Феномен человека в неотомизме

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный институт психологии и социальной работы

Кафедра философии, культурологи и иностранных языков

Реферат

по дисциплине: Философия

на тему:

«Феномен человека в неотомизме»

Выполнил: студент 1 г.о.

заочной формы обучения (гр. ЗП-12.1)

Волков Петр Юрьевич

Проверил: к. фил. н., доцент

Галушко Виктор Григорьевич

Санкт-Петербург

2012г.

Содержание

Введение

1. Конфликт человеческого разума и веры. Возникновение неотомизма

2. Вера и разум как взаимодополняющие черты человека

2.1 Соотношение веры и разума

2.2 Человеческий разум, как инструмент для косвенного познания Бога

2.3 Свобода воли

2.4 Вера, как идеальная философская система

3. Душа

3.4 Единство души и тела

4. Человек и общество

5. Смысл жизни

Заключение

Список литературы

Введение

Наверное, у многих людей термин «средневековье» ассоциируется с такими прилагательными как «темное», «глухое», «мрачное», вызывая сугубо отрицательные эмоции. Увы, две тысячи лет ожесточенной борьбы с Христианством не прошли бесследно для умов миллионов, дав нам море расколов, гностических течений, лжеучений, сект, а то и вовсе заменив понимание Человека, как подобия Бога, человеком, как потомком обезьяны. Но чем короче волосы стрижешь, тем лучше они растут. Учение Фомы Аквинского не только сохранило свою целостность и значимость в кругах католических Богословов, но также дало возможность вырасти на своей основе современной философии Католицизма -- неотомизму, вобравшему в себя всю глубину католического восприятия бытия, и в частности, восприятия внутренней сути человека разумного.

Я выбрал эту тему, потому что, будучи православным христианином, посчитал для себя необходимым узнать лучше об официальном учении ближайшей к Православию конфессии.

1. Конфликт человеческого разума и веры. Возникновение неотомизма

''Католическая Церковь в начале XIX в. была сугубо фидеистической. Католицизм, сам того не желая, воспринял лозунг Лютера: «Только верою», только верой оправдывается человек, а разум не должен играть никакой роли. Понятно, что такая позиция не могла устроить многих католиков, и в конце XIX -- начале XX в. начинаются внутренние поиски, особенно обострившиеся с появлением «Творческой эволюции» Бергсона. Успехи науки XX в. показали, что разум -- это все же не орудие дьявола, и наука -- это могучая сила, с которой философы и богословы не могут не считаться. Философия Бергсона стала на некоторое время той теорией, которая смогла убедительно показать, каким образом разум включен в структуру бытия, каким образом разумное познание сочетается с познанием интуитивным, которое является основой религиозной веры. Но эйфория была недолгой. В конце концов католические богословы поняли, что разум, о котором говорит Бергсон, соотносится с верой не совсем так, как учит об этом Церковь. Из философии Бергсона следует, что разум и интуиция -- это две ветви одной эволюции, которые, исходя из некоего общего момента, в дальнейшем уже не пересекаются. Таким образом, получается некая раздвоенность познания, которая может быть преодолена в жизненном порыве (йlan vital), а это понятие уже не христианское, а скорее основанное на гностических учениях, возводящее нас к неоплатонизму.

Многие богословы начинают искать ответ на вопрос о соотношении разума и веры, или, более узко, о соотношении науки и религии, на путях более традиционных. Многие открывают для себя заново Фому Аквинского. Э. Жильсон, юношей испытавший увлечение Бергсоном и с упоением читавший «Творческую эволюцию», также разочаровался в нем, пытался найти новые пути и неожиданно для себя открыл Фому Аквинского. Прочитав «Сумму теологии», он удивился, как же до сих пор люди не понимали, что именно здесь содержатся ответы на все вопросы. Он стал работать и дальше в этом направлении, и во многом благодаря его усилиями, а также усилиям других мыслителей, особенно Жака Маритена, начинает возрождаться томизм -- философия и богословие Фомы Аквинского. Учение Фомы Аквинского, переложенное на язык современной философии, получило название неотомизма. Это термин внешний, сами философы круга Жильсона и Маритена так себя не называли'' [1]

2. Вера и разум как взаимодополняющие черты человека

2.1 Соотношение веры и разума

''Главным в неотомизме является вопрос о взаимоотношении веры и разума. Ответ на этот вопрос состоит в том, что вера и разум не противоречат друг другу, а наоборот, находятся в гармонии: как вера не может существовать без разума, так же и разум не может существовать без веры. В отношении богословия и философии отражается таинственная связь Божественного и тварного вообще. Богословие преобразует философию, как бы пресуществляя субстанцию философской мысли.

Жильсон пишет: «Кто прибегает к философским аргументам в толковании Св. Писания и ставит их на службу веры, не примешивает к вину воду, а превращает воду в вино». Философия, конечно, не является самостоятельной наукой. Она должна служить Церкви, служить так, как служанка служит госпоже.

Католическая Церковь возрождает знаменитый тезис «философия -- служанка богословия», авторство которого чаще всего приписывают Фоме Аквинскому, но, как вы помните, до Фомы об этом сказал Петр Дамиани, а еще раньше -- Климент Александрийский в «Строматах». Так или иначе, этот тезис в католицизме вновь обретает свою популярность и, как пишет Жильсон, если религия христианская будет основываться только лишь на вере, т. е. как бы уволит философию как увольняют служанку, то она тем самым ослабит сама себя. «Служанка не госпожа, -- пишет Жильсон, -- но и она принадлежит дому»''.

''Философия, как и любое знание, основанное на разуме (в том числе и научное), и религия дополняют друг друга, ведя нас к одной и той же цели. Ведь не случайно и не зря Бог дал человеку разум. Но человеческий разум конечен, он не может познать все, и уже за пределы того, что может постигнуть разум, выводит нас вера, источником которой является Божественное откровение. Поэтому предмет веры гораздо шире, чем предмет разума. Вера главенствует над разумом, так же, как религия и богословие главенствуют над философией. Вера является критерием, конечным критерием любой истины. Поэтому разум, впадая в некоторое сомнение или противоречие, должен сообразовываться с этим критерием. Разум не может противоречить истинам Церкви. Таким образом, неотомизм пытается избежать противоречия между разумом и верой, пытается соединить их, противопоставляя себя как фидеизму, так и рационализму'' [2].

2.2 Человеческий разум, как инструмент для косвенного познания Бога

''Разум человеческий есть разум сотворенный, и этот разум познает также сотворенный порядок вещей. Бог же возвышается над тварным миром как Творец этого мира, поэтому наш разум, имеющий дело только лишь с тварным бытием, не может познать превосходящий тварный мир Источник, не может познать Бога в Его сущности. Поэтому онтологическое доказательство бытия Бога, как оно выдвинуто Ансельмом Кентерберийским, не может быть истинным, так как оно основывается на знании сущности Бога. По мнению неотомистов, человек может знать о Боге только по аналогии; познавая один лишь материальный мир, человек способен судить о Боге на основании того, что он приписывает Ему некоторые характеристики в высшей степени, или же, наоборот, лишает Бога тех негативных характеристик, которые также принадлежат негативному миру'' [3].

2.3 Свобода воли

''Кроме разума, человеческая душа имеет другую способность --волю. Человеческая воля свободна, но свобода возможна, поскольку человек есть существо разумное. Свобода воли состоит в возможности выбора между двумя вариантами. Для того, чтобы была свобода выбора, необходимо знание о различных вариантах. Поэтому свободным может быть только разумное существо. Эти положения Фома Аквинский заимствует прежде всего из творений Иоанна Дамаскина и Григория Нисского. Современный неотомизм также повторяет эти положения, но углубляет их, показывая, что человеческая свобода есть свобода сотворенная. Свобода дана человеку Богом, поэтому она существует в рамках Божественного провидения (это уже выпад против экзистенциализма; Сартр говорил, что человек «обречен быть свободным»). Человек является свободным в рамках благодати. Как навигационные карты не ограничивают свободу капитана, так и Божественная благодать не ограничивает свободу действий человека -- наоборот, указывает путь и помогает избежать ошибок. Бог помогает человеку, направляет его, но не отменяет его свободы. Если бы человек не был свободным, то не было бы ответственности и не было бы наказания. В Писании неоднократно говорится о том, что человек ответственен за свои поступки и потому несет наказание за свои грехи. Таким образом свобода и нравственность неизбежно связаны'' [4]

2.4 Вера, как идеальная философская система

''Может ли человек быть спасен, если он не знает ничего в первородном грехе, о воплощении Христа, об искуплении человека через Христову смерть на кресте, о прощении, о церкви и ее таинствах?

Если таковы были заблуждения и просчеты даже величайших среди гениев философии, если такова была их слепота в делах первостепенной важности, нет никакой нужды истинному христианину обращать какое бы то ни было внимание на то, что философы высказывали по всем этим поводам. Как сказал сам Павел: «Называя себя мудрыми, обезумели» (Рим., I, 22). И в другом месте: «Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих... немудрое Божие премудрее человеков...» (I Кор., I, 21; 25).

Короче говоря, так как тот, кто просто верит в слово Божье, знает больше о кардинальных проблемах жизни, чем величайшие философы, мы вполне можем считать оправданным наше заявление о том, что наипростодушнейший из Христиан обладает своей собственной философией, которая и является самой верной философией, и зовется эта философия Откровением'' [5].

''Для любого искреннего верующего, который в то же самое время является еще и истинным философом, малейшее противоречие между его верой и его разумом есть верный признак того, что что-то не в порядке с философией, а не с верой. Ибо вера, несомненно, не есть принцип философского знания, но она служит верным путеводителем на пути к рациональной истине и безошибочным предупреждением против философских заблуждений.

Человек, который не склонен верить в то, что он может познать, и который никогда и не пытается познать то, во что можно только поверить; и одновременно человек, чья вера и знание срастаются в органическое единство, потому что и то, и другое происходит из одного и того же Божественного источника - таков если не портрет, то, по крайней мере, зарисовка типичного представителя томистской группы'' [6].

3.1 Что есть душа

«Будучи формой организованной материи, душа сама нематериальна и бестелесна, как и всякая, даже самая ничтожная форма. Но души, находящиеся на разных уровнях иерархии живых существ, значительно отличаются друг от друга по своим характеристикам.

Человеческая душа, о которой идёт речь, выполняет не только физиологические функции, но также функции познавательные. В частности, она познаёт существование и свойства тел. Чтобы иметь возможность познать нечто, нужно самому не быть этим нечто. Точнее, чтобы познать некоторый род сущего, познающий сам не должен принадлежать к одному из видов, входящих в этот род.

Например, когда больной ощущает горький вкус во рту, ему любая пища кажется горькой. Все прочие вкусовые ощущения перестают им восприниматься. Точно так же если бы человеческая душа была телом, она не могла бы познать никакое тело.

Следовательно, человеческое познание есть функция формы, которая, будучи способной к умному познанию тел, по существу чужда всякой телесности. Поскольку душа выполняет функции, к которым тело совершенно непричастно, она представляет собой форму, к которой совершенно непричастно тело. То, что может действовать через себя, может и существовать через себя, ибо бытие есть причина действия, и всякая вещь действует постольку, поскольку существует. Существующее через себя есть субстанция.

Следовательно, человеческая душа -- нематериальная субстанция, что и требовалось доказать. Познание души как нематериальной субстанции означает одновременно познание её бессмертия. В собственном смысле бессмертие души не требует доказательства, по крайней мере для того, кому известна её природа. Следовательно, оно является очевидностью per se nota (ясной самой по себе), которая следует из определения разумной души, подобно тому, как из определения целого следует, что целое больше части. Однако небесполезно доказать и то, что не нуждается в доказательстве» [7, 164].

3.2 Бессмертие души

«Быть бессмертным -- значит быть нетленным. Тленное же подвергается тлению либо через себя, либо акцидентально. Но всё сущее теряет существование тем же образом, каким приобретает его: через себя, если, будучи субстанцией, существует через себя; акцидентально, если, будучи акциденцией, существует акцидентально. Поскольку душа является субстанцией, она существует через себя. Следовательно, душа не может подвергнуться тлению акцидентально. Между тем именно это произошло бы, если бы смерть тела влекла за собой смерть души, как это имеет место среди растений и неразумных животных.

Будучи субстанцией, разумная душа не подвергается разрушению вследствие разрушения тела, ибо тело существует только через душу, в то время как душа существует не через тело. Следовательно, если и может быть какая-либо причина тленности души, её нужно искать в самой душе. Однако там её найти невозможно. Всякая формальная субстанция нетленна по определению.

В самом деле, то, что принадлежит данному сущему по определению, не может быть отнято у него. Но как материя есть по определению потенция, так форма есть по определению акт.

Следовательно, как материя есть возможность существования, так форма есть действительность существования. Это хорошо видно на примере тел, получающих бытие вместе с получением формы и утрачивающих бытие с её потерей. Но если можно представить себе тело отдельно от формы и от существования, которое она ему сообщала, то невозможно представить себе субсистентную форму отдельно от существования, которое она сообщает. Именно это имеется в виду, когда говорится о бессмертии души. Будучи субсистентной формой, душа, тем не менее, страдает тем же несовершенством, что и ангельская субстанция. По определению, душа всецело является формой. Если мы попытаемся обнаружить в ней какую-либо материю, то найдём в результате не саму душу, но одушевляемое ею тело. Однако душа, как и ангел, заключает в себе возможное и действительное, в ней тоже существование не тождественно сущности. В отличие от Бога, представляющего собой чистый акт, она обладает лишь тем бытием, которое принимает в себя её конечная природа. Таково правило, согласно которому степень бытия всякой твари измеряется тем, сколько бытия способна вместить причастная ему тварная сущность.

Последнее определение позволяет отличить души от чистых умов, которые сами, как нам известно, бесконечно далеки от Бога. Человеческая душа не является ни материей, ни телом, но по самой своей природной сути способна соединяться с телом. Несомненно, на это возразят, что соединённое с душою тело не принадлежит к сущности души как таковой, и, следовательно, душа как таковая есть такая же чистая умная форма, как и ангел. Но это возражение означало бы отсутствие чёткого понимания того, что здесь мы имеем дело с новой степенью несовершенства в иерархии творений.

Когда мы говорим, что человеческая душа “по природе соединима” с телом, это значит, что душа не просто способна акцидентально, безо всякого природного основания, оказаться соединённой с телом. Наоборот: соединимость с телом составляет сущностное свойство души. Здесь перед нами уже не чистый ум, каким является ангельская субстанция, но просто интеллект, то есть разумное начало, необходимое телу для благополучного осуществления им своей собственной функции.

Именно поэтому человеческая душа по сравнению с ангелами знаменует низшую ступень интеллектуальности. Истинность этого вывода станет вполне очевидной из определения способа, каким душа соединяется с телом, конституируя человеческое существо» [7, 164].

3.3 Человеческое тело, как слуга души

Что же такое это тело, и что представляют собой его составные части? Не следует считать тело как таковое носителем зла. Манихеи виновны не только в том, что еретически считали материю злом и приписывали ей отличное от Бога начало творения. Они совершили ещё и философскую ошибку. Если бы материя как таковая была злой, она была бы ничем; если же она есть нечто, то в той мере, в какой она существует, она не может быть злой.

Материя, подобно всему входящему в тварную область, является благой и сотворённой Богом. Более того, материя не только блага сама по себе, но становится источником блага для соединяющихся с нею форм. Представлять материальный космос как результат упадка, а соединение души с телом как последствие грехопадения - значит совершенно уклониться от томистской точки зрения на этот вопрос.

В мире, сотворённом чистым Благом, все части суть отблески бесконечного божественного совершенства. Оригеновское учение о телах как о сотворённых Богом темницах грешных душ глубоко чуждо св. Фоме.

Тело -- не темница души, но её слуга и орудие. Соединение души и тела -- не наказание для души, но благодатная связь, в силу которой человеческая душа достигает полного совершенства.

Здесь перед нами не частная теория, описывающая конкретную ситуацию человеческой души. Напротив, она приложима к данному случаю в силу универсального метафизического принципа: менее совершенное соотносится с более совершенным как со своей целью и, следовательно, не противостоит ему, но согласуется с ним. В отдельном человеке каждый орган существует ради своей функции -- например, глаз ради зрения; каждый низший орган существует ради высшего органа и высшей функции -- например, чувственное ощущение -- ради разумения, а лёгкие -- ради сердца.

В свою очередь, совокупность всех органов существует ради совершенства целого, как материя -- ради формы, а тело -- ради души: ведь части тела являются материей по отношению к этому целому. Точно такая же картина предстанет перед нами, если мы обратимся к рассмотрению отдельных существ внутри тварного мира как целого. Всякая тварь существует ради своего собственного акта и совершенства; менее благородные творения -- ради более благородных; индивидуумы -- ради совершенства мира, а мир -- ради Бога.

Таким образом, причина бытия всякой субстанции или определённого способа существования никогда не коренится во зле, но только во благе. Остаётся выяснить, какое благо может доставить тело одушевляющей его разумной душе.

Поскольку целевые причины заключаются в сущности, а значит -- в форме вещей, причину существования тела следует искать в самой душе. Если бы душа была столь же совершенным Умом, что и ангел, она была бы чистой формой, которая существует и действует без помощи внешнего орудия, вполне осуществляет самостоятельно своё назначение и сосредоточивает в единственной индивидуальности всеобщее совершенство данной сущности.

Можно добавить, что каждый ангел полностью являет в своём лице определённую степень возможной причастности божественному совершенству. Но человеческая душа, будучи расположена ниже на лестнице творений, принадлежит уже к разряду тех форм, которые не обладают достаточным совершенством для обособленного существования. Единственным возможным способом соединения души и тела остаётся тот, который предлагает Аристотель, считающий разумное начало формой тела. Если бы эта гипотеза подтвердилась, то умное познание приписывалось бы на законном основании всему человеку как субстанциальному единству тела и души.

И эта гипотеза, несомненно, верна. В самом деле: то, посредством чего некоторое сущее переходит из потенции в акт, есть собственная форма и акт этого сущего. Но живое тело является таковым лишь в потенции до тех пор, пока душа не соединится с ним и не придаст ему форму. Только пока душа одушевляет и животворит тело, оно по-настоящему заслуживает это имя; глаз или рука трупа -- не более настоящие, чем глаз и рука, написанные на полотне или изваянные в камне. Но если именно благодаря разумной душе тело принадлежит к виду человеческих тел, то именно она сообщает телу его актуальное бытие. Следовательно, душа есть поистине форма тела, как мы и предполагали. Тот же самый вывод может быть получен не из рассмотрения одушевляемого и животворимого душой человеческого тела, но из определения человеческого вида как такового.

Становится понятным, почему слово “человек” не может обозначать в собственном смысле ни человеческое тело, ни человеческую душу, но только соединение души и тела, взятое в его целостности. Если душа есть форма тела, она образует с ним физическое единство той же природы, что и прочие соединения материи и формы. Также, вид образован не одной только формой, но формой и соединённой с ней материей. Следовательно, мы должны считать соединение материи и формы в человеке одним существом и с полным правом можем приписать ему интеллектуальное познание. Познаёт не тело само по себе и не душа сама по себе, но человек [8, 165].

3.4 Единство души и тела

''Единство души и тела не просто очень тесно, так что душа пронизывает или обволакивает тело, целиком присутствуя в каждой его части: это само собой разумеется, если душа - поистине форма тела. Единство души и тела к тому же -- единство субстанциальное. Материя и форма, страдающие неполнотой, если рассматривать их изолированно друг от друга, вместе составляют единую полную субстанцию. Именно таково отношение мыслящей человеческой души к телу, которое она одушевляет. Св. Фома выражает это отношение таким образом, что человеческая душа и человеческое тело суть две части человека.

То же самое можно сформулировать иначе: согласно учению св. Фомы, душа и тело суть две неполные субстанции, соединение которых образует полную субстанцию, то есть человека. Эту вторую формулу нельзя признать наилучшей. Она слишком потакает нашей естественной склонности к упрощённому томизму: всякий предмет должен соответствовать одному понятию, а всякое понятие должно соответствовать одному предмету. Если бы таково было правило, то здесь перед нами было бы исключение. Но это отнюдь не правило. Субстанциальная реальность, о которой идёт речь, -- это сам человек, взятый в его единстве. Было бы противоречием представлять это сущее единым и в то же время составленным из двух других сущих -- души и тела.

Будучи субстанциальной формой, душа сама обладает полнотой существования, и этого существования довольно не только для неё, но и для тела, актом которого она является. Следовательно, и душа, и тело обладают одним-единственным существованием, и обеспечивает это существование целого именно душа.

Таким образом, единство человека -- не результат некоего присоединения, сводящего вместе составные части целого, но единство самого акта существования. Чтобы обнаружить душу, надо искать её там, где она находится: в человеке. В нём душа обзаводится телом, без которого не может познавать, но которое сама вызывает к бытию. Человеческой душе необходимо иметь тело для осуществления определённой функции, а именно -- функции познания. Но чтобы образовать полный вид, нужно обладать возможностью исполнять собственную функцию этого вида. Характерная функция человеческого вида -- рациональное познание, а то, чего не хватает разумной душе для её исполнения, -- не мышление, но ощущение. Так как ощущение требует наличия тела, душа по необходимости должна соединяться с телом для того, чтобы образовать в этом единстве специфический уровень бытия, именуемый человеком, и осуществлять его функции. Единственная конкретная и полная реальность, отвечающая всем этим условиям, - это образование, именуемое человеком'' [9, 170].

4. Человек и общество

Человек вообще, хотя и не в силу его целостной самости и всего, что он собой представляет или имеет, есть часть политического общества; таким образом, вся его деятельность в сфере сообщества, как и его личностная деятельность, является следствием политического целого.

Национальное сообщество высшего человеческого порядка формируется непосредственно в силу самого существования политического общества и, в свою очередь, становится частью субстанции последнего. Ничто не имеет большего значения - по крайней мере, в цепи материальных причин - для жизни и сохранности политического общества, чем аккумулированная энергия и историческая преемственность того национального сообщества, которое оно само породило. Это означает, главным образом, наследование общепринятых, не подвергающихся сомнению структур, устоявшихся обычаев и имеющих глубокие корни общих восприятий, которые привносят в саму общественную жизнь нечто от физически обусловленных природных событий и бессознательной жизненной силы, свойственной растительным организмам. [10].

Человек или организация людей обладают каким-либо правом на власть в политическом обществе лишь постольку, поскольку они в нем являются частью на службе общего блага, частью, которая получила это право, ограниченное определенными рамками, от народа, реализующего свое естественное право на самоуправление. [11]

5. Цель жизни

вера бог душа неотомизм аквинский

Целью жизни человека является жизнь в Боге. Сама нравственность трансцендентна по отношению к этому миру. В этом вопросе, пожалуй, томисты сходятся в неокантианцами (хотя в отличие от последователей Канта, неотомисты предпочитают говорить о гармонии разума и веры, а не об ограничении способностей разума).

Существование нравственности в мире показывает, что нравственность из мира не выводится, следовательно, сама цель жизни человека также трансцендентна: человек живет не для этого мира, а для мира другого. Человек живет только в Боге, и без религии не может быть этики.

Без Бога человек лишается цели своей жизни и существование его бессмысленно. Мир создан во славу Божию, а не для счастья человека, поэтому и человек должен жить во славу Божию, а не для удовлетворения своих собственных похотей и частных целей. [12]

Заключение

Неотомизм, несмотря на свое название, по сути является прежним томизмом, вся его философия целиком основывается на учении Фомы Аквинского. Феномен человека в неотомизме заключается в идеальной целостности и гармонии его тела и души, разума и веры. Конечно, душа -- руководящее звено в комплексе душа-тело, но на земле душа без тела не способна существовать, познавать мир вокруг себя, вступать в контакт с другими душами. Также и тело, являясь слугой души, не может существовать без нее, подобно тому, как упряжка с лошадьми не сможет двигаться без извозчика в заданном направлении.

В общественном понимании неотомизм определяет человека, как порождение того общества, в котором он живет. Наследие предков играет очень важную роль в построении как общества, так и отдельных индивидов, а люди и организации (политические, общественные) в идеале должны находится в той же гармонии, в которой находятся душа и тело отдельного человека.

Подводя итог, можно сказать, что в неотомизме понятие человека так или иначе связывается с целостностью. Будь это внутренние или общественные грани человека, везде в основе должны лежать связанность, единство и гармония. А смысл нашего существования в этой гармонии и целостности сводится лишь к одному: готовиться к жизни вечной и жить во славу Господа, по образу и подобию Которого мы созданы.

Список литературы

1. В.П. Лега Современная западная философия. Неотомизм http://www.sedmitza.ru/text/431856.html, [1] , [2], [3], [12]

2. “Неотомизм” http://openreality.ru/school/philosophy/modern/neothomism, [4]

3. Этьен Жильсон «Разум и откровение в средние века» Глава I Примат Веры. http://krotov.info/history/14/pigol/gilson.html , [5]

4. Этьен Жильсон «Разум и откровение в средние века» Глава III «Гармония разума и откровения» http://krotov.info/history/14/pigol/gilson.html [6].

5. Этьен Жильсон. Томизм. Введение в философию св. Фомы Аквинского. Часть II Природа. Глава 4, «Человек» Электронный вариант книги в формате pdf. : http://depositfiles.com/files/ts2j2jq4q. [7], [8], [9]

6. Жак Маритен, «Человек и государство», глава I «Народ и государство», часть IV «Политическое общество» http://krotov.info/libr_min/m/maistr/page02.htm#994 [10].

7. Жак Маритен, «Человек и государство» Глава II, «Понятие суверенитета»часть VI «Народ также не суверенен» http://krotov.info/libr_min/m/maistr/page02.htm#994 . [11]

Размещено на Allbest.ru