Религиозно-философская система Августина представляет собой соединение библейского мировоззрения с теми положениями неоплатонизма (последнего этапа развития античного платонизма, собравший идеи Аристотеля, пифагорейцев, стоиков. Неоплатонизм, подводя итог всей истории античной философии, должен был оказаться и завершением философского осмысления язычества /14, с.685/), которые согласованы с христианским вероучением. Центральное место в философии Августина Блаженного занимает Бог. Он являет собой высшую сущность, причем она является единственной в мире, которая ни от кого и ни от чего не зависит. Главенство Бога над всем важно, поскольку он выступает первопричиной всего и любых изменений в мире. Все, что происходит в мире, совершается по воле высшего существа, поэтому в мире ничего само собой не рождается и не умирает /14, с.15/. На любом из этапов богословского творчества Августин продолжал весьма пристально изучать человека и его положение в мире, отношение к Богу, смерти и бессмертию, вопрос о спасении или погибели. Августин отличается небывалым интересом к человеческой личности и человеческой истории. Выдающийся немецкий теолог Адольф Гарнак (1851-1930) называл Августина "первым современным человеком", ибо благодаря его учению на почве христианского Откровения была впервые так ясно и глубоко провозглашена идея личности /10/.

Наиболее полно и законченно антропология (в нашем случае - учение о сущности, происхождении и назначении человека, основанное на священных текстах и вероучительной традиции /14, с.52/) Августина Блаженного представлена в таких сочинениях, как "Исповедь" и "О граде Божием".

Вообще для философии Августина характерно отведение особой роли человеку, будь то творение, или же конец света. Августин восхищается человеком: "Великая бездна сам человек, "чьи волосы сочтены" у Тебя, Господи, и не теряются у Тебя, и, однако, волосы его легче счесть, чем его чувства и движения его сердца" /1, с.39/. Не мир загадка, а мы, люди.

Так, креационистская доктрина провозглашает главенство человека перед природой, поскольку у природы нет души, душой обладает только человек, а в учении Августина душа имеет необычайной величины статус. "Человеческие души - творения бога. Они всякий раз, когда предстоит родиться человеку, творятся богом из ничего, тем не менее, она вечна, так как душа непространственна, а потому не имеет частей, а разрушиться может только то, что имеет части, пространственные части, ибо разрушение - событие в пространстве. Душа, не существуя в пространстве, существует во времени" /16, с.440/. Он рассматривает душу как правительницу тела /2, с.65/. Августин наделяет душу не только разумом, но и волей: "Творец дал неразумной душе память, чувства, способность желать, а разумной, сверх того, ум, понимание, волю /2, с.163/, именно в воле он видел "характерную особенность человеческого существа, именно она определяет человеческую активность, а не мышление, которое в основном пассивно отражает предметы окружающего мира" /4, с.16/.

С другой стороны, согласно Августину, человек не знает творения, ибо он - существо конечное. Бог из собственного существа породил Сына, Который как таковой идентичен Отцу, однако же космос Он сотворил из ничего. "Мы не называем творцами, - отмечает Августин, - возделывающих сады, но и землю-мать, всех кормящую, не назовем творящей. Лишь Бог - Создатель всех творений, по-разному себя воплотивший в них. Только Бог, скрытая сила, все проникающая своим присутствием, дает бытие всему, что так или иначе есть, ибо, не будь Его, не было бы ни того, ни другого, и даже не могло бы быть. Ибо, если мы говорим, что Рим и Александрия взросли благодаря не архитекторам и рабочим, сообщившим внешнюю форму этим городам, но Ромулу и Александру, их воле, согласию и приказаниям обязаны они своей жизнью, тем более необходимо признать, что сотворение мира дело только Бога, ибо ничего нельзя сделать только из материи, которая создана Им, или только артефактов, созданных людьми. Не будь этой творческой способности создавать все сущее, отними ее, и все перестало бы быть, как и не могло бы начаться быть. Впрочем, я говорю "сначала" в вечности, но не во времени…" /2, с.387/.

Особая новизна заключена во взгляде Августина на человека внутреннего как образ и подобие Бога и Троицы, Августин находит целую серию триад в человеческой натуре, о чем пишет в "Граде Божьем": "…поскольку наша природа виновником своего бытия имеет Бога, …мы в себе узнаем образ Бога, т.е. высочайшей Троицы, - образ, правда, неравный, даже весьма отличный. …И мы существуем, и знаем, что существуем, и любим это наше бытие и знание. …Без всяких фантазий и без всякой обманчивой игры призраков для меня в высшей степени несомненно, что я существую, что я это знаю, что я люблю. Я не боюсь никаких возражений относительно этих истин со стороны академиков, которые могли бы сказать: "А что если ты обманываешься?" Если я обманываюсь, то уже поэтому существую. Ибо кто не существует, тот не может, конечно, и обманываться: я, следовательно, существую, если обманываюсь…" /2, с.352/.

Обращаясь к Творцу, Августин восклицает в "Исповеди": "…И все-таки славословить Тебя хочет человек, частица созданий Твоих. Ты услаждаешь нас этим славословием, ибо Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе" /1, с.5/.

Для понимания места, роли, предназначения человека, важно обратиться к двум царствам в сочинении "О Граде Божьем". Вся мировая история человечества есть история борьбы двух враждебных и непримиримых царств, Града земного и Града божьего. "Две разновидности любви порождают два града: любовь к себе, вплоть до презрения к Богу, рождает земной град; любовь к Богу, вплоть до полного самозабвения, рождает град небесный. Первая возносит саму себя, вторая - Бога. Первая ищет людскую славу, вторая устремлена к высшей славе Бога" /2, с.67/. Небесный град вечен, "в нем никто не рождается, потому что никто не умирает. В нем истинное и полное счастье, - не богиня, а дар Божий. Оттуда получили мы залог веры, обнадеживающий нас в то время, пока, странствуя, мы вздыхаем о красоте его" /2, с.174/. Таковыми противоположными началами выступают государство (Град земной) и церковь (Град Божий).

Оба града имеют своих посланников на небе: ангелов восставших и тех, кто сохранил верность Богу. На земле они представлены как потомки Каина и Авеля, так что эти два библейских персонажа выступают символами двух сообществ. На этой земле гражданин первого царства выглядит повелителем и господином мира, гражданин небесного града - пилигримом, странником. Первый правдою определен к вечному проклятию, второй - к спасению во веки вечные /13, с.53/.

История имеет начало творения и конец сотворенного мира с пограничным моментом в виде воскрешения и страшного суда. Три существенных события размечают бег исторического времени: первородный грех со всеми вытекающими последствиями, ожидание прихода Спасителя, воплощение и страдания Сына Божьего с образованием его дома - Церкви /13, с.53/.

Августин, не отрицая первородного греха, наоборот, рассуждает, что скрытой причиной всех бед этого мира служит великий грех, пагубно отражающийся на всех людях без исключения, именно из-за него человек подвержен смерти: "как были счастливы первые люди, как не подвергались они никаким душевным волнениям и не терпели никаких телесных невзгод, так счастливо было бы и все человеческое сообщество, если бы они сами не совершили зла, распространив его и на своих потомков…" /2, с.432/.

Что касается искупления вины человечества, то в этом вопросе Августин также весьма оригинален. Следует задать вопрос: Если Бог является причиной всего благого в человеке (который сам по себе испорчен грехом), то возникает проблема соотношения благодати и свободы. Иначе, что же остается от свободы человека, если все происходит по милости Бога, и даже добрая воля должна быть дарована благодатью Господа? Августин убежден в следующем. Благодать Божья не имеет основания в человеческой свободе, совсем наоборот: человеческая воля делает первый шаг на пути к свободе только посредством благодати. Благодать не добывается, она даруется. Это-подарок Божий, который служит и причиной всего того, что есть в человеке, и единственным основанием для спасения, однако человек должен постоянно прилагать все силы для того, чтобы содействовать дарованной Богом благодати /18, с.143/.

Для понимания антропологических воззрений Августина принципиально важно уяснить его отношение к учению о телесном воскресении.

По его собственному признанию в "Исповеди", в то время как бессмертие души находило немало сторонников даже среди язычников, воcкресение же мертвых вызывало откровенный скепсис и неверие даже у просвещенных философов. Сомнения относительно самой возможности воскресения мертвых чисто естественного характера сводились к двум видам: к недоумениям о поле, возрасте, органах, потребностях воскрешенных и к мысли о самой невозможности обратного соединения частиц разложившегося тела. Недоумевали, например, в каком же виде воскреснут все те, кто по различным причинам имел физические недостатки? В каком возрасте воскреснут дети и старики? Отвечая на эти недоумения и вопросы, блаженный Августин, прежде всего, излагает учение о воскресении индивидуального человеческого начала или типа, целокупного человека в неразрывном союзе тела и души: "Некоторые ввиду слов, что все мы достигнем "меру полного возраста Христова" и что Бог "предопределил (быть) подобными образу Сына Своего" полагают, что женщины воскреснут не в женском, а в мужском поле, так как Бог сотворил из земли одного лишь мужчину, а уж из мужчины - женщину. Но, по моему мнению, вернее смотрят на дело те, которые не сомневаются, что воскреснет тот и другой пол. Женский же пол есть не недостаток, а природа; и хотя природа будет тогда свободна от соития и рождения, однако женские члены останутся, служа не к прежнему употреблению, а к новой красоте, которой бы не похоть взирающего на нее возбуждалась, …а восхвалялась премудрость и милость Бога…А что в начале человеческого рода жена была сотворена из кости, взятой из ребер спящего мужа, то это событие должно было служить пророчеством о Христе и Церкви…" /2, с.623/.

Окончательно история человечества завершится днем Господа, который станет восьмым днем, освященным пришествием Христа, будет вечным отдохновением не только духа, но и тела: "Поэтому возможно и вполне допустимо, что мировые тела нового неба и новой земли мы будем видеть тогда так, что при посредстве этих тел, которые будем и сами носить, и встречать повсюду, куда только устремим свои взоры, будем с полнейшею ясностью видеть и Бога, всюду присутствующего и всем, даже и телесным, управляющего, а не так, как теперь мы видим невидимое Божие через рассматривание сотворенного…" /2, с.646/.

Итак, в спасении является милосердие Божие, которое дарует людям вечное блаженство, не требуя подтверждения их прав на блаженство, а в отвержении большого числа людей проявляется справедливость Бога, который, хотя и не желает зла, но все же попускает его (по свободной воле человека) и позволяет человеку идти своим путем.

В заключении хотелось бы сказать, что все-таки наиболее оригинальный вклад внес Августин в осмысление феномена человеческой личности (многие исследователи приписывают Августину "открытие человеческой личности"). Это проявилось и в его учении о бессмертии души, и в проведении параллели между теологическим учением о божественном триединстве и структурой души, в которой также обнаруживается триединство памяти, познания и воли.

В целом антропологические воззрения Августина имеют четко выраженный теоцентрический характер. Из принципа, что Бог первичен, вытекает положение Августина о превосходстве души над телом. Это первенство имеет как антропологический, так и этический характер. Бог является высшей сущностью, все остальное с необходимостью не существует, а если существует, то лишь благодаря божественной воле. Бог является причиной всего сущего, всех перемен бытия. Бог не только сотворил мир, причем сотворил его из ничего (эта гениальная идея принадлежит Августину), но и постоянно его сохраняет. Отсюда направленность к Богу для человека естественна, и единственно через соединение с ним человек может обрести спасение.

2.3 Влияние представлений о человеке в латинской патристике на современность