Уполномоченных. "Почему ввели Собрание Уполномоченных? Во-первых, Общее Собрание сложно организовать, во-вторых, на нем присутствует очень много людей, что затрудняет его работу. Кроме того, Собрание Уполномоченных постоянно ставит в Правление Союза в известность о нуждах студентов". "Июньский опыт, когда Правление пыталось, по просьбе самих же студентов, несколько раз созвать общее собрание, и когда вместо 400-500 человек, являлось только 70-80, служит наилучшим доказательством технических затруднений для созыва подобных собраний". Кроме того, был учрежден Суд Чести и Союз стал членом ОРЭСО. Была проведена и реформа "в хозяйственной жизни": решено было все деньги на питание выдавать желающим на руки.

Часть членов Союза (50 - 60 человек) не согласилась с этими преобразованиями, и организовала Независимую Академическую группу, позже переименованную в Русский Студенческий Союз.

В связи с проведением "русской акции" к концу 1921 года число студентов-эмигрантов в Чехословакии выросло до 5 тысяч. Студенты распределялись по специальным "русским" отделениям: в Праге в Карловом университете, Горном институте и Высшей технической школе; в Университете в городе Брно, горном институте в Пшибраме и Братиславском университете. Они жили на полном пансионе: каждому выдавалась одежда и обувь, трамвайные билеты и учебные пособия. А также 50 крон в месяц на мелкие расходы.

В 1922 году Чехословацкое правительство выдало русским студентам государственную стипендию, обеспечивавшую, помимо денежной поддержки, проживание в общежитии и питание в столовой 1750 человек. В. 1924 году такое обеспечение получили 4.500 человек. В настоящее время правительство ЧСР помогает около 1800 российским студентам - извещает журнал "Студент" в апреле 1922 года. До сих пор принято на иждивение Правительства 1719 студентов, из которых в Праге учится 1461 человек, в Брно 204 человека и в Пшибраме - 54. Студентов из Братиславы переместили в Брно и Прагу. Во главе секций стоят старосты, деятельность которых объединяет товарищ председателя по академическим делам Союза Русских Студентов.

При секциях имеются свои специализированные библиотеки во главе с библиотечными комиссиям, посылающими своих представителей в общестуденческую библиотечную комиссию Союза.

Для общего наблюдения за занятиями и распределением помощи учреждены Учебной Профессорской Коллегией специальные деканаты. Учебной Коллегией учреждена библиотечная комиссия, в которую входят представители студенчества.

Студенчество в Чехословакии размещено в общежитиях: "Слободарня" - 430 человек, "Худобинец" - 167 человек, "Страшнице" - 70 человек и около 250 человек в бараках, 720 - на частных квартирах.

Центром студенческой жизни является общежитие "Худобинец", размещенное в одном из корпусов богадельни св. Варфломея. Здесь находится канцелярия Комитета, Учебной коллегии, секций и Правления СРС. Здесь же - центральная кухня, столовая, кладовая и вещевой склад.

Здание было предоставлено комитету в бесплатное пользование Городским самоуправлением города Праги. При нем существовала оборудованная на средства Американской Методистской Миссии, библиотека-читальня. Тут же ютятся и всевозможные кружки, спортивный центр, землячества и прочие. С 1 июля 1923 года общежитие "Худобинец" было закрыто.

"Лучшим общежитием, несомненно, следует признать общежитие в "Слободарне" (рабочий дом). Построенное по коридорной системе с отдельными небольшими комнатами-кабинетами, оно напоминает чистую большую гостиницу. Здесь студенчество отлично устроилось, имеет собственную читальню, столовую, комнату для занятий и пр. В столовой на Страстной и Пасхальной неделях была устроена домашняя церковь".

"Если общежитие "Слободарня" удовлетворяет всем требованиям гигиены и благоустроенности, то этого нельзя, к сожалению, сказать про общежитие "Страшнице" и построенные при нем бараки. Уже то, что оно представляет собой бывший театр и поэтому в одном, сравнительно небольшом зале живет человек 70, а в каждой комнате барака 16, говорит против него. Сперва даже предполагалось поселить в одну комнату 20 человек, но после долгих переговоров Правлению Союза Русских Студентов совместно с представителями Учебной Коллегии удалось уменьшить это количество до 16 человек". Как отмечалось, "в бараки студенчество переселяется из городских квартир и в городе предполагается оставить жить только семейных, больных и студентов четвертого и пятого курсов". При этом, что касается "небольших общежитий, находящихся за городом (как Оувалы), то там живут, преимущественно, семейные и в небольшом количестве больные".

По секциям студенты распределялись следующим образом: электромеханики - 352; экономисты - 220; медики - 193; агрономы - 183; юристы - 154; инженеры-строители - 148; химики - 137; филологи - 67; архитекторы - 55; естественники - 51; лесники - 40; специальных знаний -Каждая группа студентов, живущих в различных местах и условиях была представлена в хозяйственной комиссии Союза.

Правлением Союза за период апрель-октябрь было выдано неиждивенцам 3200 бесплатных обеденных талонов. Не считая для себя удобным ввиду существования в Праге нескольких студенческих союзов брать на себя денежный сбор в пользу неиждивенцев, Правление Союза обратилось к Правлению ОРЭСО с предложением произвести сбор в октябре. За октябрь-ноябрь собрано 4000 чешских крон. Представителем местной организации Европейской Студенческой Помощи м-ром Лаури было обещано пожертвование в размере двойном собранной русскими студентами суммы, что должно составить в общем около 12000 чешских крон. Правление Союза признало желательным сбор одежды и белья для неиждивенцев.

Был избран новый объединенный старостат неиждивенцев. В его состав вошли: от СРС - Сергеев и Хмара, от Демократического Студенческого Союза - Милюков, от Русского Студенческого Союза -Мацов, от Казачьей Студенческой Станицы - Колесов. Председателем был избран Сергеев, секретарем - Хмара. Старостой неиждивенцев - членов СРС был избран Приземин. Всего в студенческих союзах насчитывалось неиждивенцев: СРС - 52 человека, 2-ой Союз - 12 человек, Казачья Станица - 9 и 4-ый Союз - 20 человек.

Союз русских студентов в Чехословакии имел свой филиал в городе Брно. Правда, сведения о его деятельности очень отрывочны. Брненский филиал СРС в ЧСР в 1924-1925 годах имел на иждивении 38 студентов, не получающих помощи от Комитета по обеспечению образования. Из этого числа, учащихся в Чешской Высшей технической Школе было 90%. Остальные учились в Брненском университете. За неиждевенцев-техников Союзом была внесена плата за правоучение по 300 кр. ч. за каждого и плата за практические работы - по 68 кр. ч. Правление филиала исхлопотало от местных благотворительных чешских организаций обеды для всех студентов, купило для них костюмы, ботинки, получило от Комитета белье. Кроме того, каждый иждевенец получал на карманные расходы ежемесячно 50 кр. чешских. К 1 июля филиалом Союза было израсходовано на неиждевенцев 12. 890 кр.ч.

Правление филиала оказало помощь нуждающимся русским эмигрантам, проезжавшим через Брно на сумму 580 кр.ч., в том числе музыкально-художественному кружку и футбольной команде.

Правление выдавало ссуды членам Союза из кассы взаимопомощи. В настоящее время в ссудах находится более 8 000 кр.ч. обыкновенно эти ссуды возвращаются студентами после летних заработков. При филиале имелась библиотека, о которой также заботится Правление. За 1924-1925 отчетный год в помощь нуждающимся было израсходовано всего 14 050 кр.ч на 60 человек.

Средства филиал получал прежде всего от концертов. Большой бал 8 февраля дал более 18 000 кр.ч. прибыли, из которых пришлось уплатить львиную долю налога. В декабре филиал устроил елку с подарками для детей русских эмигрантов и чехов из России.

В 1931 году Комитет по обеспечению образования собирались закрыть. Лишь благодаря президенту Чехословакии Масарику, внесшему в комитет около 1млн. крон, Комитет продолжил работу. В 1932 году еще 142 студента получили высшее образование, и еще 50 человек проучились до октября 1936 года. В феврале 1935 года Комитет все-таки был закрыт, а некоторые его функции были переданы Чехословацкому Красному Кресту.

В Чехословакии существовал также Демократический студенческий Союз. Ему оказывали поддержку Русский Демократический Студенческий Союз в (Брно) Праге и Республиканско-Демократический Союз.

Членам Союза оказывали поддержку чешское общество "Slavjan" в Брно.

Материальная обеспеченность членов Союза в главной своей массе ограничивалась "иждивением" получаемым от Комитета по обеспечению образования русских студентов в ЧСР. "Члены Союза находящиеся на "иждивении" комитета всегда получали поддержку от Союза натурою, деньгами или платной должностью" - утверждало Правление Союза. На иждивении Комитета по обеспечению образования состояло до 85% студентов, проживающих в Брно. Из числа членов РДСС в Брно только три человека не получали иждивения от Комитета. "В настоящее время каждый "иждевенец" нашего Союза получает в месяц на 50 крон продуктов из "Студенческой лавки" и 25 крон деньгами... Союз всегда успешно выхлопатывал средства от общества "Slavjan v Brne". Отмечалось также, что "с теплой благодарностью русские студенты всегда будут вспоминать председательницу этого общества, г-жу Лепарж, всегда внимательно относившуюся к нуждам наиболее нуждающегося студенчества". При Союзе была организована Касса взаимопомощи, предоставляющая членам Союза ссуды от 150 до 200 к.ч., с обязательством погашения долга месячными взносами 50 чешских крон.

В 1920 годы в Югославии оказалось около тридцати тысяч русских эмигрантов, и среди них было значительное число студентов.

Оказанием помощи русским эмигрантам занималась Державная комиссия по устройству русских беженцев. В состав комиссии вошли С. Кукич, Л. Иованович и возглавивший комиссию А. Белич. Он возглавлял комиссию до 6 апреля 1941 года (день бомбардировки немцами Белграда), когда комиссия прекратила работу. Из русских в состав комиссии входили: профессор В.Д. Плетнев, М.В. Челноков, Н.Ф. Ходорович (вскоре его заменил С.Н. Палеолог) и В.Н. Штрандтман, возглавлявший российскую дипломатическую миссию в Белграде.

Студентов в Югославии поддерживала Государственная Комиссия по устройству русских беженцев в КСХС, дававшая русским студентам стипендии от 400 до 600 динар ежемесячно, организовавшая общежитие, студенческую столовую и медицинскую помощь. Действовало в Югославии и Общество помощи русским студентам - частное учреждение, оказывавшее посильную помощь всем студентам и материально поддерживавшее три студенческих общежития.

И все же, условия жизни в Югославии оставались тяжелыми. Во-первых, прожить на 400 динар пособия было невозможно. Во-вторых, это пособие выдавалось не всем. Только в Белградском Университете кроме студентов-стипендиатов обучались около 300 студентов, не получающих никакой помощи от Государственной Комиссии.

Русские студенты в Югославии составляли три группы. Первая группа - те, кто являлся студентами югославских вузов. Они получали пособие от Правительства Югославии в размере 400 динар ежемесячно. Русские студенты обучались в Белградском университете, Люблянском Университете, Загребском Политехникуме и Университете. Сообразно с этим были организованы Союзы русских студентов Белградского Университета (около 450 человек), Люблянского Университета (115 членов) и русских студентов Загребе (560 человек). В Сараево имелся Кружок русских Студентов, который "в настоящее время формируется в Союз Русских Студентов и принимает в основу своей структуры "Нормальный Устав". Численность его - 35 человек".

Действительными членами первых двух Союзов состояли студенты, обучавшиеся в вузах Югославии, остальные являлись членами-соревнователями и пользовались полной, в пределах возможности, поддержкой Союзов. В СРС в Загребе действительными членами являются все лица, состоявшие студентами в российских вузах и удовлетворяющих параграфам "Нормального Устава".

Вторую группу составляли лица, не состоявшие студентами вузов Югославии, и, соответственно, не получавшие пособия от правительства. Поступить в вузы они не могли, т.к. прием новых русских стипендиатов был прекращен.

Совершенно особая группа - студенты, состоявшие в армии ген. Врангеля в дивизии ген. Барбовича. Они состояли на пограничной службе Югославии, получали военное довольствие и были разбросаны по глухим местечкам Албанской, Венгерской, Греческой и др. границ.

Любопытные описания жизни русских студентов в Югославии приводит журнал Союза русских студентов в Германии "Звено" : "Студенты "действительные", т.е., состоящие в высших учебных заведениях Югославии, устроены лучше: повышенная стипендия, возможность пользования общежитием, удешевленные обеды и ужины. Но, пока пройдут формальности перехода с "обычнаго" беженскаго состояния на "студенческое" (месяц!) - трудно... И происходит ряд случаев - они были бы забавны, если бы не были так грустны... В Белграде мостят улицы... Работают, почти исключительно русские. И, вот - в один прекрасный день -ни одного рабочего!.. Работа останавливается. Подрядчик не знает, что и думать... После обеда все, однако, приходят: оказывается в этот день начались лекции в Университете... Другой случай... Русский студент приходит в Университет... Швейцар подозрительно осматривает странно одетую фигуру - и кончает тем, что предлагает ей удалиться - Та Huje za тебе (не для тебя)! - внешность бедно, очень бедно и плохо одетого человека, в светре без рукавов, трижды латаной гимнастерке, грязных ботинках и порванной солдатской шинели, кажется ему, не может принадлежать студенту".

Как отмечалось в журнале "Студенческие годы" в 1925 г., главное ядро студенчества находилось на третьем и четвертом курсах, так что "в июле-октябре 1925 года Университет окончит около 50-60 студентов. В 1923-24 учебном году Университет окончили около 20 человек".

Положение выпускников вузов было сложным, так как по существующему законодательству иностранные подданные, к числу которых относились и русские беженцы, не пользовались всеми правами граждан Югославии. Выполняя одинаковую работу, они получали гораздо меньше. Даже такие высокие специалисты, как инженеры, агрономы, учителя и прочие были на положении поденных работников. И только во второй половине 1920-х гг. их перевели на положение чиновников, работающих по контракту.

В Германии до 1922 года работала "Русская делегация", которая полуофициально выполняла для русских эмигрантов консульские функции; Миссия Российского общества Красного Креста, Кредитная касса; кооператив "Русская колония"; Общество помощи русским гражданам в Берлине, основанное еще в 1916 году с целью оказания материальной помощи русским беженцам.

В Германии активно действовал Земско-городской комитет (ЗГК) (одно из отделений Всероссийского земско-городского комитета в Париже). Деятельность Русского студенческого союза и Российского общества Красного Креста (РОКК) опиралась на финансовую поддержку этого комитета. В свою очередь ЗГК в Германии получал финансовую помощь от Совещания Российских послов через РЗГК в Париже. Русский студенческий союз регулярно отправлял доклады о положении молодежи в Германии во Всероссийский земско-городской комитет в Париже, и копии этих докладов Главноуполномоченному Земгора в Германии. Союз российских студентов в Германии дает отчет о своей деятельности в "Краткой записке". В начале 1921 года материальное положение Союза было довольно затруднительным. Помощь оказывал только РКК, но он мог только выплачивать 25 стипендий по 200 марок ежемесячно и выдавать до 30 обеденных карточек.

СРС в Германии оказывал нуждающимся членам Союза финансовую помощь (субсидии по 100-300 марок, различные ссуды и т.д.). Иногда студентам выдавали одежду и другие предметы первой необходимости. Союз открыл дешевую студенческую столовую, в которой выдается свыше 6000 обедов в месяц. Более 3000 обедов в месяц предоставляется бесплатно. Эти сведения относятся к периоду с сентября 1920 по июль 1921. Постепенно добились освобождения студентов от двойной платы за обучение.

YMCA открыло спальный зал в аэропорту "Темпельгоф", содействовало организации библиотек с русскими книгами в Берлине, Дрездене, Халле и других германских городах.

В феврале 1921 года заключили контракт с хозяйкой ресторана "Штуттгартер Платц 20" об отпуске членам Союза дешевых обедов. В столовой обедало до 200 членов Союза ежедневно. Этой же столовой пользовались и другие русские организации. "Союз открыл дешевую студенческую столовую, в которой выдается свыше 1000 бесплатных обедов ежемесячно" (авг. 1920 - февр.1921). "За октябрь - декабрь у владелицы ресторана приобретены 13 555 обеденных карточек, и еще 4030 приобретены YMCA для раздачи стипендиатам (130 ст. по 31 карточке)"'¹⁰. Итого - 17 385 обедов. Из 13 555 обедов 9 000 продано YMCA для раздачи стипендиатам, около 900 - другим организациям для бесплатной раздачи. Членам Союза и гостям распродано 2 852, 539 раздали бесплатно, и 64 "взаймы".

Студенческие столовые - вообще отдельная тема. В известных воспоминаниях русского студента Георгия Федорова описывается типичная столовая №1 в Харбие (Константинополь): "Я стою на небольшом дворе, огороженном высокой, каменною стеною. Посреди две тентовых, зеленых палатки... От самых ворот до входа в палатки тянется длинная очередь... В очереди не меньше пятисот человек... Все бывшие военные... Сплошное желтое пятно защитного сукна на ярком фоне голубого неба юга... Посреди длинный стол и сбоку скамьи... В углу палатки нечто вроде полубуфета. На нем огромные никелированные чаны с дымящимся супом... Хорошенькая сестра милосердия, по всем признакам из "общества", раздает хлеб подходящим. После галлиполийского "брандахлыста" дымящийся в миске борщ с изрядным куском мяса кажется мне неземным блаженством".

Эта же столовая заменяла бездомным эмигрантам общежитие. "Полковник сказал мне, что ворота во двор столовой запирают в 6 часов вечера. Все "начальство" удаляется в пять, а служащие при столовой, держат нашу руку, бездомных бродяг, и не выгоняют на улицу". Однако, по свидетельству мемуариста, и это помещение не могло вместить всех бездомных: "Ночевать осталось человек пятьдесят или около того. У нас произошел целый бой за захват лавок. Мне пришлось сцепиться с каким-то рыжеволосым парнем".

Бесплатный обед можно было получить по особому талону. Впрочем, как пишет Г. Федоров, "Оказывается, не так уж страшно остаться без обеденных талонов. Ежедневно после шести часов, когда прекращаются обеды и уходит "начальство", повар и его помощники раздают остатки пищи "безбилетной братве". Правда, есть риск ничего не получить, - желающих поесть всегда очень много, а оставшейся пищи в котле мало, но все-таки, при известном напряжении мускульной энергии и расторопности, можно кое-что выудить .

Бытовая неустроенность сказывалась, как уже отмечалось выше, на состоянии здоровья эмигрантского студенчества, о чем свидетельствуют результаты медицинского осмотра, проведенного незадолго до конца первого семестра 1921-1922 учебного года: Здоровы только 25% студентов. Активный туберкулез обнаружен у 30 студентов (2%), инициальный у 150 (11%), и у 95 человек (7%). Желудочно-кишечные заболевания обнаружены у 75 человек (5%), малокровие - тоже 75 человек. [131] студент страдает болезнями глаз, т.е. 9%. Нервные расстройства обнаружены у 16% обследованных (230 человек). Дефекты зубов - 208 человек (15%), и 51 студент (4%) является инвалидом.

Журнал "Студенческие годы" констатирует ухудшение положения русских студентов в Германии. Например, из 600 учащихся в 1923 - 1924 году в новом 1925 учебном году к занятиям приступило около половины. Вседорожает, а помощь сокращается. Русский Красный крест выдавал 38 стипендий, а в этом году смог выдать только 9. Профессор Уиттимор, содержащий ранее 111 студентов, может помочь теперь только 9. Комитет помощи нуждающимся студентам при Русском Академическом Союзе в Германии оказывает помощь только на академические нужды, и то недостаточно. Положение не стало катастрофическим только благодаря поддержке прусских министерств Иностранных дел и Народного Просвещения и Германского Красного Креста.

По инициативе русского Национального Студенческого Союза в Германии в октябре 1923 года было созвано совещание российских студенческих организаций. Совещанием был принят проект создания Главного Хозяйственного Комитета русских студентов-эмигрантов и Комитета помощи нуждающимся студентам при Академическом Союзе. Деятельность ГКХ полностью оправдала ожидания. По его представлению прусское Министерство Народного Просвещения внесло плату за 76 студентов за летний семестр, примерно на 12 000 зол. марок. Кроме того, на экзамены, лаборатории и отчасти на индивидуальную помощь с 1 февраля по 15 ноября 1924 Г.Х.К. было распределено свыше 4000 зол. марок. По предварительным переговорам с Министерством можно ожидать и в новом семестре освобождения от платы Германский Красный Крест согласился помогать, через русский Красный Крест, 19 студентам-техникам, отпуская по 50 марок на человека ежемесячно, что составляет примерно половину прожиточного минимума. К сожалению, эта помощь не всегда выдается в срок, что уменьшает ее ценность. В июне ее не выдали вовсе, а в июле помощь выдали, но заявили о прекращении помощи до ноября (т.е. на время каникул). Из переговоров с представителями Г.К.К. не ясно, будут ли эти студенты пользоваться поддержкой в дальнейшем.

Европейская Студенческая Помощь, выдававшая около 30 стипендиатам не более 35 марок на человека и только в зависимости от близости к экзаменам, в настоящее время почти прекратила помощь. Часть студентов помещается в ее общежитии. Студенты Русского Научного Института продолжают получать безплатно бараки и часть продуктов от католической помощи. Некоторую поддержку Р.Н.И. оказывает деньгами.

По разным сведениям в Германии в настоящее время находится около 700 русских студентов, из которых известно о пребывании 28 в высшей школе. Среди этих студентов 20% предполагаются имеющими возможность самостоятельно содержать себя, 10% наполовину обеспечены помощью и 70% остаются без помощи.

В так называемом Студенческом Парламенте, составленном из представителей 15 государств, делегатам Русского студенческого национального Союза и Союза русских студентов в Германии удалось после долгих переговоров занять место российского национального представительства, вопреки протесту сменовеховского Союза.

Р.Н.С.С. имеет небольшую библиотеку и получает 8 русских газет. Союз имеет отделения в ряде провинциальных городов.

Главный Хозяйственный Комитет русских студентов разработал ряд мер, необходимых для удовлетворения нужд студентов - регулярные стипендии, выдаваемые в зависимости от степени академической заслуженности и нуждаемости, создания общежития на 50 человек в Берлине, пригодного для жилья и работы зимой, обеспечение учебниками и пособиями и т.д.

К 1925 году "Комитетская Помощь", предоставлявшая 15, а затем 10 обедов, прекратила выдачу до начала занятий. За отсутствием достаточных оснований на взнос платы за правоучение, из числа студентов, подлежащих освобождению, согласно постановлению "Комитета помощи нуждающимся студентам", были исключены учащиеся вне Пруссии (Мюнхен, Дрезден, Карлсруэ). Европейская студенческая помощь, как и в прошлом семестре, почти прекратила денежную помощь. "Немецкая студенческая касса взаимопомощи" совершенно не помогает иностранцам даже в случае тяжелой болезни. Комитет помощи нуждающимся студентам в виду крайней ограниченности средств постановил выдавать пособия лишь на академические нужды. Русские организации в Германии сами настолько стеснены в средствах, что никакой ощутимой помощи оказать не могут. Кроме того, YMCA прекращает свою помощь. Иными словами, до ноября студенты остаются без средств к существованию. Кроме того, с 1 апреля 1921 года YMCA прекращает свою помощь, и свыше 300 студентов оказываются в очень сложных условиях.

Представители ОРЭСО принимали меры к созданию в Берлине комитета помощи русским студентам, необходимого в связи с прекращением помощи от YMCA. Правление ОРЭСО обратилось в Лигу Наций и в Земско-городской комитет в Париже с просьбой поддержать 250.000 студентов в Германии, лишаемых с 1 апреля стипендий от YMCA.

ОРЭСО вообще вело очень активную международную деятельность. Например, зимой 1922 года Правление ОРЭСО установило контакт с членом Российского Комитета Помощи Русским Гражданам за границей В.В. Рудневым. Д.И. Мейснер приезжал в Берлин с целью установления более тесного контакта с русскими студентами в Германии и по вопросу закупки необходимых книг.

Правление ОРЭСО установило связь с представительницей Шведского Красного Креста г. Альма Линдхаген. По ее инициативе в Швеции был образован Комитет помощи русским студентам. Комитет устроил ряд концертов и спектаклей, в которых принимали участие лучшие актеры Швеции, а вырученные средства шли в помощь русским студентам.

ОРЭСО активно занималось помощью нуждающимся студенческим организациям, например Союзам в Польше, Греции, Болгарии, Турции Румынии, Тунисе.

В декабре 1922 года при правлении ОРЭСО был создан "Комитет по оказанию помощи нуждающимся студенческим организациям". Этот комитет действовал самостоятельно, но по финансовым вопросам обязан был отчитываться перед правлением. В состав Комитета входили: В.И. Гурьев, А.А. Туринцев, Н.Н. Дорофеев, Г.А. Акимов, Н.К. Шевченко и В.Н. Монаенко. Всего за годы деятельности Комитета было собрано около 65. 000 крон. Они пошли в помощь нуждающимся Союзам и на учреждение стипендий ОРЭСО и именной проф. Новгородцева (на Русском юридическом факультете в Праге).

Из тех районов, где положение было наиболее тяжелым, студентов старались перевезти в страны с более благоприятными условиями существования. Так, благодаря поддержке правительства Чехословацкой Республики, в Константинополе набрали около тысячи студентов и направили их учиться в Чехословакию.

ОРЭСО вместе с другими общественными организациями, в первую очередь "Союзом русских академических организаций", принял самое деятельное участие в подборе студентов в местах расселения беженцев и устройства их в Чехословакии. Все студенческие союзы были распределены по степени сложности их положения, сходя из тех сведений, которые они предоставили ОРЭСО.

"В первую группу вошли союзы в тех регионах, откуда необходима была полная эвакуация студентов: Константинополь (высших учебных заведений нет, небольшая помощь, оказываемая ранее американскими и русскими организациями, почти прекращена, по требованию турецких властей все русские общественные организации расформировываются), Греция (из 300 проживающих студентов учатся только 10 человек,поступление в ВУЗы затруднено сложностью изучения языка), Северная Африка (около 50 студентов, высших учебных заведений нет), Египет (около 50 студентов, подходящих вузов нет).

Во вторую группу вошли страны, откуда следовало провести частичную эвакуацию: Польша (около 600 студентов) и Латвия (поступление в вузы затруднено экзаменом на знание латышского языка, а также высокой платой за обучение, установленной для эмигрантов).

Наконец, третья группа - государства, где есть возможность учиться, но необходима материальная помощь: Югославия, Франция, Германия, Эстония, Австрия, Италия, Норвегия, Великобритания, Венгрия, Бельгия, Бразилия и город Данциг".

На заседании 12 января 1922 года Правление ОРЭСО выработало "План эвакуации". Т. К., по полученным Правлением ОРЭСО сведениям в ближайшее время можно было ожидать приема в вузы Чехословакии 1 500 студентов-эмигрантов на специальные стипендии, эти стипендии распределили между студенческими союзами следующим образом:

Египет - 110, студентам различных курсов;

Тунис и Бизерта - 300, студентам различных курсов;

о. Кипр - 10, студентам различных курсов;

о. Корсика - 20, студентам различных курсов;

Марсель - 20, студентам различных курсов;

Константинополь - 100, студентам старших курсов;

Польша - 250, сперва для всех студентов из лагерей, а на оставшиеся вакансии - студентов старших курсов;

Салоники - 45, в том числе 15 студентов всех курсов из лагерей,

Афины - 85, студентам различных курсов;

Болгария - 450, в том числе 250 студентов техников, агрономов и медиков старших курсов и 200 "галлиполийцев" всех курсов;

Румыния - 60 студентов различных курсов, преимущественно из лагерей;

50 стипендий для студентов из числа "галлиполийцев", перевезенных в Сербию, но не состоящих в учебных заведениях Югославии.

Отмечалось, что "каждый стипендиат будет получать натурой помещение (в общежитии или квартирные деньги), обед, ужин, чай утренний и вечерний, обмундирование, белье стирку такового, баню, необходимое учебное пособие, необходимые средства на платежи в учебные заведения, заслушания лекций и практические занятия, и, наконец, небольшие средства на мелкие расходы. Все это создаст условия, обеспечивающие возможность работать, не отвлекаясь на поиски побочных заработков".

Из-за недостатка средств невозможно было провести полное анкетирование, и при распределении стипендий пришлось пользоваться неполными данными. Решено было по возможности эвакуировать в первую очередь студентов старших курсов.

Осуществить задуманное было очень непросто. Во-первых, нужны были финансовые средства на оплату проезда, проживания и обучения студентов, которых эвакуировали. Во-вторых, перемещали их все в ту же Чехословакию, где не было работы, а вузы были переполнены русскими эмигрантами. В-третьих, зная о существовании в Чехословакии "русской акции помощи", множество студентов прибывали в Прагу без приглашения. Они, конечно, не имели прав на государственную помощь. Но, спустя какое-то время, им все-таки выдавали приглашение. Таким образом, они занимали место тех студентов, которые должны были быть эвакуированы из намеченных союзов, поскольку с зимы 1922 года МИД Чехословакии выдавал лишь индивидуальные визы на въезд отдельным студентам.