Идея бессознательного в истории немецкой философии XVIII-XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

бессознательное человек антропология дух

Введение

Глава 1. Исторические предпосылки формулирования идеи бессознательного в немецкой философии

1.1 История Германии как смена представлений о роли человека в культуре

1.2 Рациональное и иррациональное в истории немецкой политики (версия Э. Никиша)

Глава 2. Идея бессознательного в антропологии Канта

Глава 3. Идеализм Фихте и Шеллинга: представление о бессознательном как о форме абсолюта

Глава 4. Шопенгауэр: Мировой Дух как бессознательное

Глава 5. Фрейд и его концепция бессознательного как объяснительный принцип для антропологии

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования.

После 1991 года Россия встала на путь демократического развития, в основе экономики которого лежат рыночные отношения и не существует официальной государственной идеологии, обязательной к усвоению каждому. Все это привело к значительным изменениям в российском менталитете. Среднее и старшее поколения сформировались в условиях общества с плановой экономикой, в котором поддерживался культ просвещения и науки.

Конкуренция в этом обществе осуждалась как непредсказуемая стихия, в которой невозможно разумное планирование и предвидение. Предполагалось, что капитализм, раз и навсегда побежденный социализмом, покончил с иррациональным началом в экономике и в обществе. Отныне экономика будет только плановой, исключающей бессмысленную борьбу, нерациональные траты на рекламу. В обществе тоже восторжествовала научная политика, основанная на законах, открытых общественными науками. Вся советская идеология была насквозь рациональной. Абсолютно рациональной виделась марксистско-ленинистская философия. Через эту призму виделись и истоки марксизма-ленинизма, в частности немецкая классическая философия.

Воспитанное в духе рационализма, среднее и старшее поколения россиян склонны воспринимать рыночные отношения как возвращение к хаосу, как торжество иррационального, как отказ от науки и общую деградацию культуры. Дело усугубляется тем, что современные средства массовой информации всячески популяризуют мистику, причем не только традиционной религии, но и всякого рода язычество (знахарство под видом традиционной медицины, "битвы экстрасенсов", зарубежные фильмы про ведьм, вампиров и прочее).

Для того, чтобы разобраться в современной ситуации и сформировать для себя мировоззрение, человек должен осмысленно соотнести рациональное и нерациональное в своей жизни. Для этого он должен переосмыслить искаженные представления о ралли разума в жизни человека и общества, которые утверждались односторонним рационализмом в советское время. Именно рациональная вера в то, что все можно спланировать и предусмотреть, а затем отследить исполнение задуманного, не допуская никаких случайностей и неожиданностей, как раз и становится теоретическим оправданием бюрократического режима со множеством дорогостоящих надзирателей и контролеров, а это, в конечном счете, удорожает любые продукты и услуги и делает их неконкурентоспособными на мировом рынке.

Исследовать бессознательное в широком смысле означает выявлять все то, что не предусматривается и не контролируется в человеке сознанием. Это, во-первых, то спонтанное, непредсказуемое, что не может быть охвачено ограниченным сознанием индивида. Во-вторых, это то, что в принципе не может быть постигнуто при помощи сознания, пониматься сугубо рационально, а именно - сфера чувств, эмоций, инстинктивных и квазиинстинктивных действий. В-третьих, под бессознательным может пониматься и то, что принимается человеком с первых лет жизни некритически и не проходит через его "сомневающееся сознание", то, что внушено человеку носителями традиций, авторитетными старшими. В-четвертых, бессознательным в широком смысле слова является то, что есть результат творческих откровений, вдохновения, наития, которые случаются не только в религии, но и в науке и в культуре. Творчество это способность делать то, чему тебя никто не учил, а потому его истоки трудно объяснить рационально.

Если мы не желаем оказаться в плену мистики, мы должны прояснить для себя соотношение сознательного (осознанного) и бессознательного. Особый интерес в этом плане представляют концепции тех мыслителей, которых всегда было принято считать строгими рационалистами. Все они допускали существование бессознательного, однако пытались дать ему рациональное объяснение. Именно поэтому для нас актуально сегодня рассматривать тему "Эволюция идеи бессознательного в немецкой философии XVIII-XIX века".

Степень разработанности проблемы.

Немецкая классическая философия, с одной стороны, является одной из излюбленных предметов для изучения в России. В нашей литературе, начиная с конца XIX века немецкая классическая философия исследовалась в работах: С.Л. Франка, А.Ф. Лосева, В. Соловьева, Н.А. Бердяева, П.И. Левицкого, О.Г. Флоренского, И.О. Лосского, С.Н. Иконниковой, Н.А. Коваленко, П.И. Новгородцева.

С другой стороны, их концепция трактовалась через призму рационализма, так как на первый план выходило гегелевское обоснование необходимости государства. С точки зрения иррациональности широко исследованы работы только Л. Фейербаха.

Все советские критики говорят об агностицизме Канта и его преодолении, Кант стремился ограничить разум. А сам разговор о бессознательном в немецкой философии рассматривался как ущербность.

В мировой философии интерес к способу мышления человека, к его душевной жизни возник еще во времена Древней Греции. Однако оформление этого интереса в форму, которая устроила бы и науку, и философию, началось только с развитием, собственно, науки. До XVI века господствовал религиозный тип мышления, который отрицал индивидуальность человека и внутреннюю жизнь личности. Только с развитием бюрократического общества, в котором в условиях формирования бюрократических отношений роль индивидуальности стала возрастать, философия и наука стали интересоваться проблемой человека. Человек - составляющая общества, главная действующая сила, носитель разума. С обращением к античному наследию в эпоху Возрождения философия начала получать антропоцентрическую ориентацию. "Вся культура Возрождения, ее философия наполнена признанием ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей. Утверждается новый критерий оценки общественных отношений - человеческий. На первом этапе гуманизм эпохи Возрождения выступил как светское свободомыслие, противостоящее средневековой схоластике и духовному господству церкви. Далее, гуманизм эпохи Возрождения утверждается через ценностно-моральный акцент философии и литературы" Антропоцентризм философии позволяет начать изучение общества, культуры, исторических феноменов через призму личности.

Бессознательное -- сложный феномен, "свое другое" сознания (неосознанное, подсознательное, досознательное). Хотя человек, прежде всего существо сознательное, но бессознательное занимает большое место в его духовной жизни. Например, далеко не все последствия наших поступков мы осознаем. Многие человеческие действия носят машинальный, автоматизированный характер.

Проблема бессознательного, облаченная в форму рассмотрения возможности существования неосознанных представлений, находит свое отражение и в философии Канта (1724-1804). Фрейд неоднократно ссылается на Канта в своих работах. Текстологический анализ показывает, что основатель психоанализа был знаком не только с кантовской "Антропологией с прагматической точки зрения", но и с другими произведениями немецкого философа. Во многих случаях Фрейд не только разделяет философские идеи Канта, но и апеллирует к его авторитету, когда речь заходит об обосновании своих психоаналитических концепций. Особенно это касается проблемы бессознательного. Размышления о проблеме бессознательного заняли важное место во многих философских работах XIX в. в этот период намечается и осуществляется поворот от рационализма эпохи Просвещения и немецкой классической философии к иррационалистическому пониманию бытия человека в мире.

Известно, что главным регулятором человеческого поведения служит сознание. Фрейд открыл, что за покровом сознания скрыт глубинный, "кипящий" пласт не осознаваемых личностью могущественных стремлений, влечений, желаний. Будучи лечащим врачом, он столкнулся с тем, что эти неосознаваемые переживания и мотивы могут серьезно отягощать жизнь и даже становиться причиной нервно-психических заболеваний. Это направило его на поиски средств избавления своих пациентов от конфликтов между тем, что говорит их сознание, и потаенными, слепыми, бессознательными побуждениями. Так родился фрейдовский метод исцеления души, названный психоанализом.

Однако тема была поднята много раньше. "Интерпретация сознания как представления не относится лишь к данной эпохе и является абсолютно общезначимой. Она связана с cogito Декарта и со всей последующей философией. Для того чтобы отметить важнейшие истолкования cogito, приведем имя Геру во Франции, а в Германии имена Гуссерля и Хайдеггера. Для Гуссерля сознание определяется интенциональностью, оно всегда является сознанием чего-то. Интенциональность есть само сознание и продемонстрировать ее как таковую - значит вывести ее за рамки того, что является подобным образом данным, и в этой трансцендентности и посредством ее найти трансцендентный коррелят - познаваемое, когитат (cogitatum)". И если философия во Франции обращалась в основном к социально-философской и социально-правовой тематике в силу культурной ориентации, то в Германии исторически сложились условия, в которых личность ставилась выше, чем общество. Причины этого будут рассмотрены мной в первой главе данной работы.

Основной эта тема, прежде всего, стала в работах Иммануила Канта. "Вследствие решающей роли cogito в развитии современной мысли, именно этоположение истолковывается как "метафизика представления", достигающаясвоей кульминационной точки в учении Канта, где структура любого возможного опыта сводится к отношению субъекта к объекту. Внутренний смысл данного "отношения к..." требует, чтобы последнее воспринималось как собственносознание, как феноменальность, опыт, понимаемый как чистое экспериментирование и испытание, рассматриваемое внутри себя и как таковое".

После Канта идея бессознательного возникает в идеализме Шеллинга и Фихте: "сразу же после Канта оно вновь появляется повсюду в немецком идеализме у Шеллинга, который сыграл решающую роль во введении понятия бессознательного в современную мысль; оно всецело доминирует в его первом великом труде - "Системе трансцендентального идеализма". Из установки, согласно которой сознание понимается как объективация, т.е. как про-дуцирование (production) следует, что самосознание и самопродуцирование происходят только в про-дукте (pro-duit), и объ-екте, следовательно, в форме последнего и никак не -в самом сознании, постольку поскольку самопознание про-дуцируется, а сознание дано от природы". У Фихте, который идеологически был предшественником Шеллинга, возникает идея об интеллектуальной интуиции, и именно он вводит понятие действующего и мыслящего Абсолюта, который лишен сознания.

В связи с этим целью моей работы является рассмотрение эволюции идеи бессознательного в истории немецкой философии XVIII-XIX века. Для достижения цели мною были поставлены следующие исследовательские задачи:

изучить исторические предпосылки формулирования идеи бессознательного в немецкой философии;

рассмотреть идею бессознательного в антропологии Канта;

рассмотреть, как представлено бессознательное у Фихте и Шеллинга;

изучить концепцию Шопенгауэра о Мировом Духе как бессознательном;

представить концепцию бессознательного у Фрейда как объяснительного принципа для антропологии.

В данной работе мною использован метод историко-философского анализа вопроса.

Глава 1. Исторические предпосылки формулирования идеи бессознательного в немецкой философии

1.1 История Германии как смена представлений о роли человека в культуре

Немецкая классическая философия, ставшая во многом основой многих современных философских течений и явлений культуры, родилась в сложном сплаве из традиций, изменений, порожденных временем и идеями выдающихся философов. В основе идей, которые родились в Германии в конце XVIII-начале XIX века, лежал культурный и экономический кризис, в который государство погрузилось фактически после распада Римской Империи и который кончился только к началу XIX века с формированием единого Германского государства. Этот кризис наложил глубокий отпечаток на всю немецкую и австрийскую философскую мысль в первую очередь из-за того, что до момента формирования единого государства и несколько десятилетий после этого не существовало национального германского самосознания. Точнее, национальное самосознание как таковое существовало. Но каждый отдельный житель Германии считал себя жителем своей Земли, а не всей страны в целом. А в случае людей знания, ученых, философов, которые в силу своей деятельности были вынуждены часто находиться в разъездах, преподавать в разных частях страны проблема национального сознания становилась особенно остро, поскольку связь с какой-то конкретной территорией терялась, а принадлежность к государству не возникала, поскольку государство существовало, фактически, только на бумаге.

Однако общественное сознание существовало вне этих рамок. И развиваясь, оно играло огромную роль в формировании культуры и социальной среды немецкого общества. И в процессе развития общественное сознание как таковое начало приобретать черты нового феномена, не известного ранее. Феномен этот формировался в обществе достаточно долго, а обратил на себя внимание только в XIX веке, когда философия в Германии достигла того уровня, когда от изучения общества и истории произошел переход к изучению личности человека и тех ее аспектов, которые тесно связаны с окружающим миром.

Нас интересует, какие условия формировались в Германии на протяжении ее истории для появления интереса к феномену бессознательного, и почему именно в немецкой философии эта тема возникла и развивалась на протяжении достаточно долгого срока, а в рамках некоторых философских школ развивается до сих пор.

Германское общество, культура, наука развивались очень прогрессивно, и при общем социальном упадке в государстве наблюдался активный научный прогресс. Интерес общества к тому, что представляет собой окружающий мир и сам человек, порождает волну исследований. Стоит отметить, что исследования эти носили очень специфический характер, так как имели в арсенале крайне мало инструментов для глубокого и тщательного изучения самого предмета. Исследовались не сами предметы, исследовался объяснительный принцип, который порождался разумом автора для объяснения предметов окружающего мира и внутреннего мира человека. Таким образом, богатство материала для исследования и скудность инструментов для него позволили философскому методу в среде германских университетов развиться.

Одной из основных причин такого нетипичного развития философской мысли был вечно присутствующий внутри самой немецкой культуры призрак Римской империи. Со времени прихода к власти Фридриха I Барбароссы и до падения фашизма в Германии идея восстановления имперских масштабов немецкого государства жила в умах многих. Однако не секрет, что желание нести бремя наследника Римской империи возникало в умах правителей многих государств, в том числе и итальянцев: "Прибыв в Италию, Фридрих собирает съезд своих итальянских вассалов, вершит над ними суд и расправу. Жертвой стал самый богатый и большой город Северной Италии -- Милан. Он был подвергнут имперской опале, а его немногочисленные союзники разграблены. Важное значение для обоснования властных амбиций Фридриха имел прием на службу юристов из Болоньи, знатоков римского права. Именно благодаря им империя восприняла позднеримское учение о государственной власти, согласно которому таковая не может быть ограничена волей и силой частных лиц, поскольку ее единственным источником является Божья воля". Поэтому на заре истории независимого германского государства основной почвой для конфликтов стал именно вопрос статуса каждого из государств. При этом важная составляющая - божественная данность высшей императорской власти - также была одной из причин конфликтов с Италией: "Каждая сторона считала себя единственной носительницей высшей власти как божественного установления, каждая полагала свою волю абсолютной, вследствие чего компромисс между империей и папством мог носить лишь временный и хрупкий характер". Растущее благосостояние немецких земель отразилось на них самих негативно. Из-за роста влияния князей власть императора ослабела, по сути дела Германия начала существовать как множество отдельных земель, лишь номинально скрепленных императорской властью. Более того, должность императора на какое-то время стала выборной. Это позволило князьям расширить свою власть и укрепить не единую империю, а мелкие разрозненные земли. "С этого времени политическая история Германии -- по преимуществу история княжеств. Центральная власть могла временами усиливаться, но отныне -- и на многие столетия впредь -- важнейшей реальностью политической жизни Германии стали княжества. Прогресс во всех сферах жизни немецкого общества осуществлялся преимущественно в их рамках или под их определяющим влиянием, что накладывало особый отпечаток на все немецкое Средневековье, обусловив своеобразие не только политического, но и социально-экономического и культурного развития страны". Параллельно с формированием мелких княжеств, которые представляли собой светскую власть, опирающуюся на торговлю, стали формироваться и развиваться духовные княжества, напрямую подчинявшиеся Папе Римскому. В это время Германия находилась в тихом, но стабильном противостоянии с Италией, поэтому само существование этих городов среди германских земель мешало формированию какой-либо выраженной государственной целостности. Более того, растущее влияние городов породило еще одну силу на политической арене - Ганзейский союз городов. И если власть императора представляла собой силу истории, традиции, силу, трансцендентную жизни простого человека, а власть Папы символизировала собой власть бога и наперсников на земле, то власть Ганзы была самой, что ни на есть, материальной и ощутимой. Таким образом, исторически складываются три традиции восприятия сил, влияющих на человека - история, бог и сам человек и мир, материально его окружающий. Четвертой силой, как ни странно, очень сильно влияющей на жизнь Германии, была власть закона. Закон существовал как сила, действующая одновременно и в самом обществе, и вне его как нечто независимое от времени и моды. Законы в Германии долгое время оставались неизменными, а власть императора традиционно связывалась с законностью.

Еще одна немаловажная тенденция в германской истории - стремление городов к вольности. Городская культура позволила развиваться всеобщему образованию, которое порождало настоящий взрыв научного прогресса.

Наука получает свой статус именно как отдельного вида деятельности, при этом она равным образом была удалена и от светского мира, и от церкви. Концепция рационализации знания, которая берет свои начала из схоластики, дает богатую почву для развития науки. Благодаря таким философам как Альберт Саксонский, Николай Кузанский, Мейстер Экхарт, толкование аристотелизма переходит на новый уровень. "С ростом церкви, когда общины верующих становятся все более многочисленными, в деятельности проповедников все большее место должна занимать словесная проповедь, опирающаяся не на личную духовную связь с другим человеком, а на текст. Истолкование его для непосвященных должно основываться только на апелляции к понятной и доступной картине мира. В первые века христианства проповедь осуществляется в сфере языческого мира античности, и естественно, что именно рациональные конструкции античных мыслителей (стоицизм, платонизм) используются для этой цели.

Построение первой такой картины мира действительно осуществляется в трудах ранних христианских апологетов (II--III вв.). Задача апологетов -- защита христианства против язычников, и они вынуждены пользоваться языком и понятиями язычников, независимо от их личного отношения к языческой мудрости". При этом особое внимание обращается на человека как объекта божественной воли, а города, как основные субъекты германской государственности стали представляться как проекции небесной организации.

Однако к началу XVI века социальные и культурные противоречия привели к тому, что единое понимание церковных догматов исчезло. Начинается период реформации, когда религия становится одним из инструментов политической манипуляции. "Показательно, что привилегированные общественные группы Средневековья (император, князья, дворянство) так и не смогли преодолеть внутренних разногласий и добиться полной интеграции германских земель в единое политическое пространство". Научный интерес и философские идеи, которые все еще недалеки от схоластики, обращаются к теме положения веры в жизни человека и отношения с богом. Как мы можем судить, исходя из социально-политической ситуации, сложившейся в Германии накануне реформации, философия, религия, наука стояли в подчиненном положении у политики и экономики. Противоречия, возникавшие между стремящейся к независимости и свободе экономической деятельности Германией и Римом, привели к нарастающему народному протесту. "В "Жалобах германской нации на святой престол в Риме" сословия просили императора отменить подати Риму с немецких земель, не допускать получение римскими иерархами ленов в Германии, ограничить юрисдикцию римской курии по немецким делам, прекратить практику назначения епископов папой. Большое влияние на светскую элиту оказывали гуманисты, обличавшие пороки церкви и призывавшие к духовному и национальному объединению Германии". Но протест этот, хоть и прокатился волной восстаний по стране, породил другое явление - формирование принципиально нового менталитета.

Формирование нового менталитета в эпоху Реформации стало для немецкой философии своеобразной отправной точкой. Те принципы, которые этот менталитет сформировали, позволили ей развиться в отдельную область философии, которая по сей день считается подарившей миру новый способ мышления. "Новое миропонимание синтезировали средневековые, гуманистические и рыночные ценности. Соотношение традиционных и модернизационных ментальных пластов у различных социальных слоев и тем более у отдельных людей было далеко не одинаковым. Вероятно, преобладали переходные формы сознания, сочетавшие, например, сверхрелигиозность и более рационалистический взгляд на жизнь. Осознавалась необходимость обновления церкви в раннехристианском духе, распространились представления о возможности добиться большего соответствия общественного устройства новозаветным канонам. Постепенно утверждаются гуманистические ценности, не отрицавшие полностью средневековую модель мира, но побуждавшие критически относиться к действительности и призывавшие к тому, чтобы с помощью образовательной деятельности способствовать формированию более гармоничного общества. Получившие образование в гуманистическом духе немцы хотели верить осмысленно, а церковь с ее догматами и низким уровнем образования священников отставала от новых запросов общества".

Вместе с ростом значения личности приходит идеология гуманизма. На рубеже XV-XVI веков человек в Германии становится не просто частью общества или общины. Он становится самостоятельной политической и экономической силой, и он готов отстоять свою независимость. "Гуманистическим идеалам отвечали новые черты менталитета немцев, в первую очередь осознание возросшей роли личности человека, отрыв от сословно-корпоративных пут, деловая и творческая активность. В германских городах сформировался значительный слой интеллектуалов, который обладал независимым гражданским сознанием и служил той средой, куда проникали и где получали развитие гуманистические взгляды".

Гуманизм оказал огромное влияние на немецкое общество и существенно изменил представление о человеке и о его месте в обществе и системе мироздания. Представление о сознании человека тоже начало меняться. Философия гуманизма стала началом для многих философских течений, развившихся в полную силу к XX веку. Критическое отношение к римской церкви позволило сформировать собственную позицию в отношении религии, а Бог все больше рассматривался как абсолютный и всемогущий, но прислушивающийся к каждому. "В целом гуманистическое движение в Германии имело ярко выраженные особенности, которые определялись местными условиями и идейными традициями. Это касалось, в первую очередь, интереса гуманистов к тем проблемам, которые волновали широкие круги германской общественности: этико-религиозные вопросы, история и национальное развитие немцев, политическое устройство Германии и роль папского Рима в унижении немцев, кризис католической церкви". Однако гуманизм и идеология Реформации не совпадали полностью. Гуманизм в немецкой его трактовке предполагал свободу для каждого и возможность жить и действовать самому, хоть и руководствуясь принципами веры и законом. Лютеровская Реформация, последовавшая несколько позже, руководствовалась принципами подчинения долгу и исполнения того, что тебе предначертано Богом. Переосмыслялась роль проповедника в жизни общества, он больше не стоял за кафедрой, не был отделен для народа. Роль, предначертанная ему Богом, - нести веру, а это невозможно было сделать, по мнению Лютера и его последователей, отделившись от своих прихожан. Образ жизни и образ мысли протестантского священника стал в дальнейшем одним из идеалов жизни для философа. Особенно этот аспект важен в том понимании, что практически все философы Германии периода классической философии вышли из религиозной среды, либо получили религиозное воспитание. Протестантизм во многом оказал свое влияние на немецкую классическую философию. В частности, понимание сущности Бога в протестантизме существенно отличалось от остальных ответвлений христианства. Соответственно, и понимание человека тоже было другим.

Большое внимание уделялось внутреннему миру человека и его внутреннему диалогу с Богом. В этом аспекте и появляется необходимость обозначить особым термином (в философском понимании) того внутреннего собеседника, который отвечал на молитвы, подталкивал к каким-то действиям, направлял человека верующего. И если в религиозном понимании этот эффект легко объяснялся тем, что это Бог обращается к верующему, то философии было недостаточно такого ответа. Философия ищет ответ на вопрос "зачем" и "почему" это происходит с человеком вообще, а позже, пусть уже и не в религиозном отношении, она будет заниматься проблемой особенностей внутренней жизни человека. "Сложность развития философской мысли во второй половине XVI в. была обусловлена жестким контролем духовной жизни со стороны как протестантской, так и католической церкви. В данной ситуации осмысление новых явлений в философии, антропологии, понимании исторического процесса происходило в форме мистико-пантеистических исканий".

Важную роль в формировании отношения к человеку в философии сыграла религиозная ситуация после Реформации. Протестантизм, не оставаясь целостным, подразделился на лютеранство, кальвинизм и некоторые другие религиозные течения, продолжало существовать католичество, однако в Германии нельзя было говорить о доминировании какой-то одной конкретной религиозной доктрины. Во многих землях люди имели право свободно выбирать свое вероисповедание и жить согласно его правилам. В этой ситуации к разобщенности земель и городов Германии прибавилась еще и религиозная. Таким образом, житель Германии XVI века оказывался в ситуации, когда номинально он жил в едином цельном государстве, в котором периодически то популяризировались, то затихали имперские настроения, но при этом государство было крайне разобщено, и порой жители разных земель являлись друг для друга практически иностранцами. К началу XVIII века Австрия как часть Германских земель приобретает все большее влияние. И хотя спустя два столетия философские традиции этих двух стран существенно отличаются друг от друга, они выросли из одного корня и в их основе лежат одни и те же источники. Поэтому в некоторых аспектах в данной работе я буду обращаться к представителям австрийской философской традиции, чтобы обратить внимание на некоторые особенности понимания человека и его внутреннего мира.

Социальный и политический раскол между Пруссией, то есть основной частью бывшей Германской Империи, и Австрией привел к образованию двух разных точек зрения на мир, которые являются как бы зеркальным отображением друг друга. Австрия, долгое время стремившаяся к независимости и, наконец, получившая ее, стремится отринуть все немецкое в своей культуре. А в культуре, науке и философии Германии, в свою очередь, складывается презрительно-негативное отношение ко всему австрийскому. Точно так же и с представлениями о мире человека и об истоках его сознания. Если германская традиция развивает идеализм, то австрийская философская традиция склоняется больше в сторону материализма с периодически проявляющимся мистическим уклоном.

Философская традиция Германии и, в частности, ее антропологическое направление, возникли в результате сложных культурных трансформаций, которые, как было описано выше, происходили в течение очень длительного времени. Формировался менталитет, совершенно отличный от менталитета других европейских стран и совершенно особое отношение к миру. Для рассматриваемой темы особенно важен аспект развития, связанный с представлением о человеке, как об отдельном субъекте государства, религии, экономики, истории. "Человек сам волен решать свою судьбу" - такой тезис можно считать основным лейтмотивом немецкой истории XIV-XVIII веков. И именно в связи с таким уникальным восприятием человека и его роли связано развитие философской мысли в дальнейшем.

Одной из центральных тем для немецкой философии всегда был человек, однако исторические особенности, влияющие на ее ход развития, привели к рассмотрению этой темы в ином, нежели где-то еще, ключе. Антропологическая парадигма философии была тесно связана с онтологической и гносеологической. Человек выступал не только посредником, но и активным участником процессов познания и понимания мира и божественного замысла, по которому этот мир живет. Впоследствии, божественный замысел и сама фигура Бога были заменены на идеалистические понятия абсолюта и бытия, а черта идеализма стала центральной в немецкой философии. Как было рассмотрено выше, интерес к антропологической тематике сформировался на основе положения каждого отдельного человека в германском обществе. Сознание человека, как основной действующий механизм в его деятельности вызывало особый интерес у философов, так как не могло быть исследовано ни с помощью инструментария науки, ни с помощью религии. Однако сознание действовало, и его необходимо было изучать. Именно так возник интерес к теме бессознательного, то есть той деятельности человеческого духа, сознания, которая происходит незаметно для нас самих, но оставляет ощутимый след в действительности. Оформление этой темы происходило в течение долгого времени, но у определенных фигур в немецкой классической философии ей уделялось особое внимание, именно поэтому основные антропологические постулаты будут рассмотрены далее.

1.2 Рациональное и иррациональное в истории немецкой политики (версия Э. Никиша)

История Германии как нашего противника в двух мировых войнах рассматривается в России более тенденциозно. С 1914 года в пропагандистскую кампанию против Германии включились все патриотически настроенные философы. При этом обвинения в немецком милитаризме предъявлялись, например, даже автору книги "К вечному миру" И. Канту. Русские мыслители обвиняли его в том, что у него "мышление немецкого фельдфебеля", потому что он выстраивает ощущения в соответствии с требованием априорных форм чувственности. Аналогия была такой: ощущения, данные из опыта, это хаотичная толпа, а так называемые требования рассудка и разума у Канта это стремление лишить эту толпу свободы.

Впоследствии обиженные на Брестский мир русские теоретики продолжали разоблачать сущность Германии. После 1933 года, когда к власти пришли национал-социалисты, рассмотрение немецкого национального наследия приобрело еще более тенденциозный характер. Всех немецких философов записывали в представители фашизма. В результате, мы почти не знаем немецкую идеологию XX века за исключением, быть может, социалистов, подвергавшихся ленинской критике, а впоследствии рассматриваемых как такие же враги, как и фашисты. В результате мы пришли к парадоксу. Мы все в деталях знаем фашистские труды, но совсем не знаем альтернативных работ. Отчасти этот пробел был восполнен благодаря выходу в русском переводе А.В. Перцева книги Э. Никиша "Жизнь, на которую я отважился".

Никиш родился в 1889 году в Баварии, в городе Нёрдлинген. Будучи сыном ремесленника, он, стараниями отца и тетушки-покровительницы получил достойное образование учителя. Однако с ранних лет он проявлял интерес к философии и политике. "В сфере образования первым моим серьезным литературным потрясением была философия Артура Шопенгауэра. Проработав произведения Шопенгауэра, я начал обстоятельно заниматься Фридрихом Ницше. Я навсегда избавился от всего того, что еще было во мне от склонности к метафизике, от слабости, испытываемой к "запредельным мирам".

Сфера его политических интересов начала оформляться именно под влиянием философии: "В Канте я увидел настоящего, полноценного философа. В сравнении с его благородным величием Шопенгауэр и Ницше показались мне всего лишь философствующими фельетонистами.

Наконец, я осмелился приступить к Гегелю. Впечатление, которое оказала на мое мышление "Феноменология духа", было неизгладимым. "Философия истории" предложила мне схему, в соответствии с которой я интерпретировал все, происходившее в мире".

Никиш разработал свою концепцию политического развития Германии: класс развитого буржуазного общества противостоит феодальному режиму. Буржуа создают парламент, в котором они играют главную роль. Далее, парламент начинает ограничивать короля, устанавливать налоги, объявлять войны. Далее возникает конфликт между монархом и буржуазией, в котором монарх выходит проигравшим и оказывается либо изгнанным или казненным, либо устраняются его непосредственные функции и он остается лишь номинальной фигурой. Таков пример ближайших развитых стран-соседей Германии - Англии, Франции. Однако в Германии все не так. "Еще во времена Французской революции на повестку дня встал вопрос и о немецком буржуазном национальном государстве. Однако, в отличие от буржуазии французской немецкая буржуазия оказалась неспособной создать свое собственное национальное государство революционным путем. Она поднялась ради низвержения Наполеона, но, придя в движение, способствовала реставрации власти в немецких землях прежних деспотических князей; она не прогнала их с тронов, выступив заодно с Наполеоном, а вернула их старые привилегии, которыми они обладали как главы государств, и горько раскаялась в содеянном. Германский союз безжалостно подавил все буржуазные устремления к свободе и единству; того, кто стремился создать свободную и единую немецкую империю, буржуазное национальное государство, ждали жестокие преследования.

Казалось бы, в 1848 году настал тот исторический момент, когда немецкая буржуазия обрела приоритетное положение -- подобное тому, какое с 1789 года имела буржуазия французская. Франкфуртское национальное собрание не созывалось никакими властями, а стало непосредственным результатом действий немецкой буржуазии; его созыв произошел на основе принципа суверенитета народа. Общеизвестно, однако, насколько постыдным образом Франкфуртское национальное собрание потерпело крах. И на сей раз немецкая буржуазия не набралась духа прогнать своих князей и подавить правительства отдельных немецких земель как опору реакции, которая поддерживала князей как глав отдельных немецких государств. Она не создала никакой революционной армии, не создала никакой собственной имперской бюрократии, не учредила никакого имперского финансового управления и не осуществила всех тех шагов, которые наделили бы имперское правительство властью, позволявшей совладать со своевольными чудачествами отдельных земель".

Однако попытка объединения Германии все же состоялась под началом Бисмарка. "Империя Бисмарка была самым плохим решением немецкого вопроса, какое только можно было помыслить. Оно было скроено с оглядкой только лишь на европейский горизонт, за который прусский юнкер Бисмарк никогда не заглядывал".

Решение, как показала история, неудачное, и Никиш критикует попытку одурачить немецкую нацию ложным единством. И вдохновляющий пример единства нации, основанный даже не на буржуазных интересах он видит в ситуации в России. "Большевистские призывы к миру неожиданно нашли отклик в немецких душах. Немецкая буржуазия была сыта войной по горло; она поняла, что полк помещиков юнкеров не сможет завоевать для нее победу и что она избежит катастрофы лишь в том случае, если своевременно заключит не особенно дорогостоящий мир. Возненавидели войну и рабочие. Социал-демократия, которая в 1914 году выступала в союзе с помещичьим правительством и империалистической буржуазией, постепенно теряла приверженцев; рабочий класс бунтовал против тех, кто проголосовал за военные кредиты; он втайне желал поражения своему правительству. Русская революция зажгла в пролетарских сердцах желание совершить революцию немецкую"

Так почему же в Германии не сработал механизм, срабатывающий в других европейских странах и почему по духу и интересам она потянулась к России, которая столь далека по всем культурным и историческим условиям от нее? Ответ, можно сказать, лежит на поверхности. Это было невозможно предсказать. Так сыграл иррациональный фактор в истории, который так часто многие пытаются определить через рациональные категории.

Таким образом, бессознательное дает о себе знать не только в повседневности каждого отдельного человека, но и в глобальных исторических и экономических процессах, делая их непредсказуемыми. Такая ситуация складывается потому, что все, кто задействован в этих процессах - люди, а в людях далеко не всегда преобладает разум.

Глава 2. Идея бессознательного в антропологии Канта

Главный столп немецкой классической философии, безусловно, Иммануил Кант. К его работам обращаются практически все философы, начиная от его современников и заканчивая сегодняшним днем. Дело в том, что Кант в своих философских сочинениях затронул очень широкий круг вопросов, касающихся самых различных областей науки и философского знания. В области философской антропологии он был одним из первых, кто представил ее как отдельную сферу знания. Философская антропология для западноевропейской философии в XVIII веке - принципиально новое явление, поскольку человек в ее рамках выступает не только как объект исследования, но еще и как субъект. То есть процесс самопознания выступает одним из ключевых. В этой теме бессознательное выделяется как особенное качество человека: "В философской антропологии человеку в качестве предмета в самом точном смысле слова дан он сам".

Чтобы понять, как в антропологии Канта позиционируется бессознательное, необходимо определить, каким образом человек является тем, кем он является, и что отличает его от животного. Для этого Кантом в его основополагающей работе "Критика чистого разума" ставятся четыре главных вопроса философии, по его мнению: "Что я могу знать?", "Что я должен делать?", "На что я могу надеяться?" и "Что такое человек?". Именно этот последний вопрос и позволяет нам выделить антропологию в отдельную область философского знания, поскольку ответить на него способна только она. Помимо этого, это еще и основной вопрос философии. Кант был убежден в том, что основная задача философии состоит в познании жизни, а "самый главный предмет в мире, к которому эти познания могут быть применены, - это человек, ибо он для себя своя последняя цель".

Что есть человек, какова его сущность? Отвечая на этот вопрос, Кант говорит о том, что главное свойство человека - это его душа. Именно в душе заключается способность человека к размышлению. Включая в себя разум и волю, именно душа позволяет человеку анализировать, действовать, жить. В душе человека, по мнению Канта, как в способности к мышлению заключены три ступени: чувственность, рассудок и разум. При этом ступени эти не разделены, а слиты воедино, и порой сложно дифференцировать проявление какой-то отдельной ступени.

По рассуждениям Канта, человек наделен мышлением и волей. Мышление стремится к познанию, а воля к действию. "Независимо от чувственности мы не можем иметь никаких созерцаний; следовательно, рассудок не есть способность созерцания. Помимо же созерцания существует лишь один способ познания, а именно познание через понятия; следовательно, познание всякого, по крайней мере, человеческого, рассудка есть познание через понятия, не интуитивное, а дискурсивное. Все созерцания, будучи чувственными, зависят от внешнего воздействия, а понятия, стало быть, от функций. Под функцией же я разумею единство деятельности, подводящей различные представления под одно общее представление". Таким образом, необходимость познавать, мыслить, заложена в самой человеческой природе и человеку, чтобы жить правильной и праведной жизнью, нужно следовать своему предназначению, то есть тому, что заложено в его природе. Здесь явственно прослеживается влияние традиции протестантизма - следование своему предназначению. Только следование это возводится на качественный уровень предназначения не в качестве социальной роли, а в качестве роли Человека в мире.

Первым вопросом в решении проблемы "Что такое человек?", по мнению Канта, является вопрос " Что я могу знать?", который относится к сфере собственно теоретической философии. На него отвечает метафизика, которая, таким образом, оказывается составной частью философской антропологии.

Философ стремился выявить природу и способности самого теоретического разума и определить область и границы его применения. Он расчленяет познавательную способность теоретического разума на три различных начала: чувственность, рассудок и собственно разум в узком смысле слова. Чувственное представление возникает благодаря воздействию на нас вещей самих по себе, существующих за пределами человеческого познания.

Кант расчленяет чувственность на материю и априорные формы. По его мнению, существуют две чистые формы чувственного созерцания как принципы априорного знания, а именно пространство и время. Философ рассматривает пространство как "внешнюю", а время как "внутреннюю" форму созерцания. Хотя они даны нам независимо от эмпирического опыта, как формы созерцания они реализуются только в опыте.

Кант указывает на тесную связь рассудка с разумом и на отличие первого от второго. "Если рассудок есть способность создавать единство явлений посредством правил, то разум есть способность создавать единство правил рассудка по принципам. Следовательно, разум никогда не направлен прямо на опыт или на какой-нибудь предмет, а всегда направлен на рассудок..."

Способности души, которые обозначает Кант, не зависят от каждого конкретного человека. Они представляют собой определенный всеобщий закон, согласно которому в жизни человечества находит свой путь развития разум. Кантовские вопросы о вере, мире, человеке, душе и свободе не являются жизненно необходимыми с точки зрения биологии человека. Однако люди на протяжении столетий продолжают задавать их. Этот интерес, который Кант связывает со способностью души к мышлению, не является личным, следовательно, его нельзя отнести к сфере разума. Стремление к познанию трансцендентных объектов и себя самого с точки зрения мироздания является бессознательным.

Таким образом, с рассудком и чувственностью связываются сознательные действия человека, но высшая деятельность, философская, связана с бессознательным стремлением души человека к познанию мира и своего места в нем. Важно отметить, что Кант не рассматривает вообще физический аспект существования человека, то есть исследует антропологию с прагматической точки зрения. Здесь очень важно разобрать те особенности, которые он выделяет в чувственности, рассудке и разуме, и обозначить, каким образом нижние уровни душевной организации связаны с сознанием, а высшие - с бессознательным. Кант не только не сомневается в наличии у человека бессознательных представлений, но и всячески подчеркивает, что сфера этих представлений довольно обширна, в то время как доступные сознанию "ясные" представления не столь многочисленны.

Чувственное изучается трансцендентальной эстетикой. Основные понятия, которые мы воспринимаем посредством чувственного, - это пространство и время. "Посредством внешнего чувства (свойства нашей души) мы представляем себе предметы как находящиеся вне нас, и притом всегда в пространстве. В нем определены или определимы их внешний вид, величина и отношение друг к другу. Внутреннее чувство, посредством которого душа созерцает самое себя или свое внутреннее состояние, не дает, правда, созерцания самой души как объекта, однако это есть определенная форма, при которой единственно возможно созерцание ее внутреннего состояния, так что все, что принадлежит к внутренним определениям, представляется во временных отношениях. Вне нас мы не можем созерцать время, точно так же как не можем созерцать пространство внутри нас". Пространство и время у Канта - априорные представления, которые необходимы человеку для определения себя как объекта в этом мире. Определение это происходит именно путем сознательной дифференциации себя и окружающих в пространстве объектов, а также длительности, которая обозначает время.

Восприятие пространства - условие жизни человека. Восприятие с точки зрения связей объектов в нем свойственно только человеку и только он способен через чувственное ощущение пространства обозначать себя среди объектов. "Если отвлечься от субъективного условия, единственно при котором мы можем получить внешнее созерцание, а именно поскольку мы способны подвергаться воздействию предметов, то представление о пространстве не означает ровно ничего. Этот предикат можно приписывать вещам лишь в том случае, если они нам являются, т.е. если они предметы чувственности. Постоянная форма этой восприимчивости, называемая нами чувственностью, есть необходимое условие всех отношений, в которых предметы созерцаются как находящиеся вне нас; эта форма, если отвлечься от этих предметов, есть чистое созерцание, называемое пространством. Так как частные условия чувственности мы можем сделать лишь условием возможности явлений вещей, но не условием возможности самих вещей, то имеем полное право сказать, что пространство охватывает все вещи, которые являются нам внешне, но мы не можем утверждать, что оно охватывает все вещи сами по себе независимо от того, созерцаются ли они или нет, а также независимо от того, каким субъектом они созерцаются. В самом деле, мы не можем судить о созерцаниях других мыслящих существ, подчинены ли эти существа тем самым условиям, которые ограничивают наше созерцание и общезначимы для нас".

Время также представление, необходимое для представления человека о себе в мире и о мире вообще. "Понятие изменения и вместе с ним понятие движения (как перемены места) возможны только через представление о времени и в представлении о времени: если бы это представление не было априорным (внутренним) созерцанием, то никакое понятие не могло бы уяснить возможность изменения, т.е. соединения противоречаще-противоположных предикатов в одном и том же объекте (например, бытия и небытия одной и той же вещи в одном и том же месте). Только во времени, а именно друг после друга, два противоречаще-противоположных определения могут быть в одной и той же вещи. Таким образом, наше понятие времени объясняет возможность всех тех априорных синтетических знаний, которые излагает общее учение о движении, а оно довольно плодотворно". Соответственно, понятие времени тесным образом связано с понятием движения. Время ощущается человеком субъективно, но его течение влияет на все объекты окружающего пространства, а, следовательно, оно имеет и объективный аспект.

Рассудок - другая часть души человека, которая является ничуть не менее важной, чем чувственное. Более того, рассудок и чувственное невозможны друг без друга. "Рассудок же есть способность самостоятельно производить представления, т.е. спонтанность познания. Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т.е. содержат в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы". Важно понимать, что рассудок и чувственное дополняют друг друга, но они не сводимы друг к другу. Кант не использует дефиницию человеческое/животное, он рассматривает исключительно человеческую душу. И ее способность к мышлению рождается только через соединение чувственности и рассудка. Рассудок порождает логическое мышление, а оно, в свою очередь, позволяет из априорных суждений выводить синтетические.

Общая логика как метод сознательного мышления становится методом научного мышления. Этот метод эффективен для науки и изучения физики, истории, археологии. Но для философии этот метод неэффективен. Логика действует в рамках субъектно-объектных отношений, но когда речь идет о человеке, он не работает, поскольку субъект и объект слиты воедино. Человек для Канта - "самый главный предмет в мире". Над всеми другими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой индивид, лицо. При всех изменениях, которые он может претерпеть, он все же одно и то же лицо. Интерес человека к самому себе у Канта - проявление бессознательного стремления. И этим стремлением руководит, как ни странно, разум. "Всякое наше знание начинает с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения его под высшее единство мышления". Разум способен не только делать выводы, но и сам порождать суждения. Но особенная черта разума в том, что он является универсальным и стремящимся к универсуму. Соответственно, в этой разумности присутствует стойкий элемент бессознательного, а в рассудочном мышлении присутствует влияние традиции и морали.