Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Общественная жизнь преобразует любые акты и явления в соотнесенные с ценностями символические содержания. В связи с этим политика может рассматриваться как разновидность духовного производства, а мировая история - как история обмена между духовным и материальным мирами Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке, М.: “Логос”, 1998, с. 17.. Отделенность теории политического процесса от духовно-нравственных практик была связана с доминированием инновационного общества, которое в настоящее время близится к исчерпанию своих потенций ХХ век отмечен социокультурными, нравственными, экологическими, демографическими кризисами, разрешение которых в рамках рационализированного инновационного общества оказывается невозможным. Возникает проблема уравновешивания инноваций Традицией, которая тесно связана с религией и мифологическим наследием.

Мифологическое мышление и исследование древних мифов начало занимать внимание ученых XIX века в связи с открытием этнографических групп, находящихся на ранних стадиях развития, а также с развитием социологии религии. В ХХ веке был накоплен огромный фактический материл в области изучения мифов, религиозных символов и ритуалов, предприняты попытки исследовать архаические пласты человеческого сознания, систематизированы и обобщены древние мифологические тексты (Дж.Фрезер, М.Элиаде, М.Малерб, К.Леви-Стросс, Л.Леви-Брюль, Дж.Кэмбелл и др.), методами аналитической психологии выведена зависимость поведения людей от мифологических образов подсознания (К.Юнг). Достигнутый уровень научных результатов позволил использовать их не только к древним сообществам, но и к современной политике. Современность породила также потребность в новых исследованиях политических процессов, связанных с секуляризацией и массификацией социальных явлений (Г.Лебон, Х.Ортега-и-Гассет и др.), воздействием на сознание средств массовой информации (Г.Тард), с выделением основополагающих стилей мышления (К.Мангейм), с прояснением роли номинации, стилей жизни и символьного капитала в формировании политических групп (П.Бурдье), с реализацией медиа-коммуникативной функции власти (Н.Луманн), с новыми проявлениями иррациональных мотивов в массовом поведении (С.Московичи).

Данная работа предлагает ознакомиться с некоторыми аспектами мифов в современной России и мифов в частности. Самый большой и “агрессивны” миф нынешнего времени это либеральный путь развития как единственно правильный для всех, не зависимо от культуры, расы, истории и желаний.

Для начала рассмотрим понятие политического мифа как такового. Обратимся к таким авторам как Шестов Н. И., Кольев А.Н., Б. А. Исаева, А.Н. Мосейко, Н.Н. Фирсов, А.Е. Щербаков и т.д. Они дают основные свойства и характеристики мифа. А так же рассмотрим основные темы мифов. После чего в пункте рассмотрим политические мифы в России, их специфику и возможные пути становления этих мифов.

Вторым пунктом мы попытаемся ответить на вопрос что такое “мифология нации”, разобрать структуру национальной мифологии, историю его зарождения. Раскроем проблему формирования мифологии нации, определим роли участников мифотворчества. Эту тему широко освещает социолог В. С. Полосин в своих многочисленных статьях и работах.

Третий пункт будет посвящен либеральному мифу как таковому и либеральному мифу в Росси в частности. Либеральный миф освещали Шубин А. В., Соловей В. Д., Мангейм К., Хосе Ортега-и-Гассет и другие авторы.

1. ПОЛИТИЧЕСКИЙ МИФ

Политический миф - это статичный образ, опирающийся на верования и позволяющий упорядочить и интерпретировать приводящие в смятение факты и события, структурировать видение коллективного настоящего и будущего.

Основными свойствами мифа, в том числе политического, являются:

Полиморфность - один и тот же набор символов может присутствовать в разных мифах, а одна и та же тема мифа может иметь разную направленность и различное эмоциональное восприятие;

Ограниченность - миф использует ограниченное число символов, но в мифах возможны их многочисленные комбинации;

Отвлеченность - миф не соотносится с эмпирической действительностью;

Фундаментальность веры - миф опирается на допущения, не требующие их проверки независимо от их истинности;

Статичность - миф не соотносится с историческим и социальным временем, он живет в своем собственном временном измерении.

Основные характеристики мифа: он всегда эмоционально окрашен, основан на синтезе чувственного и рационального, содержит своего рода «мыслеобраз». Мифу чужда рефлексивность. Для мифа характерна вневременность, архетипическая структура. В нем нет различия между естественным и сверхъестественным. Символ рассматривается как форма бытия мифа. Миф есть форма не только мысли, но и жизни.

Из всех возможных сюжетов политического мифа можно выделить девять основных тем: «о заговоре», «о золотом веке», «о спасителе», «о единстве», «об индивидуализме и личном выборе», «о нейтралитете», «о неизменной природе человека», «об отсутствии социальных конфликтов», «о плюрализме СМИ».

Миф о заговоре истолковывает негативно воспринимаемые явления как результат тайного действия сил тьмы («враги народа», агенты тайных спецслужб и т.д.).

Миф о «золотом веке» либо призывает вернуться к «истокам» в светлое прошлое, либо зовет в «светлое» будущее. Во втором случае все предыдущие периоды истории рассматриваются как предыстория, существование которой оправдано лишь в той мере, в какой она подготавливала это идеальное будущее.

Миф о герое-спасителе наделяет конкретные персонажи харизматическими чертами.

Миф о единстве основан на противопоставлении «друзья» - «враги», «свои» - «чужие», «мы» - «они».

Миф о нейтралитете. Миф предполагает честность и беспристрастность правительства в целом и его составных частей: законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти. Для наибольшего успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Успех манипуляции гарантирован, когда человек верит, что происходящее естественно и неизбежно.

Миф о неизменной природе человека. Человеческие устремления могут способствовать социальным изменениям. Взгляд личности на природу человека и влияет в целом на поведение людей. Когда ожидания не велики, преобладает пассивность.

Для политических мифов характерна непосредственная связь с политической реальностью, они призваны оправдать определённый ход событий, обеспечивать абсолютную уверенность людей в правоте осуществляемых политических акцийИсаева Б. А. Теория политики : учебное пособие / Под ред. Б. А. Исаева. - СПб., 2008,. 343 с..

Политические мифы действуют продолжительное время, поскольку они творятся и поддерживаются массовым сознанием, но могут исчезать и появляться вновь в зависимости от соответствующих потребностей. Политическая мифология, в отличие от традиционной, не отражает реальность и не стремится её объяснить; она призвана управлять коллективным сознанием и поведением человеческих массШестов Н. И. Политический миф теперь и прежде / Шестов Н. И. - М., 2006. С. 21., она должна быть проста и понятна, она оперирует не отвлечёнными представлениями, а доходчивыми, визуально представимыми образами («враг», «товарищ» и др.). Она апеллирует не столько к разуму человека, сколько к его чувствам и эмоциям, к его личному психологическому опыту через образы отца, матери, брата, сына и т.д. Политическая мифология становится важнейшим средством консолидации общества и противопоставления «своих» и «чужих». Она даёт человеку силы преодолевать житейские трудности и надежду на то, что все его лишения окупит счастливое будущее всего человечества. В этом отношении политический миф глубоко дегуманизирован; он внушает человеку мысль о том, что его индивидуальная жизнь ничтожна по сравнению с теми задачами, которые стоят перед партией и государством.

Любой политический миф имеет свою продолжительность жизни и иногда умирает без постороннего вмешательства. Важно, чтобы один миф вовремя сменял другой. Тогда кризис мировоззрения не влечет за собой кризис материальный - производственный и политический.Кольев А. Н. Политическая мифология / А. Н. Кольев. - М., 2002. 342 с.

2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ МИФЫ В РОССИИ

В России, тем более на ранних этапах, мифологическая реальность обеспечивалась силами литературы и изобразительного искусства; с XIX века возрастает роль публицистики и журналов. С ХХ века параметры реальности в обществе задаются “фабриками новостей” - четвертой властью” как одним из ключевых институтов политической социализации и социального контроля.

Чтобы сделать идею или конкретного политика мифологическим персонажем, необходимо ввести их в содержание национального “вечного” мифа, составляющего “душу” народа. Так, Б.Н. Ельцину, гонимому столичной партийной элитой, удалось подняться к вершинам власти, реализовав популярный для населения российской провинции и национальных окраин образ “человека из глубинки, настоящего мужика, страдающего за правду”. Я уверен, что он просто был ставленником западных элит и капитала, что он особо и не скрывал, рассказывая о том, что в правительстве большое количество американских советников(около 1200), во главе с Джеффри Саксом.

“Вечным” мифом, продолжающим доминировать в федеральной политической культуре, остается имперский миф (А.Н. Мосейко, Н.Н. Фирсов, А.Е. Щербаков). Его идеологическим обоснованием стал вдохновенный миф об исторической миссии Руси Иллариона Киевского (“Слово о законе и благодати”). Первый славянский епископ разработал концепцию о равных правах всех народов, воспринявших христианство в его православной форме, на достойное место в мировой истории и предрек выход власти киевских князей за региональные рамки, “ибо не в худой и неведомой земле владычествовали, но в Русской, что ведома и слышна всеми четырьмя концами земли”Хрестоматия по истории древнерусской литературы, М.: Просвещение. 1973. С. 22..

Рассмотрение политической истории новой России дает богатый набор современных экспликаций “вечного мифа”. Имперская преемственность проявляется в:

1) в смешении образов монарха и президента: “политическая система России традиционно тяготела к харизматическому лидеру (царю), олицетворявшему единство нации”. Россияне ожидают от президента проявления качеств правителя: харизмы, “сильной руки”, сохранения целостности государственных территорий, успехов в борьбе за правопорядок. “Хозяин” страны в затруднительный момент легко дистанцируется от действий правительства и парламента, эпизодически показательно наказывая активно “засветившегося” в глазах общественности чиновника, проводя демонстративную перестановку кадров;

2) низкой легитимности политических институтов, при устойчивой (несмотря на кризис) популярности экс-президента В.В.Путина и его преемника. Так, в декабре 2007 (данные ВЦИОМ), оценка его как президента России составляла 83%, тогда как рейтинги деятельности Государственной думы и Общественной палаты были в 3 раза ниже (26%); в октябре 2008 года рейтингами АПЭК также фиксируется резкий отрыв правящего тандема от остальных фигурантов рейтинга (премьер В. Путин - 9,40; президент Д. Медведев - 9,22). По данным немецких социологов, самыми непопулярными у россиян политиками ХХ столетия являются Б.Н. Ельцин и М.С. Горбачев, а самыми популярными - В.В. Путин и И.С. Сталин.

Целенаправленная политика российских властей по восстановлению “былого величия страны”, имперских символов и традиций пользуется поддержкой населения: восстановлена сильная централизованная власть, укрепляются армия и силовые структуры; в регионах возрождаются православные храмы и мечети, открываются кадетские корпуса и духовные училища; взяты под защиту южнокавказские республики.

Таким образом, политический миф характеризуется как способ освоения политической действительности, апеллирующий не только к разуму, но и к эмоциям потребителей данного мифа. Основная функция мифа - мобилизация эмоционального компонента коллективного сознания и преобразование его в систему прямых действий, направленных на легитимацию или переструктурирование политического пространства. В условиях кризиса имперский миф функционирует как защитный механизм, препятствуя распаду социума.

Социокультурными истоками отечественного имперского мифа выступают: 1) особенности исторического государства в оборонительной борьбе с опасными соседями; 2) религиозно-культурная доминанта, развитие представлений об особой роли России в спасении мира; 3) обращенность к будущему через связь с прошлым, отсюда пренебрежение решением насущных задач; 4) этатизм, формирование специфического пространства власти, в котором борьба за право принятия решений идет между лидером и элитой; 5) реализация идеи раздела мира на зоны господства и влияния.

политический миф нация россия

3. НАЦИОНАЛЬНАЯ МИФОЛОГИЯ

Восстановление субъектности в историческом процессе неразрывно связано с восстановлением роли национальной мифологии, играющей роль одного из основных государствообразующих факторов (наряду с источниками жизнеобеспечения нации, народонаселением и технологическими укладами).

“Мифология нации, - пишет В.С.Полосин, - это иносказательный образ ее нравственного идеала, ее “крови” и “почвы”, это аллегорическая автобиография нации”Полосин В. С. Миф, религия, государство / В. С. Полосин. - М., 1998. С. 94.. В этом образе отражается и иерархия структур общественного сознания, и исторический пантеон национальных героев, и идеал организации жизненного пространства нации, и органичная национальной истории социальная иерархия.

Структура национальной мифологии выглядит следующим образом:

1) архетип Великой Родины-Матери, символизирующий происхождение и предназначение народа как макро-семьи;

2) история, абсолютизированная как стержневой сюжет мироздания, и пространство, абсолютизированное как географический центр Вселенной;

3) система символов, которые с помощью архетипического ключа-эталона (образ Родины-Матери) раскодируют мифологизированный коллективный опыт (“должное”) и соотносят с ним “желаемое”;

4) архетип сверхчеловека-Прародителя (родоначальника национальной элиты, покровителя Героя), воплощаемый в образе Героя-сверхчеловека, опирающегося на национальную элиту и народные архетипы.

Совокупный общественный опыт (“должное”) трансформируется в представление об абсолютном, которое в свою очередь связано с трансцендентным “настоящим”, где обитают предшествующие поколения, возглавляемые отцом-прародителем народа. В этом пространстве архаического мифа усматривается духовно-нравственная полнота народной традиции, понятой как выражение Абсолютного, божественного Абсолюта-отца. Возвращение из сферы мифологического дает духовный образ Великой Матери - ипостаси Абсолюта, которая в земном своем существовании связывается с понятием Отечества (Родина-Мать), в котором нация ощущает себя субъектом истории. Этот образ обнимает всю национальную мифологию и воспроизводит ее через национальную элиту, которая покровительствует национальному вождю-герою. Таким образом “дети” Абсолюта - земное Отечество, национальная элита и герой - выразитель самости нации, “желаемого” по канонам “должного”.

Важно отметить роль элиты в процессе формирования национальной мифологии. Если народ становится земной проекцией Абсолюта, “почвой” нации и преимущественно пассивен, то элита является порождением Великой Матери, концентрирующим в себе “кровь” нации - ее живую энергетику. По сути дела, нация складывается в иерархии “крови” и “почвы”: почвенность ведет к концепции народа-богоносца и отрыву от земной стратегии Победы, “кровность” (элитарность) - к концепции борьбы за реальный успех нации в земном существовании. В первом случае идет накопление энергии, во втором - ее расходование. Соотношение интенсивности обоих процессов, происходящих одновременно, определяет текущее состояние нации.

Народ вкладывает в мифотворчество нации содержание своего бессознательного - запечатленный в символах опыт предков, элита - концептуальное видение всей мифологической конструкции и игру образов - политическую рекламу и национальный ритуал. Устойчиво воспроизводимая мифология становится основой национальной идентичности.

Поскольку развитыми символическими и мировоззренческими системами обладают только мировые религии, они играют огромную роль в национальной мифологии. Вместе с тем, мировая религия может оставаться частью “почвы” и быть лишь мифическим иносказанием, не играющим серьезной роли в текущих событиях и не принятой элитой в качестве влиятельного политического фактора. Укорененность религии в нации означает ее соответствие тому нравственному идеалу, который на сегодняшний день выражен в конкретных мифологических формах, используемых элитой в национальном ритуале. В этом случае даже вселенское религиозное учение становится национальным, становится основой национальной идентификации.

Разрушение национальной мифологии может происходить при противопоставлении “крови” и “почвы”. Зачастую этому способствует народный характер восприятия мировой религии, в которой акцентируются лишь те нравственные наставления, которые направлены на всех и каждого. Исчезает значимость кровного родства нации, земное грешное Отечество противопоставляется небесному, отрицается необходимость национального государства (а то и государства вообще).

Гибельные искажения национальной мифологии могут быть выражены в двух вариантах мифологической “семейно драмы”:

1. Обожествление Прародителя (“кровь” выше “почвы”). Сверхчеловек-прародитель отодвигает в тень Великую Мать и поглощает ее функции, в нем концентрируются как представления о священном, божественном, так и представления о нации. Воплощенный в лице вождя Прародитель становится кровным отцом нации и вочеловечившимся божеством - духовной Матерью. Его миссия воспринимается не как служение, а как повеление. Элита лишается священных качеств, а народ и вождь-андрогин заключают между собой прямой союз без участия элиты, на которую обрушиваются репрессии.

2. Обожествление Великой Матери (“почва” выше “крови”). Образ Бога-Отца скрывается в недоступных Небесах, Бог-Сын теряет свое место посредника вместе с утратой ведущей роли земного политического лидера (отца нации), нация феминизируется, элита рассыпается на жреческие кланы.

Есть разумеется и вовсе абсурдный вариант - “ни крови, ни почвы”, который был реализован в России 90-х. В этом случае нация была лишена всяких перспектив - даже в варианте искаженной национальной мифологии. У нации не была ни мировоззренческих, ни родовых оснований, ни великой идеи, ни отца нации - ведущего политического лидера. Безусловно В.В. Путин может стать тем самым отцом нации, тем кто противопоставит себя прозападной элите. Почти коллаборационистское правительство и народ с В.В. Путиным на другой стороне.

Заглянем поглубже в историю, переломный момент в истории России наступил в 1917 году, тогда остро встает проблема легитимизации измены, причем не просто измены, а измены через призму свободы (индивидуальной и народной). Помимо откровенных попыток объявить Николая II если уж не “Николаем кровавым”, то хотя бы “плохим царем, слабовольным человеком”, создается целое направление научных исследований правопреемственности российской власти, которая якобы была разрушена именно Николаем II в акте его отреченияСм. публикации в журнале “Полития” №1(7), 1998 - Ю.С.Пивоваров, А.И.Фурсов. Правопреемство и русская власть: история и современность; А.Б.Зубов. Может ли стать традиционный правопорядок основанием новой российской государственности?. Между тем, все обстоятельства “отречения” Николая II говорят о том, что его действия были обусловлены опасностью немедленной личной смерти и гибели всей Августейшей Семьи, а также распадом власти, сулящим назавтра получить полнейший развал фронта и тыла. Нелепо также ставить в вину Императору “незаконность отречения за сына”, которого бы просто убили. Пекущиеся о “правопреемстве” забывают, что Царь к моменту отречения уже был предан народом. Русскими философами и церковными деятелями неоднократно отмечалась христоподражательность подвига Государя, сказавшего 2 марта 1918 года в момент подписания своего последнего манифеста на станции Дно (заметим и этот мифологический символ): “Для России я готов отдать и трон, и жизнь, если я стал помехой для счастья Родны. Нет той жертвы, которой я бы не принес во имя действительного блага и спасения России. Посему я готов отречься от престола”.

Новый виток, “от февраля к октябрю”, Россия завершила фарсом захоронения останков, найденных вблизи места последнего упокоения Николая II, его чад и домочадцевОбсуждение данной темы чрезвычайно обширно. См., например, В.Саулкин. Бог прославляет своих святых, “Радонеж”, №18, декабрь 1998, с. 7-9, сб. Правда о екатеринбургской трагедии (под ред. Ю.А.Буранова), М., 1998, Общественные слушания по вопросу о “екатеринбургских останках”, 21 мая 1998 г., М.: Государственная Дума РФ, 1998.. Религиозное самосознание русского народа отвечает на этот миф, разрушающий мистические основы российской государственности, своими сюжетами - обретением Иверской чудотворной иконы в момент отречения Царя, потемневшим ликом Спаса в Афонском монастыре в день расстрела Царской Семьи, мироточением современных икон Царственных мучеников. Русскому национальному мифу соответствует и бережное отношение к наследию наших предков - клятве верности династии Романовых в 1613 году: “Заповедано, чтобы избранник Божий, Царь Михаил Федорович Романов был родоначальником Правителей на Руси из рода в род, с собственностью в Своих делах перед Единым Небесным Царем. И кто же пойдет против сего Соборного постановления - Царь ли, патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святой Троицы”.

Пожалуй, продолжателем этой истории стал ХХ съезде КПСС. Секретный доклад Хрущева стал мощным заделом для уничтожения СССР, и он не мог не понимать что он делает. Хотя началось разложение верхушки КПСС задолго до смерти или убийства СталинаТак до сих пор и не понятно был ли убит Сталин или ему просто дали умереть на Ближней даче, был он отравлен или его устранили физическими методами. Например, Энвер Ходжа в своей книг “Хрущев убил Сталина дважды” ссылается на слова Микояна о попытке покушения на главу КПСС и многих партийных лидеров., первый, открыто, выступил Хрущев в 1956 году, хотя нужно отметить что доклад был секретным, т.е. только для парт. элиты. Слова его стали началом долгой компании очернявшей не только имя Сталина, но и весь народ. Народ СССР который выиграл самую масштабную войну, какую знало человечество, тот самый народ, который потом в небывалые сроки отстроил разрушенную страну - был оболган тогда вместе с именем генерального секретаря. Все остальное время существования СССР можно назвать его закатом или медленным разложением, апогеем которого стал 1991 год.

4. ЛИБЕРАЛЬНЫЙ МИФ

Либеральному этапу общественной модернизации, начавшемуся в России в конце 80-х годов ХХ столетия, предшествовало упивание политическими вождями собственными мифами, не умея встать выше их и увидеть реальную перспективу тех или иных политических решений, внедрить естественные для любой организационной структуры управленческие схемы. Все эти особенности российского партстроительства привели к феномену либерального утопизма, на изживание которого ушло целое десятилетие.

Либеральное сознание “слишком нормативно по своей направленности, чтобы его занимало бытие как оно есть. Поэтому оно выстроило собственный идеальный мир таким, каким он должен быть. Возвышенное, отрешенное и вместе с тем величественное, это сознание утеряло всякое понимание материального мира, а вместе с тем и всякую подлинную связь с природой. Природа представлена при этом обычно в ее соразмерности разуму, как соотносящееся с вечными нормативами бытие”. Отсюда возникает мираж мира, “лишенного глубины индивидуации”. “Отсутствие ярких красок соответствует пустоте содержания всех тогдашних (непосредственно до и после Французской революции) идеалов: образование, свобода, личность - лишь рамки для содержания, как бы преднамеренно оставленного без точного определения”Мангейм К. Утопия в истории социальных идей / К. Мангейм // Утопия и утопическое сознание. - М.: “Прогресс”, 1991. 512 с..

Согласно Мангейму, либерализм стал формой преодоления хилиазма через сближение нравственной нормы и бытия, которое развивается в направлении все большего приближения к разумному. ХилиастическоеХилиазм (от греч. ?????? -- тысяча), или милленаризм (от лат. mille -- тысяча и лат. annus -- год) -- богословское понятие (теория), представления в рамках христианской эсхатологии о «периоде торжества правды Божьей на земле», в котором Иисус Христос и христиане будут править миром на протяжении 1000 лет. ожидание внезапного свершения локализуется теперь в рамках исторического процесса, хотя и отодвигаются в далекую перспективу. “Особое значение приобрело теперь для утопии само становление: осуществимая лишь в далеком будущем идея в процессе ее постепенного становления превращается уже в настоящее время в норму, которая, будучи применена к отдельным сторонам действительности, способствует ее постепенному совершенствованию”Мангейм К. Утопия в истории социальных идей, В кн.: Утопия и утопическое сознание, М.: “Прогресс”, 1991, С. 138-139..

Как будто о России после 1991 года Ортега-и-Гассет писал еще в 30-х годах: “Приоритет человека вообще, без примет и отличий, человека как такового, превратился из общей идеи или правового идеала в массовое мироощущение, во всеобщую психологическую установку. Заметим, что идеал, осуществляясь, перестает быть идеалом. Притягательность и магическая власть над человеком, присущие идеалу, исчезают. Уравнительные права, рожденные благородным демократическим порывом, из надежд и чаяний превращаются в вожделения и бессознательные домогательства”Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет // Избранные труды. - М.: Издательство “Весь мир”, 1997. С. 51..

Краткий миг торжества либерализма в России обусловлен разрушением социалистических мифов, пронизанных хилиастскими мотивами (“нынешнее поколение будет жить при коммунизме”, “коммунизм будет построен в 80-е годы” и т.п.) и огромным напряжением сил Запада для того, чтобы в решающий момент не смогли быть актуализированными мифы русской нации. Если бы миф нации стал доминирующим, Россия не только смогла бы обойтись без кризиса, но испытала бы небывалый подъем, элементы которого угадывались в 1985-1987 гг. (и даже чуть раньше) были обозначены в деятельности ряда общественных объединенийШубин А. В. Истоки перестройки(1978-1984) / А. В. Шубин. - М., 1998. С. 12.. Чтобы не допустить возрождения России и русской нации из кокона СССР, Запад использовал колоссальные средства и все виды информационной войны (включая мифологические технологии, широко распространяемые диссидентской средой).

Интеллектуальная концепция Просвещения чудесным образом совпала с потребностью в мифах демократии, но сама по себе эта концепция не была освоена, ибо для нее не нашлось партии или мало-мальски сплоченной группы, действительно увлеченной рациональной составляющей данной концепцией. Либерализм использовал мифотворчество для того, чтобы абсолютизировать значение плоско-рациональных, потребительских оснований поведения гражданина (своего рода романтика желудка, рекламируемая сегодня в России самыми разными политическими силами). Призрачные тени этого мифа, отчасти реанимированного на волне денацификации, бродят по миру в виде клише “общечеловеческие ценности”, “права человека”, “свобода и равенство” и т.п. “Свободный рынок” был вариантом “русского чуда”, которое должно внезапно осчастливить всех, решить все проблемы.

Считаю нужным отметить что, приход большевиков к власти в 1917 году был подготовлен огромным массивом культурной информации, включая несколько десятилетий распространения в России народовольческой литературной критики и марксистских сочинений. Именно поэтому учрежденный большевиками строй оказался более прочным и целесообразным с точки зрения государственной перспективы, чем строй либеральной демократии, отбросивший Россию на обочину мировой политики.

Социалистический миф в современной России также оказался более живучим в силу более глубокой интеллектуальной проработки, опоры на традицию и способности к трансформациям и эклектикеВ подтверждение достаточно сказать, что символом победы в боях Чечне (199-2000) для федеральных войск стал красный флаг. Напротив, введенный после 1991 г. праздник Российского флага - триколора - является одним из самых незаметных.. Этот миф держится на прежних советских символах и на частичной адаптации символов русской истории. Вместе с тем, он был сильно ослаблен как рецидивами хилиастических переживаний, как и обращением к либеральным мифологемам, проникшим в социалистический миф еще в советский период. Утрачивая советскую мифологию, которой привержено только пожилое поколение, социалистический миф все больше похож на левый национализм со всеми свойственными ему качествами и историческими потенциями.

Особенности российского партийного строительства были обусловлены периодом либерального утопизма, возникшего в условиях разложения хилиастических мифов предыдущего периода. Будучи основан на иррациональных мотивах, либерализм утверждал своей мифологией плоско-рациональные, потребительские основания в поведении гражданин, проявляя тем самым свою историческую ограниченность и предопределяя смену либеральных мифов иными политическими мифами - концептуально наполненными и опирающимися на национальные архетипы.

При создании мифа большую роль играет стереотип. Стереотип - относительно устойчивый и упрощенный образ социальной группы, человека, события или явления. Стереотип, как готовая схема восприятия, позволяет человеку сократить время реагирования на изменяющиеся условия окружающего мира. Но в то же время, стереотип может препятствовать возникновению новых мыслей и представлений. У каждого народа, каждой нации есть свои собственные стереотипные представления об окружающем мире, о людях, о представителях другой культуры. Характерный пример стереотипа - представление русских о чукчах или французов - о бельгийцах.

Отличительные черты стереотипа:

1. персонификация событий (причина тех или иных явлений связывается с деятельностью конкретного лица или определённой группы);

2. сильная эмоциональная окрашенность в восприятии и интерпретации событий (как правило, резко негативное или резко позитивное отношение к чему либо, кому-либо);

3. иррациональность (обычно факты, противоречащие стереотипу, не замечаются или с негодованием отвергаются);

4. устойчивость (стереотип статичен, долговечен, он не подвержен изменениями и способен к самосохранению даже в радикально меняющейся ситуации).

Как правило, в политических стереотипах суммируется в упрощенной и деформированной форме опыт какой-либо группы. В обыденном сознании стереотипы могут заменять знания о политических объектах, значительно упрощая процесс ориентации, выработки и принятия решений в сложном и противоречивом мире.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для современной России, как следует из проведенного исследования, концептуальным политическим мифом, состоятельным в своих теоретических основаниях и подкрепленным органичной ему технологией, является миф русского консерватизма. Именно русский консерватизм способен дать политику веские аргументы в борьбе за власть, а русским и России - прорыв к новой перспективе в новом тысячелетии.

Несоответствие между положением России и ее историческим, творческим и ресурсным потенциалом угнетает любого здравомыслящего человека. Объяснение этого несоответствия, поиск пути его преодоления все более и более обращают нас к необходимости общенационального мировоззрения, вытраивающего стратегию развития страны, и дееспособной власти, в чью задачу должно входить оформление этого мировоззрения и доказательство его жизнеспособности. В то же время попытки построить какое-либо объективное, “истинно научное” мировоззрение для России в ХХ веке показали свою бессмысленность и даже вредность. Чисто рациональные мотивы всегда наталкивались на иррациональность массовых представлений и иррациональность самой Истории.

Спасительным для страны, живущей в условиях социально-экономического и культурного кризиса, является проявление народного архетипа, глубинных мифологических представлений о Добре и Зле, о Справедливости и Истине. Эти представления достаточно подхватить, возвысить интеллектуальными концепциями, чтобы преодолеть кризис, обеспечить русский прорыв в новое тысячелетие.

Национально-государственная идеология решает проблему рационального подкрепления национальных архетипов. Если этносу не нужно доказывать свое существование, он - дитя природы и от природы получает санкцию на существование, нации же приходится отстаивать свое существование при любом обновлении ситуации, а это требует уже не только культурных, но и политических кодов национального единства.

Народ -- держатель традиции, корней, мифологии; нация -- держатель стратегии конкурентоспособного саморазвития, политическая элита - проводник коммуникативных стратегий и национально-государственной идеологии. Решающих успехов в новом тысячелетии можно добиться только политикой, планируемой и осуществляемой при решающей роли интеллектуалов и промышленников, чье мировоззрение не должно противоречить душестроительству, сакральному творчеству и одушевляющей нацию культуре. Поэтому национальная мифология должна занять в политике достойное место и как технология, и как концептуальный образ мира, и как прообраз будущей государственности.

Национально-государственная идеология не может формироваться в силу волеизъявления масс, которые, так или иначе, требуют от политиков скорого воплощения “жирного царства”. Массы могут поставлять национальной элите, выстраивающей национальный миф, только символы народных архетипов. Инженер, учитель, врач, ученый, армейский офицер, священник, философ-традиционалист, студент, рабочий высшей квалификации, менеджер-производственник -- вот основная опора национального строя. Поэтому будущая структура общества -- не профсоюзы, а сословные корпорации, верхи общества - не избранные под влиянием случайного настроения депутаты, а подобранные элитные карды, выпестованные духовной и интеллектуальной аристократией.

Оппозиция русского мифа либеральному западничеству и советской реставрации представляет собой и оппозицию сосуществующему с анархией бюрократическому механизму управления, разорительному для страны и бесперспективному для нации. Борьба против бюрократии за торжество духа и технократии -- единственный путь спасения русской цивилизации. Новая система государственного управления должна быть построена не на традициях бюрократии, а на традициях русской культуры, русских побед, на основе технократической целесообразности, технократических приоритетов и мобилизующей социальной мифологии.

Вместе с Ломоносовым мы должны увидеть и убедиться по нашей истории, что “Россию сам Господь блюдет”; и вместе с Достоевским мы должны исповедовать, что, что “Россию спасет Господь, как спасал уже много раз”; но спасет именно нашим духом, нашею верою, нашими руками и, может быть, нашею кровью. И, веря в это и предвидя это, мы должны теперь же вместе с Суворовым сказать: “горжусь, что я - Русский”.

ЛИТЕРАТУРА

1. Исаева Б. А. Теория политики : учебное пособие / Под ред. Б. А. Исаева. СПб., 2008,. 343 с.

2. Кольев А. Н. Политическая мифология / А. Н. Кольев. - М., 2002. 342 с.

3. Мангейм К. Утопия в истории социальных идей / К. Мангейм // Утопия и утопическое сознание. - М.: “Прогресс”, 1991. 512 с.

4. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет // Избранные труды. - М.: Издательство “Весь мир”, 1997. С. 51.

5. Пивоваров Ю. С. Правопреемство и русская власть: история и современность / А. И.Фурсов, Ю. С. Пивоваров // Полития. - 1998. - №1. - С. 7.

6. Полосин В. С. Миф, религия, государство / В. С. Полосин. - М., 1998. С. 94.

7. Соловей В. Д. Русский национализм в эпоху Горбачева/ В. Д. Соловей // Межнациональные отношения в России и СНГ, - 1994. - С. 2-9

8. Хрестоматия по истории древнерусской литературы. - М.: Просвещение, 1973. С. 22.

9. Шестов Н. И. Политический миф теперь и прежде / Шестов Н. И. - М., 2006. С. 21

10. Шубин А. В. Истоки перестройки(1978-1984) / А. В. Шубин. - М., 1998. С. 12

Размещено на Allbest.ur