Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• 1. Зарождение перспективистской теории в раннем периоде творчества Фридриха Ницше
• 2. Перспективизм в "Человеческое слишком человеческое"
• 3. Перспективистская концепция истины как законченная теория в позднем периоде творчества Ф. Ницше
• Литература

Введение

В настоящей контрольной работе излагается перспективистская концепция истины Фридриха Ницше в ее связи с такими важнейшими концепциями как воля к власти, нигилизм, сверхчеловек, вечное возвращение. Изложение выстраивается по хронологическому принципу, которое согласуется с развитием философских взглядов и идей Ницше.

1. Зарождение перспективистской теории в раннем периоде творчества Фридриха Ницше

Одной из главных работ романтического (первого) периода творчества Фридриха Ницше является его работа 1872 года "Рождение трагедии или: эллинство и пессимизм". Причиной написания данной книги стали, прочитанные Ницше доклады в 1870 году - "Греческая музыкальная драма" и "Сократ и трагедия", также статья "Дионисическое мировоззрение" оказала значительное влияние. Стоит отметить, что в период написания "Рождения трагедии" Фридрих Ницше находился под влиянием идей Шопенгауэра и Вагнера. В данном сочинении философ пытается решить проблему поступательного движения искусства, то есть понять, что представляет собой его основа. Российский философ Борис Васильевич Марков, видит основные идеи данного произведения Ницше в следующем: "В ней акцентируется необходимость равновесия аполлонического и дионисийского начал культуры, нарушение которого, как указывал Ницше, приводит к опасным последствиям. Речь идет о том, что рациональное понимание мира оказывается беспомощным перед фактом конечности человека, который может достигнуть примирения с судьбой? только на основе мифа. Эта работа проникнута также острым осознанием опасности индивидуации, что редко замечают в нашу либерально-индивидуалистическую эпоху" Марков Б.В., Человек, государство и Бог в философии Ницше, - СПб: "Владимир Даль", 2005, стр. 136. По убеждению Фридриха Ницше, как для рождения ребенка требуется двойственность полов, так и для существования искусства требуется двойственность двух начал, а именно аполлонического и дионисийского. Названия начал Ницше производит от имен божеств искусств, от Аполлона и Диониса. Философ говорит о том, что аполлоническое и дионисийское начала дополняют друг друга и не мыслимы раздельно, а благодаря этой гармонии как раз и порождается искусство. По Ницше, аполлоническое начало представляет собой мир красоты, совершенства и упорядоченности, а дионисийское является чем-то варварским, стремящимся обратно к природе и соответственно нарушающим всякий порядок. Греческая трагедия является ярким примером гармонии аполлонического и дионисийского начал, где с одной стороны аполлоническое начало представляет собой мир сна, лишенный интеллектуального развития, а с другой, дионисийское начало, которое является действительностью опьянения, стремящегося к освобождению индивида путем мистического ощущения единства: "...Дионисическое и аполлоническое начала во все новых и новых последовательных порождениях, взаимно побуждая друг друга, властвовали над эллинством; как из "бронзового" века с его битвами титанов и его суровой народной философией под властью аполлонического стремления к красоте развился гомеровский мир; как это "наивное" великолепие вновь было поглощено ворвавшимся потоком дионисизма и как в противовес этой новой власти поднялся аполлонизм, замкнувшись в непоколебимом величии дорического искусства и миропонимания" Ницше Ф., Рождение трагедии: Или: эллинство и пессимизм - М.: Академический Проект. 2007, стр. 48. Ницше задается вопросом, что же в греческом мире было тем первым, которое позже перерастет в трагедию, которая представляет собой единство аполлонического и дионисийского начал. Отвечая на этот вопрос, философ обращается к народной песне, в которой смешивается и личный интерес целей, и чистое созерцания всего, что нас окружает. Так, Ницше полагает, что греческая трагедия зарождается в народном хоре, который впервые в истории включил в себя и аполлонический диалог и дионисийскую неупорядоченность. Хор для Ницше имеет еще большое значение потому, что помогает почувствовать недосягаемость истины: "Контраст этой подлинной истины природы и культурной лжи, выдающей себя за единственную реальность, подобен контрасту между вечным ядром вещей, вещью в себе и всей совокупностью мира явлений: и как трагедия с её метафизическим утешением указывает на вечную жизнь этого ядра бытия при непрестанном уничтожении явлений, так уже и символика сатирического хора выражает в подобии это изначальное отношение между вещью в себе и явлением" Там же, стр. 65. Ницше утверждает, что дионисийское начало хора способно передать целой массе людей художественное дарование, а именно возможность почувствовать себя окруженным толпой людей и прочувствовать свое внутреннее единство с нею. Такой процесс философ называет драматическим первофеноменом: "видеть себя самого превращенным и затем действовать, словно ты действительно вступил в другое тело и принял другой характер" Там же, стр. 67. Греческая трагедия, по Ницше, это способ созерцания мира и как раз греки и созерцали истинное бытие, где истинное бытие есть принятие мира явлений как подлинного. Греческая трагедия погибает после времени Эсхила и Софокла, даже не погибает, а кончает жизнь самоубийством, как выражается Ницше, со смертью греческой трагедии возникает огромная пустота. На смену греческой трагедии приходит вместе с Еврипидом новейшая аттическая комедия, который ограничивает использование хора, а также пытается вовлечь в него зрителя, и более того, привносит в трагедию слишком правдоподобные реалии человеческой жизни. Другим новорожденным демоном Ницше называет Сократа, который внес в искусство слишком большую долю рациональности и слишком уменьшил значение мифа и человеческого страдания. По мнению Ницше, влияние Сократа распространилось на всю последующую западноевропейскую традицию, которая теперь стремилась исключительно к разумному началу и забыла про аполлоническое и дионисийское, забыла про значение духа музыки. Тем не менее, Ницше верит, в то, что гармонию аполлонического и дионисийского начал можно восстановить в современном искусстве, в первую очередь из-за опер Ричарда Вагнера, так как они возрождают дух греческой трагедии: "...Только у греков мы можем научиться тому значению, которое имеет для сокровеннейших жизненных глубин народа подобное, чудесное в своей внезапности, пробуждение трагедии" Там же, стр. 40. С возрождением трагедии, возрождается и эстетический слушатель, который способен увидеть значимость трагического мифа, замечает Фридрих Ницше. Согласно философу, задача человека заключается в том, чтобы осознать значение дионисийского начала жизни и его гармонию с аполлоническим. Как народ, так и каждый отдельный человек, рассуждает Ницше, не должны отдаваться только одному из этих начал, а должны найти опору в каждом из них. Именно благодаря гармонии этих начал в греческом зрителе, он имел верный взгляд на мир, то есть созерцал истинную картину мира, не пытаясь ограничить ее рамками рационального и благого.

Таким образом, "Рождение трагедии" представляет собой учение Ницше о необходимости гармонии двух начал в человеке, а именно аполлонического и дионисийского, греческая трагедия как раз представляет собой равноправие этих двух начал. В силу наличия этого равноправия в греческой трагедии греческому зрителю была предоставлена возможность трагического восприятия мира, который Ницше понимает как верный. Немецкий эссеист Ф.Г. Юнгер позже отметит значимость заложенных идей в "Рождении трагедии": "Уже здесь начинается тяжелая и затяжная борьба против всякого идеализма в познании, против понятия истины, против морализма, против "истинного" мира, против бытия и сущего. Мифическая ситуация обозначена тем, что Ницше находится лицом к лицу с некоей воображаемой действительностью, что он вступает в мир фикций. Мир фикций - это недионисийская сфера, находящаяся в действии. В качестве мира фикций познанию открывается истинный мир, лежащий на пути к Дионису, ибо тогда шаг за шагом терпит крах притязание на истину со всей той логикой и морализмом, которые таятся в понятийности сущего. Вот решающая отправная точка книги, и мы находим ее во всех сочинениях Ницше" Юнгер Ф.Г., Ницше / Пер. с нем. А.В. Михайловского - М.: Праксис, 2001., стр. 59 . В "Рождении трагедии" мы можем видеть, что дионисийская истина находится в области мифа и её достижение возможно при стремлении к Дионису. Так, американский профессор философии Кит Анзель-Пирсон отмечает следующее относительно ценности изложенных идей в "Рождении трагедии": "In The Birth of Tragedy Nietzsche argues against any attempt to employ the Dionysian in the services of a rationalist (Socratic) politics. He considers Socrates to be the one turning point and vortex of so-called world history. He is the prototype of the theoretical optimist' who believes that it is possible not only to know reality as it is in-itself, but to correct and improve it. For Nietzsche there is an eternal conflict between the theoretical and the tragic world-view" Ansell-Pearson K., "An introduction to Nietzsche as political thinker: the perfect nihilist",© Cambridge University Press 1994, стр. 67

"В "Рождении трагедии" Ницше выступает против любой попытки установить Дионисия на службу рационалисткой (сократической) политики. Он полагает, что Сократ - это "поворотный пункт и вихрь в так называемой мировой истории". Он - "прототип теоретического оптимиста", который верит не только в возможность узнать реальность саму-в-себе, но и в возможность менять ее и улучшать. Для Ницше это "вечный конфликт между теоретическим и трагическим способом смотреть на мир". . В "Рождении трагедии" Ницше призывает человека к поиску гармонии между аполлоническим и дионисийским началами с целью приближения к трагическому созерцания мира.

Следующим и одним из основных произведений раннего периода, в котором Фридрих Ницше поднимает проблему познаваемости мира является работа 1873 года - "Об истине и лжи во вненравстенном смысле". Ницше начинает свои размышления с определения значимости человеческого интеллекта, а именно говорит о нем, что он представляет собой "жалкое, призрачное и мимолетное" исключение из всей природы. Ницше рассуждает об эгоистической природе человека, которая готова возвести в высочайшую ценность любое свое превосходство над окружающим миром, это и происходит с интеллектом: "...Так и самый гордый из людей, философ, думает, что на его поступки и мысли направлены взоры всей вселенной, со всех отдаленных концов" Ницше Ф.О пользе и вреде истории для жизни. Сумерки кумиров, или Как философствовать молотом, Минск, Хорвест, 2003, стр. 357. Это происходит с интеллектом, с тем самым интеллектом, который дан человеку для того, чтобы дать хотя бы шанс на выживание в окружающем его мире. Но высокомерие, к которому склонна человеческая природа, рассуждает Ницше, затуманивает истинную цель деятельности человеческого интеллекта, а вследствие этого глаза и чувства человека покрываются густым туманом. Человек как довольно-таки слабое животное, которое не в состоянии отстоять свое право на жизнь при помощи зубов и рогов прибегает к помощи интеллекта, и уже сам интеллект является первопричиной всего: "...Здесь обман, лесть, ложь, тайное злословие, поза, жизнь, полная заемного блеска, привычка маскироваться, условность, разыгрывание комедий перед другими и перед собой, - короче, постоянное порхание вокруг единого пламени тщеславия…" Там же, стр.357. Именно интеллект порождает постоянное стремление к обману, выраженного в любой его форме, но как раз вследствие этой погруженности в ложь в человеке просыпается стремление к истине, к ее познанию и пониманию. Ницше задает вопросы о самопознании, а также о знании, которое может быть дано человеку о самом себе, и проводит интересную параллель с устройством человеческого организма, так природа скрыла всю внутреннюю систему органов, человеку не дана возможность увидеть процесс кровообращения и вообще все основные процессы, происходящие в живом организме. Именно поэтому, замечает Фридрих Ницше, было бы наивно полагать, что ощущаемый человеком окружающий мир представлялся бы ему истинным и полноценным. Человек стремится жить в обществе, в стаде, как говорит Ницше, а для того, чтобы это было возможно необходимо исчезновение состояние "войны всех против всех" ("bellum omnium contra omnes"). Заключение мирного договора между людьми словно представляет собой первый шаг в стремлении к истине, но так ли это на самом деле? Таким вопросом задается Фридрих Ницше, ведь заключение мирного договора приносит с собой создание определенных законов, использование единого языка и единых терминов для обозначения тех или иных вещей. Таким образом, для удобства взаимодействия друг с другом, люди искусственно создают условия, в которых погружаются в мир обмана и лжи. Язык - вот одна из причин недосягаемости истины, ведь через язык выражается исключительно субъективное отношение к предмету, более того наличие различных языков свидетельствует о неспособности языка описать истину или же Ницше говорит кантовским термином - "вещь-в-себе": "Мы думаем, что знаем кое-что о самих вещах, когда говорим о деревьях, красках, снеге и цветах; на самом же деле мы обладаем лишь метафорами вещей, которые совершенно не соответствуют их первоначальным сущностям" Там же, стр. 361. Ницше также обращается к процессу формирования понятий, при котором для каждого предмета есть первообраз, но при этом ни один предмет не может быть настолько совершенен и потому не соответствует этому образцу. Здесь видна близость раннего Ницше рассуждениям Платона, который через свою концепцию идей обусловил именно такое видение мира всей последующей западноевропейской традиции. Так, рассуждает Ницше, честностью мы назовем нечто, что мы найдем отголосками в поступках разных людей, но при этом мы ничего не узнаем о самой честности, такие процессы дают нам представления о понятии и форме, но при этом в самой природе нет ни форм, ни понятий, ни родов, все это - ярлыки, которые навешивает человеческий интеллект.

Ницше задается вопросом откуда же в человеке, как в разумном существе, наделенным интеллектом, появляется стремление к истине, если на протяжении многих веков "стадо" живет в мире заранее оговоренной лжи и искусственно созданной абстракции. Именно благодаря интеллектуальной способности из картины создавать понятие, из метафор создавать схему, человек понимает, что есть нечто истинное, не окрашенное чувственными особенностями познания. Ницше призывает человека искать истину в самом себе, несмотря на то, что некоторые способности интеллекта не привносят нового знания. Например, заключение, что верблюд является млекопитающим, не является новым, потому что изначально человеческий интеллект сам определил значение понятия "млекопитающее", а, следовательно, цепочка рассуждения замыкается. Несмотря на это, Ницше, уверен, что человеческий интеллект способен отстраниться от эмпирического отпечатка знания. Для более полного понимания Ницше рассуждает о том, каким окружающий мир предстает для животного, человеческий интеллект способен себе это вообразить и понять, что этот самый мир будет сильно отличаться от того, каким себе представляет человек. Ставить вопрос о том, какое из восприятий - животное или человеческое - более правильно - бессмысленно, так как мерить бы эту правильность пришлось несуществующим масштабом: "Вообще же "правильное восприятие", т.е. адекватное выражение объекта в субъекте, кажется мне противоречивым и нелепостью, ибо между двумя абсолютно различными сферы, каковы субъект и объект, не существует ни причинности, ни правильности, ни выражения, самое большое эстетическое отношения, т.е. своего рода передача намеками, как при сбивчивом переводе на совсем чужой язык: но для этого нужна, во всяком случае, посредствующая сфера и посредствующая сила, свободно мыслящая и свободна изображающая" Там же, стр. 367. Ницше выдвигает гипотезу о том, что если бы человеку была дана возможность воспринимать мир то как птица, то как червь, то как животное, то у человека не было бы сомнений в том, что картина мира, которую привык воспринимать человек является не более чем субъективной. Тогда что же есть в мире такое, что является основой и представляется одинаковым вне зависимости от субъективности наблюдающего? Те самые кантовские априорные формы чувственности - время и пространство, то есть отношение последовательности и числа: "Все же удивительное, что мы усматриваем в законах природы, что требует нашего объяснения и могло бы вселить в нас недоверие к идеализму - лежит исключительно в математической строгости и нерушимости представлений времени и пространства" Там же, стр. 369.

Таким образом, Ницше рассуждает об истине, о сложности ее познания и о сильном отпечатке, который был наложен веками субъективной интерпретации мира: "Итак, что такое истина? Движущаяся толпа метафор, метонимий, антропоморфизмов, - короче, сумма человеческих отношений, которые были возвышены, перенесены и украшены поэзией и риторикой и после долгого употребления кажутся людям каноническими и обязательными: истины - иллюзии, о которых позабыли, что они таковы; метафоры, на которых стерлось изображение и на которые уже смотрят не как на монеты, а как на металл" Ницше Ф., О пользе и вреде истории для жизни. Сумерки кумиров, или Как философствовать молотом, Минск, Хорвест, 2003, стр. 363. Но, несмотря на затуманенность человеческого интеллекта, говорит Ницше, он все равно стремится к познанию и к истине и вот уже в этом он может найти верную опору, а именно пространство и время.

В этих двух работах раннего периода творчества Фридриха Ницше прослеживается зарождение его перспективистской теории. Так в "Рождении Трагедии" Ницше обращает внимание на то, что истинный мир открывается в единстве "аполлонического" и "дионисийского" начал, и он противопоставляется миру фикций идеалистической философии Сократа и Платона. В своей статье "Об истине и лжи во вненравственном смысле" Ницше приводит аргумент, который позже ляжет в основу перспективизма, философ говорит, что в зависимости от того, через чьи глаза мы смотрим на мир, будь то животное или человек, истинная картина мира будет представляться совершенно отличной. Таким образом, нет никакого критерия относительно правильной точки зрения, она в любом случае субъективна, и невозможно определить, какая из точек зрения максимально приближена к реальности. Представляется уместным отметить сходство критики Ницше с позицией античного скептицизма, основы которого заложил в четвертом веке до нашей эры Пиррон из Элиады (приблизительно 365-275 до н.э.). Пиррон впервые выдвинул концепцию воздержания от суждения (?рпчЮ), под которой понималось, что единой истины не существует, и все относительно. Данная традиция была продолжена Аркесилаем (ок. 315-240 до н. э.), который также призывал к воздержанию от суждения, и Карнеадом из Кирены (ок. 214-129 до н.э.), который утверждал, что всякое знание не является достоверным. Позднейший пирронизм представлен такими философами как Энесидемом (ок. 1 в. до н.э.), Агриппой и Секстом Эмпириком (2 - начало 3 в. н.э.). Сочинения Секст Эмпирика являются единственными сохранившимися от античного скептицизма, а и именно благодаря им стал возможен новоевропейский скептицизм, который позже ляжет в основу агностицизма и позитивизма. Позитивистское мировоззрение в свою очередь окажет значительное влияние на становление взглядов Ницше.

2. Перспективизм в "Человеческое слишком человеческое"

Следующая работа, о которой будет сказано ниже, принадлежит к среднему периоду творчества философа и знаменует переворот романтического Ницше в сторону позитивизма. Так, важным сочинением в творчестве Фридриха Ницще является его произведение 1878 года "Человеческое, слишком человеческое". Данная работа является переломной в творчестве философа, потому что именно в ней наблюдается переход от метафизики к позитивистскому реализму. Б.В. Марков дает этому произведению следующую оценку: "Текст преследует не критические, а терапевтические цели. Ницше пишет, что хотел бы успокоить и даже утешить читателя, который, как и он сам когда-то, ужасно страдает от несоответствия идеалов и реальности. При этом орудием как его критики, так и его терапии выступает рациональное познание. Именно автономию истины и мужественное следование ей без каких-либо оговорок Ницше отстаивает от моральных и иных ограничений" Марков Б.В., Человек, государство и Бог в философии Ницше, - СПб: "Владимир Даль", 2005, стр. 195. Первый раздел, который посвящен первым и последним вещам, Ницше начинает с рассуждения о том, что человеческий разум не склонен задаваться вопросом о первоначале и происхождении мира, однако говорит Ницше, это не меняет того, что абсолютно всё в мире когда-то возникло: "...Не существует вечных фактов, как не существует абсолютных истин" Ницше Ф., По ту сторону добра и зла: Сочинения, - М.: Эксмо, стр. 22. Мыслитель, по убеждению Ницше, нуждается в историческом философствовании, а не в метафизическом со строгим отрицанием возникновения противоположностей друг из друга. Ницше говорит о важности незаметных истин для возможности человеческого познания вообще. Незаметные истины - это истины, которые выведены путем строгого метода, просты и не могут быть опровергнуты. Именно они, по мнению Ницше, и являются тем фундаментом, на котором может быть выстроено человеческое знание. Задачей каждого философа является познание мира, но не стоит забывать, рассуждает Ницше, что философию от науки отличает также и стремление философа найти счастье. Метафизическое объяснение мира не устраивает Ницше в силу его субъективности: "Мы видим все вещи сквозь человеческую голову и не можем отрезать этой головы; а между тем все же сохраняет силу вопрос: что осталось бы от мира, если отрезать голову?" Там же, стр. 26. Как и в "Рождении трагедии" Ницше обращается к проблеме языка, который на протяжении многих веков является фундаментом для познания мира, а на самом же деле это представляло собой лишь распространение огромного заблуждения. Ницше обращается к снам и мифам, которые также затуманили человеческий разум на протяжении многих веков, так, во сне человеку представляется реальным то, что ему снится, а, следовательно, он не может отличить истину от заблуждения, мифы же, которые играли важную роль в течение многих столетий для многих народов, привносили веру во что-то иррациональное и невозможное в реальности, но тем не менее считались истинным и достоверными.

Рассуждая о вещи-в-себе, Ницще замечает, что ее значение абсолютно пусто, потому она лишена всякого смысла, если нет созерцающего ее субъекта, а для него она в свою очередь всегда будет представать лишь как явление. Ницше также обращается к законам чисел и усматривает первоначальное противоречие, которое говорит о возможности посчитать некоторые вещи, которые на самом деле невозможно посчитать, потому что в мире не существует даже двух одинаковых вещей, именно поэтому законы чисел имеют место быть лишь в человеческом разуме.

Говоря о движении западноевропейской традиции, Ницше замечает, что современная эпоха намного меньше связана традициями, а потому имеет больше возможностей очистить затуманенный разум и приблизиться к истине. Отношение Ницше к религии также представляется радикальным для девятнадцатого века, мыслитель предлагает заменить религию искусством в силу того, что перегруженная чувствами душа осуществит переход к философским знаниям легче, если будет переходить от искусства, нежели от религии. Ницше обращает внимание на ошибки, которые часто встречаются в умозаключениях, так привычка делать вывод, основываясь на том, что нечто хорошо для меня, а, следовательно, истинно, приводит к тому, что истинным становится и то, что просто тревожит разум.

Философ также выступает за необходимость нелогичного, которое напоминает человеку обычный ход его мыслей, необходимость несправедливости, которая изначальна принадлежит человеческому существу и за необходимость заблуждения о ценности жизни, ведь если человек осознает всю бессмысленность своего существования, то и его собственная деятельность в его глазах утратит всякий смысл. Несмотря на весь скептицизм Ницше к способностям человеческого интеллекта, философ призывает к очищению разума и стремлению к познанию: "...Человек, с которого в такой мере спали обычные цепи жизни, что он продолжает жить лишь для того, чтобы всё лучше познавать, - такой человек должен уметь без зависти и досады отказываться от многого, и даже от всего, что имеет цену для других людей; его должно удовлетворять, как самое желанное состояние, такое свободное парение над людьми, обычаями, законами и привычными оценками" Там же, стр. 46.

Во втором разделе работы Ницше обращается к истории моральных чувств и рассматривает такие вопросы как определение свободы, справедливости, блага, жестокости и мести, благодарности и добра, благожелательности, сострадания, страдания и любви, необходимости смертной казни, наказания и помилования. Наряду с этими вопросами Ницше также обращается к честности человека и разбирает понятия истины и лжи в моральном аспекте. Так, великие обманщики, замечает Ницше, отличаются тем, что они сами верят в то, что говорят, а вследствие этого и окружающие искренне верят в обман: "Самообман должен быть налицо, чтобы как первые, так и последние производили грандиозное действие. Ибо люди верят в истинность всего, что явственно служит предметом сильной веры" Там же, стр. 60. Проблема истины заключается еще и в том, что люди привыкли принимать за правду все, что они слышат от тех, кто к ним добр и правдив, поэтому дети принимают за истину все, что им говорят родители, верующий христианин же не сомневается в утверждениях церкви. Человек в силу своей способности к состраданию и большой чувствительности не склонен принимать, что некоторые истины, за которые люди боролись и умирали со временем перестают быть истинными: "Но, в сущности, полагают, что, когда человек честно верил во что-либо, боролся и умер за свою веру, было бы слишком несправедливо, если бы его одушевляло, собственно, только заблуждение" Там же, стр. 60. Такое явление действительно представляется противоречащим вечной справедливости, и потому чувственность человека призывает его не признавать бесполезность чей-то борьбы за истину, а вместо этого выделить некоторые ступени истины, при которых на одном этапе истиной является что-то одно, а на другом уже что-то совсем иное. Разрешая эту проблему, Ницше говорит, что вечной справедливости не существует, а потому не стоит искать справедливости в смысле чьей-то жизни.

Третий раздел посвящен религиозной жизни. Ницше также уделяет внимание проблеме истины в религиозном аспекте. Так, Ницше начинает с того, что все утверждения священнослужителей о существовании всеблагого Бога - ложны, но в силу того, что человеческая природа нуждается в вере во что-то истинное, то необходимо взамен ложных утверждений церкви предоставить человеку что-то по-настоящему истинное, но философия такого знания предложить не может. Из-за сложности нахождения истины, в человеческом сознании утверждается суждение о том, что истину достичь нельзя и что это нахождение может быть опасным для человеческого интеллекта. Ницше убежден в том, что религиозное знание не содержит истины и не является путем для ее поиска: "...Никогда еще никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины. Ибо каждая религия родилась из страха и нужды и вторглась в жизнь через заблуждения разума; она, может быть, когда-нибудь, находясь в опасности от науки, валгалла в свою систему какое-либо философское учение для того, чтобы позднее в ней можно было найти его; но это богословская хитрость, относящаяся к эпохе, когда религия уже сама сомневается в себе" Там же, стр. 89.

В четвертом разделе, который носит название "Из души художников и писателей", Ницше поднимает вопрос о ценности истинного знания для людей, склонных к творчеству. Так, художник между возможностью фантазировать и истинным знанием, основанным на строгом доказательстве, предпочтет возможность фантазировать: "Художник имеет более слабую нравственность в отношении познания истины, чем мыслитель; он отнюдь не хочет лишиться права на блестящие, глубокомысленные истолкования жизни и борется против трезвых, простых методов и выводов" Там же, стр. 115. Для художника истина не будет являться приоритетом, ведь для него главной задачей представляется сохранение манеры своего творчества и возможности изображать все именно так, как ему представляется и неважно противоречит это истинному знанию или нет. Ницше рассуждает о том, что многие художники признаются великими, потому что их работы воздействовали на чувства многих людей и потому получили признание, но совершенно необязательно, замечает философ, что один и тот же художник будет великим для каждого, но люди забывают про это и потому не прислушиваются к своим собственным чувствам. Также происходит и с религией, утверждающей определенные истины: "...Благодетельность или утешительность какой-либо философии, религии еще ничего не говорят об их истинности - подобно тому как блаженство, которое дает безумному его идеи фикс, не доказывает еще разумности этой идеи" Там же, стр. 123. Говоря о чтении произведений своих друзей и врагов, Ницше замечает, что беседа сможет только тогда привести к истине, когда два человека забудут, кем они друг другу приходятся.

Пятый отдел сочинения Фридриха Ницше "Человеческое слишком человеческое" посвящен признакам высшей и низшей культуры и в нем философ также обращается к понятию истины. Ницше выделят два типа людей: одни - со связанными умами, другие - со свободными: "Свободным умом называют того, кто мыслит иначе, чем от него ждут на основании его происхождения, среды, его сословия и должности или на основании господствующих мнений эпохи" Там же, стр. 154. Свободный ум освобожден от традиции, а потому не принимает за истину все те знания, что господствуют в его эпоху, он пытается найти новый путь для достижения истины. Более того, замечает Ницше, познание приносит радость. Во-первых, познание дает возможность ученому или философу почувствовать свою силу; во-вторых, познавая, человек преодолевает старые заблуждения и тем самым чувствует себя победителем; в-третьих, любое новое знание заставляет человека ощущать себя единственным, знающим истину. Таким образом, Ницше призывает заниматься поиском нового пути ведущего к истине и постараться увидеть в этом радость.

В шестом, седьмом и восьмом отделах "Человеческое слишком человеческое" Фридрих Ницше поднимает вопросы о человеке и его взаимодействии с обществом, проблему взаимоотношений родителей и детей, а также проблему устройства государства. Все эти вопросы Ницше рассматривает с этической точки зрения и потому вся его общественно-политическая философия держится на моральных принципах. Ницше снова возвращается к проблеме истины в девятом отделе, который носит название "Человек наедине с собой". Ницше повторяет свой тезис о том, что убеждения являются более опасными противниками истины, нежели ложь, в силу того, что ложь опровергается путем доказательства, которое доказывает обратное, убеждения же опровергнуть трудно из-за человеческой природы, склонной к сохранению веры в традиционное и устоявшееся знание. Истина, рассуждает философ, находит больше представителей там, где опасно это делать нежели там, где это скучно, а, следовательно, и бесполезно. Исследуя проблему истины, Ницше обращается к соотношению возраста человека и его любви к истине: "Молодые люди любят все интересное и необычайное, все равно, истинно ли оно или ложно. Более зрелые умы любят в истине то, что в ней есть интересного и необычайного. Наконец, вполне созревшие головы любят истину даже там, где она является простой и наивной и внушает скуку обыкновенному человеку; ибо они заметили, что высшую свою мудрость истина обыкновенно высказывает с наивной миной" Там же, стр. 279. Религия на протяжении многих веков навязывала человечеству, что оно уже обладает безусловной истиной, но это не так, замечает Ницше. Искание истины продолжилось и вообще стало возможным в силу эгоистической человеческой природы, при которой человек всегда хочет оказаться правым.

Таким образом, наряду со сложными моральными, политическими и эстетическими вопросами Ницше поднимает и проблему искания истины в своем сочинении "Человеческое слишком человеческое". Из данного сочинения становятся понятны такие основания в философской концепции истины Ницше, как значимость незаметных истин, представления языка как огромного многовекового заблуждения, не существования религиозной истины, способность свободного ума избавиться от предрассудков и призыв к вечному стремлению к познанию. Тем самым, в "Человеческое слишком человеческое" Ницше закладывает фундамент для своей будущей перспективистской теории истины.

3. Перспективистская концепция истины как законченная теория в позднем периоде творчества Ф. Ницше

Теперь стоит перейти к работам Ницше, которые были написаны им в его поздний период, потому что именно в них философ выразил свои идеи и концепции, которые формировались у него течение всей жизни именно в этих работах можно увидеть философию Ницше, которая складывалась не под чьими-то начинаниями, в поздних сочинениях Ницше видны новые идеи самого автора.

Уже в самом начале одной из важнейших работ Фридриха Ницше - "По ту сторону добра и зла", написанной в 1886 году, - автор возводит переспективизм на пьедестал: "Говорить так о духе и о добре, как говорил Платон, - это значит, без сомнения, ставить истину вверх ногами и отрицать саму перспективность, т. е. основное условие всяческой жизни…" Ницше Ф., По ту сторону добра и зла: Сочинения, - М.: Эксмо, стр. 560. Первый отдел "По ту сторону добра и зла" носит название "О предрассудках философов" и начинается он с вопроса о том, откуда в человеке стремление или даже воля к истине, Ницше вопрошает, что хочет в нас именно этой истинности и почему именно ее. Ницше обращается к метафизическому пониманию истины, а именно к ее происхождению из противоположности, здесь философ говорит, что для такого утверждения истинному мыслителю следовало усомниться в двух пунктах: "...во-первых, существуют ли вообще противоположности и, во-вторых, не представляют ли собою народные расценки ценностей и противоценности, к которым метафизики приложили свою печать…" Там же, стр. 563. Тем самым Ницше ставит под сомнение всю предшествующую метафизическую философию и ее понимание истинности. Данный отдел Ницше посвящает рассуждению о различных философах и о способах их философствования, Ницше замечает, что философия каждого отдельного мыслителя представляет субъективные мысли, которые также поддерживаются моралью, которой придерживается философов. Порой созданная философия со своими истинами начинает верить в саму себя, и тогда создается мир по ее образу и подобию, отсюда и произрастает тиранический инстинкт, отмечает Ницше. Ницше также обращается к философии Канта и к ее основаниям, Ницше критикует ответ Канта, который гласит - "в силу способности", это, говорит Ницше, не ответ достойный философа. Ницше предлагает "заменить кантовский вопрос: "как возможны синтетические суждения a priori?" - другим вопросом: "зачем нужна вера в такие суждения?" - т. е. настало время понять, что для целей поддержания жизни существ нашего рода такие суждения должны быть считаемы истинными…" Там же, стр. 571. Здесь прослеживается перспективизм Ницше, который говорит об истинности только для существ нашего рода, а значит для существ другого рода эти же суждения могут быть и не истинными. Ницше считает кантовскую идею вещи-в-себе бессмысленной, так британский исследователь философской системы Ницше Сомайех Абединжадех замечает: "The reason Nietzsche gave for refuting the notion has mainly to do with his perspectivism and the fact that nothing can be thought of as an individual in its entirety, because every individual, while existing as an independent entity, is also a plurality in constant becoming and flux" Somayeh A., A Comparative study of Kant and Nietzsche concerning the role of science in political theory, School of International Relations University of St Andrews, 2009, стр. 94

" Причина, по которой Ницше опровергает понятие (вещь-в-себе), в основном связана с его перспективизмом и фактом того, что ничего не может быть подумано индивидом и при этом в полноте, потому что каждый индивид, в то время как существует в независимой полноте, также существует в множественности постоянного становления и течения".. Далее Ницше критикует и подвергает проверке философию материалистической атомистики, физиологов, физики, сенсуализма, Декарта, логиков. Все эти мировоззрения не проходят проверку Ницше, так как все они вытекают из одной точки зрения - человека. Более того, все они лежат в метафизике, жизнь в которую вдохнул еще Сократ, так Жиль Делез позже заметит следующее: "Вырождение философии начинается с Сократа. Если метафизика берет начало с различения двух миров, с противополагания сущности и видимости, истинного и ложного, умопостигаемого и чувственного, то следует прямо сказать, что именно Сократ изобрёл метафизику: он превратил жизнь в то, что надлежит оценивать, соизмерять, ограничивать, он сделал мысль мерой и границей, которую устанавливают во имя высших ценностей: Божественного, Истинного, Прекрасного, Благого…" Делёз Ж., Ницше, СПб.: Аксиома, Кольна, 1997, стр. 31.

Второй отдел "По ту сторону добра и зла" Ницше озаглавливает "Свободный ум" и в нем философ говорит о мученичестве предшествующих философов, которые терпели страдания во имя истины, но так и не достигли ее. Ницше призывает признать возможность познаваемости мира и приближения к истине точно на таком же уровне, на котором находится развитие человеческих чувств и аффектов, и более того признать этот мир не как иллюзию или обман, а увидеть и признать в нем истинность. Счастливое и добродетельное не должны считаться основаниями для признания той или иной истинности. Твердый, сильный и независимый ум скорее приблизится к истинности, нежели стремящийся к доброму и прекрасному. Ницше размышляет о том, что зарождается новый род философов, которые будут отличаться от предшествующих способностью к независимому мышлению и, возможно, именно они и станут новыми друзьями истины. Ницше называет такой род философов свободными умами.

Основной мыслью третьего отдела, озаглавленного "Сущность религиозности" является рассуждение Ницше о том, что религия выступает лишь одним из способов управления обществом наравне с политическими рычагами давления: "Философ, как мы понимаем его, мы, свободные умы: как человек, несущий огромнейшую ответственность, обладающий совестью, в которой умещается общее развитие человека, - такой философ будет пользоваться религиями для целей дисциплинирования и воспитания так же, как иными политическими и экономическими состояниями" Там же, стр. 613-514. Ницше приводит пример с браминами, которые были сильными и независимыми умами, не нуждающимися в религиозной составляющей в их жизни, но при этом при помощи религии они присвоили себе право назначать народу царей, а сами тем самым стали людьми сверхцарственных задач. Таким образом, религия, по Ницше, выполняет исключительно организаторскую функцию, а не является путем достижения истины.

Четвертый отдел "По ту сторону добра и зла" представляет собой сборник афоризмов и интермедий, через которые Ницше пытается выразить свое мнение по тем или иным проблемам. Так, об истине Ницше говорит следующее: "Ужасно умереть в море от жажды. Уж не хотите ли вы так засолить вашу истину, чтобы она никогда более не утоляла жажды?" Там же, стр. 627 Здесь Ницше пытается сказать об огромном количестве философских концепций, пытавшихся познать истину, но тем самым лишь затуманили ум вопрошающего и отдалили его от реального пути познания истины. "Чем абстрактнее истина, которую ты хочешь преподать, тем сильнее ты должен обольстить ею еще и чувства" Там же, стр. 628 - Ницше выступает за познаваемость мира в той мере, насколько позволяют наши чувства. Пытаясь же преподать нечто абстрактное, необходимо также и задеть человеческие чувства и аффекты для приближения к этой абстрактной истине. Это же положение подтверждается и в другой интермедии Ницше: "Только из области чувств и истекает всякая достоверность, всякая чистая совесть, всякая очевидность истины" Там же, стр. 629. Таким образом, в четвертом отделе, Ницше при помощи интермедий и афоризмов подкрепляет свою философскую концепцию перспективности истины.

В пятом отделе, который носит название "К естественной истории морали", Ницше разбирает историю, структуру и свойства моральности. Ницше задается вопросом о моральности человека относительно тех или иных философских и религиозных учений, а также обращает внимание на метафизическое равенство между моральным и счастливым человеком. Ницше рассуждает на тему того, что наличие одинаковых принципов и моральных норм у большинства свидетельствует о вымирании истинной морали в обществе, именно поэтому социалистические общества, замечает Ницше, не могут считаться моральными. Ницше видит роль морали в основании для философии свободными и строгими умами, именно при помощи морали, говорит мыслитель, свободный ум может выстроить такую концепцию, которая приведет его к истине.

В шестом отделе "Мы ученые" Ницше задается вопросом о сущности настоящего философа, который бы был способен приблизиться к истине. Ницше предполагает, что истинный мыслитель должен одновременно созерцать с нескольких позиций и уметь находить гармонию между ними всеми: "Для воспитания истинного философа, быть может, необходимо, чтобы и сам он стоял некогда на всех тех ступенях, на которых остаются и должны оставаться его слуги, научные работники философии; быть может, он и сам должен быть критиком и скептиком, и догматиком, и историком, и, сверх, того, поэтом и собирателем, и путешественником, и отгадчиком загадок, и моралистом, и прорицателем, и "свободомыслящим", и почти всем, чтобы пройти весь круг человеческих ценностей и разного рода чувств ценности, чтобы иметь возможность смотреть различными глазами с различной совестью с высоты во всякую даль, из глубины во всякую высь, из угла во всякий простор" Там же, стр. 667. Данный отрывок выражает суть перспективистской концепции, здесь Ницше говорит уже не о способности человеческого интеллекта помыслить себя кем-то другим (человеком, животным), но указывает на многообразие возможных точек зрения, основой которых предстают различные виды деятельности со своими особенностями восприятия окружающей действительности. Именно поэтому, Ницше и говорит о перспективности мира, о том, что не может быть единой истины, а потому задача истинного философа - понять это и применить, вывести такое знание и такие ценности, истинность которых не должна пошатнуться из-за смены точки зрения. Также в этом отделе Ницше показывает, что он не отворачивается от науки, а, напротив, находит в ней определенную опору, это же замечает и Ясперс в своем произведении "Ницше. Введение в понимание его философствования", рассуждая о философии Ницше: "То, что есть истина в науке, представлено у Ницше как некий непосредственный первоисток. Хотя в дальнейшем он объявит этот первоисток производным, т. е. поставит его под сомнение, но фактически на своем уровне он для Ницше не утратит своей здесь еще несомненной самобытности. Ницше решительно вступил на почву науки. Может показаться, будто страсть к истине нашла здесь прочную опору" Ясперс К., Ницше. Введение в понимание его философствования, Спб, "Владимир Даль",2003, стр. 258.

Седьмой отдел "Наши добродетели" Ницше посвящает историческому чувству или даже ощущению моральных принципов, благодаря этому чувству душа европейца ощущает единение с прошлым, а оно вырабатывает определенные качества европейского человека: "Мы, люди "исторического чувства", имеем как таковые, бесспорно, и свои добродетели - мы непритязательны, бескорыстны, скромны, мужественны, полны самоопределения, готовы на самопожертвование, очень благодарны, очень терпеливы, очень предупредительны, - при всем том, быть может, мы не обладаем большим вкусом" Ницше Ф., По ту сторону добра и зла: Сочинения, - М.: Эксмо, стр. 679. Ницше выделяет еще одну особенную добродетель - отношение к женщине, которая для Ницше является синонимом истины. Ницше замечает, что мужчины любят в женщине то, что рядом с ней можно чувствовать себя глупцом, а не серьезным человеком. Таким образом, в словах Ницше слышен призыв женщин к тому, чтобы они давали возможность мужчинам чувствовать себя способными на глупости и тогда гармония между мужчиной и женщиной будет найдена. Также обстоит дело и с истиной, Ницше уверен в том, что на мир нужно смотреть под определенным углом. перспективизм ницше творчество

В восьмом отделе "По ту сторону добра и зла", который носит название "Народы и отечества", Ницше говорит о господстве некоторых истин в определенные времена в определенных сферах, он приводит в пример концепции Дарвина, Джона Стюарта Милля, Герберта Спенсера, Ницше заключает, что временное господство таких истин полезно, потому что их открыватели совершают определенные прорывы в тех или иных областях знания. Такой же принцип работает для Ницше относительно и искусства, то есть открытие нового в музыки или живописи служит во благо истине.

В девятом отделе Ницше задается вопросом "Что аристократично?" и также озаглавливает данный отдел, отвечая на этот вопрос, Ницше говорит, что человек и все, что с ним связано, является делом аристократического общества. Практически все проблемы человека являются проблемами аристократического общества: эксплуатация, коррупция, оскорбления, насилие, способность к мести и благодарности. Эти и многие другие проблемы являются препятствием на пути познания истины, в свою очередь аристократическое общество призвано их разрешить.

Таким образом, философский трактат "По ту сторону добра и зла" посвящен таким проблемам как ошибки предшествующих метафизических теорий, рождению нового рода философов - свободных умов, места религии в мире и ее значение, истории и структуре морали, сущности истинного философа, перспективности истины. В данной работе Ницше поднимает все эти проблемы с целью показать наличие нескольких точек зрения и возможности их одновременной правильности. Наряду с проблемой истины, Ницше решает религиозные, эстетические трудности, а также проблемы, связанные с взаимоотношением людей в обществе. Ницше постоянно сомневается в самой возможности истины, однако, говоря его же термином, его воля к истине заставляет возвращаться к ее поискам, Ясперс позже заметит эту ницшеанскую особенность и напишет о ней в своих рассуждениях: "Ницше, словно преследуемый роком, вынужден каждое достижение мысли тотчас вновь подвергать безграничному сомнению. Он не погружается в ничто той идеи истины, которая осуществляет в пределах круга свое самоуничтожение, но все новыми движениями описывает этот круг, самоутверждаясь в своей воле к истине. Он не выступает сторонником какой-либо мнимой окончательности правильного понимания истины, но каждое такое понимание вновь втягивает в круговорот" Ясперс К., Ницше. Введение в понимание его философствования, СПб: Владимир Даль,2003, стр. 308.

Важной и завершающей работой в творчестве Фридриха Ницше является его философский трактат - "Воля к власти". Впервые Ницше заговорил об этой работе еще в 1883 Ницше Ф., Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей, пер. с нем. Е. Герцык и др. - М. Культурная революция, 2005, стр. 11, но работа над ней длилась до самой смерти Ницше. Через год после смерти Ницше, в 1901 году, "Воля к власти", которая представляла собой собрание заметок философа, увидела свет, она была отредактирована и опубликована П. Гастом с братьями Э. и А. Хорнэфферами. Работа анонсировалась как главное произведение Ницше. В 1906 году вышло второе издание под редакцией Элизабет Фёрстер-Ницше, которое и стало каноническим. Полвека спустя вышла аутентичная версия "Воли к власти" под редакцией К. Шлехта, целью которого было устранение навязанной "системности" работы. "Воля к власти" - это не только название произведения Ницше, это центральное понятие в философской жизни Ницше, которое включает в себя объяснение всего происходящего в мире.

"Воля к власти" состоит из четырех книг и каждая из них носит свое название. Так первая книга - "Европейский нигилизм". Ницше начинает свое рассуждение с определения нигилизма: "Что обозначает нигилизм? - То, что высшие ценности теряют свою ценность. Нет цели. Нет ответа на вопрос "зачем?" Там же, стр. 31. Ницше рассматривает явление нигилизма как противоположность любым ценностям - религиозным, политическим, эстетическим. Нигилизм - для Ницше - это падение духа, отсутствие каких-либо ценностей и авторитетов, пессимизм - вот предшественник нигилизма. Нигилизм как философское понимание мира, понимающее под собой отсутствие ценностей и смысла также включает в себя и отсутствие морали. С отсутствием морали нигилизм также несет отсутствие веры в другие миры, а, следовательно, и их возможность существования: " ...Реальность становления признаётся единственной реальностью и воспрещаются всякого рода окольные пути к скрытым мирам и ложным божествам - но с другой стороны этот мир, отрицать который уже более не хотят, становится невыносимым…" Там же, стр. 34. Отсюда следуют, что бессмысленно стремление к истине, потому что само бытие - ложно, происходит обесценивание мира: "Предпосылка этой гипотезы: нет никакой истины, нет абсолютных свойств вещей, нет "вещи в себе". - Это само по себе только нигилизм и притом крайний" Там же, стр. 35. Вера, говорит Ницше, представляет собой признание чего-либо за истинное, а так как ничего истинного на самом деле нет, то происходит и обесценивание веры, здесь Ницше видит иллюзорность мира, а, следовательно, и перспективность истины. Основные причины нигилизма Ницше видит в отсутствие высшего типа людей, постоянном противоборстве низших типов, а также в отсутствии истинного философа. Ницше описывает нигилизм как страшную силу, которая, появившись из пессимизма, влечет за собой страшное будущее, в котором нет места ценностям, смыслам, морали, авторитетам. Нигилизм прорастает своими корнями во все сферы человеческой жизни и во всех них происходит вымирание ценностей, так, в естественных науках перестали искать смысл (появление механизма и каузализма), в политике человек утрачивает веру в свое право, в народном хозяйстве происходит рост анархизма, в истории прекращаются попытки разумного толкования, в искусстве также начинает процветать внутреннее равнодушие художников, артистов. По Ницше, нигилизму предшествовало три века, три эпохи: 1) аристократизм во главе с Декартом и господством разума; 2) феминизм, возглавляемый Руссо и всепроникающими чувствами; 3) анимализм, представителем которого является Шопенгауэр с преобладанием животного в человеке. Важно отметить, что Ницше воспринимает эпоху нигилизма как отправную точку, правильное движение от которой может вывести человека к просветлению и истине. В.В. Бибихин в статье "Ницше в поле европейской мысли" замечает о сущности ницшеанского нигилизма следующее: "Задача - перейти от нигилизма, отравившего (пост)христианскую культуру, к нигилизму отрезвления. Европейское пространство объединено нигилизмом и его крайностью подготовлено к историческому повороту" Бибихин В.В., Ницше и современная западная мысль:сб. статей под ред. В.Каплуна. СПб, 2003, с. 330.