Социально-педагогическая адаптация детей с синдромом раннего детского аутизма посредством нетрадиционных технологий

- опережающей готовности ребенка к школьному обучению в плане академических навыков;

- определенного уровня социальной адаптации, способности к жизни в коллективе;

- психолого-педагогической поддержки специалистов по коррекции синдрома раннего детского аутизма;

- достаточной дефектологической подготовленности учителя массовой школы;

- юридической защищенности аутичного ребенка, обучающегося в массовой (или иной) школе.

Часто за трудностями первого периода приходит положительный результат и удовлетворение, и это тем более ценно и приятно, что во всем мире признано: работа с аутичным ребенком - едва ли не самое сложное, что есть в современной специальной педагогике.

Организационно идеальными считаются развитие и жизнь детей с синдромом раннего детского аутизма в домашних условиях, так как именно семья - «естественная среда существования» для аутичного ребенка. Этот тезис делает работу с родителями чрезвычайно важной [21].

В качестве одного из компонентов в комплекс реабилитационных мероприятий, проводящихся с аутичными детьми, согласно В.М.Башиной, входит «коррекция и укрепление семьи, привлечение родителей к воспитательной работе с ребенком, обучение приемам работы с ним» [6]. М.М. Либлинг отмечает, что семьи, имеющие аутичного ребенка, сталкиваясь с экстраординарными проблемами, испытывают хронический стресс, тяжесть которого зависит от тяжести состояния и возраста ребенка. При этом стресс в большей степени проявляется у матерей, которые, помимо прочего, демонстрируют пониженную самооценку. Воздействие хронического стресса вызывает депрессию, раздражительность, эмоциональную напряженность у матерей [22].

Л.С. Печникова утверждает, что проведение коррекционных мероприятий с ребенком-аутистом в свою очередь улучшает показатели принятия ребенка матерью, так как оно снимает у нее состояние растерянности, повышает оценку ребенка и, как следствие, самооценку. Ею же приводятся любопытные данные, также касающиеся личных особенностей матерей детей с синдромом раннего детского аутизма. Отмечается высокий уровень тревоги с уходом от фрустрации, эмоциональная неустойчивость, повышенная чувствительность к социальным критериям и внешним оценкам. Но эти особенности не выходят за уровень нормы, стало быть, не могут рассматриваться определяющим патогенетическим фактором. Кроме того, в семьях, где ребенок с синдромом раннего детского аутизма - единственный, чаще наблюдается его эмоциональное принятие (эмоционально принимают его качества 78% матерей), а вот в тех случаях, когда детей в семье двое, то процент матерей, которые эмоционально принимают качества ребенка-аутиста, падает до 50 [35].

Все это свидетельствует о том, что в терапевтических мероприятиях нуждаются не только собственно дети с синдромом раннего детского аутизма, но и члены их семей, в первую очередь - матери. Об этом, например, говорится у А.С. Спиваковской. Речь, в частности, идет о том, что всякая эффективная психотерапевтическая работа с аномальными детьми требует включения в процесс родителей ребенка, при этом преимущество отдается игровым методам. Среди прочих факторов, связанных с родителями аутичного ребенка и оказывающих влияние на его динамику некоторыми авторами называется возможность координации действий родителей, врача, психолога и педагога - с этим тесно связан успех социальной адаптации аутичного ребенка [43].

В настоящее время психологическая помощь детям с синдромом раннего детского аутизма в России осуществляется преимущественно по следующим направлениям:

· игровая терапия;

· музыкальная терапия;

· арттерапия;

· хореотерапия.

Рассмотрим кратко каждое из этих направлений.

Игровая терапия (индивидуальные и групповые занятия)

Основной задачей индивидуальной работы является установление первичного контакта с ребенком. Преобладающей является тактика невербального взаимодействия. Постепенно, после нескольких сеансов, психолог начинает «присоединяться» к ребенку - его действия и речь становятся более активными. Результатом индивидуальных игровых сеансов является активная оринтировочно-исследовательская деятельность и, у некоторых детей, - спонтанная игра.

На втором этапе ребенок включается в малую игровую психотерапевтическую группу численностью 2-4 человека. По отношению к ребенку это либо дети более младшего возраста с лёгкими формами дезадаптации, либо более старшие здоровые или условно здоровые дети, которые не навязывают ему своего общения, а лишь предлагают формы альтернативного поведения. Со стороны младших детей - это спонтанная предметная или ролевая игра, со стороны старших - ещё и мягкая опёка. Тактика психолога остается по-прежнему недирективной. Детям предоставляется возможность спонтанной игры. Поведение больного ребенка лимитируется лишь требованиями обеспечения безопасности взрослого и партнеров по игре, законами этики и социальной приемлемости.

На третьем этапе ребенок переводится в большую группу, предъявляющую ему более высокие требования. Численность группы колеблется от 4 до 12 человек. Группа смешанная по возрастному и нозологическому составу; ядро группы - условно здоровые и здоровые дети - котерапевты. Поведение психолога становится более активным - он побуждает детей к игре, использует приёмы для блокирования неадекватных способов реагирования и закрепления адекватных. реакций. Основная особенность данного этапа - переход от одиночной предметной игры к игре в присутствии других детей и игре вместе с ними, вплоть до уровня «инициатора игр». Результатами данного этапа работы для аутичных детей являются переход к играм по правилам, эмоциональная вовлеченность, увеличение помехоустойчивости (к шуму, большому количеству людей и т.п.). Для здоровых детей положительным результатом является повышение креативности, гибкости в отношениях, принятии других, переход к полимодальной картине мира, повышение стрессоустойчивости.

Итак, большое значение в работе с аутичными детьми в России отводится игре. Она помогает раскрыть коммуникативный потенциал аутичного ребенка, направить его развитие в русло социального взаимодействия. В процессе игрового взаимодействия у ребенка формируется эмпатия, способность сопереживать, что оказывает положительное влияние на развитие диалоговых навыков ребенка. На занятиях дети обучаются игре, учатся ее расширять, осваивают альтернативные стили поведения, конструктивные способы разрешения конфликтов. Улучшается психоэмоциональное и психофизическое состояние ребенка, снижается эмоциональная напряженность, тревожность и агрессивность [40].

В зависимости от уровня развития ребенка в работе используются: сенсорные игры, манипулятивные игры, сюжетно - ролевые игры, игры - драматизации, подвижные игры, игры с правилами, арттерапия, сказкотерапия и др.

Музыкотерапия

Музыка в качестве терапевтического средства в интегральном процессе психотерапии обладает мощным психологическим воздействием. В музыкотерапии огромное значение имеет принцип удовольствия, обеспечивающий комфортное состояние клиентов в процессе занятий. Живая музыка, музыкальные инструменты, которые воспринимаются визуально и тактильно, обладают гораздо большим воздействием чем прослушивание музыкальных записей в домашних условиях.

· самостоятельно исследуют тембровые звучания музыкальных инструментов (клавишные, ударные, духовые), что способствует развитию их креативности;

· совместно с музыкотерапевтом выполняют движения под ритмическую музыку, при этом развивается концентрация внимания и чувство ритма, стимулируется подвижность и улучшение физического состояния;

· вовлекаются в совместную с музыкотерапевтом игру на ударных, клавишных и других инструментах в целях развития любознательности, креативности, группового взаимодействия и мелкой моторики. Исполнение музыкотерапевтом импровизированных вокализов стимулирует некоторых клиентов к совместному пению, что является первым шагом на пути к речевому диалогу [38].

Арттерапия

Арттерапевтические занятия существенно дополняют основные психологические методы работы и используют возможности искусства для развития личностного потенциала ребенка с синдромом раннего детского аутизма. Позитивные изменения находят отражение и в рисунках этих детей, окружающий мир в них постепенно одушевляется - от изображения символов осуществляется переход к изображению животных, затем - людей. Путём образного и пластического самовыражения (рисование пальцами, кистью, фломастерами, лепка) ребенок проявляет свои творческие способности, развивает новые навыки и умения, получает возможность избавиться от страхов, обрести уверенность в себе и выстраивать партнерские отношения в наиболее щадящем режиме [37].

Хореотерапия

Занятия хореотерапией создают для ребенка развивающую среду и помогают ему научится адекватно вести себя в ней. Для решения эмоционально-волевых проблем важно, что по ходу танца ребенок естественно оказывается в ситуации взаимодействия с другими людьми, не приобретая при этом негативного опыта общения с ними. Отличительной чертой занятий хореотерапией является участие в них детей совместно с родителями, способствующее гармонизации их взаимодействия.

Вся коррекционная работа с аутичными детьми должна проводиться комплексно, группой специалистов различного профиля, включая детских психиатров, невропатологов, логопедов, психологов, педагогов-воспитателей, сестер-воспитательниц, музыкального работника (эвритмиста).

Многим детям с аутизмом необходима дополнительная индивидуальная терапия, которая обычно осуществляется непосредственно в том учреждении, в котором ребенок обучается. Этот тип терапии оказывается действенным лишь в том случае, если он проводится в тесной взаимосвязи со всем комплексом лечебных мероприятий [31].

При разработке своей модели лечения детей с ранним детским аутизмом, наиболее близкой к гуманистическому и поведенческому направлениям в психотерапии, Л. С. Железняк, И. Б. Карвасарская, Н. Е. Марцинкевич (1993) исходили из ряда положений, которые могут быть сформулированы следующим образом. Индивид постоянно находится в процессе развития, причем чисто человеческие функции развиваются в соответствии с группо-динамическим опытом (Аммон (Ammon G.)), который накапливается в течение жизни, но наибольшее значение имеет опыт раннего детства. Развитие считается доступным терапевтическому вмешательству на любом этапе и независимо от форм его протекания. Авторы также понимают человека как целое, включающее здоровые и больные части. Наличие здорового потенциала предполагается у каждого индивида. В понимании поведения человека личностная интерпретация событий является наиболее важной. Учитывается, что поведение индивида определяется совместным воздействием трех факторов: наследственности, среды и личностной активности (Олпорт (Allport F. Н.)). Большое значение придается воле самого человека, и в таком понимании он становится активным участником терапевтического процесса. Авторы, как и большинство гуманистически ориентированных психотерапевтов, предполагают, что наиболее сильным в человеке является мотив самореализации, или максимального развития личностного потенциала.

Основная задача психотерапевта состоит, таким образом, не в устранении симптома как «мишени», а в поиске контакта со здоровыми элементами личности, их активации и за счет этого -- развитии общего потенциала личности в целом. Целям терапии может отвечать все поле социальных взаимодействий больного, а задачей психотерапевта, работающего в данном направлении, становится создание вокруг пациента социально активной среды. Новизну своего подхода авторы видят в применении на практике принципа «терапия средой плюс терапия среды», который заключается в том, что терапевтическое воздействие как на пациента, так и на его ближайшее окружение осуществляется социально активной средой, специально моделируемой психотерапевтом.

В практике детской психотерапии представляется эффективным моделирование среды, включающей сверстников пациента, играющих роль фасилитаторов коррекционного процесса. Сам же психотерапевт выступает в качестве агента изменения (катализатора), запускающего этот процесс и впоследствии осуществляющего контроль и наблюдение за ним.
У детей с тяжелыми психическими заболеваниями, ранним детским аутизмом в особенности, проблемы, связанные с функционированием в социуме, проявляются особенно ярко. Грубая дефицитарность общения, как первично, биологически, так и вторично, социально обусловленная, ведет к недоразвитию социальной адаптации и личности в целом. По мнению Л. С. Железняк, И. Б. Карвасарской, Н. Е. Марцинкевич, обеспечение общением (заполнение «коммуникативного резервуара», и в первую очередь его эмоциональной составляющей) является важным для таких детей. Причем коммуникативные навыки как база для гармоничного развития личности наиболее успешно формируются в случае предоставления ребенку возможности обучения взаимодействию на собственном опыте при поддержке ближайшего окружения и специалистов. Сформированная психотерапевтом среда по своим параметрам должна быть максимально приближена к естественной [5].

В соответствии с этими представлениями данными исследователями (Л.С. Железняк, И. Б. Карвасарская, Н. Е. Марцинкевич) была разработана методологическая схема поэтапной коррекции и активизации социального функционирования детей с ранним детским аутизмом и другими психическими заболеваниями.

Исходя из понимания человека как целостного биопсихосоциального образования, авторы признают, что на всех этапах наиболее продуктивной является комплексная работа по биологической, психологической и социальной коррекции. Предложенная методика -- лишь один из возможных вариантов использования психотерапии в системе лечения детей с ранним детским аутизмом.

Таким образом, у нас в стране до настоящего времени для детей-аутистов ведущими остаются лечебные виды помощи в системе больниц (в системе здравоохранения). Однако, для целей абилитации детей с синдромом раннего детского аутизма необходимы нестандартные учреждения, в которых бы можно было сочетать лечебную, педагогическую, логопедическую и другую коррекционную помощь.

Глава III. Теоретический анализ применения нетрадиционных технологий для социально-педагогической адаптации детей с синдромом раннего детского аутизма

3.1 Опыт применения зарубежных нетрадиционных технологий в работе с аутичными детьми

Согласно проведенным в разных странах эпидемиологическим исследованиям частота раннего детского аутизма составляет 3-6 случаев на 10 тысяч детей, а удовлетворительная социальная адаптация во взрослом возрасте наблюдается менее чем у 30% детей с синдромом раннего детского аутизма [5]. При этом традиционные методы оказания психологической помощи (поведенческая терапия, семейное консультирование, арттерапия, музыкотерапия, игровая терапия) имеет определенное применение и недостаточно эффективны, поскольку не учитывает характерные особенности аутичных детей (в первую очередь, практическое отсутствие взаимодействия с окружающими и специфику имеющихся эмоциональных нарушений). Следовательно, эти методы в качестве относительно самостоятельных могут применяться преимущественно только при ремиссиях, но при выраженных нарушениях (и/или вне ремиссий) психологическая помощь при синдроме раннего детского аутизма не может ими ограничиваться и должна включать специально разработанные для работы с аутичными детьми техники.

Е. Newson совместно с двумя своими коллегами G. Jones и Е. Meldrum при поддержке Министерства здравоохранения Великобритании предприняли двухгодичное исследование (начиная с 2001 г.) по оценке результатов различных нетрадиционных методов раннего вмешательства на аутичных детей. Каждый из методов основывается на обучении определенным навыкам, исходя из того, чтобы ребенку с аутизмом, в силу его специфических особенностей, было легче освоить ту или иную деятельность. Ученые выделяют следующие нетрадиционные технологии воздействия на аутичного ребенка:

- удерживающая (холдинг) терапия («усиленные касания»);

- групповая терапия (daily-life-therapie);

- метод выбора («любить - это быть счастливым с тем, кто у тебя есть»);

- эвритмия (подкрепленная музыкой коммуникативная терапия).

Рассмотрим каждую из данных технологий подробнее.

Удерживающая терапия (холдинг-терапия)

Холдинг терапия - «форсированная поддержка» как метод была впервые предложена М. Welch (1983), и затем вошла в рамки теоретических исследований в области «этологии» (науки о поведении организмов в среде, в том числе и о поведении человека). Этот метод состоит в попытке форсированного, почти насильственного образования физической связи между матерью и ребенком, т. к. именно отсутствие этой связи считается сторонниками этого метода центральным нарушением при аутизме. Другие аспекты проявления аутизма, например, такой, как глобальный дефицит языкового общения, либо игнорируются, либо их значимость снижается.

Назначение холдинг терапии - пробиться через неприятие ребенком матери и развить в нем ощущение и привычку чувствовать себя комфортно. Этот подход включает в себя большую работу с родителями по разъяснению необходимости приучения ребенка к контакту с усиленным включением тактильных ощущений до тех пор, пока он не почувствует приятность от такого общения, несмотря на свое начальное отторжение. Специалисты советуют матерям во время тактильного контакта с ребенком говорить ему о своих чувствах, включая даже проявление гнева на его сопротивление, они верят в то, что ребенок способен понимать язык и чувства матери, несмотря на то, что его эмоциональные особенности препятствуют процессу восприятия материнской ласки.

Суть метода заключается в том, что в специально отведенное время мать берет своего ребенка на руки и крепко прижимает его к себе. Ребенок должен сидеть у матери на коленях, прижатым к груди, так, чтобы у матери была возможность посмотреть ему в глаза. Не ослабляя объятий, несмотря на сопротивление ребенка, мать говорит о своих чувствах и своей любви к своему сыну или дочке и о том, как она хочет преодолеть ту или иную проблему [23].

Различают систематические удерживающие упражнения, проводимые ежедневно, и специально организованные упражнения, которые проводятся в состоянии возбуждения у ребенка или из-за каких-либо других изменений его эмоционального поведения. В первые месяцы ребенку с аутизмом эти упражнения крайне неприятны, и он сопротивляется до тех пор, пока не обессилит. Крайне важно преодолеть детское сопротивление, что является критическим периодом дальнейшей эффективности предпринимаемой терапии. Авторы метода считают, что для того, чтобы ощутить комфортное состояние, надо испытать чувство дискомфорта. А для того, чтобы почувствовать защищенность, надо испытать состояние беззащитности. Исходя из этого, для достижения последующего эффекта по ощущению чувства комфортности, ребенок вначале должен быть ввергнут в состояние дискомфорта. Для провокаций неудовольствия у ребенка предлагаются такие упражнения, как например: показ желанных предметов без возможности завладеть ими или дотронуться до них; предотвращение попыток ребенка сориентироваться в пространстве, поворачивая голову или оборачиваясь; воздействие на ребенка такими стимулами, которые являются для него сверхчувствительными (длительный поцелуй, если он этого не выносит, шептаний прямо в ухо, если у него повышенная чувствительность к близким звукам и т. п.). Мать должна четко контролировать и предотвращать на вербальном и действенном уровне любую попытку ребенка причинить ей вред, но в то же время она должна продолжать упражнения. Именно в этом заключается двойственность ее роли. С одной стороны мать, должна дать ребенку почувствовать свою исключительность, и в этом отношении проявлять себя как сильная личность, а с другой стороны, - она должна выступать в роли защитницы. Занятие с ребенком заканчивается после того, как стороны пришли к соглашению, то есть после того, как ребенок прошел через этап истощения и подчинения, что позволило матери предоставить ребенку комфортные условия покоя или спокойной непродолжительной игры. Она и сама в этот момент находится в состоянии истощения как физически, так и эмоционально. Такое занятие занимает обычно не менее часа, а зачастую и гораздо больше.

Несомненно, совместный опыт матери и ребенка, приобретаемый в процессе таких занятий, формирует возрастающее чувство взаимной привязанности и, как результат, закрепляет коррекционное воздействие на аутизм. Однако такой подход дает возможность ссылки на случаи полного «выздоровления» при аутизме. Поскольку достоверных результатов от применения метода с тщательным обследованием ребенка до и после терапии не имеется, это утверждение нельзя считать обоснованным. Несмотря на это, существует одно общее мнение по поводу метода холдинг-терапии: дает она какое-либо улучшение в состоянии ребенка, или нет, но в нее безусловно входит компонент, который умышленно вызывает у ребенка отвращение и стресс. Как только ребенок физически истощается, неприятная стимуляция заканчивается, и в этот момент, когда какое-либо стереотипное поведение у ребенка отсутствует и на первый план выступает активное внимание, и начинают действовать процессы, улучшающие его состояние. Мать или отец начинают восприниматься ребенком как положительный стимул, поскольку это ассоциируется с прекращением беспокоящих факторов, благодаря чему ребенок становится более открытым к установлению социальных контактов, взаимодействий между ребенком и взрослым [23].

Групповая терапия (daily-life-therapie)

Групповая терапия (daily-life-therapie или терапия с целью приспособления к требованиям повседневной жизни) основана на методике доктора Kitahara (цит. по Е. Newson, 1992), которая применялась ею в частной школе города Токио, а затем в Бостоне (школа Higashi), где аутичные дети обучаются вместе с нормально развитыми детьми, то есть, имеется интегрированное обучение. Основной идеей школы является соответствие групповой норме и имитация выработанной модели поведения.

Главным принципом школы является формирование у ребенка, так называемого, «ритма жизни» методом слияния с групповыми процессами. Основная часть этого ритма ощущается физически. Как бы происходит слияние восточной философии, которая связана со скрытыми взаимоотношениями между интеллектом, телом и душой, и принципами японской педагогики, которая основана на групповом обучении в большей степени, чем на индивидуальном, причем, награда групповых решений более предпочтительна, чем индивидуальных.

Цели групповой терапии сводятся к следующему: стабилизировать детскую эмоциональную сферу, которая находится в ослабленном состоянии, что предполагает поддержку ребенка ритмом группы, принимающей его как себе подобного и большое значение здесь имеют опять же совместные физические упражнения; улучшить физическое развитие и навыки самообслуживания ребенка, главным образом через подражание группе; нормализовать интеллектуальное развитие через высоко структурированные и имитационные повторения различного рода шаблонов.

Эта практика расходится с традиционными ведущими принципами обучения аутичных детей, которые, наоборот, направлены на то, что ребенок нуждается в индивидуальном внимании, в индивидуальной программе для адекватного развития.

Детей достаточно долго разубеждают в необходимости совершать индивидуальные спонтанные действия и побуждают вернуться «в строй» зачастую силовыми методами. Например, внимание к деструктивному поведению, такому, как агрессия, нанесение себе вреда. Само подхлестывание основано на преимущественном использовании переноса направленности этого поведения. Этот перенос заключается в том, что ребенок насильственно препровождается в лоно группы. Например, когда ребенок бросает поднос для еды, направляясь на свое место, взрослый незамедлительно дает ему другой поднос, и ребенок продолжает двигаться вместе со всеми детьми в том же направлении. Когда ребенок начинает бить себя по лицу, взрослый моментально возвращает руки ребенка в то положение, в котором находятся руки у всех детей группы. Использование переноса направленности действия взрослого состоит из неакцентированной реакции невербального характера, либо аффективного. Таким образом, получается растворение любого проявления деструктивного поведения в групповом процессе.

В школе Higashi проводится тщательное обследование детей как при поступлении, так и регулярно в процессе обучения. Тем не менее, результаты такого обследования не трансформируются ни в индивидуальные программы для каждого ребенка, ни хотя бы в какие-то меры по проведению индивидуальных лечебных мероприятий. Интересно, что эти данные не реализуются и как рабочие документы, доступные персоналу, и никоим образом не влияют на практику обучения и воспитания, осуществляемую персоналом школы. Они делаются больше для проформы, так как групповые действия являются основными, а на индивидуальные нужды ребенка внимания не обращают. Например, если у ребенка отсутствует речь, то ему не предлагается изучение жестовой речи, он просто должен влиться в упражнения по декламации или пению, которые осуществляет группа, издавая хотя бы приблизительно похожие звуки. Ребенок должен сидеть тихо и слушать словесные объяснения, даже если он ничего не понимает. Физические упражнения и групповой распорядок дня являются центральным звеном программы Higashi, школьный учебный план плохо доходит до каждого ребенка, так как мало внимания уделяется тому, чтобы каждый ребенок разобрался в понятиях и значениях, а первостепенную значимость имеет лишь формальное выполнение деятельности. Процесс обучения в школе основывается на механическом запоминании и на имитационной деятельности. Например, каждый месяц заучивается новая песня, которая повторяется неоднократно в течение дня, а кроме того, происходит проговаривание в виде декламации большого количества событий и фактов.

Оценка эффективности программы Higashi показала, что наибольшим ее достижением является контроль стереотипных и деструктивных действий, а также развитие навыков самообслуживания, типа пользования туалетом и принятия пищи. Как только дети вырабатывают заданный «жизненный ритм», их паттерны сна, приема пищи, гигиенических навыков нормализуются. В этом ритме заложено успокаивающее действие, которое помогает осуществлению продуктивной деятельности.

Способность ребенка к самоконтролю возникает под действием присущего группе паттерна единообразия, благодаря высокому уровню прогнозирования групповых достижений и вследствие помощи взрослых. В связи с тем, что прогнозирование группового поведения расписано поминутно, дети очень быстро интегрируются в динамику групповой активности. Эффект в изменении их поведения может наблюдаться незамедлительно. Например, шестеро английских детей в течение 4-х месяцев были включены в данную программу и продемонстрировали, по данным опроса родителей, значительно опережающую обычную успешность в осуществлении указанных типов поведения. Вместе с тем по вопросам общения и социального взаимодействия существенных достижений не наблюдалось.

Хотя групповое обучение теоретически должно обеспечивать процесс общения и социализации между детьми, на практике в этом отношении данная программа достигает меньших успехов, чем традиционные школьные методы. Инспекторы национальной ассоциации по аутизму смогли отметить только один пример взаимопомощи между детьми во всей школе за время недельного пребывания, что существенно ниже количества подобных случаев в традиционных школах, В связи с этим есть основание считать, что следование групповому ритму существенно отличается от проявлений действительного социального подражания, что зачастую особенно трудно дается аутичным детям. Усилия школы, направленные на нормализацию поведения, на базе имитационных принципов, оказываются несостоятельными и истинного подражания не происходит, так как оно не может успешно осуществляться без индивидуального учета особенностей развития личности ребенка и его возможностей.

Метод daily-life-therapie подвергался критике за излишнюю строгость, негибкость и игнорирование особенностей индивидуального развития. Сообщения об эффективности данного метода были чрезмерно оптимистичными, говорилось об излечении артистических расстройств; в настоящее время чаще пишут о возможности редукции поведенческих проблем. Данных катамнеза и сравнительных исследований эффективности метода daily-life-therapie пока нет.

Однако нельзя недооценивать важность метода школы Higashi в успокаивающем действии на возбужденных детей и детей с деструктивным поведением. Без сомнения, в этой программе имеется многое, чему можно поучиться, особенно с точки зрения физического развития детей. Используя эти методы в совокупности с индивидуализацией подходов к социальному и интеллектуальному развитию детей, можно достичь положительных сдвигов в обучении аутичного ребенка [28].

Метод выбора

А.S. Kaufman (1950), предлагает метод выбора, который предусматривает работу с аутичным с ребенком один на один в течение всего дня. Этот метод не является чем-то принципиально новым, а вытекает из длительного опыта А. S. Kaufman по обучению своего собственно аутичного сына, который не является типичным представителем аутичных детей, т. к. обладает очень высоким уровнем интеллекта. Он достиг очень хороших показателей как в области обучения, так и социальной реабилитации.

Метод выбора состоит из двух основных частей: первая направлена на изменение точки зрения родителей и учителей на ребенка, вторая - предполагает влияние этого нового отношения к ребенку на поведение родителей и учителей таким образом, что сам ребенок тоже начинает изменяться. Метод выбора не предполагает следование каким бы то ни было теориям возникновения аутизма, он лишь допускает наличие того, что коммуникативные и когнитивные затруднения могут быть биологически обусловлены. Он также предполагает, что мозг ребенка обладает способностью восстанавливать свои функции до нормального состояния при создании соответствующих условий.

Изменение отношения родителей и учителей прежде всего заключается в выборе, который они делают между состоянием счастья и состоянием горя и разочарования от того, что у них есть такой ребенок. Родители должны принять решение принимать своего ребенка таким, каков он есть, чтобы их любовь не зависела от каких бы то ни было изменений, происходящих в нем. Если родители отбрасывают все негативные эмоции по поводу нарушений, имеющихся у ребенка, они скорее отмечают продвижение ребенка вперед. Ребенок рассматривается как субъект пытающийся настолько, насколько это возможно, освоить мир, который он не понимает. Его мучительное и стереотипное поведение, его социальная несостоятельность являются выражением невозможности самоконтроля, в связи с чем ему необходим опыт полного принятия его таким, каков он есть, что бы он ни делал, вместо того, чтобы подчинять его требованиям других людей.

Успех достигается взрослыми при индивидуальной работе с ребенком и при взаимодействии с ним на компанейских началах, чтобы ребенок понимал, что ему больше не нужно отгораживаться от окружающего мира. Необходимо играть с ним в его игры, принимая как должное все, что бы он ни делал, проявляя энтузиазм в любой, выбранной им деятельности и по-настоящему присоединяться к нему в этом, например, имитируя его стереотипные действия. Можно также предлагать ребенку какую-то свою деятельность, но всегда быть готовыми к отказу. Абсолютный энтузиазм взрослых по поводу того, что делает ребенок, должен быть ярко выраженным до степени крайнего преувеличения, для того, чтобы у ребенка не закралось и тени сомнения в том, что он любим и нужен и что все люди, которые его окружают, счастливы от того, что он такой, какой есть. На практике, конечно, встречаются существенные различия между тем, что родители имитируют, и между искренностью в поддержке любой деятельности ребенка.

Наиболее важным в этом методе является то, что ребенок, будучи крайне чувствительным, должен быть изолирован от всех, кто не знаком с принципами метода выбора. Для этого ребенку организуют собственное жизненное пространство - это одна комната или комната, совмещенная с ванной и туалетом, предпочтительно с односторонним зеркалом для возможности наблюдать за ним. Ребенок проводит все свое время, иногда в течение нескольких лет в этой комнате. Окно может пропускать свет, но не открывать обзора в окружающий мир. Ребенку предоставляется абсолютное позитивное отношение посредством изоляции. Некоторые исследователи подвергают сомнению этот метод с точки зрения этики и здоровья, однако А. S. Kaufman (1980) считает, что это единственный путь предоставить ребенку возможность абсолютного самоконтроля в течение всего времени. Аспект замкнутости, конечно, затрудняет использование данного метода в условиях образовательного учреждения.

Экспертиза результатов применения метода выбора показала положительные изменения в состоянии родителей, которые полностью изменяли свое отношение к сложной ситуации, связанной с аутичным ребенком. При этом дети для них объективно становятся менее невыносимыми, чем раньше. Этот метод не причиняет зла ребенку и может иметь успех. При этом необходимо улучшить содержание обучения, с использованием новых аспектов коррекционного процесса, возникающих при использовании метода.

Е. Newson (1992) считает, что энтузиазм, выражаемый взрослыми, является слишком интенсивным раздражителем для состояния аутичного ребенка, который перекрывает или блокирует небольшие, но очень значимые для ребенка социальные сигналы. Это в некоторых случаях еще более ослабляет ребенка в социальном аспекте. С этой точки зрения преследование цели «быть счастливым» может оказывать неослабевающее гнетущее действие, несмотря на то, что ребенок является центром воздействия длительной проверки.

Подкрепленная музыкой коммуникативная терапия

Этот метод берет начало в подходе, который предполагает, что нормально развивающиеся младенцы чрезвычайно предприимчивы в своих социальных взаимоотношениях. Это выражается в том, что развитие паттернов нормального общения происходит через процесс осуществления ребенком и его ближайшим взрослым окружением возрастающих по сложности взаимодействий, в которых младенец принимает активное участие с первых месяцев своей жизни. Нормальный младенец от рождения обладает способностью использовать невербальные навыки общения, такие, как соответствующий контакт глаз, хватание, положение головы и тела, улыбка - все это появляется задолго до того, как произносятся первые слова или производятся первые жесты. Таким образом, ребенок способен не только сам реагировать на взрослого, но и предлагает взрослому, довольно своеобразными способами, откликнуться на его призывы. Младенец может выражать свое одобрение и неодобрение, чувствовать, проявлять и разделять определенные стремления, просить что-либо, принимать или отвергать что-то с удовольствием, скукой или гневом, он может даже поддразнивать мать, используя движения и контакт глаз, - и все это может наблюдаться до достижения 12 месяцев.

Нормально развитые младенцы способны осуществлять такие действия в связи с тем, что они социально адаптированы, у них формируется эмпатия, которая предполагает функциональное использование контакта глаз и коммуникативное использование любого типа неязыкового общения. Без этого использование языковых средств детьми будет абсолютно невозможно, т. к. потеряется возможность диалога. Несомненно, социальная адаптация и социальная эмпатия это те компоненты, которые у аутичного ребенка находятся в состоянии дефицита, а речевые нарушения еще более затрудняют процесс понимания и выработки навыков в этом направлении. В то же время большинство родителей аутичных детей находят, что их дети способны осуществлять грубые, разрушительные игровые действия и в этот момент их отношение к родителям улучшается.

В построении программы обучения музыкальной коммуникативной терапии исходит из этого наблюдения. Целью программы является предоставление аутичному ребенку определенных рамок, в которых он мог бы почувствовать реализацию своих возможностей, которые для нормального младенца являются естественным видом коммуникации, и таким образом создать паттерн диалогического общения для дальнейшего речевого развития. Эта терапия пытается создать что-то вроде диалога с ребенком любым способом, в котором предложения к контакту могут поступать с обеих сторон. Большая часть этого обмена информацией в основном осуществляется в понятиях языка телодвижений, включая бег, прыжки, а также вокал, вдохи, контакт глаз и зрительное сосредоточение на одних и тех же объектах, таких, как шелковый шарф, размещенный между взрослым и ребенком, воздушный шарик, диванная подушка и т. д. Со временем взрослые начинают обозначать пением действия ребенка, придавая словам одобрительный оттенок, значимость и силу.

Данный вид терапии отличается от традиционной музыкотерапии тем, что здесь основная цель музыкального воздействия заключается в создании отношений не между музыкой и ребенком, а между ребенком и тем значимым для него человеком, с которым он проводит все свое время. Для детей в возрасте до 4-х лет, которые еще не посещают детских учреждений, таким значимым человеком может оказаться кто-то из родителей. Для детей, проводящих в школе полный учебный день, лучше всего, чтобы им стал их учитель и, было бы неплохо, если бы у него была возможность хотя бы один час работать с ребенком наедине, а не только фронтально.

Совместные занятия ребенка с учителем и музыкотерапевтом позволяют: во-первых, формировать навыки музыкальной помощи в общении, которое более всего на данный момент необходимо ребенку (тогда как в традиционной музыкотерапии польза от взаимоотношений, устанавливаемых терапевтом, зависит от возможности переноса их на других людей, что можно считать за счастье, если это происходит); во-вторых, учитель использует в классе ритмы и диалоги, проработанные в музыкальной комнате, и может брать их за основу при обучении в течение недели. Причина, по которой музыка становится помощником, объясняется тем, что она более гибкая, чем разговорный язык, особенно, если используется в сочетании с движениями. Музыкой можно выразить вербальное или жестовое приглашение, она может заменить отклик, может подождать, когда ребенок справится, может повторить фразу, может выразить печальное или ликующее настроение. Она может имитировать разные голосовые или дыхательные звуки, отметить какой-то значимый момент и дать ребенку просодическую и лексическую структуру фразы. Подавляющее большинство наиболее продуктивных моментов лучше проводить в спокойной обстановке созерцания, когда взаимодействие учителя и ребенка становится почти подпороговым с точки зрения пения и развивается на базе почти неуловимой взаимной игры касаний, шепота и взглядов. Это как раз та чувствительная реакция на настроение, которая наиболее контрастирует с методикой выбора и позволяет различать чувства, испытываемые во время занятий.

С помощью музыкальной коммуникативной терапии до ребенка пытаются довести практическое понимание того, что и диалог, и взаимодействие возможны, и ввести его в состояние поддерживания этого типа общения через опыт, который сам по себе коммуникативен и является аналогом активной речи. В процессе занятия ребенок сам формирует сильные личностные и доверительные связи со своим учителем, которые переносятся в класс и сохраняются в течение всей учебной недели.

Лингвистические навыки устной или жестовой речи накладываются на те рамки, которые созданы этой предварительной работой и, как оказалось, обучение речи идет с большей гибкостью и социальным отзвуком, чем когда работают только по линии коррекции поведения. Звуковое повторение не является большой проблемой для аутичных детей, и они могут осуществлять перенос сформированных навыков более свободно.

Музыкальная коммуникативная терапия пригодна для любого ребенка с аутизмом, вне зависимости от тяжести нарушения или от интеллектуального уровня. Более способные дети, пройдя через эту терапию, могут быть возвращены в массовые образовательные учреждения, где помощь им уже будет оказываться посредством других приемов, в большей мере развивающих эмпатию и социальную адаптацию, но на более высоком уровне. Для менее способных детей наличие более высокой степени коммуникации также позволит достигнуть больших успехов в обучении и социализации [50].

Рассмотренные выше методические подходы имеют как общие, так и отличительные черты, но ни один из них не может претендовать на то, чтобы быть панацеей во всех случаях при обучении и коррекции детей с нарушениями по типу аутизма.

Существуют и другие нетрадиционные технологии, применяемые в работе с аутичными детьми за рубежом. Например такие, как:

- Методика поддерживающего общения;

- Нейросенсорные методы: аудитивный интеграционный тренинг (AIT).

Рассмотрим перечисленные технологии подробнее.

Методика поддерживающего общения

По поводу этой методики высказываются противоречивые мнения. Если родители и терапевты вследствие достижения хороших результатов во многих конкретных случаях убеждены в эффективности метода, то научно подтвердить это не удалось. В табл. 1 приведен обзор контролируемых исследований эффективности метода поддерживающего общения, проводившихся в 2000--2006 гг. В ней показано, что лишь в 8 из 45 исследований у детей отмечались положительные изменения коммуникативных способностей. Из 359 наблюдений в рамках этих 45 исследований лишь у 23 детей терапия была успешной. Этот результат разительно противоречит субъективному мнению родителей и терапевтов. Общим доводом против экспериментальных исследований служит то, что исследуемая ситуация является искусственной и обследуемые испытывают давление. Поэтому невозможно обеспечить доверие между лицом, оказывающим поддержку, и тем, кого поддерживают, а возникающее в экспериментальных условиях недоверие может обидеть пациента или оказаться для него сильным стрессовым фактором.

Таблица 1 Обзор контролируемых исследований эффективности методики поддерживающего общения (2000 -- 2006 гг.)

Подтвержденное независимое общение: при успехе не менее чем в 10 % случаев.

Нейросенсорные методы: аудитивный интеграционный тренинг (AIT)

Данный метод основан на гипотезе, что аутичные дети (или по крайней мере некоторые из них) обладают повышенной чувствительностью к звуковым раздражителям, причем речь идет о гипо- или гиперчувствительности к различным звуковым частотам. Rimland и Edelson (1995) полагают, что такие пациенты являются подгруппой аутистов. Разработанный Berard (1993) аудитивный интеграционный тренинг (AIT) должен подавлять специфические звуковые частоты. Высказываются надежды, что это вмешательство снижает чувствительность пациента к звукам, положительно влияет на адаптацию и вследствие этого ведет к редукции дезадаптивного поведения.

Многообещающими казались первые результаты контролируемого исследования 17 пациентов, проведенного двойным слепым методом [Rimland, Edejson, 1995]. Однако для оценки эффективности этого метода требуются дальнейшие исследования. Большинство сообщений о его эффективности основаны на субъективных и несистематизированных отзывах родителей, которые вместе с тем не всегда положительны [Arrow, 1993], Оптимистичные поначалу ожидания не оправдались результатами дальнейших исследований Rimland и соавт,, продемонстрировавших, что улучшение состояния детей, оцениваемое по шкале аберрантного поведения (aberrant behavior checklist, или ABC), очень незначительно. Кроме того, оказалось, что использование фильтра с целью подавления определенных звуковых частот не имеет существенного значения. А ведь метод основан именно на этом утверждении. Возможно, релевантны совершенно другие параметры. Например, в исследовании Betttson (1996) показано, что структурированное слушание оказывает гораздо большее влияние на поведение ребенка, чем аудитивный интеграционный тренинг. Поэтому значение этого метода заключается прежде всего в том, что ребенка поощряют спокойно сидеть 2 раза в день по полчаса. Так можно стимулировать процессы обучения, что нельзя сделать иным способом.

На сходных принципах основан метод Tomatis (1987), когда детям предлагается слушать классическую музыку, в которой отсутствуют низкие частоты. Лечение продолжается несколько недель, причем не менее 2 ч в день. Систематизированной оценки этого метода не проводилось. Но многие родители убеждены, что данный метод был полезен их детям [47].

Таким образом, мы рассмотрели некоторые нетрадиционные технологии, применяемые за рубежом в работе с детьми с синдромом раннего детского аутизма. Нельзя однозначно утверждать, что какие-то из данных технологий наиболее эффективны, какие-то менее. Каждая из данных технологий обладает своими преимуществами и своими недостатками. В связи с этим особую актуальность приобретают меры по совершенствованию существующих и созданию новых эффективных средств, методов реабилитации и профилактики, повышающих резервные возможности организма аутичного ребенка и улучшающих социально-педагогическую адаптацию детей с синдромом раннего детского аутизма к повседневной жизни в обществе.

3.2 Опыт применения отечественных нетрадиционных технологий в работе с аутичными детьми

Рассмотрим опыт работы по социально-педагогической адаптации детей с синдромом раннего детского аутизма с применением нетрадиционных технологий в нашей стране.

Организация реабилитационной помощи аутичным детям имеет ряд отличительных особенностей, одной из которых является ориентация на развитие их коммуникативной деятельности, способности общаться с разными людьми при различных ситуациях социального взаимодействия.

В подавляющем большинстве социальные контакты семей, имеющих детей с ограниченными возможностями, резко снижены, и их жизнь протекает лишь в каком-то одном узком диапазоне, прежде всего, по причине собственных страхов родителей, внутренних смысловых барьеров перед обществом, боязни негативной оценки поведения их ребенка со стороны окружающих.

Расширение социальных контактов, которые должны являться приоритетными для решения проблемы социализации и интеграции подрастающего поколения, остается вне поля видения семей, и не используется как средство реабилитации, столь необходимое для формирования базового доверия к миру и общекультурного развития людей с ограниченными возможностями.

Одной из задач специалистов, работающих с особой категорией детей, является поиск конкретных путей для снижения уровня стигматизации в обществе и оптимизации социально-реабилитационных механизмов. Стигматизация со стороны окружения часто приводит не только к социальной изоляции ребенка, но и к социальной изоляции всей семьи.

Социокультурная реабилитация составляет важный элемент реабилитационной деятельности, так как удовлетворяет блокированную потребность у инвалидов в информации, в получении социально-культурных услуг, в доступных видах творчества. Социокультурная деятельность выступает важнейшим социализирующим фактором, приобщая людей к общению, согласованию действий, восстанавливая их самооценку [40].

Исходя из этого, определение путей и форм социальной реабилитации специалисты видят через освоение нового интеграционного пространства. Причем, приоритетным направлением на сегодняшний день становится создание системы, ориентированной на целенаправленное приобщение детей к музейной педагогике, т.е. речь в данном случае идет о планомерных экскурсиях, предполагающих длительные контакты с конкретной группой детей.

Средства и способы реабилитации музейной педагогикой способны стать объединяющим фактором, способствующим вовлечению детей в процесс взаимного обучения и взаимодействия.

Итак, музейная педагогика является одной из нетрадиционных технологий, применяемых в нашей стране в работе с аутичными детьми.

Центральным для музейной педагогики на нынешнем этапе ее развития становится понятие музейной культуры посетителя-ребенка, трактуемое как степень его подготовленности к восприятию предметной информации музея, осознание ценности подлинника и специфичности музейного языка, умение ориентироваться в музейной среде и пр.

В широком смысле музейная культура - это наличие у ребенка музейного отношения к действительности, которое выражается в уважении к истории и умении оценивать в реальной жизни предметы музейного значения. Музей как социальный институт связан с самыми различными учреждениями культуры и образования.

Поэтому к проблемам музейной педагогики относится установление оптимальных форм взаимодействия с партнерами по культурно-образовательной, психологической, педагогической, медицинской деятельности.

В целом, к целям программы по музейной педагогике относятся: психосоциальная реабилитация детей с ранним детским аутизмом, общекультурное развитие, развитие коммуникативных способностей, поддержка и укрепление семьи как социального института, адаптация всех членов семьи к новым социально-психологическим условиям, их интеграция и реабилитация.

В соответствии с целями определяются следующие задачи программы:

· Преодоление микросоциальной педагогической запущенности, коррекция неадекватных методов воспитания ребенка, обучение родителей навыкам взаимодействия с ребенком в обществе.

· Помощь ребенку в разрешении психотравмирующих ситуаций, в формировании продуктивных видов взаимоотношений с окружающими людьми.

· Формирование и стимулирование сенсорно - перцептивных, мнемических и интеллектуальных процессов у детей с синдромом раннего детского аутизма.

· Развитие и совершенствование коммуникативных функций, эмоционально-волевой регуляции, развитие базового доверия к миру.

· Формирование адекватных родительских установок на заболевание и социально-психологические проблемы ребенка путем активного привлечения родителей в психокоррекционный процесс.