Тем не менее анализ речевой деятельности лидеров заслуживает внимания, так как он помогает выявить не только черты личности политика, но в какой-то степени позволяет выявить предсказуемость действий политического лидера и их возможную эффективность.

Все изложенное убеждает, что высокий уровень доверия населения страны Президенту складывается в основном из позитивного отношения не только к делам, но и к словам Путина. Он виртуозно владеет «политикой слова», проникающего в души простых граждан. Способствует имиджу Путина и употребление разговорных слов и выражений, пословиц, крылатых слов: ещё лучше сработало сельское хозяйство; это всегда в плюс; это отдельная песня; по это по-честному; сидеть по углам по разные стороны баррикад и держать друг друга на мушке - самый плохой путь к решению проблемы; это не значит, что мы должны всё рассыпать и все карманы вывернуть; деньги растащили; смылись оттуда; глотка луженая; активность была на нуле и т.п. В основном они рассчитаны на понимание всеми слоями населения, отсюда их разговорность, а не книжность. О.Б. Сиротинина пишет: «За редким исключением его речь производит впечатление хорошей и на его сторонников, и на его противников. Создается образ твердого, но достаточно скромного, умного, прислушивающегося к другим, трезвомыслящего человека, стремящегося не себя показать, а выполнить свой долг президента».

Медведев во многом похож на Путина в психологических аспектах. Его речь, четкая, строго логичная, подчинена единому замыслу - убедить адресата в своей точке зрения. В речевом поведении он в основном реализует аргументативную стратегию.

При использовании этим политиком аргументативной тактики иллюстрирования очень часто встречаются факты, подтверждаемые статистическими данными. При этом Медведев нередко даёт статистические данные в сопоставлении, реализуя, таким образом, прием контрастивного анализа.

Пытаясь, видимо, не утомить электорат цифровыми данными, Медведев прибегает и к такому аргументу, как конкретные примеры.

Эти приемы характеризуют Д.А. Медведева как человека мыслящего логично и в то же время конкретно, что немаловажно для восприятия аргументации адресатом.

Выражая собственный взгляд на ту или иную проблему, Медведев дает свою оценку ситуации. И эти оценки всегда обоснованы.

Нередко обоснование выливается в пространное разъяснение, комментирование собственной позиции. Обычно такие приемы начинаются фразами: это не так, все наоборот, парадокс в том, ответ состоит в том, и дискурсивными словами, а для того, и от того, так вот, только (в сопоставительном значении). В качестве оценок, используемых Д.А. Медведевым, частотны слова выгодно - невыгодно, плохо - неплохо, неправильно, важно, что характеризует его не только как политика, но и как управленца-прагматика.

Структура синтаксического целого строится Медведевым с учетом фасцинативного фактора, таким образом, чтобы облегчить слушателям восприятие. Поэтому частотны вопросительные предложения в функции самовопроса, привлекающего внимание к проблеме. Затем следует разъяснение.

Такие структуры в то же время очень экспрессивны.

При оспоривании, несогласии с мнением оппонента знаменательны следующие приемы:

1) прием признания правильности оценки ситуации со стороны оппонента:

2) прием приглашения, обращенный к оппоненту, разобраться в спорном вопросе, учесть другие факторы, влияющие на ситуацию, часто выражается повелительной формой глаголов со значением совместности действия:

3) возражение, несогласие без нарушений этики спора.

Вместе с тем Медведеву свойственно выражать в категоричной форме свою позицию. Излюбленными фразами в этом случае являются наречия меры и степени: категорически (не согласен), безусловно (это так), абсолютно (так), абсолютно (ясно), абсолютно (катастрофическая ситуация), ровно наоборот. [«Прямая линия», 20.02.2008]

Д.А. Медведеву часто приходится защищаться, возражать, разъяснять свою позицию. Его любимые слова: абсолютно (синоним безусловно); категорически не согласен; это не так; парадокс; все наоборот; реально; и стереотипы: дорогого стоит; парадокс, но факт; я про качество жизни говорю; работать в режиме расчистки завалов. [«Прямая линия», 20.02.2008]

Медведев умелый полемист, не теряющийся под градом обвинений и оскорблений. Его выдержанность, стойкость, умение аргументировать, корректно, без примеси бурных эмоций парировать выпады, мягкая ирония, сдержанная экспрессия - свидетельство определенной риторической и коммуникативной грамотности политика. Его, на наш взгляд, можно отнести к кооперативно-актуализаторскому типу языковой личности. Для актуализатора характерно умение настроиться на «волну» собеседника, при этом «кооперативный актуализатор, уважая мнение коммуникативного партнера, <...> вовсе необязательно должен во всем с ним соглашаться».

Если мы сравнивали Путина с Горбачевым, то Медведева, на наш взгляд, можно сравнить с Рогозиным. Д.А. Медведев представляет собой полную противоположность Д.О. Рогозину. Его речь, четкая, строго логичная, подчинена единому замыслу - убедить адресата в своей точке зрения. В речевом поведении он в основном реализует аргументативную стратегию.

В арсенале же Рогозина - довольно часто используемые тактики обвинения и оскорбления, а также манипулятивные тактики. В думскую предвыборную кампанию 2003 года он целенаправленно и методично применял эти стратегии и тактики, направленные против лидеров СПС, причем обвинения в его речах огульны и бездоказательны. Например:

Я думаю сейчас па выборах всем понятно / что партия / «Союз правых сил» /это не политическая партия / которая пе только является филиалом партии власти /это партия которая привела к обнищанию населения Российской Федерации // <... > Вы должны не только признать свою вину //Но вам не на выборы надо ходить / а в церковь //В церковь // [НТВ, «Свобода слова», 28.11.2003];

Цель - скомпрометировать лидеров СПС - Рогозин осуществляет с помощью демагогических и манипулятивных приемов: необоснованных оценок, подтасовки фактов и т.п. Так, Е.Т. Гайдара он без достаточных оснований обвиняет в помощи боевикам:

Я напомню между прочим / что именно Гайдар / несмотря на все предупреждения Совета безопасности России / будучи руководителем правительства Российской Федерации / не прекращал гнать в Чечню нефть / не прекращал / хотя было понятно что это была подпитка боевиков // [НТВ, «Свобода слова», 5.12.2003].

В арсенале лидера «Родины» целый набор софизмов, например, «навязанное следствие». Этот прием заключается в том, что из рассуждения оппонента делается вывод, который вовсе из него не вытекает:

И вся его концепция, выработанная как предвыборный ход, - это предложение встать под знамена США и стать филиалом американского либерализма на пространстве бывшего СССР [АиФ, №46, 2003].

Или софизм «предвосхищение основания». В ответ на вопрос, как в списках блока «Родина» оказался крупный банкир А.Лебедев, Д.О. Рогозин отвечает: Не надо путать олигархов и крупный национальный бизнес! На Лебедева уголовных дел не заведено [АиФ, № 46, 2003]. Но сначала надо ещё доказать, что олигархи - это бизнесмены, находящиеся под следствием, а Рогозин из этого исходит как из само собой разумеющегося.

Тексты речей Д.О. Рогозина часто представляют псевдоаргументацию. Так, допустимый в полемике прием «доведения до абсурда» сознательно трансформируется политиком в спекулятивную тактику гиперболизации, утрирования. При этом абсурдна не мысль оппонента, а её развитие, предлагаемое говорящим:

Все в духе Чубайса, он, видимо, по себе измеряет. С такими установками можно и Южные Курилы отдать японцам, поскольку у тех деньжата тоже водятся, и, наверное, побольше, чем у нас. Китайцы на наш Дальний Восток скоро скопят (их полтора миллиарда), скинутся по доллару - и дело в шляпе. А американцы могут с таким руководством и сами в Крым залезть. Останется только им путь освещать [АиФ, №46, 2003].

Использование средств манипуляции прослеживается, в частности, и в его выступлении в теледебатах, когда он, используя тактику компрометации, попытался опорочить Б.Е. Немцова, связав его имя с террористическим актом - захватом заложников на Дубровке:

Борис / Немцов / Я хотел бы напомнить вам другой момент // Вы за несколько дней до взятия заложников на Дубровке ездили в Лондон и встречались с Березовским // Может быть здесь в этой аудитории вы расскажете / о чем вы говорили с Березовским // Что он вам сказал о предстоящих событиях? // Скажите правду Борис // [НТВ, «Свобода слова», 5.12.2003].

Вообще в теледебатах Рогозин - агрессивно нападающий политик, допускающий грубые оскорбления, субъективное опорочивание оппонентов и нарушения этических норм. Он позволяет себе такое обращение к оппоненту: ты, Боря, Борис. Однако подобное обращение к себе (не со стороны Немцова) его обижает: Ты меня Димой не называй /мы не кореша // и не братки //Меня зовут Дмитрий / Олегович /Рогозин //

Участвуя в теледебатах на НТВ, он, продолжая линию нападения на лидеров СПС и обвинения их в расстреле парламента, в развале армии и т.п., систематически использует и тактику оскорбления, направленную на Б.Е. Немцова, отличающегося по сравнению, например, с А.Б. Чубайсом, повышенной эмоциональностью:

Вам бы я не доверил даже / извините / охрану маленького складика / вместе с Чубайсом / не то что создание профессиональной армии //

Вам надо не в министерство обороны / вместе с Чубайсом / а знаете куда...//

Товарищи по избирательному блоку каждый такой укол сопровождают взрывами смеха. И лидер «Родины» добивается запланированного результата - ответного выпада Немцова, обычно не склонного к подобным необоснованным высказываниям:

Для меня совершенно очевидно кто противник перехода к контрактной армии / кто сторонник казарменного бандитизма и издевательства // Вот они красавцы сидят / товарищ Рогозин / посмотрите на него //

При этом Рогозин, прекрасно владея своими эмоциями, легко управляет поведением собеседника и, довольный, с укоризненной улыбкой замечает: Боря / ты не хами в эфире / прямом // [НТВ, «Свобода слова», 28.11.2003].

Д.О. Рогозин, как и В.В. Жириновский, представляет собой конфликтный тип языковой личности. Интересно отметить, что сходство в речевом поведении этих политиков очень точно подметил Б.Е. Немцов: Дмитрий Олегович / вы хотите быть похожим на Владимира Вольфовиче / но это у вас не очень хорошо получается // Владимир Вольфович это классик!

Характерные для Рогозина оскорбительные выпады против оппонентов, выражающие пренебрежительное, уничижительное мнение, на речевом уровне довольно часто могут выражаться в использовании рефлексивов:

Вы знаете, в чем проблема этих «реформаторов» начала 90-х годов, которые всплыли в мутной воде? [«АиФ. Свободный взгляд», №11, 2003].

Так называемые «правые» показательно перессорились [АиФ, № 46, 2003].

Унижающие рефлексивы в функции метакомментирования и оскорбительные высказывания Рогозин допускает и в ситуации, когда это относится не к оппонентам, а, например, к независимым ныне государствам:

Есть такие, с позволения сказать, суверенитеты из числа бывших союзных республик, которые, как сбежавший из дома золотушный недоросль, без родительского присмотра обовшивевший и распустивший сопли до пупа, канючит, чтобы их «пустили» в ВТО, взяли в НАТО [«АиФ. Свободный взгляд», № 11, 2003].

Небрежно, не задумываясь над выбором языковых средств (или сознательно?), лидер «Родины» позволяет себе высказывания относительно других государств. Обсуждая проблему с косой Тузлой, Рогозин так выражается о позиции Украины по этому вопросу:

Что там происходит? Обычный ушлый подход / когда надо остров захватить //

Безусловно, речь Д.О. Рогозина яркая, образная, насыщенная фразеологизмами, в том числе из сферы обиходного общения. Однако они часто носят оскорбительный оттенок:

Анатолий Борисович слышал звон, да не знает где он;

А потому глупо рассчитывать, что Чубайс когда-то сможет хотя бы под нос себе что-то невнятное пробормотать против Америки;

Стало быть, все его имперские потуги преследуют одну цель -вычистить дяде Сэму башмаки и стать прокуратором на подчиненной ему территории [«АиФ. Свободный взгляд», № 11, 2003].

В последнем примере использование исторической аллюзии свидетельствует об определенной начитанности и образованности политика. Об этом говорит использование им исторических аналогий, прецедентных литературных источников, дискурсивных слов книжного стиля (более того, скажем, стало быть, сколь.., столь...), употребление книжной лексики (либерализация, репатриация, прецеденты, властные полномочия, мы должны априори признать и т.п.), большого количества метафор (можно даже говорить о метафорическом стиле его речи). Однако это не мешает политику в пылу дебатов употреблять инвенктивы и даже табуированную лексику и почти всегда демонстрировать склонность к эпатированию публики:

Сначала наблюдали за этим / им было выгодно вырастить мятеж // Потом бросили туда восемнадцатилетних мальчишек под пулеметы профессионалов боевиков // Они уничтожили армию // Они её / извините за выражение / обосрали через средства массовой информации // [НТВ, «Свобода слова», 28.11.2003].

Идиоматические выражения у Д.О. Рогозина довольно часто воспроизводятся неточно, что свидетельствует о речевой небрежности политика или о попытке (вряд ли успешной) имитировать не штампованность, а творческое своеобразие речи:

Значит первый вариант испуга / лапки кверху ласты вниз //

Сто процентов я согласен //

Нас как зайцев используют / понимаете // Накидают леща / мы начинаем его обсуждать / принимаем за чистую монету //

Но если американцы / под предлогом борьбы с международным терроризмом будут решать свои шкурные / корыстные задачи /мы не будем твердить как попка-дурачок / что мы партнёры навсегда // [1 канал, «Основной инстинкт», 10.10.2003].

Разговорные и просторечные элементы в речи Рогозина создают образ «своего парня» (но не «простого человека»). Образность речи, обращение к эмоциям массового адресата также сильный элемент речевого воздействия политического лидера.

Другая составляющая Д.О. Рогозина как ритора - умелое использование им тактики учета ценностных ориентиров адресата. В острой предвыборной борьбе за голоса избирателей он ориентируется, прежде всего, на ту часть электората, которой дороги социалистические идеалы (можно сказать, он «украл» электорат у КПРФ). Поэтому в своих выступлениях он, опираясь на групповые ценности своих потенциальных избирателей, обрушивается на всевластие олигархии:

И я уверен в том / что все равно главная задача это борьба с бедностью // И главный враг сегодня в этой борьбе / это олигархические структуры // [НТВ, «Свобода слова», 21.11.2003].

Национальная ценность, к которой апеллирует Д.О. Рогозин, это «великая Россия» и ее героическое прошлое:

Мы воюем всю историю России / такова Россия / она очень богатая страна / она огромная страна // Нападали на нас с запада сколько захватчиков было / одновременно появлялась угроза с востока//Мы всю жизнь воюем /мы даже толком не знаем сколько у нас погибло нашего населения защищая нашу свободу и независимость //Но Россия всегда отличалась тем что не за страх а за совесть /защищала она свою независимость своими сыновьями своими дочерьми / и никогда не была под длительной оккупацией освобождая себя всякий раз // [НТВ, «Свобода слова», 28.11.2003].

На наш взгляд, именно учет национальных и групповых ценностей различных слоев российского общества, бойкая образная речь, не нагруженная терминами и усложненными синтаксическими конструкциями, понятная широким народным массам, наступательная, агрессивная по отношению к «чужим», ненавидимым «олигархам», Чубайсу, создание имиджа «своего парня» более всего способствовали привлечению внимания значительной части избирателей к данному лидеру.

Заключение

Для того чтобы внутри общественно-политической лексики и фразеологии выделить собственно политическую, нам потребовалось рассмотреть три очень важных понятия - политика, власть, идеология. Политическая идеология является неотъемлемой составляющей семантического поля «политика». Словарь языка политики представлен политемами и идеологемами. Семантику последних отличает идеологический компонент, который выражен имплицитно, но, тем не менее, осознаётся носителями языка. Главным критерием отнесения той или иной языковой единицы к политическому лексикону мы считаем ее соотнесенность с механизмом функционирования политической власти, неотъемлемыми элементами которого являются субъекты и объекты политики, политические отношения между ними, их взгляды и убеждения.

Качественные и количественные изменения в лексическом составе языка в различные периоды истории языка проявляются неодинаково. Особенно заметными они становятся в периоды политических переворотов, смены идеологических ориентиров и т.п. На основе проведённого анализа политической лексики и фразеологии конца XX века можно сделать вывод, что динамика её развития в период с 1985-го по 2000-ый годы чрезвычайно высока. В политическом лексиконе данного отрезка времени появились целые словообразовательные гнёзда, возникновение окказионализмов стало носить не частный, а серийный характер, деактуализации подверглись серии слов и словосочетаний, характеризующих советскую эпоху, появилась масса лексических и фразеологических единиц, связанных с обозначением новых политических реалий. В этот период в языке политики можно наблюдать интенсификацию процесса заимствований, новые значения закрепляются за словами гораздо быстрее, чем это было ранее и т.д.

Важную роль в развитии политического лексикона конца XX столетия играют средства массовой информации, являющиеся фактически основной средой существования политической коммуникации. Они становятся инициаторами многих процессов, протекающих в языке политики, в том числе способствуют и проникновению в язык политики сниженной лексики, проникновению и осмыслению заимствований.

Список использованной литературы

1. Амарзаяа Д. Современный русский политический дискурс: лексико-семантический аспект (на материале языка российских газет 90- х гг.): Автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 1999. - 20 с.

2. Аюпова Л.Л. Языковая ситуация: социолингвистический аспект. Уфа: «Восточный университет», 2000. - 211 с.

3. Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса // Политический дискурс в России - 2: Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 года). М.: «Диалог-МГУ», 1998. - 170 с.

4. Бакеркина В.В. О понятии демократия в социо-психолингвистическом аспекте // Русистика сегодня. - 1998. - № 3- 4. - с.11-19.

5. Бакеркина В.В., Шестакова Л.Л. К лексикографической интерпретации политической лексики // Актуальные проблемы русистики: Тез. докл. и сообщ. Междунар. науч. конф., посвященной 70- летию проф. Э. В. Кузнецовой. 7- 9 февр. 1997, Екатеринбург, Россия. - Екатеринбург: «Изд-во урал. ун- та», 1997. С.20- 24.

6. Бакеркина В.В., Шестакова Л.Л. Краткий словарь политического языка (к реализации проекта) // Русистика сегодня. - 1998. - № 1- 2. - С.15- 19.

7. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. - М.: «Знание», 1991. - 64 с.

8. Бахнян К.В. Язык и идеология: социолингвистический аспект //Язык как средство идеологического воздействия. - М.: «ИНИОН», 1983. С.34- 58.

9. Белая А.С. Формирование общественно-политической лексики советской эпохи (на материале русского и украинского языков). Дисс... канд. филол. наук. - Днепропетровск, 1976. - 248 с.

10. Белякова СМ. Новая общественно-политическая лексика в языке средств массовой информации // Экология культуры и образования: филология, философия, история. Сб. статей. - Тюмень: «Изд-во Тюменского государственного университета», 1997. С.107- 113.

11. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов- СПб.: «Норинт», 2002. - 1536 с.

12. Васильев Л.Д. Слово в телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления в российском телевещании. - Красноярск: «Сибирский юридический институт МВД России», 2000. - 166 с.

13. Ветров С.А. Идеология и ее язык // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Часть I. - Омск: «Омск. гос. ун-т», 2000. С.196- 201.

14. Виноградов СИ. Выразительные средства в парламентской речи // Культура парламентской речи. - М.: «Наука», 1994(a). - С.66- 77.

15. Воробьева О.И. К вопросу об изучении политической коммуникации // Вопросы современной лингвистики: Межвузовский сборник научных трудов. - Архангельск: «Изд-во Поморского государственного университета», 1999. - С.31- 37.

16. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. - М.: «Наука», 1988. - С.11- 26.

17. Гибатова Г.Ф. Семантическая категория оценки и средства ее выражения в современном русском языке. Дисс... канд. филол. наук. - Уфа, 1996.- 220 с.

18. Даниленко В.П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов // Исследования по русской терминологии. - М.: «Наука», 1971. С. 7- 67.

19. Дибров А., Пронский Л.М. О природе политической власти // Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. - М,: «Изд- во Моск. ун- та». 2002. № 2. - С.48-60.

20. Домашнев А.И. Язык и идеология в их взаимоотношении // Онтология языка как общественного явления. - М.: «Наука», 1983. - С.143-171.

21. Единицы языка и их функционирование: Межвузовский сборник научных трудов. - Саратов: «СГАП», 2000. - Вып. 6. - 198 с.

22. ЕрмаковАО.П. Семантические процессы в лексике // Русский язык конца XX столетия (1985- 1995). - М.: «Языки русской культуры», 2000. - С. 32-66

23. Жданова Л.А. Общественно-политическая лексика: структура и динамика. Дисс... канд. филол. наук. - М., 1996. - с.201.

24. Заварзина Г.А. Без идеологических наслоений (Общественно-политическая лексика на исходе XX века) // РР. - 2000. - № 6. - С.41-45.

25. Зеленин А.В. Левые, правые, центристы... // РЯШ. - 2000. - № 3. - С. 97-100

26. Зеленин А.В. Цветовые прилагательные в эмигрантской публицистике // РР. - 2003. - № 3. - С. 75-83

27. Земская Е.А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца XX столетия (1985- 1995). - 2- е изд. - М.: «Языки русской культуры», 2000. - С. 90-141

28. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. - М.: «Наука», 1992.- 221 с.

29. Земская Е.А. Цитация и виды ее трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. - М.: «Наука», 1996.- 336 с.

30. Золотарева М.Н. Абсолютно новые словообразовательные гнезда // Актуальные проблемы русистики: Тез. докл. и сообщ. Междунар. науч. конф., посвященной 70- летию проф. Э. В. Кузнецовой. 7- 9 февр. 1997, Екатеринбург, Россия. - Екатеринбург: «Изд-во Урал, ун-та», 1997.- С. 60- 61

31. Зуева Т.А. Вариантность фразеологических единиц одной тематической группы // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Сб- к науч. трудов. - Свердловск: «Изд- во Сверд. гос. пед. ин- та», 1991. - С. 97- 102.

32. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 432 с.

33. Ильясова СВ. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ. - Ростов- на- Дону: «Изд- во Рост, ун- та», 2002. - 360с.

34. Какорина Е.В. Трансформации лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет) // Русский язык конца XX столетия (1985- 1995). - 2- е изд. - М.: «Языки русской культуры», 2000. - С.40- 44.

35. Какорина Е.В. Новизна и стандарт в языке современной газеты (Особенности использования стереотипов) // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. - М.: «Наука», 1996. - С. 169- 180.

Размещено на Allbest.ru